Миа: Тьма над Горным краем – 2

5. Эльфы в университете

Впрочем, кое-что интересное за время полета на каррусе все-таки произошло: его высочество, заметив мою нахмуренную физиономию, правильно истолковал причины недовольства и заговорил об изменениях, которые происходят в городе. Оказывается, «Корпорация Тореддо» уже установила фильтры на двух крупных рудниках поблизости от Виала. На очереди еще пять самых грязных металлургических заводов. Я счастлива: власти в кои-то веки держат слово! Выходит, и слову принца Дитрика можно доверять. И все-таки… что если дело не в производствах?

Хотела бы я рассказать его высочеству о том, что ощутила вчера, впадая в беспамятство от проклятий мага-отступника. Вокруг клубилась та же тьма, что разъедает и пожирает в этом краю все: землю, растения, дома, души людей. Но как объяснить это взрослому рациональному человеку? Чем доказать? Ведь мои впечатления не аргумент – подумаешь, бредни какой-то девицы! Нужны доказательства.

Каррус плавно снижался. Я выглянула в окно, засмотревшись с высоты на серые корпуса университета. Удивительно, но они больше не казались мне отвратительными и убогими. Универ как-то незаметно стал мне домом за эти месяцы.

Шины мягко коснулись земли, зашуршали по мерзлой мостовой к распахнутым воротам. Медленно и важно каррус проехал по аллее и остановился возле административного корпуса. Дверь поднялась наверх словно сама собой – мне всегда это казалось волшебством, но теперь-то я подглядела, что водитель нажал одну из кнопочек на панели. Дядя вышел первым, а после, отстранив подошедшего лакея, протянул руку мне и помог выбраться.

Его высочество встречали – к каррусу приблизились с десяток мужчин в форме стражей. Но всех опередил мэтр Буру, который нелепо кланялся и отчаянно потел, поминутно утирая лоб большим платком в крупную клетку. Видно было, что он в панике от свалившихся на него неприятностей.

– Где эльфы, Буру? – холодно спросил принц.

– Магистр тэ’Остейн проводит для них экскурсию по производственным лабораториям и учебным корпусам. Вы же приказали занять их надолго, Ваше Высочество, – ответил ректор, подобострастно заглядывая начальству в глаза.

Принц кивнул и отвернулся, чтобы дать распоряжение стражам. Тут ректор наконец заметил меня. Его воспаленные маленькие глазки исполнились возмущения:

– Дарн? Появилась-таки… Чего здесь крутишься? Немедленно на занятия!..

Вообще-то, в университете никто ректора не боялся, но я на всякий случай спряталась за спину вельможному родственнику – мало ли, вдруг Буру сошел с ума? Очень на то похоже: орет как ненормальный в присутствии почти королевской особы.

– Господин ректор, будьте добры понизить тон и говорить почтительно с моей племянницей, – его высочество, обернулся и придавил гнома неприязненным взглядом.

Буру поперхнулся, растерянно посмотрел на него, потом на меня. Он явно ничего не понимал. Как бы в самом деле не рехнулся, бедняга!

Но поразмышлять о психическом здоровье мэтра мне не позволил принц. Развернул меня к себе за плечи и велел: – Иди, собирай вещи, Миарет. Тебя будут охранять стражи из службы ди’Эдера. Как будешь готова, тебя проводят ко мне.

Команду получили – выполняем: я пошагала по направлению к корпусу общежития под конвоем двух охранников. Наверное, это выглядело странно, все встречные глазели на меня и на стражей, открыв рты. Может, меня приняли за преступницу, которую ведут в Темную башню? Интересно, какие слухи поползут теперь по универу?

Думала, стражи останутся в холле, но они решили в точности исполнить приказ принца и вознамерились подняться в нашу с Анджиной комнату. Один из них решительно отстранил с дороги возмущенную комендантшу, которая грудью встала на защиту женской половины общежития от проникновения мужчин. Госпожа Дорджи сдалась физической силе, но ее дух это не сломило: она голосила на весь корпус о попранных правилах, наглых мужиках и распутных девицах все время, пока я собирала вещи. Ох, ну и вздорная особа, даже форма стражей порядка ее ни в чем не убедила.

Охранники велели мне ждать в коридоре, сами зашли в комнату и проверили, что там никого не прячется. Стоя перед дверью с криво намалеванной цифрой «17», вспоминала день, когда впервые пришла сюда. Тогда все казалось таким безрадостным, убогим… Отчаяние владело мною. Но это было лишь первое впечатление, вскоре стало ясно, что жизнь круто изменилась к лучшему.

Стражи тем временем внимательно осмотрели окно, специальным артефактом измерили магический фон (я так думаю – на предмет ловушек или проклятий) и только тогда позволили мне войти. Все эти предосторожности немного раздражали, с другой стороны, может, они и уместны после всего, что произошло со мной. В тесной комнатушке мне и двум мужчинам было не развернуться, потому они с явным облегчением согласились подождать снаружи.

Оставшись одна, я быстро написала записку Анджине, объясняя свой временный отъезд. Позднее обязательно свяжусь с ней по магсвязи. Выключила все сигналы на артефакте связи, чтобы никто не догадался, что он у меня имеется. Не думаю, что принц стал бы возражать, а вот герцог и мачеха обязательно отберут. Засунув маговизор поглубже в карман платья, я принялась собирать остальные вещи. Учебники и конспекты, которые пригодятся к сессии, а также те книги, что прислал мэтр Силаб, положила в самый низ своего роскошного чемодана. Эх, мачеха наверняка отберет его, но в мой старый сундучок ничего не поместится. В обнаруженное недавно потайное отделение пристроила кошель с накопленными честным трудом и жесткой экономией ста сорока золотыми. Сверху – предметы гигиены, одежда.

Много времени сборы не заняли, так что вскоре я, отдав чемодан одному из стражей, уже стояла в приемной перед кабинетом ректора и подслушивала, как принц распекает господина Буру. Судя по длинному перечню прегрешений, гном – наш уже бывший ректор. Оказывается, принц умеет быть строгим и даже страшным: он говорил спокойно и холодно, но в самом звучании его голоса слышался рокот бури. Не только мне так казалось, секретарша ректора при каждой фразе, доносящейся из-за полуоткрытой двери, все больше бледнела и вжимала голову в плечи. Да и мне, хотя меня гнев принца вроде бы и не касался, захотелось незаметно скользнуть в уголок приемной и затаиться, пока гроза не минует.

Речь зашла о суммах, которые выделяет попечительский совет на содержание университета. Я не особо вникала, но, по-моему, кто-то серьезно проворовался. От названой суммы, которая выделялась в месяц на питание адептов, наши с госпожой Ормар глаза стали квадратными: почему нас не кормили мясом дважды в день?

– В отношении вас начато служебное расследование. Ступайте пока, господин Буру, – фраза прозвучала как приговор. Бледный как мел, весь трясущийся гном вылетел из кабинета. Я шарахнулась в сторону, чтобы не быть сбитой бедолагой, который явно стремился бежать отсюда, как можно дальше.

– Миарет, заходи, – послышалось из кабинета. Тот же голос, но уже не страшный. Как у него так получается?

Принц расположился за столом ректора, заваленном толстыми растрепанными папками. Оторвавшись от каких-то таблиц, его высочество одобрительно улыбнулся мне.

– Я смотрю, ты хорошо учишься, Миарет. Молодец. А ведь не хотела идти на зельеварение.

Повинуясь его кивку, я устроилась на одном из стульев возле стола.

– Это до сих пор не самый мой любимый предмет, но что делать? – проворчала я, решив, что сейчас можно отбросить условности и этикет. – Раз уж я здесь, нужно учиться.

– Похвально. Но как же литература? Тебе, кажется, еще в детстве нравились легенды и сказки.

Неужели дядя не забыл, как много лет назад подарил мне сборник старинных сказаний, адаптированных для детей. Книга вызвала восторг, но герцог Оленрадэ забрал ее через несколько дней, заметив, что я читаю легенды вместо учебника. Больше я ее не видела. Надеюсь, он не выбросил книжку и мой единокровный брат через несколько лет прочтет ее. Я вздохнула: зачем только принц заговорил об этом? Ничего не изменить пока что.

– Легенды мне и сейчас нравятся, но кто мешает мне изучать их в свободное от учебы время? – я довольно дерзко посмотрела в глаза его высочеству. В ответе слышался явный вызов, но мне было все равно.

– Вот как? – он улыбнулся уголком губ. – Значит, ты не оставила своей мечты? Это многое говорит о тебе, дитя.

Не понятно, что он хотел этим сказать? Меня ругают или хвалят? Впрочем, безразлично – упорная я или упёртая, я – это я. Ну а принц – не запрещает, и хорошо. Да я бы все равно не послушалась!

Из приемной донеслись раздраженные голоса. Дитрик тяжело вздохнул и откинулся в кресле, видимо, догадываясь, кто пожаловал. Я тоже поняла: эльфийская делегация наконец закончила экскурсию. Хотела было удалиться, чтобы не мешать встрече высоких гостей, но дядя знаком велел остаться. Тогда я отошла к простенку возле окон. Надеюсь, меня не заметят, если скромно сольюсь со шторой.

Дверь открылась, мелькнула перепуганная госпожа Ормар, которая была буквально сметена прекрасной, как день, эльфийкой и следовавшей за ней эффектной брюнеткой.

Дамы стремительно ворвались в кабинет, а принц некоторое время продолжал вольготно рассиживаться в ректорском кресле – и это выглядело, на мой вкус, прямо-таки вызывающе. Когда же высокие гостьи приблизились, он нарочито медленно поднялся и, обойдя стол, сделал к ним пару шагов. На лице – обычная непроницаемо доброжелательная маска.

– Звездной ночи вам, прелестные дамы! – он слегка склонил голову, что вкупе с высоким ростом выглядело скорее снисходительно, чем почтительно. – Дорогая теща и вы, сестрица, какими судьбами здесь? – Обе принцессы на приветствие не ответили. Принц явно этого ждал и, слегка улыбнувшись, вернулся за стол. Снова приняв вольготную позу, он продолжил раздражать гостий: – Отчего не предупредили о визите? Мы бы встретили вас подобающим образом.

Мне показалось, что беловолосая эльфийка сейчас упадет в обморок от такой манеры общения, но она всего лишь открыла рот, а потом закрыла его. Затем, видимо что-то решив, в два шага преодолела расстояние до стола, оперлась на него обеими руками. На мой взгляд, это выглядело бы грозно, если бы декольте ее открытого платья, сшитого по последней моде человеческих королевств, не оказалось на уровне глаз его высочества. Она уже открыла рот, чтобы озвучить, наконец, свое возмущение, но Дитрик опередил ее:

– Я оценил, спасибо. – он улыбнулся и взглядом указал на меня: – Мы не одни, Ланниэль.

Что такое? Неужели прикроется мной? Ловок, ничего не скажешь!

Совсем уже решившаяся на скандал эльфийка выпрямилась и медленно повернулась ко мне. Холодный взгляд огромных зеленых глаз скользнул по моей тугой косе, по строгому платью и остановился на лице. Ни жива, ни мертва от внимания вдовствующей королевы Ильса, дочери самого Владыки Золотого леса, я почтительно склонила голову.

– Дитрик… – несмотря на то, что имя сорвалось с нежных уст эльфийки, оно прозвучало как ругательство. Однако принц вновь прервал свою тещу.

– Пока вы не навоображали глупостей, Ваше Величество, спешу представить вам дочь моего брата, мою племянницу – сьерру Миарет дей’Холлиндор.

Глаза Ланниэль напомнили мне бледно-зеленые льдинки – так посветлели они от гнева; нежные губы, чуть тронутые персиковым блеском, немного дрогнули. Эльфийка была прекрасна, как и полагалось, а также холодна и юна на вид, хотя ее возраст, согласно хроникам, приближается к пятисотлетнему рубежу. В отличие от целителя, лорда энн’Невеллиора, в ее глазах не читалось мудрости веков, они были волшебно прекрасны, не более.

– Вот как? Совсем ребенок. Племянница, значит? И притом прехорошенькая. Вот как теперь это называется, Рик? Мило! – В последнем слове прозвучала непонятная мне ирония. Эльфийка сомневается, что я в самом деле родня ее зятя? Странно. Между тем принцесса Ланниэль снова уставилась на Дитрика. – И не называй меня величеством, я давным-давно отказалась от этого титула. Он меня старит! А моя несчастная заблуждающаяся дочь знает об этой… хм, племяннице?

– Конечно, у нас нет тайн друг от друга, как вы знаете, – принц безмятежно улыбался, а теща-эльфийка в ответ заметно скривилась.

Скрытый смысл их беседы ускользал от меня. Что значит этот обмен многозначительными взглядами? Понятно лишь, что теща и зять не особенно любят друг друга. Конечно, мне, как и любому школьнику в Ильсе, известно, что королева Иоланта сочеталась браком со своим советником Дитриком дей’Холлиндором, герцогом Аццо, более шестидесяти лет назад. По требованию ее родственников, которые не одобрили столь неравный союз, брак был морганатическим. Потому мой дядя стал всего лишь принцем-консортом, а не королем. Может быть дело в этом? Несмотря на давность событий, острота семейного скандала не спадает. Да и что такое для эльфийки шестьдесят лет?

– Сестрица, что же вы стоите? Присаживайтесь, – любезно обратился Дитрик к принцессе Отилии Зангрийской, младшей дочери Ланниэль. Все это время она молча, но с явным неодобрением следила за перепалкой. Красивая яркая брюнетка, в темно-красном бархатном туалете и плаще в тон снисходительно кивнула и опустилась на диванчик у окна. Видимо, моя скромная персона ее заинтриговала: я поймала несколько ее любопытных взглядов.

– Что, во имя звезд, у тебя здесь творится, Рик? – эльфийская принцесса, наконец, бросила мериться характерами с нелюбимым зятем и пошла в наступление. – Черная гарь везде. Ты видел, в каком состоянии деревья и земля? Мне сказали, что это продолжается не первый год. Почему ты до сих пор не обратился за помощью к Владыке[1]? Чего тянешь?

– Ты плохо информирована, Ланниэль, – принц одарил тещу скептическим взглядом. – Обращался и не раз, лет шестнадцать назад нам даже ответили – прислали делегацию. Нам рекомендовали закрыть все грязные производства и уехали. Едва об этом стало известно, в провинции поднялось восстание, подавить которое стоило немалых усилий. Как видишь, проблема не решилась, и самый простой способ остановить гибель природы здесь неприменим.

Его слова, очевидно, заставили эльфийку по-новому взглянуть на ситуацию. Некоторое время она молчала, глубоко задумавшись.

– Надеюсь, мы с Отилией сумеем оживить золотой явор. Что касается остального… Думаю, даже Владыка не способен очистить здесь все.

Принц кивнул, соглашаясь, и стремительно поднялся из-за стола:

– Тогда давайте приступим – время дорого. Вечером во дворце прием в честь прибытия Ваших Высочеств.

Принцессы, их свита и я, плетущаяся за дядей хвостиком, оказались у третьего корпуса, где возле входа чах бедный явор. Занятия у адептов только что закончились. Высокородную компанию быстренько взяли в кольцо любопытные из числа зельеварок и артефакторов. В толпе серых мантий мелькали преподаватели. Я заметила Аэлию Рикс в комбинезоне защитного цвета. Один неприязненный взгляд, а потом ее скрыли широкие плечи адептов. Наверное, Аэлия жалеет, что сама не придумала артефакт для очистки, и не получила вознаграждение от принца.

Я поискала Яра или Лесса, но повсюду натыкалась лишь на откровенно любопытные, а порой и завистливые взгляды незнакомых адептов. Наткнувшись на растерянность и недоумение на лице лейры тэ’Остэйн, я потеряла интерес к толпе и принялась наблюдать за действиями принцесс.

Эльфы из свиты Ланниэль взялись за руки и встали возле явора широким кругом. Сама принцесса и ее младшая дочь приложили ладони к покрытой черными наростами коре несчастного дерева.

Зазвучала тихая, странная для человеческого уха мелодия, совершенно непохожая на песни людей. Однако переливчатое звучание чистых высоких голосов этих мужчин и женщин завораживало, почти вгоняло в транс. В полной тишине, в такт пению, вокруг дерева закружилась стайка ярких голубых искорок. Словно бабочки, они принялись перепархивать с ветки на ветку, постепенно сливаясь и образовывая прозрачный энергетический купол. По толпе прошелестел изумленный вздох.

Это не была привычная всем нам магия – рациональная, основанная на силе стихий и строго выверенная по формулам. Никаких заклинаний, пассов руками. Одно только единение души с силами природы. После сегодняшнего целебного погружения в измерение снов, я понимала действия эльфов гораздо лучше, чем прежде. Две принцессы полностью слились сознанием с золотым явором, стали частью его жизненной силы. И теперь взывают к его сущности, пытаясь пробудить ото сна.

Купол над деревом уплотнился, голубой цвет постепенно смешивался с остальными цветами радуги. Полусфера отливала то зеленым, то розовым. Удивительное зрелище! Снег возле ствола, спрессованный в толстый грязный наст, вдруг истаял на глазах и влагой впитался в землю. Сквозь слой мертвых прошлогодних листьев уже пробивались сочные стрелки молодой травы. Безобразные черные наросты на стволе явора пеплом осыпались вниз, освобождая из многолетнего плена нежную кору. Яркие теплые отблески от золотистого ствола падали на лица эльфиек, словно Светлые богини сошли с небес и предстали перед нами.

Дядя шутливо дотронулся пальцем до моего подбородка, заставляя прикрыть отрытый от изумления рот.

Толпа адептов удивленно и восторженно ахнула, когда почки на ветвях вдруг лопнули с тихим шорохом, и показались изящные серебристые листики. У меня самой в глазах защипало от восторга, и чтоб не расплакаться, я отвернулась.Толпа зрителей увеличилась. Неподалеку от нас стояла пожилая травница: госпожа Пирим не скрывала слез и искреннего восторга. Ее изрезанное шрамами лицо в этот момент было прекрасно. Темные глаза сияли от счастья, когда она наблюдала за преображением чудесного дерева. Видит Шандор, она заслужила чудо, как никто другой. Теперь бы еще весь край очистить.

Я вновь взглянула на волшебный явор. Тонкие блестящие листочки радостно трепетали на ветру, тихонько позванивая, словно монетки. Под деревом – пышный ковер из молодой свежей травки, кое-где расцвеченный пестрыми цветами.

Вот так эльфийская магия победила смерть и зиму, правда, только в одном месте. Под прозрачным магическим куполом, как под стеклянным колпаком, золотой явор останется в цветущем вечном лете, несмотря на холод и тьму вокруг.

__________________________________

[1] Владыка – титул правителя Ангриана (государство Северный Золотой лес), страны эльфов.