Монгол. Черный снег

Глава 28

Ашар стоял перед окном, сжимая телефон так сильно, что суставы на пальцах побелели. Его сердце билось глухо и тяжело, как молот. За окном был город, освещённый тусклыми огнями, тёплый и равнодушный. Внутри же всё кипело. Пальцы дрожали, пот стекал по спине. Он перечитывал сообщение на экране, словно надеялся, что буквы изменятся, что это будет чья-то грёбаная шутка.

«Ты знаешь, что делать. Приведи мне её.»

Голос Батора, этот чёртов змеиный шёпот, до сих пор звучал в его голове. Он хотел выбросить телефон в окно, разбить его вдребезги, но знал, что это ничего не изменит. Ничего.

Диана. Она рычаг давления.

— Сука, — прошипел он себе под нос и ударил кулаком по подоконнику.

В комнате стояла тишина. Лишь его собственное дыхание эхом разносилось по стенам. Ашар опустил голову, закрыл лицо руками. Всё, что он пытался держать внутри столько лет, поднялось, как грязь со дна.

Он помнил тот день, когда всё началось. Когда Батор пришёл к нему впервые. Ашар был никем — молодым парнем с пустыми карманами и грязными руками. Он думал, что всё под контролем, что он сам решает, куда идти и что делать. Но тогда он ошибался.

— Ты думал, что можешь скрыть это? — сказал Батор, кидая на стол фотографии. На них был Ашар. С оружием. Над телом. Телом одного из самых важных мафиози в соседнем городе. Тогда паханом всей своры бандюков в округе. Ашар пришиб его…Если бы это вылезло наружу, то уничтожили бы всех. Его родителей, его сестру даже блядь его собаку. И Батор долгими годами держал его на крючке. Ну и хорошо платил за каждое дело…Втереться в доверие к одному из Дугур-Намаевых было так же его делом. Но это не отменяло уважения, близости и привязанности к своему «другу», которого он называл своим братом.

С тех пор всё стало чётким: он делает то, что ему говорят. Без вопросов. Без колебаний. Без права на выбор.

А теперь этот ублюдок хочет, чтобы я привёл ему её. Диану.

Он приехал к Батору в офис — пустое, холодное место. Лишённое жизни. Как и сам Батор.

— Ашар, — начал он спокойно, как будто они друзья. — Ты не можешь просить этого, — перебил его Ашар, сжав кулаки. — Она… она невинная. Она ничего не сделала.

Батор наклонил голову, улыбаясь так, что Ашар почувствовал, как внутри всё переворачивается.

— Невинная? — переспросил он. — А что, ты сам считаешь себя невинным? Забыл, почему ты всё ещё жив, Ашар? Хочешь, чтобы твоя семья увидела что ты за мразь? Или, может, ты хочешь, чтобы они умерли?

Грудь Ашара сжалась.

— Ты можешь сделать это, Ашар, — продолжил Батор. — Или я сам найду способ. И поверь мне, этот способ будет гораздо хуже.

Он сидел в машине у дома Тамира, выкуривая уже третью сигарету. Дым обжигал горло, но помогал не сойти с ума. Ашар знал, что должен войти и заговорить с ней. Он должен убедить её. Обмануть.

Я просто делаю, что должен. Это не моя вина. Это его вина. Батора.

Когда он вошёл в дом, Диана была одна. Она сидела с книгой в руках, но, увидев его, удивлённо подняла брови:

— Ашар? Что ты здесь делаешь?

Он смотрел на неё, на её спокойные глаза, и ему хотелось развернуться и уйти к чёртовой матери. Но вместо этого он выдавил:

— Диана… Тамир в дерьме. Ты должна помочь мне.

Она сразу напряглась.

— Что случилось?

— Я знаю место, где можно найти компромат на Батора. Если мы достанем это, мы сможем его остановить. Тамир, его братья — все будут в безопасности.

Она закусила губу, её лицо застыло. Он видел, как внутри неё боролись страх и желание помочь.

— Я… ладно. Что мне делать?

Прости меня, прости.

Они приехали на пустынное место — старый склад на окраине города. Ашар вышел из машины, помог ей выйти. Наивная девчонка, готовая ради Тамира на что угодно. И он этим воспользовался…Считает Ашара другом — а он шакал предатель. Но своя шкура ближе к телу.

— Здесь? — спросила она, озираясь.

Но прежде чем он смог ответить, из темноты появились люди Батора. Один из них схватил её за руки, другой набросил мешок на голову.

Диана закричала: — Ашар! Что ты делаешь?!

Её голос, полный страха и боли, разрезал его изнутри. Он хотел что-то сказать, но слова застряли в горле.

— Это не моя вина, Диана, — прошептал он.

Он не смотрел ей в глаза. Не мог. Он просто стоял, пока её увозили, а внутри него всё горело, рушилось.

Когда они уехали, он остался один. Ночь была холодной, но он не чувствовал ничего. Его руки дрожали, как у наркомана.

— Прости, прости, — повторял он себе под нос, но это не помогало.

Он знал, что сделал. Знал, что этого не исправить. И знал, что теперь его жизнь уже не принадлежит ему.

Теперь это конец.