Марсианские войны - 1 (хроники Марса Сандерса)

Предисловие

Действие книги происходит в мире, похожем на Соединенные Штаты Америки, Украину, Бразилию и другие реальные страны. Все события в книге являются художественным вымыслом. Любое совпадение с реальными личностями или событиями является случайным и непреднамеренным.

Автор ни в коей мере не ставил перед собой задач оценки реальных исторических или политических событий, а также поступков, решений, поведения и позиций отдельных лиц, национальных, политических или иных групп, в том числе государств.

Автор книги не несет ответственности за восприятие и трактовку содержания книги отдельно взятыми читателями. Книга содержит сцены насилия и жестокости, ненормативную лексику, а также сцены употребления алкоголя и табака. Автор просит вас воздержаться от продолжения чтения книги, если вы считаете, что ее содержание может противоречить вашим религиозным, политическим или иным взглядам и убеждениям, восприниматься вами как оскорбительное или унижающее ваше достоинство, либо способно вызвать у вас страх или другие нежелательные эмоции.

Автор оставляет за собой право вносить в текст книги любые изменения и редактировать его по своему усмотрению в будущих версиях рукописи.

Автор также должен упомянуть, что в книге присутствует некоторое количество цитат, отсылок и аллюзий к разнообразным фильмам, литературным и музыкальным произведениям, компьютерным играм и прочее в том же духе. Если кто-либо из правообладателей в связи с этим захочет изменить соответствующий фрагмент текста, просьба связаться с автором.

Автор также должен поблагодарить всех тех режиссеров, писателей, музыкантов и других творческих людей, чьи произведения так или иначе упоминаются в книге, потому что тем самым они – пусть и невольно – поучаствовали в ее создании.

Отдельная благодарность обращена к замечательным фотографам, мастерам своего дела, чьи работы помогали автору лучше узнавать Нью-Йорк. Это господа – Андреас Фейнингер, Джон Муллер и Самуэль Готтско. К сожалению, эти мэтры находятся уже в лучшем из миров, поэтому благодарность получается с оттенком печали.

Пролог

- Солдат, не спрашивай…

Д.Хеллер, «Уловка-22»

«Поступай со своим врагом так,

Как ты не хотел бы, чтоб он поступил с тобой»

Первая заповедь.

«Самый важный вопрос – Зачем»

Вторая заповедь.

«Добивай – всегда.

За исключением случаев,

когда на это просто нет времени»

Третья заповедь.

«Никогда не имей дел с идиотами»

Четвертая заповедь.

Странное ремесло я выбрал. Хотя, с другой стороны, не в охранники же мне подаваться. Нет, конечно, телохранителем я могу быть тоже, вот только редко соглашаюсь. Потому что мне не нравятся тела, которые хотят, чтоб я их охранял.

В сущности, я очень мирный человек. Я не маньяк, я не тащусь от запаха крови, от выстрелов, от взрывов. Я не религиозен и у меня все дома. Да, несмотря на всю мою чертову биографию, у меня по-прежнему все дома. Не всем так везет.

Все, что мне надо, это свой домик где-нибудь в лесу. Может быть, высоко в горах. Скажем, у озера. Не смейтесь. Я правда очень ценю покой. Уединение. Что-то я слишком устал от людей за последние пять лет. И не людей тоже.

Первые пять лет я работал в команде, затем какие-то твари выследили нас и команды не стало. До сих пор не знаю, что с ними случилось. Следующие пять лет я работал сам на себя. Последний год выдался очень шумным и я решил отойти от дел. И подумывал купить тот самый домик в горах. Обычная бревенчатая хижина, ничего особенного. Надо было сразу покупать и не брать последнего дела. В итоге пришлось спешно сматываться и оставить все накопления, как ящерице хвост. Но, правда, я поджарил этих сволочей. Они сунулись ко мне в заначку, думая поживиться, а нарвались на осколочную гранату в растяжке. Людей губит жадность. Как и всегда.

Нет, кое-что, конечно, я с собой прихватил. Запросы у меня скромные, поэтому мне немного надо. Семь месяцев назад я выполнил работу для одного гринфильдского золотопромышленника с Катара и почувствовал, что подустал. Нужен отпуск. И, мать его, этот чертов дом. А то, мало ли что может случиться, верно? Проснусь с пулей в голове и не успею ни о чем пожалеть. Что день грядущий нам готовит?..

Я – Марс Сандерс. Я наемный убийца и я очень хорош. Вот только слегка подустал. Вам не нужен наемный убийца?..

В сущности, я очень мирный человек…

Глава 1

Я быстро шел по ночному Акрополю, плотнее запахнув плащ. Сырость, ветер с берега, а так, в сущности, мне нравилась эта планета. Планета Вердана, созвездие Андромеды, добро пожаловать на борт. Атмосфера вполне земная, три четверти вода, остальное суша. Акрополь – один из мегаполисов в северном полушарии. Сырой и холодный большую часть года. Сталь и бетон в центре и черте что по краям.

Шлюхи, политики и шлюхи-политики. Наркоманы, копы и наркоманы-копы. Отбросы и неотбросы. Всякие люди. С равнодушными лицами, по большей части. И пустыми глазами. Но бывают исключения – встречаются живые. Только мало.

Ветер с моря завыл сильнее. Не люблю сырость. По мне уж лучше любая жара.

Впереди пахнуло спиртным – матросы, бомжи или просто какие-то недоноски. В порту было много шаек, просто одна на одной. Уж создали бы, что ли, профсоюз…

Я резко взял правее, обходя чей-то склад. Какой смысл лезть в неприятности, если толку ноль?..

Порт Акрополя – тысячи контейнеров, складов и небольших забегаловок, которые тебе и бордель и отель и закусочная. Порт Акрополя сам по себе небольшой город, сырой и темный в любое время года. Здесь было множество лабиринтов и большей частью под землей. Приходили и уходили корабли со всего света, морем и воздухом. Торговля не прекращалась ни на минуту, деньги висели в воздухе. За портом было закреплено особое подразделение полиции, обычные сюда не совались.

Я шел в китайский квартал, где снимал жилье. Он только так назывался – китайский квартал. Китайцев там было всего ничего, в основном же торранцы, лизарды и прочие гуманоиды.

Впереди замелькали красные фонари. Мимо прошли трое китайцев. На углу хромоногий дварф приторговывал дурью. Слева светилась вывеска «Эдема» - проститутки со всей галактики на любой вкус.

Туманный квартал, так он еще назывался. Ветер с берега нагонял клочья тумана и днем ты ничего не видел с пяти метров, ночью – с двух.

Я почти дошел до улицы Грот, там у меня была квартирка в старой пятиэтажке, когда ко мне привязался Сквизл. Сквизл был манкейцем с Пинара и сильно походил на земную обезьянку полутора метров ростом, только в одежде.

- Эй, уомо, знаешь новости?

Уомо – так манкейцы называли людей. Сквизл был осведомителем, торговцем слухами, иногда выполнял мелкие поручения местных банд.

- Что за новости?

- Сперва заплати. – Сквизл засмеялся.

- Они меня касаются?

- Если живешь в чайнатауне, - да.

- Закинь наживку.

Сквизл скривился:

- Копы готовят облаву.

- По поводу?..

- Упустили партию порошка в порту, теперь ищут здесь.

- Когда облава?

- Заплати.

- Сколько?

- Пять наров.

Я дал ему пятерку.

- Завтра на рассвете. Две сотни шлемов оцепят квартал и прошерстят все вокруг.

- А что народ?

- Кто как, - Сквизл сплюнул. – Кто валит, кто чистит пушки, третьим вообще наплевать.

- Ясно. Бывай.

Облава в мои планы не входила, надо было исчезать. Оно и к лучшему. Это хорошее правило – нигде не задерживаться дольше месяца. Не бойся конца света, бойся того, что будет потом, так? Я никогда не загадывал далеко вперед.

Я не стал заходить в дом, - ничего ценного там не было. За комнатушку заплачено на неделю вперед, значит можно просто тихо исчезнуть в любом направлении.

Почти полночь. Ветер усилился, по небу неслись грязно-серые тучи, обещавшие дождь.

Мое барахло было спрятано в развалинах Кемел-Зе в пяти километрах от города. Чайнатаун был окраиной, за его стенами начинались Пустые земли. Не лучшее место для прогулок, тем более ночью, но меня это не пугало.

Я шагал по улице Тысячи миль к Западным Воротам и на ходу прикидывал, что где-то к двум заберу свои вещи, а там и видно будет. Можно было остаться в Акрополе или двинуться куда-то еще. Посмотрим. Я не загадывал далеко вперед.

Начал накрапывать тихий дождь. Я поднял воротник плаща и надвинул капюшон на глаза. Впереди показалась площадь Цай Шен Йе. Говорят, у китайцев был такой бог. Я свернул налево к забегаловке Мишлена. Мишлен – француз, пятнадцать лет назад прилетел сюда с Земли. Сейчас у него было двое взрослых сыновей и втроем они держали эту закусочную. Одна из немногих, где не было шлюх, наркоманов и особых проблем. За стойкой стоял старший – Жозеф. Их фирменным блюдом считались местные прибрежные крабы – твари полметра диаметром, чертовски быстрые и очень осторожные. Семейка ловила их каким-то собственным способом и жарила прямо в зале на жаровне и вертеле. Я бросил на стойку монеты:

- Две крабов с собой. И бутылку распа.

- Слышал про облаву в квартале? – Жозеф открыл холодильник.

- Да, говорят…

- Две сотни копов. Веселая ночка!

- Добавь лука... Им вечно не сидится на месте. На Шестой улице будет бойня, поспать не удастся.

- Да уж…

Я взял два пакета, бутылку и вышел. На Шестой улице жили банды гаротов – синекожих гуманоидов под два метра ростом и очень горячих нравом. При виде полиции мгновенно хватались за пушки. Ночь будет веселой.

У Западных Ворот было тихо. Патруль неспешно прогуливался туда и обратно, спросил у меня пропуск и выпустил наружу. Позади остались стены Акрополя, впереди дорога, слева и справа лес.

В 2070-м рванула одна из военных лабораторий, расположенных под землей посреди леса. Наружу вырвалось облако радиоактивной пыли, вслед за которым запылал пожар. Последствия взрыва ликвидировали дня через три, телевидение объявило, что все обошлось удачно и никто не пострадал, но вскоре последовал указ правительства планеты об обязательном строительстве усиленной стены вокруг любого населенного пункта суши в радиусе пятидесяти километров от взрыва, а в лесу стали встречаться странные твари, нападавшие на все живое. Ходили слухи, что часть монстров была выведена в подземельях взорвавшейся лаборатории, другие же мутировали вследствие распространившейся радиации. Люди всегда любили играть с матушкой-природой и каждый раз это заканчивалось каким-нибудь дерьмом. Был создан спецотряд по борьбе с мутировавшей живностью, который ловил для изучения или уничтожал на месте все, что хоть как-то отличалось от местной флоры и фауны. Их называли мусорщиками и мало кто знал подробности их работы. Кроме того, что платят им много, а шансов получить пенсию по старости у них мало. Говорили, что даже тела погибших мусорщиков не разрешалось хоронить сразу, - сперва они доставались для обследования какому-то научному центру и только потом родне. Хотя родни почти ни у кого и не было. Такие дела.

Туман сгущался, серые космы закрыли луну и я двинулся вперед, полагаясь больше на слух, чем на глаза. Мысленно проверил – нож справа на голени, нож слева на бедре, «глок-17» под мышкой. Две запасные обоймы слева на поясе, итого полсотни патронов, полсотни маленьких хищных смертей.

Я шагал себе неспеша, жевал кусок краба и прихлебывал из бутылки. Есть свободное время – тренируйся или отдыхай. Тренируй себя в чем угодно, лишь бы это принесло тебе пользу. Или отдыхай, аккумулируя силы.

Луна порой проглядывала сквозь облака и туман и тогда все вокруг покрывалось серебром, деревья тихонько шумели и где-то вдали еле слышно гудел прибой. Здесь, в лесу, прибрежная сырость отступила, ветерок дул теплый и довольно сухой с примесью коры и свежих листьев. Прогулка получалась удивительно приятной.

Я разделался с первым крабом и раскрыл второй пакет, когда кусты впереди зашумели и на дорогу выбрался пес. Это был обычный лесной бродяга, разве что очень тощий и здоровый как волк. В лесах водилось множество диких собак из тех, что предпочитали свежий воздух городским помойкам. Зверь внимательно глянул на меня, а я на него. Я прислушался к ощущениям – ничего. Нападать он не собирался, просто шел мимо. Я достал из пакета кусок мяса и показал псу. Темный нос шевельнулся и собака облизнулась, глядя на меня. Я обошел пса справа и, отойдя шага на три, положил мясо на землю, пройдя еще немного вперед, оглянулся – пес жевал, глядя на меня темными внимательными глазами. Так мы и шли дальше – я время от времени бросал на дорогу мясо, а пес его подбирал. Минут через пятнадцать я помахал пустым пакетом и мы разошлись в разные стороны.

Зарядил долгожданный дождь, тяжелые капли били по плечам, вползая под одежду и я припустил рысью. Полчаса бега и я остановился, переводя дух. Вынул компас, смахнул с лица капли и свернул с дороги, держа на северо-запад. Я продирался сквозь заросли минут двадцать, когда впереди показались развалины первых домов. Кемел-Зе был небольшой деревушкой во время до катастрофы – пара десятков коттеджей, отель для туристов, несколько кафешек и прочее. После взрыва всех местных эвакуировали, дорогу к поселку съел лес, а дома развалились.

Я шел по мертвым улицам, вынув пистолет и внимательно оглядываясь по сторонам. Кто знает, что за постояльцы обитают сейчас в этих руинах…

Миновав перекресток, свернул налево. Второй дом от угла, - вот он. Тихо, если не считать дождя, заглушавшего все звуки ночного леса. Двери не было, один черный провал. Я вошел внутрь. Стоя на пороге, вслушивался в темноту, держа «глок» перед грудью.

Запах плесени. Тьма. Дождь за спиной.

Где-то в глубине заунывно поскрипывало. Я стоял, не шевелясь, неслышно дыша. Вынул из кармана детектор живых форм и включил – никого. Это значило, что теплокровных организмов, кроме меня, поблизости нет. Положил детектор в карман на груди и шагнул вперед. Слева была гостиная, прямо через маленький коридор что-то вроде кладовки, рядом с которой начиналась лестница на второй этаж. Мне надо было наверх, на чердак. Там, под крышей, я спрятал рюкзак с барахлом как только прилетел на Вердану полгода назад.

Я заглянул в гостиную – половины стены не было, от окна остался голый прямоугольник, ощерившийся битым стеклом. Внезапно комнату осветило мертвенной вспышкой и тут же загрохотал гром. В кустах, по ту сторону разрушенной стены что-то шевельнулось и тут же детектор в кармане беззвучно завибрировал. На меня смотрели две ярко-желтые точки. Вспышка молнии осветила крупного пса, потом еще одного и еще. Там была стая голов в десять, всех я толком не видел. Пес сделал пару шагов в гостиную и осмотрел меня, потянув носом. Пистолет уставился ему в морду. Я ждал. Прислушался и уловил не хищную злобу, а сильное любопытство. И еще кое-что. Собаки тоже сканировали меня. Это значило, что они, как и я, тоже были телепатами и также – начального уровня. Мы не могли увидеть в чужом разуме ясных картин, но были способны уловить настрой, эмоциональный фон.

Собака переступила лапами, секунду помедлила, повернулась и скрылась в кустах. За ней, как по зову, исчезли остальные. Я медленно выдохнул и вернулся к лестнице. Странно, но ступени почти не скрипели. Должно быть, из-за сырости…

Я поднялся на площадку между первым и вторым этажом. Постоял секунду. Слева были комнаты с остатками мебели, похоже пустые. Сделал пару шагов вперед до следующих ступенек и замер. Потому что услышал звук, который менее всего ожидал здесь услышать.

Наверху плакал ребенок.

Это были тихие горестные всхлипывания, как плачут маленькие дети, когда потерялись и не знают куда им идти. Звуки то затихали, то усиливались и…они перемещались. Казалось, ребенок бродит по чердаку, спрятавшись там от горя, непогоды и безысходности, плача в темноту старого дома и не надеясь быть услышанным кем-либо...

А затем раздались шаги. Кто-то спускался по лестнице мне навстречу.

Я отступил к стене. И услышал голос. Сперва лишь неясное бормотанье, а потом…

- Сто сорок семь… сто сорок восемь… сто сорок девять…

По лестнице мне навстречу спускался старик. Сверкнула молния и я увидел босые ноги, спутанные космы седых волос и бороду, спускавшуюся на грудь… Глаза. Темные бездонные глаза. Иконописные, застывшие и не вполне живые. Пижамная куртка, штаны грязно-серого цвета. Ошо, как если бы он бомжевал примерно лет пять. Но дело не в этом. Мало ли бродяг в этих лачугах? Старик вел себя странно. Руки его были поджаты к груди, как лапки у мыши, глаза неотрывно смотрели строго в одну точку. Он шел, слегка покачиваясь из стороны в сторону, казалось, не видя ничего перед собой и вокруг, и монотонно считал тихим глухим голосом:

- Сто сорок два… сто сорок три…сто сорок девять…

Старик спустился на площадку в полуметре от меня и, не поворачивая головы в мою сторону, шагнул мимо. Я решил было, что он так и уйдет, пребывая в одном ему видимом мире, когда он внезапно взглянул мне в лицо и остановился. У него не было зрачков. Просто огромные угольно-черные глаза. Рот приоткрылся, в глазах мелькнул огонек, а руки стали медленно опускаться в стороны. Старик тихонько зашипел.

- Даже не думай. Попробуй только – останешься без башки.

Пистолет заглядывал ему в глаз, словно читая мысли. Не знаю, понял он меня или нет, но, неслышно вздохнув, отвернулся и зашагал вниз по лестнице.

- Сто двадцать семь… сто двадцать восемь… сто двадцать девять…

Лапки поджаты к груди. Мерно раскачивается, удаляясь, спина…

Дьявол! Детектор. Он не предупредил меня о старике. Я покопался в памяти – да, точно, он ни разу не шевельнулся, пока этот помешанный расхаживал здесь взад и вперед. Если детектор накрылся, это плохо. Это чертовски не вовремя, я бы сказал.

Старик, застыв на нижних ступеньках, чего-то ждал. Я отвел взгляд от его спины, и, не опуская «глок», достал другой рукой детектор. Ничего. Экран светился, но был пуст. Перезагрузка, проверка системы. Экран мигнул, засветился и… ничего. Он никого не видел вокруг, о чем честно и сообщил. Я снова глянул на старика… а там тоже никого уже не было. Лестница опустела, нигде ни души. И плач стих.

Я плюнул и осторожно шагнул наверх.

Наверху было пусто. Ни детей, ни стариков, вообще никого. Пыль на полу, плесень на стенах, единственное окно с уцелевшим стеклом и полумрак, разбавляемый молниями. В центре – колонна дымохода, рядом с которой тяжеленная плита, которую я сам когда-то сюда притащил. Сдвинув плиту, я достал нож и поддел доски пола. Вынул рюкзак, открыл и осмотрел содержимое. Все было в порядке. Я вынул только дробовик и патронташ, больше мне пока ничего не было нужно. АА-12 на восемь патронов – с ним можно было спокойно охотиться на аллигаторов в джунглях Амазонки – причем голым и вымазавшись буйволиной кровью перед этим – и все равно быть уверенным, что любая нечисть, подкравшаяся слишком близко, будет разорвана на куски.

Я надел патронташ, закинул рюкзак на плечо и собрался уже уходить, когда снаружи сквозь дождь хлопнул выстрел. Я выглянул в окно, но сперва ничего не увидел – непогода разошлась не на шутку.

Еще выстрел - на другом конце улицы. Судя по звуку, дробовик. Какое-то темное бесформенное пятно прыжками неслось к тому дому, где я находился, его преследовал человек в темной одежде и на бегу стрелял. На миг сверкнула молния и я узнал на человеке черно-серую форму мусорщиков. Пятно достигло порога и, подпрыгнув, быстро, по-паучьи, лезло вверх по отвесной стене.

Я отступил на пару шагов, поднял дробовик, включив подствольный фонарик. Существо вскочило на подоконник, закрыв собой прямоугольник окна и тут же рама затрещала под тяжестью тела, ломившегося внутрь.

Я выстрелил.

АА-12 - это вам не шутки, я не напрасно скучал по своей малышке – тварь вынесло наружу на метр, когда туча дроби нашпиговала ее с головы до пят. Но она не упала. Дико заверещав, выбросила все четыре конечности, длинные как у обезьяны и вцепилась ими в проем окна, пытаясь удержаться черным уродливым крестом.

Я выстрелил еще раз. Чудес не бывает – тело рухнуло вниз в звоне битого стекла.

И все стихло, не считая дождя.

Я выключил фонарь, медленно приблизился и осторожно выглянул. Мусорщик исчез. Оно и понятно, - не зная, кто я, он не знал, чего от меня ждать. Я рискнул и на секунду мигнул фонариком, обозначив свое присутствие и добрые намерения. И сразу отступил в тень, чтоб не нарваться на пулю, окажись его намерения не такими добрыми как мои.

Голос мусорщика раздался откуда-то сбоку.

- Наверху чисто?

- Здесь никого, кроме меня. Внизу вертелось несколько собак, но они не голодные.

- Кто ты такой?

- Джон Макклеллан, Конвойная служба СБСП.

- Что ты здесь делаешь?

- Мы ищем беглеца. По некоторым данным, он в этом районе.

- О’кей, спускайся вниз. Только не спеши.

Я спустился на первый этаж, на ходу перезаряжая дробовик. Перед самым порогом отступил в сторону и прислушался. Мусорщик был неподалеку, слева, в нескольких метрах от входа. Я чувствовал его - адреналин, любопытство, немного страх, но убивать меня он не хотел. Я опустил ружье и вышел на улицу.

Мусорщик подошел сбоку, не опуская своего ремингтона. Высокий, черноволосый, тридцать с лишним, служил в армии, следит за собой.

- Значит, конвой Содружества?

- Так точно, сержант, – и вопросительно глянул на него.

- Сержант Терри Лимитс, 3-й отряд Службы очистки. Если твой беглец здесь, его скорее всего уже съели.

- Может быть, - я пожал плечами. – Но у него в сердце чип слежения и он пока еще активен. Как только сигнал пропадет, меня отзовут.

- Здесь технике особо верить нельзя. Ладно, об этом потом. Отойди-ка.

Лимитс снял с пояса флягу, подошел к трупу и обильно обрызгал его какой-то прозрачной жидкостью. Я присмотрелся. У трупа было лицо девочки-подростка лет тринадцати с небольшим, почерневшее и сильно деформированное. Белки глаз сплошь красные, конечности неестественно удлинены. Кое-где на теле сохранилась одежда, что-то вроде юбки и блузки. Терри поднес зажигалку и останки запылали, наплевав на ливень.

- Пойдем отсюда, пока еще что-нибудь не набежало.

- Куда?

- На юг, там точка сбора моей группы. Но если хочешь, - он искоса взглянул на меня, - можешь оставаться здесь.

- Идем на юг.

Мы вышли из поселка. Терри все это время не опускал дробовик, держа его наперевес, причем ствол как-то ненавязчиво глядел в мою сторону. Когда мы отошли шагов на двести, мусорщик спокойно поинтересовался:

- Да, кстати, Джон, если не трудно, - конвойную карту.

Я ухмыльнулся, неспеша достал пластиковый прямоугольник и протянул ему.

За документы я был спокоен. Только прямая проверка доказала бы, что в Конвойной службе не числится сотрудника с таким именем. Лимитс взял его в руки и внимательно изучил.

- Конвойный сопровождающий третьей степени, значит… Двенадцать лет службы, из них семь в секторе D. Что такое сектор D, Джон?

- Малоосвоенные планеты, пребывание на которых сопряжено со значительным риском для жизни. Там обычно расположены тюрьмы для особо опасных преступников.

- Ага… Ясно. Ты один здесь, Джон?

- Ну да. Мой беглец не настолько крупная шишка, чтобы стоило отправлять на поиски группу.

Он вернул мне карточку и опустил ружье, после чего снял с ремня на груди портативную рацию:

- Девон вызывает Калахари, прием.

Рация тихонько зашипела.

- Калахари слушает, прием.

- Продолжаю двигаться прежним маршрутом. У меня два-пятнадцать – встретил в Кемел-Зе.

- Гражданский?

- Нет, Конвойная служба СБП, документы в норме. Один, ищет беглеца.

- Понял вас, Девон. Продолжайте движение, конец связи.

Терри убрал рацию и быстро перезарядил дробовик.

- Сколько нам идти, сержант?

- Если рысью – около часа. Вперед.

Через полчаса бега мы перешли на шаг, чтобы передохнуть.

- Сержант?

- Да, Джон.

- У вас должно быть тяжелая работа, а?

- Хватает, Джон.

- Всегда бегаете по лесу в одиночку?

Терри остановился на секунду, внимательно глянул на меня и зашагал дальше.

- Нет, Джон, никогда. Ну разве что, если что-то пойдет не так. В этот раз все пошло просто псу под хвост. А подробности тебе ни к чему, верно ведь? Я же ничего не спрашиваю у тебя о твоем беглеце, так? Ну вот. Давай-ка бегом.

Еще через полчаса мы вышли из леса к полевому лагерю, который был разбит у подножия Хогвардских гор. Несколько БТР на воздушной подушке, десяток палаток и металлический контейнер-штаб. Мы зашагали прямо к нему и Лимитс, козырнув часовому у входа, зашел внутрь, махнув мне рукой. На столе стоял «Геккатонхейр» – установка связи-слежения высшего класса точности, двадцать четыре часа в сутки с помощью спутника обозревающая наш голубой шарик. У стола высокий крепкий мужик в форме СО с погонами капитана. Мужик был седой, уставший и нервно курил.

- Лимитс? Наконец-то, - он перевел взгляд на меня.

- Это конвойный из Кемел-Зе, о котором я докладывал, Джон Макклеллан.

Терри оглянулся на меня. Я выступил вперед.

- Сержант Макклеллан, если так удобнее, - конвойный третьей степени это примерно сержант.

- Капитан Такер, 3-й отряд СО. Сержант Макклеллан, подождите у входа, мне надо поговорить с сержантом Лимитсом.

- Да, сэр.

Я вышел и задумался. Уборщики явно вляпались во что-то серьезное. Видимо, проводили рейд и облажались по полной. Почему – не столь важно, ведь вещи я уже взял, а значит, надо было валить. Я огляделся. Несколько солдатиков, свободных от дежурства, курили и бродили неподалеку. Похоже, основные силы еще шатались по лесам.

Вот он - современный мир. Равнодушный, как задница у путаны. Ты никому не нужен и дела до тебя никому нет. Я чуть не прослезился и, мысленно благодаря этих бравых ребят за первоклассное разгильдяйство, тихонько зашагал к краю поляны. Желания отвечать на вопросы капитана Такера я не имел.

Что интересно, меня никто не окликнул и даже не выстрелил вслед, хотя я и ждал.

Отойдя от поляны шагов на сто, я перешел на бег.

В горы. Надоела мне, знаете ли, городская жизнь. Кроме того, вздумай мусорщики меня разыскивать, в горах мои шансы возрастали в разы. Я бежал километр за километром. Карту местности я вбил себе в память еще полгода назад.

Через полчаса я вышел к широченному ручью, который грохотал по каменным берегам, рождаясь от небольшого водопада в двухстах метрах выше. Ему не суждено было стать полноценной рекой, но безобидным его назвал бы лишь псих.

Шагах в пяти от воды был врыт в землю невысокий столб с табличкой на межпланетном – «Хогвардские горы, Шуумский ручей, переправа без проводника запрещена» - и ниже то же самое еще на доброй дюжине языков и наречий.

На столб был насажен череп в бандане с остатками длинных волос, а поперек официального текста черным выведено – «В ком юмор вызывает зло, тому с умом не повезло» - на русском.

Верю.

Что ж, стало быть, служба лесничества заглядывает сюда нечасто, что мне было только на руку. Я вынул из подсумка запасную флягу, наполнил ее от ручья, бросил обеззараживающие таблетки, затем напился и вошел в воду.

Держась у самого берега, осторожно двинулся вверх по течению. Минут через десять, когда рев падающей воды заполонил собой все вокруг, я, стирая с глаз водяную пыль, очень медленно и аккуратно шагая, по камням перебрался на другой берег. Не сказать, чтоб это было легко, но, должно быть, у меня в роду были ящерицы.

Я огляделся. Жаль, что я не художник. А может, и нет…

Глядя на долину далеко внизу, на стены и крыши Акрополя, едва различимые в отступающих сумерках, на горы по левую руку, я отчего-то вспомнил Бангкок. Почему? Не знаю. Должно быть, и там и здесь была какая-то схожая безмятежность. Я тогда просыпался рано утром в местной гостинице и бегал в маленьком парке, а на меня смотрели каменные Будды, довольно равнодушно, впрочем. Затем я бежал к морю и плавал до изнеможения в прозрачной воде. Там тоже были горы, туман также окутывал острые пики, но тайские горы были теплыми, ленивыми, влажными и без малейшего намека на суровость. Горы Хогвард, поросшие мхом и соснами, обильно присыпанные снегом, к симпатиям были явно не расположены. Что ж, тем лучше, туристы мне здесь были не нужны.

Кусты внизу, там, где я вышел к ручью, задрожали и я плашмя упал за ближайший валун. К воде вышел красавец-олень, лениво глянул в мою сторону и принялся пить.

Я подождал минут десять, но больше никто не появился. Я встал, подобрал рюкзак и запустил в оленя камешком, который отскочил от рогов. Он медленно повернул ко мне морду, - плюнул, кажется, - и лениво потрусил вниз по ручью. Выйду на пенсию, займусь оленеводством…

Я направился на север, наслаждаясь свежим воздухом и просыпающимся лесом. Зараженная зона с чертовщиной и мусорщиками осталась позади и, насколько я понимал, никто за мной не гнался, в противном случае в небе уже давно кружили бы вертушки. Я выбросил из головы прошедшую ночь и заново посмотрел на ближайшее будущее. В пятнадцати километрах на север есть городок Пиджин-Крик. Ничего особенного, обычный город глубинки, три тысячи жителей, в основном люди. Там я достану еду, а при необходимости патроны и транспорт. Первое время я проведу в лесу, а там видно будет. На ближайшем привале свяжусь с Йоргеном, он еще в Акрополе намекал насчет какой-то работы, а потом будем планировать дальше.

Я шел по лесу и вспоминал другой лес. Операция «Глэйсер» в горах Пилонезии. Лес был очень похожим – снег, горы, туман, изредка солнце, разве что сосны росли погуще. Те, кого мы искали – они были местные, каждый из которых вырос поблизости и эти заросли они знали, как свои пять пальцев. Точнее, шесть – у пилонезийцев по шесть пальцев.

В то утро мы шли по этому лесу, вытянувшись цепью, - шагали по сырому коричневому ковру из листьев и хвои, и каждый из нас затылком чувствовал, что будто бы сотни глаз со всех сторон наблюдают за нами. Папаша Джек шел первым, я – замыкающим, всего шестеро и все мы ежесекундно ожидали первого выстрела. Чтоб броситься на землю и стрелять в ответ. Но все было тихо. И мы спокойно дошли куда хотели. Потом, правда, мы узнали, что нас все же вели, давая подойти поближе. Но их это все равно не спасло…

А что, я мог бы жить в этих местах. Я усмехнулся. Построил бы себе хижину от чужих глаз, - спокойно, свободно, вокруг ни души, никакой тебе суеты... На подножном корму я мог бы жить здесь годами. Охотился бы на местную живность, выделывал бы шкуры на продажу, благо я все это умею. А рыбалка? Говорят, здесь чудная форель…

"Правды, правды ищи, дабы ты был жив..." – в этих книжках одна бестолковщина. О какой правде речь? Чтобы выжить нужна еда, крыша над головой и голова на плечах. Оружие, если понадобится.

Папаша Джек любил повторять, что главное оружие человека – голова. Разум. Без этого никак. Перестал думать – проиграл.

О какой правде речь? Если кто хочет убить тебя – убей его первым. Это я понимаю. Это мне больше нравится.

…Еще через час я вышел к городу, точнее, к его стене. Показал патрулю лайф-карту – Артур Хемпден, геолог, Австралия.

Австралия Линукса?

Нет, что вы, Австралия Земли, там указано.

Цель прибытия в город?

Знакомство с планетой, туризм.

Проходите.

Спасибо.

Обычный город, сельская местность, тут и там сосны между домами. Мирные местные жители, у каждого по стволу под рукой, у кого-то по два. У женщин ножи – очень полезный в хозяйстве предмет. Свежий ветер, хвоя, песок и собаки.

В трех милях от Пиджин-Крик проходило Вествудское шоссе, соединявшее Акрополис с Луарой, от города к нему вела отдельная дорога. Часть местного населения работала в мегаполисах, у других были свои лавочки и магазинчики в городке, а кто-то довольствовался только охотой. Тихое безобидное место…

Над ухом свистнула пуля и я повалился на землю. Но не так, как учили армейские инструкторы, а как сделал бы это обычный городской увалень, кем я в настоящее время и был. Падая, исподтишка огляделся – за спиной стояли трое мальчишек, лет по двенадцати каждый и весело смеялись. Один держал старую мелкашку, у другого в руках была веревка, на другом конце которой плавал в небесах воздушный змей. Мальчишка вскинул винтовку, выстрел – змей дернулся. Что ж, по-крайней мере, туристами здесь не обедают.

Я встал, смахнул пыль с одежды, когда около меня затормозил двухместный багги. Никаких подушек, настоящие колеса. Видимо, владелец крепко держался за старину. Из-за руля вылез тощий седой старик из тех, что еще простудятся на ваших похоронах, хотя он уже явно разменял седьмой десяток. Выглядел он сущим деревенщиной в своей меховой куртке и ковбойской шляпе и примерно так же держался, но время от времени в его взгляде проскальзывала удивительная острота.

- Доброго утра. Надолго к нам?

- На месяц примерно. Не знаю.

- Роб Хогбен, местный шериф. – Он коснулся шляпы. - Садись-ка, сынок, в машину, я тебя подвезу.

Я молча сел в машину рядом с шерифом и только потом спросил:

- Вы со всеми туристами так любезны, шериф? Или со мной что-то не так?

Старик на секунду взглянул на меня, будто пытаясь прочесть мои мысли, но тут же отвел глаза.

- Не пойми меня неправильно, сынок. Я слежу за порядком в этом городишке. Местечко тихое, спокойное, народ такой же. Каждый новый человек на виду. Да ты не переживай. Подкину тебя до пансиона Бетти Хаббард, все равно квартиру больше нигде не найдешь. Вот только заглянем на минутку в контору.

Мы неспеша катились по тихой улочке, когда шериф показал налево:

- Видишь вывеску через дорогу? «Всякая всячина Билла Уокера» - припасы, продукты и все такое, если надумаешь прогуляться по нашим лесам.

Мы подъехали к невысокому двухэтажному зданию из бревен с зарешеченными окнами и шериф остановил свой тарантас.

- Вылезай, сынок, приехали. Это долго не займет.

В помещении был полумрак и пахло порохом. Кипы бумаг валялись тут и там – пара столов, потертая кушетка для посетителей, чучело совы на стене, большой чугунный сейф в углу. Хогбен подошел к угловому столу.

- Я так вижу, двадцать второй век до вас не добрался, шериф?

- А нам и так хорошо. Давай свою карту, сынок и, ради бога, не таи обиды на старика. Такая работа.

Он взял мою карточку, внимательно прочел, шевеля губами, записал идентификационный номер и отдал мне.

- Сидней, значит… Ну, иди, погуляй полчасика, а я пока расшевелю австралийских чиновников.

Я двинулся к двери.

- Пансион Бетти через дорогу!

Я не оглянулся.

Оказавшись на улице, я сразу же двинулся в сторону «Всякой всячины». Надо было как можно скорее купить все необходимое и сматываться.

Я вошел в магазинчик под звяканье старомодного колокольчика. Это было длинное помещение с двумя большими окнами по правую руку, с длинной стойкой у правой же стены и дверью в подсобку в противоположном конце. По стенам были развешаны ружья, амуниция, рыболовная сеть, пара оленьих голов, на полках теснились коробки с дробью, ящики с консервами и походными аптечками. За стойкой стоял старик возраста шерифа, широкоплечий, грузный, с красным лицом и седыми вислыми усами. Он курил трубку, а на голове у него была шляпа на манер той, в которой щеголял Хогбен. Склонившись над стойкой, старик читал какую-то старую бумажную книгу в потертой обложке. Из приемника на стойке звучал «Замок Короля»[1] года эдак позапрошлого семьдесят пятого. В лучах солнца, косо падавших на пол из окон, танцевал пылинками воздух. В помещении, кроме нас двоих, больше никого не было.

Я шагнул к стойке.

- Пять банок бобов, десяток тушенки, три пакета сухарей и пакет сухофруктов.

- …Счастья всем и каждому и пусть никто не уйдет обиженным[2], - пробормотал он, не отрываясь от чтения.

- Что?..

- Ничего, – он взглянул на меня. – Товары Билла Уокера, сынок, - все, что тебе нужно, чтоб приятно провести время в здешних местах.

Он посмотрел на меня внимательнее.

- Или ты не турист?

- Турист. Как насчет консервов?

- Момент, - Билл Уокер повернулся к своим полкам, при этом что-то металлически скрипнуло.

- Что-то ты рановато, - продолжал он, выуживая из коробок пакеты и банки, - еще не сезон.

- Сезон?

- Сезон охоты. Через два месяца сюда потянутся городские умники, чтоб поохотиться на оленей. А ты, стало быть, не охотник?

- Нет. Никогда не понимал, что за удовольствие стрелять по мишеням, когда есть супермаркет.

Старик вышел из-за прилавка, чтобы достать сухари из большого деревянного короба у двери в кладовку и я понял, что все это время скрипело, пока мы разговаривали. От колен до ступней ноги Билла Уокера заканчивались двумя титановыми протезами на сервоприводах, которые слегка поскрипывали при движении.

Я забрал свои покупки, расплатился и вышел. Снова видеться с шерифом желания не было ни малейшего, потому я закинул мешок за спину и сделал большой крюк, обходя его контору и всю главную улицу целиком. Я шел у самой стены города, где дома были похуже и победнее, а в переулках плясали пыль и мусор. Я шел к западным воротам, уповая на то, что шериф Хогбен не такой параноик, как я и что местный патруль у западных ворот не имеет приказа шерифа не выпускать австралийского геолога вплоть до особого распоряжения и проверки документов в департаменте виз Австралии.

Сомневался я зря, все обошлось, патрульный глянул на карточку и пожелал удачного отдыха на планете.

Я зашагал по небольшой тропке, которую местные натоптали среди сосен и кустов можжевельника, но метров через триста, когда меня уже нельзя было разглядеть с поста, ушел в сторону и двинулся к горам. Так я шел полчаса, жуя сухарь и запивая его водой из фляги. Я шел к Оукин-хилл, старой угольной шахте, которую закрыли лет двадцать назад, но до сих пор отмечали на картах. Там я рассчитывал устроиться на сколько-то дней, пока, связавшись с Йоргеном, не станет ясно, что делать дальше.

Лес жил своей жизнью, солнце взошло уже довольно-таки высоко, становилось все жарче и жарче. От травы, кустов и хвойных веток поднимался пар прошедшего ночью дождя. Часа через три, сверяясь с картой, я вышел к шахте.

Вход был полузавален, потолок местами обрушился, но, в общем и целом, я туда пролезал. Я вынул «глок», снял с предохранителя, а в другую руку взял фонарь. Прислушался пару минут, а затем осторожно шагнул внутрь. Шаг, еще один, влево, вправо, - никого. Темный коридор закончился метров через тридцать небольшой пещерой. От нее отходили два одинаковых туннеля и оба были завалены, так что я поневоле остановился. Моей ноги что-то мягко коснулось, я глянул вниз – крыса. Самая обычная серая крыса, не очень крупная, не мутант. Видели когда-нибудь крыс в Припяти? Вот это я понимаю, - крысы. Одной можно завтракать неделю, если не боитесь заразы.

Я почувствовал легкий сквозняк, постоял, прислушиваясь, потом вынул зажигалку. Точно, огонек плясал меж двумя взорванными тоннелями, не зная, какой выбрать. Отлично, стало быть, можно развести небольшой костер, не боясь, что дым вытянет наружу или я задохнусь. Детектор узнал только крыс, сам я тоже никого не приметил, - о’кей, стало быть, останемся здесь.

Я вышел наружу набрать веток для костра. Постоял секунду на пороге, чтобы прилепить к стене у входа ик-датчик слежения – все, что крупнее кошки, вздумай оно войти внутрь, отобразится у меня на кпк.

Еще минут через двадцать я сидел у небольшого костерка и ужинал тушенкой с бобами, разогретыми тут же на углях. Пустые банки забросил подальше в завал одного из туннелей, достал кпк и вызвал Йоргена.

- Давненько не видел тебя, парень, - Йорген как всегда курил сигару, - где ты сейчас?

Мне он всегда напоминал Стейси Кича, когда тот играл Майка Хаммера[3] в позапрошлых восьмидесятых. Он был шведом с комплекцией и темпераментом медведя и, притом, одним из лучших хай-тек шпионов, которых когда-либо знал этот мир. У Йоргена было всего три слабости – виски, торты и сигары, но старик знал меру. По его собственным словам, он выкуривал не больше одной сигары в день, а что касается тортов – не знаю, как ему это удавалось, но его выправке позавидовал бы любой армейский сержант.

- Недалеко от Акрополя, дышу свежим воздухом. Что за работа?

- Не спеши. – Он выпустил облако дыма и задумчиво покачался в кресле. – Тебе что-нибудь говорит имя Вольф Ягли?

- Бесноватый мужик, клоун на выходе – политик в правительстве Нева-Каваллы планеты Бетранк. А что?

- Он - цель.

Я помолчал минуту, раздумывая. Йорген меня не торопил, покачиваясь в кресле и дымя сигарой.

Папаша Джек учил так – перед тем, как согласиться на заказ, всегда задай себе два вопроса: первый – станет ли мир чище, если заказ будет выполнен, второй – какими будут последствия выполнения заказа. Религией здесь и не пахло – голый прагматизм. Джек «Прайс» Траутмен был солдатом и у него была честь. Не бездумно-самурайская, а более чем человеческая. Если ты убьешь подонка и развяжешь тем самым гражданскую войну или массовые зачистки, значит, ты выбрал неверное время, место или способ, а может, все сразу. Вот почему подобные заказы мы почти всегда обставляли как несчастные случаи. К судьбе, как известно, не придерешься.

Ягли был политиком в значении урод. Каваллийцы были простыми людьми, падкими до зрелищ, но не до собственной судьбы - до тех пор, пока не начинало припекать, конечно. А Ягли был знатным зрелищем. Он был шут, который создал себе популярность на дебильно-патриотичных полуфашистских лозунгах в том подобии демократии, которое называлось государственным строем на территории Нева-Каваллы. На самый верх не рвался, взамен имея очень теплое место у самой кормушки.

- Ну, хорошо, допустим. По первому пункту все ясно, а что со вторым?

- Он никому особо не нужен. – Швед пожал плечами. – В любом случае, не мне тебя учить, как делать твою работу. Ягли недавно был назначен послом Каваллы здесь, на Вердане. В Акрополь прибывает через неделю.

- Можешь что-нибудь рассказать о заказчике?

Йорген хмыкнул.

- Знаешь, кто такой Ромул Полукс?

Я порылся в памяти.

- Футболист, играл за сборную Аргентины лет двадцать назад.

- Нет, Марс, - Йорген улыбнулся в седые усы и покачал головой. – То есть, может и да, но наш Полукс точно не футболист.

- Наш? Он заказчик?

- Да. Полукс один из самых крупных нефтепромышленников с Земли. Начинал с нескольких нефтяных вышек в ЮАР. В дальнейшем расширил свою империю, прикупив пару десятков газет, журналов, телеканалов и радиостанций по всему миру.

История такова – у Полукса была дочь. Ровена Полукс. Была – до мая этого года. Как многие избалованные дети от нечего делать увлеклась молодежными движениями радикального толка. В мае участвовала в митинге молодежной организации «Кастус» при партии Вольфа Ягли. Ягли появился на трибуне в начале митинга и произнес свой обычный бред – что-то там за чистоту расы – затем кто-то из молодежи внезапно достал пару обрезов и завязалась перестрелка с полицией. Ровена была убита шальной пулей. Полукс пробовал привлечь его по суду, но у него ничего не вышло.

- Так… А не подстава ли это?

- Нет. Маловероятно. Полукс вышел на меня по цепочке из трех человек, все трое весьма надежны. Он не настаивал на личной встрече, ему не нужна видеозапись или что-то подобное. Он не выдвигал условий по поводу времени, места и способа. В общем, он просто хочет отомстить за своего ребенка, а собственными силами ему Ягли не достать.

- Хм. А что вообще есть по объекту?

- По прибытии он остановится в отеле «Голден Плаза», номер уже забронирован. Затем неделя показухи – встречи с политиками, бизнесменами, деятелями культуры и шоу-бизнеса. Затем переезжает на загородную виллу в семи километрах от города, арендованную для него посольством в качестве временной квартиры. Дальнейшего расписания пока нет.

- А эти политики неплохо живут, а, Йорг?

- Да, неплохо, - старик усмехнулся, - если не считать того, что в один прекрасный момент каждого из них может навестить кто-то вроде тебя.

- Хорошо. Мне нужны подробные планы отеля, виллы и консульства, затем – перечень всех мероприятий с указанием мест проведения, но пока без деталей. Дальше – подробное досье на объект – родился, женился и т.д., особенно болезни и увлечения.

- Уже сбрасываю, Марс. Что-нибудь еще?

- Да. Что с оплатой?

- Триста тысяч швейцарских франков плюс мои скромные комиссионные. Будут анонимно перечислены после выполнения дела куда скажешь. Если нужен задаток на текущие расходы, проблем не возникнет.

- О’кей. Я просмотрю все, что ты мне прислал и дам ответ.

- Договорились. Я не ложусь до одиннадцати.

Йорг отключился, а я принялся изучать файлы, полученные от шведа.

Начал с биографии Ягли. Сперва надо выбрать способ, а только потом время и место. Лежа на хвойных ветках у догорающего костра, я читал как рождался и рос человек, которого, возможно, мне предстояло убить.

Дети… они такие невинные… Знай фрау Шикльгрубер как оно все обернется, неужели не задушила бы своего отпрыска в колыбели?.. Или, на худой конец, отдала бы в монастырь до конца его дней. Хотя из монастырей возвращаются… Впрочем, в нашем случае все было не так трагично.

Шестьдесят два года, родился и вырос… дважды женат, два развода… детей нет, - ну это мне пока что вряд ли понадобится... Юридическое образование, капитан запаса, политическая деятельность…Хобби – любит строить замки из песка. Я перечитал, не поверив – хм, действительно. Забавно, но в общем, тоже малополезно. Помню, лет восемь назад, Папаша Джек взял заказ на одного политика из Юты, а тот очень любил по выходным одиночные конные прогулки. И вот, в очередное воскресенье скачет он себе как ни в чем не бывало по территории местного конного клуба. Раннее утро, вокруг ни души и тут ему навстречу выезжают Папаша Джек и Глетчер, - верхом, в форме клуба, все как полагается. Джек подъезжает вплотную, а Глетчер сбоку. Первый заговаривает зубы, а второй, дождавшись момента, внезапно стаскивает его на землю и ломает ему шею, но не просто так, а как если бы человек упал с лошади, внезапно вставшей на дыбы. Мы с ребятами, само собой, дежурили в подлеске неподалеку, следя, чтобы горизонт был чист. Помню, ему устроили пышные похороны…

Ага, заболевания – мой любимый пункт. Люди во все времена были так беспечны к своему здоровью, что это делало их просто потрясающе уязвимыми для таких, как я.

Так, что тут у нас? Ишемическая болезнь сердца… пережил коронарную смерть с успешной реанимацией… в настоящий момент состояние стабильное.

Что дальше? План отеля, где он остановится на первое время. Я изучал его с минуту, запоминая расположение комнат на всех этажах. Так-так…

Что ж, я уже знал, как это будет. Кажется, Цезарь сказал, что злейший враг прячется там, где его меньше всего ожидают увидеть. Я собирался навестить господина Ягли во сне.

Я вызвал Йоргена. Швед уже переоделся в пижаму – синюю с золотистым узором.

- Милая пижамка, старина.

- Прекрати, Марс. – Он махнул рукой. – Что ты мне скажешь?

- Скажу, что согласен. Можешь намекнуть клиенту, что заказ будет выполнен в течении первой недели пребывания объекта на Вердане.

- Очень хорошо. Деньги на расходы нужны?

- Пока что нет. Если что-то изменится, я сообщу.

- Договорились. До связи.

Я выключил кпк. Надо выспаться, завтра поеду знакомиться с обстановкой.

Я лежал на охапке сосновых веток, смотрел на тлеющие угли и думал о том, что это дело будет последним. Получу деньги и уеду куда-нибудь. На Аляску, к примеру. Ну и что, что там холодно, притерплюсь как-нибудь, зато тихо, спокойно, много воды и леса...

И я уснул.

Глава 2

Мне снилась Бразилия шесть лет назад. Фавелы Рио-де-Жанейро, дрожащее марево раскаленного воздуха, серые домики, сколоченные кое-как, лепились друг к другу по склонам гор, создавая бесконечные джунгли трущоб.

- Боггард, прямо на вас движутся две группы противника, возьмите правее!

Заданием была ликвидация Доминго Кассаба, наркобарона, что заправлял в здешних местах. Мы накрыли его прямо во время сделки посредине трущоб, разнесли все к чертовой матери и теперь с боем пробивались обратно, а за нами гналось полфавелы.

- Боггард, прямо по курсу переулок, уходите в него! Поднимайтесь на крыши и бегите к точке подбора, мы вас прикроем!

Глетчер и Споук сопровождали нас с воздуха, - Глетчер за штурвалом, Споук у пулемета. Мы постоянно слышали грохот вертолетного винта и М-60, когда Споук накрывал толпы кассабовских головорезов, что бежали за нами.

Шэйп, Боггард, Чейзер и я – Марс «Хоук» Сандерс – мы бежали по пыльным улицам вчетвером с М-4 наперевес, отстреливаясь во все стороны каждую божью секунду. Группу вел Боггард. Прайс за неделю до этого получил пулю в ногу и мы оставили его на базе. Йорген вел нас по спутнику.

Боевики Кассаба, чуя кровь, лезли из каждой щели, для них этот муравейник был родным домом, а у нас была только карта со спутника, которая почти ничего не давала, поскольку все домишки, все улочки и переулки были похожи друг на друга как две капли воды. Бежали мы, по сути, следуя лишь голосу Глетчера, так что если бы вертолет сбили, эти развалины стали бы нашей могилой.

- Группа, враг на десять!..

- Противник на два часа!..

Крики, автоматные очереди, снова крики…

- Граната!

Падаем на землю. Патронов мало, по полрожка на человека, все винтовки давно на одиночном. Неподалеку взрывается старый пикап. Пуля ударяет в винтовку Чейзера, ее заклинивает и Чейзер, чертыхаясь, вытаскивает пистолет. Я бросаю ему свой «глок» и теперь он отстреливается с двух рук. Мы миновали маленький рынок, взобрались на крыши и из последних сил бежим к точке сбора на краю квартала, где нас подберет вертолет. Свист пуль, крики, топот множества ног, пулемет выбивает кирпичную крошку, когда Споук накрывает огнем все, что движется вокруг нас.

- Поднажмите!

Голос Глетчера в наушнике заглушен пулеметными очередями.

Мы бежим по крышам, черепица грохочет под нашими ногами, я и Боггард замыкающие. Надо успеть. Вертолет сможет спуститься на полминуты, не больше, иначе его собьют.

Впереди провал, крыши разделены улицей, надо прыгать. Мы разбегаемся из последних сил, Боггард бросает вбок последнюю гранату - взрыв - и окровавленные куски летят во все стороны. Шэйп и Чейзер синхронно перепрыгивают на ту сторону, - кувырок - и продолжают бег. Боггард отталкивается от края крыши и взмывает в воздух.

Я пробегаю последний метр. И тут сбоку прилетает нож и втыкается мне в бедро, я сбиваюсь, отталкиваюсь и лечу вперед, вытянувшись всем телом, выбросив руки до отказа, чтоб хотя бы кончиками пальцев ухватиться за противоположный край…

Но из-за ножа прыжку не хватает силы и я понимаю, что сейчас рухну вниз. Боггард, перепрыгнув, оглядывается и понимает то же самое, плашмя бросается на черепицу и вытягивает руку, пытаясь ухватить меня, но нашим пальцам не хватает каких-нибудь сантиметров…

Мое тело по инерции бьет о стену дома и я падаю вниз с пятиметровой высоты. Тут же вскакиваю и, покачиваясь, полуоглушенный, пытаюсь достать винтовку. Ее нет, потерял при падении. Голос Глетчера гулко звенит в наушнике:

- Хоук, открытая дверь на час! Быстро туда!

Он все видел сверху.

Бросаюсь в темный проем. За моей спиной ревет пулемет, - Споук как может, отсекает меня от преследователей.

Вверх по лестнице. Дверь на крышу.

- Хоук, за дверью один!

С разбега бью по двери ногой. Дверь с треском распахивается, отшвыривая тело, которое, достигнув края крыши, с воплем падает вниз.

- Хоук, за тобой гонится весь квартал! Не отстреливайся, просто беги!

А мне все равно нечем. Но куда мне бежать?..

- Хоук, беги на одиннадцать! Беги на Христа!

Ага, это уже голос Боггарда, - значит, Глетчер уже подобрал ребят. Сворачиваю влево и вижу вдали статую с раскинутыми руками, бегу на нее. Краем глаза отмечаю позади фигуры в беретах и россыпь автоматных очередей.

- Хоук, беги!!

Вот и конец квартала, крыши заканчиваются и я вижу вертушку, которая зависла метрах в трех от последнего дома.

- Беги!!

Споук накрывает все вокруг из пулемета, стараясь не попасть по мне, три винтовки бьют в унисон из-за его плеча.

- Хоук, быстрей! У них РПГ!

Я бегу на пределе, выжимая остатки сил, почти не касаясь подошвами грохочущего шифера крыш.

Вертолет плавно отходит все дальше и дальше. Шэйп бросает мне веревочную лестницу…

Я добегаю до самого края и прыгаю…

И время замедляется.

Я падаю плавно и неспеша…

Вперед и вниз.

Грохот вертолета закладывает уши и я уже не слышу выстрелов, криков… я ничего не слышу, падая в бездну… Внизу долина, бесконечная зелень джунглей и мелкая речушка, и камни, на которые мне предстоит упасть…

В следующее мгновение мои пальцы касаются перекладины лестницы и нет такой силы на свете, которая могла бы их хоть немного разжать.

Вертолет, качнувшись, взмывает вверх.

- Глетчер, мы его взяли! Улетай!!

Меня втаскивают наверх и усаживают на пол. Боггард глядит на меня и чему-то смеется, а за ним остальные. Я ничего не понимаю. Тогда Боггард снимает со стены аптечку:

- Давай вытащим нож, Марс. Если ты не против, конечно?..

Глава 3

На следующее утро я отправился к «Голден Плаза», чтоб осмотреть все на месте. Рюкзак я зарыл в лесу в двух километрах от шахты, предварительно рассовав по карманам все самое необходимое.

Сперва пару часов бега до шоссе, а там на попутке до Акрополя.

К полудню я уже рассматривал издалека здание отеля. Шесть этажей, сильно вытянут в длину и ширину, он напоминал средневековую усадьбу какого-нибудь князя. Земная архитектура была здесь явно в почете. Я не слишком разбирался в предмете, но каменные львы у входа мне понравились, так же как и фонтан во дворе. Территория отеля была огорожена фигурной решеткой в полтора моих роста, поверху камеры, искусно скрытые в листве канадских кленов и кипарисов.

Камеры также были установлены внутри отеля на каждом этаже, каждой лестнице, в каждом коридоре. Меньше их было лишь в ресторане «Савой», который состоял из трех обеденных залов с примыкающими к ним кухнями и размещался на первых трех этажах соответственно, занимая левое крыло. Шесть пассажирских лифтов, три грузовых - по одной камере на лифт. Камер не было в туалетах, бассейне, кабинках сауны, что располагались в задней части здания и, собственно, в самих номерах.

Две смены охраны, пересменок в полночь, четыре человека на этаж, восемь человек на территории, итого более тридцати свободношатающихся голов охраны плюс дежурные у мониторов, закрепленных за камерами слежения, но у них собственный график. Какой – неважно, ибо у мониторов всегда кто-то есть. Таковы правила. Все это я узнал из данных, полученных от Йоргена.

Глядя на отель из окна кафешки через дорогу я обдумывал два момента. Во-первых, стоит ли мне сейчас, несколько видоизменившись, зайти внутрь и своими глазами посмотреть что и как, особенно на этаже, где находится номер, забронированный для Ягли. Повертев эту мысль так и эдак, я в итоге от нее отказался. План этажа крепко сидел у меня в памяти, равно как и расположение камер на этаже и мебели в номере Ягли. Так что большой пользы от личного осмотра, в общем-то, не было, поскольку никаких неожиданностей в планировке не предвиделось. Кроме того, всегда была какая-то вероятность – однастотысячная, к примеру – что отелю настолько повезло с охраной, что в их штате числится человек действительно высокого уровня, а не просто дрессированный бифштекс. И, также по закону подлости, этот человек будет дежурить на нужном этаже именно в тот момент, когда там появлюсь я, чтобы осмотреться на месте. Это означает, что когда произойдет убийство, он моментально воспроизведет в памяти внешность всех людей, поднимавшихся на этаж за пару недель до часа икс. А это значит, что у полиции будет мой портрет, пусть даже и в гриме. А дальше начнется скучная полицейская работа – копы будут проверять на благонадежность весь список, выданный им охраной отеля. Глобализация и единая база данных сделают свое дело – очень скоро в этом списке останусь только я, не знакомый ни одной картотеке ни на одной из планет в составе Содружества. Ну а потом дело техники – во-первых, тотальный контроль всех аэропортов и космодромов, дабы не дать мне выбраться с планеты, во-вторых, - мои фото в различных вариациях на каждом углу и в каждой забегаловке. Таким образом, я даже в магазин не зайду, чтоб на меня косо не поглядели. В принципе, даже в такой ситуации есть место для маневра. Но скажите, ради всего святого, как же я тогда куплю себе дом, о котором мечтал?!

Поэтому я отверг этот план. Прайс Траутмен любил повторять, что большинство неприятностей люди устраивают себе сами, не позаботившись обдумать все наперед. Мудрые слова. Так последуем же им.

Вторая мысль была такой: где удобнее выполнить заказ - в отеле или же на вилле, куда Ягли со всем эскортом переберется после всех торжественных мероприятий? Поразмыслив минуту, я выбрал отель. Расчет был прост – я не знал, что представляет собой охрана Ягли. Если бы ее возглавлял я или примерно такой же, как я, то сразу же после приезда на виллу я поменял бы расположение всех камер, понавешал бы везде инфракрасных датчиков и настоял бы на патруле с собаками, не говоря уже о том, что всех людей в охрану выбирал бы лично. Кроме того, как только Ягли переедет за город, я не буду знать, в какой комнате он спит, где принимает пищу, какую облюбовал себе под кабинет и т.д. Чтобы узнать все это, потребуется дополнительное время, а на виллу так просто не проникнешь, в отличии от отеля.

Итак, - отель.

Я расплатился, вышел из кафе и отправился покупать себе обновки. Отойдя пару кварталов от отеля, я нашел большой магазин мужской одежды и через полчаса вышел из него счастливым обладателем неброского темного костюма, рубашки в тон, галстука и пары ботинок. Все покупки уместились в один просторный пакет, каковой я и доставил через пять часов к своей шахте, заскочив перед этим к парикмахеру на другом конце города, чтоб придать голове более или менее цивилизованный вид.

За время моего отсутствия никто не пытался проникнуть внутрь, кроме разве что крыс. Закинув на плечо выкопанный по дороге рюкзак, я забрался внутрь, проверил датчик, а у самого входа натянул над землей очень тонкую полупрозрачную нить, другая часть которой уходила в небольшую пластиковую коробочку, закрепленную на стене. Если нить будет порвана, коробочка сгенерирует звуковые волны на таких частотах, что у любого человека, подкравшегося незаметно, мозг испарится через уши. И далеко не сразу. От гранаты это, конечно, не спасет, но и незамеченным никто не подберется.

Мне предстояло ждать шесть дней. Очень хорошо.

Вечером того же дня я связался с Йоргеном.

- В день прилета Ягли, ночью после полуночи, сможешь обесточить весь отель секунд на тридцать?

- Весь? Зачем? Его номер на третьем этаже.

- Да, но зачем нам привлекать внимание именно к третьему этажу? Так как?

- О’кей. Ты дашь мне какой-нибудь сигнал?

- Да, я возьму с собой кпк и отправлю тебе звуковой маячок и еще один, когда надо будет зажечь свет. Еще пару маячков, когда буду уходить из номера. Если что-то сорвется, ты получишь от меня третье сообщение, длиннее всех предыдущих – тогда выключай свет насовсем, в темноте мне будет проще уходить.

- Хорошо, Марс, я все понял.

И я стал ждать.

В досье Ягли было сказано, что он очень бережно относится к своему здоровью, вернее, к его остаткам, поэтому никогда не ложится позже полуночи. Если в день прибытия он изменит своей привычке, я просто повернусь и уйду. Чтобы вернуться в другой раз. Если же все пройдет так, как я и задумал, то, перед отключением света одна из видеокамер в коридоре увидит лишь мой затылок. Полиции это ничего не даст, я все равно буду в парике.

Я еще раз съездил в город, чтобы закупиться продуктами на ближайшие пару недель. Одну неделю мне предстояло ждать до прилета Ягли и еще одну выжидать после, чтоб шумиха стихла, при условии, что все пойдет по плану. Если же что-то вдруг пойдет не так, сориентируемся на месте. Бой план покажет.

Оставшиеся дни прошли однообразно. Я просыпался затемно, тихонько выбирался наружу и уходил на юг, километров за десять - так, чтобы ни один случайный наблюдатель не связывал бы меня с шахтой. Там я бегал пару часов, а потом бродил по окрестностям, запоминая все, что могло помочь мне, если придется спешно делать ноги. К середине третьего дня я нашел небольшую речушку и к ежедневному бегу добавилось плавание. Кроме того, мне теперь не надо было тащиться к ручью с черепом хиппи накануне ожидаемого дня, чтобы смыть с тела грязь и выглядеть как обычный городской житель.

За все это время я встречал только лис и оленей. Охотничий сезон еще не начался, а лесники и браконьеры, если таковые здесь имелись, счастливо меня миновали. Я возвращался в шахту ближе к закату, ужинал на небольшом костерке, делал гимнастику и засыпал. С Йоргеном я связался лишь в середине намеченного дня, - швед сообщил, что Ягли благополучно прибыл и в данный момент находится на банкете, организованном в посольстве.

Что ж, очень хорошо.

- Да… и вот еще что, Марс…

- Да?

- Заказчик тоже здесь.

- Полукс? А ему какого дьявола понадобилось?..

- Говорит, что хочет быть рядом с местом событий.

На это я только пожал плечами и швед отключился.

В девять вечера я начал приготовления. Переодевшись в костюм и потратив на маскарад минут тридцать, я вышел из шахты неброским седоватым блондином с вполне приличной окладистой бородой и усами, не настолько длинными, впрочем, чтобы бросаться в глаза. Собственных отпечатков пальцев у меня давно уже не было, поэтому для таких случаев я наклеивал себе чужие. Процедура довольно тонкая, но не настолько, как может показаться на первый взгляд. Приноровившись, она отнимает столько же времени, как и замена контактных линз. Из трех имеющихся пар очков я выбрал самые приметные, в тяжелой металлической оправе, которая запоминалась лучше, чем глаза, скрывающиеся за ней. Все это, впрочем, скрадывал капюшон плаща, от которого я намеревался избавиться только в Акрополе.

Бегом до шоссе, попутная машина и пять минут первого я уже стоял неподалеку от кафе, откуда наблюдал за отелем неделю назад. Что ж, будем надеяться, что старика Ягли не накроет бессонница.

Напротив отеля через дорогу располагался городской парк, куда я направился, чтобы оставить там плащ. Зайдя в один из закоулков парка и убедившись, что рядом никого не было, я забрался в кустарник, снял плащ и засунул его в пакет, который пристроил между ветвями камелии. Через минуту я уже неспешно шагал к воротам отеля.

Парадный вход, небольшая суета - вместе с Ягли приехали еще человек двадцать – сотрудники посольства, помощники, охрана, обслуга...

Я поднялся по лестнице до дверей отеля, неторопливо, с легким любопытством, оглядываясь вокруг. Первый этаж, огромный холл, слева ресторан, справа лифты, прямо широкая лестница, выстланная красным ковром с золотым узором. Сверкающая люстра метра два в диаметре, колонны розового мрамора. охрана в строгой униформе, постояльцев почти не видно – или спят или развлекаются в ночном Акрополе. Справа стойка с портье, который глянул на меня мельком – не нужен ли мне ключ.

Нет, ключ мне не нужен.

Я зашагал по лестнице, разглядывая красные же с золотом драпировки на стенах. На третьем этаже свернул направо, открыл дверь, разделявшую общий холл и коридоры с номерами и оказался в той половине отеля, где располагался номер Ягли. Его дверь была шестой по счету по правую руку. Табличка с номером ноль-шесть-семь.

Все также неспеша я прошел мимо двери, прислушиваясь к ощущениям. В номере был один человек и он спал. Может быть, конечно, это один из охранников Ягли притомился и прилег отдохнуть или его личный секретарь любит вздремнуть на кровати шефа в его отсутствие, но, в таком случае я тихо извинюсь и уйду. Перепутал номера – с кем не бывает…

В любом случае, попробовать стоило.

Не останавливаясь, я прошел весь коридор до противоположного крыла и зашел в туалет. Там никого не было. Закрывшись в одной из кабинок, я внимательно оглядел стены и потолок и другие места, где все-таки могли бы быть видеокамеры, не отмеченные на плане. Но мне повезло – охрану отеля организовывали в соответствии с общепринятыми нормами, согласно которым туалеты все же оставались священной территорией.

Вынув из кармана аккуратно сложенный парик, я через минуту был уже брюнетом. Также я расстался с бородой и поменял усы. Снял очки. Перед тем как выйти обратно в коридор, я отправил Йоргену сигнал.

Три секунды, свет погас.

Я открыл дверь и побежал.

Вампиров у меня в роду сроду не было, но в темноте я видел лучше, чем обычный человек. Так получилось.

Семь секунд. Я добежал до двери Ягли, за пару метров до перейдя на шаг, чтобы не издавать лишнего шума. Где-то в холле раздавались голоса, в противоположном крыле открылась и закрылась дверь. Человек в номере ноль-шесть-семь по-прежнему крепко спал, я это чувствовал.

Десять секунд. Я взялся за ручку двери и мягко нажал. Замок был электронным, а потому сейчас бездействовал. Я вошел и осторожно притворил дверь, чтобы ригель не щелкнул. Пятнадцать секунд.

Справа на двуспальной кровати спящее тело под одеялом. Не теряя времени я аккуратно забрался под кровать ближе к стене, на случай если в номер войдет не в меру бдительный телохранитель.

Двадцать секунд. Я достал кпк.

Еще три секунды. Зажегся свет.

За дверью по коридору шаги. Постояльцы возмущались происшедшим, не слишком активно, впрочем. Их кто-то успокаивал.

Еще шаги…

Все стихло.

В комнату Ягли так никто и не вошел.

Большинство покушений на публичных персон за всю историю человечества оказались удачными вовсе не потому, что были хорошо спланированы. Они удались, потому, что телохранители были недостаточными параноиками. У хорошего телохранителя в любой обстановке должно быть две мысли – чем ситуация грозит подзащитному и - как этой угрозы избежать. Вот именно поэтому нанять действительно хорошего профессионала зачастую не так-то просто. Дело в том, что при найме они выдвигают одно непременное условие – объект всегда должен делать то, что говорит ему нанятый телохранитель. Безоговорочно. Тогда велика вероятность, что он останется жив. Объекту вздумалось поступать по-своему? Всего хорошего. Можно делать ставки на то, как долго он проживет в свободном полете. Как правило, недолго.

Я лежал под кроватью, считая секунды. Сколько может быть телохранителей у Ягли? Скажем, человек пять, не больше – для особенно людных мероприятий. По ночам к телу приставлено человека два от силы, может и вовсе один, остальные отдыхают. В номере его нет, в коридоре тоже. Допустим, он прохлажается где-то в отеле, успокоенный тем, что тело спит. Допустим, в баре на первом этаже и, скажем, пропустил пару рюмок, так как волноваться, в общем-то, не о чем.

Хорошо, предположим далее, что даже ему из глубин его непрофессионализма отключение электричества показалось подозрительным и он все же решил проведать, - а как там шеф? Вопрос – сколько времени ему понадобится чтобы подняться на третий этаж и зайти в номер? Если он трезв и неподалеку – от одной минуты до двух. Если успел расслабиться или просто полный кретин – от пяти до пятнадцати - в зависимости от того, где находиться и какую скорость передвижения изберет.

Я накинул еще пять минут для запаса и приготовился ждать целых двадцать минут, прислушиваясь к дыханию спящего.

Мой замысел был, в общем-то, прост. Ягли уже пережил одну коронарную смерть, но в тот раз легко отделался. Я устрою ему вторую. Выбраться из под кровати – не больше пяти секунд. Нажать три точки на лицевой части и две на шее, либо одну и две на затылочной - и тело частично парализует. На это еще пять секунд. Как любой человек, которому диагностировали ишемическую болезнь сердца, он должен был получать инъекции аспаркама, кардионата и прочее в том же духе. Значит, на теле есть заметные следы уколов, вероятнее, на локтевом сгибе. Я сделаю ему еще один, причем попаду иглой в один из старых следов, хотя это уже перестраховка, поскольку игла тоньше волоса. Десять-пятнадцать секунд. Препарат, который я принес с собой, вызовет симптомы коронарной смерти в течении минуты, еще через десять – бесследно растворится в организме. Вероятность, что тело попадет на стол к паталогоанатому в течении этих десяти минут ничтожно мала. Таким образом, утром его обнаружат уже порядком остывшим и диагностируют коронарную смерть с летальным исходом. Старика накрыло во сне и никого не оказалось рядом. С кем не бывает. Нельзя же до бесконечности изнашивать организм…

Итог – на все про все примерно полторы минуты, две - максимум. Затем я уйду.

Я лежал под кроватью и слушал тишину, как терпеливый живой секундомер. Дважды за дверью раздавались шаги, но у номера никто не останавливался. Ночная охрана самого отеля трижды за ночь должна обходить свой этаж – в полночь, в четыре часа и в восемь, остальное время они дежурили в холле. На двадцать первой минуте никто не появился, я мысленно поздравил себя с тем, что объект охраняют идиоты и приготовился выбираться.

И остановился.

Что-то было не так.

Но что?..

Через секунду я понял. Он не дышал. Я прислушался к его мозгу. Сигнал был слабым, очень слабым и быстро затухавшим – мозг умирал. Я быстро вылез из-под кровати. Да, это определенно был Ягли, каким он выглядел из репортажей и фотографий в газетах. Я осторожно коснулся шеи под подбородком. Никакого намека на пульс. Проклятье.

Первое – это случайность. То, что хотел сфабриковать я, по собственному почину сделала за меня судьба.

Второе – меня кто-то опередил. Не так уж трудно приготовить яд, который убьет не сразу, а через заданное количество времени. Как правило, несколько труднее незаметно дать его объекту, но и это вполне решаемо.

Третье, а на самом деле первое – надо бежать. Не знаю, какие планы у неизвестного сценариста, будь то судьба или кто-то еще, но если в них входит публичное обнаружение тела, то это, пожалуй, без меня.

Я бесшумно подошел к двери, прислушиваясь.

Тишина. На сенсорном уровне никого, если не считать спящих постояльцев.

Я отправил маячок Йоргену и через три секунды свет погас. Я вышел, притворил за собой дверь и побежал к черному входу в конце коридора, которым пользовался обслуживающий персонал. Возмущенных возгласов на этот раз не было – все спали. Лишь когда я уже взялся за ручку двери, в противоположном конце коридора послышались голоса, которые громко ругались и спрашивали друг у друга фонарик. Я оглянулся через плечо и увидел огоньки зажигалок и несколько черных теней. Похоже, подоспела охрана Ягли, а может и дежурные с этажа.

Открыть дверь, три пролета вниз по лестнице, дверь на улицу, перебраться через ограду и отбежать метров на сто, не выходя из тени и следя за тем, чтоб не попасться на глаза случайным прохожим. На все это ушло чуть больше минуты. Я посигналил Йоргену и окна отеля засветились, а я пошел прочь, делая крюк в сторону парка, чтобы забрать свой плащ.

На мою удачу он так и ждал меня в кустах камелии, ни один ночной бродяга на него не покусился. Я оделся и быстрым шагом двинулся к шоссе. Машину ловить не стал, вместо этого перешел на бег и к четырем утра подходил к своей шахте. Посетителей не было. Очень хорошо.

Я забрался внутрь, разжег небольшой запас дров и поставил банки с едой на огонь. Еще через пять минут, пережевывая фасоль с тушенкой, я размышлял, что бы все это значило и что же мне, черт возьми, делать дальше.

Йорген.

Я достал кпк и через пару секунд наблюдал шведа в золотисто-синей пижаме.

- Как все прошло, Марс?

Я вкратце обрисовал ему происшедшее и, пока я говорил, левая бровь старика изгибалась вопросительным знаком.

- Вот значит, как… Что теперь думаешь делать?

- Ждать. Смотреть все новости, читать все газеты. И вот еще что… Полукс ведь ждет от тебя сигнала, чтобы перечислить деньги, так?

- Да.

- Отлично. На связь с ним пока не выходи. Я хочу сперва знать, что покажет вскрытие. Скорее всего, это будет известно завтра-послезавтра. Копы не смогут утаить это от журналистов. И, кстати…

- Да, Марс?

- Как думаешь, не могло быть утечки?

Йорген секунду подумал, затем покачал головой.

- Вряд ли. Прежде, чем выйти на меня, Полукс наводил справки в собственном окружении, довольно осторожно, впрочем, не называя имен. Так он попал на одно из звеньев моей цепочки, тот переадресовал его второму, второй третьему. Дальше с ним разговаривал я, друг друга мы не видели, только слышали, но голосовой идентификации еще никто не отменял, а свой голос я предварительно синтезировал. На этой стадии имени Ягли также не звучало, я лишь убедился в серьезности намерений. Затем я передал ему кпк, велев забрать его в определенном месте. За кпк он пришел сам, лично, а значит, в это дело с его стороны, видимо, больше никто не посвящен. Далее мы общались только текстом, обговаривая предстоящие условия, плюс я его еще и видел, хотя он думал, что нет. Но это ведь мой кпк, так?

Что касается тех троих, через которых он вышел на меня, я в них вполне уверен. Кроме того, имени объекта они не знали, а мало ли врагов у такого крупного бизнесмена, как Полукс?

И разве ты не сам сказал, что Ягли мог отбросить коньки самостоятельно? Слепой случай и все такое.

Швед замолчал.

- Ну хорошо, Ларс. Завтрашний день сам позаботится о себе, как говорил один плотник. Следи за новостями и будь на связи.

- Да, Марс. И ты не пропадай.

На этом мы распрощались и я лег спать, приказав себе проснуться часов через пять к утренним выпускам новостей.

Глава 4

Я проснулся раньше. Меня разбудил сигнал кпк – опять Йорген. Он был уже без пижамы, зато с сигарой в зубах.

- Смотри-ка, Марс. Я тебе кое-что записал. Это девятичасовые.

Половину экрана заняло видео – утренний выпуск новостей местного канала «Глобал Ньюс»: от отеля, где я вчера бегал, отъезжает кортеж машин; камера берет крупным планом одну из них, стекло опускается и в объектив попадает улыбающийся Вольф Ягли, поднимающий руку в приветствии.

Женский голос: - А сейчас мы наблюдаем как от отеля «Голден Плаза» Вольф Ягли, назначенный послом Нева-Каваллы на Вердане, отправляется на встречу с премьер-министром Верданы Джеком Гриффином. Это лишь одна из встреч, запланированных послом на этой неделе. К другим новостям…

Видео исчезло, весь экран занял Йорген, который недоумевающе глядел на меня. Я вернул ему взгляд. Так мы смотрели друг на друга секунд пять.

- Ты что-нибудь понимаешь, Марс? Он что же, восстал из мертвых?..

- Да. Ради встречи с премьер-министром. Сэм Рейми отдыхает.

- Марс, перестань. Ты хоть что-нибудь понимаешь?

Я задумался.

- Ну, вариантов, в принципе, не особо много. Первый – его каким-то чудом вернули с того света. Обнаружили после моего ухода и – за несколько часов – вернули. Но это никак не объясняет его цветущий вид. Он вовсе не был похож на больного, когда размахивал ручкой из авто. Хотя ему полагалось бы лежать горизонтально, подключенному к аппарату искусственного дыхания, не говоря уж о том, чтоб как-то оживить заснувшее сердце и умерший мозг. Нет, даже если бы его воскресили, все, что он мог бы делать самостоятельно, так это гадить под себя. И то, не факт.

Вариант номер два. Это не Ягли. Это либо искусно замаскированный двойник, либо клон. Тогда это объясняет, почему я нашел его еле теплым. Все прошло по сценарию, кто бы ни был его автором. Сперва его отравили, а к утру заменили на двойника. Кстати, готов спорить, все было сделано по уму. Яд, которым воспользовались, был не хуже моего. Если бы что-то пошло наперекосяк, труп обнаружили и провели бы вскрытие, результаты были бы вполне безобидными. Никаких следов яда в организме, естественная смерть. Но это так – догадки в тему.

Ну и третье. Сие промысел божий. Он воскрес с того света, дабы объяснить нам, неразумным, что-то чертовски важное. В принципе, не удивлен. Прецеденты в истории человечества уже были.

Ларс пожевал сигару.

- Ты говоришь, клон… В нашей Галактике они запрещены, все фермы давно разрушены… Где же они его взяли?

- Понятия не имею. Ты сам помнишь, как семь лет назад мы накрыли одну из таких лабораторий. Тогда кое-кому из персонала удалось уйти. В принципе, никаких особых проблем нет. Специалистов, способных вырастить заданную копию, не так уж мало. Часть из них в розыске, то бишь люди свободной профессии. Вопрос оборудования решается деньгами. Так что, все довольно просто, другое дело – кто за этим стоит? И зачем?

- Не знаю, Марс. Я ни черта не знаю. Клиенту дать отбой?

- Нет. Пока нет. Как знать, быть может, мы еще сумеем сыграть в своих интересах. И в интересах Полукса тоже. А пока вот что… Я хочу подобраться к нему поближе.

- К Полуксу?

- Нет. К двойнику Ягли. Пощупаю его мозг. Ээг индивидуальна, а у клонов и вовсе особенная. Одно дело, если это давно потерянный и никому не известный брат-близнец или актер, которому хирург изменил лицо. Совсем другое, если где-то у нас под боком конвейер по штамповке овечек Долли. Это уже совершенно иной масштаб.

Насколько я помню, завтра Ягли посещает открытие выставки Энди Уорхола на площади Свифта. Я пойду туда. Смешаюсь с журналистами и толпой эстетов и подберусь поближе, чтобы понять, что к чему. Сможешь подстраховать при случае?..

- Конечно, Марс. По первому требованию.

- Спасибо, старина. Значит, до связи.

…На следующее утро около одиннадцати я стоял на площади Свифта в толпе любителей баночного супа. Впрочем, фанатов зеленых бутылок здесь тоже хватало.

Минут через десять подъехал Ягли. Я слился с толпой журналистов, штурмовавших ряды секьюрити.

Ягли вышел из машины.

Двадцать метров.

В другое время этого было бы достаточно, но сейчас вокруг слишком много людей, слишком много различных волн. Ягли двинулся к ступеням, широко улыбаясь и приветственно подняв руку. Охрана сформировала коридор, журналисты хлынули в него нешироким ручьем.

Двадцать метров.

Пятнадцать.

Десять.

Да.

Я узнал все, что хотел, можно было и уходить. Я потоптался еще минут пять, постепенно отступая в задние ряды, затем развернулся и ушел. Еще через три часа я сидел в своей шахте и разговаривал с Йоргеном.

- Он клон, Йорг. Никаких сомнений. Точно тебе говорю.

- Что дальше, капрал?

- Мы будем ждать. Сдается мне, в ближайшее время что-то случится.

И я оказался прав.

Глава 5

На следующее утро меня опять разбудил Йорген.

- Это уже становится доброй традицией, старина.

- Если бы доброй. Взгляни.

Утренний выпуск «Глобал Ньюс». В студии девушка-панголианка. У нее за спиной все тот же «Голден Плаза», на этот раз окруженный машинами полиции. Крупным планом разбитое окно и след от пули на стене номера.

- Минувшим вечером было совершено покушение на посла Нева-Каваллы господина Вольфа Ягли. Выстрел был сделан через окно спальни господина Ягли, где тот отдыхал после ужина, сидя в кресле и читая прессу. Жизнь послу спасла счастливая случайность – в дверь номера постучал официант, принесший заказанный чай. Если бы господин Ягли остался сидеть в кресле, пуля, выпущенная киллером, достигла бы цели. В настоящий момент жизни посла ничто не угрожает. В связи с произошедшим, полиция намерена ужесточить меры контроля в аэропортах и на космодромах. К другим новостям…

- Что скажешь, Марс?

- Странный выстрел. Но ты и сам это знаешь. Вот что – с планеты теперь так просто не выбраться, значит, надо искать частный транспорт, еще лучше – нелегальный. Пробей по своим каналам, Йорг.

- Хорошо. А как быть с Полуксом? Мы попали в двусмысленную ситуацию – он наверняка думает, что этот выстрел наш.

- Ты веришь в чутье, Йорг?

- Иногда. – Швед усмехнулся.

- Так вот, подождем еще. Сдается мне, до сих пор была всего лишь прелюдия. Основные события впереди.

Я выключил режим связи и отправился на прогулку. Выстрел был странным, это понимал любой, кто хоть раз смотрел на мир сквозь перекрестье прицела. В том, что Ягли в последний момент встал, ничего странного не было. Такие случайности будут всегда – от этого никто не застрахован. Но вот представьте себе – сидит человек в кресле после плотного ужина, читает газету, ждет чай. Обстановка более чем мирная и безопасная – с точки зрения этого человека. Стук в дверь – официант. Человек наклоняет корпус, чтобы встать из кресла и в этот момент – звон разбитого стекла, что-то свистит у лица и глухо бьет в стену позади него.

Так вот, для того, чтобы тут же упасть на пол и избежать второй пули надо быть мной. Ну, например. Или просто человеком, уровень бдительности которого примерно равен моему. Человеком, который в течении ряда лет вел боевые действия в самых разных условиях. Военный со стажем, хороший телохранитель, опытный коп. Человек, который никогда не сядет напротив окна так, чтобы оказаться потенциальной мишенью.

Все прочие люди - то есть, вполне обычные - в подобной ситуации замирают. Они застывают как минимум на секунду. Этого более чем достаточно, чтобы влепить вторую пулю им прямо в лоб.

Но второго выстрела не было. Спрашивается – почему?

Допустим, стрелявший выбрал настолько неудачную позицию, что не смог оперативно перестроиться. В таком случае он идиот. Я хорошо помнил местность вокруг отеля и сходу мог назвать полдесятка мест, весьма удобных для снайпера, чтобы простреливать спальню Ягли. Даже если сектор был выбран неверно, все равно имело смысл стрелять – часть людей под прицельным огнем ведут себя словно кролики – вместо того, чтобы упасть на пол и замереть, они мечутся туда-сюда с поднятой головой, повышая шансы на попадание. Кроме того, когда мишенями становятся люди уровня Ягли, в идиотичность исполнителей верится мало.

Дальше. Допустим, снайпера кто-то спугнул. Или что-то. Тогда вопрос о неудачности места остается открытым – это во-первых. Во-вторых, кто или что могло его спугнуть или отвлечь? Почему нет следов? Если это случайный свидетель, то где он?

Рассуждая таким образом, я дошел до самой речушки. Огляделся, прислушался – никого, если не считать оленя, который пил у берега метрах в ста вниз по течению. Перед тем, как раздеться, я вызвал Йоргена.

- Ларс, прошерсти потихоньку полицейскую базу по поводу этого выстрела. Оружие, место откуда стреляли, гильзы, свидетели – все, что угодно.

- Хорошо, Марс, все сделаю.

Я выкупался и вернулся в шахту, набрав по пути веток для костра. Продуктов пока хватало, я развел огонь, размял спину, приготовил и съел ужин и уселся чистить пистолет в ожидании новостей от Йорга.

Он объявился в начале седьмого.

- Марс, по порядку. Первое – всех, кто хочет совершить перелет по стране, либо улететь с планеты, отправляют на дополнительную проверку документов. Твои карточки ее не пройдут. Я нашел тебе одного авантюриста – парень шустрый, но надежный. Зовут Вилли Ломакс. У него есть посудина под названием «Марк Твен», промышляет контрабандой. Он может тебя вывезти и готов стартовать по первому требованию. Уже знаешь, куда полетишь?

- Скажем, на Землю.

- Пятьдесят тысяч наров, но можно поторговаться.

- Неслабо, почти все мои сбережения. Но, в общем, приемлемо. Спасибо, Ларс.

- Не на чем. Дальше – я смотрел полицейский архив. Ничего. Ни гильз, ни оружия, ни свидетелей. Что касается места, откуда стреляли – одни догадки.

- Что ж, этого следовало ожидать.

- Что дальше?

- Будем ждать вспышек памяти или сведений со стороны[4].

- В смысле?..

- Ничего, Йорг, - я улыбнулся. – Просто твоя бабушка не с Одессы.

Швед усмехнулся.

- Моя бабушка из Антверпена. Так как мы поступим?

- Поступим вот как – ждем до конца недели и, если ничего не изменится, отказываемся от дела. Подумаем, как преподнести это Полуксу. Дальше я либо остаюсь, либо сваливаю – будет видно по обстановке. Да, и вот еще что – знаешь, где остановился Полукс на Вердане?

- Отель «Роял», Тридцать Пятая Западная улица, дом номер восемьдесят. А что?

- Думаю его навестить. Но так, чтобы он меня не увидел. До поры до времени. Понимаешь, когда на горизонте появляются клоны, я становлюсь жутко подозрительным. Намного сильнее обычного. Откуда мы знаем, что Полукс не клон?

Йорген нахмурился.

- Ты хочешь сказать…

- Понимаешь, да? Один клон дает заказ на убийство другого клона, в которого стреляет кто-то еще, но убить особо и не старается. Где логика? Война клонов? Я не знаю, кто режиссер этого спектакля, но, если завтра я пойму, что Полукс – клон, мы немедленно уходим в сторону без всяких объяснений. Нет ничего хуже, чем быть замешанным в том, в чем ни черта не понимаешь.

- Они остановились в двадцать пятом номере. Второй этаж.

- Они?

- Ну да. Я не сказал? Полукс приехал с дочерью. Вторая дочь – Роксана Полукс.

- Роксана, стало быть… Йорген, сбрось мне досье на Полукса, прочту перед сном.

Глава 6

На следующее утро я отправился в отель «Роял». Не заходя внутрь, позвонил и справился, у себя ли мистер Полукс.

Да, пока что у себя.

А мисс Полукс?

Тоже. Им что-нибудь передать?

Нет, благодарю.

Через дорогу от отеля располагалось здание почты. Купив там плотной белой бумаги и пару конвертов, я устроился в сквере неподалеку и быстро сочинил письмо:

Дорогой мистер Полукс,

Сэр, нам стало известно, что Вы прибыли на Вердану с деловым визитом. Будем рады предложить Вам услуги нашей страховой компании на все время поездки. Все виды страхования на самых выгодных для Вас условиях.

С уважением,

Гиппократ Хронос,

вице-президент «Ибн-Сина продактс».

Примерно такой же текст я адресовал Роксане. Разложив листы по конвертам и надписав их с пометкой «срочно», я отдал их портье за стойкой регистрации, попросив уведомить постояльцев как можно быстрее. Выйдя из отеля, я отошел шагов на двадцать и устроился на скамейке все того же сквера с газетой в руках. Через стеклянную стену первого этажа я отлично видел холл и стойку с портье. Тот поднял телефонную трубку, что-то сказал в нее и минут через десять на лестнице показался высокий крепкий черноволосый мужчина под руку с девушкой лет двадцати, в которых я узнал отца и дочь Полукс. Я не знал, как выглядела мать обеих девушек, но Роксана явно пошла в отца – стройная, черноволосая и темноглазая с несколько резкими чертами лица, она наверняка заставляла мужчин оборачиваться на улице.

Я неспеша сложил газету и подошел поближе, встав около входа, но так, чтоб не бросаться в глаза. Полукс взял оба конверта, прочел содержимое и, пожав плечами, отправил их в корзину для бумаг.

Что и требовалось.

Полукс был рожден не в пробирке инкубатора. Роксана тоже. Теперь я знал это точно.

Пятью часами позже я уже делился этой новостью с Йоргеном. Мы условились подождать еще два дня и, если ничего не изменится, объявить Полуксу, что мы выходим из игры. О том, что Ягли клон, решили не сообщать, так как неизвестно, какую игру вел сам Полукс.

Остаток вечера прошел без происшествий и, засыпая, я даже не подозревал, насколько круто все изменится уже на следующий день.

Глава 7

Это были обычные двенадцатичасовые новости, криминальная хроника:

- А сейчас мы вернемся к покушению на Вольфа Ягли, произошедшему два дня назад. Как сообщает пресс-служба полиции Акрополя, им удалось задержать гуманоида, виновного в этом покушении. Им оказался житель Верданы 25-летний арамеец Ж’хаср. В его квартире была обнаружена винтовка, из которой, по утверждению полиции, был произведен выстрел, едва не стоивший жизни господину Ягли. При допросе в полиции Ж’хаср полностью подтвердил свою вину, сообщив также, что был нанят для этой цели Ромулом Полуксом, известным нефтепромышленником и медиамагнатом с планеты Земля. Как нам стало известно, в настоящий момент Ромул Полукс находится на Вердане, остановившись в отеле «Роял» со своей дочерью Роксаной Полукс. На предварительном допросе в полиции господин Полукс полностью отрицал какую бы то ни было причастность к этим событиям и в данное время отпущен на свободу под подписку о невыезде. Предварительное слушание по делу назначено на сентябрь этого года.

Напомним, что в мае этого года Ромул Полукс потерял вторую дочь, когда на митинге, организованном молодежным движением «Кастус» при партии Вольфа Ягли, девушка стала случайной жертвой перестрелки между полицией и экстремистами из числа молодежи.

К другим новостям…

На этот раз первым Йоргену позвонил я.

- Ларс, я видел новости. Срочно свяжись с Полуксом и скажи, что твой человек будет ждать его через три часа в парке аттракционов на Сорок Пятой улице. Пусть возьмет все необходимое, но никаких чемоданов. Пусть приходит вместе с дочерью. В центре парка есть павильон ужасов, называется Замок Дракулы. Пусть заходит через главный вход, я встречу его там. Я буду без грима, опиши меня примерно. Пароль – девиз потерянных детей дяди Сэма[5]. Еще вот что – залезь в базу к копам, нарой все, что у них есть на этого Ж’хасра. Как только что-то узнаешь, звони.

- Да, Марс. До связи.

И я побежал к шоссе. Но перед тем, как выйти из шахты, забрал все свои вещи и тщательно уничтожил все следы своего пребывания, поскольку возвращаться обратно я не рассчитывал.

Все было очень просто. Либо я успею, либо нет. Полуксу удалось избежать решетки благодаря деньгам, он успел нанять хорошего адвоката, плюс, наверняка, подмазал судью. Я собирался этим воспользоваться и, пока он на свободе, вывести его и дочь из-под присмотра полиции. А в том, что за Полуксом следят – и, возможно, не только копы – я не сомневался.

Когда я успел пробежать километров пять, позвонил Йорген.

- Марс, первое - Полукс будет ждать тебя вместе с дочерью в условленном месте. Он сильно подозревает, что этот стрелок наших рук дело. Мне стоило труда убедить его в обратном. Тем не менее настроен он довольно враждебно.

Дальше - по арамейцу. Он местный, живет в Беверидже, неподалеку от Пустошей. 25-лет, три года в армии Верданы, по возвращении подсел на наркоту. Когда его взяли, в его крови обнаружили столько лунного сахара, что с лихвой хватило бы на пятерых. Полицию вызвал неизвестный, звонок не зафиксирован.

- Спасибо, Ларс. До связи.

Что и требовалось доказать. Все потихоньку вставало на свои места. Арамейца наняли, чтобы он сыграл свою роль, назвав копам имя Полукса. Взамен пообещали сладкую жизнь за решеткой и сколько-то заплатив. Причем, совершенно не факт, что он сделал выстрел, скорее всего, стрелял кто-то другой. Но это уже было не важно.

Все было спланировано заранее – смерть Ягли, его клон, выстрел, арамеец и обвинение Полукса. Кто-то крепко копал под него. Не удивлюсь, если в итоге окажется, что убийство Ровены не случайность, а лишь первое из звеньев цепочки. Но есть одно маленькое но – не сумев привлечь Ягли по суду, Полукс нанял Йоргена, а Йорген – меня.

И тут кому-то сильно не повезло. По замыслу этого неизвестного кукловода никого не должно было оказаться под кроватью Ягли, когда он доживал свои последние минуты. Обычные киллеры не являются телепатами, они не могут на расстоянии понять, что перед ними клон. Кроме того, обычный киллер уже давно отошел бы в сторону, поняв, что ввязывается в какое-то дерьмо. По сути, я сейчас нарушал одно из неписаных правил – вместо того, чтобы тихо исчезнуть, я шел на прямой контакт с клиентом.

В назначенное время я стоял у павильона ужасов. Он был хорош тем, что был огромен и имел восемь выходов во все стороны парка. Вокруг гуляли праздничные толпы – сегодня был День Второй Независимости Верданы. Слежки вокруг я не заметил и это было немудрено – слишком много народа. Я зашел внутрь, купил билет и шагнул в огромную пасть Куклы Чаки, которая служила входом в сам замок. Отца с дочерью я увидел почти сразу – они стояли в стороне, неподалеку от входа, в то время как остальные посетители тут же разбредались по павильонам.

Отлично. Скорее всего, шпики сперва последовали за ними, но почти сразу же вышли, чтобы не попадаться им на глаза. Предположим, они вызвали подмогу и у каждого выхода сейчас дежурит по полицейскому в штатском.

Так.

Я зашел в павильон под названием «Шоу Франкенштейна» и купил три маскарадных костюма, порцию сладкой ваты, попкорн и пять воздушных шаров. Каждый второй любитель ужасов выходил отсюда в подобном костюме, так что смешаться с толпой ряженых будет легко. Кроме того, шпики следят за двумя людьми, а нас будет трое.

Я вернулся обратно и подошел к Полуксам.

- Здравствуйте, мистер Полукс, - я чуть поклонился. – Всегда верен.

- Как прикажете это понимать? – он холодно глянул на меня. – Зачем вы вытащили меня сюда?

- Мистер Полукс, вы знаете, что за вами следят?

- Полиция?

- Да, полиция. И, возможно, не только, - я обернулся к Роксане, - подержите шары.

Она молча взяла у меня шары. Напуганной она не выглядела, взгляд был серьезным и спокойным, хотя чувствовалось, что это стоит ей некоторых усилий.

- Теперь слушайте меня очень внимательно…Погодите секунду, - я достал из кармана небольшой металлический цилиндр со светодиодом на конце и провел им как мелом сначала по контуру отца, а потом дочери. – Порядок, жучков нет. Так вот, мистер Полукс, я вам сейчас обрисую перспективы, а затем вы сами решите, как вам поступить.

Во-первых, - есть ли у вас выбор и какой. Вы можете послать меня сейчас подальше и отправиться обратно в отель или куда-нибудь еще. В таком случае события, скорее всего, будут развиваться так – в течении недели, не больше, вас снова возьмут под арест. И на этот раз ваши деньги и влияние будут бессильны. Возможно, вас выдадут Земле, а может, и нет. Это, в общем, не важно. Что послужит причиной ареста? Понятия не имею. Это может быть изнасилование, еще одно убийство или государственная измена. Не суть важно. Просто появится еще один «арамеец», который даст свидетельские показания о чем угодно. Если понадобится, то и не один. Единственная причина, по которой вы еще живы, заключается в том, что кому-то, кто играет против вас, крайне невыгодно убивать вас публично. Почему – другой вопрос. Но если бы его или их это устраивало, вы уже давно были бы мертвы. Дальше. Как только вы попадете за решетку – пусть даже на сутки – все, финиш, на этом для вас все закончится. Я не знаю, что ожидает при этом вашу дочь, но рискну предположить, что ничего хорошего. Ведь она ваш прямой наследник.

Второй вариант заключается в том, что вы послушаетесь меня, и тогда я выведу вас отсюда вместе с дочерью. Мы пройдем мимо полицейских, что следят сейчас за выходами и надежно спрячемся от их глаз на время, достаточное, чтобы понять, что делать дальше. Со мной вы сможете это сделать, без меня – нет. Наверное, у вас возникает резонный вопрос – а с какой стати вам доверять мне. Это очень хороший вопрос. Ну, во-первых, я вошел сюда и сейчас уговариваю вас, вместо того, чтобы стрелять вам из ингрэма прямо в живот. Согласитесь, это весьма веский довод, доказывающий мое дружелюбие. Далее. Я имею перед вами некоторые обязательства, которые намерен выполнить согласно договоренности, причем так, чтобы вы сами смогли проследить за качеством их выполнения. Взамен я получу от вас ту сумму, которая была оговорена изначально. Причем, заметьте, за те же самые деньги вы получите меня в качестве телохранителя – по-крайней мере до того момента, пока работа не будет выполнена. То есть, в конечном счете, вы получаете больше за те же деньги. А теперь решайте.

Я замолчал. Полукс разглядывал меня секунд десять. Тугодумом он не был. Тугодумы не становятся миллиардерами.

- Ну, хорошо. Допустим. Что надо делать?

- Для начала переоденемся. Идите за мной.

Я отвел их в подсобку около входа и мы быстро натянули костюмы. Полукс стал Джаббой Хаттом[6], Роксана – Черной Королевой, а я Никсоном. Я вручил Полуксу вату и попкорн, Роксана держала воздушные шары. Я взял ее за руку и, велев Полуксу не отставать, повел их по дороге из желтого кирпича к павильону под названием «1408» с примечательной надписью: «Отель «Дельфин» приглашает Вас остановиться в любом из наших роскошных номеров. В любом, кроме одного…»[7]. Из этого павильона выход вел на аллею в задней части парка, по которой можно было кратчайшим путем выйти за его пределы.

Внутри все было очень мило. Зеркала, шепот, в стороне подкрадывался жирный клоун с тесаком в бесформенном болотном пиджаке, периодически нас поливали водой из картин, а в воздухе носились топоры. Туман, иней на стенах, кто-то вылезал в окно, - в общем, все как полагается.

Неожиданно из темноты выступила хрупкая бледная девочка в белой сорочке до пят:

- Папа?.. Ты меня больше не любишь?..

Роксана шарахнулась, а я прибавил шаг. Вслед нам неслись визгливые крики:

- Я не хотел заселять вас в тот номер!..

Уж лучше бы Майк Энслин писал детективы.

Через минуту мы шли по аллее к выходу из парка.

- Роксана, не потеряйте шары. Полукс, не отставайте. Документы и кредитные карты у вас с собой?

- Да, в отеле остались только вещи.

- Отлично, надеюсь они вам не очень дороги. Нам необходимы наличные, пока ваши карты еще действуют. Идемте.

Мы спокойно вышли за пределы парка и нас никто не преследовал, хотя я продолжал периодически проверяться. На улицах было полно праздношатающихся в маскарадных костюмах и в разноцветье мы ничем не выделялись. Роксана до сих пор не сказала ни слова и не задала ни одного вопроса, послушно выполняя все, что я говорил. Я не знал, как много ей известно и известно ли что-то вообще, но, в общем и целом, она мне нравилась. Люблю молчаливых людей.

Нам нужна была машина, потому я повел их на запад. Там, на пересечении Мэдисон и Двадцать Девятой находился прокат машин средней руки. Через четверть часа я уже заходил внутрь, оставив отца и дочь в переулке и предварительно сняв с себя голову Никсона.

«Машины Джо Боба. На любой вкус» - гласила вывеска. Транспарант был довольно потрепанным.

Еще через десять минут я помогал им снять костюмы, которые мы побросали внутрь обшарпанного, но еще вполне крепкого фордовского микроавтобуса и я сел за руль. Мы останавливались еще дважды – у супермаркета, чтобы купить просторную спортивную сумку и у магазина одежды, где я вдвоем с Роксаной купил им десяток вещей на первое время. Затем я погнал машину в пригород, останавливаясь у всех закусочных и заправок, где можно было снять деньги с карточек Полукса. Через два часа у нас набралась полная сумка наличных. Я остановился на обочине и вызвал Йоргена.

- Йорген, они со мной.

Я немного подвинул экран, чтобы он мог видеть отца и дочь у меня за спиной.

- Ларс, как нам найти Ломакса?

- В пятистах километрах к западу от Акрополя есть каньон Слоума. Отправляйтесь туда. Я свяжусь с Ломаксом и он встретит вас там.

- Спасибо, старина.

Перед тем, как тронуться с места, я покопался под приборной доской и выдрал из недр машины датчик слежения. Следы нам сейчас ни к чему.

Затем обернулся к своим пассажирам.

- Давайте сюда свои телефоны.

Я быстро разобрал оба телефона, но внутри ничего не было, кроме обычной начинки. Собрал и отдал обратно, приказав не включать без моего разрешения.

- Кто такой этот Ломакс?

- Это человек, который вывезет вас с Верданы, мистер Полукс, в обход полиции и прочих заинтересованных лиц. Советую поспать, потому что ехать нам часов пять, не меньше.

- Простите… - Роксана тронула меня за плечо. – Как вас зовут?

- Ах, да… Марс Хоук, к вашим услугам, – я продолжал нарушать правила, – можно просто Марс.

- Вас назвали в честь планеты?..

- В честь бога войны. Мой дед был любителем античности.

Я помог им разложить сиденья в некое подобие дивана, развернул машину и направился к развилке Диккенса, чтобы оттуда двинуться на запад. Я не знал, кто играл против нас, но, если он настолько могущественен, чтобы отследить перемещения Полукса по обналиченным деньгам, то тут его ждало явное разочарование, потому что до сих пор мы кружили около Акрополя, и теперь ничто больше не указывало на наш дальнейший путь. Конечно, в службе проката хватятся машины, переставшей подавать сигнал, но это случится завтра утром, не раньше. За ночь я успею перегнать ее к Ломаксу, а он найдет как от нее избавиться. Кроме того, машину я взял на свои деньги на лицо, которое никогда не существовало, а значит, ничто не связывает ее с семейством Полукс.

Быстро стемнело, подул свежий ветер, гнавший пыль и ветки по асфальту. На горизонте набухали черные тучи, значит, ночью пустыня напьется дождя.

Я гнал машину вперед, глядя на темную ленту дороги и гадая, что ждет нас впереди. Что дальше? Кто стоит за всем этим?

Я не знал. Пока нет.

Покрутив настройку приемника, поймал Дина Мартина. «Sway»[8] наполнил салон. А следом и Дон Маклин подоспел.

Starry, starry night

Paint your palette blue and gray

Look out on a summer's day

With eyes that know the darkness in my soul…[9]

Глава 8

Глубокой ночью мы достигли каньона Слоума. Для этого пришлось съехать с шоссе и полчаса блуждать по бездорожью. Ломакс далеко забрался. Остановившись на въезде, я вышел из машины, расправляя уставшие плечи и с наслаждением вдыхая холодный ночной воздух.

В пыль упали первые капли, беззвучно сверкнула молния. Я глянул вверх – каньон был огромен, больше километра в глубину, он петлял извилистой змеей, конца которой не было видно из-за многочисленных поворотов.

Я достал кпк.

- Йорген, мы в каньоне, в самом начале. Куда дальше?

- Поезжай вперед по дну каньона, Ломакс вас встретит.

Я завел двигатель. Роксана села рядом со мной и сейчас с любопытством оглядывалась по сторонам. Мы проехали метров триста, когда впереди промелькнул свет фар и через минуту к нам подкатил старенький двухместный багги, выкрашенный в цвет окрестных песчаников.

Я вышел из машины и пожал руку невысокому худому парню в серой армейской куртке. Светлые волосы, обычное лицо, несколько крупный нос – Вилли обладал внешностью, которую называют заурядной, благодаря чему он мог легко укрыться в любой толпе.

- Двигайте за мной, если не хотите промокнуть до нитки.

Еще через пять минут мы подъехали к крутому повороту, но, вместо того, чтобы свернуть, Вилли направил багги прямо в стену каньона и, не доезжая пары метров, остановился, подобрал с земли камень и запустил им в гранит. Тот отскочил с глухим стуком, а кусок гранита плавно ушел вниз, открывая туннель в недрах скалы. Багги исчез внутри и я последовал за ним, стараясь не ободрать форд о стены. Метров через тридцать мы въехали в просторный ангар, где багги припарковался.

- Ставьте автобус в углу. – Ломакс махнул рукой, показывая куда.

Я вышел из машины, помог выбраться Полуксам и огляделся. Ангар был пустым, не слишком высоким и, видимо, в разное время использовался под склад, мастерскую и гараж. Грубые, ничем не обшитые стены, пара ламп в металлической сетке у входа и огромная решетка вентиляции под самым потолком. Под решеткой обычная алюминиевая дверь с небольшим окошком. В углах разбросан всякий хлам, у противоположной стены старый коричневый крайслер-пикап.

- Он на ходу? – Я кивнул на крайслер.

- Разумеется. Только заправить не помешает. Забирайте свои вещи, я покажу вам Сэма. – Вилли открыл алюминиевую дверь.

- Сэма?

- Да, Сэма. Это мой корабль. Звездолет класса А. Я назвал его «Сомерсет Моэм», для своих Сэм.

- Йорген говорил, он называется «Марк Твен».

- Все верно. Это было на прошлой неделе. У него тысяча имен, каждый раз новое. Но Сэм – постоянное. В честь моей бабушки Саманты.

Роксана улыбнулась, Полукс взял сумки с одеждой и деньгами и Вилли повел нас по коридору вглубь скалы.

- Эти пещеры выкопал мой отец. Я называю их Сэмхаус. У него был гидравлический экскаватор по имени Майер. В честь Луиса Майера. Это было сразу после катастрофы. Тогда сюда никто не совался, потому что боялись. Папашка не боялся. Он вообще ничего не боялся. Кроме маман, разумеется. В то время на севере только начали добывать лунный сахар. Вывозить его официально никто не пытался – слишком много драли на таможне, плюс вывоз разрешался лишь ограниченными партиями. Отец купил Сэма, отремонтировал и начал брать заказы на доставку по всей Галактике. Потом я подрос и стал ему помогать. Сивильское виски, шкуры харкеров, золото с Венеры – работы хватало. Затем дело перешло ко мне. Мы с Габудом неплохо управляемся, на жизнь хватает…

- С Габудом?

- Ну да. Габуд мой помощник. Механик и штурман Сэма. Он шотландец. Для него это важно.

Вилли открыл вторую дверь и я увидел еще одну пещеру, раза в полтора меньше ангара. Правая часть ее была оборудована под кухню, в левой стояли две самодельные кровати, такой же стол и низкий железный шкаф с вмятинами на боках. Две двери – прямо перед нами и слева, около шкафа. На одной из кроватей устроился упитанный черный кот, который лениво глянул на нас и продолжал спать.

- Это Авраам Линкольн. Линк наш талисман. Идемте, я покажу ваши кровати.

Следующая пещера была еще меньше – такие же стены, грубо вырезанные в скале, пара складных походных коек без одеял, чучело варана в углу и лампа под зеленым абажуром на маленьком столе, изрисованном куриными лапами хиппи.

- Можете располагаться здесь до вылета. Но кому-то придется спать на полу, коек всего две. Пойдемте, я познакомлю вас с Сэмом.

Мы вернулись в первую «комнату» и через боковую дверь попали в последнюю пещеру, самую просторную из всех. В ней вполне мог уместиться средних размеров торговый центр вместе с парковкой. Посредине стоял Сэм – высокий, с двухэтажный дом, легкосплавный блин, который в длину и ширину занимал половину пещеры. Его обшивка была зеркального ртутного цвета, а угловатая форма корпуса придавала сходство с гигантским веером. В углу, укрытый брезентом, стоял огромный экскаватор – надо полагать, папин Майер.

Я обошел сверкающий блин вокруг и посмотрел вверх. Потолок, должно быть, раздвижной, иначе отсюда никак не выбраться. Вилли проследил за моим взглядом и кивнул.

- Крыша управляется дистанционно прямо из кабины Сэма. Непосредственно перед взлетом и посадкой. Очень удобно.

- Насколько он невидим для радаров?

- Обшивка двойная, - Вилли подошел к Сэму и погладил блестящий бок. – Внутренний слой - каркас, он сделан из легких сплавов. Внешний слой – смесь композита и родоида, за счет чего он прозрачен. Пространство между слоями заполнено амальгамой. Плюс форма корпуса. В общем, для спутников и локаторов Сэм скорее разновидность помех, чем что-то существенное.

Вилли постучал кулаком по корпусу:

- Габ, вылезай! У нас гости!

Открылся люк и наружу выбрался здоровенный манкеец под два метра ростом и в килте.

Я не оговорился. Видели когда-нибудь рыжую гориллу в клетчатой юбке? Тогда вы знаете, как выглядел Габ. Должно быть, так он чтил свои шотландские корни. С той только разницей, что за спиной вместо волынки висел двенадцатикилограммовый М240, а грудь пересекали две пулеметные ленты по двести патронов в каждой.

- Это Габ. Гаутама Будда, сокращенно Габуд. Он молчун и философ. И первоклассный механик, к тому же. Габ, это…- Вилли запнулся, глядя на меня.

- Марс. Марс Хоук.

- Точно. А это мистер и мисс Полукс. – и, заметив, мой взгляд, пояснил: - Мы тут, в нашей глуши, тоже следим за новостями. Но вам не о чем волноваться. Первое правило бизнеса – заткнись и делай дело. Вон Габ его вообще круглосуточно выполняет. Верно, Габ?.. Кстати, когда отправляемся? И куда?

- А скажи мне, Вилли, есть ли у тебя сейчас в графике другие заказы?

- Пока нет. Еще не сезон. А вот осенью…

- Хорошо. Слушай, у нас здесь осталось еще одно дело. Через пару дней все будет закончено и сможем лететь. А пока что нам нужна крыша над головой – те две койки с вараном чудесно подойдут. Отправимся, скорее всего, на Землю, куда именно – сам не знаю. Там поглядим. Что касается оплаты – ты получишь ту цену, которую назовешь. Еще вот что – одолжи мне свой крайслер на сутки, взамен можешь взять форд, нам он больше не нужен.

Уилл чуть подумал и согласно кивнул.

- По рукам.

- Отлично. Тогда сейчас спать, а утром решим, что делать дальше.

- Я могу накормить вас ужином, если хотите. Габ отлично готовит крокусов, чтоб вы знали.

- Кто такие крокусы? – спросила Роксана.

- Местные черепашки с красным панцирем. Размером с грязевого краба, но мясо вкуснее. Габ запекает их с овощами.

Я оставил Полуксов на попечении Уилла, а сам выбрался наружу, чтобы поговорить с Йоргеном.

Гроза закончилась, ливень стих, оставив после себя небольшие лужи, которые быстро впитывал песок. Я дышал влажным прохладным воздухом, глядя на светлеющее небо и раздумывал, как быть дальше. У нас с Йоргеном действительно оставалось обязательство перед Полуксом и я не видел причин отказываться от денег. Проблема заключалась в следующем. Убивать Ягли публично нежелательно, так как неизвестно, чем это аукнется после. Как минимум, это станет причиной беспорядков по вине коричневых ублюдков на обеих планетах. Если же я убью его тихо, скорее всего будет выращен второй клон и Полукс решит, что у меня галлюцинации, когда я скажу, что работа выполнена, а Ягли в это время будет открывать очередной музей. Значит, мне придется взять Полукса с собой. Конечно, в восторге я не был, но и выхода у меня тоже особо не было.

Я достал кпк, вызвал Йоргена и все ему рассказал. Швед задумался, жуя сигару.

- Где и когда?

- Сегодня Ягли будет присутствовать на заседании Межпланетной Ассоциации иммиграционных служб. Скучная муть на четыре часа. После таких заседаний всегда тянет спать. Освободится в шесть вечера. Мы отправимся к нему на виллу, скажем, часам к пяти. Сбрось мне ее точные координаты и план дома на всякий случай.

- Хорошо, Марс. Удачи.

Я дождался письма от Йорга, как следует все изучил и вернулся к Полуксам. Они уже поужинали и теперь, устроившись на своих койках, о чем-то тихо беседовали. Я извинился и отозвал отца в сторону.

- Как много Роксана знает о происходящем? Знает ли она, что вы дали Йоргену заказ на убийство Ягли?

- Да. – Полукс посмотрел мне в глаза. – Я все ей рассказал. После смерти Ровены, она – все, что у меня есть. Вся моя семья. Полагаете, не надо было этого делать?..

- Да нет, отчего же… Даже к лучшему. Идемте, прогуляемся перед сном. Все вместе. Я расскажу вам, что будет дальше.

Габуд показал нам еще один выход, он находился в ангаре, где стоял Сэм.

Мы медленно шагали по дну каньона. Почти совсем рассвело, пустыня постепенно просыпалась, становилось все жарче.

- Мистер Полукс, прежде чем я начну, ответьте на вопрос. Но сперва как следует подумайте. Кто может настолько сильно желать вашего краха, вплоть до вашей смерти, чтобы подстроить все это?

Полукс медленно покачал головой.

- Это то, над чем я думаю постоянно. Не знаю. Как у любого бизнесмена – успешного бизнесмена – у меня есть противники. Недоброжелатели. Враги. В политическом мире и коммерческом. А иногда все вместе. Я не хочу сказать, что подозреваемых нет. Наоборот. Список – если его составлять – получится внушительным. Два десятка имен, не меньше. Но в том и дело – я не могу кому-то отдать предпочтение. В теории, это может быть кто угодно.