Мой Мир 0

Глава 27. Университет, гостиница

Я отошел от спящих Зиты и Гиты и связался с ректором. Было раннее утро.

— Извините, не мог с Вами связаться в назначенное время.

— Ничего. Были такие возмущения Эргрегора, что никто из нас не мог и подумать, чтобы встать с постели. Хорошо, что сейчас все успокоилось. На эти два дня не то, что Университет, город вымер. Такого нет в наших записях.

— Ничего, все когда-то бывает в первый раз. Наша договоренность в силе?

— Думаю, да. Подходите часам к девяти утра. Думаю, раньше Ректорский совет не соберется, хотя я всем послала вызов к восьми тридцати.

Я набрал ванну, улегся в нее и два часа пускал маленькие волны, как когда-то Синяя.

В полдевятого я встал, оделся, проверил спящих воробышков. С ними все было хорошо, а вокруг их голов явно прослеживалась зеленая аура. Я вышел, по дороге нацепив дежурную ауру Петраркуса. Внизу меня встретил бледный Василис.

— Господин, в эти дни ничего не происходило, и никто не заходил. У всех так болела голова, что никто не мог встать с постели.

— Хорошо, что все прошло. Всем нездоровилось. В случае чего ты знаешь, что делать.

Что-то не давало мне покоя. Я, не снимая личины, вышел на заднее крыльцо. Ба! Вот оно. Недалеко в кустах притаился черный. Он был очень хорошо замаскирован. Я неторопливо подошел к кусту, за которым он сидел, достал маленький вялый пенис, принадлежавший моей личине, и помочился на куст. И на него тоже. А заодно и метку поставил. Потом повернулся к гостинице и заорал:

— Василис! Бегом сюда!

Он выскочил и, увидев, что я до сих пор в личине, сказал:

— Слушаю, господин Петраркус.

Молодец. Толковый мальчик!

— Почему мусор на заднем дворе! К нам приезжают важные персоны, а ты прохлаждаешься в подсобке, дармоед!

— Сейчас же велю подмести.

— И подстриги эти безобразные кусты! А то торчат, как волосня на манде проститутки!

— Будет исполнено.

— Вечером приду — проверю.

Он собирался зайти внутрь вслед за мной.

— И когда ты собираешься выполнять мое поручение?! — визгливо закричал я. — А ну немедленно секатор в руки и приводи все в порядок.

Пока он бегом метнулся в подсобку за секатором, я стоял на крыльце и задумчиво ковырял в носу — я совершенно не собирался облегчать черному задачку по скрытному покиданию места наблюдения. Ко мне подошел Василис и пока я придирчиво его осматривал, прошептал ему:

— Начинай вон с того дальнего куста, там человечек сидит. Не бойся, я подстрахую. Как только он подошел, в кусте произошел ярчайшая вспышка и метнулась тень. Понятно, техника ниндзюцу — отвлечение внимания. Но я-то его хорошо рассмотрел.

Потом я долго орал на Василиса всякую чушь, а он подслеповато моргал. Мы зашли в холл, я поставил защиту от прослушки

— Молодец. Мы его спугнули. Сегодня же выкорчевать все кусты и промести всю территорию. Затем засыпьте тонким слоем песка и разровняете граблями так, чтобы были ровные бороздки — по ним сложно без следов передвигаться. И пустырь за забором тоже убрать.

Рукой я снял боль и слезливость с его глаз.

— Понял, — сказал он.

Я стал думать: то ли это слежка за мной, то ли пул охраны важных персон, которые скоро должны прибыть. Если первое — я засветился со своими ночными экзерсисами. Если второе — эти ВИПы не так уж и глупы. Решил подождать. На всякий случай проверил улицу перед входом. Вроде все чисто. Может, успели снять оба поста? На всякий случай проверил нашу защиту. Связался с Зитой-Гитой.

— Девочки, просыпайтесь.

— Хозяин, ты где?

— Я на улице, пойду в Универ сейчас. Только что обнаружил Черного на заднем дворе. Не волнуйтесь, но продумайте как, если что, будете обороняться. И сегодня самоподготовка — одна медитирует, вторая на стрёме.

— А что такое стрём?

— Быть внимательной. Слушать, что происходит вокруг. В случае нештатной ситуации выводить сестру из транса и связываться со мной. Я подумал, и решил ненадолго вернуться. Вбежал на свой этаж и сделал очень масштабную иллюзию: Коридор был завален старой мебелью, везде был толстенный слой пыли. Двери номеров были открыты, и в них тоже была старая мебель. Это так, на случай, если охрана у ВИПа будет правильная.

Потом я припустился в Универ. Слежки за мной вроде не было. Я зашел в какую-то подворотню и вышел уже облике крепкого молодого человека с не очень запоминающимся лицом. Было уже почти 10 часов.

— Клофиссия, представьте…

— Представь.

— Представь меня, как выпускника Красной школы с Дальнего острова с хорошими рекомендациями. Потом предложи осмотреть работы по подготовке фасадов. Я там устрою некоторое представление, и ты предложишь стать мне стать Заместителем проректора по хозработе.

— Хорошо.

Я сделал себе глубокую красную ауру. Входя в ворота Университета, я на всякий случай ей сказал:

— Вхожу. Красный-красный.

Она мысленно хихикнула

Когда я приблизился, она помахала мне, и я подошел к группе весьма помятых деканов и замов деканов. Отдельно стоял зам проректора по АХО. Как и все они, желчный дедок со скряжистым выражением лица.

— Ну, вот и прибыл молодой человек с Дальнего острова. Как там Вас?

— Туттер, госпожа Ректор.

— Да, точно, Туттер. Он имеет хорошие рекомендации после окончания Красной школы и хочет попробовать себя по административной линии.

Деканы кисло на меня посмотрели. Головы у них болеть уже были не должны, но им совершенно не нравилось работать с самого утра.

— Предлагаю до начала совещания осмотреть подготовку зданий.

Зам по АХО крякнул — камень в его огород. Но делать нечего, повел. Попытался сразу пойти дальше, мимо первого корпуса. А там было на что посмотреть: покрашено пятнами, окна заляпаны, вокруг грязно.

— В чем дело Ференц? — строго спросила ректор.

Он начал что-то мямлить, что подрядчик обещал исправиться. Через забор на него смотрел здоровенный детина и нагло улыбался. Все мялись, им было неинтересно. Тогда я подошел к ректору:

— Госпожа ректор, у нас на Дальнем проводилось много работ по ремонту, и я отвечал за работу с подрядчиками. Разрешите, я попробую с ним поговорить. Мне кажется, это мой клиент.

— Извольте.

Я повернулся к наглецу.

— Уважаемый, извольте подойти и отчитаться о ходе работ. А также о том, почему они столь неподобающего качества.

— Тебе надо, ты и подходи.

Я снял с пояса Хлыст. Затем легким движением Хлыста отвесил ему пощечину. Все заинтересовались, а новый Красный Декан вполне оценил филигранность удара.

— Я еще раз повторяю, подойдите и объясните, почему работы столь низкого качества?

Вокруг собрались работяги не только с этого дома, но и с соседних. Кто-то из деканов дернулся, но ректор подняла руку.

— Сука! Что ты делаешь!

Легкое движение и не менее оглушительная пощечина, уже с другой стороны.

Он, как черт из табакерки, бросился ко мне. Небольшой шаг навстречу и в сторону, легкое движение рукой и он, совершая невероятный кульбит, падает плашмя на спину, поднимая облачко пыли. Начинает подниматься. Опять несколько легких движений Хлыстом и из распоротой на заднице одежды начинает сочиться кровь. Из следов от ударов легко читается слово «Хам». Все начинают улыбаться, а Красный декан подбирается поближе. Аура моя не меняет цвет вообще: Устойчиво красный.

Он трет свою задницу, видит кровь, впадает в ярость и кидается на меня, доставая нож. Легкое движение рукой с Хлыстом на ближней дистанции, и нож улетает далеко вверх. На этот раз движение к нему навстречу, и я второй, тентаклевой рукой ловлю его за горло, нажимая на болевые точки. При этом немного приподнимаю над землей. Его глаза вылезают из орбит от боли. В этот момент я ловлю его взгляд, и вдруг он понимает, что в моих глазах смерть. Страшная. При этом я протягиваю руку с хлыстом и ловлю падавший с высоты его нож. Потом делаю легкое движение кистью, и нож втыкается, пробивая насквозь штакетину забора как раз напротив груди его товарища, который хочет прийти ему на помощь. У того желание вмешаться явно ослабевает.

Я, держа его за шею на грани болевого шока, еще раз повторяю вопрос:

— Почему работы столь низкого качества?

Он ломается, а по штанам растекается безобразное пятно. Он пытается что-то сказать, но не может. И при этом не может оторвать взгляд от меня. Я чуть-чуть ослабеваю руку, которая его держит. Он начинает лепетать какую-то чушь: Что, мол, краски не было, что рабочие плохие…

— Плохие, говоришь?

Он пытается кивнуть.

— Ну-ка иди сюда, — я подзываю обстоятельного работягу средних лет. — Теперь ты старший. Этих двоих, — я показываю на прораба и его явного подельника, — на уборку мусора. Начинают в восемь, заканчивают в двадцать один. Без обеда. Минута простоя для каждого — один удар хлыстом. Буду проверять сам. Каждый день.

— Хорошо, — а сам глаза прячет. Понимаю, запугали они их тут.

Я подзываю его подельника. Тот прячется за людей, но они его выталкивают. Он, трусливо озираясь, подходит. Я подманиваю его пальцем близко-близко.

— Доложишь о сегодняшнем Хасиму. Увижу, что не работаете — вдвоем пидорасами в портовый бордель пойдете работать. Усек?

Он падает на колени:

— Не погуби! — и начинает судорожно собирать мусор

— Старший!

— Я!

— Сколько на переделку?

— Если все будут работать — послезавтра все исправим.

Я смотрю на подельника:

— Вы ведь будете работать лучше всех?

Тот мелко кивает.

— Тогда начните оба с сортира, терпеть не могу этот запах.

Тот опять кивает.

— Старший, будешь одалживать этих на чистку сортиров другим бригадам, а они тебе пусть подсобниками помогут. Все-таки ваш дом самый крайний. Сделаете лучше всех?

Он широко улыбнулся:

— Сделаем.

— Докладывать будете каждый день уважаемому эээ… Я поискал взглядом проректора по АХО — Ференцу.

На шоу собрались работяги уже со всех домов.

— Всех касается! В 9:00 каждый день доклад уважаемому Ференцу о ходе работ!

Я повернулся к ректору:

— Госпожа ректор, можно лучшим премию по результату выписать?

Она удивленно кивнула.

— Тем, чья работа будет признана лучшей — пять золотых от Университета!

Пять золотых — это их тройная оплата за всю работу. Народ как ветром сдуло. Я, наконец, отпускаю несчастного опущенного обоссавшегося прораба.

— Ты еще здесь? Кнута захотел?

И он на карачках убирается прочь — работать.

Я поклонился ректору.

— Думаю, подрядчики справятся к сроку, — и скромненько ухожу назад за толпу пораженно молчащих деканов. В глазах ректора пляшут веселые черти. Ференц, так просто улыбается во весь рот.

Ко мне пробирается Красный декан.

— Молодой человек, я сам кнутовик. Я давно не получал такого удовольствия. Всегда говорил, что кнут — двигатель человечества. Вы у кого учились?

— Я сам. На коровах тренировался, — улыбнулся я.

— Они, наверное, у вас строем, в шеренгу по четыре ходили? — поддержал он.

Я к нему пригляделся — хороший мужик. Правильный.

Тем временем обход продолжился. Мне было уже не очень интересно, но Красный декан не отходил от меня. Потом он снял с пояса свой кнут и попросил показать, как я выбивал буквы. Я взял его в тентаклевую руку и изящным движением выбил на заборе надпись: «Кнуту слава». Правда его кончик совсем растрепался, но Декан этого так и не заметил, пытаясь повторить мои движения.

Потом было общее собрание, на котором ректор предложила мне должность заместителя ректора по особым поручениям. Возражение поступило только от Красного, который просил передать меня их факультету. Но ректор отказала.

Когда все закончилось, ректор попросила меня остаться.

— Сэр Юджин…

— Юджин, — вернул я ей утреннее и снял личину.

— Юджин, я давно так не смеялась. Великолепное воспитательное средство. Ни у кого не возникло вопросов по поводу Вашего назначения.

— А новый декан красных — хорош! Толковый дядька.

— Да. Мы решили провести прямые выборы на факультете. У преподавателей было по два голоса, а у студентов по одному. Он победил с большим отрывом. Известный кнутовик, между прочим.

— Он уж сказал, все выспрашивал, у кого я учился. Он, кстати, явный Мастер хлыста.

Ректор вызвала Кларитессу:

— Милочка, два чая на травах и можете быть свободны.

Кларитесса молча поклонилась и бросила на меня просительный взгляд, однако я остался холоден.

Тем временем ректор встала ко мне спиной и стала рассматривать какие-то безделушки в шкафу. Я к ней присмотрелся — фигурка худенькой нерожавшей женщины с железной, судя по осанке, самодисциплиной. Если бы не цвет волос, то невозможно было бы со спины определить ее возраст. Я решил немного похулиганить и пустил легкий ветерок, ласкающий ее шею. В отражении было видно, что ее щеки порозовели. В этот момент вошла Кларитесса и поставила на стол чай. Затем встала в дверях.

— Спасибо, милочка. На сегодня все. Можете уйти пораньше, — сказала Клофиссия, не оборачиваясь.

— Спасибо, госпожа ректор, — прошептала она, явно рассчитывая на совсем другое, и вышла, тихонько, но плотно закрыв дверь.

Я продолжил свои хулиганские выходки с ветерком. Она вдруг откинула голову. Я подошел к ней сзади и встал совсем близко.

— После слов Юдолии о том, как я могу научиться не фиолетовому заклинанию, я сегодня взглянула на Вас совершенно другим взглядом.

— На тебя…

— И Вы… ты мне понравился.

Я обнял ее сзади и начал ласкать ее маленькие для моих ладоней груди. Вдруг почувствовал несмелое царапанье ее пальчиками моего давно вставшего члена.

Я увеличил чувствительность ее грудей, и она со стоном откинулась на меня.

— Ты знаешь, после того, как двадцать два года назад глупо погиб мой муж, у меня не было мужчины. Мне же и лет то не так много, всего сорок четыре, а волосы я просто крашу. Прожили мы с ним вместе всего два года.

В это время ее ладонь уже жадно меня гладила.

— Пойдем туда, — она взяла меня за руку и отвела в ту комнату, где сейчас жила.

Уютно, но по-спартански. Душ, туалет, трюмо с небольшим количеством косметики, большой рабочий стол и неширокая кровать, на полу ворсистый теплый ковер. Она почти совсем притушила свет.

— Не хочу, чтобы ты меня видел. У тебя вон, какие красотки живут…

Я просто закрыл ей рот поцелуем. Она со вздохом прижалась ко мне вся и ответила. Потом отстранилась:

— Я в душ. Ты ложись.

Послышался звук воды. Я быстро разделся и пошел к ней. Она стояла ко мне спиной с закрытыми глазами и медленно намыливала себя. Я обнял ее сзади и начал растирать мыло по ее телу. Попутно я произвел с ней кое-какие изменения. Думаю, в 22 она выглядела хуже. Я немного увеличил ее груди, подтянул всю кожу. Кстати, настроил ее под себя — теперь она дрожью отзывалась на каждое мое прикосновение. Убрал с тела все волосы. Все это время она так и стояла с закрытыми глазами. Я провел пальцами по ее лицу, убирая преждевременные морщины. Ее волосы я сделал еще более бело-фиолетовыми, потом я опустил руку и немного потер ее клитор. Она вздохнула и пошире развела ноги, чтобы мне было удобно. Снизу я ее тоже настроил под себя. Теперь при моем прикосновении к клитору она просто трепетала.

Я приподнял ее легкое тело и, практически посадив верхом на член, понес в комнату. Она за все это время глаз так и не открыла. Я еще немного притушил свет и мягко положил ее на ковер. Она лежала, широко раскинув ноги, повернув голову на бок и прикусив губу. Я приставил головку к ее входу и плавно, но мощно вошел, расширяя ее при этом. Она полуохнула-полувздохнула, повернула голову и посмотрела на меня глазами, в которых были одни зрачки. Я, глядя ей в глаза, начал мощные размашистые движения. Ее аура затрепетала и открылась для меня. Я неторопливо двигался в ней, замирая в крайней точке, разогревая ее и давая привыкнуть к новому или давно забытому старому ощущению. Через некоторое время у нее наступил первый оргазм. Потом они начали идти один за другим. Когда я кончил в нее, наполнив до краев своим семенем и слив большую порцию серого тумана, она практически потеряла сознание от эмоций. Но я совершенно не собирался останавливаться. Раз за разом я наполнял ее. Часа через полтора ее отклик практически прекратился, она была в какой-то прострации. Цвет ауры стал практически фиолетово-серым.

Я поднял ее на руки, отнес на постель и прикрыл одеялом. Затем быстро оделся и вышел из кабинета.

В холле темно. Решаю посетить Кларитессу. Вычислить где она живет не составляет труда. Прислушиваюсь — за дверью тихие стоны. Замок в двери — не большая проблема. Тихо захожу в комнату. Она обнаженная мечется по кровати и шепчет мое имя. Я тихо говорю:

— Ты звала меня?

Она ойкает, прикрываясь, и щурится на мой силуэт напротив двери.

Я быстро подхожу вплотную к ее кровати.

— Ну, показывай, как ты ждала меня.

В ее глазах светится безумная радость и все еще небольшое неверие. Она откидывается назад, раскидывает ноги и, не отрывая от меня лучащегося взгляда, начинает тереть себя. Щель у нее уже опухла. Я, не раздеваясь, достаю член и наваливаюсь на нее, так что она только ойкнула. Подвожу головку к входу и начинаю движение. При этом я расширяю ее, но специально недостаточно, чтобы ей было немного больно, а член максимально ее заполнил. Войдя до конца, я начинаю с сумасшедшей скоростью долбить ее, совершенно не заботясь о ее эмоциях. Кто она? Она только кожаный мешок для моего члена и моих желаний. Она пищит мне в грудь, находясь в непрерывном оргазме. Кончив и вкачав нее совсем чуть-чуть серого (хорошего понемножку), я встаю и смотрю на дело «рук» своих — между изящных длинных ножек зияет огромная раздолбанная дыра. Она находится в прострации, но я хватаю ее за волосы и тащу в ванну. В ее глазах полное подчинение и непонимание. Ставлю ее в ванне на колени, беру член в руку и начинаю писать на нее. На лицо, на волосы, на груди. Она пытается поймать ртом мою струю и опять кончает. Пописав, я даю ей облизать свою головку, заправляю член в штаны и выхожу, так и оставляя ее стоящей на коленях.

— Береги ректора, даже ценой собственной жизни, — бросаю ей через плечо.

Я быстро шел по темным улицам. Решил проверить, где находится черный, которого я сегодня так удачно пометил. Смотрю… Опять у гостиницы, на сей раз вместе с товарищем. Теперь у главного входа. Один в палисаднике, один на другой стороне улицы. Я прошелся по ним «дальним поиском». Оружие с собой вроде стандартное — метательные ножи и короткий меч. Мне кажется, если бы они пошли на «дело», то и вооружились бы по-серьезному, да и больше бы их было. Значит, проверяют место для своих ВИПов. Ну, что же, такая подготовка аж за неделю вызывает уважение. Окна в гостинице темные. На верхнем этаже работает моя маскировка, остальные спят. Я нацепляю на себя личину Петраркуса и неровной пьяненькой походкой, не таясь, иду к главному входу. Стою, пьяно покачиваясь, перед главной дверью, чешу свои яйца и поглядываю на кусты. В основном за тот, где прячется черный. Потом начинаю к нему подходить. В кусте шуршит. Я «вздрагиваю от неожиданности». Обостренным слухом слышу хрюканье его товарища.

— Вот долбанные кошки, — шепчу я достаточно громко, — поссать не дают.

Разворачиваюсь и иду в дом. Думаю, после этого случая, у того Черного, который так хорошо маскируется по кустам, будет соответствующее прозвище.

Поднимаюсь к себе, сбрасывая личину, тихо захожу. Зита и Гита не спят и смотрят на меня испугано.

— Хозяин, кто-то чужой сегодня вечером подходил к коридору на нашем этаже — система безопасности сработала. Он дальше не пошел, но мы испугались.

Я обнимаю их и прижимаю к себе.

— С тобой так хорошо и безопасно, — шепчут они.

— Не бойтесь. У нас хорошая маскировка.

— От Вас пахнет другой женщиной.

— И даже не одной.

— Так было надо?

— Да, воробышки.

Они изо всех сил прижимаются ко мне.

— Нас мама в детстве так называла. Мы так соскучились по такому имени…

Затем иду в ванну. Слышу, в другой комнате расставляют посуду. Когда вышел — смотрю, они разложили еду на столе и горячими потоками воздуха ее греют.

— Золотая помогает, — хором ответили они на незаданный мною вопрос.

— Вы с ней на постоянном канале?

— Да. Через башню.

— Разработайте с ней и Красной систему защиты. Очень горячий ветер, приносящий боль, мне кажется, достаточно эффективен.

— Подумаем!

Я поел, и мы пошли спать. Было уже достаточно поздно. После вчерашнего я решил их пока не трогать и просто получал удовольствие от двух обнаженных доверчивых теплых комочков, лежащих рядом.

— Мне надо встать часа через три. Разбудите?

— Хорошо.

И разбудили — такого темпераментного минета в два язычка я давно не получал. Кончил в ротик сначала одной, а потом другой, вкачав очередную щедрую порцию серого. Кстати их шарики стали размером с арбузы. Молодцы, быстро учатся девочки.

Только поели — дважды зазвонил колокольчик. Я нацепил на себя личину Петраркуса и скатился по лестнице вниз. В холле стоял Пилар.

— Дружище Петраркус! Как я рад Вас видеть! Готовитесь к приему гостей? Я принес Вам деньги за первую неделю. Кстати, мое вино уже почти закончилось. Я вчера вечером еще раз «побеседовал» с коллегой. Меня назначили Начальником отдела и теперь она мой, гы-гы, секретарь, — он сально мне подмигнул.

— Василис! Прими деньги от господина Пилара, оформи все бумаги и не забудь приготовить документы, как мы говорили. И принеси еще одну заветную бутылочку. Мы прогуляемся по заднему двору. Чтобы к нашему приходу все было готово!

Я взял Пилара за локоток и вывел на задний двор. Кстати он был идеально убран и засыпан песком. Никаких кустов не было и в помине. Я просканировал пространство — все чисто.

— Господин Пилар. Вот что хотел спросить: у тех ВИП-персон, которые приедут, своя служба безопасности?

Он сразу посерьезнел

— Да. Они вчера утром выспрашивали про вашу гостиницу. Серьезные мужики. Когда говорят с тобой — мурашки по коже. А почему Вы спрашиваете?

— Мне показалось, что кто-то наблюдал за гостиницей. Конкретно я ничего не видел, но, если хотите, чуйка сработала. А без нее я, простой деревенский парень, не добился бы того, чем сейчас являюсь. Я ей верю. Думаю, Вам надо пореже здесь появляться и только с официальными визитами в присутствии кого-нибудь из коллег, а лучше кого-нибудь из них. Плохо, если они заподозрят что-нибудь неладное. Официальные платежи лучше передавать через кого-нибудь из подчиненных. А Вашу часть «документов» я лучше буду передавать Вам где-нибудь в городе, отдельно. Пусть передающий сообщает, когда и где. И пока лучше с «коллегой» у нас не появляться — не думаю, что на работе Вас все любят. На Ваше место полно желающих, мне кажется.

Он серьезно на меня посмотрел.

— Петраркус, сейчас Вы мне оказали по-настоящему неоценимую услугу. Мне и самому было неспокойно от их присутствия. «Коллеги» и прочая подождут. В кабинете ртом поработает, если невмоготу будет. Номера никуда не денутся, а вот лишиться должности, да еще и с позором — это крест на всем, чего я достиг. Давайте встречаться раз в неделю. Я буду Вам рассказывать наши новости, а Вы передавать мне оговоренные «документы». Да, времена меняются… Кто первый поймет новые правила игры, тот и будет наверху.

— Думаю, что после скрытого наблюдения, ко мне придет их начальник охраны. Предлагаю говорить ему все, кроме некоторых вещей, о которых просто умолчим. Наверняка они, волшебники, ложь чуют. А вот полуправду, по моему опыту, нет. Предлагаю Вам часть «документов для Департамента» действительно сдавать в кассу Департамента на премирование сотрудников. Иначе, если меня спросят: «просил ли что-нибудь Пилар», а я скажу «нет», меня раскусят. И Вас.

— Разумно, всех денег не заработаешь. О какой сумме «документов» будем говорить?

— Думаю, о 10 %. При этом я скажу, что сам Вам предложил. Я — торгаш, я не должен поступать по-другому.

— Отлично! А я получаюсь Очень Хороший Начальник. Думаю, под это дело и на мелкие грешки, типа «коллеги» посмотрят сквозь пальцы. Идеальных не бывает — должен быть какой-то секрет, какая-то слабость, иначе не бывает.

— Кстати, учтите, Пилар, ее могут завербовать, если уже не завербовали. Она — лучший доносчик на Вас, какого можно придумать. Я бы, на их месте, так и сделал. У меня в гостинице все горничные, которые спят с портье, докладывают о них… за совсем небольшую доплату. Поэтому и не воруют. Боятся.

— Хм… Не подумал об этом. Переведу-ка я ее в другой отдел с повышением. У меня еще на должность «коллеги» кандидатуры есть. А Вы, Петраркус, нравитесь мне все больше и больше. Думаю, у Вашей гостиницы в Департаменте большие перспективы.

— Может быть, нам еще одну-две открыть? Специально под Вас?

— Я подумаю…

После этого мы с ним вернулись в гостиницу. Он получил два полновесных мешочка с «документами». Маленький для Департамента и побольше — для себя, забрал еще бутылочку заряженного вина и ушел.

Я как в воду глядел. Пока давал поручение о «подстрижке» газонов и приведении палисадника перед главным фасадом в должный вид, в гостиницу зашёл небольшой суховатый человечек. Коричнево-черный. Очень высокого уровня.

Ко мне выскочил побелевший Василис:

— Господин Петраркус, Вас там спрашивает какой-то человек. Очень страшный.

Я поправил халат на объемном животе моей личины, проверил ее на всякий случай, подпустил чуть-чуть коричневого и вошел в холл. Там на диване сидел тот самый посетитель.

— Василис! Вина гостю!

— Не надо, спасибо. Принесите чаю, пожалуйста.

— Здравствуйте, уважаемый…

— Просто Уважаемый. Не надо имен, они ни к чему.

Я склонил голову и сел напротив него.

— Я из Дворца, отвечаю за безопасность гостей. Департамент размещения рекомендовал Вашу гостиницу, как одну из лучших в городе, и я решил сам ее проверить.

— Я весь внимание.

— Скажите, почему Пилар выбрал именно вас?

— Потому, что мы лучшие. Кроме того, я предложил организовать круглосуточную доставку и встречу гостей палантинами.

— Да, идея неожиданная. И оригинальная, прямо скажем. У Вас хорошие номера?

— Извольте посмотреть. Мы их сейчас готовим. Старую мебель убрали, ремонт сделали. Сейчас чистим прилегающие территории, чтобы вид из окон был приятный.

— Ничего странного в последнее время не происходило?

— Вчера, когда я давал команду убрать задний двор, в одном из кустов произошла яркая вспышка. Я не понял, что это, но считаю своим долгом Вам об этом рассказать.

— Интересно. Покажете задний двор?

Мы вышли. Он огляделся вокруг.

— И где этот куст?

— Я приказал немедленно вычистить весь двор и убрать всю растительность. Кроме того, часть окон выходит сюда.

— Разумно. Пойдемте, покажете номера.

Мы поднялись сначала на второй, а потом на третий этаж. Он придирчиво осмотрел каждый номер и сделал замечания, что переделать, что поправить. В целом он, кажется, остался доволен.

— Пойдемте на четвертый.

— Пожалуйста. Но там склад старой мебели. Наш хозяин… ммм… скуповат и не разрешает ее выбрасывать. Он хочет открыть еще пару дешевых гостиниц и перевезет эту мебель туда. Поскольку, до заказа Департамента у нас никогда не было аншлага гостей, а те, кто жил, не очень любили подниматься так высоко, мы решили использовать этот этаж под склад. Черную лестницу забили, чтобы чужие не ходили.

— Покажите.

Мы перебрались через старую мебель, перепачкавшись в пыли и подошли к двери черного входа. Он несколько раз звучно чихнул. Видимо аллергия на пыль.

Дверь была забита четырьмя толстенными ржавыми гвоздями, которых давно не касалась ничья рука. Он подергал — стояла насмерть. Еще бы — вся Серая башня с полной отдачей работала над иллюзией целые сутки. Как обычно, весь черт в мелочах и таких «мелочей» было предостаточно. И ржавчина на гвоздях, и пыль и аллергия на нее. Явно Зеленая постаралась.

Он еще три раза звучно чихнул и поспешил на лестницу.

— Закройте этот вход пологом.

— Слушаюсь.

Мы спустились вниз, где нас ждало две чашки вкуснейшего травяного чая. Гость еще пару раз чихнул и моргнул заслезившимися глазами.

— Мы там давно не были, — извинился я.

— Да, гостиница неплохая. Скажите, уважаемый Петраркус (я отметил для себя, что я ему не представлялся), а Пилар не просил Вас о, гммм… нестандартных расчетах?

— Он — нет. Я сам ему предложил 10 % от суммы заказа в виде помощи Департаменту.

— И уже отдали?

— Да, сегодня. Он заходил, сказал, что его повысили. Я ему бутылочку вина подарил.

— Понятно. Значит так: На момент приезда гостей в холле будут постоянно дежурить два наших сотрудника. Обеспечьте им комнату для проживания, ее стоимость включите счет на общих условиях. Так же нам необходимо будет осуществлять наружное наблюдение. Успеете сделать 4 будочки по углам здания для охранников?

— Конечно. Какие требования?

— Только обзор и наличие крыши над головой.

— На входе поставить будку?

— Да.

— Где будут жить наружная охрана?

— У Вас есть какие-нибудь подсобные помещения?

— Я потесню своих работников. Ничего по четверо поживут, зарплата такая, что и по 10 человек не обидятся. Стол для охранников за счет заведения — Департамент достаточно платит.

— Хорошо, спасибо, с Вами приятно иметь дело. И еще одно: Если Вы заметите что-нибудь подозрительное, то немедленно сообщайте либо охранникам, либо напрямую мне.

— А как я с Вами свяжусь?

Он дал мне заряженный коричневым амулет.

— Дайте палец.

Я протянул палец, и он приложил его к рисунку на амулете. Тот вспыхнул.

— Теперь он распознает Вас. Нажмете на рисунок, дождетесь вспышки и говорите.

— Спасибо. Еще вопрос.

— Да?

— Кто будет обслуживать Гостей? Мой персонал или Ваши люди? И какие предпочтения по питанию?

— По питанию — Гости сами скажут, если захотят чего-то необычного. Просто удовлетворите их желание и все. Включите в счет и не задавайте никаких вопросов. По персоналу — обслуживать будут Ваши люди, я их проинструктирую. Соберите их часа в четыре пополудни. Я подойду.

Я СРОЧНО связался с башней. Впрочем, они и сами были в курсе того, что у меня происходит.

— Думайте, как приглушить, хотя бы временно, действие «перемирия». Скорее всего, он сделает их «коричневыми».

Я прямо физически почувствовал напряжение…

— До свидания, Господин Петраркус. В 16:00 мы с коллегами к Вам подойдем. Я представлю Вам начальников смен охраны.

— Будем ждать, — улыбнулся я.

Он протянул мне сухую ладошку для прощания и вышел. Зря он это сделал — считать я его, конечно, не сумел, уж больно силен, а вот маячок с прослушкой поставил

Через полчаса заработала прослушка. Наверное, это был все-таки не начальник, а зам начальника, хотя и приближенный. Или у них своя иерархия. По крайней мере, они общались почти на равных.

— Ну, как у тебя?

— Петраркус этот — хитрый лис. Но из наших, по-моему. По крайней мере артефакт на него не среагировал. Он, не будь дурак, сразу этого Пилара сдал про десять процентов.

— Тот сегодня их в кассу Департамента принес. И сразу премию себе на треть из них выписал. Остальное по людям. Не придерешься — он в своем праве.

— Придерешься — не придерешься. Надо будет, и без придирок решим. Что на него есть?

— Он, в основном, по бабам. Двух сучек у себя в отделе приходует.

— Понятно. Поработай с ними или какую из наших подложи. Но без фанатизма, он не самая интересная фигура.

— Что гостиница?

— Вполне ничего себе. Три этажа жилых, один под склад. Четыре ВИП-номера хорошего уровня, восемь средних. Выделяют две комнаты под охрану. Обещали будки наблюдения поставить.

— Проверил склад?

— Конечно. Все чисто.

— Начальником охраны, этого, обоссанного поставь. Как его бишь…

— Фрила.

— Точно Фрила. Он этого Петраркуса «любит» очень. Особенно, после того, как тот его чуть второй раз не обоссал.

— Гы… Парни долго потом смеялись.

— Ну, что, принимаем вариант размещения? А то во дворце этом — конюшня, не номера. Большие, а бестолковые. Золота много, а воду даже не могут нормально обеспечить. Придворные маги у них — говно.

— Принимаем. Персонал я в 16:00 обработаю. И служащих, и палантинщиков, и вперед, работать.

— Хорошо, а то еще дел…

Дальше сигнал стал слабый и неразборчивый. Видимо, помеченный мной человек вошел в экранированное помещение. Интересные ребятки… Но первый раунд, кажется, мы выиграли.

— Хасим! Срочно!

— Слушаю.

— Размести заказ на пять будок, в них будут черные дежурить. Четыре по углам и одну перед входом. Материал — дерево. Сделайте красиво. Каким составом пропитать — я тебе скажу. Будки открытые, только крыша и скамейка. Завтра надо уже завести. Постарайтесь, что бы они внешний вид не портили и к пятнадцати пришли палантинщиков. Их будут в шестнадцать инструктировать. Пришли проверенных людей с «перемириями», у них будет очень непростое задание. Кто не готов к риску — лучше пусть сразу не приходит.

— Хорошо. И… простите за инцидент вчера на стройке. Виновные — наказаны.

— Только не убирай их оттуда, они там живым примером служат, что Дедушкины команды надо выполнять

— Хорошо.

— Зеленая! Разработай состав пропитки дерева будок, чтобы черных, стоящих в будках из него, можно было под контроль взять.

— Хорошо. К вечеру скажу.

— Хозяин, мы придумали — это уже башня связалась. Синяя предложила: она может «перемирия» в пузырек защитный поместить, это практически их дезактивирует. Человек, в этом случае, сможет «заразиться». Но влиять в полном объеме на него чума не сможет. Когда пузырек уберут, «перемирие» всю чуму уничтожит. Носителю будет, конечно, плохо, но он не потеряет свою личность и не умрет.

— Молодцы! Синяя! Умничка! Присылай заклинание.

— Это мне тот дед подсказал. Самый старый Синий, с которым Вы в Океане познакомились.

— Поклон ему. И благодарность!

— Василис!

— Я!

— Подготовьте два помещения для охраны, вам придется потесниться. И в 15:30 построй весь персонал в коридоре. Ты знаешь, для чего это? Я ткнул пальцем в его «перемирие».

— Да, мы все знаем. И очень Вам за него благодарны.

— У всех есть?

— Конечно. Мы же и распространяли их. И хранили здесь, пока Вас не было.

Вызов от Зеленой:

— Я посоветовалась с Лесом и он, с учетом срочности и того, что есть на Большом острове, предложил следующее… — она продиктовала десяток трав и начала было рассказывать последовательность приготовления состава.

— Так, не порти мне голову. Я тебя сейчас свяжу с Хасимом, продиктуй все ему и проконтролируй выполнение, пожалуйста.

— Хорошо.

Пока была в запасе еще пара часов, решил сходить в Университет. Просканировав пространство перед гостиницей на предмет слежки, я в тамбуре накинул личину Туттера и отправился в храм науки. Когда вошел на территорию, навстречу мне прошла стайка красных студентов. Они зашептались друг с другом при виде меня. Понятно — декан уже постарался. Кстати, я практически сразу его встретил.

— Туттер, дорогой! Хорошо, что увидел Вас. Случайно на улицу вышел.

У меня закралось подозрение, что это «случайно» было хорошо спланировано.

— Я собрал кружок кнутовиков. ОЧЕНЬ прошу показать мастер-класс, о Вас уже легенды ходят.

— Мне бы к ректору попасть и работы проверить.

— Ребята мои уже пробежались, проверили. Работают — на загляденье. Особенно когда видят человека с хлыстом. Так что минут двадцать у нас есть. Очень прошу.

— Хорошо, не могу Вам отказать. Но, простите, недолго.

— Конечно. Все уже собрались.

Я пошел за ним и вошел в аудиторию. Вместе со мной влился целый поток студентов. Думаю, с полфакультета, не меньше. Любят они своего декана, понял я.

На столе стояли разные предметы для демонстрации. Стало звеняще тихо.

— Дорогие друзья! Я не готовился к лекции и пришел только по просьбе вашего декана. Поэтому, к сожалению, коротко.

Итак, ударные предметы: Они делятся на две категории: Кнут и Хлыст. Как вы знаете, кнут длиннее и техника работы с ним немного отличается. Я — хлыстовик.

Каждый выбирает себе инструмент по руке. И, мое мнение, что выбор инструмента более важен, чем выбор жены.

В зале хихиканье.

— Так же, как и его индивидуальность. Хлыст должен срастись с вами. Вы должны ПОЧУВСТВОВАТЬ скорость движения его конца, точку и силу, куда будет приложен удар еще до его нанесения. Это — только многолетняя практика, поэтому частая смена инструмента или применение, что страшнее, казенных инструментов приводит обычно к топорной работе. Каждый Хлыст — индивидуален. Он Личность. И вы должны с ним подружиться. Более того, он должен вас уважать. Важен и материал, их которого он сделан. Лучше всего драконья кожа, такой вечен, но таких почти не осталось.

И еще. Хлыст может быть и грозным оружием и средством наказания. Но, вы не поверите, им даже можно ласкать. Я могу очень долго говорить на эту тему. Любой кнутовик или хлыстовик влюблен в свой инструмент. Хотите примеры?

Многоголосое:

— Даааа!

— Сначала Хлыст — оружие. Молодые люди, возьмите эти три чурбачка.

Они протянули перед собой три полена десяти, пятнадцати и двадцати сантиметров в диаметре.

— Вот смотрите, сначала крайние, потом среднее, — я снял с пояса Хлыст.

— Покажем класс?

— А что, давай! — залихватски проговорил он. Давно столько горящих глаз не видел!

Три удара слились в один. Щепки разлетелись на расстояние примерно метров в пять. У смотрящих создалось впечатление, что сначала крайние, а потом и среднее полено просто разорвались в руках. Остались одни краешки, за которые их держали

По залу пробежал вздох удивления.

— Теперь, Хлыст — средство наказания. Возьмите еще один чурбачок, молодой человек.

Я произвел подряд около двадцати ударов. С каждым из полена «выгрызался» маленький кусочек. В конце демонстрации, полено было похоже на обгрызенное яблоко.

— Обратите внимание, что хлыст, в отличие от других инструментов, может, за счет гибкости, наносить удары со спины.

Я продемонстрировал «огрызок», включая ту часть, которая была обращена к держащему его человеку.

— Теперь Хлыст — защита. Молодые люди, возьмите эти палки, пожалуйста, и попробуйте меня ими ткнуть.

Я раскрутил Хлыст так, что вокруг меня образовался гудящий шар. Сначала они просто тыкали, а потом один из них решил пойти ва-банк и дуром на меня попер. Палка в его руках уменьшалась со скоростью его движения. Он по инерции сделал лишний шаг и вдруг, схватившись за щеку, сел на задницу, а на его щеке наливался красный след от удара. Но ни крови, ни повреждения не было.

Дружный вздох.

— И последнее Хлыст — ласка. Девушка, подойдите, пожалуйста.

Я давно обратил на нее внимание — аура почти такая же, как была у моей Красной в момент нашего с ней знакомства. Маленькая, хрупкая, симпатичная, она встала, не зная, куда деть руки. Хлыст спел свою песню. Ее щечки стали красными от прилива крови, поскольку Хлыст ее там погладил. Но не все удары заметили зрители. Было еще четыре удара в районе сосков и два по попе. Аура у нее просто сверкнула! Она совершенно «поплыла», потеряв связь с реальностью. И теперь удивленно оглядывалась, пытаясь понять, где она находится.

Зал просто взорвался аплодисментами. Декан стоял сзади и повторял:

— Я же говорил, я же говорил…

Я поднял руку:

— Прошу простить, но я должен вас покинуть — меня ждет ректор.

Затем я взял Декана под руку:

— Помните, что я говорил, будто тренировался на коровах?

— Дааа…

— Я наврал. Я — выпускник Серой башни, слышали про такую?

— Да, конечно.

— У вас на курсе человек пять — прямые кандидаты туда. Я показал на трех ребят и двух девушек, включая ту, которая до сих пор сидела на сцене. Направьте их туда, вот деньги на проезд и размещение.

Я дал ему пять золотых. Он их автоматически взял.

— И жду Вас у нас для обмена опытом. Вы — удивительный энтузиаст своего дела.

— Спасибо, — только и сказал он.

Когда я уже пошел к выходу, он догнал меня:

— Вы слишком много дали!

— Оставьте, будут и еще кандидаты. Посмотрите, какие у этих ауры — такие подходят лучше всего. Да у вас у самого такая же.

И пока я уходил, он так и стоял с деньгами в руках с открытым ртом. А мимо него тек поток студентов.

Я вышел из Красного факультета и бегом направился в приемную ректора. Кларитесса сидела «на боевом посту». Но была явно рассеяна и задумчива. Меня в личине она не узнала.

— Девушка, доложите ректору, Туттер подошел.

— А?

— Туттер подошел. Доложите.

— Да, сейчас.

Она встала и ушла в коридор

— Ректор сейчас закончит. Она просила ее извинить, как только люди выйдут — можете заходить. И она опять погрузилась в задумчивость.

В этот момент из кабинета вышли два местных толстосума. Видимо договаривались о каких-то услугах.

— Заходите.

Проходя мимо Кларитессы, я тихонько спросил:

— Что, была тяжелая ночка?

Она дернулась как от удара и посмотрела на меня, но я уже прошел мимо.

Зайдя в кабинет, я застал ректора, стоящую ко мне спиной.

— Здравствуйте, Юджин, — сказала она

— Добрый день. Только сейчас я Туттер. Мало ли…

Она резко ко мне обернулась.

— Зачем Вы так со мной!

— Что?

— Вы должны были просто совершить механическое действие, позволяющее мне пользоваться заклинанием!

— А я?

— А вы ВЗЯЛИ меня!

— Я не могу совершать просто механические действия. Это гадко.

— А сейчас не гадко?!

Она развернулась ко мне. Черт возьми, у меня получилось! Ну, и красотка! А когда она была возмущена — вообще закачаешься…

— Я… Да, вы ВЗЯЛИ меня! Полностью! Я теперь только о Вас и думаю! Я не могу работать! Это возмутительно!

Я сбросил личину и в один шаг оказался около нее, сгреб в охапку, прижал к себе. Она, пытаясь меня оттолкнуть, подняла голову. Я снял ее очки и накрыл ее рот своим. Затем одним рывком поднял платье, сорвал трусики и положил на стол, свалив какую-то статуэтку. Рывком развел ее ноги. Ее губки были опухшими после вчерашнего и не просто мокрыми — водопад какой-то. Я захватил ее под коленками и просто надвинул на себя. Сразу на всю. Она немедленно забилась в сильнейшем оргазме. Чтобы не закричать, она вцепилась зубами в свою руку, чуть не прокусив ее до крови. Я тоже мгновенно взорвался, вкачав в нее огромную порцию семени и серого вещества. Ее тело и аура жадно впитывали в себя то, что я им мог дать.

На несколько долгих минут мы замерли. Потом я осторожно вышел из нее. Мне доставлял острое наслаждение вид только что оттраханной мною женщины, но я заставил себя отойти и сесть на стул. Она с трудом слезла со стола, оправила платье, несмотря на то, что из нее капало. Затем нашарила очки и надела их на себя. Потом она подошла ко мне.

— Я знаю, что надо делать.

Она встала передо мной на колени и произнесла:

— Сэр Юджин. Я знаю, что Вы Великий Серый. И я, ректор Магического университета Профессор Клофиссия Фон Регистригер приношу Вам Клятву верности и признаю Вас моим Хозяином и хозяином всего моего Клана.

Раздался мелодичный звон и одновременно с этим она ввела головку члена в свой рот.

Блин, немая сцена.

Потом она встала, повернулась ко мне спиной и опять подошла к шкафу со статуэтками. Я хотел подойти, но она подняла руку. Я остановился. Она набрала в грудь воздуха и повернулась:

— Просто я поняла, что должна сделать. Я успокоилась. Теперь я могу жить дальше. Я, мы Хозные. Думаю, именно это и было нашим высшим предназначением столько тысяч лет. После вчерашнего у меня внутри потерялась почва под ногами, разрушился привычный мир. Но он рушится и извне. Надвигаются большие события и надо выбрать для себя. Правда, я сразу не видела выбора, просто надо было это подтвердить. Я не Сестра Избранным. Наш Клан представляет Юдолия, и представляет хорошо. Я — вассал. И еще одно. Спасибо за подарок — в первый раз за много лет мне стало приятно смотреть на свое отражение.

— Я понял, и я принял твою клятву. А теперь приведи себя в порядок — нам надо обсудить несколько дел, а я очень тороплюсь.

Она мгновенно ушла и появилась через несколько минут — в «полном Ректорском вооружении».

Села за стол, поправив очки.

— Что там с шаманским сбором?

— Приезжал посланник. Передали, через две-три недели, они уточнят. То есть после нашей «Встречи выпускников».

— Понятно, не очень хорошо. Мне обязательно надо там быть — основное гнездо пауков где-то в их горах. Но, боюсь, вам придется какое-то время обороняться самостоятельно. У нас сейчас преимущество — есть еще неделя, надо подготовиться. Может быть, собрать желтых и красных? Тем более, что я на Красном факультете сегодня провел мастер-класс. Этот новый декан мне очень понравился. А при защите Желтые и Красные все же основные. Когда провокация с мордобоем будет?

— Завтра ночью, все уже спланировали. У них как раз какая-то пьянка. Эти обязательно напьются и будут дебоширить. Кстати о мастер-классе весь Университет гудит, все завидуют красным.

— А Ректору не завидуют? Ты попробовала заклинание?

Она покраснела…

— Да, конечно. Не утерпела, — она сделала пассы руками и произнесла какое-то слово. Над столом в аурном поле появилась тоненькая пелёночка. Я подошел и внимательно на нее посмотрел.

— Очень хорошо. Только немного по-учёному, надо быть поциничнее, — я добавил немного красного, желтого и черного. — Так круче, — и обернулся на нее.

Я подумал, что у нее глаза будут больше очков.

— Вот так, запросто?! Без акустических ревербераций?!

— Без. И без защечных мешков, — я улыбнулся.

— Ты… Вы действительно Великий, Хозяин.

— Клофиссия! Сегодня я вогнал в тебя столько серого, что думаю, теперь и у тебя так будет получаться. И прекрати это все. Ты-Вы-Великий… Да, мне это дано, однако нет в этом никакой моей заслуги. Я появился здесь только из-за того, что этому миру потребовалась защита от угрозы, с которой он не сможет справиться самостоятельно. Мне все это дали. Авансом. Я думаю, что после выполнения основной задачи, меня выпрут отсюда, как пробку из бутылки. А в моем мире мне оставалось жить меньше секунды — я попал сюда перед смертью. Поэтому я буду делать все, что должен, без оглядки. Я полюбил этот мир, он лучше моего. Правильнее. Именно поэтому появилась Серая башня, именно поэтому трое из Высших беременны от меня, именно поэтому я дал тебе возможность делать заклинание. Пусть одно — но ты, как всегда, будешь в нем лучшей. Именно поэтому я принял клятву твоего Клана. Отныне каждая из его Глав будет уметь его делать (раздался звон). Это будет ее вознаграждение за адский труд и отказ от себя. Все это останется после меня: будет Академия, будет анклав безопасности. Сохранятся знания. Я слил Юдолию с башней — теперь это единое целое и закачал туда столько знаний, сколько не поместится на всем этом острове, если завалить его исписанными книгами слоем в десять метров. Будет «серое перемирие». Если среди моих детей будет мальчик — он сможет быть не только Красным или Черным — надо восстановить утерянное. И да, я возобновил Зеленую школу, иначе бы Лес просто погиб. Я поступал так, как велела мне моя совесть — совесть человека, искренне вас полюбившего. У меня свои представления о том, что хорошо, и что плохо. И пришли они со мной из моего мира, а он, я повторяю, хуже. И хватит об этом, мне уже надо идти. Не забудь, что, когда я в личине, ко мне надо обращаться только по имени личины. А в ней я мальчишка, сумевший вовремя сделать шоу и понравившийся высокому начальству, не более.

Она молча и пораженно-задумчиво смотрела на меня.

— Ты спасаешь нас, зная, что после выполнения задачи ты погибнешь? И ты не пытаешься оттянуть решение задачи, договориться с врагами?

Я пожал плечами.

— Нет, все мы смертны. Лишние десять-двадцать лет — ничто. В вашей памяти я проживу дольше. В нашем мире есть такая поговорка: «Мать воина, который боится смерти, может рыть сыну могилу». Это правда. Делай, что должен, и будь, что будет.

— А можно, второе выражение будет девизом Университета?

— Можно, — улыбнулся я. А про себя подумал: «Слава КПСС! Л.И.Брежнев». Ладно, это, наверное, неотъемлемая черта любого человечества. Не худший девиз, Марк Аврелий не был дураком.

— Я должен идти. Подумай, стоит ли собирать красных и желтых. И, если да, отбери их лично — любое предательство нас погубит.

— Хорошо, Хозяин.

Я развернулся и вышел. В это время у ректора сработал интерком. Ну, вернее, магическое устройство схожего действия. Голос Клофиссии: «К Вам красный декан с преподавателями». Времени у меня оставалось совсем мало. Мы столкнулись с ними в коридоре, и я их пропустил. Проходя, декан мне улыбнулся.

Я пулей выскочил из Университета и бегом припустился в гостиницу. Чуть не забыл сменить личину. По дороге я связался с башней и передал ей пакетом все, что у меня произошло.

— Тетя со мной уже связалась.

— Хорошо. Подстрахуй, пожалуйста, процесс защиты «перемирий».

— Сделаю.

Я прибежал к гостинице без десяти три. Перед входом уже толпились два десятка дюжих молодцев, около них стоял Василис. Они на меня даже не посмотрели, пока он им не шепнул. Я остановился, перевел дыхание — личина обладала изрядным лишним весом.

— Проходите.

Все, включая персонал гостиницы, прошли и построились в холле. Я просканировал пространство, а потом прикрыл его на всякий случай от проглядки-прослушки. Затем снял личину и предстал в своем истинном облике. Все ахнули.

— Друзья! Вы с сегодняшнего дня выходите на передний край борьбы. Мне удалось договориться о том, что в этой гостинице будет размещено руководство Врага. Как вы понимаете, это очень ценно — мы не только сможем знать, что они задумывают, но и убить их, когда поступит команда. Правда есть одно «Но». Те артефакты, которые у вас есть, не дают возможности врагу захватит вашу душу. Но он не столь глуп, чтобы пользоваться услугами нелояльных ему людей. Более того, он умен и очень опасен, поэтому в 16:00 он придет зомбировать вас, как зомбировал до того тысячи человек. Я временно блокирую действие нашего артефакта, и Враг сможет якобы выполнить задачу. Когда мы все закончим — я сниму блокировку. Грязь выйдет, свою личность вы сохраните, но вам будет плохо. Очень плохо. Поэтому это должен быть только ваш выбор. И никто не имеет права вас заставить, так поступают только враги. Те, кто не хочет во всем этом участвовать, просто выйдет вперед. Я отпущу вас.

Повисла гробовая тишина. Потом вперед выступила одна девочка-горничная и один носильщик.

— Я боюсь.

— Я боюсь.

Я подошел к ним, положил руки на головы и убрал из памяти все сегодняшние события.

— Идите домой.

Они повернулись и просто пошли.

— Они не будут помнить сегодняшний день вообще. Василис, горничной, когда завтра придет, скажешь, что она уволена. А этот завтра просто придет как обычно к Деду Хасану. Не напоминайте ему о сегодняшнем, он все равно ничего не вспомнит. Может быть еще кто-то откажется?

Никто не отказался. Я опять надел личину.

— Подходите ко мне по одному и задирайте рубашку.

Все встали в очередь, и я каждому на «перемирие» поставил синий пузырек. Перемирие перестало быть видимым, а ауры окрасились в слабый-слабый голубой цвет. Кроме того, я заставил всех, кроме Василиса и старшего носильщика, забыть все события после того, как я снял личину. А их я об этом предупредил: простая предосторожность.

Потом я снял защиту от прослушки. Вовремя, к гостинице уже подходил один из Черных. Было 15:40.

Я начал вещать:

— Работники! Нашей гостинице выпала великая честь принять у себя гостей Королевского Двора. Скоро здесь появятся их представители. Они хотят познакомиться с вами и убедиться, что вы достойны этой чести. Я их понимаю — половину из вас я бы выгнал за порог за лень. Надеюсь, вы исправитесь, мы не должны ударить в грязь лицом! Гостиница, первая в городе, получила статус «Официального партнера Двора», а это значит, что жалование будет вам повышено на… 30 процентов!

Черный, «притаившись», очень внимательно меня слушал.

— Это не значит, продолжал я разглагольствовать, что вам заплатят деньги просто так. Вы должны будете на 50 процентов, на 100 процентов работать лучше! Иначе на ваше место придут десять таких, как вы! Скоро вам пошьют новую униформу. Все, всем разойтись! Ждем гостей. Горничные ко мне!

Они стайкой подбежали.

— Слушайте сюда, прошмандовки! Если гость захочет оказать вам внимание мужского плана — вы не должны ему в этом отказывать. Конечно, у нас есть специальные бордели для этого, но наши гости не должны чувствовать себя плохо или заставлять себя ждать, когда привезут профессиональных шлюх. В случае, если это произойдет, вы должны подойти к Василису и доложить об этом — получаете сразу двойную дневную оплату. К Гостям за оплатой ваших услуг не приставать! Узнаю — выгоню! Кто не согласен с этим — прошу пройти вон. Немедленное увольнение! Ясно?

— Да, — нестройно и испуганно закивали они.

— Все согласны?

— Да, — сказали они еще тише.

— То-то. Хотя я, на месте гостей, дождался бы профессиональных шлюх.

Часы в холле пробили четыре раза. Вместе с четвертым ударом появился давешний черный. К нему подбежал «слухач» и что-то зашептал ему на ухо.

— Петраркус, уважаемый, я слышал, что Вы подготовили людей. Это похвально.

— Рады стараться!

— У вас есть отдельная комната?

— Большая?

— Нет, достаточно небольшой. Вот подсобка подойдет.

К нему подбежал черный, неся маленькую коробку, от которой воняло паучьём. Он взял ее и подозвал первого. Через несколько секунд человек вышел, держась за ухо. И пошел конвейер. Через несколько минут все стояли в холле немного не в себе.

— Так бывает, — сказал он. — Не все партии пауков одинаковые, у некоторых яд начинает действовать сразу, а иногда до суток проходит. Но процесс уже не остановить, так что я завтра приду проверю.

Меня просто физически тошнило, но я улыбался.

— Завтра придем, я размещу своих людей, надо готовиться к встрече.

— Ждем.

Он опять покровительственно протянул руку, и я подобострастно ее пожал. Чуть дольше, чем требовал этикет. Но зато успел изменить прослушку так, чтобы она начала его сканировать.