Мой любимый Небожитель (СИ)

Глава 23. Внутренние противоречия...

Проснулась Илва под утро, исполненная непонятного чувства покоя и радости. Словно произошло что-то хорошее.

Она помнила, что ей снова снились кошмары, воспоминания о своем детстве, которые хотелось навсегда похоронить в памяти. На неё накатывало прежнее отчаяние и боль, и казалось, что не было конца этим мучениям. Но потом… потом впервые в жизни к ней пришел кто-то сияющий, кто вынул ее из этих кошмаров, обнял, согрел и…

Он был прекрасен! Длинные золотые волосы струились до пояса. Яркие синие глаза смотрели на девушку с нежностью, а лицо было невероятно прекрасным. Это был небожитель, но… не Лучезарный, это точно. От Лучезарного всегда исходил только отстранённый холод. Холод божества, не могущего опуститься к страданиям какого-то ничтожного приземленного червя. И это его право — быть высшим! Его законное право…

Любя Лучезарного всей душой и стараясь чего-то добиться в жизни ради него, Илва, тем не менее, всегда знала, что он никогда не будет любить её. Божества слишком велики, чтобы отдавать даже кусочки своих сердец обычным людям…

Но этот небожитель из ее сна… он был другим.

Каким же он был ласковым и нежным!

Сердце Илвы затрепетало и сжалось.

Ничего подобного она еще никогда не испытывала. Этот небожитель… он сострадал ей. И как это было прекрасно! Словно лучик света пробился сквозь непроглядную тьму и вынул ее — рыдающую, беззащитную, ту, какой она была в детстве — и спас из этих кошмаров навсегда…

Несколько мгновений Илва не двигалась, мучительно пытаясь вспомнить лицо своего удивительного божества, но… не смогла.

А потом она вспомнила о своем рабе и резко подскочила.

Арраэх сидел в странной позе на полу, снова углубившись в себя. Его глаза были закрыты, а дыхание было таким размеренным, словно он спал.

Его золотые кудри, казалось, стали еще длиннее, и теперь слегка завивались вокруг лица.

Поразительная красота! От прежних ожогов и ран не осталось и следа. Его кожа словно сияла, а длинные темные ресницы отбрасывали тени на широкие скулы.

Удивительно, но лицо парня было совершенно гладким, словно у него действительно не росла борода на лице. Это особенность народа южан?

Илва залюбовалась им.

Осторожно сползла с кровати и подошла к нему на цыпочках, присела рядом.

Сидел он странно, подогнув ноги под себя. Руки были опущены вдоль тела, голова слегка приподнята. Он казался натянутым, как струна, но одновременно и совершенно отрешенным.

Точно также он выглядел и в купальне вчера. Чем он занят?

Илва улыбнулась, вспомнив его обнаженные плечи, торс и их жаркий поцелуй. Арраэх явно лукавил, утверждая, что он ответил на ее поцелуй по ошибке. Возможно, не сознательно, да, но его тело реагировало очень даже бурно. Это не ошибка. Это попытка сопротивляться самому себе.

Значит… она ему всё-таки нравится! Вот только… почему же он отталкивает её? Разве она недостаточно красива? Обычно мужчин не нужно уговаривать, чтобы провести с ней ночь…

Илва лукаво улыбнулась и подползла к нему вплотную. Ей так хотелось погрузить свои пальцы в его удивительные золотые кудри! Ах, как они переливались во свете свечей! Как настоящее золото…

Девушка наклонилась ближе и легонько коснулась губ Арраэха своими губами. Он вздрогнул, но глаз не открыл. И тогда она осмелела, обвила его шею руками и снова накрыла его губы поцелуем, пытаясь раскрыть их себе навстречу.

Парень снова вздрогнул, словно его молнией пронзило, но вместо бурного ответа стремительно распахнул глаза.

Илва замерла, ожидая реакции, и она тут же последовала. Но, увы, совершенно не та, на которую она рассчитывала: Арраэх её тут же отстранил от себя, хмуря свои темные, идеальной формы брови.

— Не делай так больше… — проговорил он с таким достоинством на лице, что воительница даже засмотрелась. Действительно правитель…

Но потом до нее дошел смысл его слов, и Илва насупилась, неохотно отшатываясь назад.

— Недотрога! — буркнула она. — Ты же хочешь меня, я это вижу! Зачем же упираться?

Арраэх, бесцеремонно выведенный из ментальной концентрации очередным поцелуем, едва не задохнулся от возмущения. Эта женщина так просто говорит о близости, словно это воды попить! Неужели она настолько испорчена? Или тут все общество такое?

— Неужели у тебя нет чувства собственного достоинства, Ил-ва? — Арраэх впервые назвал девушку по имени, и ее сердце отчего-то забилось сильнее.

— А при чем здесь достоинство? — удивилась она, недовольно поджимая губы. — Нравиться друг другу — это нормально! Ты нравишься мне, я нравлюсь тебе, поэтому…

— Ты мне не нравишься! — поспешно выпалил Арраэх, желая доказать дикарке, что не испытывает к ней никаких романтических чувств, но прозвучало это так грубо, что Илва вдруг совершенно изменилась в лице.

Однажды она уже слышала подобные слова в свой адрес. Когда-то очень давно. Так давно, что тогда у нее еще не было брони, способной защитить сердце от ранения. И эти слова ранили.

И теперь она слышит их снова.

Лихорадочно забилась жилка на шее, темные глаза стали еще темнее, словно сама ночь, а лицо исказилось в гневе. Но слов не нашлось.

Илва стремительно вскочила на ноги и тотчас же умчалась из комнаты, оставив после себя густой шлейф раздражения и… боли.

Эти эмоции странно сочетались, и Арраэх запоздало задумался.

Ему всегда тяжело давалось взаимодействие с другими существами, а в особенности с женщинами. Родную мать он видел редко, а приемная воспитывала его в жесточайшей строгости, муштруя день и ночь для каких-то великих целей. Воспоминание о служанке — его первой любви — ассоциировалось теперь только с болью и разочарованием. Отношения с сестрой Зарой были хорошими, но он воспринимал ее, как ребенка. А с женой так вообще не заладилось.

Мия обвинила его в черствости, холодности, эгоизме. Оказывается, в ее душе скопилось так много обид, что они стали истоком для целой реки ненависти. Она утверждала, что он никогда не заботился о ее чувствах…

И эта дикарка уже начинает вести себя также, как и Мия!

Чего они от него хотят???

И если последняя хотя бы являлась его женой, и Арраэх допускал мысль, что обязан что-то делать для неё, то Илва была для него абсолютно никем…

Логическая цепочка, выстроенная в разуме, казалась безупречной, но… вдруг вспомнились вчерашние неосознанные слезы дикарки и его безумное, иррациональное желание обнять её и защитить.

Сердце вздрогнуло, приводя в недоумение.

Почему голова говорит одно, а чувства… словно живут своей собственной жизнью?

Это снова последствия отравления ядом?

Мысли Арраэха были прерваны громким скрипом открываемой двери.

В комнату влетела взбудораженная Илва и, лихорадочно оглядываясь, начала быстро сбрасывать с себя одежду, чтобы натянуть свои прежние кожаные обрубки, едва прикрывающие наготу.

Когда девушка бесстыдно оголилась выше пояса, Арраэх в полнейшем шоке уставился на ее обнаженную грудь, а потом с огромным трудом заставил себя отвернуться, на что послышалось насмешливое хмыканье. Он стремительно заморгал, словно пытаясь избавиться от запечатлевшейся в памяти шокирующей картины: такими прелестями не обладала ни одна из известных ему зоннёнок, и это снова выбило правителя из колеи. На щеках выступил предательский румянец, чувства попёрли наружу, выливаясь в мелкую дрожь всего тела.

Дикарка соблазняла его! Бесстыдно и откровенно!!!

А он не мог с собой совладать…

— Вставай, Ар-раэх! — с какой-то странной интонацией проговорила Илва. Раздражения в ее голосе больше не было. — Нас ждет отличная работенка!

Поняв, что Илва не собирается продолжать соблазнение, Арраэх облегченно выдохнул. От разлившегося в душе облегчения он был чрезвычайно послушен и тотчас же встал на ноги, снова подняв на девушку взгляд.

К счастью, она была уже одета, хотя кожаное непонятно-что скрывало немного.

— Тут один важный старик пропал, прихватив с собой сокровища сайна Ореога, — продолжила Илва, наспех сплетая длинные черные волосы в небрежную косу. — Если мы его найдем, получим достаточно денег, чтобы пожить в столице пару месяцев…

Она говорила что-то еще, но Арраэх уже не слушал. Как только он услыхал о пропаже старика с «сокровищем», то понял, что исчез именно его передатчик…

Это было весьма скверно.

Значит, придется действительно таскаться за этой женщиной и дальше, чтобы его найти…