Мертвые не умеют смеяться

Глава 10

* * *

А говорили собравшиеся там бойцы именно о нем и его ребятах.

– Говорю, никакие это не вояки! Да ты посмотри, командир, на того сержанта – ему же под сорок. Кого обмануть думали! – кипятился Кулаков. — А рожа? Из него ментура так и прет!

(Услышав это Андрей б удивился – он как раз считал, что на «полицианта» уже не похож).

— Эти военные определенно решили устроить какую-нибудь гадость!

– Ну, ты сказал, Тимофеич, – покачал головой Седов, самый старший из бойцов, отставной прапорщик-морпех.

Но вполголоса сказал, не настаивая.

Надо сказать, у самого Кулакова имелся немалый зуб на армейцев. В эпоху всеобщих отключений довелось ему участвовать в вырубании какого-то секретного объекта, о котором они знали всего-навсего номер. Кончилось все крайне негламурно. Командование части РВСН, не вступая в переговоры, просто послало отделение угрюмых ребят, каждый ростом под два метра, которые сорвали пломбы с дверей трансформаторной будки и включили рубильники – нашлись и там умельцы. А явившийся разбираться менеджер новоявленной энергокомпании в сопровождении охранников был просто уложен в грязь лицом оставленной на месте засадой, причем Кулакову –тогда еще зеленому бойцу ЧОПа, вздумавшему качать права, разбили морду и вывихнули руку.

– Ты дозвонился? – обратился между тем начкар к парню за коммутатором, устав терзать глухо молчащий мобильник.

– Нет, – тот помотал головой, – И в офис звонил и в департамент... То никто не подходит, то занято.

– Везде?

– Нет, в райотдел ФСБ, вот, дозвонился...

– И что там?

– Сказали, что раз прислали охрану, значит, так и надо... – убито сообщил охранник. И трубку бросили.

– Говорю – диверсанты это! – вновь закипятился Кулаков. — Ну, Иваныч, ты же сам помнишь лекцию по антитеррору! Дождутся пока мы прикемарим, и всех порежут! А потом – по полкило «гекса» под мачты, еще пару зарядов в операторский зал – и все! Все нафиг перемкнет, так что сразу чуть не пол-Москвы без энергии останется. А на нас, покойников, потом еще все и спихнут!

Начальник караула нервно подумал, что почему-то на этот раз выводы недалекого и склонного к фанфаронству Кулакова казались ему на удивление толковыми и правильными.

Тем более, что как подсказывало ему чутье, действительно начиналось нечто непонятное, при том что последние месяцы были вообще один другого хуже. Исчезнувшие без следа выпуски новостей, Интернет упорно не соединяющийся с основными поисковыми системами – даже с недавно с помпой запущенным «Рус.ру». И вот теперь это явление непрошенного бронетранспортера на вверенном ему объекте. Сразу вслед за полной пропажей всей связи кроме, разве что, проводной телефонной, тоже работающей через пень колоду.

А буквально перед этим, полчаса назад, с ним связался замначальника департамента родной конторы, и сообщил, сквозь рев и завывание помех, что из-за проблем с транспортом, смены скорее всего не будет – нет возможности отправить служебные автобусы. Правда, он добавил, что на время лишних смен пойдет тройная оплата, но в свете сказанного Кулаковым... Зачем дополнительные деньги покойникам?

— Ладно, — оборвал он причитания Кулакова. – Как ты считаешь, лучше действовать? Нас тут всего шестеро, а тех лбов здоровых с десяток самое меньшее.

Спустя десять минут план был готов...

Задуманное ими, как, впрочем, и план старшины Полухина, имело немало общего с голливудскими боевиками, но довольно слабо сочеталось со здравым смыслом. Впрочем, здравый смысл вообще был не в большом почете на одной шестой части суши скоро уж как двадцать лет.

Предполагалось, что сам Тополев заманит наверх командира незваных гостей под предлогом обсуждения плана обороны от возможных нападений террористов, тут его разоружат и приставив ствол к спине, поодиночке заманят остальных.

Одновременно Ричард Васильев – самый молодой и ловкий, спустится вниз по лестнице со второго этажа с другой стороны и подопрет снаружи дверь дворницкой, изолировав там отдыхающих «диверсантов».

На крайний случай вместе с Васильевым отправятся лучшие стрелки смены – бывший биатлонист Витя Касимов и охотник-любитель Мурашко. Они просто займут места подальше, взяв на прицел БТР и всех кто возле него окажется. Со стороны конторы их будут страховать Седов и Княжко стрелки не особенно выдающиеся, но зато, единственные из всего караула, служившие еще в Советской Армии.

– Эй, командир, – высунулся из за двери седой охранник, обращаясь к прогуливавшемуся у БТРа Степанову. — Позови там вашего старшего...

– А что случилось? – осведомился солдат, за бравадой пытаясь скрыть ожившего червячка тревоги. — Отдыхает он.

– К телефону его требуют... Генерал какой-то...

Игорь торопливо скрылся в недрах боевой машины, и почти сразу же оттуда вынырнул встревоженный старшина, на ходу застегивающий ремни «сбруи».

Удивительно, он не заподозрил подвоха. Наоборот – лихорадочно придумывал, что ему соврать высокому начальству. Тем более, что как он отлично понимал, вполне возможно, что командование уже озаботилось охраной особо важных объектов, и сюда выслана команда какого-нибудь спецназа. И как он будет объясняться с «гоблинами»? С помощью КПВТ?

Именно эти мысли и занимали Полухина, когда он переступил порог.

И тут же обнаружил, что позади него – заботливо запертая дверь, а в лицо смотрят стволы.

Быстро и ловко у него забрали автомат, вынули из кобуры ПМ, попытались стащить бронежилет, но запутались в ремешках и «липучках».

— Вот так, браток, – сообщил «пленному» Кулаков, нагло ухмыляясь. Он отщелкнул рожок у автомата, картинно передернул и вернул и вернул бесполезное оружие стоявшему столбом старшине.

— Сейчас ты выйдешь на площадку, и тихо позовешь своих сюда. А потом прикажешь им положить оружие. Потом спустишься и уговоришь тех что под нами выйти по одному с поднятыми руками. Посидите у нас пока в подсобке, а там разберемся, что с вами делать. Будете вести себя хорошо — ничего страшного с вами не случится.

Полухин стоял недвижно, с отвисшей челюстью, переваривая жуткую и невероятную в своей простоте мысль – подстанция все же захвачена террористами или диверсантами: или кем-нибудь еще. И теперь их судьба, похоже, предрешена – такие люди обычно свидетелей не оставляют. И главное, он сам влез в эту ловушку, и завел туда своих подчиненных!

– Давай, – ствол подтолкнул старшину в спину.

Андрей как во сне шагнул к двери, приоткрыл, высовываясь.

—Эй, ребята... – окликнул он топтавшихся у бронемашины подчиненных.

«Трое, – отметил он. — Артур, Игорь и Колька. Еще двое внутри...»

— Эй, – повторил он чуть громче. Ствол нашел разрез в «бронике» и уперся в бок.

«Что же я делаю, гад такой??!» – вдруг молотом ударило в сознание.

И через мгновение...

–Мужики, атас! – выкрикнул Полухин, кидаясь влево. — Мочи их...

Он немного не рассчитал, и пуля угодила ему в бок. Тело его покатилось по обледенелым ступенькам, оставляя за собой обильный кровавый след.

Одновременно Седов и Княжко выстрелили из своих «Сайг» по замершим у БТРа солдатам. Но попасть в цель через стекло просто лишь в тех самых голливудских боевиках. Оба промахнулись и солдаты успели укрыться за броней.

В этот самый момент Ричард ударом ноги захлопнул дверь перед самым носом вышедших из прострации солдат и вогнал в петли замка монтировку. Но это оказался последний успех в его жизни: ефрейтор Багдасарян разрядил в него рожок прямо от живота и, что удивительно, пять выпущенных вслепую пуль нашли цель...

А через мгновение в сторону здания плавно развернулась башенка БТРа...

***

Из Интернета

На днях 29-летняя победительница первенства России по тайскому боксу Татьяна Секира (В миру - Бочкина) отдыхала в ресторане японской кухни. Туда ее привела знакомая, которая встретила еще четверых подруг. Татьяна выпила и стала влезать в чужой разговор. В итоге она начала проявлять агрессию и угрожать убийством соседу - корпоративному юристу компании "ХАНТНФТЬ" Елизавете Штамповкиной. А когда ей сделали очередное замечание, то боксерка запустила в голову метрдотелю тарелку. После этого Секиру увела из ресторана знакомая, которая туда ее и привела.***Ведущая «Дома-3» Марго Ослоедова провела все лето на стройке. Причем не только телевизионной. Она выстроила с нуля дом в швейцарском стиле. О том, как все происходило, рассказала нашим читателям. Как выяснилось, стройка не из дешевых.«Что значит «высокий чек»? У каждого по-разному. Для кого-то и 20 тысяч большая сумма, а для кого-то и миллион не деньги. Пока мы понимаем, что потратим на дом минимум 40 миллионов рублей. И я не говорю сейчас, что это заоблачно. Цены выросли, но не мы их диктуем», — рассказывала Марго незадолго до окончания ремонтных работ.***В России на днях обанкротили и закрыли старейший завод «Троицкий», последним выпускавший аптечный йод и ряд лекарственных препаратов первой необходимости.

***

Большинство обозревателей пока не комментируют информацию из Москвы, и ожидают официального сообщения -подтверждающего или опровергающего просочившиеся сенсационные слухи

***

Оказавшийся внутри машины Хакназар Гантимуров не стал тратить время на то, чтобы разобраться, в чем дело, а вскочил в кресло наводчика, и нашел через триплекс врага, чьи пули щелкали по броне. Сказалось то, что всю сознательную жизнь парень прожил в условиях то затихающей, то возобновляющейся войны. И тут уже вскрылся главный просчет плана охранников. Сотрудники бывшего ведомства рыжего реформатора почему-то не приняли во внимание стволы бронемашины, может быть как и их бывший «папа», считая отечественную боевую технику никуда не годным старьем. Но уже спустя мгновение — поняли, что туз, увы, не у них в рукаве.

— Ду-дут- ду- дут- ду-дут, — насмешливо простучал ПКТ, как бы сетуя на недалекость противника. Гильзы звонко забарабанили по броне.

Обитая жестью дверь дежурки для пуль калибра 7,62 усиленного патрона защищала не лучше газетного листа и прятавшиеся за ней кеглями отлетели в сторону, щедро забрызгав линолеум кровью, внутренностями и мозгами. Посредственный, вообще-то пулеметчик, Гантимуров на этот раз сделал все как надо. Еще мгновение — и со снесенной пулей половиной черепа упал пытавшийся высунуться из-за угла Княжко. А спустя полторы минуты перестал дергаться в агонии, истекший кровью последний из охранников, Седов. В тесном помещении от рикошета не спрячешься.

Убедившись, что дежурка замолчала навсегда, бойцы рванулись к дверям подсобки, в которые уже отчаянно колотились запертые товарищи. Однако оставались еще и «стрелки» — Виктор Касимов и Мурашко.

И, мстя за смерть товарищей, они открыли огонь, хотя тот же здравый смысл подсказывал не вступать проигранный, едва начавшись, бой.

Первая пуля из «Сайги» Мурашко досталась Артуру, так и не успевшему переварить тот факт, что только что, своими руками, впервые убил человека.

Выстрел угодил в живот чуть ниже ребер, пробила желудок и застряла в позвоночнике, но не убила сразу.

Следующая пуля сбила шапку со Степанова, но развить успех стрелки не смогли — бойцы попадали в снег и, по-пластунски отползли к бронетранспортеру. При этом Игорь Званцев тащил слабо стонущего Багдасаряна, за которым тянулся кровавый след.

Василий Бежко, почти успевший скрыться за надежной броней машины, вдруг странно всхрапнул и осел на снег, в предсмертной судороге зажимая простреленную шею. Но этого умудрился никто не заметить.

По уму, им нужно было быстро загрузиться в БТР, прикрывшись корпусом от огня снайперов освободить товарищей из заточения, и как можно быстрее убраться отсюда прочь.

Но у них больше не было командира, поэтому все произошло так, как произошло.

Зато крики ребят и вид крови окончательно пробудили в Гантимурове зверя.

Поэтому, даже и не думая о бегстве Хакназар нажал рычаг, приводя пушку в рабочее состояние и развернул башню, выцеливая стрелков. Как ему показалось, он, по вспышкам выстрелов, верно засек врага. И туда ушла очередь.

– Ты что делаешь??! – забыв об опасности, вскочил Михайлов, но было уже поздно.

Мурашко досталось лишь одно попадание, сбросившее его наземь с металлического помоста смотровой площадки – уже с вырванной из плеча рукой. Зато вся оставшаяся очередь пришлась по трансформатору – огромному, мощностью в два с половиной мегаватта, высотой с трехэтажный дом.

Снаряды рассчитанные на броню «брэдли» и «эм-сто тринадцатых» разворотили толстый добротный металл советской выплавки и загнули его рваные края вовнутрь, замкнув обмотки. Через считанные доли секунд плазменный шар вспух на месте трансформатора, испарил крышку и, плюнул во все стороны брызгами расплавленного металла, окутав окрестности парами мгновенно вскипевшего масла. Через секунду взорвались и они, сработав не хуже пресловутого «вакуумного» боеприпаса.

Вспыхнули ослепительным огнем вольтовы дуги на перемкнутых шинах соседних агрегатов. А Гантимуров все бил и бил, не отрывая пальцев от гашетки.

Зажурчало, потекло масло из пробитых пулями и осколками соседних трансформаторов.

Это были хорошие, надежные трансформаторы, разработанные уже ушедшим в могилы поколением инженеров когда-то великой страны; и они могли бы работать еще лет двадцать. Но вот в чем беда – их разработчикам не могло бы приснится даже в страшном сне что когда-то в Москве будут палить из крупнокалиберных пулеметов, поэтому, на их детищах не было предусмотрено броневой защиты.

...На момент начала боя на Тимирязевской подстанции было трое сменных монтеров. Все – степенные, седые уже мужчины предпенсионного и пенсионного возраста, проработавшие на этой подстанции почти со дня ее основания. На них -стариках все собственно и держалось. Последнего молодого монтера загребли полгода назад в армию, после упразднения каких то льгот, хотя власть только и трындела о том, чтобы как можно скорее отменить призыв.

Когда взвыли ревуны аварийной сигнализации, они, вскочив с лежаков, кинулись к пультам, вырубая контакторы. И лишь потом сообразили, что на территории станции идет самый настоящий бой. Увы, они были воспитаны в старых понятиях, ныне осмеянных и заклейменных мерзким словцом «совок», и поэтому, наскоро накинув телогрейки, все равно выскочили из дежурки, пытаясь не допустить аварии на вверенном их заботам объекте. Им не пришли в голову вполне трезвые и как будто правильные мысли о том что рисковать жизнью за имущество куршавельских и рублевских акционеров не стоит, и пусть оно горит синим пламенем – жизнь дороже. Они знали одно — от их агрегатов питается едва ли не половина столицы, а ток с нее гонит поезда в тоннелях метро и вращает насосы систем отопления города – их города, где живут их родные и друзья, дети и внуки.

Поэтому, схватив по привычке указатели напряжения, заботливо упакованные в футляры, и электротехнические штанги – на случай если придется отбрасывать перебитые провода или выбивать заевшие контакты, они быстро выскочили из операторской в морозный мрак декабрьской ночи, и пригибаясь, побежали ко второму участку, над которым уже плясало пламя.

За несколько месяцев до этого дня, начальство, пытаясь сэкономить на всем, закупило для рабочего персонала старый натовский камуфляж. Это и сыграло с ними злую шутку.

Краем глаза, увидев какое-то движение сбоку, Степанов развернулся и увидел бегущие в его сторону фигуры, в ярком свете фонарей брызнувшие ему в глаза камуфляжными разводами одеяния. А длинные предметы в руках бегущих окончательно запустили боевые рефлексы.

Старики не успели ничего понять - успели лишь увидеть черный силуэт и вспышки выстрелов. И последняя мысль перед смертью у всех троих была примерно одинакова: «Как же это? Не успеем...»

Они умерли на своем посту, как солдаты, до последнего пытаясь остановить катастрофу.

Простые русские мужики, когда-то приехавшие в столицу из сирых деревенек Среднерусской полосы, и всю жизнь честно трудившиеся на благо своих соотечественников. Петр Никифорович Ильин, кавалер ордена «Знак Почета», стоивший электростанции в Сибири, Ираке и на Кубе. Василий Сидорович Алелюхин, отец четырех детей и дедушка девяти внуков – самый старый из них, не уходивший с работы чтобы иметь возможность помочь своему многочисленному семейству. И Борис Борисович Невинский, которого дома ждала парализованная после инсульта жена.

…После того как взорвался третий трансформатор, лопнула разбитая осколками гирлянда изоляторов на мачте ЛЭП. Жалобно тренькнул лопнувший кабель-трос, каждый метр которого содержал по шесть кило алюминия – мечта сборщиков цветного металла.

И упал на вырубленный автоматикой трансформатор второй линии.

Увы – хотя коммутационные аппараты вырубились, повинуясь команде из щитовой, но некому было уже разомкнуть шинные и кабельные разъединители.

И оборвавшиеся провода, несущие по десять киловольт напряжения, упали прямо на шины внешних выводов.

В одно мгновение обратная трансформация тридцатикратно усилила ток, плавя контакты, превращая кабеля в пылающие свечи, кипятя масло...

Три исполинских факела засияли на месте трех больших трансформаторов.

– Бежим!!! — забыв обо всем, хрипло завопил, просунувшись в люк, Николай. — Бежим, пока тут нас на х... не пожгло всех!!

Следом, охая и матерясь почем зря, в люк полезли остальные.

— Давай, жми, дух! – накинулся ефрейтор на Чикина.

– Погодите, – мотая головой возразил он. – Там ребята...

В этот момент дверь дворницкой брызнула щепками и оцинкованной жестью, и на снег вылетели совершенно обезумевшие от всего происходящего заточенные там солдаты, размахивая дымящимися автоматами.

Вновь отпихивая друг друга лезли в один люк, словно забыв о других, и никто не помог рядовому Степанову, когда он ухитрился затащить еще живого Багдасаряна на крышу БТРа.

Секунды, казавшиеся сидящим в боевой машине часами, Степан выруливал взрыкивающий БТР на дорожку, а потом резко выжал сцепление, так что все находившиеся внутри чуть не попадали на пол.