Марионетка. Отрежь меня!

Глава 27

Глава 27. Отец и дочь.

27.1.Снежана

Самир принимал многочисленные поздравления и давал интервью присутствующей прессе, а уверенная финальная речь не оставила сомнений ни у кого, что его компания вместе с представленным проектом застройки достойны победы.

Я же, в окружении охраны, стояла в стороне, чтобы не мешать. И снова ела – такой аппетит разыгрался, глядя, как официант проносит мимо нас мини-корзиночки с красной и черной икрой. Один из телохранителей практически выхватил тарелку из рук парня, заметив мой интерес и желание заполучить лакомство.

Увлеченная поглощением деликатеса, я не сразу обратила внимание, как в мою сторону решительно направляется Иван Николаевич. Правда, Самир, который не выпускал меня из виду все это время, как, оказывается, увидел его раньше и подошел первым.

- Снег, мы уходим, - нетерпеливо тянет за собой. Намерение срочно увести отсюда – выглядит странным и подозрительным.

- Подожди… доем… - отвечаю с набитым ртом, но муж быстро забрал блюдо и отдал охране. – Ты чего?

Не понимаю: что на него нашло, почему так раздражен? Ведь все удалось и должен радоваться.

- Господин Фаяз, примите поздравления, - произносит Иван Николаевич, как только приблизился к нам.

Самир коротко кивнул и даже не обернулся в его сторону. Их отношения явно претерпели серьезные изменения в худшую сторону, раз не подали руки друг другу.

- Мы можем уединиться на разговор? – продолжает Александров.

- Не о чем говорить, - отвечает муж и теснее прижимает к себе.

- Разве? – настаивает мужчина и переводит взгляд на меня. Смотрит так внимательно, словно впервые видит, а еще какая-то необъяснимая эмоция плещется в карих теплых глазах.

- Моя жена беременна, ей пора отдыхать, - Самир намеренно сделал акцент на слове «беременна».

- Что это значит? - Иван Николаевич переменился в лице – его перекосило от злости. А ему, какое дело до моего положения?

Ничего не понимаю… Разглядываю обоих. Между ними очередная «война»? Сцепились взглядами, проверяя на прочность – кто не выдержит и быстрее отвернется.

- Это значит: завтра у меня в офисе, в любое удобное время. Можете прийти – выслушаю, если очень хочется высказаться, - с каким-то особым злорадным удовольствием произносит муж.

«Да что происходит?» - пытаюсь хоть как-то вникнуть в ситуацию, но все больше запутываюсь.

- Самир? – прикасаюсь к его груди. Он напряжен.

- Пойдем, - обнимает за талию и уводит за собой.

- Мне нужно поговорить со Снежаной! – кричит вслед Иван Николаевич.

«Что?!» - хотела обернуться, но муж не позволил, крепче сжал и дальше потащил – по-другому не назвать его стремление незамедлительно покинуть мероприятие.

Уже в машине спросила об устроенном спектакле. Видимо, расчет был на Александрова. Только причем тут я?

- Самир… - усаживаюсь так, чтобы видеть глаза. – Поделись: что за игры?

- Не сейчас, - прикрывает веки и устало откидывается затылком на подголовник.

- Ну вот, опять… - отворачиваюсь от него к окну и бесцельно разглядываю вечерний город. Обидно так-то. По каким причинам меня не впустили в круг избранных?

- Снег… - обнимает мои плечи, а потом покрывает кожу порхающими поцелуями. – Не могу сказать всего.

- Почему? – расслабляюсь от ласкового жеста, но этого мало. Нужны объяснения.

- Позже обязательно все узнаешь… обещаю… - игнорирует вопрос. - Люблю тебя.

«Думает, отвлечь?» - не выйдет. Молчу в ответ. Может, дойдет, к чему приведет скрытность.

- Прости… но твое здоровье важнее… подумай о малыше…

- То есть, по-твоему, находиться в неведении лучше? Недомолвки уберегут от ненужных волнений? Отличный вариант… – вырываюсь из его рук, отсаживаюсь к двери. Прижимаюсь лбом к прохладному стеклу, а от избытка эмоций и живущих своей жизнью гормонов – готова расплакаться, еле сдерживаюсь, но терплю...

Зачем так поступает? Неужели, не видит, как такая забота сказывается на мне? Еще больше себя накручиваю…

Доезжаем в немой угнетающей тишине. Муж не делает попыток дотронуться, заговорить со мной и оправдать свое поведение. Если ему так удобнее – мешать не стану. Иду демонстративно в свою спальню и закрываюсь изнутри, не хочу видеть его – пусть остается наедине со своими секретами, раз не желает посвящать…

С трудом избавляюсь от надоевшего платья. Пришлось выворачивать руки за спину, чтобы дотянуться до молнии, ведь просить Самира не собиралась. Блаженно выдохнула, когда вещь упала к ногам, освобождая из оков. Сразу направилась в душ. Решила быстро освежиться и лечь спать, памятуя, как начинается новый день: с позы «собака мордой…» - нет, не вниз… в унитаз… И сколько просижу в мучениях – не знаю, обычно в течение часа рвотные позывы возникают несколько раз, сворачивая желудок в тугой узел до боли, а потом еще некоторое время хожу в тошнотворном состоянии…

Теплая вода помогла отрешиться от навязчивых мыслей. Я успокоилась окончательно. Уснула быстро, погрузившись в сонное царство… Ничуть не удивилась и не испугалась, когда среди ночи ощутила горячие ладони на себе. И ждала, что он придет, даже оставила включенной настольную лампу.

- Снег… - убирает мои волосы с лица и невесомо целует щеки. – Проснись.

- Я не сплю уже минут десять. Слышала, как ты ковырялся в замке, как зашел, как сел на кровать и о чем-то громко вздыхал.

- Иди сюда, - откидывает одеяло и раскрывает руки для объятий.

Устраиваюсь на коленях мужа. Одежды на мне нет. Стоило почувствовать нежные прикосновения пальцев на коже, по телу пробежала волна возбуждения.

- В таком виде разговора у нас не получится, - нагибается к груди и губами втягивает поочередно соски, покусывая и играя с ними языком.

- А ты хотел, наконец, рассказать? – теснее прижимаю его голову к себе, чтобы не прекращал ласку.

- Хотел… - просовывает ладонь между моих ног. - Ты права. И все равно узнаешь, лучше сделаю это сам.

- Даже не знаю, с чего начать: первым делом послушать занимательную историю или поддаться искушению… - от эротичных поглаживаний стало горячо и влажно, нестерпимое желание накатило.

- Ты мой соблазн… - засовывает в меня палец, продолжая сладкую пытку. Выгибаюсь ему навстречу.

- Самир… - прижимаюсь лбом к его плечу.

- Я бы связал тебя, как в тот вечер… больно не сделаю… - шепчет в ухо, заставляя трепетать в ответ.

- Хорошо… - слезаю в него и ложусь на спину, послушно ожидая своего хозяина – сейчас мне приятно думать о принадлежности этому мужчине.

Запястья крепко привязаны к изголовью кровати… А я любуюсь, как Самир раздевается, представая во всем мужском великолепии: рельефный торс, с кубиками пресса, в меру выпуклые мышцы, перекатывающие от каждого движения под оливковой кожей…

«Мой…» - от одной мысли завожусь.

27.2.Самир

Смотреть на нее одно удовольствие… Наслаждаться тем, как извивается подо мной от каждого глубокого точка, отдаваясь страстно, без остатка… Слышать блаженные стоны, срывающиеся с губ… А когда начинает интенсивно содрогаться от оргазма – это что-то запредельное и с ума сводящее… Изливаюсь в нее… Выдаивает из меня все до последней капли сокращениями своего горячего лона…

- Сами-и-и-р… - шепчет протяжно, прикрывая глаза. – Люблю тебя…

- Снег, я тоже тебя люблю, - придерживаю ее голову за затылок и продолжаю целовать лицо.

- Каждый раз, как первый: столько ощущений накатывает, словно мощное цунами – сносит все на своем пути, - откровенничает. – Потрясающе... так хорошо…

- Надеюсь, любишь не за это? – шучу, конечно. Наблюдать за реакцией всегда приятно, так мило стесняется.

- Не говори ерунды, - она дернулась в желании обнять меня, забыв, что привязана, веревки натянулись на руках. – Ай, больно… Отвяжи.

- Сейчас… - встаю с кровати, окидывая взглядом свою восхитительную девочку. Она меняется ввиду беременности: тело приобретает особую привлекательность, утонченную женственность, чувственность и сексуальность – грудь стала больше, а округлые бедра манят своими изгибами... В таком виде еще желаннее.

- Долго будешь поедать глазами? – улыбается, как будто услышала, о чем сейчас думаю.

Освобождаю добровольную пленницу. Она морщится, потирая запястья – на коже остались красные следы от веревки. Кажется, перестарался…

- Снег, прости, увлекся, - присаживаюсь рядом, массируя руки. – Нужно было сказать, что сильно связал – я бы ослабил.

- В тот момент об этом не думала… И ты тоже… Пройдет, - тянется ко мне, устраивается на коленях, положив голову на плечо. – Лучше расскажи, что хотел.

- Не знаю, как отнесешься… - перебираю ее шелковистые волосы, собираясь с мыслями.

- Только не говори загадками, - она выпрямляется и смотрит внимательно. – Что происходит?

- Нашелся твой отец, - по взгляду не ясно: рада или нет – каких-то явных эмоций не видно.

Снег встает. Расхаживает по комнате, задумавшись. Обнимает себя в защитном жесте. И молчит…

- Скажи хоть что-нибудь, - беру плед с кресла. Подхожу и заворачиваю жену, ей как будто резко холодно стало.

- Значит, он жив… – прижимается щекой к моей груди.

- Живее всех живых, и неплохо существует, - добавляю.

- Как ты его нашел? Кто он? – ее немного трясет. Именно этого опасался. Не хотел лишних волнений.

- Нашел не я… Стечение обстоятельств… - пока не стану посвящать во все подробности. – Ты удивишься, когда узнаешь…

- Самир, не томи! – она поднимает на меня свои глаза. А ведь между ними есть заметное внешнее сходство. Как раньше не увидел?

- Иван Николаевич Александров… - крепко держу за плечи.

- Что?! Это правда? – понимаю, поверить сложно. Сам удивился не меньше.

- Вероятность большая, - усаживаю Снежану в кресло, на всякий случай. Опускаюсь перед ней на корточки.

- Ни мама, ни бабушка никогда не рассказывали об отце... У нас в семье эта тема была под запретом. Поэтому он хотел поговорить со мной? Ему известно обо мне?

- Да, - сжимаю ее прохладные ладони. Вроде нормально восприняла новости. Кратко пересказываю, что знаю. – Всю историю только Александров может поведать, каковы причины внезапного расставания и бегства…

- Покажи фото, - просит она, а по щекам текут беззвучные слезы.

- Посиди тут. Схожу – возьму.

Накидываю штаны и иду в свой кабинет. Бумаги прибрал в сейф. Нахожу фотографию и возвращаюсь в спальню.

- Держи, - протягиваю.

Снег берет дрожащими руками старый пожелтевший снимок, и, не переставая плакать, рассматривает лица своих родителей в молодости, проводит пальцем по гладкой поверхности.

Я не лезу к ней. Пусть свыкнется.

- И как теперь быть? – растеряно произносит.

Если озвучу свои истинные мысли, а именно – держать папочку на расстоянии, то она не поймет таких доводов. Ведь, по сути, руководствуюсь только собственным мнением, основанным на личных взаимоотношениях с Александровым.

- Что ты хочешь услышать? – все равно сейчас не лучшее время обсуждать планы на будущее.

- Я смогу с ним встретиться? – кто бы сомневался, что захочет увидеться с ним.

- Давай, ложиться спать. Позже решим, - поднимаю Снежану на руки и укладываю в постель.

- Ты не позволишь, да? – глаза взволнованно бегают.

- Завтра поговорим, тебе нужно отдыхать, - укрываю ее плотнее пледом.

- Самир… кого ты обманываешь… - еле сдерживает очередные слезы, всхлипывая. - Ничего не изменится. Завтра придумаешь новую причину, лишь бы не подпустить его ко мне. С мероприятия уводил в срочном порядке – думаешь, не заметила? В чем дело? Тендер выигран... Что вам еще делить? Если он мой отец, то я…

- Завтра, всё завтра, - перебиваю и ложусь рядом.

Она поворачивается спиной. Осталось только добавить: «уйди, оставь одну…». Видя такую реакцию, понимаю: нужно идти на уступки, но как это сделать на фоне всех событий – не знаю…

Пододвигаюсь к ней и крепко прижимаю к себе, не давая вырваться или оттолкнуть.

- Снег, не дуйся раньше времени. Возможно, сама не захочешь с ним общаться…

…Иван Николаевич появился в моем офисе утром, даже раньше меня. Не удивлен и ожидал, что проявит подобное рвение и интерес: все-таки речь идет о дочери от любимой женщины, с которой были вместе достаточно долгий период времени…

- Елена Петровна, сделайте два кофе, пожалуйста, - обратился к своему секретарю. Она коротко кивнула.

- Прошу, - открываю дверь кабинета, пропуская вперед Александрова.

Он выглядит потерянным и похож на побитую собаку. Вероятно, уже прикинул весь разговор и печальный для него исход. Как сказал тогда: «ты еще пожалеешь». Ну-ну… Теперь, надеюсь, понял: к чему привели неаккуратно брошенные слова.

- Она ведь не нужна тебе, - говорит папочка и больше не утруждает себя обращением на «вы». – Мстишь? Давно в курсе?

Не стоит уточнять смысл вопроса.

- Еще как нужна, - сажусь в кресло. – Я же не шутил, говоря, что Снежана беременна.

- Отпусти ее... Наиграешься, сломаешь и выбросишь, - продолжает настаивать.

- Иван Николаевич, вы в своем уме?! Она моя жена: и по светским законам, и перед лицом Аллаха. Сам недавно узнал о ваших родственных связях. Поэтому не нужно тут толкать жалобные речи.

- М-да… - он сел удобнее, хотя все равно напряжен. – Признаю. Обскакал меня на много шагов.

- Обойдемся без пафоса. Раз уж пришли – давайте решать. Снежана хочет встретиться с вами… Но знайте, я против…