Мистер "Пушистик"

Глава 21

— Ты, конечно, часть моей стаи, но молчать я не буду, — пробурчал Джуно, перебирая лапками в сторону офиса.

— Ну, давай, — вздохнула Лана. После всех утренних разговоров ее уже ничего не пугало.

— Надо же, в кои-то веки ты соизволила меня выслушать.

— Я всегда слушаю твой старческий бубнеж.

— Вполуха, кожаная. А у меня, между прочим, могут быть ценные наблюдения.

Лана обреченно вздохнула. Иногда ей действительно казалось, что с ней проживает какой-то дальний пожилой родственник, которому только дай повод обсудить последние сплетни или очередную желтую сенсацию, выцепленную из новостей.

— Так вот, Кэт права. У тебя какой-то странный тип привязанности, особенно к близким. Может, тебе к психологу сходить?

— И что я ему скажу? Что я стала оборотнем и теперь должна оберегать своих друзей от этой информации?

— Тоже верно… — прокряхтел пес. — Ладно, тогда попробуй сделать расписание. Знаешь, выдели пару дней в неделю, когда ты не будешь бешеной сукой, а станешь нормальной человеческой женщиной, которая тусуется с друзьями и вовремя выгуливает собаку. Обалдеешь, как жизнь наладится.

— Я подумаю об этом завтра.

— Кстати, купи мне какую-нибудь новую штуку, чтоб статус подчеркнуть.

— Не поняла.

— Ну, моя человеческая женщина стала женщиной вожака стаи. Нужно же утереть нос этим шпицам и доберманам.

Лана усмехнулась и пообещала подумать об этом тоже.

Хантера в тот день в офисе не было. Лана была на волосок от того, чтобы признать, что испытывает от этого облегчение. Ей и в его отсутствие казалось, что все взгляды сотрудников прикованы к ней. Столкнувшаяся с ней в коридоре Бланка едко подмигнула, как будто одолжение сделала. В общем, у девушки не было ни одной причины, чтобы задерживаться в офисе дольше положенного. Как только стрелки часов оказались на отметке в шесть вечера, Лана вскочила со своего места и пулей бросилась на выход, на ходу звоня в пиццерию и Генри, чтобы подтвердить начало операции «Примирение».

— …мне иногда даже кажется, что ей это нравится. В любой непонятной ситуации Кэт обижается и получает все, что хочет. Даже завидую ей, — хмыкнула Лана, идя по тротуару к дому. Генри нес две большие коробки пиццы, на локте у него болтался пакет с вином. Лана же гордо шествовала рядом с Джуно.

— Она просто боится тебя потерять. Как тогда, — он постарался не упоминать смерть Норы, но Лана намек поняла и помрачнела. — Ты держалась молодцом, но так замкнулась в себе. Мы переживали, что ты что-то с собой сделаешь.

— А я всего лишь отказалась от карьеры мечты, — пожала плечами девушка.

— Еще не поздно это изменить. Если тебя в офисе обижают, то я попробую поговорить с нашей редакцией. Там всегда нужны специалисты.

— И что я буду делать? Согласовывать рекламные макеты?

— Придешь на стажировку для начала. Уверен, ты себя покажешь так, что двух недель не пройдет, а ты уже в штате будешь. Кстати, корреспонденты, которые умеют работать с бизнесменами, очень неплохо получают.

— Ну да, конечно, — улыбнулась Лана, и на душе защемило. Если бы Генри предложил ей это пару месяцев назад, она бы согласилась. Переехала бы на другое побережье, никогда не встретилась с тем оборотнем, и не было бы в ее жизни ни «Братьев волков», ни стаи, ни Хантера Хаунда. На последнюю мысль совесть отозвалась болезненным уколом. Всего пару минут назад Лана своими руками отправила Хантеру Приторное: «Скучаю…» с кучей сердечек.

— Я понимаю, что сейчас это может быть непростым решением, — улыбнулся Генри. — Отношения, работа, я все понимаю. Просто знай, что если ты решишь что-то поменять, я всегда буду рад тебе помочь.

— Спасибо, — искренне улыбнулась она. А во рту свернулась едкая горечь. А чем она сама могла бы помочь Генри? Кролика ему из леса принести? Даже с этим не справится. Ну, может, пояс из волчьей шерсти сваляет, когда в следующий раз будет постельное белье менять, хотя спонтанных превращений в последнее время почти не было.

Генри перехватил поудобнее пиццу, освобождая руку, и потрепал Лану по плечу.

— Все хорошо, не грузись. Твои мысли сейчас должны быть заняты способами вымаливания прощения у Кэт.

— Кстати, как тебе город? — перевела тему Лана. — Заметил, как тут все перестроили.

— Ага, глаз не оторвать, — согласился Генри, не сводя глаз с подруги.

Ключ звякнул в замке, и Джуно первым влетел в квартиру, чтобы быстрее занять место на своей лежанке. Лана нахмурилась, глядя на темный коридор. Кэт настолько обиделась, что даже из комнаты не выходила?

— Может, за продуктами ушла? — предположил Генри, включая свет.

— Наверное, — пожала плечами Лана. В груди поднялось жгучее раздражение. Она, значит, тратит время и силы, чтобы помириться, а Кэт нарушает традицию и даже не ждет, когда к ней приползут на коленях. — Давай поставим вино в холодильник, и я наберу Кэт.

Генри согласно кивнул и принялся разгружать покупки. В этом было что-то умиротворяющее, возвращающее в студенчество, когда они заходили так в общежитие десятки раз, разваливлись в тесной комнате. Правда, вместо вина тогда был ящик пива, который они растягивали на всю ночь, а утром компенсировали целым графином кофе. Потом Генри завел себе эмалированный кофейник и готовил им эспрессо, от которого глаза вылезали и приобретали умный вид. А еще были разговоры. Бесчисленные часы перемывания костей, перетирания последних сплетен, обсуждения свиданий.

Лана поймала себя на мысли, что глупо улыбается, выискивая номер Кэт в записной книжке телефона. После нескольких гудков Кэт подняла трубку.

— Слушаю.

Никакого тебе «приветики», она все еще не просто злилась, а была ходячим комком ярости.

— Привет, ты где?

— А какая разница?

— Кэт, — протянула Лана. — Мы с Генри купили пиццу и вино. Приходи домой, иначе мы будем вызывать тебя, как алкогольного демона.

— Удачи с этим.

И бросила трубку.

Лана медленно выдохнула через стиснутые зубы.

— Она все еще не в духе? — спросил Генри.

— Она где-то на улице, — кивнула Лана, прокручивая разговор в памяти. Помимо голоса Кэт она уловила рокот стоящих на светофоре машин и музыку. Быстрые барабаны и духовые. — Она рядом с ливанской закусочной на углу. Стоит на переходе.

— Я знаю, что нужно делать! — Генри взглянул в окно. — Да, вижу ее. У нас секунд двадцать. Быстро, бокалы и вино из холодильника.

Через несколько секунд они уже были на балконе. Генри поднял повыше бутылку вина, дал один бокал Лане, а второй зажал в свободной руке.

— На счёт «три». Раз… Два…

— Кэ-э-эт! — крикнула Лана, постукивая ободком бокала по горлышку бутылки.

— Кэ-э-эт! — подхватил Генри.

Стоявшая на пешеходном переходе кудрявая фигура обернулась вместе с остальными пешеходами. Лана и Генри замахали руками, поймав ее взгляд и стали кричать еще громче.

Светофор зажегся зеленым, и толпа двинулась вперед, унося с собой Кэтрин. Она даже не обернулась и исчезла за углом, абсолютно равнодушная к своему любимому игристому, которое от стука и тряски стрельнуло пробкой, заставляя Лану взвизгнуть и подскочкить.

— Ребята, а можно я к вам? — крикнула какая-то девчонка на другой стороне улицы.

— Простите, — помахал ей Генри, поправляя очки и выгибая локоть так, чтобы вином не залило рубашку. — Это закрытая вечеринка.

Девчонка махнула рукой, натянула наушники и пошла своей дорогой.

— У тебя есть пробка для таких бутылок? — спросил Генри, вытирая капли вина.

— Не-а… — вздохнула Лана.

— Тогда придется пить.

Кэт всегда старалась оставаться на уровне высоких вибраций. Даже когда ее выводили из себя заносчивые и в стельку пьяные гости, она находила в себе силы дышать и напоминать своему закипающему мозгу, что она — сосуд абсолютной любви ко всему миру. И она транслирует в этот мир любовь и принятие, а поступки окружающих проходят мимо нее, как дождь, как порыв ветра. Правда, мир на ее убеждения никак не откликался и ответной абсолютной любви не присылал. Вместо этого у нее была Лана.

Лана, за которую она переживала больше, чем за себя. Лана, рядом с которой Кэт была в самые трудные времена. Лана, которая каким-то волшебным образом (уж не ее ли сигилами и аффирмациями?) получила то, чего Кэт втайне желала себе. Горячий босс, который и квартиру снимет, и о ее собачке позаботиться, и ее саму оттрахает до стесанных локтей. Кэт, в целом, готова была согласиться и на меньшее: лично ей было достаточно, чтобы мужчина был горяч, хорош в постели, и за него не нужно было платить в баре. Она даже готова была согласиться на раздельный счёт на первом свидании, если от одного его взгляда у нее будут подкашиваться ноги. Но Вселенная, как бы изобильна ни была, так и не соизволила вычихнуть в сторону Кэт кого-то более-менее соответствующего ее запросам и достойного ее абсолютной концентрированной любви.

А теперь еще и Лана ощутила сладкий вкус наладившейся жизни и просто исчезла. Истончилась до шлепающих шагов ночью по коридору и грохоту чашек с утра. Если раньше Лана была рядом с Кэт, они вместе готовили пасту, смотрели «Бесстыжих» и бегали в магазин за вином, чтобы успеть до закрытия, то теперь Лана была просто набором звуков. Шаги, хлопки холодильника, щелчки выключателей, постоянно пиликающий телефон. Кэт с каждым днем все больше чувствовала, что в насыщенной жизни подруги для ее голоса становится все меньше места.

«Ну и пожалуйста», — фыркнула про себя девушка, поддевая носком ботинка камешек. Как там говорил тот коуч в видео? Иногда Вселенной нужно подать пример, как с нами обращаться? Вот, как раз сейчас Кэт устроит себе какое-нибудь идеальное свидание с самой собой. Купит цветы. Пригласит себя в кафе. Закажет огромный десерт и съест его, не думая о том, что скоро на стрессе вернутся сброшенные килограммы, ведь она любит в себе все.

От этих мыслей плескавшаяся в груди ярость забурлила еще сильнее. Кэт тряхнула головой, пытаясь перемешать мельтешившие в ней образы. У нее даже почти получилось. Один из ее беспроводных наушников вылетел и звонко цокнул об мостовую. Кэт выругалась и наклонилась, чтобы его поймать, но только потеряла второй. Так и стояла согнутая, наблюдала за тем, как две капельки из белого пластика, извергая клубняк, скачут в сторону канализационной решетки.

Пронзительное: «нет-нет-нет!» вытолкнуло мысли о несправедливости Вселенной куда-то за пределы земной орбиты. Кэт с вытянутыми руками пыталась нагнать отчаянно убегавшие наушники, а те скакали, скакали, как в замедленной съемке под полными ужаса и сострадания взглядами прохожих, пока не оказались в широкой ладони, перехватившей их в последний момент.

Кэт затормозила, замахала руками, чтобы не пропахать носом асфальт, и вцепилась пальцами в сжавшийся мужской кулак.

— Слава богу, обошлось, — вздохнула она.

Ее тело сотрясала крупная дрожь, вдоль позвоночника начала остывать дорожка пота. Охвативший ее жаркий ужас начал расступаться, зрение прояснилось, и Кэт увидела, что висит на чужой руке, как дизайнерская сумочка. А неожиданный спаситель ее наушников невозмутимо улыбается, рассматривая ее блестящее от испарины лицо. Мужчина сверкнул белоснежными зубами и тряхнул головой, отбрасывая назад упругие светлые пряди. В голубых глазах заискрилась насмешка. Сердце Кэт сделало сальто, пока глаза складывали черты в один портрет, а мозг узнавал его из тысяч увиденных Кэтрин лиц.

— А… — она из последних моральных сил натянула на лицо скучающе-сучье выражение. — Это ты. Грэм, кажется?

— Кэтрин, если не ошибаюсь, — подыграл мужчина.

Сейчас он выглядел гораздо лучше, чем накануне. Следы усталости исчезли, в глазах блестели игривые искорки.

Кэт выпустила его руку и прочистила горло. Грэм аккуратно протянул ей наушники, которые держал в кулаке.

— Одна гуляешь? — поинтересовался он.

— Типа да, — повела плечом Кэт, вертя в пальцах наушники и изо всех сил делая вид, что протирает их от пыли. — У Ланы там какие-то планы.

— Вот как, — кивнул Грэм, окидывая цепким взглядом фигуру девушки. — Кстати, у меня никаких планов. Как насчёт прогулки?

Да! Да! Вселенная услышала! Если не она послала этого красавца, то кто?!

Но вместо радостных воплей Кэт выдавила только:

— Я планировала зайти за холодным кофе.

— А я за пивом.

— Тогда хрен с этим кофе.

Джуно балдел. Он лежал на диване пузом кверху и мог лишь слабо шевелить лапками, пока Генри начесывал его раздувшееся от кусочков колбасы пузо. Сколько бы Лана ни пыталась остановить эту кормежку вне очереди, Генри не мог сопротивляться жалобным глазам Джуно, которые того и гляди должны были вывалиться от напряжения.

— … И она назвала его «мистером Дарси», — хихикнула Лана. Пузырьки игристого приятно щекотали нос, но стоило опьянению чуть-чуть накатить на ее разгоряченный мозг, как приятная мягкая поволока тут же рассеивалась. Она трезвела меньше, чем за минуту. Вот бы ей такую способность в студенчестве.

— Выкрутилась, — расхохотался Генри, проминая бока своей банки.

Они расправились с одной пиццей, и теперь неторопливо подбирались ко второй. Сытость и разлившаяся по телу леность сделали свое дело — разговоры потекли легко и непринужденно. Прямо как в былые времена. Генри рассказывал, как ездил по стране, собирая материал для репортажей. Поделился своей идеей написать книгу — он уже несколько лет наблюдал за молодой группой, которая уверенно ползла вверх, прямо к олимпу славы. История успеха из первых рук могла принести хорошие деньги, но, признавался Генри, его больше интересовали расследования.

— Наверное, я сумасшедший, раз меня это привлекает. Шаг влево, шаг вправо — и всё, от меня даже зубов не останется.

— Не говори так, — нахмурилась Лана.

— Прости, — заулыбался Генри, как ребенок, который извиняется, хотя сам не понимает, за что, и считает, что обдурил этих туповатых взрослых. — Лучше расскажи о своем служебном романе.

— А-а-а, — пригрозила ему пальчиком Лана. — Кажется, мы ходим по грани договора о неразглашении, который я подписала.

— Я спрашиваю не как журналист, а как твой друг, — улыбнулся Генри, подпирая голову рукой. — Мне важно знать, что с тобой все хорошо.

— А то по мне не видно, — засмеялась Лана.

— Не ви-и-идно, — протянул Генри, заглядывая в глаза разомлевшему Джуно. — Ведь кто-то любит страдать.

— Э-эй! — расхохоталась Лана. — Это неправда.

— Мне не веришь, его послушай, — проскрипел Джуно.

— Он согласен, — заулыбался Генри, как будто смог понять собачье кряхтение. — Дружок, а ты не толстоват ли?

— Это кого ты дружком назвал?! — зарычал Джуно, но быстро сдался, получив еще почесывания.

— Как же мне не хватает собаки, — улыбнулся Генри.

— Может, издашь книгу и остепенишься, — улыбнулась Лана.

— Может, — вздохнул он.

Повисшую в воздухе идиллию разорвал звонок в дверь.

— Вернулась, — улыбнулся Генри, отпуская пса. Он небрежно отряхнулся от шерсти и нетвердо поднялся на ноги. — Надеюсь, Кэт не обидится на нас за то, что мы прикончили пиццу.

— Генри, — окликнула его Лана, чувствуя, как язык немеет. Чуткий нос уловил запах мускуса и леса, которые не перебивал даже дорогой парфюм. А еще она услышала глубокое, тяжелое дыхание. В каждом вдохе — закипающий гнев.

— Чего? — журналист поправил очки.

— Сядь, я открою.

Она слегка надавила на его плечо, заставляя усесться на диван, и пошла к двери. С каждым шагом она чувствовала, как воздух электризуется, будто перед бурей. Она уже знала, кто стоял за дверью, нетерпеливо похрустывая суставами пальцев.

— Мистер Хаунд, — улыбнулась она, как только открыла дверь, но голос предательски сорвался. Страх, животный, разбегающийся по коже волнами мурашек, опутал ее с ног до головы. Мужчина просто сверлил ее горящим взглядом разноцветных глаз. И в этом взгляде не было ничего общего с темным желанием, которому он дал волю прошлой ночью.

— Я хотел тебя увидеть, но ты, видимо, не одна, — проговорил он с нескрываемым разочарованием. Даже омерзением. Оно читалось в изгибе его губ, в том, как он выплюнул последние слова.

— Да, — она сделала шаг в сторону, открывая ему Генри, застывшего в конце коридора. — Это Генри, завтра у вас с ним интервью.

— Здравствуйте, мистер Хаунд, — Генри улыбнулся. Лана готова была поклясться, что журналист за секунду сбросил с себя опьянение, словно маску. — Если вы хотите, можем провести часть интервью в неформальной обстановке.

— Не хочу, — нахмурился мужчина, перешагивая через порог. Лана попятилась. Всего одно движение, пара слов, но ей показалось, что за считанные секунды Хантер стал огромным и грозным, как волк из сказки. Один его вздох и рык — и дом рухнет, как карточный домик.

— Тогда… — попыталась разрядить обстановку Лана.

— Я бы хотел заняться сексом со своей женщиной, Генри. Я думаю, ты меня понимаешь, — проговорил мужчина, и Генри застыл, будто его огрели по голове.

Посмотрел на Лану. Та стояла неподвижно, единственное, на что ее хватало — это рваные вдохи и выдохи, которые не позволили бы ей умереть от стыда прямо тут. Собрав волю в кулак, она кивнула и выдавила улыбку.

— Хорошо, сэр. До завтра, — кивнул Генри и принялся торопливо одеваться под тяжелым взглядом Хантера Хаунда. Лана стояла рядом. Тяжелая рука мужчины пригвоздила ее к полу, прилепила к боку, сплетенному из сплошных мышц. Хантер напоминал вулкан. Внешне непрошибаемый, но внутри — Лана чувствовала — лавой кипел гнев.

— До завтра, — выдавила она и заперла за Генри дверь.

И в ту же секунду оказалась прижата к этой двери. С трудом она подавила первый возглас, но когда белоснежные зубы впились ей в шею, она все-таки пискнула.

— Мне больно!

Но вместо ответа еще один укус — прямо под ухом. Широкая ладонь мяла и стискивала ее грудь через футболку.

Лана замерла, парализованная этой наглостью и напористостью. Одна из давних жарких фантазий стремительно оборачивалась кошмаром. Лана уперлась в дверь и оттолкнулась. Застанный врасплох Хантер сделал шаг назад. Лана развернулась к нему лицом и сжала кулаки.

Как там нужно? Руки на уровне челюсти, локти закрывают живот?

Но бить не пришлось. И защищаться тоже. На лбу Хантера выступила испарина. Мужчина сделал шаг назад.

— Прости, — пробормотал он, будто сам не верил, что говорит это. И осел на диван. Подавленный. Беспомощный. Рядом с впервые притихшим Джуно.