Моих печалей горький дым. Стихи

Свет родины, хлеба созревшие

Простёрлись вдоль моей души.

Осенние, остекленевшие

Молчат болота, камыши.

Берёзы голые, опавшие,

Среди сырых, пустынных дней,

Как девы, замерли над пашнями

В немой стыдливости своей.

Топчу былинок жухлых крошево,

Деревьев волглые листы.

Ищу себя, своё ли прошлое

Среди осенней немоты.

А за ручьём, за тихой рощицей,

Где я влюблялся молодым.

Ещё не выгорел, полощется

Моих печалей горький дым.

Мы — от Чукотки и до Нарвы —

Москве сегодня не нужны.

Нас пожирают Минотавры —

Завоеватели страны.

Победно зло гремит в литавры,

Победу праздновать спешит.

И под копытом Минотавра

Русь, будто Герника, лежит.

В холодном, пустынном углу,

неприглядная, корчится,

Судьбу проклиная за кружкой палёной бурды,

Бомжиха бездомная — бывшая Варька-уборщица,

Упавшая в злую воронку российской беды.

Ей сытой не быть,

ей волчицей не быть, но утробою

Она ощущает несчастья в родимом краю.

Бомжиха напьётся и в жизнь улетает загробную,

А утром опять прилетает на свалку свою.

С ней дружат вороны и псы, тёмным небом прижатые,

Им Варька бросает — замёрзшими комьями — хлеб,

Почти в преисподней,

в огромном российском бомжатнике,

Ей — Варьке — не сладко. Теплее — подвал или хлев.

Но Варька сидит

на картонных коробках расплющенных,

Палёную водку по кружкам разлив на троих.

И с нею бомжи, эту водку зальделую пьющие,

Собак и ворон принимают за братьев своих.

И Варька поёт им про дуб и рябину-зазнобушку,

И пёс подзаборный, отдав ей частицу души,

Как волк подвывает,

и тянут с ней вместе “Коробушку” —

На смятых коробках — зарытые в свалку бомжи.

Сел на ветку Мирозданья ворон,

Триста лет ворочался, молчал…

И потом одно лишь слово:

“Кворум!” —

Чёрный ворон в темень прокричал.

Ржа съедала зубы тяжких борон,

Брошенных у века на юру.

Скрежетал железом старый ворон

И летел в бездонную дыру

Между тёмным небом и землёю,

Где костями Люцифер играл,

Краски мира присыпал золою,

Кворум чёрной силы собирал.

Силы зла, вы кворума достигли,

Вас качнуло в сторону земли…

Зубы, раскалённые, как тигли,

На куски Россию рассекли.

Помни, ворон! Знайте, инородцы,

Русь мою вогнавшие в пустырь:

Из кусков Россия соберётся,

Оживёт, как русский богатырь!

Жила с жилой свяжутся,

кость с костью

Соберутся, как Волошин пел.

Ворон, ты за нами не охоться,

Ты на кворум жизни не успел!

Таким бы дерзким не был Таллин

Когда б ему, сказав: “К ноге!”,

Своё внушенье сделал Сталин

На крепком русском языке.

Солдатской бронзы этот Таллин

Не стал бы трогать никогда,

Когда б сказал товарищ Сталин:

— Подать Эстонию сюда!

Наверняка сказал бы грозно:

— Побаловались, и шабаш!

Победа наша, наша бронза,

И древний Таллин тоже наш.