Мой безумный Новый год

Глава 25

— Не смей выкидывать никаких номеров, я серьёзно, — прошипела я, пока Костя неторопливо кружил меня в медленном танце. — Один танец. Я согласилась только потому, что обещала Семёнычу.

— Каких таких номеров, Лерусь? Вот это считается? — Захаров прижимает меня покрепче. Я от возмущения начинаю жадно глотать воздух ртом и попытаюсь вернуть прежнюю дистанцию.

— Считается. Отодвинься!

— Это выше моих сил.

— Постарайся найти их.

Костя одарил меня обворожительно хитрой улыбкой, но хватку всё же немного ослабил. Впрочем, это не мешало ему продолжить скользить по мне раздевающе-ласкающе взглядом.

Я увидела наше отражение в огромном зеркале, которое занимало одну из стен в банкетном зале, и… у меня перехватило дух. Мы отлично смотрелись вместе, и вполне могли бы сойти за счастливую влюблённую пару, и все удивлённо любопытные и откровенно завистливые взгляды, что были обращены на нас сейчас, только подтверждали этот факт. Могли. Если бы не тысяча «но».

— Знаешь, это всё равно стоило того. Все эти грёбанные конкурсы и нескончаемые разговоры безмозглых куриц… Даже если ты будешь молчать всё оставшееся время и сверлить меня злобным взглядом, я всё равно не жалею, — прошептал мне на ухо Костя, а потом едва заметно касаясь, скользнул губами чуть ниже, к шее.

Горячее дыхание опалило кожу, и я почувствовала, как у меня моментально вскипела кровь. И не только из-за ярости от всего происходящего и своей полной беспомощности прекратить этот навязанный танец. Мне это понравилось, мне это чёрт возьми безумно понравилось! Как бы я ни пыталась не реагировать на Захарова, но тело предательски откликалось на каждое его прикосновение. Снова и снова! Я едва сдержала свой порывистый рваный вдох, моля всех богов, чтобы Костя ничего не заметил. Не хватало еще добавить лишних очков Захарову в рейтинге самодовольных наглых засранцев планеты Земля. Он и так там занимает одну из лидирующих строчек!

— Зато эти несколько минут ты в моих объятиях, — тихо добавил Костя, вновь сокращая между нами расстояние, и пытливо заглядывая в мои глаза.

Он что серьёзно пришёл на этот корпоратив только ради меня? Я ошарашенно захлопала глазами, отведя взгляд в сторону.

Лера, включи голову! Он просто красиво льёт тебе в уши. А когда добьётся того, что ему нужно, начнёт также лить в уши уже другой. Ты же всё-таки не вчера родилась и прекрасно знаешь подобный тип мужиков.

Умом я действительно всё понимала. Но от этого понимания почему-то становилось так паршиво, будто меня уже использовали и прошлись до самых дальних уголков моей души своими грязными башмаками.

— Лер, посмотри на меня, — его бархатистый голос, казалось, проникал в мой разум, заставляя подчиняться на каком-то бессознательном уровне.

— Перестань шептать мне на ухо всякие глупости и… и портить мою репутацию!

Последнее заявление прозвучало как-то совсем уж жалко и неправдоподобно. Но на самом деле, для меня этот пункт тоже был немаловажен. Хотя готова поклясться — при взгляде на меня последнее, о чём мог подумать Костя, это то, что я переживаю о своей репутации. А ведь мой девиз «на работе надо работать» взялся не просто так с потолка. Я ни один год завоёвывала авторитет среди сотрудников компании, а вместе с ним и репутацию холодной циничной стервы. Лучше уж так, чем иметь звание глупой куклы, которую пристроил на теплое местечко её мужик. Красивой дурочки, которая не в состоянии справиться даже с самой простецкой задачей. К сожалению, в начале моей карьеры бывало и такое. Но я не опускала руки, закрывала глаза на все усмешки и ехидные замечания и просто пахала. День за днём доказывая, что мой красный диплом не куплен по прихоти богатого любовника. Прихотью было лишь то, что этот диплом несколько лет пылился без дела…

Если бы мы не работали вместе с Костей, а пересеклись в каком-нибудь баре — не исключено, что нас притянуло друг к другу и мы бы отлично провели вместе ночь. И, быть может, Захаров даже запомнился мне среди череды банальных и зачастую совершенно бездарных мужчин — не зря же все бабы так за ним увиваются, даже после череды его любовных подвигов в других филиалах. И ведь они даже не бояться пополнить ряды «осчастливленных и покинутых», а наоборот очень жаждут туда попасть. Значит, в этом плане Костя совсем не бездарен…

Так отставить дальнейшие размышления на эту тему! Особенно в объятиях Захарова!

Мой отдел напрямую взаимодействовал с его компанией. И если на секунду представить, что наши отношения с Костей выйдут за рамки рабочих, то я уверена — все мои достижения и успехи по сибирскому направлению будут приправлены снисходительными комментариями: «Не удивительно, она же с ним спит». А я не собиралась из-за банальной физиологии пускать насмарку несколько лет своего упорного, кропотливого труда! Поэтому я изо всех сил старалась сохранить последние бастионы своей независимости во время этого чёртова танца. Но получалось из рук вон плохо.

— Я думаю вряд ли, её что-то сможет испортить, — улыбнулся Костя.

Ну вот о чём я говорила? Для него мои слова пустой звук или унылая банальность, на которую даже не стоит обращать внимание.

— Только ты и я. Одно свидание, Лер. Тебе понравится, я обещаю, — Костя продолжил испытывать на прочность мою силу воли. Низкий бархатистый голос ласкал слух, но всё-таки не проникал в душу. А значит, я смогу выстоять. — Одно лишь твоё слово и…

— Не интересует. Захаров, в море полно рыбы, присмотрись, — усмехнулась я, в подтверждении своих слов обводя взглядом зал. В ответ меня пронзили взглядом десятки пар глаз озлобленных, истосковавшихся по мужскому вниманию женщин. И ощущение это, скажу я вам, было не самое приятное на свете. — Некоторая из них даже сама плывет к тебе в руки.

Захаров демонстративно вздохнул. Для полноты уныло-скучающего образа Косте не хватало только зевнуть, но вместо этого лёгкая улыбка тронула его красивые, чётко очерченные губы. Наверное, это была его та самая коронная улыбочка, которая сводила с ума всех женщин вокруг. Но сейчас меня этот факт совершенно не волновал. Наоборот, я поймала себя на мысли, что откровенно любуюсь им, и еле сдерживаю себя, чтобы не улыбнутся в ответ.

— Лер, кажется, ты так до сих пор и не поняла про меня одну вещь.

— Какую?

— Я не рыбак, я — охотник.