Между домом и роддомом

Очарование современной деревни

В понедельник в палату подселили новенькую.

- Доброе утро! – на пороге стояла совсем молоденькая голубоглазая девчонка. - Меня Аленой зовут!

Если бы не кольцо на пальце и внушительный девятимесячный живот, я бы с легкостью приняла ее за школьницу. Образ дополнял клетчатый сарафанчик и длинные русые волосы, заплетенные в колосок.

Мы познакомились и разговорились.

Речь Алены была на удивление правильной, отсутствовали слова-паразиты и сленговые выражения.

Тургеневская девушка – окрестила я ее про себя. Не иначе как профессорская дочка.

- На роды? – уточнила я. – Кого ждешь?

- Да, 37-я неделька уже. - Аленка погладила себя по животу. – Двойню – мальчика и девочку.

- Везет же некоторым! – завистливо протянула Дашка. – Первые роды – и сразу двое. Один раз родишь – и все, отстрелялась!

- У меня третьи роды, - смущенно призналась новенькая. – Две доченьки уже есть.

- Третьи? – изумилась Маринка. – Извини, а лет-то тебе сколько?

- Двадцать один…будет, - слегка покраснела Аленка. – Я просто рано замуж вышла, в шестнадцать.

- Никак, по залету? – подмигнула Дашка.

- По любви, - не согласилась новенькая. – Родители, конечно, сначала были против. А мы пришли с Максимом, на колени встали: «Благословите нас, хотим в храме венчаться».

Образ тургеневской девушки засиял еще ярче. Словно восемнадцатый век возник из небытия, подчиняя себе привычный ход вещей.

И показалось – выгляну в окно, а там деревянные мостовые, кареты с гербами, барышни в кринолинах, кавалерийские мундиры.

Москва, спаленная пожаром, французу отдана… Хотя - это уже девятнадцатый век.

- А расписались мы позже, когда мне восемнадцать исполнилось. Сашке на тот момент два месяца было, - продолжала рассказ Аленка.

- То есть ты в семнадцать забеременела, - подсчитала Дашка. - И что – беременная в школу ходила? А учителя как? А одноклассники?

- В школу я к тому времени уже шесть лет не ходила, - выдала Аленка новые откровения. – В нашей деревне только начальная школа – четыре класса.

- Как в деревне? – растерялась Дашка. – Ты разве не москвичка?

- Деревенские мы, - рассмеялась Алена.

- В жизни бы не сказала, - покачала головой Марина. – Ты такая вся… на гимназистку из царской гимназии похожа. Или на учительницу.

- Бабушка у меня учительница! – весело пояснила Аленка. – Заслуженный педагог – дипломами и наградами целый шкаф занят. А я действительно оканчивала московскую гимназию. Правда, на уроки не ходила, а только экзамены сдавала. А сейчас учусь в университете. Дистанционно.

- А родители у тебя кто? Тракторист и доярка? - от удивления забыв все приличия, допрашивала Дашка. - А муж? Агроном?

- Папа – профессор математики! – с гордостью пояснила Аленка.

Я мысленно поздравила себя с правильной догадкой.

- Мама – политолог, муж занимается веб дизайном.

- Ты живешь в коттеджном поселке! – догадалась Марина. – Новая застройка для элиты.

- В самой обычной деревне, - отвергла ее предположения Алена. – Где моя прабабушка жила и прапрабабушка тоже. На деревенском кладбище мои предки до пятого поколения похоронены. Дороги у нас…

Аленка вздохнула.

- Федеральная трасса хорошая. А вот районные… И газ только в прошлом году провели. Так что ничего элитного у нас нет. Хотя дом полностью перестроили.

- Вы что – сектанты? – подозрительно уточнила Дашка. – Прячетесь в захолустье от проклятий цивилизации?

- Да нет, обычные люди! – звонко рассмеялась Аленка. – Просто папа говорит, что в наш век интернета нет никакой разницы, где сидеть за гаджетами – в московской квартире или во дворе деревенского дома. Но во втором случае – плюс свежий воздух и рыбалка в пяти минутах ходьбы.

- И как же ты в наш роддом попала?

- Районная больница направила. У меня ведь двойня: дочь правильно лежит – головой, а сынок – ножками, еще и обвитие у обоих. Врачи решили перестраховаться.

- А я думала, что в деревнях одни алкаши и деграданты, - призналась Дашка. – А тут профессор, политолог, веб дизайнер…

- Соседка наша – тетя Валя - профессиональный бухгалтер, - подхватила Аленка. – Работает в крупной компании по удаленному доступу. Муж ее – дядя Ваня – обучает школьников разговорному английскому по скайпу. С другой стороны сосед – дядя Сережа – пишет аналитические обзоры для интернет-изданий. Тетя Маша ведет онлайн мастер-классы по вязанию крючком.

Аленка на миг замялась, но продолжила:

- Пьяницы у нас, конечно, тоже есть. Но их с каждым годом все меньше становится – в Москву перебираются.

- Как в Москву? – изумилась Дашка.

- В деревенском доме работать нужно – хотя бы протапливать и еду себе готовить. А в Москве благотворительные столовые и бесплатные ночлежки. И на бутылку всегда заработать можно. В крайнем случае – милостыню попросить.

- Федорова! На УЗИ! – заглянула к нам в палату медсестра.

- Иду! – подхватилась Аленка и выскользнула за дверь.

- Мир определенно сошел с ума, - задумчиво произнесла Маринка. – Раньше лучшие люди уезжали в столицу, старались закрепиться, родню перетащить. А теперь, как в компьютерной игре, в Москву хлынули жуткие монстры, а нормальные люди прячутся в глуши.

- А, может, врет она, Алена эта? – недоверчиво хмыкнула Дашка. – Какой нормальный человек из столицы в захолустье поедет?

- Не врет, - подтвердила я. – У меня ведь тоже третий ожидается, квартира по швам трещит. Давно думаем загород перебраться. Только нынче цены на землю – космос, даже в отдаленных деревеньках.

- И все равно мне она не нравится, - призналась Дашка. – Строит из себя Татьяну Ларину. А рожать начнет – все притворство слетит, и увидим мы обычную деревенскую бабу. Можно девушку вывезти из деревни, а деревню из девушки – никогда. Уж насколько Оля культурная, а в родах трехэтажным всех крыла! А что эта творить будет – и представить страшно.

Мне почему-то стало обидно за Аленку. У человека третьи роды, с чего бы ей впадать в неадекват? Что мы там не видели?

Дашка неплохая девчонка, но иногда бывает занудой.

- Спорим? На желание? – предложила я. – Что Аленка родит спокойно, без эксцессов?

- Спорим! На желание! – согласилась Дашка. - Что эта барышня уездная такое в родах учудит, что весь роддом офигеет! Маринка, разбей!

Аленка вернулась с УЗИ довольная.

- Представляете, сынишка перевернулся! И теперь лежит головой вниз. И обвитие у обоих нетугое, Алла Ивановна сказала, что в родах аккуратно снимет. И раскрытие у меня уже на палец.

- Как раскрытие на палец? – изумилась Дашка. – У тебя же схваток нет.

- Третьи роды, - пояснила я. – Организм уже опытный, заранее готовится. Потом несколько схваток, пару потуг – и готово.

- Вот-вот! – улыбнулась Аленка. – У меня с Софией – второй доченькой – именно так и было!

Я торжествовала. Если у Алены вторые роды были легкими, что там о третьих говорить. Конечно, с близнецами сложнее, но ведь есть наша Алла Ивановна – кудесница.

Дашка перехватила мой взгляд и, фыркнув, отвернулась.

Мы сходили на обед. Аленка завалилась с планшетом на кровать:

- Надо к семестровому тестированию подготовиться, а то после родов, боюсь, не до того будет.

Однако минут через десять привстала и положила руку на живот:

- Кажется, начинает понемногу хватать.

- Больно? – участливо поинтересовалась Дашка. – Если покричать хочешь, кричи – не стесняйся, мы привычные.

- Спасибо! - солнечно улыбнулась Аленка. – Но у меня схватки безболезненные – особенность организма такая. Главное – не прозевать потуги, а то я Соню чуть на кровати не родила. Пойду Аллу Ивановну предупрежу, что я рожаю.

Она легко поднялась с кровати и выскользнула в коридор.

Дашка надутая сидела на кровати. Проигрывать она не любила.

- Раскрытие два пальца, - радостно сообщила Алена. – И воды у меня отошли прямо на осмотре. Так что скоро буду с малышами. Алла Ивановна сказала через полчаса подойдет, заберет меня в родзал.

Она начала аккуратно упаковывать вещи в сумку:

- Не успела утром разложить, как уже собирать нужно!

- Эта кровать – счастливая, - обиженно проговорила Дашка, указывая на Аленкину кровать. – Люська три дня лежала – родила, Настя тоже за три дня управилась. Ольга вообще – только легла, к ночи в родзал. Теперь ты… А моя кровать – наоборот: почти месяц маюсь, уже сорок первая неделя пошла – и ни в какую.

- Переезжай на мое место! – весело предложила Аленка. – Тебе помочь?

Дашка буркнула что-то в ответ и отвернулась.

Аленка выставила собранные пакеты в ряд возле двери:

- Если Алла Ивановна придет, я в душе!

За дверью санузла послышался шум воды. Вдруг раздался резкий трек, переходящий в странную возню.

Из душевой выглянула Алена в коротком халатике, на голове – полотенце. Вид у Алены был виноватый.

- Девочки, так неудобно получилось… Я искупалась, вышла из кабинки, хотела дверцу закрыть… И вот…

Алена продемонстрировала оторванную дверцу:

- Я бы починила, шуроповерт нужен или хотя-бы отвертка.

- Чудишь, мать! – ободрилась Дашка. – Двери в душевой ломаешь.

- Ерунда! Алена тут ни при чем! – заступилась Маринка. – Эта дверь две недели шатается уже, вчера мне чуть на ногу не упала. Я видела там рабочие по коридору ходят, нужно попросить, чтоб отремонтировали.

Тут, легки на помине, в палату без стука ввалились два мужичка в строительной робе. Были они какие-то низкорослые, плюгавенькие и с испитыми лицами.

Мне почему-то подумалось, что это те самые Аленкины земляки, перебравшиеся в столицу.

- Где у вас тута розетки? - буркнул лысоватый, показывая желтые кривые зубы. – Начальство велело все розетки проверить.

Он достал из кармана отвертку-пробник и попытался ткнуть ее в розетку над столом. Получилось не с первого раза, потому как руки отчаянно тряслись.

Его более ловкий напарник с седыми усами успел проверить розетки над кроватями.

- Вроде порядок! – заявил он.

- Погодь… - покачал головой лысоватый. – А холодильник у них куды воткнут?

- Точно! Еще за шкафом розетка должна быть. Надо глянуть. - Усатый попытался отодвинуть шкаф. – Тяжелый…

- Счас подсоблю! – лысоватый ухватил шкаф с другой стороны. – Ну-ка, раз, два, взяли! Та ты шибче тяни, шибче!

- Никак, - вздохнул усатый. – Разве завтра с Никанорычем втроем попробовать.

Аленка сидела на кровати спиной к рабочим и не обращала на них никакого внимания. В руках у нее была большая пушистая щетка: Алена делила волосы на пряди и расчесывала по одной. Прядка волос над ухом запуталась, Алена потянула сильнее…

Дзынь! Золотая сережка с голубым камешком упала на пол и, подскочив, улетела под шкаф.

- Ой! – воскликнула Аленка. – Моя сережка!

- Под шкафом она, - вздохнул усатый. – Не доберешься.

- Как это не доберешься? – удивилась Аленка. – Это мои любимые серьги, Максим на годовщину венчания подарил.

Легким движением, точно это был лист картона, Алена отодвинула шкаф и достала сережку.

Дашка с победным видом подняла палец вверх. Словно хотела сказать – смотри, вот он – неадекват.

Аленка тем временем хотела вернуть шкаф на место, но тут вмешался лысоватый:

- Стой, девка! Я заодно розетку гляну. Так… Порядок, двигай взад!

Он окинул Аленку задумчивым взглядом и спросил:

- А ты, девка, никак рожаешь?

- Рожаю… - смутилась Аленка.

- Отож! Бабе в родах сила страшенная дана. Мою как прихватило рожать, вызвал фельдшера. Фельдшер-то здоровый жлоб, килограммов под сто. А она его как перышко - хвать! – и в окно выкинула. Благо, у нас в избе окна невысоко, нырнул фельдшер в лопухи, только харю поцарапал.

Я, поймала Дашкин взгляд и развела руками. Мой жест означал – ничего здесь экстраординарного нет, физиологические особенности процесса.

Дашка поняла без слов и надулась.

- Ой, девочки! – призналась Аленка, когда за рабочими закрылась дверь. – Меня уже хорошо так хватает! А Алла Ивановна все не идет и не идет…

- Давай сами к ней сходим! – предложила я. – Я провожу.

- Правильно! А мы пакеты донесем! – вызвались Дашка с Маринкой.

Мы подошли к ординаторской, постучались и заглянули внутрь.

Увиденная картина повергла нас в шок.

Алла Ивановна сидела на полу и, кривясь от боли, ощупывала ногу.

- Алла Ивановна, миленькая, что случилось? – разом затараторили мы, влетая в ординаторскую.

- Жалюзи заело, - хриплым голосом пояснила врач. – А я, калоша старая, полезла поправлять. И оступилась. Теперь вот сижу, как пень и встать не могу.

- Перелом? – испугались мы.

Тем временем Аленка присела на корточки и тщательно ощупала ногу врача:

- Так болит? А так? Пальцами шевелить можете? А наверх потянуть? Нет, на перелом не похоже. Хотя для верности надо бы снимок сделать. Но скорее всего – сильное растяжение.

- А ты у нас травматолог? – заинтересовалась Алла Ивановна.

- Проходила курсы оказания первой медицинской помощи, - пояснила Аленка. – В деревне без этого никак. У вас эластичный бинт есть?

- В тумбочке.

Аленка достала бинт и начала ловко накладывать его на ногу врача.

- И вот же, девы, как назло, в отделении полный аврал, - вздыхала врач. – У Светланы Даниловны родзал занят. Ольга Петровна из второго родзала – на плановом кесаревом. Мария Семеновна и Тимур на срочной операции. И я тут обезножила.

Алла Ивановна кивнула в сторону кабинета заведующей и добавила приглушенным голосом:

- Даже небожительница наша спустилась с Олимпа и принимает роды у поступивших по скорой. Ох, не завидую я девочкам…

- А что заведующая – она злая? – испуганно уточнила Маринка.

- Не то, чтобы злая, но сухарь. И грубоватая. Ей бы с железяками работать, а не с людьми. Вечно девочки после нее плачут: то обругала, то больно посмотрела, ничего не объясняет, на вопросы не отвечает. А с роженицей бережно обращаться надо, как с хрустальной вазой. Разве что, какая роженица ей под стать попадется…

Алла Ивановна взволновано поглядела на Аленку:

- Ты-то, голуба моя, как? Держишься?

- Пока держусь, - сообщила Аленка, заканчивая бинтовать ногу. – Но уже через пять минут хватает.

- Ох-ох-ох… - покачала головой врач. – Я Павла Олеговича с выходного выдернула, так что вы думаете – в пробке стоит! Боюсь, опоздает. Дай-ка мне руку…

Она оперлась на Аленино плечо и медленно встала:

- Так, стою нормально. А если…

Она попыталась сделать шаг, но тут же начала заваливаться на бок:

- Не слушается нога…совсем. Эх, мне бы до родзала доползти, а там как-нибудь…

Тут открылась дверь и в ординаторскую заглянула санитарка.

- Ах, вот ты где! – напустилась она на Аленку. – Мы с Тамарой по всему отделению бегаем, у всех спрашиваем, где тут роженица с двойней без вод? Ну-ка живо на каталку ложись! Алла Ивановна, вы в родзал?

- Да, мы в родзал! – улыбнулась Аленка. – Только я и пешком дойду, без проблем.

Она легким движением подхватила Аллу Ивановну и усадила ее на каталку.

- Светопреставление! – охала Алла Ивановна, тарахтя на каталке по коридору. – Тридцать лет роды принимаю, насмотрелась всякого, но чтобы роженица со схватками везла на каталке акушера-гинеколога в родзал… такого еще точно не было!

- Вот! – победно улыбнулась Дашка. – Слышала? Я выиграла!

- С чего бы это ты выиграла! – возмутилась я. – Аленка молодец: ни то, что не пискнула ни разу и грубого словца не завернула, так еще и первую помощь врачу оказала!

- А мы на что спорили, помнишь? – прищурилась Дашка. – Что Аленка вытворит такое, чего еще никогда не было! Мы не уточняли – хорошее или плохое!

- Ладно, выиграла, - признала я. – И какое будет твое желание?

- Родить хочу!

- Совсем обалдела, - выдохнула я. – Это не ко мне, это туда – я показала пальцем вверх.

- К главврачу? – уточнила Дашка.

- К Боженьке! – рассмеялась я. – Другое желание давай.

- Ладно, я подумаю, - многообещающе ухмыльнулась Дашка.

Роды у Алены прошли успешно.

Алла Ивановна, как раненый боец Красной армии, продержалась до конца: сняла петли пуповины, обвивающие малышей, дождалась рождения последа, зашила Аленке две небольших ссадинки. И только после этого разрешила отвезти себя в травмпункт.

К удивлению там она встретила заведующую, которой зашивали рассеченную бровь.

Вечером медсестра Лиля шепнула нам, что заведующую приложила лбом о шведскую стенку двухметровая прапорщица, приехавшая рожать по скорой. За то, что заведующая в грубой форме потребовала от той не орать в родах.

Пожалуй, Алла Ивановна права, и к роженицам нужно относиться бережно. Потому как роженицы бывают разные.