Марсианский отшельник

Клиффорд Саймак МАРСИАНСКИЙ ОТШЕЛЬНИК

Солнце пропало за западной кромкой канала Скелетов, и мгновенно наступила ночь. Сумерек не было. Сумерки в разреженной атмосфере Марса — вещь совершенно невозможная. Марсианская ночь стремительно сковывала все вокруг ледяным дыханием, а мерцающие звезды отплясывали в почти черном небе жутковатый ригодон.

Несмотря на пять лет, проведенные в диких районах красной планеты, Кента Кларка по-прежнему завораживала эта внезапная смена дня и ночи. Только что светило солнце — а в следующее мгновение уже сияют звезды. Словно кто-то щелкнул выключателем и зажег в космосе гирлянды ярких электрических лампочек. Если смотреть с поверхности планеты Земля, они не выглядят такими большими, блестят не так ослепительно и дают гораздо меньше света.

Звезды дрожали и колыхались в остывающем воздухе. К полуночи, когда температура упадет до предела, их танец закончится. Они обретут более ясные очертания, уподобившись россыпи граненых алмазов на черном бархате, и каждая засияет своим собственным оттенком — белым, синим или красным.

Сквозь стены крохотного кварцевого иглу доносилось завывание ночного ветра, гулявшего среди изъеденных выветриванием шпилей и контрфорсов. В его стоны гармонично вплеталась далекая и такая же тоскливая охотничья песня Гончих. Эти здоровенные сухопарые лохматые зверюги во множестве обитали в глубоких каналах, охотясь на все подававшее хоть какие-нибудь признаки жизни. За исключением, конечно, Едоков.

Чарли Уоллес, пристроившись на корточках посреди иглу, выскребал шкурку марсианского бобра. Кент наблюдал за ловкими движениями его рук, за игравшими на лезвии ножа отблесками единственной радиевой лампочки, освещавшей их жилище.

Чарли — старожил. Мгновенные переходы марсианского дня в ночь давным-давно перестали казаться ему чудом. Двадцать марсианских лет он шел вслед за марсианским бобром, дальше и дальше забираясь в дикую местность, все глубже и глубже проникая в лабиринты малоизученных каналов, сетью раскинувшихся по поверхности планеты.

Его загорелое морщинистое лицо темнело в обрамлении торчавшей веником белой бороды. Тело Чарли казалось сделанным из стали — прочным каркасом, обтянутым коричневой дубленой кожей. Он знал все приемы и уловки, все дорожки и тропинки. Его по праву считали одним из самых старых обитателей каналов.

Спирали рефлектора отсвечивали красным. Энергия, накопленная за день в селеновых ячейках при помощи огромных солнечных зеркал, установленных на наружной стороне иглу, теперь расходовалась на обогрев жилища. Атмосферные конденсаторы негромко похрюкивали, а электролизер, используемый для получения воды, помалкивал в своем углу.

— Шесть штук, — Чарли тщательно расправил шкурку на коленях и погладил густой бурый мех морщинистой рукой. Его глаза, синие, похожие на осколок льда, довольно блеснули. — На сей раз мы недурно поживились, парень. Лучшая охота на моей памяти за последние лет пять.

— И не говори, — согласился Кент.

Охота действительно выдалась на славу. Всего месяц в каналах, а у них уже целых шесть шкурок. Большинство трапперов и охотников не всегда способны добыть столько и за год. В фактории у Красной Скалы шкурки можно получить по тысяче за каждую. А то и больше. Самый ценный мех во всей Солнечной системе. На меховых биржах Лондона или Нью-Йорка их продадут втридорога. Палантин из таких стоит добрых сто тысяч. Густой, блестящий, плотный мех.

При мысли о нем Кента передернуло. Этому меху нельзя не быть плотным. В противном случае бобр не мог бы существовать. По ночам температура падает до минус сорока-пятидесяти по Цельсию и редко заползает выше минус двадцати в полдень. На Марсе холодно! Здесь, на экваторе, температура колеблется мало — в отличие от полюсов, где она поднимается до плюс двадцати летом, когда солнце висит над головой в течение долгих двадцати месяцев, и ныряет до минус ста и ниже зимой, во время столь же долгой полярной ночи.

Он откинулся на спинку кресла и сквозь кварцевые стены иглу уставился вдаль. Далеко внизу, на самой кромке «берега» канала, мерцали огоньки Призраков — неясных, словно сотканных из тумана фигур, чье происхождение, истинная природа и цель существования до сих пор оставались предметом ожесточенных научных споров.

В свете ярких звезд на искореженный ландшафт канала пало замысловатое кружево теней и светлых пятен. И без того причудливые поверхностные образования превратились теперь в видения из ночных кошмаров. Внушающие ужас формы, казалось, сошли со страниц, вырванных из альбома безумного художника.

Черная фигура пересекла освещенную ложбину и нырнула в тень.

— Гончая, — заметил Кент.

Чарли ругнулся в усы.

— Если эти бегуны не перестанут тут околачиваться, — недобро пообещал он, — нам придется отвезти несколько их шкур в Красную Скалу.

— Они очень боятся выстрелов, — заметил Кент. — С ружьем к ним не подобраться.

— Ага, — отозвался Чарли. — Да только попробуй выйти без ружья — и увидишь, что произойдет. Они не лучше Едоков. Единственная разница, что Гончие с удовольствием съедят и человека, а Едоки — именно человека. Они до людей сами не свои.

Вторая черная тень, крадучись на полусогнутых лапах, едва не цепляя брюхом землю, пересекла ложбину.

— Еще одна, — прокомментировал Кент.

Третье существо двигалось по ложбине, поблескивая в свете звезд.

Кент, проглотив собственный вскрик, подался вперед. В следующий миг он оказался на ногах.

— Человек! Там, снаружи, человек!

Кресло Чарли с грохотом опрокинулось, когда тот вскочил и так же уставился сквозь кварц.

Фигура в скафандре с трудом взбиралась вверх по склону, направляясь к иглу. В одной руке человек нес короткий огнемет. В тот момент, когда двое трапперов разглядывали его из своего жилища, он резко обернулся с оружием на изготовку, и, замерев на месте, стал вглядываться в тень, где всего секунду назад исчезли Гончие.

Внимание Кента привлекло едва заметное движение сзади и слева от незнакомца. Молодой траппер среагировал мгновенно.

Одним прыжком он пересек иглу, сдернул с вешалки скафандр с кварцевым напылением и принялся в него втискиваться.

— В чем дело? — обернулся к нему Чарли. — Какого черта ты затеял?

— Там Едок! Я его только что видел.

Пока Уоллес откручивал внутренний люк воздушного шлюза, Кент защелкнул шлем и подхватил ружье. Нырнув в шлюз, он услышал, как за спиной захлопнулся внутренний люк, и стремительно распахнул наружный.

Холод марсианской ночи вгрызся в кости прямо сквозь скафандр. Щелчком включив химические обогревательные элементы, траппер почувствовал, как его окатило сияющей волной тепла.

Незнакомец продирался вверх по тропе.

— Вперед! — закричал Кент. — Как можно быстрее!

Человек остановился, посмотрел вверх.

— Да вперед же!

Фигура в скафандре возобновила движение.

Из темноты выползала огромная тварь в силикатном панцире, но гость по-прежнему не замечал надвигающейся опасности.

Кент помчался навстречу ему вниз по ложбине.

Ружье траппера вскинулось к плечу. В перекрестье прицела возникла уродливая морда. Палец надавил на спусковой механизм, и оружие выплюнуло плотную струю разрушительного синего пламени. Удар настиг Едока на середине броска, сбив с шага и повалив набок. Но не убил. Его несуразное тело сияло в звездном свете красноватым зеркалом. Цепляясь когтями за камни, Едок поднялся на ноги и стоял, поводя туда-сюда огромной головой.

Пронзительный крик звенел у Кента в наушниках шлема, однако он, слишком занятый наведением прицельной системы, не мог позволить себе отвлечься.

Ружье вновь заурчало и плюнуло. Сноп синего пламени вошел точно в покрытую силикатным панцирем голову. Яркие искры брызнули от нее во все стороны, и она вдруг словно растворилась, растаяла, превратившись в ком почерневшей материи, местами отсвечивавший красным. Едок медленно завалился на бок и, тяжеловесно съехав вниз по склону, врезался в малиновую глыбу.

— Давай! — замахал гостю Кент. — Шевелись! Поблизости могут быть еще!

Человек в скафандре шустро проделал оставшийся путь по склону.

— Спасибо, — произнес он, поравнявшись с Кентом.

— Шевелись, приятель, — раздраженно отозвался тот. — Здесь по ночам небезопасно.

Кент двинулся следом за незнакомцем. Оба спешили к открытому люку воздушного шлюза.

Пришелец снял шлем, положил его на стол, и в слабом свете радиевой лампочки хозяева иглу узрели лицо молодой женщины.

Кент молча уставился на гостью. Посещение их стоящего на отшибе жилья мужчиной и то не входило в число обычных явлений, ночной же визит женщины казался просто нереальным.

— Женщина! — воскликнул Чарли. — Лопни мои глаза — женщина!

— Да, я женщина, — согласилась она.

Ее голос, хоть и содержал намек на вежливость, прозвучал резко, как удар бича. Он напомнил порыв ветра там, снаружи. Брови незнакомки, от природы изогнутые высокой дугой, придавали лицу их обладательницы постоянное выражение снисходительного недоумения, и теперь она адресовала этот вопросительный взгляд старому трапперу.

— Вы Чарли Уоллес, не так ли?

Чарли, почувствовав себя весьма неуютно, переступил с ноги на ногу.

— Это я, — признал он, — но вы в лучшем положении, мэм.

Девушка на секунду заколебалась, словно не понимая, что имеет в виду Уоллес, но затем рассмеялась. Смех, казалось, исходил из глубины ее горла, сочный и музыкальный.

— Я Энн Смит.

Она воззрилась на хозяев, переводя взгляд с одного на другого, однако не обнаружила на их лицах ни малейшего намека на узнавание, ни зародыша удивления при звуке ее имени.

— У Красной Скалы, — наконец произнесла гостья, — мне сказали, что я смогу найти вас где-то в канале Скелетов.

— Вы нас разыскивали? — изумленно переспросил Чарли.

Девушка кивнула.

— Мне сказали, что вы знаете каждую пядь этой земли.

Старый траппер расправил плечи, пригладил бороду. Глаза его ярко загорелись. Вот такой разговор он понимал!

— Я знаю ее не хуже других.

Энн Смит повела плечами, позволяя скафандру соскользнуть на пол, и переступила через него. Кент, убрав на вешалку собственный, поднял с пола скафандр гостьи и поместил его рядом со своим.

— Да, мэм, — продолжал Чарли, — я странствую по этим каналам больше двадцати марсианских лет и знаю их не хуже других. Заблудиться не боюсь.

Кент тем временем разглядывал девушку. На ней был элегантный спортивный костюм, безупречно стильный, — похоже, из дорогого магазина. Светло-русые, почти белокурые волосы коротко подстрижены и уложены по последней моде.

— Но почему вы нас искали? — спросил Чарли.

— Надеялась, что вы окажете мне одну услугу.

— Что ж, — отозвался Уоллес, — буду рад. Все, что в моих силах.

Кенту, наблюдавшему за гостьей, показалось, что по лицу Энн Смит промелькнула тень тревоги. Но нет, девушка не колебалась.

— Вы знаете дорогу к каналу Безумцев?

Отвесь она Чарли пощечину своей затянутой в перчатку ладошкой, выражение его лица не сделалось бы более ошарашенным и исполненным благоговейного ужаса.

Он разинул было рот, но не проронил ни звука.

— Надеюсь, — как можно мягче заметил Кент, — что вы не предлагаете нам отправиться в канал Безумцев?

Гостья развернулась к нему с таким видом, словно встретила своего злейшего врага. Готовая нападать или защищаться до последнего.

— Именно это я и собиралась вам предложить. — В голосе девушки снова послышался свист ветра. — Но мне не надо, чтобы вы отправились туда одни. Я пойду с вами.

Она медленно проследовала к одному из двух имевшихся в иглу кресел, плюхнулась в него и положила ногу на ногу, нетерпеливо покачивая обутой в ботинок ступней.

В воцарившейся тишине слышалось лишь похрюкивание атмосферных конденсаторов, да еле уловимое жужжание спиралей рефлектора.

— Мэм, — Чарли сумел справиться голосом, — вы наверняка шутите. Вы что же, и впрямь намерены сунуться в канал Безумцев?

— Намерена, — спокойно отозвалась гостья. — В жизни не была так серьезна. Мне там надо кое-кого повидать.

— Леди, — взмолился старый траппер, — вас кто-то разыграл. Там, у Безумцев, нет никогошеньки. Среди канальщиков вы не найдете ни одного, кто бы в здравом уме и близко туда подошел.

— Есть, — отрезала она. — Наверное, вы и над этим посмеетесь, но я случайно знаю, что это правда. Мне нужно повидать Гарри Отшельника.

Кент негромко хихикнул. Всего лишь крохотный смешок про себя, однако девушка услышала его и взвилась из кресла.

— Ну вот, вы смеетесь, — произнесла она обвинительным тоном.

— Сядьте, — попросил Кент, — и позвольте мне кое-что вам рассказать. Кое-что, чего не признает ни один канальщик, но такое, что каждому из них известно абсолютно точно.

Энн Смит медленно опустилась в кресло, а молодой траппер небрежно уселся на край стола.

— Никакого Гарри Отшельника не существует, — начал он. — Это всего лишь миф. Одна из баек, какие во множестве распространились в среде канальщиков. Нелепые фантазии, рожденные в процессе одиночного сидения в безлюдной марсианской глуши. Обыкновенные сказки, которые трапперы и охотники стряпают, чтобы скоротать время. А затем, когда наступает пора сбывать меха, они являются в фактории и, сидя за выпивкой, рассказывают их своим приятелям. А те передают другим. Байки передаются из уст в уста и постепенно обрастают новыми подробностями. Каждый рассказчик добавляет что-то свое — и через год-два возникает полноценная легенда. Из тех, в которые канальщики сами почти верят, но при этом всегда помнят, что это одна из их же собственных незатейливых сказок, сложенных среди каналов.

— Но я знаю, — упрямо нахмурилась Энн. — Я точно знаю, что такой человек существует. Мне нужно его повидать. Мне известно, что он живет в канале Безумцев.

— Послушайте, — рявкнул Кент. Тон его утратил спокойную небрежность, — Гарри Отшельник повсюду. Отойдите на несколько сотен миль отсюда — и люди расскажут вам, что он живет здесь, в канале Скелетов. Или что он обитает в пещерах Большого Едока или дальше к северу, в Ледяных холмах. Говорю вам, это выдуманный персонаж. Как Пол Баньян древних лесорубов на Земле. Как Пекос Пит древнего юго-запада Америки. Как эльфы в старинных ирландских легендах. Какой-то траппер придумал его однажды тоскливой ночью, другой траппер подправил его, а потом парень, сдавая в покер где-то в маленьком городке, еще немного приукрасил… И в конце концов Гарри Отшельник сделался почти реальной фигурой. Может, он и реален — как символ определенной группы людей, — но для каких бы то ни было практических целей непригоден. Гарри Отшельник — сказка, плод воображения.

Девушка, он видел, рассердилась. Сунув руку в карман куртки, Энн извлекла плоский футляр. Заметно дрожащими пальцами гостья раскрыла его, вынула сигарету и постучала ею о ноготь большого пальца. Вспыхнул извлеченный из футляра металлический карандашик.

— Не здесь. — Кент с извиняющейся улыбкой аккуратно вынул сигарету из губ девушки.

— Это почему еще? — Энн, казалось, была готова испепелить его взглядом.

— Атмосфера, — пояснил он. — Ни я, ни Чарли не курим. Не можем себе позволить. Конденсаторы слабые. У нас не слишком много электричества, чтоб их гонять. Вместимость иглу два человека. В нашем деле все приходится просчитывать до мелочей. Нам нужен весь воздух, который мы получаем. Чистый, не отравленный табачным дымом.

Кент протянул ей сигарету.

Она молча убрала ее в портсигар, а портсигар — в карман.

— Извините. Я не знала.

— И вы извините, что пришлось вас остановить.

Энн встала.

— Наверное, я пойду.

У Чарли отвисла челюсть.

— Куда пойдете? — не понял он.

— К себе в вездеход. Я оставила его примерно в миле отсюда. Проехала мимо вас прежде, чем заметила свет.

— Но вы не можете провести ночь в машине, — возразил Кент. — Боюсь, вам придется остаться здесь.

— Точно, — поддакнул Чарли, — мы не можем вас отпустить. Ночевка в машине небезопасна. Это вам не пикник.

— Мы безвредны, — заверил Кент.

— Я и не думала об этом, — Энн покраснела. — Просто вы говорили, что иглу рассчитано на двух человек.

— Это так, — согласился Кент, — но мы справимся. Урежем немного подачу на обогреватель, прибавим на конденсаторы. Может стать немного зябко, но воздуха хватит.

— Как насчет кофейника? — обернулся он к Чарли.

Тот расплылся в улыбке и затряс бородой, уподобившись игривому козлу.

— Я и сам только что хотел это предложить.

— Понимаете, это не моя личная прихоть, — Энн поставила кофейную чашку на столик и подняла лицо к хозяевам иглу. — Не глупый каприз. Я должна это сделать и тем самым помочь другому человеку — человеку, который мне очень дорог. Я не смогу ни спать, ни есть, ни жить, если хотя бы не попытаюсь. Поймите, я просто обязана отправиться в канал Безумцев и попробовать отыскать Гарри Отшельника.

— Но никакого Гарри Отшельника не существует, — вздохнул Чарли, утирая кофе с бороды. — Видит бог, мне бы хотелось, чтоб он существовал, раз уж вы так решительно настроены его отыскать.

— Но даже если его нет, мне надо как минимум убедиться в этом. Я не смогу жить дальше, гадая, не ошиблись ли вы. Сомневаясь, стоило ли так легко сдаваться. Если я пойду его искать и потерплю неудачу — что ж, значит, я сделала все, что было в моих силах. Но если я остановлюсь, то всегда буду думать, что… В общем, сомнения будут всегда мучить меня.

Энн переводила взгляд с одного лица на другое.

— Ну поймите же! — взмолилась она.

Чарли пристально рассматривал ее. Голубые глаза старого траппера сияли.

— Эта история типа много для тебя значит, не так ли?

Она кивнула.

— Ты не знаешь, что делаешь, — голос Кента бесцеремонно разрушил чары. — Ты вылетела из Лэндинг-Сити к Красной Скале в красивом удобном ракетном корабле, а теперь, проскочив на вездеходе сотню миль, уже считаешь себя крутой канальщицей?

Девушка метнула на него уязвленный взгляд.

— Так вот, ты ею не являешься!

— Ну, мальчик, — подал голос Чарли, — не так грубо.

— Грубо?! А кто грубит? Я просто рассказываю ей кое-что, что ей полезно бы знать. Она проехалась по ровной пустыне и теперь думает, что по каналам путешествовать так же легко.

— Нет, не думаю.

Энн начала сердиться, однако Кент безжалостно продолжал:

— В каналах опасно. Здесь имеются все возможные шансы для аварий. Все виды опасностей. Все неудобства, какие только можно вообразить. Наткнись твоя машина на булыжник — и кварц облупится. Тогда приступит к работе озон. Он проест металл. Малейшая трещинка на скафандре — и произойдет то же самое. Эта атмосфера ядовита для металла. Настолько полна озона, что, если вдохнуть слишком много, он начнет разрушать легочную ткань. На плато не так опасно: там воздух более разреженный, но здесь, внизу, где атмосфера гуще, озона больше и он работает гораздо быстрее.

Девушка попыталась вставить слово, но он взмахом руки велел ей молчать и продолжал:

— Здесь водятся Едоки. Сотнями. И все сами не свои до человеческих костей. Они обожают фосфат. Каждый из них прикидывает, как бы распотрошить вездеход или скафандр и добраться до еды внутри. Ты никогда не видела больше чем пару Едоков одновременно. А мы с Чарли наблюдали этих тварей тысячами: огромные стада во время их периодических миграций вверх и вниз по каналам. Они держали нас в иглу как привязанных по нескольку дней, а сами шарились вокруг, пытаясь до нас добраться. И Гончие тоже, хотя эти не так опасны. А в более глубоких местах обнаруживаешь рои Призраков. Забавные они твари, эти Призраки. Никакого физического вреда от них нет. Может, они даже и не существуют вовсе. Никто не знает, что они такое. Но с ума свести способны. Просто глядишь на них и понимаешь, что они все время наблюдают за тобой.

Повисла выразительная пауза.

Чарли помотал бородой.

— Не место это для женщины, — произнес он. — Канал, в смысле.

— Мне все равно, — ответила Энн. — Вы пытаетесь запугать меня, а я не хочу быть запуганной. Я должна отправиться в канал Безумцев.

— Послушайте, дамочка, — заговорил Чарли, — выберите любое другое место — вообще любое, — и я доставлю вас туда. Но не просите меня отправиться в канал Безумцев.

— Но почему?! — выкрикнула она. — Почему вы его так боитесь?

Энн попыталась прочесть ответ в их лицах, но не смогла.

Чарли заговорил медленно, как можно тщательнее стараясь выбирать слова.

— Потому что Безумный — самый глубокий канал во всем нашем краю. Насколько я знаю, еще никому не удалось побывать на его дне и вернуться живым. Некоторые спускались неглубоко и вернулись — совершенно ошалелые, с пеной изо рта, с оловянными глазами. Они несли полную ахинею. Вот почему канал называется Безумным.

— А теперь послушайте меня, — сказала Энн. — Я проделала весь этот путь не для того, чтобы повернуть назад. Если вы не пойдете со мной, я отправлюсь туда одна. Как-нибудь обойдусь без вашей помощи. Однако вы могли бы значительно облегчить мне задачу и доставить на место гораздо быстрее — ведь вам известны все тропы. Я заплачу. Хорошо заплачу.

— Дамочка, — медленно проговорил Чарли, — мы не проводники. И всех ваших денег не хватит, чтобы заставить нас идти туда, куда мы идти не хотим.

Она стукнула по столу маленьким кулачком.

— Но я хочу вам заплатить. Я настаиваю на этом.

Чарли жестом отмел ее слова.

— Ни единого цента, — заявил он. — Вы не можете купить наши услуги. Но мы готовы рискнуть ради вас, чего бы нам это ни стоило. Просто потому, что мне нравится ваша смелость.

Энн ахнула.

— Так вы пойдете?

Ни один из них не отозвался.

— Просто проводите меня до Безумного, — взмолилась она. — Я не прошу спускаться со мной вниз. Покажите мне самый лучший путь и подождите. Я сделаю все сама. Мне важно только знать, как туда добраться.

Чарли взял кофейник и снова наполнил чашки.

— Мэм, — сказал он, — сдается мне, мы в состоянии отправиться туда, куда способны добраться вы. И не думаю, что мы позволим вам спуститься в Безумный в гордом одиночестве.

Над краем канала с ревом взметнулась заря, затопила землю внезапным светом и наполнила жизнью. Покровные растения развернули широкие мохнатые листья, подставляя их солнцу. Плющи-странники, цепляясь за валуны или выходы скальных пород, судорожно мельтешили в стремлении занять самое освещенное место. Их зеленые полчища сползли с восточного склона, куда забрались накануне, впитывая в себя лучи заходящего солнца, и сломя голову ринулись на западный. Окружающая среда сделала из растений настоящих путешественников, научив их черпать жизненные силы в передвижении. Все пространство канала превратилось в безумную мешанину растительной жизни.

Кент, сжимая в руке ружье, неуклюже выбрался из вездехода. Он поморгал на бледное Солнце, повисшее над кромкой канала, затем прочесал глазами смыкавшийся вокруг них зубчатый горизонт. Старый знакомый пейзаж, типичный для марсианских каналов.

Канал собрал в себе все оттенки красного — от нежно-розового под прямыми лучами восходящего солнца до лиловых теней раннего утра, все еще обнимавших восточную кромку. Буйство красного — ржавые кости мертвой планеты. Тонны кислорода заперты в этих бастионах из камня цвета крови. Неимоверное количество кислорода, достаточное, чтобы сделать Марс пригодным для жизни, навек заковано в оксиде железа.

Похожие на трубы и купола образования поднимались вперемешку с исхлестанными ветром пирамидами и тонкими иглами. Дикий пейзаж. Дикий, безлюдный и неприветливый.

Он окинул взглядом западный горизонт. От края канала, где плато обрывалось и безумные завихрения скальной породы, замороженные в красном камне, сбегали вниз, прямо к ногам Кента, его отделяло миль тридцать, но в разреженной атмосфере молодой траппер мог без всякого увеличительного прибора разглядеть там даже самые мелкие камушки.

Ниже восточной кромки, где лиловые тени еще не успели растаять в утреннем свете, сторожевыми огоньками маячили Призраки. С такого расстояния их формы угадывались лишь смутно. Кент показал им кулак. Проклятые Призраки!

В низинке материализовалось струящееся тело. Гончая прокралась мимо и исчезла. Проскакав по извилистой тропе, нырнул в свою нору марсианский бобер.

Восходящее солнце выдавливало из земли ночной холод. Температура будет теперь подниматься до середины дня и застынет на отметке минус пятнадцать-двадцать градусов по Цельсию.

Из мешанины красных валунов выскочил закованный в силикатную броню Едок. Карающей ракетой он устремился вниз, на человека. Почти устало траппер вскинул ружье, снес зверя одним яростным залпом голубой энергии и вполголоса выругался.

— Нельзя тратить энергию, — пробормотал он. — Ее почти не осталось.

Сунув ружье под мышку, Кент сердито уставился на подстреленного Едока. Выстрел настиг чудовище на середине прыжка, и, падая, оно пропахало в твердой красной почве глубокую борозду.

Траппер обогнул корпус вездехода. Поблизости, намертво заклинившись между двумя валунами, лежала на боку вторая машина.

Из ее открытого воздушного люка выбрался Чарли.

— Ничего хорошего. — Белая борода качнулась внутри шлема из стороны в сторону. — Больше не поедет.

Кент хранил молчание, и старый траппер, подойдя к нему, продолжил:

— Вмятина во весь бок. Весь кварц посшибало. Озон уже приступил к работе. Панели становятся мягкими.

— Полагаю, механизм тоже сдох?

— Вдребезги.

Они стояли бок о бок, печально взирая на разбитую машину.

— Хороший был вездеход, — печально вздохнул Чарли.

— Вот, — заметил Кент язвительно, — что проистекает из намерения сопровождать по всей стране чокнутую дамочку.

Чарли проигнорировал замечание.

— Я собираюсь немного прогуляться по каналу. Погляжу, что тут творится.

— Будь осторожен, — предупредил его молодой траппер. — Тут кругом Едоки. Только что одного пристрелил.

Старик торопливо зашагал по дну канала, пробираясь между разбросанными в беспорядке валунами и зазубренными скальными выходами. Через несколько секунд он исчез из виду. Кент вернулся к неповрежденной машине и увидел Энн Смит. Та как раз выбиралась из шлюза.

— Доброе утро, — крикнула девушка.

Траппер на приветствие не ответил.

— Наш вездеход сломан, — сказал он. — С этого момента нам придется пользоваться вашим. Будет немного тесно.

— Совсем сломан?

— Совсем. Та авария прошлой ночью. Когда под гусеницами земля осела. Кварц треснул, и озон попал в панели.

Девушка нахмурилась.

— Мне очень жаль, что так вышло. Разумеется, это моя вина. Если бы не я, вы бы тут не оказались.

— Надеюсь, — вздохнул Кент без всякого намека на сочувствие, — это докажет вам, что путешествие по каналам не увеселительная прогулка.

Энн огляделась и поежилась при виде полного запустения.

— Хуже всего Призраки, — пожаловалась она. — Смотрят, все время смотрят…

Мерцающая фигура возникла не более чем в ста футах от них. Некто явно писал что-то на груде сваленных в кучу камней. Призрак выворачивался и отступал вверх, бледный, неузнаваемый, то и дело меняющий облик. То он казался ласковым старым дедушкой с длинной окладистой бородой, то вдруг превращался во что-то крайне и неизъяснимо похабное. Затем так же внезапно, как и появился, Призрак исчез.

Энн вздрогнула.

— Всегда смотрят, — повторила она. — Поджидают за углом. Готовые выскочить и посмеяться над тобой.

— Они действуют на нервы, — согласился Кент, — но их нечего бояться. Они не могут прикоснуться к человеку. Может, они вообще не более чем мираж — игра воображения. Вроде вашего Гарри Отшельника.

Девушка резко обернулась к нему и хмуро спросила:

— Далеко еще до Безумного?

— Не знаю. — Траппер пожал плечами. — Может, несколько миль, а может, сотня. Однако мы должны быть уже рядом.

— Безумный! — донесся из канала крик Чарли. — Безумный! Идите сюда и взгляните на него!

Канал Безумцев был продолжением канала, по которому троица путешествовала до сих пор. Однако теперь их взорам предстало нечто совершенно иное.

Дно канала, внезапно обрываясь, исчезало в провале синих теней. Огромный каньон вытянулся на многие мили, и на всей его протяженности окрестные скалы, слившись в сплошную, почти отвесную стену, подножием своим уходили в казавшиеся бездонными глубины.

— Чарли, что это?

— Не могу сказать, парень, — белая борода мотнулась за стеклом скафандра. — Но вид, безусловно, впечатляющий. Двадцать лет я топтал эти каналы и никогда не видел ничего подобного.

— Вулканический кратер? — подала голос Энн.

— Возможно, — согласился Чарли, — но, честно говоря, не совсем на него похоже. И все-таки что-то здесь произошло. То ли кусок дна обвалился, то ли еще что.

— Дна не видно, — заметила Энн. — Как будто там внизу голубая дымка. Не совсем как тени. Скорее как туман или вода.

— Не вода, — отрезал старый траппер. — На это можно поставить последний доллар. Если кто-нибудь когда-нибудь найдет на Марсе столько воды в одном месте, он застолбит участок и сколотит состояние.

— Чарли, — поинтересовался Кент, — тебе доводилось встречать кого-нибудь, кто туда спускался? Ты разговаривал с кем-нибудь, кому удалось это сделать?

— Нет, парень. Ни разу. Но я слышал рассказы о некоторых, кто попробовал. Они так и не стали прежними. Что-то случилось с ними там, внизу. Что-то, что прокрутило им мозги.

Кент почувствовал, как ледяные пальцы коснулись его спины. Молодой траппер уставился в синие глубины Безумного и, напрягая зрение, попытался взглядом проникнуть сквозь завесу, скрывавшую дно. Бесполезно. Чтобы выяснить, что там, внизу, оставалось лишь, собрав волю в кулак, уподобиться тем, кто в своих стараниях лишился разума, и попробовать совершить спуск по этим крутым стенам.

— На вездеходе не проехать.

Он сам удивился собственным словам и отступил от края бездны. Что с ними происходит? Дальше идти нельзя. Еще не поздно отступить и вернуться. При наличии одной машины и многих миль пути им придется двигаться медленно и очень аккуратно. Но справиться можно. Это разумно, а безрассудную храбрость пусть проявляют другие.

И словно из неимоверного далека до него долетели слова Уоллеса:

— Ясное дело, придется идти пешком. Но у нас должно получиться. Будем надеяться, внизу обнаружится воздух — достаточно плотный, чтобы дышать и не наглотаться озона. Может, там и вода отыщется.

— Чарли! — воскликнул Кент. — Ты не знаешь, что говоришь! Мы не сможем…

Молодой траппер осекся на середине фразы и прислушался. Еще сквозь звук собственного голоса он различил эту первую странную вибрирующую ноту, прилетевшую откуда-то из верховий канала. Ему и раньше доводилось слышать нечто подобное — далекий рокот бегущих ног, скрежет одного камнеподобного тела о другое.

— Едоки! — заорал Кент. — Едоки мигрируют!

Он быстро огляделся. Бежать некуда. Возле пропасти канал сужался, и его склоны переходили в отвесные стены. О попытке отбиться от мчащегося на них грохочущего стада не стоило даже помышлять. Кроме того, в ружьях осталось слишком мало энергии, в узком проходе придется вести непрерывный огонь, и аккумуляторы разрядятся мгновенно.

— Давайте вернемся к машине! — завопила Энн, ударяясь в бегство.

— Не успеем! — Кент, догнав девушку, сгреб ее в охапку и развернул. — Слышите этот грохот? Они несутся во весь опор! Будут здесь через минуту!

Чарли что-то кричал им, тыча пальцем в Безумный. Молодой траппер кивнул, соглашаясь. Да, только этот путь оставался для них открытым. Негде спрятаться, негде встать и принять бой. Бегство — единственный выход. Но он вел их прямо в пасть канала Безумцев.

— Может, это наш шанс! — орал Чарли. Его ярко-голубые глаза горели от возбуждения. — Если успеем добраться до тени.

Стараясь не потерять равновесия, они начали лихорадочный спуск. Мягкие камни крошились, разъезжаясь из-под стальных подошв ботинок. Душ из булыжников сопровождал их, стуча и шурша вниз по склону. Солнце, моргнув, пропало из вида, когда беглецы достигли края густой тени и, постепенно замедляя темп спуска, остановились.

Кент оглянулся. Наверху царила полная неразбериха. Огромные твари, закованные в силикатный панцирь, сбившись в единое суетливое месиво, толкались и дрались между собой, лишь бы не свалиться в канал Безумцев. Передние вставали на дыбы, брыкались и упирались. Задние давили. Некоторые, не сумев удержаться на краю, кувыркались вниз, скользили, отчаянно цепляясь когтями, и лихорадочно ползли обратно. Другие упрямо карабкались вверх по отвесным стенам.

Три человека следили из глубины за борьбой в поднебесье.

— Даже проклятые Едоки боятся Безумного, — изрек Чарли.

Их окружали Призраки. Сотни Призраков колыхались, плыли, возникали и пропадали. В синих тенях нижнего мира они казались язычками пламени на слабом ветру. Призраки раскачивались туда-сюда, мерцали, вспыхивали и оплывали. Бесплотные существа то и дело принимали всевозможные формы: прекрасные в своей сложности, угловато-плоские, уродливые, чудовищные, непристойные и ужасные.

А еще на всех троих навалилось жуткое ощущение непрестанного наблюдения. Казалось, чуждые глаза следили за людьми, ждали, что те предпримут дальше, и было непонятно, имеется в том скрытая насмешка или отвратительный умысел.

— Черт подери! — Кент, споткнувшись, ушиб большой палец на ноге. — Черт подери! — повторил он, выравнивая шаг.

Воздух сделался плотнее, и концентрация озона значительно уменьшилась. Полчаса назад беглецы отключили подачу кислорода и отщелкнули стеклянные забрала шлемов. Воздух, разреженный и убогий по земным стандартам, тем не менее годился для дыхания, а скудные запасы кислорода в баллонах следовало экономить.

Энн, споткнувшись, повалилась на Кента. Он подхватил ее, помог подняться на ноги и обнаружил, что девушка заметно дрожит.

— Если бы только они на нас не смотрели, — шепнула Энн. — С ума можно сойти! Наблюдают! Ни единого намека на дружелюбие или враждебность. Вообще никаких эмоций. Хоть бы они ушли… Сделайте что-нибудь! — Ее шепот оборвался на истерической ноте.

Кент промолчал. Что тут скажешь? Он лишь почувствовал прилив дикого гнева на Призраков. Если бы только человек мог что-либо с ними поделать! Едока и Гончую можно убить выстрелом. Но ружья и кулаки бессильны против этих светящихся форм, этих танцующих, мерцающих тварей, которые, судя по всему, не имеют даже осязаемой плоти.

Чарли брел впереди. Внезапно он остановился.

— Там что-то есть. Совсем близко. Я заметил движение.

Кент встал рядом с ним и взял ружье на изготовку. Оба застыли в ожидании, всматриваясь в синие тени.

— Как оно выглядело?

— Не могу сказать, парень. Я видел его лишь мельком. Но, по-моему, забавный экземпляр, — прокомментировал Чарли.

Камень выскочил у них из-под ног и со стуком ускакал вниз по склону.

Существо, издавая скрежещущий звук, двигалось вверх по склону. Человеческие ноздри уловили едва заметный запах, слабый намек на вонь, от которого у Кента зашевелились волосы на загривке.

Тварь возникла из сумрака, и люди в ужасе застыли при ее появлении. Кошмарным обликом создание превосходило любое ящерообразное чудовище, когда-либо выползавшее из первобытного болота на новорожденной Земле. Казалось, оно вобрало в себя всю ненависть и злобу, какие в течение долгих тысячелетий находили пристанище на древней планете Марс, и придало им материальную форму. Слюна капала с его отвисшей челюсти, жуткий череп криво ухмылялся незваным гостям, обнажая клыки, сочащиеся какой-то мерзостью.

Под звеневший в ушах крик Энн Кент вскинул было ружье, но Чарли, протянув руку, выхватил у него оружие.

— Погоди стрелять, парень, — раздался его негромкий и спокойный голос. — Вон там, ровно справа от нас, еще один, и вроде бы я видел еще парочку сразу за ними.

— Отдай ружье! — заорал Кент, однако, метнувшись к Чарли, он краем глаза заметил еще с дюжину тварей, сгрудившихся в темноте.

— Лучше не дразнить их, сынок, — все так же негромко произнес старый траппер. — Они дьявольские отродья, это точно.

Он вернул винтовку враз успокоившемуся Кенту и начал медленно, шаг за шагом пятиться вверх по склону.

Троица дружно, но медленно отступала с ружьями на изготовку, когда между ними и припавшими к земле чудовищами неожиданно материализовался одинокий Призрак. Он не колебался, не менял форму, а держался прямо и четко, словно пламя свечи в безветренную ночь. Рядом с ним возник еще один, и внезапно их стало несколько. Призраки медленно поплыли вниз по склону прямо на тварей с мертвыми головами, по мере приближения обретая четкость и все более насыщенный цвет, пока не заполыхали плотными колоннами синего пламени на фоне более светлой синевы вечных теней.

Упыри с разинутыми пастями развернулись и проворно ушуршали назад, обратно в тайны нижних горизонтов канала Безумцев. Люди глядели им вслед, едва веря своим широко раскрытым глазам.

— Спасенные Призраком! — нервно рассмеялся Кент.

— Что ж, может, они не так уж и плохи, в конце концов, — еле слышно пробормотала Энн. — Не пойму, зачем они это сделали.

— И как они это сделали, — добавил Кент.

— Главное, — сказал Чарли, — зачем. Я никогда не слышал ни об одном Призраке, который принял бы участие в судьбе человека, а топчу эти каналы уже двадцать марсианских лет.

Кент перевел дух.

— А теперь, — предложил он, — ради бога, давайте повернем назад. Мы не найдем здесь никакого отшельника. Ни один человек не прожил бы здесь и недели, не имея при себе нескольких специально обученных Призраков, чтобы все время его охранять. Нет никакого смысла продолжать и нарываться на неприятности.

Чарли взглянул на Энн.

— Это ваша экспедиция, мэм.

Она переводила взгляд с одного на другого. На лице девушки читался испуг.

— Полагаю, вы правы, — произнесла она. — Никто не может жить здесь. Мы никого здесь не найдем. Наверное, это действительно просто миф, — ее плечи обреченно поникли.

— Скажите только слово — и мы пойдем дальше, — произнес Чарли.

— Да, черт подери, — согласился Кент, — но с нашей стороны это безумие. Теперь я понимаю, почему люди вылезали отсюда с напрочь съехавшими мозгами. Еще несколько таких тварей — и я сам свихнусь.

— Смотрите! — вскрикнула Энн. — Смотрите на Призраков. Они пытаются нам что-то сказать!

Она не ошиблась. Призраки, по-прежнему пылая насыщенно-синим светом, образовали перед людьми полукруг. Один из них выплыл вперед. Цвет его тек и менялся, пока не принял форму, по очертаниям схожую с человеческой. Правая рука, сперва указав на пришельцев, махнула вниз по склону. Те не поверили своим глазам, когда движение повторилось.

— Что ж, — пробормотала Энн, — мне определенно кажется, что он хочет, чтобы мы двигались дальше.

— Лопни моя селезенка, именно это тварь и пытается нам сказать! — воскликнул Чарли.

Прочие Призраки рассредоточились и окружили людей кольцом. Принявший форму человека поплыл вперед, указывая дорогу. Другие приблизились, словно желая подтолкнуть.

— Полагаю, — заметил Кент, — мы идем. Хотим мы того или нет.

Охраняемые кольцом призраков, все трое двинулись вниз по склону. Доносившиеся снаружи непонятные и ужасные звуки, завывание, шипение и прочие шумы недвусмысленно напоминали о присутствии кошмарных тварей. Странные и жуткие создания неуклюже передвигались в темноте, боролись за существование и погибали здесь, у самого дна канала Безумцев.

Тени сгустились почти до полной непроницаемости. Воздух сделался плотнее. Температура быстро поднималась.

Казалось, они идут по ровной земле.

— Мы случайно не достигли дна? — поинтересовался Кент.

Кольцо Призраков расступилось, оставив людей одних. Кусок скалы перед ними резко ушел вверх, и из пещеры за ним хлынул свет, исходящий от полудюжины радиевых колб. Невдалеке виднелся припавший к грунту темный силуэт.

— Ракетный корабль! — ахнул Кент.

На фоне освещенного пещерного проема возникла фигура человека.

— Отшельник! — воскликнул Чарли. — Гарри Отшельник. Лопни моя селезенка, если это не старина Гарри собственной персоной!

Рядом с собой молодой траппер услышал девичий голос.

— Я не ошиблась! Я не ошиблась! Я знала, что он должен быть где-нибудь здесь!

Человек направился к ним. Лицо огромного дядьки с широченными плечами обрамляла золотистая борода. Жизнерадостный голос громыхнул приветствие.

При звуках этого голоса Энн вскрикнула, причем крик ее выражал наполовину радость, наполовину неверие. Она неуверенно шагнула вперед и вдруг помчалась прямо к отшельнику.

И бросилась к нему на шею.

— Дядя Говард! — верещала она. — Дядя Говард!

Незнакомец обхватил своими мускулистыми руками облаченную в скафандр девушку, поднял ее и поставил обратно на землю.

Энн повернулась к спутникам.

— Это мой дядя, Говард Картер, — представила она отшельника. — Вы о нем слышали. Лучшие друзья называют его Безумным Картером, из-за того, что он делает. Но ведь ты на самом деле не сумасшедший, правда?

— Только временами, — пророкотал Картер.

— Он то и дело уезжает в экспедиции, — рассказывала девушка. — И всегда объявляется в неожиданных местах. Но он при всем при том ученый, действительно хороший ученый.

— Я слышал о вас, доктор Картер, — заверил Кент. — Рад обнаружить вас здесь, внизу.

— Могли найти и что похуже, — заметил великан.

— Лопни моя селезенка, — сказал Чарли. — Человеческое существо живет на дне Безумного!

— Проходите, — пригласил Картер. — Сейчас всем будет по чашке горячего кофе.

Кент, радуясь возможности побыть без скафандра, вытянул ноги и оглядел помещение. Оно казалось огромным и более всего походило на обширную карстовую пещеру. Видимо, скалы, окаймлявшие Безумный, оказались источены пещерами и лабиринтами — идеальное место для базового лагеря.

Однако их занесло не просто в лагерь. Обстановка в помещении отличалась разнообразием и несколько озадачивала. Столы, стулья и обогреватели торчали вперемешку с лабораторным оборудованием и подозрительного вида механизмами. Одна из таких машин, стоявшая в углу, издавала непрерывное бормотание и пощелкивание. В другом углу прямо в воздухе между полом и потолком висел громадный шар, а исходившее из его глубин сияние было таким ярким, что на него невозможно было смотреть. Повсюду высились кучи тюков и штабеля коробок с материалами и инструментами.

— Похоже, вы планируете задержаться здесь на некоторое время, доктор Картер, — Кент обвел рукой пещеру.

Человек с золотистой бородой, сняв с плиты кофейник, коротко хохотнул. Его смешок эхом отдался во всем помещении.

— Может, останусь и надолго. Хотя вряд ли. Моя работа здесь почти завершена. — Картер разлил дымящийся кофе по чашкам. — Давайте все сюда.

Он занял место во главе маленького стола.

— Утомительная работа спускаться в Безумный. Почти пять миль.

Чарли поднес чашку ко рту, сделал большой глоток, тщательно вытер усы и бороду.

— Да, признаться, ничего себе прогулочка, — согласился он. — Двадцать марсианских лет я ставлю ловушки по каналам и никогда не видел ничего подобного. Что сотворило его, док?

Доктор Картер выглядел озадаченным.

— А, — сообразил он, — вы имеете в виду Безумный?

Чарли кивнул.

— На самом деле не знаю, — пожал плечами гигант. — С тех пор как прибыл сюда, я был слишком занят другими вещами, чтобы попытаться это выяснить. Уникальная впадина в поверхности планеты, но почему или как она возникла, понятия не имею. Хотя могу выяснить для вас за минуту, если хотите. Забавно, мне самому никогда не приходило в голову поинтересоваться.

Он оглядел стол, и глаза его остановились на Энн.

— Но есть кое-что, что мне хотелось бы знать! Каким образом моей драгоценной племяннице удалось меня выследить?

— Но я тебя не выслеживала, дядя Говард, — заверила девушка. — Я вообще тебя не искала. Даже не думала, что ты где-либо поблизости. Я полагала, что ты снова отправился в одну из своих безумных экспедиций.

Чарли подавился едой.

— Что? — переспросил он. — Вы охотились не за ним? — Старый траппер указал большим пальцем в сторону Картера.

— Нет, — покачала головой Энн. — Я искала Гарри Отшельника.

— Вот черт! — взорвался Чарли. — А я-то думал, мы его нашли. Решил, что ваш дядя и есть отшельник и что вы знали это с самого начала.

— Минуточку, — вилка доктора Говарда Картера лязгнула по тарелке. — Что это за разговоры об отшельниках?

Он сурово посмотрел на Энн.

— Ты ведь не наговорила этим людям, что я отшельник?

— Черт, — подал голос Кент, — ну давайте же наконец признаем, что такого персонажа, как Гарри Отшельник, не существует. Он просто миф. Я вам твердил это всю дорогу.

Энн тем временем пустилась в разъяснения:

— Дело было так. Я искала Гарри Отшельника. Джим Брэдли, знаменитый исследователь, сказал мне, что если Гарри Отшельник действительно существует, то искать его нужно в Безумном. Он сказал, что канал Безумцев — единственное место, где человек может прожить какое-либо время с каким бы то ни было комфортом. И еще он сказал, что у него имеются причины полагать, что здесь кто-то живет. Поэтому я отправилась на поиски.

— Но, — перебил ее дядя, — зачем тебе понадобилось искать этого отшельника? Просто из любопытства?

— Нет, — девушка покачала головой, — не из любопытства. Видишь ли, дядя, это все из-за папы. Он опять попал в беду…

— В беду?! — рявкнул Картер. — Очередной эксперимент, полагаю? Что на этот раз? Вечный двигатель?

— Нет, не вечный двигатель. На этот раз он преуспел. Даже слишком. Он построил машину, как-то связанную с пространством-временем, с промежуточными измерениями, и попытался перебраться в иное измерение. Это было месяц назад.

— И он все еще не вернулся, — предположил великан.

— Откуда ты знаешь? — Энн подняла на него глаза.

— Потому что я предупреждал его, что так и будет, если он не прекратит баловаться с другими измерениями.

— Но какое отношение имел ко всему этому отшельник? — спросил Кент.

— Брэдли сказал мне, что, по его мнению, Отшельник на самом деле профессор Бельмонт. Ну, знаете, великий психиатр. Он пропал пару лет назад, и с тех пор от него не было вестей. Брэдли допускал, что он, возможно, проводит какие-то эксперименты здесь, внизу. Может, отсюда и пошла легенда об Отшельнике.

Чарли хихикнул.

— Первые истории о Гарри Отшельнике я слышал еще лет десять назад. Судя по вашим словам, мэм, они начали проникать в цивилизованное общество. Никто не взращивал их намеренно, они росли сами по себе.

Картер отодвинул тарелку.

— Бельмонт здесь появлялся, — гигант подался вперед, положив локти на стол. — Но он мертв. Твари снаружи убили его.

— Убили! — Лицо у Энн побелело. — Ты в этом уверен?

Дядя кивнул.

— Он был единственным человеком, кто мог бы помочь папе, — напряженно произнесла девушка. — Он был единственным, кто мог бы понять…

— Мне Призраки сказали, — пояснил Картер. — Ошибки быть не может. Бельмонт мертв.

Чарли поставил кофейную чашку и уставился на Картера.

— Вы говорили с Призраками, мистер?

Великан кивнул.

— Лопни моя селезенка, — пробормотал старый траппер. — Кто бы мог подумать, что эти твари способны говорить.

Картер оставил без внимания его реплику.

— Энн, — обратился он к девушке, — возможно, я смогу что-нибудь для тебя сделать. Вернее, не сам. Призраки.

— Призраки? — переспросила Энн.

— Конечно Призраки. Что еще изучать здесь, как не Призраков? В Безумном их тысячи. Именно за этим шел сюда Бельмонт. Когда он не вернулся и никто не смог его отыскать, я тайно отправился в это место. Я полагал, что он нашел нечто такое, о чем не хотел поведать остальному миру, поэтому и сам постарался не оставить следов, чтобы никто не пошел за мной.

— Но как Призраки могут кому-либо помочь? — спросил Кент. — Они явно существа совершенно иного порядка. Они не имеют ничего общего с человечеством. Никакого взаимопонимания.

Борода у Картера воинственно встопорщилась.

— Призраки, — произнес он, — существа свободные. Вместо протоплазмы они состоят из определенных силовых полей. Они существуют независимо от всего, что для нас жизненно необходимо. И все же это жизнь. Разумная жизнь. Они являются истинно господствующей расой Марса. Некогда они были не такими, как сейчас. Их нынешняя форма — продукт эволюции. Едоки эволюционировали, нарастив силикатные латы. Гончие и бобры противостояли среде, научившись обходиться минимумом еды и воды и отрастив густой мех, чтобы защититься от холода. Все это результат эволюции.

Призраки могли бы решить многие проблемы человечества, могли бы за одну ночь сделать нашу расу богоравной. Если бы захотели, конечно. Но они не захотят. У них нет ни способности жалеть или ненавидеть, ни стремления сделаться благодетелями. Им просто все равно. Они совершенно бесстрастно наблюдают за жалкой борьбой людей здесь, на Марсе, и если вообще что-то чувствуют, то разве что только некую разновидность самодовольной иронии.

— Но ты все-таки подружился с ними, — заметила Энн.

— Не подружился. Мы просто пришли к пониманию, заключили соглашение. Призракам недостает чувства сотрудничества и ответственности. У них отсутствует понятие лидерства. Призраки — истинные индивидуалисты, но они понимают, что именно эти недостатки встали на пути прогресса. Их знание при всем его величии тысячи лет пролежало в спячке. Они сознают, что при разумном руководстве могут пойти вперед и увеличить это знание, сделаться расой чисто интеллектуальных существ, ровней чему угодно в Солнечной системе, а то и во всей Галактике.

Картер задумался на мгновение, барабаня пальцами по столу.

— Я обеспечил им это руководство, — заявил он.

— Но как насчет папы? — напомнила Энн. — Вы с ним никогда не ладили, ненавидели друг друга, я знаю, но ты можешь помочь ему. Ты ведь поможешь ему, правда?

Ученый молча поднялся из-за стола и проследовал к той самой загадочной машине, что бормотала и щелкала в дальнем конце зала.

— Мой коммуникатор, — пояснил он. — Устройство, которое позволяет говорить с Призраками. Создано по принципу радио. Настраивается на частоты мысленных волн Призраков. Через эту машину проходит каждый клочок информации, которую Призраки желают мне передать. Мысли записываются на бобины тонкой проволоки. Чтобы узнать, что было передано на коммуникатор, мне остается лишь надеть мыслепередающий шлем, прокрутить через него бобины с проволокой, и их мысли соприкасаются с моим мозгом. Я ничего не слышу, ничего не чувствую — но я знаю. Мысли призраков отпечатываются у меня в мозгу, становясь моими собственными.

Чарли в изумлении затряс бородой.

— Тогда вам известно все, что происходит на Марсе, — восторженно произнес он. — Призраки повсюду, они все видят.

— Я знаю лишь то, что они считают необходимым мне сообщить, — поправил Картер. — А они в свою очередь имеют возможность выяснить все, что мне захочется знать.

— А как вы сами разговариваете с ними? — спросил Кент.

— Процесс один и тот же, — ответил ученый. — Шлем передает мои мысли им.

Картер взял шлем и водрузил на голову.

— Сейчас узнаю про твоего отца, — обратился он к Энн.

— Но он не в этом пространстве времени, — запротестовала девушка. — Он где-то еще.

Великан улыбнулся.

— Призраки все про него знают. Несколько недель назад они рассказывали мне о человеке, затерянном вне нашей пространственно-временной структуры. Должно быть, речь шла о твоем отце. А я и не подозревал.

Он посмотрел прямо на племянницу.

— Пожалуйста, поверь мне. Если бы я знал, кто это, я бы непременно что-нибудь предпринял.

Та кивнула, глаза у нее горели.

В пещере повисла долгая тишина. Наконец Картер снял с головы шлем и поставил его на металлическую подставку.

— Ну? Ты знаешь… Призраки знают что-нибудь о нем? — раздался нетерпеливый девичий голос.

Дядя кивнул.

— Энн, — сказал он, — твоего отца вернут. Ни один смертный не в силах вернуть его обратно в нормальное измерение, но Призраки могут. Они владеют способностью взаимодействовать с материальными предметами, искривлять мировые линии и перекручивать межизмеренческие координаты.

— Ты говоришь правду? — взволнованно спросила девушка. — Это не просто твой очередной розыгрыш?

Лицо в обрамлении золотой бороды широко ухмыльнулось, а затем помрачнело.

— Дитя, я не шучу с такими вещами. Это слишком серьезно.

Великан оглядел помещение, словно ожидая какого-то события.

— Твой отец будет здесь с минуты на минуту, — заявил он.

— Здесь?! — воскликнула Энн. — Здесь, в этой пещере?..

Ее голос внезапно прервался. Зал вдруг наполнился Призраками, и в самой их гуще материализовался человек — мужчина с морщинами изумления поперек лба, с сутулыми плечами, в очках с толстыми линзами. Словно от дуновения ветра Призраки исчезли, оставив человека в одиночестве.

— Папа! — подлетела к нему Энн. — Ты вернулся, папа!

Она бросилась к нему в объятия, а мужчина, глядя через ее плечо, вдруг заметил гиганта с бородой.

— Да, Энн, — произнес он, — я вернулся.

Лицо его напряглось, когда Картер сделал шаг в их сторону.

— Ты здесь, — рявкнул доставленный Призраками незнакомец. — Так я и знал. Где что-то затевается, ты всегда поблизости.

У бородатого гиганта в горле клокотал смех.

— Стало быть, ты отважился сунуться в измерения, не так ли? — насмешливо поинтересовался он. — Ты же всегда мечтал это сделать. Великий Джон Смит, единственный человек, когда-либо выбиравшийся за пределы четырехмерного континуума.

Смех его, казалось, сотряс пещеру.

— Полагаю, ты меня вытащил, — процедил Смит сквозь зубы. — Поэтому можешь насмехаться надо мной.

Мужчины стояли, меряясь взглядами, и Кент кожей ощутил существующее между ними непримиримое противоречие, не поддающееся доводам разума.

— Я не стану благодарить тебя за это!

— Что ж, Джон, я и не рассчитывал, — хохотнул Картер. — Я знал, что ты меня за это еще больше возненавидишь, а старался вовсе не ради тебя. Я сделал это для твоей девочки. Ради твоего спасения она примчалась сюда из Лэндинг-Сити, преодолев сотни миль пустыни и каналов. Она спустилась в Безумный. Для нее я это сделал. Для нее и для двух храбрых парней, которые ей помогли.

Смит явно впервые заметил Кента и Чарли.

— Благодарю вас, — кивнул он, — за все, что вы сделали.

— Ерунда, — отозвался Чарли. — Ничего особенного. Мне всегда хотелось проведать Безумный. Никто еще не выбирался отсюда в своем уме. Большинство вообще не выбирались.

— Если бы не мои Призраки, вы бы тоже не выбрались, — напомнил ему Картер.

— Отец, — взмолилась Энн, — ты не должен вести себя так. Дядя Говард вернул тебя назад. Он единственный человек, который оказался на это способен. Если бы не он, ты бы до сих пор пребывал в другом измерении.

— Каково это, Джон? — поинтересовался Картер. — Темно и ничего не видно?

— Между прочим, — отозвался Смит, — именно так и было.

— Это ты так думал, — хихикнул великан. — Потому что у тебя не было нужных ощущений и способности к восприятию, чтобы видеть, слышать или установить какие-либо связи или ассоциации в том мире. Неужели ты на самом деле думал, что твои жалкие человеческие чувства буду служить тебе в подобном месте?

— Что ты об этом знаешь? — прорычал Смит.

— Призраки, — ответил Картер. — Не забывай, Призраки рассказывают мне все.

Великан обвел взглядом пещеру.

— А теперь, боюсь, вам пора, — золотобородый гигант посмотрел на Энн. — Я сделал, что от меня требовалось, не так ли?

Она кивнула и поинтересовалась:

— Ты нас выгоняешь?

— Называй это так, если хочешь, — пожал плечами Картер. — Мне нужно работать. Дел непочатый край. Одна из причин, по которым я забрался в самую глубину канала Безумцев, — необходимость побыть одному.

— Эй, послушайте, мистер, — резко произнес Чарли, — подъем из Безумного долог. Еще дольше добираться до нашего иглу. Вы же не выставите нас, не дав отдохнуть?

— Не обращайте внимания на этого безумца, — заметил Смит. — Он всегда был таким. Разум просыпается в нем лишь изредка.

Картер, словно не слыша слов брата, обратился к Чарли:

— Вам не придется идти назад пешком. Там, снаружи, мой ракетный корабль. Возьмите его, — великан хихикнул. — Можете не возвращать. Это мой подарок.

— Но дядя! — воскликнула Энн. — А как же ты?

— Не беспокойся. Мне он не понадобится. Призраки в мгновение ока могут доставить меня куда угодно — стоит только передать им мое пожелание. Я перерос ваши глупые ракетные корабли. Как и множество других вещей.

Он обвел рукой пещеру и указал на сияющий шар, что висел между полом и потолком.

— Чистая энергия. Внутри этой сферы из силовых волн генерируется колоссальная мощь. Постоянный, эффективный и очень надежный источник энергии. Это единственная оболочка, способная выдержать невероятное давление и любую температуру.

Великан умолк, огляделся.

— Одна из вещей, которым я научился, — продолжил он. — Только одна из многих. Призраки — мои учителя, но со временем я стану их повелителем.

В его глазах зажегся безумный огонек фанатизма.

— Эй, парень, — подал голос Кент, — да ты прославишься как величайший ученый, какого знал мир.

Глаза Картера, казалось, вспыхнули.

— Нет, не прославлюсь! Потому что не собираюсь никому ничего рассказывать. Почему я должен что-то кому-то рассказывать? Что такого сделало для меня человечество? — Его смех гремел и отдавался эхом под сводами. — Сами ищите! — выкрикнул он. — Идите и ищите сами! Вы потратите на это миллион лет!

Голос его сделался спокойнее.

— Призраки практически бессмертны. Не абсолютно, но близко к тому. Прежде чем покончить с исследованиями, я сам стану бессмертным. Есть способ. Еще немного — и я им овладею. Я стану Призраком! Сверх-Призраком — существом чистой силы. И когда это произойдет, мы с остальными Призраками покинем изношенный мир. Мы выйдем в бездну и построим новый мир, совершенный. Мы будем жить целую вечность, будем наблюдать и смеяться над глупыми трепыханиями мелких людишек.

Четыре пары глаз, не мигая, следили за ним.

— Ты говоришь это не всерьез, Говард, — запротестовал Смит. — Ты не можешь так думать.

Безумный огонь исчез из глаз Картера.

— Почему, Джон? — поинтересовался он гулким от готового прорваться наружу смеха голосом.

Сунув руку за пазуху, Картер извлек маленький предмет, блеснувший в свете радиевых колб. Все увидели висевший на цепочке ключ. Гигант через голову снял с шеи цепочку и протянул ключ Кенту.

— От ракетного корабля, — пояснил он. — Топливные баки почти полные. Поднимете его под углом градусов в тридцать, чтобы миновать скалы.

Молодой траппер взял ключ и неловко повертел в руках.

— Надеюсь, ваше путешествие будет приятным, — не без ехидства произнес Картер и церемонно поклонился.

Двое трапперов, девушка и профессор, медленно повернулись и направились к двери.

— И скажите всем, кого встретите, — крикнул им вслед великан, — чтобы не пытались спускаться в Безумный. Передайте им, что у них могут быть неприятности.

Чарли обернулся:

— Мистер, по-моему, у вас не все дома.

— Вы не первый, кто мне это говорит, — успокоил его Картер. — И может быть… Что ж, порой мне кажется, что они правы.

Крепкий и надежный ракетный корабль несся над красными пустынями. Далеко внизу беспорядочное пересечение каналов, имевших более глубокий оттенок, казалось вытравленным огненными линиями.

— Вот тебе, парень, и еще одна история, чтобы рассказывать мальчишкам, — обратился Чарли к Кенту. — Очередная байка про Гарри Отшельника.

— Не поверят, — отмахнулся молодой траппер. — Выслушают, а потом немного подправят и перескажут еще кому-нибудь. А кто-то другой добавит что-то свое. Все, что мы можем, Чарли, это дать жизнь другому, еще более великому, Гарри Отшельнику.

Сидящая рядом с отцом Энн улыбнулась.

— Ну просто парочка мифотворцев.

Чарли, почесывая бороду, изучал проплывающий внизу пейзаж.

— Знаете, — произнес он, — я по-прежнему думаю, что тот парень не в своем уме. Он попытается превратиться в Призрака — и сделается самым что ни на есть обычным земным привидением. Тем, которых просто не существует…

Призрак материализовался внезапно, слегка мерцая в кабине…

И впервые за известное человеку время — возможно, впервые за всю историю — призрак заговорил. Голосом, который все мгновенно узнали. Громкий и насмешливый, он принадлежал великану из канала Безумцев:

— Вы действительно так считаете?

В следующее мгновение Призрак потускнел и пропал из глаз.

Clifford Donald Simak, «Hermit of Mars», 1939.

Сб. «Мир красного солнца». М.: Эксмо, СПб.: Домино, 2006 г.

Перевод А. Кузнецова

Первая публикация: журнал «Astounding Science-Fiction», June 1939[1]