Мистер "Пушистик"

Глава 23

— Ого, какие люди обо мне вспомнили, — едко хмыкнул Грэм в трубку. В ответ из динамиков послышалось злобное клацанье зубов.

— Ты еще не забыл, как работать? — поинтересовалась Бланка, вкладывая в каждый звук максимум яда.

— Эх, дорогая моя, жаль, что тебе доступна только одна форма. Будь у тебя больше вариантов, я уверен, ты стала бы змеей.

— Грэм, закрой пасть, — шикнула волчица. — И так все на нервах.

— Ничего себе, тебе нужно мое понимание.

Последовала очередь из скрежечущих и клацающих звуков. Грэм прикрыл глаза, словно ярость Бланки была музыкой для его ушей. Отчасти, это так и было. Сколько лет прошло, а волчица все еще обижалась, что Грэм не стал добиваться ее, когда она выставила его за дверь в одних трусах. Все последующие годы Грэм уверенно и методично доказывал Бланке, что у него тоже есть чувство собственного достоинства. И вот, наконец, Бланка снизошла до того, чтобы помассировать его эго.

— До полнолуния сутки, Грэм.

— Я помню, дорогая.

— А у нас проблемы.

— Ну так попросите Эша.

— Нужны твои… Навыки. У нас тут журналист, слишком заносчивый.

— Ты боишься, что он до полнолуния выпустит статейку, которая нам все карты перепутает? И что мне с ним сделать? Закопать в лесу?

— Делай, что хочешь.

— Не помню, когда ты в последний раз давала мне столько свободы, честное слово.

Но Бланка уже бросила трубку, оставляя Грэма наедине с его сарказмом. А ведь сама пока весь яд не выльет, с живого не слезет, подумал мужчина. Но мысли тут же перетекли с легкого раздражения в куда более мрачное русло. После полнолуния уже никому не будет важно, что там раскопал журналист. Но почему-то Хантеру приспичило все-таки избавиться от него.

Телефон пикнул, Грэм открыл сообщение. Бланка прислала фотографию журналиста.

— Твою-то мать.

Тот самый парень в очках, которого он встретил, когда забирал Джерри прежде, чем тот натворил в очередной раз дел. Все быстро вставало на свои места. Журналист знаком с Кэт, нетрудно догадаться, что близко знаком и с Ланой, а вожак не любит ничего делить с такой грязью, как…

Грэм едко усмехнулся и повернул голову в сторону ванной. Из-за приоткрытой двери в коридор тянулись облачка пара. Кэт, может, и не была настоящей ведьмой (чего бы она ни утверждала), но она определенно готовилась к пыткам Инквизиции. Как иначе объяснить то, как спокойно она мылась в кипятке. И как только кожа не слезала?

«Делай, что хочешь», — эхом пронесся голос Бланки в его голове.

Когда Кэт вышла из ванной, расслабленная, довольная, с волнами мелких кудряшек, рассыпанными по плечам, Грэм не удержался и привлек ее для поцелуя. На футболке остался мокрый отпечаток.

— А-а-а, — пригрозила пальчиком Кэт. — Там геля для душа осталось ровно тебе помыться.

— Мы можем в следующий раз принять душ вместе, — предложил Грэм, стискивая ее задницу. Получилось чуть сильнее, чем нужно, и Кэт недовольно пискнула. — Прости.

Еще один поцелуй в висок. Грэм уже начал забывать, насколько люди слабее волков. Его хоть и не считали полноценным оборотнем, он мог обогнать многих чистокровных, рожденных в волчьей шкуре. За это Хантер и держал его при себе. Обида снова взвилась в груди, быстро вспыхнула рыжим пламенем и перегорела, оставляя после себя только струйку дыма. Паззл начал складываться. А что, если и его «разжалование» было последствием его увлечения Ланой. Ох, мисс Фокс, ты и не представляешь, насколько он тебя жаждет. Даже я бы уже испугался.

— У меня хоть и выходной, но я хочу вернуться домой, помедитировать, — улыбнулась Кэт, высвобождаясь из его объятий. Грэм неохотно отпустил ее.

— Конечно.

— К тому же, с Ланой нужно помириться. Думаю, вечером можно организовать что-то типа посиделки. Приходи и ты. Будет еще Генри, наш старый знакомый.

Грэм поджал губы.

— Я не смогу. Планы на вечер.

— А, — она усиленно сделала вид, что не обиделась.

— Ну, ладно.

— И у тебя, кстати тоже, — ухмыльнулся мужчина. Кэт заинтересованно выгнула бровь. — Как насчёт небольшой поездки за город? Только не говори никому, хорошо?

Кэт только восторженно захлопала в ладоши.

В своем кабинете Лана металась, как волк в клетке. Даже стеклянные стены и вопросительные взгляды коллег не останавливали ее, когда она долбила по клавишам, потом резко вскакивала и начинала ходить из угла в угол. Единственное, на что ее хватило, это отправить пару писем. Потом она потратила почти полчаса на сочинение письма Генри. В итоге получилось скудное:

«Я на тебя не обижена. Прости, если резко среагировала. Будет лучше, если ты уедешь домой. Я потом тебе всё объясню».

Сообщение так и висело непрочитанным. Про себя Лана надеялась, что это потому, что Генри уже доехал до аэропорта и сел на первый междугородний рейс в нужном направлении. Он всегда был таким. Даже в студенчестве. Полноватый, в очках, Генри казался мягким и податливым тюфячком, но когда дело касалось исследований, в нем просыпался азарт картежника. Он пер напролом, как бронепоезд. Настолько, что даже Норе приходилось напоминать ему про инстинкт самосохранения.

Она настолько погрузилась в свои мысли, что даже не заметила Хантера, который застыл перед ее кабинетом. Несколько секунд он наблюдал, как она ходила взад-вперед, и только потом решился постучать. Лана подпрыгнула и замерла под его взглядом, как олень на проезжей части.

Хантер вошел в кабинет и сел на диванчик.

— Как ты? — спросил он, сканируя взглядом девушку. Лана готова была поклясться, ему даже волчий слух не нужен, чтобы почувствовать ее заходящийся пульс.

— В какой момент ты стала такой трусишкой? — спросил ее Генри накануне.

— Я не трусливая.

— Конечно, нет. Просто как будто забыла об этом. Раньше ты не боялась потерять работу, поссориться или сказать что-то, что заденет других.

— Слишком многое навалилось. Раньше я не отвечала ни за кого, кроме себя. А теперь… У меня очень много ответственности.

Ответственности или все-таки страхов? Сейчас, стоя перед Хантером, никакой ответственности Лана не чувствовала. Только сковывающий ледяной коркой страх от понимания, что она не знает, что он сейчас скажет.

— Нормально, — выдохнула она и потерла переносицу, пытаясь вернуть себе собранность. — Мне жаль, что так вышло с интервью. Я думаю, мы сможем как-то занять слот и все-таки выпустим материал на правах рекламы, и…

— Не нужно, — улыбнулся Хантер и похлопал по дивану рядом с собой.

Лана недоверчиво посмотрела на стеклянную стену.

— Все хорошо, — проговорил мужчина. Когда Лана опустилась на сиденье, Хантер положил руку на ее плечо и прижал к себе. Пощекотал дыханием ушко. — Это не твоя вина, и я ни в коем случае не собираюсь тебя ругать. Я переживаю, что ты расстроилась.

— Все в порядке. Это часть работы, и не такое случается.

— Как насчёт отпуска? — предложил он, едва дождавшись, когда она договорит. — Только ты и я. Начнем у меня дома, а потом переберемся куда-нибудь. К морю, например. Что думаешь?

— Но проект, кампания… — она рвано выдохнула, когда пальцы Хантера забрались ей под рубашку и начали поглаживать ребра.

— Это все может подождать. Ты очень напряженно работала, я хочу, чтобы ты отдохнула. Согласна?

Она неопределенно пожала плечами. Хантер тут же крепко поцеловал ее, задевая зубами нижнюю губу.

— Прекрасно. Тогда держи, — в ее ладонь опустился блестящий ключ. — Можешь отправляться прямо сейчас. Я вызову тебе такси.

— Но рабочий день еще не закончился.

— Считай, что для тебя с этой секунды начинается отпуск, — улыбнулся мужчина и подался вперед для еще одного поцелуя. — Жди меня дома.

— Мне нужно забрать вещи. И Джуно, — напомнила она. Хантер раздраженно цокнул языком.

— Этим займется Грэм.

И давно он на побегушках? — хотела спросить Лана, но не решилась. Взгляд Хантера стал холодным и острым, как сталь.

— Хорошо, — кивнула Лана. Нехорошее предчувствие закралось и принялось скрестись на подкорке. — Если я соглашусь, с Генри ничего не будет?

Мягкая улыбка Хантера тут же сдулась, губы сжались в тонкую линию.

— Ты пытаешься торговаться?

Он развернулся всем корпусом, заглядывая Лане в глаза. Девушка подалась назад, хотя была уверена, что в следующую секунду Хантер схватит ее за руку или подбородок, чтобы удержать. Но мужчина оставался неподвижен.

— Я просто хочу убедиться, — неуклюже соврала она. Хантер недовольно сверкнул глазами. Поднес руку и невесомо, кончиками пальцев, заправил выбившийся локон Лане за ухо.

— Лана, с твоим другом все будет хорошо, если он додумается не делать глупостей. К сожалению, от тебя это не зависит. Ты ведь понимаешь?

— Да

— Прекрасно. Впредь, пожалуйста, не пытайся влиять на мои решения такими манипуляциями. Я ведь так с тобой не поступаю, правда?

— Да, — еще глуше ответила Лана.

— Отлично, — просиял Хантер, легко чмокнув Лану в губы, поднялся с дивана. — Тогда собирай вещи, поставь отбивку в почту, и выходи.

Интуиция вопила об опасности. Если бы у Ланы была такая возможность, она вылезла бы из окна и бежала до тех пор, пока не потеряла бы сознание от усталости. Инстинкт самосохранения орал о том, что это — единственный выход, вот только окна в офисе были сплошные, а возле выхода Лану уже ждал Хантер. Поэтому девушка делала единственное, что было в ее власти — нарочито медленно выполняла каждое действие. Будто пребывала в тяжелом жутком сне. Она заторможенно нажимала на клавиши, вытаскивала провод от ноутбука из розетки, будто он весил тонну. Интересно, а если она сбежит, то как скоро ее поймает стая? Проверять не хотелось.

Хантер проводил ее к такси и усадил в машину. Прежде, чем закрыть дверь, склонился, чтобы еще раз поцеловать и шепнуть на ушко: «Я постараюсь приехать пораньше».

Лана кивнула и выдохнула, только когда мужчина захлопнул дверь. Такси отъехало от офиса, а Лана готова была поклясться, что чувствует взгляды из окон, прикованные к машине.

«Ладно, все будет хорошо», — пыталась успокоить себя девушка. Правда, как выглядело это «хорошо» она представить пока не могла. И даже чем закончится этот день. Захотелось просто лечь спать, чтобы проснуться уже завтра и начать разгребать проблемы в надежде, что хотя бы за время сна новых не появится, но…

Мысли оборвал звук глухого удара и гудок водителя. Таксист принялся громко и красочно ругаться, пока бросившийся под колеса пешеход поднимался и ковылял к второй пассажирской двери.

— Генри! — выпучила глаза Лана, когда журналист плюхнулся рядом с ней и закрыл дверь.

— Вы что делаете?! — завопил таксист.

— Извините, вы еще одного пассажира забыли, — невинно улыбнулся Генри и сунул водителю пачку наличных. Тот принял их трясущимися руками и надавил на газ под гудки других машин.

— Ты что творишь? — зашипела Лана. — Я же написала тебе.

— Ага, — кивнул Генри. — Сообщение в стиле заложницы.

— Генри, что бы ты ни задумал, я тебя умоляю…

— Лана, меня не в первый раз просят отказаться от расследования и завернуть материал. Но ты моя подруга, и если ты в опасности…

— Со мной все в порядке. Я не в опасности. Я еду в отпуск.

Генри хмыкнул и подался вперед, чтобы взглянуть на навигатор.

— В отпуск домой к своему боссу?

— Генри, пожалуйста, — потерла переносицу Лана.

Теплая ладонь Генри сжала ее руку. Журналист провел большим пальцем по ее костяшкам, без слов прося посмотреть на него.

— Солнце, смотри. Сейчас ты доедешь к нему домой, завершишь поездку, и мы поедем в аэропорт. Я договорюсь, ты пройдешь по программе защиты свидетелей. Обещаю все будет хорошо. Этот Хаунд не такой уж неуловимый, есть люди, которые хотят познакомиться с ним и его делами ближе.

— Нет, — выдохнула Лана, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота, а мир перед глазами начинает раскачиваться.

Девушка откинулась назад, шумно и глубоко задышала в попытках удержаться в сознании.

— Лана? — тряс ее Генри. — Тебе плохо? Остановите машину!

— Парень, мы посреди пробки.

Генри выругался сквозь плотно сцепленные зубы и перегнулся через Лану, чтобы открыть окно. Спертый, пропахий бензином воздух только усилил головокружение. Стало невыносимо жарко, а еще громко. Так громко, что у Ланы зазвенело в ушах. Девушка обхватила голову руками и коснулась лбом коленей, шум все нарастал, от теплых рук Генри стало душно. Лана вскинула голову, хватая ртом воздух и…

Столкнулась с ошалелым взглядом Генри.

— Какого хрена? — только и пробормотал он.

«Бежать», — завопили инстинкты, и Лана ломанулась в окно. Об асфальт ударились уже волчьи лапы. Рядом истерически загудела машина, и волчица бросилась вперед, вдоль пробки, между рядами. Светофор загорелся зеленым, зарычали двигатели, зашуршали шины, но Лана игнорировала их. Она неслась вперед, к зеленой полосе парка, стиснутой реками асфальта. Машины останавливались и истерически гудели, а она, повинуясь инстинктами, перемахивала через капоты.

Перед глазами мелькнула изгородь. Когтистые лапы вцепились в асфальт. Один мощный толчок, и волчица приземлилась среди деревьев. На секунду шум стал глуше, но уже в следующее мгновение еще не успевшее устояться спокойствие пронзил вой сирены.

Лана бросилась прочь, повинуясь инстинктам — звериным или человеческим? — сквозь редкую поросль деревьев, мимо гулявших рядом собачников. Боковым зрением она увидела белую вспышку, услышала ухающее сердцебиение.

«Бланка», — узнала она, неожиданно чувствуя облегчение. Но волчица стремительно приблизилась и ударила ее плечом, заставляя потерять равновесие. Бланка перекинулась в прыжке и, приземлившись, прижала рухнувшую Лану к земле.

— Что же ты, лисичка моя? — вздохнула она, доставая их кармана что-то белое, неприятно трещащее.

Строительная стяжка замкнулась на лапах. Лана тяжело дышала не в силах пошевелиться. На небе, раскрашенном акварелью, проступили белесые очертания луны.