Мечников. Том 3. Живое проклятье

Глава 1

Нет… Это неправильно! Жертвовать другом только для того, чтобы соблюсти клятву лекаря? Я и так лечу людей, а Токс никому не причиняет вреда! Прав был Василий Ионович Решетов — эта клятва опасна. В один «прекрасный» день она может потребовать, чтобы я дядю убил! А что? Вдруг дом проклял некромант? А дядя как раз связан с этим домом напрямую.

Не могу с этим согласиться… должны быть другие выходы! Жертвовать магией и самим собой я не собираюсь. И пусть на моём месте кто угодно мог быть пожертвовать обычным мана-клещом, но я себе этого позволить не могу.

Он подчиняется мне, верит мне. И, как выяснилось, в нём сидит душа какого-то человека! Что ж, лекарская магия, слушай меня внимательно. Если мы не найдём способ защитить Токса от гибели, значит, ремеслу нашему — грош цена. Ведь на его месте мог бы оказаться кто угодно. И Олег, и Катя, и даже маленький Серёжа. Единственное условие — порция некротики в их теле. Вот и всё! Можно убивать! Такова логика этой клятвы.

Но я эту логику обойду.

— Алексей, кто это у тебя жужжит так противно? — нахмурился Илья Синицын.

Проклятье! А ведь я даже не знаю, куда Синицына завести. В моей комнате пиромант Игорь, а в гостиной прячется Токс, которого моя магия так страстно жаждет уничтожить.

В подвал Синицына я пока пустить не могу. Или… Нет. Так будет даже лучше. Пусть увидит, чем я занимаюсь. Илья должен понять, что мои планы уже давно реализуются. Ему лишь остаётся придумать, как их узаконить.

— Илья, без лишних комментариев спускайся в подвал, — сказал я, а затем резким ударом лекарской магии вправил ему все охмелевшие органы. — Только ничего там не трогай. Просто стой спокойно и жди меня. Смотреть можно, трогать нельзя.

— Ой-ой, — схватившись за голову, скривился он. — Ладно, без проблем, уже иду.

Синицын спустился в подвал, а я медленно пошагал к Токсу. Судя по тому, как клещ в ужасе отползал от меня, нам обоим было известно, чего требует клятва лекаря.

— Токс, ничего не бойся, — произнёс я. — Вреда я тебе не причиню. Если ты сам не станешь на меня нападать. Моя сила определила в тебе некротику. Лучше сразу выйди ко мне. Не пытайся сбежать — от этого будет только хуже.

— Ж-ж-ж-жу… — будто бы заикаясь, прожужжал клещ. Но выбраться из-под стола так и не решился.

— Что? Ты серьёзно мне не доверяешь? Даже после того, как я сохранил тебе жизнь и кормил пирожками целый месяц? — усмехнулся я. — Токс, ну это уже чересчур. Мы друг друга прикрывали несколько раз. Просто дай мне разобраться с тем, что происходит в твоём организме.

А это не так уж и просто. Допустим, он сейчас выползет из-под стола. Даст мне себя осмотреть. Но что дальше? Если там и вправду сидит очаг некротики… Мне ведь придётся его искоренить. Получится, что я Токса обману. Заведу в ловушку. Но мне этого делать совсем не хочется. Он ведь, как верный друг! Клещ с человеческой душой. Предать такое существо — это непростительный грех. Уж не знаю, карают ли местные боги за такие поступки, но я сам себя готов покарать, если Токс погибнет.

Однако Токс поступил совсем не так, как мне того хотелось. Нет, он не сбежал, не спрятался там, где я бы не смог его достать. Он на огромной скорости выскочил из-под стола и прыгнул мне на голову.

Челюсти Токса сомкнулись на моей макушке, но я вовремя успел оторвать его от себя. По вискам потекли струйки крови. Я вцепился в бока клеща, который изо всех сил пытался вырваться из моих рук и положил его на стол.

Не позволяя Токсу сдвинуться с места, я спросил:

— Если некротика не взяла над тобой верх — прекрати дёргаться. Позволь мне тебя осмотреть. Слышишь меня, Токс?

Однако клещ больше мою речь не понимал. Он продолжал вырываться из моих рук, и это стало для меня однозначным ответом.

Некротика уже пропитала его насквозь. Токса, которого я знал, больше нет. Но, возможно, я ещё смогу аккуратно изгнать из него эту скверну. Может быть, хоть какая-то часть мозга клеща уцелела…

Так… А мозг у клеща находится в передней части вентральной стороны тела. То есть — впереди брюшка. Никогда не понимал, зачем в медицинских университетах учат паразитологию столь подробно. Теперь понял. Чтобы спасать своих питомцев — клещей!

Я влил в Токса запас целого витка своей лекарской магии. Клещ завизжал, задёргался ещё интенсивнее, чем прежде, и разодрал мне своими лапами кожу на ладонях. Но я не остановился, довёл дело до конца — последовал клятве лекаря.

Но мозг своего друга не тронул.

Наконец, он успокоился, размяк и повалился на стол — перестал дёргаться. Я чувствовал, что жизнь в нём всё ещё есть. Никаких особо важных структур я не повредил. Да и клятва лекаря утихла. Перестала требовать крови моего питомца.

Значит, мой план удался. Я только что прошёлся меж двумя опаснейшими началами. Между лекарской магией и некротикой. Очистил организм Токса, но при этом сохранил его мозг. Но дело до конца доведено не было. Похоже, некротика засела прямо в центральной нервной системе. И доставать её оттуда будет крайне непросто. Один лекарь с этим не справится. И два, и три…

Нет. Для этого дела нужен лекарь и некромант. Если я хочу навсегда излечить Токса от этой скверны, мне обязательно потребуется владыка тёмных магических искусств.

Иначе этот инцидент повторится вновь.

— Держись, дружище, скоро придёшь в себя, — прошептал я и перенёс Токса на кресло гостиной, после чего прикрыл клеща пуховым пледом.

Затем, отмыв руки от собственной крови, я пошагал к подвалу. Мысли о произошедшем до сих пор витали в моей голове. По логике Токс не должен полностью зависеть от некротики. В его теле есть душа. Организм не успел начать разлагаться. Я всё время поддерживал его жизненной энергией. Значит, можно убрать некротику и не убить Токса при этом. Но как это сделать может знать только некромант.

— Ты чего так долго? — бросил мне Илья Синицын, когда я спустился в подвал. — Я осмотрел твой подвал. Как ты и просил — я ничего не трогал.

— Ну? И что скажешь? — поинтересовался я.

— У меня к тебе только один вопрос, Алексей, — вздохнул Синицын. — Тебе одного суда не хватило? Хочешь, миновав каторгу, сразу на смертную казнь отправиться? Ты чего тут устроил⁈

— Ещё скажи, что доложить на меня собрался! — огрызнулся я.

— Я-то не доложу! Я — твой финансовый советник. И буду нести этот «титул» с гордостью. До тех пор, пока тебя не посадят, разумеется, — пожал плечами Илья.

— Вот поэтому я тебя сюда и позвал. Я много наблюдал за лекарской магией. Проверял, как она работает, и кое-что понял. Многие вещи, мой дорогой друг, не зависят от количества витков и объёма чаши лекаря. Даже от опыта иногда не зависят, понимаешь?

— То есть, хочешь сказать, что лекарь с десятью витками никогда не сможет исцелить все заболевания? — нахмурился Синицын.

— Все точно не сможет. А что, лекарей с десятью витками так много? — решил разузнать я.

— Ни одного! Орден уже давно определил, что десять для лекаря — это предел. Но выше девяти так никто и не поднялся, — объяснил Илья.

— Тем более! — воскликнул я и ударил ладонями по столу. — Пойми, Илья, речь идёт не о каких-то редчайших болезнях. Случаев, когда наша магия не может помочь людям, очень много! Болезни крови, онкология, коморбидные заболевания… Да я могу до утра перечислять!

— Я сейчас ни слова не понял — уточню на всякий случай, — хмыкнул Синицын. — Какие ещё ко-мор-би…

— Коморбидные, — повторил я. — Представь, что к тебе приходит пациент с заболеваниями нескольких систем сразу! Сердце отказывает, печень отключается, лёгкие не гоняют воздух, почки едва-едва выводят мочу! Что скажешь? Достаточно ли просто будет всё это уравновесить одной лишь только магией?

— Звучит так, будто ты не про пациента рассказываешь, а про труп в морге нашего покойного патологоанатома, — усмехнулся Синицын.

— Вот в этом-то вся соль! — воскликнул я. — Видишь, Илья? Ты такого больного даже за живого человека уже не считаешь! Ты даже в теории его похоронил. А ведь мы могли его спасти. Дать хорошую дозу лекарской магии, а потом назначить… Зелья.

— Зелья⁈ — вздрогнул Синицын.

— Зелья, порошки или таблетки. Травяные настои в любом доступном виде, — уточнил я.

— Зелья… — вздохнул Илья. — Так ты к этому клонил? Ну теперь-то мне всё понятно! Алексей Мечников, ты рехнулся! С твоими изобретениями всё понятно, но давать людям наркотики…

— Какие ещё, чёрт тебя раздери, наркотики⁈ — не выдержал я. — Разве ж люди виноваты, что половина лекарей и алхимиков в нашей империи — это конченые идиоты? Если они считают лекарства наркотиками, то им вообще не место в этой стезе.

— Ты только так в ордене не говори, а то тебя точно отстранят от работы… — шёпотом произнёс Синицын.

— Да ты только вдумайся! — прокричал я. — Вот, смотри! — я указал на первую колбу. — Это снотворное! А рядом с ним, наоборот, тонизирующее зелье — от сонливости и слабости.

Я переместился к другой полке и показал Синицыну ещё партию зелий.

— Миорелаксант; зелье, расширяющее сосуды сердца; обезболивающие; зелья для понижения давления, а рядом с ним — для повышения давления! — перечислил я. — Что скажете, Илья Андреевич? Чушь собачья? Можно вылить в нужник и забыть?

— Н-нет, подожди-подожди! — прокричал Синицын. — Я понял. Тебе каким-то образом удалось переработать яды в лекарство. Башка у тебя работает, Алексей, спорить не стану. Но… Как мы ЭТО покажем ордену? Нас же посадят!

— Именно для этого я тебя и позвал, Илья. Вспомни, сколько в империи лекарей. Несколько тысяч, верно?

— Примерно так, — кивнул он. — А что?

— Допустим, мы продадим им фонендоскопы, тонометры, и молоточки, да? Поимеем денег мы с этого не очень много, согласен?

— Гроши, — фыркнул Синицын.

Я склонился над столом и максимально приблизился к лицу Синицына. А затем произнёс:

— А сколько жителей в Российской Империи?

— Семьдесят пять миллионов, если я не ошибаюсь, — прошептал Илья.

— А теперь представь, что им всем понадобится болеутоляющие. Или порошок от давления, — начал перечислять я. — Нет, ты подумай! Ты знаешь хоть одного человека, который никогда в жизни не нуждался в избавлении от боли?

— Я сегодня утром точно в этом нуждался, — пробубнил Синицын.

— И таких, как ты — миллионы! Десятки миллионов! Раны, головная боль, давление, воспалительные процессы в различных органах, зубная боль… Похмелье, чёрт подери! Одно лишь противовоспалительное средство может продаться сразу всем жителям Российской Империи! Ты понимаешь, Илья? Нам всего лишь нужно его узаконить.

— А как…

— А как — я хочу узнать от тебя. Ты знаешь наши законы. А тот, кто знает законы, знает и лазейки между ними. Верно? — произнёс я.

— Ох, Алексей Александрович, и ведёте же вы нас обоих на скользкую дорожку! — пригрозил мне пальцем Синицын.

— Скажи, Илья, как звучит закон о запрете алхимии? Дословно.

Синицын театрально прокашлялся.

— Именем его Императорского Величества издан указ о запрете варения зелий, их хранении, сбыте и распространении в…

— Вот! — прокричал я и вновь хлопнул ладонью по столу. — Что ты только что сказал?

— Тьфу на тебя, Мечников! — обиделся Синицын. — Мне всё заново повторить, что ли?

— Нет-нет, — помотал головой я. — Ты сказал о запрете зелий. О порошках в законе что-то говорится? Или о таблетках?

— Я понятия не имею, что такое эти твои… табулетки!

— Вот — оно, Илья! — улыбнулся я. — Дыра в законе, которая продвинет лекарское дело, а нас с тобой обогатит. Понимаешь? Скажи мне, что по текстам нашего закона является зельем?

— Вещество жидкой консистенции, оказывающее воздействие на организм человека, распространяющееся в любых сосудах для…

— Жидкой консистенции, — перебил его я. — То есть — не порошок. И не твёрдые вещества, верно?

— Верно, — кивнул Синицын. — Да что ты задумал-то, Алексей?

— Я могу настроить производство своих лекарственных препаратов так, чтобы они в состоянии зелья практически не существовали. То есть, жидкость будет циркулировать по стеклянным трубкам, фильтроваться и выпариваться до тех пор, пока не останется один лишь порошок. И что в итоге? Похоже это хоть как-то на нарушение закона?

— Нет, — помотал головой Синицын. — Однако это похоже на ту дыру, которую используют деревенские ведьмы. Они используют мази, гели, суспензии — всё, что угодно, но только не зелья. Однако их всё равно иногда ловят и доказывают, что их продукт — жидкое вещество.

— А ты попробуй докажи, что порошок — жидкое вещество. Представляешь обычный мел? Тот, что в школах используют. Вот возьми и докажи, что он жидкий! Как думаешь, получится? Да ни черта у них не получится! А когда император начнёт получать налоги с наших доходов, а довольные клиенты почувствуют, что их болезни сходят на «нет», в законе напишут прямым текстом, что порошки использовать можно!

Правда, и здесь кроется большо-о-о-й подводный камень. Ведь наркоторговцы быстро поймут, что их вещества тоже можно готовить в виде порошков и твёрдых веществ. Но к тому моменту я смогу придумать, как запатентовать все свои препараты. И не только препараты. Придётся сочинить, как запатентовать целую науку — фармакологию! Науку, которая помогает людям избавляться от болезней. Наркотические вещества никаким боком не попадут в этот перечень.

Кроме тех, которые дают обезболивание. Морфий, кодеин и… Проклятье…

Вот и очередная проблема. Тут мы уткнёмся в проблему распространения наркотических обезболивающих. Придётся изобретать дополнительные ограничения, запреты, особые бланки рецептов, системы отчётностей…

Но это — мелочи. Если я смогу создать такое уже в девятнадцатом веке, то мы сможем догнать прогресс моего мира и даже обогнать его. Тот же морфий изобрели уже в одна тысяча восемьсот четвертом году. Здесь же его нет совсем. Мне предстоит многое изменить, чтобы ускорить прогресс.

— Лёша… — прошептал Синицын. — А тебе кто-нибудь говорил, что ты — псих ненормальный? В хорошем смысле этого слова.

— В хорошем ещё точно не говорили, — рассмеялся я.

— Отлично, значит, в этом открытии — я первый. За это мне точно нужно причислить… тридцать процентов от твоей выручки за препараты! Что скажешь? — Илья хитро ухмыльнулся.

— Если оформишь всю документацию и сможешь убедить орден — никаких проблем.

— Так, погоди, а сколько рублёв будет за одну таблетку обезболивающего? — поинтересовался Илья.

— Мы будем продавать не по одной таблетке. Фасовка — по десять или двадцать. Примерная цена — пятьдесят копеек.

— Э-э-э… протянул Синицын. — А это — не слишком дёшево? Это ведь целый домашний лекарь, который снимает любую боль!

— Илья, я тебе с уверенностью могу сказать, что через два-три года будет куплено больше десяти миллионов упаковок, если мы сможем с тобой наладить производство. Вот и посчитай сам свои тридцать процентов.

— А… О… О-о-о!!! — Синицын начал общаться междометиями. — Плевать, Мечников! Да пусть меня хоть в Сады, хоть на каторгу отправят! Я в деле! Слушай, у меня даже голова почти прошла!

— Да тебя вопрос денег лечит лучше, чем любая магия или лекарства, — рассмеялся я. — Ладно, Илья. Время подумать у нас — до конца января. Чем быстрее мы начнём производить лекарства, тем быстрее взлетим в плане денег.

Именно так я сформулировал своё мнение Илье. Но на деле я думал чуть-чуть иначе. Если хотя бы обычное противовоспалительное, жаропонижающие, обезболивающее средство попадёт в массы — это уже спасёт миллионы людей. Вот это — моя главная цель.

Деньги — это прекрасно. С помощью них я смогу устроить себе комфортную жизнь, но самое главное — мне удастся вложить их в развитие новых лекарств, новых изобретений и продолжить развивать медицину.

— Ладно, Алексей, договорились, — кивнул Синицын и поднялся со стула. Всё это время он сидел за столом с моим лабораторным оборудованием и внимательно следил за тем, как вещества перегоняются из одной части системы в другую. — Убедил ты меня. Заработаем Грифонову кучу денег! Я докажу отцу, что способен стать успешным лекарем и за пределами военной медицины. А ты, Алексей, покажешь своей семье, что твоё изгнание было самой большой ошибкой в истории династии Мечниковых!

Мы с Ильёй пожали друг другу руки, после чего мой советник по финансам покинул особняк дяди.

Я поднялся на первый этаж и проверил Токса. Если говорить честно, его здоровье беспокоило меня даже больше, чем состояние Игоря, который лежал в моей комнате.

Клещ мирно спал, и я не стал его лишний раз тревожить. Чёрт, да что же за душа в нём находится? Я уже знаю, что она — человеческая. Но чья? Откуда она взялась? Ответ на этот вопрос мог знать Сухоруков, но его самого уже нет в живых.

Возможно, мне стоит найти проклинателя в Саратове и обсудить с ним не только вопрос этого дома, но и проблему с Токсом? Хотя, насколько мне известно, в Хопёрске есть церковь Грифона. Я ведь до сих пор ничего не знаю о богах этого мира. Возможно, имеет смысл посетить это место и поговорить со священником, чтобы узнать, что даёт поклонение этому высшему существу.

Я слышал, что в каждой губернии поклоняются своему богу. Более того, разные слои избирают собственного покровителя. К примеру, убийцы поклоняются Великому Волку. Воры даруют часть награбленного статуе Священной Обезьяны. Этот факт меня особенно сильно удивил, поскольку обезьян в Российской Империи попросту быть не должно.

К слову, в той же Пензе, откуда прибыл Леонид Рокотов, поклоняются какому-то медведю. Подробностей об этом высшем существе я не узнал.

Пока я осматривал Токса, за моей спиной послышались шаги. Со второго этажа спустился Игорь.

— Не помню, чтобы разрешал тебе перемещаться по моему дому, — со сталью в голосе произнёс я. — Туалет у тебя есть. Еду скоро принесу.

— Прости, Алексей, — произнёс он. — Просто я кое-что вспомнил.

— А вот это уже интересно, — прямо сказал я и повернулся спиной к Токсу, чтобы загородить ослабшего товарища от Игоря. — Расскажи, какие воспоминания всплыли в твоей голове? Только прошу тебя, старайся изъясняться честно. Так мне будет проще помочь тебе с твоим недугом.

— Я вспомнил, что случилось в ту ночь, когда я потерял память, — произнёс Игорь, опираясь о массивный столб, что держал второй этаж. — Маг-электромант атаковал меня посреди дороги. Я точно помню, как был удивлён его появлению. Я шёл откуда-то, не желал ему зла, но он всё равно попытался меня убить. Алексей… Как считаете, это произошло из-за того, что у меня есть магические способности?

Я не успел ответить на вопрос Игоря, поскольку в открытую форточку влетела ворона и бросила письмо на стол рядом с Токсом. А затем также ловко покинула дом, будто никогда в нём и не появлялась.

— Подожди, Игорь, мне нужно пару минут, — произнёс я.

Пациент медленно кивнул, а я аккуратно распечатал конверт. Письмо было от дяди.

«Прости, Алексей, мне придётся возложить на тебя новую задачу. Пригляди за Катей и Серёжей ещё и сегодня, ведь я уже покинул Хопёрск. Меня сильно напрягла ситуация с этим мужчиной, что лежал на пороге нашего особняка. Я проверил всю картотеку местного лекарского пункта — и ничего! В Садах такого заключённого не было. Однако Рокотов его всё ещё ищет. Леонид был у меня сегодня. Этот человек ранил его, опалил его левую руку. Советую тебе выпроводить из нашего дома как можно скорее. Иначе Рокотов обрушит свой гнев на Мечниковых».

Прекрасные новости… Значит, Игоря уже ищут бандиты. Но он у меня на домашнем лечении. И будет находиться на нём ещё две-три недели точно. Мнение мерзких душегубов меня интересует меньше всего.

— Что-то случилось? — напрягся Игорь.

— Нет, всё в порядке, — ответил я. — Возвращайся в свою комнату. Сонливость ещё беспокоит?

— Еле держусь на ногах… — грустно улыбнулся Игорь.

— Тогда отдыхай.

— Стой, Алексей. Мне нужно признаться ещё кое в чём, — перебил меня он.

Да что же за день откровений сегодня?

— Что ж, я тебя слушаю, — пожал плечами я.

— Заранее прости меня. Но попробуй понять — я не мог знать наверняка, что ты — не один из бандитов, которые пытаются меня удержать. Поэтому…

— Короче. Изъясняйся короче, Игорь, — настоял я.

— Я подслушал твой разговор с коллегой. Слышал всё, о чём вы говорили в подвале, — заявил он.

М-да, с ходу даже сложно сказать, как стоит реагировать на это заявление. То, что он не лжёт о потери памяти, я знаю на все сто процентов. Но то, что он умолчит о моём секрете, я знать наверняка не могу.

— И что же ты будешь делать с этой информацией, Игорь? — спросил я.

Я, не моргая, посмотрел парню в глаза, рассчитывая увидеть в них искренность.

И он не отвернулся, чем подтвердил свою честность.

— Алексей… Господин Мечников, — произнёс он. — Я слышал, что вы хотите сделать с теми травами. Позвольте мне отплатить вам за помощь. Я знаю, как ускорить процесс производства лекарств с помощью своей магии. Возьмите меня в свою команду. Позвольте начать жизнь с чистого листа.

Очень уж сомнительное предложение. Но чертовски заманчивое. На огненных кристаллах я могу разориться. А без них нужную температуру поддерживать крайне трудно. Более того, для некоторых химических реакций требуется температура, которую ни один кристалл развить не сможет. Мне нужен настоящий огонь. Если Игорь присоединится к нам с Ильёй… Мы сильно продвинемся в своём деле.

Могу ли я позволить себе довериться ему?

И в это мгновение в мою дверь постучали. Мы с Игорем замерли, а затем я услышал до боли знакомый голос.

— Мечников! — прокричал Леонид Рокотов. — Мне нужно с вами поговорить!