Мастер

Стоило только переступить порог родительской квартиры, как запах яблочного пирога отбросил меня в прошлое. Он встречал меня по возвращении из школы, не позволяя замешкаться в прихожей – скорее забросить рюкзак в угол, вымыть руки и бежать. Бежать навстречу тающим во рту кусочкам яблок, хрустящей корочке, запаху корицы и грецким орешкам, стойким оловянным солдатикам на этом параде нежности. Я с удовольствием зажмурилась и постояла несколько мгновений, первый раз так сердечно радуясь новогодним каникулам.

– Ма-ам, это я.

– Слышу, слышу, – раздался мамин голос из кухни. – Уже бегу.

Мама спешила мне навстречу, на ходу вытирая руки кухонным полотенцем. С улыбкой крепко обняла меня, уткнувшись в плечо.

– Здравствуй, солнышко! Как добралась? Не замёрзла в автобусе? – Она отстранилась и осмотрела меня с головы до ног. – Нужно было ехать на электричке: и быстрее, и теплее. А то я испереживалась.

Мама прицокнула и покачала головой.

– Что ж ты не проходишь? Всё уже готово, – спохватилась она. – Неси вещи в комнату и приходи. Я пока закончу на стол накрывать. – Ещё раз напоследок улыбнувшись, мама кивнула в сторону кухни.

В детской всё осталось таким же, как полгода назад, когда я уезжала на учёбу. Плакаты на стенах, фотографии в рамках на полках, игрушки у изголовья. Только, кажется, порядка стало больше. На кровати не разбросаны журналы, на столе нет Эвереста из тетрадей и учебников, как и ручек с карандашами, разбросанных у его подножия. Стул не погребён под свалкой из одежды. Фиалки политы и отчаянно цветут, словно и не зима на дворе. Да, этой комнате однозначно пошло на пользу моё отсутствие. Я поставила сумку около шкафа, переоделась и отправилась к маме. Обживаться буду потом.

Мамина еда гораздо вкуснее покупных пельменей, скажу я вам. Вдруг вы не знаете. После борща вроде показалось, что я наелась. Как хорошо, что только лишь показалось! Потому что картошечка и котлеты пошли как по маслу. Чай со смородиновым листом и пирог отполировали моё настроение до благодушно-расслабленного, превратив в безвольную, но абсолютно счастливую личность. Мы переместились в зал, и я растянулась на диване рядом с котом, положив голову на мамины колени. Она гладила меня по золотистым, совсем как у неё, волосам, и я еле сдерживалась, чтобы не замурлыкать. Как никогда, позавидовала полосатому негодяю. Ему так хорошо может быть каждый день.

Спустя пару часов, в течение которых мама рассказывала новости родного города, я нашла в себе силы и желание шевелиться. Встала, прошлась по квартире. Планов на каникулы особо не строила и, чем заняться в первую очередь, даже не знала. Мама взглянула на мою растерянную физиономию и понимающе ухмыльнулась. Только лишь уголками губ, но я всё видела. Раньше после этого последовала бы просьба пропылесосить или сходить помыть посуду.

– Не отнесёшь кусочек пирога Виктору Валерьевичу? На этой неделе замоталась и не успела ни разу к нему заскочить. Неудобно даже.

Мама, не дожидаясь моего ответа, пошла на кухню и зашелестела пергаментом. Минута, и она снова рядом, протягивает мне гостинец для давнего знакомого. Что ж, для начала неплохо. Разомнусь. Мама и раньше отправляла меня в однушку этажом ниже – то выпечку отнести, то пару яблок. Никогда не понимала этой странной привычки, которую даже папа не одобрял. Помню, как он всегда бухтел, что сосед хоть и чудик, но вполне способен о себе позаботиться. Но традиция подношения даров продолжалась, как и приветственные кивки при встрече у подъезда между членами нашей семьи и жильцом снизу. Этим общение и ограничивалось.