Между домом и роддомом

Страшная история

В гинекологии для беременных были выделены палаты номер пять и номер четыре. Мы с Машей лежали в пятой палате.

Соседняя шестая палата предназначалась для пациенток после операции, в ней были специальные кровати и оборудование. Эта палата долгое время пустовала, и мы уже свыклись с тем, что за стенкой никого нет: устраивали вечерние посиделки беремяшек, которые непременно сопровождались громкой болтовней и неудержимым смехом.

Но однажды после обеда к нам зашла медсестра:

- Девочки, пожалуйста, сегодня ведите себя потише. В шестую палату переводим пациентку после операции.

Она подошла к Машиной кровати, положила на тумбочку направление и выставила пластиковую емкость:

- У тебя завтра общий анализ мочи. До семи часов утра отнесешь в лабораторию.

Вскоре мимо нашей палаты провезли каталку – на ней лежала полная женщина лет пятидесяти пяти.

Мы с Машей честно старались соблюдать тишину: разговаривали в полголоса и почти не смеялись.

Вечером традиционно пошли на ужин. Дверь в шестую палату была приоткрыта, сквозь щель можно было разглядеть стоящий на тумбочке монитор, по которому бежала ломаная линия кардиограммы. Ни соседки, ни кровати, на которой она лежала, видно не было.

Мы вернулись с ужина, приняли душ и решили лечь спать пораньше. Я уже начала проваливаться в сон, как вдруг откуда-то раздался резкий отрывистый звук, чем-то похожий на пожарную сигнализацию. Звук повторялся и повторялся, становясь все громче.

- Дианка, ты спишь? – испуганно спросила Маша.

- Мы что, горим, что ли? – я села на кровати. – Только этого не хватало!

Маша поднялась с кровати и выглянула в коридор.

- Нет, это не пожар… - голос Маши дрожал. – Это в шестой палате монитор орет. Я заглянула в щелочку, а на нем ровная полоса.

- Ты что, хочешь сказать, что она… - я почувствовала, как внутри все холодеет.

- Умерла! – выдохнула Маша.

- Где медсестра? – я вскочила с кровати. – Нужно срочно позвать медсестру!

Тут, легка на помине, в коридоре показалась медсестра. Она шла медленно, вразвалочку, протирая заспанные глаза.

- Там, там… - Маша пыталась что-то сказать, но у нее не получалось. И она просто показала рукой на зловещую шестую палату.

- Да слышу, слышу, - медсестра зевнула. – Орет как резанный, спать невозможно. Сейчас вырублю, чтоб не мешал.

Она зашла в шестую палату, нажала какую-то клавишу и монитор погас. Медсестра еще раз зевнула и ленивой походкой уплыла на пост.

Мы с Машей вернулись в свою палату.

- Дианка! – жалобно протянула Маша. – У нас теперь за стеною труп, да?

- Получается, что так… - вздохнула я.

- А почему ее не вывезли?

- Не знаю. Наверное, ночью некому. Завтра утром придут специальные люди и вывезут.

- Ужас! – Маша всхлипнула. – Мы же беременные, нам волноваться нельзя.

Она виновато посмотрела на меня и добавила:

- Наверное, это неэтично, но мне от страха так есть захотелось… Я понимаю, что там человек лежит… мертвый… я тут рядом буду пошло набивать желудок, но терпеть не могу.

- Да ей-то уже в сущности все равно, - вздохнула я. – И ничем ей мы не поможем, даже если будем сидеть голодными.

Мы достали свои припасы и начали их методично уничтожать.

- Такая трагедия… - бормотала Маша с набитым ртом. – Молодая женщина еще. У нее, наверное, дети есть.

Она еще раз откусила здоровенный трехэтажный бутерброд и добавила:

- И знаешь, что самое жуткое? Что медперсоналу на все наплевать! Ни тебе реанимационной бригады, ни даже малейшей попытки хоть что-то сделать! Медсестра вообще эсесовка какая-то: умерла, так умерла, главное, чтобы ей спать не мешали.

- Да, - согласилась я, дожевывая печение. – Посмотришь на такое и поверишь во все мрачные истории про нашу медицину. Я, конечно, понимаю, что все люди смертны и здесь больница, а не курорт, но такой цинизм… Кстати, где дежурный врач? Почему не пришел?

- Где-где, - хмыкнула Маша. – Дрыхнет небось без задних ног. Подумаешь, чья-то жизнь – завтра бумажку нарисует и до свидания.

Свет мы в палате не выключали и думали, что не сможем заснуть до утра, но где-то после часа ночи обе незаметно отрубились. Беременный организм сам диктует режим, и ничем его не возьмешь.

Утром я проснулась от Машиного шепота:

- Дианка, Дианка!

- А, - сквозь сон отозвалась я.

- Отнеси, пожалуйста, мой анализ в лабораторию.

- А ты что, сама не можешь? – удивилась я.

- Я мимо шестой палаты боюсь проходить, - призналась Маша.

- Ой, там же… - вспомнила я ночной кошмар. – Не, мне тоже страшно одной по коридору идти.

- Давай вместе, а? - жалобно попросила Маша.

- Хорошо, - я села на кровати. – Сейчас умоюсь и сходим.

- Только побыстрее, пожалуйста, а то уже и так пять минут восьмого.

Тут в палату заглянула медсестра.

- Пятая палата, вы что обалдели? Где анализы? Мне уже из лаборатории звонили, ругались. Почему не отнесли?

- Не надо кричать, - огрызнулась Маша. – Это вам на всех наплевать, а мы мертвецов боимся.

- Каких мертвецов? – не поняла медсестра.

- А вы уже и забыли? – ухмыльнулась Маша. – Что в шестой палате ночью женщина умерла?

- Как умерла? – растерялась медсестра.

- Обычно! Как люди умирают! – разъярилась Маша. – Я собственными глазами видела ночью на мониторе, что у нее сердце остановилось!

- Ох уж мне эти беременные… - медсестра вздохнула. – То им котлеты керосином воняют, то в душе вода соленая, теперь вот еще и мертвецы мерещатся.

И пояснила:

– Аппарат в шестой палате старый, датчики постоянно отходят. Стоит пациенту на бок повернуться или даже руку поднять, как сигнал теряется. Этот аппарат вчера уже два раза вечером орал, я приходила, переключала. Вы разве не слышали?

- Нет, - переглянулись мы.

- Это время ужина как раз было, - вспомнила медсестра. – Вы, наверное, в столовую ходили. А ночью опять датчики отошли, так я его и вырубила. Все равно особого толку в нем нет – у пациентки все показатели в пределах нормы.

Медсестра весело посмотрела на наши растерянные лица:

- Так что жива ваша соседка. У нее рядовая операция была, ничего сложного. Я вот как раз иду ей перевязку делать и буду поднимать, чтоб понемногу ходила. А через три дня, если все в норме будет, выпишут. И вообще меньше, девочки, нужно по чужим палатам заглядывать!

- А, может, это вы специально так говорите, - недоверчиво предположила Маша, - чтобы нас успокоить. А на самом деле у нас за стенкой лежит труп.

- Ну, хорошо! – медсестра распахнула дверь нашей палаты. – Смотрите сами!

Она вошла в шестую палату и тоже оставила дверь открытой.

- Доброе утро, Тамара Аркадьевна! – бодро поздоровалась медсестра. – Как спалось?

Мы осторожно выглянули за дверь.

На кровати в шестой палате сидела вчерашняя полная женщина, и вид у нее был недовольный.

- Живая! – радостно прошептала Маша. – Она живая! Господи, счастье-то какое!

- Плохо спалось! – сварливо ответила Тамара Аркадьевна. – Кровать ужасная! Вот в прошлом году я лежала в больнице, там кровати, как кровати. А от ваших на километр совдепией несет. А все потому, что деньги из бюджета воруете.

- Можете поверить, я ничего не ворую, - рассмеялась медсестра. – У меня к бюджетным деньгам доступа нет.

- Зато лекарства воруете, - убежденно заявила пациентка. – Мне вчера полбутылки глюкозы не докапали. Думаете, если я после операции, то и не вижу ничего?

- Ох, разбогатела я на ваших полбутылки глюкозы! – всплеснула руками медсестра. – Хорошо, в следующий раз все, что не докапаю, буду вам под кровать ставить, чтобы не волновались.

- И санитарки у вас ленивые, - фыркнула пациентка. – Утром пришла, шваброй туда-сюда поелозила, тумбочки, как попало, протерла. Я ей говорю: «На потолке комар сидит!» Она попробовала шваброй достать, да только спугнула. Теперь я из-за нее должна покусанная лежать!

- Вообще-то в обязанности санитарок убой комаров не входит, - весело прокомментировала медсестра. – И не пойму, откуда у вас комар взялся, когда на окнах сетки. Но, хорошо, я скажу Степанычу – он любого комара найдет и ликвидирует. А пока давайте я вас перевяжу.

- Да еще эти самки брюхатые из пятой палаты, - продолжала жаловаться Тамара Аркадьевна. – Полночи шебуршали за стенкой. Проститутки! Знаю я таких, специально беременеют от богатеньких, а потом на алименты живут. Да еще и государство им пособия платит. А кто-то всю жизнь горбатится.

- Круто она нас разоблачила! – рассмеялась я.

- Да ладно, - отмахнулась Маша. – Главное, что живая. После операции настроение не сахар, сама знаю. А уж с таким характером и вовсе – туши свет.

- Да я тоже на нее не обижаюсь, - согласилась я. – Наоборот, как узнала, что у нее все в порядке, чувствую такое счастье, что и не передать.

- Мне вот перед медсестрой стыдно, - вздохнула Маша. – Я ее вчера эсесовкой обзывала, а ведь она каждый день имеет дело с такими Тамарами Аркадьевнами и спокойно на их капризы реагирует: где-то пошутит, где-то пожалеет.

Тут Маша хитро улыбнулась и добавила:

- Но раз соседка наша выздоравливающая, то ничто не мешает нам устроить вечером чаепитие. Пригласим четвертую палату…

- И будем опять делиться смешными беременными историями! – подхватила я. – И я даже знаю, что мы сегодня расскажем!

- Ночную страшилку, - согласилась Маша и подмигнула мне: - Ну что, самка брюхатая, на завтрак идешь?

- Только вместе с проституткой! – в тон ей ответила я.

- Тогда подожди минутку, - Маша вытащила из тумбочки косметичку. – Проститутка глаз накрасит. Надо же соответствовать имиджу.