Мой Мир 0

Глава 32. Подготовка к празднику

У меня возникла одна идея, и я бегом побежал к гостинице.

Влетев в холл, надел личину Туттера и заорал:

— Василис! Куда дели трупы Черных?

— Сложили в подвал.

— Бегом положите двоих там, где должны были быть Степняки, а одного — ко мне на третий. Тех, которых на второй — переоденьте. На третьем пусть голый валяется. И быстро-быстро-быстро! Спящих вытащить и на кухню положить, пусть отходят.

У меня возникла идея — пусть «захватят» помещения. Я их спалю, вместе с нападающими. Вместо людей останутся жирные обожженные пятна. Ну, может, быть пару застежек от одежды. Вот пусть и думают тогда, кто там сгорел.

Люди, несмотря на то, что вымотались постоянной борьбой с собой, выполнили все буквально за десять минут.

Когда это было сделано, я решил послушать «прослушку» моего коричневого друга.

— Долбанные уроды, — орал он на кого-то. — Где они находятся? Почему молчат?

— Я не знаю, — бубнил кто-то в ответ. — Семнадцатый доложил, что попал в кого-то через канализацию и всё. Замолк. Остальные тоже молчат. Мы не можем прослушать половину гостиницы — ни второй, ни третий этажи. На втором коричневый купол Степняков, а на третьем красный. Но очень мощный. Пытаемся вскрыть — пока не получается.

— Пробовали физическое проникновение?

— Нет. Похоже, у них много ловушек.

— А голова зачем? Думайте!

— Седьмой, четырнадцатый — пробраться через четвертый этаж по пожарной лестнице. Бегом!

— Шеф, она забита. Вскрывать силой?

— Дебилы! А окна рядом зачем?! Действуйте тихо!

— Шеф, тут завалы из мебе…

— Седьмой! Что у тебя?

— Шеф, он кажется мертв…

— Ну, так проверь!

— ААААААААААААААА!!!

— Четырнадцатый! Четырнадцатый! Что у тебя?

— Шеф, он молчит. Может быть, экранируется всё?

— У меня плохое предчувствие. Короче — начинаем штурм. Желтые и красные из Университета где?

— В зоне прямой видимости отеля.

— Блокировать, но не убивать! Не хватало нам только конфликта с этим осиным гнездом до праздника

Я связался с Книлцем:

— Отведите людей от гостиницы, сейчас начнется ее штурм. Наши ребята горячие — их могут порезать. Нападать будут черные. Степняков я вывел, так что наблюдаем файер-шоу.

Я дезактивировал часть ловушек на четвертом этаже, чтобы они все-таки прошли. Человек пять полегло, остальные прорвались. Смешно смотрелось — «крутые» парни, пихающие друг друга, кому следующему идти по «безопасному» пути. В общем они взломали коричневый купол и ворвались в помещение.

— Шеф, здесь трое. Кажись степня…

Я рванул заряд первичного огня, выжигающего помещение изнутри. Еще четверо Черных. Почти сразу они навалились на третий этаж. Еще четыре человека сгорели в первичном огне. Хотя я практически сразу все затушил, придется констатировать конец ремонту. Вот Петраркус расстроится. Хотя… На сколько я помню, Двор по договору обязан оплатить ремонт в случае ущерба. Так что все не так уж и плохо. Тринадцать черных и новый ремонт.

После второго взрыва я активизировал «прослушку». Звенящая шокированная тишина. Потом:

— Ну, хотя бы Степняков уничтожили. Свяжитесь с нашими в степи, скажите: Совет теперь их.

— Шеф, у нас осталось семь человек, включая нас с Вами. Как «праздник» в Университете контролировать будем?

— Придумаем что-нибудь. Коробки для пауков пришли?

— Да.

— Вот и отлично.

Я придумал, как бороться с этим «чудесным» контейнером для пауков. Главное вычислить их на входе.

— Книлц, Тиля, здесь больше нечего делать. Собираемся в нашей аудитории на красном факультете через полчаса.

— Понятно!

— Василис, как вы? Никто из наших не погиб?

— После взрывов легче стало. Нет, не погиб. Все в холле или на кухне были. Двоих стеклами порезало, но живы будут.

— Садись в холле и начинай причитать, мол, все пропало, и Петраркус тебя убьет…

— Хорошо, — явно улыбнулся он.

Я рванул в Универ.

Когда вошел в аудиторию, там уже собралось три десятка желтых и красных.

В зале зашептались:

— Вроде бы он погиб в гостинице.

— Я тоже слышала…

— А может это фантом…

Я подошел к ближайшей «распространительнице слухов» и резко схватил ее за ухо. Она ойкнула.

— Разве фантомы хватают симпатичных барышень за ухо?

Зал грохнул, и обстановка разрядилась.

— Принесите кто-нибудь, пожалуйста, металлическую коробку и кусок хлеба.

Минут через пять все стояло на столе.

— У нас появилась новая вводная. Враг придумал очередную пакость — он сделал контейнер, который экранирует пауков от действия «перемирия». Для того чтобы продолжить, я прошу всех желтых выйти на сцену. Будем вас тестировать.

Вышло полтора десятка желтых. Я открыл коробку, положил в нее кусочек хлеба, потом закрыл ее и отошел метров на пять.

— Я хочу, чтобы вы попробовали сделать вот так: я внимательно посмотрел на коробку, представил ее изнутри и сформировал там огонек, который сжег хлеб. Никто ничего не заметил, и все стали недоуменно оглядываться.

— Откройте коробку.

Все были в шоке, когда вместо куска хлеба оттуда выпала почерневшая головешка.

Я объяснил, как это сделал и сказал:

— Я хочу, чтобы вы все потренировались. У кого это получится — тот будет стоять при встрече гостей. Мы не знаем, как выглядит контейнер с пауками. Поэтому, если кто-нибудь достанет какую-нибудь коробку — вы сделаете так, и паучкам придется внутри очень плохо. Потренируйтесь, я через час подойду.

Затем пошел в ректорат.

На секретарском месте сидела Сися и терпеливо объясняла кому-то, что ректор сейчас занят и сможет принять только через три дня, после праздника. Я встал сбоку и с удовольствием ее слушал. Посетитель, который требовал улучшения условий своего размещения, наклонился над ней, повышая голос. В этот момент вокруг ее головы образовалось два едва заметных спиральных вихря, закрученных в разные стороны с явной желто-золотой окраской. Посетитель отшатнулся и ушел, шепча всякие ругательства. Молодцы, девчонки — хорошая команда получилась.

Я подошел. Сися привычно вскинула глаза и узнала меня. Ее зрачки расширились, она попыталась встать.

— Сиди. Как у вас здесь?

— Мы очень подружились с Воробышками, они сейчас у меня в комнате, но помогают мне с безопасностью. Члены семей преподавателей — редкие говнюки! — она зарделась, употребив при мне бранное слово.

Я улыбнулся и погладил ее по щеке. Немедленно два вихорька закрутились вокруг моей руки, наперегонки лаская ее.

— Здравствуйте, Воробышки. Я тоже вам рад. Давайте до вечера — у меня сейчас дела.

— Кто у нее?

— Ференц. Он не успевает починить стену и не понимает, зачем это делать так срочно. Я думала, ректор лопнет от злости. Она сейчас его так распекает, что я на всякий случай отключила связь с кабинетом, — она широко и лукаво улыбнулась, — не гоже молодой девушке слышать такое.

Я чуть не заржал в голос.

— Я зайду, ты не предупреждай. Хочу послушать.

Я зашел в коридор и настроился на Клофиссию.

— Ференц! Сколько можно раз повторять! Стена к завтрашнему должна быть доделана! Вы — идиот! Вы сэкономили Университету два золотых, наняв безрукого подрядчика. К тому же, по моим данным, вы не заплатили лучшей бригаде обещанные пять золотых! Только четыре.

— И этого много. А по поводу пролома в стене — он сзади, никто не увидит.

Во мне начала подниматься ярость. Немедленно в голове замигал зеленый сигнал:

— Любимый, он того не стоит. Побереги себя для праздника.

Уффф, отпустило. Ференц ей обязан жизнью. Я вдохнул-выдохнул и вошел в кабинет. Клофиссия сидела красная и собиралась выдать очередную порцию нравоучений. Ференцу явно было пофиг — знаю я такой тип хозяйственников. Уроды. Она увидела меня и попыталась встать. Я махнул рукой, мол, сиди и встал перед Ференцем. Он когда-то был неплохим красным, но сейчас лень и жадность убила талант. И трусость. Чем я решил воспользоваться. Я скатал в руках ярко-красного, почти видимого в обычном спектре червя и не спеша запустил его в грудь Ференца, сломав его легкое сопротивление.

— Этот червь обовьется вокруг твоего сердца. И если завтра к пяти вечера забор не будет починен, червь остановит его. Мне все равно, как ты это сделаешь. И за какие деньги — у тебя, наверное, неплохая зарплата. Затем ты соберешь все бригады, которые работали на фасадах и отдашь каждой по четыре золотых. Из своих. Понятно?

Он мелко закивал, держась за грудь.

— Пошел нахер отсюда. Завтра не будет забора — не будет тебя.

Он умоляюще посмотрел на ректора.

— Я согласна с… Туттером. Идите. Я ОЧЕНЬ надеюсь, что все будет сделано.

Затем она, умница, связалась «по селектору» с Сисей:

— Сисиллия, голубушка. Возможно, послезавтра у нас освободиться вакансия проректора по АХО. Подберите пожалуйста четыре-пять кандидатов, проведем конкурс.

Потом подняла глаза на враз побелевшего Ференца.

— Вы все еще здесь?

Его как ветром сдуло.

— Молодец. Хорошо сыграла.

— Я не играла. Мне кажется, что он и этого червяка попытается обмануть. Правда, скорее всего, у него не получится.

— Как идет подготовка? Осталось-то…

— Нормально. Продумали, как и под каким предлогом будем разводить потоки людей. Есть какие-то требования к помещению, где они должны быть собраны?

— Желательно отдельное помещение — я не уверен, что оно останется целым. И желательно недалеко от места встречи, чтобы они не слишком успели задаться вопросом, почему их собирают. Поставьте там столы с халявной выпивкой.

— Халявной? Что это

Я, в очередной раз улыбнулся мысли, что это мир лучше.

— Дармовой. Я ее подзаряжу.

— Понятно. Рядом с входом стоит корпус Синего факультета. Он самый маленький, его конференц-зал подойдет?

— Отличная идея. И еще одно, как только этот урод доделает забор, пусти поверху свою защиту. Пока слабенькую, в тестовом режиме. Тебе надо потренироваться ее ставить и держать.

— Хорошо.

— Если мы обезглавим волшебную часть Врага, он, скорее всего, пустит на нас обычных людей. Расставь наблюдателей, и продумайте с деканами систему обороны. Они тебе доложили о боевых тройках и четверках?

— Да. У нас, насколько знаю, сложилось уже пять желто-красных пар.

— Расставьте их на наиболее вероятных направлениях прорыва и постарайтесь сделать места их пребывания максимально защищенными.

— Понятно.

Я встал, намереваясь уйти. Она выскочила из-за стола и приложилась губами к моей руке. Я поднял за подбородок ее лицо:

— Пожалуйста, больше не делай глупостей.

Затем вышел из кабинета.

Около Сиси крутился очередной посетитель с какими-то «очень важными требованиями», а невдалеке, за колонной, стоял какой-то красный мальчик и смотрел на нее влюбленными глазами. Когда я вышел, посетитель рванулся к зарывающейся двери с криком:

— Вот видите, она освободилась!

Я схватил его за шкибон:

— Куда? Тебе же сказали — нельзя!

— Пусти меня, негодяй! Моя жена заместитель декана желтого факультета, — отчеканил он. — А нас разместили в одной комнатке! Туалет и душ вообще один на пять комнат! Это неслыханно! Я этого не потерплю! Моя жена поджарит тебя, если ты меня не пустишь! Мало мне всяких малолетних шлюх на входе, которым я должен что-то объяснять!

Ох, зря он это сказал. Мальчик за колонной дернулся, как от удара, а на глазах Сисиллии выступили слезы. Я к нему присмотрелся: он не совсем белый. Чуть-чуть красный. Домашний тиран, так сказать. Я поднял его за шиворот. Ко мне подскочила Сися:

— Не убивайте его, пожалуйста.

Хотя меня уже сложновато было остановить. Что интересно, Зеленая отнеслась к тому, что я его хотел порвать, спокойно. Видимо, она была со мной согласна — сама в детстве таких тиранов насмотрелась.

— Назови мне хоть одну причину, почему я не должен его убить.

— Я же знаю, как Вы это делаете! Весь коридор испачкается. А уборщицы придут только через час. Я их на обед отпустила.

Молодец! Неубиваемый аргумент. Меня отпустило. Притом, что тирашка понял, никто здесь не шутит. Он вдруг заскулил:

— Да ничего. Нет проблем. Поживем так, это же недолго…

Я развернул его и дал, что называется «могучего пинка». Он полупролетел-полупробежал расстояние до двери и влетел в нее головой, разбив об нее лицо. Я подозвал стоящего за колонной мальчишку красного:

— Проводи господина до его места проживания и скажи коменданту корпуса, чтобы их переселили в самую маленькую комнатку рядом с сортиром. Скажи, Туттер велел.

Тот улыбнулся и потащил несостоявшегося просителя к его «новой жизни». Все секретарши с преувеличенным вниманием перебирали бумаги. Им явно будет что обсудить.

Я повернулся к Сисе:

— Ты только что спасла человеку жизнь. А что за мальчик стоял за колонной?

— Мой… — она подняла на меня глаза, — мой воздыхатель. Я с ним спала несколько раз, и он в меня втюрился. Постоянно пытался быть рядом, помогал, даже защищать пытался, хотя на меня никто и не рисковал нападать. Он хороший, но очень ревнивый. Вот и сейчас пришел вроде как для моей защиты, а сам так глазами и зыркал. Он же понял, что я изменилась, и теперь я не его. Хотя и не была его никогда, просто пусто внутри было.

— Понятно…

— Хозяин, — ее глаза наполнились слезами, — я не считаю, что должна от Вас что-то скрывать. А потом, Вы же сами сказали, что то, что было до Вас, теперь не имеет значения. Я просто боялась, что он совершит какую-нибудь глупость, и Вы его убьёте. Вот и решила, пусть он будет здесь, при мне, когда Вы выйдете. Я бы попыталась все Вам объяснить — он просто меня любит и не заслуживает смерти. Кроме того, он был с нами в аудитории, когда Вы все показывали. А он боец не из худших.

— Понятно…

Ее глаза наполнились слезами, а я понял, что я не дам ей звездочку, хотя, грешен, были такие мысли.

— Хозяин… Я не шлюха и никто, кроме Вас, мне не нужен. Просто… просто он не заслуживал смерти, вот и все.

Не хочу морочить себе этой хренью голову, не до того. К тому же думаю, что скоро уйду. Она не Первая и никогда ею не будет. Пусть потом, после моего ухода, строит свою жизнь, если сможет. Я наклонился к ее ушку и прошептал:

— Вызывай на подмену свою грымзу и дуй в комнату. Скоро приду, — при этом запустил руку к ней за пазуху и провел по мгновенно напрягшемуся соску. Она стояла спиной к коллегам, поэтому моей хулиганской выходки они не видели, но то, что я ей что-то шепчу, а также ее раскрасневшееся лицо явно заметили. Будет им и про это что поговорить.

Затем я практически бегом рванул на Красный факультет.

На столе стояло уже две оплавленные колобки. Они тренировались на перевернутой миске, за неимением еще тары.

— Ну, показываем, чему научились!

Вышло пять человек, у которых что-то получалось. В том числе, кстати, и жена этого чудика — когда-то симпатичная, но затюканная домашним тираном женщина лет тридцати пяти. У остальных либо ничего не выходило, либо, как у Тили — коробка просто прожигалась.

— Отлично! Вы, пятеро, пойдемте в другую комнату.

Там я каждой из них дал в рот палец и вкачал понемногу серого. Каждая немного закачалась от переизбытка энергии.

— Идите и тренируйтесь!

Замдекана я задержал:

— Хочешь стать лучшей в этом?

— Да, — сказала тихонько.

— Готова на большее, чем палец?

— А это обязательно? Я замужем…

— Как хочешь. Оставайся тем, что есть, и я повернулся, намереваясь выйти.

— Я согласна… — и про себя, тихо. — Как же он меня достал!

Я подошёл к ней и она, немного обреченно, но решительно развязала халат. Под ним оказалось достаточно простое белье, которое я просто сорвал. Она застыла. Тогда я взял в руку ее лобок, положил средний палец на клитор и запустил в ней механизм оргазма. Она поплыла. Я толкнул ее на стол и широко развел ноги. Волосы с ее тела решил не убирать — это для избранных. Член Туттера был меньше, чем мое обычное состояние, но для нее в самый раз, чтобы ничего в ней не расширять. Поначалу я честно и откровенно просто трахал ее, насылая оргазм за оргазмом. Кстати, в какой-то момент и насылать ничего не пришлось — она сама дико завелась. Минут через пятнадцать я обильно в нее кончил, вкачав приличную порцию серого. Когда вышел из нее, ее тело еще несколько минут конвульсивно дергалось в послеоргазменном состоянии. Семя вытекало из нее, пачкая халат, на котором она лежала.

— Я уже и забыла, как это, — прошептала она.

— Собирайся и иди к остальным. Думаю, у тебя все получится.

Я развернулся и бегом рванул к Своим.

В Сисиной комнате меня встретили три пары горящих глаз. Снял личину. Потом у меня просто тихо снесло крышу — я поднял Сисю, сорвал с нее одежду и набросился на нее, аки зверь. Подмяв под себя, я с маху долбил ее на всю длину. Когда я в нее вошел, она сначала пискнула, а потом стала пытаться мне подмахивать, но я был для нее тяжеловат. Оргазм, еще, еще… В этот момент меня посетила дурацкая мысль, что после меня, после моего ухода, красному мальчику придется обвязывать член полотенцем для увеличения его толщины. Или руку использовать. Эта мысль почему-то так меня завела, что я начал кончать, попутно еще немного расширив ее влагалище и заблокировав детородную функцию. Сказку красному никто не обещал… И не будет у нее детей ни от меня, ни от кого другого. Блин, опять стала подкатываться ярость… Этого ещё не хватало. И тут я почувствовал спиной две пары грудок. Похоже, они почувствовали изменение моего состояния. Уж кто-кто, а они знали, чем это может закончиться. При этом закралась шальная мысль, что не так уж они и были неправы, изначально поставив себя и Сисю на разные ступеньки иерархии.

Еще до конца не кончив, я схватил одну из Воробышков и, используя семя как смазку, сразу в нее вошел, практически не снижая темпа. Да! С ней все по-другому… Эта моя. И всегда была моей. И будет моей. Не эта, эти! Кончив в первого воробышка, я немедленно подмял под себя вторую. Сися лежала в прострации с широко раскинутыми ногами и огромной раздолбанной дырой между ними, которая, в отличие от щелок Воробышков, так до конца и не закрылась. И не закроется… Потом опять Сися и так по кругу. Угомонился я часа через два, кончив в каждую по три раза. Сколько я закачал в них серого — не знаю. Много. Мы все были в каком-то возвышенно-отвлеченном состоянии — мне хотелось наполнять-наполнять-наполнять их, а они были готовы принимать меня, по-моему, бесконечно. Мне кажется, что я, на каком-то этапе, просто отрубился, так как пришел в себя от того, что два язычка нежно ласкали мои соски, а один щекотал головку опавшего члена.

— Хозяин, а сделай Сисе такой же клитор, как у нас, а то неудобно…

Я улыбнулся. Рывком поднялся, схватил Сисю, которая была около члена, и положил в кровать на то место, где лежал сам. Воробышки немедленно накинулись на ее груди, а я, легко введя руку в ее влагалище, положил большой палец на клитор и напрягся. Через некоторое время мне в палец уперся фактически маленький трехсантиметровый членик, только без отверстия, а Сися забилась в очередном оргазме.

— Смотрите, что получилось.

Воробышки свесились с двух сторон. Сперва одна, а потом вторая взяли этот членик в рот.

— Так значительно лучше!

— Сися, втяни его, потренируйся…

На меня посмотрел совершенно мутный, отсутствующий взор: по-моему, она меня не очень услышала.

— Все, сексуальные маньячки, я спать! — сказал я.

Поняв, что на кровати мы вчетвером не уместимся, я улегся на полу и выключился. Ночью, когда проснулся, почувствовал две головы на плечах и одну на бедре около члена. Послав всем теплый сигнал, заснул как младенец.

Ранее утро встретило меня потрясающим Сисиным минетом. Воробышки еще спали, и меня забавляла пикантность ситуации. Поняв, что я сейчас кончу, Сися взяла головку в рот и с жадностью проглотила все семя. Потом хищно облизнулась и прошлась язычком по стволу от головки до яичек, глядя на меня совершенно блядскими глазами. Воробышки так и не проснулись.

Было еще очень рано, и я, осторожно освободившись от спящих на мне, встал, оделся и вышел на территорию. Пройдя по периметру, увидел, что пролом в стене практически заделан. Потом осмотрел стену на предмет ее преодоления Черными. Не все мне понравилось, и я пошел к ректору. Зайдя в пустой холл, подошёл к двери и оглядел охранное заклинание. Мне понравилось — стало значительно хм… изобретательнее. Осторожно пройдя через него, я зашел в кабинет, а затем в комнату Клофиссии. Она спала обнаженной, раскинувшись на кровати. Настроившись на нее, я немного ее возбудил, а затем навалился и вошел в нее. Пискнув, она приняла меня. Если честно, то я просто выполнял обещание, данное Юдолии по поводу фиолетовой звездочки. Я не заботился о ее оргазмах, однако они явно шли один за другим. Минут через двадцать я кончил. В ее животе явно зажглась новая звездочка. Я с чмоканьем вышел из нее, затем встал, взял за волосы и заставил облизать член, убрав с него остатки семени и ее собственных выделений.

— Спасибо, Хозяин, — услышал я в голове голос Башни.

Я потянулся, затем взял за волосы находящуюся в легкой прострации Клофиссию и потащил ее в ванну. Поставив ее перед собой на колени, я чуть поднапрягся, и в ее лицо ударила тугая струя мочи. При этом я заставил ее кончить. Завершив процесс, я заставил ее снова начисто облизать головку и вышел из помещения. Между нами не было сказано ни слова.

Следующие несколько дней прошли в сплошной подготовке. Клофиссия, после того, как в ней зажглась звездочка, стала намного сильнее. Мы попробовали с ней установить ее заклинание по периметру стены. При этом написали, во избежание эксцессов, объявления «через стену не лазить» — не хватало еще какого-нибудь студента, убежавшего в самоволку, ненароком зашибить. Много мы поработали над незаметностью охранного заклинания. На входе в ворота сделали большую рамку со «сторожком», распределили роли кто где стоит, кто, как и кого прикрывает в случае проблем.

Желтые тренировались в незаметном сжигании предметов внутри коробок. Безусловным лидером в этой дисциплине стала замдекана. При этом она смотрела на меня совершенно коровьими глазами и периодически подкатывала по поводу «подзарядки». Однажды я действительно ее еще раз подзарядил. Образовалось пять красно-желтых пар. Лучше всего получалось у Книлца с Тилей. Они, влюблено глядя друг на друга, запускали целые фейерверки. Тем более, что Книлц действительно был настоящим кнутовиком. Я очень внимательно осмотрел и кое-где укрепил Синий корпус — ему предстояло стать основным местом действия.

Периодически прослушивал коричневых. Оттуда я узнал, что из оставшихся семи, пятеро попытаются проникнуть в Универ. Трое через стену и двое с толпой. У каждого будет с собой по 2 коробки с Пауками. Коричневые очень ждали подкрепления, но оно не успевало.

Находясь в образе Петраркуса, я сумел выставить счет двору за ремонт гостиницы. В результате при помощи Хасима развернулся масштабный ремонт. Откатил всего 30 %.

Мы закупили больше двух тысяч бутылок вина и я заговорил его, значительно улучшив вкус, а главное, увеличив впитываемость и «эйфорийность», так сказать. Подготовили в Синем корпусе более ста столов для встречи гостей. С Дальнего острова в Университет пришло более пяти полных подвод с «перемириями» — должно было хватить на всех с гарантией. Всего ожидалось более трех тысяч человек.