Маленькая хозяйка большого герцогства

Виктория Вера Маленькая хозяйка большого герцогства

Пролог

— Ты разочаровал меня Алексион. Оскорбил меня лично своим пренебрежением к монаршей воле. Такое не прощается, мальчик мой.

Его Величество берёт со стола бумагу и протягивает мне. Вчитываюсь, принимая неизбежное. Я знал, что так будет, но всё внутри меня обмирает. Привычная жизнь не будет прежней. Отныне я изгой для своего общества. Лишён королевской милости всего, чем дорожил, над чем усердно работал последние годы.

Во рту пересыхает, перед глазами темнеет, а голова кажется звеняще пустой.

Я подвёл память отца… Подвёл свой род.

— Сегодня утром я подписал указ о лишении тебя титула… — усталый голос монарха доносится словно издалека, — но Эммилина убедила меня не делать этого.

Что?

Его Величество забирает бумагу из моих рук и рвёт её на две части, которые пренебрежительно бросает на стол.

— Вместо этого ты уплатишь в казну пятикратный налог до следующего дня отцветания белой сахении, — медленно встаёт и отворачивается к окну. — Теперь уходи, Алексион. Не желаю тебя видеть.

— Ваше Величество…

— Убирайся!

Глава 1

Эмма

— Дио Зейн-Малик, благодарю вас за поддержку и заботу.

— Ну что вы, герцогиня, не стоит, я всего лишь служу интересам короны.

— И всё же, я благодарна вам, — краем глаза отмечаю, как кучер помогает Малии, прижимающей к себе большую корзину, забраться в багажную карету. — У меня также есть одна деликатная просьба.

— Я весь внимание, ваша светлость.

— Вот здесь информация об одной девушке. Она служила в нашем имении, но была выгнана за кражу. Возможно ли узнать её местонахождение?

— Какая-то давняя история?

— Просто хотела задать ей пару вопросов. Но мне бы не хотелось, чтобы эта просьба стала достоянием… сплетен. Надеюсь, вы меня понимаете.

— Более чем, ваша светлость. Ваша персона и раньше вызывала живейший интерес, а в последнее время и вовсе стала излюбленной темой среди собраний не в меру болтливых дэй.

Передёргиваю плечами, представив одно из таких “благородных собраний”. Собственно, мой ранний отъезд из дворца связан с желанием не попадаться никому на глаза. Понимаю, что даже в этом многие найдут повод для сплетен, но лучше так, чем столкнуться в изысканных коридорах с очередной, гадко хихикающей компанией девиц во главе с какой-нибудь Алессиньей. Слишком свежо в их памяти моё фиаско на последнем балу. К тому же прежнее происшествие теперь затмит новость о том, как благородный и обожаемый всеми граф Фрэй Дау дал отставку “вечно бегающей за ним” назойливой герцогине.

Уверена, сегодня у местных сплетниц будет праздник.

Ещё раз оборачиваюсь на махину дворца, темнеющую в предрассветных сумерках, поджимаю губы и ныряю в просторное нутро кареты королевского экипажа.

Под богато отделанной накидкой на мне самое простое и удобное дорожное платье. К слову, оно тоже было перешито Малией, так как в моём неприлично дорогом, но совершенно бестолковом гардеробе не нашлось ничего подходящего. Снимаю накидку и аккуратно складываю рядом. Сворачиваюсь на широком бархатном диванчике, подложив под голову одну из подушек и натянув на себя плед. Полное нарушение этикета… но кто мне запретит? Я здесь одна.

Карета покачивается и подпрыгивает на бесконечных мелких выбоинках и ямках. Как обычно.

Даже не верится, что возвращаюсь домой. Снова и снова прокручиваю в голове события последних дней с момента встречи с голубоглазым демоном и до разговора с королём…

— … мальчик заигрался и забыл своё место.

— И что это значит для самого графа?

— Всё ещё переживаешь за него?

— Скажем, благодарна ему за приобретённый опыт...

— Так стоит наградить Алексиона за вклад в твоё скорое взросление?

— Просто хотела узнать, что ему… что его ждёт…

— А ты бы хотела, чтобы я его наказал?

— Нет, Ваше Величество, — стараюсь произнести это спокойно, уверенно и глядя монарху в глаза. — Не более того, что вы сами сочтёте нужным. Вы сказали, что ненависть не сделает нас сильнее.

— Так и есть. Я рад, что теперь ты это понимаешь. Сея ненависть, мы получаем её плоды... Знаешь, я считал, ты будешь рада, если Алексион ответит за своё поведение, но ты не жаждешь мести и я вижу, в твоём сердце поселился свет... Так и быть, проявлю к молодому графу снисходительность.

Поднимаю глаза и упираюсь в проницательный взгляд, он проникает глубоко под кожу, словно пытается увидеть мои истинные мысли… на мгновение мне становится не по себе.

— И последнее, Эмми. Проступки не должны оставаться безнаказанными — это приведёт к вседозволенности и беспорядку. Понимаешь? Во всём нужно равновесие. Ищи равновесие, Эмми.

Монарх тепло улыбается одними уголками губ, и я забываю, что минутой назад хотела поёжиться под его взглядом. Сейчас я ощущаю лишь его поддержку, и губы сами дёргаются в лёгкой ответной улыбке.

Король совсем не прост. Что не удивительно. Это же надо — отправил на перевоспитание к жениху! Только сейчас до меня окончательно доходит вся абсурдность ситуации. Но я не могу осуждать его, короля явно беспокоило поведение юной герцогини, получившей немалую власть.

Шутка ли, на лордах держится процветание королевства и его безопасность. Королю приходится быть не только руководителем, но и воспитателем.

***

— Госпожа! — сияющая Миа встречает меня такой искренней улыбкой, что внутри растекается приятное тепло.

Наконец-то утомительная тряска закончилась, надо сказать, дороги в герцогстве не в пример хуже тех, что в графстве Фрэй Дау или в столице.

Перед парадными дверями по струнке выстроилась стража и дио Фаджид, мой управляющий имением.

Приветствую всех кивком головы и улыбкой. Глубоко вдыхаю ещё свежий утренний воздух и ощущаю пьянящую свободу!

Как же хорошо быть хозяйкой собственной жизни! Это придаёт сил и я уже предвкушаю, как займусь делами.

— Рада видеть тебя, Миа и очень рада возвращению в Эон Нидао. Как твоя семья?

— Всё замечательно, госпожа. Я и мечтать не могла о таком. Век буду вам благодарна! — на глаза девушки наворачиваются слёзы, а я смущаюсь:

— Ну что ты, я рада, что у вас всё хорошо, — искренне улыбаюсь. — Познакомься — это Малия, помоги ей, пожалуйста, комфортно разместиться и сообщи мне, если что-то понадобится.

Малия приветственно кивает окружающим и осторожно указывает взглядом на корзину в своих руках:

— Ваша светлость…

— Пойдём, пока оставим в моих комнатах.

***

Я и забыла, что моя спальня выглядит словно склад дорогой мебели. Шесть приземистых диванов, массивные кресла и даже на вид неподъёмные столы на гнутых резных ножках. Огромная кровать под целым ворохом тяжёлых балдахинов и множество дорогих безделушек, которыми буквально заставлены все поверхности.

Я была той ещё транжирой. Вероятно, граф решил высмеять это моё пристрастие, когда приказал снести в мои комнаты во Фрэй Дау всю лишнюю мебель.

Малия проносит корзину следом за мной, и мы оставляем Лиса отсыпаться в моей ванной, на всякий случай прикрываю дверь. Не хватало ещё, чтобы цайр кого-то покусал или сам перепугался, наткнувшись на незнакомых людей. Позже познакомлю Лиса с Мией и определюсь, где он будет жить.

Прошу Малию посторожить питомца, пока он не проснулся, а сама отправляюсь вниз.

Поздний завтрак сегодня будет проходить в обществе моих управляющих. Об этом я заранее просила договориться дио Хэмиса.

Пять человек. Каждому вверены свои территории и задачи. Я знаю только дио Фаджида, управляющего поместьем. Остальные мне знакомы лишь по отчётам.

Вместо запланированных двух часов мы общаемся почти пять. Под конец, от обилия информации у меня окончательно пухнет голова. Те сжатые сведения, которые мне привозил дио Хэмис в чёрной кожаной папке с гербом Эон Нидао не идут ни в какие сравнения с бесконечным потоком дополнительных и уточняющих фактов, которые на меня по очереди вываливают управляющие.

Чувствую накатывающую волнами слабость. Хорошо, хоть дио Фаджид придержал свои замечания и пожелания, у нас с ним ещё будет время пообщаться после. А вот других уважаемых дио пора бы уж отпустить из поместья… только обсудим ещё кое-что.

Заставляю себя сосредоточиться.

Проблем много, а на одном портовом городе на налог не наскрести. В Ла Дэрвиле хоть и крутятся немалые деньги, но и сам город остро нуждается в средствах.

Самой большой нашей проблемой оказывается снижение населения. Люди покидают земли герцогства, уезжая в более благоприятные для жизни места. А чем меньше людей, тем меньше налогов. Что уж говорить про разных мастеров и тех же алхимиках — такие нужны в любых землях королевства, поэтому из Эон Нидао они сбежали первыми.

В прошлом году я весьма “постаралась”: завышенные подати, всевозможные сборы и разбойники в лесах — вот то, чем сейчас может похвастаться герцогство.

“Проще добить, чем вылечить” всплывает очередная, подслушанная где-то в моём загадочном прошлом фраза.

Отмахиваюсь от неё, как от назойливой мухи и вспоминаю очень заинтересованный взгляд монарха. Вот уж кто прекрасно осведомлен о состоянии всех земель. Теперь мне в полной мере понятно его любопытство. Я бы тоже хотела посмотреть, как из этого вот можно выбраться...

Глава 2

Эмма

Сильная слабость, которую я пыталась игнорировать на протяжении всего времени общения с управляющими, теперь накрывает меня с удвоенной силой. На дрожащих ногах поднимаюсь в свои комнаты, придерживаясь за стену. Кажется, дио Хэмис говорил о последствиях “лёгкого сознания”... вот же гадство…

Открываю дверь в спальню и обнаруживаю презабавную картину: бледная Миа стоит на столе в углу комнаты с зажмуренными глазами и, подозреваю, возносит молитвы, а Малия с самым сосредоточенным лицом гоняется за Лисом. В руках Малии большой плед, который она отчаянно пытается набросить на огрызающееся животное. В воздухе летают перья, а на полу валяется разбитая ваза…

— Лис! — все три пары глаз устремляются на меня. И если девушки при этом испуганно замирают, то маленький бандит, жалобно скуля, несётся мне “на ручки”. — Ты чего мне девочек пугаешь?

Подхватываю безобразника, на морде которого крупно написано: “Они меня похитили, но я отбивался, как мог и не дался. Хвали меня.”

На ручках Лис мгновенно превращается в послушного ласкового лапочку. Так и не скажешь, что минутой назад пытался довести горничных до обморока.

Ласково чешу за ушами, направляясь к ближайшему креслу и обессиленно в него опускаюсь.

— Госпожа, — Миа мнётся и теребит ни в чём не повинный подол юбки, — простите, это я виновата. Малия сказала ванную не открывать, но там был какой-то шум и я решила проверить…

— Знакомься, Миа — это Лис. Я ещё не решила, где он будет жить. Но теперь склоняюсь к дальней части сада.

Малия так и продолжает стоять, потупив взгляд в пол и я только сейчас замечаю на её щеках слёзы.

— Что случилось, Малия? Лис поцарапал тебя? Укусил?

— Нет, госпожа. Простите меня, я не справилась со своими обязанностями. Если вы позволите остаться, я найду способ выплатить вам полную стоимость вазы и уверяю, что сделаю это в ближайшие месяцы…

Бред какой-то…

— Малия, что ты такое говоришь? Успокойся и поди присядь вот на тот диван. Миа, слезь уже со стола, позови дио Хэмиса и накрой нам чай.

Тоже мне удумали из-за такой ерунды сырость разводить. Хотя, если вспомнить, что из-за какой-то статуэтки я… или нет, всё же не “я”, по словам графа, сломала жизнь некой служанке в прошлом, то их можно понять. Ох, вот же ж…

— И из твоего жалования ничего вычитать не буду. Просто в следующий раз, будь осмотрительнее.

Отпускаю успокоившегося Лиса. Он с подозрением косится на девочек, фаркает и сбегает на террасу. Чувствую, как слабость накрывает с новой силой. Сейчас придёт дио Хэмис и даст мне каких-то травок, как обычно, мне станет лучше и можно будет ещё успеть осмотреться в особняке.

— Малия, лучше расскажи мне, сколько может стоить такая ваза? Раз ты собиралась что-то за неё выплачивать, может и оценить можешь?

— Только очень примерно, госпожа, — Малия явно старается взять себя в руки. — В доме, где я прежде служила, помогала управляющей вести подсчёт имущества, потому что умею сносно писать... Так вот… всё зависит от мастера, создавшего эту вазу, от города или государства, в котором её сделали и даже от того, кому она прежде принадлежала.

— Я поняла, так какова может быть её стоимость?

— От нескольких десятков салеров до нескольких оксалеров, госпожа. Но если очень ценная, то может и больше стоить.

То есть, от годового жалованья хорошей швеи до платья благородной дэи. Ну и эквиваленты у меня… но так проще разобраться в ценах. Вспоминаю, как прежде, Малия с гордостью называла три салера очень достойной оплатой.

В гостиную широкими шагами проходит дио Хэмис и сразу направляется ко мне:

— Как вы себя чувствуете, ваша светлость? Вы очень бледны, — берёт мою руку и проверяет пульс.

— Дио Хэмис сделайте мне, пожалуйста, один из ваших волшебных настоев, нам ещё предстоит обсудить некоторые мои вопросы.

— Я бы настоял, чтобы вы отправились в постель. Травы, знаете ли, не всесильны.

— Нет. Сначала лекарство и дела. А потом, может, и в постель.

Направляется к столику и что-то наливает в маленькую пиалу, при этом явно бубнит себе под нос ругательства, возвращается, протягивая это мне.

Благодарно киваю и залпом выпиваю что бы там ни было.

— Присаживайтесь, пожалуйста, виконт. Миа сейчас принесёт нам чай. Вы же не против чая с чабрецом?

Он сухо кивает и неодобрительно поджимает губы, присаживаясь в кресло.

— Итак, в прошлый раз мы выяснили, что так просто продать платья не получится. А что вы скажете по поводу мебели и безделушек? Слушаю ваши предложения.

— Обычно, благородные дома не продают мебель…

— А что они с ней делают?

— Ну… когда мебель приходит в негодность, её просто сносят на огромные чердаки.

— Создавать хлам из того, что может принести выгоду? Какое расточительство! Что, если открыть салон подержанной мебели?

— Возможно, будет проще сбыть мебель в порту. Конечно, цена будет существенно ниже её стоимости, но это будет и быстрее, и надёжнее для вашей репутации. Простите мои слова ещё раз, но… уверен, звание ”герцогиня-старьёвщица” вас не порадует.

— Дио Хэмис, с некоторых пор меня всё меньше заботит, кто и что там думает, — на мгновение схлёстываемся взглядами и я приподнимаю одну бровь. — Меня обсуждали и обсуждают, что бы я ни делала и как бы я себя ни вела.

Если эти благороднейшие господа захотят облить кого-то грязью им даже повод не нужен будет, я уже поняла, что здесь это лишь милое развлечение.

— Хорошо, к мебели мы вернёмся позже. А что касается ваз, статуэток и других вещей? — перевожу взгляд с виконта на Малию и обратно.

— О, это можно предложить в столичные салоны изящных вещей. Они проводят аукционы, а для знати не считается зазорным приобретать и обмениваться изящными вещами таким способом. Как вы знаете, аукционы — одно из благородных развлечений для дио.

— Для дио?

— Да, дэям не пристало торговаться. Это моветон.

— Оу… а мебель не причисляется к изящным вещам?

— Это предметы обихода, потому что мебелью пользуются, а изящными вещами только любуются.

Ох, как же всё запутано с этими негласными правилами для знати! Ездить верхом на лошадях дэям — неприемлемо, торговать и торговаться — позорно. Зато аукционы — это благородно, но опять же только для дио. Какой-то бардак!

Подхватываю чашку, чтобы отпить глоток, и ощущаю, как подрагивают пальцы. Виконт в то же мгновение перехватывает фарфор из моих рук и передаёт Малии. Берёт меня за запястье, проверяя пульс. Хмурится.

— Ваша светлость, я вынужден настаивать, чтобы мы прервали разговор. Вам необходим отдых.

— У меня на сегодня ещё были планы…

— Прошу, послушайте меня, ваша светлость. Сборы, дворец, дорога, разговоры, переживания — всё это слишком тяжело… — понижает голос — для ослабленного эликсиром организма.

Хочется поспорить, но лёгкое головокружение и озноб убеждают лучше любых доводов. Встаю и направляюсь в спальню, отмечая, что при этом совершенно неприлично шаркаю ногами.

— Госпожа! — В комнату влетает Миа — Там внизу его сиятельство граф… Фрэй Дау просит позволения увидеть вас.

Вздрагиваю и растерянно смотрю на Мию, затем перевожу взгляд на дио Хэмиса. Что ему теперь нужно? Я выполнила его просьбу. Помолвка расторгнута и нас больше ничего не связывает.

Мой наставник ещё больше хмурится и решает за меня:

— Миа, передай, что госпожа слишком плохо себя чувствует и не готова никого принимать, — согласно киваю и благодарно улыбаюсь своему спасителю.

Горничная бросает на меня встревоженный взгляд и убегает обратно.

— Малия поможет вам переодеться, а я принесу свежий отвар для очищения и целительного сна.

Когда уже переодевшись забираюсь под одеяло, ощущаю, как тело начинает бить лёгкий озноб.

— Спасибо, Малия… — проговариваю едва слышно. Широко зеваю, грубо нарушая этикет, и закрываю глаза, ощущая, как сознание приятно покачивается, уплывая в мир снов.

***

Алексион-Кэссим

Вижу лекаря, за которым семенит служанка, несущая поднос с чайником. Сам дио держит в руках какие-то бутылочки, судя по всему, с лекарственными настоями.

— Дио Хэмис!

— А, добрый вечер, граф. Вы ещё не уехали? Не рекомендую задерживаться, дороги у нас, знаете ли, не самые безопасные, особенно в тёмное время суток.

— Дио Хэмис, мне нужно поговорить с её светлостью.

— Весьма сожалею, но её светлость не в том состоянии, чтобы принимать гостей… надеюсь, мне не нужно напоминать вам, что именно привело её к этому “состоянию”.

— Именно поэтому я здесь. Я хочу знать, почему вы не сказали Его Величеству об этом? Как так вышло, что он ничего не знает?

Лекарь замирает, его спина напрягается. Оборачивается и несколько долгих мгновений буравит меня тяжёлым взглядом.

— Приказ её светлости, — едва сдерживается, чтобы не выплюнуть эти слова. Он явно не на моей стороне.

Разворачивается и, не говоря больше ни слова, продолжает путь в её комнаты.

Смотрю ему вслед, думая о том, что нужно уходить. Но едва лекарь исчезает в проёме арки второго этажа, как я срываюсь и бегу за ним. Слышу, как сзади, судя по тяжёлым шагам, бежит стража.

Едва дио Хэмис переступает порог, как я оказываюсь внутри следом за ними и тут же закрываю дверь. Игнорирую испуганный вздох служанки и возмущённый оклик лекаря, который пытается придержать меня за локоть, уворачиваюсь и в несколько широких шагов пересекаю гостиную.

– Эммилина, выслушай меня…

Застываю на пороге её спальни. Бледная Эммилина лежит в постели, а Малия, игнорируя моё появление, бросается что-то объяснять дио Хэмису. Лекарь тут же оказывается возле маленькой герцогини, проверяет пульс и трогает лоб.

Хочу подойти ближе, но в комнату уже врывается стража и подхватывает меня под руки. Не сопротивляюсь и позволяю увести себя.

— Простите, ваше сиятельство , но мы вынуждены просить вас покинуть поместье. Мы проводим вас.

Стража подчиняется Эммилине и без её дозволения не может пропускать кого бы то ни было. Исключение — прямой приказ Его Величества.

— Проводите? Или проследите? — губы растягиваются в саркастической усмешке.

— Проследим, чтобы вы покинули имение, если вам так больше угодно.

Глава 3

Следующие дни сливаются для меня в одну бессвязную и смазанную картину.

Я много сплю, а когда просыпаюсь, пытаюсь разобраться с делами, но быстро устаю и позволяю уложить себя в постель.

Но и выспаться не удаётся. Мне видятся странные места в странном мире и в окружении странных людей. В конце концов, приходится принять, что ничего необычного там нет и мир этот мне вовсе не чужой.

Очередное путешествие по недрам памяти заканчивается жестоким тёмным взглядом моего мужа и грубыми руками на моей шее. Эта картина снится мне снова и снова, заставляя испытывать безотчётный ужас.

Просыпаюсь. Сердце стучит, и я тянусь к пиале с лекарскими каплями, заботливо оставленными здесь дио Хэмисом. Теперь картины в голове не забываются и не теряются, как это случалось прежде в моих “видениях”.

Дио Хэмис не знает, что мне снится, но говорит, что мои тревожные сны — побочный эффект слишком большой порции “лёгкого сознания”. Он злится и тихо ругается себе под нос. Но я знаю: всё это из-за того, что мой мозг перегружен слишком эмоциональными воспоминаниями, которые теперь прорываются и наяву.

— Они все заслуживают того, чтобы ответить за эту выходку! Вы слишком снисходительны к этим людям.

— Я уже объясняла, что делаю это вовсе не из снисходительности к ним. И пообещайте, что будете молчать, дио Хэмис.

— Но как же, ваша светлость? Это просто возмутительно!

— Видите ли, виконт, я не знаю, что успела наговорить и если сказала лишнего, то мне нужно будет как-то заставить их молчать. Если же начнутся допросы, то мои секреты перестанут быть секретами для всех. Да и чем я буду лучше Алексиона, Дафны или Итеона, если буду думать только о том, как отомстить? Гораздо разумнее использовать ситуацию и извлечь из этого выгоду.

— Иногда мне хочется ненадолго увидеть вас прежнюю. Раньше, вы бы ни за что не простили подобного с собой обращения, и эти не самые благородные люди уже бы коротали дни в тюремных казематах…

Если бы всё было так просто… Для начала хорошо бы понять, о чём меня спрашивали и что именно я наговорила… очень боюсь, что дала своим врагам в руки то, что они могут использовать против меня. Это пугает и заставляет ещё больше нервничать.

Мой единственный козырь — возможность обвинить их в использовании незаконной сыворотки и это даёт мне надежду, что тайны останутся тайнами. Во всяком случае, я очень на это надеюсь… потому что если у них есть доказательства, что я не совсем герцогиня Эммилина, то это всё меняет.

Да, глупо будет и дальше сомневаться, считая себя полноправной наследницей Эон Нидао.

Интересно, здесь есть законы, карающие тех, кто занял чужие тела? Баронесса или граф могут свидетельствовать против меня, и тогда нас всех ждёт допрос. И я та, кто его полностью провалит, особенно если ко мне применят “лёгкое сознание”. Слыханное ли дело подменить племянницу короля… пусть и не умышленно.

Этими мыслями извожу себя до такого состояния, что прошу дио Хэмиса дать мне сильные успокаивающие капли.

***

— Госпожа, только посмотрите, как расстарался ваш повар. Он всё переживает, что вы стали совсем мало есть, — Малия, как заботливая старшая сестра снова нянчится со мной, вызывая улыбку. — Погода такая чудесная, давайте накрою вам на террасе?

— Отличная идея, спасибо.

Я только проснулась после короткого дневного сна и пытаюсь заставить себя подняться.

— Днём уже совсем жарко становится. Здесь гораздо теплее, чем в столице или во Фрэй Дау. А море-то какое! Выглядит просто изумительно! — делится впечатлениями, раскладывая приборы на столике, застеленном белой хрустящей скатертью.

Сад имения выходит к живописному побережью, из комнат слышен отдалённый шум волн, а в воздухе витает чудесный запах морской воды, но у меня до сих пор не было ни сил, ни времени для прогулки.

Даже делами приходится руководить из своей спальни. Это не очень удобно, но я благоразумно прислушиваюсь к советам лекаря, который, к слову, очень старается мне помогать. Он выясняет для меня нужную информацию и передаёт управляющим мои указания, письменные рекомендации и пожелания. Разумеется, это отражается на его жалованье и в этом случае я не скуплюсь.

Кстати, первым делом мы отменяем завышенные подати и те сборы, которые неосмотрительно ввела моя предшественница. Сделано это не на авось, а после изучения мною каждой ситуации и рекомендаций управляющих. Пусть этого мало, но начало положено и простым людям в Эон Нидао уже сейчас становится легче...

Аррр... как же надоело это сонное состояние! С одной стороны, отдых был очень нужен. Тот мир, этот мир, муж, жених... похоже, организм просто взбунтовался. Может, психосоматика?

Легонько хлопаю себя по щекам и трясу головой, чтобы отогнать сонную хмарь, а затем заставляю себя скатиться в постели.

Стоит мне встать, как Лис начинает крутиться у ног. На постель он отчего-то никогда не прыгает, хотя я этому только рада. За эти дни он более-менее освоился и перестал пугать обитателей имения своим шипением. А ещё он повадился сбегать из комнат через балкон, так что теперь я уверена, что этот цайр совсем не лиса. Лисы же по деревьям не лазают? Или лазают?

— Малия, тебе удалось переговорить с хозяйкой швейного салона? Что она сказала?

Прохожу на просторную живописную террасу своей спальни и присаживаюсь за накрытый столик. От обилия блюд и ароматов я даже теряюсь.

— Ох, госпожа… хозяйка-то моя сразу догадалась, чьё платье предлагаю. Да и скрыть бы это не удалось. Такие каменья, кои на бальных ваших платьях, да такие ткани… они же даже среди благородных дэй мало кому доступны. А за некоторые ткани были даже скандалы.

— Что за скандалы? — с аппетитом уплетаю хрустящий зелёный блинчик, в который завернула сладкие рыжие ягоды.

— Кое-кто из дэй для себя просил придержать ткани в начале сезона, да вы каким-то образом узнали и… попросили хозяйку салона вам отдать.

— Так уж и попросила? — ухмыляюсь. Попытка Малии быть деликатной засчитана, но меня не интересует тактичность. Мне пришлось сказать Малии, что из-за недуга я не помню некоторых вещей, а она снова поклялась хранить тайну. — Не бойся, говори как есть, знаешь же, что ценю честность.

— Ох, раз так… поговаривают, вы угрожали хозяйке салона. Никто не знает чем, но та испугалась. А там дочь герцога эта… как её... Алессинья Пон Клуд для себя, значит, её присмотрела, ткань-то редкая, заморская. Да долго, говорят, ждала. Так вот, она из-за этого случая такой скандал устроила! И батюшка её, герцог Пон Клуд, в итоге сделал так, что тот швейный салон и вовсе закрылся, а хозяйка его едва тюрьмы избежала, да из столицы-то куда-то исчезла. Вот теперь и моя бывшая хозяйка боится, как бы чего подобного не вышло.

Ого. А дэи здесь неплохо развлекаются. Кажется, это называется: “Бояре дерутся, у холопов чубы трещат”? Но для меня это плохая новость, если с герцогиней Эон Нидао боятся связываться, то действовать придётся крайне осмотрительно.

— Малия, а что если мы с тобой вместе по салонам этим пройдёмся да присмотримся? — я не теряю надежду поживиться на капризных дэях и их стремлении перещеголять друг друга.

— Вы сами хотите с ними поговорить? Ой… вот переполоху-то будет.

— Есть у меня один план, позже расскажу.

— Госпожа, — в дверях показывается улыбающаяся Миа, — доброго вам дня!

Миа придерживает дверь, пропуская вперёд Лиссу, та рыженькая испуганная служанка, что замещала Мию. Лисса несёт поднос с моим любимым чаем и милыми закусками. Сама же Миа гордо вносит золочёное блюдо, на котором что-то лежит.

— Доброго вам дня, девушки. Благодарю, Лисса. Миа, что у тебя там?

— Это для вас передали, госпожа! — глаза Мии победно вспыхивают, и она протягивает блюдо так, чтобы мне было удобно взять с него коробочку из светлого полупрозрачного камня.

Рассматриваю её. Красивая. Не знаю, что внутри, но не могу удержаться от того, чтобы погладить кончиками пальцев прохладную поверхность. Гладкость шлифованного камня чередуется с шероховатостью и выступами резного рисунка. Осторожно отодвигаю миниатюрный замок и открываю её. Внутри лежит богатое колье и браслет, оба изделия инкрустированы крупными сапфирами...

Лучи солнечного света попадают на грани и рассыпаются множеством бликов. Изумительно красивые.

Чтобы не мучиться догадками, сразу разворачиваю приложенное письмо.

“Дорогая, Эммилина, я очень сожалею, что всё так сложилось.

Алексион-Кэссим Фрэй Дау”

Какой широкий жест… с чего, вдруг?

Какое-то время рассматриваю изящную работу ювелира, затем аккуратно закрываю крышку, так и не притронувшись к украшениям.

— Миа, будь добра, заверни коробочку в мягкую ткань, чтобы не повредить. Пусть кто-то из стражников отвезёт это и вернёт лично графу Фэй Дау.

Глава 4. Это всё моё

Он снова гонится за мной, а я не могу убежать, путаясь в подоле длинного платья…

Открываю глаза, пытаясь осознать, что это всего лишь сон… точнее, всего лишь моё прошлое. Сажусь, чтобы выпить свои успокаивающие капли. Пиала с ними в теперь постоянно находятся рядом с постелью.

Нужно успокоиться. Всё не так страшно. Теперь ему меня не достать…

Эта последняя мысль неожиданно вызывает искреннюю широкую улыбку облегчения, и я возвращаю пиалу обратно на столик, так и не выпив ни единого глотка.

Ну конечно!! Никому теперь меня не достать!! Ха! Разве можно было найти для себя более подходящее место?

Никто не указывают, никто не требует от меня кукольных улыбок, никто не пеняет опозданием на пару минут, можно не опасаться подвохов, завуалированных оскорблений, презрительных взглядов и других пакостей.

Откидываюсь обратно на подушки и прикрываю глаза. Здесь я действительно могу попытаться стать независимой...

Боги, да я даже платье могу теперь выбрать именно то, которое сама захочу! Кто меня здесь заставит переодеться?

Мысли бурлят, разливаясь по венам эйфорией. Присаживаюсь на край постели, пытаясь нащупать ногами свои домашние мягкие туфельки.

Конечно, я понимаю, что на мне теперь лежит большая ответственность… но это совсем другое!

Утренние сумерки всё больше разбавляет солнечный свет. Из сада, через открытое окно тянет цветочными ароматами и солёной водой. Интересно, что в комнате при открытом окне нет назойливых насекомых… вот совсем ни единой мушки! Удивительное дело.

Надеваю одно из лёгких утренних платьев, заботливо приготовленных Мией и прямо в тапочках спешу наружу.

По пути встречаю стражников, делающих обход территории и служанок, что уже поднялись и занялись делами в такую рань. Всех приветствую, ловя на себе слегка прибалдевшие взгляды и продолжая широко улыбаться, топаю в сторону шума волн.

Утренний воздух насыщен запахами солёной воды, растений и пробуждающегося солнца. Жадно вдыхаю, до предела заполняя лёгкие.

Боги, да здесь как на шикарном курорте! Нужно было раньше выбраться из своих комнат.

Идеальные дорожки, не уступающие своей красотой и ухоженностью тем, что я видела в имении Фрэй Дау, миниатюрные фонтанчики, аккуратно стриженные деревья и кустарники, пышные клумбы с огромными, неизвестными земной науке цветами… и море! Оно появляется неожиданно, когда я в очередной раз выворачиваю из-за причудливо подстриженного голубого куста. Огромное и широкое, как и положено любому приличному морю.

Снимаю тапочки и пробую босой ступнёй мягкий песок. Чуть левее отмечаю выступающие из воды скалы, переходящие в довольно крутой, но невысокий горный склон. Здесь изумительно красиво!

И это всё моё!

— Ииимм! — знакомый писк заставляет обернуться.

Лис выбегает на пляж с таким довольным и деловым видом, словно приветствует меня в гостях на своей территории. Радуюсь компании и опускаюсь привычно почесать его.

— Значит, ты уже освоился здесь? Надеюсь, тебе нравится?

— Фрррр…

— Вот и славно. Кажется, мне тоже здесь очень нравится. Осталось только придумать, как нам с тобой вот это всё сохранить… и не дать себя в обиду, верно, милый?

***

Рамиз говорит, что дорога от имения до точки искажения, ведущей в столицу безопасна. Только сумасшедший решит рисковать, промышляя там, где ездят в основном обитатели имения Эон Нидао и его гости.

Выбираю простую закрытую карету без гербов. Ею пользуются слуги, выполняя различные поручения. За каретой последует телега.

Отправляемся сразу после завтрака. Меня сопровождают Малия, дио Хэмис и Рамиз, тот самый стражник, которого смущаясь и краснея, рекомендовала Миа.

Пятой точкой ощущаю, насколько хуже дороги герцогства в сравнении с дорогами в имении Фрэй Дау, хотя потряхивает и там, и здесь.

Отмечаю, как убого выглядят деревеньки, очевидно, что часть домов заброшены, потому что вокруг всё поросло травой, а люди почти не встречаются, жизнь не кипит. Большая часть полей не возделана и зарастает бурьяном.

Именно то, о чём говорили управляющие. Я не поверила, что картина настолько удручающая, и посчитала, что стоит оценить ситуацию самой. Вдруг меня хотят ввести в заблуждение, чтобы убедить выделить дополнительные средства на те или иные нужды? Но нет… меня не обманули. Ситуация довольно прискорбная.

— Проблемы были и при вашем батюшке, — “успокаивает” меня дио Хэмис, — конечно, не в таких масштабах, но всё же. Большие земли — большие потребности и большой королевский налог. И примите во внимание, что с окончания северной войны не прошло и трёх лет. Противостояние с Лотаринией опустошило казну не только Эон Нидао, но и почти всех земель королевства. И по сей день лорды вынуждены платить повышенные налоги на укрепление границ и восстановление северных регионов.

Войны? Вспоминаю, как читала об этом в детской книжке по истории, что давал мне виконт, но не уделила особого внимания. Нужно будет наверстать упущенное, сейчас могут пригодиться любые знания.

— На всё нужны средства, — продолжает дио Хэмис, — а ваш батюшка, светлая ему память, был блестящим дипломатом, но весьма… простите, конечно… посредственным дельцом. Казна при нём пополнялась очень медленно. Его светлость переживал и пытался развивать мануфактуры, но особого успеха не достиг. К тому же он, по доброте душевной, часто давал деньги в долг или на развитие, как ему казалось, интересных прожектов… но ни денег, ни людей, ни прожектов позже найти не удавалось.

Ох, так значит не одна “я” такая “прекрасная” хозяйка. Вот только разгребать придётся именно мне… если, конечно, не хочу вверить свою жизнь и судьбу какому-нибудь хозяйственному дио, который будет радостно вытирать об меня ноги, приглашая на семейные обеды любовниц…

***

— Есть ещё предложения? — мы прорабатываем разные тактики переговоров, готовясь к сегодняшним встречам. Я же, ко всему, пытаюсь за разговорами отвлечься от ненавистной тряски, к которой так и не привыкла.

Малия какое-то время хмурится и я очень надеюсь на её светлую голову и опыт.

— После того как вы появились на балу в том новом платье, которое я перешивала по вашим указаниям… ммм… было много сплетен по поводу вашего нового образа и того внимания, которое вам оказывали.

— О! Полагаю, это только из-за слухов о расторжении помолвки. Герцогства, знаете ли, на дороге не валяются… — скептично приподнимаю бровь.

— Не совсем, ваша светлость, — замечает Дио Хэмис, — вы и прежде были привлекательны, как дочь герцога Эон Нидао, но такого внимания со стороны благородных дио не было. Даже на вашем первом, после окончания траура балу, когда вы уже приняли титул герцогини, но ещё не объявили о помолвке. Так что в словах Малии есть резон, на балу вы произвели впечатление своим… скажем так, выигрышным отличием от других дэй.

— Вы-то откуда об этом осведомлены, виконт?

— Земля слухами полнится, ваша светлость. Именно об этом и пытаюсь сказать, вас так активно обсуждали, что разговоры дошли даже до моей скромной персоны. И, смею заметить, ваш невинный образ превзошёл по интересу неприятный инцидент с вашим падением.

Не знаю, стоит ли доверять тому, о чём говорит дио Хэмис, но я очень хорошо расслышала хихиканье наиблагороднейшей публики и не тешу себя надеждой, что моё нелепое фиаско забудется из-за разговоров о платье или причёске.

— Госпожа, — замечаю, что Малия смущённо мнётся, — у меня несколько раз пытались выяснить, в каком салоне вы заказали ваше платье и уточняли, не я ли вас готовила к этому балу. Я, конечно, сразу сказала, что не имею права разглашать личные сведения, но это вызвало ещё больший интерес. Ко мне даже подсылали слуг, предлагавших деньги за то, чтобы отправиться в дома неких благородных дэй и поведать им всё, что тех интересует… Я не согласилась, вы не думайте. Но до сих пор не решалась рассказать об этом.

Улыбаюсь, понимая, что мне очень повезло с Малией. Я уже не раз могла убедиться, что она умеет держать язык за зубами, к тому же весьма неглупа.

— Ну что ж, раз такое дело, то наш план немного меняется…

Замечаю, что мы подъезжаем к городу, и опускаю вуалетку своей дешёвой шляпки с полями. Поправляю складки на подоле простенького платья. Слегка припудриваю губы, делая их совсем бледными, и проверяю волосы: кончики завитых прядей ниспадают на лоб смешной чёлкой и ещё несколько коротких локонов обрамляют лицо по бокам.

Завершают образ очки дио Хэмиса, которые он щедро доверил мне для сегодняшних дел.

Глава 5

В столице останавливаемся в скромной таверне с небольшим подворьем. Заводим на задний двор свою телегу. Малия тоже сегодня не похожа на себя, потому что в противовес мне выглядит, как зажиточная горожанка. Лёгкий макияж, шляпка и аккуратные жемчужные серьги очень ей идут.

Подхватываем с Малией по корзине и ловим городского извозчика, который довезёт нас до центральной площади. Дио Хэмис поедет по другим делам в отдельной карете и с носильщиком. Рамиз в одеждах простого горожанина остаётся присматривать за телегой.

Кстати, столица считается очень безопасным местом. Патрули Его Величества не зря едят свой хлеб.

***

— Доброго дня, уважаемые. Могу я видеть хозяйку? — Малия сегодня мой переговорщик. Она немного смущается, но держится молодцом.

В милом помещении, оформленном в розовых тонах, три арочных прохода, сквозь которые видно мастериц, работающих над заказами.

— Я хозяйка этого салона. У вас какое-то поручение от вашей госпожи? — делового вида дамочка выплывает из широкого арочного проёма.

— Не совсем, то есть вот… — Малия засовывает руку под платок, прикрывающей корзину и достаёт отрез нежно-голубого моавина. — У меня поручение от нашего управляющего. Предлагаю ткань напрямую от мануфактуры.

Говорит так, как я её учила, мило улыбается и протягивает отрез хозяйке.

— Моавин? Но мы элитный швейный салон и ткани у нас только самые редкие, дорогие и заморские. Что мне делать с моавином?

Язык чешется влезть в разговор Малии и вставить: “Вот волос из турецкого дивана! Вот лоскуток персидского ковра… “. Но я покорно стою чуть позади и стараюсь не отсвечивать.

— О, разве вы не слышали? Её светлость герцогиня Эммилина Эон Нидао появилась в платье, в котором подол юбки и часть отделки были выполнены из дымчато-серого моавина и она произвела фурор во дворце. Говорят, благородные дэи предлагают немалые деньги её горничным только за то, чтобы узнать, в каком салоне для неё шили то платье.

— А вы неужто знаете? — скептично поднимает бровь хозяйка, но взгляд становится цепким, внимательным.

— Что вы, уважаемая. Я только выполняю приказ управляющего, который посчитал полезным показать, какие ещё цвета выпускает наша мануфактура и рассказать о расценках на отрезы моавина… — Малия делает короткую паузу, очевидно, подзабыв текст, но тут же спохватывается: — Ведь если так и дальше пойдёт, то придётся расширять производство, вот я и уточняю, кто ещё из мастерских собирается делать заказ на грядущий сезон! А то уже и цену приходится третий раз поднимать, запасы ткани у нас, знаете ли, не бесконечные, новое сырьё вырастет ещё не скоро… так ещё ж и обработать нужно.

У хозяйки начинают бегать глазки. А выражение лица меняется на напряжённое.

Всё это время моавин продавался по скромной стоимости, потому что никто не пытался набить ему цену, а при этом ткань весьма красивая, прочная и удобная в работе. Вероятно, ушлые заморские торговцы, в своё время так запудрили головы местным дивам, что покупать “доступное” и тем более шить из этого наряды, для них стало зазорным.

Я собираюсь это изменить.

— И многие ли уже заказали? — хозяйка, которая с самого начала приняла позицию “что за дешёвку вы нам пытаетесь всучить”, уже не выглядит столь самоуверенной.

— Разумеется, уважаемая, как только тот бал прошёл, так заказы едва ли не каждый день поступают. Те салоны, что сразу подсуетились да предложили моавин к отделке, уже тайно шьют благородным дэям новые платья... ммм... Как у герцогини Эон Нидао, — снова чуть не забыла текст Малия.

— Хорошо, давайте посмотрим, какие цвета у вас имеются.

Хозяйка уже просчитывает, как можно обставить это дело, но старается сохранять образ благодетельницы, к которой пришли на поклон просители.

Малия показывает ей несколько разных оттенков, каждому из которых мы дали особенное название: “восход для двоих” — пудрово-розовый, “романтичный закат” — тёплый розовый, “дымная роза” — пепельно-розовый, “загадочная незнакомка” — лавандовый, “тайный поклонник” — молочно-голубой, “весенняя свежесть” — нежно-зелёный с бирюзовыми нотками.

Кому нужен просто розовый, если можно выбрать “восход для двоих”? Все оттенки мы подбирали с Малией, пока я отлёживалась в постели.

Кстати, серого среди них нет, как и белого. Эти цвета мы намеренно не стали предлагать. Из своего прошлого я хорошо помню, что предложение элитных товаров нужно строго ограничивать. Иначе его попросту не будут ценить. А белый, к тому же, легко перекрасить в любой другой оттенок.

— Для начала мне потребуется рулон “тайного поклонника”, пара рулонов “восхода на двоих“ и отрез “загадочной незнакомки”, пожалуй, двадцать архов этого оттенка мне будет достаточно. Доставьте ткани к завтрашнему вечеру.

Пауза… Малия отыгрывает замешательство… и:

— Госпожа, это невозможно! Вчерашние заказы будут доставлены в салоны только через две недели. Ваш заказ, вероятно, будет готов не ранее, чем через восемнадцать дней.

— Восемнадцать?

С уважаемой хозяйки салона моментом слетает вся спесь.

— Видите ли, уважаемая. Кто-то скупил довольно большую партию, и остатки на складе в данный момент пополняются. Но вы сами понимаете, что первыми получат свои заказы те, кто заказал раньше, — "наивно" хлопает глазками Малия.

— Как вас зовут, дорогая? — хозяйка салона, наконец, “расщедривается” на натянутую улыбку.

— Обращайтесь ко мне Алия, уважаемая, — для лучшей конспирации, имя Малии решили сократить.

— Дорогая Алия, не желаете ли испить со мной чаю? Я бы хотела немного побеседовать с вами, так сказать, наладить деловой контакт.

Я всё ещё стою чуть позади Малии, и меня, разумеется, не удостаивают вниманием, принимая за скромную помощницу “представительницы мануфактуры”.

Сама Малия делает вид, что задумалась и невзначай косится на меня, а я успеваю сделать незаметный жест рукой, надеясь, что она догадается идти с хозяйкой. Она замечает и легонько кивает, маскируя это лёгким покашливанием.

— Почему бы и не испить чаю, дел на сегодня ещё много, но я совсем не против непродолжительного общения, — наконец расплывается в милой улыбке моя “подельница”.

Меня, естественно, не приглашают.

— Я подожду вас снаружи, уважаемая, — смиренно лепечу и слегка кланяюсь, ещё больше перекрывая лицо.

— Конечно, конечно… — произносит побелевшая Малия, с трудом сохраняя остатки самообладания. Не каждый день герцогини горничным кланяются.

Я предупреждала, Малию, что её могут попытаться склонить к тому, чтобы поменять местами очередь и получить моавин раньше конкурентов. Она кивала, запоминая, всё, что слышала, но при этом смотрела на меня с большой долей скепсиса.

Ну не зря же я присутствовала на всех этих светских мероприятиях своего настоящего папочки? Некоторое понимание ведения деловых переговоров буквально въелось под корку.

Солнышко приятно припекает, по чистому, уютному бульвару вальяжно прогуливаются горожане. Уважаемые сэи, проходя мимо швейного салона, с затаённым дыханием пытаются разглядеть, что происходит внутри.

Напротив салона расположился небольшой скверик, где у фонтана мальчишки играют камушками. Кидают их, пытаясь сбить башенки из других плоских камушков. Наблюдаю за ними, отмечая, что каждый за один бросок старается сбить башенку своего “противника”. Видимо, побеждает тот, чья башня дольше сохранится. Мимо проносится карета, и я резко подаюсь назад, осознав, что засмотрелась и сошла с тротуара.

— Ааа! Смотри, куда идёшь, оборванка! — голос с визгливыми нотками.

Меня неожиданно грубо толкают в бок, а я оборачиваюсь, слегка прибалдев от такого заявления. В этот же момент сзади кто-то больно хватает моё предплечье, дёргая в сторону, но я успеваю заметить насыщенно-жёлтое платье и знакомый профиль брюнетистой стервы.

Алессинья?

Глава 6

Меня бесцеремонно оттаскивают в сторону, очевидно, освобождая путь ко входу в швейный салон для дэи… как её там? Пон Курт? Пон Клуд?

Она проходит мимо, задрав нос, и к моему облегчению даже не удостаивает меня взглядом.

— Ещё раз так зазеваешься — отсыпят ударов палкой. Чего рот разинула?

Отчитывает басом высокий мужчина в форме стражника, затем разворачивает меня за плечи и отталкивает дальше от входа в швейный салон. Его напарник ухмыляется и забавляется, наблюдая мою растерянность:

— Давай, иди отсюда, пока цела. Считай, что тебе сегодня повезло, у госпожи хорошее настроение.

Спорить и не думаю, отступаю несколько шагов назад и останавливаюсь за углом здания.

И с чего бы это у “госпожи” было хорошее настроение? Уж не мои ли многочисленные фиаско тому виной?

Сердце всё ещё ухает в груди. Мда… мало приятного. Это ещё хорошо, что брюнетистая стерва не стала меня рассматривать. Представляю, как бы она обрадовалась возможности пополоскать моё имя в новых сплетнях… хотя… кто б ей поверил?

Малия выходит и начинает крутить головой. Делаю взмах рукой, чтобы привлечь внимание, она сразу замечает и обрадованно спешит ко мне.

— Как мне неловко перед вами, ваша светлость, — произносит едва слышно.

— Всё в порядке, Малия, ты же выполняла мои указания. Так как прошёл разговор за чашечкой чая?

— Как вы и предполагали, хозяйка сначала выясняла моё положение при мануфактуре, а потом начала предлагать мне деньги за то, чтобы я подменила списки и подготовила её заказ раньше, чем заказы конкурентов. А я ответила, что деньги её мне не надобны, потому как местом своим весьма дорожу, но ради такого уважаемого салона, посмотрю, что можно сделать…

В следующих салонах мы используем тот же сценарий, с разными вариациями. Ещё утром попросила передать управляющему, чтобы начинал присматривать дополнительных ткачих и работников, а потом отписался, что потребуется для расширения производства.

Есть у меня подозрение, что вскоре это понадобится. Ну как подозрение? У меня есть стратегия и план.

К вечеру мы едва перебираем ногами и даже пару раз останавливаемся, чтобы передохнуть, когда я начинаю ощущать зарождающийся в ногах спазм.

Нам удалось набрать заказов на приличную сумму и по завышенной стоимости. И салоны ещё были рады, что успели провернуть такую “выгодную” сделку, потому как Малия по большому секрету рассказывала, что на фоне ажиотажа, цены придётся поднимать вдвое…

***

— Дио Хэмис, как ваши успехи? — мы уже пересекли точку искажения и снова трясёмся по дорогам Эон Нидао.

— Неплохо, ваша светлость. Многие из отобранных вами вещей оценены весьма высоко, подождём результатов торгов, но я уже сейчас предполагаю, что у вас не будет особых трудностей для выплаты следующего королевского налога, конечно, с учётом других доходов от герцогства. Я немного ознакомился с бумагами по денежным вопросам, которые вы мне давали.

О! Эта новость заставляет меня широко и довольно улыбнуться и едва ли не похлопать в ладоши. Да я просто умница! Ай да молодец! Вот так быстро разобралась с главным насущным вопросом!

Вещи для аукциона отбирала с помощью дио Фаджида, управляющего имением. Те, что имели для рода какую-то памятную ценность трогать не стала. Всё же они собирались поколениями рода Эон Нидао. Но праздные безделушки, которые покупались по настроению, без сожаления отправила на торги. И как оказалось, это была прекрасная идея.

Как и идея вдохнуть новую жизнь в продажи моавина.

Как и решение переложить на своего лекаря и наставника часть дел, всё же он имеет соответствующее образование и воспитывался, как наследник виконтства.

С трудом сдерживаю, рвущуюся изнутри, эмоции. Сейчас мне кажется, что я готова горы свернуть! Особенно приятно, наконец, ощутить уверенность в завтрашнем дне. Это мне-то нужен опекун? Обойдутся! Я и сама отлично справляюсь.

Чтобы не выглядеть странно, отворачиваюсь к окну и таки позволяю себе растянуть довольную улыбку. Вдвойне приятно будет утереть нос тем, кто считает меня беспомощной и безответственной транжирой.

Ну вот, а родной отец сомневался, что мне можно доверить ведение собственного проекта. Интересно, как там они с мамой?

К имению подъезжаем, когда солнце скрывается за горизонтом, вокруг опускаются прозрачные сумерки и начинает накрапывать дождик.

— Госпожа, там впереди всадники, — сообщает кучер.

— Всадники? Разбойники?

— Нет, нет, что вы, — одеты по форме и явно не из простых.

— Я узнаю в чём дело, — вызывается Рамиз. — На всякий случай, ваша светлость, не обозначайте своё присутствие, пока не поймём, что им нужно.

Киваю ему и натягиваю шляпку с вуалью чуть ниже на лоб, хотя внутри нашей простенькой закрытой кареты и без того уже довольно темно.

Когда равняемся с группой всадников, Рамиз приоткрывает штору, чтобы говорить, а я инстинктивно вжимаюсь в сидение.

— Доброго вечера, господа. Что-то случилось? Вам нужна помощь?

— Доброго вечера, уважаемый, нет, всё в порядке.

Отмечаю уставший вид отвечающего стражника, а затем в поле моего зрения попадает знакомый идеальный профиль. Граф тоже верхом, и всего в нескольких шагах от кареты. Его сиятельство бросает равнодушный взгляд на говорящего Рамиза и снова устремляет свой взор в ту сторону, откуда мы приехали.

Рамиз оборачивается на меня — прикладываю палец к губам, чтобы соблюдал молчание. Замечаю, как губы Дио Хэмиса, сидящего напротив, растягиваются в ухмылке.

— Тогда всего хорошего, — Рамиз обменивается со стражником лёгким поклоном головы, и кучер трогает, увозя нас к воротам имения Эон Нидао.

На въезде в имение прошу остановиться и уточнить у стражей, что они знают о нахождении его сиятельства на подъездной аллее. Они сообщают, что господин прибыл спустя час после нашего отъезда. Ему сообщили, что герцогиня отбыла по делам и вернётся нескоро, но он не уехал, а предпочёл ожидать на повороте к имению.

Малия рассказывала, что в прошлый раз граф, несмотря на отказ, проследовал прямо в мою спальню, перепугав Мию. Он хотел поговорить, но я, очевидно, была уже не в том состоянии, чтобы вести светские беседы.

Собственно, я и сейчас не в том состоянии… мои нервы мне ещё очень пригодятся.

С другой стороны, получается, они прождали меня целый день и, должно быть, устали и голодны. Конечно, это совершенно не мои проблемы, но…

— Добрый вечер, госпожа!

— Добрый, Миа. Распорядись на кухне, чтобы там приготовили порядка дюжины горшочков с едой. Что-то горячее, вкусное и сытное.

— Возможно, жаркое с мясом и овощами, госпожа?

— Да, прекрасно. Пусть кто-то из стражей подвезёт готовую еду графу и стражникам, что ожидают на подъездной аллее. Да в корзины сложите тёплого хлеба и кувшины с напитками. Поднимешься ко мне, как всё будет готово, я передам тебе записку для его сиятельства.

Не переодеваясь, присаживаюсь за письменный столик и на бумаге, тиснённой гербом Эон Нидао очень медленно и старательно вывожу:

"Что бы вы ни задумали, у меня нет на это времени.

PS: Ваши люди выглядят слишком голодными и уставшими, вы их тоже не кормите и по ночам спать мешаете?”

Глава 7. Ла Дэрвиль

— Госпожа, как же приятно видеть вас в добром здравии!

Сияющая Миа появляется в спальне уже с подносом в руках и пока я умываюсь, накрывает мой завтрак. Снова на столике просторной террасы.

Зелёный салат и каша с ягодами. По моей просьбе.

— А вот здесь письма и приглашения для вас. Все они были переданы в последние несколько дней, — указывает на серебряный поднос, который ставит на низкую тумбу возле дивана.

— Спасибо, Миа. Я позже посмотрю, — широко улыбаюсь девушке, снова нарушая этикет, предписывающий благородным дэям “не более, чем лёгкую улыбку”. Но кому какое дело, если настроение только и делает, что ползёт вверх?

Быстро завтракаю и собираюсь. День снова предстоит насыщенный. Перед выходом надеваю скромную шляпку с густой вуалью и набрасываю на плечи лёгкую шёлковую пелерину. Миа говорит, что теперь я похожа на одну из зажиточных горожанок.

Вот и хорошо, снова не буду привлекать лишнего внимания, оставаясь инкогнито.

Выбираю ту же простую закрытую карету без гербов, что и накануне. Сегодня со мной дио Хэмис и Рамиз. Как и я, мужчины выглядят непримечательно и просто.

— Предлагаю начать с посещения Обители Милосердия, ваша свелость,— замечает наставник.

***

Ла Дэрвиль красив, вернее, был бы красив, если бы не бросающаяся в глаза неухоженность, грязь и общее гнетущее ощущение тоски и тревоги.

— Езжайте, пожалуйста, помедленнее, — стараюсь рассмотреть мелькающие лавки, узкие улочки, заколоченные кое-где окна домов. Вглядываюсь в лица людей на улицах, отмечаю их убогую одежду.

Солёный воздух врывается в открытое окно коляски, наполняя лёгкие восторгом, но к нему тут же примешиваются запахи нечистот и я фыркаю.

Одна из дорог ведёт вдоль небольшой возвышенности, с которой открывается вид на море, доки и огромные корабли.

От масштабности вида захватывает дух! Кажется, я только сейчас начинаю осознавать, во что влезла. Ну где я и где вот это вот всё? Это же целый город! Город!!!

— Вот мы и на месте, ваша светлость.

— Прошу вас, не обращайтесь так ко мне при посторонних.

— Конечно, уважаемая сэя, я понимаю, что мы не афишируем своё присутствие здесь, — он первым выбирается наружу и протягивает мне руку: — Позвольте помочь вам выйти.

— Спасибо, — улыбаюсь его хитрому заговорщическому виду.

В Обитель Милосердия попадают те, кому не повезло. Одно крыло большого старинного здания отведено под лазарет. Здесь помогают тем, кто не может себе позволить более качественное лечение у городских лекарей.

Возле распахнутых высоких дверей столпились люди, они о чём-то спорят. Подхожу ближе. Один из братьев милосердия объясняет бледному, измождённому мужчине с запёкшейся на лице кровью, что он не может ему помочь. Неподалёку, прямо на каменном полу сидят и лежат люди. Кто-то стонет, кто-то плачет, и все явно нуждаются в помощи. Над ними уже хлопочут две женщины в форменных серых хламидах.

— Что у вас случилось? — вступает в разговор дио Хэмис.

— Доброго дня, уважаемые, у нас нет мест, чтобы разместить его и тех, о ком он просит! Так-то самым пострадавшим мы уже помощь оказали, одного даже разместили в зале. Но посмотрите сами! Что же мне остальных на пол класть? Вот я и говорю, что или лекаря вызвать домой или попроситься в общественную лечебницу!

— Да говорю же вам, там тоже нет мест и меня отправили сюда, в надежде, что здесь помогут. Прошу вас! Хоть на пол кладите, хоть куда, но не выгонять же! Там ребёнок и женщины! Ну как же так?!

Только сейчас замечаю, что одна из женщин прижимает к груди бледного парнишку.

— Уважаемый сой, — достаю белую монетку и вкладываю в ладонь упрямого работника обители, — помогите этим людям!

— Да что мне ваши деньги?! — отказывается от целого салера работник. — Что ж я зверь какой? Но как мне быть, раз все лежанки заняты? Вот только посильную помощь и окажем прямо тут.

В очень длинной комнате и впрямь стоит множество грубо сколоченных кроватей, среди которых я не вижу свободных. Вспоминаю, как сама недавно пролежала на холодном жёстком полу и понимаю — в чём-то брат милосердия прав.

— Может, принести одеял и постелить на пол?!

— Да какие уж тут одеяла? Сами посмотрите, у нас здесь кто, чем прикрывается. Повезёт, если холстина какая найдётся.

— Ну хоть что-то же можно сделать? Рамиз! Где можно найти одеяла?

— На рынке бывают и в лавках.

— Найдите сколько сможете. Нужно хотя бы пару десятков хороших одеял, матрасов, подушек и побольше сухой соломы! Пусть всё это привезут сюда.

Вкладываю в ладонь Рамиза мешочек монет.

— Одеяла будут, продолжайте уход за пострадавшими! — обращаюсь к растерянному работнику обители.

Брат милосердия благодарит лёгким поклоном и тут же возвращается к своим делам.

— Да благословят вас боги, уважаемая! — спустя некоторое время подходит ко мне тот самый мужчина, что уговаривал брата помочь остальным. Голова у него уже перевязана, а кровь с лица смыта.

— Спасибо за добрые слова, — немного теряюсь, смущённая его реакцией. — Расскажите, пожалуйста, что с вами произошло?

— На наш обоз напали. Мы возвращались домой, распродав товар в столице, вы же знаете, что там как раз прошёл большой весенний базар. Мы ехали целой группой торговцев, включая меня, да ещё почтовая коляска. Некоторые с семьями, — тяжело вздыхает и хмурится. — Сначала угрожали мужчинам, но те неохотно делились вырученными от продаж монетами, тогда разбойники стали угрожать надругаться над женщинами и мы не выдержали.

— А ребёнок как пострадал?

— Мальчишка? Сам бросился мать защищать, глупый. Только себе навредил.

Как можно поднять руку на ребёнка? Не всегда грабители ведут себя жестоко, а у этих, судя по всему, никаких принципов.

— Сколько человек пострадало, знаете?

— Убили двух стражников, да одного упрямого торговца, чтобы других сильнее припугнуть. Остальные — кому как повезло. Кого просто поколотили, а у кого и рана от ножа осталась на память. Не хотели рыться в телегах, но точно знали, что у нас есть деньги. И даже примерно представляли сколько. Потому и трясли до последнего.

— Стражи уже выясняли у вас подробности?

— Да что там выяснять, уважаемая? Не мы первые не мы последние. Неужто не знаете, что такое у нас едва ли не через день случается? Кому-то везёт, их не трогают, а кому-то вот, как нам — нет. А что поделать-то? Нужно торговать, чтобы выжить. Мне вот прежде везло, да в этот раз нарвался.

Он продолжает сетовать на то, что с ним приключилось. И я мягко поощряю его. Задаю вопросы, внимательно слушаю. Чувствую, что ему нужно поделиться, чтобы выплеснуть эмоции и страх.

Он рассказывает о шайке разбойников, которая в последнее время совсем распоясалась. О том, как стало тяжело и опасно торговать, о непомерных сборах и безучастных стражах закона, о том, как хотел бы уехать с семьёй, да всё никак не накопить на покупку жилья в другом месте. А здесь свой дом не продать, потому как никому здесь жильё не нужно…

Рамиз возвращается с парнишками носильщиками, которые тащат ворох одеял и мешки с сеном. Начинается суета и людей укладывают прямо в закутке коридора. Мест в большой зале нет даже для того, чтобы приткнуть у стеночки лежанки из соломы.

Отмечаю в своей книжечке, что нужно проследить за обителью и её нуждами. Пусть предоставят по ней отчёт. Какие пациенты, какие трудности. Хорошо бы найти кого-то, кто будет заниматься подобными поручениями. Такого, который не будет приукрашивать действительность и кому можно доверять.

— Благодарю за вашу щедрость, уважаемая, — прощается со мной брат милосердия. — Вы не думайте, мы у порога людей не оставим надолго, как только сможем, переложим на кровати.

Желаю ему милости богов и направляюсь к выходу.

Внутри кареты даю себе несколько минут, чтобы собраться с мыслями.

— Виконт, Рамиз, поделитесь со мной соображениями и слухами, почему разбойники бесчинствуют на моих землях, а стража не может это пресечь?

Дио Хэмис смущается и отводит взгляд. Рамиз хмурится. В карете повисает пауза.

Тааак… что, и это тоже “я”?

— Обещаю, что бы вы ни сказали, я приму информацию с благодарностью, даже если она окажется нелицеприятной.

— Кхм… — на этот раз начинает Рамиз, — госпожа, если вы позволите быть откровенным… дело в том… в общем, у нас не хватает людей.

— Значит, нужно их нанять?

— Не всё так просто. Помните, вы приказали разобраться с этими нападениями своему личному отряду?

— Допустим… — ухожу от прямого ответа.

— Вы тогда распорядились сократить жалованье вчетверо до тех пор, пока не переловят всех разбойников… и ещё штрафы ввели.

Кажется, я понимаю, к чему он ведёт и заранее перебираю в памяти подходящие ругательства.

— Так вот, с тех пор личный отряд… сильно сократился. Никто не горит желанием рисковать здоровьем и жизнью без оплаты. А подобными вопросами обычно занимается именно личный отряд. У городских стражей другие задачи, да и самих стражей в городе осталось мало, особенно после того, как вы приказали наказать начальника управления.

Да уж… такими темпами, скоро я начну задавать только один вопрос: как оно всё тут до сих пор выжило?

— Так! Мы изменим это. Рамиз, я хочу назначить вас заняться этой задачей. Скажете потом, что вам потребуется и я это обеспечу. Мне нужны толковые люди в личный отряд. Если кто-то из прежних воинов захочет вернуться — я не против. Нужно отменить штрафы и наказания и выплатить работающим стражам порядка компенсацию за то, что не оставили свои посты. Мне нужен список этих людей с должностями и суммой месячного жалованья, а также список наказаний и штрафов: кому, за что и сколько.

Рамиз откровенно зависает, переваривая информацию. Даю ему время всё осмыслить.

— Не переживайте, молодой человек, авось не каждый день такая удача перепадает. Выправим высокую должность и жалованье, — дио Хэмис покровительственно похлопывает молодого мужчину по плечу.

***

Городской рынок удручает своей неухоженностью и видами грязных вонючих луж. Мимо слоняются попрошайки и подозрительного вида личности. Рамиз, на всякий случай старается идти максимально близко. Дио Хэмис предлагает взять его под локоть, чем я с радостью пользуюсь.

Рыба, морские гады, дешёвые грубые ткани, какие-то засушенные травы, свежая зелень, овощи…

Если не считать продуктов питания, то всё остальное практичное, дешёвое, примитивное и не самого хорошего качества. Никаких изысков. Никакого особого разнообразия.

И что-то мне подсказывает, что качественные товары здесь просто некому покупать.

Вдоль рядов, прицениваясь, то тут, то там, ходят бедно одетые покупатели, они отчаянно торгуются за каждый иер и берут, как я понимаю, лишь самое необходимое.

— Могу я поручить вам организовать питание для бедных? — тихо обращаюсь у дио Хэмису. — Скажем, я выделю дополнительные средства Обители Милосердия, а они будут готовить простую сытную пищу и раздавать её нуждающимся. Да, и пусть закупают часть продуктов у местных мелких продавцов, чтобы не лишать их прибыли.

— Я займусь этим, можете на меня положиться. В городе найдётся немало бедняков, кто будет этому рад.

Пусть это и не решит проблем, но хотя бы поможет первое время продержаться тем, кто оказался в сложных ситуациях.

— Аааа!!

Наше внимание привлекают крики и мы спешим в сторону столпившихся зевак.

— Да ты ж, паскуда такая! Вот я тебе сейчас покажу, негодник! Получишь палок на площади! Ох, как получишь!

Здоровая дородная женщина раздаёт оплеухи щуплому подростку лет пятнадцати, которого крепко держит здоровенный мужик в засаленном фартуке. Подросток лишь затравленно озирается и жмётся, пытаясь увернуться от подзатыльников торговки.

Толпа вокруг явно потешается этим зрелищем.

Глава 8

— Вы ж посмотрите, чё творится-то, а? Воровать он удумал!! Тю, паразит какой!

Спешу к ним, но меня обгоняет малец лет семи, который с отчаянным визгом бросается на руку мужика в фартуке и, похоже, пытается укусить последнего.

Женщина начинает верещать ещё громче и звать стражей, а я выхожу из ступора и таки вмешиваюсь:

— Простите! — приходится перекрикивать взрывы смеха и визги, — не могли бы вы все успокоиться и объяснить, что произошло? И немедленно прекратите лупить ребёнка, уважаемая!

Торговка замолкает и поворачивается, окидывая меня придирчивым подозрительным взглядом.

— Тю! Защищает она его! Да я, уважаемая, вора поймала на горячем! Таскать у меня булки удумал! И это уже не в первый раз!!! В прошлый получилось сбежать, так и теперь решил, что всё с рук сойдёт?! Нее!! Таких надо палками учить! Вот дождёмся стражей и получит как следует, уж я сама-то прослежу, ох, послежу обязательно, помяните моё слово!!

При этом она разворачивается к толпе, поднимает руку вверх и трясёт указательным пальцем, словно призывая небеса в свидетели своих слов.

Всё это время старший подросток молчит, а малыш пытается освободить товарища, повиснув на руке у здоровяка. Да только вокруг уж такая толпа, что не выпустят, по глазам вижу, только и ждут, чтобы лично за шиворот воришку оттаскать.

— Вот, — вкладываю в руки торговки четвертушку салера, — деньги ваши, если отпустите мальчика и передадите его вот этому мужчине. Указываю на Рамиза.

Мой охранник сможет безопасно вывести детей из толпы, да и самим детям не даст сбежать. А я бы хотела разобраться. Не нравится мне, что ребёнок, рискуя здоровьем, ворует еду. Да и покормить обоих нужно, по лицам вижу — голодные.

Торговка несколько мгновений неверяще рассматривает блестящий четвертак, потом крепко сжимает его в мясистом кулачке и практически швыряет мальчонку Рамизу. Рамиз перехватывает ребёнка за предплечье и поднимает на меня вопросительный взгляд.

— Идём со мной, — тихо обращаюсь к подростку, — не бойся, задам несколько вопросов и отпущу.

Смотрит на меня как дикий волчонок, недоверчиво, затравленно, но оценив габариты Рамиза, решает, что проще согласиться, чем упираться.

Кажется, сейчас самое время подкрепиться. Прошу дио Хэмиса проводить нас к скромной ресторации или к приличному трактиру… не знаю, что тут у них есть.

***

В милом заведении на одной из соседних улиц выбираю столик за кадками растений, подальше от любопытных взглядов. В глазах волчат читается неподдельное изумление и любопытство.

Подросток шмыгает и грязным рукавом вытирает кровь под носом. Молча протягиваю ему платок.

Дио Хэмис выбирает блюда на своё усмотрение. Как я понимаю, что-то лёгкое для меня, сытное для Рамиза и для мальчишек. Прошу дополнительно принести чистые влажные тряпицы для каждого.

Нужно ж хоть руки помыть перед едой.

— Во-первых, как вас зовут? — обращаюсь к старшему, но он тут же переглядывается с малышом.

— Дарий он... а я Книт, уважаема, — отвечает младшенький.

Меня смущает, что старший до сих пор не проронил ни слова и в голову закрадываются страшные догадки:

— Дарий не разговаривает?

— Неа… и не слышит.

— Разве? Мне показалось, он понимает…

— Да по губам видит, что говорите, уважаемая.

Глухонемой? Мне становится по-настоящему не по себе. Но стараюсь перебороть жалость, едва ли парень порадуется очередному сочувствующему взгляду в свою сторону.

— И что ж это твой брат воровать удумал?

— Так, мамку порадовать хотел. Тяжко ей с нами, а батю опять незнамо где носит. Та может оно и хорошо… пущай дальше носит… — размышляет вслух малыш, за что получает толчок локтем в бок от старшего товарища.

— Братья?

— Ага… а вы, уважаемая, чего узнать-то хотели?

— Да вот, интересно мне стало, что ж это вы так рискуете, раз знаете, что за это можно палок получить?

— Знать-то знаем, а коли есть хочется, так и палка не страшна.

Замечаю, как старший бросает на младшего гневные взгляды. Явно не одобряет его болтливость.

— А если честно работать? — осуждаю детский труд, но понимаю, что здесь все к этому привыкли. Дети работают с самого раннего возраста, сначала помогая старшим, а затем и самостоятельно. В четырнадцать, а то и раньше, многие уже владеют профессиями.

— Аххаах, вот вы насмешили уважаемая, да кто ж это такого на работу нормальную возьмёт?

— Неужто совсем работы нет?

— Да когда и берут, бывает, в доках помочь, так потом частенько и не платят. Он же пожаловаться не может, только руками и машет, а те смеются, да оплату его в свои карманы прячут. Вот сегодня утречком так и было. А мамке нас не прокормить. Так что вы ежели и нам монетку подкинете, то за вас молиться будем, уважаемая!

В конце своей длинной речи маленький хитрец получает от брата очередной тычок острым локтем в бок и гневный взгляд.

Дарий сидит красный как рак, губы поджаты, пальцы сжаты в кулаки до побелевших костяшек. Похоже, слова брата задевают его гордость. Надо же, сам лохматый, тощий, как кузнечик, а осуждает мелкого за то, что тот деньги выпрашивает.

— А вот тётке той, вы зря целый четвертак дали.

— Это ещё почему?

— Гадкая она да жадная, что жаба! Сама нам две булки обещала, как ящики перенесём, а потом только одну дала и то вчерашнюю, я пригрозил стражам пожаловаться, а она сказала, что мне не поверят, потому что я как побирушка выгляжу. А она-то уважаемая сэя! И вот уже не впервой это она так! И в другие разы то порченное отдаст, а то и грязное. А обещала-то свежих за работу дать! Ящики-то у неё, знаете ли, совсем не лёгкие!

— Так это что выходит… вы всего лишь обещанное забрать хотели?

Мне становится совсем не по себе. Получается, старший и не воровал ничего, а его мало того, что куском хлеба “обсчитали”, так ещё и палок за это всучить могли? Не нравится мне такой расклад.

Наш разговор прерывает подавальщица с большим подносом еды. Когда перед мальчишками ставят горшочки, от которых идёт потрясающий аромат, у обоих округляются глаза.

— Это что, всё нам?

— Угощайтесь и не переживайте, ничего с вас не спрошу за обед. Считайте, что просто пригласила вас составить нам компанию.

— Это ш надо, какой день хадкий был, а так хофошо обернулош! — произносит с набитым ртом младшенький, умудряясь при этом откусывать очередной крупный кусок мяса.

— Дарий, ты чего не ешь? Не нравится? Хочешь, закажу тебе чего-то другого?

Подросток бросает взгляд на младшего брата и показывает какой-то жест руками.

— Он гофорит, што хошет отнешти это домой, ешли ему пошволят, — не переставая жевать переводит Книт.

— Дарий, ешь, пожалуйста. А я ещё закажу еды, которую тебе соберут с собой.

При этих словах подзываю подавальщицу и прошу дио Хэмиса заказать то, что удобно будет унести.

— И пусть нам найдут корзину, в которую можно будет всё сложить. Я оплачу.

Только теперь парнишка набрасывается на еду, но в отличие от брата старается есть аккуратно, даже спину держит. Надо же…

— И далеко вы отсюда живете?

— Да всего в паре кварталов в сторону доков, уважаемая.

— Рамиз, как считаете, мы можем проводить мальчиков?

Старший подозрительно прищуривается, а младший продолжает как ни в чём не бывало уплетать из горшочка ароматное жаркое.

***

В каморке под самым чердаком очень тесно. Маленькие окошки открыты, но это не спасает и воздух кажется совсем спёртым. Дарий продолжает коситься на меня с подозрением, зато Книт болтает без умолку. В кресле сидит болезненного вида женщина и штопает что-то, больше напоминающее старую тряпку. В грубо сколоченном ящике, отдалённо напоминающем люльку, спит младенец. Ящик подвешен на верёвках к балке низкого потолка и девочка, лет четырёх его покачивает.

Заметив нас и старших мальчиков, женщина бросает своё дело и подскакивает, попутно поправляя волосы и одёргивая старое платье.

— Ох, простите, не ждала гостей.

Дарий показывает на нас и что-то жестикулирует. Женщина кивает и расплывается в улыбке.

— О! Не знаю как вас и благодарить, — только теперь она замечает корзину, поставленную на пол.

— Не стоит, уважаемая, всё в порядке. Не будем более отвлекать вас от дел. Хорошего вечера.

На дне корзины в чистом платке, которым Дарий так и не стал вытирать кровь под носом, лежат пять салеров. Этого им хватит на первое время. Делаю заметку найти для подростка подходящее дело.

***

Похоже, здесь половине города требуется помощь, но если просто раздавать деньги — никому не хватит. Нужно организовать для людей работу, да такую, чтобы и им хорошо и мне прибыль.

— Рамиз, ты запомнил адрес?

— Да, ваша светлость.

— Хорошо. И ещё личная просьба, пусть кто-то из городских стражей присматривает за той торговкой. Если уличат её в подобном… в клевете или в чём-то ещё… если…

Язык немеет, а ладони покрываются холодной испариной…

— Я понял, ваша светлость. Её будет ожидать наказание, соответствующее проступку. Не более того.

— Да… хорошо… спасибо.

Карета петляет по извилистым мощёным улочкам, позволяя рассмотреть их убогость во всей красе.

Чтобы Ла Дэрвиль приносил прибыль, нужно, чтобы люди работали. А чтобы появилась работа, нужно вернуть в город дельцов, алхимиков и мастеров, которые будут нанимать простой люд. А для этого город должен быть привлекательным.

А мне что-то не приходит в голову, что может привлечь людей... Чтобы отмыть и привести в порядок Ла Дэрвиль потребуется уйма средств и времени. А у меня нет ни того ни другого.

Всю дорогу обратно в имение размышляю об этом.

А когда вхожу в особняк, ко мне спешит Миа, чтобы сообщить о прибытии королевского поверенного, который ожидает в гостиной.

К чему бы это?

Чтобы не заставлять его ждать, прохожу прямо как есть. То есть в платье горожанки.

— Рада видеть. дио Зейн-Малик, что привело вас в Эон Нидао? — улыбаюсь ему, как давнему другу.

— Взаимно, ваша светлость, у меня к вам небольшое дело.

Замечаю удивление, которое проскальзывает на его лице. Всего мгновение и поверенный возвращает себе выражение невозмутимости, подходит и галантно приветствует.

— Не желаете ли составить мне компанию за чашечкой чая?

— Благодарю, ваша светлость.

— Миа, передай, пусть накроют на южной террасе, — обращаюсь к горничной, затем к поворачиваюсь обратно к поверенному: — Так что вы хотели обсудить?

— Первым делом мне необходимо, чтобы вы заверили вот эти разрешительные грамоты.

— Что это?

— У тайной канцелярии есть некоторые дела в Ла Дэрвиль и данные бумаги могли бы, скажем так, ускорить бюрократические процедуры.

Насколько мне известно, тайная канцелярия занимается особо важными делами.

— Мне стоит знать, в чём дело?

— Пока что лишь проверяем некоторые сведения. Если подтвердим их, я сообщу вам. Разумеется, если вам будет интересно.

— Будет, ведь дело, как я понимаю, касается моих земель. Сообщите мне, если я могу ещё чем-либо посодействовать.

— Обязательно, ваша светлость, — поверенный помогает мне присесть за столик и присаживается сам. Оглядывается вокруг, очевидно, наслаждаясь видом ухоженного парка и ласковым вечерним солнышком: — Помните, вы спрашивали меня про одну девушку?

— Да, вы нашли её? — мне не удаётся спрятать в голосе волнение.

Пусть теперь я понимаю, что непричастная к бедам той служанки, что клеймили за кражу и выгнали из Эон Нидао. Но осознание суровости наказания для одинокой матери, защищавшей своего ребёнка, оставило в душе горький осадок.

— Не то что я нашёл её, но я оставлял на неё запрос в управлении королевского дознания. И буквально на днях пришла информация. Думаю, вам будет интересно.

Поверенный открывает большую чёрную папку и вытаскивает из неё папку поменьше с незнакомым гербовым тиснением. Протягивает мне.

— Ваша светлость, если вам нужна моя помощь, я с готовностью её вам окажу.

— В каком смысле?

— Меня интересует, не навредила ли она вам? Всего лишь вопрос вашей безопасности, герцогиня.

Очень интересно, но ничего не понятно. Вопросительно поднимаю бровь и, чтобы не гадать открываю папку, пробегая глазами по документам.

Похоже, на бывшую горничную собрали подробнейшее досье. Но удивляет меня не это…

— Мошенница?

Глава 9. Мошенница

— Так я могу чем-то вам помочь? — с некоторым беспокойством всматривается в моё лицо дио Зейн-Малик.

— О, нет-нет, я бы просто хотела поговорить с этой девушкой по поводу одного довольно старого инцидента.

— Если я правильно понимаю, шесть зим назад она служила в Эон Нидао, но была выгнана из имения за воровство.

— Кажется, да. Я уже немного подзабыла, — ухожу от прямого ответа, потому что не знаю, когда это произошло.

— На всякий случай уточняю, что фамилия вашего рода в деле не фигурирует. И вы также должны понимать, что часть информации я вынужден был изъять из документов с целью сохранения тайны личностей пострадавших. Здесь лишь краткий материал по данному делу.

Снова пробегаю взглядом по документам. На первых страницах изложены показания некоего "пострадавшего N", который, так сильно боится гнева своей супруги, что неоднократно просит дознавателя не предавать дело огласке.

Оказывается, горничная соблазняла благородных дио, а затем шантажировала их. Ну как шантажировала? Просила небольшую помощь для одинокой бедной девушки в обмен на скромное молчание и обещание исчезнуть из их жизни. Суммы были мелкие и лордам ничего не стоило подкинуть бывшей служанке салеры.

Конечно, лорды могли бы и наказать девицу за подобную дерзость, но мошенница умело выбирала жертв. Это были мужчины, которые находились под каблуком у своих жён. Как правило, они обладали мягким характером и были весьма озабочены своей репутацией добропорядочных семьянинов. Для большинства дио связь со служанкой, как я понимаю, вообще не является проблемой, и они бы не потерпели подобных заявлений от простолюдинки. Но “жертвам” мошенницы было проще приплатить девушке, чем рисковать добрыми отношениями с дражайшими супругами.

Получается, что когда она работала в имении Эон Нидао, то уже промышляла подобными вещами. Интересно, на что она рассчитывала? За кем охотилась? За отцом Эммилны?

— И на чём же она попалась?

— Ей не повезло. Некий лорд боялся расстроить супругу и засомневался, что девушка сдержит обещание молчать и исчезнуть. Он признался в своей проблеме близкому другу, который оказался управляющим отдела столичного дознания.

— Вот как… Благодарю вас, дио Зейн-Малик. Где она сейчас? Я же смогу с ней переговорить?

— Мошенница в тюремных казематах ожидает вынесения окончательного приговора по своему делу и да, разумеется, вы можете поговорить с ней, если вам так будет угодно. Я это организую.

— Ещё раз благодарю вас!

— О, не стоит, такие мелочи.

Какая презабавная выходит ситуация. Я переживала, что сломала бедной девушке жизнь, оставив одинокую мать без возможности достойного заработка. А выходит, мало того, что это была не я, так ещё и девушка оказалась вовсе не бедной...

Можно было бы на этом и закончить, но мне стало любопытно. Именно поэтому я сейчас шагаю по тюремным казематам столичного отдела дознания.

Меня сопровождает один из королевских дознавателей. И охрана.

Для разговоров и допросов с участием благородных особ здесь имеются особые комнаты с приятной обстановкой.

Едва успеваю расположиться в мягком кресле, как дверь открывается и я наблюдаю довольно привлекательную, но явно уставшую женщину в сопровождении стражи.

Её заводят в тесную кабину с большим, закрытым толстой решёткой окном и запирают внутри. Теперь я могу общаться без свидетелей, оставаясь в безопасности.

Стражники, по моему распоряжению, ожидают за дверью.

— Здравствуйте, Аниса. Я бы хотела с вами поговорить.

— Кто вы и зачем мне это нужно? — в её взгладе смешались опасение и любопытство, но в голосе сквозит дерзость.

Я предполагала такой поворот и заранее об этом подумала. Благо в моих руках было подробное досье.

— Вас ожидает наказание, а мне известно, что у вас есть сын. Я могу сделать так, чтобы его перевели из обители маленького северного городка, где он сейчас находится, в Обитель Милосердия Ла Дэрвиль. Там ему будет обеспечено обучение грамоте и он сможет выбрать дело, которое ему по душе. Таких возможностей нет ни в одной обители королевства. Ваш ребёнок будет находиться в тепле, сытости и безопасности.

Я не обманываю, правое крыло обители уже сегодня начинают благоустраивать, чтобы расселить там беспризорных детей. И их действительно будут обучать за счёт герцогства.

Женщина молчит, буравя меня взглядом. Не верит. Если начну её уговаривать, будет только хуже.

— Подумайте над моими словами… если решитесь говорить, дайте знать.

Не дожидаясь её ответа, начинаю подниматься, чтобы уйти.

— Погодите! Стойте! Обещайте, что не обманете меня!

— Слово благородной дэи.

— Благородной дэи?

— Меня зовут Эммилина Эон Нидао. Как вы понимаете, мне ничего не стоит позаботиться о ребёнке. Разумеется, если вы будете достаточно откровенны со мной.

— Ах вот оно что, юная герцогиня… И что же вас интересует? Хотите узнать о том случае, когда меня поймали на воровстве в вашем имении?

— Да. Меня интересуют подробности того дня. Кто был вашей целью в Эон Нидао?

— Ваш отец. Герцог, — так я и думала. — О, это был бы жирный куш. Ваш батюшка всегда был мягок, ходили слухи, что он раздавал деньги в долг и редко требовал вернуть. К тому же он дорожил вашей маменькой. Как раз мой случай. Но мои уловки с ним не работали, он упорно отказывался принимать мои намёки, оставаясь холодным и отстранённым. Я уже собиралась покинуть Эон Нидао…

Она замолкает, словно переносится мыслями в прошлое.

— И что же вам помешало?

— Тем утром нас отправили убирать в дальние комнаты. Я понимаю, насколько это было глупо, но тогда я держала для себя на примете один домик и не хотела терять ещё несколько месяцев, устраиваясь на новое место и… Знаете, это всегда очень утомительно, вас проверяют, задают много вопросов, иногда отказывают, а потом ещё нужно время, чтобы… ммм… скажем так, поработать над отношениями с новым хозяином. А мне не хватало на дом совсем немного и уже не терпелось переехать туда вместе с сыном. Бездна попутала меня прихватить ту статуэтку. Но вы ведь знаете, что весь дом был завален этими безделушками? Одной больше, одной меньше… кому какая разница?

— “С паршивой овцы хоть шерсти клок”?

— Наверное. Примерно так я и ощущала, потеряв в вашем имении больше трёх месяцев. Так вот, убираясь в комнатах, я специально дождалась, чтобы остаться одной. Статуэтку нужно было спрятать под одежду, и я немного переживала, что это будет заметно при ходьбе. А когда вышла, наткнулась на юного дио и ещё больше занервничала. И надо же было сопляку заметить это, а потом ещё и прийти в комнаты горничных. Тоже мне спаситель дев в беде… — она замолкает и делает глоток воды из деревянной пиалы, прежде чем продолжить. — Мальчик оказался внимательным, но наивным. Я расплакалась и сказала, что деньги нужны на лечение сына. Знаете, многим мужчинам хочется почувствовать себя героями. Простой трюк и почти всегда срабатывает. Мне оставалось лишь подыграть, и он даже не стал проверять, действительно ли ребёнок болен. Юный дио предложил взять вину за пропажу статуэтки на себя, пообещал дать мне денег и даже предложил содержание. Я подумала, что вот оно моё воздаяние за последние месяцы… но тут появилась стража… Не представляю, каким образом они так быстро вычислили меня…

Да уж, зато я знаю каким именно “образом”. Значит, демон не рассказал ей? Пфф, хранитель чужих тайн...

— Мы точно говорим о младшем лорде Фрэй Дау? Мне кажется, вы всё же плохо разбираетесь в людях или не договариваете. Так что он хотел за помощь вам?

— Ничего, в том то и дело. Он оказался слишком благороден для того, о чём вы подумали… — она всматривается в моё лицо, поймав момент замешательства, и хрипловато смеётся. — О, ваша светлость, я была бы вовсе не против… более тесных отношений. Более того, надеялась, что смогу соблазнить милого мальчика, но он лишь раз навестил нас лично, приехал с подарками. Остальные разы просто отправлял деньги со своим слугой, справляясь о наших нуждах и самочувствии сына. Я так понимаю, вас смутило его бескорыстное желание помочь?

— Думаю, у него могли быть свои интересы, о которых вы просто не догадываетесь.

По комнате снова разносится хрипловатый смех.

— Милая, если вам интересно, такие как он западают на нежных и уязвимых девочек, чтобы удовлетворить свой инстинкт защитника. Это очевидно. И вы не правы, я хорошо разбираюсь в мужчинах.

— Я заметила, — окидываю взглядом помещение, намекая на причину того, как она здесь оказалась.

Аниса ловит мой взгляд и пожимает плечами:

— Удача может отвернуться от каждого. Мне всего лишь не повезло.

Значит, граф тогда не соврал. Даже жаль. Была у меня мысль, что он, мягко говоря, приукрасил ситуацию, чтобы оправдать свои выходки и нападки в адрес Эммилины.

Дальше мне и так всё известно, пожалуй, кроме…

— А почему же вы пропали спустя полгода?

— Ах, это… скажем так, пришлось заметать следы из-за ещё одного неудачного случая. Какое-то время нужно было попутешествовать по королевству, чтобы меня потеряли из виду. Ещё вопросы? Или на этом интерес вашей светлости удовлетворён?

— Полагаю, на этом всё. Я сдержу своё слово, о вашем сыне позаботятся в Обители Ла Дэрвиль. Его будут сытно кормить, одевать, обучать грамоте и тому мастерству, к которому он проявит интерес.

— Марик любит вырезать деревянные фигурки, — впервые выражение её лица смягчается, а взгляд теплеет.

— Хорошо, я учту.

К выходу меня провожает один из королевских дознавателей.

— Что её ждёт?

— За такую дерзость по отношению к благородным дио положена казнь, но один из её “покровителей” попросил смягчить наказание, и её всего лишь отправят в работный лагерь на десять лет.

Наверное, тот “покровитель” тоже хочет чувствовать себя героем… Надо же, “дева в беде”…

— Если моё слово в этом деле что-то значит, то я бы попросила, чтобы в работном лагере ей подыскали что-то несложное, посильное и безопасное… и если будет такая возможность, то сократить срок её пребывания там. Её будет ждать сын.

— К сожалению, ваша светлость, срок утверждён королевским судом, и он уже сокращён до наименьшего. А что касается условий пребывания мошенницы в лагере, то мы примем во внимание ваши слова и укажем в сопроводительном письме, как особое распоряжение.

— Благодарю.

***

Следующим утром решаю разобрать внушительную стопку писем.

Приглашение, приглашение, снова приглашение, складываю всё в отдельную стопку. Нет никакого желания посещать совершенно незнакомые мне общества. К тому же это опасно, там я легко попадусь со своим “беспамятством”.

Боги, спасибо, что уберегли и не позволили мне проболтаться! И как же я благодарна дио Хэмису за совет молчать и делать вид, что со мной всё в порядке. А ведь по непониманию могла сейчас быть раскрыта и коротать время в тех же казематах… или что тут полагается за воровство жизней королевских племянниц? Казнь?

Ох… вот же…

Надо попросить дио Хэмиса написать за меня извинения, сославшись на большую занятость… ммм… интересно, на что ссылаются дэи, когда им лень посещать подобные сборища?

Среди прочего нахожу письма от его сиятельства, графа Фрэй Дау. Их откладываю в отдельную стопку. Может быть, и стоит их прочесть... вдруг там что-то важное… но сейчас у меня нет для этого ни настроения, ни желания… и если быть с собой откровенной, вряд ли оно вообще появится.

На отдельном подносе лежит ещё одно письмо. Большой пухлый конверт с печатью ткацкой мануфактуры. Внутри несколько сложенных листов. Беру самые верхние. В них управляющий сообщает, что принял на работу Дария и Книта и лично присмотрит за ними и их благополучием.

Отдельным листом прилагается перечень всего, что потребуется для расширения производства моавина. С замечаниями и уточнениями от самого управляющего. С этими записями мне предстоит поработать, и я вкладываю их в свою чёрную кожаную папку с гербовым тиснением. В раздел, который касается моавина.

Разворачиваю следующий лист:

“Управляющему... уважаемый дио… сим уведомляем, что отказываемся от утверждённого прежде заказа на моавин… мы посчитали данную ткань неприемлемой для уровня нашего швейного салона… ”

Что??? Что это значит? Почему?

Раскрываю следующий лист:

“.... уведомляем об отказе на заказ моавина… швейный салон… ”

Ещё один:

“... приносим свои извинения, но желаем отменить заказ моавина… ”

Ещё:

“... заказ отменяем… ”

И ещё:

“... вынуждены отказаться... не считаем моавин достаточно перспективным для наших высокородных посетительниц… ”

Глава 10

Мои руки непроизвольно подрагивают, а мысли лихорадочно скачут.

Что значит не считаем моавин перспективным?? Несколько дней назад они считали его очень даже перспективным! Так что изменилось за эти дни?

Открываю свою папку на закладке со списком салонов и перечнями того, что они заказали и отмечаю тех, кто отказался от поставок ткани. Выходит, что уведомления об отказе не прислали лишь 3 салона.

А я-то уже посчитала себя успешным дельцом… Ха! Рано радовалась, Эмма. Похоже, ты слишком наивна для этого мира.

Ладно. Нужно успокоиться и обдумать ситуацию. Сейчас меня ожидает важный разговор, так что вернусь к вопросу с тканями позже.

Из гостиной, в которой я решила проводить встречи, открывается изумительный вид на сад с южными растениями этого мира, за деревьями даже заметен кусочек моря, но сейчас это всё не радует. После бойкота поставок моавина почти всеми швейными салонами, я ощущаю разочарование в себе и в своих силах.

— Ваша светлость, мы проверили всех желающих, — отчитывается начальник охраны дио Карс Хайт, вырывая меня из мысленных терзаний, — и, к сожалению, среди них едва ли можно отобрать десяток кандидатов на службу в ваш личный отряд.

Ясно. Похоже, сегодня просто не мой день.

Вчера начальник охраны должен был просмотреть новобранцев. Вопрос с безопасностью дорог стоит остро и пока он не будет решён, можно и не рассчитывать на развитие земель. Какое развитие, если люди не могут спокойно торговать, а только и мечтают, что уехать отсюда?

— Рамиз, а вы что думаете?

— Согласен с дио Карс Хайтом, ваша светлость. Откровенно говоря, такого сброда мы не ожидали. Нам нужны только надёжные и ответственные люди. Сброд в личном отряде приведёт к беде.

— Ладно, здесь я с вами согласна, но нам нужны люди для патрулирования лесных дорог. Допустим, что новобранцы не будут относиться к охране имения и к моей личной охране. Я знаю, что в иных землях подобные задачи выполняют именно личные отряды лордов, но в Эон Нидао будет иначе! У нас критическая ситуация.

Герцогство Эон Нидао расположено в самой южной части королевства Эл Лифат и является фактически полуостровом. Ла Дэрвиль должен бы процветать, принимая у себя в доках корабли со всех стран большого юга… но этого не происходит.

Почему?

Просто крупные купцы вынуждены выбирать другие порты, даже несмотря на то, что им приходится терять лишние дни в пути.

— Я понял, ваша светлость, — басит дио Карс Хайт. — Завтра будет смотр в городах поменьше, вот там и отберу кого для патрулей.

— Буду ждать от вас хороших новостей и заодно подумайте, как ещё обезопасить дороги. Может, стоит поставить караульные наблюдательные вышки? Я слышала, такие иногда ставят на границах.

Дио Карс Хайт косится на меня с подозрением, затем переводит взгляд на Рамиза. Последний лишь едва заметно пожимает плечами, очевидно, перестав удивляться странностям герцогини.

Ещё недавно я думала, что королевский налог — моя основная проблема. Но после посещения Ла Дэрвиля я уже в этом не уверена. Запасы коллекционных безделушек и драгоценностей для аукциона не бесконечны и если я не придумаю, как помочь Эон Нидао, то к следующим уплатам налога я своей "герцогиньской" попой сяду в большую и неприятную лужу.

После разговора с начальником охраны решаю прогуляться к морю, проветрить голову и поразмышлять над письмом с мануфактуры.

Так не бывает… здесь что-то не то… не могут вот так, ни с того ни с сего все клиенты “отвалиться”, как говорит мой родной папочка. Хм… всё это очень странно и даже подозрительно. Нужно бы съездить и попробовать выяснить, в чём истинная причина такой массовой смены настроения.

А причина должна быть.

К вечеру из оставшихся салонов, которые не отменили заказ, остаётся только один. Тот, который находится в не самом престижном месте столицы.

Возможно, стоит навестить его хозяйку? Сплетни здесь разлетаются так быстро, что она обязана хоть что-то знать. А мне бы хоть зацепку какую-то! Почти уверена, что все отказавшиеся салоны продолжат настаивать на версии о “недостаточной эксклюзивности моавина”.

***

Салон сэи Лариты более чем скромный и находится в небогатом районе. Из-за этого Малия сомневалась, стоило ли вообще предлагать им ткань. Хозяйка — улыбчивая женщина средних лет, вдова алхимика, которая не стала просто проживать наследство мужа, а решилась открыть швейный салон, так как до замужества работала швеёй.

Малия улыбается и тепло здоровается с хозяйкой. Прохожу следом. Сегодня я в образе зажиточной горожанки и в шляпке с густой вуалью, поэтому сэя Ларита посматривает в мою сторону с любопытством, приветственно кивает, но первой завести разговор не решается.

— Сэя Ларита, я вызвалась сама доставить вам первый заказ, а заодно и кое-что у вас узнать, — начинает моя “подельница”.

Хозяйка благодарит за то, что ткань привезли раньше срока и просит своих помощниц всё проверить.

— Что именно вы хотели узнать, сэя Алия? — обернувшись, спрашивает Малию.

— Дело в том, что часть салонов отменили свои заказы на моавин буквально в один день и мы… наш управляющий… подозревает в этом происки конкурентов. Я была бы вам крайне благодарна, если бы вы могли хоть немного пролить свет на это запутанное дело.

— Ах, вот вы о чём.

— Так вы об этом что-нибудь слышали?

— Ещё бы мне не слышать. Дело в том, уважаемые, что ваша ткань принадлежит мануфактуре герцогства Эон Нидао, а её светлость, герцогиня, как вы наверняка знаете, во всём соперничает с дэей Пон Клуд. Так вот, ко мне захаживала одна девица, подозреваю, личная служанка упомянутой дэи и сообщила, что если нам будут предлагать моавин и мы согласимся, то ноги ни одной приличной дэи здесь не будет. А ещё она напомнила, что те, кто прежде дэе Пон Клуд не уступали… в общем, нет больше тех салонов в нашей столице. Да и не только салонов, как вы, вероятно, и сами знаете.

Значит, ни одной ноги приличной дэи… ну-ну, Алессинья…

— А почему же вы не испугались? — осторожно вступаю в разговор.

Всё это время она продолжала посматривать на меня с любопытством, но вопросы не задавала. Прекрасно понимала, что если бы посетительница захотела, сама бы себя обозначила.

— Так брат моего покойного мужа работает в отделе столичного дознания. Да не просто так, а заместителем одного из начальников. Знаю, что в обиду не даст.

— И за салон свой не боитесь?

— А салон… в последнее время дела идут не очень. Цены на аренду всё растут, а дэи побогаче предпочитают только самые престижные места, обходя меня стороной. А я вот всё больше обшиваю богатых горожанок да тех дэй, что стараются беречь каждый салер. А моавин действительно красивая ткань и цена приемлемая, если не сказать выгодная. Загорелась идеей и решила рискнуть. Если уж совсем меня притеснят, значит, судьба такая. Но риск того стоит.

— Благодарю за искренность, сэя Ларита. Не беспокойтесь, дэя Пон Клуд не посмеет вам навредить.

Поднимаю вуаль, открывая лицо, потому как в ней отпадает надобность и слежу за её реакцией. Она продолжает рассматривать меня с тем же любопытством, что и до этого.

Предполагаю, что она не знает меня лично, но теперь нам предстоит более откровенный разговор и придётся себя обозначить:

— Меня зовут Эммилина Эон Нидао, — при этих словах сэя Ларита замирает, немного бледнеет и кланяется, в положенном этикетом приветствии. — Раз вы единственная, оказались достаточно смелой, чтобы рискнуть, то я готова предложить вам партнёрство. Разумеется, мы не будем это афишировать.

— Почту за честь, ваша светлость, — в её голосе угадывается волнение вперемешку с тревогой.

Скорее всего, она соглашается, понимая, что герцогиням не отказывают, хотя мелькающее в глазах любопытство указывает на её искреннее желание рискнуть и в этом случае.

— Принято. Я предлагаю открыть новый салон в престижном районе и у этого салона будут эксклюзивные права на покупку моавина для платьев. С меня инвестиции и помощь, с вас, сэя Ларита — управление. “Ноги дэй” в новом салоне я нам обеспечу. Достаточно “ног”.

Значит, Алессинья решила устроить мне диверсию? Как мило. Почему бы не обернуть её же план против неё. Раз другие салоны отказались, то не заслуживают возможности покупать мою ткань.

Полагаю, теперь моавин будет достаточно “эксклюзивным”?

Глава 11. Салон сэи Лариты

Следующие дни мы активно занимаемся подготовкой нового салона.

Решаю выкупить симпатичное здание в одном из престижных районов столицы. Оно мне обходится в стоимость рубинового гарнитура, ушедшего с торгов накануне.

Здание достаточно просторное и даже имеет задний дворик. В нём уже сделан свежий ремонт, но мне не нравятся стены. Нанимаем людей, чтобы они в сжатые сроки сняли аляповатые обои, оштукатурили поверхность и покрасили стены в нужные мне кремовые оттенки. Всё это обходится в смешную сумму — 10 салеров.

Мебель отбираю на чердаке особняка Эон Нидао. Там действительно уже образовался целый склад, так что мне остаётся лишь найти среди горы вещей то, что наилучшим образом впишется в новый интерьер.

Нанимаем мастеров, которые перетягивают всю мебель бархатом в молочных тонах, а заодно ремонтируют, реставрируют, освежают и золотят на ней деревянные и металлические элементы.

Вуаля! Мебель выглядит как новенькая и обходится мне всего в 35 салеров. Большая часть этой суммы, разумеется, уходит на ткань.

Пол застилают графитово-серыми коврами и устанавливают высокие зеркала в роскошных рамах. Рамы я тоже отыскала на чердаке и попросила освежить на них позолоту, а вот зеркала заказали новые.

Даже внешняя часть здания теперь изменилась: часть фасада выкрашена в тёмный цвет, на котором очень выигрышно смотрится вывеска из золочёных букв.

Изысканно и необычно, особенно на фоне других зданий. Это место никак нельзя упрекнуть в недостатке аристократичности и роскоши.

Подвальные помещения решаем использовать под склады: в них чисто, сухо и прохладно. Немного отделки и вот у нас уже есть просторные и безопасные комнаты для хранения. Именно то, что нужно, чтобы начать перевозить сюда некоторую часть моего гардероба.

Раз нельзя продать платья целиком, будем осторожно отпарывать от них дорогие ткани и использовать их для других платьев там, где это уместно, сочетая с моавином подходящих оттенков. Кроме того, привожу сюда и отрезы заморских тканей, купленных впрок. Зачем им пылиться в особняке, если можно уже сейчас извлекать из них выгоду?

В надёжных тайниках теперь хранятся драгоценные каменья, а на входе уже дежурит пара, внушительного вида, стражников, отобранных из моего личного отряда.

Благодаря нашему с Малией маленькому шпионскому рейду, я теперь хорошо представляю обстановку в других салонах. Так что могу оценить то, насколько выгодно отличается салон сэи Лариты от остальных престижных мест.

Радуюсь, что удалось прилично сэкономить. Ведь мебель, эксклюзивные ткани и, собственно, драгоценные камни у меня уже были. А у сэи Лариты были почти все необходимые швейные принадлежности и инструменты.

Прохожусь по холлу и присаживаюсь на мягкий, обновлённый диван. Поправляю одну из украшающих его подушек, проводя пальцем по изящной декоративной вышивке.

— Ваша светлость, посмотрите, пожалуйста, только что принесли, — сэя Ларита протягивает увесистые каталоги в оплётке из белой кожи.

Открываю первый и любуюсь на образцы тканей, которые аккуратно прикреплены к плотным страницам. Под каждым образцом чёрной тушью выведены номер ткани и название цвета. Во втором каталоге — эскизы будущих платьев.

Такого точно ни у кого нет, потому что обычно дэи сами “на пальцах” объясняют, что именно им бы хотелось получить, а помощницы с их слов делают наброски. Все повторяют идеи друг друга, но при этом пытаются перещеголять остальных — в итоге получается безвкусица. Мы же будем предлагать свои продуманные эскизы, в которые они могут по желанию внести изменения. Это совершенно новый подход!

Закрываю каталоги и складываю на низком столике, где они смотрятся, как часть бело-золотого декора. Откидываюсь на мягкую спинку дивана и удовлетворённо улыбаюсь.

Я понимаю, что один салон, даже если мне удастся сделать его достаточно успешным, не сможет обеспечить герцогство. Но стрясти с зажравшихся девиц побольше салеров — теперь моя святая обязанность. А там решу, на что эти салеры пустить.

Пока что я трачу деньги, которые получаю от продаж на аукционе и они идут на первостепенные задачи.

Например, сейчас усиленно приводят в порядок Обитель Милосердия и здание старой школы, в которой простые люди смогут бесплатно получить рабочую профессию. Всё это окупится ещё нескоро, но это не важно. Главное, чтобы простые люди уже сейчас увидели, что в Эон Нидао грядут перемены к лучшему.

— Ваша светлость, может поменять местами набор для ванн “вечер соблазнов” и комплект перчаток из моавина? — прерывает мои мысли сэя Ларита, задумчиво разглядывая полочки-витрины.

— Думаю, вы правы. А рядом с набором будут хорошо смотреться ароматные свечи. Те, что цвета оливы.

Витрины с дополнительной продукцией — это тоже моё нововведение. Хочу придумать для салона что-то особенное. Да такое, чтобы мимо не прошла ни одна уважающая себя дэя!

А пока что полки заполяют полезные вещицы: от ароматных масел до роскошных шелковых тапочек. Это всё не ново и есть в разных лавках, но почему бы и нам не иметь здесь милые пустячки по завышенным ценам?

Делаю себе заметку продумать шикарную упаковку и эмблему нашего салона, которая сама по себе станет знаком неприлично дорогих вещей. Всё, как любят местные фифы.

Кстати, о фифах. Малия предложила подкупить парочку знакомых ей швей и они “по большому секрету” рассказали нескольким дэям, что скоро откроется особенное место. Место, в котором будут предлагать то, чего больше ни у кого нет…

Судя по тому, что за последнюю неделю к сэе Ларите заглянуло не менее двух десятков чьих-то горничных, сплетни здесь работают лучше любой рекламы.

Выныриваю из раздумий, встаю и направляюсь к ожидающей на улице карете без опознавательных знаков. Салон готов к работе и завтра ожидает первых клиентов.

Со счастливой улыбкой провожу тонким грифелем по листу бумаги очередную линию. Это будет ещё один эскиз для сэи Лариты. На этот раз платье со слегка приоткрытой спиной и длинными узкими рукавами.

Чувствую, словно вернулась в детство. Тогда я могла бесконечно рисовать принцесс в красивых нарядах вместо задач, которые передо мной ставили в художественной школе.

Позже я научилась делать эскизы более профессионально. Вспоминаю, как папа говорил, что мне это не пригодится, и ощущаю, как улыбка становится просто неприлично широкой.

Я, конечно, не умею ни шить, ни конструировать, но изучение дизайна дало мне общее представление о том, как всё это работает.

В комнату проскальзывает Миа с очередным подносом с письмами. Следом за ней появляется дио Хэмис, который быстро и привычно осматривает меня, справляясь о самочувствии. Уверяю его, что со мной всё просто прекрасно.

— Вы что-то решили по поводу приглашений, ваша светлость?

— Нет. И даже не решала.

— Ваша светлость, но вы не можете проигнорировать их все! Вам нужно выбрать хотя бы пару и посетить эти мероприятия, я могу помочь вам определиться с теми семьями, с которыми стоит наладить более плотные знакомства. К тому же так вы избежите новых слухов! Отказывать всем — моветон!

— А я не могу сослаться на занятость или плохое самочувствие?

— Но вы же не можете быть заняты целый месяц и также долго плохо себя чувствовать… опять же, пойдут слухи, я даже боюсь предположить, что придумают на этот раз…

Я пытаюсь найти для отказа какое-то более весомое оправдание, перебирая в голове разные варианты, но понимаю, что все они слишком неправдоподобны, к тому же каждое наверняка вызовет новую волну сплетен… я уже готова согласиться, но что-то внутри меня ломается, подточенное событиями последних недель.

Каждый раз, когда я не могу оправдать свой отказ, я соглашаюсь. А для “нет” не нужно оправданий. Единственное, что меня должно заботить… мои интересы. А у меня нет интереса с кем-то там сближаться и что-то там налаживать. Во всяком случае не сейчас, пока я не понимаю, для чего мне это нужно и пока я не уверена, что справлюсь…

— Дио Хэмис. Я никуда не поеду.

— Но как же?

— Уважаемый дио Хэмис, мне плевать, простите за грубость, что и кто там подумает. Я. Никуда. Не еду! У меня полно дел в Эон Нидао, но даже если бы мне совершенно нечего было делать, я бы отказалась, потому что сейчас не вижу для себя в этом смысла.

Он растерянно застывает, а его лицо вытягивается:

— И что мне им ответить?

— Напишите, всё, что считаете нужным. Занята, нет настроения, очень плотный график…

— Что?

— Плотный график! Каждый мой день расписан, потому что я хозяйка целого герцогства и, если я хочу что-то здесь изменить, то нужно заниматься делами, а не тратить время на людей, которых я даже не помню… И к слову, давно хотела у вас спросить, вы знали, что я могла сразу отказаться от помолвки с графом Фрэй Дау?

— В-ваша светлость, — бледнеет мой наставник, — его сиятельство один из самых достойных претендентов. Ваш отец не раз упоминал, что желал бы видеть ваш союз и именно Алексиону-Кэссиму бы доверил управлять герцогством... А ваш отец безмерно любил вас.

— Значит, вы знали…

— Я надеялся, что вы сможете разобраться в ваших отношениях, тем более из-за беспамятства вы значительно изменились. Он должен был это заметить. Не знаю, что пошло не так, но я до последнего надеялся, что всё это лишь странное недоразумение. Поверьте, я не желал вам зла.

— Но посчитали, что можете принять решение за меня.

— Всего лишь не упоминать некоторые моменты.

— Сослались на письмо от Его Величества, не оставив мне выбора! И как мне дальше доверять вам после этого?

— Прошу меня простить, ваша светлость, я виноват и вы вправе распорядиться моей судьбой, так как сочтёте нужным. Могу лишь поклясться, что всё, что я делал, я делал из уважения и благодарности к вашему отцу.

Грифель трескается в моих пальцах и осыпается крошкой, испортив эскиз… Закрываю глаза и медленно выдыхаю.

Даже если бы я знала это, то не могла предугадать последствий и мне нужно было разобраться в ситуации, прежде чем ехать со своей просьбой к королю… я понимаю, что иного варианта на тот момент не было и всё же злюсь на то, как всё обернулось. Что-то постоянно гложет меня изнутри, что-то мешает мне наслаждаться свободой и маленькими личными успехами…

Что-то, что мне хотелось бы забыть и выкинуть из головы, но никак не получается…

— Я поняла вас, виконт... Сейчас оставьте меня одну и заберите с собой приглашения, я не снимаю с вас обязанностей. Вы остаётесь в Эон Нидао… если сами не захотите обратного.

Глава 12

Месяц спустя.

Летний королевский дворец находится на невысоком горном плато. Сейчас здесь просто идеально, нет той жары, что преследует жителей столицы.

Чтобы добраться до плато, приходится пройти две точки искажения, но в целом путь занимает около полутора часов.

В своей просторной карете я сегодня одна, поэтому могу спокойно всё обдумать и постараться успокоиться. За время, что я погрузилась в идею салона сэи Лариты, прошёл не один бал, но я на них не появлялась.

Не появилась бы и сегодня, вот только в последнее время до меня доходят слухи, что Алессинья высмеивает всех дэй, которые выбирают для бала платья из моавина, из-за чего количество заказов стало снижаться.

Разве могу я это допустить?

За окошком проплывают изумительной красоты пейзажи, дорога ведёт вверх по пологому горному склону. Значит, до прибытия осталось не так уж много времени.

В моей роскошной карете теперь есть потайные отделения. В них я храню: тёплый плед, графин с водой, плотно закрытый крышкой и небольшой перекус из орехов и сухофруктов.

А ещё здесь припрятана моя новая “разработка”. Тянусь к потайному ящичку и достаю изящную шкатулку.

Я подумала, что можно оформить косметику в такую вот “фирменную упаковку” и продавать маленькими, средними и большими, исключительно дорогими наборами в нашем салоне. Идея была на поверхности, но до меня этого никто не делал. Во всяком случае, не в таком роскошном виде.

Внутри все коробочки обиты бархатом и шёлком, снаружи отделаны тончайшими пластинами белого камня… такими же, какими была отделана коробочка того комплекта украшений из сапфиров, что прислал… неважно…

Провожу кончиками пальцев по прохладной гладкой поверхности с бороздками монограммы нашего салона. На секунду закрываю глаза, встряхиваю головой и возвращаюсь к своей изумительной “косметичке”.

Откидываю верхнюю крышку, внутри которой вставлено зеркало.

Рассматриваю небольшие отделения для расчёски, баночек с пигментами и твёрдыми маслами, кистями и другими мелочами. Набор выглядит так мило, что каждый раз заставляет мои губы растягиваться в довольной улыбке.

С одной стороны, всё это уже не ново, с другой — мне не доставляло никакой сложности улучшить многие вещи, доведя до более практичного и удобного вида, знакомого мне по моей прошлой жизни.

Например, мы разнообразили варианты кистей для макияжа, и теперь ими стало гораздо удобнее пользоваться. Пигменты смешали с маслами в разных комбинациях и оформили так, что у дэй загораются глазки от одного только вида всех этих миленьких баночек и коробочек. Но я не тороплюсь выкладывать все карты на стол. Совершенствовать женские штучки будем постепенно, чтобы дарить дэям всё новые и новые поводы заглядывать к сэе Ларите.

Разумеется, другие швейные салоны пытаются за нами повторять… но хитрость в том, что капризные дэи желают всё самое лучшее и из первых рук. Кому нужна копия, если есть оригинал? Тем более, если у тебя полно салеров.

Наклоняю коробочку так, чтобы было удобнее рассмотреть себя в зеркало и придирчиво оцениваю свой внешний вид.

За последние недели я заметно изменилась…

В некотором роде этому способствовал мой нынешний образ жизни.

По утрам, мы с Лисом гуляем вдоль побережья, наслаждаясь первыми лучами ещё ласкового солнца, а иногда я прошу подготовить для меня одну из лошадей моей конюшни, чтобы прокатиться по берегу. Поэтому моя кожа больше не выглядит бледной, она приобрела лёгкий золотистый загар и здоровый румянец.

Днём я чаще нахожусь в разъездах, постепенно изучая земли, города и сёла. Пытаюсь вникнуть в множество мелочей, из которых состоит жизнь герцогства. Вечерами рисую и работаю с документами, составляю планы и прописываю задачи для управляющих.

В некотором роде моя жизнь превратилась в рутину, но стабильность — это же хорошо, верно?

Расстраивает лишь то, что мне пока не удалось придумать, как коренным образом изменить ситуацию с поступлениями в казну. Поэтому приходится тщательно продумывать расходы и сильно ужиматься.

До дня отцветания белой сахении ещё больше двух месяцев, но я всё больше переживаю. Приходится выбирать: или копить на налог или помогать людям в Эон Нидао, которые страдают уже сейчас… Разумеется, мой выбор в пользу людей.

Из всех имеющихся проблем безопасность так и стоит на первом месте. Патрули помогли значительно улучшить ситуацию на дорогах, и это даже способствовало возвращению в порт Ла Дэрвиль местных торговцев, а следом и некоторых заморских купцов. Но разбойников поймать не удалось, так что проблема остаётся.

В деревни закуплен скот, салеры выделены на важные хозяйственные постройки, а безработным жителям Ла Дэрвиль предложено переехать в заброшенные деревенские дома, так как в деревнях теперь достаточно работы. Каждому, кто соглашается на переезд, выделяется по два салера. Для многих это хорошие деньги на первое время.

Вот толькодля жителей деревень и сёл пришлось временно отменить налог. С одной стороны, я рассчитывала на эти деньги для уплаты королевского налога… с другой — неправильно собирать дань с людей, которые даже не могут нормально питаться. Да и деньги там не огромные. А так, глядишь, может, сёла начнут восстанавливаться, да и люди станут возвращаться в Эон Нидао.

А ещё я продолжила облагораживать Ла Дэрвиль. Для этого в городе удвоили число уборщиков улиц и наняли “озеленителей” — они приводят в порядок заброшенные скверы. Пусть это мелочи, но с одной стороны — больше людей получили работу, а с другой — ощущение обречённости постепенно покидает улицы города. Хотя бы потому, что жители начинают ощущать положительные изменения. Это даёт им надежду. А надежда в их случае — уже немало.

Кстати, Обитель Милосердия тоже усиленно приводят в порядок, как и пару школ, в которых будут бесплатно обучать ремёслам. Обучение здесь — дорогое удовольствие, а что для меня нанять нескольких учителей да мастеров? Единственное условие — какое-то время после обучения работать в Эон Нидао.

Выглядываю в окошко. Если я правильно понимаю, то вот-вот будем на месте. Откидываюсь на мягкий диван и ещё раз придирчиво осматриваю себя в зеркале шкатулки.

Сегодня Малия и Миа колдовали надо мной с самого утра.

Блестящие Волосы уложены в изящную низкую причёску. Пришлось снова использовать сладкую воду и пришивать к волосам колье из розовых бриллиантов, но результат того стоил.

Благодаря новым наборам кистей и косметики, делать макияж стало намного удобнее. И сегодня мои глаза аккуратно подведены, пышные ресницы подкручены, а на веках мерцает тонкий слой терракотового пигмента, придающего взгляду глубины и загадочности. А ещё я повторила фокус с губами “словно после долгого поцелуя”.

Улыбаюсь отражению, немного нервно выдыхаю и закрываю шкатулку.

Я не должна бояться. Это просто бал. Все дэи ездят на бал и обычно с ними не случается ничего плохого. Так ведь?

Может, всё-таки стоило прочесть письма, которые отправлял демон? Так, я бы сейчас понимала, к чему стоит быть готовой…

Зря, зря я этого не сделала… трусиха! Как была трусихой, так и осталась…

Но он вовсе не обязательно окажется на этом балу… Конечно, не окажется… балов много, едва ли он посещает их всех…

Всё же стоило прочесть его письма…

Хотя я и приглашения не читаю… отправляю дио Хэмиса писать отказы, ссылаясь на мою занятость. И да, наставник был прав. Такое своеволие и затворнический образ жизни не прошли для меня даром...

До моих ушей дошла волна гадких слухов про герцогиню-неудачницу, которая заперлась в своём имении и настолько истратилась, что не имеет средств на новые платья. Иные уверяют, что герцогиня Эон Нидао погружена в пучину отчаяния из-за отказа её жениха от помолвки…

“У неё настолько отвратительный характер, что даже такой терпеливый человек, как граф Фрэй Дау, не смог вынести с ней в одном имении и десяти дней.”

“Поговаривают, что герцогиня немного сошла с ума и в отчаянии пыталась убиться на лошади, но её чудом спасли.“

А ещё ходят слухи, что герцогиня специально оступилась балу, чтобы выставить жениха в дурном свете и отомстить за внимание, проявленное к другим дэям, но Его Величество быстро разобрался в этом инциденте и справедливо наказал герцогиню запретом на посещение балов!

“Давно пора было поставить на место эту выскочку!”...

Карета въезжает на подъездную аллею летней королевской резиденции.

Ничего страшно.

Всё будет хорошо.

Я больше не та потерянная девочка, что впервые ехала на бал, не зная, что этот бал… первый в её жизни.

Да и в принципе, сложно ощущать себя обычной девушкой, когда на твоих плечах ответственность за несколько городов и судьбы сотен тысяч человек.

Выдох…

Я просто приду туда… поулыбаюсь… “выгуляю” это платье… разгоню идиотские сплетни… и уйду...

Глава 13. Пиар-акция

Летняя королевская резиденция утопает в зелени и ароматах ночных цветов. Сказать, что здесь красиво — это не сказать ничего. Все элементы архитектуры продуманы настолько, что у меня захватывает дух. Как в таких совершенных по красоте местах у дэй возникла идея носить дурацкие платья и фриковатые причёски, для меня навсегда останется загадкой.

Вдох. Выдох. Всё будет хорошо.

Лакей открывает дверцу кареты и церемонно подаёт мне руку, помогая выйти.

Ловлю на себе множество замерших взглядов. Сегодня я не могу им позволить заметить мою неуверенность.

На секунду замедляюсь, опустив глаза вниз, чтобы знать, куда ступаю. Взмах ресницами, приподнимаю подбородок и окидываю публику ленивым взглядом. Медленно растягиваю губы в небрежной улыбке.

И то и другое, я, разумеется, отрабатывала, стоя вечерами перед зеркалом.

Распрямляю плечи и ступаю на широкую лестницу из нескольких ступеней, ведущих в огромный холл дворца.

Раз. Два. Три…

Моё нынешнее платье гораздо легче, того, что я надевала в первый раз, да и сама я стала гораздо легче… поэтому ступаю мягко, как кошка.

Моавин оттенка светлой пепельной розы ощущается воздушным облаком вокруг моих ног. После некоторых доработок на мануфактуре нам удалось сделать ткань ещё тоньше и теперь каждый мой шаг сопровождается колыханием лёгких прозрачных слоёв.

Плавно перемещаюсь по холлу, продолжая улыбаться лишь уголками губ.

В отражениях успеваю подсмотреть, как гости дворца оборачиваются вслед: удивлённо, восхищённо, растерянно, недоумённо… завистливо. Никто из них не догадывается, что сейчас мои пальцы дрожат. Это останется моей тайной.

Краем глаза замечаю, что несколько незнакомых дио спешат в мою сторону, стараясь обогнать соперников. Останавливаюсь и оборачиваюсь, прежде чем кто-то из них выиграет эту маленькую гонку. Они тоже останавливаются в паре шагов от меня.

Приподнимаю бровь и не торопясь оцениваю каждого.

Сегодня я — не я, а та, что пришла заставить дэй наперегонки бежать в салон, несмотря на козни Алессиньи. И мне нужна красивая картинка для успешной пиар-кампании.

Выбираю высокого видного шатена, протягивая ему руку.

— Маркиз Льер Диан, ваша светлость.

Раз он знает меня, то представляться было бы глупо, поэтому я просто улыбаюсь чуть шире и слегка киваю, давая понять, что услышала его.

Теперь мне не нужно думать, куда идти, мы неспешно прогуливаемся, а я успеваю рассматривать восхитительные интерьеры дворца.

— Вы, вероятно, не помните, но в последний раз мы виделись ещё до трагической гибели вашей семьи. Смею заверить, вы невероятно изменились и расцвели с того времени.

— Благодарю, маркиз.

— И я благодарю, что позволили сопроводить вас. Надеюсь, вы не откажете мне в первом танце?

— Разумеется, маркиз. Буду рада.

— А я был бы рад, если бы вы согласились обращаться ко мне по имени. Райланд.

— Рай-ланд, — произношу вслух и мысленно повторяю имя ещё раз.

Маркиз коварно улыбается и заговорщически подмигивает, выводя меня на паркет.

Молодой мужчина красив. Тёмно-русые волосы, медово-карие глаза. Очаровательная улыбка.

За разговором с ним я и не заметила, как мы прошли сквозь острые, оценивающие взгляды, которыми добрая знать встречает каждого входящего в огромную бальную залу. Лишь краем уха отметила, как громко объявили наши имена.

Оборачиваюсь, чтобы осмотреться. Сквозь высокие арочные своды боковых террас сюда попадает свежий летний воздух, насыщенный ароматами цветов. Вдыхаю глубже, наслаждаясь красотой помещения.

Лучи заходящего солнца проникают сквозь открытые проёмы, рассыпаясь по залу сотнями рыжих и розовых бликов.

Поднимаю голову и понимаю, причину такой красоты — потолок представляет из себя мозаику из золотых, глянцево-чёрных и серебряных зеркальных частичек, а ещё с потолка свисают огромные хрустальные люстры. Всё это великолепие ловит лучи и отражает их, придавая этому месту сказочности и нереальности.

Блики попадают на богатые одежды маркиза и распадаются на ещё большее число маленьких бликов. Замираю, восхищаясь этим танцем света.

Маркиз кладёт горячую руку на талию и плавно затягивает в водоворот танцующих пар.

В Эон Нидао я не раз просила дио Хэмиса позаниматься со мной танцами. Чтобы более никто не посмел упрекнуть меня в неуклюжести. Поэтому сегодня я наслаждаюсь ритмом, музыкой, и движением тела.

На мгновение прикрываю глаза от удовольствия.

— Вы прекрасны.

Что? В первый момент мне кажется, что я ослышалась. И я перевожу растерянный взгляд на маркиза

— Вы и ваше платье, — и он взглядом показывает вниз.

Слегка наклоняю голову, чтобы рассмотреть, то, на что он указывает и наблюдаю, как слои моавина пропускают сквозь себя солнечные лучи и теперь юбка выглядит даже не облаком, а самим светом. Золотые парчовые нити, вытканные на подъюбнике, усиливают эффект, и это действительно выглядит почти нереальным.

Если я и хотела создать в головах дэй красивую картинку, то мне это удалось. Отмечаю это, бросая по сторонам осторожные взгляды из-под полуопущенных ресниц и продолжая плавно скользить по залу. Растягиваю губы в предвкушающей улыбке.

У них нет шанса продолжить игнорировать нас. Каким бы ни было давление Алессиньи, сейчас каждая из незамужних дэй просчитывает, что если она не придёт к сэе Ларите, то на следующем балу ей будет просто нечего делать, потому что её конкурентки не упустят возможности привлечь внимание таким очевидным способом…

Может, стоит ещё поднять цену? И нужно обязательно поставить их в долгую очередь, запугивая тем, что салон и без того перегружен заказами… да… пусть покусают локти, больше будут ценить… а потом и цену поднимем.

И сэе Ларите скажу, чтобы не стеснялись брать деньги за возможность “продвинуться в очереди”...

— Я не хочу вас отпускать, ваша светлость. Вы же не откажете мне ещё в паре танцев?

— Нет… маркиз, не откажу.

Как официально свободная женщина, я могу танцевать и больше двух танцев, и никто не смеет меня попрекнуть. Так как герцогиня теперь, с высшего одобрения и по настоянию монарха, выбирает супруга и следующего хозяина Эон Нидао. Во всяком случае все так думают…

Райланд немного ускоряет кружение и лёгкие ткани взметаются вокруг золотисто-розовым туманом. Тёплая рука сжимается сильнее, притягивая меня на предельно допустимое между нами расстояние.

На мгновение пересекаюсь с его внимательным потемневшим взглядом. Смущаюсь и отвожу глаза в сторону, сталкиваясь с другим, ещё более внимательным, пристальным взглядом голубого льда…

Вздрагиваю и моментально разрываю зрительный контакт с демоном, но его лицо за какое-то жалкое мгновение успевает врезаться в память.

— Вы побледнели, ваша светлость, всё хорошо? Как вы себя чувствуете?

— Спасибо. Всё в порядке.

— Уверены? Не желаете ли выпить что-нибудь освежающее и попробовать то, чем нас решил удивить королевский повар? Слышал, сегодня он особенно расстарался.

Музыка заканчивается и Райланд кладёт мою руку на изгиб своего локтя, накрывая своей ладонью. Мы проходим сквозь, жадно рассматривающую нас, толпу и оказываемся на просторной, залитой последними лучами уходящего солнца площадке. Подхожу к самому краю и замираю.

От открывающегося вида перехватывает дыхание.

Дворец расположен на плато, и отсюда видна вся долина, высокие горы со снежными пиками и городок у изгиба реки.

— Чудесно, — выдыхаю единственное слово.

— Не чудеснее вас, Эммилина… вы же позволите мне так к вам обращаться?

Позволю ли? С одной стороны, я пока не готова подпустить к себе кого бы то ни было. Мне нужно время, чтобы присмотреться. Хотя, вероятно, я просто трушу, опасаясь повторить ошибки прошлого.

С другой… это всего лишь имя. Это ведь ни к чему меня не обязывает, верно?

— Хорошо. Можете обращаться ко мне по имени.

Беру с подноса подошедшего лакея украшенный цветами бокал с розоватым напитком и осторожно отпиваю. С некоторых пор я отношусь к незнакомым напиткам с большим недоверием, но искренне надеюсь, что во дворце следят за тем, что преподносится высокородным гостям.

Освежающий фруктовый вкус и ничего подозрительного.

— Благодарю, ваша светлость… Эммилина.

Слышу в его голосе улыбку и оборачиваюсь, чтобы улыбнуться в ответ, но застываю, замечая демона, направляющегося в нашу сторону.

— Пожалуй, я готова к следующему танцу, маркиз.

Разворачиваюсь и, не дожидаясь его ответа, направляюсь в сторону залы так, чтобы зайти туда через дальнюю арку.

Правда, мой маленький план рушится. Демон очень быстро оказывается рядом и слегка касается предплечья.

— Эммилина… не уходи, подожди. Только один танец, прошу тебя,— ощущаю напряжение в его тихом бархатном голосе и злюсь на себя, что вообще думаю от этом.

Расслабляю сжатые зубы, выдыхаю и разворачиваюсь, расплываясь в сладкой улыбке:

— Разве вы не должны сейчас насладиться обществом тех, “кто вам по душе”?

Зачем я это говорю? Нужно просто вежливо отказать, развернуться и уйти, но сердце подпрыгивает, с силой ударяясь о грудную клетку, а мысли лихорадочно скачут, мешая сохранять холодную голову, из-за чего я глупо выдаю себя. Теперь он знает, что я запомнила те его слова на балу.

Демон всегда заставляет меня сильно нервничать.

— Только один танец. Один разговор, пожалуйста. Эмми…

— Мне казалось мы всё с вами выяснили, и я сделала, как вы хотели, — хочу казаться уверенной, но голос срывается на шёпот.

— Поговори со мной, — маленький шаг и он оказывается слишком близко.

— Мне кажется, её светлость не желает с вами разговаривать. Не так ли, Эммилина? — маркиз становится рядом.

— Да… нет… в смысле не желаю, да.

Боги, что я несу? К счастью, Райланд уже подхватывает меня за локоть и ведёт в сторону залы.

Стараюсь незаметно успокоить дыхание.

Пара танцев с маркизом, пара с другими молодыми дио, поприветствовать короля, немного поулыбаться… вся картина бала ощущается немного смазанной, и я даже не помню, о чём говорила во время танцев.

Пора заканчивать презентацию и от греха подальше уходить, а то уже начинаю ощущать неприятную усталость в ногах.

К слову, ноги в последнее время беспокоят меня всё реже, а болезненные ощущения в мышцах могут тянуться довольно долго, прежде чем теряется чувствительность. Все ответы из лекарских академий ни к чему не привели и дио Хэмис продолжает выписывать всё новые и новые книги, изучая редкие случаи подобных заболеваний.

Но ничего не находит.

Подхожу к лакею и сообщаю, что планирую покинуть сие мероприятие в ближайшее время. Жаль, раньше не понимала, как здесь всё устроено. Но кто мог знать, что первый бал обернётся для меня кошмаром? Зато теперь, я неплохо изучила пути к отступлению и даже попросила заранее найти для меня план летнего дворца с прилегающей территорией.

Когда пытаюсь незаметно ретироваться через парк, едва не натыкаюсь на делегацию, прогуливающуюся по живописным дорожкам. Среди мужчин замечаю канцлера и дио Зейн-Малика. Канцлер оживлённо с кем-то беседует, а Зейн-Малик замечает меня и едва заметно кланяется. Тоже обозначаю приветственный поклон и сворачиваю на узкую параллельную дорожку, стараясь держаться ото всех подальше.

Мне удаётся почти незамеченной проскользнуть к самому выходу. Карета уже ожидает, и лакей распахивает передо мной заветную дверцу, помогая скрыться в уютной утробе моего личного маленького пространства. Ухмыляюсь, вспоминая раков-отшельников и их виртуозные способности прятаться в любых, подходящих по форме “домиках”.

Карета трогается.

Облегчённо выдыхаю и бросаю взгляд в окошко, замечая фигуру моего, к счастью, несостоявшегося мужа. Он спешит в мою сторону со стороны парка, но у него нет ни единого шанса догнать карету. Хах. Откидываюсь на мягкую спинку диванчика, наслаждаясь спокойным уединением.

По-хорошему, нужно бы узнать, что демону от меня нужно. Но я правда не готова к разговору с ним и вообще не представляю, как с ним можно нормально разговаривать. Кажется, за всё время у нас не состоялось ни единого нормального диалога.

К тому же я опасаюсь его и при этом как-то слишком неадекватно на него реагирую…

Глава 14

Я сижу на роскошном пледе, разложенном на мягкой траве возле самой кромки пляжа, и прокручиваю всё новые и новые идеи для заработка. В голове куча знаний из другого мира, но все они разбиваются об особенности этого.

То, что я могу предложить, будет актуально для простых жителей, а у них денег нет. Во всяком случае нет таких денег, которые бы помогли хорошо заработать. Как вообще продавать что-то тем, кто все свои скромные заработки тратит на дешёвую еду и грубую одежду?

Свежий бриз отбрасывает с лица пряди и ударяет в нос чудесным запахом солёной воды, хоть как-то скрашивая мрачное настроение.

В Эон Нидао ещё так много нужно сделать, а пока удаётся наскрести лишь на то, чтобы срочно латать дыры.

Да, мы ввели уже немало улучшений. Но они ещё не скоро дадут свои плоды. А мне нужно то, что принесёт прибыль уже сейчас… ну хотя бы в следующем месяце. Потому что деньги, которые, по-хорошему, нужно бы откладывать на налог, я трачу на Ла Дэрвиль и развитие земель герцогства.

Открываю папку на нужной странице и делаю пометки, время от времени шепча себе под нос:

— С аукциона за эту неделю получено пять оксалеров.

Коллекционные вещи неплохо распродаются, но их осталось мало.

— Салон, за вычетом расходов, принёс одиннадцать оксалеров…

Восемь оксалеров пойдёт на модернизацию и восстановление мануфактур, которые начнут приносить прибыль через… через три месяца… если всё пойдёт по плану...

— Бррр… на доходы от этих мануфактур, лучше не рассчитывать. И что у меня остаётся?

Ла Дэрвиль? Туда пока что идёт больше расходов, чем доходов.

Радует лишь то, что после бала заказы на платья сыпятся как из рога изобилия, заодно увеличивая продажи моавина. Но это всего лишь один салон, пусть и очень успешный… возможно, даже самый успешный из всех салонов королевства. Эксклюзив помогает задирать цены и привлекать внимание, но с другой стороны — если бы я сейчас продала больше ткани оптом, то могла бы сразу неплохо заработать…

Нет, так не пойдёт.

Местным дэям нужно устраивать сложности в доступе к этой ткани. Многие уже отнесли свои моавиновые занавески швеям, чтобы скорее отшить новые платья. Но хитрость в том, что наша новая, более тонкая ткань не идёт ни в какое сравнение с прежней. И это очень хорошо видно в готовых нарядах, отчего дэи в конечном итоге вынуждены обращаться в салон сэи Лариты.

Мы пытались организовать продажу моавина заморским купцам, но они настаивают, что ткань не стоит своих денег, и требуют ту же цену, что и раньше. А я принципиально против! Стоит сейчас пойти на уступку и завтра дэи снова начнут шептаться, что моавин — дешёвка.

— Госпожа, в гостиной вас ожидает королевский поверенный, — сообщает улыбающаяся Миа, застав меня за раздумьями.

— Скажи, я сейчас буду.

Поднимаюсь, отряхивая подол, и направляюсь в сторону особняка.

— Доброго вам дня, дио Зейн-Малик.

— Рад вас видеть ваша светлость, — быстро оценивает моё удобное домашнее платье, подмечает слегка растрёпанные морским бризом волосы и остаётся с невозмутимым лицом. И как он это делает? Вот бы мне научиться.

— И я рада. Что вас привело в Эон Нидао?

— Во-первых, я прошу вас составить мне сегодня компанию. Дело касается расследования инцидента, произошедшего с вами в имении Фрэй Дау.

— Что?

— Если вы не сможете отправиться со мной, это не будет проблемой. Просто я решил, что вам будет интересно… скажем так, сегодняшнее действие.

— Мы поедем во Фрэй Дау?

— Да, и как я сказал, вы можете отказаться, если не желаете.

— О нет, если у вас есть результаты расследования, то вы правы, мне будет интересно их узнать.

— Как раз возлагаю надежду на сегодняшний вечер.

— Хорошо. Конечно, я еду.

— Тогда, ваша светлость, все остальные вопросы можно будет обсудить в дороге.

Приходится подняться в свои комнаты и переодеться. Выбираю неброское, но изящное платье из серо-голубого тонкого шёлка. Летом хочется лёгких тканей, но моавин сейчас будет слегка неуместен. Решаю ехать без корсета, чтобы не утомлять себя в дороге. К нему я так и не привыкла, а теперь корсет и вовсе ни к чему.

***

Карету мерно потряхивает. Я отчего-то нервничаю, но стараюсь сосредоточиться на общении с поверенным.

Меня снедает любопытство вперемешку с тревогой из-за того, что приходится вернуться в логово демона.

— О, поверьте, у графа и без того хватает забот, — замечает дио Зейн-Малик, а я пытаюсь вспомнить, о чём идёт речь. Я уже несколько раз упустила нить разговора и пару раз ответила невпопад. — Вы же знаете, что Его Величество обязал его уплатить пятикратный налог до дня отцветания белой сахении. Полагаю, сейчас он решает, с чем ему лучше расстаться.

— Расстаться для чего?

— Разумеется, для того, чтобы выплатить короне требуемую сумму. Ходят слухи, что он готовится распродавать лошадей. Конюшни Фрэй Дау известны даже за пределами королевства, так что у него есть шанс решить вопрос таким способом.

— А если он не соберёт нужную сумму?

— О, такое бывает, в этом случае часть имущества Фрэй Дау будет выборочно арестована. А управляющие делами казны не сильно церемонятся: выбирают, то что легче сбыть и назначают минимальные цены, чтобы получить салеры как можно скорее.

— Разве не выгоднее постараться продать имущество подороже?

— Кому выгоднее? Лорду, который задолжал короне? Если покрытия арестованного имущества будет недостаточно — просто арестуют что-то ещё. Но обычно такого не происходит, так как имущество арестовывают с запасом, — поверенный поправляет камзол, и пересаживается поудобнее. — Так вот, ваша светлость, если желаете выгодно приобрести породистых лошадей для своей конюшни, рекомендую обратиться к графу, уверен, он не откажет вам в преимущественном выборе животных. Конечно, если казна Эон Нидао обладает достаточными средствами. Я слышал, вы тоже кое-что выставили на торги?

— Да так… некоторые не самые ценные и не особо памятные безделицы.

Большинство лотов на аукцион удалось поставить анонимно, так что никто не знает, сколько вещей мне на самом деле пришлось продать.

Отворачиваюсь к окну, наблюдая за проплывающими мимо полями и городком, что расположился на небольшой возвышенности вдали.

— Дио Зейн-Малик, вы знаете, что произойдёт этим вечером?

— Примерно, ваша светлость. От вас ничего не потребуется, но думаю, будет лучше, если вы всё сами увидите. А сейчас, если вы не против, я бы хотел обсудить важное дело.

— Внимательно слушаю.

— Помните, я просил вас заверить некие разрешительные грамоты?

— Конечно, и обещали известить меня, как только тайная канцелярия что-то выяснит.

— Верно. Так вот, в последнее время нас беспокоят слухи о пропаже людей. Люди пропадали и раньше, но последние пару лет это происходит иначе — исчезают именно здоровые молодые мужчины и женщины, даже подростки. Прежде мы бы не обратили на это внимание, но данные, собранные со всех земель в прошлом месяце, наводят на мысль о том, что это не случайности, а череда организованных похищений. Особенно смущает то, что за последний год количество пропавших выросло. А недавно у нас появился свидетель, утверждающий, что видел, как группу женщин скрытно грузили на корабль в порту Ла Дэрвиль.

Я нахожусь в полной растерянности, и Зейн-Малик даёт мне время, чтобы осмыслить информацию.

— Вы подозреваете меня?

— О нет, что вы, вас было легко исключить из списка подозреваемых.

То есть я в этом списке была… ээмм… ладно…

— Полагаете, людей вывозят из королевства?

— Полагаю, кто-то промышляет работорговлей. И что удивительно, любые попытки дознавателей вмешаться в поиски, натыкаются на препятствия. Череда “несчастных случаев” весьма заинтересовала тайную канцелярию. При странных обстоятельствах погибло уже пять дознавателей. Кто-то усердно мешает расследованию.

— А что по этому поводу думаете лично вы? — обращаюсь к поверенному.

— У меня стойкое подозрение, что кто-то из лордов покровительствует преступникам. Но, как вы понимаете, допрашивать аристократов и тем более предъявлять обвинение без прямых доказательств — недопустимо. Если окажется, что они невиновны, а репутация пострадает — будет скандал масштаба королевства. Знать весьма чувствительна к подобным оскорблениям и посягательствам на свои свободы. А прямых доказательств пока нет. Именно поэтому я хотел просить вашего дозволения отправить в Ла Дэрвиль особый отдел дознания. Тайно, разумеется. Но им потребуется ваше покровительство.

— Конечно, дио Зейн-Малик. Чем именно я могу помочь?

— Вашего содействия в случае необходимости будет достаточно. Помимо этого, потребуются разрешения на осмотр закрытых портовых участков. А ещё верительная грамота на случай конфликта со стражей Ла Дэрвиля. Я пришлю все документы, вам останется их только заверить.

— Хорошо, я всё сделаю. Могу я тоже попросить вас кое о чём?

— Внимательно слушаю, ваша светлость.

— Как вы, вероятно, знаете безопасность дорог в Эон Нидао весьма… ммм…

— Я в курсе, герцогиня.

— Хорошо. Тогда, возможно, вы бы могли как-то посодействовать?

— Что именно я могу сделать для вас?

— Мне нужны толковые люди для личного отряда, а ещё лучше кто-то, кто мог бы организовать поимку разбойников.

— Вы же знаете протокол? Королевский отряд вмешивается, только когда есть угроза безопасности лордов, в остальное время безопасность земель — это задача самих лордов.

— Официально... да. А я прошу у вас о неофициальной помощи и готова заплатить.

Сквозь маску невозмутимости проступает интерес и лёгкое удивление. Всего мгновение.

— Конечно, ваша светлость. Я посмотрю, что можно сделать. Но вы же понимаете, что мы не сможем отправить для вас целый отряд, об этом будет известно другим лордам, и последует шквал просьб, претензий и ходатайств о такой же помощи для всех остальных. Поэтому я могу прислать лишь доверенных мне людей с личной просьбой.

— Благодарю вас, это уже немало! Я оплачу их и ваше беспокойство.

— Не стоит, ваша светлость. Считайте, это моей благодарностью в ответ на ваше содействие моей просьбе.

***

К имению Фрэй Дау подъезжаем, когда солнце касается линии горизонта.

Какое-то дежавю. Я, королевский поверенный и логово демона.

Дверь распахивается, дио Зейн-Малик выбирается из кареты и сразу переходит к общению с мужчинами в форме, ожидающими перед входом в имение.

Нужно собраться. Прикрываю на мгновение глаза. Сейчас всё иначе. Я здесь по делу. Просто узнаю, какие-то новости и вернусь в своё имение. Выдыхаю и открываю глаза, встречаясь со взглядом голубого льда.

— Позвольте помочь вам, ваша светлость, — в бархатном голосе проскальзывают нотки волнения.

Ладно, так. Это всего лишь вежливость.

— Я… да, конечно.

Вкладываю руку в протянутую ладонь, подспудно злясь на дио Зейн-Малика, что бросил меня в такой ответственный момент.

Демон очень мягко перехватывает пальцы и помогает оказаться на земле. Хочу забрать руку, но он успевает поймать её и подносит к губам. Не успевает коснуться, я всё же выдёргиваю пальцы и прячу ладонь в шелковых складках юбки. Понимаю, что это было глупо и теперь сержусь на себя.

Чтобы скорее прекратить этот неловкий момент, спешу за Зейн-Маликом в сторону входа в особняк Фрэй Дау, места от которого у меня по спине пробегают холодные мурашки…

___

1 оксалер = 100 салеров*

Глава 15. Разоблачение

Дио Зейн-Малик останавливается сбоку от гардины, я же присаживаюсь на мягкий стул с другой стороны арочного прохода и теперь могу не только слышать, но и видеть сквозь небольшую щель между гардинами. Кроме нас, в комнате находятся два стражника, королевский дознаватель, который ведёт это дело и статист, который готовится что-то записывать.

В комнате темно и только для статиста на стол поставлена свеча, прикрытая со стороны специальным коробом. А вот в гостиной уютно трещит камин и горят несколько канделябров. На столе красиво сервирован чудный ужин...

Выглядит довольно романтично.

Сам граф сидит в кресле возле камина и неотрывно смотрит в мою сторону. Я знаю, что он не может видеть меня, но от его взгляда мне делается не по себе.

Дио Зейн-Малик сказал, что всё это время они ждали, возможности устроить проверку показаний при тайных свидетелях. Как я поняла, у отдела дознания нет прямых доказательств или улик, а свидетельство разговора даст им повод к обвинению. Конечно, если выяснится, что подозреваемый действительно виновен.

В коридоре раздаются лёгкие шаги и стук в дверь. Граф пересекает гостиную, успевая встретить посетителя на входе.

Это девушка. Блондинка. Она впархивает в комнаты и разворачивается так, что теперь мне видно её довольную улыбку. Дафна.

— Алекс, какой приятный сюрприз! Я думала, ты всё ещё сердишься на меня и была удивлена, получив твоё письмо.

— Рад, что ты приняла приглашение.

— О, какая пре-елесть! — томно выдыхает, увидев накрытый стол.

— Проходи, Дафна. Я хотел с тобой поговорить, — голос демона звучит устало… или мне так только кажется.

Он отодвигает стул, галантно усаживая гостью за столик.

— Алекс, ты, наконец, осознал, что мы друг другу подходим?

Демон судорожно дёргает уголком губ. Непонятно, то ли это такая улыбка, то ли ему пора лечить нервы.

— Дафна, я знаю, что ты взяла у Итеона ключ от старой двери, ведущей к потайным коридорам имения, — сразу переходит к делу. В его мягком бархатном голосе нет ни нотки упрёка.

Баронесса меняется в лице и ухмыляется.

— С чего бы?

— Не знаю, как тебе удалось это, но ключ, который Итеон хранил в своём кабинете многие годы — пропал.

— Мало ли кто мог его взять?

— Итеон хранит много ключей, но пропал лишь этот. Помимо нас с ним, только ты знала, как именно выглядит ключ от переходов, в которых мы так успешно прятались в детстве. Свою мать, я, разумеется, в расчёт не беру, — всё такой же мягкий голос и ласковая улыбка… такая же улыбка, какой он наградил меня в день приезда во Фрэй Дау. — К тому же мало кто знает, как открыть тайник с ключами… а ты знала.

— Ты для этого позвал меня? Чтобы допросить? — капризно кривит рот.

Демон перехватывает её руку и подносит к своим губам:

— Ну что ты, милая, мне всего лишь стало интересно, как ты смогла.

Как он это делает? Блондинка моментально расплывается в томной улыбке и бросает на графа кокетливый взгляд.

— Поправь меня, если я ошибаюсь, Дафна. После того бала, ты пришла к Итеону обсудить возможные планы Эммилины в отношении меня. Верно? — она слегка кивает, но графу и не нужно её согласие, очевидно, он знает это из разговора с самим бароном. — Ты удачно застала его в своём кабинете и предложила остаться, попросив слуг принести напитки прямо туда. Ему и в голову не пришло ощутить подвох.

Улыбка Дафны становится хищно-довольной. Думает, что демон восхищён её находчивостью?

— Как ты заставила его отдать ключ? Добавила траву соллем в напиток или еду, полагаю. Итеон не помнит в какой момент ты ушла, а когда он проснулся, за окнами уже были сумерки. Он немного удивился, но не придал этому особого значения.

Он снова берёт её руку и снова целует пальцы, отчего напряжение, промелькнувшее на лице Дафны, сменяется томным вздохом и приторно-сладкой улыбкой.

— Ты пришла в её комнату тайным ходом... — обволакивает тихим бархатным голосом. — Кстати, как ты узнала, в какой из комнат гостит Эммилина? И кто рассказал тебе, что в этот вечер её горничная будет отсутствовать?

— У девушек должны быть свои секреты, не так ли, милый Алекс? — тоже мне, нашла повод кокетничать.

Она ведёт пальчиками по плечу демона и слегка приподнимает подбородок. Похоже, действительно считает себя очень умной и наслаждается тем, что демону не удалось раскрыть эту её маленькую тайну.

— Секреты… — граф перехватывает девичьи пальцы, которые уже начали ласкать его шею, переплетает со своими и опускает на стол, не забыв приправить действие очередной ласковой улыбкой, отчего Дафна, судя по выражению её лица, окончательно тает и расслабляется. — Кто-то из моих слуг рассказывает тебе всё, что происходит в особняке.

Не спрашивает, утверждает таким тоном, словно обсуждает погоду. При этом не забывает постоянно следить за выражением её лица. И промелькнувшее лёгкое недовольство подсказывает ему, что он угадал.

— Знаешь, милая, я всё думал, почему ты не вылила мовянку так, чтобы пришлось отрезать все волосы... а потом вспомнил: ты никогда не боялась пауков и других насекомых, но до истерики боялась вида крови. Полагаю, когда ты зашла в комнаты, то не сразу увидела Эммилину. Ты ходила с подсвечником, искала её, потому что место, где она упала со стороны тайного хода не видно. Так? Конечно, так… — отвечает на свой вопрос сам. — На полу остались капли свечного воска.

— Зачем мы это обсуждаем, Алекс? Давай поговорим о чём-то другом? О нас?

— Мне просто интересно. Полагаю, ты заметила, что у Эммилины кровь, когда подошла к её телу совсем близко. Верно?

Дафна не отрицает, лишь закатывает глаза. Явно скучает, обсуждая неинтересную для себя тему.

— Ты испугалась и выронила миску, которая разбилась. Сок мовянки, который уже начал загустевать, хаотично растёкся лишь по части прядей и залил пол. Я нашёл мелкие осколки тонкого фарфора, крупные осколки ты собрала и унесла с собой.

— Как она вообще умудрилась пораниться? Надо же быть такой растяпой.

Фыркает и недовольно кривится.

— Ты добавила слишком много сонной травы в её ужин, Дафна. И она просто не дошла до постели…

— Сначала я только хотела испортить её платья, она так кичилась ими! Потратила целое состояние и ходила, задрав нос! При этом её платье на последнем балу было совершенно неприемлемым! Слишком простым! Дешёвкой! Но ты же знаешь, что Эммилина ради внимания готова пойти даже на нарушение этикета! И она добилась своего! Вы только её и обсуждали… А я… я всего лишь хотела напомнить ей, чтобы перестала задирать нос!! Я направилась в будуар, думала она крепко спит в своей постели и ничего не услышит, — произносит, заговорщически понизив голос: — Но её кровать была пуста и это было подозрительно! А когда я нашла её на полу, мне пришло в голову, что намного интереснее будет выплеснуть мовянку на волосы.

И она прикрывает рукой рот, пытаясь удержать смех, но он всё равно прорывается из неё фырканьем.

— Прости, Алекс, до сих пор, как представлю, какая истерика у неё потом началась… счастливчик, ты это видел, а у меня не было такой возможности.

Дафна недовольно хмурится, очевидно, расстроенная этим обстоятельством.

— Она же всегда так кичилась своей шевелюрой! Даже у Алессиньи нет таких длинных волос и ей приходится использовать для высоких конструкций чужие волосы… ты знал об этом?

Что?

— Нет, не знал.

— Алессинья остригает своих служанок. Специально набирает в горничные брюнеток…

— Дафна, ты понимала, чем мне грозит твоя шалость? — даже сейчас его голос сохраняет мягкость.

Блондинка нервно дёргает плечом и отворачивается к окну, моментально теряя кокетливое выражение лица.

— За что, Дафна?

— Когда ты позвал меня участвовать в вашем маленьком спектакле, я понадеялась, что ты, наконец, понял, что я не просто твоя подруга, а могу быть для тебя кем-то больше! — нервно облизывает губы. Теперь в её голосе сквозит нервозность и нотки упрёка. — Но ты просто играл мною! Моими чувствами!

— Дафна, я хоть слово говорил о чувствах? Разве я не предупредил, что это всё не более, чем розыгрыш? Возможность досадить Эммилине. Я знаю, что вы не испытывали друг к другу симпатий. И признай, ты получала удовольствие от нашего маленького спектакля.

— Это подло, Алекс! — взвизгивает блондинка и резко поднимается. — Сначала ты нежен и мил, смотришь на меня, словно я единственная в твоей жизни, а затем не спускаешь глаз с Эммилины и поддерживаешь флирт Алессиньи! А мне даже запрещаешь появляться во Фрэй Дау!!!

— Я был просто вежлив с Алессиньей, а тебя попросил временно не приходить без приглашения, — даже из этой комнаты ощущаю, как напряжён демон. Он ни разу не повысил голос, но его слова наполнены каменной тяжестью.

— Ты ничего не понимаешь!! Ты как бесчувственный камень! Смотришь на всех свысока своим осуждающим взглядом, строишь из себя благодетель, такой весь правильный, такой благородный... а сам не лучше остальных!... — резко останавливается, нервно закусив губу, отворачивается и делает два шага к камину, слышу усмешку в её голосе: — Хотела бы я посмотреть на лицо Алессиньи, когда тебя бы лишили титула! Герцог Пон Клуд не одобрил бы такой выбор любимой дочери.

Не поняла… то есть она рассчитывала на то, что демона лишат титула?

— Ты с самого начала не планировала портить платья, ты хотела подставить меня, навредив Эммилине, верно? — всё так же устало констатирует то, о чём я и сама только что подумала. — Ты знала, что она потребует от Его Величества…

— Нет, ты не понимаешь! — она поворачивается и возвращается к столу, останавливается и смотрит на демона сверху вниз: — Я пыталась спасти тебя! Ты должен был расторгнуть помолвку с этой змеёй, но в какой-то момент начал вести себя совершенно неадекватно! Я решила взять дело в свои руки. Я была уверена, что Эммилина не оставит это просто так! Она бы удовлетворилась местью, лишив тебя титула, но ты бы оказался свободен! Ты же знаешь, что у моего отца нет сыновей и я, как старшая наследница должна буду когда-нибудь получить земли в управление. Мой отец с радостью принял бы тебя и без титула, одобрив наш брак! Твои земли и даже рудники Альмы ему не важны, это ты тоже знаешь, но он переживает за будущее наших собственных земель. К тому же ты, как мой муж, получил бы титул барона! Я всё продумала!!!

— Только забыла спросить, хочу ли этого я… — бархатный голос окончательно теряет краски.

— Алекс! Тебе было бы хорошо со мной!!

Наверное, в какой-то момент демон забыл, что они не одни в гостиной. Потому что, уверенные шаги королевского поверенного заставляют его резко обернуться.

— Простите, что вторгаюсь в вашу милую беседу. Но у меня ограничено время. Полагаю, у нас теперь есть вся необходимая информация. Баронесса, я попрошу вас проехать с нами.

— Алекс, что это значит?

— Нет большей глупости, чем считать себя умнее остальных, ваша милость, — спокойно обращается к Дафне дио Зейн-Малик.

Надо же, как деликатно назвал её дурой…

Дознаватель тоже проходит в гостиную, мягко подхватывает Дафну под локоть и уводит истерящую девушку из комнаты. Следом за ними выходит стража и статист.

— Что ей будет? — обращаюсь к Зейн-Малику.

— Это решит Его Величество, после того как я предоставлю ему информацию по инциденту. Если у вас есть личные пожелания в отношении баронессы, вы можете озвучить их мне, уверен, Его Величество примет их во внимание. Как обычно.

— Н-нет… нету.

— Хорошо, я передам.

Зейн-Малик уверенными шагами выходит из комнаты, я, задумавшись, направляюсь за ним. Но когда до двери остаётся пара шагов, высокая фигура преграждает мне путь к выходу. Демон спокойно прикрывает дверь, не спуская с меня своего пробирающего до внутренностей взгляда.

— Пропустите меня, пожалуйста, ваше сиятельство.

Хмурюсь и делаю шаг назад, увеличивая между нами расстояние.

— Эммилина, пожалуйста, подожди, — почти шёпот. Делает плавный шаг ко мне, заставляя отступить ещё.

Сжимаю дрожащие пальцы в кулаки и поднимаю лицо, чтобы смотреть прямо в глаза:

— Мне кажется, мы уже всё сказали друг другу.

— Нет, — судорожный выдох. Демон замирает и больше не делает попыток подойти ближе, но нервно запускает руку в свои и без того взъерошенные волосы.

— Что ещё вам нужно? — злюсь оттого, что не удаётся скрыть тревожные нотки в голосе.

— Я хочу вернуть помолвку, Эмми, пожалуйста, давай попробуем ещё раз.

— Вы издеваетесь?

Глава 16. Находка

— Я хочу вернуть помолвку, Эмми, пожалуйста, давай попробуем ещё раз.

— Вы издеваетесь?

Плавный шаг ко мне. Он перехватывает мою руку и прижимает к своей груди. Под ладонью бьётся сердце… так словно пытается проломить грудную клетку.

— Я виноват перед тобой. Очень. Я знаю. Просто прошу тебя, дай мне хоть маленький шанс исправить то, что произошло. Пожалуйста…

Дверь распахивается и в проёме показывается королевский поверенный. Резко отдёргиваю руку, по-детски пряча её за спиной.

— Ваша светлость, я также хотел уточнить… я не вовремя? — замечает моё растерянное лицо и напряжённую спину демона.

— Вы очень вовремя, дио Зейн-Малик! Как раз хотела попросить вас сопроводить меня до кареты, — поверенный кидает подозрительный взгляд в сторону графа.

— Эммилина...

— Не смею обременять вас своим присутствием, ваше сиятельство, — получается почти шёпотом.

В следующее мгновение почти выбегаю из комнаты, сопровождаемая королевским поверенным.

Всю дорогу обратно извожу себя, снова и снова прокручивая в голове вечер во Фрэй Дау. Его взгляд, его слова. То, как умело он играет чужими чувствами.

Он знает, что стоит поманить пальчиком и дэи прилетят, расправив крылышки. А он эти крылышки превратит в пепел с ласковой улыбкой на чувственных губах.

Демон оказался опаснее, чем я себе представляла…

— У вас есть вопросы, ваша светлость? — вытаскивает меня из мысленной агонии дио Зейн-Малик.

— Не особо, разве что… как давно вы об этом знали?

— С самого начала. В первую очередь нужно было установить каким образом кто-то незаметно проник в ваши комнаты. Разумеется, подозрения пали на горничных, стражу и поваров, но они оказались чисты. Потребовалось опросить всех обитателей Эон Нидао и устроить серию перекрёстных допросов, но по всему выходило, что это сделал кто-то посторонний. У его сиятельства появились подозрения, и он допросил барона… имею в виду барона Дэль Гро и выяснил весьма подозрительные вещи. Оставалось только сложить картинку воедино, и к встрече с Его Величеством мы уже имели представление о том, что произошло и кто это сделал.

— Почему сразу не сказали мне и чего все ждали?

— О, мы всего лишь не хотели обременять вас следственной тайной. Дело в том, ваша светлость, — ухмыляется, — что юные дэи крайне не любят хранить секреты. Не сочтите за грубость, сейчас я верю, что вы бы не стали упоминать о ходе следствия, понимая, что это в ваших интересах. Но на тот момент у меня были некоторые сомнения. Знаете... эмоции, желание личной мести и тому подобное. Дафна не должна была догадаться, а тем более узнать от кого-то, что её подозревают.

— Ясно.

— А по поводу ожидания… утром того дня, когда мы покидали Фрэй Дау, баронесса уже была далеко, отплывала на большом корабле на другой материк, по её же словам “в необременительное путешествие”. В течение последующих недель она справлялась о новостях, но всё было тихо. А когда баронессе наскучили заморские красоты, она решила вернуться, полагая, что раз никто её не искал, то расследование зашло в тупик.

Думаю, что баронесса вовсе не расследования испугалась, а сбежала из-за инцидента с “лёгким сознанием”. Но когда, спустя время, выяснила, что все остались при своих титулах и на свободе, то преспокойно вернулась, будучи уверенной, что и ей ничего не грозит.

Посчитала себя умнее всех, а оказалась просто недалёкой особой, как верно заметил дио Зейн-Малик.

В особняке поднимаюсь в свои комнаты и направляюсь в ванную. Прошу всех оставить меня одну. Мне нужно смыть с себя этот вечер. Перестать думать. Но упрямые картинки никак не хотят оставить меня в покое, а его слова снова и снова крутятся в моей уставшей голове…

Его слова. То, как он смотрел на меня. Пальцы Дафны на его шее и как он нежно целовал их. Я знаю, что это была игра.

Сбрасываю с себя одежды и подхожу к большому зеркалу.

Я не настолько наивна, чтобы поверить в его искренность. Мошенница сильно ошибалась на его счёт. Демон имеет много масок… теперь я это знаю.

Вынимаю шпильки из аккуратной причёски, и тяжёлые волосы каскадом рассыпаются по плечам, касаются живота и даже щекочут бедро своими кончиками.

Рассматриваю криво обрезанные пряди…

Достаю из ящичка золочёные ножницы и обрезаю их чуть ниже лопаток. Ощущаю, как голове становится легче. Завтра попрошу Малию придать новой причёске более аккуратную форму.

Встряхиваю головой, наслаждаясь результатом. Густые и толстые волосы, лишённые лишней тяжести, обретают объём.

Вместо того чтобы забраться в ванну, накидываю тунику до середины бедра и длинный парчовый халат. Беру мягкую холстину и иду в будуар, где выбираю тёмную накидку в пол с капюшоном. Надеваю тапочки и направляюсь прочь из комнат.

Нужно отпустить лишние мысли…

В парке ко мне подходит охрана, встревоженная моей поздней прогулкой. Запрещаю им идти за собой.

Прохожу к кромке моря, освещённой лишь лунным светом, скидываю одежду и в одной тунике ныряю в ласковую, прогретую жарким солнцем воду…

***

Утром делаю две важные вещи.

Во-первых, прошу Рамиза переодеться в богатые одежды. Благо наряды брата Эммилины до сих пор хранятся на просторном чердаке имения. Даю задание поехать во Фрэй Дау и разузнать о продажах лошадей. Хочу выкупить Ночь. Инкогнито. Боюсь, если я раскроюсь, то граф мне её не продаст. Чтобы досадить, чтобы отомстить или что там ещё в голове у демона? Для солидности Рамиз отправляется в компании пары стражников.

А во-вторых… Во-вторых, я решаю переехать в другие комнаты. Зачем? Потому что комнату Эммилины Эон Нидао выбирала не я. Мне с самого начало не очень нравилась кичливость обстановки и громоздкость мебели, не нравился пурпур шёлка и бархата. Её комната выходит окнами в сторону подъездной аллеи. Я же хочу, чтобы моя комната выходила в сторону моря.

Не знаю, почему раньше этого не сделала. Я и в прошлой жизни редко прислушивалась к своим желаниям. Смешно, но при наличии средств на своих платиновых кредитках, я ни разу не ездила отдыхать туда, куда хотела сама.

Выбираю минимум мебели и указываю, как именно её нужно расставить. Позже попрошу мастеров отреставрировать или переделать что-то из того, что я видела на чердаке и в других комнатах.

Делаю заметку, подобрать ткани, чтобы перетянуть присмотренную мебель, закрываю свою чёрную папку и осматриваюсь в новой комнате.

Вместо тяжёлого пурпура, меня окружает свет и прозрачность. Лёгкий балдахин из шёлка и слоёв моавина колышет бриз, он наполняет комнату свежестью и духом свободы. На просторном балконе устанавливают мягкие низкие кресла, пуфы и столик. Внутри комнаты стелят мягкие светлые ковры. Тщательно подбираю декор и сама расставляю его там, где это уместно. Постепенно я доведу комнату до того образа, который крутится у меня в голове, но здесь уже сейчас мне здесь нравится…

К окну ставят мой рабочий стол. Наверное, позже и его заменю, на что-то более лёгкое и светлое. Но пока он меня устраивает.

В комнате расставляют растения в кадках. Очень красивые южные растения.

Осматриваюсь и остаюсь крайне довольной.

После полудня небо затягивается тяжёлыми облаками и начинается дождь, сопровождаемый грозой. Приходится прикрыть широкие арочные окна, и теперь я наслаждаюсь стихией, оставаясь в тишине и уюте новой обстановки.

Из смежной комнаты доносятся тихие разговоры Малии и Мии. Они развешивают мои наряды в будуаре… хотя я мысленно называю это помещение “гардеробной”... неприлично роскошной гардеробной.

Подхожу к рабочему столу. Нужно здесь всё аккуратно разложить.

Открываю ящик. Чистые листы укладываю в одну стопку, эскизы, над которыми ещё работаю — в другую. Несколько чёрных папок со своими записями и заметками умещаю в третью. Закрываю ящик… но он не поддаётся. Пробую ещё раз… то же самое. Высота стопок вполне входит в проём ящика, но папки, словно во что-то упираются.

Вытаскиваю их и складываю на стол. Открываю ящик и заглядываю внутрь. Там темно и плохо видно. Просовываю руку, чтобы ощупать верхнюю внутреннюю поверхность. Ощущаю под пальцами приятный бархат, покрывающий что-то твёрдое. Книга? Пытаюсь её подцепить, и книга легко поддаётся. Вытаскиваю и рассматриваю увесистый томик в обложке, обитой тёмным пурпурным бархатом, расшитым драгоценными камнями.

В нетерпении открываю и упираюсь в ряды изящных букв, написанных от руки. Вчитываюсь в текст, перелистываю в начало, затем в конец и понимаю, что нашла дневник настоящей Эммилины Эон Нидао.

Глава 17

Присаживаюсь на софу и снова перелистываю страницы — какие-то заметки, напоминания, обсуждения неизвестных мне людей... инициалы, сокращения... даже если бы я знала, о чём речь, то из-за того, что нигде не указаны полные имена, понять, о ком писала Эммилина, очень трудно.

Сплетни, сплетни, сплетни, размышления, чьи-то секреты. Натыкаюсь на список: часть строк отмечены инициалами, часть сокращениями и почти все они обведены в кружок с пометками: “удовлетворена”, “особое”, “недостаточно”. Ничего не понятно.

Листаю в самый конец.

“ Считаешь, что сможешь обыграть меня? Наивный.”

Снова ничего не понимаю и пролистываю немного назад. Герцогиня пишет о некоем ритуале, для которого всё готово. Ни название, ни описание мне ни о чём не говорят. И я пролистываю ещё несколько страниц назад, где нахожу перечень необходимых ингредиентов, большинство из которых обведены в кружок, но некоторые только подчёркнуты. Слово “кровь” подчёркнуто несколько раз и немного разными чернилами, причём с таким нажимом, что полосы отпечатались на нижних листах…

И как это понимать? Чья кровь? Для чего? Для этого ритуала?

Беру чистый лист и сверху вывожу вычитанное название — “Михтасса”. Переписываю список ингредиентов и ещё некоторые моменты из разных записей, которые меня заинтересовали. Пометки делаю на родном языке, так их никто не сможет прочесть.

Как бы теперь что-то выяснить об этом, не вызывая подозрений?

Оборачиваюсь, убеждаясь, что никого кроме меня в комнате нет, и убираю дневник обратно в потайную нишу внутри ящика. Ящик запираю на ключ. Обязательно изучу дневник более подробно, но чуть позже.

Лист с заметками прячу в одну из рабочих папок. Цепляюсь взглядом за другие свои записи и ещё раз пробегаю глазами по списку "бизнес" идей, которые зачеркнула, как неподходящие.

Всё они требуют или более развитых технологий или отлаженных производственных цепочек, или потребуют слишком много времени, или не принесут достаточной прибыли… Всё не то…

Должно же быть что-то, что подойдёт в моей ситуации? Не может быть, чтобы ничего не было.

Думай-думай голова, дам тебе конфетку.

Ладно, конфетки я не люблю, а вот щёлкнуть по носу тех, кто вместе с Алессиньей распускает сплетни о моём скором разорении...

Так. Что я знаю об этом мире?

Пред глазами, вместо полезных идей снова стоит вчерашний вечер, томный голос Дафны и вопросы демона…

“Знаешь, милая, я всё думал, почему ты не вылила мовянку так, чтобы пришлось отрезать все волосы... “

“...ты добавила слишком много сонной травы в её ужин, Дафна. И она просто не дошла до постели…”

“...сок мовянки… начал загустевать… и хаотично растёкся…”

“...это трава соллем … сонная трава… она безопасна для цайра…”

“Алекс, милый, мне кажется, фалантии уже распустились…“

“Герцогиня, мы покажем вам цветущие фалантии… волшебное зрелище, не так ли… они впитывают солнечный свет…“

“...сок мовянки уже застыл и теперь его невозможно смыть…”

“Лёгкое сознание… эликсир из очень редкого растения…”

“...исцеляющее действие побегов лиловой сархании…”

Не с той стороны я, кажется, начала искать…

— Миа, ты говорила, что изучала травы.

— Конечно, госпожа, вы потому меня и приняли в горничные.

— Я бы хотела узнать о свойствах некоторых растений. Ты сможешь мне рассказать?

— Конечно. Но меня обучала моя мама и уж она-то знает гораздо больше. Всю жизнь травы изучает. Я ежели чего сама не знаю, так сбегаю и у неё спрошу.

— Сбегаешь? — ах, ну конечно, её семья живёт в хозяйственном крыле. — Кстати, как твоя мама себя чувствует?

— Всё лучше, госпожа, ходит потихоньку. Сам дио Хэмис осматривает её! И она постоянно благодарит и молится за вас, ваша светлость! Вы не думайте, ни она ни мои брат с сестрой не бездельничают. Мама то подшивает что-то, то травы помогает заготавливать. И младшие стараются без дела не сидеть. Мы вам очень благодарны, ваша светлость!

— Я рада, что у вас всё наладилось. Раз так, то хотела бы пригласить твою маму на чаепитие. Спроси её, когда она может подойти в восточную беседку. Мне нужно пообщаться с ней. Про растения.

***

После дождя парк дышит небывалой свежестью. Восточная беседка находится в окружении экзотических деревьев и кустарников, покрытых крупными цветами, напоминающими белые орхидеи. Влажность усиливает ароматы и я незаметно, но жадно втягиваю в себя насыщенный тёплый воздух.

Сэя Хасса краснеет и волнуется, а я улыбаюсь ей, чтобы немного расслабить обстановку. Миа разливает нам уже по второй чашке чая с чабрецом и подталкивает маме тарелочку с миниатюрными угощениями.

— Сэя Хасса, расскажите мне, пожалуйста, про мовянку и то, как её используют.

— Мовянка — хорошее растение. Нужное. Соком мы иногда крыши заделываем, чтобы не подтекало. Да ещё так по мелочи много где используем. Полезное творение природы, да проблема одна — как капля на воздух попадает, так застывает быстро. Осторожнее с соком нужно быть. Бывало, срезанный стебель не успеваешь довезти, так всё из него по пути вытечет, да вещи попортит. Лучше в чашу какую крытую набирать, но если медлить, то и чашу попортит. Ещё иногда расплавленным свечным воском срез закрывают, но тут важно, чтобы он не треснул по пути.

Поправляю на столе папку с чистыми листами, чтобы было удобнее и продолжаю делать пометки.

— Про цветки тоже интересно? — уточняет сэя.

— Цветки?

— Да, из которых делают моавин.

Моавин изготавливают из мовянки? Хочется стукнуть себя по лбу за недогадливость. И как это я раньше не поняла? Моавин, мовянка… При мне не раз упоминали некие цветки, но всё чаще называли их “сырьём”.

— Рассказывайте всё, что знаете, сэя Хасса, даже если вам кажется, что это и так всем известно.

— Конечно, госпожа. Цветки растения раскрываются коробочкой с клейким соком, из которого вытягивают тончайшую, прочную, прозрачную нить. Из этих нитей ткут моавин. Полагаю, госпожа, вы знаете, что мовянка произрастает только здесь, в вашем герцогстве.

Эээ… конечно, нет, но киваю, поощряя её говорить, всё, что она об этом знает.

— Расскажете, почему это так?

— Здесь самые тёплые земли королевства. И есть места с особенной, влажной почвой — вот там мовянка прекрасно себя чувствует. А более нигде расти не хочет. Чахнет. Капризный цветок: где-то ему жарко, где-то холодно, а где-то воздух суховат. Слух ходит, что сколько бы купцы ни увозили мовянку, а не приживается нигде, и всё тут. Каждой земле — свои растения, так уж повелось в нашем мире. Потому и парчовый шёлк только с купцами прибывает — жуки, что выплетают нить, питаются листьями деревьев, которые в нашем королевстве не хотят расти.

Сэя Хасса рассказывает ещё, а я внимательно слушаю и делаю пометки. Надо бы попросить доставить сюда разные растения и посмотреть на них и их свойства “в живую”.

***

Следующим же утром в имение прибывает управляющий мануфактуры с ящиком свежесрезанных цветов мовянки и с пухлой папкой документов подмышкой.

Располагаемся в гостиной. Стол предварительно застелен, чтобы ничего не испачкать.

У цветов толстые водянистые стебли, под тонкой кожицей губчатая структура, пропитанная соком, который мне более всего напоминает сок алоэ, хотя по тягучести он ближе к смоле.

Вспоминаю членистоногих, застрявших в вязкой жидкости и меня передёргивает от неприятных воспоминаний.

— И сколько времени потребуется, чтобы сок загустел?

— По-разному, ваша светлость. Иногда и пары часов хватает, — поясняет управляющий мануфактурой, сой Варт.

— А есть ли у вас с собой уже застывшие образцы?

— Есть, ваша светлость.

Сой Варт делает знак помощнику и тот убегает, полагаю, за образцами.

— У меня и пара бочонков свежего сока в коляске имеется. А вот здесь в документах — протягивает мне папку, — важная информация по сырью. Там и карты имеются, если вдруг вас это заинтересует.

— Благодарю сой Варт! Вы очень ответственно подготовились к разговору.

Так как сырьё требует быстрой обработки, то весь урожай цветов отправляется ближайшим порталом в специальные цеха близ мануфактуры. В цехах цветы отделяют от листьев и стеблей. Цветы передают мануфактуре, а стебли выжимают и полученный сок мовянки закупоривают в большие и маленькие герметичные бочки. Так он может дольше сохранять свою свежесть и жидкое состояние.

Помощник вносит ящик и ставит его на низкий столик. Открывает и аккуратно выкладывает на стол какие-то ёмкости и коробочки.

Беру плоскую чашу, на дне которой застыло прозрачное нечто.

— Этого можно касаться? — неуверенно подношу руку к затвердевшей массе.

— Да, разумеется, то, что уже застыло, не представляет опасности. А вот с жидким соком мовянки стоит быть осторожным.

Спасибо, уже знаю.

Образец в моих руках напоминает застывшую твёрдую смолу — примерно так выглядела лужа с насекомыми. Интересно, какие у этого образца свойства?

Откладываю чашу и беру плетёную коробочку, из которой достаю толстый жгут. Рассматриваю его и верчу в руках. В голове наперебой щёлкают мысли, потому что жгут напоминает упругий кусок прозрачной резины…

У меня растёт резина?

Глава 18

Перебираю другие образцы — все они оказываются разной степени мягкости и упругости.

— Почему они все отличаются? От чего это зависит?

— Ммм… это лучше спросить у помощника. Я всё больше с бумажками да с людьми работаю, а вот сой Льен за сырьё отвечает. Сой Льен, поди сюда!

Подходит щуплого вида мужичок, который до этого принёс ящик и всё время ожидал управляющего в сторонке. Он широко улыбается и кланяется, ожидая дальнейших распоряжений.

— Сой Льен, поясните отчего все образцы разные? Они как-то по-разному затвердевали? — указываю на то, что выложено на стол.

— Да, госпожа, одни на открытом воздухе, другие в тёмном холодном помещении.

— Вы как-то это используете?

— Разумеется. Соком мовянки обмазывают сапоги рыбаков, чтобы не намокали. Можно течь в лодке заделать. Многие крыши соком мовянки латают, да щели в домах. С ним сложно работать, но если приноровиться да подгадать нужную температуру, то можно по-разному в быту использовать.

Примерно то же говорила и сэя Хасса. По-видимому, используют только жидкий сок, но не изделия из него.

— Скажите, что будет, если нагреть вот этот жгут? Протягиваю “резиновый” образец.

— Смотря как нагреть, госпожа. Если на огне, то обуглится, растечётся и задымит.

— А если положить на горячий камень и оставить на жарком солнце в самый жаркий день?

— Вот этот жгут просто станет мягче, а вот этот, — берёт со стола бесформенный ком застывшего сока, — этот станет липким.

— А можно ли сделать такие образцы, чтобы и жаркое солнце выдержали и морозы, да не попортились?

— Это если в холоде им дать застыть, да, чтобы влаги при этом в воздухе немного было. Вот этот — берёт резиновый жгут — мы в холодные месяцы получили, да не просто так, а в погребе.

— А сейчас такой же сложно сделать?

— В глубоком погребе можно попробовать, но за качество не могу ручаться.

— Сой Льен, если я предоставлю вам всё необходимое, могли бы вы временно остаться в имении? Мне могут потребоваться ваши знания и помощь. Сой Варт, — обращаюсь к управляющему, — вы же не против?

— Ни в коем разе, ваша светлость. Разумеется, сой Льен останется, если он может вам чем-то быть полезен.

Сам помощник, только широко и смущённо улыбается, на всё кивая головой.

Мне не терпится проверить свою задумку, поэтому сразу после отъезда управляющего мануфактурой, я вызываю дио Фаджида, и мы с соем Льеном объясняем ему, что нам нужно.

После небольшой поисковой операции, на которую были брошены силы большинства работников имения, мне приносят несколько глазурованный глиняных желобов. Один из них довольно длинный, другие поменьше. Чем это было прежде — остаётся загадкой.

Собрав всё необходимое, спускаемся в глубокий погреб особняка.

Сой Льен берёт толстую кисть и покрывает желоба изнутри тонким слоем масла. После чего мы просим одного из стражников помочь с тяжёлым бочонком, и они вместе с соем Льеном аккуратно заливают желоба соком мовянки.

После погреба направляемся в дальнюю часть имения, к хозяйственным постройкам, где я прошу сделать несколько металлических обручей с желобами по внешнему контуру.

Так, теперь бы дождаться, когда это всё будет готово.

***

К ночи я так устаю, что засыпаю, едва коснувшись головой подушки, а утром меня поднимает весть о новом посетителе. Некто сой Дриан прибыл по личной просьбе дио Зейн-Малика.

Очень надеюсь, что он сможет мне помочь с разгулявшимися шайками разбойников.

— Сой Дриан, составите мне компанию за завтраком?

— Это будет для меня честью, ваша светлость.

Завтрак накрывают на восточной террасе. Утром здесь особенно хорошо. Лёгкий бриз шевелит огромные листья экзотических растений, а цветы наполняют воздух нежными сладкими ароматами. Мой персональный кусочек рая.

Миа, как всегда, широко улыбается и разливает по чашкам чай с чабрецом. Я рассказываю сою Дриану о текущей ситуации:

— Мне удалось пообщаться с одним из пострадавших, и он упомянул, что разбойники точно знали, что у них есть деньги. И даже примерно представляли сколько. На них напали, когда они возвращались в Ла Дэрвиль после весеннего базара в столице.

— Очень ценное уточнение, ваша светлость. Я отправлю своих людей, пусть пока последят да поразнюхивают, что к чему.

— Благодарю сой Дриан, если от меня что-то понадобится, сразу дайте знать.

Замечаю Рамиза, ожидающего неподалёку. Очень вовремя. Зову его и знакомлю с соем Дрианом. Рамиз лучше меня осведомлён о многих проблемах безопасности и сможет оказать посильную помощь.

— Ваша светлость, я хотел отчитаться о вчерашней поездке, — понизив голос, напоминает Рамиз, когда сой Дриан покидает нас.

— Сколько он хочет за Ночь?

— Его сиятельство говорит, что Ночь не продаётся.

— Возможно, дело в стоимости? Я знаю, что граф нуждается в деньгах.

— Нет, я уточнял. Он ответил, что сумма не имеет значения. Но предложил присмотреться к другим животным.

— Жаль… другие меня мало интересуют, в моей конюшне достаточно лошадей.

Ближе к полудню спускаемся в погреба, чтобы проверить, успел ли затвердеть сок мовянки. Как объяснил сой Льен, чем прохладнее, тем дольше идёт этот процесс, но тем лучше результат.

Вытаскиваем готовые толстые жгуты, диаметром чуть больше моего запястья. И несём их к хозяйственным постройкам, где уже готовы ободы с вогнутыми желобами.

Объясняю, что нужно сделать.

Жгуты оборачивают вокруг металлических колец, обрезают лишнее, оплавляют края и соединяют.

А затем мы долго обсуждаем прототип колеса с шиной.

Пусть оно пока кривое и требует ряда доработок, но это уже мелочи.

***

Три недели спустя.

К салону сэи Лариты подъезжаю в своей роскошной карете. Поездки теперь проходят в относительном комфорте, потому что шины значительно смягчают тряску. Помимо более совершенных колёс, я вспомнила ещё и про пружины.

Четыре очень толстые металлические пружины удерживают корпус кареты, благодаря чему, тряска превращается в относительно плавное покачивание. Изящный декор надёжно скрывает пружины от посторонних взглядов, потому что я пока не придумала, как использовать это нововведение. В моём герцогстве нет мануфактур и мастеров, которые бы делали кареты, а отдавать такую вкусную идею кому попало, не успев поживиться на благородной публике, мне не хочется.

Зато шины уже сейчас прекрасно продаются. Да, пока их стоимость негуманна, но это временно.

Сначала я хочу немного подзаработать на лордах, которые спешат получить для себя “эксклюзив” за любые деньги. А уже потом снизим цены, чтобы и все остальные смогли ездить по дорогам королевства с бóльшим комфортом.

Отличной новостью для меня стало то, что в столичном институте Алхимии, есть отдел защиты изобретений. Это значит, что я могу не беспокоиться за свою монополию.

Чтобы увеличить запасы полезного сока, начали осваивать и разрабатывать больше полей. К счастью, мовянка растёт в Эон Нидао круглый год, разве что в жаркое время — немного быстрее.

Единственное, что меня расстраивает — качество шин. Они не такие долговечные, как я рассчитывала и требуется всегда иметь с собой одно, а лучше пару запасных колёс, или хотя бы запасные “жгуты” которыми можно заменить повреждённые.

Сой Льен говорит, что даже в глубоком погребе имения Эон Нидао, с толстыми каменными стенами, недостаточно холодно. Что уж говорить о душных и влажных подвалах мануфактур. Но ждать холодных месяцев мне некогда, поэтому имеем то, что имеем.

Пришлось развернуть производство прямо в особняке, взяв с окружающих клятву хранить это втайне. Кстати, клятвы здесь - дело чести и вопрос чистоты души перед небесами, но если совесть нечиста, то и клятву нарушить не проблема…

Выплываю из своих мыслей и понимаю, что карета уже остановилась и один из стражников протягивает мне руку, чтобы помочь выйти.

В салоне сэи Лариты даже оживлённее, чем обычно. А всё потому, что вскоре ожидается приезд крупной делегации нидарийцев и каждая из уважающих себя дэй хочет произвести на заморских гостей особое впечатление… ну как минимум не ударить в грязь лицом.

Я же обдумываю, как мне извлечь из этого события дополнительную прибыль.

— Рада видеть вас, ваша светлость, — хозяйка спешит мне навстречу, искренне улыбаясь. — Приехали проверить ваш заказ?

— Да, сэя Ларита. Кстати, не могли бы вы забрать кое-что из кареты? Малия всё покажет.

— Разумеется, ваша светлость, я отправлю помощниц.

Две девушки, по знаку хозяйки подбегают и склоняются в приветствии. Малия тут же берёт их в оборот и ведёт к карете. Стража в женские салоны не заходит. Это считается моветоном.

Отмечаю, как в холле становится заметно тише. Взгляды, расположившихся на диванчиках первого этажа дэй устремляются в мою сторону, а их шеи неприлично вытягиваются. Неужто, надеются услышать что-то интересное?

Для окружающих, я не владелица, а лишь особенная клиентка. Поэтому мы сразу направляемся в отдельную комнату. Кстати, там действительно готовятся мои заказы.

Для особенных посетительниц у нас предусмотрены отдельные комнаты. Они занимают весь второй этаж просторного особняка. Чтобы никто из посторонних случайно не увидел будущий наряд самых притязательных и влиятельных дэй. Разумеется, это отдельная услуга, которая, соответственно, оплачивается, поэтому некоторые предпочитают арендовать такую комнату на целую семью… точнее, на её женскую часть.

В каждой из таких уютных комнаток есть удобная софа и пара кресел, столики для чаепития, ширмы, мягкие манекены и вешалки с готовящимися нарядами. А также шкафчики, в которых хранятся ткани, принадлежащие данной дэе или семье.

В моей комнате ко всему располагается широкий рабочий стол, на который помощницы уже ставят большую, обитую шёлком коробку.

Открываю её и достаю образцы наших новинок.

Сэя Ларита рассматривает то, что я достаю, и не сдерживает восхищённого вздоха.

— Это изумительно! Просто изумительно! У нас будет очередь желающих заполучить новинки!

Глава 19

Думая о застывших в вязкой жиже пауках, я также вспомнила, что видела нечто похожее и в родном мире. Только там прозрачной эпоксидной смолой заливали цветы, блёстки и другой декор. В этом плане мовянка оказалась весьма интересным растением и моя фантазия нарисовала множество изделий из “смолы”: от миниатюрных сумочек и шкатулок до кулонов и подсвечников.

— Как вы понимаете, сэя Ларита, это наши новинки. Я подумала, что нидарийки пожелают увези обратно с собой сувениры и подарки, поэтому мы оформим наши косметические наборы таким необычным образом.

Сэя Ларита как раз выставляет в ряд шкатулки для драгоценностей, сделанные из затвердевшего сока мовянки. Она берёт одну из них и подносит ближе к окну, рассматривая лепестки цветов, “плавающие” в прозрачных стенках шкатулки.

— Какая прелесть, — практически шепчет.

— Некоторые новинки будут украшены жемчугом, а где-то я добавила россыпь мелких полудрагоценных камней. Теперь откройте наш новый косметический набор.

Выбирает набор среднего размера и трепетно проводит по нему пальчиками.

Внутри коробочек тоже “сюрпризы”, например, ручки кистей для макияжа и щёток для волос теперь выполнены из прозрачной основы с очаровательными застывшими маленькими соцветиями внутри.

На каждом изделии монограмма салона, чтобы ни у кого не осталось сомнений в дороговизне вещей. Пусть дэи развлекаются и несут нам ещё больше салеров.

— Говорят, нидарийцы помешаны на цветах, ваша светлость. Уверена, им понравится, — сэя Ларита закрывает коробочку и задумчиво оборачивается ко мне. — Полагаю, для заморских гостей стоит повысить цену. Вы не против, ваша светлость?

— Думаю, это будет справедливо.

Дио Хэмис рассказывал, что Нидария неплохо поживилась на противостоянии нашего королевства с северными соседями. Так что мы просто вернём какие-то крохи обратно в наше королевство.

— Нидарийцы неприлично богаты, — вторит моим мыслям напарница, — ваша светлость, если вы привлечёте их внимание к своему салону…

— Привлеку… я ведь для этого здесь, — улыбаюсь и помогаю сложить образцы обратно в большую, обитую шёлком коробку. — О, пока не забыла, я ищу толкового мастера, такого, который умеет работать с механизмами. Спрашивала у многих, но пока не удалось найти подходящего человека. Помню, вы говорили, что ваш муж работал в институте Алхимии, возможно, у вас есть кто-то, кого бы вы могли порекомендовать?

— Да, у моего мужа было много учеников. Возможно, я смогу вам помочь, но мне нужно будет заехать в институт. Имею в виду, Королевский Столичный Институт Изобретений и Алхимии.

— Если появится кто-то на примете, пригласите от моего имени в Эон Нидао. Прямо сейчас подпишу приглашение без указания имени. И я обязательно оплачу время и траты на дорогу.

— Завтра же утром займусь этим, ваша светлость, а теперь предлагаю перейти к примерке вашего платья…

— О, нет-нет, сэя Ларита, мы ещё не закончили. Малия, достань, пожалуйста, розовую коробочку! — обращаюсь поочерёдно к девушкам. — Я подумала, что можно расширить перечень услуг. Мы предложим благородным дэям… эпиляцию! Сейчас покажу, что это такое!

Малия ставит на стол розовый короб. Достаёт из него коробочки поменьше и бутылочку.

Раз сок мовянки можно использовать в качестве клея, то мне пришло в голову немного поэкспериментировать. И в итоге мы с Малией и сэей Хассой придумали интересную штуку.

— Сэя Ларита, у нас копятся горы обрезков моавина, зачем их выбрасывать, если можно использовать! Вот смотрите, в этой коробочке лежат полоски ткани, а в этой бутылочке — сок мовянки, смешанный с некоторыми экстрактами трав.

Малия опускает в бутылочку с узким горлышком тонкую палочку и наносит ею смесь на полоски моавина.

— Предполагаю, что по началу благородные дэи будут стесняться или бояться, но постепенно сплетни сделают своё дело, поэтому заранее найдите приятных и неболтливых женщин. Малия обучит их этой процедуре и объяснит нюансы.

И пока моя незаменимая помощница прикладывает моавин к руке, чтобы наглядно продемонстрировать процесс, поднимаю подол платья, чтобы показать сэе Ларите свои гладкие ножки.

— Теперь необходимо подождать, когда сок немного застынет, — деловито поясняет Малия. — Сложность в том, чтобы определить нужное время. Если держать мало, то смесь не успеет застыть, а если передержать, то можно травмировать кожу. Чтобы не ошибиться, нужно использовать вот эти песочные часы. Они отмеряют нужное время.

— В таком случае, ваша светлость, нужно подготовить для новой услуги отдельные комнаты. Верно я понимаю? — уточняет сэя.

— Тем, у кого есть персональные комнаты, можно предлагать процедуру прямо там. Тем более, везде есть и удобные диваны и ширмы. А для остальных — да, подготовьте отдельное помещение на третьем этаже.

Если так пойдёт и дальше, нам потребуется больше места. Нужно задуматься о покупке соседних зданий…

Малия дёргает полоску, я ойкаю и наслаждаюсь видом младенчески гладкой кожи на руках, пока Малия лёгкими движениями втирает в место депиляции травяной отвар… точнее, наш новый “успокаивающий тоник”.

— Вот теперь я готова обсудить новое платье!

Дафна говорила, что ради внимания герцогиня готова пойти даже на нарушение этикета. И даже мой первый приезд на бал в относительно скромном платье был расценён, как вызов.

Что ж… этикет предписывает дэям появляться во дворце в корсете, и я готова бросить местному обществу ещё один вызов.

Помню, как в прошлой жизни муж был против платья с открытой спиной, заставив меня переодеться. Сегодня мне никто не может запретить, а я хочу платье с неглубоким вырезом сзади.

Провокационно? Возможно. Но по мне, едва не выпадающая из декольте грудь, гораздо более провокационна. А моё новое платье довольно закрытое спереди.

На этот раз мы решаем поиграть с цветом, используя разные оттенки моавина: от молочно-голубого до насыщенно-синего. Яркие пигменты — более дорогие, но они того стоят.

Перебираю слои моавина и слегка подбрасываю подол юбки. Легчайшая ткань плавно опускается, поигрывая разными оттенками синевы.

Примеряю платье и остаюсь довольной.

Малия складывает готовое платье в кофр из чёрной ткани с вышитой на нём монограммой салона.

Это тоже наше нововведение для удобства перевозки готовых нарядов. Кофр не только защищает вещь в дороге, но и не позволяет любопытным дэям заранее подсмотреть наряд конкуренток. Такие мелочи нас выгодно отличают от других салонов.

Сэя Ларита тепло прощается со мной и подхватывает короб с новыми образцами продукции, чтобы унести в свой кабинет. Я же выхожу из комнаты, оставляя внутри швей, которые уже работают над моими следующими заказами.

Проходя по коридору, ловлю обрывки голосов — в других комнатах тоже происходит подготовка к грядущим мероприятиям. Одна из дверей неплотно закрыта. Оттуда слышится смех. Похоже, там идёт бурное обсуждение последних сплетен и планов. Улыбаюсь и прохожу дальше, но улавливаю слова, которые заставляют меня приостановиться и сделать пару шагов обратно.

— Нет, совершенно ума не приложу, что могло произойти! Мы как раз недавно обсуждали это с дэей Дюшаль. Она набралась смелости, и сама подошла к Алексиону-Кэссиму, но он лишь поцеловал ей руку и вежливо отказал.

— А тем временем его сиятельство посещает каждый бал!

— О, он всегда такой…

— Какой?

— Загадочный! Хотела бы я знать, о чём он думает.

— Зачем тебе это?

— Может, так я нашла бы путь к его сердцу!

— Глупости. Все знают, что его сердце интересуют только лошади. И всё же интересно, почему, посещая каждый бал, он ни с кем не танцует?

— Я тоже не видела его на паркете… с тех пор… наверное, с тех самых пор, как он отказал этой змее, расторгнув помолвку.

— Ах, и всё же я не теряю надежду! Граф лакомый кусочек!

— Даже несмотря на то, что он в немилости у короны?

— Ты веришь в эти слухи?

— Это не слухи. К тому же на аукцион попало довольно много лотов из имения Фрэй-Дау!

— Не больше, чем лотов из имения Эон Нидао, Дэль Гро и некоторых других!

— Так интересно знать, что там случилось!

— Думаю, эта змея всё-таки подставила графа. Ходят слухи, во Фрэй Дау, произошёл некий инцидент. Даже приезжал королевский поверенный. Допрашивали слуг: кто где был, что делал, что видел… жаль, никто толком ничего не знает. Но, мне кажется, именно из-за этого король назначил графу тот грабительский штраф.

— Слышала, его сиятельство предложил герцогу Пон Клуду в аренду свои рудники в горах Альма. На целый год! Супруг говорит, что граф на этом очень много потеряет, но, судя по всему, ситуация для казны Фрэй Дау критическая.

— О, я бы не стала вести дела с герцогом, насколько знаю, он всегда был жаден.

— Именно поэтому его казна не испытывает тех проблем, какие есть у других лордов! Пон Клуд своего не упустит, но кто ещё сейчас располагает свободными средствами для таких крупных сделок?

— Разве граф не собирался распродать своих знаменитых лошадей, чтобы решить вопрос?

— Супруг говорит, даже продай он всех животных, это не покроет требуемой суммы. К тому же он рассчитывает приберечь лучших лошадей, чтобы в будущем восстановить дело своего отца…

— Если не договорится с Пон Клудом, то едва ли ему оставят хоть одно животное…

Кто-то поднимается по лестнице, и я вынужденно отрываюсь от подслушивания, спеша прочь.

Ах, Граф с нами не танцует! Ох, какая-то дэя его пригласила, а он поцеловал ей руку и отказался… Почему же он не танцует? Ах, как бы я хотела знать его тайны! Ох, ах…

Да какие там тайны? У демона просто обострённая мания преследования потенциальными невестами…

Глава 20. Сезон охоты на герцогиню

Мои пальцы, как обычно, подрагивают, когда лакей помогает выйти из кареты. Но я и в этот раз не позволю никому этого видеть.

Уже привычно ощущаю множество впившихся взглядов. Хочется передёрнуть плечами, чтобы избавиться от липкого внимания, но этого я тоже себе позволить не могу.

Осторожный вдох.

Летняя резиденция, стала ещё прекраснее, потому что к приезду нидарийцев всё вокруг украшено цветами. От этого в воздухе витает густой сладковатый и дурманящий аромат.

Выдох.

Мои шаги выглядят уверенно, моя спина прямая, а лёгкая улыбка словно лучшая из масок, скрывает всё, что происходит у меня внутри.

Шаг, ещё шаг.

Всем известно, что нидарийцы приехали на месяц или больше. Его Величество прислал письмо, в котором настоятельно рекомендовал присутствовать на приветственном балу в честь их прибытия. Но у меня и без того были планы посетить дворец в этот день. В делегации немало женщин и важные купцы. И те и другие меня особенно интересуют.

Что ещё я знаю о гостях? Мои маленькие шпионочки в салоне сэи Лариты не раз слышали, что они высокомерны и “отличаются”. Но только сейчас понимаю, что под этим подразумевалось.

Мимо меня проходят нидарийки и я едва не спотыкаюсь, при этом самым неприличным образом начинаю пялиться им вслед...

Высокие причёски, глубокие декольте и кичливые громоздкие наряды… Так это они задают странную моду? Но удивляет меня даже не это: их волосы играют всеми оттенками заката, а кожа бледна и отливает лёгкой синевой.

Вот так и понимаешь, что ты в другом мире…

— О, а вот и наша, без пяти минут разорившаяся герцогиня! — вот же... засмотрелась и поздно заметила брюнетистую стерву.

Алессинья как раз выплывает из широкого проёма, ведущего в сад, окружённая “свитой” своих подружек… или фанаток… или прихлебательниц… уж не знаю, какие там у них отношения.

— Ах, милая Алессинья, мне приятно, что ты так рьяно следишь за моей жизнью, — слегка передразниваю интонации её голоса, — но твои сведения сильно устарели.

Даже не моргнула. Вот это выдержка… тренировалась? Помнится, в прошлый раз она быстро вышла из себя.

— Видела у ювелира твоё рубиновое колье, то самое, что ты получила на своё пятнадцатилетие, — надменно приподнимает смоляную бровь.

Вот стерва…

— А до меня доходят слухи, что герцогиня вывозит из особняка все ценные вещи, сбывая их на аукционах, — встревает в разговор бледная длинная девица с почти бесцветными глазами.

— Правда, Мелинда? О, Эммилина, я и не знала, что всё настолько плохо! Хотя, если судить по платью из моавина… всё даже ещё хуже.

Слышу отдельные смешки "прихлебательниц" и заставляю себя досчитать до трёх.

— Мне кажется, что не совсем ваше дело…

— Нет-нет, очень даже моё, — обрывает меня на полуслове благовоспитаннейшая дэя Пон Клуд. — Чувствую, нас ожидает прелюбопытное зрелище в виде экстренной свадьбы одной недальновидной и весьма неудачливой герцогини с тем, у кого достаточно салеров, чтобы обеспечить долги герцогства перед короной! Как насчёт неприлично богатого канцлера? Мне кажется, идеальная кандидатура! Титул в обмен на долги перед короной! Девочки, готовимся делать ставки!

— Тогда примите и мою ставку. Ставлю, что ты проиграешь этот спор.

Вздрагиваю и оборачиваюсь, натыкаясь на безобразно идеальный профиль бывшего "жениха".

— Ты даже не знаешь, на что именно я буду ставить! — Алессинья хмыкает и снова приподнимает тёмную бровь.

— На что бы ты ни поставила, Лесси, — в бархате голоса сквозит металл, который неприятно царапает. Демон в своей стихии.

Ухмыляюсь.

Алессинья замечает это и тут же меняется в лице, бросая в сторону графа прожигающий взгляд. Но демон и бровью не ведёт.

— Алекс, при всём уважении, но ты сейчас не в том положении! — брюнетка старательно сдерживается, но слова вырываются из неё сквозь сжатые зубы. — Подумай лучше о своём будущем, милый. Мой отец ещё не одобрил сделку…

Демон мрачнеет:

— Я тоже ещё не одобрил сделку.

— Ну вы тут поболтайте, а у меня дела, — заявляю только для того, чтобы меня не обвинили в трусливом побеге.

Улыбаюсь компании змей, быстро разворачиваюсь и направляюсь в сторону залы, старательно обходя шипящую свору.

— Эммилина.

Демон догоняет спустя несколько секунд. Жаль, думала, они ещё немного побеседуют. Иду вперёд, не оборачиваясь, но он не отстаёт.

— Вы хорошо себя чувствуете, граф?? Мне кажется, вы перепутали стороны. Не боитесь попасть в немилость к своим подружкам?

— Алессинья не имела права так говорить, — мой выпад он просто игнорирует.

Резко останавливаюсь и оборачиваюсь.

— На будущее: я не нуждаюсь и ни в защите, ни в вашей помощи… меня не нужно “спасать”.

Снова не реагирует, лишь улыбается, словно я несмышлёное дитя, которого заботливый родитель вытащил из лужи. Меня это бесит. Закатываю глаза, отворачиваюсь и замечаю Райланда, который направляется ко мне чеканным шагом.

— Рад вас видеть, Эммилина, — чарующе улыбается и целует руку, задерживаясь в этом жесте чуть дольше положенного этикетом времени.

— И я рада видеть вас… Райланд.

Принимаю руку маркиза и не оборачиваясь, следую вместе с ним в сторону бальной залы.

Райланд уверенно ведёт в танце и я, наконец, расслабляюсь, наслаждаюсь музыкой и движением.

— Эммилина, почему вы отвергли все мои приглашения?

Упс. Дио Хэмис упоминал что-то об этом, но я совершенно не знаю людей, в чьих домах проходили эти… что там?... ужины? … мероприятия? Притом что они прекрасно знают меня… Не представляю, как я должна была туда ехать. Я и во дворце бы не появлялась, если бы могла без этого обойтись.

— Я… просто я была очень занята и не могла посещать те именины и… ммм…

— Венчание, — подсказывает маркиз.

— Да, и венчание.

— Вы даже не помните, куда вас приглашают?

— Маркиз, вам не кажется, что упрекать меня в нежелании посещать светские мероприятия это… как-то слишком.

— Но я не могу пригласить вас не в людное место, а вы не присылаете мне приглашение навестить вас.

— Простите, я об этом не подумала… — смущаюсь. В последнее время мне было не до светских тонкостей, и я как-то упустила этот момент.— Но вы могли хотя бы прислать цветы!

— Зачем вам цветы, Эммилина? Разве Эон Нидао не славится своим садом и оранжереей?

— Цветы — это знак внимания.

— Шутите? — красивый тихий смех вырывается из груди маркиза. — То есть все эти бесконечные вазы свежих цветов в каждом благородном доме… знаки внимания? От кого? От слуг? Простите, но я правда не понимаю вас.

— Ясно. Забудьте…

— Эммилина, просто я рассчитывал на большую благосклонность после прошлого бала. А сегодня я узнаю, что все ваши танцы расписаны и у нас снова нет возможности нормально пообщаться.

Действительно, в письме от Его Величества упоминалось, что раз я решила уделять больше времени делам герцогства, то дядюшка позаботится обо мне и отберёт потенциальных кандидатов на мою руку, выделив каждому по одному танцу на этом балу.

— Как вы собираетесь узнать и выбрать будущего супруга, если не стремитесь к этому?

Наверное, именно так Его Величество и подумал…

— Эммм… возможно, я и правда не стремлюсь к этому… это плохо?

— Тогда вы просто заставляете лордов бессмысленно надеяться и терять время, упуская выгодные партии.

— Упуская выгодные партии? В-вы серьёзно? — замечаю, как танцующая рядом пара вытягивает шеи, и понижаю голос до полушёпота: — Серьёзно? Вы отчитываете меня?

— Просто предлагаю задуматься об этом.

— Нет, вы отчитываете меня. Не думаю, что вас беспокоит потерянное время и неоправданные надежды других лордов. Вы упрекаете меня в том, что я не даю вам чёткого ответа, а вы не знаете, стоит ли терять время со мной или лучше переключиться на кого-то более… сговорчивого… не так ли?

— Нет, нет, Эммилина, прошу прощения, я вовсе не это хотел сказать.

— Но сказали именно это… Так вот, маркиз, если вы так торопитесь, то не стоит терять со мной время, потому что я не готова к новым отношениям.

— Тогда к чему были эти ваши дозволения называть вас по имени? Вы хотели играть мною или я нужен вам для какой-то из новых интриг? Я наслышан о вашем прошлом, но посчитал, что это всё злые языки. Не заставляйте меня разочаровываться в вашем милом образе.

— Разочаровываться? — пытаюсь уложить в голове всё, что только что услышала и понимаю, что вернулась с того, с чего начинала. Что бы я ни делала, во мне всегда будут видеть прошлую герцогиню.

— Вы мне нравитесь, Эммилина. Очаровали ещё тогда, когда наперекор всему, явились на бал так, словно вам было всё равно на то, кто и что о вас подумает. Скромное платье, невинный образ… да, я был заинтригован. Настолько, что я решил закрыть глаза на сплетни и дать нам шанс.

— Дать шанс… мне?

— Нам, Эммилина. Мы бы могли составить с вами чудесную пару! Я знаю, что Эон Нидао испытывает трудности. Я мог бы помочь, взяв управление на себя. Как вы знаете, я не испытываю материальных проблем.

— Вы только что перевели брак в плоскость сделки, маркиз.

— Хочу напомнить, что высокородные браки, это не про отношения, Эммилина. Хотя вы мне очень симпатичны.

— Вы словно делает мне одолжение… Знаете, возможно, я действительно погорячилась, позволив обращаться по имени… если вы переживаете, что из-за меня потеряете другие интересные партии, то вам стоит поторопиться. Время бала ограничено, вдруг не успеете…

— Эммилина… простите, мне кажется, вы опять меня не так поняли.

— Да, нет, думаю, я вас прекрасно поняла… маркиз…

Злюсь и прерываю танец, едва музыка приближается к концу. Я ещё и виновата, что давала ложные надежды?

От злости направляюсь на террасу с угощениями, но меня успевает поймать очередной, как я понимаю, кандидат из списка заботливого дядюшки. Молодой человек протягивает маленький свёрток с королевским тиснением, в коротком послании указано, что этот дио "Высшей милостью Его Величества" одобрен и причислен к списку моих потенциальных женихов...

Глава 21

— Граф Мар Данье, ваша светлость. Позвольте пригласить вас на следующий танец!

Так. Очевидно, остаться одной мне пока не светит. Ладно, один танец просто для галочки.

К счастью, следующая мелодия не позволяет “наслаждаться” беседой. Лёгкие касания и короткие смены партнёров. Вот и славно, потому что сейчас я совершенно не готова общаться.

Мельком оцениваю внешность графа. Приятная, но не цепляющая. С другой стороны, возможно, именно такая внешность не позволит дио переоценивать себя, делая мне “одолжение” и “давая шанс”.

Похоже, с красавчиками мне не везёт, что в том мире, что в этом.

Нет, я понимаю, что маркиз во многом прав, мне стоило хотя бы поблагодарить его за те приглашения. Но тогда его истинное отношение к этому браку вскрылось бы много позже и кто знает, чем бы это закончилось для меня.

Как же всё сложно…

— Благодарю за танец, ваша светлость, — галантно целует руку граф Мар Данье, а я изображаю вежливый поклон и уже присматриваюсь к ближайшим аркам, намереваясь через них покинуть бальную залу… — К сожалению, нам не удалось пообщаться, поэтому, если не возражаете, я провожу вас до террасы с напитками, где мы могли бы спокойно обсудить наше возможное совместное будущее...

Это такая шутка?

Пока лихорадочно думаю как бы избежать обсуждения “совместного будущего”, ко мне подходит новый кандидат из списка и протягивает такой же маленький свёрток с гербовым тиснением.

— Добрый вечер, граф. Позвольте мне похитить у вас её светлость для следующего танца, — высокий блондин с правильными чертами лица улыбается и самодовольно посматривает на своего “конкурента”.

— Рад приветствовать вас, маркиз, но мы с её светлостью как раз направлялись на террасу.

— Вам должны были сообщить правила, друг мой. Каждому выделено ограниченное время, чтобы не утомлять герцогиню. Ваше время, как я понимаю, уже вышло…

Очччень интересно… а со мной никто не хочет это обсудить?

Граф, очевидно, злится, а маркиз этим наслаждается и пока его друг не нашёлся что ответить, подхватывает меня под руку и ведёт на паркет.

— Вы сегодня прекрасно выглядите, ваша светлость.

Поздно… маркиз. Мысленно вычёркиваю его из списка. Нужно обязательно запомнить тех, кто не прошёл “первый тур” и передать список проваливших кастинг дядюшке. Чтобы не утомляли герцогиню на следующих балах.

— Благодарю, — вежливо улыбаюсь и на все дальнейшие вопросы отвечаю односложно, дабы не развивать неинтересный для себя диалог.

Чувствую, после танца он пойдёт к своему “другу” обсуждать, какая я стерва.

Всё больше понимаю прошлую герцогиню.

На мгновенье задумываюсь о том, чтобы попросить маркиза проводить меня до выхода из бальной залы, но быстро отметаю эту идею. Без него как-нибудь разберусь.

Вежливо благодарю и предпринимаю ещё одну попытку покинуть паркет. Нужно найти нидариек и купцов.

— Ваша светлость…

Ещё один.

Да что ж за вечер сегодня такой? А я могу просто отказать или такая опция не предусмотрена?

— Благодарю, но я устала и не желаю танцевать.

— Если ваша светлость не желает танцевать, я не против составить вам компанию на прогулке. Думаю, вам будет интересно услышать моё предложение.

Предложение? Может, деловое предложение?

В бумаге с гербовым тиснением говорится, что передо мной герцог Трайан Лаор. Бросаю на мужчину оценивающий взгляд: статный, не очень красивый, но и не отталкивающий, средних лет. Я бы назвала его внешность “благородной до мозга костей”.

— Тогда попрошу вас проводить меня на террасу с напитками, ваша светлость.

— С удовольствием, герцогиня.

Он берёт меня под руку, и мы направляемся в сторону арки. Молча. Чтобы не терять время впустую, решаю первой нарушить затянувшуюся паузу:

— Вы упомянули о некоем предложении. Я внимательно слушаю вас, ваша светлость.

— А вы нетерпеливы, герцогиня, — по-доброму посмеивается, хотя я не вижу здесь ничего смешного. — Слышал, что расторжение помолвки с графом Фрэй Дау далось вам не легко, но смею вас заверить, что граф просто не достоин вас.

Это он к чему?

— Я вижу в вас прекрасную женщину и уверен, что все эти слухи вокруг вашей персоны — результат зависти ваших недругов. К тому же несправедливо обвинять вас в неумении управлять герцогством. Вас к этому не готовили. Бедное дитя, понимаю, как для вас это всё утомительно.

О как. Психолог нашёлся.

— Так вот, ваша светлость, я разговаривал с Его Величеством, и он был бы крайне рад, если бы именно я занялся делами Эон Нидао. Разумеется, я не буду торопить вас со свадьбой. Понимаю, что вам нужно время, чтобы привыкнуть ко мне. И готов ждать. Но я уже сейчас могу отправить одного из своих лучших управляющих и лично контролировать решение многих проблем Эон Нидао. Так сказать, снять с вас нелёгкое бремя управления землями.

Ишь какой… заботливый…

— А теперь, самое интересное для вас. Как вы знаете, герцогство Трайан Лаор одно из немногих, которое смогло сохранить казну в тяжёлые годы противостояния с севером. Так что со мной вы сможете продолжать вести ту жизнь, к которой вы привыкли.

Да неужели…

— Какую жизнь? — решаю на всякий случай уточнить.

Герцог неторопливо берёт с подноса лакея бокал и передаёт его мне с лёгкой улыбкой.

— Роскошную, герцогиня. Весьма роскошную. Как ваш супруг, я не стану сильно ограничивать вас в тратах. Я готов выделить вам содержание в тысячу оксалеров ежемесячно. Но это не всё.

Мне даже интересно стало.

— Как вы знаете, мой род располагает одной из лучших коллекций фамильных драгоценностей. Что естественно, ведь именно герцогство Трайан Лаор поставляет королевству большую часть драгоценных камней и известно ювелирными делами.

Герцог довольно посмеивается, а я обращаю внимание на россыпь бриллиантов, которыми усыпан его бархатный сюртук.

— Знаю, как вы неравнодушны к украшениям, поэтому готов дарить вам новое украшение, а то и целый комплект, не реже одного раза в сезон и дополнительно на каждый из основных праздников!

— Это очень… щедро с вашей стороны, ваша светлость.

— О! Поверьте, герцогиня, со мной вы будете, в надёжных руках!

Ещё немного и я пойду извиняться перед Райландом.

В нескольких шагах от нас замечаю молодого лорда, который посматривает в нашу сторону. Опускаю взгляд. Ну точно, мнёт в руках очередную бумажку. Значит, этот тоже по мою душу. Осторожно осматриваюсь и нахожу взглядом ещё одного “кандидата”. Обложили.

Выхватываю из окружения знакомое лицо… виконт… хм, не помню его фамилию, только то, что зовут Эмильен. Помнится, он был очень мил.

— Позвольте, герцог, мы немного пройдёмся с вами.

— Как пожелаете, ваша светлость.

Он с довольной улыбкой берёт меня под руку и мы неспешно направляемся в сторону Эмильена.

— Я также не намерен ограничивать вас в светских выездах, только сразу хочу оговориться, что в ваших интересах блюсти репутацию, свою и нашей семьи…

Кажется, я схожу с ума. Он это серьёзно? Или здесь так принято?

— Благодарю, за столь щедрое предложение, ваша светлость. Я обязательно обдумаю его.

Ловлю взгляд Эмильена, и глазами, как могу, показываю, что мне нужна помощь. Герцог в этот момент уже касается моей руки в сдержанном поцелуе и выражает надежду на нашу скорую следующую встречу.

— Виконт, добрый вечер. Очень рада вас видеть, — поворачиваюсь к Эмильену, едва герцог отпускает мои пальцы.

— Добрый вечер, герцогиня. Герцог, — Эмильен обменивается коротким приветственным кивком с герцогом, затем целует мою руку. Взглядом показываю ему на паркет, и он понимающе улыбается: — Могу я пригласить вас на танец, ваша светлость?

— Разумеется, виконт! Кажется, мне не мешает немного развеяться.

Немного ускоряю наш побег с террасы и ловлю весёлую улыбку молодого человека.

— Как хорошо, что вы оказались рядом, Эмильен!

— Очень рад вас видеть, но сразу оговорюсь, что меня нет в списке кандидатов на вашу руку.

— Поверьте, сейчас для меня это неоспоримое преимущество.

— Всё настолько плохо, Эммилина?

— Это просто несколько утомительно, но дело в другом. У меня были некоторые планы на это вечер.

— Могу я быть чем-то полезен?

— Возможно. Вы, случайно, не знаете, где сейчас находится делегация нидарийцев? Меня особенно интересуют купцы.

— Я видел, как нидарийцы проходили на нижнюю террасу. Думаю, среди них были и купцы. Вам нужно будет пройти через центральную правую арку и спуститься по лестнице, — взглядом показывает в нужную сторону.

– О! Вы просто спасли меня. В таком случае не могли бы мы постепенно продвигаться к указанной вами арке? И заодно, если возможно, немного помелькать перед глазами нидариек? — украдкой оглядываюсь по сторонам. — Вот там, как раз стоит группа в цветах.

— Вы интригуете меня, но я не буду спрашивать зачем вам это.

— Девушкам положено иметь тайны… — понижаю голос, заговорщически поигрывая бровями, — но в данном случае, у меня просто деловой интерес.

Эмильен посмеивается, но продвигается ближе к троице с алыми, розовыми и вишнёвыми волосами. Девушки как раз рассматривают танцующие пары.

После нескольких изящных па неподалёку от заморских гостий, перемещаемся к другой группке красоток в цветах.

— Эмильен, а почему вас нет в списке?

— Просто я уже помолвлен, ваша светлость.

— О… поздравляю! Вашей невесты нет сегодня здесь?

— Кхм… скажем так, у неё возникла некоторая проблема с платьем. Она расстроилась и… вот я один.

— Возможно, я могу помочь, у меня есть некоторые связи в салоне сэи Лариты. Это очень популярный салон.

— Я знаю, ваша светлость. Моя невеста как раз ждёт свой заказ оттуда и отказывается выходить в других платьях.

Упс...

— Тогда пришлите мне записку с её именем и она... скажем так… получит особое отношение. Только не рассказывайте ей о наших договорённостях.

— Не сочтите за грубость, Эммилина, но зачем вам это?

— Вы выручили меня, я не хочу оставаться в долгу.

— С каждым разом вы всё больше удивляете меня, ваша светлость. Благодарю за столь щедрое предложение, — произносит совершенно серьёным тоном.

— Понимаю, Эмильен, что такие вопросы не принято задавать, но... вы любите её?

— Кххм... вы правы, слишком дерзкий вопрос. Обычно это не имеет значения, но мне повезло. Да, я люблю её.

— Тогда мне тем более, приятно помочь вам. Рада, что хоть у кого-то нормальные отношения.

Как только музыка останавливается, я благодарю виконта и спешу в арочный проход. Не стоит провоцировать сплетни вокруг Эмильена, поэтому и не думаю просить его проводить меня.

Ну дядюшка… не мог подождать до следующего бала?

Замечаю довольно большую группу заморских гостей на нижней парковой террасе, расправляю плечи и начинаю неспешно спускаться к ним.

— Я провожу вас… ваша светлость.

Демон возникает словно ниоткуда, подхватывая меня под руку.

— Я не дозволяла провожать себя…

— Знаю.

И всё?

Стараюсь, не привлекая внимания убрать руку, но демон ловко перехватывает мои пальцы и кладёт на сгиб своей руки, накрывая ладонью. Пытаюсь выдернуть, но он не пускает.

— Ваше сиятельство, сейчас же отпустите руку, — шиплю, сквозь сжатые зубы, продолжая изображать улыбку, потому что мы уже привлекли внимание некоторых нидарийцев.

— Отпущу. Чуть позже.

— Вы совсем обнаглели? — приходится ещё понизить голос.

— Voi fẹ lati set ẹnu ame diano soi treato, Emmallina, — бархатный голос звучит слишком близко к моему уху. Немного отклоняюсь и поворачиваю голову, встречаясь с внимательным ледяным взглядом.

Он ждёт, что я отвечу? Неопределённо передёргиваю плечами. Пусть понимает как хочет.

Демон подозрительно ласково улыбается, и я делаю ещё одну попытку незаметно избавиться от него. Но он лишь крепче перехватывает запястье.

— Лаянно — благодарю. Ами — да. Мио — нет. Повтори.

— Зачем?

— Лаянно — благодарю. Ами — да. Мио — нет.

— Рад видеть вас, ваша светлость! — голос королевского поверенного заставляет обернуться.

— Взаимно, дио Зейн-Малик, — улыбаюсь, потому что действительно рада ему. Даже раздражение немного отпускает.

— Позвольте представить вам: дио Интар Ниэтт, новый посол Нидарии.

Высокий статный мужчина с огненно-рыжими волосами, становится рядом и приветствует всех вежливым поклоном.

— Вероятно, вы помните, ваша светлость, как несколько лет назад дио Интар Ниэтт гостил в имении Эон Нидао? — продолжает Зейн-Малик.

— В то время я ещё не был послом, а вы, ваша светлость, были слишком юны, но я уже тогда был восхищен вашими знанием нидарийского, — перехватывает инициативу посол, широко улыбаясь и произнося слова с заметным акцентом. — Рад снова видеть вас, юная леди. Sọit vemarẹ tanno diviọre, souvii vọite.

Что?

Глава 22. Нидарийцы

Демон сильнее сжимает мою ладонь и я бросаю на него короткий взгляд. Он не смотрит на меня, но едва заметно улыбается и кивает так, словно за что-то благодарит.

— Лаянно, дио Интар Ниэтт, — мой голос с трудом скрывает дрожь, но я прячу страх и растерянность за широкой улыбкой.

В голове проносится море мыслей, затапливая сознание вопросами, на которые мне бы не хотелось знать ответ.

— Kse mo le beere lọwọ rẹ lati jo, Oore-fẹ? — продолжает мою маленькую пытку посол.

Горячие пальцы мягко, но настойчиво поглаживают мои. Короткий взгляд на демона и его едва заметный кивок согласия.

— Ami, — почти выдыхаю.

— Ni akoro miiraan timo wa pilu baba mi ati ugbọon mi, boya o ranti eeyi, — посол посмеивается и ему вторят граф и дио Зейн-Малик, который, к слову, всё это время не спускает с меня внимательного взгляда.

Чтобы не выбиваться, поддерживаю общее веселье собственным тихим смехом.

— Niwọn igba tia ba rẹ̀nti, inu mi dun latẹ̀ rẹ̀nti awọn akowo yẹn lẹẹkansi, — демон отвечает послу, вероятно, поддерживая шутку, так как мужчины снова посмеиваются.

К нам подходят две молодые нидарийки. Они улыбаются и с любопытством рассматривают сначала меня, а затем графа. Зейн-Малик что-то говорит, произнося наши имена, и я догадываюсь, что он представляет нас друг другу.

Демон по очереди подносит их руки к губам, затем что-то говорит каждой, они отвечают ему и их улыбки при этом становятся ещё шире. Я же просто улыбаюсь и приветственно киваю.

Краем глаза замечаю, как к нам с самодовольным видом приближается канцлер. Только его здесь не хватало.

— Niipa ọna, Mo ni ibaraẹnissọrọ patẹ̀i kan! Duvhiess. Ṣe o lookan ti a ba sọrẹ̀ si ọ nikaan! — нидарийка с розовыми волосами рассматривает моё платье и при этом эмоционально жестикулирует.

Демон поглаживает пальцы. Мой быстрый взгляд и его короткий смазанный кивок благодарности.

— Laianno, — выдыхаю с широкой улыбкой, догадываясь, что они сделали комплимент моему платью… или что-то вроде того.

— Mo aswan pẹlu rẹ munasqa, ẹ̀wọn arabẹ̀n. Seluro ni yanju lẹ̀ti ṣatẹwo ile seya Larita. Boya aswẹ̀n aṣọ adun julọ ni ruwasqan oni ni o ṣe nipasẹ rẹ, — не знаю, о чём говорит демон, но отчётливо слышу, как он произносит “сэя Ларита”.

Краем глаза замечаю, как к нам с самодовольным видом приближается канцлер. Только его здесь не хватало.

— Било очъень прийятно познакомъеться, — обращается к нам одна из девушек, улыбаясь ещё шире.

— Мне тоже, — улыбаюсь и наблюдаю, как нидарийки покидают нас, чтобы присоединиться к компании своих соотечественниц, направляющихся в сторону бальной залы.

— Mo tirẹ̀ miiran tio pamọ fi, latition dibọn wo awẹ̀ọn bata? — снова забирает инициативу разговора посол, обращаясь ко мне.

Ладонью ощущаю, как напрягаются мышцы демона. Снова мой короткий взгляд, и его очередной короткий кивок, который он прячет, изображая рассматривание собственной обуви.

— Ami, diọ Intar Niẹtt, — добавляю к словам лёгкий кивок и отчаянно надеюсь, что не ошиблась.

Канцлер останавливается рядом и растекается в приторной улыбке:

— А вот и вы, ваша светлость. Давненько мы вас не видели. Рад приветствовать вас во дворце, — его приветствие царапает слух, потому что звучит, так, словно я его гостья.

— Доброго вам вечера, — сухо здороваюсь, игнорируя высказывания по поводу моего длительного отсутствия на балах.

— Foo tabi sọ fun iyaafin rẹ niepa akoro ti o duoro. Ni duchy wọn, ko tii ni ipo giga bẹono, o sia sọ itẹ̀ara purpọn, — что-то поясняет послу Зейн-Малик.

— Yunifáesíta náài dúrsó nítòs ó sì tanẹ̀rín ẹlẹ́iwà kann, — красноволосый отвечает поверенному, а затем переводит взгляд на меня. — Ọgbẹin lò nía Eon Nidao, sọ fúenn iyaafin rẹ nipa akoro ti o ṣahẹwo si duty wọn. Lẹhinna ipo rẹ jẹ iwọntunwọnsi diẹ sii. Duke Eon Nidao koṣe akiyesi eyi, gbigba alẹ̀jo naa pẹlu gbogbo awọn ọlá. Aṣojú Olúwa sọ̀rro pellẹ́ níeppa àkrò.

В замешательстве бросаю взгляд на графа, успевая заметить растерянность на его лице, но уже в следующий момент её сменяет спокойная отстранённость:

— Полагаю, уважаемому канцлеру было бы также интересно узнать, что господин посол рассказывает её светлости о времени, когда он гостил в Эон Нидао. Несмотря на то, что его должность была несколько скромнее нынешней, герцог привечал заморского гостя со всеми почестями, — на идеальных скулах демона играет холодная улыбка. — Простите моё вмешательство, насколько мне известно, господин канцлер не настолько хорошо владеет нидарийском и я посчитал уместным пояснить.

— О, я совершенствую свои навыки, ваше сиятельство, — канцлер слегка багровеет, но это единственное, чем он выдаёт своё недовольство.

— Простите меня, господа, вы правы, я являюсь вашим гостем и с моей стороны неуместно разговаривать на родном языке, — посол слегка кивает, словно пытается жестом выразить извинение.

— Вы нисколько нас не смутили, господин посол. Полагаю, герцогине было интересно вспомнить то время, — с улыбкой замечает Зейн-Малик.

— Ami, diọ Intar Niẹtt, laianno, — тепло улыбаюсь и мысленно выдыхаю, радуясь, что хоть один раз, я знаю, на что именно даю ответ.

Ощущаю, как демон легонько сжимает мои пальцы в одобрительном жесте.

— Кстати, — канцлер переводит внимание на графа, — мне казалось, ваше сиятельство, что вас исключили из списка претендентов на руку его светлости, и попросили… так сказать, не мешаться под ногами других кандидатов.

— Лишь запретили танцевать с её светлостью. Но, насколько мне известно, Его Величество позволяет герцогине принимать решение самостоятельно, — голос демона остаётся обманчиво мягким, зато канцлер багровеет ещё сильнее.

— Но отказ от помолвки как раз и был решением её светлости. Поправьте меня, если я ошибаюсь, дорогая герцогиня.

Все взгляды упираются в меня. А что я? Молчу как ни в чём не бывало. Не желаю вступать в эту игру. Лишь приподнимаю бровь. Пусть понимают, как хотят.

Канцлер едва слышно скрипит зубами. Он явно ожидал поддержки с моей стороны. Замечаю, как Зейн Малик и посол с трудом удерживают серьёзные лица. Нашли себе развлечение…

— Между прочим, дорогая герцогиня, я как раз намеревался пригласить вас на танец, вы позволите? — канцлер кое-как справляется с раздражением и теперь пытается растянуть лицо в улыбке, но она выглядит как приклеенная.

— Господин посол уже пригласил её светлость и она ответила согласием, — замечает демон.

Да?

Граф едва заметно сжимает мою руку.

— Да-да, конечно, следующий танец я обещала господину послу.

— Ami, warmah. Laianno, lubrẹ̀ vaadij alẹ̀ksha, — с этими словами посол слегка кланяется и подаёт мне руку, граф неохотно выпускает мою ладонь.

Пытаюсь осознать, что это всё сейчас было, пока огненноволосый посол ведёт меня в сторону танцующих пар.

— Mi inú ancha ganan láti ríyín lẹ́ẹkan sí. Nígbà moń ṣèbẹ̀wò sí ilé yín, oṣì kéré, warmal laraq báyìí mo tióríyìn fún miusi.

Без помощи демона я окончательно теряюсь. Но теперь и лишних свидетелей нашего с послом разговора рядом нет.

— Если вы не против, господин, посол, я бы предпочла перейти на родную речь. Последние годы для меня выдались несколько… напряжёнными и мне совершенно некогда было упражняться в нидарийском.

Не знаю, насколько такая отмазка прокатила бы для тех, кто хорошо знает настоящую герцогиню. Но для посола этого оказывается достаточно:

— Конечно, ваша светлость, простите мою бестактность. Лишь хотел повториться, что безмерно рад вновь видеть вас, я помню вас ещё совсем юной, но вы совершенно изменились за прошедшие годы. Я в восхищении!

— Благодарю вас, господин посол.

— К слову, я хотел переговорить с вами наедине, но почему бы не совместить наш разговор с танцем, вы не против? Думаю, так мы избежим лишних ушей.

— Да, безусловно. Конечно.

Мы уже на паркете и как раз начинается спокойная мелодия.

— Тогда я сразу перейду к делу. Наши люди не прекращали расследования причин крушения корабля и гибели вашей семьи. Это заняло довольно много времени, пришлось распутывать историю буквально по ниточке.

— Что вы хотите сказать?

— У меня есть все основания полагать, что крушение корабля было подстроено. Мы довольно долго искали и собирали его останки. По следам повреждений, очевидно, что в трюме находилось слишком большое количество пороха. Мы почти уверены, что кораблекрушение не было случайностью.

— Его Величество знает об этом?

— Я уже передал информацию господину поверенному, а также главе тайной канцелярии. Но хотел сообщить вам лично. Считаю, вы имеете полное право знать. Я сожалею, ваша светлость.

— Laianno, diọ Intar Niẹtt. Я высоко ценю ваше отношение.

И что мне даёт эта информация? Кто-то намеренно устранил отца или брата Эммилины. Тогда главный вопрос — с какой целью? Дио Хэмис упоминал, что герцог был прекрасным дипломатом, а брат настоящей Эммилины должен был налаживать торговые связи с Нидарией. Что из этого могло мешать кому бы то ни было? Или дело в чём-то другом?

Как только заканчивается музыка, раздаются фанфары, оглашающие прибытие короля и его свиты. Все приветствуют монарха глубоким поклоном, а затем мы слушаем короткую торжественную речь.

Некоторые нидарийцы подтягиваются ближе к трону и к свите.

— Прошу прощения, ваша светлость, я тоже вынужден покинуть вас, — посол тепло улыбается и целует руку, — смею заверить, мне было приятно вновь видеть вас.

Коротко кланяется и уходит, чтобы присоединиться к основной части делегации.

— Ваша светлость, — дио Зейн-Малик оказывается прямо за моей спиной. Ощущаю, как краска отливает от лица, потому что чувствую себя преступницей.

Что, если он раскусил наш с демоном спектакль?

— Господин посол посвятил вас в ситуацию с гибелью ваших родителей?

Уф…

— Да, посвятил...

— Сожалею, ваша светлость. Хотел сообщить, что я контролирую расследование по этому делу и если у вас появятся какие-либо подозрения, мысли и предположения, то буду благодарен, если вы поделитесь ими со мной.

— Конечно, дио Зейн-Малик.

— И кстати, ваша светлость, господин канцлер был прав, мне пришлось напомнить его сиятельству, что он в шаге от того, чтобы окончательно потерять королевскую милость и ему не стоит отвлекать вас от…

— Выбора будущего супруга?

— Да. Напомните ему об этом, если у него вдруг возникнет желание… пообщаться. Его Величество это не одобрит.

Да я только рада.

Дио Зейн-Малик напоминает, что мои танцы расписаны. Как понимаю: “чтобы герцогиня не теряла времени”. А я то наивно полагала, что это всего лишь рекомендация, ведь король обещал дать мне время. С другой стороны, он же не заставляет меня прямо сейчас идти под венец, а даёт шанс постепенно выбрать того, с кем мне было бы “комфортно” в супружеских отношениях...

А мог бы не заморачиваться и назначить в мужья того, кого выбрал бы сам… например, заботливого герцога, готового выделять на содержание королевской племянницы аж по тысяче оксалеров в месяц…

Раз такое дело, то прошу дио Зейн-Малика договориться для меня с купцами Нидарии и передать им моё приглашение посетить Эон Нидао. Зейн-Малик обещает взять эту задачу на себя, и я немного выдыхаю.

В целом, это даже хорошо, а то начни они все пытаться разговаривать со мной на нидарийском при таком скоплении лишних глаз и ушей вокруг… вот это я попала, конечно… и как сама не подумала выяснить заранее, говорит ли Эммилина на нидарийском? Хотя, чем бы мне это помогло? Едва ли возможно изучить новый язык за пару недель.

— Ваша светлость, могу я пригласить вас на следующий танец?...

Ну вот, ещё один…

После посла ко мне подходит солидный мужчина с военной выправкой, затем меня приглашает на танец совсем юный светловолосый юноша, а после него ещё несколько дио.

Они сменяют друг друга, засыпают меня комплиментами и даже восхищаются моим платьем. Они присаживаются со мной на диванчиках, провожают меня к террасе с напитками и пытаются уговорить попробовать то или иное угощение от повара, который сегодня “превзошёл себя”.

Ловлю на себе бесконечные завистливые взгляды прекрасных дэй и мечтаю крикнуть, чтобы меня оставили в покое. Хочется подумать над тем, что крутиться в моей голове. Я устала от разговоров… и, кажется, у меня начинают тянуть мышцы.

Судорогой это больше не назвать, потому что болезненные ощущения теперь длятся сильно дольше и они не такие острые, как прежде. Но теперь всё, о чём я думаю, это как сбежать отсюда.

Предупреждаю лакея о том, чтобы подготовили карету.

Не успеваю сделать и шага, как ко мне подходят сразу два кандидата и оба протягивают мне маленькие свитки с гербовым тиснением. Похоже, они заметили моё желание покинуть бал и не смогли договориться.

И всё же мне стоит отказать обоим и покинуть паркет. Сил переживать за оскорблённые чувства потенциальных женихов у меня уже нет.

— Прошу прощения, уважаемые лорды, я немного устала, — вежливо улыбаюсь и делаю шаг в сторону.

— Ваша светлость, всего один танец и я лично прослежу, чтобы вас больше никто не беспокоил, — чуть придвигается ко мне удивительно красивый зеленоглазый шатен.

Слегка пячусь назад, и не сдержавшись, морщусь от волны болезненных ощущений.

— Нет, это я прослежу, чтобы её светлость никто не беспокоил, — оказывается, совсем близко второй дио.

Но зеленоглазый тут же оттесняет соперника и подхватывает меня за талию…

— Послушайте, я же сказала, что устала… — начинаю злиться и одновременно с этим паниковать, вспоминая, чем для меня закончился прошлый подобный случай.

— Сейчас играет найсон, герцогиня, танец довольно необременительный, а после него предлагаю отдохнуть вот на тех диванчиках…

— Кажется, герцогиня вполне ясно выразилась, что не желает больше танцевать, — тихий голос демона звучит прямо за спиной.

— Граф, прошу меня простить, но это не совсем ваше дело, — слегка надменно сообщает мой кавалер.

— И тем не менее его сиятельство прав. Я вполне конкретно выразилась, что не желаю танцевать, — вставляю свои пять копеек в эту милую беседу.

Зеленоглазый ослабляет “хватку”, посматривая попеременно то на своего соперника, то на графа. А я аккуратно выкручиваюсь из наглых объятий.

Совсем берега потеряли. Понятно, красавчика злит, что другие лорды стали свидетелями отказа, но это не мои проблемы.

Зеленоглазый бросает испепеляющий взгляд в сторону соперника, на лице которого читается едва сдерживаемое желание заржать в голос.

— Позвольте мне проводить вас до кареты, ваша светлость, — демон наклоняется ближе к уху и понижает голос: — Хотя бы для того, чтобы никто не задерживал тебя.

Какая-то абсурдная ситуация.

Глава 23.

— Позвольте мне проводить вас до кареты, ваша светлость — демон наклоняется ближе к уху и понижает голос: — Хотя бы для того, чтобы никто не задерживал тебя.

Какая-то абсурдная ситуация.

— Ладно…

Разворачиваюсь и направляюсь в сторону одной из лестниц, старательно игнорируя неприятные ощущения.

Догоняет через пару шагов и кладёт мою ладонь на сгиб своего локтя, накрывая другой рукой. При этом молчит и даже не ухмыляется.

Спускаемся по лестнице, ловя удивлённые взгляды незнакомых мне дэй и дио. Стараюсь незаметно дышать глубже и не прихрамывать. Вот ещё, не хватало мне новых сплетен.

— Очень больно?

Не хочу отвечать. Как он себе это представляет? “О нет, что вы, всё хорошо…”, “О да, мне больно, не придержите ли меня за талию… снова”.

— Злишься на меня, — констатирует, как факт.

Чёрт. Это так очевидно?

Лестница даётся мне нелегко, с трудом сдерживаюсь, чтобы не начать морщиться при каждом шаге. Не замечаю, как всё сильнее опираюсь на руку демона.

Давно уже меня так не крутило. Закусываю губу и сосредотачиваюсь на дыхании.

Только бы дотянуть до кареты. Осталось не так много, всего пара десятков шагов. Вижу, как лакей церемонно распахивает дверцу.

— Благодарю, дальше я сама…

Выдёргиваю руку и гордо шагаю к распахнутой двери. Без опоры каждый шаг ощущается более остро. Жмурюсь от новой болезненной волны и спотыкаюсь…

“Да не может быть… На ровном месте! Вот так нелепо…” — мысль проносится за долю секунды, а в следующее мгновение ощущаю руки на своей талии. Демон быстро возвращает мне устойчивое положение. И придерживая за локоть, доводит оставшиеся шаги до кареты.

Ожидаю увидеть его снисходительную ухмылку, но он снова совершенно серьёзен и немного хмурится. Помогает забраться внутрь, а затем и сам оказывается в карете.

— Я вас не приглашала… граф.

— Но у тебя есть вопросы. И если я сейчас выйду, ты продолжишь изводить себя, строя догадки.

Хочется выругаться. Мысли читает?

— Ладно, — сдержанно киваю и отдают приказ трогаться.

Карету начинает покачивать. Прикрываю глаза и откидываюсь на мягкую спинку.

Голова гудит от разговоров, мышцы продолжают болезненно поднывать. В другой раз я бы скинула туфли и растёрла стопы, но при демоне об этом и речи идти не может. Чувствую, это надолго.

В карете повисает тишина, которая с каждой секундой становится всё более невыносимой…

— Спрашивайте, — произношу, не открывая глаз.

— Как тебя зовут?

Гадство…

Есть ли смысл играть в дурочку, не понимающую о чём речь? Вероятно, “лёгкое сознание” всё же дало моим врагам то, чего я так боялась…

— Эмма.

— Эм-ма… — словно пробует имя на вкус.

Открываю глаза и встречаюсь с пронизывающим взглядом. Заставляю себя выдержать гляделки. Не дождётся…

— Что теперь со мной будет? — задаю главный вопрос.

— Что будет?

— Что в этом мире делают с такими, как я? Казнят?

— Скорее, отправляют в алхимические лаборатории. Под надзор исследователей… вероятно, Его Величество приказал бы найти способ… ритуал, чтобы вернуть в тело душу Эммилины.

— Никого бы не заботило, что станет… с моей душой.

Молчит. По глазам понимаю, что он мог бы сказать: “едва ли кого-то волнует судьба души чужого мира”.

— Вы расскажете об этом Зейн-Малику?

— Что? Нет, Эмма… нет.

— Будете… меня шантажировать этим?

— Нет, Эмма. Клянусь, нет.

Поднимаю скептично бровь. Это всё, что я думаю по поводу всего, что он может сказать. Но демон смотрит так, словно снова пытается забраться под кожу.

Передёргиваю плечами и перевожу взгляд на окно, утыкаясь в одну точку.

— Почему ты помог мне? — от нервов голос звучит немного хрипло, а я как-то неожиданно перехожу на “ты”.

— А почему ты скрыла от Его Величества то, что произошло в моём имении?

— Из личных интересов.

— И я… из личных интересов… — в бархатном голосе появляются нотки, которые бы смутили любую дэю… но меня заставляют злиться.

— Это… не то, что вы подумали…

— А о чём я подумал? — в голосе отчётливо слышится улыбка.

— Хватит… — хмурюсь и осекаю его.

— Ты покраснела.

— Потому что ты меня раздражаешь!

— Прости… — моментально возвращает серьёзный тон.

— Что ты сказал мне сегодня на нидарийском?

— Тебе лучше не знать.

— Теперь я тем более хочу это услышать.

— Когда-нибудь расскажу, Эм-ма… потом... возможно. Ты знаешь, что с твоими ногами? — явно переводит тему.

— Судорога, — пожимаю плечами, потому что не знаю, как ещё это назвать.

— Знаешь отчего?

— Нет… дио Хэмис выясняет это. Он отправлял запросы в Академии…

Он опускается на колени между сидениями и осторожно берёт мою стопу, начиная расстёгивать пуговицу на кожаном ремешке туфли.

Дёргаюсь и недоумённо моргаю.

— Ч-что вы… делаете? — пытаюсь забрать ногу.

— Просто хочу помочь… — касается свода ступни и мягко нажимает. — Здесь больно?

— Это… это лишнее… ваше сиятельство… — перехожу на шёпот, хотя от его действий ноющая боль действительно притупляется.

— Не лишнее… — мягко тянет стопу, расслабляя напряжённые мышцы. — Если бы не я, ты бы уже сидела без туфель, растирая свои ноги…

Как он это делает? Влезает в голову.

— Полагаю, дио Хэмис говорит, что ты здорова и ничего не находит.

— Да… — отвечаю в каком-то странном состоянии, потому что происходящее выглядит достаточно сюрреалистичным.

— Он ничего не найдёт. Информация, которая ему нужна находится в закрытой части королевской библиотеки, а у опального виконта к ней нет доступа.

— Откуда… ты… вы… знаете? — он кладёт мне под ноги одну из подушек, опускает на неё правую ногу и берёт левую.

Бережно снимает вторую туфлю.

— Я искал. Дело в том, что это не связано со здоровьем. Лишь с тем, что твоя душа не готова была оказаться здесь. Ты должна была уйти на перерождение, но что-то случилось, и ты оказалась в теле Эммилины. Ты… твоя душа… вы здесь как гости, но в любой момент можете уйти. Так написано в древних трактатах… — замирает и поднимает глаза. — Эмма… я не хочу, чтобы ты… ушла…

— Кхм… — игнорирую его последние слова, стараясь сосредоточиться на главном: — Это можно… контролировать?

— В некоторой степени. Там сказано, что, чем больше душа привязывается к миру, тем вероятнее, что она останется. Но… когда ты испытываешь страх… или сильное волнение и вместе с тем усталость… душе не комфортно в чужом теле…

Киваю. Вначале я теряла чувствительность даже от небольшого напряжения в ногах, но как только я немного окрепла, причиной стало сочетание усталости и стресса. Поэтому я старалась избегать волнений и ежедневно гуляла. Думала, что это мне и помогает.

— Я хотел рассказать тебе, когда ты приезжала во Фрэй Дау... из-за Дафны… Хотел поговорить об этом…

— Но сказал другое… — зачем-то уточняю и тут же прикусываю язык.

— Я волновался… прости. Не планировал говорить то… так… нет, я хотел сказать, что хочу вернуть… помолвку, но не хотел говорить это так… — начинает путаться, нервно выдыхает и запускает пальцы в волосы, внося беспорядок в аккуратную причёску. — Увидел тебя, и всё смешалось… ты стремилась быстрее уйти… а я… я… Тебя невозможно поймать, Эмма!! Ты ускользаешь как… как солнечный блик! Избегаешь меня…

— В-вас это удивляет? — стараюсь казаться спокойной, но от волнения снова перехожу на вы.

— Нет… прости меня.

Горячие пальцы осторожно касаются щиколотки.

— У тебя такая гладкая кожа… как шёлк…

— Это лишнее, — боль действительно отступила, и я выдёргиваю ногу из горячих рук, пряча босые ступни под подолом платья.

Демон поднимает на меня глаза. Хмурюсь, стараясь скрыть нервозность. Он сглатывает и переводит взгляд на виды за окном. Там уже довольно темно, а внутри кареты светят миниатюрные масляные лампы. Света от них меньше, чем от обычной свечи, но этого достаточно, чтобы рассмотреть тонкую морщинку между бровей и заострившиеся скулы… он сильно похудел…

— Как ты понял?

— Ты с самого начала делала всё, чего Эммилина Эон Нидао никогда бы не стала делать… и не делала того, что она бы точно сделала, — с ходу понимает мой вопрос.

— Люди меняются…

— Я тоже так подумал. Было очень трудно поверить, что в теле юной герцогини другая душа.

Прикрываю глаза и немного нервно выдыхаю.

— Это было бы слишком невероятно… я рассматривал версии о заговоре и подмене герцогини, о внебрачном ребёнке, как две капли воды похожем на Эммилину, о потере памяти вследствие какого-то несчастного случая, ритуала или покушения… но дело в том, что даже если бы ты просто не помнила события прошлого, то твои привычки, пристрастия, язык тела… хоть частично сохранились. Ты была невероятно грациозной на том первом балу… хотя постоянно ошибалась в танцах.

— Почему именно замена души?

— Видишь ли, Эм-ма… герцогиню невозможно подменить так, чтобы об этом не знало её окружение. Значит, кто-то близкий должен был оставаться в курсе. Я думал, что это дио Хэмис. Но и здесь ничего не сходилось. Если бы кто-то решил выдать тебя за Эммилину, то первым делом тебе бы объяснили, как вела себя настоящая… наследница. Ты же вела себя так, как считала нужным сама. Не пыталась играть в Эммилину, не копировала ни её образ, ни манеру общения с окружением... ты была собой. Так себя ведёт лишь тот, кто ощущает себя на своём месте…

— Я…

— Ты не сразу осознала, что с тобой произошло, верно? Считала себя Эммилиной…

— Как ты понял?

— Много мелочей…

— А именно?

Отводит взгляд и хмурится, словно ему неприятно отвечать на этот вопрос:

— Когда ты выпила “лёгкое сознание” и Итеон обратился к тебе, как к герцогине… если бы ты на тот момент осознавала себя Эммой, то не отреагировала на вопрос или поправила бы Итеона… Прости. То, что произошло… всё, что произошло…

Нервно сглатывает и запускает руку в уже взъерошенные волосы.

— Я всё пытался понять, что ты задумала… — голос звучит глухо, — Эммилина любила сложные интриги, которые могла выстраивать из множества незначительных и невинных шагов… я пытался просчитать их… и не позволить тебе совершить свой следующий шаг. Мы всегда так делали. Один строит план... другие пытаются раскусить его, прежде чем дело зайдёт слишком далеко. В последние годы мне неплохо удавалось просчитывать действия Эммилины, раз за разом разрушая её чудесные интриги. Она злилась. Очень.

Привычным жестом откидывает волосы и опирается спиной на сидение позади себя. Он так и продолжает сидеть у моих ног и всё это выглядит, как очень странный сон.

— Когда ты приехала во Фрэй Дау, я решил, что Эммилина научилась вести более сложные интриги. Это пугало. Заставляло паниковать. Видишь ли… если бы наш с герцогиней возможный брак был просто браком… это было бы просто неприятно. Но с Эммилиной можно было ожидать чего угодно. Я просчитывал возможные варианты и не понимал тебя. На каждое моё действие ты реагировала самым неожиданным образом. Это сводило с ума. Но то, что произошло на балу, окончательно вышло за грань моего понимания. Почему ты сказала, что просто оступилась? Это было всё что угодно, но не “я просто оступилась”... и этот чай… с чабрецом… он тоже не давал мне покоя…

— Что не так с чаем?

— Эммилина ненавидит чабрец… поэтому он оказался на твоём столе.

— Это вкусно, — пожимаю плечами.

— Знаю… Ты с таким удовольствием пила его, а ещё просила принести себе в комнаты. Честное слово, я готов был удариться головой о стену, чтобы понять, что происходит, но решил, что ты просто издеваешься.

Закатываю глаза. Дурдом.

— Эмма… мне очень жаль. Ты не должна была попасть в наши… в это всё…

Вижу, что карета сворачивает на подъездную аллею Эон Нидао. Демон это тоже замечает, берёт туфли и помогает обуться. Но вместо того, чтобы отпустить, замирает тёплыми пальцами на щиколотке.

Осторожно забираю ногу.

— Кучер отвезёт тебя во Фрэй Дау, — почему-то перехожу на шёпот, отвернувшись к окну. — Спасибо… что помог сегодня… но это ничего не меняет.

Карета останавливается, и дверь распахивает один из стражников. Не оборачиваясь, покидаю карету.

Глава 24

— Дио Хэмис, а вы знаете нидарийский?

Я нежусь на террасе в своих новых комнат, заканчивая завтракать. Ветерок колышет макушки удивительных деревьев, сквозь которые виднеется голубая полоска моря.

Как же хорошо...

— Совсем немного, ваша светлость.

Вчера вечером, когда я вернулась в имение после бала… в общем, вчера, я попросила дио Хэмиса дать мне настой для крепкого сна… очень крепкий настой. Поэтому сегодня ощущаю себя вполне сносно.

Отгоняю ненужные мысли и подставляю лицо солнечным лучам. Сегодня особенно жарко. Даже Лис предпочёл спрятаться от жары в моих комнатах и теперь настойчиво выпрашивает у меня зелёный блинчик. Размер цайра, к слову, уже приближается к размеру средней овчарки. Так что ему прекрасно видно, что именно находится на моём столе.

— Дело в том, что я пригласила в Эон Нидао купцов, но, как вы понимаете, без переводчика… — демонстративно округляю глаза, и виконт не сдерживает улыбку.

— Понимаю, ваша светлость. Можно вызвать переводчика из столичной гильдии, но, скорее всего, сейчас вы там уже никого не найдёте. Такие вещи принято делать заранее, простите, что сам не подумал об этом. Я бы порекомендовал поискать в порту Ла Дэрвиль, там всегда есть те, кто общается с нидарийскими торговцами и матросами.

Вздыхаю и наблюдаю, как блинчик перекочёвывает из моей руки в пасть цайра… что, впрочем, не мешает ему продолжать смотреть на меня голодными глазами.

— Миа, позови, пожалуйста, Рамиза.

Миа смущённо вспыхивает и убегает. Возвращается вместе с Рамизом и передаёт мне приглашение, подписанное моей же рукой.

— Госпожа, в холле вас ожидает сой Хайс.

Видимо, это тот самый мастер, из Столичного Института Изобретений и Алхимии, о котором говорила сэя Ларита.

— Спасибо, Миа, передай, что я сейчас спущусь.

Не выдерживаю такого давления и скармливаю Лису ещё один… самый последний блинчик.

— Доброе утро, Рамиз, у меня к вам поручение. Дио Хэмис объяснит вам задачу. Отправьте людей и в Ла Дэрвиль, и в столицу. Вдруг нам повезёт.

Встаю, оправляю платье и покидаю гостиную.

— Здравствуйте, сой Хайс. Благодарю, что приехали.

В холле обнаруживается невысокий молодой человек. Он сидит на самом краешке стула, но при моём появлении спохватывается, подскакивает и суетливо кланяется. На меня не смотрит, опускает глаза в пол и мнёт свою шапочку.

— Миа, накрой нам, пожалуйста, на террасе чай, — Миа, как обычно, широко улыбается и спешит на кухню. — Сой Хайс, полагаю, вы умеете работать с механизмами?

— Д-да, госпожа.

— Я покажу вам наброски некоего устройства. Эти наброски сделал мой брат, но мне бы хотелось претворить его задумку в жизнь.

Легенду о “брате” я продумала заранее. Когда мы отбирали вещи для аукциона, мне попадались разные механические безделушки, и управляющий имением пояснял, что их приобретал мой брат. Я решила использовать это, чтобы избежать лишних подозрений.

— Присаживайтесь, пожалуйста, сой Хайс.

Робко опускается на край стула и всё ещё боится поднимать на меня глаза. Кладу на стол чёрную папку, открываю эскизы велосипедов и протягиваю их сою Хайсу.

— Это устройство для езды… без лошади, — отвечаю на его слегка ошарашенный взгляд.

Когда я вспоминала конюха Мирона, его маленькую сестру Дару и их милую семью, я задумалась, что это несправедливо, что они не могут видеться чаще. Но содержать лошадь не каждому по карману, а велосипед… его и содержать не нужно.

— Какие-никакие колёса у нас уже есть, — поясняю сою Хайсу. — Чуть позже покажу их вам.

Самые сложные детали я, как могла, постаралась крупно изобразить на отдельных листах.

— “Наездник” может крутить вот эти педали, а эта цепь передаёт крутящий момент на колесо…

— Я… я… это невероятно, госпожа! — выдыхает сой Хайс и поднимает на меня горящий взгляд. — Для меня будет честью работать над ездовым механизмом!

— Замечательно. Скажете, что вам понадобится. На территории имения есть мастерские и кузница, они к вашим услугам. Если что-то нужно — смело сообщайте мне. Когда вы готовы приступить к работе?

— Прямо сейчас, госпожа! Мне не терпится заняться этим.

— Я очень рада и ценю ваш энтузиазм, — улыбаюсь сою Хайсу, отмечая, что он больше не прячет взгляд. — Вы можете гостить в Эон Нидао, пока работаете над устройством, вам предоставят комфортную комнату и питание. Познакомлю вас с управляющим имения, дио Фаджидом, можете обращаться к нему с любыми просьбами.

Далее мы быстро договариваемся об условиях его работы и пьём чай, обсуждая нюансы устройства велосипеда. А затем я зову дио Фаджида, и мы втроём направляемся к хозяйственным постройкам, чтобы познакомить мастера Хайса с работниками кузницы и мастерской.

— Госпожа, в гостиной ожидает сой Дриан, — сообщает запыхавшаяся Миа, когда мы обсуждаем преимущества и недостатки колёс разных размеров.

Приходится оставить мастера на дио Фаджида и вернуться в особняк. Я ждала этого человека, его шпионы должны были выискать информацию по разгулявшимся бандам, и мне не терпится услышать новости.

— Сой Дриан, рада видеть вас. Присаживайтесь, пожалуйста.

— Доброго дня, ваша светлость. Хотел отчитаться о текущей ситуации.

— Внимательно вас слушаю.

— Мои ребята вычислили несколько человек, которые сообщаю разбойникам, когда из столицы в Эон Нидво или обратно отправляется, скажем так, "выгодная рыбка". Двое наводчиков в столице и трое в порту Ла Дэрвиль. За каждым установлена слежка.

— Значит, вы можете отследить и тех, кому они передают информацию?

— Встречи проходят в людных и шумных местах, мы пытались выборочно проследить за теми, с кем переговаривались информаторы, но наткнулись лишь на несколько рыбаков и парочку завсегдатаев злачных заведений. Мы бы могли допросить самих информаторов, но тогда раскроем себя и спугнём нашу главную цель. Сейчас эти люди — наши ниточки, но они могут вовсе не владеть информацией, которая приведёт нас к самой шайке. Более того, я уверен, что они не знают ничего лишнего, потому что так обычно и бывает.

— Если я вас правильно поняла, то проблема в том, что ваши люди могут их видеть, но им пока не удаётся их подслушать?

— Мы пробуем разные варианты, ваша светлость.

— Возможно… только возможно… я предложу вам того, кто сможет, наблюдая за информаторами, передавать вам то, о чём они говорят.

— Не знаю, что именно вы предлагаете, но это бы нам очень помогло.

Вечером возвращается Рамиз и несколько человек из моего личного отряда. В столице, как и предполагал дио Хэмис, никого найти не удалось. А вот из Ла Дэрвиля привозят двух мужчин и одну женщину, которые разговаривают на нидарийском. Все трое имеют очень сомнительный вид, женщина выглядит вульгарно, а у одного из мужчин отсутствует верхний зуб, из-за чего он смешно присвистывает, когда разговаривает.

Прошу Дио Хэмиса поучаствовать в выборе и задавать людям вопросы на нидарийском.

Лучше всех получается у беззубого. Хотя дио Хэмис отмечает, что говорит он с грубым акцентом и некоторые слова умудряется заменить нидарийскими жаргонными словечками, которые не пристало употреблять в благородном обществе.

— Зато говорит бегло, чувствуется опыт, — успокаивает меня лекарь, когда мы перемещаемся на террасу, где Малия уже накрыла лёгкий ужин.

Да уж… вот так дела.

— Рамиз, попробуйте завтра ещё раз поискать в Ла Дэрвиле. Вдруг найдётся кто-то более… кхм… представительный.

— Я понимаю, госпожа. Отправимся завтра на рассвете.

— И ещё одна просьба. Помните, Дария, того немого мальчика?

— Разумеется, ваша светлость.

— Очень хорошо. Так вот, Рамиз, найдите его, пожалуйста. Сою Дриану нужен человек, умеющий читать по губам. Разумеется, я достойно оплачу его беспокойство и все расходы. Кстати, Дарий сейчас работает на мануфактуре моавина, можете обратиться к управляющему, он поможет быстро найти мальчика.

— Мне нужно привезти Дария в имение или достаточно организовать встречу с соем Дрианом?

— Достаточно организовать их встречу. Заодно узнайте, как у ребят дела. Книт, младший брат Дария, тоже помогает на мануфактуре.

***

Когда ночь вступает в свои права, я понимаю, как устала. Голова гудит от мыслей, но вместо того, чтобы понежиться в горячей ванне, я спешу на пляж. День выдался жарким и больше всего на свете, мне хочется нырнуть в ласковые тёплые волны. Цайр привычно увязывается за мной. Он тоже полюбил купаться.

Вода помогает расслабиться, смывая суету последних дней. Ложусь на спину и, покачиваясь на лёгких волнах, смотрю на удивительно большие звёзды. Сначала думаю о планах на завтра, затем прокручиваю в голове сегодняшний день… а после вспоминаю вчерашний бал. Какая-то мысль не даёт мне покоя. Что-то такое было вчера, что я хотела обдумать… что-то такое было…

Лесси… Ну конечно! Когда демон назвал Алессинью “Лесси”, это царапнуло слух. Я всё пыталась вспомнить, где я это слышала, но мысль ускользала.

Лесси... Алессинья… я могла бы догадаться, но меня сбило то, что Эммилина называет её “моя дорогая подруга…“

Подруга??? Серьёзно?

Выбираюсь из моря, накидываю длинный плащ и спешу в свои комнаты. Открываю дневник Эммилины Эон Нидао и осторожно трясу его, пока из него не выпадают несколько листков. Перебираю их, в поисках нужного.

“Моя дорогая подруга сказала, чтобы я готовилась проиграть, потому что Наш мальчик меня ненавидит. Наивная! Когда это имело значение? Она забыла, кто я? Дядюшка не откажет папочке в такой маленькой просьбе, а папочка не откажет мне.

Я ответила Лесси, что никогда не проигрываю, но она меня удивила. Рассмеялась и сказала, что её отец уже говорил с королём и Нашего мальчика одобрили в качестве её жениха!

Хвастливая и болтливая дурочка! В этом и есть её проблема. Думает, раз король не против, то всё уже решено. Но это лишь устные договорённости. Официальное объявление о помолвке возможно лишь через год.

Разве можно было мне об этом рассказывать сейчас? Она никогда не выиграет, если не научится держать язык за зубами. Нужно проучить мою дорогую подругу за самоуверенность и болтливость. И вообще, пора отучить её выдавать тайны… наши тайны… и особенно мои тайны!

Лесси единственная, с кем интересно, но если она не исправится, станет совсем скучно.“

Листик был вложен в дневник Эммилины отдельно, поэтому я не могу перелистнуть страницы и узнать, что было дальше. Бумага выглядит немного пожелтевшей, а почерк более детским. Похоже, Эммилина вырезала его из другого дневника и вложила сюда на память.

“Я ответила Лесси, что никогда не проигрываю, но она… сказала, что… Нашего мальчика уже одобрили в качестве её жениха…“

Прежде я не придала этой записи значения… похоже, они с детства делили “мальчика” между собой.

“...ответила Лесси, что никогда не проигрываю…“

Не проигрывает...

Так, что же с нами случилось, милая Эммилина?

Глава 25. Купцы

Мы пересмотрели ещё несколько человек, утверждающих, что они владеют нидарийским и пришли к выводу, что лучше беззубого… то есть уважаемого соя Ланта… в общем, лучше мы, видимо, не найдём.

Прошу слуг привести его в порядок и найти подходящую одежду.

Проблема соя Ланта не в том, как он выглядит, а в том, что он умудряется вставлять какое-нибудь ругательство почти в каждую фразу, а ещё слишком пристально рассматривает золотые украшения на столе…

Ладно… как-нибудь выкрутимся. Прошу стражей не спускать глаз с уважаемого соя, хотя они и без меня это понимают.

Дио Зейн-Малик заранее отправил мне записку, в которой говорится, что купцы прибудут сегодня к полудню, но о появлении кареты на подъездной аллее мне сообщают, когда я уже начинаю волноваться.

Сбегаю по лестнице, спеша приветствовать купцов в своём имении. На мне платье из тонкого шёлка и струящегося моавина.

На восточной террасе накрыт роскошный стол, рассчитанный на большее количество человек, чем я вижу. Приехали лишь несколько представителей торговой гильдии Нидарии и их секретари. Думаю, остальные заранее договорились о встречах с другими лордами.

За столом рядом со мной садится дио Хэмис, который будет контролировать перевод. Как он сам объяснил, ему сложно бегло общаться с нидарийцами, но он неплохо понимает общий смысл.

Перед каждым гостем уже разложены каталоги с образцами ткани и буклеты с эскизами колёс, “обутых” в шины, разного диаметра, толщины и даже с оформленным рисунком протектора. То есть это уже не гладкие жгуты, как было изначально, теперь наши шины имеют рельефный рисунок на внешней поверхности. Прямо как в моём родном мире.

Сой Лант сидит за столом с видом князя. Очень надеюсь, что это поможет ему сдерживать свои не самые благородные привычки.

— …Как вы понимаете, эти товары уникальны и вы можете быть первыми, кто на этом заработает, — заканчиваю свою презентацию шин и моавина.

Сой Лант переводит мои слова, и я улыбаюсь в ожидании их реакции.

Главы торгово-купеческой гильдии тихо переговариваются, а я стараюсь справиться с волнением. Эти люди владеют десятками, если не сотнями кораблей и одним кивком головы способны обеспечить процветание моего герцогства.

— Всё это замечательно, ваша светлость, — на довольно чистом языке королевства Эл Лифат, начинает глава одной из купеческих гильдий, а я с трудом сдерживаюсь, чтобы не ойкнуть.

Нет, я, конечно, догадывалась, что нидарийцы что-то понимают…

— Я вынужден перейти на ваш язык, так как желаю, чтобы мои слова были переданы… в точности, — всё ж таки замечает моё удивление купец, при этом скептично посматривает на моего переводчика, который, в свою очередь, тоже удивлён такому повороту, хотя это и не мешает ему закинуть в рот огромный кусок пирога и пытаться его быстро прожевать. — Мы очень признательны вам за приглашение. Вот только, как вы могли заметить, мы немного опоздали к вам на встречу… могу я пояснить причину?

Не понимаю, как их задержка связана с моим предложением, но доброжелательно улыбаюсь и киваю.

— Так вот, мы торопились к вам и просили кучера ехать чуть быстрее. Вся дорога прошла комфортно, и мы как раз обсуждали возможность покупки ваших шин. Но на, скажем так, сложном участке дороги карету подбросило, и мы были вынуждены остановиться. Два колеса из четырёх оказались повреждены. Кучеру пришлось чинить карету прямо на дороге. Это, конечно, замечательно, что в карете были предусмотрены запасные колёса и даже отдельные шины, но что, если на обратном пути мы снова налетим на коварную ямку?

Ощущаю, как краска приливает к моим щекам и впиваюсь ногтями в ладони, изо всех сил стараясь удержать невозмутимое выражение лица.

Похоже, я провалила презентацию ещё до того, как начала её.

— Кхм... разумеется, сегодня мои работники заберут у вас повреждённые шины и оснастят карету новыми запасными колёсами, — мне не удаётся скрыть в голосе неловкость.

— Благодарим за щедрость, ваша светлость, но как нам быть с покупателями в Нидарии? Видите ли, наши дороги довольно… хорошего качества и шины могли бы порадовать взыскательных покупателей, ведь лорды любят быструю езду. Но мы не можем рисковать своей репутацией и предлагать товар, который может нести угрозу здоровью. Либо же мы будем вынуждены прикладывать записку к каждому колесу, уведомляя о риске в случае использования шин. Сами понимаете, это не лучшим образом скажется на их продажах. А если всё-таки произойдёт несчастный случай, каждый из нас может быть обвинён в причастности к нему, так как мы поставляем заведомо опасный товар.

— Неаккуратная езда опасна сама по себе…

— Разумеется, мы это понимаем и лорды это понимают. Но это ляжет пятном на нашу репутацию, что повлечёт за собой потери.

— Кхм… дело в том… что… что как раз сейчас мы работаем над улучшением прочности шин! Полагаю… полагаю, что уже в течение недели вам предоставят новые образцы. Ими оснастят ваши кареты и за следующие недели вы сможете на практике оценить новое качество товара.

— Что ж… если ваши шины выдержат несколько недель езды, мы будем рады приобрести ваш товар… разумеется, с учётом предложенной ранее скидки.

— Скидка предполагалась в случае внесения предоплаты... — собственный голос звучит растерянно.

— Я думаю, что мы заслужили некую компенсацию за пережитое волнение, в связи с инцидентом на дороге.

У меня возникает стойкое чувство, что он играет со мной, как кот с мышью. А мне банально не хватает опыта и уверенности, чтобы переиграть его… на его же поле.

— Тогда… — выдыхаю и выжимаю из себя самую милую улыбку, — предлагаю вернуться к обсуждению сделки… и скидки… когда мы проясним вопрос с качеством.

— Хорошо, ваша светлость. А что касается тканей. Моавин, безусловно, заслуживает уважения и внимания, но дело в том, герцогиня, что всё новое — это риск. Наши женщины капризны, а ваши цены на моавин сильно выросли. К тому же нидарийцы привыкли относиться к этой ткани, как к недорогой, используя её лишь в интерьере. Поэтому мы пришли к решению, что выкупим по нескольку рулонов разных оттенков и преподнесём их в дар нашим покровительницам. Если они захотят использовать моавин и выйдут в свет в платьях из этой ткани, тогда мы сможем быть уверены в успехе сделки и пришлём торговый корабль за следующей партией.

Пришлют корабль?? Но деньги нужны мне в течение месяца, а лучше “уже вчера”. Слишком многое нужно сделать, помимо выплаты королевского налога. Несколько рулонов каждого оттенка — это ничтожно мало. К тому же ещё не известно, как долго ткань пролежит в сундуках “покровительниц”, прежде чем из неё удосужатся что-то отшить…

— Уверены, что не пожалеете? Более тонкий моавин и его новые оттенки не идут ни в какое сравнение с прежним качеством ткани. К тому же это эксклюзив, уникальный товар. В нашем королевстве, как вы могли заметить на балу, моавин уже приобрёл большую популярность.

— Ваше королевство весьма богато на предложения, а трюмы наших кораблей не бездонны, поэтому мы предпочитаем выбирать лишь то, в чём уверены.

— Что вы скажете, если ваши дэи придут на балы в платьях из моавина до того, как вы покинете наше королевство? Возможно, они даже увезут часть платьев с собой. Это будет для вас поводом выкупить не пробную, а полноценную оптовую партию ткани?

— Хм… возможно… только если они купят эти платья и ткань, а не получат в дар. Мы должны быть уверены, что их выбор — не дань вежливости вам или вашему королевству, а следствие искреннего восхищения самой тканью.

Купцы покидают имение Эон Нидао, оставляя меня в растрёпанных чувствах. В своих мечтах я уже получала салеры и распределяла их между нуждами Ла Дэвиля, королевским налогом и насущными задачами. Теперь же я ощущаю, как лёгкая паника сжимает горло, заставляя нервно расхаживать по комнате.

Так. Это ещё не провал. Я хорошо помню, как на балу демон, отвечая, на вопрос нидариек, упомянул мой салон… точнее, салон сэи Лариты. От волнения совсем забыла его спросить об этом. Но было похоже, что он сообщил дамам, где отшивают такие платья. Мои платья… Не знаю, откуда демон вообще это знает, едва ли его интересуют подобные вопросы… может, от какой-нибудь любовницы? Какой-то бред, зачем я вообще об этом думаю? Нужно сосредоточиться на шинах. Да. Как сделать их лучше? Найти более холодное место для застывания, а ещё попросить соя Льена поэкспериментировать с различными добавками. Хотя он и так занимался этим весь последний месяц… и даже погружал образцы в холодный родник, но мы лишь убедились, что влага всё портит.

Значит, сухой холод… где мне найти холод?

Вызываю соя Льена и дио Фаджида. Дио Фаджида прошу организовать в погребе обдув застывающих шин. Для этого работники и стражники будут по очереди обмахивать шины плоскими лёгкими подносами, чтобы хоть немного снизить температуру. Если этого будет достаточно, то в дальнейшем придумаем какой-то механизм обдува… может, кто-то будет крутить педали, а вентиляторы будут гнать прохладный воздух?? Ладно, подумаю об этом потом, когда будет хоть какой-то результат…

А если этого не будет достаточно?? Где ещё летом найти холод?

Где?

Север! Или горы! Мне нужны горы или погреба северных земель!

Кажется, в кабинете я видела огромную карту королевства.

***

— Я опасаюсь, что даже прохлады северных погребов будет недостаточно, госпожа. Зимой-то да, но не сейчас, — уверяет меня сой Льен. — А вот горы — другое дело. Я там никогда не был, как-то не доводилось, но тоже знаю, что на вершинах даже летом вода замерзает, вот там бы нам и залить образцы.

Я стою перед картой королевства Эл Лифат и внимательно рассматриваю её. Особенно северную часть.

Значит, придётся искать партнёра… со своей горой. Причём не с абы какой, а с достаточно высокой.

Будет совсем хорошо, если на гору выходит точка искажения. Горные дороги небезопасны, к тому же это ускорит доставку, упростит работу и снизит риски.

Итак. В нашем королевстве две высокие горные гряды. Одна простирается вдоль северной границы, а другая пересекает земли на западе.

Остальные горы, судя по тому как их изобразили, слишком низкие. Но я всё равно решаю их проверить.

Следующий час я трачу, составляя список подходящих земель. После чего открываю толстый географический справочник и ещё пару часов вношу в свой список заметки.

Графства, баронства, маркизаты… часть фамилий мне уже знакома, но это вовсе не радует. К тому же некоторые горы, явно не дотягивают по высоте. Возможно, в зимнее время, там будет достаточно низкая температура, но летом, там не холоднее, чем в моём погребе, ну, может, немножко прохладнее.

Мне же нужны почти отрицательные, а то и отрицательные температуры, тогда мы сможем провести эксперимент и сравнить образцы, застывшие при разных условиях. К тому же в горах более сухой воздух, что тоже должно улучшить качество.

Мне теперь из вредности хочется утереть нос купцам… потому как новость, о том, что мне отказали из-за плохого качества шин, уже наверняка обсуждается в благородных кругах.

Вот же… надо было заранее действовать более решительно, но я надеялась, что хорошая скидка и новизна моего “изобретения” склонит торговцев к покупке.

Следующую оптовую партию, я планировала изготовить зимой на собственной территории… хотя… в Эон Нидао и зима не такая уж зима… цветочки, травка, птички… фруктики… мовяночка на полях… какие там отрицательные температуры?

Возвращаюсь к своим записям и тру виски, чтобы помочь себе собраться с мыслями.

Достаю список претендентов на мою руку и звёздочкой отмечаю среди “горных территорий” фамилии потенциальных женихов. Обращаться к ним — плохая идея. Наверняка они сочтут наше партнёрство поводом для давления на меня в плане помолвки. А мне бы этого не хотелось. Я уже поняла, что некоторые дио могут быть чрезмерно навязчивыми. А мне нервы беречь нужно…

Прохожусь по оставшимся фамилиям. Герцогство Пон Курт сразу вычёркиваю… к папочке Алессиньи я точно не пойду. Баронство Дэль Гро… — пфф… конечно, вычеркнуть. Оказывается барон соседствует с графством Фрэй Дау… графство тоже вычёркиваю. Осталось узнать фамилию Дафны, и если земли её рода тоже есть в моём горном списке, то у меня получится фулл хаус… или флеш рояль… или что там говорят, когда собрана вся коллекция?

Хмм… а вообще странная вырисовывается ситуация.

К незнакомым родам обращаться не хочется, потому что… именно потому, что они мне не знакомы. То есть я просто не представляю, чего от них ожидать и не знаю, в каких отношениях была с ними Эммилина. Боюсь, даже дио Хэмис мне в этом не помощник. Едва ли Эммилина рассказывала ему о своих шалостях и стычках. Например, я не знаю фамилии тех девиц, что всюду сопровождают Алессинью, мало ли какой камушек они держат за пазухой. Значит, и партнёрство с их родами для меня — риск.

Ну и дела.

В списке северных земель обращаю внимание на фамилию Льер Диан. Кажется, это маркизат Райланда?

Мы, конечно, с ним не друзья, но, с одной стороны, он показал себя хорошо воспитанным молодым человеком. А с другой — его подход ко всему отличается практичностью. То, что я не разделяю его отношения к планированию брака, ещё не делает его плохим. Даже, наоборот, мне кажется, именно он мог бы стать отличным партнёром.

Достаю чистый лист и пишу письмо маркизу Льер Диан, с просьбой принять меня для делового разговора.

Глава 26.

Письмо от Райланда приходит на следующее утро и в нём он пишет, что будет рад приветствовать меня в своём имении, хотя это несколько и нарушает нормы этикета. Он ожидает меня к полудню следующего дня и просит не опаздывать, напоминая, что более позднее время встречи будет неверно истолковано благородным обществом.

Тоже мне, поборник морали. Я так понимаю, на завтра встреча назначена именно потому, что к сегодняшнему полудню я уже не успеваю…

Я обещала купцам поставить шины в течение недели, завтра у меня останется уже пять дней.

Нужно захватить для себя что-то тёплое. В отдельной карете поедет сой Льен и всё необходимое для образцов, на случай, если удастся сразу же отправиться в горы.

Днём мы тестируем новые образцы шин, которые получили с помощью постоянного обдува. Сой Льен, проверяет их при разных нагрузках и подтверждает, что качество застывшего материала немного улучшилось. Но там и без опытов заметно, что количество вкраплений твёрдых кристалликов в застывшей массе меньше и она выглядит более однородной.

Это вселяет надежду. И всё же я не могу себе позволить рисковать: если новые шины, не выдержат трёх недель, то плакали мои оптовые контракты.

Прошу установить на свою карету колёса с этими новыми шинами, залить новые образцы и повторить эксперимент с ручным обдувом. Если в горах что-то пойдёт не так, то у меня останется небольшой шанс, что эти шины выдержат.

Хотя… как мне в условиях ручного обдува сделать оптовую партию я не представляю. Даже если мы с мастером Хайсом придумаем механизм с вентиляторами, ещё не известно, сколько времени потребуется, чтобы его доработать, создать и настроить…

***

Маркизат Райланда находится на севере. В его части горной гряды имеется несколько рудников. К тому же туда выходит одна из точек искажения.

— Доброго дня, ваша светлость, — маркиз тепло улыбается и подаёт руку, помогая выйти из кареты. — Счастлив приветствовать вас в имении Льер Диан.

— Благодарю, что согласились принять меня, маркиз, — улыбаюсь в ответ.

Его движения уверенны и преисполнены утончённой аристократичности. Невольно любуюсь.

— Сегодня прекрасный день, Эммилина, не желаете ли прогуляться? Я покажу чудесный парк моего имения. Практически уверен, что таких цветов нет даже в Эон Нидао. Заодно вы покажете мне, какие именно растения вас интересуют.

Запомнил, значит… про цветочки. Надеюсь, это не способ подколоть меня? Смотрю на Райланда. Его лицо выглядит совершенно серьёзным.

— Благодарю, маркиз. Не откажусь от прогулки, но предпочитаю сразу перейти к делу.

Успеваю заметить снисходительную улыбку, которая, впрочем, тут же превращается в доброжелательную.

— Кхм… так вот, меня заинтересовали ваши горы. Дело в том, что, как вы, наверное, знаете, в Эон Нидао с некоторых пор производят шины. Это, ммм... для более мягкой езды карет…

— Да-да, моя карета с некоторых пор имеет колёса с шинами.

— Да… так вот, я бы хотела попробовать улучшить их качество, а для этого мне требуется перенести производство в горную местность. Желательно довольно высоко, туда, где начинается снег…

Я описываю Райланду то, что меня интересует и перспективы, которые открывает для него эта сделка, предлагаю процент от будущей продажи оптовой партии купцам Нидарии. Как я понимаю, он не сильно нуждается в средствах, поэтому надеюсь, что не будет давить на меня в этом плане и согласится на предлагаемые условия. Тем более, все расходы ложатся именно на меня, точнее, на мою казну...

— Как насчёт этих цветов? Таких в Эон Нидао точно нет, они не переносят тёплый влажный климат, — показывает очаровательные прозрачно-голубые соцветия.

— Они прекрасны, маркиз…

— Тогда я попрошу срезать их для вас, Эммилина.

— Благодарю. Так как насчёт условий, вы согласны? Если вас всё устраивает, то я уже сегодня предпочла бы…

— Эммилина, тшшш, — разворачивается, опуская руки на мою талию, — тебе не нужно так всё усложнять, чтобы увидеться со мной. Я уже простил тебя и готов попробовать ещё раз.

— Маркиз! Вы вообще слушали меня? Я предлагаю вам сделку, с которой вы, практически ничего не делая и не вкладывая средства, получите дополнительный доход!

— Меня всё устраивает, думаю, уже завтра мы могли бы совершить прогулку в горы. Но я также прекрасно понимаю, что денежные вопросы не то, что интересует юную прекрасную дэю. Ты можешь быть со мной откровенной, Эммилина, я ценю это.

— Нет, вы не понимаете…

— Я всё… прекрасно… понимаю… — одну руку маркиз оставляет на талии, а другую кладёт мне на затылок, притягивая ближе, с явным намерением поцеловать.

Да что ж такое? Со всей злости наступаю каблуком ему на ногу.

— Ай, какого демона, Эммилина?

— Я сказала, что у меня деловой интерес!

— Девушки всегда говорят не то, что действительно думают, а мужчина должен понять, чего они хотят на самом деле!

Какой-то бред.

— Я не “они”! Знаете, маркиз, похоже… похоже... я зря приехала!!

Глава 26.

Письмо от Райланда приходит на следующее утро и в нём он пишет, что будет рад приветствовать меня в своём имении, хотя это несколько и нарушает нормы этикета. Он ожидает меня к полудню следующего дня и просит не опаздывать, напоминая, что более позднее время встречи будет неверно истолковано благородным обществом.

Тоже мне, поборник морали. Я так понимаю, на завтра встреча назначена именно потому, что к сегодняшнему полудню я уже не успеваю…

Я обещала купцам поставить шины в течение недели, завтра у меня останется уже пять дней.

Нужно захватить для себя что-то тёплое. В отдельной карете поедет сой Льен и всё необходимое для образцов, на случай, если удастся сразу же отправиться в горы.

Днём мы тестируем новые образцы шин, которые получили с помощью постоянного обдува. Сой Льен, проверяет их при разных нагрузках и подтверждает, что качество застывшего материала немного улучшилось. Но там и без опытов заметно, что количество вкраплений твёрдых кристалликов в застывшей массе меньше и она выглядит более однородной.

Это вселяет надежду. И всё же я не могу себе позволить рисковать: если новые шины, не выдержат трёх недель, то плакали мои оптовые контракты.

Прошу установить на свою карету колёса с этими новыми шинами, залить новые образцы и повторить эксперимент с ручным обдувом. Если в горах что-то пойдёт не так, то у меня останется небольшой шанс, что эти шины выдержат.

Хотя… как мне в условиях ручного обдува сделать оптовую партию я не представляю. Даже если мы с мастером Хайсом придумаем механизм с вентиляторами, ещё не известно, сколько времени потребуется, чтобы его доработать, создать и настроить…

***

Маркизат Райланда находится на севере. В его части горной гряды имеется несколько рудников. К тому же туда выходит одна из точек искажения.

— Доброго дня, ваша светлость, — маркиз тепло улыбается и подаёт руку, помогая выйти из кареты. — Счастлив приветствовать вас в имении Льер Диан.

— Благодарю, что согласились принять меня, маркиз, — улыбаюсь в ответ.

Его движения уверенны и преисполнены утончённой аристократичности. Невольно любуюсь.

— Сегодня прекрасный день, Эммилина, не желаете ли прогуляться? Я покажу чудесный парк моего имения. Практически уверен, что таких цветов нет даже в Эон Нидао. Заодно вы покажете мне, какие именно растения вас интересуют.

Запомнил, значит… про цветочки. Надеюсь, это не способ подколоть меня? Смотрю на Райланда. Его лицо выглядит совершенно серьёзным.

— Благодарю, маркиз. Не откажусь от прогулки, но предпочитаю сразу перейти к делу.

Успеваю заметить снисходительную улыбку, которая, впрочем, тут же превращается в доброжелательную.

— Кхм… так вот, меня заинтересовали ваши горы. Дело в том, что, как вы, наверное, знаете, в Эон Нидао с некоторых пор производят шины. Это, ммм... для более мягкой езды карет…

— Да-да, моя карета с некоторых пор имеет колёса с шинами.

— Да… так вот, я бы хотела попробовать улучшить их качество, а для этого мне требуется перенести производство в горную местность. Желательно довольно высоко, туда, где начинается снег…

Я описываю Райланду то, что меня интересует и перспективы, которые открывает для него эта сделка, предлагаю процент от будущей продажи оптовой партии купцам Нидарии. Как я понимаю, он не сильно нуждается в средствах, поэтому надеюсь, что не будет давить на меня в этом плане и согласится на предлагаемые условия. Тем более, все расходы ложатся именно на меня, точнее, на мою казну...

— Как насчёт этих цветов? Таких в Эон Нидао точно нет, они не переносят тёплый влажный климат, — показывает очаровательные прозрачно-голубые соцветия.

— Они прекрасны, маркиз…

— Тогда я попрошу срезать их для вас, Эммилина.

— Благодарю. Так как насчёт условий, вы согласны? Если вас всё устраивает, то я уже сегодня предпочла бы…

— Эммилина, тшшш, — разворачивается, опуская руки на мою талию, — тебе не нужно так всё усложнять, чтобы увидеться со мной. Я уже простил тебя и готов попробовать ещё раз.

— Маркиз! Вы вообще слушали меня? Я предлагаю вам сделку, с которой вы, практически ничего не делая и не вкладывая средства, получите дополнительный доход!

— Меня всё устраивает, думаю, уже завтра мы могли бы совершить прогулку в горы. Но я также прекрасно понимаю, что денежные вопросы не то, что интересует юную прекрасную дэю. Ты можешь быть со мной откровенной, Эммилина, я ценю это.

— Нет, вы не понимаете…

— Я всё… прекрасно… понимаю… — одну руку маркиз оставляет на талии, а другую кладёт мне на затылок, притягивая ближе, с явным намерением поцеловать.

Да что ж такое? Со всей злости наступаю каблуком ему на ногу.

— Ай, какого демона, Эммилина?

— Я сказала, что у меня деловой интерес!

— Девушки всегда говорят не то, что действительно думают, а мужчина должен понять, чего они хотят на самом деле!

Какой-то бред.

— Я не “они”! Знаете, маркиз, похоже… похоже... я зря приехала!!

Карета трогается, и я прикрываю глаза, привычно откидываясь на мягкую спинку сидения.

И это Райланда я посчитала самым адекватным? С другой стороны, а какие у меня были варианты? Нужно срочно возвращаться в имение и писать новое предложение о сотрудничестве… кому-то ещё. Понять бы кому…

Вот паскудство, уже два дня коту под хвост.

Если сегодня отправлю письмо и сегодня же получу ответ, то уже завтра смогу поехать на встречу… получается у меня в запасе четыре дня. Если всё пойдёт хорошо, то можно будет сразу же отправиться в горы и залить там образцы. В холоде сок мовянки застывает дольше. Так сказал, сой Льен. Если на тёплом воздухе нужно всего два часа, в подвале хватает двенадцати часов… то при температуре, близкой к нулю или отрицательной… хмм… сутки? двое суток? Пффф… я не понимаю…

А если ответ придёт не сегодня, а завтра? А то и не придёт? Мало ли я отправлю запрос тем, кто не пожелает со мной сотрудничать? Я потеряю день... два дня... а если до горы добираться долго, то лорд может и не захотеть ехать в день встречи, чтобы не возвращаться затемно… тогда это ещё минус день… А ещё нужно время доставить образцы обратно в имение, проверить качество, изготовить колёса и отвезти купцам… как и обещала… тут и четырёх дней может не хватить.

С одной стороны, ну что такого, если на это уйдёт чуть больше недели? А с другой — я и так в глазах глав купеческой гильдии не выгляжу достойным партнёром. Я видела, как они с трудом удерживали серьёзные лица, наблюдая за моими отчаянными попытками не краснеть, когда Сой Лант вставлял хлёсткие жаргонные выражения в перевод с нидарийского.

Именно это больше всего смутило меня, когда я поняла, что некоторые гости всё прекрасно понимали.

Так что с учётом моих предыдущих “проколов”, если я ко всему нарушу установленные мною же сроки, то окончательно потеряю уважение как партнёр.

К тому же тогда у нидарицев не будет заявленных мною же трёх недель на тестирование шин…

Гадство.

— Остановите карету! — открываю специальную створку, чтобы обратиться к кучеру.

Карета замедляет ход, а напротив двери появляется обеспокоенное лицо Рамиза. Сегодня он в числе сопровождающих меня стражников.

Приотворяю окошко:

— Рамиз, всё в порядке, но мы меняем маршрут. Едем в имение Фрэй Дау, сообщите кучеру и остальным стражникам. Надеюсь, где-то есть удобные точки переходов?

— Есть, госпожа. Нам придётся немного вернуться, но это не займёт много времени. Я передам ваше распоряжение.

“Папа, ты же говорил, что этот дядя плохой.”

“Дочь, в бизнесе нет плохих и хороших. Есть только те, с кем выгодно иметь дела или не выгодно. Впрочем, тебе этим забивать голову не стоит. Бизнес — мужское дело.”

Демон нуждается в деньгах, чтобы спасти бизнес по разведению породистых лошадок и у него есть гора… это вселяет некую надежду… хиленькую такую надежду, что мы сработаемся.

Лучшее из худшего… или как там? На безрыбье и рак рыба? Знакомое зло лучше незнакомого?

Ладно... признаю, что я преувеличиваю. Просто я сильно нервничаю, когда думаю о том, чтобы самостоятельно явиться к нему, да ещё и попросить о чём-то.

Нужно выдохнуть и успокоиться. В крайнем случае вернусь в Эон Нидао и буду решать, кому ещё предложить сотрудничество.

Глава 27. Деловое предложение

Перед центральным входом в имение Фрэй Дау стоит роскошный экипаж, в сопровождении небольшого отряда стражи.

Похоже, я не вовремя.

Моя карета “паркуется” чуть позади.

— Рамиз… вас граф может вспомнить, — имею в виду тот случай, когда отправляла его сторговаться за лошадь, — поэтому отправьте, пожалуйста, кого-то, чтобы узнать, сможет ли его сиятельство принять меня… для… делового разговора. Короткого.

Чёрт. Если он отправит меня обратно… Надо было догадаться послать вперёд кого-то из стражников, чтобы не появляться здесь вот так… глупо и с нарушением этикета.

Наверное, стоило сразу уехать. Может, и сейчас ещё не поздно развернуться?… Нет, это уж будет совсем смешно. Так, я сделаю только хуже.

И не скажешь ведь, что мимо проезжала…

Ладони неприятно потеют, и я вытираю их о бархатную подушку… герцогини так не делают, но я и не настоящая герцогиня. Потом отправлю в стирку.

Что, если у него сейчас в гостях женщина... невеста? Логично, что ему придётся отправить меня домой и тогда двор ещё долго будет обсуждать этот неловкий случай...

Каждая секунда ожидания растягивается в вечность. Количество вариантов того, что может произойти при неблагоприятном раскладе, растёт как снежный ком, катящийся с крутой горы. Это изначально было дурацкой затеей.

— Рамиз…

— Да, госпожа.

— Думаю… в общем, думаю нам стоит вернуться в Эон Нидао. Сообщите кучеру, и пусть кто-то останется, чтобы передать информацию тому стражнику, который ушёл... ушёл туда...

— Я понял, ваша светлость.

Рамиз отдаёт короткие распоряжения, и карета трогается. Прикрываю глаза, откидываясь на спинку сидения. Карета дёргается и резко останавливается, вынуждая меня судорожно выдохнуть.

— Эммилина!

Снаружи слышится голос его сиятельства, но в то же время напротив неприкрытого окошка снова появляется Рамиз:

— Ваша светлость, стража Фрэй Дау остановила карету. Я жду ваших распоряжений.

Выглядываю в окошко и как в замедленной съёмке, наблюдаю за графом, который пытается подойти к карете… но моя стража перекрывает ему дорогу. За спиной графа выстроилась в ожидании стража Фрэй Дау, а чуть правее, я замечаю Алессинью, которую придерживает за локоть незнакомый мужчина в роскошных одеждах. Правильные черты лица мужчины искажены надменным выражением.

Несколько раз моргаю и встряхиваю головой. Что спросил Рамиз? Ах да…

— Всё хорошо, я не против остановиться. Передайте моё распоряжение. Только… Рамиз, я хочу, чтобы вы или кто-то из моих стражников помог мне выйти из кареты. Пожалуйста.

— Конечно, ваша светлость, — кивает с пониманием, отдаёт короткие команды отряду и спешивается.

Карета проезжает немного вперёд и останавливается. Дверь отворяется, и Рамиз помогает выйти.

Мне просто нужно было немного времени, чтобы собраться с мыслями. Выдыхаю и заставляю себя расправить плечи.

— Эммилина, — демон тут же оказывается рядом и тянется перехватить мою руку, но я помню этот фокус и успеваю сцепить пальцы обеих рук перед собой. Он замечает этот жест и отступает.

— Добрый день, прошу прощения, ваше сиятельство. Я без приглашения, но… но мой разговор не займёт много времени.

— Конечно, — выдыхает и делает шаг в сторону, пропуская меня чуть вперёд.

Несколько шагов и я равняюсь с застывшей Алессиньей, чей пунцовый цвет лица соперничает с цветом алого платья. Впервые вижу её без высокой причёски. Нужно сказать, так она выглядит… почти мило.

— Доброго вам дня… — кивком приветствую мужчину, который придерживает Алессинью под локоть, — ваша светлость.

И всё-таки это герцог… уж слишком похоже они с Алессиньей кривят рты… сразу видна родственная связь.

Короткая улыбка обоим и я, не задерживаясь, шагаю вперёд, ощущая дыхание демона за своей спиной.

В особняке что-то изменилось. Здесь словно стало менее уютно и более… пусто? Отмечаю это, продолжая следовать вперёд, пока не осознаю, что не знаю, куда идти.

— Думаю, нам лучше пройти в кабинет… ваша светлость, — его голос звучит взволнованно… а может, мне это кажется и он обеспокоен разговором с герцогом… или с Алессиньей… или с ними обоими. Кажется, у них тоже должна была состояться какая-то сделка.

Киваю и следую за ним.

В кабинете распахнуто широкое окно, за которым простирается знакомый сад. Ветерок треплет занавески, наполняя комнату запахами травы и цветов.

Демон прикрывает дверь, а я крепче сцепляю руки и всё больше ощущаю нервозность.

— Ты голодна? Конечно, голодна, — отвечает сам себе. — Наверное, стоило пройти на террасу, там накроют стол…

— Я не голодна, ваше сиятельство, и уж тем более меня не впечатляет кухня Фрэй Дау... — почему-то начинаю злиться.

Отводит взгляд и сжимает зубы так, что я вижу, как двигаются его желваки.

— Мне нужно переговорить с вами по делу, — немного успокаиваюсь, и голос звучит мягче. — У меня мало времени и кабинет вполне подойдёт.

Сейчас не до препираний и нужно держать себя в руках.

— Присаживайся, где тебе будет удобно, — неопределённо обводит рукой кабинет.

Выбираю кресло рядом с окном и опускаюсь в него. Демон садится в соседнее и впивается в меня взглядом цвета голубого льда.

Сейчас всё, что было в полутьме кареты, кажется выдумкой, игрой моего разума. Едва сдерживаюсь, чтобы не подскочить и не сбежать отсюда. Сильнее сцепляю пальцы рук, так что они белеют.

— Я… то есть, у меня есть… — сглатываю вязкую слюну и стараюсь собрать воедино мечущиеся мысли, — некоторое предложение… ваше сиятельство. Да. Мне нужен доступ к горам. Точнее, к горе, туда, где очень холодно. Как вы, возможно, знаете, в Эон Нидао производятся шины для колёс... для карет…

— Знаю, Эмма. Просто расскажи, в чём дело. Я могу помочь тебе? — слегка подётся вперёд, не переставая смотреть в глаза.

В его голосе улавливаются нотки волнения. В его глазах нет насмешки или снисхождения. Это придаёт каплю уверенности.

Выдыхаю.

— Мне… нужно холодное помещение. Возможно, пещера или уступ, который можно накрыть от дождя. Нужно расположить там формы с заготовками для производства шин. Было бы хорошо, если бы там был выход точки искажения, чтобы было проще доставлять сырьё… потому что… потому что холод должен улучшить качество шин.

— У меня есть рудники. Они вполне подойдут для того, о чём ты говоришь.

Я не ощущаю ни тени насмешки, ни превосходства. Он совершенно серьёзен, а тон его голоса непривычно мягок.

— Тогда… мы бы... ты бы мог мне их показать?

— Конечно. Когда захочешь.

— Сейчас…

— Хорошо, — кивает, словно пытается дополнительно подтвердить своё согласие. — У тебя есть тёплая одежда? Там довольно прохладно, в платье ты замёрзнешь.

— У меня есть… в карете.

— Тогда дай мне несколько минут.

— Д-да… конечно, — заторможено наблюдаю, как он поднимается и делает несколько шагов к дверям, чтобы покинуть кабинет.

В последний момент спохватываюсь:

— Ты не спросил об условиях…

— На любых условиях, Эмма.

***

Мы выезжаем, каждый в своей карете. Я объясняю это тем, что обратно мы, будем возвращаться разными путями… точнее, каждый поедет к себе. Но основная причина — мне так спокойнее.

Первым делом, достаю из потайного отделения кувшин свежей воды и отпиваю несколько глотков. Прохлада разливается по телу, помогая прийти в себя. Закрываю кувшин, прячу обратно, привычно прикрываю глаза и откидываюсь на спинку сидения.

Не верится, что уже сегодня мы сможем залить образцы.

Следом за нашими каретами едет просторная повозка, в которой сидит сой Льен, а также лежит всё необходимое для изготовления пробной партии шин…

— Дальше твоя карета не проедет и тебе придётся пересесть в мою, — карета только что остановилась, а его сиятельство уже стоит перед открытой дверцей и протягивает руку, чтобы помочь мне выйти.

— Почему? — не спешу выбираться из своего убежища.

— Моя карета значительно уже и легче, и оснащена для поездок по горным дорогам. Повозка тоже не пройдёт, поэтому мои люди сейчас переносят всё в телеги.

— А… ладно…

Замечает на противоположном сидении брошенную тёплую накидку, забирает её и снова протягивает руку, чтобы помочь выйти.

— Лучше сразу надеть это, — придерживает накидку, когда я оказываюсь на земле. — Мы находимся рядом с точкой искажения, дальше будем двигаться по высокогорью.

Быстро одеваюсь и следую за ним.

Это действительно не та карета, которую он использует для поездок в столицу. В ней нет изысков, она довольно аскетична и… заметно уже. К тому же в ней только одно сидение из-за чего нам приходится сидеть слишком близко друг к другу.

— Эмма, кто отвечает за производство и непосредственно это контролирует? Тот, человек, что ехал в повозке? Сой Льен?

— Да.

Карету знатно потряхивает, и я вцепляюсь в небольшой, обитый мехом поручень, стараясь прижаться как можно ближе к стене. Моё движение не остаётся незамеченным:

— Это не надолго, Эмма. Мы почти на месте.

Киваю, давая понять, что услышала и продолжаю молча смотреть в маленькое окно, за которым простирается невозможно красивый пейзаж.

— Как ты себя чувствуешь? Ты голодна? — вклинивается в мои мысли, когда мне почти удаётся сосредоточиться на видах.

— Что?

— Как ты себя чувствуешь? Устала? Хочешь пить? Когда ты в последний раз ела?

— Это неуместные вопросы. И со своим самочувствием я разберусь сама.

— Эмма, ты когда-нибудь была в горах?

— Разумеется, — вспоминаю лыжные курорты своего мира.

— Я имею в виду настоящие горы… на большой высоте? — обманчиво мягко уточняет свой вопрос.

Пытаюсь сообразить, что ему от меня нужно…

— Ясно. Если почувствуешь малейшее недомогание — сразу скажи мне. Договорились?

Киваю и ощущаю, как карета останавливается.

Глава 28. Высокогорье

Выбираюсь из кареты и обнаруживаю вход в рудник. Оттуда пара рабочих как раз толкают по рельсам полную тележку. Они бросают на нас любопытствующие взгляды, переговариваются и уходят в сторону хозяйственных построек.

Сой Льен уже направляется внутрь пещеры. Демон стоит рядом и наблюдает за мной. Распрямляю плечи и шагаю следом за соем Льеном.

Его сиятельство идёт следом.

— Эмма, ты не против, если я всё-таки буду тебя придерживать? Здесь много камней и легко оступиться, — наклоняется ближе к уху.

— Благодарю, но я вполне в состоянии справиться с этим сама.

— Я настолько тебя раздражаю? — я бы не удивилась, услышав в голосе ехидство… но он совершенно серьёзен.

Мне становится немного неудобно. Он, по сути, спасает мой бизнес, а я веду себя, как капризное дитя.

— Извини, — останавливаюсь и сама беру его под руку.

Краем глаза замечаю его улыбку, а мою руку накрывает тёплая ладонь.

— Как происходит процесс? Это долго? Я имею в виду, как много времени требуется на изготовление одной шины? — спрашивает, когда мы заходим в пещеру.

— В погребе на это уходит около половины суток. Но здесь холоднее, а сой Льен говорит, что это увеличит время застывания. Нам нужно разместить формы на ровной поверхности, обработать их и аккуратно залить сок мовянки. Думаю, мы бы могли расположить формы вдоль этой стены, — взглядом показываю, где именно, — если это не будет мешать рабочим.

— Нет, не будет мешать. Проход здесь достаточно широкий.

Он, не оглядываясь, делает жест рукой. К нему тут же подходит один из сопровождающих стражников. Они быстро переговариваются, стражник кивает и спешит наружу.

— Сою Льену потребуется помощь, — поясняет, заметив мой вопросительный взгляд.

Благодарно киваю и стараюсь смотреть в сторону, потому что… потому что чёрная шерсть его пальто под моими пальцами ощущается слишком мягкой, а от его ладони по телу расходится тепло. Пытаюсь переключить мысли на что-то другое, но снова и снова возвращаюсь к своим ощущениям.

Это немного злит и я боюсь, что он поймёт, о чём я думаю.

— Ваша светлость, — окликивает сой Льен, направляясь ко мне после беглого осмотра пещеры, — здесь, безусловно, холодно, но есть ли возможность подняться ещё выше?

— Ваше сиятельство, у нас есть такая возможность? — переадресую вопрос демону, стараясь придать голосу непринуждённости.

— Выше есть заброшенный рудник. Но я против того, чтобы вы туда поднимались… ваша светлость.

— Ваше сиятельство, я вполне сама могу за себя решить.

— Это опасно. На той высоте обычно работают только подготовленные люди, — немного хмурится.

— Мы ненадолго. Просто взглянем и вернёмся.

В пещере появляются работники и пара стражей. Это вынуждает остановить препирания и сосредоточиться на объяснении задач.

Работники рудника и стража под управлением соя Льена готовят поверхность, выкладывают на неё двенадцать подготовленных форм и аккуратно заливают сок. В конце это всё прикрывают плотным моавином, чтобы избежать попадания пыли.

— Сколько времени нам потребуется, чтобы добраться до более высокой точки? — спрашиваю, когда мы направляемся в сторону выхода.

— Ты туда не идёшь, Эмма.

— Это я решаю.

— Это опасно.

— Не опаснее, чем гостить у вас в имении.

Чувствую, как под ладонью напрягаются мышцы. Демон сжимает зубы так, что я второй раз за день вижу, как двигаются его желваки.

— Туда ведёт точка искажения. Мы можем оказаться там довольно быстро, — отвечает спустя пару мгновений, обманчиво мягким бархатным голосом.

***

Точка искажения, ведущая на вершину, находится в нескольких минутах езды от входа в первый рудник. Вот только саму точку приходится проходить пешком. Стража и сой Льен идут следом за нами, а завершают процессию несколько крепких работников рудника, которые катят узкие тележки со всем необходимым.

Хорошо знакомое лёгкое ощущение невесомости и мы выходим на просторный выступ, примыкающий к вершине горы.

Резкий порыв ледяного ветра, глубокий вдох, которого, мне кажется, недостаточно и хруст тонкого слоя снега под ногами. Моргаю, пытаясь осмотреться.

Думаю, это то, что нам нужно.

Снова жадно втягиваю холодный воздух и щурюсь от яркого солнца. Отсюда, где я стою, кажется, что за границами выступа, начинается сплошное небо, потому что во все стороны больше ничего не видно. Лишь с одной стороны выступ примыкает к горе. Там и расположен вход в старый заброшенный рудник, к которому уже бодро направляется сой Льен.

— Как ты? Всё хорошо?

— Да, пойдём, — я так и продолжаю держать графа под руку.

Делаю пару шагов к пещере, но приостанавливаюсь и оборачиваюсь. Хочется подойти к краю выступа и посмотреть за грань… Одёргиваю себя, напоминаю, что я здесь по делу.

Новый порыв ветра хулигански выбивает из причёски прядь волос и бросает в лицо. Убираю за ухо и захожу в пещеру заброшенного рудника.

Здесь уже кипит работа. Стража и работники, под руководством соя Льена, разбирают площадку, раскладывают и подготавливают формы. В общем, делают всё то же, что и обычно.

— Ты хотела посмотреть, что там ближе к краю? — тихий голос и тёплое дыхание возле моего уха.

Мотаю головой:

— Вдруг я понадоблюсь здесь…

— Похоже, они и без нас прекрасно справляются, Эм-ма. Пойдём, — разворачивается и тянет меня обратно к выходу из пещеры.

Не успеваю придумать весомый аргумент... а может, просто не хочу ничего придумывать.

Граф останавливается в нескольких шагах от края. Перестаю щуриться и оглядываюсь по сторонам.

Вокруг простирается нереальный вид на долину. Словно под ногами целый маленький мир. Горы, царапают вершинами облака, тонкая серебристая змейка ручья разрезает зелёную долину и над всем этим разливается бесконечное небо.

Делаю маленький шаг вперёд

— Осторожнее, Эм-ма… — его ладони опускаются на талию и слегка тянут меня назад. — Не стоит подходить так близко. Ветра здесь очень коварны.

Киваю. Мне нечего возразить.

Словно в доказательство его слов, налетает очередной порыв ледяного ветра. Ощущаю, как холод пробирается под одежду.

Похоже, я переоценила возможности своей накидки.

Демон убирает руки, а через мгновение на мои плечи приятной тяжестью ложится пальто, которое ещё сохраняет тепло.

— Ты замёрзнешь… — шепчу и отчего-то не решаюсь развернуться.

— Я часто бываю в горах, а вот тебе не стоит переохлаждаться.

— Но…

— Ещё немного и я решу, что ты беспокоишься обо мне… Эм-ма…

Вкрадчивые нотки в бархатном голосе заставляют поджать губы и нахмуриться… чувствую, как краска приливает к лицу. Он невыносим.

— Что спросили нидарийки, когда подошли к нам на балу? — резко меняю тему разговора, потому что меня смущает... да всё меня смущает.

Алексион-Кэссим Фрэй Дау

Она не оборачивается, когда спрашивает. Продолжает смотреть вдаль. А я рассматриваю короткий завиток каштановых волос на её шее…

Меня трясёт от желания коснуться его губами, но я ещё не выжил из ума. Скорее всего, это будет последнее, что я смогу сделать.

— Они были в восторге от твоего платья и восхищались твоей смелостью... точнее, твоей спиной... и не только они… — сглатываю, горло ощущается сухим и, кажется, меня бросает в жар. Приоткрытая спина Эммы стала моим новым наваждением. — Я ответил, что они могут обратиться в салон сэи Лариты, если желают заказать лучшие платья… как у тебя.

Немного подаюсь вперёд и теперь едва касаюсь грудью её спины… спины с аккуратными позвонками и маленькой родинкой возле правой лопатки… мысль о том, что нас разделяет несколько слоёв ткани, кружит голову.

Не знаю, что такого могло произойти, что она приехала ко мне, но благодарю провидение и небеса за этот день.

Когда слуга передал, что карета герцогини Эон Нидао ожидает перед входом, я думал, что начал сходить с ума и у меня слуховые галлюцинации. Поэтому дважды переспросил, не ошибся ли он… А когда увидел, что Эмма уезжает…

— Что ты сказал мне тогда на балу?

Сердце разгоняется сильнее и это не от высоты. Наклоняюсь, чтобы почти касаться кончика её уха:

— Я сказал: Voi fẹ lati set ẹnu ame diano soi treato...

— Ты знаешь, что я имела в виду… перевод тех слов.

Медленно, едва касаясь, провожу кончиками носа по бархатной скуле… отмечая, как волоски на её изящной шее становятся дыбом… нужно остановиться, но она до сих пор не сбежала и это пьянит, подстёгивает раскрыть свою маленькую шалость:

— Это значит… я хотел бы… поцеловать… каждый… маленький… пальчик… на твоих ногах…

Резко выдыхает и сильно краснеет… А затем, словно спохватившись, хмурится и пытается отстраниться. Приходится поймать её талию, удерживая Эмму на месте. Здесь действительно небезопасно.

Слышу, как углубляется её дыхание и слегка сжимаю на талии ладони:

— А затем… я бы…

— Хватит!!

Бездна. Мне так нравится её смущать. Не могу скрыть улыбку.

— Трусишка, Эмма.

— Это уже слишком.

— Прости… я думаю о твоих ступнях с тех пор, как увидел лежащей на той полянке с диким цайром.

— Какой-то бред…

— Возможно. Ты моё наваждение. Не могу выкинуть из головы, как бы я ни старался…

Хотя я и не старался. Она слишком… в ней всё слишком. Не уверен, что среди дэй есть хоть одна даже близко похожая на Эмму... точнее, уверен, что ни одной нет…

— Нужно проверить, как дела у соя Льена, — она хмурится, выкручивается из моих ладоней и делает несколько шагов в сторону пещеры…

Эмма

Он невыносим, а когда он так близко, это просто выбивает из колеи. У меня, как у какой-нибудь героини дешёвого фильма, стучит сердце, кружится голова и подкашиваются ноги. Чувствую себя нелепо и с трудом сдерживаю смешок. Странная ситуация.

На следующем шаге меня слегка ведёт в сторону, а затем я в каком-то заторможенном состоянии утыкаюсь носом в ворот бархатного жакета его сиятельства… снова ощущаю тяжесть ладони на своей талии... и на спине…

Нужно возмутиться и оттолкнуть… ну хотя бы возмутиться…

Демон вместо того, чтобы отпустить прижимает ещё сильнее. Проводит одной рукой по волосам и, едва коснувшись скулы, убирает выбившуюся прядь за ухо. Прикрываю глаза и просто теряюсь в ощущении тепла и его запахе, который сейчас смешался с морозной свежестью.

— Не хочу отпускать тебя… Эмма, — произносит шёпотом, — но нужно увести тебя отсюда. У тебя началась горная хворь.

Глава 29

Эмма

Его сиятельство поддерживает одной рукой за талию и ведёт к точке искажения. Проходим её и направляемся к стоящей рядом карете.

— Дыши глубже, слышишь? — крепче прижимает к себе и ругается почти шёпотом: — Нужно было отговорить тебя.

Распахивает дверцу и помогает забраться внутрь. Быстро обходит с другой стороны и садится рядом. Достаёт откуда-то сумку, ставит себе на колени и что-то ищет внутри.

С каждой секундой дышать становится легче, и сердце уже не пытается пробить грудную клетку, но головокружение, заторможенное состояние и слабость не отпускают.

— Вот, — достаёт флягу с золочёным вензелем, открывает и протягивает мне.

Мотаю головой. Брать из рук демона непонятные напитки — плохая примета.

— Эмма, здесь отвар, который тебе поможет, — демонстративно пьёт, практически не касаясь края губами… и снова протягивает мне. — Держи, моя хорошая. Хотя бы несколько маленьких глотков.

Ладно.

Делаю, как он сказал. Отвар ещё тёплый и у него приятный ягодный вкус.

— Ещё кружится голова? Слабость?

— Да…

— На высоте многие это ощущают. Выпей ещё немного. Так ты быстрее почувствуешь себя лучше.

— Какая забота… — не удаётся сдержать саркастическую усмешку.

— Что тебя удивляет?

— Всё… ты и это всё…

— Эмма, я, знаю, что вёл себя отвратительно. Таков был мой план. Но это не значит, что я не умею и не могу заботиться. Могу. Когда сам этого хочу.

— Извини, — он слабо улыбается на моё извинение, а я снова ощущаю неловкость.

Обида и недоверие то и дело вытягивают свои лапы и вворачивают острые коготки в моё сознание, царапают горло, вынуждая его болезненно сжиматься. Всего лишь мгновения, но они заставляют меня говорить то, что я говорить не желаю.

Или желаю?

Все эти месяцы мне очень хотелось разделить с кем-то прошлую обиду и то чувство несправедливости, которое саднило у меня внутри. Странно, что единственный, кто может меня понять… это сам демон…

— Я знаю, что сделал тебе больно, — берёт мою руку и медленно целует костяшки пальцев.

Его губы очень мягкие, а дыхание горячее. Всё это рождает ненужные образы, я краснею и пытаюсь отнять ладонь. Ловит её, переплетает наши пальцы и опускает сцепленные руки поверх сумки, которая так и покоится на его коленях. Накрывает сверху второй рукой и прикрывает глаза, откидываясь на спинку сидения.

— Представь, что король выбирает тебе в мужья канцлера, — ненадолго замолкает, затем открывает глаза и встречается со мной взглядом. — Я знаю, тебе он не понравился. Он мало кому нравится. Так вот, представь: тебя выдают замуж за того, с кем ты не сможешь построить нормальную семью и ты это заранее понимаешь… Скажи честно, ты бы не попыталась что-то предпринять?

Попыталась бы я? Нет… я послушно пошла на поводу у родителей, хотя замечала в отношении Айзека ко мне некоторые странности: эгоизм, чрезмерное собственничество и какое-то параноидальное стремление убедить меня в том, что я должна… нет, просто обязана ценить то, что он женится именно на мне.

Это коробило. Но все вокруг говорили о том, что я должна радоваться… и я старалась радоваться. А ещё не хотела расстраивать родителей. И своих и Айзека. Его родители всегда ко мне хорошо относились.

В итоге от нашего брака выиграли все… кроме меня.

Наверное, наши с демоном ситуации были в чём-то похожи… только я сдалась, а он нет.

Представляю, как с самым невинным видом подсовываю Айзеку холодную кашу... на душе становится легче...

Хотя нет… Айзек бы просто уволил обслугу и высказал бы мне, что я не уследила.

А если бы наняла актёра-призрака и заставила его думать, что он сходит с ума? Пфф… он бы просто вызвал полицию… или телохранителя.

Пожалуй, мне не помешал бы совет демона в тот момент. Мой мозг просто не работает в таком направлении…

— Нужно предложить сою Льену, остаться во Фрэй Дау, — возвращает меня в этот мир голубоглазое сиятельство. — Это было бы удобно. Он сможет вернуться сюда завтра с моими людьми и проконтролировать всё. А я отпишусь тебе, как идёт процесс.

Согласно киваю:

— Спасибо.

— Спасибо, Алекс.

— Что?

— Ты избегаешь называть меня по имени, Эм-ма.

— У нас деловые отношения… ваше сиятельство, — отворачиваюсь к окну и пытаюсь собраться с мыслями.

На улице слышатся голоса.

— Нужно проверить кое-что, — поднимает мою руку к губам и снова целует костяшки пальцев, демонстрируя, насколько деловые у нас отношения. — Я сейчас вернусь.

Выходит, притворяет дверцу, что-то говорит стражнику, охраняющему карету, и спешит к точке искажения.

Только сейчас соображаю, что всё ещё сижу в его пальто. Провожу ладонью по чёрной шерсти, расшитой золотой нитью и прикрываю глаза.

Граф возвращается довольно быстро. Слышу, как он с кем-то переговаривается, похоже, с соем Льеном.

Забирается внутрь и закрывает дверцу, отрезая нас от внешнего мира. Карета трогается.

— Когда почувствуешь себя лучше, скажешь мне, что нужно сделать. В целом, я всё понял, но полагаю, у тебя есть своё видение процесса.

— Слишком много сложных слов… граф.

— Извини.

Молчание

— Эмма…

— Мм?

— Спасибо.

— За что?

— За то, что приехала… и за то, что не уехала.

— Я… подумала, что не вовремя.

— Нет, ты очень вовремя.

— Даже так? — поднимаю одну бровь и поворачиваюсь, встречаясь с ним взглядом. — Я слышала, ты хотел заключить с герцогом сделку.

— Я отказался от неё сегодня.

— Почему?

— По… личным соображениям.

— Сколько тебе не хватает? Для королевского налога.

— Немного. В казне была почти половина от нужной суммы, к тому же Итеон помогает мне. Но Пон Клуд не в курсе истинного положения дел и считает, что у меня нет выбора, — губы растягиваются в коварной улыбке. — Сначала я хотел убедить его в том, что не настолько нуждаюсь в деньгах, как он думает, но потом понял, что вообще не желаю иметь с ним дел. Герцог настаивал на аренде рудников в течение года и никак не меньше. Мне это не выгодно. К тому же мне не нравится то, как он подходит к вопросу использования работников. Но он единственный, кто готов был пойти на сделку. Несколько других, далеко не бедствующих лордов, мне отказали. Я уверен, что они успели предварительно пообщаться с Пон Клудом.

— А Алессинья? Интересуется делами отца?

— Кхм… Алессинья… — ощущаю его пристальный взгляд, но сама внимательно рассматриваю собственные пальцы. — Герцог готов был принять сделку на моих условиях в случае возобновления помолвки с его дочерью.

Осторожно касается моей руки и переплетает наши пальцы.

— Возобновления? — отрываюсь от разглядывания рук и встречаюсь с ним взглядом.

— Когда был жив мой отец, они с герцогом имели предварительные договорённости. Но позже я смог отказаться от них. Уверен, герцог был бы рад отыграться на мне за тот отказ.

Мне хочется узнать, что случилось с его семьёй… но я почему-то стесняюсь задавать настолько личный вопрос и вместо этого спрашиваю совсем другое…

— И что тебя не устраивало в помолвке с Алессиньей?

— То же, что и в помолвке с Эммилиной Эон Нидао.

Ощущаю, как карета останавливается.

Молчим. Оба.

Просто сидим и молчим.

— Кхм… Эмма… мы не обсудили… некоторые детали, — его голос звучит немного напряжённо. — Возможно, ты бы согласилась принять моё приглашение… на ужин… во Фрэй Дау.

— Это не по этикету, — получается шёпотом.

— Прости. Верно. Хотя кто в наше время ещё соблюдает это правило? — сконфуженно хмыкает. — Оно давно стало пережитком прошлого. Тогда обед? В полдень или во сколько тебе будет удобно. Мы бы могли обсудить готовые образцы шин, и ты расскажешь мне, что ещё я могу сделать и каким ты видишь этот процесс дальше.

Молчу, пытаясь собраться с мыслями, но рядом с ним это заведомо провальная идея.

Сдаюсь и просто киваю.

***

Вчера я была в шаге от того, чтобы попросить его сиятельство оставить мне пальто… и только осознание, что сейчас конец лета заставило меня вернуть пальто хозяину.

Ночью я не могла уснуть. Будить дио Хэмиса ради сонных капель мне не хотелось, поэтому решила прогуляться к морю. Лис был рад.

Утром долго не хотелось вставать. Я оправдывалась тем, что это последствия горной хвори… но это, разумеется, была ложь.

— Ваша светлость, — Малия вносит в комнату поднос с чаем. Она заботливо хлопочет рядом с раннего утра и даже уговорила меня завтракать, не вставая с постели, — вас спрашивал мастер Хайс, и я не знаю, что ему ответить.

— Скажи ему, пожалуйста, что я скоро спущусь.

Возле восточной террасы обнаруживаются: мастер Хайс с помощниками и несколько готовых прототипов велосипеда.

Как я и просила, один детский и три немного разных, рассчитанных на взрослого человека.

— Сой Хайс, как вам удалось? Я не ожидала результата так быстро!

— Вы позволили мне нанять помощников, у меня на примете были толковые ребята, а ваши эскизы и объяснение дали мне все необходимые ответы, — он немного краснеет, но его взгляд горит, а на лице отражается смесь гордости и предвкушения.

Мастер Хайс с каким-то мальчишеским восторгом подходит к трёхколёсному чуду и демонстрирует, как на нём кататься. Замечаю, что другие работники смотрят на него с лёгкой завистью.

Изображаю удивление и с трудом прячу улыбку.

Нужно сказать, что я не ожидала от него такого рвения, но идея велосипеда настолько зацепила мастера Хайса, что результат превзошёл все мои ожидания. Уже завтра днём мастер Хайс представит документы в Столичный Королевский Институт Изобретений и Алхимии, чтобы зафиксировать и утвердить мои права на это изобретение. Сам мастер Хайс получит от меня щедрое вознаграждение, а ещё я хочу предложить ему сотрудничество. Было бы отлично, если бы его мастерская расположилась на территории Эон Нидао. Я бы обеспечила его задачками и финансированием, а он бы разобрался с некоторыми полезными изобретениями. Что-то мне подсказывает, он ухватится за эту возможность.

— Мастер Хайс, я очень рада, что именно вы занялись этим изобретением! У меня есть несколько замечаний по доработке и ещё одно предложение, которое я хочу с вами обсудить. Вы же не против чашечки чая?

— С радостью, ваша светлость!

Вечером я получаю письмо от его сиятельства, в котором он подтверждает, что готовые шины доставят во Фрэй Дау не позднее завтрашнего полудня.

Прошу дио Хэмиса всё-таки дать мне сонные капли. Несмотря на то что прошлую ночь я не могла уснуть, у меня остаётся отличный шанс не уснуть и этой ночью.

Миа готовит мне ванну с травами, а Малия, уговаривает сделать все те маски для волос, на которых она так давно настаивала.

Малия с сэей Хассой, мамой Мии, уже несколько недель экспериментируют с лосьонами, маслами, кремами и прочими “субстанциями красоты”. Я выделила им для этого отдельное помещение и некоторые денежные средства, и попросила подумать над новинками для салона сэи Лариты. Теперь Малия каждые несколько дней с горящими глазами хвастается очередным усовершенствованием того или иного косметического средства, угрожая попробовать его на мне.

Сегодня я решаю сдаться её умелым рукам, а Малия решает ни в чём себе не отказывать.

В итоге из ванны я выбираюсь ближе к ночи. Выпиваю волшебные капли и засыпаю, крепко обняв подушку.

Глава 30

Когда Малия заходит ранним утром ко мне в комнату. Она не застаёт меня в постели, но догадывается заглянуть в гардеробную, где обнаруживает герцогиню, расхаживающую между несколькими, вывешенными платьями.

— Доброе утро, госпожа…

— Доброе, Малия. Как считаешь, всё-таки голубое или серое? Ах, вот есть ещё это, но оно какое-то… Нет, это слишком…

— Они все красивые, госпожа. И раз уж вы встали, там внизу вас ожидает сой Дриан. Я предупредила его, что ещё слишком рано, но он сказал, что будет ждать столько, сколько потребуется.

— Оу, тогда я сначала поговорю с ним... да, а потом решу… нужно будет посмотреть на платья… ещё раз… свежим взглядом. Малия, накрой нам, пожалуйста, завтрак на восточной террасе!

Малия спешит вниз, а я быстро собираю волосы и прямо в домашнем лёгком платье спускаюсь на террасу.

— Сой Дриан, рада вас видеть, — жестом предлагаю ему следовать за мной. — Полагаю, в столь ранний час вас привели сюда важные новости?

Утренняя свежесть приятно бодрит, а Малия уже накрывает завтрак и разливает чай.

— Да, ваша светлость. Сначала хочу поблагодарить вас за Дария. Мальчик — просто находка. Если вы не возражаете, я бы предложил ему постоянную работу в своём ведомстве.

— Это не мне решать. Если Дарий сам желает этого, а вы обещаете обеспечить ему безопасность и достойное вознаграждение, то я буду только рада.

— Благодарю, ваша светлость. А теперь, что касается дела. Насколько мне известно, господин королевский поверенный посвятил вас в проблему исчезновения людей?

— Да, я в курсе ситуации.

— Сегодня ночью нам удалось получить информацию о том, что в порту Ла Дэрвиль ожидают партию живого товара. В связи с этим я прошу у вас дозволения останавливать и проверять подозрительные кареты, движущиеся в сторону порта.

Сильно сжимаю пальцы на ткани юбки, пытаясь взять себя в руки и не показывать, насколько выбивает меня из колеи фраза “партия живого товара” и то, что за этим стоит:

— Разумеется, — всё же голос звучит немного хрипло. — Я даю своё согласие. Но кто именно будет этим заниматься?

— Мои люди. Я расставлю их возле ваших караульных наблюдательных вышек. Гвардейцам объявим, что это временное усиление мер безопасности. Озвучивать истинную причину проверки не будем, чтобы информация не обсуждалась в городе. Мои ребята умеют работать тихо, не вызывая подозрений.

— Хорошо, сой Дриан, буду с нетерпением ждать от вас новостей.

***

До имения Фрэй Дау остаётся совсем немного, а до полудня ещё целых полчаса…

— Езжайте, пожалуйста, помедленнее! — открываю специальную створку, чтобы обратиться к кучеру.

Карета постепенно замедляет ход, а напротив двери появляется обеспокоенное лицо Рамиза. Сегодня он снова в числе сопровождающих меня стражников.

— Всё хорошо, Рамиз, просто мы немного… мм… быстро доехали.

Кивает и исчезает из виду.

Открываю свою новую косметичку. Ту самую, где каждый элемент выполнен из сока мовянки. Внутри прозрачных стенок застыли во времени белоснежные лепестки ночных фалантий и если я оставлю коробочку на солнце, то ночью лепестки будут слегка сиять. Пока не понятно, как долго будет сохраняться этот эффект, но выглядит это волшебно.

Придирчиво рассматриваю себя в зеркале, беру мягкую щётку и несколько раз провожу ею по волосам.

Закрываю косметичку и прячу. Достаю кувшин воды и отпиваю несколько глотков. Сегодня немного жарко… хотя мы уже в графстве Фрэй Дау… здесь не должно быть жарко…

Убираю воду и поправляю складки на юбке из лёгкого моавина. Всё-таки нужно было надеть серое.

Карета сворачивает на подъездную дорожку к имению. Сцепляю руки в замок, опускаю их на колени и заставляю себя сидеть спокойно. Его сиятельство ожидает меня не раньше полудня. Если что, я просто подожду в карете…

Демон распахивает дверцу едва карета успевает полностью остановиться.

— Эмма, — он улыбается и больше ничего не говорит.

Помогает выйти и немного судорожно переплетает наши пальцы. Замирает и продолжает улыбаться… нервирует меня.

— Кхмм…

— Да, конечно, прости, — моргает, разворачивается и ведёт меня в сторону особняка. — Ты голодна?

— Нет, благодарю, я… я бы предпочла сразу посмотреть готовые образцы, — стараюсь сосредоточиться на главном.

— Сой Льен как раз проверяет их. Мы уже подготовили колёса.

— Колёса? Я думала, что заберу шины в Эон Нидао.

— Итеон… хм… то есть, в баронстве Дэль Гро делают лучшие в королевстве колёса… и кареты. Я решил, что так будет надёжнее и быстрее, — он пытается выглядеть расслабленно, но я чувствую, как он волнуется. Это считывается по небольшому напряжению его ладони, слегка судорожным и хаотичным движениям и тому, как он пытается удержать свободную руку, чтобы не запустить её в свои волосы, устроив тем самым на голове, знакомый мне беспорядок. — Часть шин я оставил на тот случай, если ты не одобришь мою инициативу.

Его попытки скрыть волнение вызывают желание улыбнуться. Моя собственная нервозность при этом тает как-то сама собой.

Значит, Итеон делает хорошие колёса. Ладно. Я не видела его с того самого момента, как он предложил мне “лёгкое сознание”. И несмотря на то что между нами отныне не может быть доверия, я не против использовать качественную основу для своих шин.

Вот только…

— Итеон тоже может догадаться обо мне? Догадаться, что я… что… ну…

— Нет, Эмма. То, что герцогиня Эон Нидао за последнее время сильно изменилась, заметили многие. И это заставляет благородное общество строить догадки. Тебя обсуждают. Много. Но понять истинную причину… то, что с тобой произошло слишком невероятно, чтобы в это поверить. А я никому не говорил о своих догадках.

— Я думала, что сказала что-то, что выдало меня, когда выпила “лёгкое сознание”.

Демон краснеет и немного сильнее сжимает мои пальцы.

— Нет. Ты тогда не сказала ничего, что напрямую бы указывало… на твою иномирность, — понижает голос почти до шёпота.

— Ты расскажешь мне, о чём именно вы меня спрашивали?

Едва заметно сцепляет зубы и хмурится

— Да. Если ты этого хочешь. Но один из вопросов спровоцировал… в общем… там был вопрос, из-за которого ты попыталась расцарапать себе шею. И я опасаюсь затрагивать эту тему.

Не нужно быть провидцем, чтобы догадаться, о чём идёт речь. Что-то из их слов натолкнуло мою память на воспоминание о моменте смерти. Полагаю, именно это воспоминание блокировало мою память. Но сейчас я прекрасно всё помню. Я переосмыслила те события, и они перестали пугать меня…

— Спасибо большое. За колёса. Это была хорошая идея. Значит, уже сегодня можно отправить кого-то установить новые колёса на кареты нидарийских купцов?

— У меня есть хороший мастер. Мне только нужны имена тех купцов, с которыми ты это обсуждала.

— Ваша светлость, доброго дня! — сой Льен спешит нам навстречу, его широкая улыбка обнадёживает. — Эксперимент оказался удачным и шины, которые застывали на заброшенном руднике, совершенно не имеют твёрдых кристаллических вкраплений! Они в меру мягкие, упругие и очень устойчивы к нагрузкам.

Я уже так привыкла, что что-то идёт не так, что сейчас немного удивлена и даже чувство облегчения кажется мне преждевременным.

— Это замечательная новость, сой Льен. Благодарю вас за проделанную работу. Значит, нужно решить, как оборудовать пещеру для изготовления нужного количества шин, — поворачиваюсь к графу. — Через пару дней будет готова новая партия керамических форм, можно сразу отправить её в горы.

Мы как раз подходим к мастерской, возле которой стройным рядом стоят новые готовые колёса. Они даже на вид лучше тех, что делают в моей мастерской, хочется верить, что они выдержат три недели езды по дорогам нашего королевства.

— Я прослежу, чтобы всё было готово к этому времени, — возвращается в рабочую стезю граф. — Думаю, нужно поставить деревянный помост рядом со входом и на него в несколько ярусов установить полки. Вчера мы сняли мерки и завтра будет установлена первая часть конструкции. Ещё нужно перекрыть сам вход и установить ворота. Так, в пещеру не будет заметать снег, и это нужно для безопасности.

— На рудник можно попасть другими способами, кроме как через точку искажения? — пытаюсь вспомнить, видела ли дорогу.

— Нет. И предупреждая твой следующий вопрос: стража уже охраняет точку искажения, ведущую к заброшенному руднику.

Я даже немножко зависаю, переваривая информацию. Похоже, его сиятельство не любит терять время даром.

Рабочие начинают переносить и аккуратно складывать колёса в повозку на заднем дворе мастерской. Граф жестом подзывает своего помощника, который всё время следовал за нами на некотором расстоянии. Он забирает у того чёрную папку с гербом Фрэй Дау, открывает и перебирает внутри какие-то бумаги. Когда находит, просит меня перечислить фамилии нидарийских купцов, с которыми у меня имелась договорённость. Что-то дописывает, при этом параллельно поясняет своему помощнику то, что ему предстоит сделать, кому и какие бумаги вручить, и что при этом сказать.

Тонкая пишущая палочка, которая здесь почему-то тоже зовётся пером, в его пальцах ведёт себя как зачарованная. Она послушно и быстро выводит ряды стройных, изящных букв.

Это завораживает.

Аккуратные руки. Фамильные перстни. Длинные пальцы. И эти буквы…

— Что-то не так? — поднимает на меня глаза.

— Н-нет, всё хорошо, — делаю пару шагов в сторону и отворачиваюсь, ощущая, как щекам становится жарко.

Спиной чувствую его взгляд, но делаю вид, что слежу за работниками, которые уже относят колёса в стоящую за мастерской повозку.

— Ты хотела заглянуть в конюшни? — отвлекает меня от разглядывания процесса погрузки его сиятельство.

Я действительно засматривалась в ту сторону, пока мы шли к мастерской.

— Да. Можно?

— Идём.

Конюшня расположена рядом с мастерскими, так что нам не приходится идти далеко. Вхожу в знакомое помещение и направляюсь к Ночи. Останавливаюсь напротив. Она уже заметила меня и тянет в мою сторону свою очаровательную мордаху, а когда подхожу совсем близко, пытается обнюхать меня…

— Прости, у меня ничего нет, — становится как-то неудобно, Ночь привыкла, что я всегда приносила ей угощения.

— Сейчас, Эмма, — граф отходит и вытаскивает из ниши миску с аниканими. Протягивает её мне.

— Ты знал, что я захочу проведать Ночь?

— Мне показалось, вы неплохо поладили.

Забираю из миски три фрукта и один за другим скармливаю их тёмной красавице.

— Я бы хотела купить её… если ты… если согласишься продать…

— Ночь и так твоя.

— Оу… я что-то упустила?

— Ты не читала мои письма, да, Эмма?

В какой-то момент я даже подумывала их сжечь…

— Я писал тебе об этом… и многом другом. Хотел привезти тебе Ночь… но не понимал, готова ли ты принять от меня хоть что-то…

Молчу. Он прав, я была не готова. Единственное, что я хотела, это выкинуть его из головы и забыть, как дурной сон.

— Я знаю, что извинения не стирают память, но это меньшее, что я мог сделать.

Его взгляд совершенно серьёзен, а я теряюсь, не зная, что на это ответить. Чтобы не молчать, решаю перевести тему:

— Спасибо за… Н… — вовремя себя останавливаю, чтобы потом не краснеть. — Кхм… спасибо за лошадь.

Успеваю заметить смешинки в голубых глазах и подрагивающие уголки губ.

— Это не смешно… граф.

— Это очень смешно… герцогиня.

Закатываю глаза и разворачиваюсь. Делаю шаг к выходу, но демон как-то слишком быстро оказывается у меня на пути, вынуждая остановится.

— Как насчёт небольшой прогулки верхом, Эмма?

Запускает пальцы в свои волосы и всё-таки, порождает на голове беспорядок…

Глава 31

— Хочу напомнить, что у нас деловые отношения, ваше сиятельство, — пытаюсь придать лицу строгости и приподнимаю бровь.

— Вы не даёте мне забыть об этом… ваша светлость, — делает маленький шаг ко мне, оказываясь как-то слишком близко. — Соглашайся, Эмма. У тебя есть вопросы. У меня есть ответы на них.

— Л-ладно, — как-то неожиданно быстро соглашаюсь.

Работники конюшни быстро седлают Ночь и коня его светлости. Подхожу ближе, чтобы полюбоваться на необычного красавца.

— Как его зовут? — спрашиваю, когда чувствую графа за своей спиной. Именно чувствую, потому что не слышала, как он подошёл.

— Шторм.

— Он очень красивый. Никогда не видела такого окраса.

Конь совершенно и полностью серебристый… или скорее жемчужно-серый. Даже его грива отливает перламутром.

— Можно? — хочу протянуть руку, чтобы погладить, но на всякий случай решаю поинтересоваться у хозяина.

— Да.

Провожу рукой по шее, ощущая под пальцами приятную шелковистость волосков. Граф немного судорожно выдыхает, и я слышу удаляющиеся шаги.

Ночь седлают дамским седлом. Несмотря на то что дэи верхом не ездят, такое седло имеется на случай экстренной необходимости.

У меня почти нет опыта езды в дамском седле, но сегодня я не рискну садиться в мужское. Юбка слишком задерётся.

Демон подсаживает меня, а затем сам запрыгивает верхом.

Ловлю себя на том, что жадно впитываю каждое его движение. Аристократичность. Точность. Лёгкость, с которой он оказывается в седле. Поворот головы. Разворот плеч. Естественное движение рук, когда он управляет Штормом. В этом ощущается какая-то магия.

Даже тратя годы обучения, в моём мире мужчины редко добиваются такой непринуждённости.

Демон разворачивает коня и встречается со мной взглядом. Краснею и отворачиваюсь, пытаясь сосредоточиться на собственной лошади.

Ровняется со мной.

— Эмма, всё в порядке? — произносит тихо, хотя мы уже выезжаем за пределы конюшен и нас не могут слышать.

— Да, — не смотрю на него. — Мне просто непривычно сидеть в таком седле.

— В твоём мире женщины ездят верхом, как мужчины?

— В моём мире женщины ездят, как хотят и на чём хотят…

— В этом мире тоже. Женщинам не запрещено ездить верхом, просто это небезопасно. У благородных дэй в принципе нет ограничений.

— Кхм… я заметила.

Отчего-то на ум приходит Дафна, которая совершенно не смущалась изображать его любовницу, несмотря на то, что аристократка. Я понимаю, что в моём мире на такое бы вообще не обратили внимания, но подобное поведение в моей голове не сочетается с представлением о нравах классического аристократического общества…

— Заметила что, Эмма?

— Не важно.

— Ты покраснела. Мне интересно о чём ты думаешь, — улыбается и пытается поймать мой взгляд. — Можно угадаю?

— Я сказала, это не важно, — получается с нажимом.

Улыбка тут же исчезает с лица графа, и он едва заметно поджимает губы. Молчит. Просто следит за дорогой. Мы как раз сворачиваем на широкую лесную тропу.

Рассматриваю толстые причудливо изогнутые стволы деревьев, которые кое-где покрывает мох. Лес умиротворяет и создаёт атмосферу гармонии и покоя. Но я не могу прочувствовать этого в полной мере. В воздухе висит напряжение.

— Ладно, — прерываю затянувшееся молчание. — Почему Дафна не побоялась выставить себя твоей любовницей? Разве это не унижает её саму? Разве общество не осуждает это?

Мрачнеет и на какое-то время задумывается. Очевидно, решает, как лучше ответить на мой вопрос.

— Пару поколений назад подобное было бы неприемлемым. Но сейчас это не осуждается, хотя и не поощряется.

— Что изменилось? Я имею в виду, что обычно для подобных изменений нравов есть какие-то предпосылки.

— Они были. Во времена моего прадеда случилась одна из самых жестоких наследных войн.

Вспоминаю, что читала об этом, в книжке по истории:

— Лорды, у которых не было своих земель, объединились и организовали восстание. Так?

— Так, Эмма. Безземельные лорды постепенно смогли раздуть пламя недовольства среди простолюдинов. Те, у кого меньше средств к существованию всегда чувствуют себя ущемлёнными в правах. Раскачать их не составляет труда, нужно всего лишь давить на эту болевую точку, подбрасывать дрова в костёр ненависти и зависти, подогревать чувство несправедливости.

Киваю, показывая, что мне это понятно.

— Лордам удалось поднять восстание. Во время беспорядков был убит король. Группа бывших безземельных лордов, взяла управление королевством в свои руки. Но обезумев от власти и новых возможностей, они долго не могли договориться друг с другом.

— А где в этот момент были остальные лорды?

— Волна восстаний прошлась по всем землям. Знать пыталась противостоять этому, но была не готова. Лорды, кто стояли выше в иерархии сословий, требовали от остальных подчинения и защиты именно их земель. Графы давили на виконтов и баронов. Маркизы на графов. Герцоги давили на всех. Лорды более низких сословий были возмущены…

Пытаюсь представить, какой хаос творился в королевстве.

— Знать не успела объединиться, и часть родов были стёрты с лица земли. Мы хорошо усвоили этот кровавый урок.

Ощущаю, как горло сдавливает, а дышать становится тяжелее.

— В то время погибло много людей. Аристократы, простолюдины, гвардейцы, разбойники, те, кто не имел ничего и те, кто имел хоть что-то. Это продолжалось, пока на престол не взошёл троюродный брат убитого короля. Прадед Эммилины. Новый король смог объединить вокруг себя знать, уставшую от беззакония и анархии и остановил восстания.

Мы снова сворачиваем. Краем глаза отмечаю, что деревья вокруг очень широкие и их стволы почти полностью покрыты мхом. Здесь красиво, но всё моё внимание сосредоточено на словах графа… и на нём самом.

— Новый король задумался о том, как предотвратить появление подобных ситуаций в будущем. Тогда ввели закон о лантари.

— Лантари?

— Дио Хэмис не рассказывал тебе?

Недоумение на моём лице слишком очевидно, чтобы у его сиятельства возникли сомнения. Не знаю я ни о какой лантари.

— Ясно. Лантари — это сочетание нескольких очень редких и ценных растений. Все благородные дэи и дио обязаны пить настой лантари, начиная с девятилетнего возраста. Он благотворно влияет на здоровье, продлевает жизнь, но временно лишает способности зачать ребёнка.

Что?

— Поэтому у нас не бывает бастардов. По закону, дэи и дио могут перестать пить настой только после вступления в брачный союз, одобренный Его Величеством.

Разумеется, я постоянно пью какие-то настои. Но считала, что они для укрепления сил и здоровья... Кхм. В целом, ведь, так и есть, но у меня всё больше вопросов к дио Хэмису. С другой стороны… я сама перестала расспрашивать своего наставника. Дио Хэмис был уверен, что ко мне постепенно возвращается память, и я решила, что будет лучше не переубеждать его в этом. Особенно с тех пор, как поняла, что не являюсь Эммилиной Эон Нидао.

— Лантари, в некотором роде, развязало обществу руки, — продолжает его сиятельство. — Раз стало возможным контролировать зачатие и не бояться рождения бастардов, то и потребность в сохранении невинности благородной невесты до брака отпала. Постепенно это стало личным этическим решением каждой благородной дэи.

Он говорит это без осуждения, словно признавая права женщин делать выбор наравне с мужчинами. Чем больше я узнаю это общество, тем больше замечаю, что женщины сами определяют своё положение в нём. Даже то, что они, к примеру, не хотят заниматься управлением земель — всего лишь их собственный выбор.

— Благородные дэи и дио живут гораздо дольше простолюдинов, и имеют отменное здоровье. Но ты могла заметить, что среди знати почти нет семей, где было бы более двух детей, — он смотрит на меня, ожидая реакции, я киваю, и он продолжает: — Зачатие ребёнка стало проблемой. К тому же каждое семейство рассчитывает количество детей, исходя из вопроса наследования. Если первым рождается мальчик, а у семьи лишь одно земельное владение, то, как правило, супруги возобновляют приём настоя лантари. Ведь если родится второй мальчик, он станет безземельным лордом… что крайне не приветствуется монаршей семьёй.

Монаршей семьёй... Это сочетание неожиданно режет слух. Я была так загружена собственными проблемами, что некоторые очевидные вопросы до последнего времени даже не посещали меня.

— Король… он одинок? Кто наследует трон сейчас?

— Королевы нет в живых. Трон наследует принц.

— Принц? — во мне смешивается облегчение и удивление. Наверное, если бы я чаще общалась с кем-то из своего круга, я бы давно об этом знала. Но моё общение с аристократами как-то сразу не заладилось.

— Его Высочество находится на северной границе последние несколько лет и практически не возвращается в столицу, контролируя ситуацию с новыми северными княжествами. Он стремится не допустить их объединения и хочет взять под контроль некоторые ключевые земли. Король контролирует ситуацию внутри королевства. Принц — на границе.

— Разве это не опасно? Почему этим вопросом не может заняться кто-то другой?

— Может быть, потому, что другим не удавалось отстаивать интересы королевства также, как то делает Его Высочество? Некоторые дела сложно переложить на чужие плечи. А вопрос безопасности для королевства один из самых важных.

Кажется, я не знаю ещё очень многого, но у меня уже немного пухнет голова.

— Эмма, тебе нужно восстановить пробелы в знаниях, иначе ты рискуешь выдать себя, — в его словах нет осуждения, он произносит это с лёгкой улыбкой, словно делает себе мысленную заметку проконтролировать. — Детской книжки по истории не достаточно. И куда только смотрел дио Хэмис?

— Мы “вспоминали” этикет. Дио Хэмис, сказал, что никто не удивится, если я перепутаю Нидарию с… каким-то другим королевством, но я не могу забыть правила поведения в обществе.

— Кхм… это так, — он широко улыбается, а затем его лицо снова становится серьёзным. — Как тебе удалось уговорить дио Хэмиса молчать?

Мне не нужно переспрашивать, чтобы понять, что он имеет ввиду.

— Я не уговаривала его. Дио Хэмис думает, что я просто лишилась памяти после… после тяжёлого недуга.

— Как это было? — в бархатном голосе сквозит напряжение.

Не знаю, стоит ли рассказывать. С одной стороны, мне бы не хотелось выкладывать всё, что со мной произошло. Я не настолько доверяю демону. Но он уже выяснил больше, чем достаточно, чтобы легко доказать мою иномирность. К тому же, он может знать то, чего не знает дио Хэмис.

— Эмма, если не хочешь говорить…

— Нет, всё в порядке. Я расскажу, — пытаюсь собраться с мыслями. — Я очнулась примерно за две недели до того, как приехала во Фрэй Дау. В голове пустота. Ни воспоминаний о прошлом мире, ни знаний об этом. Миа, моя горничная, сразу поняла, что со мной что-то не так, и позвала лекаря. Я сказала дио Хэмису, что ничего не помню. Он рекомендовал молчать.

Граф всё больше хмурится. В основном он смотрит перед собой, но периодически переводит пристальный взгляд на меня. Когда я говорю, о совете дио Хэмиса молчать и не рассказывать о потере памяти, граф кивает, явно одобряя это.

— Дальше я… хм… Почти все две недели до приезда во Фрэй Дау я… училась ходить.

Демон опускает глаза и сжимает зубы, вижу как напряжена его шея.

— Тело почти не слушалось меня, постоянно хотелось спать. А потом пришло письмо от Его Величества, где он упрекнул меня в затягивании времени и сообщил, что следующим утром за мной прибудет королевский кортеж. Дальше, ты знаешь сам.

Он долго молчит. Несколько раз мне кажется, что он хочет что-то сказать, но каждый раз останавливает себя и снова замолкает. Поджимает губы и хмурится…

Я же прикрываю глаза и просто вдыхаю насыщенный лесной воздух. Пахнет влажной корой, свежестью и почему-то дождём.

— Полагаю, Эммилина всё же провела один из запрещённых ритуалов. Но результат оказался вовсе не тем, на который она рассчитывала, — прерывает тишину граф. Его голос звучит немного хрипло, а шея всё так же напряжена. Похоже, он хотел сказать другое, но сосредоточился на самом важном.

— Я не совсем понимаю, о чём ты говоришь.

— Самое очевидное, что Эммилина попыталась провести ритуал приворота перед поездкой во Фрэй Дау.

Эммилина пыталась приворожить собственного жениха?

— Это шутка такая?

— Нет, не шутка. Это сложный ритуал, потому что требуется связать энергии душ. Но малейшая ошибка может привести к неожиданным результатам.

— Я бы… я бы хотела знать, где об этом можно прочесть.

Вспоминаю дневник юной герцогини и списки ингредиентов на последних заполненных страницах.

— В закрытой секции королевской библиотеки. Там же, где есть информация об иномирных душах. Обычно доступ есть лишь у тайной канцелярии, но дио Зейн-Малик может дать тебе особое разрешение. Скажи, что опасаешься чего-то подобного от потенциальных женихов и желаешь знать, можно ли себя обезопасить. Там такая старая, потёртая книжечка в синей оплётке с золотыми буквами.

— Ты её читал?

— Разумеется. Я знал, с кем имею дело.

— И… как-то обезопасил себя?

— В основном пытался предотвратить попытки Эммилины разжиться моей кровью.

— Кровью?

— Для приворота требуется кровь обоих участников ритуала. Но я был достаточно осторожен… не думаю, что Эммилине удалось её добыть, хотя она подкупила моего лекаря. Пришлось найти другого лекаря и взять с него клятву.

— Ты этого опасался?

— Этого… другого… многого. Если бы я знал её точную цель… но брак мог не являться её целью.

— Какой-то бред. Тогда что?

— Месть… спор… всё, что угодно, — пожимает плечами. — Это же Эммилина Эон Нидао.

— Спор? — произношу едва слышно, вспоминая записи из дневника Эммилины.

“Я никогда не проигрываю, Лесси.”

— Эммилина обожает делать ставки и ненавидит проигрывать, — вторит моим мыслям его сиятельство.

— Как называется приворотный ритуал?

— Михтасса.

Глава 32. Леса Фрэй Дау

Михтасса…

То же название я видела в дневнике Эммилины. Cтоит ли рассказать об этом?

— Эмма, какие цветы ты ищешь? — опережает меня вопросом его сиятельство.

— Что ты имеешь в виду?

— Все обсуждают какие-то цветы, которые тебя заинтересовали. Гадают, что за вид и для чего они тебе потребовались.

Кхм… неожиданно. О цветах я говорила только с Райландом. Он решил поделиться этим со всеми благородными дио?

— Это… Просто в моём мире цветы — это знак внимания и… симпатий.

— Ты хотела, чтобы Райланд… подарил тебе цветы? — он напряжён и я понимаю, что его вопрос на самом деле звучит как: “хочешь ли ты внимания от Райланда?”.

— Я… о боже, дело не в этом. Я просто… кто вообще обсуждает такие вещи с другими мужчинами?

Злюсь и понукаю Ночь ехать быстрее, вырываясь вперёд. Демон догоняет меня и молча едет рядом.

Это молчание невыносимо.

— Дело не в цветах, — решаю всё-таки прояснить ситуацию. — Райланд присылал приглашения... на светские мероприятия. Но у меня нет ни времени, ни желания посещать их. И я попросила дио Хэмиса отвечать на все приглашения отказом. Маркиз... он... полагаю, его задело, что я не согласилась встретиться. К тому же дио Хэмис отвечает довольно... сухо, что, вероятно, тоже расстроило Райланда. Понимаю, что поступила не очень красиво… но я не подумала о том, что такие приглашения, это… это… официальный знак внимания. Поэтому я сказала маркизу, что он мог хотя бы прислать цветы.

Демон опускает глаза, но я вижу, как подрагивают уголки его губ и даже плечи.

— Знаешь… ваше сиятельство. Не смешно.

— Кхм... прости, — он безуспешно пытается придать лицу серьёзное выражение. — Я понимаю, что в этой ситуации нет ничего приятного, но если бы ты слышала, как обсуждаются сорта растений, которые могут быть интересны герцогине… Эмма, тебе бы тоже было смешно.

Пожалуй, хорошо, что я этого не слышала.

— Вот поэтому я и не хочу никуда ходить. Благородное общество переворачивает всё с ног на голову.

— Эмма, — он немного хмурится, — мы общаемся и посещаем все мероприятия не потому, что хотим. Это важная часть нашего образа жизни. Никто из лордов не может существовать изолированно. Мы можем сколько угодно обсуждать друг друга или соперничать… но мы ведём друг с другом дела и вместе ищем решения многих вопросов. Это наша безопасность и вопрос процветания королевства. Балы, светские мероприятия, венчания, именины. Лорды используют это, чтобы укрепить своё влияние и развивать отношения с другими родами. Помощь может потребоваться в любой момент. Мы все это понимаем. Нас этому научила история.

— Дио Хэмис говорил, что мне нужно куда-то ходить. Но я никого не знаю. А они прекрасно знают Эммилину.

— Если ты пойдёшь со мной, то всё будет хорошо.

— Нет. Это будет расценено как… как моя попытка вернуть помолвку. Мне не нравится, когда они так… когда они это обсуждают.

Его сиятельство мрачнеет.

— Хотя то, что я приехала во Фрэй Дау… без приглашения… будет расценено также, — не удаётся скрыть в голосе лёгкое недовольство. — Все они просто видят то, что хотят видеть.

Замечаю, что он хочет, что-то сказать, но так и не находит слова или просто не решается.

В воздухе снова повисает напряжение.

— Эмма, сейчас время обеда, — на этот раз он сам прерывает молчание, цепляясь за новую тему, как за спасательный круг для нашего нескладного разговора. — Я уже понял, что кухня Фрэй Дау тебя не радует, но, возможно, ты бы согласилась пообедать со мной?

— Хм… — поднимаю взгляд на проглядывающее, сквозь кроны деревьев небо, чтобы отметить положение солнца, — думаю, к нашему возвращению это уже будет ужин. Даже если ты назовёшь это пятичасовым обедом…

Хмурится и отводит взгляд.

— Я хотел предложить пообедать здесь. В лесу.

Обращаю внимание на узкую, глубокую корзину и пухлую кожаную сумку, которые прикреплены к его седлу.

— Ты предлагаешь пикник?

— Не знаю, что такое пикник, но если это обед прямо на земле, застеленной пледом, то да.

При мыслях о еде желудок радостно напоминает о себе, а я вспоминаю, что за завтраком слишком нервничала и толком не поела.

— Хорошо, — киваю.

Мы сворачиваем на более узкую тропу, где можем идти, лишь следуя друг за другом. Проходим немного вглубь и оказываемся в довольно странном месте. Вдыхаю насыщенный лесной воздух и оглядываюсь по сторонам.

Вокруг толстые, причудливо изогнутые и полностью покрытые мхом деревья. Своими кронами они перекрывают дневной свет. На стволах, мшистых камнях и даже огромных, как питоны корнях деревьев цветут огромные полупрозрачные голубые цветы.

Здесь слишком необычно… и красиво.

Несложно догадаться, что мы ехали сюда целенаправленно. Это свидание? С любопытством перевожу взгляд на демона, который всё это время внимательно следит за моей реакцией.

По позвоночнику пробегает острая, щекочущая нервы волна. Глубокий вдох.

Его сиятельство спрыгивает на землю и подходит, чтобы снять меня с лошади. Горячие ладони сжимаются на талии и осторожно опускают на землю…

Замираю... втягиваю в лёгкие запах дождя… и сандала…

— Эмма, если ты продолжишь смотреть на мои губы, я не отпущу тебя.

Что? Чёрт. Краснею до кончиков ушей и пытаюсь отстраниться, но демон лишь крепче сжимает талию и наклоняется ближе к моему лицу.

Нужно собраться, чтобы достойно ответить, но мысли путаются. Просто здесь очень душно и мало кислорода.

Его губы останавливаются возле моих. Перестаю дышать.

Мгновение.

Второе.

Третье… Замечаю, как уголки его губ вздрагивают в попытке скрыть улыбку и тут же исчезают, перемещаясь ближе к моему уху. Щекой чувствую лёгкое касание его скулы и ощущаю тёплое дыхание возле своего виска. Боюсь пошевелиться и прикрываю глаза…

— Спасибо… что согласилась… пообедать со мной.

В следующее мгновение горячие ладони исчезают с талии, а я вижу, как подрагивают уголки его губ, когда он отстраняется и идёт доставать сумки.

Демон…

Он отводит лошадей в сторону, выбирает ровное место среди камней и корней деревьев. Расстилает там мягкий плед. Я пытаюсь собраться с мыслями.

Он достаёт какие-то горшки, кувшин и маленькие плетёные корзиночки, расставляя это всё на пледе. Я думаю о том, что нужно что-то сказать.

Что сказать?

Встречается со мной потемневшим взглядом. Поднимается и в следующее мгновение оказывается рядом.

Бережно обхватывает моё лицо тёплыми ладонями.

— Это невозможно, Эмма. Ты меня с ума сведёшь. Я поцелую тебя. Хорошо? Только не кусайся.

Киваю. Просто больше ничего не приходит в голову.

Впивается в меня взглядом так, словно пытается залезть под кожу. Не выдерживаю и прикрываю глаза.

— Нет. Смотри на меня, моя хорошая, — бархатный шёпот проникает в сознание и разливается по венам.

Открываю глаза, встречаясь с голубым, как арктический лёд взглядом. Здесь очень душно.

— Не закрывай глазки, — шепчет уже в губы, едва касаясь их.

Не выдерживаю и сама подаюсь вперёд. Обхватываю его нижнюю губу своими губами и слегка прикусываю.

Демон резко выдыхает. И очень осторожно соединяет наши губы... не переставая пытаться забраться взглядом мне под кожу.

Его губы такие мягкие… тёплые… сладкие. Прикусываю верхнюю и провожу по ней языком.

Он первым прикрывает глаза и вздрагивает.

— Алекс… — не узнаю свой голос.

Распахивает потемневший взгляд. Одну руку перемещает на мой затылок, обхватывая его, а другую опускает на талию, осторожно притягивая к себе.

Лёгкое касание языка на моей губе, прежде чем он её мягко втягивает…

Слишком нежно.

Мне этого мало.

Выгибаюсь, пытаясь прижаться сильнее. Чувствую его тёплые руки. Такие сильные и такие осторожные сейчас. Чувствую твёрдое, натянутое, до предела тело. Пью его дыхание.

— Эмма… бездна… ты слишком…

Он что-то шепчет мне в губы, я уже не разбираю.

Не заметила, как расстегнула его камзол, но мои ладони уже путешествуют по его талии и спине. Тонкая рубашка не скрывает напряжённые мышцы. Демон вздрагивает, сильнее вжимает меня в крепкое тело. Горячие губы становятся настойчивее, а дахание слегка сиплым.

Поднимаю руку, проводя кончиками пальцев по напряжённой шее, крадусь выше, словно вор, желаю узнать, каковы на ощупь его волосы. Забираюсь в прохладную шелковистость, создавая в прядях беспорядок.

Судорожно выдыхает, отрываясь от моих губ. Опускает лоб мне на плечо, продолжая прижимать к себе. Тяжело дышит.

— Алекс...— шепчу и обнимаю его, жадно впитываю незнакомые ощущения.

Он кажется настолько идеальным, что хочется плакать. Но я помню, как демон коварен. А я не настолько наивна, чтобы верить в эту игру. Всего лишь позволяю себе эту слабость. Прикрываю глаза, ощущая, как сильно кружится голова.

— Эмма… я люблю тебя…

Глава 33

— Эмма… я люблю тебя…

Замираю, пытаясь осознать его слова. Мысли и эмоции искрят, слово сквозь них пропускают ток слишком высокого напряжения.

— Пожалуйста, выходи за меня…

Звуки пропадают, уступая место гулким ударам сердца.

Хотела бы я, чтобы его слова о чувствах были правдой?

Да.

Но демон слишком легко играет чужими чувствами, чтобы я могла довериться ему. Внутри что-то болезненно натягивается, а голова наполняется мыслями о том, какую выгоду он может извлечь из нашего брака.

Выгод много.

От желания удовлетворить своё самолюбие и не уступить соперникам, до материальных благ и влияния. Я не Эммилина и едва ли могу представлять опасность его комфорту. Я не умею плести интриги. Не трачу казну на свои капризы. Зато у меня есть идеи из другого мира, и он видит, что их можно использовать для получения прибыли… Сейчас я очень "удобная" невеста.

Кажется, я слишком расслабилась. Хмурюсь и хочу отстраниться.

— Эмма… всё хорошо? — поднимает голову и заглядывает в глаза. — Что не так?

— Ничего. Всё нормально… кхм... хорошо, — делаю попытку улыбнуться.

— Нет, не хорошо. Ты отталкиваешь меня. Не телом. Мыслями.

Мотаю головой, пытаясь отвести взгляд, потому что он снова пытается забраться мне под кожу.

— Не закрывайся от меня... — почти шёпот. — Эмма, ты нужна мне... Слышишь? Пожалуйста, поговори со мной. Что тебя беспокоит? Я давлю на тебя?

Нужно закончить этот разговор, потому что в моих мыслях такой беспорядок, что я боюсь сказать или сделать то, о чём потом пожалею.

— О чём ты думаешь? — прижимает к себе чуть крепче.

— Какая разница?

— Я хотел, чтобы ты знала, что для меня всё серьёзно. Я мечтаю вернуть помолвку с тобой и хочу тебя в своей жизни. Всегда, Эмма.

А я не уверена, что готова расставаться со своей свободой. Она мне слишком тяжело далась… Но вслух я этого не говорю. Улыбаюсь и пытаюсь отстраниться.

Демон выпускает из своих рук. Смотрит, почти не моргая.

Нужно собраться с мыслями, но рядом с ним моя голова работает с большими перебоями. А когда он так смотрит… вообще не работает.

— О чём ты подумала? Что изменилось после моих слов?

Я и себе этого пока объяснить не могу. Просто мысль о браке вызывет волну неконтролируемого отторжения. Отворачиваюсь и делаю неуверенный шаг в сторону Ночи. Пытаюсь прикинуть, как запрыгнуть в седло в этом платье, не задрав при этом сильно юбку. Шаг. Ещё шаг.

Не понимаю, как оказываюсь прижатой к его груди. Пытаюсь мягко отстраниться, но его тело словно застывший камень.

Мысли плавно переключаются на ощущение его тепла.

Ладно. Хорошо. Я подумаю об этой ситуации позже. Мне же обязательно решать прямо сейчас?

— Алекс… — никак не реагирует.

Так… нужно иначе:

— Кхм… Алекс… ты хотел пообедать?

Нехотя разжимает руки. Не успеваю сделать и шага, молча подхватывает на руки и несёт в сторону пледа.

Усаживается, так, чтобы опираться спиной о широкий, покрытый мягким мхом, ствол дерева, вытягивает ноги и усаживает меня боком на свои бёдра. Первая мысль, более здравая — сейчас же слезть и сесть рядом на плед. Вторая совершенно бредовая — поддаться и остаться...

Демон словно чувствует мои метания и осторожно обхватывает одной рукой мою талию, ставя точку в сложном выборе. Второй рукой он тянется к маленьким корзинкам, чтобы снять с них крышечки:

— Что бы ты хотела? Есть очень вкусные пироги с мясом... с овощами... есть ягодный. А здесь запеканка. И фрукты, — пытается говорить, как не в чём ни бывало, но его голос звучит сдавленно, а сам он старательно отводит взгляд. — Может быть, ты хочешь пить? Есть отвар с травами и ягодами.

Он перекладывает аккуратные корзиночки так, чтобы мне удобно было взять их, а затем берёт кувшин и наливает его содержимое в широкую глиняную чашку.

Чашку протягивает мне.

— Алекс… — забираю чашку из его пальцев и отставляю её в сторону.

Обхватываю ладонями его скулы и осторожно поворачиваю лицо к себе.

— Послушай… мне…

Встречается со мной нечитаемым взглядом.

Выдох.

Его рука зарывается в волосы на затылке и мягко их сжимает, фиксируя голову.

Вдох.

Горячие губы впиваются в мои. Немного судорожно, немного остро... Он словно пытается что-то доказать, убедиться, что я не оттолкну.

Я не хочу отталкивать. Мне нравится… и как он меня держит, и как целует, как нежно прикусывает губу и сжимает руку в волосах... Нравится вдыхать его запах.

Мне хочется обманываться, представляя, что всё по-настоящему.

Растворяюсь в нём. В каждом движении, в каждом выдохе, в каждом ударе сердца, которое бьётся в мою ладонь...

Отпускает далеко не сразу. Тяжело дышит и упирается лбом в мой лоб.

— Эмма… я знаю, что всё испортил. Ты не веришь мне. Но я хочу всё исправить. Не отталкивай. Я с ума сойду, если ты снова начнёшь избегать меня. Не нужно. Ладно? — делает попытку улыбнуться, но получается немного криво. — Всё будет, как ты скажешь…

— Я не… не отталкиваю. Просто… не нужно... это всё слишком...

— Понял тебя, моя хорошая, — улыбается чуть смелее и притягивает меня к своей груди.

Откидывает голову назад, упираясь затылком в мшистый ствол и прикрывает глаза.

Прислоняюсь к груди щекой и немного наклоняю голову. Слушаю стук его сердца и тоже закрываю глаза. Мне нравится знать, что у демона есть сердце…

Его рука опускается на мою голову, поглаживая волосы, а затем он осторожно вытаскивает шпильки из моей растрепавшийся причёски. Волосы приятно рассыпаются по плечам, а он нежно зарывается в них, вызывая в теле волны мурашек.

— Давно мечтаю это сделать…

Каждым своим словом и действием, он раскрывает для меня новые пределы допустимого. Пару часов назад я не могла себе представить, что можно вот так просто сидеть рядом, касаться его... не в мыслях... как, когда я обнимаю подушку… а по-настоящему.

Ощущение вседозволенности того, что так долго казалось недопустимым и запретным... оно пьянит, вызывает в голове пузырьки эйфории.

Неуверенно протягиваю ладони, едва касаюсь кончиками пальцев его рёбер... веду дальше, осторожно обхватываю его талию...

Не помню, когда я в последний раз кого-то обнимала... и не помню, когда кто-то в последний раз обнимал меня.

Чуть смелее прижимаю ладони к его спине, чувствую под пальцами упругие мышцы. Демон зря думает, что я смогу избегать его… мне очень дорога моя свобода, но... сейчас я словно воришка, впитываю тепло его тела. Оно разливается по венам, вымывая старую боль. Что-то холодное и острое внутри меня тает, истончается и рвётся, оставляя прошлое в прошлом.

— Алекс? — шепчу, боясь, что голос выдаст всё то, что сейчас крутится в моей голове.

— Мм?

— О чём вы спрашивали меня, когда я выпила “лёгкое сознание”?

Ощущаю, как каменеют мышцы под моей щекой.

— Итеона интересовало, не проводила ли ты любовный приворот…

— Почему он так подумал? Разве ритуал не предполагает, что ты бы с самого начала вёл себя со мной иначе?

— Так и есть. Но Эммилина могла провести ритуал в любой момент. Даже после прибытия во Фрэй Дау. Тем более, находясь рядом со мной, она имела бы больше возможностей получить мою кровь. Итеон наблюдал за мной на балу. Кхм... ты танцевала с другими... а я... нервничал и не мог себе этого объяснить. Злился. Мне хотелось смотреть на тебя. Итеона это беспокоило. Он с трудом заставил меня уйти на террасу с закусками, чтобы отвлечься. Итеон знал, что у меня был план, как заставить Эммилину отказаться от помолвки, но он видел, что всё рушится…

— Значит, у тебя в запасе были и другие… ммм... козни?

— Были. Я готовился к войне, зная, что Эммилина не любит проигрывать. Моё будущее зависело от её решения, и я планировал влиять не это решение всеми доступными способами.

— Ты поэтому поселил меня в комнату с тайным ходом?

— Да.

Его голос звучит глухо, а дыхание порывисто.

— И что... ты собирался сделать?

— У меня был ряд идей, но на тот момент я ещё не решил.

Мне нравится, что он не уходит от ответа. Не пытается смягчить то, что произошло. Не пытается оправдаться. Я вижу, что он старается быть искренним, даже если ему это тяжело даётся. Это подкупает.

— Выходит, Итеон не зря беспокоился? Я имею в виду, раз Эммилина всё же проводила ритуал… если бы ты оказался под воздействием, то Итеон бы спас тебя?

— Да.

— Тогда он всё-таки хороший друг…

— Я запретил ему использовать “лёгкое сознание”. Он сделал это несмотря на мой запрет. Я ждал тебя в тот вечер на террасе, надеялся, ты примешь моё приглашение на ужин, — немного нервно выдыхает. — С верхней террасы видно многое, в том числе озеро и беседку. Я заметил, вас троих, идущих туда. Но когда оказался рядом, ты уже выпила эликсир. Я хотел увести тебя… но Итеон и Дафна начали задавать вопросы, ответы на которые я хотел знать, и я не остановил их…

— Про ритуал?

— Да. Они отказывались верить, что я сам отвечаю за свои мысли и действия.

— Что случилось потом?

— Эмма… там был один вопрос… вопрос, из-за которого ты пыталась расцарапать себе шею, а потом потеряла сознание...

— Продолжай, Алекс. Я хочу знать, что было дальше.

— Дафна хотела знать твой самый большой секрет… секрет, который ты бы сама хотела забыть… В тот момент я держал тебя на руках и хотел унести, но Дафна успела выкрикнуть свой вопрос, и ты ответила. Ты… сказала, что умерла… умерла… и потом тебе стало плохо. Казалось, ты задыхаешься.

Слушаю прерывистое дыхание и чуть сильнее обхватываю его талию. Ворую больше его тепла.

— Я хотел узнать, что с тобой произошло, но боялся спрашивать.

— Всё в порядке… я давно всё вспомнила, а те события превратились в далёкий страшный сон.

— Эмма... ты... расскажешь мне?

— А ты уверен, что хочешь это знать?

— Да.

— Хмм... Муж задушил меня в приступе гнева… и ревности. Я хотела развода и угрожала рассказать отцу о некоторых его грехах. Разумеется, мужу это не понравилось… и… и вот я здесь.

Слышу, как стучит его сердце, хотя он замер так, словно даже не дышит.

— Я…

— Тшшш… — отрываюсь от его груди и поднимаю взгляд. — Алекс, ничего не говори, ладно? Это всё уже в прошлом. Я не хочу это обсуждать. И ты обещал мне ягодный пирог, — стараюсь улыбнуться и скорее перевести тему. — Думаю, уже пора возвращаться, а мы сегодня так и не обедали…

Глава 34

Алекс поднимает глаза к небу.

— У нас ещё есть немного времени…

Тянется за корзиночками и подаёт мне ту, внутри которой аккуратной стопкой лежат ягодные пироги. Каждый пирог по размеру чуть больше среднего оладушка.

У аристократов какая-то патологическая любовь к миниатюрным порциям. Вспоминаю, что в доме конюха Мирона пироги были очень большие.

Беру верхний и с азартом вонзаю в него зубы. Сладкая начинка наполняет рот, а тесто немного похрустывает. Пирог почти остыл, но от этого не стал менее вкусным. Чувствую, как капля пытается стечь с уголка рта, быстро подхватываю её кончиком пальца и слизываю, беру расшитую белоснежную салфетку и окончательно стираю следы безобразия.

— Бездна, Эмма, — демон громко сглатывает, аккуратно пересаживает меня со своих колен на плед, поднимается и идёт к лошадям.

Хмм… Доедаю пирог и тянусь за кружкой с отваром. Очень приятный освежающий вкус трав и ягод.

Алекс возвращается, садится рядом и снова не спускает с меня глаз.

— Перестань так смотреть.

— Как?

— Словно… словно… — краснею, не желая, описывать то, что при этом ощущаю. — Съешь что-нибудь, ты так и не притронулся к еде.

Улыбается и наливает себе отвар.

— Мне нравится смотреть на тебя… Эм-ма.

— Ты видишь перед собой Эммилину…

— Это не так. Ты совершенно другая. Даже черты лица кажутся совершенно иными, словно тело Эммилины подстраивается под тебя… А ещё твой взгляд... улыбка, когда ты думаешь, что тебя никто не видит... то, как ты хмуришься…

Перестаю хмуриться и немного краснею.

— То, как ты смущаешься…

— Хватит.

— И как ты злишься, когда смущаешься.

Молчу и поджимаю губы, буравя его взглядом в ответ.

Опускает глаза и прячет губы за чашкой с отваром, но его плечи слегка подрагивают.

Вот же… нашёл развлечение.

— Алекс, что с Дафной? — спрашиваю первое, что приходит в голову, лишь бы сменить тему и дать себе спокойно выдохнуть. — Хотела узнать у дио Зейн-Малика, но забыла.

— Проделка Дафны была на грани, но опасную черту она не преступила. Формально закон не нарушен. Её Величество лишил Дафну особых привилегий и запретил появляться во дворце. К счастью, у Дафны есть младшая сестра, которая теперь займёт её место наследницы баронства. Саму же Дафну на три года отправили в одну из северных обителей, учиться покаянию и смирению. Ещё вопросы?

— Ммм… да. Где твоя семья? Как так вышло, что ты один?

— Я не один. У меня есть мать.

— Тогда… почему…

— Почему ты не видела её во Фрэй Дау?

— Да.

— Всё немного сложно, — продолжает после небольшой паузы. — Моего отца приворожила одна женщина. Я тогда был ещё подростком. Отец готов был бросить всё и идти за ней хоть на край света. Мы не сразу поняли, в чём причина такого пренебрежения и открытого неуважения к моей матери. Отец дарил любовнице фамильные украшения и открыто восхищался. Были скандалы. Та женщина была дочерью виконта и хороша собой... отец даже хотел разойтись с матерью и жениться на ней. Двор смаковал эту ситуацию в мельчайших подробностях.

Замолкает и делает очередной глоток отвара, словно ему нужно время пред тем, как продолжить.

— Моя мать не выдержала. Она добилась расторжения брака. Забрала драгоценности, свои платья и просто исчезла из нашей жизни. Обсуждения долго не утихали. Однажды кто-то из лордов вспомнил про запрещённые ритуалы. Приказом короля моего отца проверили и выяснили, что была проведена Михтасса… — запускает пальцы в волосы, создавая на голове беспорядок. — Его любовницу в тот же день взяли под стражу. А алхимики провели над моим отцом обратный ритуал. Его сознание прояснилось. Он начал понимать, что произошло. Бросился искать мою мать. Когда он её нашёл, она уже готовилась выйти замуж в одном из дальних южных королевств. Отца она так и не простила. Не пожелала простить. И приезжать обратно… тоже не пожелала.

Снова замолкает и опускает взгляд на чашку в своих пальцах, но когда я уже собираюсь нарушить тишину, поднимает взгляд и пытается натянуто улыбнуться:

— Отец не смог принять случившееся. Он словно потерял какую-то часть себя. Михтасса очень ядовита. Ритуал оставляет последствия в сознании человека. Заставляет во всём сомневаться. Отец признавался, что после очищения, не понимает, его ли собственные мысли посещают его голову или это что-то навязанное извне. Это сводило его с ума… Когда началась северная война, он был одним из первых, кто пожелал участвовать в защите нашего королевства. Он погиб в первые же месяцы. Мне рассказали, что он спас свой отряд ценой собственной жизни… а ещё… что он даже не пытался избежать смерти.

Замолкает. Понимаю, что любые слова сейчас будут звучать глупо, но всё же:

— Мне жаль… что… что так сложилось…

— Это в прошлом, Эмма.

Делает новую попытку улыбнуться:

— У тебя есть ещё вопросы?

— Много… но нам пора возвращаться.

Снова поднимает глаза к небу и понимает, что я права. Мрачнеет.

Он помогает мне подняться. Быстро складываем всё в корзину и сумку, которые он крепит обратно к седлу.

Когда я подхожу к лошади, он снова обнимает меня и осторожно притягивает к себе.

— Не хочу возвращаться. Не хочу отпускать тебя.

— Предлагаешь остаться здесь? — иронично поднимаю одну бровь, хотя сама отчего-то нервничаю.

— Я не настолько безумен, Эм-ма, — слегка сжимает ладони на талии. — Ты снова смотришь на мои губы.

Улыбается. Я же ощущаю, как снова краснею и привычно отвожу взгляд, но затем думаю, что тоже хочу играть в эту игру:

— Просто… — закусываю губу и изо всех сил стараюсь сохранить серьёзность в голосе, — ты… неплохо целуешься.

— Неплохо целуюсь? Серьёзно? — пальцы на моей талии сжимаются чуть сильнее, а его дыхание становится ещё глубже.

Он притягивает меня с явным намерением напомнить, насколько неплохо он целуется, но я уворачиваюсь и отклоняюсь, заставляя его растерянно замереть.

— Как жаль… ваше сиятельство… что у нас совсем не осталось времени, — пытаюсь сделать грустное лицо, но теперь подрагивают мои собственные губы, выдают меня с головой.

— Даже так? Ладно… Эм-ма, — взгляд демона темнеет.

Одна его рука приятно забирается в волосы, обхватывая мой затылок, а вторая продолжает удерживать за талию. Ощущаю, как лава растекается по венам, а губы начинают гореть.

Приближается к моему лицу… и касается мягкими губами кончика носа... Отстраняется и с невозмутимым видом подсаживает меня на лошадь.

Чёрт.

Блин…

— Нам придётся ехать чуть быстрее. Справишься? — он уже сидит верхом на Шторме.

— Да.

— Если почувствуешь, что тебе неудобно или что-то ещё, скажи мне, — направляет свою лошадь вперёд, показывая дорогу.

— И что ты сделаешь?

Оборачивается:

— Заберу тебя к себе и буду целовать, пока не вернёмся во Фрэй Дау, — произносит самым серьёзным тоном и возвращает взгляд вперёд, чтобы следить за дорогой.

Представляю, как бы это могло быть и снова ощущаю, как горят губы. Злюсь и понукаю Ночь ехать чуть быстрее. Мы как раз выезжаем на более широкую тропу. Тёмная красавица радостно переходит на рысь.

Первое, что я могу сказать точно — я никогда столько не целовалась и… это никогда не было похоже на то, как целуется голубоглазый демон.

Второе — я тоже не хочу уезжать. Разумеется, я не собираюсь говорить об этом вслух, но мне ужасно хочется, чтобы он выполнил свою угрозу и посадил меня на Шторма рядом с собой.

Третье — мне нельзя терять голову. Как бы сильно ни хотелось забыться и поддаться искушению, я понимаю, где та грань, за которую перейти я не готова…

Нужно быть сумасшедшей, чтобы доверить этому мужчине свою свободу.

Обратно добираемся быстрее. Когда подъезжаем к конюшням, солнце только-только прячется за линию горизонта.

Во Фрэй Дау Алекс снова превращается в сиятельного графа. Он легко спрыгивает на землю, отдаёт короткие распоряжения работникам и тихо отвечает на вопросы какого-то человека в бархатном сюртуке с папкой. Последний кланяется и спешит в сторону особняка.

Но когда граф помогает мне спуститься с лошади, он задерживает горячие ладони на талии, прежде чем нехотя их убрать.

— Спасибо… ваше сиятельство.

Смотрит нечитаемым взглядом, поднимает руку и касается скулы самыми кончиками пальцев, ведёт выше и заправляет за ухо прядь волос.

— Алекс… — перехожу на шёпот, — мне нужно ехать.

Натянуто улыбается, переплетает наши пальцы и ведёт в сторону подъездной дорожки особняка. Помогает забраться в ожидающую меня карету и касается руки горячими губами.

Отпускает руку, убирает руки за спину и сжимает зубы. Кто-то из слуг закрывает дверь. Продолжаю смотреть на него... ловя нечитаемый взгляд в ответ.

***

— Ваша светлость, позвольте, я подам завтрак в постель? — кажется, Малия уже не в первый раз задаёт этот вопрос…

Последние несколько часов просто лежу с прикрытыми глазами и обнимаю подушку.

Когда я проснулась, за окнами были сумерки и шёл дождь. Собственно… дождь и сейчас накрапывает, а небо закрыто свинцовыми тучами.

Он точно демон. Это какая-то нездоровая зависимость. Меня выворачивает от желания хотя бы видеть его… а лучше слышать… а лучше… Это просто невозможно. Нет... так дело не пойдёт.

— Малия, накрой, пожалуйста, на террасе. Я уже встаю.

Заставляю себя скатиться с постели.

Если всё это лишь умелая игра… будет очень больно.

Сжимаю зубы и опускаю лицо в чан с холодной водой.

Десять… девять… восемь… ну же… Эмма, приходи в себя… три… два… один… ноль…

— Ваша светлость? Вы в порядке?

Поднимаю голову, встречаясь взглядом с собой в зеркале.

— Да.

— Я накрыла завтрак… но внизу вас ожидает сой Дриан. Он только что прибыл.

Дриан?

— Скажи, что я скоро спущусь. И, Малия, — бросаю в спину, уходящей девушке, — предложи ему, пожалуйста, завтрак.

Смутное волнение заставляет сосредоточиться и ускориться. Мои домашние платья скроены так, чтобы я могла одеться, не тратя на это лишнего времени. Миа помогает быстро уложить волосы в незатейливую причёску и спустя всего десять минут я сбегаю по лестнице вниз.

— Ваша светлость, — сой Дриан привычно кланяется, а я отмечаю его бледность и осунувшийся вид.

— Что случилось?

— На рассвете несколько шаек разбойников одновременно напали на пять караульных наблюдательных вышек. Трое стражников вашего личного отряда убиты и восемь серьёзно ранены…

Глава 35

Внутри всё сжимается, сердце разгоняется, а уши закладывает.

— Пострадавшим оказали необходимую помощь? Я оплачу лекарей, и всё, что потребуется…

— Разумеется, ваша светлость, на меня работают очень хорошие лекари, они сделают всё возможное, чтобы помочь раненым.

Вот только погибших не вернут…

— Почему это произошло? Это как-то связано с теми каретами, которые вы ждали? — спрашиваю то, что напрашивается на ум.

— Точно не известно, но я почти уверен, что эти события связаны. В совпадения я не верю.

— Сой Дриан, вы… вы сказали, что досмотр карет будет проводиться так, чтобы не привлекать внимание похитителей…

Я даже не знаю, в чём именно хочу упрекнуть его... Просто явственно ощущаю свою ответственность за случившееся и никак не могу сглотнуть комок в горле. Чувствую, как слеза скатывается по щеке, быстро смахиваю её и отворачиваюсь к окну. Я понимаю, что не виновата в разгуле разбойников… просто не каждый день осознаёшь, что от твоих решений или недостаточных усилий ломаются чьи-то жизни…

— Очевидно, среди людей личного отряда есть доносчик или доносчики, — голос соя Дриана кажется холодным, но в нём проскальзывают нотки сожаления и вины. — Предполагаю, что это был способ отвлечь нас, чтобы провезти “живой товар” на территорию герцогства. Сейчас мои люди дежурят на въезде в Ла Дэрвиль. Пришлось воспользоваться вашей верительной грамотой и отдать приказ досматривать все кареты и повозки. Прошу прощение за своеволие, ваша светлость, это была вынужденная и срочная мера…

Он замолкает, потому что слышатся шаги и в проходе появляется немного взволнованная Малия:

— Ваша светлость, простите за беспокойство, но там… его сиятельство граф Фрэй Дау. Вы распоряжались отказывать ему, но он очень настойчив.

Я и забыла, что отдавала такой приказ. Это было после того, как Алекс ворвался в мои комнаты в обход охраны.

— Малия, передай, что всё в порядке и… что я скоро подойду, — возвращаю внимание собеседнику. — Сой Дриан, у вас есть какой-то план? Я не знаю, что мне теперь делать. Что, если вашим людям не удастся перехватить кареты или повозки с похищенными людьми? Вы… вы вообще уверены, что после случившегося их попытаются провезти в Ла Дэрвиль обычными дорогами?

— Нет, ваша светлость, наоборот, я почти уверен, что людей временно спрячут и будут выжидать, когда уляжется шумиха. Но мои люди останутся присматривать за всеми подъездами к городу и тем более к порту…

Сой Дриан снова останавливается, потому что со стороны холла слышится шум и быстрые шаги.

Алекс почти вбегает в гостиную, за ним тут же врываются мои стражники, которые подхватывают голубоглазого демона под руки.

Делаю страже знак, чтобы отпустили и сами удалились.

— Кхм… ваше сиятельство… вас не учили…

— Эм… милина, что случилось? — в два шага оказывается рядом и поднимает моё лицо, вглядываясь в глаза.

Полагаю глаза ещё немного красные, поэтому говорить, что всё отлично было бы глупо.

— Прости, что помешал разговору… — шепчет и едва заметно поглаживает подбородок большим пальцем. — Я… немного занервничал.

Оборачивается на моего собеседника, который старательно отводит взгляд и делает вид, что не происходит ничего особенного.

— Сой Дриан, приветствую вас, — граф кивает ему и словно опомнившись, убирает руки от моего лица.

— И я вас, ваше сиятельство.

— Эм-милина, могу я поинтересоваться произошедшим или мне оставить вас? — запускает руку в свои волосы.

— Я не… — растерянно смотрю на соя Дриана.

— Его сиятельство вне подозрений, если вас это беспокоит, — сой как-то догадывается, о чём я думаю. Любые сведения являются тайной следствия и не мне решать, что и кому можно рассказывать.

— Сой Дриан, — немного криво усмехается демон, — раз уж я, как вы выразились, вне подозрений, возможно, вы сами прольёте свет на то, что произошло?

Сой Дриан встречается со мной взглядом и я едва заметно киваю, подтверждая, что тоже не имею ничего против.

— Мы обсуждали нападение разбойников на караульные наблюдательные вышки, ваше сиятельство.

— Когда это произошло?

— Сегодня на рассвете. Пять вышек были сожжены, три стражника личной гвардии её светлости погибли, восемь серьёзно ранены.

— И в чём здесь интерес короны? — приподнимает бровь граф. — Вы не стали бы интересоваться этим, если бы дело касалось только герцогства, верно?

— Так и есть, меня интересует возможная связь происшествия с похищениями людей.

— Я слышал об этом.

— Даже не сомневался, ваше сиятельство. И судя по тому, что вы сейчас здесь, вопреки настоятельным рекомендациям монарха… — многозначительная пауза и долгий взгляд. — Вы ведь, так или иначе, постараетесь всё выяснить?

— Постараюсь.

— Думаю, тогда мне действительно лучше самому ввести вас в курс дела…

Сой Дриан недовольно вздыхает, но всё же вежливо и коротко описывает ситуацию с пропажей людей.

— …Мы почти уверены, что они залягут на дно и будут удерживать похищенных людей до тех пор, пока не решат, что смогут безопасно посадить их на корабль в порту Ла Дэрвиль.

— Сой Дриан, если я правильно понимаю, речь идёт о нескольких десятках похищенных? Иначе было бы глупо так рисковать, нападать на стражу и раскрывать свою связь с разбойниками.

— Так и есть, ваше сиятельство. По некоторым сведениям, пятьдесят-шестьдесят человек.

— Пятьдесят человек? — я всё ещё пребываю в некотором шоке от происходящего. — Где можно спрятать такое количество людей?

— Очень правильный вопрос… Эм, — Алекс одобрительно улыбается, а его взгляд теплеет. Он протягивает руку и переплетает наши пальцы, что не укрывается от взгляда соя Дриана.

— Кхм… мы тоже думаем об этом, ваша светлость. В Ла Дэрвиль их ввезти не успели бы, а за всеми известными точками искажения установлена слежка.

— Их могут спрятать в лагере разбойников? Это кажется самым логичным вариантом, — предполагает Алекс, поглаживая большим пальцем моё запястье.

— Да, ваше сиятельство, как раз хотел сказать, что разбойничий лагерь, едва ли не единственное место, где можно длительно удерживать такое количество людей. Но нам до сих пор не удалось найти его.

— Почему не прибегнуть к помощи Королевских Гонщиков?

— Протокол, ваше сиятельство, лордам ведь ничего не угрожает. И вы прекрасно знаете, что Королевские Гонщики последний год не отходят от северной границы, выполняя распоряжения Его Высочества. Как мне объяснить принцу, что мои дела важнее его безопасности и ситуации на границе?

— Хорошо, сой Дриан. Вы упомянули, что следите за информаторами разбойников. Верно?

— Так точно, ваше сиятельство.

— Вам известно, когда и где они готовят следующее нападение?

— Да.

— Я могу узнать?

— Кхм… думаю да. Следующее известное нам нападение планируется на сегодняшний вечер. Группа торговцев должна продать свои товары в порту Лэ Дэрвиль и хочет до заката успеть проехать точку искажения в направлении столицы. Такой жирный куш разбойники не пропустят. Тем более, сейчас, пока в личном отряде её светлости переполох, — поворачивается ко мне. — Простите, ваша светлость, не сказал сразу. Сегодня более сорока человек отказались продолжать патрулирование.

Нда… прав был Рамиз, когда говорил, что “сброд” в личном отряде это проблема. И недоглядели, и предали, и чуть что, сразу разбежались… Нужно будет наградить тех, кто остался.

— Значит, на закате, сой Дриан? — задумчиво уточняет граф.

— Да.

— Тогда у нас есть несколько часов, чтобы подготовиться.

Алекс улыбается и мне очень не нравится его улыбка.

— Подготовиться к чему? — начинаю подозревать неладное.

— Что именно вы предлагаете, ваше сиятельство? — сой Дриан хмурится, всем своим видом выражая сомнение.

— Устроить разбойникам ловушку. Нам же нужно убедить Его Высочество отпустить лучший королевский отряд в Эон Нидао?

Глава 36. Ловушка

— Ваше сиятельство, если я вас правильно понимаю, вы желаете оказаться в том обозе, на который планируется нападение?

— Ч-что? Алекс, ты с ума сошёл! Нет! Я против!

Смотрит на меня потемневшим взглядом, замолкаю и поджимаю губы. Наклоняется к самому уху и шепчет:

— Ты беспокоишься обо мне… Эмма… даже не представляешь, как это приятно…

Краснею и отклоняюсь.

— Это единственное, что вас волнует, ваше сиятельство?

Улыбается краешком губ и поворачивается к сою Дриану.

— Сколько времени потребуется, чтобы Королевские Гонщики попали в Эон Нидао? Рядом с главными крепостями есть точки искажения, значит, им потребуется около двух часов, так?

— Ваше сиятельство, вы же понимаете, что вас за это по головке не погладят?

— Сой Дриан, у вас там несколько десятков человек находятся в руках разбойников. Неизвестно в каком они состоянии и требуется ли им помощь. Если я правильно понимаю, среди них должны быть женщины? Так? Кто даст гарантию, что разбойники не тронут их?

— Я бы предпочёл другие способы, граф!

— Например? Ни один личный отряд лордов не сравнится с королевским. У них есть обученные цайры, лучшее оружие и артефакты, которые нам с вами недоступны. И вы прекрасно понимаете, что в наших личных отрядах не наберётся и дюжины действительно опытных воинов. Потому что все лучшие сейчас на северной границе!

Сой Дриан хмурится, поджимает губы, делает несколько шагов от одной стены гостиной до другой и обратно.

— Хорошо, ваше сиятельство, я поддержу вас, — кивком подтверждает согласие сой Дриан. — Его Высочество никогда не отправляет весь отряд на задание. Какая-то часть остаётся в крепости на случай особой необходимости. Значит, они могут сразу из крепости выдвинуться сюда. Время у нас есть. Но королевского поверенного нужно предупредить как можно скорее. Я должен получить его ответ и согласие на поддержку, прежде чем вы, ваше сиятельство, куда-то отправитесь.

Всё это время я пытаюсь переварить происходящее и представить другие варианты. Моих ресурсов действительно не хватит, чтобы воевать с разбойниками напрямую. Мы понятия не имеем сколько там человек и сколько у них лагерей на территории герцогства. Отправлять новобранцев без нужной подготовки захватывать лагерь — это всё равно, что подписать их на гибель. Иначе мы бы уже давно разобрались сами.

Судя по тому, о чём говорит Алекс, в его отряде тоже недостаточно опытных воинов. Одно дело следить за порядком, а другое — вскрыть многолетний нарыв в виде разросшейся преступной банды, у которой есть и связи, и опыт, и большое желание бороться за жизнь и свободу.

К тому же мы не представляем, как выглядит их лагерь, и что-то мне подсказывает, что он не похож на поляну с палатками. Рамиз как-то упоминал, что отец Эммилины дважды пытался добраться до лагеря, но оба раза разбойникам удавалось дать отпор, а затем уйти и обосноваться в других местах. И оба раза личный отряд герцога нёс потери.

— Алекс, ты можешь мне объяснить, что именно вы хотите сделать? — не удаётся скрыть в голосе нервозность.

— Я предлагаю заменить купцов на моих людей и дождаться нападения. Не волнуйся, мы оборудуем повозки так, чтобы в них было безопасно.

— И… что дальше?

— Придержим разбойников, до прибытия королевского отряда. Обычно для грабежа отправляется небольшая группа с оружием. Нужно не дать им вернуться в лагерь и рассказать остальным о засаде.

Меня не отпускает двойственное чувство. С одной стороны, там люди, которые нуждаются в помощи и защите. Промедление может стоить им здоровья, а то и жизни. А с другой…

— Просто доверься, Эм. Всё будет хорошо.

Поднимает мою ладонь и касается горячими губами, не отводя от меня взгляд. Забираю руку, стараясь сохранить холодную голову. Догадываюсь, что он хочет отвлечь меня... Но я знаю этот фокус.

— Сой Дриан, ваши люди тоже будут в этом обозе? — поворачиваюсь к мужчине в чёрном мундире.

— Нет, Эмма, людей соя Дриана там быть не должно, — отвечает вместо него граф. — Иначе нашу задумку будет сложно списать на мою собственную оплошность и недальновидность. А я собираюсь оправдаться тем, что просто не хотел афишировать свои торговые дела в Ла Дэрвиль и надеялся проскочить опасные дороги.

— Но вы… вы же собираетесь сообщить обо всём дио Зейн-Малику? Разве это не признание в том, что всё подстроено?

— Верно, ваша светлость, — вступает сой Дриан. — Но мы рассчитываем, что дио Зейн-Малик подыграет нам. Ведь протокол королевской помощи будет формально соблюдён. А вот посторонние не должны догадаться. Ну хотя бы, не должны иметь прямых доказательство этому.

— Но…

— Время, Эм. У нас осталось мало времени на подготовку. Нужно думать о похищенных людях.

Всё это похоже на дурной сон. На одной чаше весов ответственность за людей и их судьбы, на другой… я стараюсь не думать дальше. Хочется выплеснуть эмоции, но мы не одни и приходится сдерживаться.

Я прошу Малию принести поздний завтрак в западную гостиную, так как его сиятельство и сой Дриан не отходят от рабочего стола и бумаг. Граф отправляет свою стражу с перечнем указаний во Фрэй Дау и в Дэль Гро, а сой Дриан посылает своего человека в Ла Дэрвиль. Затем они спорят о том, как лучше преподнести ситуацию дио Зейн-Малику, а договорившись, отправляют соответствующее письмо, прилагая к нему все необходимые сведения.

— Вы уверены, что стоит отказаться от конной охраны, ваше сиятельство?

— Сой Дриан, всадники рискуют больше всех. Я думаю, лучше посадить рядом с кучером пару чучел, изображающих охрану. Оденем их в плащи с капюшонами. Благо сегодня пасмурно и дождь, само небо на нашей стороне. Никого не удивят, ни плащи с капюшонами, ни то, что люди прячутся внутри повозок, задёрнув полог.

К обеду часть стражей возвращается, ввозя на задний двор несколько непримечательных крытых телег. Внутренняя часть бортов повозок обита железом, а дно застелено соломой.

— У тебя были бронированные телеги? — удивление в моём голосе сложно скрыть.

— Нет, Эмма, — тихо смеётся. — Я описал Итеону, что мне нужно и попросил сделать это как можно скорее. Телег у него достаточно. Он выбрал без внутренней скамьи и с высокими бортами. Оставалось только закрепить внутри железные листы с отверстиями для арбалетчиков. Это не так долго, когда под рукой есть всё необходимое. Видишь? Я думаю о безопасности.

Мне хочется много чего высказать по этому поводу, но я молчу и очень надеюсь, что он понимает, что делает.

Он же должен понимать, да?

Спустя ещё полчаса подъезжает телега, внутри которой обнаруживаются арбалеты и другое оружие. Следом въезжает отряд из тридцати человек.

Мне делается дурно.

— Эм, это на всякий случай, — демон улыбается, словно всё происходящее лишь очередная шалость.

Стражников, которые должны ехать в роли кучеров, одевают в подобие облегчённой кольчуги, поверх которой позже накинут плащи.

К моменту, когда происходят последние приготовления, на подъездной аллее показываются несколько всадников. Они отчитываются перед соем Дрианом, что обоз с торговцами задержан по распоряжению её светлости…

Торговцы наверняка теряются в догадках и перебирают в голове, что могли нарушить. Разумеется, посторонних людей посвящать в наши планы не станут, но, надеюсь, они хоть объяснили им, что не стоит волноваться?

— Ваша светлость, когда всё закончится, мы обеспечим им сопровождение до столицы — успокаивает сой Дриан, видя мою озадаченность.

Киваю и решаю вернуться в пустую гостиную. На столе так и стоит нетронутый завтрак. Пытаюсь собраться с мыслями и прокрутить всё в своей голове. Вздрагиваю, когда чувствую его шаги за спиной. Совсем близко. Не услышала, как демон подошёл.

— Прости, что напугал, — бархатный шелест возле виска.

Горячие ладони осторожно ложатся на талию, спрашивают разрешение.

Я не отстраняюсь. Не пытаюсь возмутиться…

Ему этого достаточно. Ладони скользят на живот, кончик носа ведёт по краю чувствительного уха, а мягкие губы дарят бархатный поцелуй в шею.

— Хотел сказать, что привёз Ночь. Её должны были отвести в твои конюшни.

Ещё один бархатный поцелуй в шею.

— И прости, что ворвался. Ты запретила впускать меня, и я решил… не важно… — сжимает ладони на талии чуть сильнее. — Ещё эта служебная карета перед входом…

— Я не хочу, чтобы ты ехал, — зачем-то тоже шепчу, продолжая рассеянно смотреть на накрытый стол.

— Это самый быстрый и надёжный способ решить вопрос.

— Это риск.

— Всё будет хорошо… — невесомый поцелуй за ухом. — Спасибо, что доверяешь.

Хитрый… он не просит довериться. Он благодарит за доверие. Словно я уже смирилась и приняла.

Слышатся шаги и горячие ладони исчезают, растворяются. Он отходит, забирая с собой тепло.

— Всё готово, ваше сиятельство.

***

Обоз трогается, а я впиваюсь ногтями в собственные ладони, пытаясь не выдать того, что кипит внутри. Возвращаюсь в собственные комнаты, меряю гостиную широкими шагами. Смотрю на то, как солнце уплывает за горизонт.

Я должна дождаться гонца, который сообщит, как всё прошло. Сколько мне ждать? Час? Два? До утра?

— Миа, вызови, пожалуйста, Рамиза. Малия, мне нужно дорожное платье.

Рамиз появляется быстро. Прошу его подготовить карету и отряда сопровождения. Он хмурится, но не смеет перечить.

Разбойники же не станут нападать на карету с гербами? Не станут. Значит, я в безопасности.

Переодеваюсь и спешу вниз.

Глава 37

— Рамиз, вас же ввели в курс дела?

— Да, госпожа.

— Сколько времени может потребоваться на то, что запланировано? Я имею в виду… нет, не так… в общем, нужно рассчитать время…

— Чтобы не помешать, но оказаться рядом в случае необходимости?

— Да, — в который раз радуюсь его догадливости.

— Постараемся подгадать момент. Повозки едут медленнее кареты, но прошло уже немало времени. Подобные стычки редко длятся долго, счёт идёт на мгновения.

Рамиз исчезает из поля зрения, а я продолжаю смотреть в окно. Секунды тянутся неимоверно, медленно стекаются в минуты. Снаружи всё больше темнеет. Из-за пасмурного неба непонятно, где сейчас светило. То ли уже скатилось за горизонт, то ли ещё держится своим краем за этот день.

— Ваша светлость, может быть всё-таки успокаивающих капель? — дио Хэмис почти всю дорогу молчит и лишь иногда советует мне не волноваться… совершенно бесполезный совет, как по мне.

— Нет, спасибо, — от тех капель клонит в сон, а мне на всякий случай нужна ясная голова.

— Ну хоть бы обычного травяного отвара выпили! Подать кувшинчик?

Перевожу взгляд на три внушительные корзины. Сердобольная Малия в последний момент успела запихнуть их в карету. Не сама, разумеется. Попросила донести помощников с кухни. Хотя сама она, со словами “ваша светлость, вы так и не позавтракали”, водрузила поверх этого безобразия отдельное лукошко.

Дио Хэмис тоже оказался в карете в последний момент. Я предложила ему выбор и не настаивала. Но он забрался внутрь, шлёпнул на пол два саквояжа с жалобно звякнувшими склянками и, пробормотав “герба нас защитят”, уверенно захлопнул за собой дверцу.

На нашем пути одна точка искажения, которая перемещает нас на широкий тракт, связывающий Ла Дэрвиль и столицу. Весь путь не должен занимать много времени, но оно кажется неимоверно тягучим... неожиданно карета замедляется, а потом и вовсе останавливается...

— Ваша светлость, полагаю, мы на месте, — Рамиз тут же появляется напротив окошка. — Но позвольте мне сначала прояснить момент безопасности. Не покидайте карту, пока я не вернусь.

— Конечно. Будьте осторожны и, умоляю вас, поторопитесь.

Кланяется и понукает коня бежать вперёд.

Сцепляю руки до побелевших костяшек. Сглатывая вязкую слюну. Вспоминаю, что есть кувшин с простой водой. Достаю и отпиваю пару глотков.

При появлении Рамиза у окошка вздрагиваю от неожиданности и закашливаюсь, едва не подавившись глотком воды.

— Простите ваша светлость. Если желаете, можем подъехать ближе.

Киваю. Карета недолго катится вперёд и снова останавливается.

Открываю дверь и ловко спускаюсь. Новое дорожное платье и удобная обувь не мешают движению. Не заставляют ждать, когда мне чинно подадут руку.

Природа укутывает в прохладный влажный кокон.

Дождь так и не перестал идти, но сейчас его сил хватает лишь на противную морось. Ноги слегка скользят по влажной каменистой поверхности широкого тракта.

Несколько стражей тут же спешиваются и окружают меня. Идут рядом.

Вижу две повозки, стоящие у обочины. Третья — съехала в кювет. Люди графа как раз пытаются выпрячь из неё испуганную лошадь.

Кручу головой, пытаясь найти голубоглазого демона. Но кругом лишь стража в одинаковых форменных мундирах.

Сердце старательно напоминает о себе стуком в ушах.

— Рамиз, выясните, пожалуйста, где граф.

Быстро кланяется и спешит выполнить указание. Обращается к ближайшим стражникам, но те лишь мельком оглядываются, пожимают плечами и отворачиваются, продолжая хлопотать над потрёпанного вида мужчиной в кожаном жилете. Связывают его запястья.

Другие стражники реагируют так же. Они пожимают плечами и возвращаются к своему делу — ведут осыпающего их отборной бранью здорового детину к одной из телег. У разбойника бритая лысина и борода, заплетённая в две коротких косы.

— Вы и вы, — обращаюсь к двум из пяти оставшихся стражников: — помогите, пожалуйста, Рамизу.

Коротко кланяются и уходят.

Мне не нравится, что я его не вижу. Стискиваю зубы и иду выяснять, есть ли пострадавшие.

Дио Хэмис сообщает, что тяжёлых увечий у людей графа нет. Пара переломов, ушибы и порезы таковыми не считают.

Ощущаю некоторое облегчение и слушаю рассказ стража с перевязанным плечом:

— Все арбалетчики лежали на дне повозок и следили за окрестностями. Через отверстия в бортах было отлично видно, а сами. Мы ждали, когда в чучела полетят стрелы. Я имею в виду те чучела, которые изображали охранников. И мы не прогадали. Успели заметить. Лучники прятались на деревьях, но мы их “сняли”. О, это нужно было видеть, ваша светлость!

Я слушаю о том, что разбойники не ожидали отпора и растерялись, потеряли драгоценные мгновения. Про то, как стрелы арбалетов выбивали из рук преступников оружие и били по ногам тех, кто пытался бежать. Три телеги позволяли обозревать картину с разных ракурсов, не давали разбойникам полностью спрятаться за стволами деревьев...

— Ваша светлость, один из воинов сказал, что несколько человек бросились в погоню за двумя беглецами. Вероятно, граф был с ними, — подходит с новостями Рамиз.

— Распорядитесь, пожалуйста, — не удаётся сглотнуть вязкую слюну, — чтобы их пошли искать и…

Договорить не успеваю. Вижу, как на опушке показываются люди. Первыми идут три стражника. Они тащат двух оборванцев. Один из них едва волочит ноги, второй… второй тоже не пышет свежестью. На лицах стражников брызги крови… как и у Алекса, бредущего следом.

Вздрагиваю и одновременно испытываю облегчение.

Граф отдаёт распоряжения. Стража кивает и тащит оборванцев к телеге, где уже сидят не менее десятка связанных “коллег”. Демон смотрит им вслед, останавливается и глубоко вздыхает. Замечаю, как кривится его лицо. Он прислоняется спиной к широкому стволу и опускает голову вниз.

Схожу с дороги и бреду к нему, не обращая внимание на цепляющий платье кустарник. Делаю знак своим охранникам держать дистанцию. Пусть видят меня, но не слышат.

Его сиятельство вскидывает голову, когда я уже в трёх шагах от него.

— У меня двоякое чувство, Эм, — усмехается. — Хочется обнять тебя и одновременно отшлёпать.

Влажные пряди прилипли ко лбу, а кожа кажется слишком бледной.

— Алекс, что случилось? Тебе плохо? — вжимаю ногти в ладони, заставляя голос звучать почти ровно.

Хочется протянуть руку и убрать со лба прядь, но вокруг слишком много глаз. Герцогиня не может себе такого позволить.

— Всё хорошо, — улыбается, пытаясь меня обмануть.

Его выдаёт дыхание. Оно слишком надсадное для человека, у которого всё хорошо.

Топот копыт заставляет обернуться. С противоположной стороны тракта приближается конница. Кажется, даже земля слегка подрагивает под моими ногами.

Секунды и первые воины отряда замедляются, останавливают коней, отдают приказ остановиться остальным. Мне не видно их общее количество, лишь тех, кто вывернул из-за поворота.

За спинами всадников слышится порыкивание, а на широкой тропе появляется четвёрка зверей, размерами с крупных алабаев… или медведей. Их вытянутые морды щерятся и принюхиваются. Они шумно дышат и нетерпеливо перебирают массивными лапами. Я не сразу узнаю в них цайров, но это определённо они.

Невольно прикидываю, сколько блинчиков каждый из них может проглотить на завтрак… встряхиваю головой, моргаю и замечаю среди всадников дио Зейн-Малика.

Он оглядывается, оценивая ситуацию, и встречается взглядом со мной. Даже отсюда вижу, как маска невозмутимости дио Зейн-Малика трескается и он удивлённо вскидывает брови. Спешивается и направляется в нашу сторону.

— Не могу сказать, что рад вас видеть именно здесь, ваша светлость, но всё же, — короткий кивок вежливости нам обоим.

— А вот я вам рада.

— Вы же понимаете, что ваше появление здесь от Его Величества не скрыть? Слишком много свидетелей.

— Уверена, вы придумаете, как объяснить столь удивительное совпадение. Видите ли, я планировала кое-какие дела в столице, но по пути наткнулась на вопиющую картину… и это в собственных землях!

— Я понял вас, ваша светлость, — едва заметно ухмыляется и переводит взгляд на Алекса: — Ваше сиятельство, несмотря на то, что я крайне возмущён вашим методом, приношу свою личную искреннюю благодарность.

— Не стоит, дио Зейн-Малик, — натянуто улыбается граф.

— И всё же я вам благодарен. Но сейчас простите меня, должен отойти и проконтролировать допрос.

— Дио Зейн Малик, — останавливаю его.

— Да, ваша светлость?

— Пусть кто-то позовёт дио Хэмиса. Он должен быть в правой телеге.

— Конечно, ваша светлость.

— Благодарю вас.

Кивает и удаляется.

— Больно? — снова рассматриваю Алекса.

Мне не нравится играть в эти игры, я хочу знать, что с ним.

— Ерунда.

— Ясно… — не хочет говорить. Становится немного обидно.

Дио Хэмис как-то слишком резво оказывается рядом и бросается осматривать графа:

— Ваше сиятельство, вы введёте меня в курс дела?

Сиятельству приходится сообщить, что у него на ноге рана.

Стражи зажигают факелы и держат так, чтобы лекарю было лучше видно. Дио Хэмис достаёт ножницы и разрезает штанину от самого низа до середины бедра. В свете факелов хорошо видно, что вся нога залита кровью.

Шумно выдыхаю и сцепляю зубы.

Алекс бросает на меня виноватый взгляд. Поднимаю одну бровь и молчу. Старательно давлю внутреннюю истерику.

Он же сам дошёл?… Да. Значит, это не критично. Так же?

Сверху нога наспех перевязана отрезом светлой ткани, в которой угадывается рукав от рубашки.

Лекарь даёт ему какую-то колбочку и граф послушно выпивает содержимое.

Дио Хэмис деловито промывает рану, насыпает какой-то порошок и накладывает поверх плотную повязку.

— Постарайтесь как можно больше отдыхать и не нагружать ногу. Вот это выпьете через час… а вот это… — лекарь начинает рыться в саквояже…

— Дио Хэмис… благодарю вас, — останавливает его демон. — Со мной всё прекрасно. Приберегите склянки для остальных. Вы же ещё не всех осмотрели?

— Нет.

— Тогда попрошу вас вернутся к моим людям.

— Как скажете, граф, — недовольно закатывает глаза, но спешно убирает всё в саквояж.

— Дио Хэмис, передайте, пожалуйста, лекарства мне, — получаю какую-то склянку и тепло улыбаюсь лекарю. — Спасибо большое.

Лекарь улыбается в ответ, подхватывает саквояж и спешит к телегам.

— Ваше сиятельство, — слишком большое скопление посторонних рядом, не позволяет обращаться на “ты”, — вы не против перебраться в мою карету? Здесь слишком… мокро.

— Не буду отказываться от щедрого предложения, ваша светлость, — кажется, он облегчённо улыбается, — но я бы хотел сначала подойти к дио Зейн-Малику. А вот вам лучше укрыться от дождя в карете.

— Спасибо, я там насиделась.

Прошу двух своих стражников поддержать графа, чтобы он не опирался на раненую ногу. Двигаемся к дио Зейн-Малику. Последний внимательно следит за тем, как высокий воин в тёмном облачении что-то выспрашивает у сидящих возле телеги разбойников. Они безропотно отвечают, их взгляды рассеяны, а на губах блуждают глупые улыбки.

— Допрос с эликсиром, — шепчет Алекс, правильно толкуя мой удивлённый взгляд. — Дио Зейн Малик имеет право самостоятельно отдавать разрешение на его применение.

Лицо тёмного воина скрыто маской. Он задаёт вопросы о численности людей, о ловушках вокруг каждого лагеря и о тайных выходах. Дио Зейн-Малик передаёт тёмному воину карту, и разбойники послушно указывают всё, что от них требуют…

От их вида меня передёргивает, а в горле застревает комок. Представляю, как с таким же бездумным взглядом и глупой улыбкой смиренно отвечала на чужие вопросы… словно безотказная кукла в чужих руках… в его руках…

Сцепляю зубы, разворачиваюсь и, ни на кого не глядя, ухожу в свою карету.

Глава 38

— Эм, стой, подожди.

Нагоняет меня возле самой кареты. Сам.

— Тебе нельзя тревожить рану! Алекс, что ты делаешь?

— Помогаю тебе подняться в карету, — останавливается возле подножки и подаёт руку. Пытается вести себя как ни в чём не бывало, но голос, взгляд и резковатые движения выдают нервозность. — Твоё предложение всё ещё в силе?

Пытаюсь сообразить о чём он.

— Имею в виду предложение спрятаться от дождя в карете, — неуверенно поясняет.

Киваю.

Может быть, я и хотела побыть одна, но у меня язык не повернётся предложить ему “прогуляться”… а собственно и некуда здесь гулять. Обе телеги заняты, там и стражникам тесно. Третью телегу мои люди как раз помогают вытащить из кювета с помощью своих лошадей.

Забираюсь внутрь. Демон тут же оказывается рядом и захлопывает дверь. Успеваю заметить, как лицо на мгновение искажается болезненной судорогой, но он сразу маскирует её улыбкой.

Колеблется мгновение, но решает всё же сесть напротив.

— Я догадываюсь, о чём ты думала, наблюдая за этим допросом. И не оправдываю никого из нас.

— Дело не в этом…

— Сомневаешься в том, что я рассказал в лесу? Думаешь, не попытался ли я смягчить действительность? — вглядывается, привычно пытается читать меня по лицу. — Я не прошу верить мне, Эмма. Лишь пытаюсь… заслужить твоё доверие.

Замолкает. Просто молчит и смотрит. Внимательно. Серьёзно. Неотрывно. Не на меня. Куда-то внутрь. Глубоко. В душу. Заставляет устыдиться собственного недоверия.

Блин. Вот как он это делает?

Закатываю глаза и опускаюсь рядом с ним, чтобы помочь снять промокшую обувь.

— Тебе лучше лечь, Алекс.

— Нет, нет, Эмма, что ты делаешь? — пытается забрать свою ногу.

— Не дёргайся! И сиди смирно! Мне нужно тебя раздеть… разуть… — краснею от оговорки, поджимаю губы, хмурюсь и не смотрю вверх. — Выгоню из кареты, если не будешь слушаться!

Короткий сапог на левой, травмированной ноге поддаётся. На правой Алекс успевает ловко снять сам.

Поднимаюсь и присаживаюсь рядом с ним.

— Теперь снимай сюртук. Не хватало ещё, чтобы заболел.

Послушно снимает. Остаётся в рваных брюках и тонкой рубашке без одного рукава. Сам выглядит не лучше тех оборванцев, но даже так умудряется сохранить аристократичность, которая буквально звенит в каждом его движении.

Достаю мягкий плед из тайной ниши под сиденьем и, старательно отводя взгляд от “голой” руки, протягиваю его притихшему сиятельству.

— Завернись и ложись. Нужно поднять ногу на сидение и дать ей, наконец, покой.

— Как скажешь, моя герцогиня… — слышу улыбку в тихом голосе и понимаю, что моё разглядывание руки от него не ускользнуло.

Пытается поднять ногу на сидение, как я и сказала.

— Стой, — я командую, он замирает. — Я помогу. Нельзя напрягать травмированные мышцы.

— Эм, всё хорошо, — быстро обхватывает ногу своими руками и ловко устраивает вдоль диванчика.

Сиденье достаточно широкое, чтобы я могла удобно пристроиться с краю.

Беру подушку и подкладываю ему под голову. Немного думаю и беру ещё одну подушку с другого дивана. Мне кажется, с двумя подушками будет комфортнее.

Чтобы поправить подушки, приходится наклоняться слишком близко и мысли начинают течь куда-то не туда. Поджимаю губы и продолжаю делать то, что делала, но не могу не заметить его старательно сдерживаемую улыбку.

— Что, Алекс?

— Не думал, что это может быть так приятно.

Вопросительно поднимаю бровь.

— Эмма… Ты заботишься обо мне…

Хмурюсь.

— Ты обещал, что всё будет хорошо, а сам помчался в лес! О чём ты думал?

Кажется, его лицо сейчас треснет от довольной улыбки. Ловит мою руку и уверенно переплетает наши пальцы.

— Хм… тебя действительно это интересует? — нежно поглаживает запястье. — На самом деле нас было пятеро против всего лишь двоих беглецов. Просто у одного из разбойников в рукавах оказались потайные короткие клинки. Он метил ими в шею моему стражу, когда тот повалил его на землю. Я был рядом и просто отбил запястье с клинком ногой, но вторым он успел воспользоваться. Почти. Рана неглубокая и нога — это ерунда. Это не грудь, не живот и не лицо...

Ерунда...

— Знаешь что, граф?

Вопросительно поднимает обе брови.

— Иногда мне хочется дать тебе подзатыльник!

— Я всегда к твоим услугам, герцогиня, — умудряется произнести серьёзным тоном. — Это был оправданный и контролируемый риск, Эм…

Закатываю глаза, пытаясь сдержать улыбку.

Думаю о том, что нужно вытереть его лицо. На нём всё ещё виднеются капли крови. Непонятно чьей.

Как я и думала, в лукошке обнаруживается пара белых салфеток. Смачиваю одну из них водой.

Провожу пальцами по лбу, убирая влажные прилипшие пряди. Алекс прикрывает глаза и наблюдает за мной из-под полуопущенных ресниц.

Осторожно, но тщательно протираю его лицо, а когда хочу проделать то же самое с руками, он со смешком забирает у меня мокрую ткань и вытирает руки сам.

Вспоминаю, что положила колбочку с его лекарством в свой карман. Достаю и даю Алексу.

Послушно выпивает.

— Вот и умничка, — провожу рукой по всё ещё влажным прядям, убирая их ото лба.

Его глаза прикрываются, а уголки губ успевают дрогнуть в попытке скрыть улыбку.

— Думаю, мне стоит передать корзины с едой стражникам и поговорить с дио Зейн-Маликом, — шепчу ему, уже догадываясь, что в лекарство была добавлена трава соллем.

На утомлённый организм она действует очень быстро. Дыхание Алекса выравнивается, а черты лица расслабляются.

Поправляю плед, ещё раз провожу по влажным волосам и отстраняюсь. Открываю дверцу кареты как раз в тот момент, когда чёрные всадники устремляются вглубь леса, освещая дорогу факелами. Впереди бегут цайры.

Я слышала, как переговаривались стражники. Обсуждали, что цайрам позволят изучить запах разбойников, чтобы те привели всадников к лагерю безопасными тропами...

Мои стражники смотрят вслед королевскому отряду. На их лицах читается затаённое благоговение. Прокашливаюсь, чтобы привлечь к себе внимание. Трое тут же оборачиваются. Жестом подзываю их. Прошу перенести одну корзину в телегу с ранеными, а остальные нести за мной.

Нахожу дио Зейн-Малика возле массивной кареты, которую раньше здесь не видела. Он перехватывает мой слегка удивлённый взгляд:

— Это лекарская карета, ваша светлость. Вы и ваш лекарь немногим нас опередили. Хотя для раненых каждое мгновение на счету.

Киваю, принимая его завуалированное одобрение.

— Дио Зейн-Малик, в этих корзинах немного еды. Наверняка кто-то из воинов проголодается. Хотя, конечно, на всех не хватит…

— Это очень мило, — тепло улыбается. — Кхм, ваша светлость, не сочтите за грубость, но, думаю, вам не стоит здесь дальше оставаться. Как и вашим людям. Скорее всего, отряд вернётся лишь к рассвету. Завтра я пришлю кого-нибудь, чтобы передать вам необходимые сведения, и буду держать вас в курсе происходящего.

— Хорошо, так и сделаю. Благодарю вас. Особенно за то, что согласились помочь.

— Это было в моих интересах, но граф сильно облегчил мне задачу. А вы весьма помогли в расследовании. Даже тот ваш протеже, который умеет читать по губам — бесценная находка. Так что это я ваш должник.

Немного смущаюсь, а королевский поверенный, тем временем, отдаёт распоряжение отнести корзины в карету лекарей.

— В таком случае дио Зейн-Малик, желаю вам успеха. И пожалуй, я всё же оставлю вам одну телегу на случай необходимости.

Улыбаюсь и собираюсь уходить.

— Ваша светлость, — останавливает меня, — не хочу лезть не в своё дело, но всё же напомню, что его сиятельство в немилости у Его Величества.

— Благодарю за заботу. Нас с графом связывают деловые интересы.

Дио скептично приподнимает бровь.

Я стискиваю зубы, коротко киваю, отдавая дань вежливости, разворачиваюсь и иду к телегам.

Король же обещал, что даст мне право самостоятельно распоряжаться своей свободой? Обещал. Значит, решение за мной. А я вообще не хочу замуж.

На мгновение представляю, что меня могут обязать выйти за кого-то, кого выберет сам Его Величество. Внутренности неприятно сжимаются, а к горлу подкатывает тошнота.

Нет. Нужно отбросить эти мысли.

Немного рассеянно объясняю Рамизу, что нам нужно вернуться в Эон Нидао. Всем нам, включая людей графа. К счастью, Рамиз, как обычно, понимает меня с полуслова и обязуется объяснить ситуацию остальным. Моё поместье гораздо ближе да и не хочется ночью делать крюк до Фрэй Дау только для того, чтобы оставить там голубоглазого демона.

Говорю о своём решении Дио Хэмису. Он уверяет, что позаботится о раненых. Если будет нужно, вызовем ему помощников. Сам лекарь решает на всякий случай ехать обратно в повозке с ранеными.

Взгляд цепляется за большую корзину. Только сейчас замечаю, что все что-то тайком жуют. Нужно не забыть попросить Малию, чтобы организовала ночной перекус. Эти люди сегодня рисковали своим здоровьем и заслужили, чтобы о них хорошо позаботились. Я им очень благодарна.

Рамиз помогает подняться в карету и аккуратно закрывает за мной дверь. Зажигаю миниатюрную лампаду, потому что на улице окончательно стемнело.

Алекс спит.

Сажусь рядом. Карета трогается и начинает мягко покачиваться. Рассматриваю его лицо в мягком приглушённом свете лампады. Пушистые ресницы отбрасывают на скулы тень, аккуратный аристократичный нос размеренно выдыхает, а затем снова и снова втягивает в лёгкие воздух, заставляя грудь под пледом немного подниматься.

Зависаю на расслабленных губах. Протягиваю руку и обвожу контур подушечкой большого пальца. Мягкие.

Вспоминаю, как они ощущаются, когда он целует меня. Даже от мыслей начинает кружиться голова. Или это от нервов? Ощущаю, как сильно устала и опускаю голову ему на грудь. Вслушиваюсь в его сердце.

Просто побуду так несколько минут.

Глава 39. Колье

Просыпаюсь от того, что чувствую приятное поглаживание в волосах.

Сначала думаю продолжить дремать дальше, но в следующее мгновение вздрагиваю, поднимаю голову и сонно моргаю, пытаясь осознать, что происходит.

Наблюдаю, как губы Алекса растягиваются в широкой улыбке.

— Кхм… я случайно, — смущаюсь.

Вот не собиралась же засыпать…

— Я бы хотел просыпаться так каждый день, — вмиг серьёзнеет.

— А я бы предпочла просыпаться в своей постели, — пытаюсь перевести ситуацию в шутку, но выходит неуклюже, и я лишь ещё больше краснею.

— Я подумаю над этим.

Пфф…

— Ты невыносим! — демонстративно закатываю глаза и оглядываюсь в тёмное окно. По большей части, чтобы скрыть лицо от его внимательного и слишком довольного взгляда.

— Именно поэтому, проснувшись, обнаружил тебя спящей на моей груди?

Провокатор… я пытаюсь выстраивать хоть какие-то границы, он их методично ломает. Нужно бы нахмуриться, но вместо этого едва сдерживаю улыбку.

По проплывающему вдали холму догадываюсь, что мы почти приехали. Ещё немного и будем поворачивать на подъездную аллею.

— Алекс, как ты себя чувствуешь?

— С тех пор как понял, что ты не отправила меня во Фрэй Дау и везёшь к себе… чувствую себя всё лучше. Спасибо. Ты же составишь мне компанию за завтраком?

— Завтраки нам с тобой не особенно удаются.

— Я исправлюсь. Можешь подать мне холодную кашу, обещаю всё съесть.

— Это лишнее. Тебе нужны силы, чтобы выздороветь. Твоим людям тоже будет обеспечен должный уход. Кстати, Зейн-Малик сказал, что крайне за всё благодарен и фактически объявил себя должником.

— Звучит… неплохо. Но лорд королевский поверенный делает только то, что выгодно короне, так что на многое не рассчитывай.

Карета сворачивает на подъездную аллею. Поправляю волосы и собираюсь пересесть. Алекс ловит за ладонь и тянет на себя. Одна его рука мягко давит на спину, вторая перемещается на затылок, контролируя мою голову так, как это удобно ему.

Успеваю упереться рукой о сиденье, мешая ему воплотить коварный замысел, но от его рук по телу уже растекается горячая волна, рассыпается по спине острыми мурашками.

— Один поцелуй, Эм… — шепчет почти в губы.

Кладу ладонь правой руки на его скулу провожу по ней, уводя на затылок. Зарываюсь в его волосы, сама сжимаю тёмные пряди.

Втягивает воздух сквозь сжатые зубы, прикрывает глаза и слегка запрокидывая голову.

Провожу кончиком языка по белым зубам, слегка задевая внутреннюю часть губы. Ощущаю, как напрягается его тело, немного выгибается, словно пытается соприкоснуться со мной. Слегка отстраняюсь, но не сдерживаю лёгкую волну дрожи, ощущаю, как вдоль позвоночника поднимаются волоски.

Его руки становятся жёстче и настойчивее, дыхание слегка сиплым. Демон провоцирует, дразнит, позволяет кончикам языка едва соприкоснуться, но не отпускает контроль, придерживает мою шею сзади, вынуждает прогнуться, прижаться к его груди...

Карета замедляется. Вздрагиваю, осознавая, где мы. Резко отстраняюсь, судорожно поправляю волосы и пытаюсь перевести дыхание. У меня есть несколько жалких секунд.

Алекс запрокидывает голову, шумно втягивает воздух и сглатывает. Тоже пытается усмирить дыхание.

Дверь распахивается, и я радуюсь, что слабого света единственной маленькой лампадки не хватает, чтобы заметить, насколько я краснею.

***

Тёплый бриз колышет лёгкие занавески, наполняя комнату густым запахом растений и моря. Возле распахнутых балконных дверей стоит столик, на котором накрыт поздний завтрак.

Пью чай и наблюдаю, как голубоглазое сиятельство разрезает зелёный блинчик, аккуратно заворачивает в него большую рыжую ягоду и кладёт в рот. Изящность, с которой он это делает, вызывает трепет и приковывает внимание. Удивительно, что наедине он часто опускает маску аристократичности настолько, что я забываю, с кем имею дело. Забываю кто мы.

Лис широко и шумно зевает, привлекая внимание. Он уже съел с десяток блинчиков и теперь отдыхает возле моих ног… в надежде на ещё одну порцию вкусненького.

— До сих пор ломаю голову, откуда ты взяла своего “питомца” и особенно над тем, как тебе удалось его приручить, — Алекс задумчиво разглядывает цайра.

— Лис попал в старый забытый силок в твоём лесу. Я его вытащила. Он не захотел сбегать обратно…

Замолкаю и оборачиваюсь, на открывающуюся дверь. Входит Миа.

— Ваша светлость, новые письма. Оставлю на вашем столе.

— Неси сразу мне. Спасибо.

Миа улыбается и ставит маленький золочёный поднос на стол. Сверху лежит конверт с красным гербовым тиснением. Взламываю печать и вчитываюсь в аккуратные строчки.

Алекс бросает заинтересованный и немного нетерпеливый взгляд.

Дожидаюсь, когда Миа покинет комнату и только потом начинаю говорить:

— У них получилось. Они нашли людей в западном лагере. Пятьдесят семь человек, среди которых были женщины и подростки. Главарь пытался бежать, но не смог далеко уйти. Его нашли в лесу… с перерезанным горлом. Убийцу быстро выследили, но тот ничего не знает, уверяет, что его самого шантажировали семьёй.

— Кто-то избавился от главного свидетеля? Тогда, скорее всего, главарь был единственным, кто мог дать нужную информацию. Надеюсь, им повезёт найти ниточки через допросы других участников шайки.

— Тоже надеюсь на это.

С одной стороны, я испытываю облегчение, осознавая, что люди в безопасности. С другой — тревогу. Это ещё не конец и непонятно, как всё развернётся в дальнейшем, но тот, кто стоит за похищениями, теперь знает, что под него активно копают. Сой Дриан и дио Зейн-Малик пытались этого избежать. До последнего скрывали проводящееся расследование. Не хотели спугнуть главного зачинщика...

— Ваша светлость, — в дверях снова появляется Миа, — вот, это доставили, буквально только что.

Она гордо вносит золочёный поднос, на котором лежит бархатная чёрная коробочка.

Замечаю, как напрягается Алекс.

Открываю и рассматриваю роскошное рубиновое колье, то самое, которое, как упоминала на балу Алессинья, было подарено Эммилине на пятнадцатилетие. Но я этого не знала и отдала колье на аукцион.

Улыбаюсь, подозревая, что это дело рук Алекса.

— Ты?

— Нет, — мрачнеет и поджимает губы.

Очень интересно. Открываю записку:

“Это изумительное колье должно вернуться к своей прекрасной хозяйке.”

Здесь не написано кто отправитель. Верчу коробочку, рассматривая с разных сторон. Ни гербов, ни монограмм.

Рубины пропускают лучи солнца, подмигивая мне своей огранкой. Но рубины — не мои камни, никогда их не любила, видимо, поэтому без сожаления отдала на аукцион. Захлопываю коробочку и откладываю на край стола.

Ловлю напряжённый взгляд Алекса.

— Там даже не написано имя отправителя, — пожимаю плечами, беру чашку и отпиваю пару глотков чая, возвращаясь к дочитыванию письма дио Зейн-Малика.

Лис недовольно порыкивает и поднимается, принюхивается к чёрному бархату, неожиданно рычит и лапой сбрасывает коробку на пол.

— Лис! Чего хулиганишь?

Поднимаю коробочку, но проказник ставит лапы мне на колени, подсовывая мохнатую голову под локоть. Со смехом поднимаю руку с коробочкой выше, но она тут же исчезает из моих пальцев, оказываясь в руках Алекса.

Недоумённо оборачиваюсь к нему

— Я только посмотрю, моя хорошая, позволишь? — подозрительно ласково улыбается.

Не имею ничего против, поэтому просто киваю и пытаюсь потискать шкодную морду Лиса, но цайр выкручивается из моих рук и перемещается к Алексу, который в этот момент аккуратно достаёт колье из коробочки и рассматривает его на просвет.

— Погоди, Лис, не мешай, — кладёт украшение на стол и ладонью отодвигает от себя морду неугомонного цайра.

Переворачивает колье тыльной стороной вверх, берёт края и соединяет, закрывая застёжу. Слышится двойной щелчок. Алекс хмурится и наклоняется ближе к украшению.

Мне тоже интересно, что он там увидел. Тяну руку к колье, но граф перехватывает мои пальцы и подносит к своим губам, мягко касаясь костяшек.

— Ну нужно, моя хорошая. Не трогай его, ладно?

— Почему?

— Смотри сюда, — пальцем указывает куда именно.

Наклоняюсь чуть ближе. Он раскрывает застёжку и снова закрывает. Слышится двойной щелчок, а рядом с центральным рубином появляются короткие золотые иглы.

— Что это? — улыбка быстро сползает с моего лица.

— Хороший вопрос. Очевидно, что-то должно было попасть в твою кровь. У меня есть версии, но думаю, лучше позвать дио Хэмиса и посоветоваться с ним.

Алекс объясняет моему лекарю ситуацию и показывает колье, дважды закрывая и открывая застёжку.

— Если желаете, я могу прямо сейчас отвезти колье в Королевскую Алхимическую Лабораторию, — дио Хэмис осторожно перекладывает украшение обратно в коробочку. — Боюсь, ни моих знаний, ни моего оборудования будет не достаточно, чтобы дать точный ответ.

— Хорошо, дио Хэмис, только пусть Рамиз сопровождает вас. И прошу вас: о произошедшем никому ни слова.

— Конечно, ваша светлость.

Лекарь уезжает, а я не нахожу себе места и нервно расхаживаю по комнате. Меня трясёт от мысли, что непонятно кто пытался со мной сделать… непонятно что.

А если бы я решила примерить его?

Алекс наблюдает за мной, сидя в широком кресле, которое я ему и определила… запретив вставать без посторонней помощи.

— Эмма… — ловит за руку, когда я шагаю мимо, — посмотри на меня.

Останавливаюсь и послушно встречаюсь с ним взглядом. Улыбается и тянет меня к себе, усаживая на здоровое бедро. Поддаюсь, находясь в немного растерянном состоянии.

— Мы обязательно всё выясним, — касается моего запястья мягкими тёплыми губами. — Для начала узнаем, что именно должно было попасть в твою кровь. Это хоть немного прояснит цели злоумышленника.

— Я… я не знаю, как обезопасить себя от подобного…

— Кто бы это ни сделал, сейчас он уверен, что ты либо уже примерила колье, либо сделаешь это в скором времени. Просто нужно просчитать его намерения и возможные следующие шаги.

— Ты бы… Кхм... Алекс, ты бы мог остаться в Эон Нидао… ещё на один день?

Нервно сжимаю его пальцы и получаю в ответ нежное поглаживание запястья.

— Столько, сколько ты позволишь мне остаться...

Глава 40

Дио Хэмис возвращается, когда за окнами уже темно, а я успеваю известись от ожидания.

— Ваша светлость, начну с того, что это однозначно не яд. Вас не пытались отравить!

Что ж, хоть какое-то облегчение.

Сегодня я почти не отпускала от себя Лиса. В привычных вещах мне чудился “заговор” и потайные скрытые механизмы. Даже есть я смогла только после того, как дала цайру понюхать свою тарелку.

Нет, безусловно, на кухне всегда следили и следят за безопасностью еды для герцогини, отвечая за это головой. Но, вдруг...

— Более того, — продолжает лекарь, — на иглах было нанесено сильное обезболивающее. Значит, расчёт был на то, что вы ничего не заметите.

Сегодня мне пришлось оторвать соя Дриана от расследования похищений и вызвать его в Эон Нидао.

Первым делом предстояло выяснить, кто купил колье Эммилины. Этим и занялись люди соя Дриана, с наказом держать расследование в строжайшей тайне. Мы бы, конечно, очень удивились, если бы злоумышленник купил колье лично, но проверить нужно.

— Внутри полости колье находилось некое вещество. При лёгком давлении на иголочки, оно должно было выпрыснуться под кожу. Кстати, после извлечения вещества, при раскрытии застёжки иголочки втянулись внутрь и больше уже не появлялись. Работа очень тонкая, механизм сложный.

— Полагаю, не так много мастеров, способных создать подобное творение, — Алекс потирает виски, словно пытается поймать ускользающую мысль. — Так что именно находилось в полости колье?

— Хороший вопрос. На данный момент у меня есть лишь перечень некоторых, входящих в него компонентов. Остальное будет известно позже. Достоверно лишь то, что в составе нет известных нам ядов, но есть экстракты растений и кровь.

— Кровь? — меня передёргивает от какого-то странного мерзкого ощущения.

— Алхимикам удалось определить только три вида растений. К сожалению, вещества слишком мало, чтобы с ним полноценно работать, но есть шанс выявить ещё что-то.

Всё это время я меряю шагами комнату, стараясь уложить в голове новую информацию:

— Я правильно поняла, что никто не знает, как именно должно было подействовать это вещество?

— Да, ваша светлость. Алхимикам нужно больше времени, чтобы разобраться с этим странным составом, — дио Хэмис кладёт на стол чёрную папку с соответствующим гербом. — Вот здесь заключение Королевской Алхимической Лаборатории. А вот на этот лист я выписал названия растений и их примерные свойства. Сразу скажу, что на первый взгляд, никакого особого влияния на тело они не имеют.

— Утром отправим письмо сою Дриану и сообщим все подробности, — Алекс ловко дотягивается до чёрной папки, подхватывая её со стола, и открывает записи.

— Благодарю, дио Хэмис. Уже поздно, а вы, должно быть, сильно устали. Отдыхайте.

Лекарь кланяется и удаляется, а я продолжаю расхаживать по комнате.

— Кровь… — задумчиво произносит Алекс. — Это объясняет беспокойство цайра… особенно, если он учуял там твою кровь.

— Мою?

— Да, Эмма. Кровь и растения — это напоминает состав эликсира для любовного приворота. В Михтассе требуется смешать кровь двоих, а затем... эликсир должен любым способом попасть в тело жертвы. Обычно через напиток или еду… но в случае с ожерельем — сразу в кровь.

— Ты уверен, что это любовный приворот?

— Не уверен. И боюсь, нам всё же придётся проехать в королевскую библиотеку.

— Или не придётся! — вспоминаю, что в дневнике Эммилины был перечень ингредиентов.

Подхожу к столу, достаю дневник и листаю до нужной страницы. Сравниваю с перечнем, который для меня выписал дио Хэмис и уже не сомневаюсь, что в ожерелье был приворотный эликсир.

Утвердительно киваю Алексу, который всё это время с любопытством следит за мной. Он отвечает взглядом в духе: “я так и знал”.

— Когда ты не хотел танцевать со мной, ты этого опасался?

— Не совсем, точнее, не только этого. Просто главный закон выживания при дворе — подозревать любые странности и относится серьёзно к любым подозрениям.

Это звучит, как шутка, но Алекс произносит слова так серьёзно, что мне хочется закатить глаза:

— Бедняжка. И как только не побоялся сесть со мной за один стол?

— Во время трапезы ты ни разу не сидела близко ко мне, — сообщает, не поднимая глаз от чтения бумаг в чёрной папке.

Да ладно... Вспоминаю, что на завтраках нас разделял длинный стол, а на единственном совместном обеде — его друзья… Теперь рассадка во время того обеда приобрела несколько иное видение. Похоже, Итеон и Дафна в тот вечер выполняли роль “буферов безопасности”.

Память мгновенно реагирует и подкидывает образ того, как Алекс неотрывно смотрит на Дафну… Дафна млеет, а я моментально делаю вывод, что они любовники. Кажется, даже Итеон в тот момент почувствовал себя лишним. Блин. Вот сейчас зачем об этом думать?

Пытаюсь сосредоточиться на колье, и каких-то важных мыслях, кружащих на краю сознания, но отчётливо ощущаю лишь привкус горечи на языке. Сжимаю пальцы на ткани юбки и понимаю, что мне хочется побыть одной.

— Пожалуй, мне… я немного устала... и, наверное, пойду.

— Эмма?

Немного торопливо шагаю к своей спальне, но перед дверью останавливаюсь, незаметно выдыхаю, натягиваю на лицо улыбку и оборачиваюсь, стараясь придать голосу беззаботности:

— Доброй ночи, Алекс. Я сейчас пришлю к тебе слуг, они проводят до твоих комнат.

— Эм… подожди. Что не так? — пытается встать.

— Нет-нет, не вставай, пожалуйста, — вскидываю руку в останавливающем жесте и пячусь к шнуру для вызова слуг. — Всё хорошо, просто поняла, что устала… И спасибо, что остался в Эон Нидао.

Ещё шире улыбаюсь и прячусь в собственной спальне.

Нужно гнать от себя сомнения и старые страхи. Веду себя как параноик… Хотя нет, не параноик. Не хочу дважды совершить одну и ту же ошибку и буду полной идиоткой, если доверюсь, а потом выясню, что он просто красиво отыгрывал свою роль.

Мне нужна холодная голова... и немного времени.

***

Уснуть не удаётся. Я ворочаюсь в кровати, снова и снова прокручивая в голове последние дни и пытаюсь разложить по полочкам всю информацию.

Приворотный ритуал и кровь… боги, откуда у злоумышленника могла быть моя кровь? Кому вообще понадобилось “приручать” Эммилину?

Глупый вопрос. Кажется, проще перечислить тех, кому это не нужно…

Пока что из списка можно вычеркнуть только… Алекса. Иначе ему бы не было смысла помогать мне увидеть иглы.

Алекс…

Вот бы можно было присвоить его себе, не думая ни о каком браке. Само слово “брак” вызывает в теле мерзкий холодок. К тому же брак всё поменяет, превратив меня лишь в супругу хозяина герцогства и ограничив свободу...

Нет, так я точно не усну.

Встаю и направляюсь в гардеробную. Накидываю тунику, и тёмный хлопковый плащ. Плащ достаёт до пола и имеет глубокий капюшон. Беру мягкую ткань, выполняющую роль большого пляжного полотенца, надеваю тапочки и направляюсь к морю.

Дорожки сада освещают уютные низкие фонари, хотя луна сегодня такая яркая, что в них нет особой необходимости. Стражники приветственно кивают, продолжая патрулировать территорию. Уже привыкли к моим ночным прогулкам.

На пляже меня догоняет Лис. Не знаю, как он это делает, но цайр ещё не пропустил ни одного моего купания. И даже выловил парочку желающих подглядеть, за герцогиней. Пришлось уволить любопытных работников в назидание остальным, зато теперь я уверена в своей безопасности и уединении.

Бросаю полотенце и плащ на плоский камень. Втягиваю в лёгкие густой ночной воздух. Днём в Эон Нидао ещё довольно жарко, а вот ночи всё больше напоминают об окончании лета.

Несколько шагов по мягкому песку. Ласковые волны лижут ступни… колени… бёдра. Нырок. Несколько гребков под водой.

Позволяю морю смыть страхи. Оно отзывается, забирает мои тревоги, лечит. Выныриваю, переворачиваюсь на спину и раскидываю руки в разные стороны. Упираюсь взглядом в огромное звёздное небо. Думаю о том, что ему снится.

Наверное, когда он уедет, заберу подушку с постели гостевой комнаты, в которой он остался на эти дни. Нужно предупредить, чтобы без меня не меняли наволочки...

Боги, о чём я вообще думаю?

Злюсь и ныряю, словно это поможет вымыть из головы глупые мысли.

Нужно вернуться, разбудить дио Хэмиса и попросить сонные капли. Если он снова скажет, что я ими злоупотребляю… пригрожу… чем-нибудь…

Пара гребков и я выныриваю почти у самого берега, встречаясь с отражением звёзд во взгляде демона.

Выдох.

Он тут же опускает глаза и даже наклоняет голову. Не смотрит. Сидит на песке в паре шагов от кромки воды. Рядом валяется трость. Лис тоже рядом и что подозрительно, не предпринимает никаких попыток укусить нарушителя.

— Как ты прошёл мимо охраны?

— Здесь есть выход из особняка… вон там среди камней, в кустах алистии.

Что?

— Ты же не думала, что в таком особняке нет тайных ходов? Я покажу тебе те, что знаю в Эон Нидао, если позволишь мне… — на мгновение поднимает взгляд, но тут же снова опускает. — Прости.

Какая скромность.

Я, конечно, не голая, но туника достигает лишь середины бедра. Наверное, стоит попросить его отвернуться, прежде чем выйти.

Или нет? Не всё ж мне одной страдать...

Глава 41. Морская луалия

Когда мои ноги касаются сухого песка, “скромное” сиятельство поднимает голову. Замирает, рассматривая ступни. Моргает несколько раз и скользит выше, встречаясь взглядом.

На этом моя смелость неожиданно заканчивается и объявляет бойкот, уступая место лёгкой растерянности.

Алекс поднимается, подхватывает мой плащ и, слегка прихрамывая, делает пару шагов ко мне.

— Ты похожа на морскую луалию. О них пишут в легендах и преданиях… — улыбается краешком губ и бережно заворачивает меня в тёмную ткань, после чего старается незаметно выдохнуть. — Побудешь со мной? Не могу уснуть.

Киваю. Беру своё “полотенце” и расстилаю на песке. Его размера хватает, чтобы запросто превратиться в плед.

Делаю рукой приглашающий жест и подаю руку, чтобы помочь Алексу сесть. Он на это лишь ласково улыбается и касается моих пальцев губами, а затем сам опускается, опираясь на здоровую ногу.

Сажусь рядом:

— Как ты нашёл меня?

— Стоял на балконе, когда увидел хрупкую фигурку и тёмном плаще, проходя мимо которой, стража склоняет головы. А ещё в узких кругах ходит слух, что герцогиня плавает в море по ночам, — ловит мой удивлённый взгляд, — но в эту сплетню никто не верит…

— Почему? То есть, что в том такого, чтобы не верить?

— Просто они никогда не видели плавающих девушек… Я тоже… не видел. Только рыбаков. В твоём… в том другом мире многие умеют плавать?

— Да, — пожимаю плечами, отмечая его крайне задумчивый вид. — Постой. Алекс, ты что… не умеешь плавать?

— Не умею, — пожимает плечами и опускается спиной на плед. Закидывает руки себе за голову и упирается взглядом в звёздное небо.

Уже хочу открыть рот, чтобы сказать, что плавать легко и я научу его, но вовремя останавливаю себя. Не стоит давать обещаний, пока сама ни в чём не уверена.

— Алекс, думаешь, сой Дриан сможет выяснить, кто именно послал мне колье? — немного оборачиваюсь, чтобы видеть его лицо.

Моментально серьёзнеет, хмурится и поворачивается на бок, подперев голову рукой:

— Думаю, кто бы это ни был, он скоро себя проявит. Ведь ему нужно проверить, подействовал ли эликсир.

— Считаешь, злоумышленник приедет в Эон Нидао и прямо меня об этом спросит?

— Может быть и такое, ведь он предполагает, что ты отнесёшься к нему весьма… благосклонно.

— То есть… мне придётся отыгрывать влюблённую дурочку?

Алекс мрачнеет, поджимает губы и хмурится.

— Надеюсь, что нет… мы обязательно что-нибудь придумаем, Эм. В любом случае ты не останешься с этим один на один. Я буду рядом.

Мы… не помню, чтобы в моей жизни было “мы”. Всегда была лишь я и другие. “Эмма, ты должна”, “Эмма, тебе нужно”, “Эмма, я знаю, как для тебя будет лучше”...

— Эм, о чём ты мечтала в прошлой жизни?

И о моих мечтах меня тоже никто не спрашивал… именно потому, что были уверены, что знают, как для меня лучше.

Неожиданный вопрос заставляет задуматься и попытаться вспомнить, мечтала ли я вообще о чём-нибудь?

— Я не знаю, можно ли это назвать мечтой… но я довольно долго стремилась вести собственный проект благоустройства общественного пространства.

По зависшему лицу и дёрнувшемуся глазу Алекса понимаю, что сам он долго будет пытаться переварить это, поэтому поясняю:

— Я хотела сделать город более красивым. Чтобы людям там было комфортно жить…

— То есть… хотела сама что-то построить?

— Нет, не совсем. Представь, есть территория, и она хаотична, не продумана. А я ищу способы сделать её удобной и красивой, решаю, как в неё впишутся уже построенные дома и улицы… Я не строю, я проектирую… создаю образ. Строить будут другие по моим чертежам и под моим надзором.

— Думаю, ты единственная в королевстве, кто обладает подобными знаниями… — его голос звучит задумчиво.

— Сомневаюсь. В столице часть площадей спроектированы и парки тоже. Кто-то же сначала продумал их вид, прежде чем построить. Это как раз то, что я делаю… делала…

— Эм?

— М?

— У тебя есть несколько городов.

Хм…

— И много территорий, на которых можно строить новые города, если не хочешь переделывать старые…

Этот момент, до сих ускользал от моего внимания. В последние месяцы я думала лишь о том, как заработать побольше салеров.

Поднимаю голову и упираюсь взглядом в бесконечность. Кажется, что сами звёзды подмигивают с небес. Может, в моём появлении в этом мире был какой-то замысел свыше?

Посильнее закутываюсь в плащ и укладываюсь спиной на плед. Так проще рассматривать небо… и его лицо.

— А о чём мечтал ты?

— Я оставлю ответ на этот вопрос при себе, Эмма. Ты мне не поверишь. А я не смогу ничего доказать.

— Откуда ты знаешь, что я не поверю, если даже не попытался узнать?

Только что, он расслабленно следил за игрой волн в лунном свете, а теперь снова пытается залезть взглядом мне под кожу:

— Ты не доверяешь мне...

Хочу что-то возразить, но под его взглядом забываю, даже о чём спорили.

— Знаешь, как сложно держать себя в руках рядом с тобой? Особенно сейчас, когда ты такая…

— Какая? — почти шёпот.

Ласково улыбается и протягивает руку к моему лицу. Едва касается кончиками пальцев шеи, проводя по прилипшей мокрой пряди волос.

— На твоей коже танцует свет луны, он путается во влажных волосах…

Подхватывает подбородок и подушечкой большого пальца мягко давит на центр нижней губы, слегка оттягивая её вниз.

— Твои губы дрожат от холода…

Наклоняется, упирается лбом в мой лоб, заглядывает в глаза.

— И я знаю, что под тонкой чёрной тканью ты практически раздета…

Тихий, почти ровный голос, который по интонациям так рознится с горящим даже в полутьме взглядом.

Кажется, меня трясёт. Не только губы, всё тело. И точно не от холода.

Он замирает, наблюдает за мной. Почти не дышит.

Медленно тяну вверх его рубашку, пытаюсь высвободить из-под пояса брюк. Ныряю под тонкую ткань ладонью, ощущаю жар шелковой кожи и рельеф напряжённых мышц живота. Скольжу ладонью выше, останавливаюсь там, где ощущаю сильные толчки сердца.

Останавливает мою руку, накрывая своей ладонью.

— Эмма… как далеко ты готова зайти?

— Я… — слышу собственное тяжёлое дыхание, злюсь и краснею от его вопроса — т-ты... и так всё понимаешь, зачем спрашиваешь?

Улыбается кончиками губ. Он так и продолжает касаться лбом моего лба.

— Только… после… свадьбы… моя сладкая…

— Издеваешься?

— Серьёзен, как никогда. Будь со мной.

— А если я не готова?

— Предлагаешь мне быть твоим любовником?

— Почему нет? Ты сам сказал, что это не осуждается.

— Но и не приветствуется.

— А как же все эти твои: “Я бы хотел просыпаться в твоей постели?”

— Вспомни, как я сказал: “Я бы хотел просыпаться так каждый день.” Каждый день, Эм, с тобой. И засыпать с тобой… и обнимать тебя ночью. А не только то, что ты подумала.

— Я просто… — растерянно замолкаю и ещё сильнее краснею, пытаясь вспомнить, что именно он говорил про постель... я же не могла это выдумать?

— Эм, ты сказала, что предпочитаешь просыпаться в своей постели, а я сказал, что подумаю над этим. Я могу шутить, могу пытаться смутить тебя, но у всего есть грань. Я не перехожу за неё. Я мечтаю быть с тобой. Мечтаю о свадьбе, чтобы никто не имел права претендовать на тебя. Чтобы не было никаких списков! Я с ума схожу от них! Хочется стукнуться головой о стену, когда кто-то рассуждает, каким он видит брак с тобой… Я несколько месяцев не мог спать, думая о том, что в любой день Его Величество может объявить о твоей помолвке с кем-то… другим…

В голове повисает звенящая пугающая тишина. Ни одной мысли. Лишь оголённые эмоции, которые искрят, словно через них пропускают бесконечные разряды тока.

— Алекс… послушай... — пытаюсь говорить ровно, но голос звучит сдавленно, — я впервые самостоятельно распоряжаюсь своей жизнью. И мне это нравится. Все последние месяцы я работала над тем, чтобы быть свободной. Доказать Его Величеству, что не нуждаюсь в опекуне в лице мужа. Я не обязана решать прямо сейчас и уверена, что король сдержит своё обещание. Списки... это просто на будущее, чтобы Его Величеству было спокойнее.

— Его Величество лукавит. У герцогства не может не быть наследников. Ты сама это понимаешь. Всё, чего ты можешь добиться — некоторой отсрочки и права самостоятельного выбора супруга. Но и тут всё непросто. Король хитёр, и ты не узнаешь, где и в какой момент, попадёшься в одну из его продуманных ловушек. Эмма... я боюсь потерять тебя.

Закрываю глаза и делаю глубокий вдох.

Он давит на меня. Пусть это и ощущается очень сладко. Но в то же время он прав — мне не позволят долго наслаждаться самостоятельностью.

— Хорошо… Алекс, я прошу дать мне несколько дней. Ладно? Несколько дней, чтобы принять решение…

Глава 42. Красный ей к лицу

“...Поэтому, моя дорогая племянница, я настаиваю на твоём присутствии на завтрашнем балу!”

Конверт с королевским гербом был подан мне ранним утром, как только я открыла глаза. Его Величество оказался весьма осведомлён о том, что его сиятельство гостит в имении Эон Нидао. Как мой опекун и любящий родственник, король выразил свою обеспокоенность данной ситуацией. Он желает видеть меня на завтрашнем балу и это, разумеется, не обсуждается.

— Прикажете накрыть в гостиной, ваша светлость?

— Я бы предпочла позавтракать на восточной террасе. Спасибо, Малия. И не могла бы ты передать приглашение к завтраку его сиятельству?

Вчера Алекс вернулся в особняк тайным ходом, а я решила пройти через парк. Стража, хоть и не подходит близко к берегу по моему распоряжению, но всегда бдит, ожидая возвращения герцогини.

Снаружи припекает солнышко, но в воздухе ещё сохраняется утренняя свежесть. Иной раз я бы любовалась красотой природы, окружающей террасу, но сегодня в моих мыслях царит беспокойство. Ловлю себя на том, что мне, как маленькой девочке, хочется поделиться своими переживаниями и услышать в ответ: “мы что-нибудь придумаем”.

Наверное, мысли слишком ярко написаны на моём лице, потому что Алекс, спустившись к завтраку, садится рядом, откладывает в сторону трость, берёт за руку и с тревогой заглядывает в глаза.

— Что случилось, моя хорошая?

Показываю письмо. Алекс пробегается по строчкам и мрачнеет.

— Как думаешь, может это приглашение быть как-то связано со вчерашним “подарком”?

— Сложно сказать, Эм, но как бы там ни было, нужно предусмотреть и этот вариант.

— Его Величество может быть замешан в этом?

— Нет, уверен, что нет. Его Величество не стал бы использовать такие методы. Если бы он хотел повлиять на твой выбор, то ему было бы достаточно приказать. Но я почти уверен, что отправитель колье, использует твоё появление на балу, чтобы проверить, как сработал ритуал.

— О боги! — делаю глубокий вдох, желая сохранить ясную голову. — Если я правильно понимаю, у меня будет больше шансов выявить этого человека, если я смогу убедить его, что ритуал сработал. Верно?

Его сиятельство кивает и ещё больше мрачнеет.

— Мне придётся весь вечер изображать влюблённую? В каждого мужчину, который решит пообщаться со мной?

Алекс совсем скисает, хмурится и пытается незаметно успокоить своё дыхание.

Слышатся шаги и на террасу выходит довольная Малия с подносом свежего чая и тарелкой выпечки, от которой исходит божественный аромат. Малия расставляет всё на столике и разливает чай в изящные чашки. Тепло улыбается и покидает террасу, оставляя нас снова наедине.

Я бы с уверенностью назвала это утро… “утром моей мечты”… если бы можно было забыть о существовании всего, что происходит за пределами Эон Нидао…

— Эмма, мы можем найти другой способ. Сой Дриан один из лучших в своём деле. Его люди уже расследуют это дело, значит, рано или поздно докопаются до истины. Тебе не обязательно участвовать в этом спектакле.

— Если отправитель колье поймёт, что эликсир не сработал… у него же может быть запасной вариант?

— Да. Поэтому нужно объяснить ситуацию Его Величеству и отказаться от поездки во дворец… я сам поговорю с ним.

Он переплетает наши пальцы и мягко улыбается.

— Думаю, это плохая идея, Алекс.

— Почему?

— Допустим, ты объяснишь ситуацию с колье и я не поеду на бал. В целом, это может сделать и дио Зейн-Малик… Но что дальше? Что сделает король, узнав, что мне угрожает нечто подобное?

— Скорее всего, будет настаивать, чтобы ты осталась в закрытом крыле королевского дворца до окончания расследования.

Вот только этого мне сейчас не хватало. Я думала, что мне порекомендуют оставаться в своём имении и усилят охрану, которая будет ходить за мной по пятам, мешая нормальной жизни… но закрытое крыло…

— Знаешь, Алекс… я боялась, что после Фрэй Дау, король будет настаивать на новой помолвке и подготовилась к разговору с ним. Мне удалось убедить Его Величество дать мне время. С условием, что до дня отцветания белой сахении я решу вопрос с королевским налогом и пополнением казны герцогства. В этом случае мне обещана свобода в принятии решений и я верю, что король сдержит обещание. Но у меня осталось чуть больше двух недель. Если удастся продать партию шин, то у меня будет достаточно салеров. Если нет, то есть запасные варианты, но я не могу эти последние недели провести взаперти!

— У тебя будет нужная сумма, Эмма. В любом случае. Моя казна способна закрыть три налога Эон Нидао.

— Но тогда ты не закроешь свой налог… я знаю, чем это грозит. Видела, что ты и так многое выставил на продажу. А ещё, слышала, что благородные дио сговорились и выжидают до последнего, надеясь, что ты в отчаянии начнёшь распродавать породистых скакунов по стоимости обычных рабочих лошадей. Или ты готов пойти на сделку с герцогом Пон Клуд? Отдать ему шахты Альмы на его условиях? К слову, шахты теперь нужны нам самим, чтобы изготавливать хорошие шины! Я не возьму салеры из казны Фрэй Дау. Мы найдём другой вариант…

— Ваша светлость, — Миа выходит на залитую утренним солнцем восточную террасу, держа в руках золочёный поднос. — Здесь ещё письма. Передать вам сейчас или отнести наверх в ваши комнаты?

Я жду новых сообщений от соя Дриана, поэтому попросила Мию сразу сообщать, если приходит почта.

— Передай мне, пожалуйста. Спасибо Миа. Можешь идти.

На подносе всего три письма. Приглашение на светское мероприятие, еженедельный отчёт по продажам моавина и одно письмо без каких-либо обозначений, монограмм или гербовых тиснений. Тянусь к нему, но Алекс перехватывает моё запястье.

— Погоди, моя хорошая, — ласково улыбается и оглядывается по сторонам. — Лис!

Дважды цайра уговаривать не приходится, вылезает откуда-то из-за кустов, широко зевает, принюхивается и семенит к столу. Зелёных блинчиков сегодня нет, вместо них на столе пироги с похрустывающим тестом, которые не вызывают у цайра никаких положительных эмоций. На морде Лиса отражается вполне законное недоумение.

— Лис, подойди ко мне, — Алекс жестом подзывает цайра и протягивает ему поднос.

Питомец принюхивается к письмам и выражение на его морде становится окончательно растерянным.

— Похоже, твоего питомца ничего не смущает. И всё же позволь мне самому открыть его, можно?

Киваю.

Вскрывает конверт, доставая сложенный пополам листок с единственной строчкой:

“Красный вам к лицу.”

Прикрываю глаза и глубоко дышу, пытаясь погасить искры зарождающейся паники.

Мне не нравятся такие забавы. Всё это напоминает фильмы с анонимными посланиями от маньяков. Я понимаю, что это просто глупые ассоциации, но я всегда была немножко мнительной.

Алекс придвигает своё кресло вплотную к моему, молча притягивает к себе за плечи и обнимает. Немного теряюсь от неожиданности, а затем выдыхаю, прикрываю глаза и опускаю голову на его плечо.

Чувствую, его руку в своих волосах. Лёгкое поглаживание, от которого вдоль позвоночника волоски поднимаются дыбом, а беспокойство растворяется, как утренний туман…

— Это намёк на то, что отправитель ожидает увидеть меня на балу в рубиновом колье?

— Думаю, да, — его голос звучит особенно бархатно, успокаивающе.

— А если бы я не стала примерять колье и не узнала его секрет?

— Тогда бы ты не обратила внимания на эту записку. Мало ли у герцогини поклонников. Особенно сейчас.

— А если бы я примерила колье и Михтасса подействовала?

— Тогда, насколько я понимаю, ты бы испытывала навеянные романтические ожидания и с нетерпением ждала бы встречи с тайным поклонником.

— Нужно попросить Мию, чтобы забрала у дио Хэмиса коробку с колье и принесла нам…

— Хочешь сверить почерк?

— Ммху — согласно мычу куда-то в тёплое плечо, пытаясь найти в себе силы отлипнуть от него.

***

Внутри чёрной бархатной коробочки так и лежат колье и записка. Собственно, у нас и не было особых сомнений. Почерк совпадает.

Алекс переплетает наши пальцы, в очередном жесте поддержки... а я с удивлением отмечаю, что вместо беспокойства испытываю лишь раздражение. Собственно, почему я должна бояться и отвлекаться от своих планов из-за какого-то ненормального, решившего поиграть с герцогиней в любовные игры?

— Алекс… у Итеона ещё осталось “лёгкое сознание”?

— Я сразу забрал у него флакон с остатками эликсира. Что именно ты хочешь? На всякий случай напомню, что использовать его незаконно.

— Это ты мне говоришь??

— Прости…

— Послушай, мы имеем дело с тем, кто пытается вмешаться в моё сознание, превратить в марионетку и… и не знаю что ещё!! Это тоже незаконно! Гораздо незаконнее, чем просто незаконно!

— Я понимаю, моя хорошая, просто объясни, что ты хочешь, ладно?

— Мы не будем ждать, когда сой Дриан докопается до истины. И Его Величеству мы пока ничего говорить не будем. Мы едем на бал! Я одену это идиотское рубиновое колье и буду изображать из себя влюблённую девицу. А как только пойму, кто этот “любитель красного”, найду способ напоить его эликсиром правды, чтобы он сам признался во всём!

— Кхм... радость моя, напомни потом, что с тебя опасно заставлять нервничать.

— Так ты поможешь?

— Сделаю всё, что могу, — улыбается уголками губ и острожно касается горячими губами моего запястья. — Ты сказала, что Зейн-Малик объявил себя нашим должником? Я поговорю с ним. Буду надеяться, что, он согласится помочь и прикроет нас перед Его Величеством. Только нужно продумать, как максимально обезопасить тебя. В любом случае я не спущу с тебя глаз на балу и если почувствую, что что-то идёт не так, то просто увезу тебя из дворца.

Глава 43. Мармелад

Сразу после завтрака Алекс уезжает во Фрэй Дау. Эликсир хранится в сейфе, открыть который может только он сам. К тому же у него накопилось много дел, в том числе наших общих. Нужно выслушать отчёты соя Льена и понять, нужно ли что-то изменить или улучшить в производстве шин.

Я же, первым делом, отправляю письмо сэе Ларите с указаниями по тканям и просьбой прислать несколько лучших швей.

На завтра мне нужно особенное платье.

Раз уж предстоит снова показаться на балу, хочу использовать это с максимальной выгодой. Лишнее внимание к салону платьев сейчас будет… совсем не лишним!

Пока жду швей, задумываюсь, как бы поэлегантнее подготовить ловушку с эликсиром. Просто добавить его в бокал в присутствии “любителя красного” с моей-то смелостью и умением держать себя в руках… провальная затея. Зная себя, я скорее пролью всё мимо или вообще уроню флакон.

И как быть?

Думай, думай голова дам тебе конфетку…

Ладно, конфетки я не люблю… хмм, кажется, это уже было.

Конфетки…

А, почему нет?

Вот только нам нужно что-то необычное! Что-то, что можно смело предлагать как некое особое лакомство и рекламировать, как эксклюзив!

И что это может быть?

Шоколад отпадает, здесь нет какао-бобов, я узнавала. Зато здесь куча изумительных ягод и фруктов.

Ягод и фруктов…

Мармелад?

Такого лакомства в этом мире я не видела.

Широко улыбаюсь и собираюсь направиться на кухню, но моё только что поднявшееся настроение, ухает вниз, стоит мне вспомнить, что для мармелада нужен желатин.

А о приготовлении желатина я знаю… ровно ни-че-го!

Бездна знает, как он изготавливается. Наша домработница готовила мармелад из уже готового желатина…

А хотя… ронял же себе на штаны барон заливное? Ронял. А какое заливное без желатина? Значит, идём к повару и выясняем, что там у него есть в наличии… точнее, что там у меня есть в наличии, если учесть, что хозяйка здесь всё-таки я.

Следующий час я мучаю главного повара вопросами и объяснением того, что мне нужно. В целом, рецепт мармелада довольно прост. Желатин, сахар… а дальше есть варианты, которые мы и обсуждаем.

Какие фрукты? Какие ягоды? Какие оттенки? Важно, чтобы конфеты получились в меру упругими, в меру сладкими и хорошо застыли. Благо прохлады погреба будет вполне для этого достаточно.

Я даже вспоминаю некоторые нюансы, о которых любила рассказывать наша домработница, когда мне доводилось заглядывать на кухню. Мама не особо позволяла есть сладкое, но домашний мармелад входил в короткий перечень допустимого.

Повар не разочаровывает, сам разъясняет мне детали, удивляясь, что такое несложное лакомство не пришло ему в голову самому.

Запасы желатина тоже радуют. Оказывается, заливное принято подавать к торжественным обедам… а званых обедов в Эон Нидао не было уже давно. Вот и накопилось прилично.

Но просто нарезать желатин кубиками - это скучно. Пресытившихся аристократов этим не удивишь…

Вызываю мастера Хайса, отрывая его, от доработки велосипедов. Просто больше не к кому обратиться. Кроме мастера Хайса, вызываю двух работников, которые чаще остальных помогали сою Льену в экспериментах с соком мовянки.

Вот эта троица и займётся срочным изготовлением формочек для будущих конфет.

Объясняю, что мне нужно и протягиваю рисунок палетки с углублениями в форме… сердец.

Если уж изображать влюблённую девицу, то почему бы не оторваться от души?

А если добавить к конфетам историю о том, что это лакомство для влюблённых… хмм… из этого можно сделать неплохой товар! Главное, действовать быстро, пока другие не раскусили рецепт.

И обязательно нужно распустить слух, что на следующий день после бала, коробки конфет эксклюзивно поступят в продажу в салон сэи Лариты… на конфетах много не заработать, но если уж романтичные дэи и наши заморские гостьи заглянут в салон сои Лариты, то вряд ли уйдут с одной лишь коробкой конфет.

И вообще, почему бы не сделать из мармеладных сердечек символ симпатии? Раз уж с цветами не вышло, пусть будут конфеты.

Решаю, что это неплохой маркетинговый ход.

Приходится срочно писать ещё одно письмо сэе Ларите, в котором я рассказываю, что на балу будет представлено особое лакомство, приносящее удачу в любви. Вечером у многих дэй последняя примерка перед завтрашним балом, вот для их-то ушек мои девочки в салоне и постараются пощебетать.

Теперь главное — успеть всё подготовить.

Нужна керамическая основа, в которую мы будем заливать сок мовянки. Когда сок застынет, получится что-то вроде прозрачных пластиковых поддонов с углублениями в форме сердец.

Больше всего времени займёт керамическая основа. Из-за длительного обжига в печи. Зато потом можно будет быстрее изготавливать формы из сока мовянки, на застывание каждой уйдёт примерно по часу, потому как стенки у форм довольно тонкие. Значит, до полуночи можно успеть сделать пять-шесть палет. Ну а пока в них будет застывать первая партия конфет, работники успеют изготовить ещё несколько формочек.

Сразу разъясняю свой план работникам и поварам. Пусть подменяют друг друга, если устанут, например, ночью кто-то пойдёт спать поздно, кто-то встанет рано… Но процесс изготовления форм и приготовления конфет не должен останавливаться.

Получится что-то вроде конвейера и, таким образом, к моменту выезда на бал у меня будет достаточное количество мармеладных сердец.

Как только вопрос с конфетами становится более-менее понятен, начинаю заниматься платьем.

Красное так красное. Такого цвета у меня ещё не было, но почему бы ему не появиться в виде исключения?

Не ради какого-то ненормального, желающего охомутать герцогиню незаконными способами, а потому, что… у нас не так давно появились красители насыщенных оттенков и пора бы заявить об этом.

Времени, конечно, маловато, но и мастериц сэя Ларита прислала, аж пятерых. Ещё и Малия грозится им помочь. Должны успеть.

Весь день до самой ночи старательно сосредотачиваюсь на делах, не позволяя себе хандрить, но вечером не выдерживаю, тайком прокрадываюсь в комнату Алекса… и таки забираю его подушку.

Когда иду обратно в свои комнаты, сталкиваюсь в коридоре со стражей и парой горничных. Первая мысль смутиться, но вовремя себя одёргиваю и проплываю мимо с самым невозмутимым видом.

Мало ли зачем герцогине подушка?

Только закрыв дверь в собственную спальню, позволяю себе подушку обнять и втянуть её запах. Очень слабый аромат дождя и сандала кружит голову и заставляет губы растягиваться в улыбке.

Чувствую себя крайне глупо и, кажется, окончательно расстаюсь с иллюзиями. Мысли о свободе и самостоятельности кажутся мне всё менее привлекательными…

***

Утром совершенно не было аппетита. Я бы хотела списать это на волнение и беспокойства по поводу грядущего поездки на бал. Но на самом деле мои мысли заняты ожиданием встречи с голубоглазым сиятельством. Всего сутки без него, а мне уже кусок в горло не лезет. Даже готовя и обдумывая платье накануне, думала лишь о том, как он будет смотреть на меня… он же обещал не спускать с меня глаз.

Кажется, это первый раз, когда я еду на бал с предвкушением… хотя именно сегодня мне бы стоило больше всего нервничать.

Когда карета останавливается возле столичного королевского дворца, моё сердце бьётся вовсе не оттого, что снова предстоит отыгрывать роль уверенной в себе герцогини, коей я не являюсь, и не оттого, что предстоит с достоинством вынести колкие взгляды, льстивые улыбки и завистливые шепотки… моё сердце бьётся, потому что Алекс уже ожидает меня на ступенях главного входа, и как только лакей церемонно открывает дверцу, его сиятельство протягивает мне руку.

— Ваша светлость… — а дальше он осекается, старается незаметно сглотнуть и продолжает немного севшим голосом: — Позволите вас проводить?

Его потемневший взгляд говорит о том, что платье выбрано удачно. И это он ещё не видел аккуратный вырез на спине…

Вкладываю пальцы в тёплую ладонь.

Алексу пока ещё приходится опираться на трость и он слегка прихрамывает, поэтому идём не спеша.

— Как ты? — спрашиваю, когда мы оставляем позади первую волну удивлённых взглядом и оказываемся в более менее людном холле.

— Соскучился, Эм. Не хочу тебя отпускать.

— Кхм… Я, вообще-то, имела в виду твою ногу, — немного краснею и прикусываю щеку изнутри.

Больше всего на свете, мне хочется остаться с ним наедине, рассказать, что тоже скучала и попросить Алекса обнять меня... но если я сейчас позволю себе проявить слабость, то весь мой боевой настрой окончательно скиснет. А этого я допустить не могу.

— Нога? А, всё хорошо.

— Ты уже говорил с Зейн-Маликом? — перехожу на шёпот, боясь быть услышанной.

— Нет. Его ещё нет, а поговорить нужно с глазу на глаз. У меня с собой заключение из Королевской Алхимической Лаборатории и обе записки. Надеюсь, это впечатлит его в достаточной степени, чтобы он согласился с нашим планом. С другой стороны, для самого Зейн-Малика это даже хорошо. Он сможет оправдаться перед монархом тем, что у него просто не было возможности заранее обсудить ситуацию…

Мимо проходит пара пожилых дэй, едва не сворачивая головы. Приходится снова понизить голос:

— Алекс, сегодня на балу будут подавать особое лакомство. Мармелад.

— Его уже обсуждают впечатлительные юные дэи, — в бархатном голосе слышна тщательно сдерживаемая улыбка. — Одни говорят, что нужно съесть его, думая о своём возлюбленном. Другие, что нужно загадать романтичное желание, но обязательно в тот момент, когда раскусываешь сердце. Твоя идея?

Киваю.

— Вообще-то, легенда была немного другой, но… так даже лучше. На балу будут подавать мармеладные сердца разных цветов. Розовые, жёлтые, сиреневые, лиловые. Обычные конфеты. Но с собой я привезла ещё и красные. Таких больше нет. В красные конфеты я добавила…

— Я понял, что с ними, Эм. Ты умница.

Немного смущаюсь от его похвалы и снова прикусываю щёку, чтобы не выдать себя.

К счастью, эксперимент с конфетами удался и к моменту отправления моей кареты на бал, был подготовлен небольшой мешок чудных, пересыпанных мелким сахаром мармеладок.

Чтобы ничего не перепутать, красных сердец было сделано ровно 12 штук. Их я забрала сразу и с помощью шприца осторожно добавила в них капли “лёгкого сознания”.

Поэтому сейчас у меня с собой пара мешочков из вощёной бумаги, в которую и завёрнуты конфеты с сюрпризом. Они хранятся в глубоких карманах моего платья, скрытые под воздушными слоями алого моавина.

Незаметно достаю один из них и протягиваю Алексу. Он быстро прячет мешочек в карман сюртука и заговорщически подмигивает.

— Готова?

— Нет… то есть да. Конечно, да, — незаметно выдыхаю.

— Ничего не бойся, моя хорошая, я всё время буду поблизости.

Как только мы переступаем порог бальной залы и объявляют наши имена, шепоток удивления едва не перерастает в расползающееся по всему пространству шипение.

Взгляды окружающих скрещиваются на нас. Они настолько липкие и осязаемые, что, кажется, их можно пощупать. Изо всех сил сдерживаюсь, чтобы не передёрнуть плечами. До хруста выпрямляю спину и растягиваю губы в кукольной улыбке. Улыбке, отработанной годами моей прошлой жизни.

Не успеваем сделать и десяти шагов, как дорогу нам преграждает Райланд. Одна бровь маркиза слегка вздёрнута, а во взгляде играет смесь эмоций, которые я не успеваю разобрать. Отчётливо выделяются лишь превосходство и… раздражение?

— Полагаю, его сиятельство не только героически повредил ногу, но и слегка ударился головой? — всё внимание маркиза направлено на Алекса. — Иначе, как объяснить такую забывчивость. Разве Его Величество не ограничил вас в общении с её светлостью?

Рука Алекса под моей ладонью напрягается, но мне приходится незаметно сжать её, напоминая, что сейчас не время и не место. Мой язык аж горит от желания высказать пару ласковых, но приходится прикусить его и растянуть губы ещё шире:

— Добрый вечер, маркиз… — изо всех сил стараюсь добавить в голос патоки.

— Добрый вечер, ваша светлость, — Райланд тут же переключается на меня, и в некотором удивлении растягивает губы в ответной улыбке. — Позволите пригласить вас на танец?

Киваю и подаю ему руку, неохотно отпуская предплечье Алекса. Маркиз ведёт меня на паркет, а в голове начинается противный звон. Сознание затопляется сотнями мыслей, главная из которых: может ли Райланд быть отправителем?

— Вы изумительно выглядите, Эммилина. Красный вам определённо к лицу…

Глава 44.

— Вы изумительно выглядите, Эммилина. Красный вам определённо к лицу…

Что?

Едва не оступаюсь, но Райланд, вовремя подхватывает меня, так что со стороны это остаётся незамеченным.

— Б-благодарю… Райланд.

— Всё в порядке? Эммилина, вы немного побледнели.

— О… здесь просто немного душно, — возвращаю на лицо кукольную улыбку.

— Если желаете, сразу как только закончится танец, могу отвести вас на западную террасу. Слышал, сегодня обсуждают какое-то необычное лакомство.

— Кх-кхх… — едва не давлюсь воздухом, пытаясь скорее натянуть обратно улыбку, — прошу прощения, маркиз… я сегодня немного рассеяна…

Да что происходит-то? Райланд что-то знает про мармелад? Нет, не может быть. Об этом ещё десять минут назад даже Алекс ничего не знал.

— Всё хорошо, Эммилина, я вас понимаю. Вы не ожидали от меня сегодня такого отношения. Думали, что я в обиде на вас? Уверяю, это не так.

Вообще-то… это я надеялась как минимум услышать извинения…

Стоп… не о том думаю.

— Благодарю, Райланд, и не откажусь от вашего предложения выйти на террасу, — добавляю каплю томности в голос и изображаю лёгкое смущение, опуская взгляд: — И от лакомства тоже… не откажусь. Вы же составите мне компанию?

— Само собой, Эммилина, — немного крепче притягивает меня к себе.

С трудом подавляю желание отстраниться. Напоминаю себе, что это было бы подозрительно.

А если это всё же не маркиз?

Боюсь, что если спрошу прямо, не он ли прислал мне колье, это может насторожить его и сделать подозрительным…

— К слову, я подумал, вы были правы во время нашей последней встречи. Мне тоже не стоило торопиться. Просто я неверно вас понял. Но это и ваша вина, Эммилина. Сначала вы игнорируете все мои приглашения, а потом сами выражаете желание приехать ко мне. Что я должен был подумать?

Ему обязательно вообще напоминать об этом? Или это проверка? Вот гадство…

— Прошу прощения за своё бестактное поведение… Райланд.

— Ничего страшного, Эммилина, — его голос теплеет. — Спишу это на вашу юность и импульсивность. Признайтесь, вы просто растерялись, не ожидая, что я так быстро раскрою вашу игру. Я ведь прав?

Можно я сломаю что-нибудь о его голову?

— Конечно… Райланд, — вкладываю в эти два слова остатки своего терпения… и почти ликую оттого, что музыка затихает.

Быстро возвращаю на лицо кукольную улыбку и следую за маркизом на террасу, стараясь не обращать внимания на слишком цепкие взгляды окружающих.

Смотреть здесь больше не на кого? И так вся на нервах.

— Позже я подумал, что любая на вашем месте смутилась бы, и ваш побег показался мне даже милым. И всё же вы расстроили меня, Эммилина... — пауза, за которую я успеваю рассмотреть недовольно-поджатые губы маркиза. — Я имею в виду нелепые слухи о вас и графе Фрэй Дау. Впредь, всё же попрошу не принимать в своём имении посторонних мужчин. Даже случившийся инцидент в вашем герцогстве не может быть достаточным оправданием для длительного присутствия неженатого лорда в доме юной дэи…

Спокойно, Эмма.

Кажется, я поняла причину его раздражения. Слухи ему не нравятся... Так, может, он из-за этого решил пойти на крайние меры? Уязвлённое самолюбие?

Или всё же не Райланд?

Мы как раз подходим к террасе.

— …Тем более, это была вина самого графа, — не унимается маркиз. — Какой лорд в здравом уме пересядет в обычную карету без гербов? Абсолютно глупый и безответственный поступок. Не удивительно, что Алексион-Кэссим оказался в немилости у Его Величества.

Улыбайся, Эмма.

Улыбайся…

Оглядываюсь и замечаю Алекса, следующего за нами на террасу, при этом он, пытается отделаться от солидного пожилого дио, который что-то доказывает, активно жестикулируя. Алекс ловит мой взгляд, но я лишь едва заметно пожимаю плечами: "не уверена".

— Итак, Эммилина, как насчёт освежающего лиатового нектара?

О нет… брать напитки из рук этого товарища, я точно не собираюсь. Вдруг, он не поверил в мой спектакль и теперь добавит что-то в бокал, чтобы завершить ритуал приворота? Лучше потом в туалете из краника напьюсь.

— Благодарю, маркиз, я не… — но маркиз уже делает знак лакею, попутно отвлекаясь на какого-то приветствующего его лорда.

— О, а вот и наша перелётная пташка! — не успеваю выдохнуть, как рядом нарисовывается Алессинья со свитой. Да за что мне всё это? — Не можешь определиться, к какому гнёздышку прибиться? Могу помочь советом… видишь ли… Алекс не в том положении, чтобы оплачивать долги герцогства, так что…

— Думаю, герцогине не подойдёт твой совет, Лесси, — обманчиво расслабленная улыбка и бархатный голос с нотками металла. Голубоглазый демон рядом. Он заставляет брюнетку раздражённо прищуриться. — У пташек свои гнёзда… у змей свои. А из змеиного гнезда, Лесси, плохо видно то, что происходит в кронах деревьев.

— Алекссс…— шипение дэи Пон Клуд и впрямь напоминает змеиное. — Хочешь поговорить о пташках? На днях одна из них прислала мне весточку из северных земель, нащебетав о некоем пари между графом Фрэй Дау и бароном Дэль Гро. Оказывается, барон обещал отдать графу рудник, если тот женится на герцогине Эон Нидао… какой милый подарок мог бы быть на свадьбу! И как вовремя! Граф как раз остро нуждается в салерах.

Не поняла…

— Всё было не так, Эм… милина… — Алекс старается сохранить маску уверенности, улыбается, пытается взять меня за руку... но его голос звучит сдавленно, а сам он заметно бледнеет.

Его пальцы почти касаются моих, когда между нами встаёт Райланд. Маркиз как не в чём ни бывало протягивает мне бокал:

— Эммилина, ваш напиток…

Интересно, давно Райланд наблюдает за этой перепалкой?

— Эммилина, позволь, я объясню… — Алекс.

— То есть ты, отрицаешь то, что между вами был подобный разговор? Отрицаешь, что барон обещал рудник? Или то, что предметом пари был брак с герцогиней Эон Нидао? — Алессинья даже не пытается понизить голос, привлекая всё больше внимания. В этом её план?

В “свите” Алессиньи слышны наигранно-удивлённые вздохи, ехидные шепотки и едва сдерживаемое хихиканье.

— Эммилина, всё было иначе! — Алекс.

— То есть Итеон не предлагал рудник в качестве ставки, в том случае, если ты женишься на Эммилине? — Алессинья.

— О чём вы вообще говорите? Графа Фрэй Дау даже нет в списке одобренном Его Величеством. И Эммилина не собирается за него замуж. Верно, дорогая? — Райланд.

Я очень плохо понимаю, что происходит. Что-то не вяжется во всём этом, но косые взгляды, перешёптывания, этот дурацкий бокал с напитком, который маркиз уже третий раз суёт мне в руки… всё это мешает сосредоточиться.

Разворачиваюсь и, не глядя ни на кого, спешу покинуть террасу.

— Эммилина, подожди, стой, давай поговорим, — голос Алекса слева.

— Ваше сиятельство, вам не кажется, что вы несколько навязчивы? — голос Райланда справа.

Мне просто нужно ненадолго остаться одной…

— Доброго вечера, господа. Ваша светлость, простите моё нетерпение. В прошлый раз так и не удалось украсть ваш танец, надеюсь, в этот раз не упустить шанс пообщаться с вами…

Перед моим носом появляется знакомый маленький свёрток с королевским тиснением и очередным напоминанием о списке “потенциальных женихов”.

Как же здесь душно.

Незнакомый дио ловко подхватывает мою руку. Не сопротивляюсь, решаю, что это мой способ сбежать. Киваю и сама шагаю в сторону паркета, оставляя спорящих лордов за спиной. Дио что-то рассказывает, кажется, представляется и делает комплимент. Надеваю кукольную улыбку и киваю, как китайский болванчик.

Почти физически ощущаю на себе взгляд Алекса.

Алекс...

В его сделку с Итеоном я верю, но всё же хочу услышать его версию. А не то, что попыталась донести до меня Алессинья. Ей явно не терпелось уколоть меня... и "нашего мальчика".

Но он не отрицал, что пари было…

Значит ли это, что его слова и действия были частью какого-то сложного плана? Ради спора?

Нет. Не нужно делать поспешных выводов. Я поговорю с Алексом и только потом решу, что со всем этим делать.

Одного незнакомого дио сменяют другие незнакомые дио, а я снова и снова прячусь за кукольной улыбкой, вяло вникая в то, что они говорят.

Думаю о том, как быть, если мой демон признается, что всё-таки играл чувствами...

Вздрагиваю, когда раздаются фанфары и церемониймейстер объявляет о появлении в зале Его Величества. Кланяюсь, как и все, кто меня окружают.

Распрямляюсь и наблюдаю, как вместе с Его Величеством в зале появляются дио Зейн-Малик, канцлер и огненноволосый посол Нидарии.

Ещё одно приглашение, рука и танец под кукольной маской. Я даже не пытаюсь запоминить имя.

Следующим руку протягивает канцлер. Киваю. Кажется, я слилась с этой глупой улыбкой и если бы захотела сейчас перестать улыбаться, то уже просто не смогла бы...

— Вижу, вы оценили мой подарок, ваша светлость. Красный определённо ваш цвет…

М?

Глава 45. Канцлер

Первые мгновения мне кажется, что я ослышалась. Только это и спасает меня от разоблачения. Вместо испуга на лице отражается растерянность, а уже в следующую секунду я ощущаю острый всплеск адреналина. Он растекается по телу, прочищает голову и обостряет все инстинкты, отодвигая прочь неуместную хандру.

— Ох, так это вы... мой тайный благодетель? — спохватываюсь и смущённо опускаю взгляд, стараясь не выдать себя. — Благодарю… это колье действительно мне очень дорого. С его возвращением я словно обрела потерянную часть себя…

Лепечу, стараясь томностью в голосе перекрыть дрожь. Ощущаю на себе цепкий въедливый взгляд.

— Я бы хотел, чтобы это ожерелье стало символом моего к вам трепетного отношения, ваша светлость, и положило начало чему-то большему.

— Большему? — глаз не поднимаю, демонстрирую смущение, стараюсь незаметно из-под ресниц оглядеться вокруг и молю богов, чтобы Алекс сдержал всё обещание не спускать с меня глаз.

— Разумеется, Эммилина. Я же могу называть вас по имени?

Алекс находится там, где я и ожидаю его увидеть. Там же, где стоял в прошлый раз. Он разговаривает с дио Зейн-Маликом, но смотрит на меня. Ловлю его взгляд. Ощущаю его тревогу. Киваю, маскируя это движение ответом канцлеру:

— Да… мне бы было приятно…

Алекс хмурится, кивает в ответ и что-то активно объясняет Зейн-Малику.

— Кстати, Эммилина, по нелепой случайности меня нет в списке одобренных Его Величеством женихов.

— Оу… какое совершеннейшее упущение со стороны дядюшки.

— Верно. Думаю, пора исправить это. Если не возражаете, мы бы могли прямо сейчас сообщить Его Величеству о вашем желании добавить меня в список. Не думаю, что стоит с этим тянуть.

Эк, шустрый какой. Интересно, он всё ещё проверяет меня или уже проглотил наживку?

— Как скажете, господин канцлер, — прячу эмоции за своей кукольной маской, растягиваю губы ещё шире.

— А на завтра я приглашаю вас отужинать в моём имении. Я сам пришлю за вами карету.

Как понимаю, его уже даже не интересует моё мнение. С каждым новым высказываением канцлера ощущаю, как меняется тон его голоса. От заискивающего и слащавого до всё более уверенного и не терпящего возражений.

При мысли о том, что сейчас я могла бы на самом деле радостно соглашаться с каждым его заявлением, меня едва не начинает мутить.

— Ох, ваше приглашение… это так неожиданно… — пара глубоких вдохов, помогает почувствовать себя лучше, — и волнительно… хотя и довольно дерзко, учитывая, что это слегка нарушает нормы этикета.

— Думаю, для вас, Эммилина, это не станет проблемой. С учётом того, что вы позволили постороннему лорду гостить в своём имени и даже остаться на ночь, ужин со мной будет выглядеть довольно невинно.

Вот это поворот. С другой стороны, чего-то такого следовало ожидать. Алекс сказал, что подобное допускается, но не поощряется обществом. Похоже, моё голубоглазое сиятельство всем “потенциальным женихам” встал поперёк горла...

“Моё”... от мысли, что он может в итоге быть вовсе и не “моим” горло болезненно сжимается, а лёгким снова не хватает кислорода. Только сейчас понимаю, насколько боюсь предстоящего разговора. Боюсь услышать “ну ты же понимаешь, моя хорошая, что отношения аристократов строятся на выгоде для обеих сторон”.

Я всё пойму... и, вероятно, даже соглашусь с этим, боясь его потерять. Просто... я уже почти поверила в сказку.

Снова нахожу глазами Алекса. Голубоглазый демон смотрит на меня, как и обещал. Проникает взглядом под кожу, слышится шепотом в голове…

“Всё будет хорошо, Эмма, я не оставлю тебя с этим один на один. Я рядом.”

— Вы правы, господин канцлер. Я с радостью приму ваше приглашение.

На лице мужчины отражается торжество.

— Кстати, одобряю ваше платье, Эммилина. Желаю и завтра видеть вас в красном, — он пробегается по мне сальным липким взглядом, вызывая омерзение. Оценивает, как оценивают на годность кусок мяса.

— Мне будет… — давай, Эмма, скажи это: — приятно вас порадовать...

Музыка прекращается, и я незаметно выдыхаю, потому что канцлер убирает от меня свои руки. Хочется сию же минуту пойти и помыться, но вместо этого мы направляемся в сторону трона.

Оборачиваюсь, убеждаясь, что и Алекс, и дио Зейн-Малик следуют за нами.

Король в данный момент увлечён общением с несколькими нидарийскими купцами, стоящими на ступенях тронного возвышения.

Останавливаемся в десяти шагах. Подходить ближе, без дозволения самого монарха, недопустимо. Даже для меня.

— Ах, здесь немного душно, я ужасно хочу пить.

Канцлер никак не реагирует, и я сама делаю знак стоящему неподалёку лакею. Тот замечает и спешит к нам с подносом напитков.

Беру бокал и капризно надуваю губу, старательно подражая Дафне:

— Мне бы хотелось чего-то сладкого к напитку. Говорят, сегодня подают особое мармеладное лакомство… хочу его попробовать! — едва не топаю ножкой для убедительности.

Лакей слегка теряется от моего заявления, но быстро спохватывается и сбегает в сторону террасы. Вообще-то, так не делается, никто не просит лакеев выносить угощение в бальную залу. Это полнейшее нарушение этикета.

Но мне очень нужно.

Я планировала, как и в случае с Райландом, пройти на террасу, а получилось, что жду аудиенции короля и ничего лучше мне в голову просто не приходит.

Слежу за тем, как дио Зейн-Малик останавливает лакея, что-то тому объясняет, задаёт вопросы. Лакей отвечает, кивает.

Его Величество не спешит заканчивать разговор и канцлер явно тяготится этим ожиданием, всё больше раздражаясь.

Алекс продолжает следить за мной.

Конечно, у меня есть вариант официально обвинить канцлера, не устраивая подобные спектакли. Но нет прямых доказательств его причастности. А значит, и “лёгкое сознание” по закону к нему применить нельзя. Король же может предпочесть дождаться окончания расследования, а я не желаю всё это время сидеть в закрытом крыле королевского дворца, теряя драгоценное время. Так что, как и в случае с Дафной, будем пытаться решить вопрос хитростью и без лишней шумихи.

Лакей возвращается с подносом, на котором стоят новые бокалы и изящная пиала с пятью мармеладными сердцами. Два бледно-розовых и три красных.

— О! Так это и есть то самое лакомство? — с вожделением беру розовое сердце и добавляю в голос томности: — Знаете, лорд канцлер, говорят, что раскусывая мармеладное сердце нужно загадать романтическое желание!

Канцлер не выражает по поводу моего заявления никаких эмоций, и меня это порядком тревожит. Медленно кусаю конфету и демонстративно поднимаю глаза к потолку, делаю вид, что что-то шепчу.

На лице канцлера читается раздражающее снисхождение. У него разве что на лбу не написано, что он считает меня малолетней дурочкой.

— Ммм… вы непременно должны это попробовать! — томно облизываю губу, изо всех сил стараясь скрыть, как меня воротит от этого спектакля. — Могу я предложить вам красное сердце, как символ чувств?

— Не горю желанием есть сладкое.

Вот же...

— Даже ради желания?

— Вы же не думаете, что конфеты исполняют желания? Не смешите меня, ваша светлость.

Король уже заинтересованно посматривает в мою сторону. Чувствую, вот-вот позовёт для разговора.

— Может быть, вы, господин канцлер, и в любовь не верите? — старательно изображаю дрожащую нижнюю губу.

— Что? Да что за чушь?

— Возвышенные чувства для вас лишь пустой звук? Но мне показалось… — едва не всхлипываю. — Тогда к чему эти ваши “позвольте называть вас по имени?” Зачем вам моё имя, если вас не интересуют чувства?

Вкладываю в эти слова столько экспрессии, что на меня уже оборачивается какой-то пожилой лорд, стоящий неподалёку. Возможно, я и переигрываю, таких талантов как у Алекса, у меня нет, но всё же лицо канцлера вытягивается, а рот открывается так, что, кажется, он едва не роняет челюсть.

— Успокойтесь немедленно, Эммилина! — недовольно шипит и поджимает губы, но вовремя вспоминает, что нас вот-вот вызовет к себе король, а он ещё даже не в списке одобренных женихов: — Я загадаю желание, будь оно неладно. Где там ваши конфеты?

Нда… ненадолго же хватило его терпения… и вежливости.

Делаю вид, что всё ещё обижена, дую нижнюю губу и протягиваю ему десертную пиалу. Он ожидаемо выбирает красную и закидывает её себе в рот, демонстративно пережёвывая конфету.

Король тем временем обращает внимание на моё слегка вызывающее поведение и даже приподнимает бровь.

— Вы же расскажете мне, какое желание загадали?

— Разумеется, дорогая Эммилина. Как раз завтра за ужином и расскажу… — ни его ехидный тон, ни взгляд мне не нравятся.

Едва не вздрагиваю, с трудом подавляя гадостное ощущение. Беру с блюдца вторую розовую конфету. Раскусываю и делаю вид, что загадываю ещё одно желание.

С кукольной улыбкой наблюдаю за тем, как постепенно расслабляется лицо канцлера и стекленеет его взгляд.

Глава 46. Мармеладные сердца

— Вам понравилось, господин канцлер? — тихий томный голос. Вспоминаю, как убаюкивал мою бдительность барон: — Тогда загадайте ещё одно желание…

Протягиваю второе алое сердце, и канцлер засовывает его в рот с лёгкой улыбкой.

Кажется, я принимаю правила игры этого мира.

Нидарийские купцы церемонно благодарят короля за оказанное внимание и пятятся, отходя от трона. Его Величество делает знак, дозволяя приблизиться. Беру канцлера под руку, и дохожу до ступеней подиума, приветствуя дядюшку церемонным поклоном.

Дядюшка приветствует ответным сдержанным кивком, не сдерживая на лице некоторого недоумения:

— Рад видеть тебя, Эммилина. Хорошо что ты сама подошла, я как раз намеревался послать за тобой.

Король делает знак рукой, чтобы остальные удалились на расстояние слышимости. Обычное дело, когда он не желает присутствия лишних “ушей”.

Канцлер не уходит, и король приподнимает одну бровь.

К трону поднимается Зейн-Малик. Он что-то шепчет королю на ухо, отчего уже обе брови монарха ползут вверх. Впрочем, в следующее мгновение на лицо короля возвращается маска бесстрастности.

Немного теряюсь, не зная с чего начать, но меня опережает Алекс:

— Ваше Величество, вы позволите?

Король коротко кивает, и Алекс становится рядом с канцлером:

— Господин канцлер, это вы прислали рубиновое колье Эммилине Эон Нидао?

— Да, — на лице любителя красного играет блаженная улыбка.

— Вы знали, что колье содержало эликсир Михтасса?

— Да.

Король хмурится и жестом приказывает остановиться. Поднимается и проходит в дверь, скрытую за троном, предлагая следовать за ним.

В просторной комнате, напоминающей уютную гостиную, монарх усаживается в одно из кресел и окидывает присутствующих мрачным взглядом:

— Здесь нас точно не потревожат. Пусть пошлют за королевским дознавателем и статистом.

Одного из стражников отправляют с поручением, а Зейн-Малик проясняет ситуацию:

— Прошу прощения, Ваше Величество, пришлось экстренно принимать решение и взять на себя ответственность за применение к канцлеру “лёгкого сознания”.

Догадываюсь, что Зейн Малик говорит это и для меня. Предупреждает, чтобы ненароком не проболталась. Выгораживает.

Смотрю на поверенного с большой благодарностью. Он ловит мой взгляд и едва заметно кивает. Теперь мы ничего не нарушали, решение об использовании “лёгкого сознания” принял тот, кто имеет на это полномочия. Зейн-Малику тоже легче. Не придётся тратить время, контролируя ход расследования. И без того забот полно.

— Продолжайте, граф, — дозволяет король.

Алекс становится перед канцлером, заставляя того смотреть себе в глаза:

— Уважаемый канцлер, вы использовали в ритуале Михатасса кровь Эммилины Эон Нидао?

— Да.

Непроизвольно вздрагиваю.

— Откуда у вас образец её крови?

— Дио Лур Хаиш передал мне его.

Что? Тот милый королевский лекарь, который заботился обо мне после позорного падения на балу?

— По какой причине Дио Лур Хаиш передал вам образец крови Эммилины Эон Нидао?

— Он проиграл мне пари и был должен.

— Королевский лекарь знал, для чего вам кровь герцогини?

— Нет.

— Господин канцлер, с какой целью вы проводили ритуал Михтасса, пытаясь привязывать к себе душу Эммилины Эон Нидао?

— Чтобы маленькая мерзавка согласилась на брак со мной.

— Зачем вам этот брак? Основная причина.

— Контроль за землями герцогства.

— Уточните для чего.

— Контролировать дороги, личную гвардию Эон Нидао и порт Ла Дэрвиль.

— Зачем?

— Я должен. Через порт Ла Дэрвиль удобно отправлять живой товар государствам большого юга.

Дио Зейн-Малик тихо ругается себе под нос. Король бросает на него красноречивый взгляд.

— Вы сказали, что должны. Почему вы так сказали? — продолжает Алекс.

— Из-за денег и обязательств перед теми, кто помог мне получить и сохранить должность канцлера.

— Почему вы…

— Граф, довольно, — дио Зейн-Малик жестом показывает, что нужно остановиться. — Некоторые из дальнейших ответов вам не следует слышать. Очевидно, они касаются вопросов внешней безопасности королевства и должны остаться тайной следствия.

— Господин поверенный, я понял вас, но позвольте задать ещё несколько вопросов, которые могут касаться непосредственно герцогини и земель Эон Нидао, — Алекс хмурится.

— Хорошо, ваше сиятельство. Дозволяю.

— Господин канцлер, почему вы решились на ритуал Михтасса именно сейчас?

— Маленькая мерзавка начала путаться под ногами, устанавливая караульные вышки и наводя свои порядки.

— То есть Эммилина Эон Нидао мешала отправлению “живого товара” через порт Ла Дэрвиль?

— Да.

— Кто отдавал приказ о поджоге караульных вышек в герцогстве Эон Нидао?

— Я.

— У вас были сообщники?

— Я сам всё контролирую. Мне не нужны сообщники. Только исполнение и подчинение.

— Господин канцлер, пытались ли вы прежде каким-либо образом навредить, причинить вред здоровью или нанести иной ущерб Эммилине Эон Нидао?

— Да.

Сжимаю подрагивающими пальцами подол пышной юбки.

— Когда это было?

— Накануне отъезда маленькой мерзавки во Фрэй Дау.

— Мне нужны подробности прошлых… покушений.

— Они не удались.

— Господин канцлер, расскажите конкретно и подробно, что вы хотели сделать и что не сработало.

— Нужно было отсрочить её приезд во Фрэй Дау до тех пор, пока я не раздобуду образец её крови. Горничная должна была подать маленькой мерзавке отвар гуара. Гуара вызывает слабость и временное бессознательное состояние. Если бы герцогиня оставалась в бессознательном состоянии, то служанка могла легко получить кровь. Но маленькая мерзавка слишком быстро пришла в себя. Служанка испугалась, что её раскроют, и сбежала. За что и поплатилась.

— Как поплатилась?

— Отправилась следующим же кораблём в Нидарию. В качестве живого товара.

Какой же он ублюдок.

— Господин канцлер… — на этот раз сама подаю голос, привлекая к себе внимание присутствующих. Меня потряхивает и голос плохо слушается: — В-вы причастны к взрыву корабля, на котором плыл герцог Эон Нидао?

— Да.

Король сжимает подлокотники кресла до побелевших костяшек и подаётся вперёд:

— Кто организовал взрыв? — в голосе монарха звенит сталь, а в глазах разрастается буря.

— Я и мои покровители.

— Причины, канцлер! Назовите причины! Зачем потребовалось устранять моего брата?

— Моим покровителям невыгодно развитие отношений между нашим королевством и Нидарией. К тому же герцог Эон Нидао начал что-то подозревать и копать информацию.

Зейн-Малик посматривает на нас. Ему не по душе, что допрос идёт с нарушением протокола, но останавливать монарха не решается. Короля же подобные мелочи интересуют в последнюю очередь:

— Невыгодно? Канцлер, у нас гостит нидарийская делегация… планируется ли в связи с этим какая-то провокация? Покушение?

— Да.

— Подробности! Мне нужны подробности, канцлер, расскажите о готовящемся покушении, — монарху явно приходится сдерживаться.

— Корабли, на которых нидарийская делегация отправится в обратный путь, должны затонуть. Короля обвинят в попытке отомстить за смерть его брата.

— Цель?

— Разрыв дипломатических отношений с Нидарией и повод для разжигания военного конфликта между Нидарией и королевством.

— Кто ваши покровители?

— Лорды северных княжеств…

Дверь в комнату отворяется, являя королевского дознавателя и запыхавшегося статиста с большой папкой в руках.

Только сейчас понимаю, что меня откровенно трясёт. Стоит представить, что я могла оказаться в руках этого человека, как к горлу подкатывает тошнота.

Возможно, стоило спросить, что он готовил для меня на завтрашнем ужине... но я боюсь услышать ответ. Заранее понимаю, что ни один из возможных вариантов мне не понравится. Едва ли канцлер стал бы обращаться с “маленькой мерзавкой” уважительно…

Алекс о чём-то тихо переговаривается с дио Зейн-Маликом и Его Величеством, а потом подходит ко мне.

С волнением вглядывается в моё лицо, привычно забирается взглядом под кожу. Осторожно, словно ему нужно моё разрешение, берёт за руку, вынуждая отцепиться от собственной юбки.

— Эмма, ты умничка, — тихо шепчет, приближаясь губами к моему виску. — Всё хорошо, всё закончилось. Ты справилась.

Подносит мою руку к губам и целует костяшки пальцев. Кажется, у меня отходняк. Тело всё ещё потряхивает и меня знобит.

Алекс замечает это, хмурится, снимает свой расшитый серебром камзол и набрасывает мне на плечи.

— Позволь мне увести тебя отсюда, моя хорошая.

Киваю. Я и сама хочу уйти.

Оборачиваюсь, для поклона королю и ловлю его пристальный взгляд. Смущаюсь, словно меня застукали за проделками, но наблюдаю едва заметную одобрительную улыбку.

Покидаем комнату через дверь, ведущую в коридоры закрытого крыла. Оттуда выходим в парк.

Вдыхаю насыщенный ночными ароматами воздух.

Ночь уже вступает в свои права, и небо рассыпается мириадами звёзд. Их свет спорит с мягким светом маленьких фонариков, украшающих дорожки. В глубине королевского парка шумят фонтаны.

Мы направляемся в сторону главного входа. К каретам. Всё это время Алекс одной рукой придерживает меня за талию, а другой продолжает опираться на трость. Его камзол укрывает мои плечи.

Похоже, выглядим мы достаточно эффектно, так как абсолютно все встреченные благородные дио и дэи провожают нас вытянутыми лицами.

Когда на подъездную дорожку подают мою карету, Алекс сам распахивает дверцу и помогает мне забраться внутрь. Не спрашивая разрешения, следует за мной. Карета трогается, начиная мерно покачиваться.

— Нам нужно поговорить, моя хорошая.

Нужно… Сердце пропускает удар.

По глазам моего демона вижу, что он настроен решительно. Готовится доказывать и убеждать…

А я устала.

— Алекс, что бы там ни было в прошлом… думаю, это не так важно. Я уверена, ты бы не стал жениться на ком-то из-за рудника.

Растерянность на его лице длится ровно пять секунд. Кажется, за это время он несколько раз прокручивает в голове мои слова, осознавая, что в них нет скрытого смысла.

— Просто обними меня сейчас, ладно? — шепчу, придвигаясь к нему чуть ближе.

Осторожно притягивает к себе, укладывает мою голову к себе на плечо.

— Эмма…

— Что?

— У тебя остались красные конфеты?

— Да.

— Дай мне, пожалуйста.

Достаю пакет и протягиваю ему.

— Наверное, мне тоже нужно было отдать конфеты дио Зейн-Малику, но я совсем забыла про них, когда начался допрос.

— Хорошо, что не отдала…

— Почему?

Слышу шуршание вощёной бумаги. Отрываю голову от его плеча, поднимаю глаза и наблюдаю, как красное сердце исчезает во рту его сиятельства.

— Алекс!! Ч-что ты делаешь? Перестань! Это опасно!

Взгляд Алекса вспыхивает демоническим огнём:

— Я не хочу, чтобы ты сомневалась во мне, Эмма.

За первой конфетой следует вторая. Пытаюсь перехватить его руку, но он уворачивается, поднимая конфеты над головой. Вытаскивает ещё одно сердце и тоже ловко запихивает в рот.

— Нет! Нет, Алекс! Выплюнь!! — пытаюсь обхватить ладонями его скулы, помешать ему проглотить конфеты, — Брось эту гадость!

Перехватывает мои ладони и прикладывает к своей груди, туда, где стучит сердце.

— Послушай, моя хорошая. Только внимательно послушай! Иначе ты так и будешь сомневаться во мне. Эмма, я люблю тебя... схожу с ума без тебя и ещё больше, когда ты рядом. Доверься мне… я не предам, не обижу, сделаю всё, чтобы тебя защитить… Эм, я хочу быть с тобой. Больше жизни хочу! Я твой… весь… для тебя одной… и душой, и телом… навсегда… что бы ты ни решила! Спроси меня, правда ли это! Спроси, Эмма! Спрашивай! Спрашивай обо всём!

— Алекс…

Его взгляд туманится, а лицо постепенно расслабляется…

— Спроси, что я чувствую... Спроси…

По моим щекам текут слёзы, а сердце замирает через каждый удар.

— Это правда? Всё, что ты сейчас сказал… ты действительно так считаешь? Сам веришь в это?

— Да… — стеклянный взгляд и глупая улыбка.

Зажмуриваюсь и стираю влагу ладонью.

— Я тоже люблю тебя… Алекс… я скажу тебе это… позже… когда выведем из тебя эту дрянь.

Глава 47. Не мармеладные сердца

Сознание нежится на самой кромке сна…

Тело окутывает приятное тепло…

Так уютно, что не хочется шевелиться…

Память с осторожностью хирурга приоткрывает свои недра, по каплям вливая воспоминания в расслабленный разум.

Когда карета подъехала к Эон Нидао, Рамиз помог проводить графа до его покоев. И я имею в виду именно его новые покои, а не гостевые, как прежде.

В последнее время я постепенно меняла интерьеры некоторых комнат. И смежные с моими собственными стали одними из тех, что мне захотелось переделать.

Спальня, в которую я могу попасть прямиком из собственной, получились мужской, наполненной воздухом и оттенками графита. И очень уютной. О чём я тогда думала сложно сказать, в те дни я гнала от себя мысли о голубоглазом демоне… и всё же комната неуловимо напоминает его.

Вчера мне не хотелось подпускать к Алексу слуг, так как его отстранённый и весьма подозрительный вид мог стать предметом для сплетен. Не доверила его даже Малии и Мие, ограничившись лишь некоторой помощью Рамиза.

Дио Хэмис осмотрел Алекса и успокоил меня, напомнив, что “лёгкое сознание” не причиняет вреда здоровью.

“Единственное, чего стоит ожидать, ваша светлость, это некоторой слабости в течение пары дней. И то я не уверен, что это как-то отразится на самочувствии его сиятельства.”

Я отнеслась к его словам скептично. Сказала дио Хэмису, что сама буду проверять самочувствие его сиятельства.

Лекарь многозначительно усмехнулся, я подняла одну бровь, и он тут же замаскировал усмешку лёгким покашливанием. После чего с самым серьёзным видом расставил на прикроватном столике пиалы с лекарственными отварами, объяснив, что и в каком случае нужно дать.

“И всё же я рекомендую вам, госпожа, спокойно выспаться. Уверяю вас, с его сиятельством всё будет в полном порядке.”

Когда дио Хэмис ушёл, я заперла двери в комнаты, и сама уложила Алекса спать. Ещё в прошлый раз ему из тёмного шёлка пошили свободные брюкидля для сна. А вот тунику не успели... Несколько минут стояла и пялилась на его живот и мерно вздымающуюся грудь прежде чем укрыть одеялом. Он уже спал. Провела рукой по тёмным волосам, потрогала лоб и ушла в свои комнаты.

Малия помогла мне раздеться, разобрала причёску и приготовила расслабляющую ванну.

Я честно попыталась следовать совету дио Хэмиса и после ванны лечь отдыхать… но зашла проверить Алекса перед сном.

В спальне стоял приятный полумрак. В камине потрескивали поленья. Двери террасы оставались распахнуты, отчего ночной бриз наполнял комнату свежестью, поигрывая краем прозрачной занавески.

В других землях королевства в это время года уже было довольно зябко, но в Эон Нидо ночь дарила лишь приятную прохладу.

Алекс всё так же безмятежно спал. Огонь в камине играл бликами на его аристократических скулах.

Возвращаться в собственную постель категорически не хотелось. Я взяла с кресла небольшой плед, укуталась и присела с краю. Потом немного подумала, плюнула на все возможные нормы этикета и решила, что могу себе позволить прилечь.

Хотя бы несколько минут…

...

Медленно открываю глаза и встречаюсь со взглядом цвета голубого льда… таким тёплым, что идея попытаться от него отстраниться тает сама собой…

Уголки губ Алекса вздрагивают в лёгкой улыбке, а сильные руки притягивают ближе к горячему телу. Кончиком носа проводит по виску и почти касается губами края уха:

— Я всё пытаюсь поверить, что ты мне не снишься… — бархатный шёпот.

— Привет… как ты себя чувствуешь?

— Слишком хорошо.

— И всё же выпей…

— Укрепляющий отвар?

Киваю.

— Уже выпил.

— О... кхм… хорошо, — отчего-то смущаюсь.

Алекс словно чувствует некоторое замешательство, чуть сильнее сжимает объятия:

— Это значит, что я прошёл испытание?

Киваю и провожу кончиками пальцев по его подбородку.

— Ты выйдешь за меня, Эмма?

Отстраняется, только для того, чтобы заглянуть в глаза.

— Да, — выдыхаю шёпотом, ощущая, как начинает кружиться голова.

Его тело едва заметно вздрагивает, а губы растягиваются в по-мальчишески широкой улыбке. Всего на несколько мгновений, с каждым из которых его дыхание всё больше углубляется. А затем улыбка исчезает, он судорожно выдыхает и прижимается к моим губам.

Поддаюсь. Позволяю углубить поцелуй. Сама тянусь к нему. Задыхаюсь и пью его дыхание...

Его поцелуй со вкусом терпких ягод. Его касания обжигают даже сквозь шёлк ночного платья.

Слышу собственный всхлип и выгибаюсь ему навстречу.

— Тшш, моя хорошая… — перестаёт целовать, немного отстраняется и ослабляет объятия, проводит рукой по волосам, поглаживая как маленькую, успокаивая. — Тихо, тихо… прости…

— Алекс, нет, нет, пожалуйста, не делай так…

— Мы поженимся сначала, хорошо?

— Издеваешься??

— Просто хочу сделать всё правильно…

— Алекс, ты демон! Я не шучу! В бездну твои правила… — пытаюсь найти подходящие слова, но горло сжимается от ощущения неловкости и обиды.

Я вдруг отчётливо понимаю, что моё воспитание не дотягивает до принципов его сиятельства.

— Тогда не будем затягивать со свадьбой, Эмма… Я уверен, что сейчас Его Величество не будет противиться нашему браку. Если получится ускорить приготовления, то уже в следующем месяце мы поженимся.

Месяце…

Сглатываю ком в горле и осторожно выпуталась из его объятий. Обнимаю себя за плечи, неосознанно пытаясь закрыться, и шагаю к дверям в свои комнаты. Ощущаю неловкость.

— Эм?

Всё же мне хватает воспитания не уговаривать мужчину… нарушать свои принципы.

Алекс преграждает дорогу, оказываясь передо мной.

— Подожди, моя хорошая. Не уходи. Ты… всё не так… прости… — нервно сглатывает. — Хочу тебя до дури… просто боюсь всё испортить.

Замираю в растерянности от такого откровения. Демон делает маленький шаг, становясь вплотную. Нависает надо мной своим ростом. Осторожно ведёт кончиками пальцев по плечам, подцепляет бретели, на мгновение замирает и спускает их с моих плеч.

Перестаю обнимать себя, опускаю руки, позволяю тонкой ткани стечь на пол. Чувствую лёгкое касание ночного бриза на обнажённой коже. Щекотание рассыпанных по плечам волос. Покрываюсь мурашками под его взглядом. Сама так и не решаюсь поднять на него глаза.

Слышу гулкий стук сердца, но не понимаю моё это или его.

Сжимает горячие пальцы на талии, заставляя пятиться, пока не опускает на постель, спиной ощущаю шелковистую прохладу одеяла.

— Ты моя, Эм. Ты же понимаешь, что я не отпущу тебя? — нависает надо мной, пытается поймать взгляд, правой рукой всё сильнее сжимает талию, но при этом подушечкой большого пальца ласкает рёбра.

Киваю, как зачарованная.

Сочетание властного сжатия и слишком нежного поглаживания заставляет внутренности сжиматься и плавиться.

Если он сейчас отпустит меня, то я банально разревусь…

Алексион-Кэ́ссим

Её глаза прикрываются, а хрупкое тело доверчиво выгибается навстречу. Тёмные волосы разметались по постели, а мягкие губы слегка приоткрыты.

Меня штормит от неё.

Я слишком привык ждать и теперь пытаюсь примирить разум с реальностью, осознать, что она не сон и впервые это происходит не в моём воображении. Боюсь причинить боль.

Перемещаю её так, как будет удобнее.

Целую скулы, медленно ведут дорожку из поцелуев от подбородка к уху, спускаюсь вдоль шеи к ключицам. Каждое касание, как сладкий ожог расползается волнами по телу, заставляя внутренности плавиться и гореть одновременно.

Избавляюсь от последнего, разделяющего нас слоя ткани и медленно соединяю наши тела.

Эмма всхлипывает, пытается прижиться сильнее, но тут же вздрагивает, закусывая губу, и распахивает глаза.

— Больно?

Мотает головой и подаётся навстречу.

Ложь. Знаю, что ей больно и удерживаю её. Замираю, давая привыкнуть к себе. Стараюсь быть очень осторожным.

Скольжу ладонью по нежному телу, касаюсь бёдер. Стараюсь сдержать внутренних демонов, которые торопят, поджигают изнутри, туманят рассудок желанием.

— Алекс… я люблю тебя.

Сознание наполняется шумом пульсирующей крови, внутри лопается остро натянутая струна.

Эмма обхватывает мои плечи, тянется ко мне, что-то шепчет. Заставляет терять контроль, поддаваться инстинктам, обладать.

Заставляет каждым движением доказывать, что она моя.

Заставляет терять связь с реальностью, бояться, что это очередной сон, после которого я проснусь один в своей постели.

Сознание сжимается до единственной пульсирующей мысли... Слишком невозможная. Таких не бывает.

— Эмма…

Всхлипывает и сжимается вокруг меня. Тело бьёт крупная дрожь. Не позволяю вырваться, крепче прижимаю к себе, схожу с ума и отправляюсь за грань. Разлетаюсь. Сгораю. Превращаюсь в пепел. Становлюсь ничем.

***

Мир надолго исчезает, прежде чем сознание начинает по крупицам возвращаться обратно.

Покачивает на ласковых волнах.

Эмма доверчиво прижимается, обхватив руками мою талию. Зарываюсь пальцами в длинные локоны.

Такая сладкая.

— Алекс… — едва слышный шёпот. — Сколько нужно готовиться к свадьбе?

— Зависит от того, сколько будут шить твоё платье, сколько гостей будет приглашено… им тоже требуется время. Нужно подготовить комнаты…

— Я не хочу…

— Что?

— Не хочу свадьбу.

Внутренности болезненно сжимаются, леденея от страха и растерянности.

— Я имею в виду, не хочу такую свадьбу. Не хочу видеть здесь всех этих малознакомых людей. И не хочу ждать. У меня есть платье. Я просто хочу обвенчаться. Сегодня. На закате.

Прикрываю глаза и пытаюсь сглотнуть застрявший в горле ком.

— Нужно, чтобы это одобрил Его Величество, — голос звучит так, словно в горло насыпали песок. — Без его разрешения мы не имеем права венчаться.

Тянусь к пиалам с лекарственными отварами, выбираю наугад и вливаю в себя. Становится легче.

— Наверное, лучше прямо сейчас написать письмо Его Величеству?

— Ещё очень рано, Эм. Побудь со мной…

Эмма ёрзает, укладывая голову поудобнее и чуть сильнее сжимает талию тонкими руками.

— Тогда расскажи мне про ваше с Итеоном пари.

Не понял…

— Ты не спросила меня об этом? — в собственном голосе читается удивление.

— Я не хотела допрашивать тебя… это как-то неправильно, Алекс.

— Ты хоть о чём-то меня спрашивала?

— Угу, спросила, действительно ли ты веришь в то, о чём сказал… ты ответил “да”. Я подумала, что в жизни может произойти разное. Алессиньи, Дафны, Райланды… да кто угодно может сказать всё, что угодно… я хочу просто верить тебе… Так ты расскажешь?

Пытаюсь осознать её слова и рщущаю, как внутри волнами разливается тепло.

Когда ночью, на побережье Эмма спросила меня про мою мечту, я не стал говорить ей, что мечтаю о семье. Она бы мне не поверила. Но семья, это не брачный договор. Это возможность доверять тому, кто постоянно находится рядом. Между моими родителями не было доверия и это привело к тому, что я лишился их обоих. Сам же я мог доверять только Итеону, потом понял, что доверять не стоит даже ему. Мы остались друзьями, но прежней открытости между нами нет.

Теперь у меня есть Эмма. Эмма, которая говорит, что готова просто верить. И это много больше, чем то, о чём я мечтал...

Эмма

— Я не подведу тебя, моя хорошая, — целует меня в висок и проводит кончиками пальцев вдоль позвоночника. — Итак, пари. Итеон предложил его, накануне твоего приезда во Фрэй Дау. Я думал о том, как избавиться от помолвки с Эммилиной, а он, хотел взбодрить меня и предложил отдать рудник на полгода, если ничего не получится. В качестве небольшого утешения. А если мне удастся разорвать помолвку, в чём сам Итеон обещал помочь, то за его участие я должен был подарить ему одну из лошадей своей конюшни.

Вот теперь во всём ощущается логика, которой так не хватало в заявлениях Алессиньи.

— Но ты перевернула всё с ног на голову, моя хорошая, и мы забыли о пари. Теперь Итеон винит себя из-за случая с “лёгким сознанием” и пытается помочь мне с королевским налогом.

За окнами уже заливаются ранние птицы, а звёзды теряют яркость на фоне светлеющего неба.

— Алекс, может быть такое, что Эммилина в приворотном ритуале использовала отвар гуара вместо эликсира Михтасса? Допустим, что служанка подменила отвар в тот же вечер, в который Эммилина готовилась к привороту. Накануне поездки во Фрэй Дау.

— Думаешь о том, что случилось с её душой?

— Да. Думаю, возможно ли, что из-за ритуала привязки душ, вместо того, чтобы приворожить тебя, она притянула мою душу в своё тело, заняв при этом моё?

— Вполне. Ритуалы потому и опасны, что могут навредить всем участникам… особенно если что-то пошло не так.

— А возможен обратный ритуал? Я вернусь в свой прежний мир, а Эммилина… — сглатываю ком в пересохшем горле.

— Эмма, когда ты в последний раз ты ощущала судорогу в ногах?

— Кхм… с тех пор как ты поцеловал меня… ни разу.

Алекс коварно улыбается и в мгновение оказывается сверху. Прижимает меня горячим телом к постели и шепчет в самые губы:

— Значит, твоя душа крепко держится в этом мире. Даже если бы был обратный ритуал, его силы бы не хватило на то, чтобы перетянуть душу, которая этого не желает.

Эммилина Эон Нидао

Тем временем в другом мире.

— Милый, ты куда-то собрался? — Эммилина делает небрежный жест, подзывая мужа к себе. — Ничего не забыл?

— У меня дела, — Айзек скрипит зубами, сжимая пальцы в кулаки, но послушно шагает в открытую дверь комнаты, мимо которой надеялся незаметно проскользнуть.

Двухметровый телохранитель, прежде отдыхавший на диванчике в холле, тяжело вздыхает, встаёт и перемещается так, чтобы хозяйка его видела. Впрочем, сам при этом продолжает утыкаться в свой смартфон.

— Вечером ты везёшь меня к этим… как их? — щёлкает наманикюренными пальчиками, пытаясь вспомнить. — Которые приглашали нас покататься на своей “новой огромной яхте”. Помнишь?

— Не сегодня. Я же сказал, у меня дела!

— А я говорила, что все дела только в рабочее время, остальное решай по телефону или договаривайся на те встречи, куда приходят семейными парами.

— Ты снова забываешься! — рычит и делает ещё один шаг к жене.

Вены на его шее начинают вздуваться от кипящей внутри ярости. Но девушка в мягком кресле лишь смеётся, наслаждаясь видом взбешённого супруга.

— Это ты забываешься, милый! Одно твоё неверное действие и все материалы с камер за несколько последних лет окажутся у адвокатов моего папочки и в соцсетях. Знаешь, уже предвкушаю, как меня будут звать на телешоу. Я стану известной! Хотя я и без шоу на пути к успеху. Кстати, ты забыл поздравить меня, милый!

— С чем?

— Мои первые сто тысяч подписчиков! Так что новые видео с обещанной роскошной яхты мне бы не помешали.

Кое в чём Эммилина блефует. На самом деле у неё есть только записи из дневника Эммы, найденного в мобильном телефоне бывшей хозяйки этого тела. Но Айзек не знает об этом, а с некоторых пор, камеры действительно стоят в каждой комнате и отправляют записи на частный сервер в режиме онлайн. Доступ к серверу есть лишь у самой Эммилины и окажется у её личного адвоката, если с ней самой что-то случится.

— Не вижу твоей радости по поводу достижений любимой супруги. Сто тысяч подписчиков, пусть и маленький, но довольно значительный шаг. Это же население целого баронства или даже графства!

Бывшая герцогиня поднимается и подходит к большому зеркалу, чтобы оценить макияж, сделанный приходящим визажистом. Увиденное её удовлетворяет, и губы растягиваются в хищной улыбке.

— Ты же понимаешь, что все эти люди могут стать первыми свидетелями твоих шалостей?

— Стерва!

— Осторожнее со своим язычком, милый. Я предупреждала тебя, что буду наказывать за подобное.

— Психопатка!

— Даже так? Ладно. Открою маленькую тайну. Помнишь, ты недавно проспал почти сутки… а потом жаловался, что тебе было больно сидеть? Так вот, у меня есть новое интересное видео, и я даже, возможно, покажу его тебе, чтобы пролить свет на некоторые тайны твоего недавнего прошлого.

— Что? Эмма, что ты сделала? — Айзек бледнеет, переходя на шёпот, начиная лишь догадываться о масштабе новой подставы.

— Не переживай, дорогой. Если будешь паинькой, то это останется только нашим с тобой маленьким секретиком.

— Ты стала настоящей тварью, ты знаешь об этом? Повредилась головой и тебя нужно проверить в психушке!

— О, давай-ка вспомним, как это случилось… кажется, мой дорогой муж, пытался меня задушить?

В тот вечер на парковой дорожке роскошного особняка, где проходил благотворительный приём, раздался женский крик. Кто-то из прогуливающихся гостей застал Айзека в момент, когда он “поучал” свою дерзкую супругу. Крик заставил Айзека встрепенуться и заметить, что женское тело в его руках обмякло и никак не реагирует.

К счастью, мужчина, сопровождавший ту самую кричавшую женщину, оказался медиком и смог вернуть тело Эммы к жизни.

Отец Эммы быстро сориентировался и сначала припугнул супружескую пару свидетелей, а затем скрасил их негодование кругленькой суммой. Главное было сохранить репутацию и не втянуться в скандал накануне выборов.

Вот так и получилось, что произошло “недоразумение”. Эмме стало плохо, Айзек в отчаянии пытался привести её в чувство, свидетельница приняла его поведение за агрессию и своим криком привлекли внимание окружающих.

Мало ли что могло померещиться в полутьме парка впечатлительной пожилой женщине? Зато её спутник вовремя среагировал и оказал пострадавшей первую помощь.

В свидетельских показаниях указывалось, что у молодой женщины произошёл эпилептический припадок. В медицинской карте Эммы появилась соответствующая запись.

Репутация чиновника не пострадала, но за спиной всё же прошёл нехороший слушок.

Эммилина в те дни была дезориентирована и слабо понимала, что происходит. Но деятельная натура аристократки подталкивала её во всём разобраться и взять ситуацию в собственные руки.

В этом ей неожиданно помог смартфон. Изучая загадочную диковинку, герцогиня обнаружила приложение для ведения дневника. Всего лишь приложив отпечаток пальца, она открыла для себя много интересного из прошлого Эммы.

Казалось, что бездушное приложение стало для бывшей хозяйки тела единственным собеседником, которому та не боялась рассказывать всё, что болело в её душе.

Эммилина отнеслась к этим записям, как стратег относится к информации, добытой шпионами. Изучила со всей тщательностью и предвкушающе потерев ладошки, приступила к планированию…

Айзек присаживается на край кровати и опускает лицо на ладони. В последнее время он совсем вымотался и стал очень нервным. Он не знает, в какой момент в их доме появились камеры. Современные, маленькие и очень дорогие, они были так профессионально спрятаны, что не скажи его жена об этом, он бы и не догадался. Айзек с радостью разбил бы каждое из ненавистных устройств, но за подобную “шалость” жена может отправить в соцсети что-то из того, что ему крайне бы не хотелось выносить на суд общественности. А рисковать Айзеку, привыкшему к комфортной и фривольной жизни, совсем не хотелось.

На мнение посторонних людей мужчине плевать. Его самая большая проблема — отец Эммы.

Обычно последний был на его стороне. Но публичность не позволит тестю закрыть глаза на неподобающее поведение зятя… если это поведение станет достоянием общественности.

Возможно, сам отец Эммы и не обратил бы внимания на воспитательные методы Айзека, но политические конкуренты обязательно используют это, чтобы растоптать карьеру чиновника. А карьера для тестя — всё. Он демонстративно укатает жизнь Айзека в асфальт, изображая заботливого отца и доброго семьянина.

В дверь звонят и спустя минуту шкафообразный телохранитель протягивает своей хозяйке пакет, доставленный курьером.

Эммилина с предвкушением разрывает упаковку и вытаскивает несколько загадочных свёртков. Пару минут думает, вскрывает самый маленький и поворачивается к мужу.

— Милый, несмотря на твоё поведение, у меня для тебя подарок!

Айзек заметно напрягается, пытаясь рассмотреть то, что зажимает в маленькой ладошке его жена.

— Что это?

— Помнишь, я говорила тебе, что мне больше нравятся голубоглазые мужчины? — герцогиня с удовлетворением наблюдает, как вздувается венка на шее её “мужа”. Хороший признак. — Так вот, теперь ты будешь носить голубые линзы. Они скроют твой недостаток.

— Недостаток? Ты совсем свихнулась? — Айзек вскакивает, грубо хватает тонкое запястье Эммилины и выворачивает, заставляя жену выронить коробочку.

Эммилина картинно вскрикивает и падает на колени, изображая испуганную жертву. Камеры фиксируют новый эпизод, которым она сможет шантажировать мужа. Айзек быстро осознаёт свою ошибку и отдёргивает руку.

Эммилина заливисто смеётся, сидя на полу и наблюдая, как Айзек в бешенстве желает покинуть комнату. Амбал в дверях преграждает дорогу.

— Айзек… милый… — сквозь широкую улыбку произносит герцогиня, — сейчас ты наденешь эти линзы, иначе уже сегодня вечером нечто забавное просочится в сеть. И я не о сегодняшнем безобидном инциденте.

Айзек бледнеет и пятится. Эммилина глазами указывает на коробочку, валяющуюся на полу.

Её трясёт от удовольствия, каждый раз, когда удаётся надломить его ещё немножко…

Мужчина трясущимися от злости руками подхватывает ненавистный подарок, подходит к зеркалу и с трудом вставляет себе в глаз одну линзу, не веря, в то, что он действительно это делает. Вторая линза никак не хочет вставляться, и он оборачивается к жене, успевая заметить её восторженный взгляд:

— Эмма, детка, прошу тебя, пожалуйста, давай разведёмся?! — он снова готов умолять, хотя внутри всё кипит от ярости.

Бывшая герцогиня довольно улыбается, наслаждаясь его беспомощностью и своей над ним властью.

Как он слаб, совершенно не тренирован в вопросах интриг. Алекс бы такого не допустил. Да что там, даже глупышка Лесси уже сделала бы ответный ход! А этот, право слово, как желторотый юнец. Даже немного скучно.

Эммилина мысленно вздыхает, скучая по молодому графу Фрэй Дау. С каким бы удовольствием она приручала “их мальчика”.

Бывшая герцогиня не собиралась использовать Михтассу вечно. Кому нужна бездумная марионетка? Она планировала провести ритуал очищения, спустя несколько месяцев после их свадьбы, чтобы избавить Алекса от навеянного.

О, с каким бы наслаждением она наблюдала, как он осознаёт её победу! Алекс заслужил наказание. Слишком строптив. Слишком высокомерен. Слишком неуловим…

Жаль, что не получилось…

— Ты же хотела развод, помнишь?? — Айзек опускается на колени рядом с женой. В его глазах затаённая надежда: — Я согласен! На любых условиях, Эмма!

Эммилина мысленно закатывает глаза.

— Дорогой, о каком разводе ты говоришь? Ты же знаешь, как папа к этому относится? Что о нас подумают общие друзья? Мы должны воплощать пример идеальной семьи! Кстати, о папе. Он снова говорил о наследниках.

— Даже не мечтай! Меня тошнит от тебя, — в сердцах кидает Айзек, повышает голос, снова не сдержав эмоции.

Ни постельные игры, ни дети Эммилину не интересуют, но нравится манипулировать этим, видя бессильную злобу в глазах красивого супруга.

Эммилина чувствует его страхи, плетёт свою уютную паутинку, маленькими шажками продавливает его волю, пока он окончательно не запутается и подчинится, удивляясь тому, в какой момент была пройдена точка невозврата. Эммилина в своей стихии.

— Что ты сказал?

— Я сказал, что не буду спать с тобой. Ты стала мне отвратительна.

Она поднимается и делает шаг к нему. Медленно проводит алыми ноготками по напряжённой мужской шее:

— Мой милый, Айзек. Здесь я решаю, что ты будешь, а чего не будешь делать. И что, и когда тебе хотеть. Подумай хорошенько. Я могу лишать тебя всего очень медленно… устраивая проблему за проблемой. А могу разом сломать твою жизнь. И поверь, сделаю так, чтобы тебе было очень больно.

— Стерва! Психопатка! Ненавижу тебя!

Эммилина задумчиво смотрит на мужа. За свои слова он, разумеется, заслужил наказание. В светлой головке зарождается новый план.

В доставленных курьером пакетах лежат весьма интересные покупки. Например, комплект госпожи “для начинающих” и пять упаковок снадобья под названием “Виагра”. Эммилина обдумывает ряд комбинаций и последовательностей. В её головке чудесно совмещаются капли для сна, наручники и, собственно, эта загадочная “виагра”. О, она вовсе не собирается удовлетворять похоть мужа, просто немного проучит, чтобы в будущем трижды думал над каждым своим словом.

Кажется, для бывшей герцогини намечается новое развлечение. Её губы растягиваются в неприлично широкой улыбке.

— Твой единственный вариант, Айзек, быть очень хорошим мальчиком и во всём меня слушаться. Поэтому ты будешь делать то, что я скажу. Носить голубые линзы, потому что я так хочу. Надевать то, что я разрешу, улыбаться, когда я разрешу и ездить туда, куда я скажу… и когда я скажу.

Эммилина запускает коготки в волосы мужа, сжимает их в кулак и слегка оттягивает назад, заставляя того слегка запрокинуть голову, а затем наклоняется и шепчет, едва касаясь губами его уха:

— Обещаю, я буду нежной с тобой… возможно… если будешь хорошо себя вести.

Эпилог. Первый танец

Две недели спустя.

Карета мягко покачивается, приближая меня к столичному дворцу. Сердце то сжимается в нетерпеливом ожидании, то замирает от предвкушения, то разгоняется от волнения.

Я очень соскучилась по голубоглазому демону...

В венчании “тем же вечером” нам было отказано.

Его Величество вызвал нас с Алексом “на ковёр”. Сначала дядюшка выслушал моё сбивчивое объяснение, затем в королевский кабинет пригласили его сиятельство, и он подтвердил, что решение о нашем браке взвешенное, обдуманное и дальнейшим сомнениям не подлежит.

Иными словами, нам пришлось убедить Его Величество, что определились мы окончательно и устраивать очередной виток скандала при дворе не намерены.

— Дети мои, — после мучительно долгой паузы, сопровождаемой тяжёлым взглядом из-под густых бровей, наконец изрёк монарх: — я, безусловно, рад и одобряю ваш союз. Но вы оба своими действиями поставили меня в крайне щекотливое положение. Весь двор знает, что граф Фрэй Дау официально лишён моей милости. Лордам также известно при каких условиях он будет прощён. Алексион-Кэссим, ты выполнил моё условие?

— Нет, Ваше Величество.

Королю было прекрасно известно, что пятикратный налог Алекс ещё не уплатил, и я уже догадывалась, к чему он ведёт.

— Ты сам всё понимаешь, мой мальчик. Слово короля — не пустой звук. Лорды должны помнить об этом. Сначала официальное возвращение королевской милости, потом объявление о вашей будущей свадьбе. И никак иначе. Даже, несмотря на ваши последние заслуги перед короной. Правила одинаковы для всех.

В целом я понимала короля, и даже не особенно бы расстроилась… если бы он не запретил нам видеться до официального объявления о свадьбе.

Уж не знаю, что нашло на дядюшку. То ли он решил устроить нам очередную “проверку на вшивость”, то ли его донимали сплетни, в которых слишком откровенно муссировались вопросы “нравственности” его племянницы. А, может, дело было в том, что Алекс официально находился в немилости или в каких-то тонких дворцовых правилах…

— Мог бы за “заслуги перед короной” сделать исключение и разрешить нам обвенчаться без всяких условий, — недовольно высказалась, когда мы покидали дворец.

— Не мог, Эм. Аристократы ничего об этих заслугах перед короной не знают и не узнают. А значит, королю пришлось бы нарушить собственное слово без явной причины. Это не правильно. Другие лорды тоже захотят милости “просто так”.

— Жаль… Представляю, как бы вытянулись лица у некоторых дио и дэй, если бы весь двор вместо подсчёта проведённых тобой ночей в Эон Нидао, обсуждал раскрытие нами заговора!!

— Эмма, — Алекс нахмурился, — в королевстве постоянно раскрываются какие-то заговоры. Но лордам не обязательно об этом знать. Никому не нужны лишние волнения.

Вздыхаю, возвращаясь мыслями в сегодняшний день. Моя карета сворачивает на подъездную дорогу, ведущую к дворцу.

Единственно, где мы могли бы спокойно видеться с Алексом, не нарушая запрета Его Величества и не вызывая лишних сплетен, это королевские балы. Но по закону подлости следующий бал должен был состояться в как раз в честь дня отцветания белой сахении. То есть через две недели после нашего разговора с монархом.

То есть на сегодня.

Мы решили не гневить дядюшку и не искать обходные пути для встреч, так что за последние две недели я окончательно извелась.

Всё это время я жила весточками от Алекса. Он написал мне несколько десятков писем своим идеальным почерком… я отвечала ему своим немного корявым.

А ещё Алекс попросил меня доверить ему переговоры с нидарийскими купцами. Я согласилась. Вспомнила свой провальный опыт и решила, что здесь я едва ли смогу добиться большего успеха, чем граф Фрэй Дау с его идеальным знанием нидарийского языка, этикета и особенностей родного мира.

Я была почти уверена, что с хорошей скидкой купцы обязательно заберут у нас хоть небольшую партию шин, но три дня назад пришла неприятная новость: две шины на карете нидарийцев лопнули.

Сегодняшний день был крайним для заключения сделки, и сейчас я нервничаю ещё и потому, что не знаю, получилось ли у Алекса хоть что-то продать.

Благодаря паломничеству нидариек и местных дэй в салон сэи Лариты, продажах на аукционе, продажах колёс с шинами местным покупателям и скромному сбору податей с герцогства, мне таки удалось наскрести достаточно салеров на королевский налог.

Но казна Эон Нидао пуста.

При этом герцогство активно развивается, нанятые люди должны получать оплату за свою работу да и запущенные мною проекты, требуют постоянных денежной подпитки. Так что салеры мне сейчас нужны как воздух.

Карета останавливается, я немного судорожно выдыхаю и тайком вытираю чуть влажные ладони о бархатную подушку.

Лакей церемонно открывает дверцу, и я слышу гулкие удары собственного сердца.

Алекс протягивает руку. Бережно поддерживает, пока я спускаюсь, а потом переплетает наши пальцы. Сжимает их почти болезненно. Мне бы хотелось, чтобы именно так он сейчас обнял меня… но переплетённые пальцы это максимум, который мы можем себе позволить под пристальным вниманием множества любопытных взглядом.

Расправляю плечи и улыбаюсь лишь кончиками губ.

По бальной зале растекается чарующая мелодия. Мне достаточно одного взгляда, чтобы понять, что Алекс приглашает на танец. Впервые делает это по собственному желанию.

Мы до сих пор не произнесли вслух ни единой фразы, но слова играют в уголках губ, искрятся в потемневшей радужке глаз, покалывают между соединённых ладоней и слышатся в глубоком дыхании...

Какой-то дио преграждает нам путь. Он бросает пренебрежительный взгляд в сторону Алекса, высокомерно улыбается и протягивает мне маленький свиток с королевским тиснением.

Лорды ещё не знают, что теперь это не имеет значения. Считают, что у них есть право претендовать на мою руку.

Вежливо улыбаюсь и говорю, что на этот танец я уже приглашена.

Мужчина пытается что-то возразить, объясняет, что его сиятельству официально не дозволено танцевать со мной… но кого это волнует? Его слова растворяются в общем гуле голосов.

Голубоглазый демон прижимает меня чуть сильнее положенного, когда мы сливаемся с музыкой. Мои пальцы впиваются в его плечи. Не могу оторвать взгляд от губ…

— Эмма, ты меня с ума сведёшь, тише, моя хорошая, здесь слишком много лишнего внимания, — на его губах лёгкая улыбка, но голос слышится немного хриплым. Алекс старается незаметно сглотнуть и вопреки собственным словам чуть сильнее притягивает меня к себе. — Не представляешь, как я соскучился…

Моё платье снова с приоткрытой спиной и подушечка его большого пальца путешествует вдоль кромки платья, касаясь обнажённой кожи.

— Как… — прочищаю пересохшее горло. — Кхм… как прошла встреча с нидарийскими купцами?

— Весь запас шин выкуплен по нашей цене. И завтра они готовы забрать триста рулонов моавина со скидкой десять процентов, — губы растягиваются в довольной, но немного коварной улыбке, а в глазах проскальзывает демонический огонёк.

Смотрю на него с недоумением, потому что это звучит слишком невероятно.

— Как тебе это удалось? Я слышала, что два колеса всё же не выдержали…

— Давай я расскажу, как всё было.

Киваю.

— На следующий день после того, как мы установили колёса тем купцам, с которыми у тебя был договор, я отправил своих людей заменить колёса и на других каретах нидарийцев. В итоге более двадцати карет с "мягкими колёсами" всё это время возили нидарийцев по дорогам королевства. В том числе и тех купцов, которые не приехали к тебе на встречу. Ты знала, что в Нидарии существуют купеческие дома?

— Нет.

Я хотела найти больше информации о Нидарии, но добыла лишь географический справочник, книгу краткой истории и надарийский словарь. Остальные книги были на нидарйском языке. Расспросы дио Хэмиса особо не помогли, а больше обсуждать это было не с кем.

— Так вот, Эмма, каждый купеческий дом конкурирует с другими. Вместе с делегацией сюда приехали не просто представители купеческой гильдии, а главы этих домов. Я не сомневался, что некоторые шины “не доживут” до оговорённого срока. То, что купцы попытаются выжать максимальную скидку на редкий и ценный товар было ожидаемо.

— То есть ты уверен, что они специально повредили шины?

— Да, моя хорошая. Им же нужны "аргументы" для получения хорошей скидки. Но я договорился, что мои люди будут обслуживать кареты нидарицев. Раз я сам предложил эти новые колёса, то на мне ответственность за их безопасность. Мои люди ежедневно осматривали шины и присылали отчёты. Всё было прекрасно. А раз товар хорош, то почему бы не заставить их самих грызться за право приобрести его?

— Грызться?

— Ага. Неделю назад я отправил письма тем главам купеческих домов, которые не явились к тебе на встречу. Я рассказал, что мы готовы заключить долгосрочные контракты только с двумя из семнадцати купеческих домов Нидарии. Остальным в продажах будет отказано.

Музыка сменяется, но мы продолжаем кружить по паркету. Каждый раз, когда Алекс замечает, как какой-то излишне самоуверенный дио направляется в нашу сторону, он плавно перемещает нас в другую часть большого бального зала.

— На следующий день я принимал во Фрэй Дау восьмерых представителей купеческой гильдии. Они не спешили заключать контракты и пытались убедить меня, что без хорошей скидки товар невыгоден. Я ответил, что подумаю. Но на следующий день разослал письма с нашими условиями и остальным купцам. С этого момента стало уже не важно “доживут” ли колёса оставшуюся неделю. Все прекрасно понимали, что товар стоит своих денег. Последние дни, я специально тянул с выбором, чтобы поднять ставки. Сегодня утром два купеческих дома предложили не только выкупить всё, что есть по полной стоимости, но и согласились взять триста рулонов моавина с минимальной скидкой. Это было одно из моих условий. Правда, купцы попросили распространить эксклюзивные права выкупа и на ткань, пришлось пойти им навстречу. Ты не против?

— Эксклюзивных прав? Нет, разумеется, не против, — всё ещё пытаюсь переварить его слова, отчётливо понимая, что сама бы с этим не справилась. — Значит, ты теперь сможешь выплатить королевский налог?

Я предлагала Алексу половину от прибыли с продажи шин, но он согласился взять только сумму, недостающую для королевского налога. Остальное пойдёт на пополнение казны Эон Нидао...

— Уже выплатил, Эм. Так что я танцую с тобой на вполне законных основаниях. Разве что безбожно нарушаю этикет, не отпуская тебя уже четвёртый танец. Но сплетникам нечем будет попрекнуть нас, когда Его Величество подтвердит нашу помолвку…

Словно подслушав наш разговор, зал взрывается звуками фанфар, являя "дядюшку" в окружении свиты.

Король находит нас взглядом и едва заметно кивает. Приветственно склоняемся вместе со всеми, распрямляемся и идём в сторону трона.

Нас сопровождают язвительные шепотки, обсуждающие своевольное поведение Алекса и тихое хихиканье, в котором слышится предвкушение. Они не знают, из-за чего графу запретили танцевать со мной, но заранее уверены, что король будет недоволен. Ведь граф снова ослушался.

Гости бала традиционно не могут приблизиться к трону на расстоянии слышимости, только это не мешает им напрягать слух и сканировать происходящее внимательными взглядами.

В присутствии свиты король приветствует нас. Он объявляет о том, что граф Фрэй Дау не только прощён, но и заслужил его особое расположение, в связи с чем Его Величество официально благословляет брак графа Алексиона-Кэссима Фрэй Дау со своей племянницей, герцогиней Эммилиной Эон Нидао. Королевский секретарь торжественно передаёт нам свиток с золочёным гербовым тиснением. Где-то сбоку раздаются удивлённые вздохи.

Это даже не помолвка, это фактическое объявление нас супругами и признание за Алексом титула герцога Эон Нидао. Всё остальное, вроде венчания и празднования бракосочетания имеет значение для простых людей, но для лордов не более, чем дань традициям.

— Не желаете ли пройти на террасу с напитками… ваша светлость? — едва сдерживаю широкую улыбку, когда мы отходим от королевского трона под робкие первые поздравления.

— С радостью, ваша светлость, — совсем не сдерживает улыбку Алекс, чуть крепче сжимает мои пальцы и понижает голос: — А после этого, я бы предпочёл сбежать отсюда вместе с тобой. Хочу избавиться от назойливого внимания, — наклоняется совсем близко к уху: — и рассказать тебе, о чём думал каждую ночь последние две недели...

— Эммилина! — дорогу преграждает Алессинья, вынуждая нас остановиться.

— Лесси, мы несколько заняты в данный момент… — скалится Алекс.

— Придётся подождать, ваша светлость, — обращение к Алексу по титулу она произносит с лёгким шипением. — Дело в том, что мы с герцогиней заключали пари… и сегодня, как я понимаю, можем подвести итоги.

Ехидство Алессиньи можно резать ножом, как масло. Её тон мне совсем не нравится. Приподнимаю одну бровь, раздумывая, не развернуться ли в другую сторону. Ну не будет же она гоняться за нами по всему дворцу?

— Ненавижу это говорить! — прерывает мои мысли раздражённая брюнетка, при этом она поджимает губы и набирает в лёгкие побольше воздуха: — Признаю, Эммилина, ты снова победила. Наш мальчик твой. Вот, держи.

Хватает меня за ладонь и вкладывает в неё…

— Один салер?

— Ты сама назначала условие!

Алекс смотрит на блестящую монету в моей ладони с грустной улыбкой.

И это всё? Всё, во что они его оценили? Алессинья слегка задирает подбородок и с откровенным предвкушением ждёт реакции “нашего мальчика”.

— Значит, салер…

Бархатный смех голубоглазого демона заставляет лицо брюнетки растерянно вытянуться.

Алекс разворачивается и подхватывает меня, приподнимая над полом. Крепко прижимает, обдавая висок горячим дыханием:

— Ты моё спасение, Эм. Я бы свихнулся без тебя.

Эпилог. Её мечты

Два года спустя

Алексион-Кэ́ссим

Она спит. Прижимаюсь к ней, наслаждаясь тем, что могу себе это позволить… она моя... утыкаюсь носом в тёмную макушку и прикрываю глаза от удовольствия. Тело моментально реагирует.

Эмма начинает ворочаться, пытаясь выбраться из жаркого капкана.

— Ммм? Сколько уже времени?

— Ещё рано... — пытаюсь обмануть, боясь, что вот-вот упорхнёт из моих объятий, наклоняю голову, чтобы коснуться губами тонкой кожи на шее... но её не удаётся провести.

Эмма выворачивается из моих рук и бросает взгляд за окно. По цвету зари понимает всё сама и смеряет меня осуждающим прищуром.

— Ты же знаешь, что сегодня важный день, — с этими словами пытается выскользнуть из постели.

Ловлю беглянку и сильнее прижимаю к своему телу:

— Останься.

Она привычно выгибается, начиная глубже дышать, но уже в следующую секунду, словно опомнившись, изворачивается и отталкивает меня.

— Нет, мой хороший, не сейчас, ладно? — проводит ласковым пальчиками по скуле. — Ночью... ночью я вся твоя. А сейчас мне нужно вставать.

Целует, едва касаясь губ и окончательно ускользает из постели, уходит в ванную, оставляя ощущение тянущей холодной пустоты.

Со стоном откидываюсь на подушки и пытаюсь хоть как-то отключиться от разгорячённых мыслей. Бесполезно. Даю ей немного времени, встаю и иду следом.

— Можно? — скребусь в дверь, желая просто видеть её. Не получаю ответа и упираюсь лбом в прохладную створку.

Дверь распахивается. Едва успеваю увернуться, чтобы не получить по носу. Эмма стоит, завернувшись в длинную махровую холстину. На кончиках её волос собираются капли, падают на аккуратные босые ступни и стекают на мраморный пол.

— Алекс, ты же понимаешь, что всё утро расписано разве что не по минутам.

Знаю, всё знаю. Но не могу ничего с собой поделать. Прижимаю её к себе, тяжело дышу и опускаю голову, утыкаясь носом в изгиб шеи. Не могу надышаться.

— Понимаю, Эм… прости…

— Я же сказала, всё ночью, — меняет тон с делового на растерянный и сладкий полушёпот, проводит ноготками от позвонков на шее до макушки, заставляя мурашки рассыпаться от этого движения по всему телу.

Немного отстраняюсь, чтобы заглянуть в лицо и понимаю, что она тоже хочет вернуться в постель, послав в бездну все свои грандиозные планы.

Наклоняюсь к её ушку и шепчу, касаясь губами влажных волос:

— Тогда ночью никаких горничных… я сам подготовлю ванну… и раздену тебя… и буду очень… очень медленно… изучать каждый ар твоего тела... от маленьких пальчиков на ногах… до родинки на спине между лопаток, — делаю паузу почти после каждого слова. — И очень… очень долго не отпущу тебя. Поэтому отмени все дела на завтрашнее утро. До полудня ты будешь спать.

Ощущаю, как участилось её дыхание, и вот уже Эмма сама льнёт ко мне, пытаясь успокоиться.

— Думай об этом, хорошо?

— Демон… если бы ты знал, как мне сейчас… хочется тебя стукнуть! — рычит, но пытается прижаться ещё сильнее.

— Ты же знаешь, моя хорошая, я всегда к твоим услугам.

Подмигиваю и выпускаю её из кольца своих рук. Заставляю себя скорее покинуть ванную комнату.

***

Эмма

Карета останавливается возле небольшого помоста. На площади перед ним уже собралось множество людей.

Нервно выдыхаю и слышу рядом смешок. Поворачиваю голову и с укоризной смотрю на мужа.

Губы Алекса растягиваются в широкой улыбке.

— Трусишка Эмма, — он подхватывает и убирает мне за ухо прядь волос, становясь более серьёзным: — Я всё время буду рядом, моя хорошая, не бойся, они обожают тебя.

Целует в висок и помогает выбраться наружу. Всего три ступеньки вверх и мы оказываемся на деревянном возвышении.

Взгляды, по крайней мере, пары сотен человек скрещиваются на нас. Они приветствуют герцогиню и герцога радостными выкриками.

Во рту пересыхает, а ладони становятся немного влажными. Алекс старательно прячет улыбку и наклоняется ближе к уху:

— Если хочешь, я произнесу приветственную речь вместо тебя.

Сейчас это кажется очень здравой идеей, вот только:

— Ты не знаешь, что говорить…

— Эм, ты столько её репетировала, что я успел выучить всё наизусть.

Я действительно тренировалась перед зеркалом несколько последних дней. Что поделать, я так и не научилась спокойно реагировать, когда на меня смотрит много людей.

— Была тебе очень благодарна, — отвечаю полушепотом. — Считай, что я твоя должница.

На мгновение на его лице проскальзывает коварная улыбка, а уже в следующий момент он уверенно разворачивается к людям, собравшимся на площади…

Сегодня открывается моя новая мечта. Город для учёных, мастеров и алхимиков.

Мой идеальный город.

Велосипедные дорожки, парк с видом на побережье, двухэтажные уютные домики, кафетерии, магазинчики, мастерские, три больших детских площадки… Я продумала множество мелочей. Пусть большинство из них пока на бумаге, но с каждым днём всё больше рисунков и чертежей превращаются в осязаемую часть этого мира. Благо в графстве Фрэй Дау достаточно камня и железа, а в герцогстве полно песка и древесины.

Здесь уже очень уютно. Несколько улочек ждут своих первых жильцов… особенных жильцов.

Я подумала, что королевству не хватает полноценного среднего класса. Большая часть жителей — бедняки. Грамотных мастеров, ремесленников, алхимиков… их довольно мало. А ведь именно они могли бы нанимать к себе на работу простых людей, позволяя тем заработать на кусок хлеба… с маслом.

Именно мастеров и учёных поджидают очаровательные дома на улочках, что тянутся к западу от центральной городской площади. Бесплатно, при условии, что они подпишут долгосрочный контракт на сотрудничество с герцогством Эон Нидао.

С восточной стороны площади уже строится большая современная Академия. Там в соседних аудиториях будут уживаться мастера по камню и алхимики, лекари и травницы, ткачи и художники, плотники и инженеры... Они смогут создавать что-то вместе, рождая новые знания и изобретения.

Теперь одной из миссий рода Эон Нидо станет слежение и контроль за прогрессом. Чтобы не только сделать этот мир более удобным, но и сохранить его очарование. Мне нравится чистейший воздух, вода и буйство растений этого мира. Хочу, чтобы будущие поколения наследников Эон Нидао позаботились об этом…

Алекс продолжает рассказывать об идее и перспективах нового города, о его безопасности, о поддержке науки и творчества. Из толпы то и дело слышатся одобрительные выкрики.

Надо же, как забавно. В своём мире я лишь мечтала о том, чтобы мне доверили собственный проект. Думаю, папочка специально лишал меня возможности заявить о себе, отдавая все лавры моей начальнице. Пока я оставалась никем, меня было проще контролировать. Всем так было удобнее. Кроме меня.

Теперь же я сама решаю, что, где и как будет построено. От возможностей и свободы у меня порой кружится голова.

Другие города наших земель тоже не обделены вниманием.

Даже Ла Дэрвиль расцвёл за последние пару лет. Из грязного порта он постепенно превращается в уютный прибрежный городок. Люди возвращаются в него, удивляясь произошедшим изменениям. Купцы со всех государств Большого Юга с удовольствием останавливаются в милых, чистых и безопасных гостиницах самого крупного порта королевства.

Торговля процветает.

Казна наших с Алексом земель увеличивается с каждым месяцем.

— А теперь, предоставляю слово сою Варту, новому управляющему городом!

Сой Варт, который прежде управлял мануфактурой моавина, был назначен на данную должность неделю назад. За два года я узнала его достаточно, чтобы не сомневаться, что он справится и сделает всё возможное для благополучия моего детища.

Детища…

Губы сами расползаются в хитрой улыбке.

Алекс ещё не знает, но вчера дио Хэмис подтвердил мою беременность. Более того, по каким-то особым признакам, он утверждает, что будет мальчик. Наследник. Будущий герцог.

Знаю, как Алекс этого ждал, потому не стала говорить ему накануне сегодняшнего мероприятия. Что-то подсказывало, что он бы попытался обложить меня подушками и запер в спальне… вместе с собой.

А я не могла оставить бедного соя Варта одного в такой важный день.

— Приглашаю их светлость, герцога и герцогиню Эон Нидао разрезать ленточку, ознаменовав тем самым открытие новой вехи в истории города! — торжественно завершает свою проникновенную речь сой Варт.

Приходится спуститься с помоста, пройти сквозь толпу гостей и будущих жителей городка... к началу центральной улицы. Именно здесь растянута широкая золотистая лента, символически перекрывающая проход к первым готовым домам.

Останавливаюсь перед ней и беру с подушечки, поднесённой соем Вартом, небольшие ножницы. Алекс становится рядом. Ощущаю на себе его сканирующий взгляд и отчего-то краснею. Слишком близко.

Немного нервничаю, отчего пальцы не слушаются и у меня не получается разрезать широкую ленту с первого раза. Алекс накрывает руку своей, немного поправляет положение кисти и мягко надавливает, сжимая мои пальцы.

Ножницы щёлкают, и лента распадается на две части. Радостные голоса и поздравления заполняют всё пространство площади, заставляя воздух вибрировать от ликования.

Алекс словно невзначай проводит кончиками пальцев вдоль моего запястья и предплечья, прежде чем убрать руки за спину.

Поднимаю глаза, встречаясь с пристальным взглядом цвета голубого льда. Ещё сильнее краснею и хочу отвернуться, но случайно задерживаюсь на мягких губах, которые беззвучно произносят: “ночь”.

Кхмм… у меня всё больше сомнений, что мы дотянем до ночи…

Нам ещё в одной карете обратно ехать.