Менеджер и Смерть

1

– Ты идешь? Или остаешься?

– Он остается работать в ночную смену. Желает попасть на доску почета, наверное… Да, Миш?

Шутки были всегда примерно одни и те же. Но удивляло больше всего не это. Несмотря на его регулярные задержки после окончания рабочего дня, коллеги-менеджеры всё равно высказывались так, как будто всё происходило впервые, и они сейчас выражают глубокое удивление.

«Интересно, когда уже они натренируются в своем ослоумии, и выйдут на новую ступень своего человеческого развития? Придумают уже, например, хотя бы новые подколы…» – иногда думал в таких случаях Михаил. Думал уже без улыбки, скорее, чтобы хоть как-то отвлечься в эти минуты.

– Пока остаюсь. Попозже пойду, – буркнул он себе под нос, отвечая так же, как и всегда, в таких случаях.

– Ну, давай, – пожал ему руку белобрысый и толстоватый коллега по фамилии Белобородов. – Про лошадь из колхоза только не забывай… Помнишь?

Это тоже была старая шутка. Она хоть и не повторялась каждый раз, но точно озвучивалась не менее одного раза в неделю.

– Да, да, лошадь старалась лучше всех, но председателем колхоза так и не стала, – поскорее дополнил его Миша, чтобы не дать тому задержаться надолго у своего стола, и заставить поскорее свалить из офиса.

– Во-от! Верно, молодец, – Ваня Белобородов многозначительно поднял палец вверх, словно подтверждая незыблемую истину. – А тем более в таком колхозе. И тем более с нашим председателем…

Он многозначительно и с каким-то философским видом направил палец в дальнюю часть офиса, где находился кабинет директора.

Михаил устало вздохнул, откинулся на стуле и улыбнулся, старательно выражая всем своим видом одобрение. Придется запастись терпением, и просто подождать, когда все наконец выговорятся и уйдут.

– Хотя, шанс подняться на уровень выше, чем ты сейчас, у тебя всё-таки есть. Наш шеф ведь любит трудолюбивых и молчаливых. Только как это будет происходить? Руководителем отдела тебя не поставят, место занято, и менять его пока не собираются. Очень сомневаюсь, что твою зарплату повысят. Новый отдел тоже здесь никто не собирается открывать. «Коробочка уже давно закрыта», везде всё занято. Разве что похвалят тебя перед всеми?

Миша спокойно смотрел на ухмыляющуюся щетинистую физиономию с узкими шальными глазками. Когда-то давно эти разглагольствования, это выражение лица и его носитель, подлый и хитрый тип быстро бы вывели его из себя. Лет пятнадцать назад он был бы готов спустить его с лестницы за такие шутки. Лет десять назад просто бы послал в грубой форме. Пять лет назад он быстро придумывал едкие подколы в ответ, высмеивающие шутников, после которых долгое время его не трогали…

Но время шло, и его характер, энтузиазм и образ мыслей менялись. Огонь в душе, так ярко и сильно когда-то горящий, теперь давно потух. По большей части, конечно, он сам заставил его погаснуть, но какое это имеет сейчас значение. Важно, что не осталось сейчас даже тлеющих углей. Ничего, просто пустота.

Поэтому в данный момент ответом служила только легкая улыбка, выражающая усталое одобрение этим уничижительным, пусть и выраженным в легкой форме, словам, и молчаливое ожидание завершения монолога.

– Нет, конечно, мы тебя все поддержим. Будешь у нас героем. Даже дадим возможность еще лучше проявить себя, каждый выделит тебе часть своей работы, чтобы ты лучше и больше проявил себя…

– Ваня, прекращай свой трындеж! Идешь или нет? Я, в отличии от некоторых, спешу домой, – послышался грубый прокуренный голос уже у самой входной двери.

– Иду, иду, – ответил Белобородов, и нервно засмеялся, чтобы подчеркнуть: всё, что до этого было им сказано, являлось очень смешной шуткой. – Желаю тебе продуктивно поработать, наш герой!

После высказанного пожелания последовало некрепкое рукопожатие, и его коллега направился вальяжной походкой к выходу. Не прошло и полминуты, как входная железная дверь за ним захлопнулась, и в офисе воцарилась тишина.