Мёртвое искусство

Беспощадные, загустевшие в закате, зелёные лучи Альвакиса кололи глаза изнутри, сморщив кожу на бледном лице. Вот забудешь разок светозащитные очки, и всю дорогу приходится расплачиваться. Даже рукой не закрыться – что правая, что левая, тянуться к ядру планеты двумя неподъёмными сумками. Получше любой тренировки. Пускай эти мозговитые царьки оставят свою технику себе, и без неё всё как-то получается. Ладно… это всё от усталости, тут уже недалеко идти, дотерпеть нужно. Кто это там ещё ошивается? Это что, очередной гелановский подсос? Сколько раз ему ответить нужно?

Сферическое, наполовину стеклянное, здание не имело особо больших размеров – находясь где-нибудь в центре города, оно бы вряд ли возвысилось над остальной красотой Аль Баруда, скорее, лишь бы дополнило прекрасный вид. По официальным документам это строение носило имя «Центральный штаб команды «Imqeaktusgg-Ehheigg»», Клавиц же звал это место домом. Здесь находилось всё, что делало его живым, давало повод радоваться каждому дню. Сюда хотелось возвращаться.

Золотистые вихри заколыхались под неожиданным тёплым ветерком, разнося новый, абсолютно незнакомый носу, запах по воздуху. Голубые глаза с надеждой бились об скукоженное бледное лицо. Робкое движение сдвинуло с места женщину, с которой, ну вот совсем никак, не хотелось разговаривать.

– Ceaho, qesqedraetes hae «Imqeaktusgg-Ehheigg» najafreme? Irma Faza Juleiou Bleaujdsteilli elng sobyeah, el… – не смотря на лёгкую неуверенность в движениях и глазах женщины, слова твёрдо звенели сталью.

– Эй, – завыл Клавиц, перебивая обращение незнакомки, – Istlea! Что за ублюдский акцент? Где только Гелан вас ищет таких, – брызнул ядом мужчина, – Можешь передать своему хозяину, что мы не передумали. Kaltebares, – кинул на прощание Клавиц.

– Подождите! – послышалось из-за спины, – Вы не правильно меня поняли! – быстрые шаги остановились совсем рядом, – Не знаю я никакого Гелана, у меня другое дело, – слова незнакомки заставили заскрипеть пятками на земле, разворачиваясь к голубым глазам.

– Ну-ка, что за дело? – недоверчиво нахмурился Клавиц.

– Я… как это сказать…

– Давай только без Igazenorun, подтянешь грамматику и… хотя даже тогда лучше на межгалактическом, не люблю я себе язык ломать.

– Я отобралась к вам в команду.

– Да ты что? – напряжение в грубоватом голосе Клавица не ослабло, – Чем сможешь доказать?

Женщина достала из сумки, болтающейся возле бедра, с ремнём, разрезающим туловище наискось, свёрнутую в трубочку бумагу. Клавиц быстрым движением выхватил трубочку из рук женщины и принялся читать полушёпотом:

– Так, Ирма Фаза Юлия Блэйдстилл… та, та, та… дисциплины, так это понятно… сто семьдесят три сантиметра, так… там, там, там… пол женский, понятно… так, планета, это ясно… Земля?! А чего не Небо? – недовольно выкинул Клавиц, поднимая жёлтые глаза на Ирму, – Ты что, издеваешься надо мной? Хоть раз взглянула бы на планетарный список, прежде чем документы подделывать. Или я, по-твоему, совсем полудурочный?

– Что? – недоумеваючи напрягла золотистые брови Ирма, – Я всё сама проходила, у этих… как их там… Бу… Буэносэ, не помню, как правильно.

– Buenesos, – хмурые тучи собрались в жёлтых глазах.

– Да, Буэнэсос. Все процедуры там прошла после отбора и…

– Вобщем так, дорогуша, передай своему рабовладельцу, что если он хернёй не прекратит заниматься, то я каждого его гуньяра на орбиту отправлю, ясно? Всё, Kaltebares, – ноги мужчины зашагали в сторону сферы.

– Подождите, вы ошибаетесь! – звонкий голос вновь развернул Клавица.

В этот раз шаги были куда более энергичные. Молниеносный удар вылетел через кадык в глаза белой вспышкой. Дыхание упало в пятки, голова потяжелела и перевесила тело, уронив колени на землю. Слегка дрожащие пальцы нащупали онемевшую шею. Злость раздулась огненными шарами в груди и голове.

– Только гуньяр так принимает удар, – презрительно выпалил Клавиц, – Иди к своему хозяину и передай мои слова, всё поняла?

– Эй, что это тут у вас тут? – быстро проговорил, только что вышедший из сферического здания, Мъегкон, – Кто это? Что она сделала?

– Очередной подсос Гелана, пыталась к нам пробраться с помощью этой бумажки, – Клавиц передал другу бумажную трубочку из сумки Ирмы.

– Знаю я, кто это, – Мъегкон даже не стал читать документ, – Она отобралась к нам у организаторов и теперь часть нашей команды.

– Ты видел, что там написано? – Клавиц ткнул бумагой в грудь друга.

– Можешь поспорить об это с Нажем, – Мъегкон жестом позвал за собой и женщину, и мужчину.

Входом в здание оказалась одна из стеклянных частей сферы, которая, при подходе к ней, каким-то образом растворилась, и вернулась обратно, как только последний, новоиспечённый член команды «Imqeaktusgg-Ehheigg» зашёл внутрь. Альвакис напоследок погладил Аль Баруд своими тёмно-зелёными ладонями, и скрылся где-то за далёкой чертой горизонта, переходя на второе полушарие планеты.

Не успел Клавиц войти в здание, как тяжёлые сумки, нагруженные различными вкусностями и подарками, разошлись по рукам местных обитателей. Ирма робко шагала хвостиком за Мъегконом, который охотно, даже увлечённо показывал ей внутренности здания.

– Называем мы наш дом «Гнездо», ну, все, кроме этого, – обладатель светло-русых волос с ухмылкой указал на Клавица, окружённого радостно воющей толпой, – Можешь звать меня Краб. Это целая история, как-нибудь расскажу, – быстро скользящие, вниз по лестнице, ноги вели Ирму на первый этаж, где происходило опустошение тяжёлой ноши Клавица, – Пойдём, познакомимся с остальными, тут, кстати, не только ребята из команды, в основном тут сборище каких-то непонятных типов, некоторых даже стоит опасаться, – Краб ткнул пальцем в спину какого-то громилы, тот незамедлительно повернулся.

Треугольные оранжевые зрачки давили своей тяжестью на душу. Длинная чёрная коса падала с лысой головы на могучее плечо, касалась веерным кончиком груди. Широкие скулы на квадратном лице обросли колкой щетиной, делая тёмную кожу ещё мрачнее.

– Я слышал, что он любит полакомиться иляхтами, особенно женщинами, – прошептал Мъегкон на ухо Ирмы, но не настолько тихо, чтобы громила не слышал его слов.

– Так эта козявка – мой ужин? Ладно, придётся кости пообгладывать, – бас здоровяка смял уши под золотистыми волосами, сердце взорвалось на части.

Ирма уже начала потихоньку пятиться, вздрагивая от треугольных зрачков, когда Мъегкон с громилой рассмеялись, звеня кадыками.

– Как же я люблю запланетарных, – крепкий хлопок упал на плечо Ирмы, – Это Фабиас «Малыш» Тонред, – в этот раз ладонь Мъегкона легла на широкую грудь здоровяка, – Почему Малыш – не спрашивай, – обладатель русых волос вновь приблизился к уху Ирмы, – Он карлик, – на этот раз шёпот оправдал своё название и назначение.

– Ну, это слишком толстая шутка, – улыбку на слегка пухловатых губах женщины никто не поддержал.

– Это не шутка, Ирма, он великан, но… как бы, – Мъегкон обернулся на Малыша.

– Для своих я карлик, – пробасил Фабиас, – Иначе, мои глаза были бы где-то на уровне промежутка второго и третьего этажа, – великан дотянулся рукой до потолка первого этажа, демонстрируя недостаток роста.

– Что, два идиота, нашли себе новую жертву из запланетария? – скрипящий голос разбил уши своей тянущейся глубиной.

– Да ладно тебе, это лучший способ втянуть новичка в нашу компашку, – махнул рукой Мъегкон.

– Смотреть весь день через одностороннее стекло за попытками растерянного иляхта попасть внутрь тоже помогает влиться в компашку, – съёжившиеся, от времени, губы дрожали при каждом слове, не смотря на твёрдый скрип голосовых связок.

– Арди, не начинай опять, мы же это уже обсуждали.

– Парень дело говорит, Ардьюксен, молодые сами разберутся, как им жить, у нас с тобой было такое время, и оно уже прошло, – подключился к разговору Ръягклинг Доратес Амуро Фуго, незаметно, как тень, подошедший сзади.

Густые седые брови повисли над фиолетовыми угасающими зрачками. Пожёванная бронзовая кожа мешком висела на старой душе. Серебряная шапка неряшливо растрепалась на сморщенной голове.

– В кого на этот раз обернулся, старый, что так тихо к нам подобрался? В кошку? – насмешливо кинул Мъегкон.

– В крысу, – ответил улыбкой на древних губах, Ръягклинг, заставив рассмеяться Краба ещё сильнее.

– Неплохо, старик, познакомиться с нашей новой сокомандницей хочешь? Или, как обычно, сначала во время сна поподглядываешь за ней каким-нибудь паучком?

– Тихо ты, весь план испортишь, – полушёпотом толкнул Ръягклинг Мъегкона, – Захочешь познакомиться, зайдешь ко мне позже, конфетка, – весело пропел старик, и удалился с глаз так же внезапно, как и появился.

Шумящая толпа, собравшаяся вокруг Клавица, потихоньку начала расползаться, по своим привычным местам обитания в Гнезде, изредка кидая разносмысленные взгляды на нового обитателя сферического дома, заговорить решился только белобрысый мужчина с грубыми (скорее всего, от возраста, подходящего к старению) чертами лица.

– Мы, кажется, уже встречались где-то, – в гладком голосе было ни грамма вопросительно тона.

– Да, на Buaenesos, – с мягкими нотками энтузиазма отозвалась Ирма.

– Buenesos, – вздохнул белобрысый, – Да, я тебя помню, старик настоял, чтобы ты была в команде. Ладно, уже не важно, пошли, покажу тебе, что тут, да как, – мужчина жестом позвал за собой.

Ирма медленно, в такт шагам своего проводника, зашагала вперёд, оглядываясь по сторонам на местных жильцов разных рас, многие из которых раньше не видели голубые глаза. Гуманоидный ящер, гигантский ёж, что-то непонятное болотного цвета с шестью руками и змеиным хвостом вместо ног, огромный кот и многие другие, названия которых не встречались на Земле.

– Я najas «Imqeaktusgg-Ehheigg», Трилат Нагиро Субас Вафф, ребята зовут меня «Наж», думаю, понятно, почему. Так, начнём сверху, на пятом этаже у нас…

– Naj, Мъегкон мне уже всё показал, – послышалось из-за спины.

– Вот как? – Трилат резко остановился, кинул зелёный взгляд через плечо, – тогда пошли, покажу тебе твою комнату.

Третий этаж, как говорил Мъегкон, довольно тихий. Тут всего три жилых комнаты (теперь, видимо, уже четыре), остальное – медитарии. В самую близкую, к восточной лестнице, комнату лучше не входить – там живёт Мальдур, он не любит, когда его тревожат. В срединной комнате живёт Марла, её чаще можно найти на балконе, либо в компании каких-нибудь любителей послушать чтиво, хотя и в любом другом сборище найти её будет не проблема. Всё, что нужно о ней знать – она состоит в команде «Imqeaktusgg-Ehheigg» и невероятно любит курить, даже когда приходит на какое-нибудь собрание. Через комнату от Марлы, ближе к западной лестнице, находилось обиталище Ръягклинга, где он бывал только во время своего сна, остальное же время старик предпочитал проводить в медитарии, либо в поисках собеседника. Ръягклинг был для Гнезда чем-то вроде наставника, каждый мог прийти к нему за советом, он был самым первым обитателем этой сферы, не входящим в состав «Imqeaktusgg-Ehheigg». В те времена командиром был не Трилат, а Ардьюксен, да и состав команды был совершенно другим.

Комната Ирмы развалилась напротив медиатрия, лежащего между обиталищами Марлы и Ръягклинга. Трилат указал Ирме на дверь и, молча ушёл, тихо разнося эхо собственных шагов по стенам коридора. За материалом, неизвестного женщине происхождения, еле слышно, кто-то суетился. Лёгкое, неторопливое движение приоткрыло картину происходящего внутри.

Мъегкон и громадина Фабиас копались в шкафу, возле кровати, да так увлечённо, что Ирма смогла подойти вплотную к беспредельщикам.

– Очень интересно будет послушать, что, вы двое, хотели найти в моём шкафу? – голос Ирмы резко дёрнул парней за спины, развернув лицом к голубым глазам.

– А мы тут… хотели помочь одежду разложить, – быстро выдал Мъегкон, едва заметно пихая Фабиаса в бедро.

– Да? Ну, тогда можете начинать помогать – одежда вон в той сумке, – мутно-жёлтая ткань обтянула багаж Ирмы в углу комнаты, рядом с дверью.

Долго разбирать вещи не пришлось, их оказалось не так уж и много, после чего можно было спокойно идти дальше по своим делам.

– Большое спасибо, – с улыбкой кинула в закрывающуюся дверь, Ирма, – Что же они тут делали? – почти что сразу задумалась в слух женщина.

В шкафу ответов не нашлось, зато желание сесть на кровать сразу дало ответ на вопрос. Тонкий матрас моментально затянул Ирму за собой вниз, звучно ударив иляхта об пол. Из кровати остались торчать две ноги, зацепившиеся икрами за корпус. Послышались сердитый громкий выдох и ругань в адрес Краба и Малыша.

Ярко-зелёный утренний свет Альвакиса разбудил глаза раньше и наглее, чем того хотелось. Веки, нехотя, со скрипом, отошли друг от друга, убирая единственное, хоть и не очень надёжное, средство спасения от наглых звёздных лучей. Одеяло, напоминающее набухшую тучу, отлетело в сторону, оголив тонкую ночную одежду Ирмы. Ветер пинал камни внутри живота, напоминая о голоде. Вчера ведь так и не удалось поесть, как-то даже забылось это сделать. Ещё с кроватью пришлось ночью возиться из-за этих придурков.

Холодный, после ночи, пол морозил голову через голые ступни. Тянущиеся к потолку, сжатые в замке, руки приятно хрустнули слипшимися, во время сна, костями. Жёлтый стикер, приклеенный к панорамному изогнутому стеклу, резко бросился в глаза своим текстом:

«Новенькая, не забудь зазеркалить стекло в своей комнате, как проснёшься. Мало ли, что ты там делать собираешься…

Тот самый идиот Краб»

– Знать бы ещё, как это сделать, – обнадёживающе подумала Ирма, – СТОП, он что, был здесь, пока я спала?! – маленькая жёлтая бумажка захрипела в сжимающихся кулаках женщины.

Мальдур в этот раз постарался на славу. Завтрак был лучшим, что попадало в рот в этом месяце. Не то, чтобы это змееподобное создание обычно халтурил – еда у него всегда была чудесной, однако, сегодняшний завтрак был просто изумительнейшим, не хватало лишь добавить немного соли – Мъегкон всегда добавлял эту специю, даже когда блюдо уже было на грани пересоления.

– Марла, детка, не передашь мне вон того белого порошка? – Мъегкон игриво указал на солонку.

– Сам возьмёшь, не переломишься, – откинула девушка с взъерошенными, необычайно тёмными, для иляхта, волосами.

Вставать за солью особо не хотелось, поэтому серые глаза Краба упали на соседа Марлы, сидящего напротив неё. Морщины Ръягклинга заставили самому пойти за желаемой специей.

– Старость просить не буду, а то ещё своего песка насыпет в тарелку, – прокатив колёсиками стула по полу, съязвил Мъегкон.

– Какого хера, ты, придурок?! – вылетело со стороны лестницы грозное рычание Ирмы.

Все находящиеся за столом замерли, остановив свои глаза на Мъегконе, подозревая, что слова адресованы ему.

– Больше НИКОГДА не заходи ко мне в комнату, маньяк чёртов! – скомканный стикер полетел Крабу в его треугольное лицо, когда Ирма подобралась к нему совсем близко.

– Да чего ты орёшь-то? Меня Наж послал разбудить тебя, я тебе ещё выспаться дал, а ты тут срываешься на меня, – виновато, и в тоже время сердито выдавил Мъегкон.

– Надо стучаться в дверь, осёл, – полыхнула тихой злостью Ирма, – Никогда не заходи, понял? – кинула женщина через плечо, уходя обратно к лестнице.

– Так ты стекло-то зазеркалила? – кинутый вдаль вопрос Краба остался без ответа.

– Умеешь ты завоёвывать сердца, Крабик, – стрельнул насмешкой Ръягклинг, поразив смехом все рты за столом.

Резкое движение хлопнуло дверью, громко раздав эхо стука. – Стекло ему зазеркалить! – гневно фыркнула Ирма у себя в голове. Голод пронзил живот ножом, выветрив из головы злость. – Надо бы одеться, – женщина только вспомнила, что с момента, как легла в кровать ещё вчерашней ночью, одежда на ней не менялась, – И всё же, как его зазеркалить? – на лице нарисовалась задумчивая мина.

Короткий стук в дверь. Ирма быстро подобралась к выходу из комнаты, и увидела за порогом того, кого ожидала.

– Мъегкон, – довольно спокойно обратилась Ирма, – Чего тебе?

– С зазеркаливанием помощь нужна?

Золотоволосая женщина молча отошла в сторону, пропуская Краба внутрь.

– Тут ничего сложного нет, разберётся даже… этот, – Мъегкон слегка мотнул головой в сторону, будто указывая на кого-то, – Смотри, кладёшь сенсоры свои на стекло и лёгким движением ведёшь сюда, – ладонь Мъегкона гладко проскользила вверх по прозрачному материалу, – Если надо будет обратно всё вернуть, то вниз опускаешься, только не переусердствуй, не то проделаешь дыру в стекле, – ровные губы нарисовали улыбку на треугольном лице, в такт серым глазам.

Ирма не спеша подошла к изогнутой границе комнаты, мягко коснулась приятно подогретого материала. По спине, в лопатках, разошлось тёплое покалывание, уходящее в затылок и уши. Выпуклые части ладони медленно плавали по изгибу стекла, умиротворяя мозг приятными ощущениями.