Марионетка. Отрежь меня!

Глава 36

Глава 36. Услышь меня…

36.1.Снежана

Самир громко вздыхает… И такая резкая перемена настроения совсем не нравится.

Тут же пожалела о своей откровенности. Зачем напомнила ему про Саида? Ну, зачем?! Могла ограничиться словами о сыне и не вдаваться в подробности, это я еще умолчала о приснившемся насилии. Нам и так хватает переживаний…

Муж аккуратно пересаживает меня на кровать. Встает, и, засунув руки в карманы брюк, расхаживает по палате. Его лицо не скрывает истинных эмоций – он не просто зол…

- Это всего лишь сон… и мои потаенные страхи, подсунутые подсознанием…. ведь боюсь твоего брата… не выдумывай лишнего... - осторожно говорю. - Тот мальчик интересует – о чем захотелось рассказать. Не ревнуй…

- Не ревнуй?! – повышает голос, а в глазах плещется гнев. – Он прикасался к тебе! Целовал! Но главное: не знаю точно, как далеко зашел! А если… если…

- Не говори так… - обвинения слышать больно и противно. Поводов не давала.

- Может вообще от него ребенок был? – вот это заявление. Смотрит со всей серьезностью.

- Что?! – просто не верится. Как только язык повернулся произнести такое? – Повтори…

- Знаешь… Уже ни в чем не уверен… Плюс-минус пару дней – и никогда не разберешься, когда наступила беременность, до отъезда в Дубай или после… Из-за нарушения режима приема противозачаточных – как угодно могло получиться, ничему не удивлюсь… - отвечает, и ни один мускул на лице не дрогнул от сказанной чуши.

- Самир… как ты можешь… - ложусь, обнимая подушку.

Слезы текут, и обида душит от несправедливости. Я все понимаю, в нем говорит ревность и та история с ночным визитом подорвала доверие, но зачем же так грубо?

Это был наш малыш… был…

- Снег… - он присаживается рядом, голос звучит виновато. Кажется, осознал свою ошибку.

- Уйди… - натягиваю одеяло на голову. Не хочу его видеть.

- Посмотри на меня, - прикасается к плечу, пытаясь перевернуть на спину.

- Пожалуйста, уйди… - скидываю руку.

- Прости… Правда, не думаю так… верю тебе… - стягивает мое маленькое укрытие, разворачивает к себе лицом. – Какой же я идиот. Снег, прости.

- Самир, уйди! – кричу на него, настаивая на своем желании побыть одной.

- Мы с тобой поругаемся… - хмурит брови.

- Мы уже ругаемся! – слезы хлынули с новой силой. – Мне очень плохо, тошно и невыносимо больно от мыслей, что нашего, я подчеркну еще раз это слово – НАШЕГО, ребенка больше нет, а ты несешь полнейший бред! Обвиняешь в неверности! Как так?!

- Снег… - он хотел прикоснуться к моему лицу. – Прости.

- Не трогай меня! – отмахнулась от него.

- Прости, прости, прости! – муж схватил за плечи, сильно впиваясь пальцами.

На наши крики в палату забежала взволнованная медсестра.

- Что здесь происходит? – растерянно смотрит на нас.

- Ничего, - огрызается Самир.

- Вы находитесь в реанимации. Тамара Игоревна разрешила вам прийти, но такое поведение недопустимо, - возмущается женщина. - Покиньте помещение. Немедленно.

- И не подумаю, - он встает с кровати, ловким движением выпроваживает ее, закрываясь изнутри.

- Я вызову охрану, - через дверь говорит она.

- Да хоть полицию! - отвечает муж.

- Откройте! – настойчиво стучится медсестра. – Хорошо, сами напросились!

Слышится звук удаляющихся каблучков.

- Пожалуйста, оставь меня одну… - прошу или даже умоляю, глядя в его глаза, которые сейчас потемнели, и похожи на небо перед дождем, затянутое тучами.

Самир приближается, и, молча, изучает мое лицо.

- Снег… - садится на кровать. – Схожу с ума от ревности.

- Между мной и Саидом ничего не было, - уверенно заявляю. - Да, я крепко спала и видела эротический сон с твоим участием, но поверь, если бы он перешел к активным действиям – то обязательно проснулась бы, сопротивлялась, кричала, звала на помощь... Разве можно винить в том, чего не совершала? Но ты поливаешь грязью… Называешь нашего малыша чужим…

- Снег… - он сжимает мою ладонь. Вижу, как сожалеет о брошенных сгоряча словах, хотя от этого не легче – обида затопила сердце.

- Я не все сказала… - перебила его, вырывая руку. - И чтобы окончательно добить меня: признайся, что не хотел этого ребенка, он ведь так мешал тебе… А твоя забота – не более, чем притворство.

- Ты что несешь?! – он еще больше злится. Опять хватает за плечи, причиняя боль.

- А ты?! – упираюсь ему в грудь.

- Моя забота – притворство?! – кричит в лицо. – Люблю тебя до безумия! И ребенка хотел… Ждал не меньше…

- Пусти! - пытаюсь оттолкнуть от себя. - Делаешь больно…

- Услышь меня! - трясет так сильно, что голова кружится.

- Самир… - прикрываю глаза. Он не замечает моего состояния, охваченный гневом.

В этот момент дверь с грохотом открывается.

- Да что вы творите? – голос Тамары Игоревны. – Отойдите! Покиньте отделение!

Мужа буквально отрывают от меня. И выводят за пределы палаты.

Падаю на подушку, стараясь унять противное ощущение, граничащее с тошнотой. Вдобавок, дыхание сбилось, а сердце бешено колотится, гулко ударяясь о ребра.

- Эй, Снежана, - врач хлопает по щекам. – Ну-ка, взгляни.

- Сейчас… - открываю глаза.

Она склонилась надо мной, внимательно осматривая и ощупывая.

- С таким подходом больше не пущу Самира, вплоть до выписки... Он сорвался на тебя из-за выкидыша, что ли? – интересуется.

- Нет… - приподнимаюсь выше, удобнее устраиваясь на подушке. – Поссорились просто… не поняли друг друга…

- Не знаю ваших законов, правил, запретов и прочих условностей, но так нельзя... А ведь переживал… Даже думала, ему помощь потребуется – места себе не находил от волнений.

- Тамара Игоревна, мне бы день в тишине и покое побыть, - прошу.

- Не проблема, дам указания: на сегодня никаких посещений, а завтра в обычную палату переведу. Отдыхай.

Она что-то вколола, после чего я расслабилась и постепенно уснула, погружаясь в свои мечты, где остался он и ждет...

…Мой мальчик, мой маленький мальчик… сын… так похож на своего отца… Прижимаю его к себе, целую в лоб, ощущая потрясающий детский аромат… Он только что поел и забавно причмокивает язычком… Провожу пальцем по его нежной коже…

И слезы наворачиваются от отчаяния и невозможности встретиться с ним. Я сплю в реальности, а он живет со мной во снах…

36.2.Самир

Что же я натворил?

Сейчас, когда злость с ревностью поутихли, иначе на все посмотрел. Как только мог опуститься до подобных обвинений и грубости? Сказать такое про ребенка… нашего ребенка, которого уже нет… Сорвался. Обидел мою девочку. И без того паршиво, а я причинил очередную порцию боли, забыв в тот момент заботиться о ее чувствах. Повел себя как сволочь. Стыдно…

Весь этот гнев предназначался другому…

Ядовитая ненависть растекается по венам при мыслях о... язык не поворачивается назвать его братом… он предатель…

Тогда, в Дубай, после разговора в кабинете отца, больше не выяснял отношения с Саидом, не хотел слышать омерзительных подробностей ночного визита к моей жене, хватило слов Снежаны, да и сейчас достаточно – верю, что ничего не было, просто не смог совладать с эмоциями. Поругались, не поняли и не услышали друг друга.

Но кое-кто ответит за страх, который вселяет – что даже во снах преследует и не дает покоя ей...

Захожу в квартиру. Они уже приехали. Из гостиной доносится оживленная беседа. Захотелось узнать: о чем речь, чтобы быть готовым ко всему, слишком часто в последнее время семья против меня... Это не касается мамы, разумеется, но она, как хорошая жена, молчаливо согласится с любым решением отца.

Приблизился. Притаился за углом.

И появился как раз вовремя…

- Амин, может вернуться к этому вопросу позже? Когда Снежана поправится… - прозвучал обеспокоенный голос мамы.

«Понятно…» - не сложно догадаться.

- Месяц – это максимум! – возмутился родитель. – Сейчас уже ясно: она бесплодна. Неужели, ты желаешь, чтобы наш сын остался без наследника?

- Я желаю им счастья, по-моему, это важнее, - на удивление она с ним спорит, хоть один союзник у меня есть.

- Этот брак обречен, - подытожывает отец.

- Прошу лишь не давить, прислушаться к мнению Самира… Не торопи события, - отвечает мама.

«Не сомневался: станет спешно организовывать за моей спиной свадьбу» - он забыл о согласии, которое требуется, помимо договоренностей между семьями.

- Самиру тридцать два года! Сколько терпеть его выходки?! - повышает голос. - То он принципиально не хотел жениться – тянул время; то позволил выбрать невесту и радовался, что она несовершеннолетняя и еще три года можно наслаждаться свободой; то вдруг взял в жены первую встречную и его словно подменили.

- Согласен с тобой, - вмешался Саид, - ему пора остепениться.

«Куда ж без него…» - подпевает отцу в унисон. Только я уже сделал свой выбор. Второму браку не бывать!

- Наш сын полюбил. Разве плохо? – настаивает мама. – Он счастлив. Это не просто заметно, это чувствуется, глядя на них двоих... Пусть сам решает.

- У Саида в сорок лет – трое детей, а Самиру даже один ребенок не светит с такой женщиной… вот, к чему клоню… - начались сравнения с любимым сыном, быстро забыл, как тот низко пал.

- Она здорова, - мама продолжает защищать мою девочку. – И у них обязательно будут дети.

«Пора прервать этот бессмысленный разговор. Или заговор?» - считаю до десяти и появляюсь в гостиной.

Все трое смотрят на меня. Больше никого тут нет. Или Саид приехал без семьи, или скромная малообщительная Талия предпочла уединение, а может, детьми занимается?

- Сынок, ты вернулся… - мама ведет себя так, словно ощущает вину. Теперь станет разрываться между мной и отцом, я облегчу ей выбор... – Как Снежана?

Что сказать? После того, как меня выпроводили силой из отделения, с врачом не удалось толком пообщаться. По телефону Тамара Игоревна отвечала сухими стандартными фразами и настойчиво советовала не появляться до завтрашнего дня – дать возможность жене побыть в одиночестве, свыкнуться с обстоятельствами.

- В порядке, - отвечаю, а сам неотрывно наблюдаю за Саидом, как воспринимает информацию. И судя по озадаченному лицу, неподдельно беспокоится – она его по-прежнему волнует, чувства не остыли...

Опять завожусь от дикой ревности. Бесит, что он смеет думать и мечтать о ней.

- Поговорим, - киваю в сторону кабинета, обращаясь к нему.

- Может, не надо? – встревает мама. Мое лицо не скрывает истинных намерений.

- Самир, ты что задумал? – присоединяется отец.

- Всего лишь «мило» побеседую, - растягиваю губы в подобие улыбки, больше похожей на звериный оскал. И настрой у меня соответствующий: хищник против хищника, ведь мы с ним одинаковые.

- Пошли, - Саид ухмыляется, ведет себя уверенно.

Как только закрывается дверь, начинаю говорить первым.

Всё. Надоело. Хватит ссылаться на семью. Честно, пытался думать в интересах всех и каждого, но есть предел. Если меня не хотят понимать и принимать мои решения, то я тоже не обязан думать и заботиться еще о ком-то, кроме Снега. Мы будем жить в России. Всегда.

- Специально приехал, да? – внимательно изучаю «братца».

- Да, специально… - спокойно отвечает он, а подумав, добавил: - По работе.

- Ну-ну… Надеялся увидеть ее? – держу руки в карманах, сжимая их в кулаки. И пока терплю: одно неосторожное слово с его стороны – непременно воспользуюсь.

- О чем ты? – делает непринужденный вид.

- Не прикидывайся, - подхожу ближе, становлюсь лицом к лицу к нему, но я выше и ему приходится смотреть снизу вверх.

- Мне жаль, что случился выкидыш, - произносит.

И первая мысль, которая пролетела в голове, придушить! Он не имеет право говорить об этом.

- Да брось… жаль тебе – не смеши… в ладоши хлопаешь от радости…

- Монстра из меня не делай, - тон голоса моментально меняется.

- Монстра ты сам из себя сделал, когда возжелал чужую женщину, когда проник к ней ночью спальню, когда покусился на ее честь… Так подло воткнул нож в спину брату… наплевал на семью… - слежу за реакцией, жду, что скажет.

Он крайне удивлен, ведь эта тема не понималась. Думал, не в курсе?

- Э… я… - не нашелся с ответом Саид, выглядит растерянным.

- А если Талия узнает? - угрожаю. - И не только об этом, о нашем телефонном разговоре, например, когда просил отдать Снежану, или как признавался ей в своих чувствах…

Если он цинично вмешивается в мою жизнь, то не вижу препятствий для принятия зеркальных мер.

- Ты этого не сделаешь, - шипит сквозь зубы. Надо же, опасается.

- Отчего же? Кто мне помешает? Уж не ты ли? – усмехаюсь. – Когда домогался моей жены, никто тебя не заботил.

- Да, заходил в комнату; да, не устоял и прикасался к ней; да, нравится безумно… Но не трогал ее больше, чем хотелось – не обнажал. И если это успокоит – она звала тебя во сне, - оправдывается. - Не впутывай Талию.

Всё. Не могу сдерживаться.

- Ты… - хватаю его за горло, он не сопротивляется и даже не дергается, только хрипит. - Ты редкостный эгоистичный ублюдок. Никогда не думал, что скажу подобные слова, глядя в лицо родного брата, который с легкостью предал… Только при упоминании одного твоего имени Снежана испуганно вздрагивает… Держись от нее подальше, иначе пожалеешь… Ты навсегда потерял мое доверие! Ненавижу!