Мой дорогой Влад

Глава 9

Его возвращение стало бомбой замедленного действия. Я смотрела на мир сквозь ту же призму знаний, навыков и опыта, что и раньше, но при этом что-то неуловимо изменилось. Появилось осознание того, что Влад теперь живет в одном городе со мной. Он здесь, он рядом — тот Влад, который учил меня жить по его правилам.

— Давай сыграем в одну игру, называется кошки-мышки.

— Да ну, Влад, все знают эту игру: обычные догонялки.

— Нет, у моей игры особые правила.

— Какие?

— Кошка догоняет, мышка убегает.

— Пока все логично.

— Но мышка, когда поймет, что ее догоняют, может схитрить и таким образом спастись от кота.

— И что она должна сделать?

— Прыгнуть с вышки в воду. Напоминаю, в моем бассейне есть такая возможность. А играть мы будем у бассейна.

— Ты специально это придумал!

— Конечно, специально, ведь нужно же как-то отучивать тебя бояться воды.

— Дурак.

— Вовсе нет. Я тот, кто научит тебя плавать.

— Ну-ну. Дамочек своих учи плавать!

— Всему свое время, Мариш. Но когда будешь в следующий раз прыгать с вышки — будь добра, вспомни, чья это заслуга, что ты научилась плавать.

Моя жизнь шла своим чередом. Я просыпалась-засыпала, работала, ходила на свидания, в спортзале и бассейне выбивала из себя всю мерзость — гнев, апатию, страх. А через месяц судьба снова свела меня с Владом.

Меня как журналиста англоязычного издания пригласили на празднование дня рождения одной строительной компании. Это был лишь повод для влиятельных людей собраться вместе и в менее формальной обстановке обсудить не терпящие отлагательств, но требующие финансовых вложений дела.

Приглашения туда, как я потом узнала, стоили недешево: само мероприятие проходило в одной из лучших гостиниц города. И нет ничего удивительного в том, что там был он, мой друг, мой Влад.

Он чувствовал себя там как рыба в воде: в классическом костюме, высокий, стройный, широкоплечий. Он привлекал собеседников остроумием и умением поддержать беседу. Где бы он ни оказался, вокруг него тут же образовывался круг его почитателей, а он — в центре, уверенный, спокойный и чертовски харизматичный.

Каким же голодным взглядом я, должно быть, на него смотрела, если Влад сумел почувствовать этот взгляд и ответил на него. Сердце пропустило удар.

Я не знала, что делать, куда бежать, но Влад решил все за меня: он просто направился ко мне.

Такие мужчины не должны рождаться, думала я, наблюдая за его приближением, они — опасность для всех женщин. Я пожалела, что на мне было темно-синее строгое платье, а не что-то более открытое, соблазняющее.

Он подошел ко мне.

— Здравствуй, Марина. — Его голос смешался со звуками зазвучавшего в тот момент вальса.

Я молчала.

— Разве ты не рада меня видеть? — усмехнулся он.

Я узнала эту усмешку. Так усмехались герои моих книг, перед тем как совершить подлость.

— Когда мы виделись в прошлый раз, ты мне угрожал, и я тебя послала.

— Припоминаю нечто подобное. — Я заметила, что он разглядывает меня, и подумала, что, возможно, не так уж прогадала с выбором одежды. — Но сегодня я приглашу тебя на танец, и ты согласишься.

— Почему?

— Почему согласишься?

— Именно.

— Почему бы и нет? Думаешь, я тебя съем?

— Лучше тебе не знать, о чем я думаю.

Влад улыбнулся — беззаботно и легко, как бы говоря: «Сегодня я спорить с тобой не буду».

Он положил руку мне на поясницу и повел к танцполу.

— Предупреждаю: мы не в чертовом кино, так что, будь любезен, ограничься базовыми движениями, — прошипела я, пытаясь скрыть тот факт, что мои танцевальные навыки оставляли желать лучшего.

Он понял, что я имела в виду, встал в начальную позицию, притянул меня к себе, и мы начали медленно раскачиваться в такт неспешной музыке.

Влад пах, как родной: как мой брат, муж, отец моих детей. Это был самый правильный мужской запах, и мне хотелось провалиться сквозь землю от этих мыслей.

— Неужели ты действительно хочешь, чтобы мы больше не виделись? — спросил он. — Сейчас, когда я вернулся в Киев?

Его вопрос застал меня врасплох. На то, чтобы сформулировать ответ, понадобилось время.

— Зачем нам видеться? Мы теперь чужие друг другу люди, общих тем у нас почти не осталось. Зачем встречаться? — И так больно стало от этих слов…

— Знаешь, что мне в тебе нравится, Марина? — Влад наклонился ко мне. — Ты всегда неплохо меня понимала.

— Имеешь в виду, что я не повелась на твою сказку про доброго бедного мальчика, вставшего на путь истинный?

— Точно! Знала бы ты, как мне это надоело!

— Может, тебя пожалеть?

— Думаю, не стоит. Ты учла мое предупреждение?

— Какое из них? — Он сильнее сжал мою ладонь, и мне пришлось усмирить гордыню и ответить: — Да, учла.

— Будешь держать рот на замке? Кстати, Марина, как твоя мама поживает?

— Я буду молчать, — ответила я с раздражением, мгновенно уловив в вопросе угрозу. — А ты, будь любезен, постарайся поменьше попадаться мне на глаза.

— Ну, это будет трудно, — ответил повеселевший Влад. — Я иду в политику.

— Бедная наша политика!

— Что верно, то верно.

Музыка закончилась, началась другая. Я подумала, что, если бы писала книгу, постаралась бы завершить разговор героев к окончанию мелодии, но нет, вот же я, по-прежнему топчусь на месте в обнимку с Владом.

хмыкнула и попыталась сделать вид, что его вопрос — нечто будничное, не вызывающее мурашек по всему телу.

— Видишь вон ту девушку слева? — Я кивнула в сторону. — Она испепеляет нас взглядом достаточно давно, чтобы я могла сделать вывод, что вы пришли вместе. Судя по всему, и уйти должны тоже.

Девушку я знала заочно — дочь политика, которой только-только исполнилось восемнадцать. Что именно восемнадцать, я была уверена, поскольку день ее рождение праздновала вся столица. Я помнила, что ее имя начиналось на Д: то ли Дина, то ли Диана.

— Бедная девочка, а ведь она верит, что ты ее принц.

Он усмехнулся.

— Как и ты, Марин.

— Браво, Влад, твоя самоуверенность только возросла. Нет, принцы мне не нужны.

— А кто тебе нужен?

Теперь настала моя очередь делать вид, что мне весело. Я провела рукой по его плечу и сказала игриво:

— Моя работа дает мне возможность знакомиться с лучшими мужчинами этой страны. Посмотри на меня, Владик, и попробуй ответить на вопрос: как думаешь, часто ли эти мужчины пытаются завести со мной знакомство личного характера?

— Но ты по-прежнему одна.

— Да, но лишь потому, что не бросаюсь на первого встречного.

— Или потому, что была в меня влюблена. — Он засмеялся. — Была и есть.

— Неужели ты думаешь, что после твоего поступка…

— Это неважно! — перебил он уверенно. — Если бы я тебя позвал — ты бы за мной побежала.

— Пошел ты! — уже по привычке сказала я и, вырвавшись, посреди танца пошла от него прочь.

Он меня бесил и — Господи, что же делать! — вызывал во мне такие чувства, для которых я не могла найти слов.

Помню, как зашла в туалет и долго-долго смотрела в зеркало. Влад был так близко — рукой подать, что мне хотелось сунуть голову под воду, смыть с себя косметику и босиком уйти отсюда… и быть рядом с ним.

Знаю, что мои порывы вызывают осуждение. Я сама себя осуждала, ведь воспоминания о бессонных ночах, заполненных мыслями о Матильде, до сих пор преследовали меня. И его жестокость может быть направлена и на меня. Уже была, ведь он мне угрожал.

И в то же время, когда я смотрела на Влада, мне казалось, что только с ним мне спокойно. Он прав, думала я, глядя в зеркало: если бы он меня позвал, я бы побежала.

Если вы читали мои книги, то знаете — мои герои жестоки. Почему? Потому что Он — это всегда Влад.

— Зачем ты вернулся? — шептала я, глядя в зеркало. — Зачем, зачем, зачем…

Я возвратилась к гостям и начала делать свою работу — задавать вопросы, собирать визитки, договариваться о следующих интервью. Влад был так близко — рукой подать, но я делала вид, что это не так, увлеченно слушая подвернувшихся под руку собеседников.

Но мысли мои были далеко. Мне хотелось, чтобы он увидел меня — другую. «Смотри, как я успешна, какое издание представляю, что могу. Смотри, сколько внимания я получаю от мужчин».

Он видел. И в тот момент, когда наши взгляды встретились в очередной раз, слегка отсалютовал мне бокалом. А потом приобнял за талию девушку, с которой пришел на мероприятие и с которой сегодня вечером будет спать в одной постели.

«Мне нужно домой, — поняла я. — Мне срочно нужно домой. Договорюсь еще об одном интервью — и уйду».

Когда я уже собиралась уходить, судьба подарила мне неожиданное знакомство. Мужчина. Привлекательный.

Жизнь не сказка, ничего из того знакомства не вышло. Но в тот момент мне хотелось верить в знак свыше. Я улыбнулась и приготовилась флиртовать.

Он оказался чиновником из городской администрации. Он был среднего роста, приятного телосложения и носил очки, что для меня всегда было своеобразным фетишем.

Знакомство получилось занимательным: я брала интервью у его друга и еще у нескольких людей, когда он «вклинился в разговор». В какой-то момент остальные ушли, и мы остались вдвоем. Разговаривали о политике, искусстве и всех тех вещах, которые, как мне кажется, доступны понимаю образованных людей. Да, он мне понравился, этот импозантный очкарик из городской администрации.

Когда почти все гости уже разошлись, и продолжать разговор было бы неприлично из-за сновавших туда-сюда официантов, собиравших со столов посуду, он предложил подвезти меня домой на машине. Я бросила осторожный взгляд в сторону Влада, который не спешил уходить, и ответила:

— Буду очень признательна.

Мы сели в машину, и я назвала свой адрес. Поскольку ехать от гостиницы, где проходило мероприятие, до моего дома было минут двадцать, у нас завязался приятный легкий разговор.

Я смотрела на этого мужчину и думала: «А вдруг?» Вдруг он — мой шанс забыть о проклятом Владе? Неужели так бывает? Неужели такое возможно?

— Марина, какие у вас планы на выходные? — спросил мой собеседник.

— В субботу утром бассейн, я очень люблю плавать, вечер пока свободен, и в воскресение… пока не знаю.

— Да, я тоже буду занят, — обрадовался он. — Должен с женой поехать за город.

Я замерла.

— Хм… жена? — спросила я как можно спокойнее. — Вы женаты?

— Конечно, — улыбнулся мужчина.

Каждый раз при воспоминании об этом мне хочется расквасить тому человеку лицо. Удивительно, с какой легкостью он признался в наличии супруги! Как будто это нормально — везти в машине, в которой возит жену, потенциальную, как он полагает, любовницу.

— В таком случае что здесь делаю я?

Он снова улыбнулся.

— Мы с женой не в лучших отношениях… это сложно…

Сложно было не ему, а мне, так как в этот момент мы проезжали мост, а значит, выйти из машины я не могла, и нужно было ждать.

Мужчина продолжал нести чушь о том, как ему одиноко в этом большом недружелюбном мире, и что он ищет даму сердца, которая будет его понимать.

— Будьте любезны остановить машину, — потребовала я.

Он опешил.

— Марина, это же смешно. Не нужно так…

— Немедленно. Остановите. Машину.

— Здесь нельзя.

— Немедленно!

Он обозвал меня психичкой (до чего ж банально) и свернул на обочину. Я вышла — медленно, молча, не хлопнув дверью. «Мой» чиновник резко надавил на газ.

Так плохо, как в тот момент, мне не было уже давно.

Помню, я смотрела на яркие вывески развлекательного центра у самого берега, где сновали люди, бурлила жизнь, а потом бросила взгляд на кажущийся бескрайним Днепр и подумала: скорее бы это чувство ненужности прошло, и я опять оказалась в пространстве привычных вещей, где каждый закоулок мне знаком.

Странное это было чувство, и я еще подумала: если вот сейчас ко мне подойдет человек с предложением выйти замуж, прыгнуть с парашюта, сесть на мотоцикл — я тут же соглашусь, лишь бы избавиться от этого мерзкого ощущения.

Мне не удалось додумать эту мысль до конца: не успела машина не-моегочиновника отъехать, как рядом притормозила другая — машина Влада, и звук открывающихся дверей мигом отбил желание рефлексировать на вечные тему.

Влад вышел из машины. Он ухмылялся.

— Он был старшее нее, она была хороша. В ее маленьком теле гостила душа…

Именно этой цитатой из песни группы «Машина Времени» он начал наш диалог. И предпочел сделать вид, будто ничего необычного в его появлении нет. Влад был настроен играть. А я подумала: неужели он ехал за мной? Зачем?

— Что ты здесь делаешь?

— Они ходили вдвоем, они не ссорились по мелочам… — продолжал напевать мой Влад.

Он наклонил голову набок — его любимый жест, который я осознанно переняла много лет назад и с тех пор хранила в своем арсенале реакций.

— И все вокруг говорили: Чем не муж и жена, и лишь одна ерунда его сводила с ума…Он любил ее, она любила летать…

Влад прекратил петь, когда увидел слезы на моих глазах.

— Марина… — прозвучало растерянно. — Ты что…

— Как ты смеешь появляться как ни в чем ни бывало… и так себя вести?! Как тебе хватает наглости?!

Мой Влад молчал. А меня наконец прорвало.

Вы поверите, если я скажу, что, вспоминая тот вечер, плачу, мои руки трясутся, и слезы капают на клавиатуру? Вы поверите, что каждое написанное слово когда-то было произнесено мной и обращено к нему?

Вы не поверите, ведь все писатели врут.

— Я тебя боготворила, и ты это понимал! Ты пользовался моим к тебе доверием! Ты заставил меня уговорить ее прийти на ту вечеринку! — начала кричать я, а он смотрел на меня, и я не знала, что означает выражение его лица. — А сейчас ты вернулся в мою жизнь и думаешь, что это нормально?! Уехал в Лондон — и хорошо. Зачем ты вообще вернулся?! Что, неужели тебе больше не смешно? А ведь раньше я тебя так забавляла?!

Я подошла к нему и толкнула так сильно, что он спиной ударился о дверцу машины.

— Ты что, идиот?! Ты не понимаешь, как тяжело я переживала ее смерть? Господи, Влад, зачем? Ведь я же тебя любила! А ты сейчас ковыряешься в старых ранах! Ты что, не понимаешь, каково это?!

— Марин…

Плотину прорвало: я начала бить его кулаками и плакать. Из-за слез я уже ничего не видела. Мне хотелось так много всего сказать даже спустя столько лет.

Как я в университетские годы вела воображаемые разговоры с Матильдой, просила ее о помощи в особо сложные моменты. Как я, не слишком религиозная, ходила в церкви и храмы и ставила свечи.

Я била его кулаками, крича, что мужчины очень жестоки и они предают. Я обвиняла его в том, что так и не нашла свою стаю. В том, что находилась в отношениях с человеком, которого так и не впустила в свое сердце, а когда я была готова это сделать — мы расстались. Все невзгоды моей жизни… в тот момент мне казалось, что это его и только его вина.

В конце концов, ломая сопротивление, он меня просто обнял, и мои слезы превратились в истерику. Потому что… Господи, помоги мне, я его так любила!

Это было болезненное осознание, от которого разрывалось сердце. Влад был не мой, и он был убийцей.

— Лучше бы ты умер! — кричала я, а он прижимал меня к своей груди и гладил волосы. И успокаивал, пока я осыпала его проклятиями.

Его пальто пахло уютом и Владом. Его плечо было твердым, но удобным — самое то, чтобы засыпать на нем после занятий любовью.

Осуждайте меня, ненавидьте, обвиняйте. Если есть в этом мире само понятие проклятой любви, то вот же она, эта любовь. Проклятая любовь к проклятому Владу.

— Ненавижу тебя!

Влад был повсюду: в героях, которых я описывала в своих книгах, в мужчинах, с которыми встречалась и спала. Его мировоззрение отравило мне жизнь. Я отказалась, когда человек, который меня когда-то очень любил, предложил мне жить вместе, потому что догадывалась, какой могла бы быть совместная жизнь с Владом, и хотела именно Влада.

И все это я начала осознавать лишь там, на мосту, стоя в обнимку с этим проклятым мужчиной. И меня накрыло такой волной боли, что хотелось спрятаться в нору и не выходить с десяток лет, чтобы восстановить силы.

Крики перешли в шепот, я крепко обняла его и бормотала, что ненавижу и желаю всего наихудшего. Он целовал мои волосы и молчал.

Лучше бы я не знала, что бывают такие, как он, запрограммированные делать все правильно. Он прикоснулся к моему подбородку, заставляя посмотреть ему в глаза, и поцеловал.

Я ответила на поцелуй, зная, к чему это приведет. И это был самый лучший поцелуй в моей жизни от самого любимого и самого ненавистного мужчины.

Мой друг, мой Влад, моя любовь.

Не было ни стыда, ни сомнений, лишь миг единения с человеком, от которого стоило бы бежать без оглядки.

Он ничего не сказал. Мы сели в машину и поехали к нему. По дороге молчали. Я смотрела на его руку на руле и то проваливалась в сон, то выныривала оттуда, чтобы вновь наткнуться на его профиль. Он пристально за мной следил — настолько, насколько это доступно тому, кто находится за рулем движущейся машины. Когда я открывала глаза, Влад смотрел на меня, задумчиво улыбался, и его взгляд снова возвращался к дороге.

— Спи, — говорил он мне.

Мне было не страшно, наоборот, я чувствовала, что нахожусь там, где должна, и осознавать это было очень больно.

— Марина, — сказал он негромко. В его голосе не было ни самодовольства, ни вызова. — Ты ведь знаешь, куда я тебя везу?

Я кивнула.

— Хорошо, — выдохнул он, сворачивая налево, и в темноте я не могла не заметить, как побелели костяшки пальцев на его холеных руках. Поразительно, на какие вещи иногда обращает внимание человек.

Мы приехали к нему домой. Я сняла обувь и осмотрелась. Квартира чем-то неуловимо была похожа на дом его отца, но в том доме я всегда безошибочно определяла, что Владу было по душе, а что нет. В этой квартире все было так, как любит Влад: просторно, светло, на холодильнике — десятки магнитов.

— Я думала, тебе не нравятся магниты на холодильнике.

— Мне не нравились магниты на холодильнике отца, а эти я сам привез.

Он стоял, опершись на дверной косяк, и наблюдал за мной.

В кухне было большое окно во всю стену, стол стоял в центре. Освещение Влад так и не включил, но света из окна было достаточно, чтобы все рассмотреть.

Красные цифры встроенных в плиту часов подсказали время — 3:17.

— Мило, — вынесла я вердикт.

Влад подошел ко мне. Он казался напряженным.

— Спасибо.

И без лишних слов усадил меня на столешницу. Положил руки по обе стороны от меня. Моя голова оказалась выше, и я смотрела на него сверху вниз. Его взгляд упирался мне в грудь.

— И зачем ты с ним поехала? — спросил Влад, имея в виду мужчину, с которым я познакомилась на мероприятии.

— Почему бы и нет?

— Он женат.

— И что? — попыталась блефовать я.

Влад расстегнул три пуговицы на моем платье. Оно было простым, классическим, но пуговицы тянулись до самого низа, и если расстегнуть все пуговицы…

Твою мать, что я тогда испытала!

— Перестань строить из себя то, чем ты не являешься… — шептал он мне.

Я посмотрела ему в глаза.

— А зачем ты за мной поехал? Как же та девочка, с которой ты пришел?

— У нас был секс в машине, и я отвез ее домой.

— Врешь. — Я улыбнулась и запустила руки ему в волосы. — Вы бы не успели.

— Что ж, — он усмехнулся, — вру.

Пуговичка за пуговичкой его пальцы спускались все ниже, прикасались к белью, к оголенному животу и груди.

— Снимай-снимай, — сказал он, потянув меня за рукав.

Соблазн был слишком велик: ничего в жизни я не хотела больше, чем переспать с Владом. Если бы мне в тот момент сказали: выбирай — стажировка в DeutscheWelleв Бонне или секс с ним, я бы, наверное, по глупости выбрала последнее.

Я сидела перед Владом в одном белье, и он пристально меня рассматривал. Стыд — чувство, которое я испытала бы, окажись в постели с любым другим мужчиной впервые, — все никак не приходил.

Помню, как он прикоснулся во мне, обнял за талию, и я от наслаждения посмотрела вверх, и где-то там, на периферии моего сознания, возникло лицо Влада, когда он глумился над девочкой Матильдой. Возникло и исчезло, потому что желание было слишком велико, и когда он сжал мою грудь, а потом наклонился и поцеловал живот, я чуть не упала со столешницы. Дрожали руки, дрожало тело, и ни одной связной мысли в голове не было.

— Обними меня ногами.

Я сделала, как было велено, и он подхватил меня под бедра и понес в спальню. Положил на кровать и начал раздеваться. А я смотрела, смотрела, смотрела и не могла поверить, что это происходит на самом деле…