Меж двух миров

Глава 16

Осень уже вступала в свои права. Она золотила листья деревьев, наряжаясь в нарядные одежды. Утренняя роса серебряной оправой замерзала на ярких опавших листьях. Словно сама природа наряжала окружающий мир к значительному для т’эйхе событию — прибытию их правителей.

Еще пригревало солнце, даря последнее тепло лета. Парк около дворца казался сказочным, пронзенный тысячами золотых лучей. Рубинами горели ягоды и листья рябины. Медленно опускались на землю желтые листья. Я прогуливалась между деревьев по застеленным золотым ковром дорожкам, наслаждаясь волшебством осени.

Мелодия, сотканная из тишины и шуршания листьев, казалась мне печальной. Осень погружала природу в долгий зимний сон, отбирая у нее беззаботное щебетание птиц и легкое порхание бабочек, нежный аромат цветов и сочную зелень. Но у природы оставалась надежда, что после снежных туч и морозов зимы снова выглянет солнце, прогревающее землю, возвращающее озорных птах и насыщенные летние краски. А у меня этой надежды не было. Даже тогда, когда я выполню свою миссию, я не стану прежней. Я изменилась навсегда, и изменюсь еще раз, став убийцей королей, недостойной прощения. И что тогда ждет меня? Даже думать страшно.

По засыпанной листьями дорожке я вышла к небольшому лесному озеру. Поверхность воды отражала голубое небо. К берегам прибивались желтые опавшие листья, в мелких волнах играли озорные лучи. Здесь было тихо и спокойно. Где-то далеко остались дворец и царящая в нем и вокруг него суета.

Я села на нагретый солнцем камень возле воды. Чувство одиночества сковало мое сердце. Я все время была окружена т’эйхе, готовыми помочь мне с чем угодно и когда угодно. Заслуги прежних Тантеров заставляли т’эйхе если не любить меня, то относиться дружелюбно. Я обзавелась несколькими друзьями, у меня был Аарон, но доверять и ждать понимания я не могла ни от кого. И даже мой неусыпный страж — холодное и расчетливое второе Я, не подавало признаков жизни. Я несколько раз обращалась к нему, но ответа не получала. Оно лишь по-прежнему дозировало из памяти необходимую информацию о новом для меня мире и кололо холодом в присутствии Аарона или тех, кого я хотела считать друзьями.

На глаза навернулись слезы, размывая краски окружающего меня мира. Я не позволяла себе слез. Но наедине с собой все же не смогла не поддаться эмоциям. Все те, кто был близок и дорог мне раньше, остались там, за магической границей. И если они все еще ждут меня, то мое сердце более не рвется к ним, лишенное чувства привязанности и любви к моему прошлому. Здесь большинство т’эйхе меня ценили лишь за то, что я Тантер и, возможно, смогу стать причиной возрождения клана. Редкие скромные попытки изменить чужие заклятия лишь напоминали об этом, не принося особой пользы. Но мне все больше не хватало того, с кем можно было бы поговорить о моих истинных целях и чувствах. Я вытащила Кейл из ножен и положила на колени. Наверное, только он один готов выслушать и принять правду как есть. Если он, как и все т’эйхе не обернется против меня в моей цели убить королей.

В гладком лезвии отразилось солнце, переливаясь в гранях гравировки. «Не беспокойся, — будто говорил он. — Я поддержу и не предам тебя. Я буду твоим верным другом, даже если весь мир повернется против тебя».

«Но ведь я не т’эйхе, — мысленно отвечала ему я. — Разве можем мы быть одним целым, как это было с Тантерами?»

«Конечно, — говорил Кейл. — Мне все равно кто ты. В тебе есть магия Тантеров, для которой я предназначен, а цели благородны. И я вижу, как тебе тяжело осознавать, что придется кого-то убить».

«Это точно», — вздохнула я. Это чувство пряталось где-то далеко, в глубине души, готовое обернуться в любой момент в муки совести.

«Я знаю, что миссия твоя не была выбрана добровольно, что у тебя не было выбора».

«Так же, как не было выбора у тебя, когда я нашла тебя».

«Выбор есть всегда. И нашим выбором будет — идти к цели вместе. Я помогу тебе, насколько смогу. У меня нет оснований желать долгой жизни королю. Он убил мою подругу, Мирабиль и весь род моих создателей…»

«Твоей прежней обладательницей была Мирабиль?»

«Да. Я попал в ее руки неожиданно для нее самой. Прежний старейшина ушел в мир призраков. И король в очередной раз безуспешно пытался покорить меня себе. Ха-ха, глупец! И тогда я позвал ее. Я видел ее прежде несколько раз и понял, что однажды она может стать мудрой правительницей. И она пришла, подняв меня с пола, куда король бросил меня от осознания своего бессилия, — он снова хихикнул. — А потом она несколько дней скрывала меня. Потому что не считала себя достойной места в Совете.

Когда меня привезли сюда, я почувствовал ее присутствие. Ее и моих предыдущих обладателей. Если честно, я даже растерялся сначала. Но все равно позвал тебя. А когда ты вытащила меня из того ящика, я понял, что ты та, что мне нужна. А то, что я принял за присутствие Тантеров — это всего лишь часть твоей души. А еще ты мне напомнила саму Мирабиль, — он вдруг будто грустно вздохнул. — А ведь я любил ее. Больше, чем других своих обладателей. Не так, как ты любишь того Кайгара. Но что-то близкое.

Ну да ладно. Не будем о грустном. Когда ты планируешь покушение на короля?»

«Я не знаю. Я хотела узнать что-нибудь о них для начала. Может, ты сможешь мне что-то подсказать?»

«Хм. А что ты узнала от Мирабиль?»

«Только то, что они уничтожили Элдерейт и клан Тантеров и могут сделать это с нашим миром. Она сказала, что я потом все узнаю и пойму».

«Увы, и я большего сказать не смогу. Меня всегда мало интересовала политика вне клана. Да и вообще меня куда больше эксперименты Тантеров. Хотя… Нет, раз Мирабиль больше ничего не сказала, так будет лучше. Когда придет время, я дополню то, что узнаешь ты».

Я хотела настоять на ответе, но ощущение связи угасало и через несколько мгновений исчезло. Холодный стальной клинок недвижимо лежал на моих коленях и не подавал никаких признаков жизни. Наверное, я сошла с ума, раз говорю сама с собой, подумалось мне.

«Конечно, сошла с ума», — хихикнул в голове голос второго «Я», а на поверхности клинка отразилось солнце, будто подмигивая мне.

«Разговариваешь с железякой?»

«Как было хорошо, когда ты молчал», — я тяжело вздохнула, хоть и обрадовалась старому «другу».

«Могу тебя порадовать. Я — твое наваждение. Кейл — и вправду живой».

«Значит можно спать спокойно — воображаемый друг у меня только один».

«Можешь придумать еще парочку…», — голос второго «я» зазвучал тише.

«Не уходи, — окликнула его я. — Мне нужна твоя помощь».

«Я слабею, теряю разум. Призраки не могут жить долго в мире живых».

«Что будет, когда ты исчезнешь?»

«Ничего. Ты уже неплохо управляешься с данными тебе знаниями».

«Ты еще вернешься?»

«Не знаю…», голос второго «я» был уже едва слышен. Но я все-таки попросила:

«Отключи «напоминалку», я справлюсь».

Но голос исчез. Я подождала еще немного. Он больше не появился.

После разговора с собственным оружием стало как-то легче. Теперь у меня был друг, от которого я могла не скрывать своих замыслов и который не был моим собственным отражением, пусть это и не живое существо. По крайней мере, посоветоваться в чем-то и поплакаться на нелегкую судьбу другу… хм, в ножны?.. я могла.

— Спасибо, — прошептала я и поцеловала меч. В нем снова блеснул луч солнца. Я улыбнулась, убрала Кейл в ножны и встала, чтобы вернуться в поселение.

Теперь рейды к границе круга стали регулярными. Раз в два-три дня мы с Томом отправлялись туда на половину смены. Мне нравилось ходить к стене. Чаще всего мне выделяли небольшой участок, граничащий с городом. Лишь пару раз случалось дежурить в более спокойных загородных зонах. Я наблюдала сквозь затемненное «стекло» за моим старым миром, хотя так и не нашла в себе каких-либо чувств к нему.

Каждый раз нас четко инструктировали на случай, если люди вновь захотят пообщаться. По словам Аарона, попытки наладить контакт предпринимались не единожды. Но либо рядом не было наблюдателя, либо их попросту не замечали.

Не было смысла задаваться вопросом, почему мне, неопытной, почти лишенной магии т’эйхе из мирного клана поручался один из самых сложных участков — здесь почти постоянно бывал Аарон. Он часто появлялся на вверенных мне участках, отпуская Тома или отправляя его с какими-нибудь поручениями. И мы проводили «рабочее» время вместе. Нельзя сказать, что мне было это неприятно — напротив, я ждала этих встреч. Но одновременно мне было тяжело видеть его рядом, говорить с ним. Разговор со вторым «я» ни к чему не привел — ледяная «напоминалка» так и висела между нами. И я подмечала малейшие детали в поведении границы и людей, чтобы говорить с ним лишь о деле, а не о нас. Я задавала вопросы, в ответах на которые не нуждалась, лишь бы он не говорил о том, что слышать я не хотела.

И мне удавалось ускользать от ненужных тем. Охрана границ — это было жизнью Кайгара, его работой, увлечением, сутью. И он с удовольствием рассказывал мне об этом, отвечая любые на вопросы. И я спрашивала. Даже если знала ответ или было не интересно и скучно.

Но, отвлекая его от темы чувств такими разговорами, я замечала, как появляются новые связующие нас нити. Нужно ли было их оставлять их или следовало избавляться сразу, я не знала. «Напоминалка» молчала. И я принимала эту связь. Аарон же все больше начинал ценить меня. А меня все больше мучила совесть.

Сегодня Том вновь отправлялся в рейд к стене. Для меня поход был отменен. Вновь ожидалось прибытие людей, и я должна была присутствовать на Совете. Я шла по засыпанной листьями аллее ко дворцу, и думала, что могла бы легко затеряться в своем золотистом наряде среди листвы и улизнуть от довольно-таки скучной обязанности. Какого-либо интереса люди больше не вызывали. Но вот передо мной белоснежная стена, т’эйхе, что встречают меня долгими поклонами или короткими, но почтительными, кивками, длинные залитые солнцем коридоры…

Все было так же, как и в прошлый раз — прибывшие старейшины переговаривались друг с другом и рассаживались по своим местам. В этот раз со мной не было Фредерика, ведь теперь я знала свою роль и не нуждалась в указаниях. Поэтому я как можно скорее заняла свое место и попыталась слиться со стулом. Вскоре зал заполнился, разговоры стали затихать. В открытые двери вошло несколько человек в сопровождении Стражей. Двое из людей были мне знакомы по прошлому визиту. Я не помнила их имен и званий, но у меня было достаточно времени, чтобы запомнить их лица. Трое других были мне не знакомы. Они не принимали участия в беседе, и я приняла их за охрану.

Откинувшись на спинку, я приготовилась скучать. Я обвела взглядом зал, задержавшись лишь на профиле Аарона. Люди меня более не интересовали. Но, тем не менее, иногда мой взгляд останавливался и на них. Двое говорящих, что были здесь в прошлый раз, были сосредоточены и угрюмы. Они предлагали какие-то условия, но т’эйхе их отметали, предлагая другие, менее приятные поблажки. Их охранники, или кем там они были на самом деле, стояли чуть дальше, отказавшись занять предложенные им места. Двое из них прислушивались к ходу беседы, но молчали и не проявляли никаких действий. Третий же показался мне неприятным типом. Он оглядывал присутствующих цепким взглядом, будто оценивая. Помня о том, что в своем наряде я изрядно выделяюсь среди старейшин, я попыталась плотнее вжаться в спинку стула, который к тому же стоял в центре стола. Но все равно раз за разом чувствовала на себе его изучающий взгляд, от которого по позвоночнику пробегал неприятный холодок. На всякий случай, вглядевшись в его лицо и убедившись, что точно не знаю его, я отвернулась, чтобы посмотреть на кого-нибудь более приятного. Но какое-то неприятное чувство продолжало жужжать назойливым комаром над самым ухом.

Мое беспокойство передалось и Кейлу. Казалось, что он ерзал, тщетно пытаясь выскочить из ножен. «Берегись!» — раздался в ушах крик меча, и он рухнул на пол вместе с отстегнувшимися ножнами. Я резко наклонилась в ту же сторону, не столько от его странного вскрика, сколько от желания вновь ощутить надежное присутствие своего стального друга. В тот же момент раздался звук выстрела, и в спинку стула на место, где только что была моя голова, вонзилась пуля, пробив насквозь прочное дерево.

В руках того неприятного мужчины был пистолет. Он вновь навел его дуло на меня, но выстрелить не успел — Стражи сбили его с ног — их аура действовала быстрее тел — схватили за руки и связали за спиной. Остальных людей окружили, и уже выводили из зала. Т’эйхе зашевелились, зашумели. Одна я сидела, заторможено глядя по сторонам. Я увидела перед собой лицо Аарона.

— Ты в порядке? — обеспокоенно спросил он.

— Да, — растерянно произнесла я. Хотя до меня едва доходило, что только что произошло. Меня что, пытались убить? Убить, и не т’эйхе, а люди? Вокруг суетились т’эйхе. Они что-то говорили, спрашивали. Я отвечала механически, пытаясь понять: меня хотели убить? Люди? Те, среди которых я прожила столько лет?

Вечером того же дня я вернулась во дворец. Я хотела сделать это раньше, но все это время рядом постоянно кто-то находился. Знакомые мне т’эйхе приходили, чтобы узнать историю, так сказать, из первых уст. Но мне и самой было ничего толком не известно, поэтому удовлетворить их любопытства я не могла. Мне так же интересно было узнать, что и почему.

Узник находился в одной из высоких башен — тюрем у т’эйхе не было. По крайней мере, здесь на Земле они их еще не строили. Найти пленника самостоятельно оказалось непростым делом, и мне пришлось просить помощи у одного из встреченных Хранителей-Корлундов. Я без труда открыла дверь, запертую на магический замок, и вошла в комнату.

Он сидел на диване в углу и нагло улыбался.

— Что, пришла сама расправиться со мной?

— Нет, что ты. Просто хотела спросить, как дела, — в тон ему ответила я и села на стул около двери. — Скажи, почему именно я?

— А сама не сообразишь?

— Увы, — я пожала плечами.

Он молчал. Я тоже немного помолчала, но любопытство взяло верх.

— Все что ты скажешь — это только для удовлетворения моего любопытства. Мне просто интересно, почему из полусотни старейшин ты выстрелил именно в меня?

— Да потому что ты во всем виновата! — вдруг выкрикнул он. — Мы жили с т’эйхе мирно, они были нашими друзьями, но тебе, наверное, оказалось мало власти?..

— Что? — перебила его я. — О чем ты говоришь?

— О том, что это ты приказала т’эйхе захватить полгорода…

Я засмеялась. И все-таки мое одеяние вкупе с почетным местом сослужило в этот раз не такую уж хорошую службу.

— То есть ты решил, что я тут за главного? Поверь — я здесь никто. Так, символ прошлого. Решение о захвате было принято вообще в мое отсутствие. И сейчас на собраниях я присутствую лишь для галочки.

— Ты врешь! — он подскочил с дивана, и ринулся было ко мне. Но приученное к мгновенной реакции тело — спасибо Тому и его урокам — уже выхватило из ножен Кейл и встретило нападающего отточенным острием клинка. Человек сделал отчаянную попытку выхватить оружие из моих рук. Но он двигался медленно, слишком медленно для т’эйхе. И вот я уже стою сзади пленника, и острие Кейла упирается в спину человека, готовое в любой момент проткнуть его насквозь.

— Сядь, — спокойно сказала я. Человек повиновался. — Я не собираюсь тебя убивать. И сделаю все, чтобы тебя отпустили. Хотя это будет очень трудно — слишком много желающих отомстить.

Хотелось спросить о многом. Интересно, ему приказано вычислить главного виновника или…

— Кто сказал, что т’эйхе подчиняются мне?

Пленник молчал, все так же нахально ухмыляясь. Я прекрасно понимала, что отвечать пленник не станет. Даже если я буду ему угрожать — а угрожать, по сути, мне и нечем.

— Что случилось в городе, когда… все началось? — задала я другой вопрос. И на всякий случай добавила: — Будешь умничкой, похлопочу о твоем освобождении.

Пленник не ожидал этого вопроса, и некоторое время удивленно смотрел на меня. А потом начал рассказ. С некоторой грустью, будто ребенок, которого обманул взрослый, забравший подаренную игрушку. А ведь действительно — т’эйхе долгое время защищали людей, с чего вдруг такие перемены?

…Первыми заметили опасность жители района, расположенного у старого завода. От него медленно ползло черное облако, стелящееся по земле. Жители собирали вещи и покидали свои дома, рассчитывая вернуться, как опасность минует. Первая версия была — пожар в старых зданиях заброшенного завода, в каких-нибудь не утилизированных отходах или материалах. Но потом облако стало подниматься вверх, разрастаясь все больше и больше. Люди не могли пройти сквозь дым — да и не пытались особо. Сразу было решено попросить о помощи т’эйхе, как делалось это во всех экстремальных ситуациях.

Но ни одного т’эйхе найти так и не удалось. Кто-то считал это случайностью. Другие — видели в этом подозрительное совпадение. И, тем не менее, обвинять тех, кто всегда первым приходил на выручку, вслух никто не решался. Вечером того же дня облако остановилось, не увеличиваясь и не двигаясь дальше.

Несколько дней люди пытались найти хоть кого-то из т’эйхе. С некоторых других регионов так же поступали сообщения о куполах из черного дыма и полном исчезновении народа т’эйхе. И тогда ни у кого не осталось сомнений, кто виной произошедшему.

Пробиться сквозь стену людям так и не удалось. Едкий дым забивал нос и горло, щипал глаза. Не помогали на маски, ни противогазы. А сама стена была твердой, словно камень, и даже машины не могли ее преодолеть. Лишь кое-где плотная масса поддавалась нажиму, — начал было пленник, но осекся. И продолжил рассказ, пропустив часть о стене.

Потом решено было провести переговоры. Отряд парламентеров несколько раз проходил вдоль большого участка стены, пытаясь привлечь внимание. Пока это, наконец, им не удалось. Было приглашено пятеро из людей, которых тщательно отбирали, исходя из разных соображений. Посланные к т’эйхе вернулись ни с чем. Все, что они смогли выторговать — это жилые дома людей, что все еще находились внутри задымленной территории.

Велись долгие споры, как теперь действовать, чего ждать от противника, который был раньше другом, и что предпринимать самим.

— Это последний мирный визит к вам, — дерзко закончил мужчина. — Неудачный, во всех смыслах.

— Значит, это объявление войны? — задумчиво проговорила я.

Мой собеседник лишь пожал плечами. Некоторое время мы сидели молча. Говорить еще что-то не было смысла. Но, тем не менее, я сказала:

— Они… Мы всего лишь хотели создать свой мир, отгородить территорию.

— Вы и так жили обособленно, — парировал пленник. — И никто вас не трогал.

Я вздохнула, готовясь сказать, что мир людей и мир т’эйхе не могут сосуществовать вместе. Что с появлением границы т’эйхе перестали запирать двери, не боясь более воров, которые могли быть только людьми. Что теперь здесь все пронизано магией — как и должно быть у т’эйхе. И люди здесь — чужие. Но не стала ничего говорить. Потому что знала, что не поймет. Потому что надо было стать т’эйхе, чтобы понять это, чтобы увидеть тонкую, но довольно весомую, грань между двумя мирами.

— Завтра я постараюсь сделать так, чтобы тебя отпустили, — сказала я, выходя из комнаты. — Но ничего не обещаю.

— Привет тебе от Михаила, — сказал мне он вслед. Я резко оглянулась, пленник улыбался теперь еще шире, но отнюдь не дружелюбнее. Значит, все же моя случайная догадка верна. Подсказка убить меня, как «главу» и зачинщицу — месть бывшего.