Мальчишка

Этот мальчишка прошёл через гулкую арку и вышел на проспект. Он потёр виски и прислонился к углу дома. Бросил взгляд через улицу.

По проспекту нескончаемым потоком неслись машины, от чего воздух наполнялся таким же нескончаемым гулом. Мальчишка шагнул в сторону, на секунду остановился, словно о чём-то раздумывая, а потом решительно пошёл по тротуару.

Навстречу множество лиц. Одно за другим. Каждое лицо по-своему озлоблено, скрытно. И каждое по-своему равнодушно.

Он сощурившись бросал мимолётные взгляды то на одну, то на другую физиономию. Две девчонки совершенно безвкусно одетые шли под ручку и глупо хихикали над своим. Таким место на лавочках около обшарпанных подъездов, подумал он, чтобы сидели и обсуждали всяких чёртовых певцов и певиц. Именно такие и созданы. Никто на них внимания не обращает. Мальчишка скривился.

Лицо толстой пожилой женщины. Напряжена до предела, это сразу видно. О чём она думает? Наверняка о том, каких пельменей ей купить сегодня на вечер. Больше интереса в её жизни нет. Хотя есть, посмотреть дурную серию очередного телевизионного сиквела, размягчающего мозг. Скоро она и про пельмени забудет. Такие как эта приходят домой, бьют за пьянство своих худых мужей, у которых по утрам, когда они бреются, дрожат синие подбородки.

Он почувствовал приступ тошноты, словно в горло плеснули порцию кипятка. Сжав зубы, он сглотнул и постарался ни о чём не думать.

А вот этот имбецил, разглядывающий витрину киоска, точно спровоцирует кого-нибудь и ему набьют морду. Такой самодовольной рожи мальчишке ещё не встречалось за его девятнадцатилетнюю жизнь. Этот из тех, кто с утра до ночи от нечего делать сидит за учебниками, изредка выходит, чтобы вот так попялиться на то, что находиться на витринах, а потом шлёпает на занятия. Такие забывают мыть голову, подстригаться и менять одежду.

Мальчишка раздражённо сплюнул, проходя мимо киоска и того идиота.

Во всём городе развесили флаги. Полотна жиденького триколора еле шевелились от потока воздуха, рождённого движением транспорта. Зачем развешивать столько флагов на улице, знает наверное только изощрённый аналитик. Украшения улице — ноль, а денег на это тратится уйма. А у красного флага цвет вовсе не красный, а грязно розовый, почти белесый, словно разбавленная кровь. Мальчишке вновь пришлось стиснуть зубы и бороться с комком, вновь обозначившемся в горле.

Заглянув в супермаркет, он сначала хотел купить себе какую-нибудь газировку в алюминиевой банке, но почувствовав, насколько там душно и как противно слышен скрежет старушек, нарочито громко охающих и ахающих над ценами, тут же рванул обратно. Скорее на воздух.

Асфальтовая дорожка, проведя между домами поперхнулась пешеходным переходом, и, изогнувшись в нелепой судороге, коснулась парка, от которого начинался совсем небольшой пешеходный бульвар. Там мальчишка вновь почувствовал волну бессилия, начинающую захватывать его с ног до головы. Слабость сковала ноги, пролилась в кроссовки и, рванувшись вверх, наполнила пустотой живот. Пальцы стыли мягкими и непослушными. Только сейчас он заметил, что зубы продолжают оставаться сжатыми уже в течение некоторого времени. Он шагнул к ближайшей скамейке и сел, чувствуя как ноги почти подкашиваются.

Справа мальчишка заметил одного знакомого и выругался про себя. Затаившись, он молился, чтобы тот его не заметил.

— О, здорово!

— Привет. — ответил он довольно сухо.

— Чё ты какой? Неприятности какие?

— Нет. Нормально всё.

Знакомый отвратительно потянувшись зевнул и сел рядом.

— Курить будешь? — предложил он мальчишке.

— Давай.

Прикуривая, он напряг пальцы, чтобы не было заметно, насколько дрожат руки. Вкус у сигареты был отвратительным, словно это была вонючая папироса. Сразу захотелось пить. Сам того не замечая, безвольно он отшвырнул только что прикуренную сигарету в урну.

— Ты чего?

— Ничего, что-то хреново немного.

— Да не немного. Ты сидишь, весь нервничаешь.

— Ой, давай не будем.

— Ладно-ладно, всё. Я покурю только посижу. Ничего?

— Сиди. — отмахнулся мальчишка.

По тропинке ведущей между кустами к скамейке вышли две девушки. Хотя девушками их назвать можно было только издалека. Вблизи же сразу становилось ясно, что это совсем юные школьницы, поклонницы отвратительных дискотек и дешёвой выпивки. Обе были одеты ярко и аляповато, накрашены так же. Увидев парней на скамейке, их походка сразу изменилась. Стала неторопливой и манерной. Одна из них направилась к парням на скамейке и остановилась около мальчишки.

— Пацаны, сигареты не будет? — протянула она.

Стиснувший пальцы в замок, мальчишка поднял взгляд и заметил как та, прищурившись прошлась по нему взглядом с макушки до шнурков кроссовок. Её губы скривила натянутая улыбка. Наверняка она верит, что такая гримаса шокирует мужиков.

— Пошла вон. — прошипел он.

Его спутник удивлённо повернул голову в его сторону. Девушка осеклась и, сделав равнодушное лицо, не спеша возвратилась к подруге.

— Ха-ха-ха-ха-ха. — загоготал его знакомый так, что скамейка задрожала. — Ты прикинь, эти две малолетки сидят на такой же скамейке, поддёргивают юбочки повыше и рассуждают, что все мужики козлы и кобели.

Мальчишка поморщился, вскочил как ошпаренный со скамейки.

— Что, пошёл уже? — прекратил тот смеяться.

— Пока.

— Ну, бывай. — сказал знакомый каким-то виноватым голосом.

Мальчишка как можно скорее постарался уйти с солнечного бульвара в тенистые улицы. Пройдя через несколько дворов, он вновь оказался около гулкой арки. Уже в четвёртый раз за это день. Только сейчас он повернул совсем в другую сторону и его походка была решительнее, чем в прошлый раз. Проходя через мост он на полном автомате сам того не замечая положил руку на горячие перила и провёл по ним от одного берега до другого, как делал это когда-то в детстве.

Спустившись по ступенькам на набережную, он шёл минут двадцать вдоль реки, ни о чём не думая, словно отключившись. Через некоторое время он свернул с реки на улицы, чуть не перешёл дорогу не красный свет и столкнулся с каким-то старичком.

Заметив водонапорную колонку, мальчишка вяло ощутил жажду, про которую тоже успел забыть до этого. Нажав на рычаг, он дождался когда хлынет ледяная струя, а потом долго и жадно пил. После этого серая футболка оказалась в россыпи тёмных влажных пятен.

Мальчишка поднял голову от колонки. Через улицу впереди утопало в густой зелени серое двухэтажное здание. Очень неприятный металлический забор и ворота, одного и того же мёртвого выцветшего на солнце зелёного цвета. Во дворе никого. На улице тоже никого. Он опомнился и отпустил рычаг, колонка перестала урчать, а вокруг продолжала медленно расплываться лужа.

Он шагнул в сторону здания. Перешёл улицу, прошёл через ворота. И, сжав руки в кулаки, потянул на себя тяжёлую дверь, обитую потрескавшейся кожей. Сразу же изнутри пахнуло лекарствами. От такого запаха его чуть не вывернуло прямо на пороге. Развернувшись, он в последний раз глотнул воздуха и шагнул внутрь.

Тут было сумрачно. Стены с облупившейся масляной краской, грязный пол. Пройдя по коридору, он дошёл до последней двери, на полном автопилоте открыл кабинет, забыв постучаться и вошёл внутрь.

— Здравствуйте. — сказал он мгновенно пересохшими губами и заплетающимся языком.

— Здравствуйте. — ответила врачиха, копающаяся в распахнутом шкафу.

— Мне назначили повторный анализ.

— Сдавайте…

— Я сдал.

Врачиха, оставив шкаф, развернулась к нему лицом.

— Вам нужны результаты? — спросила она и мальчишка чуть не треснул её по роже.

— Да.

— На ВИЧ?

— Да. — буквально выдавил он, стараясь сдерживать себя.

— Повторный, значит. — Она наморщила лоб, вздохнула и подошла к столу. — Называйте вашу фамилию и имя.