Я твердо решил принять предложение Глеба и ходить на предполетный осмотр к нему. Лишние встречи с Эмили мне были не нужны. Они еще ни разу не закончились нормально. Поэтому, появившись в госпитале, обратился к первой попавшейся медсестре и попросил найти Борисова. Та быстро прошлась по кабинетам, разыскивая врача. И опять этот больничный запах проникал в меня, возбуждая желание сбежать отсюда. Повезло, что Глеб появился быстро и я не успел это сделать.
– Капитан? – прищурившись, спросил он.
– Решил принять ваше предложение и проходить осмотр у вас. Думаю, вы не будете против?
– Пройдемте в кабинет, – кивнул он в ответ и пошел первым.
Если вдруг там будет Эмили, поздороваюсь и сделаю вид, что так и должно быть. Не очень красиво с моей стороны, но так проще. К счастью, когда мы вошли в кабинет, девушки там не оказалось. На ее столе лежали телефон, ручка, открытый документ. Складывалось впечатление, что она быстро уходила или ненадолго. Глеб предложил мне присесть, и, чтобы не встречаться с ней, я поторопился, чтобы закончить осмотр как можно скорее. Борисов задавал какие-то общие вопросы, но, когда предложил измерить давление, мы неожиданно услышали удар металлического предмета о кафель в смежном помещении.
– Эмили, это вы там? – переспросил сразу Глеб, надевая мне манжету тонометра.
– Да, Глеб, – ответила Эми, – у меня пациент – лейтенант Купер.
Купер? Что с ним? Вчера же было все нормально. Я напряг слух, чтобы услышать, чем они там занимались, но до меня доносился только тихий шорох.
– Со мной все в порядке, так, пара царапин, – отозвался Дэйв.
Пара царапин? Что за бред? Он в жизни ничего не сделал такого, чтобы появилась царапина. С каких пор у кабинетного питона появились раны? Я должен все увидеть сам. Сейчас как раз удобный случай, можно поздороваться с ними и заодно подсмотреть. Поэтому, когда Глеб закончил осмотр, я встал и направился к дверному проему между помещениями. Достаточно было просто туда заглянуть, чтобы понять, что там происходит. Эмили наклонилась над ладонью Дэйва, обрабатывая ее, и, не поднимая глаз, поздоровалась со мной. Пока мы перебрасывались словами с лейтенантом, я успел рассмотреть его руку. Там не было никаких царапин. И Эмили сидела с пинцетом. Это больше похоже на занозу. Он что, пришел к ней достать занозу? Это точно не похоже на Дэйва. Но я увидел достаточно, поэтому, оставив свое разрешение на столе, покинул кабинет.
Всю тренировку до обеда они не выходили у меня из головы. Что же Дэйву надо от Эмили? Прийти к ней с занозой… Смешно. Либо он что-то задумал, либо решил познакомиться с ней поближе. И хоть мне было плевать на нее, я чувствовал какую-то ответственность, как старший брат. По большому счету, как бы там ни было, но нас с ней связывало гораздо больше, чем с любым человеком здесь. Мне хотелось ее предупредить, чтобы с Купером вела себя осторожней. Если ему надо будет, он играючи сделает больно и пойдет дальше.
Закончив тренировку, переоделся в летный комбинезон и заглянул в столовую. Обычно перед полетом я не ел, но сейчас он намечался только через пару часов, поэтому еда успеет перевариться. Мой обед, состоящий из овощей и курицы, был съеден наполовину, когда я обратил внимание на звонкий смех Эмили, сидевшей с Дэйвом немного в стороне от меня. Эми что-то эмоционально рассказывала, размахивая руками. Такой я запомнил ее со школы. Но сейчас она была другой. По крайней мере, со мной.
Тогда, в школе, когда нас поставили в одну пару на выпускной танец, она меня удивила и заинтересовала. Она всегда вела себя так, что нельзя было понять, что думает обо мне на самом деле. Когда же на выпускном я перешел черту, которая нас разделяла, девушка перешла ее вместе со мной. И разбила этим все мое хорошее отношение к ней. Ей, как и большинству девушек, нужно было от меня одно из двух – статус девушки Рональда Кейдена или побывать в постели с Рональдом Кейденом. И одно из двух ей удалось. Мне казалось, она была другая. Более скромная. Чувственная. Загадочная. А на самом деле… Слилась с массой таких же пустышек, не умеющих сказать «нет». Остановить. Прекратить все это.
Сейчас мне было противно от того, что я представил, как Купер предложит ей встретиться у него в комнате, а она с радостью побежит. Ведь это так на нее похоже. Когда Эмили повернула голову и заметила меня, то ничего, кроме отвращения, она во мне не вызвала. Не доев, я встал из-за стола и, еще раз бросив на нее осуждающий взгляд, покинул помещение и направился в штаб.
Минут через двадцать с довольной улыбкой появился Дэйв, будто то, что он задумал, шло по плану. Получив свое задание на сегодня, я принялся его досконально изучать. Сегодня необходимо было нанести удар по одной скрытой базе террористов. Сложность была в том, что они находились в одном из ущелий в Андах. Есть вероятность, что придется штопором входить в требуемую зону, сбрасывать снаряд, а затем успеть подняться до взрыва.
Самолет был готов к полету. Разрешение получено. Запуск двигателя. Выезд на взлетную полосу. Полная концентрация. Взлет – одна из самых сложных частей. Крылья самолета длинные и низкие, нет права на ошибку. Быстро набрал нужную скорость, истребитель чутко реагирует на управление, и любое неверное движение может привести к непоправимому. Уверенно потянул ручку штурвала на себя. Отрыв. Набор высоты. Выровнял самолет. На скорости тысяча миль в час поднялся на огромную высоту. Пара минут – и я в стратосфере.
Это невероятно! Маневрирование многомиллионной машиной на запредельной скорости на внушительных перегрузках через бескрайние небеса. Отсюда наша планета выглядит другой. Совершенной. Идеальной. Уже отчетливо видно, что она круглая. А над головой… Над головой чернеет бесконечное космическое пространство. Тишина. Спокойствие. Выше меня только космонавты. В боковое окно светит солнце. Но тут оно совершенно иное. Не такое, как на земле. Особенно яркое. Разбавленная облаками атмосфера подо мной томно обволакивает Землю голубой каймой.
Я стремительно приближался к месту. Уже видны вершины гор. Пошел на снижение, пролетая над острой скалой.
– Земля, Земля, это Вирус. Я на месте. Прием, – вызвал диспетчера.
– Вирус, это Земля. Вас слышу. Доложите готовность, – ответили в наушниках.
– Готов! Снижаюсь.
– 6 000 футов, 5 000… – отсчитывала автоматика самолета. Резко направил самолет вертикально вниз. Машину завращало вокруг своей оси, и она вошла в штопор. – 4 000… 3 000. – Снижался и следил за приборами, – 2 000… – Земля совсем близко. – 1 000… 500…
Время замерло… Все длилось доли секунды… Выпустил снаряд, вывернул штурвал в сторону и на себя, уводя машину от места предполагаемого взрыва… 3…2…1… Взрыв… Повернул плоскость истребителя набок, протискиваясь между двумя скалами, поднял машину. Ощутив легкий толчок ударный волны, обернулся, осматривая самолет. Все в порядке. В стороне в небо поднимались ядовитые клубы дыма и огня. Еще одна дислокация боевиков ликвидирована.
Направляя самолет в сторону базы, снял шлем и вытер пот со лба. Шумно выдохнул. Надел шлем снова, вызвал диспетчера.
– Земля, Земля. Это Вирус. Прием.
– Вирус. Это Земля. Вас слышу. Доложите о выполнении.
– Задание выполнено. Террористы в квадрате «В» ликвидированы. Возвращаюсь на базу. Прием.
– Вас понял, Вирус. Отличная работа. Конец связи.
Кто переживал бы за меня, если бы я погиб? Мне вдруг представилось все это так явно. Вот я лежу в деревянном ящике. Все говорят, какой я был отличный летчик. Если повезет, прицепят посмертно медаль. Лиза… даже не знаю… наверное, расстроится, но больше оттого, что останется одна и не будет знать, как жить дальше. Родители… они так редко меня видят, что решат, будто я на очередном задании. Никто не будет скучать. Подумать только! Мне почти тридцать, а нет ни одного человека, ради которого хотелось бы жить и бросить эту службу. Может, поэтому я и лучший летчик, что не боюсь рисковать и выполнять сложные задания? Мне нечего терять. И нечем дорожить.
Я возвращался в казарму после выполнения задания. Уставший. Вымотанный. Единственным желанием было занять горизонтальное положение и отдохнуть. Выйдя на тротуар, ведущий к зданию, я заметил у госпиталя Эмили.
Она стояла, облокотившись о перила, и задумчиво смотрела на уходившее за горизонт бронзовое солнце. Легкий ветерок играл с прядями выбившихся из небрежно собранного наспех пучка темных, блестящих волос. Против воли я окунулся в воспоминания. Ее идеальный профиль, грациозная осанка и стройная фигура напомнили мне о нашем выпуском танце. Тогда я мог свободно прикасаться к ней, держа одну руку на талии, а другой сжимая нежную, хрупкую ладошку. Надеюсь, она так и не догадалась, что я специально во время танца прижимал ее сильнее к себе, чтобы почувствовать. Помню и изящную тонкую шею с дивным ароматом, и нежные, словно лепестки, губы. Как всегда не вовремя, мои мысли прервал неожиданно появившийся Купер, протягивающий ей букет каких-то цветов. Что же ему надо от нее? Он знал устав. Знал, что отношения внутри части, тем более во время военных действий, строго запрещены. Или она так сильно ему понравилась, что он готов пожертвовать карьерой? Черт! Она начала занимать слишком много моих мыслей своим появлением. А сейчас я явно был третьим лишним.
Я вообще не понимал, что она тут делает. Надела халат врача и уже возомнила себя Гиппократом? Что-то я особо не заметил ее знаний. Так, давление измерить, пульс, занозу достать. Занимает чье-то место, а кто-то мог бы вместо нее реально проводить операции и спасать жизни. Да еще и просиживает целый день на стуле, набирая вес. Со мной – стерва, а с ним – королева.
Когда я вернулся в свою комнату, Люк, мой сосед, был уже там и, лежа на кровати, что-то читал.
– Прилетел? – оторвавшись от книги, спросил он.
– Ага, я в душ и спать, – буркнул, выбирая из шкафа чистую футболку, чтобы переодеться.
Люк снова уткнулся в книгу, знал, что после полетов лучше меня не трогать. Я вышел из комнаты и направился в душевую, которая находилась в отдельном одноэтажном здании вместе с прачечной. Там уже стирались чьи-то вещи, я бросил свой летный комбинезон в свободную стиральную машину, а сам пошел в душ. Когда прохладные капли начали покрывать кожу, закрыл глаза и с наслаждением расслабился после сложного полета. Перед глазами опять Эмили с Дэйвом. То, как он на нее смотрел, то, как она улыбалась в ответ. Да пошли они к черту! Оба! Пусть делает с ней, что хочет, раз она ничего не понимает и не видит. И ударив со всей силы кулаком о жесткую стену, быстро перекрыл воду и вышел из душа. Рука немного ныла, когда я натягивал одежду, но мне было плевать.
Вернувшись в прачечную, посмотрел на свою машинку. До окончания стирки оставалось десять минут, я сел на стул, прислонив голову к стене.
Меня разбудил сильный грохот, будто рядом что-то взорвалось. Я мгновенно подскочил и встретился с растерянным взглядом Эмили.
– Извини, – промямлила она, – не хотела тебя будить, – принялась собирать с пола выпавшее из рук ведро с одеждой. Я потер глаза, прогоняя сон и сел обратно на стул. – Рон, – услышал голос девушки и поднял на нее глаза.
– Что?
– Извини за тот случай, – нерешительно начала она, – я не должна была так делать, с тобой на самом деле все в порядке, – теребя мокрые после душа волосы, оправдывалась она, – и… спасибо, что не выдал меня. – Избегая моего взгляда, Эми сидела на полу, гипнотизируя одну точку.
Чего она хотела от меня? Чтобы простил? Но зачем? Чтобы снова стал ходить к ней? А как же Купер? Или ей нужны все? Держать возле себя? Я не узнавал ту Эмили, с которой учился.
– Ладно. Но, думаю, нам не стоит общаться, чтобы не усложнять все еще больше, – предложил я.
– Хорошо, – громко выдохнув, сказала она, – если ты так хочешь…
– Я хочу? – перебил Эми. – Ты меня вынуждаешь. Я думал, мы взрослые люди и можем оставить все прошлом. Но ты решила развести детский сад, начав мне мстить. Я не узнаю тебя. Ты изменилась.
– Хм… изменилась, – махнула головой. А потом вцепилась своим взглядом в меня. – Ты меня изменил. Меня и мое отношение ко всему. Это было мерзко.
– Что-то я не помню, чтобы ты особо сопротивлялась?
– Знаешь что? – выпалила, но потом осеклась, не договаривая чего-то. – Иди к черту, – поднялась с пола и направилась в сторону выхода.
– Что значила та записка? Чего я не слышу и не вижу? – спросил я, уточняя, что же это значит. Ведь так и не понял ничего.
– А что тут непонятного? Ты видишь и слышишь только то, что хочешь, а не то, что есть на самом деле.
– То есть я неправильно все понял, когда там, в твоей комнате, ты хотела, чтобы я тебя поцеловал?
Эмили округлила глаза, не ожидая от меня такого вопроса. А я почему-то был уверен, что все понял правильно и видел ее такой, какой она являлась на самом деле.
Жестко припечатав меня взглядом, опять буркнула что-то на латыни, развернулась и вышла, оставив мой вопрос без ответа.
Меня начинали напрягать ее фразы, которых я не понимал и, соответственно, не мог ответить.
***
В кои-то веки у меня выдался выходной. Я хотел провести его с механиком и пересмотреть мой истребитель. Мы так увлеклись им, что освободились только вечером. На ужин опоздал. Зато ни Купера, ни Эмили в столовой уже не было. Легко поужинав, я немного передохнул у себя в комнате и пошел на тренировку. В тренажерке стоял полумрак. Где-то в стороне был скрип, кто-то уже занимался. Запах кожи и резины будоражил мышцы. Не обращая ни на кого внимания, я размялся и пошел на турник подтянуться. Переходя между тренажерами, медленно прокачивал каждую мышцу. Сев на очередной лицом к залу, взялся за ручки и принялся не спеша двигать руками вверх-вниз, поднимая груз. Мой взгляд задержался на девушке в обтягивающем костюме. Она, пританцовывая в наушниках и не замечая меня, подошла к тренажерам напротив.
Когда же она развернулась и села, я замер, уж никак не ожидая увидеть ее здесь. Эмили? Врач? В тренажерке? Ей же надо беречь руки. Если она врач, конечно. Она начала делать упражнения, сосредоточившись на одной точке. Когда она в какой-то момент повернула голову в мою сторону и встретилась со мной взглядом, то замерла на пару секунд, как и я, явно не ожидая меня тут увидеть. Слишком часто мы с ней случайно встречались. Мне даже показалось, что она специально это делала. Но сегодня она выглядела ошарашенно, как и я ее, впрочем. Быстро отведя взгляд, она о чем-то задумалась и продолжила упражнения, но уже не так рьяно. Я бросил на нее еще пару взглядов исподлобья. Похоже, она часто тренируется, у Эмили отличная фигура. И если раньше все было спрятано под одеждой, то сейчас наоборот. Неужели я в чем-то ошибся, думая, что она протирает кресло в кабинете? Смотрел и невольно расплывался в улыбке от того, как она пыталась сделать серьезный сосредоточенный вид, но у нее это слабо получалось.