Мама для крошки-дракошки, или жена Хранителя Севера

Глава 1

Нон – монах

Нонна – монахиня

– Просыпайтесь, госпожа Фредерика, просыпайтесь, – тихий, напевный голос нонны Шавье медленно вытянул меня из сна.

Вздохнув, я медленно села и улыбнулась:

– Благословите, нонна.

– Благословляю, госпожа Фредерика, благословляю, – тихо ответила нонна и вышла, плотно притворив дверь.

Там, в коридоре, она так же негромко ответила моей матушке, что негодная дочь разбужена и вот-вот займется делами.

Я же, еще даже толком не проснувшись, натянула перчатки. Потом спохватилась, что вначале надо умыться, но… Матушка изволила терзать меня жалящими проклятьями всякий раз, как я забывала эти клятые перчатки. Так что теперь первое, что я делаю, – закрываю кисти перчатками.

И нет, я не больна. А если не больна, то и не заразна.

– Фике! Фике, карета уже у черного хода, – сердито прокричала матушка.

Собираться пришлось втрое быстрей.

И вот, рассматривая себя в тусклое, местами треснутое зеркало, я позволила себе на секунду задаться вопросом: почему? Почему матушка относится ко мне настолько плохо? Мы с Кристин сестры-близнецы, у нее тот же тонкий нос, те же темно-зеленые глаза. И губы те же самые – пухлые, будто оса ужалила. И та же непослушная каштановая грива. И на солнце Кристин сгорает так же быстро, как и я, потому что кожа белая и тонкая.

«Потому что Кристин – Предназначенная Дракону, с золотой меткой на руке», – мысленно ответила я сама себе и посмотрела в глаза своему отражению.

Нам было всего по три года, когда с небес упала половинка искры и впиталась в ладошку Кристин. Ки-ки, как я ее называю, когда хочу взбесить. И с того момента родители поделили своих детей на Кристин-Предназначенную-Дракону-умницу-красавицу-талантливую-колдунью и завистницу-Фике. Последняя, как вы понимаете, я.

И если в детстве я не завидовала – пф, чему бы? То сейчас… О, сейчас я действительно завидую сестре.

– Фике, торопись! – Матушка ударила в дверь проклятьем.

– Ах, матушка, что за шум с утра, – в коридоре зажурчал голос, ничем не отличающийся от моего.

– Ничего особенно, моя маленькая леди Дьерран, – тут же откликнулась матушка. – Фике не торопится. Идем скорей в столовую, не могу налюбоваться тобой. Подумать только, завтра тебе исполняется девятнадцать и уже послезавтра Драконьи Посланники заберут тебя!

– Я буду писать письма, матушка, – благовоспитанно откликнулась Кристин.

– Я буду писать письма, матушка, – передразнила я ее и оправила платье.

Вновь надела перчатки, серые и изрядно поношенные, и вышла. Слуги сновали по дому, наводили порядок и подготавливали дом к новому дню. Господа завтракали в малой столовой, а мой путь лежал на кухню. Пару лет назад меня поймали там за кражей булочки, и с тех пор матушка запретила мне появляться за столом.

«Ты сама это выбрала, Фике, – строго произнесла леди Дьерран, – ты не соответствуешь семье, в которой живешь, сестре, которую позоришь своим поведением. Так пусть же ты скроешься среди тех, на кого так похожа».

То есть среди слуг.

Одно-единственное светлое пятно в моей жизни – нонна Шавье. Ее прислали к нам из центра Драконьих Земель, и она, вот удивительно, любила всех одинаково. Или не любила? В общем, нонна была со всеми тиха и ласкова. И так же тихо и ласково помогала мне укрыться от гнева матушки и едких замечаний отца. Без нонны Шавье моя жизнь была бы куда хуже.

На кухне меня ждали каша, сладкая булочка и стакан какао. Все это пришлось есть практически на бегу: кучер уже был там и сверлил меня неприятным взглядом.

– Ох, как бы нам ноги-то не протянуть, – ворчала кухарка, попивая чаек со своими помощницами, – день рожденья нашей драконьей леди, весь город будет! Упаримся.

– Упаримся, – вздыхали поварята.

– Справимся, – неуверенно произносили младшие кухарки.

– Справимся, – согласно гудела старшая кухарка, – но упаримся. И убегаемся.

А мне хотелось кинуть в них пустой чашкой и крикнуть, что у меня, вообще-то, тоже завтра день рожденья!

Только вот он меня не радовал. Не только из-за того, что всем было плевать. К этому я привыкла настолько, насколько это возможно. Нет.

Как только Кики убудет к своим крылоящерам, меня отдадут замуж. Без праздника и без приданого, а потому пойду я младшей женой. Нет-нет, не в том смысле, что там еще будут женщины. А в том, что у бесприданницы нет права голоса на семейных советах. Мое дело будет кланяться и благодарить, благодарить и кланяться. И выполнять все пожелания мужа-благодетеля.

А из-за драконьих брачных традиций выбранный для меня жених уже год ждет «своей очереди», чем постоянно попрекает невесту-бесприданницу. Все потому, что если одна из сестер Предназначенная Дракону, то, пока ее крылоящерам не отдадут, никто из семьи не имеет права сочетаться браком.

«Как я молилась, чтоб он сдох, или влюбился, или обрюхатил кого и был вынужден жениться не на мне», – с отчаянием подумала я, выходя наружу.

Забралась в кэб и поежилась. Жизнь представлялась мне в исключительно серых тонах. Сейчас меня довезут до фабрики моего жениха, где я до боли в сердце буду заряжать накопители. А после, когда мой магический резерв опустеет, отправлюсь домой, где, если повезет, закончу свое тайное образование.

Почему тайное? О, потому что учителей наняли только для Кики. И мне приходится подниматься на чердак и слушать оттуда.

«Это не жизнь, а какое-то нагромождение нелепых страданий на пустом месте», – подумалось мне вдруг.

Ведь семья моя не бедная, а за Кики и вовсе выкуп дадут. Нет нужды отдавать меня замуж в роли бессловесного скота. Но… Что-то я сделала такое, что заслужила это все. Иной причины просто быть не может.

Начавшаяся тряска выдернула меня из пучины тоски. Почти приехали, уже видна крыша местной достопримечательности. Ткацкая фабрика семьи Шордаг была известна всему нашему городку. Частично из-за испорченной реки, куда сливали отходы от краски, частично из-за скандалов вокруг взрыва одного из колдо-станков, а частично из-за самого Висейра Шордага – человека, основавшего эту самую достопримечательность. Выходец с самого дна, он умудрился построить целую фабрику.

Глава 2

Нет, не точно такой же день. Сегодня нам с сестрой исполняется по девятнадцать лет. Сегодня я должна быть тиха и незаметна. Мне это позволят, безусловно, ведь все внимание должно принадлежать Кики.

Только ожог на руке кошмарно чешется, но это ничего, это не страшно. Так бывает перед каждым днем рожденья, я уже давно привыкла. Правила просты – достать охлаждающую мазь, густо нанести на поврежденную кожу, затем немного подождать и надевать перчатки. Спасибо алхимикам, что позаботились о детках с режущимися зубками! Не представляю, чем бы пришлось пользоваться, если бы не эта мазь.

Выходя из комнаты, я, как и каждое утро, столкнулась с нонной Шавье.

– Благословите, нонна.

– Благословляю, госпожа Фредерика, благословляю, – тихо ответила нонна и протянула мне маленькую коробочку, – примите, юная госпожа, пусть этот день принесет вам счастье.

– Со счастьем вы погорячились, нонна, – улыбнулась я.

Каждый год я запрещаю себе верить и ждать и каждый год получаю по маленькому подарку от нонны. Монахини драконьих храмов не имеют собственных средств, все, что у них есть, принадлежит храму. Оттого каждый подарок нонны по-особенному ценен для меня.

Поднявшись на цыпочки, я коснулась губами сухой щеки женщины и в ответ получила невесомое поглаживание по волосам.

– Все будет хорошо, девочка.

– Благодарю, нонна, – всхлипнула я. – Вы… Вы сможете…

– Да, – кивнула она, не заставляя меня договаривать.

Иногда мне кажется, что мы очень много не знаем о монахинях. Об их жизни и о том, отчего они выбирают такую судьбу.

Я ведь думала о том, чтобы уйти в храм. Оттуда никто не смог бы меня достать, но нонна… Она была в ужасе. А через несколько мгновений страх коснулся и моей души: по лицу монахини стекали крупные слезы, однако же вслух она говорила о том, что такой выбор будет наиболее правильным.

Эти слезы напугали меня так, как никогда не пугало отношение Шордага! В тот день, в Зимопраздник, я решила не перекладывать борьбу за свое счастье на чужие плечи. В самом крайнем случае, если не удастся сбежать, прямо в храме потребую равный брак – да, бесприданница, но зато магически одаренная! А дар за золото не купишь. Если Шордаг откажется, скажу, что выйду за любого, кто согласен на равный брак. Уж чего я не жду, так это любви и счастья, а значит… Значит, буду требовать уважения и хотя бы минимальной заботы.

Мне и нужно-то немного, на самом деле. Нонна Шавье только головой покачала, когда услышала мои пожелания, касающиеся будущего мужа.

Так, размышляя, я прокралась на кухню, прихватила блюдечко с тарталетками, чайничек чая и от громкого оклика кухарки чуть было это все не выронила:

– Куда?! А ну, поставь…

– А вы не забыли, кто перед вами? – Резко развернулась к дородной женщине. – Как ко мне относится моя семья, не имеет значения. Я – Дьерран, дочь человека, который платит тебе жалованье. И хочу напомнить, как мы жили в прошлом году…

Кухарка сдулась, прикусила губу, а после цыкнула на одного из мальчишек-поварят:

– Подай госпоже поднос, недоросль. Не донесет же.

И отвернулась. А я, пользуясь возможностью, тут же нагребла вкуснятины. Имею право: сегодня и мой день тоже. Всем, правда, плевать, но что поделать, что поделать. Я забочусь о себе сама – и это не так плохо!

Все свое богатство я унесла на чердак, где надежно спрятала в покосившийся буфет. И, прежде чем надежно припечатать все магией, ухватила две шоколадные конфеты и чашку. Что-то мне подсказывает, что сегодня все пойдет не так, как обычно.

Устроившись на подоконнике, я принялась ждать. Нонна Шавье не освободится еще несколько часов: шутка ли – благословить каждого входящего, а после и весь дом? Затем отдохнуть и встречать гостей вместе с хозяйкой праздника!

– Сидишь? – холодный голос сестры вырвал меня из раздумий.

– Сижу, – я лениво повернулась к ней, – с днем рождения, Кики.

– Не называй меня так, – резко произнесла сестра. – Каково это – быть изгоем в своей семье, м-м-м?

Я пожала плечами:

– Неприятно, но терпимо. Каково это – быть Предназначенной Дракону?

– Очень приятно, очень.

– Я видела, как лазурный дракон нес по небу золотую клетку, – я прижалась щекой к холодному стеклу, – ты уж напиши, какого цвета будет твой хозяин. А то пролетишь над нами, а мы и не узнаем.

– Тебе-то что, – зло процедила сестра, – ты будешь на фабрике горбатиться, головы не поднимешь.

– Стерпится-слюбится, – равнодушно бросила я.

– О нет, не стерпится, – протянула сестра, – он тебя не простит.

Я удивленно посмотрела на Кики.

– Он меня?!

– Ты так его обсуждала с подружками, так высмеивала, – с удовольствием произнесла сестра. – Сначала привечала, а после при подружках высмеяла его чувства. Выбросила на помойку ожерелье, что он тебе подарил…

– Ты…

– А ты думала, что я не забуду твою попытку украсть у меня счастье? – оскалилась Кики. – Ты пыталась забрать у меня метку!

– Да не пыталась я!

– В ту ночь, когда ты получила свой ожог, я горела заживо, – зашипела сестра, – мать с отцом удерживали меня магией, а я видела, как тает рисунок на моей руке. Ты хотела испортить мою жизнь и не смогла. А я – смогла. Потому что кто-то из нас полноценный человек, а кто-то лишь ненужная деталь, запасная.

– Шордаг любил меня или тебя в моем платье? – заинтересовалась я. – И что чувствовала ты, когда он ухаживал за тобой-мной? Уж я-то помню, что тебе нельзя было на ярмарку ходить. И в Академию тебя не отпустили, чтобы дракону достался не пользованный товар.

Кики взмахнула рукой, собираясь отвесить мне пощечину, и тут же замерла: я вырастила ледяной щит.

– Только посмей, сестричка. Мне плевать на очередное наказание. Я больше не жду от родителей ни любви, ни понимания. Поедешь к своему дракону с переломанными руками, ясно?

– Шордаг тебе за все отомстит.

– А вот и нет, – я усмехнулась, – а вот и нет. Теперь, когда я знаю правду, я смогу все повернуть так, как мне надо.

Глава 3

Мне вновь снилась дракошка. Только уже в своем человеческом обличье. Маленькая девочка со спутанными пшеничными волосами и взрослым затравленным взглядом сидела на обледенелом камне. С небес на нас светила луна, яркие звезды, перемигиваясь, обещали, что все будет хорошо.

– Оборви связь, – крошка подтянула коленки к груди и обхватила их руками, – я устала. Я не могу взлететь.

– Я иду к тебе, – серьезно сказала я и села рядом, обхватывая ее за плечи и прижимая к себе. – Мы сейчас в предгорьях, всеблагой нон Арринтир поможет.

– Почему?

– Потому что у меня есть то, что ему нужно. – Я начала разбирать волосы дракошки.

– Нет, почему ты решила помочь? Ты же сначала отказалась. – Девочка засопела, а я, не удержавшись, тихо рассмеялась:

– Не я от тебя отказалась. У меня есть сестра, мы полностью идентичные магические близнецы.

Помолчав, я решила утончить:

– Магически и физически идентичные, жизненный опыт, принципы и характер у нас разные.

Кое-как заплетя малышке косу, я прижала к себе ледяное тельце и принялась делиться магией. Передавала силу слабыми импульсами до тех пор, пока дракошка не отогрелась.

– Меня зовут Фредерика, – спохватилась я. – Фредерика Дьерран.

– А я Энни, – малышка сморщилась, – Энбетестир Лайна Фойртелерн, но я больше люблю, когда меня зовут Энни. Если… Если человек мне нравится.

– Меня называют Фике, – я вздохнула, – но мне это не нравится. Мне бы хотелось, чтобы хоть кто-нибудь называл меня полным именем. Или Рика, но никак не Фике.

– Тогда я буду звать тебя Ри, хорошо? – Энни подняла на меня серо-голубые глаза. – Ты не против?

– Совершенно не против, – улыбнувшись, ответила я и добавила: – Пока я не знала твоего имени, называла тебя «крошка-дракошка».

Энни рассмеялась и доверчиво прижалась ко мне.

– Спасибо. Я смогу стать дракошкой и дождаться тебя. Ты, главное, проснись, Ри. Я забрала у тебя так много сил.

– Не ты забрала, а я отдала, – поправила я ее, – помочь тебе – мое решение, и ты не несешь за него ответственность, понимаешь?

Энни только вздохнула, прижалась ко мне тесней, а после соскользнула с камня и за долю секунды перевоплотилась в дракошку. Потопталась на месте и свернулась в комочек, пряча голову под крыло

Мне же предстояло проснуться. И, как ни странно, у меня все получилось с первого раза. Вот только ночь еще не прошла и вставать было рано. Так что я осталась лежать и к утру замерзла до побелевших губ.

– А говорили, что не мерзлявая, – возмутился Рифас.

– Девочке силу отдавала ночью, ее зовут Энни. – Я растерла заледеневшие ладони и с благодарностью приняла теплый пушистый халат.

– Фойртелерн? – Нонна Шавье прижала руки к сердцу.

– Да, – кивнула я и бросила на себя несколько очищающих заклятий.

На низком столике уже исходил парком завтрак, который принес Риф. Собственно, потому-то нон и был на женской стороне шатра – за символическую взятку внутрь прошел.

– Бедная малышка, бедный отец, – прошептала нонна, а Рифас покачал головой:

– Харелт Фойртелерн не из тех, кто умеет прощать. А его дочери еще рано было вставать на крыло. Что же там произошло?

– Как же малышка могла оказаться в храме, если ее время не настало? – удивилась я. – Кто-то же ее туда привел.

– Да привел-то ее туда отец, – отозвался Риф, – это нормально, драконики и драконицы смотрят, как вылетают старшие, и потом меньше боятся. Ведь после вылета все собираются в дальнем храме, где детям дарят подарки. Взрослые дарят старшим драконикам, а старшие дарят малышам. Эти маленькие подарочки потом хранятся в семье.

– Могла ли она сама полететь? – Нонна стерла со щеки слезу. – Фойртелерн страшно любит дочь.

– Где же мать девочки? – нахмурилась я. – Почему не ищет? С высоты всяко проще найти дракошку.

– Там нехорошая была история, – вздохнула нонна Шавье. – Девочка бастард, мать ее пыталась, м-м-м, у драконов это называется «украсть кровь». То есть тайно забеременеть и родить ребенка, но в род отца не отдавать. Но молодая дурочка была слишком слабой, рождение ребенка лишило ее магических сил, и она покинула драконьи горы, прислав Фойртелерну ребенка в корзине.

– Мать Пресветлая, – охнула я, – а что, иначе нельзя было передать?

Нонна Шавье пожала плечами:

– Не знаю, эту историю обсуждали все подряд, тогда на Хранителя Северного предела многое вылилось. Да и девочке достается от сверстников. Дети жестоки, – нонна вздохнула, – уже сам пресветлый нон Арринтир говорил с упрямцем, убеждал найти жену, чтобы через ритуал дать девочке двух родителей. Но нет, Фойртелерн все еще ждет свою искру.

– Все еще ждет искру? – Я нахмурилась. – Так, может…

Договорить у меня не получилось. Перед глазами встала Энни, маленькая, со спутанными волосами, и моя драгоценная сестренка. Что-то мне не кажется, что Кристин будет дракошке хорошей матерью…

– Может, – кивнула нонна Шавье, – но я уже говорила вам, что рисунок леди Кристин Дьерран не читается. Сейчас трое драконов ищут своих Предназначенных. Хранитель Южного Предела, Хранитель Северного Предела и Хранитель Восточного Предела. Но последний выпустил искру лишь четыре года назад, так что леди Дьерран не может быть его Предназначенной.

– А Хранитель Северного Предела, как по мне, просто врет про искру, – понизив голос, проговорил Рифас. – Тот же Эрвитар уже раз пятнадцать уточнял, точно ли рисунок Предназначенной нельзя прочесть. А Фойртелерн молчит. Он вообще редко покидает свой предел.

– Стоит отдать ему должное, он сдерживает ледяную пустошь, – нонна Шавье погрозила Рифасу пальцем, – его отец был куда слабее, и северян едва не поглотила эта аномалия.

За пределами шатра послышался какой-то шум.

Мы с нонной и Рифасом осторожно подкрались к тканевой завесе, прикрывавшей выход, и прислушались.

– Всю ночь какая-то гадская птица цвиркала, вы что, не могли с этим что-то сделать?!

– Леди Дьерран, да не цвиркал никто, – устало отвечал незнакомый мне мужской голос, – у вашего шатра двое бойцов дежурили, они бы услышали.

Глава 4

Харелт Фойртелерн

Хранитель Севера

Медитация давалась нелегко. На границе сознания кружились тени тревожных мыслей. Но Харелт не зря стал самым успешным Хранителем за последние четыре века. А потому ток его магии был ровным, без какого-либо эмоционального окраса.

– Наши дети полетят уже в следующем году, – шепнул ему замерший рядом дракон, чей колдовской поток то и дел сбоил.

– Следи за силой, иначе твари хаоса почувствуют драконят, – прошипел другой дракон.

Харелт все это проигнорировал. Сейчас его волновало лишь одно: как не упустить контроль над магией и все ли в порядке с дочерью. Все-таки обычно его подобные мысли не тревожили, он всегда знал, где девочка, кто с ней и чем она занята.

«Маэльри и Тимрок должны держаться рядом», – утешил он себя.

Хотя утешение это было очень слабым: все дети были одного возраста и оттого, что собирались вместе, умнее не становились. Опытнее тоже.

Рядом с левой рукой появилась искорка. Кто-то пытался послать голосового вестника. Не кто-то. Лерро.

«Тинран не может не знать, что моя дочь в Старшем храме, а сам я, соответственно, в главном храме», – пронеслась в голове дракона леденящая душу мысль.

– Я забираю поток, – громко и четко произнес Харелт.

А у руки появилась еще одна искра. Вновь Лерро.

– Но, послушайте…

– Моя медитация прослужила на благо наших детей двое суток, двенадцать часов и тридцать восемь минут, – так же громко сказал Фойртелерн, – надеюсь, оставшиеся часы вы удержите вариативный щит самостоятельно.

Легко выпутав силу из общего тока, Харелт поднялся на ноги и выскользнул из зала медитаций.

Едва лишь выйдя на улицу и вдохнув чистый морозный воздух, он послал Лерро вестника. И сдавленно выругался, выслушав новости:

– Твоя дочь вылетела вместе с остальными и упала. Сестра-близнец Предназначенной поймала её крик о помощи, но, к сожалению, исчезла на ровном месте.

Харелт потянулся к дочери, но вместо привычного теплого, солнечного комочка ощутил лишь холодную пустоту.

«Энни, малышка». Дракон похолодел, догадываясь, что могло произойти.

Через мгновение с земли в небеса поднялся черно-серебряный исполинский дракон. Он спешил на помощь к дочери и молил небеса, чтобы не стало слишком поздно.

Фредерика Альтиния Дьерран

Оглушенная проклятьем, я летела вниз. Пытаясь скастовать небесный плат, я вдруг подумала, что подвела Энни. Что была слишком наивна и не допустила и тени мысли о том, что Кристин захочет меня убить.

Всей собой я почувствовала, что дно расщелины близко и…

Запястье обожгло огнем, и в ту же секунду вокруг меня взметнулись крылья небесного плата! Это сложное и весьма специфическое заклятье использовалось для спасения людей во время пожаров. У меня ни разу не получилось его призвать.

Но зато сейчас я уже не падала, а скользила, как по крутой ледяной горке. И пусть в конце меня ждет не мягкий сугроб и хохочущие подружки, а каменная стена, с этим уже реальней справиться.

Подготовив воздушную подушку, я постаралась сгруппироваться, ведь край пористой скалы был все ближе и ближе, и…

Удар!

Ох, кажется, на несколько минут я потеряла сознание. Голова гудит, руки-ноги трясутся, но… Спина в порядке, все пальцы сгибаются, а вокруг непроглядная темнота!

«Но остается вопрос: кто же скастовал плат? Неужели Энни? Наша связь обоюдна?!» – пронеслось у меня в голове, пока я, кряхтя, выбиралась из сугроба и поднималась на ноги.

Здесь, внизу, был куда холодней, чем наверху. С одной стороны, ветра не было, но! Но не было и солнышка.

Запнувшись, я чуть не упала и, ругаясь сквозь зубы, призвала себе на помощь колдовской светлячок. А потом еще один и еще. Я рассылала их в разные стороны, стремясь понять, насколько глубока ж… в которую я угодила.

Мне предстояло не только спасти себя, но и найти и спасти Энни, потому как с Кристин станется бросить и девочку тоже. Теперь у меня не осталось никаких иллюзий. Мы с юной леди Дьерран не просто чужие люди. Мы с леди Дьерран враги.

Потянувшись к дракошке, я охнула: она была где-то здесь! Потревоженная связь засветилась так ярко, что стало невозможно увидеть ее направление. А это значит, что девочка где-то совсем близко!

– Энни? Энни, это я, Фредерика, – позвала я ее.

Я создала еще с десяток светлячков и заставила их кружиться над собой, а после, поделившись на две стайки, разлететься в двух направлениях.

– Энни? – вновь позвала я.

Тишина.

И тут я вспомнила один из уроков, что довелось подсмотреть с чердака. Поисковый маячок – необходимая для драконьих гор вещь.

Непослушные пальцы выплели первую часть заклятья, и я, прикрыв глаза, сосредоточилась на облике Энни. Я держала в голове и девочку, и дракошку. И, открыв глаза, отпустила с пальцев ажурную бабочку, в которую превратилась искра поискового маячка. Что самое странное, заклятье впитало в себя свет от нашей с Энни связи.

Зато бабочка, что вначале взлетела наверх, вполне уверенно направилась вперед. К счастью, летела она медленно, а света от ее крыльев было достаточно, чтобы не споткнуться.

– Энни!

Дракошка сидела на камне. Или висела? Неважно. Важно то, что снег был залит темной кровью, а на тонких, нежных крыльях виднелись глубокие борозды от чужих когтей.

– Твари, – всхлипнула я, – какие же твари!

И мне было глубоко безразлично, что эти самые "твари" были лишь на год старше малышки.

– Энни!

Дракошка дышала, но никак не реагировала на меня. По мордочке стекали прозрачные слезы, а значит, она была в сознании.

– Энни, малышка, – я упала на колени, – посмотри на меня.

Увы, но, даже такая юная, она была слишком крупной для моего слабого человеческого тела.

Кровь.

Чердачные знания вновь пришли мне на помощь, но... Ножа нет. А я слишком слаба и труслива, чтобы прорвать кожу зубами. Отворить кровь заклятьем не сложно, но это отчего-то ослабит эффект. Что ставит меня в безвыходное положение.

Глава 5

Сразу после отлета Харелта и Энни Лерро закинул меня на плечо и унес к шатру, где передал с рук на руки нону Рифасу.

– Леди Фредерика под защитой рода Фойртелерн, – внушительно произнес Лерро.

– Мы и без Хранителя Севера заботились о девочке, – проворчала нонна Шавье. – Долгие годы, между прочим.

На что Лерро выразительно пошевелил усами и хитро прошептал:

– А это и не для вас сказано.

Подмигнув, дракон ушел, а я, тяжело вздохнув, негромко проговорила:

– А для Кристин все эти слова ничего не значат.

– Но ведь она прошла обучение, – оторопела нонна Шавье, а Рифас тут же закивал:

– Иначе бы мы везли ее в малый храм, для учебы!

– Она отличается одной особенностью, – сказала я, а после, вздохнув, добавила: – Мы обе этим отличаемся. Выучив что-то нужное для сдачи экзамена или зачета, мы тут же расстаемся с информацией. Но я с этим борюсь.

– А она? – заинтересовался Рифас.

На что я пожала плечами:

– Мы не общаемся так близко. Но у нее были проблемы с теорией магии.

– Вы учились вместе, верно? – прищурился нон Рифас.

– Почти, я подслушивала с чердака. – Улыбнувшись, я покачала головой. – Мне кажется, учитель Кристин это знал.

– Знал, – подтвердила нонна Шавье. – Мы с ним долго мучили доску, чтобы ты могла ее видеть в своих зеркалах. И чтобы со стороны не было заметно.

Не сдержавшись, я качнулась вперед и крепко обняла нонну Шавье.

– Спасибо.

– Пожалуйста, девочка моя, пожалуйста. – Она погладила меня по голове.

А после непререкаемым тоном отправила меня в постель. Пока я переодевалась в спальный костюм, Рифас принес целый поднос еды. Еды, которой хватило нам троим. Затем я выпила выданные нонной Шавье зелья и уснула, едва моя голова коснулась подушки.

Проснулась я только утром следующего дня. Зато от истощения не осталось и следа.

Легкий завтрак, чашечка ароматного какао и свежая одежда подняли мое настроение на недосягаемую высоту.

– Улыбаеш-шься? – прошипела Кристин, с которой я столкнулась, выйдя из шатра.

Рядом с Предназначенной стояли двое боевых магов, один из которых встал меж нами.

– Улыбаюсь, – я пожала плечами, – а ты нет?

Я смотрела в глаза своей несостоявшейся убийцы и не чувствовала ровным счетом ничего. Там, рядом с бессознательной дракошкой, все мои переживания подернулись изморозью. Все поделилось на «важно-здесь-и-сейчас» и «важно-но-разберусь-потом». И вот сестра, будущая бывшая сестра, – это вторая категория.

– Из-за тебя мы задержались на сутки! – не получая от меня отклика, она попыталась вновь раздуть скандал.

– Нет, мы задержались из-за тебя. Тебе не следовало меня убивать, Кристин. – Я покачала головой. – Как ты до этого додумалась?

– Я не хотела! – Она стиснула кулаки. – Не хотела! Просто... Просто не справилась с искушением!

– Мне тебя теперь простить? – Я вскинула бровь. – Услышь меня, Кристин Лавелия Дьерран: меж нами нет родства. Ты покусилась на мою жизнь и магию. Я отрекаюсь от тебя. Я отрекаюсь от тебя. Я отрекаюсь от тебя.

В каждое свое слово я вкладывала силу. Силу, которая с каждым словом истончала нашу с Кристин связь. Такой простой ритуал не разорвет мою связь с родителями, но с сестрой – да. Теперь у четы Дьерран две дочери, каждая из которых имеет магически-мистическую связь с матерью и отцом, но не имеет ее друг между другом.

– Теперь, даже если ты меня убьешь, полноценной Предназначенной не станешь, – усмехнулась я.

– Зачем ты вообще родилась? – с отчаянием вопросила Кристин. – Зачем я родилась?! К чему было все это?!

– Леди Кристин Дьерран, – голосом всеблагого нона Арринтира можно было замораживать кипяток, – замолчите и не роняйте престиж вашего дракона.

– Ч-что?

– Вам следует вспомнить, что вы, от момента регистрации вашего узора, подчиняетесь законам Драконьих Гор. Вы не будете наказаны, но ваш дракон – будет. Вне зависимости от того, владетельный он лорд или великий маг, законы-на-крови не делают исключений ни для кого.

– Я уже больше не Предназначенная, – выкрикнула она. – И не знаю, как мне жить! Меня растили для дракона, а выяснилось, что это она, она должна была жить под стеклянным колпаком! У меня могла бы быть нормальная жизнь.

– Вряд ли, – хмыкнула я, – учитывая лорда и леди Дьерран, сейчас было бы все то же самое, только имена были бы другие.

Иногда я и правда об этом думала. Представляла, что это я любимая дочь. Правда, мне никогда не хотелось представить себя Предназначенной. Все же меня слишком часто наказывали из-за мнимой «зависти» и попыток рассказать правду.

– Золотая метка с вашей руки никуда не денется, – холодно проговорил всеблагой нон Арринтир. – Вы можете стать Отверженной, если в храме выяснится, что вы Предназначены Хранителю Севера. Такой дракон, как Харелт Фойртелерн, от своих слов не отступает.

– Но он не может от меня отказаться, – прошептала Кристин, – ведь не может же?

– Может, – уверенно произнес жрец. – Искра не вернется в род Фойртелернов, и те на долгие годы потеряют возможность искать и находить своих Предназначенных.

– Моя ветвь, младшая, именно так утратила искру, – хмыкнул один из боевых магов, – но мы не жалеем. Предку такое досталось, что весь род был бы уничтожен. Искру можно заслужить, но… Драконицы никогда не бывают чьими-либо Предназначенными, а значит, нам есть на ком жениться.

– Дарен…

– Простите, всеблагой нон, молчу. – Усовестившийся дракон сделал смешной жест, как будто закрывал губы на замок.

– Лучшее, что вы сейчас можете сделать, леди Кристин Дьерран, – это освежить ваши знания, – сухо проговорил всеблагой нон. – С наибольшей долей вероятности вы станете супругой Хранителя Юга.

– Но у него гарем, – ахнула Кристин.

– Для драконов Юга это нормально, – ровно ответил Арринтир, – и ваши покои будут самыми роскошными. И именно ваш сын будет наследовать род: от Предназначенных рождаются сильнейшие дети.