Мир Старых Крепостей

В волчьей шкуре

Прикосновение холодненькой тряпки было… Просто чудесным!

Ещё не открывая глаз, ещё не до конца осознав и прочувствовав другие части своего тела, если, конечно, они у меня ещё имелись, я запрокинул голову и тихонько застонал от удовольствия. Струйки воды стекали по лбу, задерживаясь кратко на шерсти, чтобы затем скопиться и продолжить свой путь вниз, к щекам, к переносице, освежая вдобавок ко лбу и моё… Мою морду. Я невольно приоткрыл пасть, высунул язык, пытаясь поймать стекающие капельки, затем до меня вдруг дошло, что делать это вовсе не обязательно. Кое-как собравшись, я заставил себя простонать:

— Пи-и-пить…

— Сейчас, господин. Вот, держите.

Хм, это та же тряпка или другая? Не важно. В любом случае я с удовольствием вонзил острые треугольные зубы в ткань, выжимая поток холодной и крайне приятной на вкус воды, хлынувшей мне в пасть, оживившей сухое горло. Нет, по-видимому, тряпка была другой, потому что та самая вернулась на лоб, опустилась и осталась лежать, охлаждая и успокаивая пульсирующую головную боль.

Я ещё немного пожевал мокрую тряпку, затем выпустил её из пасти и приоткрыл левый глаз.

Волчица. Антропоморфная, фурри, в общем-то человекоподобная, но так, слегка. Например, у неё были не лапы — а руки, но покрытые шерстью, с подушечками и когтями, да и кисти чуточку иного строения. Груди есть, причём в том количестве, что и положено для обычной женщины, но тело всё-таки оставалось больше звериным, покрытым вдобавок густой серой и белой шерстью. Одежда — тоже серая, почти в тон шерсти; ткань грубоватая, да и сам одежда не очень добротная, крестьянская или фермерская, уж не знаю, как тут у них это называется. Хотя нет, уже знаю, воспоминания понемногу возвращались.

— Спа… Спасибо.

— Не за что, господин, — она чуть улыбнулась. Приятная у неё была такая улыбка, хотя на звериной морде и смотрелась она несколько странно, непривычно. — Отдыхайте. Обед будет скоро готов.

Она ушла из поля зрения, а я не стал возражать и сразу подниматься, хотя отдыха мне вроде как и не требовалось. Молодое, да что там, юное тело кипело энергией, боль и усталость проходили очень быстро, а мозги вот-вот должны были заработать на полную катушку. Правда, мне пришлось самому притормозить ход прыгающих мыслей, а то они скакали так, что смысла и не вычленить.

Итак, вот я и добрался сюда. Здравствуй, Мир Старых Крепостей. Только я сейчас не в крепости, а в уютной комнатке с деревянными стенками, с окошком, затянутым чем-то полупрозрачным, явно не стеклом. Обстановка в комнате была представлена довольно скромной, ограничиваясь кроватью, старым столом, стулом… Так, а это что там, в углу притаилось? Вроде печка. Малюсенькая, но на обогрев такого помещения пойдёт, особенно если в доме есть печь побольше.

Обстановка разобрана, теперь тело. Лапы на месте, хвост на месте, правда, пережат телом и затёк слегка, одежды никакой… А, вот она, на втором стуле, что стоит в изголовье кровати, только нужно до неё добраться. Пользуясь тем, что волчица пока вышла, я быстро сел… И пожалел о том, что быстро сел, прижав поскорее тряпку к занывшему лбу. Всё-таки не до конца ещё я привык к этому телу и этому миру, здесь даже гравитация вроде бы другой была, и всё несколько по-иному воспринималось.

Боль вновь затихла. Но всё равно спешить и резко двигаться пока не стоило.

Кое-как нащупав местный аналог шорт, мне принадлежащий, я стал быстро одеваться, что, в общем-то, дело простенькое, поскольку кроме шорт и ремня никаких одежд или аксессуаров у меня не было. С шортами, впрочем, пришлось чуть помучиться, потому что оживший хвост всё никак не хотел пролезать в назначенное под то отверстие, да и с застёжками спереди и сзади я провозился непозволительно долго.

Наконец, закончив с ними, я снова прилёг под одеяло и уставился в потолок.

Коуч. Нет, это не мошенническая профессия, это имя, моё имя. На местном оно означает что-то вроде «Его Высокоблагородие» или что-то в этом духе, а значит, мне подходило идеально. Как-никак, у меня благородная чёрная шерсть, что не очень-то редкий окрас для МСК, и белые волосы до шеи — а вот это уже напротив, явление редкое, и признак немалых магических сил. Как и глаза, которые должны быть пламенного цвета.

Зеркала я поблизости не видел, посмотреться было не во что, но я уверен, что с глазами у меня всё в порядке. Не зря ведь волчица называла меня «господином», а не «эй, извалявшийся в грязи волчонок, ты как оказался в нашем свинарнике?». Ну, или не в свинарнике, я плохо помню, где я оказался, но точно помню, что в грязи и неподалёку от местной деревни… Ладно. Раз обращалась уважительно, значит, глаза видела.

Вдруг скрипнула дверь. Я повернул голову — ойкнув, за косяк спряталось что-то пушистое, а дверь закрылась. Дети? Да, я чувствовал запах шерсти Атаки, свой собственный и ещё нескольких других волков, но не мог пока определить ни их количества, ни даже насколько близко они от меня находятся.

— Заходи, не бойся, — позвал я. — Я не кусаюсь.

Странно было слышать свой новый голос: какой-то суровый, но при этом детский, ещё даже не ломался. А ещё страннее слышать незнакомые слова, смысл которых я отлично понимал — разумеется, язык Мира Старых Крепостей отличался от моего родного, но я умел на нём говорить, никогда его не разучивая.

— А можно, господин?

Всё-таки не дожидаясь повторного разрешения она вошла. Да, она, и да, совсем ещё ребёнок. Юная волчица была примерно одного со мной возраста, лет двенадцати, если я правильно понимал. Но до чего же она худенькая! И простенькое серое платье на ней смотрелось как-то не по размеру, и чёрные волосы на голове что-то невразумительное представляли, а шерсть коричневого оттенка ну никак не могла тягаться с моей, блестящей, лоснящейся даже, и прям-таки великолепной на ощупь… А ведь это девочка, самочка, она по идее за собой следить должна! Значит, возможности такой нет — и взрослые, видно, помочь не могли, значит, худоба её не от недоедания возникла.

— Как тебя зовут? — спросил я, чуть нахмурившись от своих мыслей. Предположения, почему она выглядит столь худой и болезненной, были одно хуже другого.

— Тара. А вас, господин?

— Коуч. Подойди ближе, Тара.

В общем-то для меня это была тренировка Силы, проверка своих возможностей, но одновременно и первый благородный поступок, совершённый мною в новом мире. Тара ойкнула и отступила на шаг назад, но тут же радостно зажмурилась, ощутив, как сила физическая и Сила магическая пробежали по её телу, усмиряя голод и усталость, прогоняя сонливость, вмиг улучшая и шерсть, и волосы… Да и мяска Сила её костям немножечко прибавила, так что выглядеть девчушка сразу стала намного лучше!

— Г-господин… Что это со мной случилось?

— Скажи маме, что это аванс за потраченные труды, — слабо отмахнулся я, снова поворачиваясь и смотря на потолок. Сила ещё не вернулась в полной мере, собранные «накопления» только что я применил на-максимум, а потому чувствовал себя выжатым, как лимон — хорошо ещё, что ощущение это быстро проходило. — Остальное позже. И выйди пока, пожалуйста, а то… Что-то ещё голова побаливает.

Она поклонилась и убежала, цокая коготками босых лап, а я поелозил по подушке и разлёгся, дожидаясь, пока силы вернутся, а магия внутри успокоится. Ну, всё не так плохо, как я ожидал, хотя могло быть и получше… Думать о том, что бы со мной произошло, окажись я не возле деревни с гостеприимной хозяйке, а где-нибудь в озере, болоте или лапах местных хищных тварей сейчас совсем не хотелось, получилось как получилось — и ладно.

Тут снова скрипнула дверь.

— Тара сказала, что у вас ещё болит голова, господин? Сменить компресс?

— Нет-нет, на самом деле всё в порядке, добрая хозяйка, — быстро ответил я. Подставив локоть, я повернулся и посмотрел на волчицу. — Меня зовут Коуч. А вас?

— Меня — Атака, — с ударением на последнюю «а» представилась волчица. — Обед ещё не готов, но скоро будет. Налить вам только бульона или добавить твёрдое, господин?

Я не был голоден, но понимал, что всем показателям этого тела пока доверять не стоит. Уже обжёгся на быстровставании, возможно, что и отсутствие голода обманчиво, как-никак я минимум с прошлой ночи ничего не ел, а сейчас стоял ясный день. С другой стороны, есть всё-таки мне совсем не хотелось, так что…

— Пожалуйста обращайтесь ко мне без «господина». Бульон. Немножко.

Она вышла, чтобы вернуться уже через пару минут с деревянной плошкой, пышущей паром, и большой ложкой, с левой половины как бы удлинённой. Когда ложка была поднесена поближе, я понял, что на самом деле она имела некий механизм, который приподнимал деревянную узкую полочку, оберегавшую шерсть от намокания в супе — хорошая выдумка!

— Я могу поесть и сам… — запротестовал я было, когда ложка оказалась передо мной, но всё, что мне оставалось делать — так это приподнять голову, заткнуться и есть, пока Атака кормила меня с ложечки, неспешно поднося горячий бульон, ещё и подув на него аккуратно. Смущённо жмурясь, я клацал зубами по дереву ложки, с наслаждением обедая.

Бульон оказался необычайно вкусным, а главное густым, да ещё и с очаровательным куриным запахом, которые волчьи ноздри воспринимали так ярко, как… Ну не описать той гаммы чудесных запахов, что я ощущал сейчас! Как будто просто был единый запах курицы, а теперь его разложили на великолепное, очаровательное, трепещущее, аппетитное, манящее!.. И каждый этот кирпичик, каждый оттенок куриного бульона я улавливал и отдельно, и как единое целое. И это было здорово!

— Спасибо, — в который раз поблагодарил я волчицу, когда бульон закончился и она промокнула мне мордочку по краю влажной тряпицей, что одновременно воспринималось и как-то постыдно, и приятно. — Атака, чем я могу вас отблагодарить?

— Вы и так многое сделали для моей дочери, гос… То есть, ничего не нужно.

— Нужно, — возразил я. — У вас есть какие-нибудь деньги? Принесите.

Она послушалась. Атака ушла и быстро вернулась с несколькими треугольными металлическими пластинами, на каждой из которых был вытеснен некий символ. Никаких мер защиты от подделки на пластинах не было, так что работать с ними я мог спокойно — выбрав ту, что показалась мне самого крупного номинала, если только я правильно разбирался в начертании символов, я сосредоточил Силу на ней и стал неторопливо создавать слепок.

Внешне это выглядело так, как будто от одной пластины отделяется другая, точно такая же, и Атака аж лапками всплеснула, когда поняла, что я делаю.

— Господин, это нам?!

— Сколько здесь будет? — спросил я, не отвлекаясь от дублирования.

Она была так обрадована, что даже упустила из виду идиотизм моего вопроса. Ведь к двенадцати годам я должен был знать номиналы местной «валюты»!

— Охапка дров, четыре обеда или одна стандартная мера, гос… То есть… Простите, но я не могу сказать иначе, господин! И я не знаю, как вас отблагодарить!

— Одной мерой, на карманные расходы. А остальные вам.

Неприятное покалывание пробежало по телу, говоря о том, что даже простое дублирование отнимает у меня немало сил, но пока что это было терпимо. Я продолжал делать копию за копией, сумев создать семь или восемь, пока Сила меня не оставила совершенно. Выдохнув, я взял последнюю копию, которая могла получится не самой точной, и показал её волчице.

— Это будет моя мера, а остальное ваше. Примите как оплату за суп, постель и хлопоты. И принесите ещё воды, пожалуйста.

Благодарности её я не слушал, улёгся на подушку и сомкнул веки. Этот фокус к доброму делу вряд ли припишешь, я всего лишь поблагодарил самку за уход, но… Пожалуй, всё-таки я поступил хорошо, помогая этой волчице и её дочке. Интересно, а отец семейства есть где-нибудь? С одной стороны, странно, что он меня не навестил, а с другой, если я правильно всё помню, то крестьяне обычно-то работают с утра. Так что не удивительно, что в доме его сейчас не было…

Испив воды и почувствовав после этого себя невероятно хорошо, я спустил задние лапы с кровати. Лапы эти были массивные, пушистые, только пальцев недобор, всего четыре. И ощущения от таких пальцев довольно странные, ходить с ними пока будет неудобно… Зато когти, алые, твёрдые, крепкие когти, вот это была красота — я прицокнул ими по половицам, и без того когтями поцарапанные, встал с кровати и потянулся, разминая мышцы. Наконец-то не чувствовалось ни боли, ни каких-либо иных неприятных ощущений.

— Не спешите, господин, — Атака наблюдала за мной со стороны. — Вы были в таком плохом состоянии этой ночью…

— Не волнуйтесь, теперь со мной всё в порядке, — ответил я. — Не подскажете, какой сейчас час?

На самом деле время не имело значения, мне нужен был предлог.

— Час после полудня, — ответила волчица, подойдя к окну и взглянув на зарубки, которые я поначалу даже не приметил.

— В таком случае думаю, что мне пора отправляться в путь. Не хотелось бы возвращаться домой за полночь…

Атака столь резко ко мне обернулась, что я подумал — сейчас набросится, повалит и привяжет к кровати.

— Но господин, вы ещё недавно лежали совсем слабым, можно ли пускаться в путь в таком состоянии? Оставайтесь у нас хотя бы до завтра. А мой муж постарается за ночь отыскать для вас лошадь…

О, всё-таки глава семейства у этих волчиц имелся! И это хорошо, а то у меня сердце беспокоилось за одинокую мать и ребёнка — или детей, я пока видел только одну маленькую волчицу. Я достаточно знал о Мире Старых Крепостей, чтобы иметь основания переживать за маленькое крестьянское семейство… С другой стороны, Атака по тем же причинам имела право переживать за меня, но в моих планах не было места «поселиться в крестьянском доме и пользоваться преимуществами оранжевых глаз».

— Не волнуйтесь, Атака. Я достаточно хорош в магии, чтобы защититься от любой беды, — поспешил заверить я её. — А стеснять вас ещё один день я не хочу, тем более, что мне и самому нужно спешить в дорогу… Поверьте, я оказался у вас на пороге совсем не случайно, меня ждёт ещё много дел.

Волчица склонила голову, но исподлобья смотрела на меня каким-то странным взглядом. А затем произнесла очень тихо:

— Да, господин, я всё понимаю. Позвольте хотя бы собрать вам еды на дорожку?

— А вот от этого не откажусь!