Мой безумный Новый год

Глава 68

— Посмотрел?

Когда первый шок миновал, я призвала на помощь всю свою выдержку и самообладание, и постаралась принять максимально невозмутимый вид. Поджимаю губы, гордо приподнимаю вверх подбородок и решительно встречаюсь с ним взглядом.

— Да, — кивает Костя, презрительно усмехаясь. — Вот только почему-то счастья я в них не вижу. Что твой писатель пока не особо справляется, да?

— Захаров, а не пошёл бы ты… домой к своей жене! — злобно цежу я, моментально вспыхивая от его слов.

Костя в ответ раскатисто смеется, но в этом смехе нет ни грамма радости. А только неприкрытая злость.

— Знаешь, что самое паршивое, Лер? Я думал, что приеду, посмотрю на вас с ним… и сразу же возненавижу тебя, — задумчиво говорит Костя, а потом резко притягивает меня к себе. Так резко, что я даже вскрикиваю от неожиданности. Пытаюсь освободиться из его объятий или хотя бы чуть-чуть отстраниться, но тщетно. Захаров ещё сильнее вжимает меня в себя и, кажется, что ещё немного и я услышу хруст собственных костей. — А я тебя всё так же люблю. Ненавижу и люблю.

— Пусти меня!

Ощущаю на своих губах его горячее дыхание. Тёмно-зеленые глаза смотрят на меня в упор, прожигают насквозь, точно два раскаленных угля, полных боли и ненависти.

Я ведь не хотела причинять ему боль, не хотела, чтобы он видел меня с Ромой… Зачем он приехал сюда?! Мы ведь поставили точку в наших отношениях. Зачем он опять мучает и меня, и себя?!

Господи, а если нас сейчас увидит Рома?!

— Лер, говоришь одно, а твои глаза и тело подают совсем другие сигналы, — шепчет мне на ухо Костя своим низким, бархатистым голосом. — Скучала по мне?

— Нет!

Невольно прикрываю глаза, стараясь совладать с охватившим меня волнением. Это не ложь. То, что было во сне, не считается. Это просто игры подсознания и ничего больше!

Пытаюсь отвернуть в сторону лицо, но Костя хватает меня за подбородок и снова разворачивает к себе:

— В глаза мне смотри!

— Не смей мне приказывать! — огрызаюсь в ответ.

— Моя маленькая храбрая девочка, — усмехается Костя, ещё ближе склоняясь ко мне. Скользит губами по моей щеке, ведёт вверх по линии скул и до виска. Чувствую, как отчаянно колотится сердце у меня в груди, ускоряя свой темп от каждого его касания. — Знаешь, я восхищен твоей стойкости. Главное ведь сделать вид, что всё под контролем, правда, Лер? Даже если это ни хрена не так?

— Свои философские размышления можешь оставить при себе!

— Скажи, а тебе не тяжело всё время ходить в масках? — с усмешкой спрашивает Костя. — Или если периодически менять, то терпимо? Интересно, конечно, получается… Со мной ты значит изображала холодное равнодушие, а с ним решила поиграть в страстно влюбленную женщину. Думаешь, правда никогда не вскроется, да?

— Какая правда?!

Захаров молчит, растягивая губы в лёгкой усмешке. Будто бы я сама должна догадаться, что он имеет в виду.

— Что ты на самом деле любишь меня, — наконец говорит Костя, а потом находит мои губы и начинает целовать. Отчаянно, страстно, и в то же время так нежно и сладко…

Пытаюсь его оттолкнуть, задыхаюсь от переполняющей меня злости, а потом с ужасом понимаю, что наоборот вопреки здравому смыслу отвечаю на его поцелуй. Что уже сама прижимаюсь к нему всё сильнее и сильнее. Что мои руки и губы живут сейчас отдельно от меня, по каким-то своим неведомым мне законам.

Точно сны и реальность переплелись и стали единым целым. Зарываюсь пальцами на затылке в его мягкие светлые волосы. Начинаю плавиться от прикосновений горячих и чуть обветренных губ, по которым я, оказывается, так скучала…

Ныряю с головой в этот поцелуй, тону в этих ощущениях, забывая обо всём на свете. Хватаюсь за его плечи, точно он моя последняя опора в этом мире.

«Только не исчезай никуда, не уходи в этот туман, сотканный из страха и неизвестности… Поцелуй меня так, как умеешь делать только ты…» — проносится у меня в голове. И Костя будто бы настроившись на мою волну с удовольствием выполняет мою просьбу, заставляя меня полностью отключиться от реальности.

Захаров издает какой-то победный рык, ещё сильнее впиваясь в мои губы… и это меня наконец отрезвляет. Жестоко отрезвляет. Реальность безжалостно врывается в моё сознание. Ощущение такое, будто у меня внутри текла раскалённая лава, а я с разбегу упала в ледяной сугроб.

Нет, нет, нет!! У меня есть Рома! Я выбрала Рому! И он не заслуживает того, что сейчас произошло!

— Любишь ведь, — повторяет Захаров, наконец выпуская меня из кольца своих рук. — И боишься себя в этом признаться. Даже прыгнула в постель к первому встречному, лишь бы поскорее меня забыть.

Отлетаю от него на несколько шагов, отчаянно мотаю головой из стороны в сторону, размазывая по лицу горячие слёзы.

— Захаров, ты… ты… Пошел вон!! Больше никогда… слышишь — никогда не смей ко мне приближаться!!

Что я наделала?!!

В ужасе прижимаю дрожащие пальцы к своим губам, пытаюсь восстановить сбившееся дыхание. Губы ещё горят от недавнего безумства. И я горела вместе с ними в своем личном аду, терзаемая муками совести.

— Я уйду, Лер. Но при одном условии — посмотри мне в глаза и скажи, что не любишь меня и никогда не любила, — говорит Захаров, впечатывая в меня тяжёлый взгляд. — Давай, Лер. Это ведь несложно.

— А она не скажет, — слышу я сзади голос Ромы.

Сердце отчаянно сжимается, а потом с грохотом летит в пропасть. Мне кажется, я сейчас умру, если посмотрю ему в глаза…

Закусываю до крови нижнюю губу и собрав всю свою волю в кулак всё-таки оборачиваюсь.

— Рома… я… я…

Я не хотела, чтобы он приезжал! Я не желала этого поцелуя! Господи, каждая из фраз, что крутилась у меня сейчас в голове была похожа на жалкое, нелепое оправдание.

— Лер, можешь ничего не объяснять, — Рома скользит по мне уставшим, разочарованным взглядом от которого у меня внутри все обрывается. — Любые слова тут излишни. Не хочу мешать соединению двух любящих сердец.

— Ром, о чём ты?! — подлетаю к нему я, и цепляюсь дрожащими руками за его куртку. — Это… это не то…

— Я конечно же всё неправильно понял, — с издёвкой протягивает Ромка. — Моего жизненного явно опыта недостаточно, чтобы познать до конца всю суть того, что здесь происходит.

— Рома, я не хотела…

— Правда? — горько усмехается Ковальчук. — Знаешь, мне повезло, что Влад набрал меня по ошибке. Я ведь чуть не пропустил такое представление. Лер, я наблюдал за тобой, пока шёл обратно к отелю. Ты в курсе, что по твоему лицу можно читать, как по раскрытой книге? Стоило тебе заметить в толпеего, как твое лицо сразу же озарилось. Мне кажется, я никогда не видел у тебя такой улыбки…

— Какая ещё улыбка?! Ты с ума сошёл?!

— Нет. С ума я сошёл в тот вечер в баре, когда всё-таки решил тебе поверить, — аккуратно, но твердо убирает с себя мои руки и отходит на шаг назад. — Конечно, потом у тебя на лице промелькнуло недовольство, гнев и прочее, но вначале… Одно мгновение, Лер, но мне всё стало предельно ясно. И ваш поцелуй… Тут и дураку понятно — ничего у вас не закончилось.

Нет, это не может быть правдой! Не может! Качаю головой, не в силах поверить услышанному.

— Лер, может хватить уже обманывать себя? Если ты на самом деле его любишь, то будь с ним. Я уже тебе говорил, для меня самое главное — чтобы ты была счастлива.

— Рома, но я же выбрала тебя! Тебя! — вновь бросаюсь к нему, обнимая за шею. Пытаюсь найти его губы, но Рома уворачивается. — Посмотри на меня! Неужели для тебя это ничего не значит?!

— Лер, это мало что значит для тебя.

— Это не правда!

— Правда в том, что ты выбираешь одного, а во сне зовёшь другого…

Рома

Я даже не подозревал, что может быть так больно.

Так неожиданно остро и так чудовищно внезапно. Хоть я и твердил себе, что на самом деле предполагал такое развитие событий, но всё равно был не готов к тому, что мой самый жуткий кошмар станет явью.

Она целовала его, а стоял и медленно умирал. Будто бы что-то оборвалось внутри и запустило неминуемый процесс, финал которого был уже предрешён.

Я мог простить Лере её ложь сегодня утром, ведь наши сновидения относятся к той категории вещей, которые нам совершенно неподвластны и не поддаются никакой логике. Но эту её откровенную демонстрацию чувств к другому мужчине, этот любовный манифест, что выражался в отчаянном, страстном поцелуе, я уже не мог проигнорировать.

Если они правда любят друг друга, кто я такой, чтобы мешать этой любви?

Я здесь лишний.

Лера обречённо смотрит в мои глаза, а потом с горьким всхлипом прячет лицо у меня на груди. Ладони будто бы сами собой скользят по её хрупким плечам, что сотрясались сейчас от рыданий. Глажу по спине, пытаясь хоть немного успокоить. Пожалуй, это будет моя последняя спасательная миссия в жизни Леры.

Слава богу, этотстоит вдали и с растерянным видом наблюдает за нами. Хотя первое время в его холодном оценивающем взгляде мелькала настороженность и готовность к бою. Может, он реально ждал, что я начищу ему физиономию.

Но какой в этом толк? Если бы с помощью ударов в морду действительно можно было завоевать любовь прекрасной принцессы, в этом своеобразном рыцарском поединке мне не было бы равных.

Но Лера любит его. И сколько бы я не махал кулаками, правды это не изменит.

Я должен был её ненавидеть. Я должен был презирать её за ту осознанную и неосознанную ложь, которую она говорила мне, глядя прямо в глаза. Но я не мог… Несмотря на дикую, раздирающую меня изнутри боль, я всё-таки желал ей счастья.

Когда Аня сообщила мне, что уходит другому, мне даже в голову не пришло пожелать ей ничего хорошего. Даже потом, когда моя злость немного поутихла. Я не желал ей зла, но мне было абсолютно безразлично, как сложится её жизнь без меня. С Лерой же всё было по-другому.

Я хотел, чтобы у неё всё было хорошо. Снимили с кем-то другим — неважно. Я просто хотел, чтобы она наконец обрела своё счастье.

Правда смотреть сейчас на долгожданное воссоединение двух влюбленных у меня не было ни сил, ни желания. Нужно уходить. Но не в лес, подражая недавней безумной выходке Леры, а куда-нибудь, где мне будет не так больно.

Вопрос только, куда… Потому что нет такого места в этом чёртовом отеле, которое бы не напоминало мне о ней! Даже бар, где я мог утопить своё горе, прочно ассоциировался у меня с моей соседкой. Которая всего за несколько дней умудрилась перевернуть мою жизнь с ног на голову… и разрушить её до основания.

И всё равно, я её любил.

Эта мысль, что впервые пришла ко мне в новогоднюю ночь, сейчас окончательно закрепилась в моём сознании. Наверное, это была та самая любовь с первого взгляда, о которой рассказывал мне отец — удивительное счастье, которое выпадает лишь избранным… Как жаль, что это счастье лишь на короткий срок озарило мою жизнь.

— Рома, нет… Я не… — слегка отстраняется от меня Лера. Пытается что-то сказать, но вновь срывается на плач. Прижимает ладонь к губам, пытаясь заглушить свои всхлипы, но получается плохо.

— Лер, ну ладно я дурак, который поверил в чудо…, - тяжело вздыхаю я. — Но неужели для тебя это до сих пор не очевидно? Ты правда его любишь. Ты прилетела к нему с другого конца страны. Ты ждала его несколько дней, пока он найдёт время к тебе приехать. Ты была готова все эти годы делить его с другой женщиной. Знаешь, последнее для меня вообще за гранью. Это какой-то другой вид любви, который не доступен моему пониманию. Наверное, для этого надо очень сильно любить…

— Рома, перестань! Я не могу это всё слушать!! — хватается за голову, сжимая виски, будто бы пытаясь осознать услышанное.

Конечно, узнавать правду зачастую бывает чертовски больно, но необходимо. Даже если она рвёт твоё сердце на части. Уж я-то знал об этом не понаслышке.

— Лер, тебе… тебе хватит часа, чтобы собрать свои вещи? Не переживай, я не стану тебе мешать… Побуду в это время где-нибудь в другом месте.

— Ром, не надо… Не отказывайся от меня… от нас…, - поднимает на меня свой заплаканный взгляд Лера. — Ты мне нужен. Ты… Почему ты мне не веришь?!

— Почему? Может, потому что у меня нет ни одного повода думать, что ты говоришь правду? — с горечью усмехаюсь я. Нежно вытираю пальцами дорожки из слёз, которые стремительно катились по Лериным щекам.

До безумия хочу прикоснуться к её губам. В последний раз, на прощание… Чтобы запомнить ту Леру, которая была моей. И только моей.

Но разум подсказывал мне, что этот поцелуй будет ошибкой.

Аккуратно опускаю свои руки и отступаю назад, прикладывая какие-то неимоверные усилия, чтобы увеличить между нами расстояние. Каждая клеточка внутри меня протестует против такого чудовищного безумства. Потому что быть вдали от Леры это всё равно что добровольно обречь себя на неминуемую погибель. Но другого выхода у меня нет.

И всё же в моей душе теплился маленький огонёк надежды.

— Лер, если ты поймёшь, что я тебе действительно нужен… один шаг, один маленький знак с твоей стороны — и я примчусь к тебе даже с другого конца света. Но если нет — будь счастлива.

«Будь счастлива, моя любимая, — мысленно добавляю я. — Пожалуйста, просто будь счастлива. И прощай…»