Маленькое счастье

— Коллеги, остались ли у вас вопросы по нашему прошлому занятию? — Сергей Петрович осмотрел своих студентов и отошёл от стола. — Ну же, не стесняемся. Каждый раз, когда вы молчите, я волнуюсь, вы же знаете это.

Он озарил собравшихся своей натянутой улыбкой и отвернулся к доске. Сергей Петрович Пархоменко был профессором психиатрии и, в своей отрасли, считался очень хорошим специалистом. На кафедре психологии он читал студентам, будущим психиатрам, лекции, на которых всегда был аншлаг. Студенты ценили его за хорошее чувство юмора и полную отдачу учебному процессу. Каждый из них знал, что при возникновении вопросов по материалу, любой из них может попросить его о дополнительном времени и объяснении непонятных моментов. Ещё не было ни разу, что бы Пархоменко кому-то отказал. Он встречался с ними на улице, в кафе, дома и всегда выручал своих будущих коллег. В общем, что и говорить, уважение среди студентов давалось не легко, но оно того стоило. Из под его крыла вышел не один высококлассный специалист, нашедший себя как в государственных, так и частных структурах.

Каждое своё занятие он начинал с повторения предыдущего материала, так как хотел убедиться, что ни одного непонятного вопроса не осталось. Это занятие также не было исключением, поэтому, делая вид, что собирается что-то написать на доске, он прислушивался к аудитории и ожидал стандартных вопросов. Его голова, на которой уже очень хорошо просматривалась седина, немного наклонилась, так как в аудитории возникло какое-то движение, и теперь он прислушивался к этому действу, стараясь предугадать вопрос. Это превратилось в игру, в которую профессор играл каждое занятие, и вопросы студентов угадывались почти со стопроцентным результатом.

— Сергей Петрович, — раздался девичий голос с конца аудитории, — а можно вопрос не по теме?

Сказать, что это удивило опытного преподавателя, нельзя, так как за всё время ему приходилось отвечать на «вопрос не по теме» ни один десяток раз, но он не любил такие вопросы. Бывали случаи, что они ставили его в тупик, так как не относились ни к одной из его любимых тем. Такие вопросы всегда воспринимались Пархоменко с опаской, но, правило есть правило, так что придётся отвечать.

— Да, конечно, — повернувшись, он осмотрел аудиторию и нашёл говорившую девушку, — вы же знаете, неотвеченных вопросов не бывает, а незаданные я не люблю. Итак, что там у вас?

Было видно, что девушка засмущалась, и причина этого Сергею Петровичу была непонятна. Он умел читать лица людей, так что от него не скрылось волнение этой студентки.

— Скажите, как часто на практике приходится встречаться с внутренними сомнениями в правильности поставленного диагноза? И приходилось ли вам поставить диагноз пациенту, назначить ему лечение, а затем, сомневаться в своём решении? Просто, мы вчера с матерью обсуждали вопрос врачебной ошибки и так и не поняли её опасности в моей будущей профессии.

Она ещё не закончила свою фразу, как Сергей Петрович уже открыл рот для ответа, но остановился на полуслове. Как результат, студентам открылось не совсем привычное зрелище: их преподаватель простоял несколько секунд с открытым ртом, так ничего и не сказав, а затем просто закрыл его. После этого он сел на стул и обвёл взглядом аудиторию, как будто что-то искал. Студенты внимательно наблюдали за ним и снова увидели новое в поведении преподавателя: он резко поднялся со стула и подошёл к окну. Простояв так полминуты, он снова вернулся к столу. У некоторых появилась мысль, что он что-то ищет или просто забыл о чём-то важном, но сейчас, вспомнив об этом, сильно разволновался.

Сергей Петрович, сидя перед студентами, явно почувствовал, как внутри шевельнулось его опухоль, а такое бывало только в моменты сильного волнения. Он снова обвёл взглядом студентов, мысленно заставил себя успокоиться и снова поднялся из-за стола. Опухоль, шевеление которой он не мог чувствовать, но всё же снова сегодня ощутил, перестала его беспокоить, и он снова заговорил.

— Люба, если я не ошибаюсь?

Девушка кивнула, смущённая привлечённым к себе вниманием. Сергей Петрович помнил всех своих студентов и, по причине своей специализации, имел чёткое мнение по поводу каждого из них. Люба Краснова, молодая, стройная девушка, всегда вела себя скромно. В отличие от большинства студентов, в разгульном поведении замечена не была, не курила в перерывах, ни с кем не ссорились. Для себя профессор сделал вывод, что она является очень скромной тихоней не только в учёбе, но и в жизни. Её вопрос разволновал его только потому, что напомнил о случае, который произошёл несколько лет назад. Но, вопрос задан, а значит, должен быть и ответ на него, а он от ответов никогда не уходил.

— Так вот, Люба, в какой-то степени такая ситуация неприемлема. Понимаете, мы, как и любые другие врачи несём ответственность за своего пациента. Обычно, за его психическое и душевное состояние. Реже, за его жизнь. От наших решений будет зависеть очень многое, так что сомнений быть не должно. Не скрою, с таким приходится встречаться, но чем больше опыта будет у вас, тем меньше подобные вопросы будут возникать в вашей голове.

— Сергей Петрович, скажите, а вам приходилось сталкиваться с подобной ситуацией? Как мне показалось, вопрос Любы вам что-то напомнил.

Ему пришлось снова сесть, так как опухоль снова дала о себе знать. Он посмотрел на говорившего, и не удивился тому, что это был один из лучших студентов Сергей Павлов. На него у Пархоменко были свои виды, он даже пророчили ему свою должность, но это было пока только в мыслях и в планах на будущее.

— Сергей, вы хорошо читаете людей, раз уж поняли, что мне это что-то напомнило. Да, нам приходится встречаться с подобным в своей практике, как я вам и говорил. И, да, мне приходилось тоже переживать подобные ситуации. К сожалению, та, о которой я вспомнил, произошла не в самом начале моей карьеры, а не так давно и закончилась трагически.

— Расскажите нам? Ну, чтобы понимать, как справляться с подобными ситуациями.

Сергей Петрович вздохнул и подошёл к двери. На какое-то мгновение студентам показалось, что он собрался покинуть аудиторию, но он этого не сделал. Он посмотрел на дверь, как будто что-то там искал, прошёлся вдоль стены и вернулся на своё место. Никто так и не понял, что он делал, но ему нужна была эта небольшая прогулка, чтобы собраться с мыслями.

— Хорошо. Вот как вы считаете, что меня больше всего расстраивает в шизофрении?

— Может, галлюцинации? — девушка с первого ряда, заулыбавшись, посмотрела на преподавателя.

— Нет, не галлюцинации. А что в них плохого? Вы же сами прекрасно знаете, что они являются позитивными симптомами заболевания. Возможно, что именно поэтому, для многих сейчас они является целью, а иногда, и весьма достижимой мечтой. Люди загоняют себя в состояние, вызывающее галлюцинации, при помощи различных средств, причём, делают это весьма успешно. Так что, нет, я не считаю их большой проблемой, если они являются результатом заболевания, а не употребления наркотиков.

— Скажу на своём примере: потеря мотивации. Когда на меня нападает апатия, то это просто кошмар какой-то. Я просто не могу заставить себя что-либо делать и это действует на меня крайне удручающе, — ещё одна девушка подключилась к разговору.

— Вы правильно мыслите, но это тоже не то. Вы двинулись в негативные симптомы, но меня и не они расстраивают. Ангедония, потеря мотивации, алогия — всё это, естественно плохо. Всё это тяжело переносится родственниками и знакомыми больного. Но это не то. Дам прямую подсказку: в каком возрасте определяется болезнь?

— В разном возрасте. Пациенты болеют независимо от возраста. — та же девушка, что и перед этим высказывала предположение, снова вставила свою фразу.

— И да, и нет. Вы правы: болеют независимо от возраста. Но я же вопрос поставил конкретный: в каком возрасте определяется болезнь?

— Обычно, до тридцати пяти лет. — Сергей снова порадовал своего преподавателя ответом.

— Вот. Именно это меня и удручает в ней.

— Возраст больных? Вас расстраивает это? Но почему?

Он вспомнил имя девушки. Оксана, отличница, пошла наперекор семье в психиатрию, хотя, отец-хирург мечтал, что дочь пойдёт по его стопам. Даже удивляет, почему она задаёт такие глупые вопросы и делает такие предположения…

— Это болезнь молодых людей. Вы же сами сказали, что она появляется именно в молодые годы. В дальнейшем, она может преследовать человека всю его жизнь. При этом, при особо тяжёлых случаях, она напрочь портит ему всю его жизнь. Семья, карьера, друзья — всё летит под откос. Очень редко с человеком остаются самые преданные и самые верные. Вот задумайтесь, не будь вы будущими психиатрам и не знай вы о заболевании того, что узнаёте здесь, дружили бы вы с шизофреником? Или, может, боялись бы его так же, как и остальные люди, которые почти ничего не знают об этой болезни? По глазам вижу ответ, можете не утруждать себя и не произносить этих слов вслух.

В аудитории повисла тишина. Сергей Петрович понимал, что студентам, для осознания его мысли, необходимо хотя бы какое-то время. Также, возникла надежда, что не придётся рассказывать им о том случае, который снова всплыл в голове, после вопроса Любы. Но надеждам профессора не суждено было сбыться. Снова заговорил Сергей, что абсолютно не удивило преподавателя.

— Хорошо, Сергей Петрович, может и не все здесь согласятся с вашим утверждением, но всё же, вы так и не ответили на поставленный вопрос: что делать в такой ситуации? Поделитесь своим опытом.

Да, Сергей действительно был хорошим учеником у хорошего учителя. С каждым днём Пархоменко убеждался в этом всё больше и больше. Он помнил Сергея ещё в первые дни их учёбы, в которые сразу отметил проницательный ум и внимательность молодого человека. Теперь он поставил в тупик преподавателя его же принципом: есть вопрос, значит должен быть ответ. Вспоминать о столь болезненной ситуации не хотелось, но Сергей Петрович сделал этот шаг. Не зря же он является профессионалом своего дела.

— Ну что же, если вы хотите это услышать…

Он сел на своё место и снова отметил шевеление в лёгких: «Как это вообще возможно?». Ну да ладно, когда-то этой истории суждено было выйти в свет.

— Сергей Петрович, вам плохо? — Люба смотрела на него со своего места. Можно было подумать, что студенты издеваются над ним, но выражение лица девушки говорило об обратном. Да и не могли они издеваться над ним, так как не было ни одного студента, который бы не уважал своего преподавателя.

— Нет, Люба, — пришлось соврать, и с этим ничего не поделать, — просто думаю с чего начать. Вы, наверное, подумали, что я рассказал вам историю про возраст больных шизофренией только для того, чтобы отвлечь вас от вопроса? Думаю, что я угадал. Так вот, вы в этом правы. Да, не удивляйтесь этому. Правы, но не совсем. Я так думаю, что у всех врачей, которые работают уже долгое время, в практике есть случаи, о которых не очень хочется вспоминать. Они не обязательно относятся к той теме, которую вы затронули, но, думаю, что хотя бы один скелет в шкафу есть у всех. История, которую я так не хотел вам рассказывать, но, похоже, иного выбора у меня нет, произошла пять лет назад. К сожалению, стоит это признать, она закончилась смертью пациента. Если говорить точнее, то самоубийством… Вот… Думаю, что теперь стало немного понятнее, почему я не хотел про это рассказывать.

— А чем она болела? — Сергей начал проявлять интерес к этому делу и похоже, что профессору придётся поведать им всю историю.

— Шизофрения. По крайней мере, такой диагноз напрашивался сам собой. Да что там напрашивался, ни у кого не было даже небольших сомнений в правильности его постановки. И только я, тот доктор, который и поставил этот диагноз и доказал его всем, со временем начал сомневаться. Ну, или не сомневаться… Даже не знаю как вам это объяснить… Я начал верить ей…

— Ну, тогда всё понятней становится, — Люба посмотрела на своих одногруппников, — суицид, при таком заболевании не такая уж и большая редкость, если ещё и форма была запущенной.

— Да, Люба, ты права, — Сергей Петрович посмотрел на девушку и отвёл взгляд в сторону, так как, почему-то ясно понял, что не может смотреть ей в глаза, — при некоторых стадиях суицид возможен, но врач обязан сделать всё возможное и невозможное, чтобы его не допустить. Но вот вопрос: а что делать, если это единственный способ человеку, заболевшему в силу жизненных обстоятельств, уйти от опасности? Причём, обращаю ваше внимание, это не выдуманная им опасность, а реально существующая, которая и довела его до нашей больницы.

— Сергей Петрович, вы сказали, что начали верить. Я так понимаю, вы поверили в бред пациента?

Пархоменко повернулся к говорившему. Так и есть, Это Саша, фамилию его подзабыл. Видать сильно разнервничался.

— Да, Саша, я начал верить в бредовые идеи пациента. Но, знаешь в чём здесь дело? Вся идея в том, что её до заболевания довело отношение людей и определённый, конкретный человек. И я его увидел. Её глаза…

— Что вы сказали? — Люба привстал с места. — Какие глаза? Это, что, была женщина?

— Да, Люба, это была женщина… Красивая, молодая женщина. Наташа… Она пробыла у нас в больнице три месяца, прежде чем ей удалось обмануть всех и покончить жизнь самоубийством.

— Но как такое возможно в больнице, в которой все готовы к подобным действиям пациента? Насколько я понимаю, врачи и санитары следят за этим.

Люба не унималась и профессор всё больше и больше втягивался в разговор. Каждое предложение отправляло его глубже по потокам реки памяти, и уносило его туда, где Наташа ещё была жива…

У семьи Николаевых были давние проблемы. Заключались они, как и у некоторой части семейных людей, в сложностях с зачатием ребёнка. Несколько лет бесплодных попыток довели молодую семью до отчаяния и семейных разногласий. Конечно, никто никого не винил в открытую, но где-то внутри каждый считал виноватым своего партнёра. Все анализы показывали положительный результат, так что видимых и конкретных проблем с зачатием не было, но всё равно, эта проблема нависла над семьёй очень тяжёлым грузом.

Николаевы смотрели на счастливых друзей, и постоянно задавались вопросом, почему у них нет такого маленького и долгожданного счастья. Не сильно доверяя современной медицине, они опробовали всех местных магов и колдунов, которых советовали многочисленные друзья, но результат оставался прежним. Оставалось только одно: искусственное оплодотворение, которого так не хотелось обоим супругам. Но, так как все другие мыслимые и немыслимые методы были испробованы, решено было обратиться к науке. Андрей с Наташей очень боялись такого способа оплодотворения, так как считали любое физическое вмешательство в организм человека неправильным, но допускали его в случаях, когда ничего нельзя было сделать другими способами, кроме оперативных. Вот и в этот раз, после нескольких лет тщетных попыток, семья, посовещавшись вечером на кухне, приняла решение отдаться в руки врачам. Они оба, в тайне друг от друга, почитывали информацию про это, но боялись признаться. Врачи заверили, что проблем не будет и семья, вывалив немалую сумму денег, согласилась.

И вот этот день настал: тест на беременность показал положительный результат. Радости Николаевых не было границ. Первой мыслью было созвать всех знакомых и друзей и сообщить им об этом, но страх победил. Решено было не говорить пока никому, так как люди с дурным глазом могли причинить вред, как говорили в таких случаях старики. Когда уже стало невозможно скрывать случившееся, семья начала принимать поздравления от друзей и про сглаз и прочие неприятности, быстро забыли.

Женечка родилась в начале осени, во вторую неделю сентября. Её маленькие белые волосы обрадовали присутствовавшего на родах Андрея. Потом многие удивлялись этому цвету волос, так как ни в семье Николаевых, ни у них в роду, таких волос не было. Но кто задумывается о таком в этот радостный момент? Да и волосы могут потемнеть со временем, так что никто особо не удивился этому факту. И вот крепкий и здоровый ребёнок огласил своим криком родильное отделение в семь утра, после чего, ещё в течение долгого времени, будил семью так же рано. Но никто не переживал по этому поводу и не злился на неё, так как ребёнок поистине был вымученным и долгожданным, а таким родители прощают многое. Не известно, по этой ли причине, но Женя росла очень своенравным и непослушным ребёнком. Ей прощалось и такое её поведение, ведь ей было всего два года, и родители верили, что поведение ребёнка ещё изменится. Они были правы в этом, но они не знали, как оно изменится, да и причину этого осознать обоим, в результате, было не суждено.

— Дорогой, я сейчас в душ, а потом положу вам ужин, — Наташа, не дожидаясь ответа мужа, проскочила в ванную комнату. Андрей, игравший с маленькой Женей, только улыбнулся в ответ на её слова и сказал, уже закрывшимся двери:

— Хорошо, мы подождём, тем более что нам и торопиться-то некуда.

Женечка улыбнулась его словам и обняла за шею. Андрею нравилось внимание дочери, так как он всегда считал, что только дети могут искренне и, не кривя сердцем, выражать свои чувства и эмоции. Женя отошла от него и снова взялась за конструктор. Вдвоём они пытались сложить домик, но из-за постоянного баловства Жени, а также из-за подыгрывания ей со стороны отца, им это так и не удалось. Женя разбирала построенные им стены, при этом заливалась звонким смехом, он же, в свою очередь, ломал построенную ею крышу. Им было весело и казалось, что никого больше нет вокруг их, и вся эта радость и веселье принадлежат только им, но тут в комнату заглянула Наташа и позвала их на ужин. Строителям пришлось оторваться от своего дела и отправиться на кухню. Смеяться и радоваться по дороге они не переставали.

Когда они зашли на кухню, то увидели, ждавшие их на столе, тарелки с парующей гречневой кашей и куриными котлетами. Салат из свежих овощей был поставлен в отдельных пиалах перед каждым членом семьи. Свежесваренный компот в графине, а также стаканы стояли по центру стола.

Стол был круглым, так что всё семейство разошлось по своим местам и напоминало рыцарей круглого стола, вооружённых вместо мечей обычными вилками. Из-за небольшого размера стола они сидели в небольшом удалении друг от друга, в результате чего, когда Женя сделала неловкое движение, почти полная её тарелка полетела в сторону Наташи, опрокинув на неё и её собственную.

Женский и девичий крик раздались одновременно. Наташа отскочила от стола, при этом ударившись головой о кухонный шкафчик, висевший прямо за ней. Женечка же, начала кричать от испуга из-за того, что её тарелка полетела в сторону и попала в маму. Наташа медленно оседала на пол, держась за голову. Крови не было и это радовало женщину. Она не видела, почему кричит дочь, но слышала её голос из-за стола. Второй голос раздался рядом с дочерью.

— Ну что ты, маленькая моя. Ну, всё хорошо. Не бойся. Успокойся, с мамой всё хорошо, с тобой тоже.

— С мамой точно всё хорошо? — в голосе дочери сквозь слёзы было слышно волнение. — Она меня испугала…

— Всё хорошо, пошли, посмотрим, — над Наташей склонились лица родных, — вот видишь, всё хорошо.

— Мамочка, ты как? — Женя кинулась к матери, и обняла её за шею.

— Всё в порядке, — Наташе было нелегко говорить после полученного удара, но она делала всё для того, чтобы успокоить дочь…

Андрей взял Женю за руку, и тогда она отпустила маму. Он повлёк её в ванную умываться, по дороге оглядываясь на жену. Та махнула ему рукой, как бы говоря, что с ней всё в порядке. На выходе из комнаты Женя остановилась и посмотрела через плечо на мать. Наташа начала подниматься и поэтому увидела её взгляд только в тот момент, когда дочь уже поворачивала голову в сторону кухни. Наташа перестала подниматься с пола и о чём-то задумалась.

— Привиделось, — шёпотом сказала она сама себе. Голова раскалывалась, и она с трудом поднялась на ноги. Пододвинула стул и, сев на него, Наташа стала прислушиваться к голосам из ванной, где Андрей умывал Женю.

— Ничего страшного не случилось. Ты же видишь? Чего ты так дёрнулась?

Сквозь слёзы и мелкие всхлипывания было слышно, как дочь что-то говорит, но слова было не разобрать. Наташа оглянулась по сторонам и обрадовалась тому факту, что хотя бы посуда осталась целой. Конечно, пол был усыпан кашей, но это меньшее горе, которое могло произойти.

— Сколько раз я ей говорил, чтобы она студила твою еду. Вот видишь, ты не виновата в том, что так получилось. Ну, ничего, мы ещё раз попросим маму не давать тебе очень горячего. Мне тоже каша показалась горячей, но я думал, что твоя хоть немного холоднее. Знаешь что, а ну её эту еду! Пошли дом доделывать, а потом можем пиццу заказать.

— Ура! Спасибо, папочка!

Наташа видела, как Женя выбежала из ванной и побежала в комнату. На мать, в этот раз, она даже не посмотрела. А вот Андрей посмотрел на неё с огромным неодобрением в глазах и проследовал за дочерью. Наташа слышала, как он звонил в кафе и заказывал доставку пиццы. Её удивил его выбор, так как он заказал пиццу с салями, которую она так не любила. Эта пицца нравилась дочери и Андрей, заказывая где-либо пиццу, всегда заказывал одну с салями, которую и разделял с Женечкой. Наташе, всегда заказывалась как-нибудь другая, которой она так же делилась с мужем. Но сейчас заказ был только на салями, а это означало, что ей ничего не заказали. Ну что же, ей всё равно уже не хотелось есть, так что обойдётся без пиццы.

Ощупывая голову, чтобы снова убедиться в отсутствии крови, она опять осматривала кухню. Небольшой бардак удручал, но больше удручало то, что Андрей не пришёл ей помогать, а сейчас сидел в комнате и веселился с дочерью. Да, Женя, конечно, испугалась, но Наташа могла разбить голову, а тогда ей бы пригодилась помощь не только в уборке. Но муж ушёл с дочерью и никак на состояние жены не реагировал.

В голову пришла мысль, что Андрей уберёт на кухне попозже, когда поиграет с Женей, но эта мысль была изгнана мыслью о заказанной пицце. Почему-то сразу показалось, что он помогать ей не собирался.

— Ну и ладно, сама уберу, — Наташа встала со стула и пошла за веником и совком. По дороге в мойку отправились тарелки. Она долго раздумывала, что делать с тарелкой мужа, с которой было съедено совсем немного каши, но решила убрать и её. Это взыграла гордость за то, что ей ничего не заказали в кафе, как будто её и нет здесь вовсе.

Потратив десять минут на уборку, Наташа пошла в спальню, так как хотелось как можно быстрее лечь и отдохнуть. Проходя мимо комнаты, в которой играли муж с дочерью, она заглянула вовнутрь. У родных всё было хорошо и домик строился хорошими темпами. Женя что-то шептала, а Андрей посмеивались в ответ. Ну, хоть здесь всё хорошо, и за них не надо беспокоиться.

Наташа прошла в спальню, свет оставила выключенным и, нащупав рукой подушку, легла на кровать. Сон накатил почти мгновенно, но длился недолго, так как приснилась ей Женя, выходящая из кухни с Андреем и её улыбка на лице, с которой она покидала эту кухню. Почему-то, эта улыбка её очень напугала во сне, и она быстро села на кровати. Вокруг было также темно, а из комнаты раздавался всё тот же весёлый смех.

— Бред. — Сказала она сама себе и снова легла на кровать. Сон не приходил, так как перед глазами была эта улыбка, которая, Наташа не могла никак понять, ей просто приснилась или она её действительно видела недавно в кухне. Попробовав снова уснуть и поняв, что это уже не получится, она пошла в соседнюю комнату, где находились муж и дочь.

Андрей с Женей ели пиццу и опять смеялись. Женя рассказывала, как у них в садике сегодня одна девочка облила другую супом, а та в ответ кинула в обидчика ложкой. На взгляд Наташи в этой истории не было ничего смешного, особенно после сегодняшней ситуации, но Андрей смеялся, и было явно видно, что им обоим очень весело.

— Наташа, мы тебе ничего не заказали, так как подумали, что ты поешь приготовленный тобой ужин. — Андрей смотрел на неё и улыбался. — Или тебе не захотелось?

Наташа просто опешила от услышанного и даже немного привстала с кресла, в которое села минутой ранее. Но, почувствовав, что силы ещё не вернулись, она снова в него опустилась.

— Если ты не заметил, я лежала на полу после удара головой, так что: да, я действительно не захотела больше есть.

Она демонстративно отвернулась к стене и замолчала.

— Наташа, но ты же не лежала. Ты сидела рядом со стеной и вполне себе нормально выглядела. Мы решили, что с тобой всё в порядке и пошли в комнату. Если бы ты нам только сказала…

— А если я не могла говорить? — Наташа повернулась к нему и с вызовом посмотрела в глаза.

— Но ты же не так сильно ударилась… — Начал, было, Андрей, но тут же остановился. Он понял, что был не прав, но так и не понял причину своего поступка. Скорее всего, как он подумал, в нём заговорило волнение за дочку, и он просто не мог думать в тот момент больше ни о чём.

Он встал с пола, на котором провёл последний час и направился к жене. Сзади раздался голос:

— Папочка, ты куда?

Он не ответил ничего, так как с одной стороны не мог понять, как теперь искупить свою вину, а с другой — так и не мог до конца осознать причину этого поступка.

Его моральные мучения прервала жена, которая, наслаждаясь его объятиями, несмотря на свою обиду проговорила:

— Давай просто забудем про случившееся. Хорошо.

— Хорошо, — обрадовался Андрей, — давай просто забудем. Женя иди к нам.

У него за спиной раздался звук ломаемого домика и топот детских ног. Но к их удивлению, Женя побежала не к ним, а просто выбежала из комнаты и понеслась в спальню.

— Что это с ней? — Андрей смотрел в ту сторону, куда только что убежала дочь.

— Не знаю, — ответила жена и тоже устремила свой взгляд в том направлении, — возможно, просто разволновалась и детская психика так отреагировала. Надо позвонить Машке, спросить у неё.

— Возможно. Позвони ей, как будет время. А сейчас пошли в комнату, посмотрим, что там она себе удумала.

В комнате они нашли дочь, лежащую на своей кровати. Она лежала и тихонько плакала.

— Что с тобой? — Андрей наклонился над кроватью и коснулся её плеча.

Женя посмотрела на него, затем на маму и легонько улыбнулась.

— Я немного испугалась вашей ссоры. Мне стало страшно, что вы разойдётесь как родители Саши.

После этих слов она снова заплакала, а родители вдвоём склонились над ней и попытались её обнять, хотя, в таком положении, это было не очень-то и удобно. Они оба думали про мальчика Сашу, который ходил с Женей в одну группу в садике. Его родители развелись год назад и сейчас он жил с одной матерью. Он всегда с завистью смотрел на чужих отцов, а иногда при этом тихонько плакал. Многим родителям было тяжело смотреть на это, но Сашина мама говорила, что теперь она свободна, и ей не нужен больше «похотливый самец, бегающий за каждой юбкой». Дети не понимали её слова, а некоторые матери кивали головой, как бы подтверждая правоту её слов. Большинство отцов, в такое время, просто молчали во избежание скандалов со своими половинками.

Поздним вечером, когда все успокоились, Николаевы всей семьёй смотрели мультфильмы и смеялись. Радость была общей и, от осознания этого, Наташе становилось немного теплее на душе. Периодически, она ловила на себе взгляды дочери, но, как ей казалась, они были связаны с каким-то детским осознанием вины, но невозможностью этого высказать.

После мультфильма, помывшись и почитав сказку, они отправились спать. Через полчаса, когда по пониманию Наташи Женя уже спала, она растолкала уже уснувшего Андрея.

— Не могу спать, — шёпотом проговорила она.

— Тебя расслабить? — с заигрыванием в голосе сквозь сон спросил муж.

— Не в том дело. Я не поняла сегодняшнего поведения нашей дочери.

— А что не так? — удивлённо, но уже менее сонно спросил Андрей. — Она испугалась. Мне кажется, что это многое объясняет.

— Ну да, — согласилась Наташа, — но мне показалось, что она на меня как-то странно посмотрела, когда вы выходили из кухни. С угрозой, что ли…

— Да, брось, ты. Это маленький ребёнок, которому всего лишь три года. О какой угрозе может идти речь? Лучше двигайся ко мне, и я постараюсь сделать так, чтобы ты забыла про сегодняшний вечер, как про страшный сон.

— Да, сон… — она вспомнила взгляд дочери из своего мимолётного сна и немного вздрогнула. Андрей же, оценил это как дрожь от возбуждения и сам придвинулись к жене. Но в этот момент в детской кроватки раздался плач.

— Женя, что случилось? — Наташа приподнялась на кровати, за ней последовал и Андрей. — У тебя что-то болит?

— Нет, мамочка. Мне приснился страшный паук. Он хотел съесть меня. Можно я лягу с вами?

Андрей не сильно обрадовался этому, так как имел на постель уже другие планы, но Наташа, естественно позвала её к ним в кровать. Это было одной из ошибок, которые она ещё не раз совершит за оставшееся ей время, так как после этого близость с мужем станет большой редкостью. Дочь легла между ними, и, как будто своим телом провела в эту ночь небольшую черту в их половой жизни. Теперь, каждую ночь она будет находить повод оказаться в постели родителей и, тем самым, будет добиваться своей главной цели.

Вечером Наташе было очень плохо. Живот болел так, что иногда возникало желание вызвать скорую помощь, но он так же резко переставал болеть, как и начинал. Андрей, всё же, намекал, что лучше вызвать врача и ввериться в его руки, так как что происходило сейчас с женой, он не знал. Но та была непоколебима: сегодня никаких врачей.

Если завтра будет так же плохо и никакие принятые сегодня лекарства не помогут, то она сама вызовет скорую. А пока, она просто немного потерпит и полежит на кровати.

Оставив жену в спальне, Андрей ушёл в комнату к дочери. Вчера он купил ей новую куклу, и сегодня она весь вечер просила его поиграть с ней. Кукла была не очень дорогая, но дочери этого и не было нужно, главное, что появилась новая игрушка, а рядом был всегда готовый поиграть с нею отец. Поэтому, они заняли своё место на полу и принялись расставлять кукол по их маленькому домику.

Наташа, между посещениями туалета и лежанием на кровати, забегала на пару минут к ним в комнату, находила полнейшую идиллию на полу, и снова уносилась прочь. Лёжа на кровати, она старалась понять, что же именно она съела этим вечером, что организм теперь так реагирует на это. Ничего сверхъестественного или непонятного они не ели. Сегодня она приготовила на ужин картофельное пюре с тушёным мясом, салат из огурцов с помидорами и чай. Ничего того, что могло вызвать такую реакцию. Но факт оставался фактом, и сейчас она отлёживалась на кровати, а остальное семейство играло с куклами.

Вообще, она стала замечать небольшое ухудшение своего самочувствия в последнее время. Поймав себя на этой мысли, она клятвенно пообещала себе в ближайшее время посетить врача. За этой мыслью её и настиг сон, а в нём пришли и врачи, и больница, и, даже, какая-то операция. Так что спала Наташа не очень спокойно, но зато, похоже, живот успокоился, и утром она себя чувствовала уже значительно лучше.

Из глубины квартиры раздавались голоса мужа и дочери. Наташа, посмотрев на часы, поняла, что близится время, когда Женю нужно вести в садик, а она вряд ли могла сегодня это сделать. В таких случаях дочку отводил в садик Андрей, а Наташа оставалась дома лечиться. Очень похоже, что сегодня снова она остаётся дома с лекарствами.

В комнату зашёл муж и, увидев проснувшуюся жену, заулыбался.

— Ну что, как ты здесь у нас? Хоть немного полегчало?

— Сон пошёл на пользу, — она легонько улыбнулась мужу, — как говорит моя мама.

— Ну, она у тебя умная женщина, ещё и не такое скажет, — Андрей тоже заулыбался и обнял её.

— Не подлизывайся, мамы рядом нет. А так бы она, конечно, обрадовалась бы твоим словам. Не часто ты о ней хорошо отзываешься.

Андрей громко засмеялся. Он с уважением относился к родителям жены и никогда не давал повода в этом усомниться. Жена шутила, а это было уже очень хорошо, и значило, что она идёт на поправку, а это не могло не радовать.

И тут сзади раздался топот. Через пару секунд сверху обрушилось их маленькое счастье и своими белокурыми волосами окунуло всех в белый снег. Волосы катились по лицу и, казалось, что не остановятся никогда, но последние пряди скатились по лицам родителей и они все вместе засмеялись.

— Женя, ты так маму раздавишь, а ей ещё выздороветь надо, — Андрей поднялся сам и поднял дочь.

Женя смущённо посмотрела на родителей и сказала:

— Я, просто услышала, что маме стало лучше, и прибежала к вам. Я не хотела…

— Женя, я пошутил. — Андрей подошёл к ней и присел рядом на пол. — Маме, действительно, стало лучше. И мы рады, что ты пришла сюда порадоваться вместе с нами.

Наташа поманила их рукой. Через мгновение уже вся семья лежала на кровати обнявшись. Наташе было радостно, что у неё есть эти люди, и она посмотрела в любящие глаза Андрея и злые глаза дочери. Злые? Да нет же, вот она смотрит с любовью и улыбается. Почему же тогда показалось, что она как-то зло посмотрела на неё. Скорее всего, отравление всё ещё не отпускает.

— Мама, а мы тебе завтрак приготовили. — прозвучал рядом с ухом голос дочери, — Со всей любовью готовили.

— Вот, чёрт, — Андрей подскочил на кровати, — совсем забыл. Женя, быстренько одевайся и побежали в садик. Вас же там сегодня фотографировать будут, а мы тут на кровати разлёживаемся.

Женя подскочила следом за ним и начала надевать на себя вещи, которые из шкафа давал ей отец. Со стороны это выглядело очень смешно, так как одевалась она второпях и не смотрела на вещи. В результате, через две минуты посреди комнаты стояло маленький такое «пугало». Наташа тихонько засмеялась, но тут же перестала, так как отчётливо прочитала на губах дочери: «Смейся, смейся». Что это? Опять последствия отравления? Ну, вот же, Женя стоит и улыбается вместе с Андреем, который пытается её переодеть. Показалось…

— Мы тебе овсянки сварили, — говорил Андрей, переодевая Женю, — вряд ли тебе можно сейчас что-то другое. Да, и чай я заварил. Он лёгенький, зелёный. Там немного «Марии» осталось. В общем, пир у тебя царским будет.

— Ну, да, — Наташа через силу улыбнулась мужу. Перед глазами стояло лицо дочери, но она его не узнавала. Оно было не тем родным лицом, которое она привыкла видеть каждый день, а чужим. Хотя, сейчас она смотрела на смеющуюся дочь, которую Андрей вытягивал из комнаты, и не понимала причин своего беспокойства.

Из коридора доносились голоса мужа и дочери, а также их возня. Андрей обувал Женю, а та, как всегда, баловалась. Тем не менее, победил возраст и опыт, так что дверь за ними всё-таки закрылась и Наташа осталась дома сама.

Она с беспокойством встала с кровати и прошла на кухню. На столе стоял обещанный завтрак. Эта маленькая забота любимого человека немного успокоила её разволнованное сердце, и она решила забыть об увиденном, как о чём-то несущественном.

Сходив в душ и расчесавшись, женщина двинулась к столу, предвкушая небольшой пир. После вчерашнего голодания любая трапеза могла восприниматься праздничной. Каша уже немного поостыла, но это было даже лучше, так как не хотелось грузить желудок горячей пищей. Чай, конечно, Андрей оставил в заварнике, так что его пришлось поставить остывать. Через несколько минут на столе были и печенье, и чай. Голодный и пустой желудок подталкивал начать завтрак прямо сейчас, и Наташа не стала с ним спорить.

Она опустила ложку в кашу и проверила в ней несколько кругов. Другой рукой переключила канал на кухонном телевизоре и собралась уже остановиться на утреннем повторе сериала, как глаз зацепился за что-то в тарелке. Разволнованный утренними событиями мозг приказал остановиться и посмотреть внимательнее, но быстрая мысль, о ненужной и непонятной паранойе, перебила эту команду. Она добавила звук и уставилась в телевизор. Ложка раз за разом наполняла соскучившийся по еде рот питательной массой. И всё бы ничего, но вдруг её рот превратился в полнейший участок боли и стал наполняться чем-то помимо каши. Наташа закричала и выплюнула содержимое в тарелку, которая моментально приобрела красный цвет. Кровь текла у неё по губам, смешанная с кашей и слюной. Она отскочила от стола и принялась не просто кричать, а от недоумения и испуга её рот начал издавать просто нечеловеческие звуки. Во рту что-то пекло и порождало всё новые и новые приступы боли. Всё же как-то соображая, несмотря на истерику и дикий ужас, ей удалось понять, что источником боли является её язык. Добежав до ванной, она постаралась прополоскать водой рот, но так и не смогла этого нормально сделать, так как попавшая на рану вода вызвала новый виток боли.

Наташа не смогла бы объяснить, откуда в её руке появился телефон, но именно он спас её в этот раз. Судорожно нажимая кнопки, она вызвала скорую и старалась понять, как остановить кровь. Язык болел, в нём явно что-то появилось новое и теперь следовало понять, что сможет остановить кровь и не надавит сильно на торчащий из языка предмет.

Тут же в ванной были найдены ватные диски, а из аптечки извлечена перекись водорода. Всё так же трясущимися руками она смачивала диски, и вкладывала их в рот. Было решено, как можно сильнее занять пространство во рту, чтобы хоть как-то остановить текущую из языка кровь. Ощущение всё равно было из неприятных, временами от наполнявших рот дисков появлялись рвотные позывы, но Наташа понимала, что надо терпеть. И вот долгожданный звонок в дверь и в квартиру входят её спасители.

Аккуратно осмотрев её рот и приняв решение о невозможности устранения причины без хирургического вмешательства, её забирают на машине скорой помощи в больницу. Всю дорогу Наташа набирает сообщение мужу, так как говорить ей запретили врачи, и непослушные от волнения пальцы выбивают текст. Через пару минут внутренности машины оглушает звук её телефона: это Андрей, и это успокаивает. Врачи объясняют ему куда её везут и что надо с собой взять.

Когда Андрей оказывается в больнице, Наташа уже встречает его в палате после небольшой операции. Она ещё не может говорить, так что ему остаётся только ждать врачей и держать жену за руку. Впервые, с того момента как проснулась, Наташа чувствует себя спокойно и в полной безопасности, так что подкравшийся сон уносит её в свои объятья.

— Здравствуйте, это вы муж Николаевой? — появившаяся на пороге молодая девушка в белом халате посмотрела на Андрея.

— Да, это я. — взволнованный мужчина с трясущимися руками обернулся на её голос. — Вы доктор? Что с ней?

— Я не доктор, — смущённо улыбнулась девушка, — а вот он как раз и хотел бы с вами поговорить. Пройдёмте со мной.

Не хотелось оставлять жену, но выбора не было. Андрей вышел из палаты следом за медсестрой и прошёл к кабинету в середине коридора. На двери была табличка: Георгий Юрьевич Соколов, заведующий отделением. Медсестра толкнула дверь, и спросила разрешения войти. Из-за двери раздался довольно мягкий мужской голос, приглашавший внутрь. Пропустив Андрея, медсестра пошла по своим делам.

— Присаживайтесь, — начал беседу Георгий Юрьевич, — как вас зовут?

— Андрей, — он достал визитку и протянул врачу. Тот взял, и на его лице появилась небольшая ухмылка. Андрей всё понял и смущаясь попытался забрать визитку, но та уже утонула в кармане заведующего отделением.

— Понимаю вас. Профессиональная привычка. Я сам часто раздаю свои визитки людям, не задумываясь о том, правильно это или нет. К сожалению, часто это бывает неуместным. И так… Андрей, я знаю несколько способов вести диалог по этой теме, но всегда мучаюсь в выборе подходящего к этой ситуации. Ну, начнём так… Вы знаете, что это?

На столе перед Андреем появилась маленькая стеклянная коробочка. На дне лежало что-то металлическое и легонько поблескивало. Присмотревшись, он понял, что это кусочек лезвия.

— Да, конечно, знаю. Это кусок лезвия от старых бритв. Давно не видел таких. Я сейчас бреюсь электрической бритвой. Отец брился станком, вот у него было таких лезвий очень много. А что?

— Вы очень хорошо начали, рассказав, чем бреетесь. Видите ли, этот кусочек мы изъяли из языка вашей жены. Да-да, не удивляйтесь. Именно им она и поранилась. Вот я и хотел бы узнать, как он туда попал. Естественно, я понимаю, что он мог попасть туда на заводе, который делал кашу, но всё же… Вы уверены, что у вас в доме нет таких лезвий?

Андрей задумался. Они недавно делали дома генеральную уборку и перебрали почти все вещи в квартире. Много нужных и полезных вещей пришлось выкинуть, лезвий в оставленных, да и просто в найденных он не припоминал. Да и вообще, он видел такие лезвия ещё когда был мальчиком, а сейчас даже и не знал, можно ли купить подобные.

— Нет, я точно не помню у нас дома таких лезвий. Возможно, где-то завалилось, ещё от старой жизни. Мы купили квартиру у старой женщины, муж которой умер за год до нашей покупки. Вероятно, у него была такая бритва, но я не могу утверждать этого. Даже, если и была, как оно могло попасть в тарелку?

— Вот я вас про это и спрашиваю. Может, этот кусочек лежал на кухонном ящике, в котором вы храните крупы, и как-то попал в кулёк с кашей?

— Нет, у нас все крупы и каши в банках хранятся. Да и я, когда насыпал кашу, должен был увидеть его. Его не было в тарелке, я теперь в этом уверен. Я насыпал кашу в кастрюлю, мешал её в ней, наливал в тарелку. Если бы там что-то было такое, я бы его заметил.

— Ну, тогда предлагаю подумать над вопросом, кто подложил его в тарелку вашей жены. Другого объяснения я не вижу. Она ещё полежит у нас несколько дней, потом приедете швы снимать. Вот тогда, может быть, и расскажите мне о результатах вашего расследования.

Андрей выходил из кабинета с тяжёлым сердцем. Кто-то подкинул лезвие? Но кто? Он точно этого не делал, а в таком случае это либо жена, либо дочь. Нет, такого просто не может быть. Женя не могла такого сделать, да и времени у неё не было на это. Наташа? Сама себе подкинула кусок лезвия, чтобы попасть в больницу? Не возможно. Неужели, он действительно не заметил этот кусочек, когда варил кашу? Получается, что не заметил…

Наташа ещё спала, когда он пришёл от Соколова. Посмотрев на спящую жену, Андрей принял решение немедленно поехать домой и разобраться в случившемся.

Он пересыпал кашу из банки в тарелку и обратно. После третьего раза, убедившись, что в каше ничего нет, убрал банку в шкаф. Оставшуюся в тарелке кашу пересмотрел так, как будто пытался найти в ней крупицы золота или алмазы. Нет в ней ничего, ни лезвий, ни ещё каких-то посторонних предметов. Пришлось лезть на стул и смотреть на шкафчике, как и говорил доктор. Но там тоже было пусто и Андрей, осознав всю бесполезность этих поисков, решил прибраться на кухне и в ванной. После травмирования жены тут оставалось много кровавых следов, так что работы хватало.

Вечером он забрал из садика Женю. Та очень расстроилась, что мама теперь какое-то время будет жить в больнице и её некому будет укладывать спать. После заверений отца, что он возьмёт на себя эту нелёгкую задачу, дочь успокоилась. Теперь каждую ночь, в течение недели Андрей читал ей на ночь сказку и ложился с ней спать вдвоём, на большой семейной кровати.

Когда Наташа вернулась домой из больницы, то обнаружила на полочке в спальне фотографию дочери, которую делали в садике в день её травмирования. На фотографии, конечно же, была Женя, но Наташа сначала её не узнала, уж больно не похожим получилось лицо. Сначала она подумала, что это всё из-за ретуширования фотографии, но затем, приглянувшись, она отскочила от снимка на пару метров: на неё смотрело то лицо, которое улыбнулось ей в тот вечер на кухне и которое ухмылялось ей в постели, когда ей было плохо. Но это было не лицо её дочери, а чьё-то чужое, незнакомое лицо, с той, уже ставшей знакомой, улыбкой.

Прошло не так много времени после Наташиного возвращения из больницы, как ей снова пришлось туда отправиться. И снова этому предшествовали странные обстоятельства.

Вся семья, как у них было принято, вечером смотрели мультфильмы. Андрей с Женей смеялись с происходящего на экране. Наташа, изредка, их поддерживала своим уставшим смехом. Периодически, в течение уже продолжительного времени, ей становилось плохо, но причину этому она не знала. Нередко на неё накатывала слабость и сильное нежелание что-либо делать. Её подруга Маша, работающая психологом, говорила, что необходимо разобраться с причиной этой апатии, и тогда, можно будет понять чем ей помочь. Наташа догадывалась, что причина в дочери, но объяснить этого никому не могла. Как можно объяснить кому-то, что ты считаешь свою дочь не своей? Это и себе объяснить тяжело, а другому человеку вообще не понятно как это донести. Она чувствовала, что это не её дочь, но не знала почему. Вот она смотрит на Женю, и видит всё ту же девочку, что родила немногим более трёх лет назад. Но вот, она снова смотрит на неё, и видит незнакомого человека. И этот её взгляд… Так дети не смотрят. Подобный взгляд Наташа видит в зеркале каждый день и это взгляд взрослой женщины. Но как такое может быть?

Пока она размышляла на тему странностей, которые обнаружились у дочери, закончился очередной мультфильм и Андрей пошёл выключать компьютер.

— Ну, папочка, можно ещё чуть-чуть? — Женя подбежала к нему и схватила за руку.

— Нет, — Андрей уже выключал компьютер и повернулся к дочери, — завтра рано в садик вставать. Да и мама себя снова плохо чувствует.

— Нет, со мной всё хорошо. — Наташа встала с кресла, как будто пытаясь доказать свои слова. — Вот видишь. Идите переодеваться и ложитесь в постель.

С этими словами она сама направилась в спальню, по дороге не забыв оглянуться на дочь. Опять этот взгляд! Или нет? Женя смотрит простым и чистым детским взглядом, но она же это видела! Наверное, сказывается усталость, так что нужно будет в любом случае сходить в поликлинику на обследование.

В спальне она легла на край кровати и скрутилась в позе эмбриона. Зашёл Андрей и лёг рядом с нею на кровать, обняв её одной рукой. Наташа обрадовалась этому жесту внимания, так как последнее время его было не так много и прильнула к нему телом.

В комнату вошла Женя и увидев их с разбегу запрыгнула на отца. Никто ничего не сказал против такого действия, только Андрей выдохнул тяжело и сильнее прижался к жене. Получалось так, что дочь отталкивала его своим телом от Наташи и ему пришлось приложить немного усилия, чтобы остаться на месте.

— Мама, отодвинься, — Женя посмотрела на мать, — это мой папа!

— Твой, конечно, — Наташа боялась повернуться и посмотреть в глаза дочери, — я на него как на папу и не претендую.

— Вот и отодвинься! — Дочь начала толкать её ногами, намереваясь сдвинуть хоть на несколько сантиметров, чтобы можно было хоть немного протиснуться между ними.

Андрей всё также держал рукой жену, иначе она бы уже отодвинулась, так как сил сопротивляться у неё было не много. Она, всё же, повернула голову в направлении дочери, чтобы убедиться в своём наблюдении и, наткнувшись на её взгляд, дёрнулась в объятиях мужа. Женя просто сверлили её взглядом полным ненависти. В этом взгляде не было ничего детского, но муж не мог этого видеть, так как находился сзади. Так Наташа окончательно убедилась в своём мнении.

— Женя, ты видишь, что маме плохо? — Андрей решил вмешаться в сложившуюся ситуацию. — Перестань её толкать и иди раздевайся. Сейчас мыться пойдём.

Наташа очень обрадовалась этим словам мужа, так как, обычно, он становился во всех конфликтах на сторону дочери. Да и их семейные отношения в последнее время оставляли желать лучшего, так что эти слова были бальзамом на израненную душу.

— Тогда отнеси меня в ванную, — Женя продолжала сидеть на родителях и теперь легонько колотила мать пятками, — но только на ручках!

— Женя, ты же слышала папу. — Наташа, пересилив свой страх, и снова посмотрела на дочь. — Иди, раздевайся и бегом мыться.

— А я не тебя попросила, а папу! — Женя уже начинала истерить. — Мы сделаем, так как я хочу, и как он скажет!

С этими словами она легонько стукнула мать рукой. Той показалось, что этим действием дочь, как бы, привлекает её внимание. Снова пересилив себя, Наташа повернула к ней лицо. Она уже была готова к тому, что увидит и поэтому не стала дёргаться в руках мужа. На неё смотрела незнакомка, которая восседала сверху на них и свесила вниз ноги.

Но тут Андрей решил взять дело в свои руки. Он отодвинулся назад и дочь мягко приземлилась между ними. Она быстро постаралась занять место между родителями, но Андрей уже вставал с кровати, и ей пришлось резко подниматься следом за ним.

— Женя, ещё раз прошу тебя, раздевайся. Пошли мыться и ляжем спать. Я тебе почитаю книгу, спою песню и буду тебя охранять. Только, пожалуйста, не балуйся и не истери.

— Ну, раз ты так просишь…

— Да, я тебя прошу, и, надеюсь, что ты выполнить мою просьбу.

Женя стала раздеваться и при этом мельком просматривала на мать. Наташа смотрела в её глаза, и ей хотелось сжаться ещё сильнее, чем она уже сжалась. Дочь выбежала из комнаты в ванную, следом прошёл Андрей, а ей оставалось лежать на кровати и обдумывать слова дочери. «Ну, раз ты так просишь…» — Наташа прокручивала их в голове, и не могла никак понять, чего в них было больше: заигрывания к мужу или желания зацепить её.

С этими раздумьями она поднялась с кровати, расстелила постель и легла на своё обычное место. И в этот момент с ней произошло что-то непредсказуемое: у неё резко заболела шея, а следом за ней, боль отозвалась и в голове. Боль была просто ужасной, и Наташа закричала. Через несколько секунд в комнату зашёл Андрей и от порога посмотрел на неё. Было ясно, что он не понял причину её крика, так как она просто продолжала лежать на кровати. Её руки тянулись к шее и Андрей, сделав правильный вывод, кинулся к ней. Наташа слышала, как из ванной его звала оставленная им там дочь, и он даже дёрнулся назад, но всё же остался с ней.

— Что с тобой? — Он коснулся её руки и посмотрел на шею. Сзади появилось несколько капель крови и Андрей, от неожиданности, дёрнул её за руку. Жена взвыла от боли, и он снова отпустил её. Медленно переворачиваясь на бок, она открыла ему вид торчащей из её шеи большой иглы.

— Не переворачивайся дальше и не шевелись! — Он подбежал к тумбочке и схватил лежащий на ней телефон. — У тебя из шеи торчит иголка.

— Иголка! — С ужасом и страхом в голосе закричала Наташа. — Достань её, я тебя прошу!

— Я не буду этого делать. Я не знаю, что ты могла себе повредить, ведь это же шея. Успокойся и полежи немного на боку.

Он уже разговаривал с оператором скорой помощи, а Наташа всё слушала голос из ванной. Дочь звала отца к себе, и в этом не было ничего странного, ведь её оставили там одну, но её голос и эта интонация… Она была готова поклясться, что в этом голосе было только заигрывание и никакого страха оставленного в одиночестве ребёнка.

— Они уже едут, потерпи немного. — Муж присел рядом с нею на кровать. — Вот же…! Я же про Женю забыл от волнения.

Она не смогла его удержать, так как боялась говорить и шевелиться, так что Андрей пошёл в ванную, влекомый сиреной, как моряки в древних мифах, а она ничего не могла с этим поделать. Через пару минут на пороге стояли муж с дочерью, Женя с опаской выглядывала из коридора и, могло показаться, что она делает это из страха. Андрей, так и подумав, начал её успокаивать. Он взял дочкину одежду и вывел её из комнаты. От Наташи не смог ускользнуть её прощальный взгляд, которым дочь одарила её, почти покинув комнату. В этом взгляде чётко просматривалась радость победителя, так что Наташа сразу поняла, кто является виновником её несчастья.

Андрей включил дочери мультфильм, а сам снова вернулся в спальню. У Наташи текли слёзы из глаз, и он воспринял их, как слёзы боли из-за случившегося, и был не далёк от истины. Жена плакала от своей беспомощности. Было ясно, что никто не поверит в её историю о дочери, но нужно было что-то предпринимать. Было решено, что после того, как она с помощью врачей справится со случившимся сегодня, она призовёт на помощь свою подругу, которая работала детским психологом и уж она-то точно сможет помочь вывести дочь на чистую воду.

За этими мыслями её и застиг звонок в дверь. Вслед за этим коридор наполнился голосами и в комнату вошли два человека в белых халатах. Андрей шёл прямо за ним, держа за руку, явно, перепуганную дочь. Один из зашедших наклонился над ней и посмотрел на её шею.

— Так, и что тут у нас? — Он осматривал место, так и не трогая его руками. — Хорошая цыганская иголочка. Повезло вам, что это не глаз. С шеей тоже проблем много, но глаз был бы намного хуже, уж я-то пару таких уже видел.

Он ощупал подушку, место рядом с нею и ничего больше не найдя, повернулся к Андрею:

— Придётся её забрать в больницу. Вроде ничего страшного, но я бы оставил решение за врачом. Поможете нам снести носилки?

— Конечно! Я же с вами поеду тоже. Сейчас поговорю с соседкой, чтобы она за дочерью посмотрела и с вами поеду.

Второй врач пошёл за Андреем, и сказал ему, что принесёт носилки. Когда за ними обоими закрылась дверь, Наташа услышала голос врача, направленный к дочери:

— И кто это у нас такой серьёзный стоит? За маму переживаешь?

— Да, — Женя потупила глаза в пол. — А с ней всё хорошо будет?

— Не переживай, скоро домой вернётся, как новенькая. Тебя как зовут?

— Женя. Вы, только её хорошо подлечите. Если надо, пусть полежит в больнице, мы тут сами справимся. Главное, чтобы с ней всё было хорошо.

— Первый раз слышу, чтобы ребёнок предлагал кого-то из родителей подольше в больнице подержать. Женя, ты не переживай, как мне кажется, тут ничего страшного не произошло. Я заберу твою маму в больницу, чтобы ей там сделали рентген, потому что случаи разные бывают, кому-то везёт, а кому-то нет.

В это время дверь открылась, и в квартиру вошли Андрей со вторым врачом. В руках у того были носилки, свой чемодан он оставил в машине. За ними в квартиру вошла соседка, мама Марьяны, с которой Женя ходила в одну группу в садике. Когда она увидела Наташу, то стала как вкопанная.

— Как же у тебя такое произошло? — Она смотрела на соседку в недоумении.

— Сами не понимаем, — Андрей смотрел на врачей и готовился в любую минуту прийти им на помощь.

— Я знаю как. — Женя посмотрела на отца, затем на соседку. Наташа даже дёрнулась, так как решила, что дочь сейчас во всём признается, но этого не произошло.

— Ты видела что-то? — Андрей подошёл к дочери. — Откуда там иголка?

— Когда мы с тобой пришли с садика, ты пошёл в магазин за хлебом, за которым тебя мама послала. А она решила зашить мне карман на куртке, который у меня порвался. Она зашивала его тут, на кровати. Несколько иголок, которые у неё выпали из коробочки, она воткнула в подушку, сказав, что они тоже могут пригодиться. Потом она всё убрала на место, а эта иголка могла остаться в подушке.

Андрей осмотрел собравшихся и кивнул в ответ на их взгляды. Действительно, жена зашивала ей карман, когда он выходил за хлебом, а значит, могла оставить тут иглу. Все согласились со сказанным Женей, и никто не задался вопросом, с какой точностью, не свойственной детям, она описала случившееся. Только Наташа обратила на это внимание, но не хотела, пока, ничего говорить. Дочь говорила и поясняла всё не так, как это делают маленькие дети, даже интонация изменилась на незнакомую. Но почему никто не обращает на это внимание? Она действительно делала то, что говорила дочь, но иголки в подушку не втыкала, а это явно свидетельствовало не в Женину пользу.

Тем временем врачи махнули рукой Андрею, подзывая его к себе на помощь. Пока он с одним из них держал носилки, второй, очень аккуратно, тянул на них простынь, с лежащей на ней Наташей. Когда она оказалась на носилках лёжа на животе, он укрыл её краями простыни и все вместе двинулись к выходу. Женю к себе забрала соседка и их квартира опустела.

В больнице, куда их доставили, Наташе сделали рентген шеи. Результат был радостным, так как игла не зацепила ничего важного, а просто засела в мышце, так что её очень быстро извлекли и можно было ехать домой, но Наташа попросила оставить её тут, хотя бы на вечер. Это очень удивило мужа, но он ведь не понимал, что дома её ждёт чужой человек, который хочет причинить ей вред. Сейчас Наташа не сомневалась, что и лезвие в каше было делом рук её дочери, но доказать ничего не могла. Она попробовала объяснить мужу, что не вставляла иголки в подушку, но тот только отмахивался со словами, что она от волнения уже это позабыла.

Но остаться в больнице ей всё же пришлось. Она рассказала врачам о своей постоянной слабости и её оставили на обследование. Муж, который раньше сам намекал на обследование, сейчас был против, но она настояла на этом. В результате было выявлено, что в её организме присутствуют следы химикатов. По всем результатам исследования выходило так, что она несколько раз подряд травилась маленькими дозами бытовой химии. Андрей предположил, что она просто плохо вымывала посуду и не стал слушать никакие её доводы. А ведь получалось так, что травилась только она, а при плохо помытой посуде, эта химия попала бы всем. Но так не происходило, и Наташа откинула такой вариант. У неё было своё предположение по этому поводу, но она боялась произнести его вслух, так как это обвинение было очень серьёзным и подвергало сомнению её психическое и душевное состояние.

В этот вечер в квартире у Николаевых было шумно: Наташа, всё же, осмелилась и пригласила в гости свою подругу Машу. Она работала детским психологом, и морально и психологически надломленная мать решила рассказать ей о своих подозрениях. Мария Трубачёва пришла со своими детьми, Колей и Настей, как она считала, просто в гости. Они дружили семьями уже много лет и неоднократно посещали друг друга на праздники или просто с целью поболтать. Наташа решила заранее не пугать свою подругу, так что окончание вечера для той оказалось большим сюрпризом.

Дети играли с Жениными игрушками, а взрослые сидели за столом и пили вино. Вечер проходил в разговорах о жизни и о детях. Маша собиралась в этом году отдавать сына в школу, так что рассказывала о своих взглядах на этот вопрос. Перед ней очень остро стоял вопрос выбора школы, так как по её мнению, даже учитель младших классов, к которому попадёт её сын, должен соответствовать некоторым её критериям, как профессионального психолога.

Андрея смешили такие истории, так что он решил пойти к детям и помочь им с новым конструктором, который на подарок Жене принесли гости. Женщины остались одни за столом и продолжили свою спокойную и тихую беседу. Но, если Маша и внешне и внутренне была спокойной, то Наташа за внешним спокойствием скрывала очень сильное волнение. Как сказать о своих подозрениях подруге и при этом не выставить себя на посмешище? А главное, не показаться мамочкой «с приветом», которой постоянно что-то кажется?

— Я смотрю, ты меня не слушаешь? — Маша помахала рукой перед лицом подруги. — Ты здесь?

— Ой, извини, — Наташа спохватилась и поняла, что последнее время просидела полностью в своих мыслях, — конечно, я здесь.

— Тогда повтори, о чём я только что говорила? Это самая простая проверка на правдивость в этом вопросе.

— Ну, ты, говорила о своих детях… О школе…

— Ничего ты не слушала. Я уже давно про это не говорю. Как я понимаю, тебя что-то волнует. Поделишься с подругой, может чем-то помочь смогу?

Наташа очень обрадовалась, что Маша сама начала этот разговор, теперь получалось так, что не она была инициатором, а подруга.

— Понимаешь, у меня такой вопрос… Он очень личный и я бы не хотела, чтобы ты его выносила куда-либо на обсуждение. Хорошо?

— Я — могила, ты же меня знаешь. Дай угадаю… Это связано с Андреем? Мне кажется, что у вас с ним что-то происходит, причём, не очень хорошее. Вы поссорились?

— Нет. Извини, но твоё профессиональное чутьё тебя подвело. Дело в том…

— Нет, — Маша перебила её и улыбнулась, — моё чутьё меня не подводит никогда. Когда ты являешься мастером своего дела, то видишь его признаки везде, даже если кто-то их и скрывает. Так что, могу заявить со стопроцентной уверенностью, что у вас с Андреем проблемы. Ну ладно, девяносто девять процентов, но это только из-за того взгляда, которым ты меня только что одарила.

Наташа действительно посмотрела на подругу с небольшим укором, но только по той причине, что она снова попала в яблочко.

— Ну, и это тоже. — Наташа опустила вниз глаза и покрутила пальцами стакан. — С Андреем тоже есть некоторые проблемы, но разговор не о нём. Понимаешь, меня беспокоит моя дочь.

— А вот это уже интересно! — Маша даже немного заёрзала на стуле от ожидания известия. — Что там с Женей не так?

— Я не знаю, — Наташа снова посмотрела на свою подругу и поняла, что может не сдержать слёз от волнения, — Вот поэтому я и прошу тебя разобраться с этим вопросом. Причём, прошу тебя не как врача, а как подругу. С моей дочерью что-то происходит, и я хочу понять, что именно. Ты сможешь разобраться?

— Ну, если ты сама не знаешь, что мне надо искать, то как же я пойму, что от меня требуется?

— Маша, ты знаешь Женю не первый год и знаешь какой у неё тяжёлый характер. Но в последнее время он очень ухудшился… Да и вот ещё что, мне кажется, что она как-то странно со мной начала общаться… Понимаешь? Ну, я не могу больше тебе ничего пояснить.

— Ладно. Что ты от меня хочешь?

Наташа выдохнула с облегчением и взяла подругу за руку. Маша обратила внимание на влажность её ладони, что свидетельствовало о сильном волнении, которое тут же передалось и ей.

— Поговори с Женей. Причём сейчас же. В этом нет ничего невероятного, ты же врач, а я тебя попросила поговорить с дочерью. Ведь так? Просто, понимаешь, Андрей не в курсе, моих мыслей по этому поводу, так что мы можем сказать, что я давно тебя об этом просила, а у тебя всё времени не было. Хорошо? А потом ты вряд ли ещё время найдёшь свободное, так что лучше сейчас поговорить. Да?

Маша обратила внимание на чрезмерное возбуждение подруги, но промолчала. В таком случае необходимо было понять всю ситуацию и лишь потом делать выводы, так что она согласилась на небольшой сеанс с дочерью подруги. Андрей, конечно же, удивился такому решению, но выслушав доводы подруг, согласился.

— Доченька, — обратилась Наташа к Жене, — подойди, пожалуйста, ко мне.

Было видно, что дочери не хочется делать этого, но особого выбора у неё не было. Она подошла к взрослым и посмотрела на них. Отец, мать и тётя Маша стояли перед ней и как-то странно переглядывались.

— Что случилось, мама? Ты же видишь, как мы хорошо играем и не балуемся.

— Да, это очень хорошо, — Наташа ликовала в душе, — но я бы очень хотела, чтобы ты поговорила с тётей Машей. Понимаешь, у неё есть некоторые вопросы к тебе, так что мы бы все были очень рады, если бы ты уделила ей немного времени. Хорошо? А потом сразу играться. Обещаю!

— Ну ладно, — Нехотя протянула Женя, — но только ненадолго. А то нам ещё машину дособирать надо.

— Мы попросим ребят заняться чем-то другим, пока тебя не будет.

— Так, меньше слов, больше дела. — Маша повернулась к Жене. — Ну что, милая леди, пройдёмте в другую комнату и побеседуем?

Женя взяла её за руку и пошла в спальню. Маша провела её вперёд и посмотрела на подругу. Перед тем, как закрыть за собой дверь она одними губами прошептала что-то Наташе и та кивнула в ответ. Фраза была такой: «С тебя причитается». Ну и пусть причитается, уж лучше так, чем жить всё время в непонимании и страхе.

С мужем они вернулись к детям и достали им раскраски. Те очень обрадовались новым и нетронутым никем книгам. Все полчаса, что Маши была в спальне, её дети провели с карандашами.

Дверь открылась и из спальни, смеясь, вышли Маша с Женей. Женщина проследовала на кухню, и было слышно, что она наливает себе ещё один бокал вина. Дочь, посмотрев на мать, прошла к друзьям и позвала их снова собирать машину, те, естественно, сразу согласились. Наташа расценила действие подруги, как результат волнения и, отправив мужа помогать детям, прошла за ней на кухню.

— Ну что там? — с порога спросила она Машу.

— Да ничего особенного. Просто девочка, которой почти четыре года. И всё. Больше я ничего не вижу в ней.

Наташа села за стол и посмотрела на подругу.

— Не скрывай от меня ничего. Пусть это будет жестоко, но это будет правдой. Что с моей дочерью?

— Да говорю же — ничего. — Маша отглотнула вина и поставила бокал на стол. — А что ты хотела от меня услышать? Что твоя дочь психопатка или ещё кто похуже? Тебе радоваться надо, а ты так реагируешь.

— Ну, да, радоваться…

Наташа налила себе вина в бокал и осушила его в один заход. Это не прошло мимо глаз подруги, и та только покачала головой.

— А что ты хотела, чтобы я нашла? Ты говорила о поведении и характере. Да, у твоей дочери они не самые ангельские, но что с того? У многих детей в её возрасте есть такие проблемы, но это ничего не значит. Знаешь, как говорят: перебесится.

— Ну, а ты ничего не заметила в ней странного? Там, взгляд у неё не тот или ещё что-то?

— Какой взгляд? Ты о чём, мать? Нормальный взгляд у твоей дочери, простой и чистый, как у всех детей. Мы хорошо поговорили с ней, она рассказала мне о своих проблемах. Если это так можно назвать. Для нас это не проблемы, а для них огромные. Но это больше профессиональное, так что выносить на обсуждение с тобой не буду. Что ты ещё хотела услышать?

— Ты не заметила, что она периодически смотри как-то не так? Ну, как будто другой человек?

Маша засмеялась. Чего-чего, а такого от своей подруги она не ожидала.

— Ты намекаешь на то, что у неё раздвоение личности?

— Ну, если так можно сказать…

— Нельзя. Так говорить не желательно, но для тебя допустимо. С чего ты такое взяла, вообще?

— Сейчас, подожди.

Наташа вышла из кухни и вернулась через минуту, неся в руках фотографию в рамке. Она дала её в руки подруге и кивнула на снимок. Та рассматривала его с полминуты и посмотрела на Наташу:

— И что ты хочешь этим сказать? Фотография Жени, и что? Сейчас все такие делают в садиках, что здесь невероятного?

— Посмотри на её глаза! — Наташа подошла к подруге и заговорила ей почти на ухо. — Да и не только на глаза! Вообще оцени снимок. А лучше, отставь его немного в сторону и посмотри с расстояния. Так точно будет лучше видно.

Маша встала со стула и отнесла фотографию к окну. Поставив её на подоконник, она вернулась на своё место и посмотрела на дело своих рук.

— И что? Что я там должна увидеть?

— Ты, что, не видишь? — Наташа подбежала к снимку. — Это же не моя Дочь! Это не её глаза и не её улыбка! Ты что, не видишь этого?

— Мать, ты меня пугаешь. Причём пугаешь именно как психолога. Где там не её улыбка? Где чужие глаза? Я вижу только твою дочь и больше никого. Да, возможно, фотограф сильно обработал снимок, некоторые участки кажутся неестественными и необычными, но в целом, там нет ничего нового. Женя это, расслабься.

После этих слов Наташа так и осталась стоять с фотографией своей дочери в руке, так как сказать ей больше было нечего. Лучшая подруга не видит того, что видит она уже не один день в своём доме. Муж тоже не замечает того, что происходит, как результат, их отношения начали портиться, и чем это всё закончится, она не знала. Положив снимок на подоконник Наташа, всё же, решила предпринять ещё одну попытку. Да, эта попытка немного не честная, но другого выхода она пока не видела, а значит придётся немного соврать.

— Маша, она очень часто стала с кем-то говорить. Понимаешь, о чём я?

— Понимаю. Ну и что? У детей, да что там, у детей, у взрослых такое часто бывает. Вот, вспомни моего мужа, тот вообще постоянно сам с собою говорит. И что?

— Не, ты не понимаешь! Она советуется с собой! Она поясняет что-то себе! Ну, знаешь, как будто она это говорит кому-то, а не себе!

— Ну, у детей часто такое бывает. Знаешь, как это называется? Конечно, знаешь! Это вымышленные друзья. Малышня часто с этим любит забавляться. У моего старшего такое тоже есть. С возрастом эти друзья пропадают, если не перерастают во что-то большее. Но твоя дочь здорова, уж в этом можешь мне верить.

— Какие ещё «вымышленные друзья»! Ты слышишь, что я тебе говорю? Там, внутри её, есть второй человек! Не вымышленный друг, а полноценный человек!

— То есть, ты всё-таки утверждаешь, что у твоей дочери раздвоение личности? — улыбка прорисовалась на лице Маши.

— Возможно, я не уверена, но там, — она показала на фото своей дочери, — она не одна!

Маша поднялась из-за стола и подошла к окну. Она подняла с подоконника фотографию и снова взглянула на неё. Отложив снимок в сторону, Маша посмотрела на подругу и начала разъяснять:

— Для того, чтобы определить у человека диссоциативное расстройство идентичности, должны проявиться хоть какие-то из критериев этого заболевания, а я не вижу ни одного. Ты меня слышишь? Их, официально, четыре. У твоей дочери я не нахожу ни одного. Причём, могу сказать это ещё и как подруга вашей семьи, которая Женю знает ещё с пелёнок: она абсолютно здоровый человек! По крайней мере, с точки зрения психических заболеваний. Ты это понимаешь? Нельзя так просто взять и обвинить человека больным каким-либо психическим заболеванием. Нельзя!

— Но она знает такие вещи, которые должна знать только взрослая женщина, — не унималась Наташа.

— Ну, какие, например?

— Вот слушай. Когда она играет куклами, то они живут у неё полноценной жизнью! Понимаешь, о чём я?

— Нет, не понимаю. Не говори загадками, а выкладывай всё напрямую.

— Ну, знаешь, она делает вид, что они занимаются любовью! Что у мамы-куклы есть любовник! Представляешь такое? А ещё, когда у меня плохо настроение, она говорит, что у меня ПМС! И переносит эту же ситуацию и на кукол! Ну, как тебе такое?

— Наташа, послушай меня: с твоей дочерью всё в порядке. Сейчас на улице и в садике они и не такое слышат. Я уже боюсь говорить про школу. Мне Колю отдавать в школу в этом году, а я боюсь тех новых знаний, которые он там почерпнёт. И боюсь я их не только как мать, но и как психолог. Я же тебе уже это говорила. А ты, про ПМС…

— Маша! Она заигрывает с Андреем! И пристаёт к нему периодически!

— Это ещё что такое? С чего ты это взяла?

— Понимаешь, я не хотела этого говорить, — Наташа покраснела, — но мы с ним не спим как муж с женой уже полгода. И это всё она! Она ложится спать с нами и обязательно влезает посередине. При этом, она просит, чтобы он её обнял, а сама трётся об него! Я видела сама это! А как она иногда с ним разговаривает! Ты бы это слышала!

Маша налила себе ещё один бокал вина и, выпив его, строго посмотрела на подругу. Это было тяжело, но она сказала то, что думала по этому поводу:

— Наташа, я тебе сейчас что-то скажу, но ты не обижайся. Мы часто пытаемся увидеть что-то там, где его просто нет. Взгляды, голоса, интонации — мы приписываем им тот смысл, о котором сам их владелец и не думал. Понимаешь, что я хочу тебе сказать? Мы часто видим в людях и их поступках то, чего там никогда не было и быть не может. Женя заигрывает с Андреем? Ей всего четыре года! Ты это понимаешь?

— Понимаю, и именно поэтому я так сильно этого боюсь.

— Хорошо, тогда понаблюдай ещё за своей дочерью и записывай всё, что тебе покажется странным. Потом покажешь мне, и мы вместе это обсудим. Просто, скажу тебе честно, ты не первая женщина, которая ревнует дочь к мужу, что в чём-то вполне естественно. Но, зачастую, оснований к этому никогда нет: матери просто преувеличивают увиденное.

— Но я видела…

— Хорошо, — Маша не дала ей договорить, — хорошо, что видела. Пожалуйста, записывай всё странное и рассказывай мне, а я решу, что с этим делать.

— Ладно, — Наташа сдалась под напором слов своей подруги. Ей было ясно, что она так и не сможет убедить Машу в том, что она видела, и вряд ли убедит в этом кого-то другого. Остаётся только смотреть и наблюдать.

Поздно вечером гости, вызвав такси, направились к себе домой, а Николаевы стали готовиться ко сну. Наташа всё ещё раздумывала над словами подруги и поэтому не заметила того взгляда, которым на неё смотрела дочь из ванной, в то время, когда Андрей её мыл. Ей было не понять, что Женя сделала для себя правильный вывод из сегодняшней ситуации, а это значило только одно: она будет действовать жёстче, но более осторожно.

Марьяна Першикова, дочь соседки Николаевых, была очень счастлива. Ещё бы, через несколько дней у неё будет день рождения и ей подарят игрушечную собачку, о которой она так мечтала. Так же, радовало и то, что сам праздник пройдёт в детском центре с аниматорами и большим тортом с красивыми свечами. Мама обещала, что их будут развлекать герои её любимого мультсериала, а папа пообещал, что приведёт настоящего фокусника.

Но больше всего радовала маленькую девочку возможность похвастаться перед своими друзьями. Она знала, что это будет самый лучший, самый красивый и самый весёлый день рождения на свете. Ну, и конечно, ни у кого из её друзей подобного не будет. А друзей этих, должно прийти не мало. Мама с папой насчитали порядка двенадцати человек и почему-то огорчились, сказав, что с их дочерью детей будет тринадцать. Что в этом огорчило родителей, Марьяна не знала, но радовалась приближающемуся празднику с каждым днём всё больше и больше.

На этот праздник должны были прийти три человека со двора и ещё девять с группы в садике. Это были её лучшие друзья, и она была рада тому факту, что все они будут на её празднике. Поскольку праздник был для маленьких детей, то, естественно, приглашены были и их родители. Конечно, Першиковы рассчитывали на то, что родители придут по одному человеку, а не по двое, и это позволит им хоть немного сэкономить денег на и так дорогом мероприятии.

Готовились к этому празднику и приглашённые ими соседи. К сожалению, но Андрей не мог пойти на это мероприятие, так как у него был небольшой завал на работе, но Наташа обещала свозить дочь сама. Ей стало лучше в последнее время, и Андрей считал, что это связано с тем, что он начал покупать экологически чистое моющее средство, боясь того, что жена снова может отравиться. Он почти был прав, и причина улучшения здоровья его жены, действительно скрывалась в прекращении употребления химии. Не знал он только того, что теперь Наташа не оставляла посуду со своей едой без присмотра, так как считала, что моющее средство попадает в неё именно таким способом.

В день праздника соседка заглянула с утра и напомнила, что начало в шесть часов вечера и что, желательно не опаздывать, так как никто никого ждать не будет. Они посмеялись вместе над этой стандартной шуткой и разошлись по своим делам. Андрей уехал на работу и Наташа, по причине хорошего состояния, повела дочь в садик сама. Она водила её уже два месяца и не замечала за дочерью никаких странностей, хотя эти два месяца им пришлось усилить своё общение, так как даже вечером Андрей приходил домой поздно. Женя сейчас была простой девочкой, и матери иногда казалось, что всё, что она видела, было навеяно её плохим состоянием. По дороге в садик они шутили, пели песни, рассказывали стихи, в общем, вели себя как нормальная семья, так что Наташа перестала обращать внимание на некоторые странности в поведении дочери, хотя раньше обязательно бы их заметила.

Оставив дочь в садике, Наташа пошла домой готовиться к предстоящему вечеру. Ещё вчера они выбрали у себя в гардеробе платья, в которых мать с дочерью должны быть на празднике и сейчас она собиралась привести их в более праздничный вид. Потратив какое-то время, Наташа расшила их бусами и ленточками, чтобы они с Женей были в похожих нарядах. Платья были выглажены и уложены в специальные сумки. Затем настал черёд колгот, которые так же были выбраны в один тон и очень хорошо гармонизировали с платьями, так что колготы тоже были упакованы и уложены рядом. Начистив обувь и упаковав её в пакеты, женщина села на диван и представила сегодняшний вечер: они с дочерью обе в красивых красных платьях, в красных туфлях и таких же колготах. Как для детского праздника, должно получиться весьма не дурно.

Оценив свою работу по подготовке завершённой, Наташа прилегла на диван и закрыла глаза. В этот раз к ней снова пришла во сне её дочь и её странная улыбка. Поднявшись с дивана и, понимая, что больше она явно не уснёт, Наташа решила посмотреть кино. Так она и провела всё оставшееся время, просматривая новый для себя сериал.

Вечером, вызвав заранее к садику такси, Наташа забрала дочь и поболтав с ней о том, как прошёл день, настроилась на приятное и весёлое времяпровождение. Она любила детские праздники за их беззаботность и шумное детское веселье. А самое главное, дети предоставлены сами себе и носятся где-то, бегая друг с другом. Так что и в этот раз Наташа рассчитывала хорошо отдохнуть, а может и услышать пару новых сплетен от своих знакомых.

Такси подъехало к зданию бывшего завода и остановилось напротив входа в центр. Здесь расположился огромный молл, в котором можно было купить всё, чего душе захочется. Во время покупок детей можно было оставить в детском развлекательном центре, где сегодня и должен был проходить праздник Марьяны.

Несколько приглашённых детей уже бегали внутри, играя во что-то с именинницей.

— Я сейчас сдам наши вещи в гардероб, а потом тебя переодену. Подожди здесь, рядом. Я вот за той тётей буду. Хорошо? Бояться не будешь?

— Нет, мамочка, — Женя отрицательно замотала головой, — я не боюсь.

— Ну и хорошо. — Она собрала вещи в руки, и, оставив дочь на скамейке, повернулась к гардеробу. — Мама быстро вернётся.

Оглядевшись по сторонам, чтоб ни с кем не столкнуться, Наташа направилась сдавать вещи. Простояв небольшую очередь из двух человек, и получив заветный номерок, она повернулась назад и пошла к дочери. Пребывая в каких-то своих мыслях, она не сразу поняла, что ей так не понравилось, но, сделав ещё пару шагов, всё прояснилось: Жени не было на месте.

Наташа подбежала к лавочке, посмотрела на другие, но дочери не было и там. Она отсутствовала всего минуты три, так что здравый разум подсказывал, что та не могла далеко уйти. Первая мысль пронзила голову: она сама зашла в центр и сейчас играется с друзьями. А что? Они увидели её, позвали к себе, и Женя, несмотря на слова матери, пошла к ним. Бегом, устремившись к стойке администратора, она быстро заговорила с сидевшей там девушкой:

— Вы не видели здесь девочку? Четыре года, белые волосы, невысокая.

— Женщина, я за день столько детей вижу…

— Ну, не заходила ли сюда только что сама одна девочка? — не унималась Наташа.

— Только что? Нет, не заходила. Мы не впускаем детей без взрослых. Как, впрочем, и не выпускаем. Так что, если она там, то можете за неё не беспокоится.

— Вот в том-то и дело, — сказала Наташа в пустоту, уже отворачивать от стойки администратора, — что мне хотелось понять, заходила ли она туда или нет.

Взволнованная мать отошла от администратора и огляделась по сторонам. Куда могла пойти Женя? Или, может её кто-то увёл? Точно! Скорее всего, Андрей освободился с работы пораньше и, зная где они находятся, приехал к ним. Трясущейся рукой, нащупав телефон в сумке, она набрала Андрея. Правда, предусмотрительно решила не пугать его.

— Андрюша, а ты сейчас где?

— Я же говорил, что задержусь на работе, — ответил раздражённо муж. Она знала о том, что он не любил, когда его отвлекали при сильной загруженности, но сейчас ситуация была исключительной, так что других вариантов у неё не было.

— А когда ты сможешь быть здесь? — её голос дрогнул и Наташа с трудом удержалась, чтобы не заплакать. Это не прошло незамеченным её мужем и Андрей, взволнованно спросил:

— Что-то случилось? Вы в порядке? Что с Женей?

— Всё хорошо, — постаралась успокоить мужа Наташа, хотя, самой успокоиться не удавалось, — просто, я соскучилась по тебе. Ну, ладно, я побежала. Вечером увидимся.

— Ну, тогда пока, — удивлённо ответил Андрей. Он был уверен, что жена волновалась, но, так как она не высказала этого никаким иным способом, он решил промолчать.

Убрав телефон в сумку, Наташа двинулась по торговому центру. Ясно было одно, за этот короткий промежуток времени, дочь не могла далеко уйти, даже с посторонним человеком. Пока она говорила с мужем и администратором, ей удалось осматривать коридор, в котором они находились, так что она была уверена, что дочь не проходила по нему за это время. А это значило только одно: Женя где-то рядом, теперь оставалось её найти. Пришла мысль позвать на помощь других родителей, но тогда, все бы решили, что она потеряла здесь ребёнка, и это опустило бы её в их глазах. Страх социального порицания сыграл свою роль, и она решилась на самостоятельные поиски.

Пройдясь по соседним магазинам и не обнаружив там дочь, Наташа расстроилась ещё больше. Осознание того, что если бы она позвала на помощь других родителей, то они бы искали дочь десятками глаз и ног, всё глубже въедалось в мозг. В результате, она проходила магазин за магазином, так нигде и не замечая свою дочь. Белые волосы? Детская голова? Нет это не Женя… От отчаяния и волнения всё смешалось в голове и перед глазами. Это тоже не она? Нет, не она… А это? А это Женя… Точно, вот она, Женя, стоит в маленьком зоомагазине и рассматривает шиншиллу. Весьма полная модная молодая продавщица что-то рассказывает ей, указывая на зверька.

— Женя, — Наташа влетела ураганом в магазин, — ты зачем ушла? Я уже с ног падаю, бегая по магазинам. Отвечай!

Она дёрнула дочь за плечо и развернула её к себе. В этот момент она подумала, что лучше бы она её не находила. Ну, или по крайней мере, не находила сейчас, так как на неё смотрела та же самая незнакомая девочка-женщина с фотографии в рамке. Наташа пошатнулась, отходя от неё, и чуть не свалила стоявший рядом аквариум.

— Эй, женщина, ведите себя поаккуратнее и следите за собой, — продавщица глянула на Наташу, — тут дорогой товар выставлен.

Наташа, немного придя в себя, посмотрела оценивающе на девушку и, с ехидной улыбкой, ответила:

— Это вы за собой следите, а то такое чувство, что вы про это давно позабыли. Это моя дочь и она убежала от меня. А может, и не убежала, а вы её украли. С этим надо разобраться.

— Посмотрите только на неё, сама ребёнка потеряла, а теперь кричит на него. — Продавщица сверлила огромную дыру в Наташе своими большими глазами. — И, что ты там про меня сказала?

Наташа посмотрела на дочь и увидела её обычные детские глаза и лицо. Что это было? Наваждение, заставившее её так озвереть? Обычно, она так не говорила с людьми, а тут… Просто что-то нашло…

— Я не кричу! — закричала Наташа и умолкла. — Я объясняю ей её ошибку.

Последнюю фразу она сказала очень тихо, так что можно было подумать, что тучная женщина её не услышала, но нет, она просверлили её ещё глубже и сказала:

— Себе объясняй, ошибка ходячая.

Наташа взяла дочь за руку и вывела из магазина. В коридоре она посмотрела на Женю ещё раз и сказала очень спокойно:

— Только никому не говори о случившемся. Давай это будет нашим секретом. И, прошу тебя, больше так не делай. Хорошо?

— Хорошо, мамочка. Я больше не буду сама никуда уходить.

— Вот и хорошо.

Наташа взяла дочь за руку и пошла к входу в детский центр. Проходя мимо администраторши, она зачем-то ей улыбнулась, как будто та была в чём-то виновата, и Наташа теперь чувствовала своё превосходство над ней. Та лишь кивнула в ответ на эту улыбку и снова уставилась в экран ноутбука.

— Женя, беги к нам, — Марьяна позвала её дочь, прыгая на батуте, и Наташа, отпустив её, направилась к остальным женщинам. Но дочь не отошла от неё, а последовала за ней, на немой взгляд матери, ответив:

— Я попью сначала, а то здесь душно.

Наташа кивнула и подошла к столу. Она открыла дочери бутылку и повернулась на голос Светы, Марьяныной мамы.

— А мы вас уже заждались. — Весело заговорила соседка. — Где это вы ходите, я же вас просила не опаздывать.

— Такси задержалось, — Наташа соврала и глазом не моргнув, — ты же их знаешь…

— Обманывать нехорошо, ты же меня сама так учила, — перебила мать Женя, — а сейчас обманываешь.

Наташа оглянулась на говорившую дочь и снова наткнулась на этот взгляд. Тоненькая улыбка перерезала Женино лицо, когда её глаза встретились с мамиными, и мать отвернулась.

— Да? Так, а что случилось? — Света повернулась к Жене и с весёлой улыбкой ждала ответ.

— Просто мама меня потеряла в самом здании. Вот и всё. Потом бегала, искала меня, а когда нашла, то накричала, но за меня заступилась продавщица магазина и мама не стала меня бить.

После последней фразы Наташа снова обернулась к дочери. Её цель на сегодня была понятна, но мать не ожидала такого напора и такой прыти, так что сейчас стояла ошарашенная этими словами и ничего не могла сказать. В то же самое время, Света одарила её порицательным взглядом и взяла за руку Женю.

— Пошли к остальным детям, — сказала она девочке, — там у них весело. А мы тут посидим взрослыми и поговорим о жизни, да о вас, карапузах.

— Пошли, тётя Света, — и Женя взяла её за руку.

Пока они шли к остальным детям, Наташа обдумывала ситуацию. Ну и что, что потеряла дочь? Нашла же, причём сама! Тем более что та ушла, не послушав её просьбу, а значит, перед совестью она чиста. Но что делать с другими? Света однозначно расскажет о случившемся другим родителям, так что, позора уже не избежать. Оправдываться смысла нет, так как дочь первая сделала свой ход и, хоть она ещё ребёнок, Наташа не сомневалась, что поверят именно ей. Объяснить ситуацию, конечно надо, но на многое рассчитывать не следует.

Женя, по дороге к остальным детям, о чём-то шепталась со Светой и та, остановившись, посмотрела на свою соседку. Почему-то Наташе очень не понравился этот взгляд, но о чём был разговор, она не знала, так что теперь придётся ждать пояснений от Светы. Конечно, если таковые последуют. Света же, проведя дочь соседей к остальным детям, вернулась к столу, но к Наташе больше не подходило, что навевало не самые хорошие мысли. Нельзя сказать, что они были очень хорошими и общительными соседями, но дружили давно, и Наташа рассчитывала сегодня большую часть времени провести именно со Светой.

— Ну что ж, посмотрим, что будет дальше, — прошептала она себе под нос и села за стол. Почему-то, очень захотелось есть, и Наташа приступила к расставленным по столу угощениям. Время тянулось медленно и она, почти всё время сидевшая за столом, за исключением пары походов в туалет, сильно скучала. Ей очень хотелось, чтобы здесь был муж и хоть немного развеял её печать.

Ближе к завершению праздника, когда дети поели торт и снова пошли играться, действительно появился Андрей. Он волновался после звонка жены и, хоть и не собирался сегодня приезжать сюда, всё же сделал это. К сожалению, Наташа увидела его не первой. Как только он зашёл в зал, к нему подошла Света, танцевавшая с несколькими родителями, и рассказала о случившемся. Так что к жене он подходит уже в плохом настроении и хотел услышать ответы на свои вопросы.

— А что я могла сделать, — оправдывалась жена, — она сама убежала от меня. Может и не убежала, а просто ушла, но я её просила меня подождать. Всё же закончилось хорошо! Причём, её же не выкрали и не убили! Она сама отошла в тот магазин и осталась в нём смотреть на животных.

— Почему ты мне про это не сказала? А если бы с ней что-то произошло серьёзное? Когда бы я про это узнал? Из сводок криминальных новостей? Ты знаешь, к какому выводу я прихожу? Ребёнка становится опасным оставлять с тобой, да и то, что ты тогда несла Маше… Я не знаю, что и сказать.

— А откуда ты знаешь, о чём мы говорили? Она рассказала?

— Нет, конечно. Тебя было хорошо слышно в комнате. Стены-то гипсовые, так что я всё слышал. Молчал после этого, но слышал. Может Маша права и тебе надо самой с врачом пообщаться?

— Ты считаешь меня больной? — Наташа от удивления даже округлила глаза. — Меня? Женщину, которую знаешь столько лет?

— Возможно и считаю, я ещё не решил, — с этими словами он повернулся к супруге спиной и направился к детям. Дочь, обрадованная его приездом, сразу кинулась к нему на шею. Потом она шепталась и с ним, но Наташа этого уже не видела, так как сидела и тихо плакала в одиночестве, сев в самый дальний угол стола.

Через полчаса, когда уже все собрались домой, по причине завершения праздника, случилось неожиданное: пропал Светин телефон. Это новая модель, довольно дорого бренда, так что все взрослые кинулись на его поиски. К сожалению, после нескольких минут перекладывания вещей они так и не нашли дорогой гаджет и решили уже привлечь к этому вопросу администратора, но тут кто-то вспомнил, что за столом, почти всё время, находилась Наташа, так что, вряд ли кто-то чужой мог подойти и забрать телефон. Все с этим согласились, и Наташа, в том числе. Но тут её взгляд встретился со взглядом дочери и наткнулся всё на ту же её улыбку. Дочь, посмотрев на мать, перевела взгляд в другую сторону и, проследив за ним, Наташа произнесла только одно слово:

— Нет…

— Да, — прошептали губы дочери и лёгкий кивок головы, словно вбил гвоздь в гроб всех сегодняшних размышлений Наташи. Вот апофеоз её действий: взгляд показывал на мамину сумку, а в ней, как понимала Наташа, и лежал этот злополучный телефон. Не отдавая себе отчёта, словно во сне, она направилась к вещам. Через мгновение, держа в руке свою сумочку, Наташа смотрела на её содержимое: рядом с её простеньким телефоном красовался дорогой Светин. Не веря своим глазам и не понимая, как такое возможно, она достала телефон из сумки и поднесла соседке. Та, смотрела на неё с удивлением, переводя взгляд с телефона на её красную сумочку.

— Наташа, что всё это значит? — спросил, стоявший рядом Андрей. — Ты достала его из своей сумочки? Я всё правильно понял?

— Да что там понимать, — Света выхватила телефон и положила в свою сумочку, — тут всё и так ясно. Не прокатило вынести с собой добычу, вот и пришлось возвращать. Если бы мы позвали администрацию, те бы позвали охрану. Ну, а охрана, Андрей, как ты и сам понимаешь, перешерстила бы все вещи. Вот тут бы правда и выяснилась. Так что, твоя жена приняла самое верное решение, в данной ситуации. Спасибо, Наташа, что вернула мой телефончик. Он, знаешь ли, мне дорог. Причём во всех отношениях.

Наташа же стояла под взглядами собравшихся детей и родителей и не могла поверить в случившееся. Она чувствовала, как их глаза прожигают её, осуждая за содеянное, но так же она чувствовала и другой взгляд, единственный неосуждающий. И этот взгляд был полон ликования, когда она повернулась к его обладательнице. Женя была довольна.

Домой семья поехала на такси. Наташа сидела впереди рядом с водителем, как ей и сказал муж. Сам же Андрей ехал на заднем сиденье с дочерью, которая прижалась к нему и не отпускала отца ни на миг. Наташа чувствовала, как ликует дочь. Эту радость чувствует любая женщина, которой удалось победить соперницу в споре за мужчину. И это ликование проигравшая будет ощущать ещё долго, горечью своего поражения.

В полицию заявлять никто не стал, так как вопрос уладился сам собой, но отношение между Наташей и соседями очень ухудшились. Андрей, так же стал смотреть на жену совсем по-другому, а иногда ей казалось, что он не просто смотрит на неё, а к чему-то присматривается.

На дворе было солнечное лето и Николаевы, как и многие другие семьи, собирались провести отпуск подальше от родного дома. Первоначально они планировали поехать вместе с соседями, но после происшествия на дне рождения Марьяны, естественно, не стали им этого предлагать.

Их выбор пал на гостинично-оздоровительный комплекс «Солнечный Прованс», который находится на границе двух областей, Тернопольской и Хмельницкой. Их друзья, которые отдыхали в нём прошлым летом, очень советовали посетить его и оздоровиться. Андрей, видя странное состояние жены, решил, что подобный вид отдыха подойдёт им как нельзя лучше. Комплекс находится в самом сердце национального заповедника Подольские Товтры, среди многовековых лесов, что в понимании Андрея, должно было обеспечить их лечебным воздухом, вдали от города и автострады. Почитав информацию на их сайте, он обрадовался предлагаемому комплексу процедур и надеялся, что это хоть немного поможет снять стресс у его супруги. Притом, жизнь вне привычной обстановки, должна была бы, по его пониманию, хоть немного сплотить семью, внутри которой происходило что-то не совсем ему понятное.

Когда решение было принято, и все домочадцы радостно подтвердили своё участие в данном мероприятии, Андрей забронировал номер, и вся семья стала жить в ожидании дней отпуска. Когда пришёл жаркий июль, с невероятно душным городским воздухом, пришло и время собираться в дорогу.

Заезд в номера осуществлялся в середине дня, где-то в районе двух часов. Об этом сообщили друзья, и теперь Андрей продумывал время выезда из дома и места остановки на отдых. Решено было выезжать в обед, остановиться в Борисполе, там же переночевать и отправиться с утра в конечную точку назначения. Прикинув время на дорогу, он решил, что как раз сможет довезти семью в гостиницу к моменту заселения.

В день отъезда Андрей подогнал во двор свою старенькую Тойоту, заранее заполнив её бак, и пошёл домой, где его домочадцы доупаковывали оставшиеся вещи. Как только он переступил порог, так сразу и услышал голос жены, обращавшейся к нему:

— Воду не купили. Теперь придётся где-то останавливаться. Может сейчас сходишь и поищешь? Да и печенья взять хотели, чтобы в дороге похрустеть.

— Опять будете сидеть и раскидывать крошки от печенья у меня по салону. Я же вас знаю.

Андрей улыбнулся и увидел улыбку на лице жены. Он был прав, поездка немного расслабила её и развеселила. Последнее время Наташа была сама не своя и муж очень сильно за неё переживал. Теперь же, она снова улыбалась, а это значило, что какие-то сдвижки в её поведении уже начали происходить. Он боялся оставлять её вдвоём с дочерью, но сейчас, дал жене шанс и по приходу домой обнаружил их слаженную работу. А это было для него главной наградой за все его ожидания и моральные мучения.

— Ладно, пойду, схожу в магазин. Ещё что-то надо купить?

— Папа, купи мне орешков. Ну, тех, которые ты мне всегда покупаешь. Солёненькие такие.

— Куплю. Как раз и вода в дороге пригодится, соль запивать. Я эти сумки сразу в машину закину. Ничего больше добавлять в них не будете?

Получив отрицательный ответ от жены, Андрей подхватил две сумки и пошёл с ними на улицу. Отправив свою ношу в багажник, он прошёлся к соседнему магазину, купил всё, что его попросили, и пошёл домой, относить очередные сумки в машину. Возле Тойоты он остановился и задумался, что стоит оставить купленное в машине, и не тащить его в дом. Решение показалось правильным, и он оставил кулёк с купленными продуктами в машине. Поднимаясь в лифте, он раздумывал над тем, что если бы он ехал отдыхать сам, то, скорее всего, вещей вёз бы раз в десять меньше, а так он даже сомневался, поместится ли всё сложенное женой и дочерью в багажник. Ну и, конечно, все эти вещи были «очень нужными», и оставлять их дома было ну никак нельзя. По крайней мере, жена ответила бы ему именно так на его вопрос.

Через час все сумки были укомплектованы, запакованы и снесены в машину. Там, Андрей чудом смог разложить всё по багажнику и, довольный своей работой, отправился домой. Перед поездкой было решено всем поспать, чтобы в дороге быть свежими и отдохнувшими. Правда, Андрей думал, что если бы жена с дочерью в машине спали, то ему было бы намного проще ею управлять, но отправиться самому в постель, а своих девушек не пустить туда он не мог.

Женя заняла уже привычное ей место возле отца. Наташа, также легла на своём месте, немного на расстоянии от них. Дочь прижалась к Андрею, и Наташа, видя это, отвернулась от них в другую сторону. Сон к ней долго не приходил, как это было уже на протяжении долгого времени. Она чувствовала затылком взгляд своей дочери и понимала, что ничего хорошего ей это не сулит. Причём, впереди была долгая поездка, а на месте отдыха, было много совместного времени, так что это тоже не шло из головы Наташи и мешало ей спать. Также, она чувствовала, как дочь снова упёрлась ей в спину ногами, и легонько подталкивала её. Какую цель она ставила этим действием, Наташа не знала, и это незнание её пугало ещё больше.

Муж с дочерью уже спали, но ей уснуть так и не удалось. Почему-то накатило сильное чувство тревоги и опасения… Но чего ей опасаться? Кого опасаться, она догадывалась, но вот что именно могло произойти, Наташа не знала. Сзади было слышно посапывание мужа и равномерное дыхание дочери. Они спали, готовясь к поездке, ей же так и не удалось уснуть даже на секунду.

В районе четырёх часов дня, вся семья вышла на улицу. В руках были только лёгкие сумки и пара книжек в дорогу, которые, по плану Андрея, жена будет читать дочери, чтобы той не было скучно. Заняв свои места в машине, Николаевы посмотрели друг на друга и, убедившись, что всё со всеми в порядке, двинулись в путь. Андрей сидел за рулём, рядом лежало несколько маленьких сумок. На заднем сиденье разместилась Наташа, а также дочь, пристёгнутая в своём детском кресле. Андрей включил музыку, и под простенькие детские песенки вывел свою машину за пределы двора.

Путь до Борисполя из Харькова не близкий, но семья преодолела его за четыре часа, и Андрей, хоть и считал, что это очень быстро, но, тем не менее, очень хорошо. По дороге они сделали только две остановки на автозаправочных станциях и после коротких чаепитий снова отправлялись в путь.

Теперь же они стояли на входе в гостиницу, расположенную почти на самом выезде из города и были рады, что доехали быстро и без происшествий. Андрей подошёл к администратору. Девушка, сидевшая за стойкой, посмотрела на него, заглянула ему за спину, увидела женщину с ребёнком и снова посмотрела на Андрея.

— Я бронировал номер, на фамилию «Николаев».

— Одну минуту. — Девушка начала что-то смотреть в мониторе компьютера. — Да, есть двухместный номер на вашу фамилию. Давайте документы, и я вас заселю.

После нескольких минут бюрократических формальностей, они заходили в свой номер. Комната была небольшая, но вполне подходящая для того, чтобы провести в ней одну ночь и с утра снова выехать в дорогу.

Помывшись по очереди в душе и разложив немного взятых с собой в гостиницу вещей, семья отправилась поужинать. Поесть они решили в большом молле, расположенном недалеко от их гостинице. Там, на втором этаже, было интересное заведение с бильярдом и боулингом. Эти развлечения Николаевых интересовали мало, но вот кухня, рекомендованная им друзьями, интерес вызывала.

Поднявшись на эскалаторе на второй этаж и спросив направление к заведению, они увидели по дороге маленькую детскую комнату. Женя моментально попросилась зайти туда и поиграть. Андрей согласился, так как в его понимании до момента подачи им ужина, с момента его заказа, пройдёт не так уж и мало времени. Против была Наташа. Она понимала, что следить за Женей придётся остаться ей, а одна только мысль о детской комнате и её дочери в ней, вызывали дикий ужас внутри женщины. Воспоминания начинали давить ей на психику и забивать все мысли. К великой радости, как оказалось, ребёнка можно оставить под присмотром работников комнаты и Наташа моментально потребовала этого. Андрей удивился такой реакции жены, так как даже не думал, что простая игровая комната может вызвать такой страх в её душе.

Пока дочь играла с другими детьми, её родители заказали ужин и стали ждать свой заказ. Андрей делал вид, что рассматривает что-то в меню, но сам при этом смотрел исподтишка на свою жену. Её волнение, дерганые жесты, а также постоянное выискивание чего-то за спиной не смогли уйти от его внимания. Жена старалась делать это аккуратно и очень незаметно, при этом даже не представляла, как нелепо это смотрится со стороны.

Когда принесли заказ, Андрей поднялся из-за стола со словами:

— Схожу за Женей. Пусть поест, хоть немного, а потом сможет пойти ещё немного поиграть, пока чай пить будем.

— Я с тобой, — Наташа поднялась со своего места и шагнула из-за стола.

— А кто присмотрит за едой и вещами, — Андрей посмотрел на неё с таким волнением в глазах, что Наташа сразу поняла, что не смогла скрыть от него свои чувства и переживания.

— Ну, мы же ненадолго, — попыталась она уговорить мужа.

— Вот и я о том же, — Андрей постарался сделать по максимуму спокойное лицо, — я ненадолго. Тут, всего-то, пару минут надо. Не переживай, я сейчас же вернусь.

Наташа села назад на своё место и попыталась взять в руку вилку. Та постоянно вырывалась из рук и Андрей, когда уже выходил из дверей, услышал звон упавшего на пол прибора. С тяжёлым сердцем он вышел из кафе.

Наташа, когда официант заменил вилку, попробовала начать есть, но даже маленький кусочек не лез ей в рот. Почему-то она никак не могла отогнать с головы мысль, что муж заберёт дочь и уедет с ней вдвоём, а её оставить здесь одну, в незнакомом городе, без денег и знакомых. Резко подхватив сумку, она чуть не уронила тарелку, но та устояла на столе, станцевав перед этим короткий танец. Не обращая на это внимание, Наташа нащупала трясущейся рукой в сумке телефон и успокоилась: по крайней мере, позвонить кому-либо из друзей она сможет.

Секунды ожидания складывались для неё в вечность. Ей казалось, что мужа не было полчаса и, когда он подошёл к столу с дочерью, Наташа поднялась со своего места с вопросом:

— Где ты ходишь? Уже всё почти остыло!

Андрей оглядел парящую на тарелках еду и ответил спокойным голосом:

— Меня не было всего три-четыре минуты. Женя захотела в туалет, и мы немного задержались. Но это всё не заняло и пяти минут.

— Да, мама, извини, но мне иногда хочется в туалет.

Андрей пропустил мимо ушей интонацию дочери и смысл всей фразы, но у Наташи это не прошло незамеченным. Дочь понимала что говорит, и видела состояние матери, так что сомнений в желании уколоть её словами не оставалось. Но Наташа промолчала. Она чувствовала, что финальный раунд ещё впереди, так что решила просто продолжить свои наблюдения и поберечь силы.

Семья съела свой ужин, которым все остались довольны, и направилась в свой номер. По дороге Наташа обдумывала те нечеловеческие усилия, которые ей понадобились для завершения ужина. Есть она, конечно же, хотела, но после слов дочери аппетит резко рассеялся. Всю дорогу она посматривала на Женю, но та не проявляла вообще никакого интереса по отношению к матери. Со стороны посмотреть, так просто образцовая семья возвращается с прогулки…

В их номере была одна большая двуспальная кровать. Переодевшись и разложив вещи по полкам шкафа, они начали готовиться ко сну. Женя сразу заскочила на середину кровати, как бы обозначив своё место. Андрей улыбнулся, посмотрев на дочь. Повернувшись к супруге, улыбку он утратил, так как Наташа стояла в халате рядом с зеркалом и крутила между крепко сжатыми ладонями пояс от халата. Её взгляд был направлен в одну точку на зеркале. Андрей решил, что она смотрит на себя, но был в этом не прав. Наташа через зеркало смотрела на дочь, которая, лёжа на кровати, делала различные соблазняющие действия руками. Конечно, Андрей их не видел в этот момент, так как его обзор закрывала жена, и дочь, пользуясь случаем, дразнила таким образом свою мать. Наташа никак не могла понять, кажется ей это или происходит по правде и казалось, что как только она повернётся, то увидит просто мирно лежащую на кровати дочь. Из ступора её вывел муж, который стоял рядом с выключателем.

— Всё, все ложимся в постель, — сказал он, обращаясь к своим спутницам — нам завтра рано вставать.

С этими словами Андрей погасил свет и направился к кровати. Наташе, всё же, пришлось повернуться к постели и посмотреть на дочь. Женя лежала спокойно и смотрела на неё прищуренными глазами. На её лице была всё та же улыбка.

Андрей лёг рядом с дочерью и посмотрел на жену. Та по-прежнему стояла у зеркала, но теперь смотрела в их сторону и что-то беззвучно шептала губами. Он не знал, что жена молилась за него и за себя, так как дочь начала пугать её ещё больше.

Всю ночь Наташе снились кошмары. В них Женя обнималась и целовалась с Андреем, тот же отвечал с радостью на её действия. Причём во сне дочь вела себя как умелая и опытная женщина, мастерски орудуя руками, которые гуляли по всему телу её отца. Сама же Наташа в этом сне лежала в луже крови на полу и в её безжизненных глазах отражались её дочь и муж, со своими любовными утехами. После акта любви они подошли к ней и, присев рядом с ней на корточки, заглянули в её глаза, что-то сказав друг другу, они поднялись и начали смеяться, показывая на неё пальцами. Затем, подняв дочь на руки, Андрей скрылся с её поля зрения, а круживший над нею ворон приземлился рядом и клюнул её прямо в застывший глаз.

От увиденного ужаса Наташа проснулась и встретилась взглядом с живым ужасом, находившимся в комнате вместе с ней. На дворе было солнечное утро, и муж с дочерью уже проснулись. Андрей был в душе, и оттуда слышалось журчание воды. Женя же сидела на кресле прямо напротив кровати. Она смотрела прямо в глаза матери и улыбалась, как будто видела её сон вместе с нею. Её правая рука поднялась вверх и приняла форму пистолета. Она направила его на мать и сделала известное движение, которое обозначает выстрел.

Комната моментально наполнилась криком. Из душевой через несколько секунд появился Андрей, который, как оказалось, брился перед поездкой и сейчас стоял с наполовину выбритым лицом. Он застал свою жену, стоящую на кровати и прижавшуюся спиной к стене. Она продолжала кричать, и он бросился к ней. Напротив кровати он увидел перепуганную Женю, которую, как он посчитал, испугало состояние матери. Он обнимал жену, которую уже уложил на кровать, его же сзади обняла Женя, которая вся тряслась от страха.

Невероятными усилиями, успокоив обеих своих дам, он открыл дверь администратору, которая стучалась в их номер. Она пришла на крик и сейчас пыталась понять, что же здесь произошло.

— Не переживайте, начал Андрей, — у моей жены небольшой нервный срыв. Она, последнее время, себя не очень хорошо чувствует, так что мы решили поехать всей семьёй отдохнуть, чтобы она расслабилась хоть немного.

— Понимаю, — администратор осмотрела присутствующих, затем осмотрела номер, — могу принести вам успокоительное из аптечки и воду. Это абсолютно бесплатно.

— Буду премного благодарен, — сказал Андрей и прикрыл за ней дверь.

Через пять минут он, с трудом уговорив Наташу выпить лекарство, стоял возле вещей и укладывал их в сумки. Рядом крутилась дочь, которая помогала ему в этом, чему он был несказанно рад. Наташа лежала на кровати, укрывшись с головой и спрятавшись от всего мира.

Андрей никак не мог понять, что произошло с женой. На его вопросы она не отвечала, а так и продолжала лежать в своём импровизированном коконе, уйдя в себя. Женя же, в ответ на его вопрос о случившемся, только и сказала:

— Я не знаю, папа. Она начала сильно крутиться под одеялом. Потом открыла глаза, приподнялась немного и посмотрела в зеркало. А потом начала кричать. И я сильно испугалась. Может в зеркале что-то увидела?

В ответ на эти слова, из-под одеяла раздались какие-то звуки и невнятный шёпот. Андрей посмотрел туда, где спряталась жена, и покачал головой, как будто не соглашался с чем-то. Жена замолчала и в комнате повисла тишина.

Андрею нужно было вынести вещи в машину, но оставлять жену в комнате без присмотра он не хотел. Дочь, не очень уж хороший надсмотрщик и может испугаться снова, если мать что-то сделает, так что, он поднял трубку и позвонил администратору.

— Да, это со сто одиннадцатого номера. Вы не могли бы пять минут посмотреть за моей женой… Да, ей стало немного лучше. Спасибо за лекарства… Мы выезжаем, а я бы не хотел пока оставлять её одну… Хорошо! Пусть приходит. Ещё раз, спасибо, вам.

Через пару минут в дверь постучали. Андрей открыл её и увидел высокого парня, который работал охранником. Он впустил его и парень почти моментально уселся в кресло и достал телефон.

«Лучше так, чем саму оставлять», — подумал Андрей и понёс сумки.

Когда все вещи переместились из номера в машину он, пожал руку охраннику и тот обнаружил в ней денежную купюру, которая тут же исчезла в его кармане. Охранник кивнул, как бы прощаясь с Андреем, и исчез в коридоре гостиницы.

С трудом убрав одеяло, которое жена никак не хотела отдавать, он присел рядом с Наташей. Та скрутилась клубочком и закрыла глаза ладонями. Почему-то ему показалось, что она не хочет куда-то смотреть или что-то видеть, что вполне подтверждало слова дочери о зеркале.

— Наташа, нам надо ехать. Впереди ещё долгий путь, так что надо собираться.

— Нет, не оставляй меня здесь, — она кинулась ему на шею и вцепилась руками так, что могла бы с лёгкостью переломить его, если бы приложила ещё немного усилий.

— С чего ты взяла, что я тебя тут оставлю? — он бы посмотрел на неё с недоумением, но не мог даже на секунду отодвинуться, так что смотрел широко открытыми глазами в стену.

— Ты хочешь уехать с ней. Я знаю это!

В голосе жены явно слышалась истерика, так что было понятно, что надо что-то делать. Но что? И с кем это «с ней» он должен уехать?

— Ты о ком? С кем я уезжаю?

— С Женей! Она так хочет!

— Конечно, она хочет уехать со мной. Но и с тобой тоже. Мы же все вместе едем. Женя, скажи маме.

— Мамочка, я люблю тебя и никогда тебя не оставлю. Мы будем ехать вместе.

Женя подошла и села рядом с ними со стороны матери. Она обняла мать за талию и прижалась к ней своим телом. От этого прикосновения Наташа вся сжалась и ещё сильнее вцепилась в мужа. Андрей осознал, что ещё немного, и он умрёт в объятиях жены, как об этом мечтали многие мужчины, так как дышать уже не мог и начал понемногу освобождаться.

— Наташенька, пожалуйста, давай одеваться. Мы едем все вместе. Я уложил вещи в машину. Там и твои вещи тоже лежат, потому что ты едешь с нами. Мы все вместе будем отдыхать, и всё у нас будет хорошо. Только, пожалуйста, давай одеваться.