Малышка для свирепого. Продолжение

Глава 39

Анна

Просыпаюсь и смотрю на часы. Уже далеко за полночь, а я так и не поговорила с ним. Не смогла узнать о том, что нам угрожает. И кого мне следует бояться. Эмир сказал, что я могу доверять только себе, но это неправильно. Так у меня не будет опоры. Не будет человека, который бы помог поддержать в трудную минуту или поймать при падении вниз. Это все неправильно.

После его вчерашних слов мне как— то не по себе. Я боюсь. Кажется, что стоит прикрыть глаза и что-то обязательно случится. Напряжение в груди давит и не утихает. И я понимаю, что не смогу. У меня не получится справиться со всем в одиночку.

Сажусь на край кровати и вслушиваюсь в чье — то дыхание за спиной. Наверное, при других обстоятельствах я бы испугалась и закричала. Но, черт возьми, я в спальне Эмира, и кроме него здесь не может быть никого другого.

Тошнота, которая должна была пройти, снова подступает. Прижимаю ладонь к губам и быстрым шагом направляюсь в уборную. Включаю свет и начинаю глубоко дышать. Меня немного отпускает, но я все равно опускаюсь рядом.

Мне страшно. Я не готова к этому. Я ни к чему не готова. Тихо всхлипываю, обхватив живот обеими руками. В голове так много вопросов, на которые слишком тяжело найти ответы.

— Плохо? — Эмир подкрадывается бесшумно и опускается рядом со мной. Его рука убирает прядь волос с моего лица. — Что случилось?

— Ничего, мне просто стало нехорошо.

Вру, стараясь не смотреть в его глаза. Я должна ненавидеть его за все, что со мной происходит. Но у меня даже этого не получается. Я люблю его. Он знает это. Но все равно у меня такое чувство, будто Эмир толкает меня в неизвестность, где я должна найти ответы самостоятельно.

— Вставай! Нечего сидеть на холодном полу! — голос Эмира становится строже. Он протягивает мне руку, которую я просто отбиваю от себя. — Малышка, это тебе не поможет.

— Я сама поднимусь!

Фыркаю, выражая ему свой протест. Но теперь понимаю, что встать самой с моим животом не так уж легко. Но он сам этого хотел. Моей вины во всем происходящем сейчас нет.

— Вот же упрямая! — рычит Эмир и осторожно подхватывает меня за талию. — Зачем споришь, если не в состоянии справиться сама?

— Хочется, — отвечаю ему. — Это все ты! Это ты вынуждаешь меня, себя так вести.

Эмир вскидывает бровь и относит меня обратно в постель. Я могла бы и побрыкаться в его руках, но с ним это бесполезно. Слезы сами выступают на моих глазах, без какой — либо на то причины. И я не могу их контролировать.

— Малышка, — говорит Эмир, опуская меня на кровать. А после большим пальцем стирает с моего лица слезы.

— Нет, хватит! — произношу ему. — Скажи мне правду. Я хочу знать, кого должна бояться. Твое молчание не поможет мне. Я боюсь. Мне постоянно страшно, потому что ты молчишь. Твои слова о доверии. Почему? Зачем ты мне их сказал? Ты знаешь, как мне тяжело, но все равно молчишь. А я, посмотри на меня, Эмир. Кажется, что совсем недавно мне исполнилось восемнадцать. А сейчас я в центре неприятных событий, где мне и моему малышу или малышке угрожает опасность. Как я могу доверять только себе? Я простая девчонка, Эмир, и мне страшно….

— Малышка, твои слова ничего не изменят! — говорит строго. — Даже, если ты уйдешь, тебя не оставят в покое. Ты связана со мной.

— Скажи мне, кого я должна бояться? Я не прошу тебя о многом. Хоть раз будь со мной честен?

Эмир, не моргая, смотрит на меня. Я не боюсь его. Эмир крепко сжимает мою ладонь, притягивает к себе. Не отвечает на мои вопросы, как и всегда. И сейчас они постепенно сходят на нет. Я знаю, что от него сложно чего — то добиться, особенно если он что— то решил.

И мне до сих пор непонятно, как он может быть таким. Его стальное поведение и характер никак не сдвинуть. Но среди этой стали, есть что-то нежное и заботливое.

— Малышка, честность в том, что ты нужна мне. И в том, что я защищу тебя и нашего малыша любой ценой. Запомни это! — говорит Эмир.

— Защитишь, но от кого? Ты даже имени назвать его не можешь!

— Успокойся и ложись в постель. До обеда меня не будет. Гром и Сивый присмотрят за тобой. Постарайся их не доводить! — говорит и целует меня в макушку.

— Ненавижу тебя, Багратов! Слышишь, ненавижу!

— Можешь ненавидеть сколько душе угодно, но ты моя малышка! И всегда будешь только моей.

Эмир выходит. Остаюсь одна в спальне и не знаю, как мне быть дальше. Ложусь в кровать и думаю над всем, что ему сказала, что даже не замечаю, как заснула.

Просыпаюсь от того, что солнечный свет падает на мое лицо. Приходится прищуриться перед тем, как открыть глаза.

Встаю с кровати и привожу себя в порядок. Надеваю черные лосины и свободный свитер. В последнее время, мне стала нравиться свободная одежда, которая не сковывает мои движения. И я рада тому, что она у меня есть. Спускаюсь вниз, где сидит Бес.

— Проснулась. Иди, завтракай, пока не остыло, — говорит мне.

— А вы все уже завтракали?

— Аня, на часах 10:00 утра. Все давно уже позавтракали, — отвечает мне.

Прохожу в столовую и сажусь за стол. Смотрю на еду, но аппетита нет. Наоборот, меня начинает подташнивать от одного ее вида. Через силу пытаюсь хоть что-то в себя затолкать и молюсь только о том, чтобы мне не пришлось об этом пожалеть. С чашкой горячего чая иду в гостиную. Я помню, что где-то здесь был телевизор. Эмир до сих пор держит закрытыми некоторые комнаты. Конечно, после того, что я устроила ему, вряд ли он их вообще откроет…

Сажусь на диван и включаю телевизор. Мне нужно немного отвлечься. Не думать о плохом. Выбросить все из головы. Листаю каналы один за другим, пока не останавливаюсь на новостях.

«А теперь попросим на сцену нашего мецената Багратова Эмира Айдаровича. Позвольте задать Вам один вопрос. Вы столько времени строили свой бизнес. Стали успешным карьеристом. И что, неужели за это время у Вас не появилась любимая женщина? Сами поймите, у такого завидного холостяка и нет женщины. Я думаю, что такого просто не может быть. Или Вы ее от нас скрываете?».

Смотрю и внимательно слушаю каждое слово. Мне тоже интересно услышать ответ на этот вопрос. Эмир часто говорил мне о том, что я значу для него слишком много. Так мне интересно, сможет ли он это признать? Или я действительно просто игрушка в его руках. И он держит меня рядом с собой только из — за моей беременности. Хочется верить в то, что я ошибаюсь. Что все мои мысли просто играю со мной.

«Вы преувеличиваете мои заслуги. На вопрос, есть ли у меня любимая женщина, я этого не скажу. Все знают, что счастье любит тишину. Поэтому тему этого вопроса мы опустим».

«Хотя бы намекните нам, что в ней такого особенного? Она из высших слоев? Дочь богатого бизнесмена? Конгрессмена? Иначе Вы бы не стали скрывать такую важную информацию».

«Предлагаю перейти к сути вопроса. К тому, зачем мы все здесь собрались».

Даже ни словом не обмолвился. Выключаю телевизор и встаю с дивана. Не хочу больше ничего слышать. Выхожу в холл и резко останавливаюсь. Чашка выскальзывает из моих рук и разбивается. Что— то не так…. Почему малыш не толкается? Так не должно быть… Нет… С ним же все хорошо….

— Аня, что такое? — спрашивает Бес, подойдя ко мне.

Слезы выступают на глазах. Я не хочу в это верить. Не хочу. Бес ждет от меня ответа, а я не могу. Мне страшно.

— Аня, посмотри на меня! — говорит, а я слышу, что он и сам нервничает.

— Я… Я его не чувствую…. — произношу в слезах.

— Твою же… — он нервно произносит и тянется за телефоном. — Дан, у нас проблемы! Большие проблемы. Нам нужно в больницу! Да, срочно! — чуть ли не выкрикивает. — Анна в истерике, говорит, что не чувствует ребенка. Принял, — отвечает. — Иди сюда, Сивый готовь машину. Быстро!

Дальше для меня все как в тумане. Я поглаживала живот, разговаривала, делала все, что только можно, но ничего не помогает. Слезы отчаяния текут по щекам, а сердце болезненно сжимается в груди.

Я будто пребываю в прострации. Ничего не замечаю, что происходит вокруг. Кажется, что все это происходит не со мной.

— Аня, — обеспокоенно произносит Бес.

— Мне страшно, — всхлипываю, глядя на него.

— Успокойся, сейчас придет доктор и осмотрит тебя! Эмир и Дан скоро подъедут, — говорит Бес.

— Я не хочу его потерять. Не хочу….

— Ты его не потеряешь! — твердо говорит Бес. — Не забывай, чья в нем кровь…

Не могу успокоить слезы. Я впервые так сильно боюсь. Меня немного трясет. И я не понимаю, за что! За что все это происходит со мной?

— Сотникова Анна? — произносит женщина в белом халате.

— Д…да, — произношу, вытирая слезы.

— Какой срок? Что вас беспокоит? — задает вопрос.

— 30 недель, и я не чувствую сегодня малыша. Он не толкается….

— Вы муж? Если нет, покиньте кабинет! — строго говорит женщина. — А вы ложитесь на кушетку и успокаивайтесь. Сейчас посмотрим, что там у Вас.

Освобождаю живот и лежу в ожидании услышать, что с моим малышом все хорошо. Плохих новостей я просто не перенесу. Не выдержу всего этого. Холодный гель касается моей кожи, и я ощущаю толчок. Женщина улыбается и водит датчиком по моему животу. А затем включает звук, и я слышу, как бьется сердце моего малыша.

— Ну, вот видите, все хорошо. С вашим малышом все хорошо. Развитие соответствует сроку. Хотите узнать пол? — задает вопрос.

— Да, — отвечаю ей и следом задаю вопрос. — Скажите, почему я не чувствовала его?

— Ваш малыш просто крепко спал. И не нужно этому удивляться. Такое бывает, и это нормально. И поменьше расстраивайтесь. У вас мальчик, — говорит женщина. — Можете вставать. Сейчас я распечатаю снимок.

Вытираю гель и привожу себя в порядок. Поглаживаю живот. И улыбаюсь на каждый толчок. Мой малыш здоров и ему ничего не угрожает. Эмир будет рад, если узнает, что у нас будет мальчик.

— Держите снимок и подождите меня буквально пять минут, — говорит и выходит из кабинета, после чего следом заходит другой доктор.

— Итак, что тут у нас? — произносит вошедший в кабинет мужчина в белом халате.

Не знаю, почему. Но внутри меня что-то бьет тревогу. Привстаю немного и чувствую толчок. Радость и страх смешались воедино. Встаю со стула и отхожу в сторону. Мне не нравится этот мужчина.

— Кто Вы? — задаю вопрос. — Где Тамара Владимировна?

Мужчина ничего не отвечает. Он только и делает, что идет в мою сторону. А мне страшно. Поворачиваюсь, чтобы позвать на помощь, но не успеваю. Малыш активно начинает пинаться, а рука доктора заслоняет мой рот. Ощущаю, как что-то острое вонзилось в мою шею. Перед глазами все начинает расплываться. В ушах вата, звуки стихают, к горлу подступает тошнота, а сознание проваливается в пустоту…. Единственное, что мне удается прошептать:

— Эмир…