Молчите рефери!

6

— И как пересеклись ваши пути? Алексей был заграницей, а вы Ольга, все еще учились в университете и только что поступили на курсы.

— Да, и в этом был мой первый шаг на пути к любимому мужу и в специальность. Я не была профессионалом, но очень хотела им стать.

— Физиотерапия не терпит теорий, она требует опыта. И подопытным для Оли стал мой отец. — Леша медленно провел рукой по моей спине. — Нужно отдать ей должное, работать с ней он был за, а не против.

— Богдан Петрович был сложным пациентом?

— Нет! — мое отрицание потонуло в уверенном Лешином «да».

— Мой отец сломал позвоночник. Был прооперирован, но без полного возвращения чувствительности. Потребовались массажи и стимуляция… — Он сделал паузу, чтобы признаться. — С ним ранее сработаться могли не все, а после этого и подавно никто.

Ева кивнула и обратилась ко мне с улыбкой:

— Выходит, что вы пренебрегли всеми правилами знакомства и через голову супруга познакомились с его отцом.

— Никогда не ставила себе такой цели. Но вышло именно так.

28 декабря 2006 года я шла с пар в состоянии близком к хандре и была поглощена унынием. Мечта стать знаменитым физиотерапевтом и предварительно заработать на массаже казалась пустой, хотя в загашнике лежат 400 гривен, я казалась себе бездарной немощью, хоть и с руками и вполне умной головой.

На мокрый тротуар красиво падал пушистый белый снег, робко облепивший веточки деревьев и кустов, он с обидой таял на тротуаре и дорогах. И расстроенная я ненароком сравнивала себя со снегом. Слишком спешу, не готова, не обучена, не… как много этих «не» оказалось, удивилась даже я. И ведь, курсов нормальных еще не прошла, а уже кисну как квашня из-за первой неудачи. И можно ли назвать вчерашний вечер неудачей? Я оказалась в нужном месте в нужное время и постаралась не упустить свой шанс, я провела почти полноценный массаж, подготовив клиента, и он похвалил мои руки. Если опустить детали все не так плохо как кажется.

И все же снег тает так же как таю я…

— Оля? — я обернулась на зов, в недоумении глядя на приближающегося парня. Выше среднего, худой подтянутый молодой человек в черной кожаной куртке с подкладкой, черных джинсах, шапке, перчатках и шарфе. — Вы ведь Оля, так?

— Возможно, — ответила я, совершенно не представляя, где мы могли встретиться. Во Львове я знала мало кого. У него был нос с горбинкой, глубоко посаженные карие глаза, высокий лоб, среднего размера губы и квадратный овал лица.

— Не увиливай, я знаю, ты Оля. — Он улыбнулся, напомнив, мне вчерашнего клиента, — меня зовут Сергей Краснощек, и вы массировали моего отца, Богдана Петровича.

— Ясно. — Я поправила рюкзак на плече, попутно оглядываю немноголюдную улицу и возможные пути отступления. — И чем я могу вам помочь?

— Он хочет увидеться с тобой. — Сергей, выудив из кармана ключ от машины, стал крутить его в руках.

— В каком смысле?

— А в каком смысле паралитик может видеться с массажистом?

— Он не паралитик. — Отчеканила я.

— Да и ты не массажист. — Усмехнулся Сергей.

— Я учусь.

— Оно и видно. — Он указал на мой рюкзак и шагнул ближе. — Ну что, поехали.

— Куда?

— К отцу… — напомнил парень, окинув меня странным взглядом.

— Адрес и номер стационарного телефона.

— А тебе зачем, я довезу и оповещу заблаговременно, — перестав прокручивать в руках ключи, озадачено удивился, — ты что, сморчок, не доверяешь мне?

Подобное неуважение было бы глупо терпеть, я развернулась и зашагала в другую сторону. Он с опозданием понял, что сплоховал, догнал. А затем попытался остановить, взявшись за мою куртку:

— Стой, стой! Что я такого сказал?

— Уж лучше бы молчали, руки уберите, ваше Величество Сморчок.

— И ты на это обиделась, я же шутя.

— Это не шутки.

— И теперь ты к нему не поедешь? — начал злиться парень.

— Поеду. Диктуй адрес и домашний телефон.

Он смотрел на меня зло и презрительно, хотел еще что-то добавить к уже озвученному, но мысленно махнув рукой, продиктовал сквозь зубы:

— Дагестанская 16, номер 298-94-19.

— Код города?

— 032, — ответил, прежде чем возмутиться, — зачем тебе код? Ты что кода города не знаешь?

— Теперь знаю. Буду на месте через час.

— Оля, едешь сейчас со мной, и никаких через час. Иначе сиди в своем универе и…

Он злился, как злится человек теряющий контроль над ситуацией, проигрывающий в споре, но желающий удержаться на плаву или сохранить хорошую мину при плохой игре. Видимо у Богдана Петровича проявились боли нужен массажист, из возможных кандидатур выбрали меня, а из возможных посланников его — коса на камень.

— Предлагаю на этом остановиться. — Отчеканила я, прерывая его наезд. — Обращаться ко мне можно на «ты» и по имени — Оля. Поехали.

— Ты…

— Все еще могу передумать. — Произнесла, одарив Сергея серьезным взглядом.

Прищурился, хмыкнул, но к машине все же повел. Припаркованная красная Toyota спортивного вида, оказалась за углом на перекрестке улиц Сечевых Стрельцов и Тадеуша Костюшко. Он открыл ее, завел и выехал с места парковки с не проходящим на лице удивлением, словно мой отпор стал неожиданностью, с которой он раньше не сталкивался. Знал бы, что в процессе беседы я крепко сжимала баллончик перцовки в кармане, понял бы каков источник моего спокойствия.

На мокрой дороге не лихачил, но ехал быстро и почти все время по прямой, так что на месте мы оказались минут через десять.

— Домчал с ветерком, — сообщил он и разблокировал двери, — дальше, Сморчок, ты путь знаешь.

— И тебе, Селозя, доброго дня. — Я вышла под его удивленное: «что ты сказала?» и мягко закрыв дверь авто с улыбкой пошла к дому.

Меня уже ждали в кабинете, где ранее располагался массажный стол за ширмой, теперь была рабочая обстановка, пара кресел, журнальный столик и небольшой диванчик, письменный стол с компьютером на краю и подносом с двумя чашками на блюдцах и полной тарелкой аппетитных сластей.

Богдан Петрович, завидев меня, медленно и неуклюже поднялся с места за столом. Встретил у порога кабинета, провел к креслу для посетителей, усадил. После неожиданно теплого приветствия и розлива кофе по чашкам, он приступил к диалогу, задав вопрос:

— Вы на Новый год куда едете?

— Домой.

— В Днепропетровск? — уточнил он, заняв рядом стоящее кресло.

— Да. Почему вы интересуетесь?

— Хотел узнать, вы уедете на неделю или две.

— На две недели.

— Я с вами. — Весело заявил он.

— Простите? — я отодвинула чашку и сцепила руки на коленях.

— То есть я тоже еду в наш город, но по делам, заодно подброшу вас на машине с водителем. — Поправив журналы на маленьком столике справа, добавил. — И кое-что обсудим.

Закрытая машина и двое мужчин, я постаралась не запаниковать, в поезде всегда выбирала место среди женщин, а тут… Голос сел и я резко ответила:

— Хотите обсудить, обсуждаем здесь. Добраться я и сама могу.

— Мне нужен массажист, — терпеливо пояснил он, — который будет постоянно или же большую часть времени рядом.

Я недоверчиво прищурилась, но промолчала. Удивительно, но из того что я слышала ранее, массажист ему был не нужен, а вот от груши для битья он бы не отказался.

— Хочу переговорить с вашими родными, — продолжил объясняться Богдан Петрович. — Я могу встретиться с ними?

— Зачем? Нужен массажист, я могу приезжать, когда потребуется.

— Чтобы официально пригласить вас жить в моем доме.

— Мне девятнадцать, можете обговорить это со мной.

— А мне шестьдесят. И я отец двух мальчишек, так что вижу эту ситуацию под другим углом. — Ответил он, не скрывая добродушной улыбки. — С кем из ваших родителей мне лучше всего объясниться?

— С мамой.

— А чтобы получить согласие?

— В любом случае, только с мамой.

— А отец не в счет? — улыбаясь, спросил Богдан Петрович и указал мне на печенье, — угощайтесь.

— Считайте, что отца у меня нет. — Я взяла печенье, но горькие воспоминания отбили желание сладости, вернула изделие назад.

— И чем он заслужил такое безразличие?

— Многим. — Отодвинув от себя чашку еще дальше, нахмурилась. — Когда вы выезжаете? У меня зачет 30 декабря после обеда.

— Меня устроит. — Отозвался мужчина и с улыбкой предложил упаковать вещи. Будучи полностью уверенным, что мама согласится, сообщил, что водитель их заблаговременно до нашего отъезда перевезет сюда, на Дагестанскую.

— На этом все. — Сообщил хозяин дома.

Я поднялась, постояла несколько секунд и вновь села в кресло. Тревожащий вопрос нужно задать сейчас, иначе я в следующие ночи не усну, а под конец устрою сцену хуже предыдущей. И мне такого не надо. Сглотнув, я все же спросила:

— С вами будут ехать женщины?

— То есть?

— Хотела узнать, вы повара, Людмилу Васильевну возьмете? Ведь в машине еще два места…

Он посмотрел вначале на меня, потом куда-то на стол и ответил:

— С нами будет ехать мой секретарь, — я сцепила руки и протяжно вздохнула. Поезд, однозначно поезд и ну его, этот комфорт, поездом доберусь и все на том!

— То есть… — с заминкой добавил Богдан Петрович, внимательно смотрящий на меня, — я хотел сказать, секретарша.

— Понятно, — взяв с его стола ручку и бумажку, оставила номер своего мобильного телефона, и поднялась с места. — Меня обратно отвезут?

— Вас отвезут.

— Что ж, до свиданья, Богдан Петрович.

— До встречи.

Выходила из его дома с тщательно скрываемой улыбкой, ехала к общежитию скромно потупившись в пол. И только в стенах комнатушки, выданной на троих, позволила себе довольную и широкую улыбку, не проходящую вплоть до самого вечера.

Девчонки долго спорили, влюбилась ли я, испытала ли радость от секса или же марихуаной обкурилась в конец. А все оказалось намного проще, у меня появилось одно решение для многих маленьких проблем.

В назначенный день отбытия за час до моего зачета, от Богдана Петровича прибыл уже знакомый седовласый водитель с явными признаками нездоровья на лице. Он повышенного давления на щеках проступили красные сосуды, глаза его так же были красными. Взглянув на него, я задалась лишь одним вопросом, который и озвучила:

— Извините, а вас как зовут?

— Олег Дмитриевич, — ответил мужчина с улыбкой и поднял мой немногочисленный багаж.

— С нами в Днепропетровск едете вы?

— Нет. За рулем будет Сергей.

— Сын?

— Да.

— Хорошо… — выдохнула я.

— Не переживайте вы так, в дороге парень большую часть своей жизни, — заверил он меня и выходя из комнаты, добавил. — К тому же с остановкой на ночь в Виннице, чтобы отдохнуть.

— Сергей в дороге долго не выдерживает?! — я выскочила вслед за Олегом Дмитриевичем.

— Не он. Петрович. — Мужчина ответил с заминкой и попрощался, унося мои вещи.

— Ясно. До свидания.

Теперь понятно, почему меня решили взять в дорогу. Но если он устает в сидящем положении, может быть следовало выкупить билеты в купе поезда? Хотя там условия не лучше.

Затем был зачет, с которым я справилась легко и просто, вышла и набрала домашний Богдана Петровича.

— Уже освободились? — его веселый тон меня насторожил. — Оля, почему не отвечаете?

— Я тут подумала…

— Значит освободились. Скажите где вы и мы вас заберем.

— В университете.

— Ага, тогда вас сейчас Сережа заберет на своей. Знаете, где он обычно останавливается?

— Знаю.

— Тогда до встречи. — Он отключился. К этому моменту я как раз вышла на перекресток:

— Ексель-моксель, во, блин, засада.

Чьята рука опустилась на мое плечо и я с перепугу чуть не прикусила себе язык:

— А вот и ты, сморчок, пошли давай. — обойдя меня он пошел дальше. — Время не ждет.

— Селозя, тебя родители не учили сзади не подбираться? — спрашиваю я, не двигаясь с места.

— Твоего Селозю может и учили, а меня… — он обернулся, чтобы договорить гадость, а я точно знаю. Он лишь гадости умеет говорить, поэтому перебила.

— Вот зря ты так, — делаю два шага вперед и останавливаюсь, — знаешь, у человека от испуга нарушается работа сфинктеров, кольцевидных замыкающих мышц. — Он попытался остановить мое пояснение, но я не дала. — И чтобы тебе было понятно, поясню, сфинктер бывает не только у зрачка, но еще у мочевого пузыря и прямой кишки.

— Тьфу ты!

— Вот-вот, не пугай людей, Селозя, иначе вляпаешься — с этими словами подошла к брезгливо скривившемуся Сергею и удивленно оглянулась в поисках его авто. — И где твоя колымага?

— Toyota Avensis.

— А разве это была не Camry российской сборки? — искренне удивилась я и сделала еще один намек, — она такая… ну ты понял, российской сборки.

— У меня японка.

— Да, ладно все так говорят в первый год после покупки, а вот потом…

— Моей пять лет.

— Так она еще и старушка узкоглазая, не повезло тебе с тех…

— Да молчи ты! — бурча что-то не членораздельное себе под нос, он пошел вперед. Открыл черный Lexus и остановился, сухо добавив, — сними рюкзак, я его в багажник закину.

— А едем на этой?

— Что-то не нравится, Смо…

— Ты, и твои повадки, но с этим я справлюсь. — Вручив ему, рюкзак открыла заднюю дверцу.

— Вперед села быстро. — Произнес сердитый Сергей.

— И пересаживаться потом? — улыбнулась я. — Впереди сядет Богдан Петрович, чтобы была нормальная возможность ноги вытянуть…

— Отец впереди не ездит. Садись.

— А водит?

— Смеешься, с его-то ногами? — он занял водительское кресло и завел мотор.

— А раньше? — я села рядом.

— Водил.

— Тогда у меня вопрос, в вашем автопарке 7-местные автомобили есть?

— Нет, и я не поеду в таком гробу.

— Ага, повезешь его в этом авто в гроб его вгонишь быстрее.

— Что за бред?! — мы остановились на светофоре и Сергей зло посмотрел на меня. — Ты что гонишь?

— Повторюсь, у него больные ноги, которые нужно вытягивать. И если он впереди не ездит, то сзади должны быть комфортабельные кресла которые можно выдвинуть назад для удобства Богдана Петровича.

— На фиг? Раньше ездил и не жаловался.

— Поэтому до сих пор мается. У нас зеленый. — Заметила я смену светофора.

— Чего?

— Зеленый, поехали.

— Твою мать! — он резко тронулся с места, на щеках проступили желваки, а сзади нас все еще были слышны сигналы соседей по движению.

— Почему мою мать? Это ты водитель… — кажется, я только что слышала скрежет его зубов. Могла бы помолчать, но что-то не вышло. — Или нет?

— Сморчок, рот закрой.

— Скажи «Оля помолчи», и может быть…

— Оля, — он попытался справиться с гневом, но видимо с терпимостью Сергей не знаком, — заткнись!

— Фу, как грубо…

Резкий визг тормозов, и инерция чуть не поспособствовавшая моему столкновению с панелью, оборвали мою речь. Тормозили, запоздало увидев сигнал светофора, но Lexus все равно выехал на полкорпуса за пределы дозволенной линии, а сзади вплотную уже стоят машины. Краснощек, крепко вцепившийся в руль, наклонил голову, тупо глядя на собственные колени. А мимо нас проезжают машины, которым пришлось сделать отклонение от прямого пути и каждая громко сигналит. Я с ужасом поняла, что мы только что чуть не попали в аварию.

— Я изви… юсь очень-очень. Прости, пожалу…

— Просто молчи. — Выдохнул Сергей. Дождавшись смены света светофора, завел авто и более на меня вниманья не обращал. Далее ехали в молчании и без приключений. По пути забрали женщину средних лет, приятным голосом и презентабельной внешностью в дорогом пальто с меховым воротником. Я тихо поздоровалась и вплоть до Дагестанской, более не произнесла ни слова.

— Раиса Васильевна и… Оля, пройдите в дом, вам придется немного подождать. — Сообщил он, остановившись напротив ворот. Дама вышла сразу, а меня задержал сам водитель, крепко взяв меня за рукав куртки. — Отцу ни слова, ясно?

— Да. — Глядя на его злое и от того отяжелевшее лицо с серым оттенком, я сделала себе пометку на будущее, никогда, ни при каких обстоятельствах более с ним не препираться, иначе убьет. А именно так сейчас он и выглядел, как человек готовый свернуть шею оппоненту.

— Теперь иди. — Меня отпустили, и я тут же выскочила из машины и мягко закрыла дверцу. Авто резко тронулось с места, а я отступив на два шага, отчаянно залепетала:

— Больше никогда, никогда, никогда…

— Поссорились? — поинтересовалась рядом стоящая Раиса Викторовна.

В мыслях пролетело, что уж лучше я признаюсь в ссоре, а не в том, что чуть было, не стала причиной аварии или даже смерти сына нанимателя:

— Да.

— Не переживайте, Оля. Он такой со всеми мало знакомыми. Вначале показывает худшую сторону, затем приобщает к лучшей.

— Занятное определение «приобщает». И он так со всеми наемными работниками?

— Только с теми, кто длительное время приближен к семье. То есть с теми, кто станет почти членом семьи Краснощек.

Мне вспомнилось лицо разгневанного парня, затем печальные рассказы избитых массажисток, следом услышанный мною рев Богдана Петровича, так что следующая фраза прозвучала предельно честно:

— Нет, спасибо, мне такого счастья не надо. Да и вряд ли я с ними надолго задержусь.

— Сергей редко ошибается в своем выборе. Но время покажет, — со смешинкой ответила женщина. — Идемте в дом, тут холодно.

Поговорив с Раисой Викторовна в то время пока Сергей где-то разъезжал, а Богдан Петрович заканчивал с делами, я узнала, что она так же прошла через притирку. В подробности она не вдавалась, но намекнула, что поначалу может быть очень сложно.

Заметив мой скептичный взгляд, тут же заверила, что есть и плюсы — все служащие в доме меня поддержат в случае чего.

Это обстоятельство было и положительным и отрицательным одновременно. То есть все будут понимать, что происходит, но никто не вмешается. Я постаралась не принимать это близко к сердцу. Все же моя мама согласия на проживание дочери под одной крышей с этим семейством еще не дала. А впрочем, к чему ее ставить в известность, если в общаге я почти в тех же условиях? Ну… почти… Или же это забота не о моей матери, а обо мне? Чтобы я поняла всю серьезность отношения… к моей персоне?

Занятая этими рассуждениями, я сухо поприветствовала главу семьи Краснощек, попрощалась с поваром и, пожелав ей и Олегу Дмитриевичу хороших праздников, заняла место в авто. То, что нас забрала семиместная Toyota, я заметила лишь после шутки Богдана Петровича:

— Сергей, ты же не любишь гробы.

— Именно так отец, гробы я не люблю, — согласился младший, бросив на меня хмурый взгляд в зеркало заднего вида.

— Опася… — я с удивлением осмотрела машину.

Да препирались мы на эту тему долго, но ведь сделал, как было сказано, и Богдан Петрович сел как я и предполагала — в середине и, сдвинув кресло назад, вытянул ноги. Я постаралась скрыть торжествующую улыбку и вернулась к ознакомлению с пейзажем за окном. Город медленно проплывал мимо, и Лычаковская улица постепенно таяла от трехэтажных до одноэтажных зданий, пока перед взглядом не раскинулось поле.

В Винницу мы прибыли к 22:30, остановились в домике снятом на сутки. Он располагался в центре города, и был рассчитан на четыре спальных места. Я спала в комнате с Раисой и уснула, как только коснулась головой подушки. К слову, зачем Богдану Петровичу массажист, живущий рядом, я узнала в ту же ночь, когда его ноги свело судорогой в бассейне со спа-эффектом.