Мой Мир 0

Глава 23. Столица

Город зажил «осадной» жизнью. Информация об уничтожении Армады просочилась и передавалась из уст в уста, обрастая невероятными подробностями. Авторитет Серой башни стал непререкаем. Больше никто не называл отряды самообороны «спортивными». Люди уделяли военной подготовке много времени и сил. Кривой сформировал настоящий штаб и начал разрабатывать тактические и стратегические планы обороны. Нескончаемым потоком шли из леса подводы с артефактами, для которых в порту были выделены огромные склады. Преступность на улицах пропала вообще. Я понял, что мне пора опять выдвигаться в Столицу. А потом далее.

Перед тем, как ехать, я ушел в глубокую медитацию. Я задействовал самые высокие сферы и придумал заклинание, которое бы защитило Океан от паучьих нападок. Как-то ночью, далеко от города, я вышел на берег, разделся и быстро поплыл. Океан был со мной дружелюбен. Я набрал полную грудь воздуха и глубоко нырнул. Когда кислород в легких стал заканчиваться, произошел спонтанный выброс энергии, на волне которого я связался с самим Океаном. Не знаю, как и сколько происходило наше общение. Думаю, время для меня и в остальном мире текло по-разному. Я рассказал Океану о придуманном мной заклинании. Подробно описал, что я собираюсь сделать, и каким образом оно будет действовать. Океан, при его-то ресурсе, достаточно долго думал. Потом попросил кое-что подправить и дал «добро». Я начал сначала постепенно, а потом все больше и больше вкачивать энергию, произнося странные слова. Я перестал быть собой и стал «серой массой». Вокруг закрутился водоворот, расширяющийся с безумной скоростью. С последними моими словами он схлопнулся. Кажется, я потерял сознание, поскольку почувствовал себя лежащим на берегу, омываемым волнами. Déjà vu. Однако на этот раз я вполне мог шевелиться. Правде не очень хотелось, да и сил не было. Я закрыл глаза и заснул.

Проснулся от Зова моих. Слабо откликнулся, что живой, и опять отрубился. В следующий раз пришел в себя от того, что ладошки Зеленой вкачивали в меня энергию. Она сидела на моем члене и раскачивалась, нараспев произнося какие-то слова. В аурном поле было видно, как через нее в меня идут мощные разноцветные энергетические потоки из башни. Увидев, что я пришел в себя, она наклонилась ко мне. Ее зеленющие глаза стали огромными и в них плескались любовь, страх за меня и бесконечное желание мне помочь. Звездочка в ее животе мерцала сильным и ровным серо-зеленым цветом. Я мощно кончил в нее. Мы обнялись и просто заснули. Мне снились звезды из их животов, которые сплетались в узоры и крутились вокруг моей головы, оберегая меня. Утром я опять обладал ею, купаясь в ощущениях, как же мне в ней… ммм… правильно.

Придя в башню, я собрал всех Первых.

— Я чувствую, что мне пора в столицу — все основные события будут развиваться там. Наш город готов настолько, насколько это возможно. Башня владеет силами, способными нас защитить. Думаю, вам, пока есть время, надо активно заняться обучением новых учеников. Ну, и собой… Они почти синхронно прикрыли животы руками. Мы с вами должны положить начало новому поколению магов. Основать новую школу — школу Радуги. Берегите себя и, самое главное, берегите их. Вы мне нужны. Я еще раз посмотрел на них и увидел, что звездочка в Зеленой мерцает чуть-чуть ярче остальных. Или мне показалось?

Затем я поцеловал каждую, подпоясался верным Хлыстом, взял наплечный мешок, полный «Серыми перемириями», вышел из башни и пошел на берег Океана. Выйдя на берег, я пошел в воду. Я почувствовал тепло и благодарность не только Синей, но и всего этого огромного существа. Или субстанции. Не знаю. Она расступалась, беря меня в аккуратный пузырь. В конце концов, мои ноги оторвались от дна. Вода внутри пузыря уплотнилась, и я смог комфортно устроиться, приняв позу для медитации. Мой пузырь погрузился ниже поверхности и, набирая скорость, направился в сторону столицы — я более не нуждался ни в каких кораблях. Попутно стало понятно, что, находясь внутри пузыря, я могу спокойно связаться со своими. Сначала я хотел узнать, что происходит у Хасима и у ректора, но потом подумал, что это подождет. Я мягко коснулся сознания моих Первых:

— Соберитесь в Круг. Я познакомлю вас с Океаном.

Они мгновенно прервали занятия с учениками, собрались у меня на верхнем уровне и создали Круг при участии Башни. Я захватил их объединенное сознание, смешал со своим, и мы ушли вглубь, в толщу воды. Океан благосклонно принял их и отпечатал их образы в своей памяти. Отдельно он обратил внимание на три звездочки, которые находились в центре их ментальных потоков. Он, как мне показалось, поиграл с ними. Приласкал, обдал волной тепла, а они радостно и благодарно замерцали в ответ — он принял и благословил их. И мы понеслись, купаясь в информации и ощущая себя им. Совершенно невероятное ощущения чувствовать себя огромным единым целым и каждой молекулой воды в отдельности. Через какое-то время в наш пучок влился синий язычок — пришла Синяя. Они радостно потянулись друг к другу, переплетясь и ласкаясь, потом она «осмотрела» звездочки, приласкала их и закрыла каждую маленьким синим защитным пузырьком. Кажется, в нашем мире это называется «крёстная».

Я попросил ее показать Сестрам ее нынешний мир. Мы опять посмотрели на глубоководное морское чудище и побывали им. Мы почувствовали, что несем маленькие человеческие корабли и пообщались с дельфинами. Синяя познакомила нас с душами других великих Синих, которые ушли в Океан до нее, и которым он позволил сохранить индивидуальность. Таких было немного. Мы пообщались. Мне стал интересен один древний колдун. Он был еще тогда, когда мужчины могли быть Синими колдунами. Наши сущности переплелись, и он передал мне свои знания, накопленные им за десять тысяч лет. Я стал первым, кто мог их применить, поскольку они были во многом только мужскими. Он также познакомился со звездочками и обещал, что если кто-то из них будет мальчиком, то он будет с ним заниматься. В конце концов, я почувствовал, что мы пребываем к Столице. Я никуда не торопился, и неделя прошла совершенно незаметно. Но это для нас. Для Океана и душ, обитающих в нем, время было совершенно безразлично. Все хорошее когда-то заканчивается, и я с сожалением разорвал наш контакт с башней и с моими Первыми. Правда, мне показалось, что они договорились с Крестной их звездочек, и теперь будут общаться с ней и с Океаном уже и без меня. Отлично. Молодцы. Все-таки они Великие Волшебницы.

Пузырь замедлил свое движение, и я почувствовал ногами дно. Затем вышел на берег. Огляделся и сориентировался — я находился примерно в километре от порта, недалеко от начала подъема в Голубую школу, находящуюся на горе. Я просканировал окружающее пространство. Если описать одним словом — не спокойно. Много коричневого, много черного, в порту скопище паучье-черных аур вокруг ровного серо-зеленого свечения.

Вдруг сверху, с горы прозвучал отчаянный ментальный призыв о помощи. Смотрю — какая-то фантасмагория: голубые ауры переплетаются с черными в танце смерти. Пробегусь-ка туда. Накидываю привычную белую личину и бегу наверх. По дороге достаю из сумки несколько «серых примирений» и размещаю на моей тентаклевой левой руке. Появилась одна идея. Судя по всему — сейчас ее и проверим.

Подбегаю наверх: точно — черные громят голубую школу. Так, посмотрим, о чем идет речь. Черные весьма беспечны — на улице только один, и то, явно не в охранении, а «на шухере», как говорили в моем мире. Легкое движение рукой — и он уже без головы. Сканирую пространство. Черных, вернее паучье-черных человек восемь. Не очень сильные, но для голубых хватит. Несколько из голубых уже корчатся — их захватывает коричневая чума. Понятно — «кормят» пауками. Жаль, но эти не жильцы более. Трое черных в комнате при входе. Напротив них человек восемь голубых сгрудились, и по двоим из них уже разливается страшная боль, а у остальных — аура страха.

Заглядываю в комнату. Две женщины в разорванных голубых платьях лежат на полу. Одна насквозь пришпилена к полу стилетом, у другой вскрыт живот. Один из черных достает ее внутренности и жрет их, а остальные двое явно дали пауков несчастным женщинам и внимательно смотрят, как они засовывают их в рот. У одной, у второй, у третьей начинают распространяться по ауре мерзкие коричневые пятна. Они сломались, и пауки их укусили. Веерно левой рукой мечу в оставшихся артефакты, а правая начинает свой танец смерти Хлыстом. Артефакты втыкаются в них напротив сердца и мгновенно подсоединяются, а пауки в их ртах и руках тут же сдыхают. Черные не успевают даже обернуться ко мне, и три головы отделяются от туловищ. Все происходит одновременно. Решаю пока не применять магию и слитным ударом Хлыста отделяю головы троих «порченных» Голубых — их уже не спасти. Оставшиеся смотрят то на меня, то на пятнышки крови в местах втыкания в них артефактов и абсолютно ничего не понимают. Я сомневаюсь, что они увидели хотя бы движение мох рук.

Я опять сканирую пространство: так… сверху еще пятеро черных. Двое в одной комнате, а трое в другой. Сначала туда, где двое. Они насилуют двух уже порченных голубых. Судя по реакции женщин, им уже все безразлично. Черные раздели их, поставили валетом и теперь с кайфом суют члены во все открывшиеся им дыры. Что с нижней, я не увидел, а вот у верхней анус был разорван и сильно кровоточил. Победители, блин! Сходу сшибаю им головы. Вытаскиваю меч одного их них и пригвождаю обеих женщин к полу, перебив им позвоночники. Простите, умрете не сразу. Нет времени.

Лечу в другую комнату. Это даже не комната, а зал. Две голубых отчаянно сопротивляются троим черным. Четвертый черный ими убит — у него из глаза торчит ножка стула. Вокруг голубых крутится вихрь, захвативший предметы, и эти предметы периодически вылетают во врагов. Так они этого черного и убили. Причем вихрь весьма хитрый — одинаковые потоки, раскрученные в разных направлениях. Черные пока не могут пробиться, но понятно, что это дело времени — силы неравны. Однако голубые сопротивляются отчаянно. Расстояние для хлыста слишком велико, и я мечу в них веерно пять артефактов. Черные мгновенно падают и корчатся, поскольку им выжигает мозг, а вот с голубыми чуть сложнее — созданные ими потоки столь сильны, что артефакты закручивает вместе с остальными предметами. Приходится сильно напрячься и «протолкнуть» их дальше. Вихрь мгновенно ослабевает, и они с удивлением смотрят на предметы, воткнутые в их тела. «Серые перемирия» мгновенно «всасываются», оставляя только дыры на платьях и капельки крови. Голубые стоят в шоке. Я тем временем по-деловому, подхожу к каждому черному, взрываю его голову, забираю отвалившийся артефакт и прячу его обратно в мешок. Все кончено. Черных и «порченных» Голубых просто не осталось.

Поднимаю глаза. На меня смотрят два абсолютно одинаковых лица. Миниатюрные девушки лет по 18–20. Так вот почему был такой хитрый вихрь!

— Кто ты?

— Я враг вашего врага и соответственно ваш друг. А еще я тот, кто прекратил здесь все это безобразие.

Горячка боя отходит. Вдруг:

— Мама!! — и они стремглав кидаются вниз.

Я иду за ними. Внизу раздается дикий вой. Я вхожу в комнату и вижу, что они стоят на коленях вокруг растерзанного тела. Изо рта отделенной от туловища головы черного еще торчит что-то из ее внутренностей. Оставшиеся в живых трое голубых испуганно жмутся в углу.

Близняшки поворачиваются ко мне, и на меня смотрят четыре совершенно черных и бездонных от горя и ненависти глаза.

— Пойдемте отсюда. Я вам все расскажу.

Все как сомнамбулы тянутся за мной. Входим в какую-то комнату, где не было драки. Я сажаю их и рассказываю, кто я, кто такие Черные, и почему они на них напали, а так же что за артефакт, который я в них кинул. Они внимательно меня слушают.

— Пойдемте, мне надо закончить одно дело, а заодно я вам кое-что покажу.

Мы заходим в комнату, где лежат их изнасилованные сестры. Все вздрагивают.

— Не торопитесь. Они еще живы. Посмотрите на их ауры и поймите, о чем я говорю.

Внутри каждой из них находится безобразный коричневый мешок, нити от которого, как метастазы, пронизывают их когда-то безупречно-голубые ауры.

— Теперь понятно, о чем я говорил?

Их глаза расширяются от ужаса.

— Не бойтесь, они уже ничего не чувствуют, они как бы спят. И в таком состоянии они способны на что угодно.

Я тихо их «схлопываю», и они угасают.

— Вам теперь ЭТО не грозит. Вас могут, ранить, убить, изнасиловать, но не превратить в ЭТО.

Они смотрят и безотчетно поглаживают свои «Серые перемирия».

— Теперь так. У меня здесь есть защищенное место. Отсюда полчаса ходу. Я боюсь, что если мы отсюда быстро не уйдем, то могут появиться товарищи этих (я киваю на трупы черных). У вас десять минут на сборы.

Пока они судорожно мечутся, собирая вещи, я перетаскиваю труп, лежавший во дворе, внутрь. Близняшки выходят первые с двумя маленькими сумочками, остальные подтягиваются через пару минут. Мы отходим от дома, и я бросаю в него большую порцию Первичного огня. Пламя с диким ревом поглощает дом, хороня близких и сжигая трупы врагов. Мы быстро идем по ночному городу. Через некоторое время вдалеке начинает стучать набат — заметили пожар. Еще минут через двадцать мы, надеюсь, незамеченными, подходим к гостинице.

Я оставляю их в тени кустов и вхожу. Портье спит у стойки, а мой «подопечный» в своей комнате. Ауры у всех безупречно белые. Хорошо. Я активизирую свою метку на нем. Он просыпается и полусонный выходит посмотреть, что же его разбудило. Его глаза лезут из орбит — у меня видок тот еще. Весь в крови и копоти. Я подношу палец к губам и подзываю его. Он подходит, я дергаю подол его рубахи, серо-зеленое пятно на месте. Хасим молодец. Подхожу к входу, смотрю, и там артефакт на месте. Достаю черенок «строжка» и прикладываю. Он врастает и начинает оплетать проем — на случай незваных гостей. Затем выхожу и машу рукой. Пять бесшумных теней в грязных голубых платьях проскакивают мимо меня и поднимаются по лестнице. Шепчу:

— Дальше второго этажа не поднимайтесь — погибните.

Я еще раз взглядом показываю «подопечному», чтобы не будил портье, показываю на его пятно и киваю в его сторону. Тот усиленно машет головой. Прикладываю палец к губам и иду вслед за «группой в голубых платьях». Они столпились на площадке. Я прохожу мимо, и мы поднимаемся выше. Система безопасности меня узнает, и все беспрепятственно проходят.

Заходим в номер. Две комнаты. Валяется синее платье, золотой пояс, какие-то мои вещи, шкаф так и открыт — никого не было.

— Располагайтесь, здесь абсолютно спокойно. Нужна целая армия, чтобы взломать эту систему безопасности. У меня пока дела, можете поспать. Еду принесут. И никуда не выходите! По многим причинам, но, в первую очередь, потому, что возможно, вас уже ищут те, кто на вас нападал. Тел, после того огня, не осталось никаких, ни их, ни ваших, и они не могут быть уверены, что вы все погибли. Вода, туалет вон там. Можете пользоваться всем, что найдете.

Они стоят растерянной группкой.

Нахожу на внутреннем мониторе точки, принадлежащие Близняшкам, и связываюсь с ними:

— Связь через вас. В случае нештатной ситуации немедленно сообщить, — они кивают.

Затем открываю шкаф — надо переодеться. Раздеваюсь, достаю чистую одежду. Чувствую взгляд. Оборачиваюсь — все отвернулись, а Близняшки заворожено на меня смотрят. В середину. Я им подмигиваю, они вспыхивают и тоже отворачиваются. Поправляю одежду, подпоясываюсь Хлыстом и связываюсь с Хасимом:

— Дед Хасим, что у вас?

— У нас жарко — коричневые вычислили склад с артефактами. Драка была, много наших положили, но и мы в долгу не остались. Правда, выбили они наших оттуда.

— Ты где сам?

— На хате, в подполье. Днем в дом мой пришли, все перевернули, всех убили. Сына тоже, хотя видели, что он зла им не причинит. Хорошо, что внук далеко. Спасибо тебе.

— Соболезную. Я в городе. Куда подойти? Надо склад отбивать. А внук у тебя в тебя пошел. Потом расскажу. Смелый парень!

— Как ты появился? Все корабли шмонают, в порт никто без проверки не заходит. Артефакты ищут.

— Да вот появился. Если я к тебе приду — хату не раскрою?

— Не надо, больно ты приметный. Давай на углу второго перекрестка от порта Центральной улицы встретимся.

— Буду через десять минут. Я в гостинице.

— Добро.

Накидываю на себя личину из своего арсенала. Теперь я значительно меньше ростом, толстячек с дряблой кожей. Через десять минут я на перекрестке. На улице темно, только какой-то нищий спит у помойки. Приглядываюсь — Ба! Хасим. Молодец. Тоже мастер.

Подхожу к нему и искаженно-тонким голосом, характерным для дряблых толстячков, спрашиваю:

— Скажите, уважаемый, как мне найти в этом городе самого страшного бандита местного — Дедушку Хасима? Я тут на войну пришел.

У него глаза на лоб полезли.

— Сэр Юджин?!

Я на секунду снял личину, а потом опять надел.

— Как ты это делаешь?

— Были хорошие учителя, — Хлыст хмыкнул. — Рассказывай.

— А я, собственно, все рассказал. Теперь там человек сорок стоит. Наверное, маги, уж больно ловко с железками обращаются.

— На всякого ловкача найдется ручка с поворотом. Проводи меня туда, пора нам уменьшить поголовье черных. Этого товара у них много не будет.

Пока мы шли какими-то подворотнями и катакомбами, я пригляделся к Хасиму. Староват он стал для личного участия в уличной войне.

— Стой! Дай руки.

Он протянул руки. Я напрягся и немного его «исправил». Лет на 30.

— Ну-ка присядь, покрутись.

Он сделал это, и вдруг его глаза совершенно полезли из орбит.

— У меня ничего не болит!

Он достал нож-бабочку и сделал несколько таких пируэтов, что я решил просканировать его умение ножевого боя. Мастер. Виртуоз.

— Я с десять лет, как уже не мог это упражнение сделать.

— Ну, вот видишь, теперь внука дождешься.

Он ничего не сказал, но я понял, что теперь если мне будет нужно, он даст себя на лоскуты порезать. Наш человек.

Через некоторое время он вывел меня к темному полуразвалившемуся сараю.

— Там, под ним, хранилище оборудовано. Товар мы там хранили всякий… эээ… не совсем законный. Этот схрон надежный был, не знаю, как они его вычислили. Пришел начальник таможни, который сейчас в порту лютует и привел с собой человек сорок. Какие-то они странные, но бойцы классные. Наших десяток человек положили, сами четырех потеряли. А у меня здесь совсем не худшие были.

— Не «не худшие», а отличные. Эти черные — профессиональные убийцы. То, что вы четырех смогли положить — честь вам и хвала. Представь внутреннюю часть схрона и дай мне руки. Я должен знать, как мне там двигаться.

Он закрыл глаза и представил. Я считал. Теперь я знал все углы и повороты. А также, где засаду удобно устраивать.

— А как они вычислили, куда мы все спрятали?

— По ауре в ментальном диапазоне. Они эти амулеты уничтожить не могут, иначе бы уже все здесь спалили.

— Понятно. Мы, кстати, много их раздали. И нашим и соперникам нашим бывшим. Многие из них, кстати, мне присягнули, поняли, что поодиночке не выживешь. Так что у нас теперь сеть большая. И в Университет ректору почти полный корабль из тех, что первые пришли, передали.

— Хорошо. А теперь жди здесь.

Я перешел в ментальный диапазон. Да, 35 человек. Есть сильные. Коричнево-черные. Видно, что они сюда элиту поставили. У многих из них в ауре тоже сгустки были. И они были совсем не спокойны. Я долго думал, как поступить. Можно было их уничтожить физически, но я не был уверен, что кто-нибудь из них не сбежит. А вот огласка мне сейчас вообще не нужна. И тогда я придумал — залез в самую высшую сферу магии огня и вытащил оттуда заклинание, которое могло сжечь одного человека в плотной толпе, не обжигая соседей. Я немного его подправил — мне нужен был акт устрашения. Еще раз убедился, кто где из них. Кстати, обратил внимание, что их интуиция просто зашкаливала, сигнализируя об опасности.

Ну, и правильно. Я напрягся и выпустил из себя 35 шаров Первичного пламени. Только они не ярко сверкали, а были черно-оранжевыми.

Он ушли внутрь. Раздался пу-пух… И все. В голове у меня звенело. Но я быстро приходил в себя. Океан рядом — помог.

— Дед Хасим!

— Да!

— Помощь нужна. Сил пока встать нету, а скоро светать будет.

— Что нужно?

— Собери там 35 голов и разложи их художественно перед входом. Тел нет, не запнешься.

Я почувствовал его мгновенный, но острый укол страха. Он безмолвно исчез в темноте.

Я набирался сил минут тридцать, наверное. Потом подошел к складу. Перед входом стояло 35 голов. Они образовывали две окружности — наружную и внутреннюю и смотрели друг на друга. Лица их были достаточно спокойны. Только у двух была тревога.

— Ох, ну и затейник ты, Дед Хасим. Тогда укрась их как-нибудь, что ли. Вон цветочки растут, сунь каждому в рот, что ли, а мне еще одно дело сделать надо.

Я зашел внутрь, спустился по лестнице (Хасим «нарисовал» подробный план, и свет мне не был нужен) и накинул на помещение с артефактами очень сильное огненное заклинание. Оно будет сжигать всякого, кто будет касаться двери или вести подкоп. Самое главное, я постарался, что бы его не было видно.

— Ну что, посмотрим на эффект или спать пойдем?

— Посмотрим.

Мы улеглись ждать. Я, от делать нечего, решил послушать, что там мои подопечные Близняшки говорят. Стало интересно.

— Ты его видела?

— Видела. Он огромный.

— Да. Такой не войдет.

— А платье видела? Синее. Оно вроде небольшое было.

— Думаешь, войдет?

— Ну, ей же вошло. Я крови на нем не заметила. И лежало так… она его явно сама снимала.

— Как ты думаешь, что он с нами делать будет?

— Хотел бы убить — убил, и не заметил бы. И врагам не отдал. А остальное не страшно.

— Хи-хи…

Послышались голоса, и я отключился. Солнце только вставало. На дорожке показался начальник таможни. В аурном диапазоне — коричневый до безобразия, за ним явно его зам. Нормальный, белесый и человек тридцать солдат. Среди них тоже не было коричневых. Подходя к входу в склад, командир обернулся что-то сказать, и первым нашу «икебану» увидел его зам. Он встал как вкопанный. Тогда обернулся и командир. Дисциплина у них была так себе, и солдаты продолжили движение. Доходя до места, откуда было видно вход в схрон, каждый из них останавливался как вкопанный.

— Дед Хасим, ты, наверное, цветы плохо воткнул. Криво. Вот они и удивляются.

Он хрюкнул.

Командир явно с кем-то связался и рванул внутрь. Правда, через головы переступил.

— Слушай, что будет!

Раздался п-х-х-х. И нет больше у них командира.

Я решил ковать железо, не отходя от кассы.

— Хасим, побудь здесь.

Я практически снял личину. Только подпустил страху чуть-чуть. Взгляд там подкраснил, кожу темнее сделал и зашел с тыла этой живописной группе.

— Понравилась картинка? Сам укладывал…

Они все обернулись и побелели, а затем сбились в стадо.

— Командира у вас больше нет — он вслед за этими отправился. Где его зам?

Солдатская масса вытолкнула дрожащего офицера.

Он стоял бледнее мела, и пот катился по его лицу.

— Они были плохие люди, а командир ваш продался им. Вы ведь заметили, как он в последнее время изменился?

Все закивали.

— Значит так: все встали в очередь и разделись до пояса.

— Зачем? — проблеял новый командир.

Я просто на него посмотрел и пропустил по лицу багровый сполох. Он первый судорожно разделся и подошел. Я достал «Серое перемирие» и поднес к нему. Оно тут же впиталось. И так одного за другим.

— Это для того, чтобы вы не стали плохими людьми. И слушали старших.

Вдруг один из тех, кто стоял в самом конце, с криком бросился бежать. Я посмотрел в его сторону, поднапрягся и в брызги разнес его голову так, чтобы капли и осколки долетели до его товарищей. Метров пять, между прочим.

— Если кто не хочет, вы сразу скажите. Никто неволить не будет.

Больше отказников не было. Странно.

Когда процесс был завершен, я сказал:

— Теперь у вас новый командир. Скажете, что прошлый убежал куда-то. Идите и честно несите службу. Всем все ясно?

— Да…

— И еще одно. Если кто из вас уволится или расскажет, что здесь было — п-х-х. Это понятно? Я об этом узнаю. Спросят, где командир, скажете, взял вон того, — я кивнул на обезглавленный труп, — и ушел куда-то. Все будете говорить одно и то же. Новый командир должен будет быть строгим и придирчивым, как прошлый. Понятно?

— Да…

— Всё, одеваться и шагом марш в казарму службу нести. Пошли! Оправиться не забудьте! Что люди скажут — не таможня, а сброд какой-то!

Все очень быстро и охотно посеменили по тропинке, оглядываясь и ускоряясь. Нового командира я придержал. Когда солдаты скрылись, я ему сказал:

— Слушай сюда. Я только что спас вас от состояния хуже смерти. Таким сделали эти плохие люди, — я кивнул на головы, — вашего бывшего командира. Он бы своим детям сам горло перерезал, если бы ему команду дали. Потом поймешь, сейчас просто поверь. Ты же Хасима с рынка знаешь?

— Кто же его не знает.

— Он от меня на связи будет. Хасим, подойди!

Тот подошел. Я продолжил для командира:

— Самое главное, что ты должен пропускать — это такие артефакты, которые я вам поставил. Они врагов в голову не пускают. Все остальные товарно-денежные отношения — ваши, и меня не касаются. Не мне традиции таможня-контрабанда нарушать, сами разберетесь. Ты, командир, здесь в своем праве. Ясно, Хасим?

Оба закивали.

— И еще одно. Докладывай Хасиму, если будет что-то странное. То, что тебе не нравится. Люди, команды, приказы… Короче, всё. Ты поймешь, что правильно, а что нет, а Хасим уже мне передаст. Понятно?

Как ни странно, командир успокоился, поняв, что он просто будет продолжать делать свое дело.

— Да. Разрешите идти?

— Иди.

Он развернулся и пошел вниз

— Хасим!

— Да.

— Теперь опять получишь артефакты. Не храни их больше в одном месте, вычислят. Лучше всего раздавай сразу, или, хотя бы, распределяй. С Коригусом свяжешься — он тебе их много передаст. Это место как ловушку оставим. Ты сюда человечка приставь, пусть фиксирует кто приходил, когда, что делал. Будешь все мне рассказывать. Только толкового, не олуха какого-нибудь.

Хасим улыбнулся.

— Все, я спать — сегодня трудная ночь была. Да, еще одно, сегодня к тебе или трое, или пятеро Голубых подойдут. Отправь их тихо, без шума к Коригусу. Это срочно. На крайний случай, Титуса попросишь, чтобы корабль отправил.

— Так у них ночью школа сгорела!

— Вот и я о том. Негде людям ночевать.

— Все сделаю.

— Как чувствуешь-то себя?

— Как тридцать лет назад!

— Хорошо, — сказал я и пошлепал его по плечу. — Все, я отдыхать. Если не будет ничего срочного, не буди.