Магия обмана. Том 1

ГЛАВА 34

Боевой маг ждал меня внизу, устроившись в кресле недалеко от лестницы. От моих робких попыток извиниться за то, что ему пришлось ждать несколько часов, отмахнулся:

— Я бы тоже со своими родителями долго болтал. Только нет больше никого.

Идти пешком под дождем до университета воин отказался, хотя под его заклинание защиты от воды и капля не попадала. Он решил нанять карету на почтовой площади. Я не спорила.

Приятный полумрак, запах весеннего дождя и влажной обивки меня постепенно успокаивали. Я вспоминала куски разговора с родителями, хвалила себя за то, что так и не упомянула ни неожиданное взаимное зачарование, ни то, что сильней чувствую эмоции лорда Адсида, чем должна бы. Еще я не обронила и слова о том, каким наслаждением стало даже временное единение даров. Скажи я об этом, и все мои попытки показать благородство поступков Шэнли Адсида обесценились бы.

Университет встретил желтым светом фонарей и прохладной волной проверяющего на яды щита. Хмурый и сонный слуга занес в журнал имя моего сопровождающего, устало потер глаза и разрешил пройти. Воина, как и меня, разморило душное тепло кареты. Это ощущалось в движениях. Хорошо, что на земле университета ничего действительно опасного произойти не могло.

Подходя к университету, поймала себя на том, что все время посматриваю на окна ректорской башни. В щель между портьерами пробивался свет, и я раздумывала, насколько невежливо будет зайти к лорду Адсиду без приглашения да еще в столь поздний час. Решила в итоге, что это будет недопустимо навязчиво. Воин, дождавшись, пока я переступлю порог своей комнаты, легким поклоном засвидетельствовал почтение и попрощался.

Замок щелкнул, плащ, кажущийся очень тяжелым после долгого дня, занял место на вешалке, постепенно разгорелись магические кристаллы. В их свете конверт, ожидавший меня на полочке, казался ослепительно белым. А темно-синяя лента с серебряным узором наводила на мысли о драгоценных каменьях. Письмо так и просилось в руки.

Я представила тяжесть плотной бумаги в ладонях, вспомнила, как гладила пальцем тисненый рисунок, обрамляющий мое имя. Подойдя ближе к полочке, с удовольствием отметила, что и в этот раз конверт приятно пах. Сладкая датура и горький миндаль интересно оттеняли друг друга. Хотелось гладить прохладную ленту, скользить пальцем по необычному штриховому узору и, снова радуясь чудесным свойствам магических печатей, любоваться иллюзией принца Зуара.

Οстановилась в последний миг. Замерла с поднятой рукой, так и не коснувшись конверта.

Меня ведь настораживает внимание принца… Я сожалею, что из-за этих писем пострадали доверительные отношения с лордом Адсидом! Мне не нравятся эти конверты!

Недоуменно посмотрев на свои пальцы, поспешно отступила назад, спрятала руки за спину. Наваждение какое-то…

Повторяя себе, что трогать письмо нельзя, я готовила постель. Купаться ходила, старательно не глядя даже в сторону конверта. Забравшись под одеяло, вспомнила последний разговор с лордом Адсидом. Он собирался дать распоряжения почтальону о письмах. Злополучный конверт вообще не должен был у меня оказаться!

Раздраженно пихнув подушку, постаралась думать о приятном. Но умиротворяющие мысли как назло не приходили. Продолжать внутренний спор с отцом не хотелось, образ принца я от себя упрямо гнала, воспоминание о чаепитии с аристократками вернуло ощущение тревоги и предчувствие близких трудностей. Думая о маме, силилась успокоиться и мурлыкала колыбельную, которую она мне часто пела. Старую, красивую. Наверное, такую могла бы знать мама лорда Адсида.

Вспомнился кабинет алхимика, голос Шэнли Адсида, рассказывающего о родителях. Пахло медом и смолистым лавром, разговор с улыбчивым мужчиной тек плавно, размеренно. Склянки на столе сияли красным, и я не заметила, как одна из них оказалась в руках черноволосого мужчины в кожаной куртке. Светящийся красным медальон на цепочке очень интересовал этого человека. Он долго его разглядывал, щурился, потом опустил руку и повернулся ко мне. Взгляд твердый, требовательный, голос чуть хриплый, уверенный.

— Это опасно и сложно. Даже для нас троих. Мои условия таковы: пять сотен каждому. И клятва на крови со мной. Не хочу, чтобы меня и моих людей порешили, как опасных свидетелей.

Из видения меня вышвырнуло резко и грубо. Сидя на постели, долго пыталась сообразить, где нахожусь. Прошептала «Свет» — зажегся и постепенно разгорелся магический кристалл на тумбочке у изголовья. Сердце колотилось, руки тряслись, а в одеяло я вцепилась так, будто от него зависела моя жизнь. На глаза навернулись слезы, и с нахлынувшим страхом справиться не получалось.

В коридоре послышались торопливые шаги. Я замерла, прислушалась.

Глухой щелчок замка привел меня в чувство. Я вскинула руку — вокруг возник купол защитного волшебства.

На пороге комнаты появился лорд Адсид. Светло-зеленый халат с черным шитьем и воротником, домашние туфли на босу ногу, выбившаяся на перед коса встрепана. Выглядел ректор одновременно усталым и воинственным.

Надеюсь, он закрылся от моих эмоций! Эта смесь радости, облегчения, неловкости и чувства вины не давала мне думать, а ему наверняка казалась безумной.

Он быстро оглядел спальню, хмуро задержал взгляд на тяжелых портьерах, подняв ладони с растопыренными пальцами, замер на несколько мгновений.

— Что вас так напугало, госпожа Льяна? — охрипшим спросонок голосом спросил лорд. — В комнате никого нет.

Я разрушила щит и, потупившись, призналась:

— Сон.

Отлично понимала, что настолько глупый ответ может лишь разозлить поднятого с постели мужчину. Стыдилась того, что так распереживалась из-за человека во сне, из-за красного медальона и слов о клятве на крови.

— Госпожа Льяна, — голос лорда Адсида, на которого я не отваживалась смотреть, звучал успокаивающе. — Учитывая то, что некоторые ваши сны сбываются, я хотел бы узнать подробности.

Я кивнула и рассказала. Он внимательно выслушал мое сбивчивое бормотание, а я сквозь стирающую все разумные мысли неловкость отчетливо чувствовала его напряженность. Мне даже казалось, ситуация его злит.

— Странно, — короткий вердикт рассек воцарившуюся ненадолго тишину.

— Вы не нашли объяснения этим снам? — я искоса глянула на ректора.

Он стоял у дверей, сложив руки на груди, постукивая указательным пальцем по плечу. Янтарь поблескивал и словно подчеркивал жест мужчины, который, сам не зная того, повторил позу моего отца.

— Еще нет, — бросил он и снова замолчал.

Я поостереглась подгонять и, сильней прижав к себе одеяло, ждала.

— Леди Арабел тоже не знает, чем сны могут быть вызваны. Ей хотелось бы изучить ваш дар, очень похожий на дар Пророка, но выраженный так, будто вы в своей семье четвертый или даже пятый Пророк.

Черты его лица стали более жесткими, а голос — едва уловимо неприязненным.

— Εй хотелось бы изучить вас, — холодно подвел черту лорд Адсид, встретившись со мной взглядом.

— Чувствую себя нелепо, — призналась я. — Как кролик для испытания алхимических составов.

Он криво усмехнулся:

— Видящая не пришла в восторг от такого сравнения. И, кажется, немного обиделась на меня, когда я сказал, что не считаю возможным устроить ей свидание с вами до ритуала. Даже в научных целях, — магистр пожал плечами. — Повышенный интерес леди Арабел к вам, несомненно, не доставит Его Величеству удовольствия. Его и так беспокоят особые знаки внимания, которые оказывает вам принц Зуар.

Я кивнула и выдохнула:

— Его Высочество прислал мне вечером письмо.

Я предвидела недовольство собеседника, но все же ошиблась — раздражение лорда Адсида оказалось ещё ярче. Чувствуя эту чужую едкую волну, в который раз восхитилась самообладанием внешне совершенно бесстрастного собеседника.

— Я не открывала, — добавила поспешно. — Даже не трогала.

Хорошо, что смотрела в эти мгновения на лорда Адсида. Иначе не увидела бы, как на его губах на миг появляется улыбка и вновь исчезает, когда он поворачивается так, чтобы видеть конверт на полочке. Лорд Адсид поднял руки, поднес ладони к письму и надолго замер, изучая магическую составляющую послания. Результат исследований ректора озадачил, это я чувствовала отчетливо, хотя в голосе мужчины слышалось только живое любопытство.

— Почему вы его не открыли? — не глядя на меня, поинтересовался он.

Я задумалась над ответом. Не могла же и в самом деле признаться, что не обрадовалась письму, способному навредить нашим отношениям с лордом Адсидом. Они и так пострадали из-за других таких конвертов.

— Вы сказали, на письмах было быстро блекнущее заклинание, — нашлась я наконец. — Я подумала, оно начинает блекнуть после доставки. То есть после того, как окажется в моих руках.

Он обернулся ко мне, окинул оценивающим взглядом.

— Очень верные рассуждения, госпожа Льяна, — похвалил лорд Адсид. — Не ожидал от вас другого. Но должен отметить, что восхищен вашей стойкостью.

Я недоуменно ждала пояснений. От удивления брови взлетели вверх, и я, проклиная свой, наверняка, глупый вид, постаралась взять себя в руки.

— На конверте настолько сильная почтовая привязка к вам, что я сам с трудом преодолеваю желание вручить вам письмо, — твердо глядя мне в глаза, признал лорд Адсид. — На вас чары должны действовать еще больше. Поэтому меня очень радует и поражает то, что вы не поддались искушению.

Я смутилась. Вспомнила, как раз за разом прикасалась к волшебной печати, какое воодушевление и непонятное томление тогда испытывала. Только сейчас задумалась о том, какими виделись мои чувства лорду Адсиду, связанному со мной магией крови

— Я заберу письмо. Нужно его изучить, — с этими словами ректор достал из кармана халата платок и взял конверт через него. — Постарайтесь заснуть. Желаю вам доброй ночи, госпожа Льяна.

— Спокойной ночи, лорд Адсид, — пробормотала я. — Спасибо, что… что пришли проверить. Мне жаль, что мой сон потревожил вас.

— Не корите себя, — с мягкой улыбкой посоветовал собеседник. — Отдыхайте. Увидимся завтра в десять утра в моем кабинете.

Он ушел, щелкнул замок, послышались удаляющиеся шаги. Я погасила светильник и снова легла, натянув на плечи одеяло. Сна не было ни в одном глазу, странно, если бы после такой встряски осталась хоть какая-то сонливость. Бросила тоскливый взгляд на часы, вздохнула. До будильника еще два часа. Ох, эти мне видения…

В мои чувства проникли настороженность и неудовольствие лорда Адсида. Магический опекун был собран, хмур и озадачен. Сомнений не оставалось — он решил не ложиться, а занялся письмом. Даже обидно, что не позвал меня. Наблюдая за работой опытного мага, я могла бы научиться чему-нибудь и не томилась бы в неведении. Возможно, помогла бы исследовать заклятие, ведь оно, в конце концов, направлено на меня.

Я думала, эти чары — дело рук лорда Фиреда. Это объясняло, почему лорд Адсид не мог разложить заклинание на составляющие и узнать, как оно действовало. А пожилой дракон, обладающий сильным даром, не только изучил заклятия нашего мира, но и помнил науки своей родины. В том мире, из которого пришли драконы, магия не могла быть такой же, как здесь.

Мысли об аролингцах, о странном внимании принца ко мне, о зачарованном конверте угнетали. Нехорошее предчувствие крепло, а день в обществе Его Высочества Зуара уже не казался мне таким привлекательным.

Заснуть, конечно же, не получилось, а через час я перестала и пытаться. Застелила постель, привела себя в порядок и села за учебник — пропущенное занятие по рунам нужно было наверстать.

На завтрак пришла первой нарочно — не хотела встречаться с лордом Цореем. Решила, что до ритуала Видящей поощрять его не стоит. Ради него самого! Он явно рассчитывал не на дружеские отношения и стал слишком сильно ко мне привязываться. Да и сплетни о частом общении с будущим главой рода Татторей могли навредить мне и подпортить репутацию ему. Особенно накануне последнего испытания.

Повезло улизнуть из столовой до появления сиятельного студента. Но ещё больше радовало то, что я избежала встречи с однокурсницами, вовремя шмыгнув в боковой коридор. Девушки прошли мимо, обсуждая новую сплетню о том, что княжну хотят исключить из отбора из-за отравления Дрены. Вроде бы появились неоспоримые доказательства ее причастности. Нужно будет спросить лорда Адсида, сколько правды в этих слухах.

Поднявшись в учебный кабинет, я положила тетрадь с выполненным домашним заданием по руническому переводу на стол преподавателя и пошла в библиотеку. Лорд ректор назначил встречу так, что и лекцию, и занятие приходилось пропустить, а я не для того поступала в университет, чтобы остаться неучем.