Мама по призванию

Глава 20

В какой-то миг в объятиях дракона стало настолько хорошо и приятно, что я побоялась потерять сознание. Это совсем не дело, если адептка ордена Света упадет в обморок, да еще и от такого.

— Достаточно, — чуть ли не взмолилась я, не узнав собственного дрогнувшего голоса. — Я сейчас сгорю…

Карл отпустил как будто с сожалением. Или мне показалось?

— Спасибо, — поблагодарила, не в силах взглянуть ему в глаза. — Теперь воспаление легких мне не грозит.

— Это тебе спасибо, Дарина, — произнес он в ответ.

— За что? — изумленно спросила и, вскинув брови, все же посмотрела в породистое драконье лицо. — За то, что искупала в ледяной воде?

— Да, именно за это. — Карл улыбнулся так, что у меня екнуло сердце. С каким-то юношеским задором, совершенно не свойственным повелителю драконов. — Давно так не смеялся и не дурачился, спасибо. И спасибо за то, что не пыталась меня соблазнить.

Я едва слышно прочистила горло.

— И тебе за то же самое, — проговорила в ответ. Глянув искоса, не сдержала лукавой улыбки. — Ты ведь не пытался, верно?

— Конечно, нет! — слишком уж рьяно и порывисто ответил дракон. — Как ты могла такое подумать?!

— Вот и славно, — констатировала я. — А теперь, пожалуй, пойду. Не смею больше отвлекать, у тебя наверняка много важных дел.

— Я собрался вывести детей в парк, присоединишься?

Вопрос Карла был неожиданным и приятным. Разумеется, я тотчас согласилась. Только забежала в свою спальню и привела себя в порядок: высушенные драконьим дыханием волосы наэлектризовались и торчали во все стороны, как антенны. Да и выровнять дыхание было к месту.

Авила с радостью уступила мне место няни на несколько часов. А я была бесконечно рада пообщаться с детьми, пусть и под строгим присмотром повелителя драконов. Надо сказать, что в присутствии подданных Карл не терял лица и не позволял себе дурачиться. И все же когда мы с детьми затеяли игру «Море волнуется раз…», не удержался и присоединился к нашей веселой компании. Потом было перетягивание каната (который Микаэль самостоятельно вырастил из садовой лианы) и прятки.

— Ты умеешь занять детей, — заметил донельзя довольный Карл. — Сколько еще подвижных игр хранится в твоей голове, Дарина?

— Очень много, — рассмеялась я, чувствуя поразительное упоение от того, что могу применить эти знания на практике.

Сколько раз я представляла себе, что играю в эти игры с собственным ребенком там, в своем мире. Как буду объяснять малышу правила и порядок. Чего я не представляла никогда, так это того, что играть придется с маленькими дракончиками. Впрочем, они мало чем отличались от детей в приюте святого Макия, разве что превосходили их по силе. Потому и мне, и Карлу постоянно приходилось следить за тем, чтобы разыгравшиеся дети не разнесли парк по кусочкам. Особенно когда принимали свои истинные формы и размеры.

Где-то печально вздыхал садовник, спрятавшись за одним из фонтанов. Полагаю, он пришел в ужас, подсчитывая нанесенный кустам и цветам ущерб. Однако Карл все восстановил, еще и Микаэля привлек, давая ему потренировать его необычный дар.

— Можно задать вопрос? — обратилась я к Карлу, когда мы остались наедине. Набегавшиеся вдосталь, дети расселись на полянке неподалеку, и Максимка учил остальных игре в «Ладушки».

— Попробуй, — разрешил дракон. Важно кивнул, но не удержался от лукавой улыбки. — Не обещаю, что непременно отвечу.

Я все же решила попытать счастья.

— В замке живет довольно много драконов, и все они выполняют какое-то дело. Вот только… Мне кажется, что для тебя это лишнее. Ты все можешь делать сам, не прибегая к помощи других. Почему они здесь — дань традициям, или повелителю не положено самому делать грязную работу?

— Ты слишком прозорливая для человека, — заявили мне. Не с целью обидеть, скорее, Карл лишь озвучил сокровенные мысли. — Хорошо, я отвечу. Все драконы, прислуживающие в замке, когда-то выходили за стену. После этого сородичи отказались от них, и я разрешил им остаться в замке. Но они не хотят быть обузой и чувствовать себя лишними, вот и выполняют простые задания. Хотят быть полезными и нужными. Я действительно мог бы выполнять все сам, но не делаю это, щадя их гордость. Осуждаешь меня за это?

— Нисколько, — призналась я. — Наоборот, восхищаюсь твоим поступком.

Похвала и дракону приятна, это было заметно. Карл сделал шаг мне навстречу и протянул руку, как будто собираясь обнять. Но быстро спохватился и отпрянул, при этом успев втянуть носом воздух возле моего уха. Меня это больше не пугало и тем более не злило. Сейчас я знала: мой запах не раздражает дракона, напротив, приманивает его как драгоценное зелье.

После прогулки и обеда Карл разрешил мне присутствовать на занятиях. Пока не нашелся новый учитель древнего драконьего языка, повелитель сам взялся обучать этому детей. И меня заодно. Неслыханная честь, оказанная человеку. К тому же у меня обнаружились отличные способности к драконьему языку. Даже Аркадия взяла обратно свои слова — те, которыми утверждала, будто люди глупы и не способны произносить сложные слова.

— Это удивительно, но факт, — подтвердил Карл. — Дарина осваивает наш язык лучше, чем некоторые родовитые драконы.

— Все потому, что заклинания светлых магов подозрительно похожи… Похожи на слова, заимствованные из вашего языка, — заметила я. — Многое из того, что мы прошли сегодня, я уже слышала и проговаривала. Только в несколько искаженном виде.

— Хм… — многозначительно выдал Карл. — Почему-то я не удивлен. Если разобраться, у людей и драконов гораздо больше общего, чем можно представить. Но не все мои подданные готовы признать этот неоспоримый факт.

— Боюсь, среди людей Светлого мира тоже найдется мало желающих, — скептически заметила я. — Но ведь в былые времена драконы и маги жили в мире. Тогда, когда еще не было стены и кровной вражды.

Карл надолго задумался, глядя куда-то вдаль. Как будто хотел рассмотреть нечто важное, срытое от взглядов истекшей рекой времени. А когда заговорил, голос его был печален:

— Стена — это не главное. Магический барьер вовсе не то, что разделяет нас. Главный враг сидит здесь…

И он постучал указательным пальцем по виску.

Мне очень хотелось обсудить это. Отчего-то казалось: повелитель драконов знает о стене больше, чем маги Светлого мира. Но откровенный разговор был прерван появлением Моргаэлла.

— Господин… — растерянно проговорил он после низкого поклона. — К вам гости.

Карл удивленно вскинул бровь, а Моргаэлл покосился на Аркадию. Имя посетителя он сообщил господину шепотом и на ухо, так, чтобы ни дети, ни я не расслышали.

— Хорошо, приму, — не слишком радостно сообщил Карл и поднялся. Мне показалось, он раздосадован тем, что его отвлекли. — Дети, ведите себя хорошо и не обижайте Дарину. Я постараюсь вернуться как можно скорее.

Моргаэлл услужливо придержал для него дверь, и вскоре оба скрылись за ней. До нас донеслись гулкие шаги в коридоре, но после стихли и они. Мы с дракончиками остались одни в зале.

— Мама, не волнуйся, я присмотрю за тобой, — совсем по-взрослому проговорил Максимка. — Тебя здесь никто не обидит.

И он тоже глянул в сторону Аркадии, как главного зачинщика всех безобразий в замке.

— Пф… Да я и не собиралась, — проронила девочка и едва заметным жестом поправила парик (которого, разумеется, не было). — У меня есть более важное занятие. Эти древние руны ужасно тяжело пишутся.

Она вернулась к занятию, кажется, всецело погрузившись в него.

— Спасибо, милый, — поблагодарила я Максимку и, притянув к себе, поцеловала в светлую макушку. — Приятно иметь такого защитника.

— Ох уж эти человеческие нежности, — фыркнул Микаэль, задумчиво пожевав кончик пера и бросив на нас с Максимкой пронзительный взгляд. Немного печальный, как мне показалось.

— Разве драконам нежность не присуща? — спросила я в свою очередь. Эти дети выглядели еще более нуждающимися в любви и заботе, чем многие из тех, кого встречала в приюте святого Макия. — Я имею в виду ласку и внимание к тем, кто дорог и важен. К родственникам или близким.

Плечи Аркадии вздрогнули, как будто она получила удар плетью по спине. Кемраниэль и Амиратилин переглянулись и горестно вздохнули. Максимка обнял меня и прижался крепче, забыв о задании Карла. На вопрос ответил только Микаэль.

— Не все заслуживают ласки и заботы. Некоторым это противопоказано.

Мне показалось, он повторил фразу, которую слышал множество раз. Так часто, что почти поверил в нее.

— Неправда, — возразила я. — Все, даже самые сильные из нас нуждаются во внимании, понимании и даже нежности. И каждый заслуживает этого. Особенно дети.

Аркадия вздохнула и не расправила плеч.

— Мальчики, не разрешайте ей забивать вам головы всякой ерундой, — потребовала она. — Мы-то знаем правду. Нам никогда…

Она осеклась. Нахмурилась, поймав себя на том, что чуть не сболтнула лишнего. Задумчиво пожевала нижнюю губу и хмуро добавила:

— Давайте лучше заниматься. Знания всегда помогут нам, в отличие от бредней о заботе и любви.

— А я был бы не против, чтобы обо мне кто-то заботился, — заметил Микаэль. — И чтобы у меня была мама, как у Максимки, пусть и человечка. И она бы звала меня сокращенным именем.

Он улыбнулся мне смущенно, и я не могла не отреагировать на этот молчаливый призыв. Обняла и его, ласково взъерошив зеленые волосы.

— Я с удовольствием буду заботиться и о тебе, если ваш повелитель даст мне такой шанс. А насчет имени… Как тебе «Мик»? Коротко, но очень емко.

— Почти как руна, означающая урожай, — довольно заметил мальчик. — Мне нравится.

— А как бы ты назвала нас? — вступил в разговор Амиратилин.

— Или мы слишком большие, чтобы заботиться о нас? — поинтересовался Кэмраниэль.

— Никто не слишком большой для этого, — я постаралась убедить мальчиков в этом. Эти дети слишком долго были одни, слишком истосковались по ласке, даже если упорно отрицали это. — Я бы с радостью заботилась обо всех вас, так же, как и о детях из Светлого мира. Не поверите, но у вас так много общего. И вы удивительно похожи с ними, не внешне, но по своей сущности. Тебя, Кэмраниэль, среди людей могли бы называть «Кемран». На древнем языке оно означает: процветающий; успешный; могучий; счастливый.

— Ух ты!.. — Амиратилин восхищено присвистнул. — А как могли бы звать меня?

— Амир, — тотчас отозвалась я и улыбнулась. — Оно означает правитель, предводитель.

Парень горделиво расправил плечи.

— С таким именем я смогу защищать всех вас. И даже тебя, Дарина, если разрешишь?

— Я только за! — произнесла в ответ, искренне радуясь, что мы все лучше понимаем друг друга и все чаще находим общие темы для разговора. — С такими защитниками мне ничто не страшно.

— И напрасно, — вставила свое веское слово Аркадия, не поворачивая в мою сторону головы.

Она усердно делала вид, будто занята рунами, но уже несколько минут водила пером по одному и тому же месту, оставляя кляксы.

— Это почему же? — спросила я, склонившись над девочкой. — Что есть такого, чего мне стоит опасаться?

Малышка не могла знать, что самое страшное в своей жизни я уже пережила. Предательство любимого, страшный диагноз, потеря всего, что было важно и нужно прежде. И все же я не жалела, что согласилась отправиться в другой мир. Ведь здесь я, кажется, нашла даже больше, чем предполагалось.