Мой безумный Новый год

Глава 36

Не хотел добавлять драматизма и хлопать дверью, но не рассчитал силу — а точнее, не смог её обуздать из-за скопившейся внутри злобы. И хлопнул так сильно, что, наверное, те соседи, кто с любопытством следили за нашей перепалкой от неожиданности подавились попкорном.

Отвратительный вкус на женщин? Да неужели??! Очень интересно, чтобы сказала Лера, узнав, что единственная женщина, на которую я обратил внимание в этом отеле, была та, что и швырнула в меня подобное заявление?!

Ну ладно чёрт с ним с чувствами — нет у неё ко мне ничего, и не будет. Но вот хотя бы немного благодарности за всё то, что мне пришлось разгребать по её милости? Хотя бы простое банальное «Рома, прости»? Это что так много?

Сбегаю по лестнице на улицу и с облегчением обнаруживаю у себя в кармане пачку сигарет. А вот шапку забыл на вешалке в номере. Ну и хрен с ней. Заболею, значит заболею. Да кому какая разница вообще?! Лере вон точно будет плевать, я уверен. У неё же сейчас своя головная боль — разобраться с этим женатиком.

Дрожащей от злости рукой закуриваю и с упоением вдыхаю едкий дым. Такой же отравляюще-горький, как и мои мысли.

Как так получилось, что всего за несколько дней человек сумел так сильно проникнуть под кожу? Поселиться в мыслях, стать источником вдохновения? И источником адской, разрушительной боли. Потому что от всех её слов в мой адрес мне действительно стало больно.

Да, меня так воспитали родители, что девушкам надо помогать. Как, впрочем, и то, что слабым надо протягивать руку помощи. Но помогал я не всегда и далеко не всем. А вот с ней как-то оно само получалось. Хотя ещё неделю назад мне даже в голову не пришло, что на меня могут обрушиться чувства к такой девушке. Любовнице женатого мужика. Холодной, циничной стерве, которая категорически не допускает в свою жизнь никаких чувств, а предпочитает переводить привязанность в горизонтальную плоскость.

Но ведь это же фасад… фасад, который она сама же и построила вокруг себя и раскрасила в нужные ей краски. Потому что боится слова на букву «л». Потому что не хочет показывать свою слабость и ранимость. Потому что так и не отошла от какого-то предательства, но упорно делает вид, что у неё всё под контролем. И что ей никто не нужен. Но на самом деле это же не так…

Просто человеку нужен человек. Не помню кто сказал эту простую, но очень верную мысль. Я не знал, есть ли у Леры семья, родственники. На эту тему она никогда особо не распространялась. А вот про подруг она точно упоминала пару раз. И в этот момент взгляд её обычно смягчался и наполнялся какой-то особенной теплотой. И даже любовью. Человек, который так боялся и отказывался любить, на самом деле любил — тех, кому посчастливилось завоевать её доверие. А я вот в это число не входил. И с учётом всех сложившихся обстоятельств, вряд ли когда-либо попаду.

— Жалко, что у нас окна выходят на другую сторону. Знаешь, мне вот очень захотелось открыть окно и крикнуть тебе, как нам в детстве обычно кричали: «Рома-а-а, надень шапку!!»

Резко перевожу взгляд в сторону, чуть не роняя от неожиданности сигарету. Это и правда была Лера. Которая с какой-то робкой, смущённой улыбкой протягивала мне мой забытый головной убор.

— Как ты узнала, где меня искать? — наконец проговорил я после небольшой заминки.

— Ой, а ты правда думаешь, что я не замечала, что ты время от времени покуриваешь? — рассмеялась Лера, с улыбкой наблюдая как я нахлобучиваю шапку себе на голову. Вспоминаю, как она недавно призналась мне, что эти помпоны на шапке её жутко веселят. И что она не против прикупить что-то наподобие себе по возвращению в Питер. Правда предварительно она хотела продумать какой-то там лук с этой шапкой… Господи, как много в моей голове Леры и её хотелок.

— Тебе мешает запах сигарет?

— Да нет, я нейтрально отношусь. Хочешь травиться — дело твоё, спортсмен… — коротко хохотнула Лера, а потом окинула меня каким-то невероятно хитрющим взглядом серо-голубых глаз и… протянула огромную мандаринку. — Держи.

— Это что? — опешил я. И где она её откопала? Надеюсь, мандарин был добыт не в рамках грабительского нападения на местную кухню?! После сегодняшнего утра я уже ничему не удивлюсь!

— Это я к тебе с дарами. Ром… в общем, я перегнула палку. Извини, пожалуйста, — тяжело вздохнула блондинка, понурив голову. Говорит это так просто и искренне, что вся моя злость сразу же сдувается, как воздушный шарик. — И давай мириться. Не хочу уезжать вот так… зная, что ты на меня в обиде.

— Всё-таки уезжаешь, — горько усмехаюсь я, крутя в руках мандаринку.

— Снег должен утихнуть после обеда. Думаю, да… надо.

Лера переводит задумчивый взгляд на бескрайнюю белизну снега, которая простиралась за отелем до самых гор. Пушистые снежинки медленно кружатся и падают на её светлые, волнистые пряди, от чего они начинают виться ещё сильнее. Хочется дотронуться до её волос, заправить одну непослушную, вечно выбивающуюся прядку за ухо, но я буквально силой удерживаю себя от прикосновений и отдаю сигнал мозгу оставаться на месте. Вместо этого я сосредотачиваюсь на очищении мандарина — если уж мириться по всем канонам, то этот дар нужно разделить и съесть пополам.

— Звучит как-то уж очень безнадежно.

— Наверное, я просто боюсь этого разговора, — призналась Лера, всё так же задумчиво созерцая зимний пейзаж. — Боюсь, что после вчерашних откровений у нас с Костей будет… расхождение интересов. А ты знаешь моё мнение по этому поводу. Поэтому я с самого утра немного не в себе. И возможно ты прав: сарказм — это форма защиты от боли. Да и юмор, собственно, тоже. Лично мне это очень помогло сегодня утром не сойти с ума. Но я немного перестаралась в своих шутках… а я правда не хотела тебя обидеть, Ром. Тем более после всего того, что ты для меня сделал. Но, похоже, пришла пора собрать волю в кулак и отправиться в этот чёртов домик в горах. Чтобы спокойно поговорить и расставить всё по местам. Да и тебе, я думаю, будет полезно отдохнуть от моего общества.

— Лер, я тебя не выгоняю, — протягиваю половинку мандарина девушке, выводя её из легкого оцепенения.

— А как же твоё творчество? — удивлённо вскидывает брови моя соседка, аккуратно откусывая от дольки. Но сок мандарина всё равно брызгает во все стороны и растекается по её губам. Лера смущённо улыбается, одновременно пытаясь облизать губы и найти в кармане дублёнки носовой платок, чтобы привести себя в порядок.

А я как дурак смотрю на её красивые, пухлые губы, совершенно позабыв про вопрос. И просто хочу её поцеловать. Безумно хочу прикоснуться к этим губам со вкусом мандарина, зимнего холода и новогоднего чуда…

— Ты мне не мешаешь. Я бы даже сказал наоборот — за всё то время, что я здесь, я написал больше, чем за полгода, — признался я Лере, изо всех сил пытаясь себя заставить так откровенно не пялиться на её губы.

И я сейчас ничуть не покривил душой про свою работоспособность. Потому что это была чистая правда. Лера и «весь тот дурдом», что она привнесла в мою жизнь сказался самым благоприятным образом на моём вдохновении.

— Да ла-а-а-дно! — округлила глаза девушка. — И когда ты только успеваешь?

— Пока кто-то сладко спит по ночам, — усмехнулся я. Ну или иногда не очень сладко, а постанывая во сне от очередного кошмара. Спросить или не спросить её об этом? А может она вообще не помнит, что ей там обычно снится в такие моменты? Утром по Лере никогда не было видно, что она полночи металась по кровати в слезах.

— А над чем ты сейчас работаешь? Расскажешь? Если это не секрет, конечно…

Лера смотрит на меня с неподдельным интересом, глаза горят. Даже чуть-чуть губы приоткрыла в ожидании моего ответа. И такое любопытство приятно, что и говорить. Творческим людям вообще много не надо для счастья — просто поговорить про то дело, в которое вкладываешь душу, обменяться с читателями мнениями, подискутировать. Для меня это было самое важное в писательстве, и уж точно важнее денег и контрактов с издательством. А уж если кто-то находил в произведении мои самые сокровенные мысли или если в душе человека отзывалась та тема, которую я решил перенести на страницы своих книг — в такие моменты у меня за спиной будто бы вырастали крылья. Или как говорила моя бывшая жёнушка: я начинал парить над землей и превращался в самого счастливого человека на свете.

— Не секрет, — улыбнулся я. — Это детская сказка. Про принцессу из северного королевства, которую обманом похитил злой колдун и заточил в своём царстве льда и холода.

— Ой как интересно! — с предыханием воскликнула Лера, чуть подавшись вперёд ко мне. На удивление, никакого сарказма я в её интонации не услышал. Вот ни грамма, серьёзно! И от этого её слова зазвучали для меня особенно приятно. — Знаешь, я в детстве обожала читать такие сказки. Прекрасные принцессы, храбрые рыцари, и чтобы обязательно в конце все жили долго и счастливо. А как, кстати, зовут принцессу?

— Эм-м Ваерелия, — чуть смущённо проговорил я.

— Красиво, — оценила моя соседка.

А я едва сдержался, чтобы не рассмеяться и не добавить в слух: «Конечно, красиво! Это же твоё собственное имя, пускай и слегка переделанное».

— Это какое-то скандинавское имя, да?

— Ну… что-то вроде того.

— А расскажи что-нибудь ещё про принцессу? Какая она? Во что одета по сюжету? Я вот в детстве в сказках всякие описания платьев любила читать, — призналась девушка.

Хм, платья. Надо будет уделить этому моменту побольше внимания. Да и костюмам вообще. Может быть даже обратиться за помощью к моей соседке, которая любит наряжаться и собирать необычные «луки» или как их там.

— Она очень красивая и храбрая, — медленно начал я, подбирая слова и не сводя своего взгляда с девушки. — С длинными, светлыми волосами и глазами цвета холодного, северного моря. А вот про платье не помню… надо будет перечитать текст.

— А прекрасный принц в этой истории тоже есть? Который в итоге спасёт принцессу от злобного колдуна?

— Конечно, — усмехнулся я. — Правда она настолько храбрая, что мне иногда кажется, принц в моей истории скорее просто, как декорация, которая необходима по сюжету.

— Ты что решил написать сказку в духе современной феминистической повестки? — подначила меня Лера, заливаясь на всю округу своим звонким, чарующим смехом. — Нет уж, давай, пиши нормального принца. Чтобы был мужик так мужик! Добрый, храбрый в доспехах там, ну и чтобы обязательно был с огромным… мечом.

— Про меч это, конечно, важное уточнение, — хохотнул я. А Лера одарила меня в ответ таким искрящимся, лукавым взглядом, что я засомневался — действительно ли мы говорим сейчас о мече или о чём-то другом… — Странный вы человек, Валерия: не верите в любовь, но при это любите сказки про принцесс и прекрасных принцев.

— Важное уточнение — любила когда-то в детстве, — усмехнулась соседка, отряхивая свои руки после завершения нашей маленькой трапезы на свежем воздухе. — Сомневаюсь, что я сейчас по доброй воле захочу купить томик детских сказок. У меня и на обычные книги из-за работы практически не остаётся времени. Но знаешь… вот твою сказку я бы обязательно прочла, когда её увидит свет.

— Ты можешь прочесть её первой, — зачем-то брякнул я.

Вот ведь идиот! Нет бы сначала дописать, а потом уже что-то обещать девушке… Но как говорится, слово не воробей. Ага, ничто не воробей кроме воробья… А ты Ромка мало того, что круглый дурак, так еще и хвастун. Нашёл чем понтоваться перед девушкой! Тем более передтакойдевушкой.

— Правда? — расплылась в довольной улыбке Лера. — То есть ты одной из первых пришлёшь мне свою книгу с автографом?

— Угу. Может даже упомяну тебя в предисловии, — добавил я и мысленно отвесил себе подзатыльник.

«Ромыч, ну вот ты серьёзно? Думаешь, если она по описанию не догадалась, кто тебя вдохновил на эту сказку и кто является главным прототипом принцессы, то после упоминания предисловия у Леры вдруг резко наступит озарение?» — ехидно поинтересовался мой внутренний голос.

А даже если наступит, дальше-то что? Признаваться ей, что за эти дни она стала источником моего вдохновения и моей Музой? И что я уже не понимаю, смогу ли написать хоть несколько строк, если она уедет?.. Да чёрт с ним с вдохновением, если я совершенно не понимаю, как смогу провести остаток отпуска без Леры и её маленьких (а иногда и не очень маленьких) безумств?

— О! Какая честь, — усмехнулась девушка, но меня уже было не провести её показным сарказмом — по лицу Леры я с лёгкостью смог прочесть, что её по-настоящему тронули мои слова.

— Лер, если тебе нужно время, чтобы принять важное решение… или просто собраться с силами, чтобы поехать в этот домик в горах — оставайся! — с жаром воскликнул я, зачем-то хватая девушку за руки и крепко сжимая её ладони в своих. Где-то на краешке сознания только сейчас замечая, что перчатки мы с ней оба позабыли в номере. Удивительно, насколько я был зол, когда выбегал на улицу, что совершенно не чувствовал холода всё это время. Сейчас от моей злости не осталось и следа, а внутри разливалось особенное тепло, которое согревало лучше всяких перчаток. — Оставайся столько, сколько тебе потребуется.

Лера удивлённо взирает на меня и на наши сцепленные руки. Кажется, я настолько огорошил её своим внезапным эмоциональным порывом, что она впервые не знает, что сказать в ответ. А меня будто прорвало, и я уже был не в силах контролировать свои слова. Очень уж хотелось говорить сейчас с ней именно так, как чувствовал, без оглядки на возможные последствия.

А впрочем, была не была…

— Я буду очень рад, если ты останешься… здесь со мной.