Мой жаркий марокканский роман

ГЛАВА 9. Амир Хан.

– Амир! – раздался громоподобный голос моего отца, я обернулся к нему лицом. В моем кабинете повисла тишина. Только лишь взгляд отца метал молнии. Позади него стоял Тахир, и я понял, что этот ненормальный донес до бывшего правителя ситуацию, что творится сейчас в королевском доме.

Я встал и поприветствовал мужчин, убирая в сторону свой телефон, блокируя экран. Несколькими минутами ранее, я рассматривал фотографию спящей Полины. Тихо пробравшись к ней глубокой ночью, долго наблюдал за ее умиротворенным сном. Как грудная клетка, покрытая шелком, вздымалась, приманивая меня. Я хотел бы быть рядом с девушкой, жаждал ее. Желал вкусить запретный плод, но не мог. Потому что сдержу свое слово и дождусь, когда Полина сама попросит меня овладеть ею. А пока лишь украденные фото посреди ночи, будут согревать мое воспалённое воображение.

Отец тактично прокашлял в сжатый кулак, возвращая меня с небес на землю.

– Мне доложили, что в твоей спальне живет девушка. Не любовница и не невеста. Объяснись, Амир, что происходит? – отец держится из последних сил, его здоровье едва справляется с пагубным раком, который диагностировали слишком поздно. Залегшие тени под глазами говорят об усталости. Ему нельзя нервничать, и Тахир прекрасно об этом знает. Но, шакал, посмел пойти против меня. Взглянул искоса на своего помощника, прищурив глаза. Тот лишь вскинул свой подбородок, уверенный, что поступает правильно. По Корану, по закону, писанному в священной книге. Идиот.

– Да, – коротко отвечаю, не жаля разводить демагогию.

– И что ты намереваешься делать с ней, Амир? – отец подошел ко мне, а потом сел в кресло, облокотившись локтями о мягкие подлокотники. Уставший взгляд и вид меня волнует, и мне бы не хотелось развивать тему о пребывании Полины в моем доме.

– Разве это имеет значение? – увиливаю от ответа, присев напротив отца, развел руками.

– Вообще имеет, сын. У тебя на носу сватовство. Я лично выбирал тебе невесту. Батыр отдает тебе в жены старшую дочь. Алику. Девушка чиста и невинна. Воспитана в наших традициях. Обучена ими, в конце концов, Амир.

– Про сватовство я прекрасно помню, отец, – зло фыркнул, напрягаясь всем телом. Тахир опять весь в своем планшете, строчит бесконечно что-то и меня нервирует еще больше. – Оставь нас! – отдаю приказ, на который он не сразу среагировал. Медленно поднял свою голову, отвлекаясь от писанины. Шокированный, раскрыл было рот, чтобы возразить, но мой отец внес свое слово.

– Да, оставь нас, – отмахивается, на что мужчина с обидой и недовольством развернулся на пятках, и покинул мой кабинет.

– Он мне не нравится, – вырывается из уст предложение прежде, чем я успел подумать. Отец Тахиру доверяет, а потому с моей стороны это выглядело предательством.

– Привыкнешь, – хохотнул. – Так что с девушкой, – напоминает мне о Полине.

– Я не хочу тебе что-то объяснять, отец. Это мое личное, и… – но я не успеваю закончить, как Рахкул Хан оборвал меня, стукнув кулаком по подлокотнику.

– Амир Хан! Все твое личное закончилось ровно тогда, когда ты прочитал молитву Аллаха! Что ты принимаешь на себя ношу правления страной. В наших жизнях не место чувствам, и особенно любви! – задыхаясь, он тараторил свою речь.

– Я не подписывался на такое, не нужно лукавить и давить на меня. Если ты не смог противостоять своему отцу и женился на нелюбимой, то это никак не значит, что я обязан повторить твой путь. И мне глубоко все равно, что Алика невинна и чиста, но женится я на ней не собираюсь.

– Ведешь себя как капризный мальчишка, – выплюнул отец, отвернувшись в правую сторону. Он замолчал, постепенно его дыхание приходило в норму. И к коже приливала кровь. Он становился призраком, потому что болезнь его сжирала изнутри. Но отважный мусульманин не стал просить помощи у медицины, считая, что на то воля божья. Он свою миссию исполнил.

– Нет, отец, я просто не хочу портить себе жизнь, и будущее Алики.

– А украсть девушку, по-твоему, не портить жизнь? – возмутился, переводя свой темный взгляд на меня. – Она – иностранка, черт бы тебя побрал. В консульстве такой шум подняли. Да ты хоть представляешь, что ты наделал, Амир?! Батыр в курсе этой распутной девки, и засомневался, стоит ли соединять наши семьи, – тирада продолжалась, а я всего лишь абстрагировался от его слов.

Я игнорирую слова отца в адрес Полины. Оскорбления были не самой его сильной стороной, но тем не менее, бывший король хотел зацепить меня своими высказываниями.

– Почему ты так стремишься сродниться с ним? – задав вопрос мучавший меня уже не первый год, отец тут же замолчал. Вот, значит, как – не без основания. – Ты разрешил Шамилю жениться на иностранке, младший брат оставил Марокко, и след его простыл. Сколько он не появлялся в нашем доме? Пять лет? – я не хотел этого говорить, и ранить отца, но мне пришлось ему высказать в лицо о наболевшем. – Я знаю, что ты заключил сделку с Батыром еще до того, как меня объявили королем по твоей прихоти. Знаю, что Шамиль должен был жениться на Алике, но свалил к чертям в самый последний момент. Так почему ты думаешь, что я не поступлю точно так же?

– Потому что ты взял на себя ответственность – это в крови у тебя, Амир, – сухо ответил он, искоса посматривая в окно, из которого виден персиковый сад. В чем-то он прав, я не смогу предать страну и ее правила, судьбу и благосостояние народа, ведь наша династия правления длится больше семи веков.

– Давай так, – я поднялся с кресла, и подошел к своему столу, беря в руки документы, на которых прописан брачный договор. Отец насторожился. – Я подумаю над браком с Аликой, но взамен ни ты, ни Тахир не лезете в мои дела с Полиной. Условимся на такой расклад?

Мне казалось, что минута молчания длилась целую вечность, и бывший король просчитывал каждый шаг, словно мы играем в шахматную партию.

– Тогда пусть ее простерилизуют, Амир. Нам не нужны бастарды, – отец жесток в этом отношении, потому что когда-то потерял своего первенца от любимой женщины. Ее и младенца закидали камнями, назвав выродками. Рахкул Хан в то время отсутствовал в стране, и по приказу нашей матери, ту женщину приговорили к смерти. Раскол в семье стоил внезапной болезни нашей с Шамилем матери, и вскоре она скончалась. Мы горевали, будучи еще детьми и не понимали, что происходит кругом. Нас вырастила ее сестра, заменив родную мать. Она и наша мать были близнецами. И при дворе ходили слухи, будто король намеренно подстроил все. Нам было запрещено говорить о женщине, которая родила нас.

– Я сказал, чтобы вы не лезли, – резко оборвав отца, я крепко сжал лист в кулаке. – И никто не посмеет даже прикоснуться к Полине. Иначе, сам знаешь, на что я способен, – во мне поднимается волной гнев, и вперемешку с вскипающей яростью, – смесь получается взрывоопасной. Меня слегка потряхивает, но Рахкул Хан принял мой выпад с вызовом.

– Я лишь хочу, чтобы ты не почувствовал той боли, которую испытал я. Вот и все, – взгляд тяжелый и хмурый, а, поднявшись, бывший король устало покланялся мне и последовал к выходу. Подорвавшись на месте, я взял отца под локоть, и он принял от меня помощь, благодарно кивая. Видя, что он покачивается из стороны в сторону, испугался, ведь отец мог упасть без сознания. А с Тахиром у меня еще будет разговор. Я не прощаю предательства и заговоров за спиной.