Мой безумный Новый год

Глава 50

— Поздравляю, — на автомате говорю я.

Или та Лера, на которую я будто бы смотрю со стороны — окаменевшая, бледная, холодная фигура, что вполне могла слиться с окружающим зимним пейзажем, если бы не молочно-коричневая дублёнка. Застывший, угасший взгляд, который смотрел прямо перед собой, но ничего не видел.

— Лер…

— Здоровья маме и малышу. Лёгкой беременности и лёгких родов. Так ведь обычно все говорят? — стремительно перемещаюсь по закромам своей памяти, пытаясь вспомнить то, что я желала своей подруге Лельке, когда она сообщала нам с девочками аналогичную новость.

Только вот за Ольгу я была искренне рада, несмотря на моё довольно специфическое отношение к беременности, и к детям. Несмотря на то, что эту сторону женского счастья, вероятно, мне так никогда и не удастся испытать на личном опыте, я правда была за неё рада…

А вот за его Кристину радости не было. И изображать эту радость у меня тоже не было сил.

Хотелось просто убежать. Далеко-далеко. Туда, где никто меня не увидит, не задаст ни единого вопроса. Туда, где можно заплакать в голос, не сдерживая себя, выплескивая наружу всю ту боль, что разъедала меня сейчас изнутри. Разъединяла на тысячу мелких частиц, каждая из которых сгорала сейчас в агонии.

Я уже и забыла, что могу испытывать такую боль. Но оказывается, я так и не разучилась… чувствовать. Хотя много лет я была уверена в обратном. Нельзя полностью законсервировать свои чувства и душу, даже если очень сильно хочется. Это всё равно рано или поздно прорвётся наружу, восстанет из-под завала бесконечных установок, правил и убеждений, основанных на логике и здравом смысле. На всей той чуши, которая сейчас ни черта не помогала и не приносила мне облегчения…

— Ты ведь знал! — вдруг осеняет меня. Чувствую, как начинает щипать в глазах, а через несколько мгновений — солоноватый привкус своих слёз на губах. — Когда признавался мне в любви! Ты уже тогда знал, да?!

— Нет, Лер… Но я догадывался…

— И всё равно решил признаться мне в чувствах! — бью ему кулачками в грудь в бессильной ярости, — Кость, ты думаешь, если сказать «я тебя люблю», то между нами всё сразу же изменится? Ты что правда думаешь, что я останусь с тобой, узнав эту новость? Ты ведь знаешь, что… ты прекрасно знаешь, через что я тогда прошла …

— Лер, я всё знаю! — хватает меня за руки, притягивает к себе. — Я говорил то, что давно должен был сказать. То, что чувствовал к тебе уже чёрт знает сколько лет. Да, я должен был раньше во всём разобраться, чтобы не доводить до такой ситуации. Я уже говорил, что готов нести ответственность за все свои решения…

— Какую ответственность, Захаров?! Ты несколько лет морочил голову своей жене, когда на самом деле всё это время любил меня, как ты якобы утверждаешь. Но именно сейчас ты решаешься на развод! Именно сейчас, когда твоя жена в положении! Это… это … у меня слов нет, как это назвать! Ты правда хочешь оставить беременную женщину и своего ребёнка?!

— Я не собираюсь оставлять ребенка, — я вижу, как на лице Кости заходили желваки. Взгляд темнеет и наливается холодной яростью, — Я не святой, Лер, и я говорил тебе это не раз. Но перестань навешивать на меня ярлык последнего мерзавца! Ты и половины не знаешь того, что творится в моей жизни!

— Не навешивать ярлыки? — чуть не поперхнулась я от такого заявления. — То есть ты считаешь абсолютно нормальным то, что ты мне предложил? Быть рядом по-настоящему?! Это что корявый перевод — увести тебя из семьи? Начать наши отношения на обломках твоего брака?! Ты правда считаешь это идеальным решением?!!

— А что лучше — подождать пока ребёнок станет совершеннолетним? Подождать пока в мои руки перейдёт ещё несколько процентов акций компании? Продолжить делать вид, что мы друг к другу ничего не чувствуем и это просто секс? Жить в постоянном обмане и притворстве? Так что ли лучше, Лер?! — взревел Костя. — Млять кого это сделает счастливым, скажи мне?! Тебя, меня, Кристину или ребёнка?!

— Не вижу я тут счастья, Костя!! Ни при каком раскладе! — срываюсь я на крик. — Да у меня в голове не укладывается, как ты вообще мог мне такое предложить… Да я совершила ошибку и наплевала на все свои жизненные установки, связавшись с тобой. Но это не значит, что у меня совсем нет совести! Что у меня… что у меня совсем отсутствуют базовые моральные принципы!

— Лер, что ты несёшь?!!

— Кость, если в браке есть проблемы, всегда виноваты оба. Что у вас там произошло и что пошло не так, я не знаю… Я в это никогда не лезла, никогда не выпытывала у тебя причины. Мне это было не нужно. Если ты решал свои проблемы и восполнял то, что тебе не хватало с помощью наших отношений — ок, это твой выбор, твоя ответственность. Так же как и моя ответственность, что я связалась с женатым. Но продолжать эту связь, зная, что там растет твой ребенок… Знать, что я лишаю его той любви и того внимания, которое ты, как отец, должен ему уделять… Нет, я не могу на это пойти! Есть какой-то предел тому, что мы творим, Кость. Вот это — мой предел!

— Почему у тебя в голове какие-то извращённые понятия, что я бросаю ребёнка? Или что он будет расти без моего внимания или поддержки? Зачем ты сразу принимаешь решения, даже не выяснив до конца всю ситуацию?! — в отчаянии проговорил Захаров.

— Да что тут выяснять?! Ты здесь, а я в Питере. Или я бросаю всё и переезжаю к тебе, или ты оставляешь ребёнка и перебираешься ко мне в Петербург. И в каждом из вариантов ты всё равно разрываешься между мной и ребёнком! И не забывай про свою жену, Кость! Неужели ты правда думаешь, что она так легко тебя отпустит?!

— С Крис мы пришли к соглашению.

— Ха! Со своей совестью ты тоже придёшь к соглашению? — выпалила я, в очередной раз закипая от злости и бессмысленности всего происходящего. Весь этот разговор казался одной большой ошибкой, который поселил у меня внутри лишь хаос и раздрай. — Кость, извини, но я не собираюсь бросать свою работу и своих друзей, чтобы переехать к тебе в Сибирь! Ты сможешь договориться со своей совестью, что твой ребенок растёт где-то там без тебя?

— Почему ты даже не допускаешь мысли, что я не планирую его оставлять? Что он может остаться со мной?

— Кость, ты дурак?! — ахнула я. — Ребёнок, а тем более новорождённый привязан к матери и должен быть с матерью! Это даже я знаю! Да это все знают! Ты что хочешь отобрать ребёнка у своей жены?!

— Ну вот опять я в твоих глазах какой-то монстр, — грустно рассмеялся Захаров, на несколько мгновений устремляя свой взгляд куда-то вдаль, в сторону леса. — И снова ты делаешь какие-то выводы, хотя ничего ни хрена не знаешь о моём браке. И о моей жене тоже. А впрочем, ты никогда и не хотела узнавать… Тебе же это всё было не нужно. Вот это ты очень верно подметила, Лер.

— Ты из меня виноватую решил сделать?!

— Я не ищу сейчас ни правых, ни виноватых, — покачал головой Костя, — Я просто предложил тебе начать всё сначала. Быть вместе по-настоящему. Начать писать нашу историю заново. Да, она не будет простой, и начало у нас с тобой нестандартное. Я это всё понимаю, Лер. И я знаю, что нас ждёт впереди много трудностей, но и счастья впереди тоже может быть много… Очень много! Гораздо больше, чем если мы сейчас вычеркнем друг друга из своей жизни.

— Кость… — слова вновь оседают у меня внутри горьким комом, от которого стало трудно дышать.

— Лер, ну может, хватит уже врать самой себе? Неужели ты хочешь сказать, что все эти годы ты была со мной, изо дня в день нарушая свои грёбанные принципы, просто так, по приколу? Лера!! Да очнись ты уже наконец! И посмотри правде в глаза хотя бы раз в жизни! Неужели тебе так сложно признаться?!

— В чём? В чём я должна тебе признаться?! — впиваюсь в Захарова отчаянным, диким взглядом. Пытаюсь сопоставить в уме, всё то, что он мне сейчас говорит. Но, откровенно говоря, получается плохо.

— Что я тебе нужен.

Я справлюсь со всем, если ты будешь рядом, если… если я и правда тебе нужен…

Нужен, нужен, нужен…

К чему это всё?! Зачем ему вытаскивать наружу то, что творится у меня внутри? Зачем он заставляет меня обнажать свою душу? Что это изменит для нас, если исход этого разговора уже очевиден?..

— Почему тебе это так важно? — севшим голосом спрашиваю я. Злость и былой боевой запал, куда-то ушли. Растворились вместе с последними лучами зимнего солнца, которые больше не освещали округу. — Ты ведь не первый раз мне про это говоришь…

— Потому что все эти годы я ждал, что ты признаешься, что тебе не всё равно. Что тебе на меня не плевать.

— Что?!

— Лер, ты установила правила, установила границы. Но есть вещи, которые не подвластны ни тебе, ни твоим правилам. Это чувства, Лер, — по губам Кости скользит улыбка, но она какая-то отчаянная, горькая. — Ты думаешь, я сам знал, что так всё получится? Что я тебя полюблю? Что готов буду оставить всё ради тебя? Ни хрена я ничего не знал, Лер! Хотя нет — знаешь, я вру. Я с самого начала понимал, что всё идет не по привычному сценарию. С самой первой секунды, как увидел тебя. Это было что-то другое. И относился я к тебе не так, как к другим. Но о последствиях я тогда не думал, Лер, это правда. И что я буду унижаться перед тобой вот, как сейчас, просить тебя хоть чуть-чуть открыть своё сердце… Вот говорю и самому смешно. Точнее и грустно, и смешно. Что ты там про меня думала, когда мы познакомились? Что я просто хочу затащить тебя в постель? А так оно вначале и было, Лер. Но ведь было что-то ещё помимо секса. То, что и перевернуло всё с ног на голову… Ах, да! Ты ведь ещё была уверена, что помимо тебя у меня в каждом филиале с десяток баб, которые ждут моей командировки. А они были, Лер. Были да всплыли — просто взяли и как будто стали исчезать из моей жизни с тех пор, как я встретил тебя. Потому что всё время хотел увидеться с тобой, Лер. Спешил, к тебе. К тебе, а ни к каким-то там непонятным тёлкам. Использовал любую возможность, чтобы сорваться в Питер. Знаешь, почему межу нашими компаниями налажено несколько дополнительных схем доставки продукции? Знаешь, почему объём поставок вырос в два раза?

— Это… это из-за меня?

— Да, Лер. Ваш генеральный должен тебе спасибо сказать и выписать премию в двойном размере, — коротко хохотнул Костя. — Я весь процесс перелопатил, чтобы найти решение, как нам с тобой чаще видеться. И нашёл. Ну а взаимовыгодное сотрудничество и обогащение наших компаний — это конечно тоже приятный бонус. Но не основной.

— Ты никогда мне этого не говорил…

— А мы с тобой говорили о чём угодно, но только ни о самом главном, — усмехается Захаров. — Или вообще не говорили, а сразу падали в койку. Только, знаешь, Лер, я не идиот. Ты думаешь я не видел, как ты делала всё, чтобы ко мне не привязываться? Как ты закрывалась от меня при каждом даже незначительном сближении? Но я всё равно не терял надежды. Потому что несмотря ни на что — нам ведь было хорошо вместе, Лер. А ещё потому что я упрямый осёл, да. Ты иногда так на меня смотрела… Я тебе даже описать это не смогу. У меня тогда все сомнения отпадали — а надо ли продолжать свои попытки сломать эту стену. Потому что я чувствовал — это того стоит. И однажды ты всё-таки скажешь, что хочешь быть со мной. И не будешь прикрываться сексом, а просто признаешься, что я тебе нужен… просто так.

— Я уже не знаю, чего хочу… — пробормотала я, на мгновенье прикрыв глаза. Жадно вдыхаю морозный воздух, будто это поможет мне навести порядок в своих мыслях и чувствах. То, что говорил сейчас Костя, выворачивало мне душу наизнанку. Опрокидывало всё с ног на голову, лишало опоры и уверенности в том, что я до этого знала.

Так значит, все эти годы Костя мог уйти от своей жены… Если бы я не побоялась впустить его по-настоящему в свою жизнь. И всё могло бы быть сейчас совершенно по-другому…

Я не верила, что у Кости могут быть ко мне серьёзные чувства и так и не решилась открыть ему своё сердце. А он не решился уйти от Крис и потерять свою долю в компании, потому что боялся, что я его приму. Порочный, замкнутый круг, по которому мы блуждали несколько лет. А в итоге оказались здесь — в маленьком сибирском городке, на окраине тёмного, заснеженного леса. Два усталых, измученных человека, которые смотрели друг на друга и будто бы видели впервые.

— А ты хоть когда-нибудь знала?

— Что?

— Чего ты хочешь на самом деле, Лер? Или тебе легче жить, постоянно пряча голову в песок? Хотя можешь не отвечать, — я и сам знаю, что так легче. Мы с тобой, Леруся, одного поля ягоды, — смеётся Костя и клянусь — это самый грустный смех, который я когда-либо слышала в своей жизни. — Знаешь, я так обрадовался, когда ты согласилась приехать ко мне. Представлял, как мы проведём с тобой новогодние праздники. Но… какое-то одно недоразумение и всё пошло коту под хвост. И ты даже не дала мне шанса помочь тебе…

— Захаров, что ты несёшь!

— Лер, ты просто бросила трубку. Несколько часов не выходила на связь, а потом сообщила мне, что уже нашла место, где устроиться, — с горечью проговорил Костя, — Тебе было плевать, что я с ума схожу от неизвестности — куда ты поехала одна в незнакомом городе, где тебя искать. Ты даже меня не выслушала. Ты просто не дала мне шанса помочь тебе и решить проблему. Ты, как обычно, предпочла справиться со всем самостоятельно. Без меня. Ты, как обычно, показала, что я ничего для тебя не значу. И мне нет места в твоей жизни.

Он что серьёзно?! Именно так ситуация выглядела с его стороны?

— Не правда! — отчаянно мотаю головой я, все еще не находя в себе силы поверить услышанному. — И… я давала тебе шанс! Однажды я просила тебя приехать! Когда мне было это важно, но ты не приехал, Кость! Ты не приехал!

— Нет, Лер. Ты просто озвучила своё желание. А почему тебе это важно, я узнал уже потом. По факту.