Мир переполнился

Красивыми были предметы

позднего человека,

жадного производителя.

Я планету застал ещё голой,

а её постепенно набили

нашинкованными болванками,

алюминиевыми лимонами,

электрическими потрохами,

повсюду тряслись машины

и низвергались на кухни

синтетические Ниагары.

В 1970-м

на улицах и в полях

невозможно было пробиться:

наглые локомотивы,

застенчивые мотоциклы,

непутёвые автомобили,

брюхатые самолёты

(сущий конец мира!) —

не давали нам путешествовать,

не давали произрастать,

забили долины и пляжи,

заткнули рты колокольням.

Не стало видно луны.

За выхлопными газами

скрылась из вида Венеция,

Москва разрослась настолько,

что берёзы исчезли

от Кремля до Урала,

а Чикаго так вырос ввысь,

что однажды рассыпался,

как горсть игральных костей.

Я видел последнюю птицу

в Андах, возле Мендосы:

вспоминая об этом,

я плачу пенициллином.