Глава 29

— Так и будем стоять на пороге? — поинтересовался Захаров, оглядывая меня с ног до головы. Выразительно приподнял бровь, рассмотрев в деталях открывшийся перед ним вид, и ухмыльнулся.

Да, одета я, конечно, так себе. Но, во-первых — я у себя дома и гостей не ждала. А во-вторых, посмотрю я на него, когда он бы сам еле живой валялся с температурой! Что-то я сильно сомневаюсь, что вид у него был бы годный для обложки глянцевого журнала.

Я стою, облокотившись на распахнутую дверь и вцепившись в неё пальцами, как в последний оплот стабильности и надёжности в этом мире. В голове тысячи вопросов, и самые главные из них: как он узнал, где я живу и зачем он здесь? В доброту и христианское милосердие мне почему-то верилось с трудом.

Молча делаю шаг назад в спасительный полумрак и впускаю внутрь ураган по имени Захаров. Нутром, буквально до кончиков ногтей чувствую, что тысячу раз пожалею потом об этом поступке.

— Где у тебя тут выключатель? Темно, как в подземелье.

— Неважно. Лампочка перегорела, — сквозь кашель отвечаю я.

— Разберёмся, — хмыкает в ответ Костя, уже разуваясь и ставя рядом с дверью свои чёрные лакированные туфли, которые даже в полумраке, мне кажется, сверкают, как начищенный самовар. Смотрю на них, как на какой-то чужой инородный предмет в моем доме. Даже подвисаю на некоторое время. А потом замечаю на полу большой увесистый пакет и маленький чемодан для ручной клади. Я надеюсь, Захаров не собирается переехать ко мне жить?!

— Зачем ты пришёл? — спрашиваю я, наблюдая как Костя по-свойски шествует в сторону ванной комнаты, даже не задаваясь вопросом, где она у меня находится. Как у себя дома. Удивительно, что выключатель не сразу нашёл.

— Спасать тебя, — слышу сквозь плеск воды. Подхожу ближе и завороженно наблюдаю, как Костя тщательно и медленно намыливает руки, точно врач перед операцией. Красивые, сильные руки с длинными пальцами, от которых сложно было оторвать взгляд. Кольцо отсутствовало. Хотя справедливости ради, я никогда не замечала его и раньше. — Ты в курсе, что тебе четыре часа никто не может дозвониться?

— Что-то случилось на работе? — встрепенулась я, от неожиданности даже выронив уголок пледа из-за чего он сполз прямо к моим ногам.

— Случилось. Ценный сотрудник ушёл домой с температурой под сорок и пропал со всех радаров, — взгляд Кости моментально скользнул по всем открывшимся из-под пледа оголённым местам. Вот сейчас я бы не стала спорить с отметкой в сорок градусов — отмечаю я свои покрасневшие в ответ на неуместное внимание щеки. В офисе ничего подобного у меня не было, пусть не придумывает.

— Я спала, — пожала я плечами. Оправдываться, что мой телефон до сих пор валяется на дне сумки не вижу смысла. — Кому я так срочно понадобилась за эти пару часов?

— Мне, — заявляет Захаров, вытирая полотенцем руки. Смотрит мне прямо в глаза, каким-то серьёзным непривычным для него взглядом. — Лер, хватит болтать, марш в постель! Я так понимаю, в холодильнике у тебя пусто?

— Да. Чего ты…

— Я так и думал, — перебивает меня Захаров. — Поэтому затарился. Надеюсь, с кастрюлями и сковородками у тебя не так туго, как с едой.

Мир сошёл с ума. Мир определённо сошёл с ума! Потому что я не верила своим глазам. И можно было сколько угодно жмуриться, закрывать их и снова их распахивать, но эта навязчивая галлюцинации никак не желала уходить с моей кухни.

Захаров так и не смог загнать меня в постель, подумала я, усмехаясь двусмысленности этой фразы. Даже в медицинских целях. Просто, потому что я не могла спокойно оставить его хозяйничать на своей кухне. Каждый раз бегать туда-сюда контролировать его проделки у меня не было ни сил, ни желания, поэтому я просто уселась на стул и наблюдала эпичную картину. Как Захаров в белоснежной рубашке с закатанными рукавами, накинув на себя мой фартук (о существовании которого я уже и забыла), очищает лук и морковку, закидывая их к куриной грудке. Как поведал мне Костя, так бульон будет вкуснее. Мне оставалось только кивнуть и поверить ему на слово, потому что с готовкой я была, мягко говоря, на «вы».

Я никогда не встречала такого аккуратного мужчины — в процессе готовки, я не обнаружила ни единого пятнышка, как на белоснежной рубашке Захарова, так и на столешнице. Как у него так получается? Может после него и посуду не надо мыть, и она каким-то чудесным образом тоже осталась чистая?

С интересом наблюдаю за его спокойными, чёткими движениями. Страшно сознаться самой себе, но готовящий на моей кухне Захаров почему-то действует на меня умиротворяюще и в то же время мне очень… волнительно. Не зря же самыми лучшими поварами в мире считаются мужчины. И мне кажется, дело вовсе не в уровне мастерства. Это безумно сексуально и жаркое зрелище. Настолько, что я уже сама хочу выкинуть куда подальше свой плед.

Бульон оказался божественен. Насколько, что я не заметила, как опустошила всю тарелку. После чего меня заставили принять лекарства и выпить чаю с малиной. Малиновое варенье! Вкусное, как из детства! О котором я только недавно мечтала… Я опустила глаза, делая вид, что внимательно рассматриваю чашку, чтобы Костя не заметил моих выступившие слёз.

И как он только узнал? Ну вот как?!

— Спасибо, — в полной растерянности проговорила я, когда Захаров пошёл складывать посуду в раковину. Наличие у меня посудомоечной машины он гордо проигнорировал. — Сколько… сколько я тебе должна? За продукты и лекарства?

— Хм, знаешь, вот сейчас прям обидно было, — гневно сверкнул глазами Костя и демонстративно отвернулся. Следующие несколько минут он полностью отдался мытью посуды, а я размышлениям, чего ждать от него дальше.

Я не любила никому быть обязанной. И дело не в пресловутом феминизме. Просто, ещё с юных лет мне казалось, что человек, который оказывает тебе якобы бескорыстную услугу, всегда имеет потом над тобой власть. Особенно если вопрос хоть как-то затрагивал финансовый аспект. И к сожалению, данный постулат потом полностью подтвердился в моей жизни.

Но нет, сегодня об этом лучше не вспоминать… И уж точно не в присутствии Захарова. Я не хотела чувствовать себя уязвимой, особенно сейчас, когда мои силы и твёрдость духа и так подточила болезнь.

— А вот теперь тебе точно пора в постель, — заявил Костик, закончив с посудой. — И не спорь!

— Даже не думала, — пробурчала я, осторожно поднимаясь со стула.

— Лер, дойти сможешь? — Захаров в два шага оказался рядом, предлагая опереться на его руку.

— Д-да, — кивнула я, смотря на него широко распахнутыми глазами. Сам того, не понимая он резал по живому, вытаскивал наружу все то, в чем я уже много лет боялась себе признаться.

Я уже и не помню, когда в последний раз обо мне кто-то заботился во время болезни. Может быть, поэтому я и болела редко, потому что мой организм знал — в таком состоянии особо никому кроме полуживой меня не нужен. И к чему тогда все эти многодневные страдания в одиночестве?

Захаров, судя по всему, решил прибегнуть к новой тактике. И как бы я мысленно не сопротивлялась, она оказалась более действенной чем его самоуверенно наглые подкаты. Я уже не так страстно желала, чтобы Костя ушёл. И даже была совсем не против, если бы он взял меня на руки и донёс до кровати. Почему-то сейчас мне невыносимо хотелось просто положить голову ему на плечо, обхватить руками шею и крепко прижаться. И ни о чём не думать, ни о чём…

Но вместо этого я медленно проследовала в свою спальню под заботливым конвоем Захарова.

— И что там дальше по сценарию? — не выдержала я, присаживаясь на кровать и впиваясь взглядом в довольную до неприличия физиономию Захарова. И тщетно пытаясь разгадать, что он задумал. — Взбить мне подушку? Рассказать сказку на ночь?!

Захаров усмехнулся, но взгляд не отвёл. Присел рядом у моих ног и аккуратно взял в свою руку мою холодную ладонь. Я даже не осознавала до этого, насколько она была холодная.

— Дальше у нас по сценарию измерение температуры. Я думаю, лекарство уже должно подействовать, — наконец ответил Костя и поднёс мою руку к губам, согревая своим дыханием.

Я замерла и на секунду даже позабыв сделать очередной вдох.

Тепло человеческой руки согревало не только пальцы, но и душу. Давно забытое, удивительное ощущение.

— Холодная, как лед, — вздыхает Костя, прислонив мою ладонь к своей горячей щеке. С удивлением замечаю, как аккуратно касаюсь пальцами его едва заметной щетины. Давно хотела это сделать. И даже не могла представить, что это окажется настолько приятно. Как и просто вот так сидеть и смотреть друг на друга… Хорошо, по-настоящему хорошо. И в то же время так дико странно и неправильно. Я не понимала саму себя и того, что творилось у меня внутри.

Слишком много эмоций, слишком много мыслей, слишком много желания… Слишком много Захарова в моей жизни!

— Снежная королева, — усмехнулся Костя.

Где-то на задворках моего разума притаилась здравая мысль, что нужно вырвать руку и отправить Костю на все четыре стороны с обязательным условием — держаться подальше от меня и от моей жилплощади. Потому что каждая секунда рядом с ним приближала нас к катастрофе, последствия которой могут оказаться для меня очень и очень плачевными. Но это всего лишь голос разума. И он был абсолютно бессилен перед импульсами, которые рождались в моем теле. А сейчас я каждой клеточкой ощущала, что просто не вынесу, если Костя встанет и уйдет.

Облизываю от волнения пересохшие губы, надеясь, что Захаров не заметил, что творится у меня внутри. Но меня выдает взгляд, в котором отчетливо плещется желание.

— Или нет…, - удивлённо проговорил Костя.

Приподнимается, упираясь руками по обе стороны от меня, не разрывая зрительного контакта. А я просто сижу, замерев, пытаюсь угомонить так не кстати разогнавшийся пульс. Костя запускает ладонь мне в волосы, под небрежно собранный пучок волос и притягивает к себе. Ведёт губами по кромке уха, опаляя дыханием. Медленно спускается вниз по шее, до самых ключиц, где уже бешено стучит мое сердце.

Поднимает на меня свой взгляд, две бездны, два уголька, которые прожигают насквозь. Ждёт, что я оттолкну, рассмеюсь, влеплю пощёчину, напомню про бациллы в конце концов, но я молчу и лишь прерывисто дышу.

Костя делает правильные выводы и обхватив моё лицо руками медленно ведёт по нижней губе, нежно и неторопливо пробуя на вкус. Не останавливаю, лишь в ответ теснее прижимаюсь к нему.

Сумасшествие. Один рваный ритм сердца на двоих, одно дыхание. И даже одни микробы, чёрт бы их побрал. Но сегодня я им даже благодарна.

Загрузка...