Малышка на побегушках

Глава 10. От лица Олеси и Кристиана

— Зачем ты ее впустила? — Рыкнул на меня недовольный промокший мужчина, стряхивая с плеч и волос капли дождя.

Он поставил на мою тумбу свою кожаную сумку, снял черные замшевые ботинки и что-то проворчал на французском. Обогнув меня, отправился отпирать свою часть дома, оставив шлейф свежего аромата одеколона и мокрые следы на полу.

Я как привязанный пони пошла за ним, недоумевая, почему он с улицы не вошел к себе. Снаружи тоже была дверь, а у него с собой ключи. Загадка какая-то! Сегодня все вокруг неадекватные. Может ночь на людей так действует или ветер?

— Я не впускала, она с вашим водителем пришла, — в свое оправдание протянула я, а дальше хотела сообщить, что эта девушка без спроса лазила по принесенным вещам, но вовремя себя остановила, как-то не по-взрослому жаловаться.

Кристиан отпер тонкую дверь, соединяющую две комнаты, и вошел внутрь, а я последовала за ним. Он бросил пиджак на застеленную серым покрывалом кровать, ослабил узел галстука и приоткрыл балкон, чтобы проветрить помещение.

Все здесь повторяло мое жилье и даже чашки стояли зеркально повёрнутые ручками, только пахло немного по-другому: сигаретами и сладкими духами. Шторы были иной текстуры, чем у меня и отсутствовала микроволновка. Пока я разглядывала смежную комнату и витала в своих мыслях, даже не заметила, как мужчина, скинув носки, галстук и даже рубашку, остался с голым торсом.

— Принеси мне джинсы и толстовку, — произнес Кристиан будничным тоном, выдернув меня из процесса созерцания. — И ботинки из своей комнаты, — он нажал кнопку электрического чайника, который забурчал как престарелая дама, и забросил в рот зеленую виноградину из пиалы, стоявшую посреди его стола.

Я сфокусировала на нем взгляд и обалдела. Он так просто разделся? Передо мной? С чего вдруг? Нет, вы только не подумайте, что я дикая и никогда не видела обнаженных мужских тел. Видела на пляже, на физкультуре и в интернете. Я обычная современная девушка, спокойно реагирующая на парней. Но он не парень! Он руководитель компании и взрослый мужик! Почему он так себя ведет?

Я потерла левый глаз, проверяя четкость зрения. Может это мне от усталости показалось? Но нет, Кристиан, сверкая своей крепкой широкой спиной и прессом с красивыми кубиками, прошел мимо с таким видом, словно ничего особенно не происходит и плюхнулся на кровать, листая страницы в своем смартфоне.

Так, что-то я от волнения запуталась в собственных мыслях и вспотела. Пойду лучше к себе и принесу этому нудисту чистую одежду, пока он не додумался снять с себя штаны. Чуть не попав лбом в косяк при развороте, я спряталась в своей части дома и выдохнула. Похоже, выходные будут томные!

Мыслительный процесс на личной территории пошел намного лучше, но я не успела порадоваться просветлению, потому что беспощадно защипал левый глаз. Я совсем забыла, что накрашена и поэтому потерла веко так, что тушь раскрошилась и попала на слизистую.

Я зажала веко ладонью и метнулась в ванную комнату. Включила прохладную воду и стала умываться, про себя вспоминая, куда положила рюкзак, в котором находились влажные салфетки для снятия макияжа. От размазывания туши водой по лицу потекли черные дорожки, и теперь защипали оба глаза.

— Ай, ай, ай! — Запищала я, чувствуя, как жжет нижнее веко. Попятилась назад, интуитивно нащупывая рукой полотенце.

Я стукнулась плечом о прозрачную душевую кабинку и чуть не шлепнулась, поскользнувшись на влажной плитке. Но услышав быстрые тяжелые мужские шаги, замерла, пытаясь удержать равновесие и разлепить глаза.

— Ce qui s'est passé? (Что случилось?) — Рядом со мной прозвучал знакомый встревоженный голос.

Я замотала головой, силясь сделать вид, что все нормально. Выставила ладонь вперед, давая понять, что справлюсь сама. Но тут же была подхвачена на руки Кристианом и вынесена в комнату.

Моя щека коснулась обнаженной кожи плеча мужчины, а ладони легли на упругую грудь. От этих неловких движений на скулах непроизвольно выступил алый румянец, и остановилось дыхание. Как же приятно, когда о тебе заботятся, а еще волнуются и носят на руках! Правда, помутнение рассудка длилось всего пару секунд, пока я не вспомнила о бесчеловечно щиплющем глазе и снова не взвыла.

— Ай, ай, ай! — Запищала снова, потерев левое веко, которое болело сильнее, чем правое.

— Что? Что не так?! — Взволнованно проговорил Кристиан, опуская меня на постель и усаживаясь между моих ног на корточки. — Почему ты кричишь? — Он попытался оттащить руки от моего лица и заглянуть в глаза, но на это я только замотала головой и стала отползать по покрывалу назад.

Ну зачем он лезет?! Мне и так плохо и больно, а теперь еще и стыдно.

— Что мне сделать? — Произнес Кристиан громко и довольно властно, и за ноги подтащил меня к себе обратно. Я даже на мгновение притихла, замерла, но зато быстро сообразила:

— Рюкзак, — я указала пальцем в сторону коридора, — там есть салфетки.

Мужчина тут же распрямился. В два широких шага достиг коридора, подхватил лежащий там рюкзак и, вернувшись, протянул его мне.

Я приоткрыла один глаз и через мутную пелену заглянула в свой баул. Зарылась в нем рукой, от боли покусывая нижнюю губу. Чего в моей сумке только не было: леденцы со вкусом ириса, тетрадка по риторике, косметика, степлер, но только так необходимых влажных салфеток не наблюдалось. И от этого хотелось реветь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Иди в ванную и помой мылом лицо, — предложил Кристина и, не дожидаясь моей реакции, подхватил под меня мышки и повел умываться. Я была послушной и податливой, потому что так щипал левый глаз, что терпеть не было сил.

Крепко зажмурившись, я надавила на дозатор и размазала по лицу липкую мыльную массу. Ополоснула кожу теплой водой, особенно тщательно промыла вокруг глаз, а потом насухо промокнула полотенцем. И о счастье, боль стала потихоньку стихать.

Я выдохнула и уселась на деревянную лавку для одежды. Отлепила от щеки намокшую светлую прядь, еще раз протерла полотенцем лицо и, подняв голову, улыбнулась нависшему надо мной Кристиану. Он выглядел взволнованным. Суровость, словно маска, сползла с его лица, а под ней оказался обычный парень. Совсем не эгоист. Просто человек, который способен заботиться не только о себе, но и о других.

Я снова подумала, что счастье заключается в мелочах, а если у тебя ничего не болит, то это двойное счастье. И что люди очень красивые, когда становятся самими собой.

— Все хорошо? — Спросил Кристиан, снова усаживаясь передо мной на корточки и беря за руки. В его черных, глубоких, словно утренний кофе глаза глазах плясали яркие искорки света.

— Все хорошо, — ответила я ему, мило улыбнувшись. И почувствовала благодарность за то, что он не бросил меня в сложную минуту.

Все-таки есть в этом мужчине что-то человеческое. Впервые за все время нашего знакомства я посмотрела на него другим взглядом. Ни как на строгого начальника, ни как на мажора с крутой тачкой, ни как на человека, которому я должна денег, а как на красивого парня, который умеет быть внимательным и заботливым. И это так меня поразило, что я не могла отвести от него глаз. А в это время Кристиан, расценив мое внимание по-своему, чуть приподнялся навстречу и коснулся своими губами моих приоткрытых губ.

От лица Кристиана

Малявка неподражаема. Может завести меня с полуоборота и тут же успокоить. И все это за считанные секунды.

Я вернулся от Алефарова взбешённый. Чиновнику не до моих дел, он приехал сюда отдыхать, кувыркаться со своей малолетней любовницей. Отмахнулся от меня, как от назойливой мухи, заявив, что сначала я обязан ублажить его душу, а потом он соблаговолит меня выслушать, и выставил за дверь. Ну что за бред! Совсем обозрели эти российские служители народа!

Пока я шел обратно, весь промок под моросящим пождем. Хорошо, что моя переводчица Юлия, которой я позвонил и озвучил распоряжение, быстро организовала доставку одежды для рыбалки мне и кукле. У Юлии глаз наметан, она размер Одуванчика определила сама. Надеюсь, не промахнулась, и все привезенные вещи подойдут Олесии. Моя кукла должна чувствовать себя комфортно, уверенно и не мерзнуть. Для меня это важно. Да!

Я открыл дверь в дом и не понял. Смутно знакомая белобрысая швабра рылась в новых вещах, а потом, абсолютно обнаглев, решила часть из них забрать себе. В это время моя кукла, вместо того, чтобы выставить жадную стерву за дверь, растерянно хлопала ушами и молчала.

Пришлось разобраться с возникшей проблемой по-своему. Вышло грубо, зато незваная гостья исчезла так же быстро, как появилась, и мы наконец-то остались с малявкой наедине.

Тут все и завертелось.

Что приключилось с Олесией, которая пару секунд назад рядом со мной щебетала как заведённый воробышек, а потом стала жалобно пищать, я понял не сразу. Подхватил верещащую девчонку, весившую как три пушинки, на руки, и вынес в комнату, чтобы не толпиться в ванной. Она терла покрасневшие глаза окруженные черными пятнами, а по щекам катились прозрачные слезы.

От ее несчастного вида как волной смыло злобу и раздражение, и тут же нахлынуло беспокойство. Кукла плакать не должна, она для другого мне нужна. Правда я быстро разобрался в проблеме, поняв, что ей в глаза попала тушь, и отвел малявку умываться. Хорошо, что все быстро решилось, и мой прелестный Одуванчик перестала рыдать.

Олесия успокоилась, опустилась на деревянную лавку, а я присел рядом на корточки. Всмотрелся в припухшие голубые глаза куклы, порозовевшие щеки с ямочками, прочертил взглядом чуть вздёрнутый упрямством нос, а она внезапно мне так тепло улыбнулась, что я понял — нельзя терять момент и потянулся к умопомрачительному ротику, с первой встречи манившему своей тайной и обещавшему нереальное удовольствие.

Малявка оказалась еще вкусней, чем я думал: губы нежные, теплые, с ароматом вишни, сводящие с ума. Я провел языком по краю, пытаясь протолкнуться глубже. Обхватил куклу за затылок, чтобы не вырвалась, и тут же получил звонкую пощечину, от которой зашумело в ушах и потемнело в глазах.

Вот это сюрприз! Удивился я и отпрянул от девчонки, не ожидав нападения. Но малявке этого оказалось мало, и она, гневно вскинув подбородок, замахнулась еще раз.

Я поймал ее маленькую ладошку и заглянул в синие как море глаза, в которых плескался ужас вперемешку с недоумением и улыбнулся. Меня еще никто не бил по морде за поцелуй. Незабываемый опыт.

— Тихо, моя хорошая, — прошептал я, коснувшись губами ее запястья. — Не дерись, — переместился к центру ладони, чувствуя, как замерло ее дыхание, а пульс застучал быстрее. — Я тебя не обижу.

Девушка на миг застыла, растерянно глядя то на меня, то на свою руку, а потом неуверенно дернула ладонь на себя. Но я не дал ей освободиться. Соблазн снова ощутить вкус ее вишневых губ был настолько велик, что я, поддавшись желанию и приподнявшись, потянулся навстречу к манящему алому рту, и даже напуганный вид малышки не остановил меня.



— Нет! — Выкрикнула она, прикрывая свободной ладонью свои губы. — Нельзя! Не смейте меня трогать! — Грозно свела светлые брови к переносице и пихнула меня в плечо, так и не дав себя поцеловать. — Только попробуй еще раз ко мне полезть! — Угрожающе выставила вперед палец. — Получишь, понял меня! — Но вопреки своему суровому виду, по ее разовым щекам потекли крупные капли слез. И я осекся.

Что я почувствовал в этот момент? Меня накрыло двоякое ощущение. С одной стороны, ее сопротивление разжигало во мне интерес, подталкивая загнать непокорную добычу и сделать своей; с другой, мне совсем не понравилось ее реакция на мой интерес к ней. И тем более я не ожидал, что она заплачет.

Я раньше никогда не сталкивался с такой странной реакцией женщин на флирт. Француженки прямые и открытые, они словами дают понять чего хотят, а чего нет. А тут слезы. Я отпустил руку девушки и поднялся, точно понимая, что так не пойдет.

Олесия, получив свободу, тут же вскочила на ноги. Бросив на меня обвинительный взгляд, полный презрения и ярости, вылетела в комнату, оставив наедине с собственными мыслями.

Я озадаченно глянул на себя в зеркало, ничего нового кроме вылезшей на подбородке щетины не увидел, скрестил на груди руки и нахмурился. Бесило все. Особенно то, что намеченные планы летели в тартарары. Но реальность была такова, что девушка, которую я хотел, реагировала на меня, как на жуткого монстра. И это приводило в недоумение.

Я устало потер лоб, но решил, что сдаваться после первой попытки глупо, точно помня аксиому Макса: если девушка сопротивляется — это не повод идти на попятную. Русские женщины нелогичные существа, чаще всего, если они говорят «нет», то думают противоположное. Так что отступать от намеченной цели я не собирался, для себя решив, что если Одуванчик не дался мне с первого раза, то придется постепенно ее приручать.

Я вышел за девчонкой в тускло освещенную комнату, где пахло легким ароматом вишни, и застал Олесию в коридоре. За время моего отсутствия она успела обуть кроссовки, забрать свой рюкзак и распахнуть входную дверь, чтобы упорхнуть в дождливую хмурую ночь.

— Ты куда? — Облокотившись на косяк и скрестив на груди руки, мирно поинтересовался я. — До Москвы тридцать шесть километров по безлюдной трассе. Такси в это время сюда не приезжает, — поставил куклу в известность, чтобы она не делала глупостей. — Вернись и мы поговорим, — предложил уверенно, что она растеряется и сделает так, как я хочу. Но вместо этого перед моим лицом с грохотом захлопнулась дверь, за которой осталась упрямая девчонка.

— Вот зараза! — Прорычал я, быстро вынимая из шуршащего бумажного пакета толстовку и натягивая ее на голое тело.

На спине застрял ценник, неровным краем царапая кожу. Я резко вытащил его наружу и, не отрывая, откинул на спину. Засунул босые ноги в промокшие замшевые ботинки и выскочил на улицу, где моросил противный дождь. Завертелся по сторонам, ища беглянку, которая не желала меня слушаться.

Вот упертая кукла! Куда раздетая рванула, на улице не больше десяти градусов? Я же купил ей куртку и остальное, нет, она унеслась в одной тонкой кофте, выставляя меня уродом, который не заботится о своей женщине.

Холодный ветер вперемешку с дождем влетел мне в лицо, ноги оказались в луже, промокнув так, что захлюпало в ботинках. Я заметил хрупкую удаляющуюся фигурку, спешащую по асфальтовой дороге в сторону ворот, и ринулся следом. Олесия, кутаясь в вязаную кофту и не оглядываясь, упрямо топала вперед.

Сейчас малявка у меня получит!

Я без труда догнал девчонку и схватил за локоть. Попытался развернуть к себе, чтобы поговорить, но она выскользнула как желе и дала от меня деру, чем разозлила еще больше. Я выругался на родном языке и, в три счета догнав вредного Одуванчика, поймал ее со спины и приподнял над землей, чтобы она больше не убегала. А она взвизгнула и закричала:

— Не трогай меня! — Заболтала ногами, отчаянно вырываясь и барахтаясь. — Пусти! Отцепись от меня! — Застучала кулаками по моим рукам, выворачиваясь как змея.

— Тихо. Halte (стой)! Перестань! Олесия, мы только поговорим. Все равно тебе некуда идти! — Убедительно проговорил я, чувствуя, как ее острые коготки бороздят кожу моих рук.

Вот мстительная малявка, все равно не сдается!

— Ну же, хватит. Ты ведешь себя как маленькая! — Сообщил раздражительно, чем еще больше разгневал свою боевую куклу.

В это время из-за угла вынырнула небольшая компания знакомых мне людей: Алефаров со своей оборзевшей белобрысой любовницей, Честинский с высокой брюнеткой в обтягивающих штанах и Шлемов с удочками и карпом в садке. И все навеселе.

— О-о-о, молодежь развлекается! — Брякнул пузатый Алефаров, набрасывая на лысину капюшон куртки. — Тебя что жених обижает? — С полуулыбкой глянул на мою малявку, которая округлив глаза, даже драться перестала. — Так брось его, и пойдем с нами. У дяди Вовы столько всего интересного, точно не заскучаешь, — толстым пальцем поманил ее к себе. А Олесия, оглянувшись, тут же успокоилась, притихла и, схватившись за лямки своего рюкзака, вжалась спиной в меня.

Вот и отлично, подумал я, ослабляя хватку и ставя девчонку на сухой участок асфальта. Может, обойдемся без скандала. Я перевернул беглянку к себе лицом и прижал к груди, обхватив двумя руками за талию. К счастью она не брыкалась, только что-то непонятное профырчала на русском языке и уткнулась носом в мою толстовку. Похоже, грузный Алефаров пугал ее куда больше, чем я.



— У нас все нормально, — я крепче обнял Одуванчика, наслаждаясь ее податливостью и покорностью. — Просто немного повздорили, но уже все выяснили, — а сам подумал, что если я срочно не верну Олесию в дом, то она заболеет. А это не входит в мои планы.

Алферов удовлетворенно кивнул и, передав подсак своей даме, кашлянул в кулак. Хотел еще что-то сказать моему Одуванчику, но под раздраженным взглядом своей ревнивой любовницы, передумал.

— Ну ладно, кувыркайтесь молодежь, но недолго, — отцепив взгляд от малявки, переключился на меня. — Демаре, ты хотел о чем-то поговорить. Без проблем. Подходите через полчаса, как раз шашлык привезут и бухло, посидим, обсудим твои дела. И не забудь свою красавицу, а то нашим девочкам нужна свежая кровь, — бесцеремонно хлопнул по плоской заднице свою спутницу, которая противно взвизгнула и тут же пьяно захихикала, вызывая у меня чувство отвращения.

Меня, конечно, порадовала возможность получить свое, а именно хорошую ставку по аренде. Но вот то, что придётся брать с собой Олесию, в мои планы не входило. Я считал, что она не очень хорошо будет чувствовать себя в компании пьяных спермоозабоченных мужиков. Тем более я видел, что Алефаров положил на мою малявку глаз и так просто от нее не отстанет. Но отказываться от выпавшего шанса было глупо.

Олесия в это время осмелев, попыталась выкрутиться из моих рук. Закопошилась, оттолкнулось ладонями от моей груди, но я сжал малявку крепче. Не хватало, чтобы она спугнула момент.

— Мы будем, — кивнул я, не спросив ее мнения. — Через полчаса, — взял за руку и повел недовольную девчонку в сторону дома. У нее были ледяные руки и постукивали зубы. Да и мне в мокрой обуви было совсем некомфортно.

Боковым зрением я заметил на себе заинтересованный взгляд высокой брюнетки, стоявшей рядом с Честинским. Девушка была красива: длинные ноги, обтянутые узкими штанами, высокая грудь, дерзкие черты лица, и, похоже, такой же характер, но она ни в какое сравнение не шла с моим очаровательным, наивным Одуванчиком, которая злилась рядом. Было в Олесие нечто такое, что с первой секунды сводило с ума и потом еще долго не отпускало. Поэтому я немного потешил свое самолюбие и снова переключился на малявку.

— Тихо, дома поговорим, — шикнул негромко, заметив, что она приготовилась прилюдно вынести мне мозги. И покосился в сторону удаляющейся компании, которая до сих пор оглядывалась на нас. — Я знаю, что тебе есть, что мне сказать, но давай без свидетелей, — снова предупредил мелкую, чтобы она не устраивала на улице сцен, которые не выгодны ни ей, ни мне.

Я распахнул дверь в наш домик, пропустил хмурую Олесию внутрь и зашел сам. И как только за спиной закрылась дверь, ожил мой свирепый Одуванчик и начал выступать.

