Люциус Адлер. Механический секрет

Пролог В театре

– Стой, мерзавец! Разбойничий сын! Верни, что подло ты украл! – Молодой человек в коричневой куртке потряс кулаком.

Его спутник, своей поношенной одеждой и взъерошенными чёрными волосами и сам немного напоминающий вора, рьяно закивал.

Они кричали вдогонку низкорослому пухлому мужчине в рубашке, жилете и синих бриджах. На его крупной голове восседал цилиндр, лицо обрамляли пышные рыжие бакенбарды, а глаза были скрыты большими очками, какие обычно носят воздухоплаватели.

Услыхав обращённые к нему слова, он остановился и рассмеялся:

– Ни за что! Мой господин мне приказал – я повинуюсь. Что было вашим, то теперь его. За мною зря вы гонитесь – меня вам не догнать.

– Ну, это мы ещё посмотрим! – гневно отозвался молодой человек и поспешил мимо рыночных прилавков, на которых торговцы выставляли товары.

Но и пухлый снова взял ноги в руки и с неожиданным для его тучности проворством пустился бежать, крепко прижимая к груди чёрную кожаную сумку, которую похитил у своих жертв.

– Держите вора! – кричали преследователи, но большинство прохожих лишь стояли и бестолково глазели. Крепкий мужчина, должно быть портовый рабочий, попытался схватить его, но беглец, ловко увернувшись, оттолкнул элегантного мужчину с тростью и розой в петлице, и тот, испуганно вскрикнув, рухнул в объятия дородной дамы.

– Вам не поймать меня! – насмешливо бросил через плечо вор и скрылся в узком переулке.

– Мы не сдадимся! – пообещал ему молодой человек в коричневой куртке. – Сдаваться нам нельзя: Земля сойдёт с оси.

И вместе со своим спутником он вслед за мошенником скрылся за домами из деревянных перекладин и искусно раскрашенного холста.

– Браво! – крикнул Люциус Адлер, восторженно хлопая в ладоши.

Двенадцатилетний мальчик в нарядной курточке и с аккуратно расчёсанными на пробор каштановыми волосами сидел в четвёртом ряду известного лондонского театра Друри-Лейн и наслаждался спектаклем. Он попал в театр впервые за всё время, что жил в Лондоне. Почти три месяца прошло с тех пор, как Ирэн Адлер оставила сына на Бейкер-стрит, в доме 221-б, на попечении знаменитого сыщика Шерлока Холмса. И Холмс с его другом, доктором Джоном Ватсоном, ещё ни разу не брали Люциуса на вечерние представления.

Миссис Хадсон, преданная квартирная хозяйка Холмса и Ватсона, и сегодня предпочла бы оставить Люциуса дома. Она считала, что мальчикам его возраста нечего делать на улице в тёмное время суток. К счастью, сейчас, в разгар лета, и в восемь вечера было ещё светло как днём. Кроме того, в этот день, 20 июня 1895 года, английская королева Виктория отмечала пятьдесят восьмую годовщину вступления на престол. Холмсу подарили три билета на праздничное представление в королевском театре, и, к удивлению Люциуса, сыщик сам замолвил за него словечко.

– Мальчик слишком много времени проводит с друзьями в грязных районах Лондона, – сказал Холмс, намекая на приключения, которые Люциус пережил в прошлые недели со своими друзьями – Себастианом Квотермейном, Харольдом Кейвором и Теодосией Паддингтон. В поисках похищенного магического кристалла и в погоне за вором-невидимкой четверо ребят и их верный автомат-дворецкий Джеймс забредали в самые грязные уголки города. Например, в пользующийся дурной славой район Уайтчепел или в огромную канализацию под улицами Лондона. – Люциусу пора приобщиться к культуре, – продолжал Холмс. – Музыка, живопись, театр – в этом городе столько всего можно услышать и увидеть!

Так было решено, что Люциус пойдёт с Холмсом и Ватсоном в театр.

Но теперь, кажется, сыщик пожалел о своём решении. И дело было вовсе не в реакции Люциуса на спектакль – он шумел не больше остальной публики. Нет, просто Холмсу не нравилось происходящее на сцене. По крайней мере, так казалось Люциусу. Пока он, доктор Ватсон и сотни других зрителей увлечённо следили за игрой актёров, Холмс сидел, скрестив руки на груди и мрачно уставившись перед собой.

На сцене снова появился актёр, исполняющий роль вора. Все статисты к тому времени скрылись за кулисами, а рыночные лотки убрали со сцены, подняв их на невидимых тросах. Теперь перед бутафорскими фасадами домов громоздились гнилые ящики, невидимая воздуходувка кружила по сцене старые газеты, а ржавый автомат, тихо попыхивая паром, неподвижно стоял в нише.

Ватсон, который этим вечером тоже как следует принарядился и благоухал так, будто искупался в ванне с одеколоном, ткнул Люциуса в бок.

– Весьма неприглядная местность, да? – подмигнул он мальчику. Доктору явно нравилось представление.

Люциус лишь кивнул, не сводя глаз со сцены. Он мимоходом задумался, по душе ли спектакль королеве Виктории. Он видел её однажды в Британском музее на открытии выставки экспонатов, которые отец Себастиана, Аллан Квотермейн-младший, привёз из Африки. Тогда королева показалась мальчику слишком серьёзной и начисто лишённой чувства юмора. «Но может, её и нет в зале», – подумал он. Во всяком случае, в королевской ложе на третьем ярусе он её не видел. Кроме того, в Лондоне проходили и другие многочисленные торжества в её честь.

– О боже мой! – тем временем воскликнул на сцене мошенник, остановившись у бутафорской кирпичной стены. – Надеюсь, я на верном месте. Иначе план мой не удастся.

За его спиной снова появились двое преследователей. Лицо молодого человека в коричневой куртке – его звали Томас, он был помощником изобретателя – сияло торжеством.

– Себя в ловушку вы загнали сами, и выхода вам нет из тупика!

– Верните, что украли, – добавил его спутник по имени Сандовал. – Сдавайтесь по-хорошему, не то придётся вам несладко.

– Ха! Ещё посмотрим, кто кого! – Вор, зажав сумку под мышкой, другой рукой вытащил из кармана жилета револьвер.

По зрительному залу прокатился взволнованный гул. Люциус подался вперёд, его пробрала дрожь. Ему приходилось бывать в положении Томаса и Сандовала, когда злоумышленники угрожали ему оружием. И всякий раз его охватывала бессильная ярость.

Герои на сцене, осознав опасность положения, многозначительно переглянулись.

– Что скажете теперь? – потешался вор. – Смеётся хорошо лишь тот, смеётся кто последним.

– Я не смеюсь – куда ж смеяться мне, – ответил Томас. Подняв руки, друзья медленно двинулись к жулику, незаметно отдаляясь друг от друга. – Вы не допустите такой ошибки, – продолжал Томас. – Вы вор, а не убийца.

– Но им могу я стать, коль вы меня к тому принудите, – возразил вор. – Мой выразился ясно господин: добудь сокровище, велел он мне. Добудь его – ценой пусть даже жизни.

– Со смертью мы повременим.

Справа от Ватсона Холмс громко вздохнул.

– Тише, Холмс! – шикнул Ватсон. – Такой захватывающий момент!

– Такой пошлый, вы хотели сказать, – ехидно ответил сыщик.

Томас и Сандовал уже почти вплотную приблизились к вору.

– Стоять! – велел тот.

– Давай, мой верный Сандовал! – воскликнул Томас.

Его спутник ринулся вперёд и так элегантно откатился в сторону, что Люциус даже позавидовал. Вор отвлёкся и резко обернулся, опасаясь нападения. Но напали на него с другой стороны: Томас бросился на него и схватил за руку, в которой был револьвер. Под громкие возгласы публики на сцене завязалась борьба. Раздался выстрел, потом ещё один. Несколько зрительниц испуганно вскрикнули.

– Да врежь ему по носу! – восторженно завопил доктор Ватсон, стукнув себя кулаком по ладони. За его спиной кто-то недовольно кашлянул, и доктор смущённо обернулся: – Прошу прощения.

Люциус, оглянувшись через плечо, увидел пожилого господина с вытянутым лицом и закрученными усами.

«Ещё один зануда вроде Холмса, который не способен оценить славную актёрскую потасовку», – подумал он.

В самом деле, борьба на сцене переросла в настоящую драку. Томас выбил из рук вора револьвер. Теперь он хотел обезвредить противника парой точных боксёрских ударов. Его цилиндр уже валялся на полу между газетными листами, но одолеть злодея оказалось не так просто: он раздавал тумаки направо и налево. Сначала Томас пошатнулся от удара по голове – разумеется, не настоящего. Потом Сандовал, снова вмешавшийся в схватку, получил кулаком в живот, наткнулся на автомат, и тот с грохотом рухнул на сцену.

– Стой! – вдруг вскрикнул Томас, и Люциус затаил дыхание. Томас поднял с пола револьвер. Вор тут же застыл. Сандовал, вскочив на ноги, отбросил с разгорячённого лица прядь волос и, схватив кожаную сумку, присоединился к другу.

– Так кто из нас смеётся?! – торжествующе спросил Томас. – Игра окончена!

– ИГРА ЛИШЬ НАЧАЛАСЬ! – вдруг прогремело на весь зал королевского театра.

В тот же миг огни на сцене погасли и под потолком вспыхнули красные прожектора. Из скрытых отверстий с шипением вырвался пар, поднялся сильный гул. В оркестровой яме грянули литавры и трубы. С потолка на сцену гигантской тенью опускался дирижабль. Конечно, это была лишь декорация, по размерам не сравнимая с настоящими дирижаблями, летающими в небе над Лондоном. Тем не менее его тёмный выпуклый корпус и вытянутая кабина закрывали всю верхнюю часть сцены. Люциусу он показался огромным.

– Боже мой! – воскликнул мальчик.

– Во имя королевы, что здесь происходит?! – вскричал ошарашенный Томас.

Вор воздел руки к небу и рассмеялся:

– О господин, вы вовремя явились!

– БРОСАЙТЕ РЕВОЛЬВЕР И СУМКУ, ИНАЧЕ ВАМ КОНЕЦ! – прогремел бесплотный голос мужчины, который, очевидно, находился на борту летательного аппарата.

– Ни за что! – упрямо крикнул Томас.

В кабине дирижабля что-то грохнуло и сверкнуло, из одного из ящиков на полу вырвались языки пламени. Герои бросились в укрытие.

– ПОСЛЕДНЕЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ, – сказал их невидимый противник.

Томас погрозил небу кулаком:

– Вы победили, пёс!

Вор поспешил к двоим друзьям и схватил револьвер и сумку. Из кабины дирижабля свесился канат. Заткнув за пояс оружие, вор одной рукой вцепился в канат и просунул ногу в петлю на его нижнем конце. Томас и Сандовал бессильно наблюдали за его бегством.

– Ха-ха! – злорадно ухмыльнулся вор. – Мой план таки сработал. Я смеюсь, а вы валяетесь в грязи! И поделом вам, дураки! Теперь мир наш.

Едва договорив свою реплику, актёр поднялся на канате, и дирижабль под рёв двигателей и удары литавр исчез за скрытой частью сцены. Сверкала молния, и гром гремел так, что стены театра сотрясались, а клочки газет кружились по бутафорскому переулку.

Потом всё стихло. Лишь красноватый свет зловеще освещал двоих актёров посередине сцены. Они медленно поднялись на ноги, поправляя одежду. Томас выпрямился.

– Зло победило, – тихо проговорил он. – Добро повержено. По крайней мере, считает так бежавший плут. – Он повысил голос, глядя на публику. – Но он ошибся! День ещё не кончен. Последний бой ещё лишь предстоит. Клянусь я честью, что не успокоюсь, покуда не верну то, что похитил он. Зло победило – но это лишь на время…

– Да будет так! – воскликнул Сандовал. – С тобой я буду рядом!

Свет на сцене погас, и опустился занавес.

– Грандиозно! Просто грандиозно! – восторгался Ватсон, когда они с Люциусом и Холмсом вышли из зрительного зала, чтобы выпить чего-нибудь в антракте. – Никогда бы не подумал, что получу такое удовольствие от спектакля «Ужас над Лондоном». В программке он описывается не так увлекательно.

– Да, в программке опущено несколько подробностей, – недовольно согласился с ним Холмс. – Но одно правда: эта халтура и в самом деле ужас над Лондоном. Что за кошмарный спектакль!..

– Хватит вам, Холмс. Не всё же Шекспира смотреть.

– Расскажите это автору сей вопиющей халтуры, – пробурчал сыщик. – Его персонажи говорят так напыщенно, что он наверняка считает себя потомком великих бардов. И при этом с неба сыплются дирижабли. Дирижабли, Ватсон! – Он с отвращением покачал головой.

– Вы зануда, – заключил Ватсон и повернулся к Люциусу: – А нам нравится, правда?

Люциус улыбнулся:

– Почти так же захватывающе, как мамины шоу.

Он много лет путешествовал по свету вместе с матерью, известной иллюзионисткой. Магия театра была ему не чужда, хотя представления, в которых участвовал он, были всего лишь ярмарочными спектаклями.

Мысли о маме слегка опечалили Люциуса. В марте в Париже Ирэн Адлер настигла расплата за двойную жизнь искусной воровки: неизвестные преследовали её, и ей пришлось залечь на дно. Но сначала она отвезла Люциуса в Лондон к Шерлоку Холмсу – «старому другу», как она его называла. У мальчика до сих пор в голове не укладывалось, как его мама и Холмс могли дружить. Они были полными противоположностями: Ирэн любила жизнь – Шерлок любил лишь свою каминную, лабораторию и сложные загадки.

«С другой стороны, Себастиан, Харольд, Тео и я тоже очень разные, – подумал Люциус. – Может, Холмс в молодости был другим. Менее похожим на себя нынешнего». Но представить это ему было трудно.

За несколько недель боль от разлуки с матерью поутихла. За это время у Люциуса появились новые друзья, с которыми он встречался в «Вороновом гнезде», их штаб-квартире. Она находилась под крышей клуба «Диоген», заведения для состоятельных господ, рядом с Темзой, куда Майкрофт Холмс, брат Шерлока, регулярно брал с собой Люциуса. Кроме того, миссис Хадсон заботилась о мальчике как бабушка, доктор Ватсон был славным малым, и даже с Холмсом Люциус теперь ладил лучше. «Наверное, мы начинаем привыкать друг к другу», – решил мальчик.

Однако не проходило и дня, чтобы он не думал о матери, не спрашивал себя, где она сейчас, всё ли у неё хорошо и когда она вернётся за ним в Лондон.

Вместе с другими зрителями троица с Бейкер-стрит прошла через высокую дверь зрительного зала, и Люциус отложил мысли о маме на потом. Они оказались в фойе, где почти всё было красным: ковёр на полу, шторы на окнах, обивка стульев и даже стены. Только выгнутый потолок был белым, с позолотой и лепными украшениями. Вдоль стен высились мраморные колонны, а за тяжёлой стойкой тёмного дерева отполированные до блеска автоматы-дворецкие разливали напитки.

Люциус удивлённо огляделся. Значит, здесь им предстоит провести короткий антракт в ожидании второй части захватывающего спектакля?

– Холмс, что будете пить? – спросил Ватсон, хлопнув в ладоши. – Чтобы немного поднять вам настроение, я вас угощу.

– Удивите меня, доктор, – сказал Холмс скучающим тоном.

– Ну ладно. – Добродушный врач, писатель-любитель и по совместительству детектив с улыбкой посмотрел на Люциуса. – А тебе, Люциус, я закажу содовой, идёт?

– Конечно! – обрадовался Люциус. Наконец-то не придётся пить чай, который в Лондоне подают повсюду! И что только англичане находят в горячей воде со вкусом травы!..

Ватсон протиснулся сквозь толпу страждущих театралов и вернулся с тремя бокалами в руках.

– Бренди для меня, красное вино для вас, Холмс, и содовая. – Осторожно раздав напитки, он поднял свой бокал: – Ваше здоровье, господа. За волнующий драматический вечер!

Не успел Люциус отхлебнуть глоток шипучего напитка, как к ним стали приближаться двое взволнованных мужчин – один молодой, другой в годах. Старшего Люциус узнал сразу: это был тот зануда с закрученными усами, который сидел за ними рядом выше.

– Быть того не может! – изумился Ватсон. – Неужели этот джентльмен собирается сделать мне замечание за то, что во время представления я сказал два-три слова?

– Вовсе нет. – Холмс поставил свой бокал на соседний столик и заложил руки за спину. – Лорд Арчибальд явно хочет о чём-то поговорить со мной. – Он выжидательно смотрел на гостя.

Люциус кивнул:

– Иначе он не появился бы здесь со своим слугой и не был так взволнован, да?

Сыщик искоса посмотрел на мальчика:

– Верно подмечено, Люциус. Ещё несколько месяцев на Бейкер-стрит – и доктору Ватсону можно будет выходить на пенсию.

Ватсон возмущённо фыркнул:

– Хороший же вы друг, Холмс.

Наконец старик, которого Холмс назвал лордом Арчибальдом, подошёл к ним и с мрачным видом обратился к сыщику:

– Мистер Холмс, как хорошо, что я вас здесь встретил. Мне срочно нужна ваша помощь.

– В самом деле? – Холмс приподнял одну бровь, но не проявил особого интереса. – Продолжайте.

Лорд Арчибальд сжал кулаки, и на его щеках выступили красные пятна.

– В моём доме совершено ужасное преступление! – прогремел он. – Я узнал об этом только что от любезного Фредерика. – Он указал на своего молодого спутника. – Какой-то негодяй нанёс непоправимый урон моей драгоценной коллекции оружия: ружьям, саблям и даже рыцарскому мечу, которому почти тысяча лет! Он пробрался в мой дом, пока мы с женой были здесь, в театре, и уничтожил мои сокровища! – Старик настойчиво смотрел на сыщика. – Вы должны немедленно отправиться в мой дом, мистер Холмс, и выяснить, кто совершил это злодеяние! Умоляю вас! Нужно задержать этого дьявола, иначе я не смогу спать спокойно!

– Хм. – Шерлок посмотрел на Ватсона и Люциуса. Уголки его губ дрогнули в усмешке, и Люциусу показалось, что детектив с облегчением выдохнул. – Что ж, это чрезвычайное происшествие. Нам следует немедленно выдвигаться.

– Холмс, неужели нельзя досмотреть спектакль? – возразил Ватсон. – Никто же не умер! Улики, которые наверняка оставил преступник, никуда от нас не денутся.

Холмс назидательно поднял палец:

– Дорогой Ватсон, вам не хуже меня известно, что преступники не дремлют. Нет ничего досаднее, чем упустить горячий след. – Он пожал плечами. – Вы, конечно, можете остаться здесь, но человек чести никогда не откажет тому, кто в отчаянии взывает о помощи.

Лорд Арчибальд протестующе замахал руками.

– Вы можете отправиться в мой дом и после… – начал он.

Но Холмс оборвал его на полуслове:

– Кто из нас сыщик – вы или я, лорд Арчибальд?

– Вы, конечно.

Холмс серьёзно кивнул:

– Тогда позвольте мне самому решать, когда осмотреть место преступления.

Старик смущённо откашлялся:

– Само собой. Как вам угодно.

Тяжело вздохнув, Ватсон посмотрел на Люциуса:

– Плакал наш чудесный театральный вечер. Долг зовёт.

– Ничего. – Мальчик одним глотком осушил стакан содовой. – Я догадываюсь, чем закончится спектакль.

Когда они вышли из королевского театра, Люциус украдкой посмотрел на Шерлока Холмса. От него не ускользнуло, каким довольным стал вдруг сыщик. При обычных обстоятельствах лорду Арчибальду наверняка пришлось бы ждать до утра. Но сейчас Шерлок радовался любому предлогу отделаться от Томаса, Сандовала и других «напыщенных» театральных персонажей. Холмс неисправим!