Мой Мир 1

Глава 15. Поход к Черным

Утром, когда я открыл глаза, то увидел обнаженную Кентакку, сидящую в позе лотос. Оказывается, ночью пошел первый снег. Снежинки тихо опускались на нее, а затем таяли. Ее тело было в идеальном состоянии, только седая прядь на лбу стала шире.

— Хозяин, я многое поняла — я долго думала, пока сидела здесь, обдумывала произошедшее. Да, Вы правы, я чуть не нарушила данную Вам клятву. И еще, я очень благодарна Вам, что вы не убили мою мать. Я люблю ее, хотя сейчас для меня это не существенно. Я рада, что Вы не уничтожили меня, мою суть. Сегодня я, в первый раз после того, как попала к Вам, спала совершенно спокойно — никакие сомнения, никакие страхи меня больше не беспокоили. Мне кажется, что после того, во что Вы меня превратили, у меня появилось много новых знаний. Я не чувствую свою ауру, но я точно знаю, что они мне по силам.

Я вгляделся в ее ауру. Передо мной сидел Великий Черный воин. Ее аура была огромным, по меркам этого мира, черным моноколором. Никакие эмоции, кроме желания служить мне, больше ее не волновали. Было понятно, что она без раздумий отдаст жизнь за меня, за других адептов, за того, за кого я ей укажу. Но отнять эту жизнь будет ох как не просто.

— Одевайся, надо собираться. Пора навестить твою мать, познакомиться с ней по новой. Где она находится?

— Замок Черных находится недалеко от Мейна, столицы Королевства.

— Ты чувствуешь, как она?

— У меня нет с ней прямого контакта, но мне кажется, очень плохо. Ее же, как меня, никто не лечил.

— Мне надо ей помочь?

— На Ваш выбор, но я бы была Вам очень благодарна.

— Сейчас свяжусь

Я вошел в аурное поле и подключился к информационному каналу.

— Госпожа Беломаха?

— Господин Юджин, прозвучал слабый голос. Как моя дочь?

— У нее была не лучшая ночь в ее жизни. Как и у Вас, я понимаю. Но учитывая, что речь о Вас, то есть о ее матери, я решил дать ей второй шанс. Правда, думаю, она немного изменилась. Как она сама считает, в лучшую сторону.

— Можно мне с ней поговорить?

Кентакка посмотрела на меня вопрошающе, и я кивнул. Зазвучал ее спокойный ровный голос:

— Мама здравствуй.

— Дочка, как ты? Что с твоим голосом?

— Ничего. Просто я стала другой.

— Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо, мама, лучше, чем когда бы то ни было. Мой Хозяин спросил меня, как я думаю, ты себя чувствуешь. Я сказала, что у меня нет с тобой связи, но я думаю тебе плохо. Я права?

— Да. Мне после вчерашнего, очень плохо. Моя аура похожа на рваную тряпку. Не думаю, что переживу сегодняшний день

— Мама, если ты попросишь моего Хозяина, он сможет помочь тебе. Надеюсь, он не откажет мне в моей просьбе. Именно поэтому он и связался с тобой, но сейчас все зависит от тебя.

— Господин Юджин… Я очень прошу… Спасите меня, если сможете… Я умоляю Вас

Я посмотрел на Кентакку. Ни один мускул не дрогнул на ее лице, лишь в глазах стояли слезы. Тогда я просто взял изрядный шмат Серого и закинул в Беломаху. Глаза Кентакки расширились — она почувствовала прохождение мощной энергии, но не поняла, что это.

— Госпожа Беломаха, завтра будете как новая, сказал я и отключился. Пожалуй, энергии я ей кинул даже с избытком. Ничего, адепты такого уровня, как она, мне нужны.

Почувствовал желание Креоны пообщаться.

— Креона?

— Хозяин! Любимый! Ты поступил мудро. Ты знаешь, я почему-то всегда чувствую, что у тебя происходит.

— Потому, что это я так сделал — мне нужны твои мудрые советы.

В ответ меня просто окатило волной любви и тепла.

— Ты знаешь, я чувствую всех твоих адептов. Фрика повышает свой уровень и пытается быть нужной, но она еще совсем девчонка. Я учу ее жизни… наверное, как дочь — мой старший сын сейчас был бы младше ее всего на пять лет. А вот из Кентакки ты, похоже, сделал идеальную машину для убийства. Или для выполнения любой другой, нужной тебе, задачи. Пожалуй, она — это то, что тебе нужно в походе — лучше нее тебе спину никто не прикроет

— Креона, просто ваше с Фрикой время еще не настало.

Я отключился и посмотрел на Кентакку.

— Спасибо Хозяин. Я не поняла, что это было, но чувствую, что матери стало лучше. А сейчас я хотела бы выполнить наш утренний ритуал.

После этого она подползла ко мне, достала член и, стимулируя кончиком языка головку, приняла всю порцию моей утренней мочи. И сделала она это не эротично, не смущаясь, а просто потому, что это было ее обязанностью. Меня это даже немного завело, и я вкачнул ей чуть-чуть серого. В результате она, по-моему, неожиданно для себя, кончила.

— Хозяин, вам нравится, когда я кончаю?

— Да.

Затем мы искупались, раскалывая уже изрядно наросший за эту ночь лед и вернулись в лагерь.

— Сколько идти до Замка Черных?

— Если на лошадях, то два дня от штаба фронта.

— А отсюда?

Она ненадолго задумалась. По-моему, она использовала свои новые возможности, я бы их назвал глобальной геолокацией.

— Если шагом по лесу, то дня четыре — мы можем срезать угол. Воинские части обходим?

— Конечно.

— Там есть река бурная, я не знаю, цел ли мост.

— Разберемся. Уничтожь все следы нашего пребывания здесь и пошли. Возьми себе Черные ножи из мешка, у меня есть метательные.

Она кивнула и достала два ножа. Поскольку ножен для них не было, она разместила их сзади за поясом. Я, тем временем, собрал вещь-мешок.

— Побежали

И мы, 100 метров бегом, 50 шагом направились в указанном ею направлении.

Бежали целый день. Был одна остановка на обед — она черной молнией подшибла зайца. Тушка была целая, а голова полностью отожжена. Мы быстро его освежевали, затем поджарили на сделанном мною огне. Часть съели, а часть взяли с собой — неизвестно, поймаем ли еще какую-нибудь добычу до вечера. Кости неглубоко прикопали — звери съедят. Отмахали, думаю, километров 50, если не больше. Уже совсем вечерело, когда мы вышли к реке.

— Воинские части далеко?

— Нет, их тут много — с той стороны реки организуется дополнительный оборонительный рубеж, на случай прорыва фронта.

— Патрули бывают?

— Наверное, я точно не знаю. Но после того, как Вы уничтожили диверсионную группу — думаю стали организовывать.

— Ладно, тогда огонь разжигать не будем. Поедим, что с собой взяли.

Я достал плащ-палатку и активизировал ее — она немедленно приняла цвет окружающей обстановки и практически полностью слилась с общим фоном.

У Кентакки округлились глаза:

— Что это? Я совершенно магического фона не чувствую…

— Нравится? Креона, по моей просьбе, придумала. Потом тебе такую же сделаем.

— Потрясающе. Так это Вы в ней были, когда Черных положили?

— Да.

А про себя подумал: не «наших», а «Черных». Хорошо.

Потом посмотрел вокруг: снега было немного, но наши следы все равно были видны.

— Давай-ка заберемся на дерево и переберемся поверху отсюда. А то кто-нибудь следы может заметить.

Она, ни слова не говоря, поправила амуницию и запрыгнула на ближайшее дерево. Я за ней. Отползли от места остановки метров на 100. Нашли толстый дуб с раздваивающимся стволом и решили переночевать на развилке. Я, при помощи тентаклей, соорудил нам скрытое от глаз уютное гнездо. Кентакка опять смотрела во все глаза.

— А это что?

— Тентакли. Колдовство не из вашего мира.

Я удобно устроился в комфортно сделанном из тентаклей почти кресле.

— Иди сюда.

Она подползла, достала заткнутые сзади ножи и стала оглядываться, куда их деть. Один из тентаклей протянулся к ней и свернулся кольцами — в них она ножи и сунула. И под рукой, если что и не упадут, удобно. Затем она села между моих ног и прижалась ко мне. Я закрылся плащ-палаткой.

Я обнял ее сзади и стал тихонько перебирать через комбинезон ее груди. Без всякой эротики — просто мне это нравится. Она расстегнула верхние пуговицы, взяла мои руки и засунула их под комбинезон. Ее груди удобно устроились в моих руках. Пошел теплый, плотный, ровный контакт. Она расслабилась.

— Хозяин! А это они меня там?

— Кто? Где?

— Ну, в дупле. Тентакли? Я же чувствовала, что это не люди.

— Конечно, я своих женщин ни с кем не делю.

Она прижалась еще плотнее.

— Хозяин, а можно узнать, как дела у мамы?

Я без слов их законтачил. Шепнул:

— Я не буду слушать.

Но грешен, не мог пропустить.

— Мама!

— Кентакка!

— Как ты?

— Не поверишь, как 20 лет назад!

— Все нормально значит?

— Нормально? Великолепно! Нас слышат?

— Думаю, нет. Он разрешил мне с тобой пообщаться.

— Кто он?

— Не могу тебе сказать, мама. Если он посчитает нужным — сам расскажет. Если бы ты знала, что я пережила, когда попыталась тебе помочь!

— Я дура дочка, прости. Он ведь и правда мог меня просто убить. Я сделала эту ошибку, поскольку раньше считала, что это невозможно. А я, как ты знаешь, не из худших.

— Знаешь, у меня могло быть что-то хуже смерти — я себя могла потерять. Совсем.

— Мне кажется, Кентакка, я тебя понимаю…

— Спасибо. Мне это важно.

Я пошевелился сзади.

— Ма, думаю надо заканчивать.

— Ты жива и хорошо. Остальное — не важно. И еще одно: поблагодари его от меня.

— Хорошо

Кентакка кивнула мне, и я разорвал контакт.

Она еще теснее прижалась ко мне, поправила мои руки на своих грудях

— Спасибо Вам за маму и от меня и от нее. Она здорова.

Вместо ответа я немного сжал ее соски и послал тихий и теплый оргазм. Она откинула голову и глубоко задышала.

Так мы и заснули. Ночью я пришел в себя от каких-то звуков.

— Кентакка!

Но она тоже уже не спала.

Мы стали наблюдать и вскоре услышали крадущиеся шаги. Один, двое… так пятеро. Понятно, опять долбаные диверсанты. С ними Желтый маг. Мужчина. Не очень сильный, но для диверсионных задач вполне подходящий. Его мешок так же, как и у других ранее, обнимал паук. Я перешел на ментальное общение:

— Видишь паука

— Да

— Ваши ставили?

Она долго в него вглядывалась:

— Не уверена. Обычно наши метку для своих оставляли, а тут я ее не вижу. Может кто-то поторопился просто?

— А может вы им уже и не очень-то нужны теперь? Вы сделали свое дело…

Она вздрогнула.

— Думал не влезать в разборки, но, наверное, эту группу придется уничтожить.

Она потянулась к ножам.

— Не торопись.

Я напрягся и из ближайших к людям деревьев метнулось пять тентаклей. Они захлестнули людские шеи и немедленно втянулись обратно в деревья, мгновенно их сломав. Все произошло очень быстро. Волшебника я, на всякий случай накрыл куполом. И не зря. Ну, то, что у него был предсмертный выброс — понятно. Но вот паук… паук, поскольку он был аурный, а его носитель погиб — тоже погиб. Но его выброс был отдельным. И от него за версту пахнуло паучьем! Меня аж замутило.

Я немедленно подключил к аурному контакту всех адептов.

— Мы только что уничтожили диверсионную группу. Есть плохие новости: и я прокрутил перед их взором картинку предсмертного выброса паука.

— Это не ваш паук, это то, о чем я говорил.

Кентакка сказала:

— Да, у него коричневый цвет. Но какой-то странный. И запах незнакомый, сосем чужой. Что это?

— Запомните навсегда этот запах — это враги. И, похоже, они авторизовали здесь ячейку.

— Что это?

— Пауки обладают коллективным разумом. Их ячейка образуется после того, как их количество превысит определенное критическое число. А дальше они из единого центра принимают решение и дают команду к действию любой особи. Креона, может ли неодушевленный предмет выбросить предсмертную ауру?

— Нет, конечно, удивленно сказала она

— А что тогда значит, что неодушевленный, ментальный образ выбросил при смерти хозяина свою собственную, отличную от цвета хозяина, ауру?

— Это значит, что он кем-то создан. Он — частичка души его создавшего

— Ну… А это значит… подсказывал я

— Это значит, сказала Кентакка, что где-то пауки сумели авторизоваться в нашем мире. Что же мы наделали?!

— Дошло, наконец! Слушайте сюда: Креона, Фрика, насколько я знаю, вы не могли видеть пауков, созданных Черными. Мне надо понять, сможете ли вы видеть этих. Для этого вызываете Сикора и организуете рейды по поиску и уничтожению диверсантов. Поскольку маги-диверсанты, в основном Желтые, Фрика входит в команду зачистки — ей начать немедленные тренировки. Она должна внимательно рассматривать Желтого, входящего во вражескую группу: Видит ли она в нем что-то необычное? Во время смерти, наблюдает ли всплеск ауры, аналогичной этой? Нет ли такой картинки на обычных людях, не магах? Нет ли паучьих всплесков при их смерти? Начальником штаба назначить Полковника — у него большой опыт в таких делах. Креона на сборе и обработке информации. Всем все понятно?

— Да

— Выполнять! И я отключил общую сеть.

Затем, по примеру того, что я в свое время сделал с Черными, я утилизировал уничтоженную группу. И вовремя, буквально через несколько минут, уже в предрассветных сумерках, по дороге проехал патруль из 15 конных арбалетчиков с 2 магами. Видимо диверсанты уже начали ощутимо доставать.

— Хозяин, услышал я Кентакку, что же мы наделали?

— Вы полезли туда, куда не следовало. Готовься, нам скоро выходить.

На сей раз, мы обошлись без всяких ритуалов — не до того. Просто собрались, уничтожили все следы своего пребывания и стали красться к реке, чтобы определить место переправы.

Река была быстрой и достаточно широкой. Льда, из-за бурного течения, не было, но вода, даже на взгляд, была ледяной. Патрули на берег, судя по отсутствию следов, не заходили — в такую погоду никто о переправе вплавь не думал. К тому же река была пока еще в глубине территории Королевства. Мы вышли на берег. Кентакка, глядя на свинцовые волны, зябко поежилась. Над рекой поднимался предрассветный туман — идеальное время для переправы.

— У тебя сейчас достаточно знаний, чтобы не замерзнуть. Передай мне ножи, они тяжелые и давай разденемся — голыми плыть легче. На всякий случай, я буду сзади.

Мы быстро разделись, я спрятал форму и вооружение в вещь-мешок, закинул его за спину. Затем поудобнее разместил арбалет и, закрепив стрелы, чтобы их не смыло, колчан. Кентакка, тем временем, собрала волосы в высокий пучок, чтобы из не замочить.

— Поплыли.

Она, ни секунды не сомневаясь, вошла в воду и широкими гребками стала передвигаться на тот берег. Я вошел за ней и, стараясь не отстать, двигался сзади. Минут через 20, мы выходили уже на том берегу — нас снесло метров на 800 вниз по течению. Мы выбрались в зарослях жухлого камыша. Не смотря на исключительную физическую подготовку, Кентакка дрожала от холода.

— Стой!

Я распаковал вещь-мешок и достал плащ-палатку. Конечно, она была абсолютно мокрая, но это не важно. Я сплел очень тонкое Желтое заклинание, и она изнутри покрылась паутинкой теплого огня. От нее немедленно пошел пар. Я завернул в нее Кентакку, а сам разложил вещи и занялся их просушкой. Минут через 15 я почувствовал, что ко мне сзади подошли и накинули пологи плащ-палатки. К моей спине прижалось уже абсолютно теплое женское тело. Ее руки обнимали меня, гладили, пытались согреть. Потом они опустились на съежившийся от холода член и быстро привели его в рабочее состояние. Я обернулся к ней, она обняла меня за шею, чуть подпрыгнула и, обхватив ногами, плавно опустилась на меня. Так мы и стояли, не шевелясь и наслаждаясь близостью. Потом я почувствовал, что она стала совершать своими внутренними мышцами поглаживающие меня волнообразные движения. Ее рот приблизился к моему, язычок несмело лизнул мои губы. Я глубоко поцеловал ее и закольцевал идущий от нас друг к другу поток энергии. Получился сумасшедший вихрь, делающий нас единым целым. Мы не просто кончили — мы слились.

— Хозяин… тихо прошептала она

Я шлепнул ее по попе:

— Все, надо идти.

Она, подтянувшись, слезла с меня. Контакт разъединился, но память о нем осталась. Откинув полог плаща, мы увидели, что вокруг нас образовался растаявший круг, метров 5 в диаметре. В нем лежали наши, уже абсолютно сухие вещи

— Нам надо работать в прачечной

Она прыснула.

Мы быстро оделись, разместили вооружение и опять бегом-шагом двинулись через лес. Примерно через час я остановился и поднял руку, Кентакка немедленно замерла. Я почувствовал, что не далеко от нас находятся олень и двумя оленихами. Я настроился на них и уже через 10 минут они тыкались в нас своими теплыми мокрыми губами. Потом я вскочил на оленя, Кентакка, уже ничему не удивляясь, на одну из олених и мы помчали. Передвигаться стало значительно быстрее и комфортнее. Нам так хорошо ехалось, что мы даже не стали останавливаться на обед и уже под вечер мы были у подножия Черного Замка. Вдалеке была видна крепостная стена вокруг Столицы. Я отпустил оленей, послав им теплый сигнал благодарности и, через мгновение, только раскачивающиеся кусты напоминали об их присутствии.

Итак, за неполные двое суток мы преодолели по пересеченной местности почти 180 километров и форсировали водную преграду. Неплохо.