MCMLV

Немногие теперь знают римские цифры и немногие пользуются ими, но печатники и издатели иногда употребляют их для обозначения года выпуска первого издания или же для того, чтобы смутить читателя и продемонстрировать, насколько они сами образованы и учены. Иногда бывает не лишним взглянуть на дату выпуска вашего словаря или энциклопедии. Кэри Кэрью ничуть не проиграл, обнаружив ошибку в своей энциклопедии, и, таким образом, дал Дэну Девлину возможность оставить правительство далеко позади.

У двери послышалось знакомое «дзинь-дзинь-динь!» Он нахмурился, взглянул на незаконченную фразу в машинке и, обернувшись к окну, посмотрел на улицу. Его всегда раздражало, когда прерывали работу этим непрошенным «дзинь-дзинь-динь»; возможно, если бы он мог заглушить этот последний звук «динь», то они перестали бы звонить. Он сильно наклонился на стуле, рискуя совсем свалиться, чтобы получше разглядеть, что там за окном. Но увидел лишь машину, стоявшую перед домом. Смирившись с неизбежным, Генри встал и побрел через соседнюю комнату к входной двери. На ходу он застегнул манжеты рубашки и попытался пригладить волосы. За дверью ведь могла оказаться и женщина — например, не далее как на прошлой неделе позвонила очаровательная юная мисс, продающая котелки и сковородки. Повернув ручку, он рывком открыл дверь.

Два унылых джентльмена.

— М-р Кэрью? — вежливо спросил тот, что стоял ближе. — Кэри Кэрью?

На лице Генри застыла довольная улыбка.

— Это мой псевдоним, — ответил он любезно.

— Ах, вот как? Генри Мейсон, не так ли?

— Да, это я.

— Я знаю, что Вы человек занятой, м-р Мейсон, но не сможете ли Вы уделить нам несколько минут? Меня зовут Гроувз.

Генри Мейсон удивленно поднял брови.

— А что случилось?

Гроувз проворно полез во внутренний карман и достал бумажник. Ловко раскрыв его одной рукой, он вынул и показал серебряный жетон.

— ФБР, — сказал он вежливо. — Есть также и удостоверение.

— Но послушайте-ка! — возмутился Генри. — Я могу дать отчет за каждый пенни! Я всегда храню свои квитанции и счета, и каждый потраченный мною пенни — это законный расход. Я могу показать Вам…

— Нет, нет, — сказал Гроувз, все еще вежливо. — Я из ФБР, м-р Мейсон, я не из финансового управления.

Мейсон недоумевающе моргал глазами.

— А-а!

— Разрешите войти? А то Ваши соседи начнут любопытствовать.

Он улыбнулся ничего не значащей улыбкой. Генри впустил вежливого агента ФБР и его коллегу, который лишь присутствовал при сем, никак не проявляя себя. Он провел их в свой рабочий кабинет, потому что там было кресло, и комната эта была самой уютной во всем доме. Стены ее были уставлены книжными полками и ящиками для картотеки, повсюду лежали стопки бумаги для печатания — все атрибуты писательского ремесла. Он предложил агенту кресло, принес еще одно для его коллеги, а сам присел возле письменного стола, осторожно опершись на машинку.

— Мои соседи, — сказал Генри, — всегда следят за мной. Они считают, что я странный.

— В самом деле? — так же вежливо осведомился агент.

— Маскировка, — Генри небрежно махнул рукой. — Это делает мою деятельность необычной и таинственной и повышает спрос на мои книги, а, кроме того, держит соседей на расстоянии. Вечно суют свой нос, куда не просят. — Генри молча протянул руку агенту. Тот уставился на раскрытую ладонь, а затем, как бы прочтя его мысли, снова достал бумажник, раскрыл его и положил на ладонь Генри. Тот поднес его поближе, чтобы получше ознакомиться с удостоверением. Он прочел краткие данные об агенте, его фамилию, а затем внимательно посмотрел на него самого, сравнивая с маленькой фотографией. Да, если это не фальшивка, то это действительно Артур Гроувз, агент ФБР. Генри накрыл ладонью серебряный жетон, чтобы лучше почувствовать его наощупь. Он видел, что агент следит за ним.

— Проверяю его, — объяснил Генри. — Когда-то я написал рассказ, в котором главный герой, изучая вот так же жетон, обнаружил, что правительственный агент просто мошенник. Серебро, в отличие от другого металла, наощупь прохладно.

— Ясно. Ну, как, Вы удовлетворены?

— Пожалуй. Вы действительно из ФБР; все в порядке. Значит, ваш визит не связан с налогами?

— Разумеется, нет. Я совсем по другому поводу. М-р Мейсон, мы прочли некоторые из Ваших последних рассказов.

Кэри Кэрью просиял.

— Они вам понравились?

— Боюсь, что я недостаточно компетентен, чтобы их оценить, — ответил агент. — Нас интересуют не их художественные достоинства, м-р Мейсон, а их содержание. Некоторые из Ваших последних рассказов повествуют о приключениях секретного правительственного агента, и их содержание… гм… чрезвычайно интересно.

Кэри Кэрью холодно и презрительно посмотрел на агента.

— Контроль над мыслями! — сказал он резко.

— Простите?

— Я сказал: контроль над мыслями. Вы намерены диктовать мне, что думать и о чем писать! Я так и знал, что наше правительство когда-нибудь скатится до этого!

Гроувз слегка нахмурился.

— Но это вовсе не так, м-р Мейсон. Я не собираюсь подсказывать, что Вы должны или не должны писать. Цель моего посещения совсем другая. Я хотел бы знать содержание кое-каких Ваших рассказов, которые Вы уже написали и опубликовали.

Минуту или две, показавшихся Генри бесконечными, он смотрел на собеседника и лихорадочно вспоминал последние из своих рассказов, которые появились в печати.

— Так, — сказал он наконец. — Понимаю.

— Что, разрешите узнать?

— Понимаю, зачем вы здесь. Крамольные мысли!

— Простите?

— Крамольные мысли. Всякая мысль, не совпадающая с официальной политикой Вашингтона, считается преступлением.

В эту минуту писатель являл собою странную смесь из перепуганного гражданина Мейсона и дерзкого писателя Кэрью. Ну, что же — уж если ему суждено попасть в тюрьму, то он отправится туда не иначе как с высоко поднятой головой.

— Иногда я отражаю в своих рассказах кое-какие собственные суждения. А теперь, когда Вашингтону стало это известно, он натравил на меня свору ищеек. — Он оглянулся на второго агента и мысленно поправился: «Двух ищеек!»

Гроувз посмотрел на своего молчаливого спутника, сидевшего поодаль. Тот, наконец, нарушил молчание.

— Странный тип, — пробормотал он.

Гроувз покачал головой и снова стал терпеливо объяснять.

— М-р Мейсон, Вы упорно не желаете меня понять. Нас не интересуют ни Ваши мысли, ни Ваша философия. Нас интересует кое-что в Ваших рассказах, где речь идет о секретном правительственном агенте. Как там зовут этого Вашего парня?

— Дэн Девлин, — с готовностью подсказал Кэри Кэрью.

— Вот-вот. Дэн Девлин. Этот м-р Девлин ловкач хоть куда! Я сказал бы, что за всю его короткую карьеру ему довелось повидать куда больше, чем мне за все годы службы агентом ФБР.

— Благодарю Вас.

— Короче говоря, м-р Мейсон, этот Ваш Девлин знает о государственных тайнах куда больше, чем мы сами.

— Неужели?

— Да. Например, в одном из последних Ваших рассказов он у Вас срывает все планы вражеского шпиона, который собирался выкрасть чертежи атомной бомбы. Насколько я помню, ему удается-таки завлечь шпиона в западню, схватить его и вернуть украденные документы. А затем, м-р Мейсон, Вы раскрываете содержание документов, заставив Вашего героя читать их, и, таким образом, даете возможность и читателям узнать, о чем идет речь. Документы излагаются очень подробно. Вы, например, подчеркиваете, что для создания критической массы необходимо 22,7 фунта урана-235, называете материалы, из которых сделана оболочка бомбы, подробно излагаете конструкцию взрывного устройства, а затем сообщаете о ее разрушительной силе на определенном участке.

— Разумеется, — радостно сказал Кэри Кэрью и кивнул на полки, набитые книгами. — Я всегда провожу самые тщательные исследования.

— Это сведения, не подлежащие огласке, — сказал агент. — Или, вернее, они не подлежали огласке, пока Вы не написали обо всем этом.

Казалось, он и сам был огорчен.

— Изыскания, подкрепленные подлинными документами, всегда придают достоверность, — с гордостью пояснил Кэрью.

— Очевидно, Вы меня не поняли. Я сказал, что эти сведения не подлежат огласке. Они засекречены.

Генри посмотрел на него.

— Что засекречено?

— Подробные данные о бомбе, которые Вы опубликовали в рассказе.

— Вздор, — сказал писатель.

Второй агент подался в кресле вперед, внимательно вглядываясь в Мейсона.

— Это не вздор. Как Вы это объясняете?

— Кто Вы такой? — спросил Генри.

— Кларк, — рявкнул тот. — Си-Ай-Си.

— А что это такое? — поинтересовался Генри.

— Вам следовало бы знать, — ответил, недовольно нахмурившись, Кларк. — Этот Ваш Девлин работает на нас.

— А-а! Вы имеете в виду это? Служба контрразведки! Черт побери! Я вижу, что вы времени зря не теряете. Так вам понравились мои рассказы?

— Мы прочли их очень внимательно. Ну, так как же?

— А вы о чем?

— Каким образом Вам достались секретные сведения об атомной бомбе, которые Вы опубликовали?

— В результате научных изысканий, я уже говорил Вам.

— Скажите это кому-нибудь другому! Они нигде не были опубликованы!

Генри торжествующе выпрямился.

— Вот тут-то Вы и ошибаетесь! Были!

— Нет, не были!

— Были. — Он сделал драматический жест рукой. — Вот здесь. — Его торжествующий палец указал на энциклопедию. Эта энциклопедия была его гордостью и отрадой, поистине золотоносным источником информации по любому вопросу. Не раз она приходила ему на помощь, когда надо было создать достоверный фон, экзотическую атмосферу; в ней он находил краткие сведения, неизвестные дотоле даты и факты. Эта необычайная энциклопедия давно уже окупила себя, давая ему материал для многих его рассказов.

Агент Си-Ай-Си взглянул на энциклопедию лишь для того, чтобы убедиться, что она существует.

— Вы бы лучше подыскали себе более веское алиби.

Кэри Кэрью бросил на него презрительный взгляд.

— Не понимаю, как могли Вас взять в контрразведку. К разумному выводу можно прийти только тогда, когда проанализируешь все доказательства. Дэн Девлин живет, следуя этому правилу.

— Между нами говоря, приятель, Дэну Девлину недолго осталось жить. Так откуда же Вам известны секретные данные?

— Вон оттуда! — чуть не закричал Генри.

— Ну, ладно, давайте показывайте и покончим с этим, — вмешался Гроувз, который уже утратил остатки вежливости. — Нас также интересует все, что касается ракет.

Кари Кэрью оживился.

— Да, да! Это мой рассказ «Белые Пески». Это одна из самых лучших моих вещей. Вот в этом-то рассказе вражеский шпион и задал Девлину перцу.

Гроувз утомленно сказал:

— В этом рассказе благодаря стычкам между вражеским шпионом и Дэном Девлином всплыли наружу многие тайны. Где Вы раздобыли секретные сведения о составе топлива, необходимого для запуска ракеты, где взяли сведения о высоте ее полета, а также о метеорологических данных, получаемых ракетой в полете, и как узнали о сплавах, из которых сделана ракета, и о технологических методах ее конструирования? Как Вам удалось узнать точную дату запуска ракеты, и сколько времени она находилась в полете, а также место ее приземления, и какую часть ее удалось восстановить?

Кэрью небрежно указал на энциклопедию; лицо его ясно выдавало его мнение о правительственных агентах.

Кларк перелистывал страницы первого тома, приближаясь к разделу «Атом». Генри, ухмыляясь, следил за ним. Наконец, Кларк дошел до раздела «Атом», перелистал еще несколько страниц до раздела «Атомная энергия» и, откинувшись на стуле, принялся читать. В комнате было тихо, и только одинокая муха жужжала у окна, тщетно пытаясь найти выход. Генри оглядел свой небольшой кабинет, многочисленные книжные полки, с нежностью созерцая ящики для картотеки, и сердце его преисполнилось гордости. Его ящики для картотеки были заполнены уже опубликованными рассказами и черновыми набросками произведений, которые только и ожидали того, чтобы их отшлифовали и отправили в издательство. На книжных полках было много ценных справочных изданий.

В тех редких случаях, когда его приглашали прочитать лекцию в женском клубе, или на встречах студентов с писателями он любил говорить, что преуспевающий писатель — это писатель, книги которого охотно читают. Лучше всего было бы внушить этим молодым, жадным до всего умам, что путь к литературной славе — путь далеко не гладкий и не легкий; тот, кто пишет, должен…

— Эй! — Испуганный возглас Кларка ворвался в его мысли и нарушил молчание, царившее в комнате. — Вот оно!

— Конечно, — просто, с достоинством сказал Кэри Кэрью. — Достоверность — вот краеугольный камень подлинной беллетристики.

— Что? — спросил недоверчивый Гроувз.

— Ну все как есть — каждое проклятое слово, — заявил Кларк. — Точь-в-точь!

— Ну уж, полноте, — слабо запротестовал Кэрью. — Я не плагиатор. Я всегда переписываю тот материал, который служит мне источником.

— Но этого не может быть — это же не было опубликовано!

— Было, — повторил Генри.

— Это невозможно! Не может быть, чтобы это появилось в печати.

— Может, — сказал Генри.

— Здесь что-то не так — какое-то ужасное недоразумение.

— Вы сами виноваты в этом, — сказал Генри.

Гроувз потянулся за томом и чуть не вырвал его из рук своего спутника. Кларк повернулся к книжному шкафу и стал быстро просматривать корешки книг, перебирая алфавитные индексы. Он искал сведения о ракетах, особенно о тех, новых, которые были запущены с Белых Песков, в Нью-Мехико.

— Том двадцать девять, — с готовностью подсказал Генри.

Кларк пробормотал что-то в знак благодарности и резким движением потянулся за книгой. Снова воцарилась тишина, и время от времени раздавались ошеломленные, недоверчивые возгласы. Гроувз тем временем прочитал статью об атомной энергии и изумленно уставился на обои. Там было напечатано краткое содержание миллионов секретных сведений, тщательно оберегаемых от постороннего взгляда взаперти в подвалах Вашингтона. Это было невероятно. Он взглянул на Кларка, сидевшего напротив, и увидел точно такое же выражение на его лице. Кларк только что окончил читать еще один краткий отчет об экспериментальных ракетах на Белых Песках, информация о которых, как предполагалось, была известна только Белым Пескам да Вашингтону. Поражаясь, Гроувз перевернул том и уставился на корешок. Энциклопедия была издана старинной и уважаемой нью-йоркской фирмой.

— А что еще натворил ваш Дэн Девлин? — спросил он ошеломленно. — Что вам еще стало известно?

— Ну, — скромно сказал Кэри Кэрью, — еще было приключение с атомной пушкой и скверное дело с ручными плутониевыми гранатами, и сейчас один из журналов готовит к печати мой самый последний рассказ о биологической войне. Вражеский шпион проникает в Денвер…

Недоверчивый Кларк оборвал его:

— И об этом тоже есть здесь?

Генри утвердительно кивнул:

— Я полагаю, в томе третьем.

— О, не может быть!

— О, да! — уверил его Генри.

Гроувз, казалось, снова обрел способность здраво мыслить.

— Где Вы приобрели эту энциклопедию?

— У разносчика.

— Разносчика?

— Да. Здесь вечно кто-нибудь останавливается, мешая мне работать. Дверной звонок испорчен — ну, не совсем, но он все же тренькает: «дзинь-дзинь-динь», как Вы видите, и это уже действует мне на нервы. И только однажды, на прошлой неделе, я не обратил на это внимания, потому что у дверей остановилась симпатичная девушка, продающая котелки и сковородки, и я сказал ей… Что?

— Разносчик книг, — нетерпеливо повторил Гроувз.

— Да, да, конечно, разносчик. Я над чем-то работал, и звонок у двери задребезжал: «дзинь-дзинь-динь!» И там стоял он. Я после и не раскаивался, потому что это хорошее издание, и оно мне нужно. Шестьдесят пять долларов.

— Шестьдесят пять долларов! — Кларк схватился за голову. — Более десяти лет работы и все это за шестьдесят пять долларов!

— Что с ним? — спросил Генри.

Гроувз посмотрел на Генри Мейсона, как на младенца.

— Он расстроен, — объяснил он отчетливо и медленно. — Для него это несчастье. Он секретный агент Соединенных Штатов. В течение десяти лет, или даже более того, он и сотни других таких же агентов долго и упорно работали, чтобы сохранить наши военные тайны в секрете, чтобы сделать их недоступными для тех, кто сует свой нос не в свои дела, а Вы покупаете комплект книг стоимостью в шестьдесят пять долларов, который позволяет Вашему Дэну Девлину раскрыть все это. Грубо говоря, теперь он рассекречен.

Генри внимательно посмотрел на склоненную голову второго агента и произнес:

— О-о-о!

— А теперь слушайте внимательно. Я хочу, чтобы Вы рассказали мне об этом разносчике. Мне надо, чтобы Вы подробно описали его и повторили все, что он Вам говорил. Я хочу знать все.

— Зачем?

— Потому что, возможно, еще не слишком поздно. Если было распродано всего лишь несколько тысяч экземпляров этой энциклопедии, то мы можем собрать их и сжечь.

— Вы полагаете, я могу помнить о случайной сделке, которую заключил год назад? — раздраженно спросил Генри.

— Вы занятный собеседник! — сказал Гроувз.

Запрещенный удар попал в цель.

— Конечно, — сказал Генри. — Ну, а теперь дайте-ка мне минутку подумать… — Он закрыл глаза и притронулся к векам кончиками пальцев.

— Это было так…

Звонок у входной двери привычно продребезжал: «дзинь-дзинь-динь!» Генри, поморщившись, взглянул на лежавшие перед ним гранки, повернулся в кресле и посмотрел в окно. Опять ему помешали; если так будет продолжаться, он к завтрашнему не закончит править гранки, и это будет означать, что книга его не будет вовремя отпечатана, переплетена, сдана на склад и не попадет к рождественской распродаже. А вдобавок ко всем этим неприятностям мисс Уинстон из издательства напишет ему язвительное письмо.

Генри вздохнул, отодвинул в сторону гранки, встал из-за стола и прошел через соседнюю комнату к двери. Открыв ее, он увидел пожилого весело улыбавшегося джентльмена с моржовыми усами.

— А-а, доброе утро, м-р Кэрью, доброе утро, доброе утро. Сегодня прекрасный день для творчества, не так ли? И как же продвигается Ваша работа?

— Ну-у, пожалуй, неплохо, — ответил Кари Кэрью. — Но мне ничего не нужно.

— М-р Кэрью, как вы можете так говорить? Никто не может похвастаться, что его произведения охотно читает публика или что он хорошо осведомлен обо всем, если у него нет солидных знаний в области сокровищницы мировой литературы, знаний, накопленных веками. М-р Кэрью, человеку с вашей репутацией просто немыслимо обойтись без вот этого.

Кэри Кэрью смотрел на моржовые усы, которые подпрыгивали, когда мужчина говорил.

— Без чего?

— М-р Кэрью, я ожидал вашего вопроса. Это свидетельствует о том, что вы человек проницательный, человек пытливого и ищущего ума, который старается найти правду и свет в чуждом темном и невежественном мире. М-р Кэрью, Вы вполне можете гордиться своими передовыми взглядами. — Престарелый джентльмен все говорил и говорил, скорбя об отсталых путях, которыми идет внешний мир, и громко восхищаясь необычайностью силы и света личности Кэри Кэрью. Усы стремительно шевелились, и старый джентльмен сам был весь как стремительный поток.

— Вам, сэр, — сказал он, — необходимо иметь один экземпляр.

— Один экземпляр чего? — повторил Генри.

— Современной и новейшей энциклопедии мира, состоящей всего лишь из тридцати шести великолепных томов, сокровищницы знаний, умно и всеобъемлюще раскрывающей мир прошлого и настоящего. К счастью, у меня в руках оказался первый том. Обратите внимание на превосходный переплет и на изящное золотое тиснение; а теперь давайте перелистаем несколько страниц, чтобы вы могли увидеть богатейшую технику печати и качество бумаги. Можно гарантировать, м-р Кэрью, что эта энциклопедия переживет вас и ваших детей.

— Я не женат, — сказал ему Генри.

— Человек вашего литературного дарования просто-таки не может обойтись без нее.

— Сколько она стоит? — осторожно спросил Генри.

— Всего лишь шестьдесят семь долларов пятьдесят центов. Удачная сделка, редкая в наше время растущих цен и дрянной продукции.

Генри потрогал наощупь том.

— Это новое издание? — внезапно спросил он. — Устаревшее мне не нужно.

— Новое? Дорогой мой м-р Кэрью, посмотрите-ка на вот это! — И разносчик, раскрыв переплет, перелистал страницу-другую и остановился на цветном фронтисписе. Он повернул книгу так, чтобы Генри мог видеть ее. На прекрасном литографическом портрете в четыре краски был изображен красивый представительный мужчина, а надпись внизу гласила:

— Ну, что же, — согласился Генри. — Это достаточно новое издание. — Его наметанный глаз пробежал титульный лист, отмечая шрифт и макет книги, фамилии нескольких редакторов и издателя, и остановился, наконец, на дате подписи в печать. Его взгляд привлекли римские цифры, и он снова вернулся к ним, чтобы прочесть их еще раз, медленнее.

— Ага! — ликующе закричал он прямо в лицо продавца. — Ошибка!

— Нет! — Моржовые усы подскочили высоко вверх.

— Да. Уж я-то умею читать римские цифры. Посмотрите-ка вот на это: MCMLV. Ясное дело, типографская ошибка. Корректор был не очень-то внимателен.

— Боже мои, боже мой! — сказал продавец. — Те, те, те. М-р Кэрью, меня так огорчает этот изъян в моем товаре. Я вынужден сделать скидку. Шестьдесят пять долларов.

Генри усмехнулся про себя, полагая, что совершил удачную сделку.

— Беру!

Старый джентльмен выбежал к машине, стоявшей у обочины тротуара, и возвратился с остальными тридцатью пятью томами. Он принял от Генри чек, бодро попрощался с ним и уехал. Генри тотчас забыл об ожидавших его гранках, сел и принялся перелистывать тома, ища сведения, которые он смог бы использовать для Дэна Девлина.

— Вот и все, что я могу сообщить Вам, — сказал он Гроувзу.

Выслушав рассказ, Гроувз открыл первый том там, где был литографский портрет и титульный лист. Затем он внимательно просмотрел предисловие от автора.

— Что означает «MCMLV»? Почему Вы считаете, что это ошибка?

Генри наклонился через его плечо.

— «МСМ» — тысяча девятьсот; это первое «М» обозначает одну тысячу, тогда как последующие «СМ» обозначают девятьсот: из тысячи надо вычесть сто. Если бы «С» следовало за «М», то это обозначало бы тысячу плюс сто. Итак тысяча девятьсот. Буква «L» — это пятьдесят, а V — пять. 1955. Это, конечно, следовало бы читать «1953».

В другом конце комнаты Кларк лихорадочно хватал тома с полки, рассматривая дату выпуска каждого из них. Через некоторое время он поднял голову.

— У них у всех одна дата.

— Конечно, — согласился Генри, — мне поэтому и сделали скидку на два пятьдесят. Он подумал немного, потом добавил: — Энциклопедия разочаровала меня только в одном отношении. В ней ничего нет о космической станции.

Кларк вдруг резко обернулся.

— Космической станции?

— Да, представьте. В прошлую войну у Германии были чертежи космической площадки, которую можно подвесить в небе, на высоте в тысячу миль. После войны Соединенные Штаты захватили чертежи. В журналах появилось множество всяческих рассуждении о космических станциях, рисунков и всего такого прочего; некоторые считают, что это будет заправочная станция для ракет, идущих к Луне, а другие утверждают, что это будет военный наблюдательный пост, вращающийся вокруг Земли. Мне пришло в голову, что Дэну Девлину это могло бы пригодиться.

— И во всех томах ничего нет об этом? — озабоченно спросил Кларк. — Ничего о космической станции?

— Ни слова. Поистине, полное разочарование.

Кларк взглянул на Гроувза, прикрыл глаза и вздохнул.

Сомневаться не приходилось — он совершенно явно благодарил бога. Открыв глаза, он обратился с просьбой к Генри.

— Я хочу воспользоваться Вашим телефоном.

— Вон там, — указал тот.

Генри и Гроувз молчали, пока он говорил. Им ничего и не оставалось другого, так как аппарат был слишком близко. Кларк вызвал свое управление в Вашингтоне и подробно доложил обстановку; держа том в руке, он прочел вслух титульный лист, а затем рассказал о типографской ошибке; о секретных сведениях в энциклопедии и о том, как Дэн Девлин свободно воспользовался всем этим, чтобы выиграть множество вымышленных сражении с вражеским шпионом. Затем последовало долгое молчание. Кларк ожидал, поигрывая телефонной трубкой, поглядывая в окно, то и дело поворачиваясь, чтобы видеть этих двоих, наблюдавших за ним.

— Они звонят в Нью-Йорк, чтобы связаться с издателем, — пояснил он Гроувзу. Гроувз кивнул, и молчание воцарилось снова. Через несколько минут далекий голос опять заговорил, и агент службы контрразведки взорвался:

— Ну уж, это слишком! Я держу его в руках! — Голос в трубке продолжал что-то быстро трещать.

— Да, он здесь, со мной. Может это подтвердить. Тридцать шесть томов. — Он послушал еще немного, и лицо его побагровело. Наконец он сдавленно произнес: — Да, сэр, — и повесил трубку.

Гроувз выжидающе смотрел на него.

— Такого издания не существует, — сказал Кларк, махнув рукой в сторону книжной полки. — Нью-йоркский издатель еще не выпустил его.

— Чепуха! — воскликнул Генри.

Кларк пронзительно взглянул на писателя.

— Издатель сказал, что он с 1949 года не издавал этой энциклопедии. Далее он заявил, что они предполагают выпуск нового издания примерно через два года, ожидая разрешения Вашингтона на печатание некоторых материалов. Короче, если Вашингтон найдет, что новое издание необходимо, то они будут печатать.

— Шестьдесят пять долларов, — напомнил ему Генри, указывая на разбросанные книги. — Я пользуюсь ими уже несколько месяцев.

— Да. — Кларк вытащил бумажник и тщательно отсчитал шестьдесят пять долларов. Деньги он передал писателю.

— Мне нужна будет расписка.

— За что это?

— За энциклопедию, которой не существует. Мне приказано конфисковать книги.

— Вы не сделаете этого!

— Я как раз это и делаю. Расписку, пожалуйста.

— Но мне нужна эта энциклопедия!

— Вы можете купить другую в городе, — заметил Кларк, а затем добавил резко: — Только на сей раз покупайте такую, которая уже существует, которая была издана несколько лет назад.

Он наклонился и принялся подбирать книги. Гроувз вскочил, чтобы помочь ему.

Генри следил за ними. Внезапно он огрызнулся:

— Лягавые!

Те продолжали возиться со своей добычей.

Звонок у двери издал привычное «дзинь-дзинь-динь!» Генри прервал фразу и размышлял о том, что следует заглушить дребезжание звонка тряпьем, дабы прекратили ему надоедать. За последние несколько дней ему было трудно работать без привычных книг, которые так воодушевляли его, и сейчас Дэн Девлин как раз оказался замешан в это дело с фальшивомонетчиками, которое и выеденного яйца-то не стоило.

Он заворчал вслух и, оттолкнув стул, прошел к двери. Блестящая новая машина стояла у обочины тротуара, машина, каких он еще до сих пор не встречал. Она была похожа на те экспериментальные модели, которые встретишь лишь на автомобильных выставках — машина будущего. Машина была очень приземистая, сверкающая и какая-то даже футуристическая. Он взирал на нее с изумлением.

Голос где-то пониже уровня его глаз пропел радостное приветствие:

— А-а, доброе утро, м-р Кэрью, доброе утро, доброе утро! Неплохой денек для творческой работы, не правда ли? И как же идут дела?

Кэри Кэрью перевел взгляд с необыкновенной машины на престарелого джентльмена с моржовыми усами.

— Скверно, — сказал он. — Я лишился своей энциклопедии и, следовательно, лишился источника вдохновения.

— Да неужели, сэр? — воскликнул старый джентльмен. — Какая удача, что я оказался здесь. По счастливой случайности у меня как раз в руке первый том наиновейшего издания, только что вышедшего из печати. Пощупайте сами великолепное качество обложки, посмотрите, пожалуйста, какая плотная белая бумага и какой крупный, удобный для чтения шрифт. Уверяю вас, м-р Кэрью, это новое издание превзойдет во всех отношениях все другие энциклопедии, в нем вы найдете все новейшие достижения мира. И притом совсем даром, всего лишь шестьдесят семь долларов пятьдесят центов.

Генри пристально смотрел на него.

— В нем есть все о космической площадке?

— Конечно, конечно, дорогой сэр. Самые новейшие и исчерпывающие сведения о предмете плюс, конечно, смежные области. Это новое издание по своим данным ушло на годы вперед по сравнению со всеми остальными выпусками. Но подождите немного — и вы сами убедитесь. — Старый джентльмен повернулся и поспешил к блестящей новой машине. Он извлек из багажника комплект энциклопедии и в три приема перенес все тридцать шесть томов к двери.

— Предлагаю вашему самому тщательному вниманию, м-р Кэрью. Человеку вашего необычайного интеллекта нужно только самое лучшее.

Кэри Кэрью нагнулся, взял том «Социология — Судеты» и, быстро листая, стал отыскивать так нужные ему сведения. Глаза его широко раскрылись от восторга. Это было именно то, что надо: три с половиной столбца о космических станциях, космических площадках, орбитах, военные характеристики и тому подобное.

— Беру! — тут же заявил он.

— Вы удивительно понимаете толк в вещах! — сказал разносчик.

Тут у Генри где-то в глубине сознания быстро промелькнула запоздалая мысль, и он вернулся к титульному листу, чтобы прочитать дату выпуска издания. Он поднял укоризненный взгляд на старого джентльмена, и ему захотелось погрозить ему пальцем.

— Те, те, — сказал он. — Та же самая ошибка.

— В самом деле? — спросил разносчик. Он внимательно рассматривал неприятную дату. — Это весьма прискорбно.

— MCMLVII, — прочел вслух Кэри. — Это обозначает «1957». Ваши корректоры не очень-то внимательны.

— Меня восхищают ваши обширные знания, сэр! — сказал разносчик. — Ум ваш столь же остер, как и зрение. А что, если я снижу цену на два с половиной доллара?

— Беру, — повторил Генри и выписал чек. Он внес за порог все тридцать шесть томов, а затем постоял немного на крыльце, наблюдая, как отъезжает старый джентльмен. Это была поистине эффектная машина — нечто такое, чего не увидишь на улицах еще лет пять или десять.

Генри выбрал один из драгоценных томов и удалился в кабинет. Он вынул из машинки рассказ о фальшивомонетчиках и швырнул его в корзину для бумаг; откинувшись в кресле, он принялся читать сведения о космической станции.

Судя по статье — космическая станция уже существует.

Кэри Кэрью мысленно начал сочинять рассказ: Дэн Дэвлин опять шел по следу.