Магия без памяти

Глава 26

В воскресенье родные Элима устраивают семейный день. Мы вышли через магическую дверь, расположенную на первом этаже особняка, и оказались на красивой усадьбе с огромной деревянной постройкой причудливой формы. Вокруг пышные деревья, цветы, во дворе расположился пруд с плавающими на нем лилиями, вдалеке виднеется широкая река, с противоположной стороны негустой лес. Я впервые вошла в ту самую дверь и пожалела, что раньше ее не открывала. Оказывается, это усадьба Алиты и ее мужа Дженарда. Элим называет ее Дартонвиль, а основной семейный дом — Нотрилхоум, есть еще Нотриленд, где живут питомцы всей семьи, там же теперь обитает и Али.

— Садись здесь, малышка, — Элим показывает на огромное плетеное кресло, расположенное рядом с подобными, в которых уже разместились все родные парами. Как только я попыталась присесть, Элим переместился под меня, и я оказалась на его коленях. Все дружно улыбнулись, а я прижалась к мужской груди. Какое-то время мне было неловко, но я начала привыкать к тому, что Элим не скрывает своих чувств и часто тискает меня в присутствии родных. Другие так себя не ведут, но, судя по взглядам, нас не осуждают, смотрят с умилением.

Беседа протекает вяло, но это не угнетает, всем комфортно. Мужчины поговорили о делах, но быстро отошли от этой темы, заметив, как женская половина семьи зевает. Мы пьем безалкогольные коктейли, обнимаемся с Элимом, периодически он тычет в меня стоящим членом, щекочет, чтобы я смеялась. В такие моменты я переполнена любовью и счастьем.

— Эни, скажи пожалуйста, — я уловила момент, когда мужчины отошли к мангалу, на котором готовится мясо для всей нашей большой компании, — что я должна почувствовать, если это предназначение? Мне кажется, я уже все это ощущаю, а Элим говорит, что все не так.

— Помню, что в первые дни у меня все чесалось от желания к нему прикоснуться, — начала Энира с мечтательной улыбкой, — мне хотелось быть с ним рядом, разговаривать, смотреть в глаза, мое тело само шло к нему, я будто и не управляла этим. А потом были неконтролируемые всплески. То я его ненавидела, то снова любила. Без причины обижалась, но спустя полчаса изнывала от боли, потому что он ушел. Это и прекрасные ощущения, и мучительные. Но последнее касается тех случаев, когда его нет рядом. Я до сих пор страдаю, когда он на работе. Приходится себя занимать чем-то, чтобы не поддаваться эмоциям, — она с улыбкой смотрит на своего мужа, затем на сына, который пристроился у ног отца.

— Я чувствую тоже самое, — говорю тихонько, посматривая на Элима, стоящего среди мужчин. — Я не могу без него, — не знаю, зачем признаюсь в этом Энире, а не своему мужчине.

— Он уже знает? — в разговор включилась Алита. — Ты ему описывала эти чувства?

— Подобные, но это я осознала буквально недавно, я все еще пытаюсь разобраться в себе.

— Скажи ему, — советует Алита, — все, как ты чувствуешь. Он этого очень ждет.

Я улыбнулась, продолжая смотреть на своего идеального мужчину. Среди всех я нахожу его за секунду, от него будто исходит такое же красное сияние, как я видела сквозь очки.

— Элим, спой нам, — просит Энира.

— Не вопрос, — он подошел к нам уже с гитарой, присел в свободное кресло рядом со мной, играет знакомую мне мелодию. Именно эту песню он пел мне в общежитии, но сейчас я могу смотреть на него, видеть все движения, ловить его взгляд на себе, а он смотрит в глаза неотрывно, произнося каждое слово лично для меня. До мурашек, до сладостных коликов, до приятной дрожи в теле.

Вокруг нас собрались все родные, внимательно наблюдают за происходящим, я любуюсь своим идеальным учителем, поглощаю его слова, радуюсь от того, что он мой. Все окружающие перестали для меня существовать, даже природа уже не кажется такой красивой, я вижу только своего мужчину, лишь он в фокусе моего объектива. Он закончил песню, медленно встает, в руках мелькает маленькая коробочка, покрытая красным бархатом. Он в шаге от меня, слегка склоняется, и я понимаю, что он вот-вот станет передо мной на одно колено…

Господи!

Что сейчас будет?

Только не так! Не у всех на глазах!

Я этого не выдержу!

Зачем он так со мной?

Я переместилась. От страха или от неожиданности, сама не знаю. Сбежала, но недалеко.

Стою у воды, оглядываюсь. Вижу своего мужчину на том же месте, но уже в вертикальном положении. Несколько секунд он смотрел по сторонам, затем остановил взгляд на мне. Остальные так же смотрят в мою сторону, а я стою на берегу реки, тереблю пальцами свою одежду, не могу унять дрожь во всем теле, меня уже колотит.

Я должна вернуться и извиниться, я просто испугалась. Он меня поймет.

Глупо вышло. Уже стыдно.

Как только я шагнула в том направлении, Элим исчез с моих глаз. Его родные остались на своих местах, а мой парень скрылся. Мне стало страшно, холод побежал вниз по телу, ступни перестали слушаться. Несколько минут я простояла в нерешительности, затем переместилась на то же место, где была раньше.

— Где Элим? — спрашиваю всех Нотрилов, перевожу взгляд от одного лица к другому. Все расстроены, но никто ничего мне не говорит, ни слова укора.

— Он ушел, — ответила Алита.

— Куда?

Она пожала плечами, остальные так же дали понять, что не знают, где подевался младший.

— Можете его позвать, пожалуйста? — смотрю по очереди на братьев Элима, затем на Алиту. Я ведь знаю, что они могут общаться с ним на расстоянии.

— Он не придет, — коротко ответил старший из братьев.

— Почему? — мой язык едва шевелится, все тело сводит от страха.

В ответ пожали плечами.

Что я натворила?

Дурочка.

Глупая маленькая дурочка.

Я же обидела его в присутствии всей семьи. Сбежала, когда он хотел сделать мне предложение. Я оскорбила его, унизила.

Дура!

Мне так жаль.

— Позови его сама, — говорит с добротой Энира, — Калеан меня слышит на расстоянии, если я ему кричу. Может и у вас так получится…

Я переместилась к реке, чтобы остаться наедине. Зову Элима, прошу у него прощения, умоляю вернуться, но в ответ ничего не происходит. Грудь душат рыдания, но я держу все в себе, стараюсь не плакать. Уже прошло полчаса, значит, он должен перестать обижаться, должен вернуться ко мне.

Села на траву, склонила голову на колени, всхлипываю, продолжаю звать его сквозь слезы, давлю на жалость, прогоняю дурные мысли. Самая жуткая из них: он пошел к Джейле, чтобы расслабиться и отдохнуть от меня. Она давала ему все, что он хотел, целых три года, а я веду себя как ребенок. Ему приходится подстраиваться под меня, к тому же я и сама не могу понять своих чувств, не то чтобы передать их хотя бы словесно. Ему со мной и так сложно, а я тут еще и взбрыкнула по непонятной причине.

— Прости меня, Элим, прости, пожалуйста.

Я собралась с силами, вернулась к родственникам, предварительно смахнув слезы и попытавшись скрыть сам факт, что я плакала.

— Вы не знаете, где он может быть?

Снова пожимают плечами. Ну конечно, при таком выборе мест, сложно предположить, что он может быть где-то в определенной точке. Он мог переместиться куда-угодно. И будь неладна эта рыжая Джейла, я снова подумала о ней. К горлу подступил ком, к глазам прилили слезы, я отвернулась от смотрящих на меня глаз.

— Он скоро вернется, не волнуйся, Лаури. Элим долго не обижается, а на тебя и не сможет обижаться дольше часа, так что скоро будет здесь, — Алита говорит успокаивающим тоном, но мне легче не становится.

— Знаешь, он может быть в том домике, — Энира показала на тропинку, идущую вдоль реки, но никакого домика на ней я не увидела. — Если пойти по этой дороге, то выйдешь к треугольной хижине, он любит там бывать. Всегда уходил туда, чтобы помечтать о своей предназначенной.

— Спасибо, — я подскочила и побежала к тропинке, затем переместилась на расстояние, досягаемое взгляду, снова пробежала немного, переместилась еще раз и оказалась у небольшого домика.

Я подошла, дернула за дверную ручку, но она не поддалась.

— Там закрыто, Лаури, — услышала голос, по которому уже начала скучать, — ключ у меня, — в его руке сверкнула отмычка. — Нужен?

— Нет, мне ты нужен, — сделала шаг вперед, хочу броситься к нему в объятия, а он отступает. — Прости меня, Элим, я испугалась.

— Чего ты испугалась, Лаури?

— Ну… Ты достал эту коробочку и потом…

— И что ты думала находится в ней?

— Кольцо? — больше спрашиваю, чем утверждаю.

— И ты решила сбежать? — он говорит с обидой, я опускаю глаза, чувствую, что меня отчитывают.

— Нет, я не хотела при всех… Лучше наедине, чтобы это был только наш момент, только для нас двоих. Я люблю тебя, Элим, — делаю еще одну попытку подойти к нему ближе, знаю, что от моих прикосновений он растает.

— По-моему, это был идеальный момент. Или ты хочешь, чтобы все было по-твоему?

— Нет, — говорю оправдывающимся тоном, — пожалуйста, прости.

— Лаури, я поддаюсь тебе постоянно, подстраиваюсь под твои желания, делаю так, как будет лучше для тебя, но и ты должна идти мне навстречу. У меня тоже есть желания, чувства и свои планы. Я всю жизнь мечтал об этом моменте, — в его голосе горькая досада.

— Мне так жаль, прости меня, — на глаза выступили слезы. — Хочешь, я заставлю их все забыть, и мы повторим то же самое?

— Лаури, ты думаешь дело в мнении моих родных? А как же моя память? Я ведь помню, что ты сбежала, будто не хочешь того же, чего хочу я.

— Я и тебе могу стереть это из памяти, если ты позволишь.

— Нет, Лаури, не надо, — он повернул голову вбок, а затем сделал шаг в сторону, будто собрался уходить.

— Пожалуйста, Элим, прости меня, — говорю в отчаянье, готова бежать за ним, а может даже ползти на коленях. — Что я могу сделать, чтобы ты меня простил?

Он обернулся, странно хмыкнул, смотрит на меня заинтересовано, слегка улыбается. Вижу по глазам, что он что-то придумал. Это дает мне надежду. Он готов меня простить, если я сделаю…

— Ничего, Лаури, я уже остыл, — он смахнул все идеи со своего лица, будто ничего и не придумывал до этого.

— Хочешь заняться сексом? — я взволнована, не придумала ничего другого, что могла бы ему сейчас предложить. — Прямо здесь, хочешь?

— Лаури, — наконец-то я вижу его добрую улыбку, он уже не хмурится. — Этого я тоже хочу, но не сейчас. Иди ко мне, присядем.

Элим указал на висящую на длинных канатах доску. Собственноручно сделанные качели, с которых открывается потрясающий вид на реку. Мы присели на доску вдвоем, я плотно прижалась к мужскому плечу, ухватила его ладонь, сжимаю со страхом, боюсь, что он уйдет.

— Я боялась, что ты пошел к Джейле, — мой голос звучит сквозь слезы.

— Девочка моя, как ты могла такое подумать? — гладит меня по голове, прижимает к себе. — Мне никто не нужен, кроме тебя, — покрывает лицо поцелуями.

— Прости меня, я не хотела тебя обидеть. Я боюсь, что ты уйдешь и не захочешь вернуться ко мне. От этого мне настолько страшно, что я перестаю дышать, видеть и слышать. Я так испугалась, когда ты ушел…

— Лаури, — чувствую в его голосе улыбку, — это и есть оно, — заглядывает мне в глаза, держит лицо в своих ладонях, — наши эмоции пляшут из-за предназначения, мы не можем этим управлять.

— Я люблю тебя, Элим, я очень тебя люблю, — залажу на его колени, хочу прижаться как можно сильнее, хочу стать единым целым с ним.

— Девочка моя, — снова целует и поглаживает. Со мной рядом самый нежный мужчина, самый добрый и ласковый. Он идеален.

— Давай попробуем еще раз, — нежным голоском прошу его вернуться к тому, что затевалось там, рядом с родными, — я не сбегу, на самом деле не хочу бежать. Это случайно вышло, так глупо…

— В другой раз, — говорит спокойно, смотрит на реку, а я обиженно складываю губы. — Момент упущен.

— По-моему, сейчас тоже идеальный момент, — глажу его руки, пытаюсь задобрить, тянусь к губам. — Спроси, что ты хотел спросить там. Пожалуйста.

— Спросить? — улыбается. — Не понимаю, о чем ты, — играет со мной.

— Я согласна, — вопрос не звучал, я сама решила ответить.

— На что ты согласна? — игра затягивается.

— На твое предложение.

— Какое?

— Стать твоей женой.

— Ты хочешь стать моей женой?

— Хочу.

— Ты делаешь мне предложение? — мой мужчина расплылся.

— Нет, это ты делаешь мне предложение, а я соглашаюсь.

— Но я не делал тебе предложение.

— Как это не делал? А что это тогда было? — сощуриваю глаза. — Я же на него согласилась, значит, делал, — считаю, что выкрутилась.

— Ладно, согласен. Так уж и быть. Раз ты делаешь мне предложение, я немного изменю свои планы. Пойдем, — подает мне руку.

— Это же ты сделал предложение, — не сдаюсь, но и уверенности прежней уже нет.

Мы переместились ко всей компании, где сидели до этого. Родные уже расправились с половиной мяса, расслаблено разлеглись в креслах, женщины на мужчинах, все, как положено.

— Так, народ, — говорит Элим, — Лаури сделала мне предложение. За сколько мы сможем все подготовить?

Я смотрю на своего мужчину с недоумением и со смехом, воспринимаю все как шутку, посматриваю на удивленные лица семьи, все замерли на несколько секунд. Первым ожил муж Алиты:

— Необычно, — сказал мягко и отпил из своего бокала.

— Молчи, — игриво ответила ему Алита, — ты вообще сделал мне предложение, пока я спала.

— Я потом его повторил, — в свое оправдание с усмешкой добавил Дженард.

— А мне Калеан не делал предложение, я услышала только вопрос: «Согласны ли вы…». Они будто боятся услышать отказ, поэтому сразу переходят к вопросу, на который страшно ответить отрицательно. В такой момент думаешь, а вдруг второй раз не спросит? Приходится соглашаться, а над предложением можно было бы подумать, — Энира говорит и следит за реакцией мужа, но он лишь слегка ей улыбнулся.

— Наверное, в этом все дело, — поддержала Алита и игриво посмотрела на своего мужчину.

Я продолжаю переводить глаза с одного на другого, уже нахмурила свое лицо. Вроде и весело с ними, но тут моя судьба решается вообще-то, если, конечно, это не шутка… Еще есть небольшой шанс, что меня разыгрывают или проверяют.

— Управимся за десять минут, — сказал Калеан. — Я возьму на себя священника.

— Я выберу одежду, — добавила Алита.

— На мне декор, — подключилась Энира.

— Мы найдем угощения, — говорит Кирам, — двухэтажный торт подойдет? — Элим ему в ответ кивнул.

И тут я поняла, что никто не шутит…

Около реки появилась красивая цветочная арка, под ней стоит священник в золотой рясе, с ним беседует Калеан. На Элиме сверкнул смокинг с бабочкой, я изумленно ахнула, а когда мое собственное тело облачилось в белое платье со шлейфом, не смогла сдержать восторженного писка. Осматриваю свой наряд, приглаживаю на себе. Платье сидит идеально, даже мою небольшую грудь подчеркнуло.

— Лаури, хочешь позвать своих родных? — Элим смотрит на меня с улыбкой.

Трех секунд мне было достаточно для раздумий. Я отрицательно качнула головой, и мы переместились под арку, украшенную нежно-розовыми цветами. В какой-то момент мои собственные волосы уложились в прическу, за ухом появился цветок. Захотелось посмотреть на себя в зеркало, но уже поздно, мы стоим перед священником, он произносит речь, а я не могу поверить, что все сказанное касается лично меня и мужчины, стоящего рядом, моего преподавателя мистера Нотрила!

Широкая рука, сжимающая все это время мою ладонь, придала мне сил. Я выдавила из себя ответ, который требовался, когда спрашивал священник, украдкой смахнула слезы, постаралась уверенно улыбнуться, но эмоции взяли надо мной верх. Моя клятва была короткой, я ее не готовила заранее, а вот Элим сказал мне много красивых слов с обещанием любить вечно при любых обстоятельствах. В этот момент я уже могла бы разрыдаться, но накрыло, когда Элим поднял меня на руки и понес по условному коридору, созданному родными. Кто-то разбросал над нами лепестки роз, кто-то запустил магический салют. Все это время я улыбалась сквозь слезы и прижималась к мужским плечам.

— Я люблю тебя, — Элим поставил меня на ноги рядом с теми же плетенными креслами, в которых мы сидели. Я несколько минут смотрела на кольцо на своем пальце, будучи в полном шоке, и не веря, что все это происходит со мной. Кольцо удивительно красивое, похоже на фамильную драгоценность, подобное теперь светится и на пальце Элима.

Под веселые вскрики мы разрезали торт, разделили его на кусочки, покормили друг друга кремом. В этот момент я смеялась, звонко, не сдерживаясь, раскрывая рот неприлично широко. Не думала, что я могу быть такой счастливой, а оказывается, все возможно.

Мои глаза задержались на бархатной коробочке, которая осталась лежать на кресле. И почему она здесь, если мы только что брали из нее кольца и надевали друг другу на пальцы? Я отвела взгляд, посмотрела на своего мужчину, порадовалась его улыбке, но невольно снова притянулась глазами к красной коробочке. Сделала шаг к креслу, рука выскользнула из мужской ладони, я присела на край, взяла футляр, раскрываю.

Ох ты ж блин…

Смотрю на содержимое и чувствую, как краснею до кончиков волос. Стало ужасно стыдно, захотелось переместиться на мост, прыгнуть с него, и раскрыть крылья только на подлете к земле. Может это вытрясло бы из моей души все смешанные чувства.

Подняла глаза на Элима, он мне улыбается, подмигивает, а сам доволен до невозможности. Он будто выиграл всемирный кубок в каком-то виде спорта. Смакует победу, наслаждается вниманием и поздравлениями. Только у меня остался на языке привкус вины и стыда.

В бархатной коробочке лежит браслет. Точно такой же, как на руке каждого члена семейства Нотрилов.

— Самое время его надеть, — говорит теперь уже мой муж, присев рядом на корточки. — Я покажу, как им пользоваться.

Слушаю инструкцию, хлопаю ресницами, глазами приклеилась к карим блестящим огонькам.

— Ты теперь мой муж, — говорю шокировано, будто я только очнулась.

— А ты моя жена, — проводит по щеке ладонью.

— Ты не собирался делать мне предложение? — в моем голосе чувство вины, хотя радость в душе все-таки пересиливает.

— Собирался, но может немного не так… Планировал сделать это где-то под облаками… Но так мне тоже нравится. Я не разочарован. Ты придумала лучше, — его улыбка сейчас могла бы ослепить толпу.

Я привстала, и он поднял меня на руки, несет к дому, нам вслед продолжают сыпаться поздравления.

— Куда мы идем? — начинаю что-то подозревать.

— В спальню, — шире улыбнуться возможности нет, но он пытается, — у нас первая брачная ночь. Я всегда мечтал жениться на девственнице. Моему брату это удалось, притом, что Энире было тогда тридцать. Не знал, как это у нас получится, ты меня так домогалась… Я ведь уже едва сдерживался. А ты — умница, сама ускорила процесс, сделала мне предложение, — он похож на кота, которому достался аппетитный кусок мяса.

— Тут вышло небольшое недоразумение, — оправдываюсь наигранным тоном, подавляю смех.

— Теперь не отвертишься. Ты — моя жена, и сегодня я получу все, о чем так давно мечтал.

Элим уложил меня на кровать, аккуратно, бережно, с любовью и заботой. С себя снял верхнюю часть одежды, платье мое снять не торопится.

— Я даже в зеркале себя не видела, — поздно спохватилась, но сделала жалкую попытку подняться.

— Ты прекрасна, солнышко мое, — укладывает меня обратно. — Завтра посмотрим фотографии. Кирам сделал достаточно, чтобы мы потом могли вспоминать этот день.

— Поверить не могу, что это случилось.

— Я тоже, но это самое прекрасное, что могло произойти сегодня. Еще утром я и не предполагал, как закончится этот день, а ты сделала мне такой подарок.

— Я вот что не могу понять… Почему ты был так уверен, что я продолжу учиться в академии, несмотря на публичное заявление ректора? — спрашиваю и уже готовлю свой вариант ответа. — Потому что я буду уже не мисс Катарис. Значит, ты все спланировал? И священник, и платье, и цветы, даже торт… Все было уже готово, — ошеломлена собственными догадками.

— Ты моя умная девочка, — нежно целует мои плечи. — Я же говорил, что мечтал об этом всю жизнь.

— Там все-таки изначально были кольца, а не браслет?

— Браслет. В тот момент я собирался вручить тебе только его, хотел понаблюдать за реакцией, а уже завтра сделать предложение, — улыбается самодовольно. — Может позже поболтаем?

— Теперь я никогда не узнаю, как это могло бы быть! — разочаровано вздыхаю.

— Любовь моя, жена моя, прелесть-девочка, завтра я тебе все покажу, и если понадобится, сделаю предложение, — он смеется, — а сейчас у нас есть планы.

Я в шоке, но нежные ласки меня отвлекают и расслабляют.

Все, я больше не думаю, мозг уже не контролирует тело.

Мужская рука пробралась в разрез платья, поглаживает бедро, губы оставляют поцелуи на голых плечах, язык скользит по шее к уху, я дрожу от знакомых ласк и от предвкушения. Одежда с нас исчезает поочередно, только платье само расстегивается на мне, не спеша исчезнуть полностью. Его ткань остается под нами, будто напоминает о моей невинности.

Смелее глажу мужские плечи, ощупываю грудь и кубики пресса, скольжу руками вниз, обхватываю возбужденную плоть, провожу рукой от основания к кончику, сжимаю и наслаждаюсь бархатным стоном над ухом. Снова возвращаюсь пальцами к спине, исследую его тело и возбуждаюсь еще больше от его сексуального рельефа.

Меня ласкает любимый мужчина, я дрожу от его прикосновений, растворяюсь в моменте, утопаю в счастье и любви. Я отчетливо понимаю, что все события в моей жизни правильные, лучшего поворота в сюжете я бы не хотела. Я в том месте, где и должна быть, с тем мужчиной, который идеален для меня. Я безумно его люблю и уверена, что его чувства не менее сильны.

— О, Лаури, моя прекрасная девочка, я хочу в тебя.

— Наконец-то, — я не сдержалась.

— О, солнышко, хочу, чтобы ты для начала отсосала мне, — смотрит так, будто говорит о вкусной еде. — Это было потрясающе и все время хочу повторить, но сегодня ты сделаешь это как моя законная жена.

— Мне больше не называть тебя мистером Нотрилом?

— Называй, солнышко, мне это нравится.

Я попыталась приподняться, но он вплотную завис надо мной, член оказался перед лицом, так и просится в рот, кончик уже касается губ. Приподнимаю голову, обхватываю губами твердую головку, посасываю, посматривая в мужское лицо.

— О, да, ты моя жена… И ты все ещё крохотная рыжая девушка… Я боюсь своих желаний, Лаури.

Продолжаю посасывать член, погружая его глубже и снова возвращаюсь к головке, зажимаю ее в кольце, глазами спрашиваю, чего он боится. Мне кажется, мы уже пробовали все, что можно, и меня теперь сложно запугать. Разве что его член окажется для меня великоват… Но я должна подстроится.

— Хочу взять тебя резко… вставить сзади и тянуть твою попку на себя…

— Да, Элим, возьми меня.

— О, солнышко, какая же ты красивая…

Он смахнул как наваждение картинки, мелькнувшие перед его глазами, опустился ниже, разводит мои ноги, неотрывно глядя в глаза. Я облизываю губы, потому что из моего рта забрали вкусный леденец, но также я в предвкушении. Он собирается наконец-то вставить мне, и я почувствую его внутри.

Элим целует мои уши, нежно прикасается к шее, руками гладит грудь, талию, плавно опускается к бедрам. Он проверяет, готова ли я, а я уже давно теку, как обычно и бывает, когда мы остаемся в спальне одни.

— Солнышко мое, я люблю тебя больше жизни, — шепчет признания.

— И я тебя люблю, Элим.

Головка уже у моего входа, слегка окунается вовнутрь, затем выскальзывает и снова ныряет в меня.

— Лаури, я могу связать твою боль заклинанием, но я не уверен, что не заблокирую другие твои ощущения. Скажи мне, любовь моя, ты хочешь, чтобы я лишил тебя девственности безболезненно или ты предпочтешь все прочувствовать?

— Давай без заклинаний, — мой голос подрагивает, но выбор делаю осознанно. Я рада, что он спросил меня об этом. Хочу насладиться своим первым разом, даже если придется испытать боль. Я готова.

Он толкнулся в меня глубже. Я настолько влажная, что он проскользнул моментально. Спустя несколько секунд уперся в преграду, помедлил, поцеловал мои губы, шею, грудь.

— Я хочу это запомнить, — говорит мысленно, — каждую деталь, все ощущения и твои стоны.

Я подрагиваю, мне не страшно, но волнительно. Кончик члена тем временем отвоевывает себе место внутри меня, движется глубже, еще и еще. Я начинаю ощущать наполненность где-то в глубине, дыхание задерживаю, будто я ныряю под воду, жду боли, но ничего такого нет, мне приятно ощущать его внутри.

— О, да, моя маленькая девочка.

Я не почувствовала, чтобы во мне что-то порвалось, абсолютно ничего похожего на это и никакой боли, лишь легкий дискомфорт, который с лихвой перекрыли необычные ощущения. Я чувствую твердую плоть внутри, она распирает меня, плавно скользит, и это ни с чем не сравнимые ощущения. Элим осторожен, дарит мне всю возможную нежность, следит за реакцией.

— Все в порядке, Лаури? — смотрит мне в глаза, я улыбаюсь.

— И зачем мы так долго терпели? — даже в такой ответственный момент хочется пошутить.

— О, солнышко, тебе не больно?

— Нет.

— Значит, я могу ускориться?

— Попробуй.

И он сделал движение вперед, я почувствовала его глубже, хотя до этого казалось, что там уже все заполнено. Ещё один толчок в мои глубины, затем откат назад и снова вперед. Я расслабилась, обхватываю ногами мужские бедра, двигаюсь навстречу, позволяю ему входить глубже, он понимает, вставляет дальше, все смелее и смелее. Я наполнена им и чувствую, какой он большой.

— Это еще не все, солнышко, только половина. Все в порядке?

— Да, продолжай, Элим.

Он двинулся глубже, хотя мне казалось, что больше некуда. Я вскрикнула, но не от боли, а от необычного ощущения внутри. Он нашел еще один тупик, и теперь толкается в него с напором. Я чувствую все малейшие движения, сжимаю бедра, расслабляю их, пытаюсь удержать внутри себя всю мужскую силу. Мы стонем в унисон, наши тела стали единым целым, и в этот же момент будто слились и наши души.

— Я буду любить тебя вечно, — я произнесла это вполголоса, в тот же момент он содрогнулся и излился в меня.

— Я буду любить тебя до конца своих дней.