Мой беспощадный лорд

Сесилия не поддалась желанию закружиться радостно по комнате, празднуя победу. Увы, сегодня она не приобрела друзей. Ей удалось одурачить полицию, но это не способствовало росту ее популярности.

Прежде чем переступить порог, Рамзи оглянулся.

– В следующий раз я приду с наручниками и кандалами! – рыкнул он. И захлопнул за собой дверь с такой силой, что снова задрожали стены.

– Чтоб меня черт побрал! – воскликнула Дженни. Ее глаза восторженно блестели. – Ты была великолепна!

– Правда? – Теперь Сесилию била дрожь, такая сильная, что парик съехал на бок.

– Боже правый, а я-то считала тебя синим чулком. Но оказывается, у тебя есть не только мозги, но и дерзость. А французский акцент? Откуда?..

Сесилия пожала плечами.

– Мой дворецкий – француз. – Она встала, подошла к окну и увидела, как сэр Рамзи садился в весьма впечатляющий экипаж. Сесилия не могла не отметить, что двигался он с грацией, как правило, не свойственной людям таких габаритов. – Вот что, Дженни… – проговорила Сесилия, и в ее голосе послышалась непривычная резкость. – Дженни, прошу тебя, скажи мне, что они ничего не найдут. Если ты будешь правдива, обещаю тебе полную безопасность. Никаких карательных мер. Обещаю тебе очень хорошо платить, но я обязана знать правду. Генриетта была содержательницей борделя? Здесь кто-нибудь удерживался против воли? Я должна как-то искупить ее вину, если она действительно занималась подобными делами.

– Помолчи, дорогая. – Дженни подошла к девушке, взяла ее за руку и пристально посмотрела ей в лицо. – Загляни мне в глаза, и ты узнаешь правду. Женщины, работающие здесь, одеваются вызывающе и, как Лили, иногда спят с клиентами, а мы стараемся этого не замечать. Вот и все. Поверь, здесь… не бордель. И уж точно мы не продаем и никогда не продавали детей.

Сесилия всматривалась в лицо пожилой женщины, которое все еще не потеряло привлекательности. Его выражение было очень серьезным и абсолютно искренним. Спасительница… Друг…

Сесилия молча кивнула, и Дженни, улыбнувшись, прижалась губами к ее руке, потом сняла с головы девушки парик и снова улыбнулась.

Сесилия с облегчением вздохнула. Как же приятно избавиться от столь обременительного украшения. Сняв плащ, она радостно улыбнулась. А Дженни налила из кувшина в таз воды и намочила чистую тряпку, чтобы Сесилия могла вытереть пот. Девушка же, наклонившись, заглянула под стол.

– Феба, дорогая, можешь выбираться оттуда, – сказала Сесилия. – Злые дяди ушли.

Девочка сначала осторожно выглянула из-под стола. Ее черты немного расплывались, поскольку Дженни еще не вернула Сесилии очки. Малышка осторожно потрогала белый передник, надетый поверх черного траурного платья Сесилии.

– Если вам все равно, мисс, я предпочла бы остаться здесь, – сказала она. – Но вот ваша книга. Мы ведь не позволили ему найти ее, правда?

– Конечно. – Сесилия взяла книгу и в задумчивости посмотрела на девочку. Она понимала, что здесь не место для ребенка. Все же по соседству игорный дом… Да и грубые представители закона позволяли себе слишком много. О чем только Генриетта думала? – Дорогая, разве тебе не одиноко там? Почему ты не хочешь выбраться? Мы с тобой могли бы познакомиться…

Девочка помотала головой.

– Нет, здесь мои лучшие друзья – Фрэнсис Бэкон и Фанни де Бофор. – Она показала двух кукол: у одной были золотистые волосы, у другой – рыжие. – Они для меня отличная компания. И они разговаривают только со мной. Так сказала мисс Генриетта. Я, может быть, и хотела бы выйти, но они пока не готовы встретиться с вами.

Сесилия с улыбкой кивнула. Она все поняла.

– Тебе повезло, что ты нашла друзей, – проговорила Сесилия почему-то неестественно веселым голосом, хотя сама всегда презирала людей, обращавшихся к детям таким образом.

Девочка робко подняла на нее глаза и спросила:

– А у тебя есть такие друзья, как Фрэнсис и Фанни?

– Да, конечно. – Сесилия мечтательно улыбнулась, с теплотой подумав о Рыжих проказницах. – Мои две лучшие подруги: Франческа Кавендиш, графиня Мон-Клэр, и Александра Атертон, герцогиня Редмейн. Мы познакомились еще в школе и образовали клуб для девочек с рыжими волосами – клуб Рыжих проказниц. Мы – отличная компания, и часто устаем от незнакомцев, прямо как твои Фанни и Фрэнсис. Думаю, мои подруги тебе понравятся.

Внезапно сердце Сесилии пронзила резкая боль. Чтобы как-то смягчить тоску и одиночество своего детства, она придумывала себе друзей, даже пыталась лепить их из земли, которой в погребе, где ее так часто запирали, было в избытке. Иногда она видела своих друзей в тенях, таившихся по углам в лунные ночи. Сесилия создавала их собственным воображением и наделяла яркими характерами. Она даже разговаривала с ними и смеялась. Они были для нее отличной компанией. С ними она чувствовала себя в безопасности, когда в шуме ветра ей слышались завывания духов; и они же спасали ее от демонов, которые, согласно уверениям викария Тига, всегда окружали ее и ждали подходящей возможности, чтобы утащить ее душу в ад. Или, хуже того, овладеть ее телом.

Сесилия бы сошла с ума без этих воображаемых друзей. И тогда бы уже никогда не выбралась из тьмы.

А общения с людьми она в детстве была лишена.

Феба какое-то время внимательно рассматривала ее, потом снова спрятала своих друзей под стол.

– Если ты захочешь привести Франческу и Александру, для них здесь тоже найдется место, – сообщила она. – Здесь они будут в безопасности.

У Сесилии предательски екнуло сердце. Этот милый ребенок не сомневался, что ее подруги тоже куклы.

И Сесилия вдруг поняла, что теперь на ее плечах немалый груз. Ведь отныне ей придется отвечать за эту малышку, которой она должна была заменить мать. И оказалось, что груз ответственности очень тяжел, намного тяжелее, чем недавнее общение с Рамзи.

У Сесилии никогда не было настоящих родителей; единственный человек, который испытывал к ней отеческие чувства, был Жан-Ив. Но, если разобраться, француз не имел по отношению к ней никаких обязательств – был обычным наемным работником, пусть даже любимым. Да, Сесилия любила его как отца, но и она же платила ему жалованье и давала поручения. Жан-Ив был ее доверенным лицом и советчиком, но никогда не имел над ней власти.

Как правило, он помогал, проявляя при этом истинно галльскую выдержку, воплощать в жизнь все новые планы, которые придумывали Рыжие проказницы. Пока у него были вино, трубка и газеты, он оставался добродушным и веселым. Его привязанность была грубоватой, но теплой и открытой. Он стал опекать Сесилию, когда она была чуть старше Фебы, и без него Сесилия чувствовала бы себя бесконечно одинокой.

О, как же ей сейчас не хватало его советов! Сесилия решила еще раз попытаться выманить девочку из-под стола.

– Боюсь, дорогая, Франческа и Александра туда не поместятся. Видишь ли, они – настоящие… – Сесилия умолкла на мгновение, сообразив, что для Фебы Фрэнсис и Фанни вполне настоящие. – Мои подруги взрослые, как я, и у них есть свои дома. Сегодня я отправляюсь на вечер в дом герцога, чтобы повидаться с ними. Неужели тебе не хочется надеть красивое платье и пойти вместе со мной?

– Но ведь судья вернется, – тихо пробормотала Феба и покачала головой. – Он сам сказал, что в следующий раз принесет с собой кандалы и наручники.

– Сегодня лорд Рамзи точно не вернется, дорогая, – пообещала Сесилия.

– Откуда ты знаешь?

Сесилия молчала; не сразу нашлась с ответом. Конечно, она не могла знать наверняка, что у судьи в голове. И вдруг Сесилия разозлилась на него. Очевидно, у Рамзи были давние неприязненные отношения с Генриеттой, однако, насколько ей было известно, он никогда не был знаком с Гортензией – и все же относился к ней с презрением.

Подумать только! Ее лучшая подруга замужем за единоутробным братом этого грубияна! Но лорд Рамзи и герцог Редмейн были абсолютными противоположностями, как обратные числа. Причем Рамзи, безусловно, являлся числом отрицательным. И даже меньше!

Он во всем уступал герцогу. Кроме, разве что, комплекции. По оценке Сесилии, разумеется. Рамзи был тяжелее герцога и немного выше. Да и внешне был немного привлекательнее, но лишь потому, что лицо Редмейна изуродовал ягуар. Нет-нет, она вовсе не находила Рамзи привлекательным, просто всегда старалась быть объективной.

Судя по всему, Рамзи также был более успешным оратором. И если голос Редмейна можно сравнить с бархатом, то в голосе Рамзи звучали глубины, которые… Впрочем, голос у него был слишком громкий и немного скрипучий. Сесилии пришло на ум сравнение с каменными глыбами, которые обрабатывают, чтобы построить собор. Они грубые на ощупь, но прочные и весомые. И их не разбить.

Тут Дженни протянула Сесилии влажную тряпку и жестом указала на дверь в смежную комнату.

Сесилия с благодарностью улыбнулась.

– Посиди здесь еще немного, Феба, и присмотри за своими друзьями. А я скоро вернусь, – сказала она девочке.

Малышка молча кивнула.

Обходя перевернутую мебель, Сесилия пошла следом за Дженни, и, оказавшись в ванной, взглянула на себя в зеркало и поморщилась: ей, наверное, тоже следовало бы залезть под стол. Сесилия энергично потерла лицо мокрой тряпкой и с облегчением вздохнула, увидев в зеркале знакомые черты.

– Ты должна извинить Фебу, дорогая. Она застенчивая маленькая девочка, – объяснила Дженни. – Генриетта любила ее как собственную дочь и безбожно баловала, но очень редко выпускала из этого дома.

– Ты знаешь, кто отец Фебы? – спросила Сесилия, вытаскивая булавки из волос.

– Это еще одна тайна, которую Генриетта унесла с собой в могилу. Возможно, там что-то написано. – Дженни указала на зашифрованную книгу.

– Может быть. – Сесилия взяла щетку для волос и принялась расчесываться. Потом стянула волосы в узел и аккуратно заколола. Решив, что так она выглядит не в пример лучше, продолжила расспросы: – А может, он как-то связан с убийством Генриетты?

– Кто, Рамзи? Или отец Фебы?

– Оба. – Сесилия нахмурилась.

– Кто знает?.. – пробормотала Дженни. В глазах ее стояли слезы. – Это заведение уже давно привлекает людей богатых и могущественных. Здесь чаще заключали сделки, чем играли в покер и рулетку. За нашими столами велась торговля, заключались политические и деловые, а иногда и преступные сделки. Здесь выигрывали целые состояния и теряли их. Не исключено, что жизни тоже покупались и продавались. Никто из нас не может чувствовать себя в безопасности, пока не будет разгадана загадка, оставленная тебе Генриеттой. Главное – понять, кто наши враги.

– Ну что ж… – Сесилия воткнула в волосы последнюю заколку, взяла из рук Дженни очки и водрузила их на нос. Окружающий мир снова обрел четкость. – По крайней мере одного врага мы знаем. И в следующий раз он не застанет нас врасплох.

– Да-да, не застанет. – Дженни энергично закивала.

– Кроме того, я хочу найти пропавших девочек. – Сесилия прикусила губу. – Наш долг – помочь в поисках.

– Моя дорогая, послушай. – Дженни взяла Сесилию за руку. – Ты должна забыть о Катерине Милович. Это, конечно, ужасная трагедия, но девочки уже наверняка нет в живых. Маленькие дети нередко исчезают. Их крадут мужчины, извращенцы… Их иногда находят живых, но… но уже после того, как негодяи сделали то, что хотели. Мы ничем не можем им помочь.

Сесилия едва не заплакала от сознания собственного бессилия.

– Но хоть что-то мы можем… Должны сделать. – Сесилия взяла книгу и спрятала ее в карман юбки. Сначала она наймет дополнительный персонал, чтобы придать заведению надлежащий вид. А потом выманит Фебу из-под стола, пообещав отвезти в свою квартиру в Челси, где мужчины с кандалами ее не найдут.

Когда же девочка окажется в безопасности под присмотром Жан-Ива, можно будет заняться остальными делами.

Чтобы добиться успеха, Сесилии придется добыть как можно больше информации о сэре Кассиусе Джерарде Рамзи, потому что он не скрывал своих намерений.

К счастью, она сегодня приглашена на ужин к его невестке. Так что можно будет расспросить ее и, возможно, что-нибудь выведать об этом человеке.

Рамзи откинулся на подушки экипажа и принялся яростно отчитывать себя. Проклятие! Опять он не сумел с собой совладать! И все из-за той ужасной книги. Да-да, именно из-за книги, а вовсе не из-за женщины, которой она принадлежала. Женщина тут совершенно ни при чем. Он вовсе не желал Леди в красном.

Он, Рамзи, – мужчина, шотландец. И изображения во всех подробностях сцен разврата стали для него искушением, которому он поклялся больше никогда не поддаваться. Рамзи как-то сразу вспомнил позиции, которые предпочитал в постели, и ему захотелось познать нечто новое, доселе неизведанное. Он так давно обходился без женщины!

А эта Гортензия Фислдаун переворачивала страницы мерзкой книги и проводила пальчиком в шелковой перчатке по богопротивным иллюстрациям с таким интересом, словно видела их впервые. Она вела себя учтиво, но ее ярко накрашенные губы слегка приоткрылись, будто изображения непристойностей взволновали ее.

Или они подействовали на нее так же, как и на него? Может, она тоже испытала прилив желания?

Ему ужасно хотелось увидеть ее лицо без маски, парика и краски. Какая у нее кожа под слоем пудры? Какого цвета волосы? Ее фигура действительно такая пышная, какой он ее представлял под бесформенным плащом, или в нужных местах плащ подбит для усиления эффекта?

Хотя Рамзи терпеть не мог людей такого сорта, иллюстрации в книге вызвали в его душе бурю эмоций. Они внезапно вторглись в его мысли, угрожая свергнуть с моральных высот, где он пребывал уже лет восемь.

Берет ли нынешняя Леди в красном богатых любовников, как это делала ее предшественница?

Пальцы Рамзи судорожно вцепились в обивку сиденья. Всем своим существом он отвергал последнюю мысль, вкравшуюся в его душу словно эдемский змей.

Он не должен думать об этом, не должен тосковать по такой женщине, не должен жаждать ее.

Рамзи пытался заставить себя забыть эти губы, не думать о том, как они могли бы сомкнуться вокруг его естества, оставив на нем следы помады.

Проклятие! Его дыхание стало прерывистым, а все тело напряглось.

Нет, эта женщина слишком многоопытна. Иными словами, ею пользовались многие. А значит, она не должна искушать его. Рамзи неизмеримо выше этого. Женщина, избравшая такую профессию, рано узнает, как желает любой мужчина такого акта, когда его мужское достоинство ласкают губами. И она может одними только движениями губ и языка лишить мужчину разума.

От Леди в красном исходил особый аромат: не французский цветочный или дорогой мускусный, а сладковатый ванильный с примесью каких-то специй. Один только этот аромат вызывал чувственный голод.

И ведь эта женщина определенно умна, что делало ее еще более желанной. Она, конечно же, вывела его из себя, но где-то в глубине его существа осталось и удовольствие от их перепалки. Брошенный ею вызов пробудил его, заставил почувствовать себя живым.

Она – вероломная гадюка, вампир! Эта женщина, скорее всего, продала свою душу дьяволу вместе с невинностью юных девушек.

Последняя мысль моментально отрезвила его и погасила желание.

Рамзи не позволит ввести себя в заблуждение, он не должен чувствовать к ней ничего, кроме отвращения. Поэтому и не чувствует в отличие от тех людей, с которыми проводил сегодняшнюю операцию.

Титулованные лорды и богатые судьи, магистраты и политики часто действовали, повинуясь лишь своим желаниям, и хитрая лиса Генриетта Фислдаун держала в своих руках завязки их кошельков. И она правильно выбрала преемницу. Гортензия – это сила, с которой нельзя не считаться. Генриетта знала, что делала. Ее смерть казалась удачным временем для нанесения смертельного удара по игорному притону. Старуха была чертовски ловка и осторожна. Всякий раз, когда Рамзи считал, что уже почти покончил с ней, она дергала за ниточку одной из своих могущественных марионеток и выходила сухой из воды. Иногда даже казалось, что почти все высшее общество ей покровительствовало.

И если уж честно… Наверное, Рамзи было бы легче справиться с воинственными афганскими вождями и берберскими пиратами в Алжире, чем с Генриеттой. Именно поэтому он испытал облегчение, получив известие о ее смерти.

Гадюка лишилась головы, и можно было надеяться, что теперь девочек станет пропадать меньше.

Однако же… Узнав об исчезновении Катерины Милович уже после смерти Генриетты, Рамзи понял, что должен действовать без промедления. Получалось, что гадюка в могиле, а похищения продолжаются! И даже сегодня ему ничего не удалось добиться. Почему? Вероятно, в этом заведении знали заранее о его планах. И поэтому успели подготовиться. В результате там оказалось пусто. Констебли побывали и на нижнем этаже, где все, как ни странно, действительно походило на классные комнаты.

Суровый дворецкий по имени Уинстон следовал за Рамзи и его констеблями по всему нижнему этажу, настоятельно требуя, чтобы его обитательниц оставили в покое. Женщины же, сидевшие там за столами, вовсе не являлись блестящими бабочками. Рамзи лично убедился в том, что некоторые из них были беженками с нелегкой судьбой. И даже не все они говорили по-английски.

И не было ни малейших оснований употребить власть. Ни малейших нарушений закона.

Однако же… Кого они решили обмануть?!

Наконец экипаж остановился, но Рамзи вышел не сразу. «Почему она? – спрашивал он себя. – И почему именно сейчас?» Ведь ему столько лет удавалось сдерживать себя. А теперь… Проклятие!

– Да еще и Сесилия Тиг… – пробормотал Рамзи со вздохом.

Он не видел ее уже три месяца, но эта миловидная женщина продолжала жить в его мыслях. Заседая в суде, Рамзи то и дело вспоминал, как она облизывала пальчики, которыми брала шоколад. На дебатах в палате лордов, когда все кричали и оскорбляли друг друга, он думал об этой нежной и мудрой женщине.

Но почему он так часто думал о мисс Тиг? Боже правый, ведь он едва знает эту женщину! К тому же она совершенно неподходящая компания для судьи высокого суда. Мисс Тиг получила университетское образование? Имеет собственное независимое мнение? Да, конечно. И еще она мила и приятна в общении, хотя и не слишком скромна. И склонна потакать своим слабостям. Такая женщина могла бы быть алкоголичкой или обладать внушительным списком других пороков.

Что же до ее внешности, то внешность часто бывает обманчива. Мать Рамзи выглядела трогательно невинной, а жила так, что могла дать сто очков вперед любой вавилонской блуднице.

Или Леди в красном.

Проклятие! Они могли быть подругами – Гвендолин Атертон и Генриетта Фислдаун.

А еще была Матильда, последняя женщина, которой Рамзи был склонен доверять. И что получилось? Он сильно сжал двумя пальцами переносицу. В затылке зародилась боль и стала быстро усиливаться, разливаясь по всей голове.

Хотя… У Сесилии нет коварства и лживости, которыми горели глаза его матери. Нет и аристократических манер и неискренности Матильды.

Она бесконечно очаровательна: мягкая, привлекательная, естественная.

А может…

– Лорд Рамзи…

Судья вздрогнул и повернулся на голос. Лакей распахнул дверцу экипажа и ждал, переминаясь с ноги на ногу.

– Мы прибыли, милорд. Лорд-канцлер ожидает вас в кабинете.

– Хорошо. – Рамзи выбросил из головы все мысли о мисс Тиг и выбрался из экипажа. После чего взбежал по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Но по-прежнему думал о своей новой противнице: следовало составить план действий.

Итак, Леди в красном не гидра, у которой на месте отрубленной головы вырастают две новые. Она непременно будет побеждена. И сделать это должен именно он, Рамзи. Только тогда он сможет получить место лорда-канцлера.

Не исключено, что нынешний лорд-канцлер был прав, когда советовал подумать о женитьбе. Возможно, ему действительно нужна добропорядочная молодая женщина – мать его будущих детей. Такой брак добавил бы ему респектабельности и…

Рамзи поморщился при этой мысли. Он вообще не собирался жениться. А после последнего неприятного опыта ему даже думать не хотелось о новой любовнице.

И следовательно, решил жить так, как всегда: будет работать до изнеможения, а потом…

И тут Рамзи вдруг понял: даже рухнув на кровать в конце долгого дня, он обязательно увидит во сне те самые алые губы.

– Не могу поверить, что ты пригласила его на ужин! – Шепот Сесилии превратился бы в крик, если бы у нее внезапно не перехватило горло: секундой ранее дворецкий объявил о приходе лорда Рамзи.

Сесилия едва успела затащить Рыжих проказниц в личную гостиную Александры, когда в начале коридора появилась огромная фигура судьи. Но она по-прежнему держала Александру за руку, тщетно стараясь унять дрожь. Герцогиня же с удивлением взглянула на подругу.

– Сесил, что с тобой? Я никогда не видела тебя такой?..

Франческа, стоявшая у двери, чуть приоткрыла ее и выглянула в щелку. После чего с улыбкой сказала:

– Алекс, разве ты забыла, что твой родственничек желает повесить нашу бедную подругу на площади? Полагаю, все дело в этом.

Александра пожала плечами:

– В свою защиту я могу сказать только одно: все приглашения были разосланы загодя.

– Ты могла бы предупредить меня о том, что он будет здесь, – пробормотала Сесилия.

Герцогиня Редмейн тяжко вздохнула.

– Но дорогая, ведь еще пять минут назад я не знала, что это необходимо. И ты знаешь, что он теперь – мой родственник. Если бы мне вздумалось отозвать приглашение, это выглядело бы подозрительно. Ты так не думаешь?

– Я слишком расстроена, чтобы думать, – простонала Сесилия и принялась мерить шагами комнату. Она понимала, что ведет себя как истеричка, но события этого дня лишили ее привычного самообладания, и ей надо было почувствовать себя в безопасности в компании подруг. Сегодня она полностью исчерпала дневную норму спокойствия и уверенности в себе, и ей захотелось положиться на коллективный разум Рыжих проказниц, хотелось использовать вечер для обсуждения самых насущных проблем и принятия некоторых решений.

А теперь получилось, что волк снова у дверей. И если он ее узнает… Никто не в силах предположить, как он себя поведет.

– Что они сейчас делают? – спросила Сесилия. Франческа продолжала смотреть в щелку двери.

– Приветствуют друг друга, как это принято у мужчин. – Франческа фыркнула и захлопнула дверь, прищемив при этом свою пышную красную юбку. – Пожимают руки, хлопают друг друга по спинам и, вероятно, сравнивают родословные своих коней. – Она высвободила юбку и поправила свои кудряшки, аккуратно уложенные в прическу. – Знаете, я хочу присоединиться к ним.

– Мы все должны присоединиться к ним, – заявила Александра.

– Я не смогу смотреть ему в глаза, – пискнула Сесилия, и у нее подкосились колени. Она рухнула в бархатное кресло, утонув в озере пышных голубых юбок. – Если он меня узнает, можете готовить для меня веревку.

Александра положила руку на плечо подруги.

– Тебе лучше встретиться с ним здесь, в доме Редмейна. Если он тебя узнает, нам будет легче тебя защитить. – Герцогиня подошла к буфету и достала хрустальный графин с виски и три стакана. Налив по щедрой порции, она подала один из стаканов Сесилии. А та пробурчала:

– Не думаю, что Редмейн сможет защитить меня от своего старшего брата.

– Защитит, если я его попрошу, – заявила Александра. – Но нам стоит и самим кое о чем подумать.

– Согласна, – кивнула Франческа. Она достала из буфета тарелку с шоколадками и протянула Сесилии. – Но сначала подкрепи свои силы. Это очень хорошая закуска для виски, которая к тому же поможет тебе сосредоточиться.

Сесилия кивнула и взяла с тарелки любимое лакомство, вонзив в шоколад зубы, зажмурилась от удовольствия.

– Я люблю тебя, – прошептала она, стараясь не думать о том вечере, когда ела такой же шоколад, сидя рядом с лордом Рамзи.

– Я тоже люблю тебя, дорогая, – отозвалась Франческа.

– Я говорила шоколаду, – пояснила Сесилия.

Графиня же стянула с руки перчатку и бросила ее в подругу, угодив ей в плечо. Все трое рассмеялись.

Глядя на подруг, Сесилия мысленно улыбалась. Между ними давно уже сложились самые близкие отношения, и она любила своих подруг всем сердцем.

Франческа стала Фрэнком, энергичной бесстрашной женщиной с тонкой мальчишеской фигурой, с изящными, как у эльфа, чертами лица и изумрудно-зелеными глазами.

Александра, она же Алекс, – неисправимая идеалистка, имевшая больше блестящих идей, чем веснушек на лице, которых тоже было немало. Обладавшая роскошной рыжеватой гривой каштанового оттенка и безупречными пропорциями, она являлась самой красивой из троицы.

А Сесилия, она же Сесил, была хранительницей ценностей и примирителем. Она отлично разбиралась в цифрах, но во всем остальном была безнадежна.

Только в этой компании Сесилия чувствовала себя в полной безопасности.

Александра вновь наполнила стакан Сесилии и заявила:

– Мне бы очень хотелось встретиться с твоей новой подопечной. Кажется, ее зовут Феба, верно?

– А я бы не отказалась взглянуть на школу для культурных молодых леди, – добавила Франческа. – Интересно, что ты намерена со всем этим делать?

– В том-то вопрос… – пробормотала Сесилия. Она пристально смотрела в свой стакан, словно искала ответ в его хрустальном дне. – Я, разумеется, позабочусь о девочке. Она, как и любой ребенок, заслуживает ласки и любви. Кроме того, я обязательно дам ей образование. И мне необходимо выяснить, кто ее отец, хотя бы для того, чтобы защитить ее от него. Если же говорить о коммерции, то я понятия не имею, что со всем этим делать.

– Ты можешь продать заведение за кругленькую сумму, – предложила Александра.

– Могла бы. Но нельзя забывать об убийстве Генриетты. Конечно, я даже не была с ней знакома, но она – моя родня. И она очень много для меня делала, ничего не требуя взамен, кроме одного письма в месяц. Я должна быть уверена, что ее душа покоится с миром. А убийца должен быть найден.

– Но ее тайны… Это очень опасно. – Франческа нахмурилась. – Я не уверена, что игра стоит свеч.

Сесилия надолго задумалась. Простого решения, похоже, действительно не было.

– Интересно, а эти секреты могут быть связаны с Фебой? – спросила Александра. – Или с маленькими девочками, в пропаже которых лорд Рамзи обвинил Генриетту… то есть тебя… то есть Леди в красном.

– Все может быть. – Сесилия вздохнула. – Одно, другое или третье… Я знаю, что она опасалась так называемого Кровавого совета. Вы когда-нибудь слышали о нем?

Франческа промолчала, однако нахмурилась.

– Похоже, ты что-то об этом знаешь, Фрэнк, – сказала Сесилия.

– Я слышала, но… очень давно. – Франческа еще больше помрачнела.

– Давно? Это случилось… когда убили твою семью? – прошептала Александра. – Знаешь, Фрэнк, возможно, этот Кровавый совет как-то связан с организованной преступностью в Лондоне, убийством всех Кавендишей и их домашней челяди, а также тетушки Сесилии.

Франческа со вздохом пожала плечами и, немного помолчав, тихо сказала:

– Разумеется, все возможно, но это значит, Сесил, что опасность с этой стороны намного серьезнее, чем со стороны лорда Рамзи.