Мой любимый Небожитель (СИ)

Глава 43. Окончательное прозрение Арраэха...

Их было не просто много.

Люди набились в огромный подземный зал, словно в бочку с морепродуктами. Даже в храме Лучезарного Арраэх не видел подобной давки.

Зал представлял собой огромное помещение, выдолбленное в скале. Для чего он действительно предназначался, было непонятно, но оказался весьма удобен, когда толпа пришла почтить «нового бога» — Гардияра.

Арраэх, увидев толпу, ужаснулся, сразу же пожалев, что согласился явиться на глаза «благодарному народу». Миури на славу постарался убедить его, объясняя, что люди ждут его явления уже полтора суток.

Безумцы! Зачем им это надо? Теперь нужна новая нянька, которая будет решать все их проблемы по мере поступления?

Как же ему была противна роль божества! Но сердце, ставшее непозволительно мягкосердечным, согласилось и на эту авантюру.

Арраэх уже не прятал лицо под капюшоном и предстал перед минасцами с золотом распущенных длинных волос. По толпе пробежался вздох восхищения, кто-то попытался упасть ниц, но слишком плотное столпотворение не позволило никому сдвинуться с места.

В первых рядах стояли преимущественно мужчины, и одеты они были как самые настоящие наемники. Бородатые, здоровенные — они ухмылялись сейчас с почти детской непосредственностью, и Арраэх чувствовал, что даже подобные субъекты в этой ситуации совершенно искренни.

И да, кажется, правитель разглядел среди них знакомые лица: одного из здоровяков он знатно поколотил когда-то возле таверны…

Как же был слаб и немощен этот народ! Им мог управлять любой, кто хотя бы на пару ступеней перегонял их в развитии!

— Миури, — шепнул Арраэх бывшему монаху, который стоял рядом. — Чего они от меня хотят?

Парень расплылся в улыбке и торжественно прошептал в ответ:

— Они хотят отблагодарить вас и поклясться вам в верности!

Арраэх поморщился. Только клятв ему и не хватало!

Нет, пора заканчивать всё это! Зря он согласился появиться здесь. История с божеством заходит слишком далеко и постоянно его отвлекает. Правитель даже об Илве перестал думать, оказавшись вовлечён в подобный спектакль!

Но уйти молча будет всё-таки неправильно…

— Минасцы! — выкрикнул Арраэх громко, заставив толпу в восторге замереть и навострить слух. — Я… должен покинуть вас. Потому что у меня… — он запнулся, лихорадочно придумывая оправдание, а потом выдал совершенно глупую версию: — У меня неразрешённые дела! Помогайте друг другу и больше верьте в самих себя, чем в каких-то там небожителей…

Толпа ошарашенно молчала, жадно впитывая образ Гардияра, но даже не пытаясь его понять. Видя озадаченные лица, Арраэх с досадой понял, что они просто не способны нормально осознать его слова….

«Точно стадо…» — подумалось ему со всплеском очередного разочарования, и правитель окончательно решил телепортироваться прочь, как вдруг тишину разрезал громкий плач маленького ребенка.

Минасцы начали оглядываться на шум, и вскоре молодая женщина с младенцем на руках была замечена всеми.

Она прижимала ребенка к себе, а по щекам ее текли слезы.

Прочитав ее чувства, Арраэх понял, что она в настоящем отчаянии. Ребенок умирал и сейчас плакал от боли.

Ребенок…

Только от звуков этого жалобного плача Арраэху снесло крышу. Дома у него скоро родиться такой же — дорогой и бесконечно любимый маленький комочек, его плоть и кровь…

Прежде, чем он подумал о последствиях (и как великого стратега только угораздило-то, а?), правитель телепортировался женщине, телекинезом расчистив себе свободный участок около неё.

Впрочем, минасцы и сами в ужасе-восторге отшатнулись, увидев невероятное перемещение. Гардияр был настоящим богом в их глазах. После подобного даже скептики не посмели бы усомниться в его божественности…

Но правитель видел лишь ребенка, остро чувствуя его страдания, пропуская через себя его боль и страх. Исцелить его было так легко: достаточно коснуться, влить в немощное тельце немного энергии, и все немощи тотчас же отступят прочь…

Мать ребенка — грязная изможденная нищенка — смотрела на правителя с отчаянной надеждой, и Арраэх просто позабыл обо всём. Ему стало плевать, усугубит ли он мифы о себе, как о божестве, или нет. Наверное, на него так сильно влияло осознание, что он уже сам почти отец…

Поэтому, протянув руку к ребенку, коснулся его щеки пальцами. Рука Арраэха слегка засветилась от всплеска его собственного волнения, но он тут же умерил поток силы, чтобы не навредить крохотному существу. Малыш вздрогнул, приглушенно вскрикнул, а потом начал быстро успокаиваться, убаюканный снизошедшим облегчением.

— Он здоров… — проговорил Арраэх на выдохе. — Береги его…

Молодая мать попыталась упасть на колени, но правитель не позволил ей этого сделать, сковав ноги телекинезом.

Толпа зашумела, захлёбываясь от восторга. К правителю потянулись руки, но он стремительно телепортировался, появившись на возвышении, где его ждал Миури, а потом, схватив бывшего монаха за руку, переместился с ним обратно в темную комнатушку.

Парень, пройдя сквозь пространство, выпучил глаза, испуганно озираясь вокруг, а потом попятился, едва дыша. Правитель недоверчиво приподнял бровь.

— Надеюсь, ты не собираешься умереть от восторга? — осторожно поинтересовался он, прекрасно ощущая всю палитру чувств парня перед собой.

Тот поспешно мотнул головой, а только потом сумел сделать вдох.

— Я буду… жить, — пробормотал он с трудом, — и служить вам, мой господин!

Обреченно махнув на него рукой, Арраэх отвернулся. Как же он устал! Пора уже прощаться…

Но Миури стремительно унесся прочь, чтобы через минуту вернуться с умопомрачительно пахнущей едой. И где он её достает так быстро?

Правитель не устоял и решил поесть перед разговором. Мясо показалось ему ещё более аппетитным, чем в прошлый раз, и его губы невольно растянулись в довольной улыбке…

Миури ел медленно, с обожанием поглядывая на Арраэха. Правитель пару раз скользнул по нему взглядом и вдруг понял, почему облик парня ему казался несколько иным, чем раньше: у того были абсолютно черные волосы, без единой седой волосинки!!!

Арраэх прекратил есть и удивленно приподнял брови.

— Миури, как исчезла твоя седина? — поинтересовался он осторожно, но парень всё равно смутился, словно девчонка на первом свидании.

— Я понял, что вы против обеления волос еще там, в пыточной. Сперва я не мог понять, почему. Но потом поразмышлял и понял: мы, люди, стали слишком высокомерны. Мы стали стремиться к обелению волос, словно желая стать подобными вам, а это неприемлемо! — на его лице появилось вдохновенное выражение. Черные глаза возбужденно поблескивали. — Поэтому я решил исправить это! У местной знахарки я нашел крепкую краску из смоляных растений и покрасил волосы! Теперь я чувствую себя обновленным и готовым для служения вам!

Речь бывшего монаха была настолько запальной, что правитель заслушался. Внутри скрутилась жалость. Какие же они все невежественные, словно дети! Искренние, где-то даже бесхитростные, но такие глупые и неприкаянные!

Поняв, что эмоции начали бить через край, Арраэх не выдержал и молча телепортировался прочь.

Оказался на незнакомой крыше — плоской и грязной.

Ночь вокруг раскинулась ясная, звездная. Вовсю светила местная луна, и чуть вдалеке появились очертания второго спутника. Оказалось, на Минасе две луны, просто одна показывается крайне редко…

Арраэх выровнял спину и подошел к самому краю крыши. Земля терялась во мраке, но оттуда исходило откровенное зловоние, и правитель понял, что всё еще находится в квартале нищих.

Его обуревало смятение, вызванное ошеломительным открытием: правитель безвозвратно изменился. Изменился настолько, что больше не мог никоим образом контролировать свои чувства.

Все его тысячелетия бесстрастности канули в лету, словно их и не было.

Перед глазами замелькали многочисленные воспоминания прежней жизни: вот он стоит напротив двух десятков пленников, которые посмели присоединиться к космическим пиратам и разорили небольшую обитаемую планету, находящуюся под покровительством зоннёнов. Среди преступников три женщины, в глазах которых слезы. Их эмоции как на ладони: они испуганы до смерти, готовы на все, чтобы остаться в живых, но… Арраэхом руководит только расчетливый рационализм. Если все они останутся живы, остальные преступники почувствуют себя безнаказанными. За свои жестокие злодеяния они достойны смерти! И Арраэх приговаривает их к смертной казни через смертельную инъекцию…

Не помогает и то, что некоторые из них — отпрыски аристократических семей. Правитель абсолютно неумолим…

В другой раз он не желает помиловать слуг, которые украли драгоценности его жены Мии. Любой преступник должен заплатить за свое злодеяние!

Мия…

Ее вечно печальное лицо, которое он принимал за прирожденную меланхоличность, не раз заставляло его испытывать раздражение, и супруга быстро превращалась в угодливую женщину, с которой было вполне комфортно. Арраэх никогда не спрашивал ее, чего она хочет. Приходил к ней только тогда, когда хотел, и мог исчезнуть из ее жизни даже на несколько лет…

Сердце в груди болезненно сжалось, а острое чувство вины затопило душу.

Каким же подлецом он был все эти сотни лет! Черствым самолюбивым подлецом, не видящим вокруг себя ничего, кроме собственной гордости. Да, он считал, что служит своему народу по заветам предков. Да, он совершенно не осознавал, каким черствым было его сердце…

Но разве это оправдание?

Ноги подогнулись, не в силах удержать тело, наполненное омерзением к самому себе, и Арраэх присел прямо на грязную крышу, не заботясь, как раньше, о своей маниакальной чистоплотности.

А достоин ли он того, чтобы вернуться? Руэль — его старший свободолюбивый брат — годится на роль правителя зоннёнов гораздо больше, а ведь Арраэх много лет презирал его за то, что он оставил свой трон…

Не лучше ли Арраэзу просто… остаться здесь?

Но ребенок…

Наверное, только мысли о неродившемся малыше отвадили правителя от решения больше не возвращаться на Мироан. Его стыд был слишком велик, а ощущение собственной испорченности выворачивало наизнанку всю душу.

— Господин… — робкий голос позади заставил зоннёна вздрогнуть от неожиданности. Миури? Как он его нашел? Как смог приблизиться настолько бесшумно??? Неужели Арраэх уже окончательно потерял свои навыки?..

— Присядь… — бросил правитель отрывисто, ощущая глубокое опустошение. На парня не смотрел — просто не мог и не хотел. Показывать ему свои слабости не собирался, но и бросать его снова не мог…

Миури осторожно присел рядом, подогнув под себя ноги.

— Господин, — начал он, склонив черноволосую голову. — Я знал, что вы недалеко… Я верил, что вы не бросите нас….

Арраэх прервал его горьким смешком. Слова минасца ещё больше обличили его.

— Еще как бросил бы… — прошептал он тихо, но парень всё равно ничего не понял, потому что правитель произнес эту фразу на зоннёнском. — Ты меня совсем не знаешь…

Воцарилось молчание.

Арраэх чувствовал такое глубокое бессилие, что просто повалился на спину, окончательно измазывая одежду в грязи, и уставился в звездное небо. Миури тут же отзеркалил его позу и прилег рядом. Правитель чувствовал его встревоженный взгляд на себе и легко купался в его эмоциях. Надуманная и фанатичная привязанность бывшего монаха сейчас вызывала отторжение, но выказывать свои собственные чувства Арраэх не собирался.

— Миури… Почему ты считаешь, что я бог? — проговорил Арраэх приглушенно, не отрывая взгляда от ночных светил. Их было так много, что едва можно было отделить одну звезду от другой. Иногда в небе мелькали росчерки сгорающих в атмосфере метеоритов, и это явление придавало еще большего очарования текущей ночи.

— Вы удивительный… — шепнул парень с трепетом. — Вы владеете волшебством, магией. Вы исцеляете больных, проходите сквозь воздух, но самое главное — у вас большое сердце, великий господин!

Благоговение в его голосе зашкаливало.

— А если ты ошибаешься? — прерывал его правитель, чувствуя, как в голос просачивается горечь. — А что, если я такое же существо, как и ты, только обладаю рядом некоторых способностей, да и то только потому, что я из иного народа? Что же в этом божественного?..

— О нет, господин! — Миури охотно ввязался в спор. — Никто из подобных мне не способен на такие великие дела! Вы не можете быть обычным человеком!

— Но кто такие боги? Как ты считаешь?

Парень задумался, но довольно быстро ответил:

— Это создатели нашего мира — могущественные и великие…

— Ты ошибаешься, Миури… — Арраэх не стал дослушивать. — Ни я, ни Лучезарный не в состоянии создать планету и разумных существ на ней. Мы не можем даже травинку взрастить, чтобы ты знал! Это обман! Мы вовсе не боги…

Воцарилась тишина, но Арраэх легко считывал, какую бурю эмоций запустил сейчас в своем невольном поклоннике. Потому что тот начал допускать мысль, что произнесенное «Гардияром» правда…

— Но… кто же вы? — наконец спросил сбитый с толку парень, вдруг распылив в ментальном поле ощущение глубокого одиночества.

Арраэх выдохнул.

— Как я и сказал: подобное тебе существо, принадлежащее другому народу и потому обладающее некоторыми способностями. И это вовсе не магия. Это дары на уровне инстинктов. Как способность твоего тела глотать, чихать, моргать… А я владею телекинезом, телепортацией, возможностью считывать чужие эмоции… Такими дарами обладают все представители моего народа. Но мы не создатели, поверь мне…

Миури наполнился еще бо́льшей растерянностью. Его эмоции бурлили, как масло в котелке — обжигая, причиняя боль…

— А Лучезарный… он тоже из вашего народа? — наконец прошептал парень подавлено, крепко и бессильно сжав руки в кулаки.

— Да, — ответил Арраэх честно. — Он преступник, который воспользовался наивностью вашего народа и ввел вас в заблуждение, чтобы отбирать у вас золото…

Миури вдруг присел, как ужаленный, и совершенно забыв о своем прежнем стеснении, навис над правителем, разглядывая его лицо.

— Но…. Лучезарный и его свита приходят к нам много сотен лет! Разве подобные нам существа способны на такое???

Правитель не выдержал и пренебрежительно фыркнул.

— Твое мышление ограничено твоим собственным миром! — бросил он с легким укором. — Если ваш век короток, это не значит, что у другого народа тоже так. Для нас ваши сто лет жизни — как пылинка, как пустота… Мы можем жить тысячи лет…

Похоже, Миури уже не мог вместить услышанного, потому что вздрогнул и с каким-то остервенением снова улегся на поверхность крыши.

Арраэх не стал дожидаться его дальнейшей реакции и решил продолжить.

— Мой дом где-то там, среди звезд, — проговорил он тоскливо. — Там подобная твоей планета, где живет мой народ. И таких народов немало во всей вселенной…

Наверное, это уже было слишком для ограниченного мышления Миури, но парень неожиданно Арраэха удивил. Присев, он посмотрел на правителя сверху вниз и твердо произнес:

— То, что вы говорите, безумие для меня. Настоящее безумие. И не скрою, мне больно это слышать. Ведь это означает, что сотни моих соплеменников зря изводили себя пытками и лишением прав на семью. Выходит, сотни мужчин пожертвовали здоровьем и жизнью впустую!!! Просто из-за чьей-то лжи…

— Прости… — проговорил правитель, изумляясь тому, как редко в своей прошлой жизни вообще произносил это слово. — Мне действительно жаль…

Услышал бы он себя несколько месяцев назад! Разве стал бы возиться с каким-то там аборигеном, которых в прошлом на дух не переносил?

Однозначно, нет!

Но этот парень своей простотой и искренностью так сильно напоминал ему… Илву!

Наверное, всё дело в этом…

Где она сейчас? Чем занята? Вспоминает его хоть иногда?

Душа затосковала еще сильнее.

Арраэх больше не замечал звезд, погрузившись в воспоминания.

Если верить словам Руэля, за ним могут прилететь уже в течение нескольких недель. Неужели они с Илвой действительно больше никогда не увидятся?

В груди вспыхнула решимость, помноженная на непреодолимое желание.

Нет, он должен ее найти! Чтобы хотя бы попрощаться…

А перед глазами картина, как он жадно припадает к ее соблазнительным алым губам с поцелуем…