Между Мирами

Приключение первое. Между мирами

— Сходим сегодня на свидание? — спрашиваю я у Джульетты, проштамповывая билет у очередного зеленого монстра.

Джули — сногсшибательная красавица, и наверняка понравится вам, если вы не убоитесь киберпанка. У неё классический, зелёный ирокез, пирсинг «мадонна»[1] на верхней губе, множество серёжек в правом ухе. Одета она в одну только юбку, коротенькую и облегающую. И топлесс смотрится совершенно шикарно.

Всё её тело — планшет для боди арта. На левой груди нарисован тюльпан, а на правой — роза. Кажется, она позаимствовала эту идею у Клиффорда Саймака [2]. Ноги обвивают китайские драконы. У неё продольно разрезан язык, сделан «сплит» — некоторые панки в Моё Время делают себе такое. Интересно, каково с ней целоваться?

Я вопросительно смотрю на неё. Она смеётся.

— Посмотрим, Алекс, посмотрим, — говорит она и ставит очередной штамп. Высокая, закутанная в жреческие одежды мумия мрачно смотрит на неё и забирает билет.

Какие шансы у меня её заполучить? Прямо скажем, небольшие. Джули сбежала из приюта, когда ей было четырнадцать. Подрабатывала лабораторным кроликом на испытании новых нелегальных наркотиков; была профессиональной майко — гейшей низшего ранга; снималась в незаконном порно. По сравнению с ней, я просто тепличное растение. И с этим ничего не поделать.

Родом Юля (как я её порой называю) из Новой Баварии, автономного европейского царства 2322 года нашей эры. Для меня это далёкое будущее: я попал на Станцию из Минска 2011-го.

— Возьмите ваш билет, — жизнерадостно улыбается Джули, и протягивает зарегистрированный купон здоровенному верзиле с тремя ртами и прорвой щупалец, увенчанных глазами.

Он что-то благодарно хрюкает в ответ.

— Ты говоришь так уже две недели, — возмущаюсь я. — Ну, что тебе стоит? Я же не предлагаю ничего особенного. Или неприличного. Сходим в небольшую японскую закусочную… Знаешь, открылась в Шестом Секторе. Угощу тебя сакэ или сётю….

Она фыркает. Весело качает головой.

— В том-то и дело, Алекс, в том-то и дело… Слишком уж ты правильный. Не предлагаешь ничего неприличного. Сходить в идзакая… что здесь интересного? Ты хороший парень, Алехандро. Но не для меня.

— Ну да, конечно, — вспыхиваю я. — Я не прыгаю с тарзанкой и не съедаю сто гамбургеров за раз. И не накалываю себе на груди татуировки с изображением борделя мамаши Салливан. Ты предпочла бы переспать вон с теми верзилами из индийской мифологии. Они-то уж точно не производят впечатления пай-мальчиков….

Она задумчиво смотрит на огромных синекожих монстров.

— А что, может быть, может быть, — рассеянно бормочет она.

Великаны-якши плотоядно ухмыляются ей в ответ.

Во имя Семи Кругов Ада [3]! Я яростно пропечатываю билет.

— Спокойно, юноша, — говорит мне лев в платке-немесе. — Усмири свой гнев, и однажды она будет твоей.

Он с достоинством берёт свой купон и направляется ко Вторым Вратам. Древний Египет, эпоха Раннего Царства. Подходящее время для таких созданий. Возможно, он едет в отпуск — в передней лапе зажат объёмистый кофр.

Я немедленно воспрянул духом. Акеру не лгут. Эти малоизвестные существа из древнеегипетской мифологии. До работы на Станции я не имел о них ни малейшего понятия. Вот уж, в чём помогает наша профессия — так это в изучении всяческих пантеонов. Знаете, как называется столица Преисподней? Многогрудая индийская богиня? Богиня сексуальности у древних египтян? [4] Нет? А я знаю!

Так вот, в том, что касается Акеру… По части предсказаний они почище Сивиллы! Я бросил быстрый взгляд на Джульетту. Хвала богам, она заболталась с причудливым старичком, который по пояс скрылся в раковине, словно улитка. И ничего не слышала из того, что сказал сфинкс.

Иначе был бы скандал!

Старичок курил кальян. А ещё, весь — с ног до головы — он покрыт чёрными точками [5]. Кажется, один из богов смерти майя. Подходящая компания для Джульетты. Она обожает все эти заморочки с апокалипсисом, Армагеддоном и концом света.

В очереди зашевелились.

— Эй, юница! — крикнула старуха в отрепьях, которые выглядели так, словно их уже сотню лет не стирали. — Во имя Апостата! Я опоздаю на Самайн!

— Старая карга, — чертыхнулась баварка. — Такой интересный собеседник попался. Представляешь, недавно он наслал на своих глад и мор, и огненные камни с неба…

Она ласково улыбнулась человеку-улитке, и в сердцах так шлёпнула по билету стоящего за ним домового, что изумрудная краска разлетелась во все стороны. Ошарашенный скандинавский фильги, подхватив купон, поспешил ретироваться.

Все наши клиенты регистрируются электронным путём, но наличие магического вензеля надёжнее. Ещё памятна та история с семью демонами-Сни, что прорвались в Малый Зал и едва не сожрали целую толпу полуросликов. Штемпели зачаровывает Девятка из Гелиополя: магия Исиды и Осириса нарушителям не по зубам.

Ко всему прочему, помещение Станции освящено Семью японскими Богами Счастья, Ситифуку-дзин. Это приводит большую часть клиентов в добродушное настроение. Даже вот эту тёщу-демона из китайского пандемониума. Любезно улыбаясь, я поставил ей печать. Умиротворяющие эманации спасают от беспорядков, но для некоторых сущностей, требуются особые гарантии, что они будут вести себя прилично.

Зал переполнен. Справа весело щебечут египетские богини, с макияжем «от Клеопатры»: брови насурьмлены, ресницы подкрашены тушью, верхние веки подведены голубой, а нижние — жёлто-зелёной краской [6]. Они щеголяют в каларизисах — традиционной женской одежде времён Нового Царства; это некое подобие сарафана, обнажающее грудь [7]. Сосочки у них позолочены — этот обычай пришёл из Крита [8].

— Ну чёрт возьми, — бормочу я себе под нос. — Всего одно свидание…

Компания чопорных гномов тем временем весело обсуждает с эльфийками проблемы поставки продуктов; стройные обольстительные якшини [9] игриво флиртуют с лохматыми ракшасами. Кентавры обсуждают конные скачки; германские бесы играют с девятихвостыми лисами в го [10].

Джульетта вздыхает. Смотрит на меня.

— Ну чего ты ко мне привязался, Алекс, — говорит она таким тоном, словно увещевает несмышленого ребёнка. — Я же знаю, у тебя полным-полно секса с кошечками, которые синтезируются у нас благодаря новой эротической манге «I love you». Там речь идёт о сексапильной инопланетянке родом с Плутона [11]. А поскольку мы как раз находимся на спутнике Плутона — Хароне, так они и зарождаются на Станции, прямо пачками. Не успеешь оглянуться, как хлоп! Сидит уже, хвостом виляет. И ты их сразу тащишь к себе в постель.

— Ну, это же сексуальные фантомы, — попытался оправдаться я. — Это ненастоящие отношения. И вообще, они порой… нестабильны.

Она показывает мне язык.

— Ну вот и наслаждайся ими… пока не лопнули. А меня оставь в покое.

Я невнятно фыркаю что-то в ответ.

Джули качает головой и заговорнищески шепчет мне на ухо:

— И вообще, Ал, ну правда, мне порка не до любви. Станция! Ты хоть понимеашь что это такое?! Да что я, ты-то тут уже давно. И я целый год… но до сих пор не могу привыкнуть!

Я вздыхаю и сдаюсь.

— Да, — признаю я. — Станция — это нечто.

В мире множество измерений.

Измерения смещены относительно временной оси: какие-то буквально на доли миллисекунды, а некоторые — на целые века и тысячелетия. В одних Мирах люди уже давно шагнули в космос, возвели города на Марсе и на спутниках Сатурна; а в других — шаманы в звериных шкурах всё ещё приносят соблазнительных девственниц в жертву Лиху Одноглазому — или, и вовсе, тираннозавры пожирают трицератопсов.

А Станция лежит между ними. Она — точка соприкосновения, координатное зеро отсчёта. Здесь пересекается прошлое, будущее и настоящее; магия и технологии; мистика и просвещение. Боги, пришельцы, призраки и демоны захаживают к нам, как к себе домой.

Здесь за один день ты можешь увидеть, как целуется Арианда с Минотавром; целую толпу индианок, жриц Пернатого Змея — и Пернатого Змея, собственной персоной; отважных воительниц в бронетрусах, словно сбежавших из комиксов о вторжении марсиан — и привидение Уинстона Черчилля под ручку с Нефертити — и это, гм, впечатляет.

Станцию создала Организация — самая загадочная структура в истории. Её основали боги — древнеегипетская Девятка (Осирис, Исида, Сет, Нефтида и прочие), индийский Шива и загадочный Ноденс [12] — Охотник, Повелитель Великой Бездны. Он же и является нашим руководством.

Пожалуй, вернее всего назвать нас Привратниками — ибо мы пропускаем существ из Мира в Мир. Но мы зовём себя просто работниками Станции.

— Я, между прочим, поручился за тебя, — бурчу я.

Джули весело пихает меня в бок локтем:

— Что, хочешь воспользоваться своим служебным положением?

— Если бы не я, тебя бы даже за стойку не взяли, — укоризненно отвечаю.

— Ага, — охотно согласилась оторва.

Согласно вполне терпимой Конституции Евросоюза от 2301 года, Джули нарушила целую кучу законов и обязательств. Когда её в очередной раз «повязали», девушка проявила паранормальные способности — и ускользнула из камеры, заблокированной электронными ключами. Вот тут-то ей и заинтересовалась Организация.

Ньярлатотеп, Ползучий Хаос [13], явился за Джули прямо в трущобы Гарлема. Он довольно симпатичный приятель — куча щупалец, слизи и атмосфера сладкого безумия. Джулия осталась в восторге. По-моему, они даже договорились о свидании.

Джульетта выросла, остепенилась, и работает на Станции уже почти год. Она утверждает, что делает это лишь для того, чтобы избежать помещения в исправительные заведения Конфедерации, но я-то знаю — это просто отговорка. Для Джульетты это место как будто создано: такой безумной мешанины народностей, пантеонов и персоналий не встретишь более Никогда и Нигде. Джулия влюблена в Станцию. А я влюблён в неё.

И она отказывает мне уже в третий раз.

— Ты — воплощение вселенского зла! — в сердцах бросил я.

— Примерно так, — ухмыляясь, подтвердила она.

— Чёрт с тобой, — в раздражении отвернулся я к клиентам.

Они терпеливо ожидали завершения перепалки. Я проштамповал билет прозрачной девушке, состоящей из воды — одной из древнегреческих нимф. За ней стояла женщина. Не менее прозрачная. Сквозь неё была насквозь видна Станция: высокий потолок и титановые крепления.

Нет ничего необычного в том, чтобы встретить на станции призрака. Можно сказать, это в норме вещей. Привидения частенько следуют транзитом: из Страны Снов в Страну Фантазий, а некоторые задерживаются и у нас. В Реальном Мире.

В любом из тысячи измерений.

А потому я отнёсся к ней лояльно. Улыбнулся и кивнул:

— Предъявите купон.

Талон у неё был. Она сжимала его в руке.

— У меня пропал сын, — сказала она. — Помогите.

Её голос напоминал завывание ветра среди скал.

— Ваш сын живой или из эктоплазмы [14]? — спрашиваю я её.

Она качает головой.

— У меня пропал сын. Помогите….

— Где он пропал? — терпеливо уточняю я.

— У меня пропал сын. Помогите….

Я вздыхаю. Вот же везёт! Возможно, женщина — низкоуровневый фантом, который способен лишь твердить одно и то же. Однако, у неё билет. Возможно, история про сына — правда.

А это сулит неприятности.

Хорошо, если вышеупомянутый отпрыск — коммивояжер лет сорока с пивным животом. Или безвредный дух, не питающий враждебности к людям. Но следует предполагать худшее. Кто знает, какие дети могут быть у привидений? Незарегистрированный бесёнок или пак [15] может натворить на станции такое… Детей к нам пускают лишь в крайних случаях. Каким образом он умудрился потеряться? Я вздохнул. Работёнки прибавилось.

Кто вообще пропустил эту парочку через Врата?

Я повернулся к Джулии.

— Юля, атас. У нас есть работёнка.

— Так точно, сэр, — весело салютует она.

Лучше бы она с такой же охотой согласилась на свидание.

— Куда направимся, Повелитель? — смеётся моя протеже.

В двух словах объясняю ей ситуацию.

— У нас тут потерялся ребёнок словесно ограниченного фантома. Пусть Клавдиус займётся рутиной.

Клавдиус — молодой сатир на испытательном сроке. Он появился на Станции позже Джульетты — но порой казалось, что он на ней родился. У него курчавые волосы, прикрывающие изящные рожки, и лицо выпивохи и записного гуляки. Козлиные ноги дополняют его образ. Сатир — счастливый обладатель непринужденного обаяния, которое позволяет ему кадрить красоток. Вот и сейчас, он флиртует со смешливыми смуглянками во флорентийских костюмах. Как ему это удаётся? Взять, что ли, пару уроков?

Джули берёт его за шерсть и утягивает за стойку.

— Будешь здесь, — наставительно ухмыляется она. — А мы пошли.

Впрочем, Клавдиус не обижается. Он охотно переносит своё внимание на быстроглазую джиннию [16], протягивающую ему билет.

Врата, ради которых и была возведена Станция, представляют собой порталы в Другие Миры. Станция — словно один огромный Зал Ожидания, вокзал, от котого отходят поезда в другие измерения. Хотя, на самом деле никаких поездов нет. Лишь огромные, сработанные из стали и космических сплавов, арки — напичканные сложнейшим электронным оборудованием, которое разрывает ткань Пространства и Времени.

Никакой магии, всего лишь наука.

Магия пришла на Станцию уже потом.

Ибо в некоторых мирах «бал правили» демоны, вампиры, призраки или Боги.

Неприятности происходят на Станции с завидным постоянством, дискредитируя само понятие «необычного».

Традиционно, Врата должны работать лишь в одну сторону. Но порой, что-нибудь зловредное, пакостное и особенно могущественное всё-таки исхитряется прорваться С Той Стороны.

Мирная толпа полуросликов в зелёных кафтанах попятилась — и из туманного мерцания портала с клокочущим рёвом выпрыгнуло нечто. Нечто напоминало шестирукого панка, с ирокезом, рогами и огненными глазами. Недолго раздумывая, оно подхватило с пола громадную сороконожку (почтенного клиента нашей Станции, с зарегистрированным билетом) и отправило её в пасть. Послышавшееся чавканье было поистине отвратительным.

Я выругался по-вавилонски.

Гости и работники с воплями бросились в разные стороны. Утробно захохотав, монстр выдохнул клуб огня. Пламя багряным цветком окутало одну из девушек и… превратило её в соляной столп — подобно жене Лота. Она так и застыла посреди зала: в отчаянии подбирающая подол пеплоса, чтобы бежать быстрее.

Пылающий взгляд монстра остановился на мне. Он оскалился и облизнул губы длиннющим синим языком. Шагнул ко мне. Титан под его ногами плавился и пузырился. Удушливый запах поплыл по Залу, вынудив меня закашляться.

А затем подле него возникли сине-чёрные тени. Они материализовались прямо из воздуха.

Лёгкое шипение разрезало воздух.

Я не видел ни самих нападавших, ни их клинков, но в мгновение ока в груди чудовища разверзлись раны. Одна из рук покатилась по полу. Монстр заревел:

— Рраааааа!!!

Демон шагнул вперёд — но не мог настигнуть своих противников. Они двигались быстро — и казались размытыми, как на плохой киноплёнке. Кровь била фонтаном, алым маком заливая металл. В мгновение ока чудовище превратилось в груду мяса, бесформенной кучей осев на пол. Последний удар перерубил шею, и оскаленная голова с потухшими глазами покатилась по холодному титану.

И остановилась у моих ног.

— Я отомщу, — прошептал демон, и умолк навеки.

Тени в другом конце комнаты превратились в бледных юношей в синих кимоно. Они спрятали катаны в ножны и склонились над трупом, пожирая ещё трепещущую кровь.

Я отвернулся. Меня едва не вывернуло.

Синигами.

Японские боги смерти.

Я подхватил разговорчивую голову за витые рога и подбросил к месту кровавого пиршества. У меня были дела поважнее.

Вскоре о пришествии ничто не напоминало.

Демоны Японии съели авантюриста подчистую: даже кости, рога и череп. Стигийские Псы вылизали пол. Каменную девушку унесли — её ещё предстояло расколдовать.

Синигами вернулись к своему посту.

Я шёл по Станции, размышляя о сложившейся ситуации. Призрак плыл у меня за спиной, словно дух, вопиющий о мщении.

От привидения веяло холодом, словно я забыл закрыть дверцу холодильника. Со стороны могло показаться, что я обзавёлся личным привидением — воплощённым укором, так сказать. За гипотетические делишки.

Симпатичная девушка в костюме танцовщицы рекламировала товар.

— Газовые баллончики! Остановят любого монстра! Сегодня со скидкой!

Кажется, жизнь на станции входит в колею.

Резвая нахалка прильнула ко мне большой грудью.

— Равзе вам помешает средство против чудовищ? — с придыханием прошептала она.

— Эммм… нет, не помешает, — запнулся я.

— Всего три золотых, и оно ваше!

— Ладно, — сдался я.

Прижимающийся ко мне упругий бюст здорово мешал соображать, а подумать было над чем.

— Держи, — я вручил ей несколько долларов с фотографией Абамы, — тут должно хватить по обменному курсу.

Девушка деловито засунула купюры в лиф, чмокнула меня в щёку и умчалась агатировать тролля. Тролль лениво отмахивался от неё, справедливо полагая, что для усекновения чудовищ ему хватит усаженной гвоздями дубины.

— Но газовые баллончики эффективнее! — воскликнула оскорблённая в лучших чувствах девушка.

— Гумманость не относится к числу моих скрытых достоинств, — на редкость ведливо отшил её тролль.

Я же вернулся к размышлениям.

Обычные Печати на детей не действуют, а почему — знает только Ноденс. Штампы, которые мы ставим на билеты, по сути представляют собой пентакли [17], блокирующие паранормальные проявления. Тех, кто лишён билета, выслеживают по залу охотники-синигами. Они действуют как психопомпы [18], высасывая жизненные силы у своих противников. И пожирая их живыми.

Но детей они не трогают. На них — благодать богов. Слыхали пословицу: «Бог хранит пьяниц, детей и дураков»? В ней есть доля правды. Некий неведомый демиург установил для детей свои правила. Не знаю, кто это был. Но этот Бог, несомненно, был благ. Нечто незримое оберегает детей.

С одной стороны, это хорошо, а с другой… Поставьте себя на моё место. Один незарегистрированный ребёнок-призрак, если у него есть даже самые слабые способности к психокинезу [19], способен учудить такое…

Здесь полным-полно силовых кабелей. Точного оборудования. Всяческой маготехники. Меня прошиб холодный пот при мысли о том, что может натворить неучтённый барабашка.

— Пылающие путёвки! Доступные девицы! Перцовая газировка!

Моя недавняя знакомая оставила в покое тролляи увязалась за компанией эльфов, величаво игнорирующих сей грудастый феномен.

Я бросил быстрый взгляд на синигами — высоких мрачных юношей в кимоно синего цвета, запахнутых наоборот (справа налево), что символизировало их связь с миром усопших [20]. Что, если они почуяли незарегистрированную душу? Но нет, они были спокойны.

Несколько синигами стопились возле переносного маленького телевизора и без звука смотрели сценки из театра Кёгэн. Один из них держал на плече магнитофон, словно Виктор Цой, и из него доносились мрачноватые строки японской песни:

Меня аж дрожь пробрала. Да уж, что называется, под руку…

Что это? Знак, или случайное совпадение? Что-то сегодня день, богатый на предсказания. Быть может быть, стоит поискать под потолком? Для привидения подходящее место… Стены Первого Зала высотой почти в двадцать метров, и не каждый догадается просто поднять глаза. Я бросил взгляд вверх. Но нет, там было чисто.

Да уж, это было бы слишком просто…

Как найти эту чёртову пропажу?

И тут меня осенило.

Мне нужна Юкико. Да, Юкико.

Джулия направилась договариваться со стоглазыми аргусами — они осмотрят помещение. Я же обзаведусь помощником из Страны Нихон [22]. Юкико я нашёл в зале игровых автоматов — все три её хвоста нетерпеливо ползали по клавиатуре, она сражала монстров с потрясающим турнирным результатом.

Юкико — кицунэ [23], её волосы — огненно-рыжие, она может создавать иллюзии и появляться в чужих снах. А уж обольстительности ей хватит на тысячу суккубов. В моих лично снах она появлялась частенько. До появления Джулии мы были любовниками.

— А, Акихико, — поприветствовала она меня. — Что привело тебя в наши виртуальные края? Моё божественное очарование?

Она всегда называет меня так, по-японски — «яркий принц».

Она мне льстит.

— Пришла пора отрабатывать твою ставку вольнонаёмного консультанта, — улыбаюсь ей я. — У нас тут пропал ребёнок — возможно, со способностями телекинезу. Надеюсь, что ничего страшного. Но… стоит предполагать худшее.

— О, это плохо, — укусила себя за губку она. — Неупокоенный дух? Зомби? Демон? Живняк?

— Понятия не имею. Думаю, привидение. Боюсь, это может быть полтергейст. Сможешь его отыскать?

Юки свернула свои окна на мониторе, и задумчиво затарабанила пальцами по столу.

— А что говорит мать?

Я невольно обернулся на туманное марево, в котором с трудом угадывались антропоморфные черты.

— Ничего не говорит. Вернее, одно и то же. Как заезженная пластинка.

— Помогите мне найти моего сына, — замогильно внёс призрак свою лепту.

Юкико задумчиво закусила губу.

— Да, у неё явно проблемы с самовыражением, — признала она. — Хм, странно…. Но ведь приобрела же она как-то допуск. Созданиям, лишённым речи, мы его не выдаём.

Её зелёные глаза блеснули.

— Может, её эктоплазматическая структура развеивается? Отсюда затруднения с речью. Хм, где-то у меня валялся дозиметр….

Дозиметры — довольно забавная штука. Они смахивают на те «датчики эктоплазмы», которыми пользовался Игон сотоварищи — в незабвенном сериале «Охотники за привидениями».

Кицунэ вздыхает.

— Хотя нет, я оставила его в кровати у Вишну. За новым идти уже поздно. Наш клиент того и гляди обратится в туман.

Она рассеянно покрутила в пальцах кончик хвоста.

— Вы уже проверяли компьютеры? На кого зарегистрирован билет?

— А зачем, я, по-твоему, пришёл к самому прекрасному программисту на станции? — отшутился я, но на душе стало тревожно.

Как гласит закон Мёрфи, «если неприятность может случиться, она случается». А мы ведь находимся в юрисдикции древнеримского бога Смерти. А точнее — Станция находится на мёртвом спутнике Плутона, Хироне. Это самые задворки Солнечной Системы. Так что у нас есть неплохие шансы провалится в Тартар — в прямом смысле этого слова.

Юкико быстро сверилась с таблицей на мониторе.

— Странно, — протянула она. — Призраки по ведомости за последние сутки не проходят. Эмм… может, билет зарегистрирован на сына?

Я вздрогнул.

Если мать — была лишь «ширмой», то нас ждут крупные неприятности. Что за существо проникло на Станцию? И для чего оно замаскировалось под ребёнка? Собственно, каким образом эту ему вообще удалось?

У меня были версии, и все неутешительные.

— Так, сейчас посмотрим….

Голос лисички вывел меня из задумчивости. Против воли, я залюбовался Юкико. Она оделась по-американски: коротенькие лимонные шорты и обтягивающая футболка. На футболке был изображён девятихвостый лис из Наруто [24]. Грудь у Юкико довольно большая, и тонкая маечка совсем не скрывает её прелестных форм.

Мне припомнилась одна фраза с российского форума: «Добро должно быть с сиськами!»

Юки прочитала мои мысли и улыбнулась.

— Ты всегда умел льстить, Акихико.

Один из её трёх хвостов вытащил из верхнего ящика стола шкатулку. Меня всегда завораживали её хвосты, ужасно нравилось наблюдать за ними: как точно и изящно они умеют действовать и управляться с мелкими деталями. Даже музыкальные пальцы профессионального вора не могли бы действовать более филигранно.

А потом мне припомнились кое-какие не столь невинные развлечения с этими самыми хвостами, и я покраснел. Воспоминания лезли в голову, словно кот в аквариум — все-таки мы долго пробыли вместе.

На лице Юкико появилось мечтательное выражение. Ну, разумеется, мои мысли для неё — как открытая книга. Она томно потянулась, позволяя маечке обрисовать её нежные холмики. Острые сосочки проступили через ткань.

— Знаешь, Акихи, — шепнула она, словно невзначай коснувшись плечом моего бедра. — Если ты однажды захочешь….

Меня бросило в жар.

— Ладно-ладно, уговорил, займёмся работой, — она походила на кота, объевшегося сметаны.

Что такого она прочитала в моих мыслях? Чего не знал я сам?

Уж лучше мне забыть об этом.

Шкатулка из слоновьей кости щелкнула и открылась. Мягкое сияние поднялось над ларцом, подобно радуге.

Там лежали амулеты. Причудливые и разнообразные.

Да, Юкико родом из Нихона. Но магией пользуется со всего света. В ларце были индейские Ловцы духов; предметы бразильских культов кандомбле и умбанды [25]; реликвии вуду. Драгоценные камни, грубо огранённые, были небрежно рассыпаны среди сандаловых палочек.

Юки задумчиво прикусила губу.

Хмыкнула и достала из ларца куколку из конского волоса. Девушка-лиса повертела её между пальцев. Показала призраку. Фантом придвинулся, явно заинтересованный.

— Вы знаете, где ваш сын? И кто он? — вежливо спросила японка.

— У меня пропал сын. Помогите…. - почти беззвучно пошелестело привидение.

Да уж. Кто бы сомневался.

Призрак был полупрозрачным, слегка различимым, дрожал и покрывалось рябью, словно плохое изображение в телевизоре.

Куколка подняла ручку.

— Скажите мне, а кто вы? — обратилась она к нашей незадачливой мамаше.

Её голос был тоненьким и писклявым. Ух ты! Оно говорит.

— Я?… — заколебался призрак. — Ну, я… А я-то…

Её голос был едва-едва различим, словно он доносился из какого-то колодца. Тело колыхалось. Его трепали и рвали порывы неведомого ветра.

— Ну же, скажите нам, — мягко попросила моя бывшая любовница.

— Я… — сказал призрак едва различимо, и с лёгким хлопком исчез.

Только леденящий холодок пробежал по моему телу, словно потянуло сквозняком.

Невидимые Врата закрылись.

Ещё одна душа отправилась на поля Аида.

Юкико озабоченно посмотрела на меня. Наши взгляды встретились.

— А вот это уже плохо, — сказала она.

— Да.

В «Охотниках за привидениями» четверка бравых американцев лихо ловит экстоплазменные тела направо и налево. Впрочем, они их не убивают. А лишь помещают в хранилище. Где духам, судя по всему, не так уж плохо. А мы убили призрака. Это преступление по любым — человеческим и божьим законам. И то, что мы не ожидали подобного исхода, нисколько нас не оправдывает.

Юкико поникла.

— Это мы виноваты, — призналась она. — У фантома стоял блок на информацию, и когда мы попытались выведать правду… Его структура нарушилась.

Она вздохнула.

— В такие моменты я думаю, а есть ли смерть после смерти?

Кицунэ бережно положила куколку в шкатулку. Ларец хищно защёлкнулся, едва не оттяпав ей палец. Драконы на его поверхности, вырезанные из желтоватой кости, задвигались, оплетая вместилище кольцами. Блокируя его намертво.

— Но есть и ещё кое-что…

Наши взгляды встретились.

— Именно, — пробормотал я.

Пока «мать» влачила посмертное существование, между ней и «сыном» существовала связь. И по этой связи мы могли его найти. Теперь же эта возможность испарилась, как дым. Было и ещё кое-что. В тот самый момент, когда существо, которое пробралось на станцию, назвалось сыном нашей погибшей знакомой — его сковали определённые узы. Таковы законы магии. Теперь же — оно полностью независимо, непредсказуемо и опасно. Кто именно обрёл свободу? И чьё рождение мы подстегнули своими попытками узнать правду?

— Апокалипсиса ждать недолго, — эхом подтвердила мои мысли Юкико.

Девушка-лис снова вздохнула.

— Мда, мы потеряли последнюю ниточку. Хотя… Вот, если бы мы могли как-то…

Она нахмурилась. А затем её лицо просветлело.

— А ну-ка, стой где стоишь!

В голосе японки появились стальные нотки. По опыту знаю — когда Юкико говорит таким тоном, лучше ей не перечить. Её зелёные глаза сощурились.

— Кажется, я знаю решение, Алекс.

Она открыла очередной ящик стола — на этот раз второй снизу. И бережно извлекла из него причудливый прибор, напоминающий средневековую астролябию. В середине шара из золотой проволоки неспокойно подрагивала серебряная стрелка.

— Да, это он, — тихонько сказала она.

Лиса обвила мою талию сразу всеми своими хвостами.

— Не двигайся, — шепнула кицунэ.

Её золотые глаза сощурились.

— Иллио ллеоо, веальо кирихэ…

Плавная мелодия обволакивала и завораживала, погружая в золотой сон. А затем я осознал, что она молится. Молитва — и Юкико?! Невероятно. Её голос был мягок и нежен, и преисполнен почтения. Никогда её такой не видел. Возможно, она говорила на японском, но, в таком случае — настолько древнем, что я не понял ни слова.

Или это и вовсе не язык страны Нихон?

Юкико прижималась ко мне, горячая и желанная. Она шептала и напевала. И мне расхотелось размышлять. Последние слова она сказала на унилингве, «ньюэсперанто» — стандартном наречии работников Станции.

— О Инари, богиня успеха и лис! Помоги мне найти того, кого мы ищем. Я обещаю тебе три ночи, с тем, кого желаю больше всего. Внемли мне, о Дакинитэн! [26]

Что-то неуловимо дрогнуло в окружающем пространстве. Словно невидимые потоки силы прошли сквозь моё тело. Огненным вихрем взметнулись в животе и каплями света стекли из пальцев. Серебряная стрелочка медленно сдвинулась с места и указала вправо. Кицунэ с трепетом вручила мне шар.

— Иди за ним и придёшь, — благоговейно шепнула мне она.

— Сколько продержится эффект? — одними губами спросил у неё я.

— Несколько минут. И… — она внезапно прижалась ко мне своей грудью и мягко поцеловала в губы. — Ты должен мне три ночи. Учти это, Алекс!

Серебряно рассмеялась.

— Иди же, иди! А я проверю по компьютеру, на кого был зарегистрирован билет.

— А для чего мне нужно было стоять? — глупо спросил я.

— Ты довольно долго пробыл рядом с призраком, — пояснила она. — Между вами возникла тонкая связь. А наш призрак, в свою очередь, тесно связан с неведомым гостем. Привидение висело у тебя за плечом, когда развеялось. Если бы ты стронулся с места, эфемерные нити могли быть разорваны. И ещё….

Она огненно посмотрела на меня.

— Я не шутила на счёт этих ночей. Связь была очень зыбкой, моих сил могло не хватить. А потому я воззвала к древней богине. С богами не шутят, Александр. Я знаю, ты добиваешься благосклонности Джулии, но целых три ночи принадлежат мне. Мне и Дакинитэн.

Она весело подмигнула.

— А теперь — иди. Мне нужно разобраться с компьютером. Я просмотрю замеры паранормальных истечений.

Её рыжий хвост напутственно хлопнул меня по заднице. Моя компаньонша отвернулась и целеустремлённо уставилась в экран. Делать было нечего: я повернулся, и деревянной походкой отправился навстречу судьбе.

В голове у меня всё перемешалось. Юкики, Джулия и призраки-дети сплясали там канкан. Стрелка вела меня по коридорам, через проходы и автоматические двери, по уровням и этажам. Наша Станция здорово напоминает лабиринт. Настоящий лабиринт, в котором можно потерять не одного минотавра. Подарок кицунэ, словно золотая нить Ариадны, привёл меня прямо в Шестой Нижний Зал.

Массивные двери, изукрашенные каббалистическими символами и арабской вязью, были сработаны из орихалка [27]. Освящённые Исидой и Иштар [28], они могли бы сдержать нашествие целой толпы демонов. Недавно они приняли новую порцию опасных гостей и теперь закрыты.

Перед самым входом я заколебался и достал мобильник.

— Джулия? Кажется, я его нашёл. Это Зал Ёкай [29]. Это может быть нечто опасное. Объявляю Код 5.

— Я поняла, — коротко сказала Джулия.

Гости прибыли из альтернативной Японии 1564-го года, которую захватила колониальная Испания. Насколько я помню японскую мифологию, монстров там с преизбытком. Неприятные визитёры. Я приложил ладонь к идентификационному ключу — торжеству техномагии карлов [30] и подождал, пока молекулярный сканер сверит мой рисунок капилляров и сделает анализ ДНК.

Внутри двери что-то щёлкнуло. Они медленно отворились. Створки разошлись, словно Врата Ада Данте. «Оставь надежду, всякий, сюда входящий». Зал окутывало лёгкое синеватое свечение, как бывает в местах большого скопища привидений.

Я задержал дыхание и вошёл внутрь.

Всё было тихо-мирно; японские демоны сидели в Зале Ожидания, играли в карты и в го. Некоторые из них разыгрывали сценки из театра Кабуки. Стрелка дрожала, указывая прямо в центр. Я вздохнул. Проверил, легко ли достаётся пистолет. Освящённые серебряные пули, с вырезанными на них улыбками — действенное средство против европейской нечисти, кто бы спорил. Но вряд ли оно поможет против японских мононоке и юрэй [31].

Учитывая сверхактивные эманации Станции, есть неплохая вероятность, что после смерти я воскресну призраком. Но это как-то не утешало. Ну что ж, я знал, что моя работа смертоубийственно опасна.

А значит, нужно идти вперёд.

Я прошёл в середину Зала, с трудом проталкиваясь среди обакэ [32]. Все они ждали открытия Врат. Терпеливо поджидали, когда наступит их очередь ввергнуть в панику Реальный Мир. Здесь были странные существа из снов; их щупальца и искажённые лица словно таяли в воздухе. Причудливая женщина-осьминог играла с двухвостой кошкой в индийские шахматы. Ведьма ямамба [33] разгадывала сканворды; летающие демоны тэнгу [34] сердито поводили затёкшими крыльями. Целая компания енотов-тануки [35] играла в салочки посередине зала. Полупрозрачные лица духов-юрэй поворачивались вслед за мной, когда я шёл.

— Простите, извините, — я с трудом протиснулся мимо существа, состоящего целиком из лица и остановился возле компании нетерпеливо подпрыгивающих зонтиков [36].

Они были старыми и изорванными, и — готов поклясться! — постукивали как-то злорадно.

Бледная девушка в погребальном кимоно, увидев меня, недовольно дёрнулась. Кажется, я поторопился насчёт невнимания. Сотни потусторонних существ зашевелились, оживившись с моим приходом. Одушевлённые жестяные чайники застучали, великаны-Сни смотрели на меня с гастрономическим интересом.

Кольцо призраков и духов вокруг меня смыкалось всё плотнее. Я в отчаянии взглянул на стрелку. Она дрожала и крутилась на месте. Время вышло? Эманации от эктоплазмы гасят сигнал? Полупрозрачная девушка с проломленной головой коснулась моего плеча. Его пронзила острая боль.

— Ты не хочешь остаться со мной? — шепнула она.

Холод и апатия охватило всё моё тело. Десятки полупрозрачных тел, отвратительных лиц, оскаленных клыков сомкнулись вокруг меня. Словно злые клоуны в безумном шапито. Угрожающего вида столик на ножках по-паучьи подошёл вплотную. И тут меня осенило.

Я посмотрел вверх.

На самом верху, вверх ногами, стоял мальчик со сморщенным лицом и улыбался.

Трясущимися руками я вытащил пистолет.

— Никому не двигаться! Объявлена тревога класса А! Мальчик… кхм… ты не мог бы спуститься? — сглотнул я.

Призрак сверху посмотрел на меня с презрением. Окружающие меня обакэ, как по команде, посмотрели вверх. Всё-таки, демоны тугодумы. Взглянули — и стали расходится. Словно отхлынула морская вода. Он пихались, расталкивали друг друга локтями, тяжеловесно ступали — и тоненькими струйками утекали. Это походило на бегство. А мальчик наверху пристально смотрел на меня.

С чего я решил, что он привидение? Скорее, это всё-таки демон-ёкай. Да и на мальчика он не слишком похож. Сморщенное лицо, словно у новорожденного. Маленький старичок. Был на нём отпечаток инакости, который явственно говорил — он не человек. На лице его медленно расплылось выражение отвратительного злорадного предвкушения.

А затем он прыгнул на меня.

Спасло меня шестое чувство. Сам не знаю почему, я отпрыгнул в сторону — ещё до того, как гротескное создание оттолкнулось от потолка. Противный карлик приземлился прямо на спину фантасмагорического трюмо. Оно как раз подобралось, чтобы напасть на меня — не слишком удачно. Трюмо заверещало. Карлик вгрызся в него зубами. Он был слишком мал, чтобы проглотить его целиком. Видимо, он подумал о том же самом.

Ёкай помотал головой и взялся пальцами за рот.

И разодрал его.

Кровь багряными сгустками текла на пол. Меня замутило. Из раны выбралась новая голова — уродливая, гротескная. У неё было три глаза, причудливо разбросанных по лицу: один на щеке, один под подбородком и один на лбу. Изо рта появились руки — извивающиеся, словно лишённые костей. С набором пальцев, натыканных кое-как. Карлик рванул — и кожа слезла с него, как шкура со змеи. Из тщедушного тельца выбралось омерзительное создание.

Невероятно, как такому чудовищу удалось поместиться в теле ребёнка.

Кожа его была фиолетовой и сплошь покрытой ушами. И глазами. Конечности, органы, фрагменты человеческой плоти росли из него в кошмарном ансамбле. Посередине тела располагался рот. По помещению удушливой волной поплыл трупный запах. По его желтоватым, изогнутым зубам стекала сукровица.

Очень, очень сильный ёкай. Возможно, аякаси [37]. Притворился ребёнком, чтобы попасть на станцию. Чёрт возьми, как мы могли пропустить такое?!

Оно подхватило комод и разжевало его целиком.

Я выпустил в него шесть пуль. Мутные фонтанчики ударили из ран. Длиннющей рукой оно подхватило гигантского паука и отправило в пасть. А затем — змею. И лягушку-черепаху. Оно пожирало демонов и духов. И я, словно оцепеневший, смотрел, как оно росло.

Новые части духов формировали его тело. Оно увеличивалось, расползалось во все стороны, словно тесто над кадкой. С омерзительным причмокиванием пожирало юрэй, ёкай и мононоке. Слюна текла из его большого рта. Громадные чёрные кошки, змеи с головами женщин, уродливые старухи отправлялись в его пасть, словно пироги. Запах гниющей плоти усилился. У него появились новые руки и ноги. Головы духов верещали, становясь наростами на его теле.

Ещё немного, и ему не останется, кого есть.

И тогда в зал влетели синигами.

Чудовище развернулось. Я не мог поверить, что такая туша может перемещаться столь быстро. Его костлявые пальцы подхватили духов-карателей и отправили в пасть. Один, второй, третий. Все пятеро. Их клинки рассадили ему плоть, вонючая жижа текла из ран. Но все они покончили в его желудке.

Я перестал удивляться чему-либо. Монстр выпил души Богов Смерти так же легко, как и всех других призраков. В помещении не осталось никого. Кроме нас двоих.

Он тяжело посмотрел на меня.

Растрёпанная и взъерошенная, в зал влетела Юкико. У неё руках был толстый талмуд. Я узнал «Иллюстрированную книгу Ада» Годжина Ишихары [38].

— Акихико! — отчаянно крикнула она. — Это Баку, пожиратель снов! Он прятался внутри Тенджо-сагари, демона-обитающего-на-потолке! Он ужасно опасен!

Увидев монстра, она остановилась, как вкопанная. Мгновение изумления, а затем она зарычала. Её лицо поплыло, потеряло человеческие черты. Теперь это было лицо Бога-Лиса. Шерсть на ней поднялась дыбом. В ней замелькали золотые искры.

И она выдохнула в чудовище клуб огня!

Я замер, поражённый до глубины души. Наша Юкико может такое?

Монстр злобно взглянул на неё. А потом перевёл свой взгляд на меня. В его злобных глазках мелькнуло понимание. И он направился в мою сторону. На ходу от него отваливались ошмётки плоти. Глаза и даже руки, которые самостоятельно скреблись на полу.

Глаза Юкико сверкнули. Они медленно, верно налились изумрудным светом. Она сделала странный жест, словно обхватила чудовище на расстоянии. И оно… остановилось. Меня прошиб холодный пот. Легенды утверждают, что кицунэ могут замедлять пространство и время [39], но я никогда не лицезрел этого в действии. Неужели такое бывает?

Монстр замер, покачиваясь на месте. По лицу Юкико градом катился пот. Я видел, как шевелятся под его кожей проглоченные существа. Мне стало жалко девушку-призрака с холодной рукой. Чёрт возьми, даже зонтики и еноты-тануки не заслужили такой участи! По крайней мере, они не пытались меня съесть.

Существо противно захрюкало, проклиная меня на тысячу голосов. И затем, медленно, шаг за шагом стало продвигаться в сторону меня. Отрезая меня от Юкико и закрывая проход.

Я приготовился умереть.

И тогда, наконец, объявилась Джульетта.

Она шла лёгкой, плавной походкой. Её правая рука была поднята, и между пальцами горел Знак. Он полыхал яркими, багряными линиями, словно голограмма, начертанная в воздухе. Он показался мне смутно знакомым. Знак Вур? Его всегда творят, когда хотят призвать Тех, Кто томится в ожидании. Существа, что прячутся в темноте, вечно жаждут света. Чудовища, что ходят ночью и живут в заброшенных домах. Мрак, что древнее света, и зло, что сильнее милосердия.

А в левой руке у неё горел знак Киш [40]. Тот самый, что разрушает все преграды и открывает Врата Предельных Сфер.

И тогда я увидел её спутника.

Рядом с ней плыло нечто чёрное и бесформенное. Оно переливалось и тускло поблёскивало, словно снежный обсидиан. За ним тянулся длинный, слизистый след — словно громадная пиявка проползала по титану пола. Джульетта остановилась в дверях. Её лицо исказилось от напряжения. Сладковатый запах гниения, и какой-то особенной нечистоты поплыл по помещению.

Моя челюсть отвисла. Неужто это…. то самое?! Я отказывался верить своим глазам. Существо подрагивало у ног Джульетты. И я, как заворожённый, смотрел на то, что веками охотилось на человека, пожирая и высасывая саму его суть. Утоляя свой космический голод.

И я вспомнил слова Чалберса:

" Они стоят вне зла и добра, как мы понимаем эти слова. Они — то, что в самом начале отвернулось от чистоты. И после сотворения мира они стали телами смерти, вместилищем всего отвратительного и грязного. Но они не зло в НАШЕМ понимании этого слова, потому что в сферах, где они движутся, нет ни мысли, ни морали, ни правых, ни неправых, ни света, ни тьмы" [41].

Не думаю, что вы слышали о них.

Но это не значит, что Они не знают о вас.

Каббалистическая книга Зогар гласит: Бог ошибся, создавая миры.

А быть может, и сам акт творения был ошибкой. И возникли чудовища, как результат несовершенства божественного творения. Нечистые сущности, и богопротивные демонические силы, и даже целые миры — ады.

Имя их — Безвидность, Бесформенность, Пустота и Тьма. Они вечно жаждут поглотить материальный мир, и несут человечеству наказания, страх и ужас [42]. Эти ады населяют каббалистические шеддим, низшие бестелесные существа, полные неутолимого голода, рыскающие в поисках божественного света, которого лишены. Они хищники, наши извечные враги, что алкали человека с самого сотворения мира.

Вот кого призвала Джульетта.

— Йа, йа, Ктулху фтхагн, — рассеянно пробормотала она. — Оно твоё.

Существо не стало раздумывать. Колыхающееся, словно пудинг, оно потекло в центр зала.

Баку обернулся. Уставился мутным взглядом на нового противника. Пошевелил многочисленными руками. Они замерли друг напротив друга — туманная тьма и пугающий монстр-паззл. Пожиратель снов зарычал, и шагнул в направлении Того, кого призвала Джульетта. Потянулся к нему руками, попытался разодрать. Но схватил пустоту. Бестелесный мрак просочился, словно кисель сквозь пальцы. А затем сгусток чернильной тьмы взметнулся вверх — и обволок Пожирателя.

Баку заревел. Низкий, вибрирующий звук заполнил помещение. Его руки месили вязкую тьму, но не могли прорвать её. Чернильная амёба заключила его в тугой антрацитовый кокон. Изредка из густого мрака появлялись очертания рук, ног, доносились слабые звуки. А потом всё затихло. Угольный гриб опал, и тёмная амёба поползла обратно, по направлению к выходу. На том месте, где только что была гора плоти, осталось лишь пятно.

Меня пробил холодный пот.

Мощь этой твари не поддавалась воображению.

То создание, которое не смогли победить синигами, не смогла остановить Юкико, что сожрало всех демонов в Зале Ёкай, было поглощено им в единое мгновение. Бесформенная тьма заколыхалась возле Джульетты. Словно щенок, просящий воздаяния.

— Зенохест, пиотх, охас заегос, заетос азатотх, йог-сосотх! — странным, клекочущим голосом сказала она.

Звуки, которые сорвались с её языка, едва ли можно было назвать человеческой речью. Знаки Вур и Киш погасли, и вместо них загорелся знак Коф [43]. Раздался лёгкий хлопок, и существо исчезло.

В Зале остались мы втроём. Джульетта закашлялась — Изначальная речь далась ей непросто. Существа, которые создали её, не предполагали, что губы, язык, глотка Homo sapiens будут произносить эти звуки.

Юкико с искажённым лицом опустила руки. Моё сердце бухало, словно молотом, в грудную клетку. Дар речи, наконец, вернулся ко мне.

— Ты с ума сошла?! — возопил я, обращаясь к той девушке, которой недавно добивался. — Призывать Псов Тиндалоса?! [44] Эти изначальные порождения хаоса, описанные в Мифах Ктулху?! Они же Древние, и не скованы никакими законами или правилами!

Девушка-панк пожала плечами.

— Я начертала основные пентакли и сотворила Три Знака. Всё должно было получиться.

— Должно было?!!

Только чувство такта не позволяло мне высказать всё, что я думаю.

Маги Ниппура и Ассирии годами тренировались, чтобы совершить подобное. Малейшая ошибка губительна. А моя очаровательная напарница положилась на удачу.

— Почему ты не вызвала Ноденса?!

Ноденс и сам принадлежит к Старшим Богам, а, иными словами, не слишком-то отличается от Псов Тиндала — но, по какой-то причине, покровительствует нашему делу. Думаю, наше существование его забавляет.

Джульетта задумчиво почесала ухо.

— Ну, Большой Папаша отправился в Крабовидную Туманность. Вроде бы там завелось нечто интересное. А нам явно нужна была помощь. Порождения Великой Бездны не скованы законами нашего мира. Они не принадлежат ему. А потому Баку их съесть не мог. Зато они его — могли.

Я глубоко вдохнул и выдохнул.

— Откуда вы узнали, что это Баку?

Баварка дёрнула плечом.

— Юкико обнаружила, на кого был зарегистрирован билет. Отнюдь не на женщину-призрака. Билет был зарезервирован заранее, и выдан Тенджо-сагари, одержимому Баку. Обычно демоны вселяются в людей. Но здесь мы имеем дело с исключением. Один демон вселился в другого — редкостное событие.

Она вздохнула.

— Нас подвела стандартная процедура. На билетах мы пишем лишь имена, чтобы избежать путаницы, а прочую информацию заносим в компьютер. Её редко просматривают. Существо передало свою карточку призраку, и мы подумали, что билет принадлежит ей. С "ребёнка" же билета никто не спросил, само собой. Ведь синигами не рассматривают их, как угрозу.

Несчастная юрэй была лишь прикрытием. Баку убедил нас, что юрэй — просто "локальный низкоуровневый видеофеномен" — спонтанный микромираж, который возникает вблизи его тела.

Она почесала кончик носа.

— На самом же деле, я думаю, призрак "матери" был духом, попавшим в вассальную зависимость к сильному демону. А оно воспользовалось отсутствием пентакля — и, не сдерживаемое ничем, учинило хаос.

Да уж. Изящная комбинация.

Однако оставалось ещё кое-что, чего я не понимаю.

— Странно, что его не учуяли синигами, — заметил я. — Всё-таки, Баку — могущественный демон, да и Тенджо-сагари…

— Ну, — хмыкнула моя напарница, — всё-таки, он был ребёнком, хотя и мёртвым. Он не относился к их юрисдикции. Дети, одержимые демонами и мёртвые дети — всё равно остаются детьми.

Прозвучало это мрачновато.

Джулия помолчала.

— Тот-кто-живёт-на-потолке притворился умершим мальчиком. Пятьдесят три года назад он был обычным новорождённым. Его убила собственная мать. Им не хватало еды, чтобы прокормить ещё одного ребёнка.

Вот так и становятся демонами… Кто бы сомневался.

— Теперь понятно, — согласился я. — Знаешь, что ещё странно? Оно ведь не могло не сознавать, что рано или поздно мы его прикончим. На Станции прорва существ, для которых даже Баку — всего лишь закуска.

Джулия пожала плечами.

— Ты меряешь мышление призраков критериями материального мира. Большинство существ из мира зла, кхм, немного глупы. Исключения, конечно, есть — но их немного. Только могущественных демонов наподобие Асмодея, можно назвать действительно гениальными. Вся прочая мелкая шушера…

Она сделала неопределённый жест, словно повертела пальцем в воздухе. А потом хмыкнула.

— А может, его просто снедал голод.

Я потёр переносицу.

Хватит с меня тайн на сегодня.

С какой это кстати я решил стать экспертом по мышлению демонов? Многие из них — действительно элементарные сущности, одежимые простейшими желаниями — мести, голода или пикантных розыгрышей (как, например, барабао). Хотя от Короля Демонов, аякаси, можно было бы ожиждать и чего-то другого.

Оставалось ещё одно дело, с которым нужно было разобраться.

— Ты подвергла нас и всю Станцию неоправданному риску, — буркнул я.

— Без которого мы бы все сдохли, — фыркнула Джульетта. — Полный отчёт будет на столе Охотника к его возвращению.

— Ну и отлично, — неожиданно меня взяла злость. — А я иду с Юкико. Свидание отменяется, Джули. В следующий раз, когда решишь угробить меня, сделай это попроще.

Моя коллега весело приподняла бровь.

— Вот, значит, как?

— Угу, значит, так.

Я помог подняться измученной кицунэ. Она благодарно мне улыбнулась.

И обвила пятью хвостами.

Пятью?!

Демоны-лисы обзаводятся хвостами, когда взрослеют и растут. Становясь сильнее и мудрее. Сила Юкико явно возросла. И не в последнюю очередь благодаря этому поединку.

Она скосила глаза, чтобы узнать, на что я пялюсь. Я поцеловал её в губы и мягко прижал к груди. Её глаза загорелись пониманием.

— У меня пять хвостов?! Да, Алекс, да?!

Я улыбнулся и нежно погладил её щёчки пальцами.

— Да, хитрющая, именно так.

Кицунэ всхлипнула.

— О Дакинитэн!

Её хвосты "пылали", словно золотисто-алые свечи.

Я взъерошил её рыжую шевелюру.

— Будешь теперь самой могущественной лисой во вверенном мне Секторе Станции. И, несомненно, самой любимой.

Она спрятала голову у меня на груди.

А Джульетта из-за её спины неожиданно подмигнула мне.

— Вот теперь ты ведёшь себя, как плохой парень, Алекс. И я подумаю над твоим предложением.

Меня бросило в краску. Юкико заметила моё смущение, и игриво укусила за мочку уха.

— Знаешь, мы ведь может сделать это и втроём, — весело подмигнула она мне.

Да уж, кибердевушки из далёкого будущего и сексуальные лисички соблюдением приличий не озабочены. Но я бы слукавил, если бы сказал, что мне это не нравится.

Тугая пружина, свернувшаяся у меня внутри, медленно распрямлялась. Мягкое тепло разлилось под диафрагмой. Кажется, всё входит в свою колею. Меня ждут три волшебные ночи с самой чудесной лисичкой на свете. А потом, возможно — возможно! — свидание с Джульеттой!

Чего же мне ещё желать?