Мой Мир 0

Глава 29. Ошибка Клофиссии. Большая подготовка

Я надел личину Петраркуса и спустился вниз. Все стояли в холле и обсуждали произошедшее. Я подошел к Василису и тихо спросил:

— Как самочувствие?

— Ночью было плохо, я почти не спал. А вот после бубуха стало намного лучше. Я посмотрел на него — коричневое значительно пожижело.

Я похлопал его по плечу:

— То ли еще будет…

Потом подошел и взял коричневый артефакт.

Нажал на кнопку, но она едва сверкнула.

По-военному сказал:

— Это Петраркус. Докладываю о нештатной ситуации. На улице был грохот такой, что чуть не вылетели стекла. Но все хорошо, все окна целы. Готовы организовать дополнительную охрану гостям и выдвигаться к ним навстречу.

— Какие к… гости! Какая к… встреча! Не будет больше никаких гостей!

— Как? А как же наша подготовка?

— Да пошли вы все! Не до вас сейчас!!! — заорал артефакт и отключился.

Я подмигнул Василису и направился в Университет. По дороге я сменил личину на Туттера и связался с Клофиссией:

— Клофиссия, что у вас?

— Опять был большой выброс с грохотом, все аж присели.

— Я знаю. Теперь у вас вместо пирса будет пруд для ловли рыбы

— Мы почувствовали, что это было желтое заклинание, но не совсем.

— Примерно, как твое новое заклинание по защите?

— Да, пожалуй. Так это Вы?

— Злой был…

— Правда?!

— Нет, конечно. Свяжись с башней, она расскажет. Я скоро буду. Ты переговорила с желтыми и красными?

— Да. Они готовы к встрече. Правда, именно у них большинство коричневых, но я лично всех отобрала.

— Спасибо. Мне нужен для демонстрации один зараженный. Он будет убит. Подумай, кого выбрать, чтобы пока лишнего шума не поднимать.

— Х-х-хорошо. А убивать обязательно?

— Остальные переживут его на неделю. Как ты думаешь, почему я собираю их всех вместе?

— Поняла. А почему Вы мне этого раньше не сказали?

— А ты стала бы моим вассалом?

Молчание…

— Да, стала бы. Я все понимаю, но знаете, мы, люди науки…

— Знаешь, что я хочу сейчас сделать?

— Нет.

— Выпороть тебя. Сильно. Чтобы больше НИКОГДА не было сомнений в приказах Хозяина. Надо понимать, когда мы что-то обсуждаем, и важно твое мнение, а когда надо быстро, точно и без вопросов выполнять приказ. Или, если хочешь, я могу освободить тебя от твоей клятвы — спишем все на женскую влюбленность. Много тысяч лет дышали пылью, вот и продолжайте. Мне слабые не нужны.

Я отключился.

Во мне опять начало закипать. Я шел, перекатывая тяжелые мысли и накручивая себя. Мне даже показалось, что экран с Моими съежился. Наверное, что-то было в моем лице такое, что встречные люди на улице просто пропускали меня. Причем весьма быстро. Зашел в корпус. Дверь вроде открыл нормально, но она с грохотом ударила в стену. Это четырех-то метровая. Поскольку я был в личине, Кларитесса попыталась что-то сказать, но я на нее посмотрел так, что она села, открыв рот. Я, на сей раз, аккуратно (поскольку она открывалась «на себя») открыл еще одну дверь и пошел дальше. Дверь в ее кабинет я просто разнес каким-то заклинанием в щепки. Во мне тяжело ворочалась каменная черно-красная ярость. Клофиссия сидела за столом и перебирала какие-то бумаги. Руки ее дрожали, а глаза были отсутствовавшими, что свидетельствовало о глубокой задумчивости. После взрыва двери, когда я возник в проеме, весь кабинет был засыпан щепками и осколками. Ее глаза расширились, а лицо побелело.

— Профессор Клофиссия Фон Регистригер…

Вдруг сзади:

— Стойте! — и слабенький красный удар. У меня просто пелена красная на глаза упала.

Я, развернувшись, мгновенно бросил два заклинания: одно полностью блокирующее вход в коридор, на случай других нападающих, а другое в того, кто напал. Это был желто-красный шар. Попав в грудь, он практически мгновенно выжег все изнутри, осталась одна пустая оболочка. Это была Кларитесса. Она удивленно посмотрела на пустоту внутри своего тела, а затем свалилась как кучка тряпья с торчащей сверху головой. Ее мертвые глаза были удивленными.

Я медленно развернулся к Клофиссии, в моих глазах стояла смерть.

— Профессор Клофиссия Фон Регистригер, — медленно отчеканил я. — Я освобождаю Вас и весь ваш клан…

— Господин! СТОЙТЕ!!!!!!!!!!! ПОДОЖДИТЕ!!!!!!!!!!!!!!!

Перед моими глазами тревожно и призывно переливались все мои огоньки. Они пытались пробиться ко мне, но я легко их заблокировал. Сильнее всех был огонек башни. Значительно сильнее. Примерно, как укус овода по сравнению с укусом комара… слону.

Она упала на колени и поползла ко мне. Обняв мои ноги, она продолжала:

— Я виновата! Я заслужила смерть! Но не карайте весь клан! Умоляю!

После выброса огненного шара меня начало отпускать, поэтому я сумел остановиться при произнесении ритуальных слов.

— Что ты хочешь мне сказать?

— Я виновата. Я дура-дура-дура… Я слишком долго была ректором. Вы не неволили меня стать Вашим вассалом, это был мой выбор. И я, именно я, и только я заслужила смерть. Не клан. Мы хранили знания для Вас. Мы для этого и предназначены. Освободив нас от клятвы, Вы убьете нас. Все эти тысячи лет будут напрасны.

— Я убью? Ты так ничего и не поняла. Видно, правда, дура. Это ТЫ убьешь весь свой клан одним своим дурным словом. Ты что-то перепутала в своей шкале ценностей.

— Да! Я — дура. Конечно, это все моя вина. Я… я… — и она зарыдала, не в состоянии найти слова.

Я немного отошел. Красная пелена отступила. Я взял ее за волосы и уткнул ее носом в голову несчастной Кларитессы.

— Вот кому ты должна быть благодарна, за то, что я не уничтожил вас сейчас. Она получила от меня команду беречь тебя и честно, до конца выполнила свой долг. Она понимала, что идет на смерть, и, тем не менее, пошла на это, дав может быть одну, такую важную, секунду. Это ТЫ виновата в том, что она погибла, а она сумела встать между мной и тобой. И заплатила самую высокую цену, не раздумывая.

При каждой фразе я тыкал ее носом в лицо Кларитессы. Кстати оно стало спокойным.

— Ты понимаешь, что сейчас война? Я только что уничтожил самого сильного Черного, который только существовал в этом мире. Того, кто убил прошлого Великого Серого. Мои команды должны выполняться мгновенно и самым лучшим образом, а ты позволила себе их обсуждать и думать, делать то, что я сказал, или не делать. А это значит, что я не могу доверять тебе. Зачем мне такой вассал? Ты подумала, наверное, что то, что я трахал тебя, позволяет иметь тебе свое мнение? Нет. Если мне надо обсудить вопрос, я его обсуждаю, а если ты не умеешь отличить команду от обсуждения, ты мне не нужна.

Я поднял ее заплаканное лицо и жирно в него плюнул. Потом я освободил от захвата свои ноги, развернулся и ушел. Ее плечи сотрясались от беззвучных рыданий. Красная пелена вроде отступила совсем. Я снял заклинание с двери, прошел и аккуратно ее прикрыл. Затем я поставил на стол бедной Кларитессы табличку «Совещание. Вход запрещен» и не оглядываясь вышел из корпуса. Ни один секретарь не посмел поднять на меня глаза.

Я прошел в сквер за корпусом, опустился на одну из скамеек и закрыл глаза. Огоньки на внутреннем мониторе все еще призывно мигали, но уже не так тревожно. Я медленно плыл по волнам, заставляя себя успокоиться. Общаться ни с кем не хотелось.

Сколько я просидел? Не знаю. Но в какой-то момент услышал голос:

— Вы позволите?

Открыл глаза — красный декан. Я молча указал ему на место рядом с собой.

— Меня зовут Книлц. Сначала это было прозвище, за то, что я хорошо умел общаться с кнутом, но потом я решил, что это имя значительно больше подходит мне, чем данное при рождении. Как мне к Вам обращаться?

— Мне все равно.

— Тогда, если можно, Туттер, я просто не знаю других Ваших имен.

Я кивнул.

— Ректор рассказала нам о нависшей над нами опасности и сказала, что с нами встретится тот, кто покажет нам ее. Это Вы?

Я опять кивнул.

— Я сразу понял, что вы не тот, чью личину надели. Вы значительно большее. После Вашего мастер-класса, я понял, что человек не может ТАК владеть инструментом — это просто невозможно. А после Ваших слов о башне, я хочу задать Вам вопрос: Это Вы ее создали?

Я опять кивнул. Говорить совсем не хотелось, хотя этот человек мне импонировал.

— Спасибо Вам. У нас сейчас совсем плохо. Если Вы сможете нас спасти — я в Вашей команде.

Я молча снял со своей деревянной руки одно из нескольких «Серых перемирий» и протянул ему.

— Приложите к телу напротив сердца.

Он, ни слова не говоря, задрал рубаху и сделал это. Только потом он спросил:

— А что это?

— Это артефакт, называемый «Серое перемирие». Он не дает Врагу захватить Вашу душу и поработить Вашу волю путем внедрения Коричневой чумы. Больше никакого влияния на Вас он не оказывает.

— Спасибо Вам. Мы давно заметили, что у некоторых студентов и преподавателей стал появляться коричневый оттенок. После этого люди кардинально менялись. Их можно вылечить?

Я отрицательно помахал головой.

— Нет. Только смерть, к сожалению. Если ваш ректор все-таки соизволит собрать людей с Вашего и желтого факультетов, то я продемонстрирую. А если нет — то гори оно все огнем.

Он вздрогнул.

— Когда я учился в Университете, я много интересовался историей. В том числе я набрел на легенду о Великом Сером. Теперь мне кажется, что это правда. Он — это Вы?

— Нет. Я другой. Но тоже Серый.

Он неожиданно опустился передо мной на одно колено и поцеловал руку. Я настолько опешил, что не успел ее убрать.

— Позвольте быть в Вашей команде. О большем не прошу.

— По-моему, Вы и так в ней. Мне, например, это было сразу ясно. Но если Вам нужна форма — извольте: да, Вы теперь в моей команде.

— Спасибо. Знаете, в свое время эта легенда, о которой я Вам говорил, очень долгое время занимала мой ум. Меня даже прозвали «Кнутовый мечтатель». Я очень рад, что это были не пустые мечты. Я сейчас же, немедленно пойду к ректору и попрошу собрать нас. Если она откажется — я сам всех соберу. Я запомнил каждого. Часам к восьми вечера Вас устроит? На нашем факультете в той аудитории, где Вы проводили мастер-класс. Я не хочу гореть огнем, извините.

— Для полновесной демонстрации мне нужен будет кто-то зараженный. Он погибнет. Приведете такого?

Он на секунду задумался.

— Как я понимаю, нужен такой, о котором долго не вспомнят?

— Да.

— Хорошо, — он поклонился мне и ушел.

После его ухода я погрузился в размышления. Я совершенно отстраненно подумал, что события в этом мире для меня ускоряются, что я стал перепрыгивать через ступеньку, стремясь сделать то, для чего сюда призван. Что на самом деле я только оставил огромное количество начатых, но не завершенных дел. А сколько еще не начато? Сколько еще нового я могу узнать? Какие новые связи могу завязать? Все это становилось не важным перед моей целью — уничтожение Пауков. А ведь здесь есть еще целый континент, может быть, даже и не один. Есть как минимум целая страна, которая порабощена, есть хранилища знаний клана Черных и разные тайные школы.

Меня начинали сильно беспокоить мои приступы ярости. Такое ощущение, что я стал слишком силен, и этот мир выталкивает меня. Что он боится со мной не справиться и опасается того, что я стану бо́льшим злом, чем все эти Черные и Пауки вместе взятые. Ведь он прекрасно понимает, что после приступов ярости я анализирую свое поведение. И оно мне не нравится. Таким образом, он режет связи между мной и теми, кто мне дорог здесь. Причем, понимая, что это сделать непросто, задействует инстинкт сохранения матерью своего ребенка. Это, пожалуй, единственное, что может разорвать нашу связь с Моими. В какой-то момент я обязательно совершу то, из-за чего сам захочу уйти. Не надо! Я, правда, уйду после выполнения своей миссии. Не подвергай опасности людей, ставших мне родными!

Потом я снял блокировку с сообщений от Своих и стал ждать. Мне было интересно, что они скажут. Как ни странно, первой заговорила башня:

— Хозяин, я посмела отключить остальных, чтобы сказать тебе кое-что. Ты знаешь, я согласна с тобой. И очень благодарна Красной за то, что та спасла наш Клан от позора. Я прекрасно понимаю, что, как только оружие во время боя обсуждает, надо ли нанести смертельный удар — его надо выбросить. Я инициировала выборы, скорее всего, у нашего Клана будет новый глава, а у Университета новый ректор. Клофиссия и так войдет в историю как первый Глава клана, который сумел принести вассальную клятву. Но она своим сомнением чуть все не испортила. А сомнение — первый шаг к предательству. Нам, мне в первую очередь, тоже могут не нравиться какие-то твои решения. С моей точки зрения не все они оптимальны. Я понимаю, что ты и создал существо, называемое Башня, для того, чтобы анализировать ситуацию и решать, как ты один раз сказал, многофакторную задачу. Ты заложил в меня основы будущего государственного устройства, в корне отличающиеся от того, что у нас было. Это и огромный объем исторических знаний и возможность отслеживания разговоров и перемещений всех лиц, имеющих артефакты «перемирия» и связь между различными реальными силами, представленными цветами. Да и моя, для данного мира, практическая неуязвимость тоже. Именно она, в первую очередь, обеспечивает мою независимость и объективность. Я начинаю учиться решать задачи на основе теории больших чисел или исторических перспектив того или иного решения для целых групп населения. При этом у меня полностью отсутствуют амбиции с точки зрения власти. Она мне просто не нужна — у меня и так есть все, что мне необходимо. Я понимаю, что у тебя ограниченно время, поэтому ты выбираешь более короткие пути решения задач. Прими от меня, как пока еще члена Клана Фиолетовых, заверения в полном подтверждении вассальной клятвы. Почему пока еще? Потому, что у меня начался процесс слияния моей личности с Башней. Очень скоро мы перестанем быть раздельными и станем единым существом, не могущим принадлежать ни одному клану и стоящему над ними. И я бы хотела, чтобы ты благословил такое слияние. Фактически это единственное, что меня удерживает. У меня будет меньше эмоций, но скорость обработки информации, как и эффективность увеличатся в разы. Не скрою — я сама хочу этого.

— Юдоля, послушай. Пока еще я могу к тебе так обращаться. Да, я благословляю твое решение, но с некоторыми ограничениями твоего функционала. Вернее, расстановки приоритетов. Ты становишься самым мощным и могущественным существом в этом мире. Ты должна и можешь стать его заступником. Всегда помни свою ответственность. Основной твой принцип — не навреди.

Прозвучал звон.

— Спасибо, Хозяин, — голос немного изменился. Из него практически ушла эмоциональность. — Члена фиолетового клана Юдолии больше нет, есть я — Серая башня. И ты — мой создатель.

— Башня отметь то, что я принял вассальную клятву Клана Фиолетовых. Кто будет главой Клана меня не интересует, это их внутреннее дело. Клан может быть лишен вассальной клятвы только в случае, если его членами будут произведены действия, которые могут быть квалифицированы как предательство своего сюзерена, а Клан не сможет самостоятельно быстро и эффективно доказать, что эти действия не поддерживаются им.

— Принято.

Затем доступ получили остальные.

Красная:

— Я горжусь действиями Кларитессы и подумаю, каким образом увековечить ее имя. К сожалению, ее уже не вернуть. Юдолия, пока еще была членом Клана Фиолетовых, принесла мне официальную благодарность Клана.

Зеленая:

— Моя Звездочка — кажется мальчик. Я не стала закрывать его от того, что произошло, чтобы он почувствовал тебя. Он должен все знать. Когда он вырастет — он сам разберется, что было правильным в твоих действиях, а что нет. И можно это будет сделать только через некоторое время, когда улягутся эмоциональные оценки событий. Такое решение подсказал мне Лес на основе своего многотысячелетнего опыта. И еще одно — я люблю тебя

Золотая и Голубые:

— Мы любим тебя. Ты должен быть уверен в том, что мы поддерживаем тебя во всем.

Я посмотрел на внутренние часы — мне было пора двигаться в аудиторию. В теле и в голове наступила легкость и понимание. Мои поддерживают меня, это важно.

Когда я вошел, огромная аудитория была полна. Люди даже стояли в проходах. Среди них были не только Красные и Желтые, но также и Синие и Голубые и Фиолетовые. Были не только преподаватели, но и студенты. Правда немного и в основном Красные — декан постарался. И не было ни одного грязно-коричневого пятна, кроме сидящего в первом ряду невзрачного Красного. Его аура была просто разъедена коричневыми метастазами.

На сцене сидели все деканы, во главе с ректором. Ее было не узнать — глубоко запавшие глаза с явными мешками, остановившийся взгляд, смотрящий вглубь себя. Когда я вошел, то поставил сразу мощный колпак, запечатавший все двери и полностью изолировавший помещение от связи с внешним миром как изнутри, так и снаружи. Некоторые из сидящих стали удивленно оглядываться — видимо, они вели с кем-то внутренние диалоги. На сцене, за сидящими стояло четыре огромных ящика с «перемириями».

Я поднялся на сцену. Пока в личине Туттера.

— Дорогие друзья! Я попросил собрать Вас вот по какому поводу, — я сбросил личину и показал большую, просто огромную серую ауру. Не знаю, какую часть настоящей ауры показал. Сотую? Тысячную? Десятитысячную? Не знаю. Просто они должны были быть уверенными, кого они видят. Не более.

Зал ахнул.

Маленький зараженный человечек в первом ряду дернулся, но выросший из стола тентакль мгновенно захлестнул его горло. По залу прошелся шепоток — такой магии они не видели.

— Вы наверняка обратили внимание, что среди ваших друзей, коллег, учеников стали появляться люди, чей цвет ауры последнее время изменился на более коричневый. Изменилось при этом и его поведение. Вы, будучи думающими людьми, наверняка задавали себе вопрос: что это? Я Вам на него отвечу: это древний Враг захватывает душу человека и начинает управлять его телом. Это Пауки. Те из вас, кто изучал древнюю историю, наверняка помнят старые сказки. К сожалению, это правда.

Тентакль вытащил упирающегося человечка на сцену. Тот попытался наслать на тентакль боль, но был немедленно заблокирован. Другой тентакль сорвал с него всю одежду и оставил обнаженным.

— Обратите внимание, — сказал я как на лекции, указывая на его ауру. — В нем живет коричневое пятно, пустившее корни внутри него — это и есть та самая зараза. Переносится она маленькими паучками, которые кусают человека, чаще всего внутри уха или носа, чтобы было невозможно блокировать место укуса. Дальше он начиняет подчиняться некой центральной власти и не принадлежит себе. Прежде чем продолжить, позвольте показать Вам кое-что.

Нам в Серой башне удалось захватить одного из их адептов и как следует его изучить. Это была желтый маг неплохого уровня. Вы все взрослые люди, и я не буду убирать никаких моментов, которые нам удалось узнать. Она была мужественным человеком и, когда она осознала все, попросила, что бы ее пример послужил общей цели. Итак, смотрите и чувствуйте.

Я запустил «кино». Поскольку передо мной была магическая аудитория, вместо звука были эмоции: безразличие при убийстве мужа и сына, безразличие при инкубации в нее и ее дочь личинок, боль, дикая боль от осознания того, что сделано, безуспешные попытки самостоятельной борьбы с заразой.

Когда все закончилось, в зале стояла звенящая тишина, нарушаемая только всхлипами — больше половины зала плакало. Чей-то голос сказал:

— Она училась в нашей группе…

— Что же нам делать? Нам в Серой башне удалось разработать артефакт, предотвращающий заражение человека. Так же при установке на косяки окон и дверей, он защищает помещение от проникновения пауков в дом. Называется он «Серое перемирие», потому, что перед Коричневой заразой все равны. Пауков для этого эксперимента мы достали из чрева этой несчастной женщины.

Я показал «кино» с экспериментами над пауками.

— По просьбе этой женщины мы отпустили ее к мужу и детям. Она до конца испила всю горечь содеянного, хотя и не была в этом виновата. Я прошу увековечить ее имя на Желтом факультете.

Весь зал, как один человек, безмолвно встал.

— Как действует наш артефакт? Мне нужен доброволец из зала.

Вскочило несколько человек, но первой та девушка с Красного факультета. Доверие и надежда светились в ее взгляде.

— Подойдите ко мне и обнажите верхнюю половину тела.

Я взял один из артефактов из коробки и приложил ей под левую грудь в районе сердца. Артефакт «впитался». Ни цвет ауры, ни ее насыщенность не изменилась.

— Он не оказывает действия на носителя, если тот не заражен. А вот если он заражен, происходит следующее — внимательно следите, пожалуйста, за происходящим в аурном поле.

Я взял «перемирие» и пошел к привязанному на сцене человечку. Он заметался, пытаясь освободиться и отчаянно стараясь с кем-то связаться. Все его попытки были мною блокированы.

Я поднес к нему артефакт и приложил к его сердцу. Он также мгновенно впитался. Тентакли втянулись, отпустив его, и он упал на сцене. Внутри него начала происходить, много раз видимая мною ранее, борьба сущностей за тело. В результате он минут через десять превратился в существо, пускающее слюни и обмочившееся под себя.

— Как видите, наш артефакт победил, но личность человека при этом уничтожена. Заражение человека, уже носящего артефакт невозможно, это мы тоже проверили. Однако и излечение человека, зараженного Коричневой чумой, к сожалению, тоже невозможно. По крайней мере, нам не удалось его провести ни на одном из адептов, пойманных нами, несмотря на весь наш ресурс.

Я обратил внимание, что эта девушка, красный декан, ректор и еще несколько человек, не отрываясь, глядя на мучения несчастного, безотчетно поглаживали свои «перемирия».

— Сзади меня стоят коробки с артефактами. Предлагаю всем организованно подойти и установить их. Если кто-то не хочет, прошу сразу сказать. Поскольку эти люди не являются зараженными, им будет стерта память о сегодняшнем мероприятии, и они будут выдворены из помещения.

— Вы можете стирать память? — голос из зала. Пожилая Желтая, кстати, достаточно сильная. Явно преподаватель, считающая себя всезнайкой.

Я мгновенно полностью блокировал ее ауру и магические возможности. Причем постарался сделать это максимально безболезненно и незаметно для нее.

— Я не буду экспериментировать на Вас с памятью, поскольку мы с Вами можем быть обвинены в шарлатанстве. Я сделал другое: полностью лишил Вас магических сил без уничтожения Вашей личности, что, по-моему, также считается невозможным. Попробуйте зажечь огонек у себя на ладони. Насколько я знаю, это стандартное задание для новичков при поступлении на Ваш факультет.

Она с улыбкой вытянула ладонь. И… ничего не произошло. Она побледнела и сконцентрировалась. Опять ничего. У нее просто слезы навернулись на глаза, потом выступил пот на лбу от напряжения. Опять ничего.

— Простите, пожалуйста. Просто сложно поверить в Ваши возможности.

Я снял блокировку, и у нее из ладони вырвался огромный сноп пламени, разбившийся о потолок и оставивший на нем оплавленное пятно.

— Ремонт помещения за Ваш счет.

Все, включая ее, заулыбались. Обстановка разрядилась.

Удивительно организованно люди вставали в очередь и получали артефакты, тут же приставляя их к себе. Красная девушка так и стояла полуобнаженной в середине сцены. Я подошел к ней:

— Можете одеться, я уже получил свою порцию удовольствия, приставив к Вам артефакт.

Она мгновенно вспыхнула и запахнула халат.

— Кстати поговорите с Вашим деканом. Когда он даст добро — ждем Вас в Академии при Башне.

— Спасибо, — пискнула она, подняв на меня лучащиеся глаза, — я Вас не подведу.

— Конечно, не подведешь, — сказал я, проведя пальцем по ее губам и качнув немного серого.

Я почувствовал, как ее губы чуть приоткрылись, и кончик языка осторожно коснулся подушечки моего пальца. Ее аура в этот момент устроила фантасмагорию.

Через некоторое время все так же организованно уселись по местам. В коробках остались еще несколько артефактов.

Я легким движением схлопнул ауру безумца, сидевшего на сцене, и его тело повалилось на бок. Зал молчал.

— Теперь самое главное. Организуемый через неделю «праздник» сделан для привлечения максимального количества зараженных на нашу территорию. Здесь они будут уничтожены. Прошу отнестись к этому адекватно — вспоминайте, что такое коричневая чума. Однако это значит прямое объявление войны. Соответственно вам надо за оставшееся время обеспечить компактное проживание всех, кто вам близок — Университет выделит вам помещение. Удобства, конечно, будут не те, к которым вы привыкли, зато все останутся живы. Не думаю, что это надолго. И еще — вам ПРИДЕТСЯ участвовать в обороне. Ректорат и деканаты должны ее организовать. Все проводится в обстановке строжайшей секретности, если Враг узнает о нашей подготовке, то приглашенные не приедут. Учитывая, что они управляются из единого центра, а их магические способности умножаются на цинизм их хозяев, вы получите себе огромное количество дополнительных врагов, поэтому прошу подойти к этому ответственно. В ректорате вы сможете после собрания получить столько артефактов, сколько необходимо. В первую очередь защита людей, потом жилищ. Мы пытаемся организовать доставку, но есть некоторые сложности. Учтите, радиус действия «перемирий» — около четырех метров, поэтому больше, чем необходимо на жилище, не берите.

Продумайте стратегию и тактику обороны. Деканы — главные. Ваши должности перестают иметь ключевое значение, важнее ваши умения и организаторские способности. Может случиться так, что талантливый студент будет командовать менее талантливым преподавателем, прошу отнестись к этому адекватно. Ваши амбиции могут стоить вам, да и нам всем, жизни. Вспоминайте все возможные знания боевых заклинаний и организуйте обучение. Никого из зараженных на них быть не должно, думайте, как это сделать. Общее руководство операцией возлагается на ректора.

Я в упор посмотрел на Клофиссию. Она вздрогнула, но взгляд не отвела.

— На этом я заканчиваю, думаю, вам есть что обсудить. Соберитесь по факультетам. С этого момента вводится режим чрезвычайного положения. Приказы старших не обсуждаются и не комментируются, за их невыполнение или отказ от их выполнения вводятся жесточайшие меры наказания, вплоть до смерти. За нарушение режима секретности — тоже.

Я демонстративно посмотрел на тело, лежащее на сцене.

— Если среди близких вам людей есть зараженные — вам придется смириться с их физическим уничтожением, потому, что душевно они уже умерли. К сожалению. И убил их Враг. Я хочу, чтобы вы это понимали. Любые попытки их «вернуть» будут расценены как предательство и будут караться немедленной смертью. Простите, но это необходимость. Учитывая, что зараженные управляются из единого центра — вы предадите этим всех незараженных. Прошу понять, башня, используя ВЕСЬ свой ресурс, пыталась найти способ их спасти. Это невозможно.

При этом я сверкнул на мгновение своим переливающимся шаром невероятного размера. Зал замер в ужасе, поняв, что то, что они сейчас видят в качестве моей ауры — ничто. Но я должен был убедить их в том, что сделано все возможное.

— Есть и одна относительно хорошая новость — враг, на сегодняшний день, достаточно дезорганизован. Сегодня утром мне удалось уничтожить верхушку людей, продавшимся ему и ставшими адептами высшего уровня. Это, думаю, не продлится долго, однако какое-то преимущество у нас все же есть.

Попробуйте распространить максимальное количество артефактов среди ваших незараженных друзей и знакомых. Или пригласить их на «праздник». Там будет повторение сегодняшнего. И удачи нам!

Я связался со своими:

— Башня, все артефакты на контроль. При попытке утечки информации зараженным — немедленная смерть говорящего, во избежание утечки.

— Понятно. Сделано.

Я вышел из помещения. Люди стали разбиваться на группы вокруг деканов. Все были предельно собраны. Клофиссия и еще несколько человек поспешили в Ректорский корпус.

Я почувствовал, что кто-то стоит сзади и мнется, боясь подойти. Я обернулся — ну, конечно! Та красная девочка.

Она набрала в грудь воздух и подошла:

— Уважаемый Серый. Я не знаю Вашего имени, простите. Я хочу служить вам и быть Вашей, — выпалила она. Весь воздух в ее легких кончился, и она немного потерялась.

Я подошел к ней и еще раз провел пальцем по губам. Она взяла мой палец в рот, а ее язычок стал совершать извечный танец вокруг него. Я качнул ей еще серого, и она мелко затряслась в оргазме. Соски, казалось, могли проткнуть халат.

— Иди в ректорский корпус и скажи Клофиссии, то есть ректору, что сэр Юджин прислал тебя на должность нового секретаря. Она поймет.

С этими словами я опустил руку к ней за пазуху, взял пальцами ее сосок и немного сжал.

— Если будет время — я возьму тебя.

Она забилась в еще одном оргазме. Потом, справившись с собой, развернулась и что есть силы припустилась за ректором и ее группой.

Я вернулся в помещение к обсуждающим и подозвал к себе деканов.

— Одноцветные заклинания не очень эффективны. Попробуйте, например, желто-красные. Что-нибудь да пробьёт защиту.

— Это невозможно, — ответила желтый декан. Красный благоразумно помалкивал.

— Вы, как я понимаю, Желтый волшебник высокого уровня?

Она кивнула.

— Значит, Вы сможете поставить защиту от обычного файера?

— Конечно.

— Давайте попробуем. Отойдите на несколько метров.

Она отошла к стенке, и я послал в нее обычный, самый простой файер. Он с легкостью отскочил от ее защитного купола.

— А теперь давайте попробуем вот как.

Я послал такой же файер с легким красным свечением. Сам файер как прежде отскочил, а его красная «тень» легко прошла и ударила ее в грудь. Она схватилась за место удара, поскольку почувствовала резкую боль. Купол, естественно схлопнулся. Я мгновенно послал второй файер, уже обычный, который завис над ее лицом. Ее глаза расширились, так как, если бы он попал — ее бы изуродовало. При этом ее грудь продолжала болеть. Я немедленно снял болевой синдром и дезавуировал файер. Она пораженно смотрела на меня.

— Универсальные щиты весьма энергозатратны, не так ли?

— Да, конечно. Я автоматически среагировала именно на огонь.

— Вот именно. А теперь представьте, что боль может быть сильнее, и намного. Кроме того, ваша защита мгновенно рухнула. Я подумаю, как лучше скомпоновать боевые пары, но, я Вас уверяю, такие штуки будут для врага весьма неприятны.

— Теперь еще одна демонстрация. Книлц, дайте свой кнут, пожалуйста.

Он снял его с пояса и подал мне. Инструмент более длинный и менее, с моей точки зрения, удобный, но в умелых руках…

— Давайте выйдем на улицу.

Мы вышли. До ректорского корпуса было метров 100.

— Скажите…

— Тилинда… Можно просто Тиля, сказала желтый декан. — Меня все студенты за глаза так зовут. А мне даже нравится.

— Скажите, Тиля. Можно ли добросить файер до ректорского корпуса?

— В принципе да. Но, во-первых, это весьма энергозатратно, а во-вторых, не эффективно. Любой противник успеет не только увернуться, а еще и перебросится с товарищем парой слов.

— А теперь смотрите.

Я сделал движение рукой, кнут щелкнул и во время щелчка с его конца сорвался маленький файер. Он на дикой скорости преодолел расстояние до башни и был поглощен ее защитой.

Оба пораженно смотрели, а Желтая все время еще потирала грудь, хотя уже ничего не болело.

— Правда, интересно?

— Это потрясающе… Это совершенно новое слово в боевой магии.

— Я подумаю, как можно составить такие боевые пары. Скорее всего, они должны быть сексуальными партнерами, но не факт. Я подумаю, как это можно устроить, а вы пока переговорите со своими, может быть удастся составить пары без дополнительных ухищрений.

— Книлц, как быстро Вы можете щелкать кнутом?

— Достаточно, хотя для быстрых ударов хлыст сподручнее. Скорость движения его конца ниже, но он короче.

Я снял с пояса Старика. Примерился и почти одновременно сделал восемь щелчков. Восемь маленьких файеров один за другим устремились к башне и попали почти в одну точку. Защита их поглотила.

— А теперь представьте, что вы занимаете господствующую высоту, файеры не маленькие, а боевые, да еще и с красной начинкой?

Оба поёжились, представляя.

— Пять-шесть пар могут заставить превосходящего числом противника не поднимать голову, находясь при этом вне зоны досягаемости его заклинаний.

— Правильно, Книлц.

Я подозвал синего декана, которая вышла понаблюдать за нашими экзерсисами.

— Что Вы планируете в качестве «подарков»?

— Скорее всего, ледяные молнии. Они достаточно тяжелые, и их трудно отразить, правда, для этого нужен большой запас воды.

Я вспомнил свои приключения на корабле

— Зачем Вам молнии и вода? Человек сам по себе состоит почти из одной воды. Заморозьте кровь в голове и все. Двух секунд будет достаточно.

Она пораженно на меня посмотрела, потом сказала:

— В принципе это можно сделать. Но надо быть на небольшом расстоянии, это во-первых, а во-вторых, это заклинание будет легко отразить.

— Если его видеть, и если выставить соответствующий щит, — продолжил я.

— Да.

— А если в этот момент люди будут заняты отражением летящих на большой скорости файеров?

Она задумчиво пожала плечами.

— Вот вам боевая тройка. Двое нападают с файерами, прикрывая проход третьего.

Все трое удивленно переглянулись.

— Соберитесь все вместе. Наверняка и Голубая может привнести свой вклад в командной работе. Подчеркиваю, КОМАНДНОЙ. Либо все выиграют, либо все проиграют. На их стороне выступают Черные, причем высокого уровня.

Они вздрогнули.

— Соответственно, продумайте защиту от механических повреждений. Черные великолепно и достаточно далеко метают ножи, звездочки, камни и очень быстро передвигаются. Так что продумайте, чтобы боевые пары или боевые тройки не прекратили свое существование с выбыванием одного или двоих. Кстати, есть идея… Позовите, пожалуйста, голубую сюда.

Когда она подошла, я спросил:

— Вы умеете создавать некруглые вихри?

— А какие?

— К примеру, продолговатые.

Она задумалась.

— Наверное, можно попробовать. А зачем?

— Если создать такой вихрь, вокруг мечущих файеры, то в них сложно будет попасть обычным механическим предметом. А продолговатый — потому, что кнуту нужно место

Они все глубоко задумались.

— Это и многое другое вы должны продумать. Наша победа только в командной работе. Это принципиально. Все внесут свою лепту поровну. Командной работы от вас вообще не ждут! Да и у себя ее быстро не наладят. Потому что с большой вероятностью в этой войне индивидуальный герой — мертвый герой. Ломайте свою психологию.

Я вколачивал им в головы эти мысли просто чугунной кувалдой.

Они стояли, опустив головы, и слушали. Мне показалось, или Книлц коснулся рукой руки Тили, и она ее не отдернула. Хорошо.

— Тренируйтесь как сумасшедшие. Только ночь перед «встречей» надо будет поспать. Некоторым вместе. Давайте примем тренировки с семи вечера, до полуночи, а часов в пять вечера отпускайте всех зараженных. И проверяйте, чтобы они ушли.

— Хорошо.

Я пошел в ректорский корпус. На месте Кларитессы уже сидела новенькая. Когда я вошел — она вспыхнула как мак.

— Как тебя зовут?

— Сисиллия.

— Сися, значит?

— Меня так в школе дразнили. В Университете уже не решаются.

— Я тебя не боюсь.

Она прыснула в кулачек.

Я зашел к ректору, у нее сидело несколько человек.

— Выйдете, — приказал я.

Они все вышли и закрыли дверь, которую уже успели поставить.

Я наклонился над столом, вперил взгляд в Клофиссию и молчал. Она сидела напротив с абсолютно прямой спиной и не могла отвести от меня взгляд. Потом она сглотнула и сказала:

— Господин…

Я молчал

— Вы во всем были правы, демонстрация была впечатляющей. Вы сумели убедить всех, я была не права. На собрании Клана мне высказали вотум недоверия, но мне кажется, что в существующем положении будет неразумно менять Ректора. Я все и всех знаю, меня знают. Я владею заклинанием защиты пока лучше других. Господин, я прошу дать мне еще один шанс!

— Я даю тебе этот шанс. Передай своим, что я благодарен им за их решение, но в твоих словах есть разум. Мы вернемся к вопросу доверия к тебе после окончания кампании, если она закончится хорошо. Не упусти свой шанс — ты находишься в уникальных условиях — вряд ли кто-нибудь когда-нибудь сможет повторить твою ошибку и уйти безнаказанным.

Она сползла из-за стола и на коленях подползла ко мне.

— Спасибо, Господин.

Ее рука потянулась к моему члену.

— Кто тебе сказал, что ты допущена к телу?

Она мгновенно съежилась.

— Новый секретарь будет жить в комнате Кларитессы. Часа полтора-два ее не будет на месте.

— Хорошо, мой Господин.

Я освободил ноги от нее и вышел.

— Ректор готова продолжить совещание, — сказал я толпящимся в холле людям.

Они все гурьбой пошли в кабинет.

— Сися, пойдем, я покажу тебе твою комнату.

— А как же мой пост?

— Я договорился…

Я повернулся и пошел по коридору, она, выскочив из-за стола, догнала меня и шла, отставая на полшага. Я подошел, распахнул дверь и пропустил ее вперед, зажег свет. Она огляделась: номер уже убрали от вещей бывшей хозяйки, постель застелили свежим бельем. Только в углу стояло четыре одиноких и чуждых этой обстановке страпона разной толщины. Видимо кастелянша не знала куда их деть, а выбросить не решилась.

— Я… что произошло с бывшей хозяйкой? — прошептала Сися. — Я ее помню.

— Я ее убил, к сожалению. Когда она выполняла свой долг.

— Как?

— Не важно. Это была не ее вина. Ей воздадут, да и уже воздали соответствующие почести, — она спасла много людей.

Сися опустила голову и тихо спросила:

— Она тоже принадлежала Вам?

— Да. А почему «тоже»?

— Потому, что я хочу принадлежать Вам, — сказала она, не поднимая голову. — И мне все равно, если Вы меня убьете. Не знаю почему.

Я поднял ее лицо за подбородок и смотрел ей в глаза, а она, не мигая и не отрываясь, смотрела на меня. Ее руки тем временем распустили узел пояса, и халат упал к ее ногам. Ее грудь, в отличие от большинства женщин этого мира, примерно третьего или даже четвертого размера, задорно торчала возбужденными сосками вверх. Затем ее руки достали мой член, чуть повозившись с застежками, она обхватила его и стала медленно водить по нему ладошками. Потом она, все так же не отрывая взгляда, стала опускаться на колени. Тогда, наконец, она прикрыла глаза и погрузила мою головку в свой ротик.

Минет в ее исполнении был совершеннейшим произведением искусства, хотя, конечно, я был для нее велик, но она совершенно самозабвенно отдавалась процессу. Она по-настоящему отдавалась мне ртом. Не знаю как, но она вытворяла язычком совершенно невероятное. Больше десяти минут я не выдержал и разрядился в нее семенем и серым. У нее в этот момент случился совершенно невероятный по силе оргазм.

Когда и я, и она немного успокоились, я перенес ее на кровать. Она лежала, широко раскинувшись и находясь, как говориться, «не с нами». Мне захотелось поцеловать ее «там» — у нее была очень красивая, аккуратная щелка. Большие губки практически закрывали малые и были упругими и налитыми, сверху чуть-чуть торчал клитор. С него-то я и начал. Я всасывал его в себя, дразнил языком, двигался по нему сверху вниз. Потом раздвинул губки и слизнул совершенно невероятный по вкусу сок. Входил языком внутрь и немного покусывал малые и большие губки. Она металась по кровати, уже даже не крича, а поскуливая. Наверно каждые пять минут ее накрывал очередной оргазм.

Затем я оторвался от нее, поднес член и надавил. Естественно, я ее расширил, но так, чтобы ей было чуть-чуть больно. А потом, пользуясь тем, что она Красная, замкнул эту боль опять на нее, закрутив малую воронку. Я качал и качал в нее, и воронка, раскрутив ее шарик, вращалась в ней с огромной скоростью. Когда я кончил, то даже испугался, не порвется ли ее мешок и немного укрепил его. Я перестал закачивать и убрал замыкание ее на самоё себя. Воронка из красно-серой массы постепенно останавливаясь, превратилась сначала в красную, а потом в светящуюся алую. Когда я вышел из нее, она была в глубоком обмороке. Иди медитации. Не знаю. Я привел ее в себя, коснувшись лба, и она открыла мутные и несфокусированные глаза.

— Здравствуй, Вторая, — прозвучало у нас в голове.

— Здравствуйте… Кто вы?

— Это Высшие. Они находятся в Серой башне, а двое здесь, в городе. Они приняли тебя.

— Здравствуйте, Первые, — сказала она.

Красная, уже мне:

— Где ты нашел такое Чудо? Она невероятно сильна и талантлива.

— Должен признаться, это она меня нашла.

— Ну, просто пчела, прилетевшая на мед.

Я внутренне хихикнул. Пожамкал ее груди, потом посмотрел на нее сзади.

— Ничего так пчела. Хваткая. Я в смысле, хвататься удобно. И попа не в полосочку.

Теперь хихикнули в ответ.

— Ну, это вы с Братом легко устроите.

— Не волнуйся. Она теперь под нашей защитой.

— Спасибо. А то, я чувствую, здесь скоро завертится.

Она лежала на моей груди тихо, как мышка, только немного поглаживая член.

— Как же я давно ждала тебя, — прошептала она. — Всегда знала, что я твоя. Прости, не дождалась — очень уж пусто внутри было. Я же не знала, что ты реально существуешь, думала мечта несбывшаяся. Никто так и не тронул меня ничем. Я должна была тебе все рассказать.

— Не волнуйся. То, что было до меня, меня не волнует. Думаю, теперь тебе будет не очень интересно внимание противоположного пола.

Она вцепилась в меня изо всех сил и аж задохнулась:

— Какая гадость. Какая я была дура. Я…

Я шлепнул ее по попе.

— Что было — прошло. Забудь. Теперь ты — Хозная.

— Спасибо, Хозяин.

— Так! А теперь вперед, на работу! И мне еще надо посмотреть, что они там делают.

Она весело вскочила, но потом остановилась.

— Скажите, Хозяин, а Вы как прошлую хозяйку этой комнаты убили? Так?

— Нет, к сожалению. Я ее сжег изнутри.

Она вздрогнула, ее глаза расширились.

— Если захотите меня сжечь — сделайте это быстро, пожалуйста. Эта совсем не та боль, которую я хотела бы.

Вдруг голос Красной:

— Она искренне говорит.

Да… дела.

Я подтолкнул ее:

— Хватит глупости говорить, пошли работать! Нас ждут Враги, которых надо побеждать!

Это настроение слетело с нее как тень. Я сел на кровати, а она засобиралась, немного суетно. Я поймал ее за руку и подтянул к себе в не завязанном халате. Обнял.

— Я не убью тебя.

— Не в этом дело. Я — Ваша, и Вы вольны делать со мной все, что угодно. Просто я очень боюсь смертельной боли.

Я зарылся головой в ее груди, а она стала гладить меня по затылку.