Монгол. Черный снег

Глава 30

А дома меня ждал сраный подарок. Взломанные двери, растерзаные камеры. А на столе браслет…Браслет Утенка и флешка.

Я закрыл глаза. Один глубокий вдох. Потом ещё один.

— Дыши, Тамир, мать твою, — прохрипел я, чувствуя, как воздух рвёт горло. — Просто дыши.

Но это не помогало.

Внутри всё напряглось, как натянутая струна, готовая лопнуть. Грудь сжималась, лёгкие словно сковал ледяной обруч.

Дышать? Чёрт, я не мог даже думать.

Мои пальцы всё ещё сжимали этот чёртов браслет, словно он был единственным, что держало меня на грани реальности. Но реальность была хреновой.

Её забрали.

Записка лежала передо мной, как чёртов плевок прямо в лицо. Эти слова будто жгли глаза, врезались в мозг, повторяясь эхом.

«Твой маленький обман…А теперь ты заплатишь самым дорогим…»

— Сука… — я прошипел сквозь зубы, и это слово звучало, как рёв зверя.

Я сжал браслет до боли в пальцах, чувствуя, как цепочка впивается в кожу. Потёртая, почти невесомая штуковина. Но вес её сейчас был как целый грёбаный мир. Её мир. Мой мир. Я швырнул браслет на стол, словно хотел, чтобы он исчез, чтобы это всё оказалось грёбаным кошмаром.

— Нет, — сказал я громко, резко. Словно пытаясь убедить самого себя, что это неправда.

Но правда была здесь. Она лежала на этом столе, в этой бумаге, в этих словах, которые словно орали мне в лицо, что я проёбываю всё.

Снова.

Внутри всё разрывало. Мозг взрывался от образов. Диана. Её лицо. Её руки, которые всегда тянулись ко мне. Наша ночь…когда моя плоть впервые оживала, а на душе оттаивал лед. Её голос, тихий, но уверенный…ее шепот «я люблю тебя, Тамир»

И теперь её нет.

Картинка ударила в голову, как раскалённый лом: она где-то там. Она одна. Её держат эти уроды. Она боится. И я не рядом.

— Чёрт! — мой крик разнёсся по дому, отдаваясь глухим эхом.

Я схватил стул и швырнул его в стену. Он разлетелся на куски, как моя грёбаная жизнь.

— Мать вашу! — рыкнул я, когда пальцы потянулись за следующей вещью. Лампа. Чашка. Всё летело в чёртову стену.

Каждый звук удара казался недостаточным. Казался слабым, как мои грёбаные попытки быть хоть чем-то.

Стол перевернулся, грохнувшись о пол. Моё дыхание стало ещё громче, ещё рванее.

Всё. Всё внутри меня ломалось.

Я схватился за волосы, чувствуя, как ладони покрываются потом. Грудь горела. Руки тряслись.

Она где-то там. Где-то, где я не мог её достать. Где эти ублюдки могут сделать с ней всё, что захотят.

И я здесь.

Весь мир сузился до одного: я не рядом. Я не рядом, когда ей нужна помощь.

Я уткнулся руками в стол, опираясь так, чтобы не упасть. Записка всё ещё лежала там, прямо передо мной. Е

Заплатить самым дорогим…

Я вставил флешку в ноутбук. Пальцы дрожали так сильно, что чуть не выронил её. Щелчок. Экран загорелся.

Секунда. Две.

И вот она.

Диана.

Связанная. Руки за спиной. Голова слегка опущена. Её волосы растрёпаны, лицо бледное, а губы дрожат. Я сразу заметил ссадину на щеке. В её глазах был страх. Этот страх, который она всегда умела прятать, но теперь не могла.

Я не мог дышать. Грудь сдавило так, что казалось, я задыхаюсь.

И тут он появился.

Батор.

Этот ублюдок. Стоял рядом с ней, как грёбаный хозяин мира, держа в руке пистолет, как игрушку. Его улыбка была спокойной, холодной, бездушной.

Он посмотрел прямо в камеру. Прямо на меня.

— Ты думал, что можешь играть со мной, Тамир? — сказал он медленно, словно наслаждаясь каждым словом. — Теперь я заберу то, что важно тебе больше всего.

Его взрывал мои вены, выдергивал их клещами, разбивая все стены, которые я пытался построить внутри себя. Я кричал на экран, но звуки застревали в горле.

"Диана… Держись… Держись!" — молился я, но вместо этого увидел, как он поднял пистолет.

Он приставил его к её голове.

— НЕТ! — я закричал так громко, что голос сорвался, но она не могла меня услышать.

И тут раздался выстрел.

Камера погасла. Я сидел неподвижно. Сердце билось так сильно, что казалось, оно разорвёт грудную клетку.

Я не мог пошевелиться. Экран был пуст, но эта тишина, это молчание били громче любого взрыва.

Она умерла.

Моя Диана.

Её лицо, её глаза, её голос — всё это исчезло за доли секунды.

Мир перестал существовать. И вдруг что-то внутри меня взорвалось.

— НЕТ!!! — мой крик вырвался из груди, как рёв раненого зверя. — НЕТ!!! — снова закричал я, уже не узнавая собственный голос.

Рука схватила ноутбук, и я с силой швырнул его в стену. Экран разлетелся на куски, осколки пластика и стекла рассыпались по полу, но это было недостаточно.

Я подошёл к столу, опёрся на него руками, а затем перевернул его с такой яростью, что вазы и бумаги полетели во все стороны.

— СУКА! — я ударил кулаком по стеклянному журнальному столику, и он с хрустом треснул. Осколки впились в кожу, но я даже не почувствовал. Кровь закапала на пол, но это ничего не значило.

— БАТОР!!! — рыкнул я так, что казалось, стены задрожали. — Я ТЕБЯ НАЙДУ! Я ТЕБЯ УБЬЮ!!!

Моя грудь ходила ходуном, руки тряслись, а всё вокруг разлеталось на куски. Книги, стулья, лампы — я швырял всё, что попадалось под руку. Дыхание рваное. Пот струился по лицу. В голове всё пульсировало, гул стоял, как после взрыва.

Я схватил бутылку виски с полки. Открутил крышку трясущимися пальцами.

— Чёрт… — прохрипел я, поднося бутылку ко рту, но в горле застрял ком. Я не мог пить.

Вместо этого я с силой швырнул бутылку на пол. Виски разлился тёмной лужей.

Я смотрел на него.

Затем достал зажигалку. Щелчок.

Огонь вспыхнул. Сначала маленький, затем начал захватывать пол, пробегая по разлитому алкоголю.

Я стоял посреди комнаты, смотрел на пламя, которое ползло вверх, облизывая стены, обнимая мебель.

Пламя горело, но я не чувствовал ничего.

Пустота. Только пустота.

Огонь усилился. Воздух стал густым, тяжёлым. Дым заполнил комнату, заставляя кашлять. Но я стоял, не двигаясь, глядя на то, как квартира, которую я считал домом, превращается в пепел. Это было правильно. Всё должно было сгореть. Всё. Я закрыл глаза, сжал кулаки до боли. Её лицо. Этот грёбаный выстрел.

Я развернулся и вышел, оставляя огонь за спиной. Мне не нужен этот дом без нее. Я сожгу и себя…Потом. Когда вырву сердце Батора голыми руками.

Холодный бетонный пол жёг кожу даже через джинсы. Слишком жёг. Но мне было плевать. Я сидел прямо на этом чёртовом полу, опираясь спиной на стену, в окружении разрухи. База. Одна из наших. Где-то в глухом месте, в километрах от города.

Мои руки были в крови. Не только в своей. Всё вокруг казалось размытым, словно я смотрел на мир через мутное стекло. Но перед глазами снова и снова вспыхивал этот момент.

Её лицо. Испуганные глаза. Пистолет у виска. И этот грёбаный выстрел.

Я зажмурился, но картинка не уходила.

Шаги. Громкие. Тяжёлые. Они приближались.

Я знал, что это они. Братья.

— Тамир! — голос Тамерлана разорвал тишину.

Я не поднял глаз. Не сразу. Просто сидел, глядя перед собой…На мне горела кожа, мое сердце корежилось, сжималось, выкручивалось. Казалось, даже кости мои горят. Эта боль не сравнится ни с чем. Я от нее задыхался, я от нее хотел блевать своими внутренностями.

— Ты что, с ума сошёл?! — его голос был громче, чем я привык. — Поджёг свою грёбаную квартиру?!

Я не двигался.

— Тамир, мать твою! Мы ничего не найдём, если ты разрушишь всё вокруг! — он шагнул ближе, его ботинки ударили по бетону, остановившись прямо передо мной.

Я медленно поднял глаза на него. В его взгляде было всё: гнев, беспокойство, страх.

— Он её убил, — тихо произнёс я.

Мой голос звучал, как чужой. Холодный. Пустой.

— Что? — его голос сломался на этом слове.

— Он её убил, — повторил я, как будто объяснял это самому себе. — Я видел.

Тамерлан опустился на корточки передо мной. Он смотрел прямо в мои глаза. Его лицо напряглось, челюсть сжалась, но голос стал мягче.

— Тамир, ты слышишь меня? Это Батор. Ты знаешь, какой он. Он всегда играет на страхах. Это просто игра.

Я смотрел на него, но его слова не доходили.

— Она жива, — продолжил он, как будто пытался убедить сам себя. — Мы найдём её. Я обещаю тебе.

Я почувствовал, как внутри меня что-то напряглось ещё сильнее. Его слова были… правильными. Но я больше не верил в правильное.

— Если она мертва, Тамерлан, — мой голос сорвался на этом слове, — если она мертва…

Я поднялся с пола. Резко.

— Я найду его, — продолжил я, глядя ему прямо в глаза. — И я сожгу этот мир к чёртовой матери. И сгорю сам…, - прохрипел и знал, что так и будет.

Тамерлан встал тоже. Он смотрел на меня, как будто хотел что-то сказать, но замолчал.

— Ты должен взять себя в руки, — его голос стал жёстче. — Нам нужно действовать вместе. Понимаешь? Вместе.

Я ничего не ответил. Только посмотрел в сторону Тархана. Он стоял чуть дальше, молча, скрестив руки на груди. В его глазах было что-то новое. Беспокойство. Он знал, на что я способен. Я отошёл от них, чувствуя, как внутри всё снова начинает разрываться. Я подошёл к окну, уткнулся руками в подоконник, глядя на тёмное небо. Мои руки всё ещё дрожали. Костяшки были разбиты в кровь.

В голове звучал только один голос. Один образ.

Батор. И моя Диана. Мой маленький Утенок. Смысл моей жизни. Моя адская любовь, моя девочка без которой я сдохну. Этот ублюдок забрал всё. Забрал её. Забрал свет, который был в моей чёртовой жизни. Моя челюсть сжалась до боли. Мои легкие кажется наполнялись собственной кровью. Но кровью будет блевать Батор!