Мой Мир 1

Глава 32. После бала

Было уже почти утро. Поскольку экипажей не было, мы пешком дошли до нашего дома. Ввалившись, барышни поковыляли наверх переодеваться.

— Есть хотите?

— Нет, только спать. Вы с нами, Хозяин?

— Не пойду, я не устал. Буду на улице. Как проснетесь — дайте знать.

Я, с удивлением обнаружил, что после «подарка» мне объединенного разума, я практически не нуждался во сне. Я вышел, разделся, принял позу для медитации и, уютно оплетясь тентаклями и обернувшись Хлыстом, ушел плавать в информационные потоки.

Через некоторое время, мне показалось весьма короткое, я почувствовал, что ко мне кто-то подошел. Кентакка.

Я открыл глаза и тентакли немедленно спрятались. Кентакка стояла рядом со мной, держа в руках мою повседневную одежду.

— Хозяин, на улицах неспокойно. Огромные толпы народа собираются у дворца. Думаю, скоро там понадобится наше присутствие. У наших дверей стоит вчерашний офицерик и просит разрешение войти. Пускать?

Я быстро оделся.

— Пускай.

Входная калитка отворилась и вошел молодой человек. Его рука была на перевязи, но в целом он выглядел не плохо. Увидев нас с Кентаккой, он пошел к нам, с удивлением глядя на зеленую траву зимой. Подойдя, он поклонился:

— Господин Орсик, я пришел поблагодарить Вас за свое спасение. Без Вас я бы еще и полминуты не продержался.

— Не за что. Вы, молодой человек, в отличие от остальных, сопротивлялись. Против Черных у Вас действительно не было шансов, но мужества Вам не занимать. Как Вас зовут?

— Благодарю! Мое имя Милан, я сын погибшего вчера начальника полиции генерала Квихта. У нас были сложные отношения с отцом, но я очень скорблю о его гибели.

Я пригляделся к Милану. Определенно Красный и не плохой, но не авторизован. Оставим на заметку.

— Господин Орсик, можно обратиться к Вашему вассалу?

— Конечно.

— Госпожа Кентакка, я поражен. Когда Ваш сюзерен предупреждал меня о возможных неприятностях, если Вас обидят, я поначалу даже не поверил, что он имел в виду нас, а не Вас. Когда я увидел, как Вы убили столовым ножом одного нападавшего, а туфлей второго, я бы зааплодировал, если бы не был так занят в тот момент.

Кентакка покраснела и улыбнулась. Я глянул на нее — ждет ее сегодня хорошая порка.

— На улицах не спокойно, продолжил Милан, обращаясь уже ко мне. Если вам нужна помощь моя или моих товарищей — мы все ваши. Я, на всякий случай, распорядился поставить пост около вашего дома. А то смуты, бывает, сопровождаются грабежами и другими безобразиями.

— Спасибо. Это излишне, но спасибо. Мы умеем себя защищать, а в этот дом вряд ли полезут.

— Это я уже понял — если бы Вы знали, как мне не хотелось сюда входить. Правда, когда я зашел за забор, чувство тревоги прошло. Тоже Надирские фокусы?

— Можно и так сказать. Пойдемте в дом, попьем чаю.

Мы зашли. Фрика в домашнем халате хлопотала у плиты.

— Фрика, к нам гости! Приведи себя в порядок.

— Могли бы предупредить, фыркнула она и умчалась наверх.

Мы с Миланом сели за стол. Кентакка, а потом и присоединившаяся Фрика, быстро сообразили чай с печеньками и встали сзади меня.

— Садитесь, чего встали?

Они тут же присели и синхронно взяли себе по печеньке.

— Вот, молодой человек, в первый раз в жизни, Вам подает чай будущая Императрица и будущий шеф службы безопасности Империи.

Милан, отпивающий в этот момент из кружки, сделал судорожный глоток, обжегся, поставил чашку на стол, разлив половину и вскочил.

Он с ужасом смотрел на учинённый им погром. Мы улыбались.

— Простите… Так это правда? Вчера на приеме многие шептались, что Госпожа Фрика похожа на погибшую дочь Императора.

— Не похожа, а действительно ее сестра-двойняшка, украденная 25 лет назад.

— Я слышал эту историю… А Госпожа Кентакка возглавит местное СБ?

— Да. Она очень хорошо умеет это делать.

— Я это уже понял. Скажите, а ей в СБ подчиненные нужны?

Мы с Кентаккой синхронно улыбнулись.

— Прекрасный способ трудоустраиваться, сказала она.

— Что Вы! Вовсе нет! Я просто…

— Все правильно, молодой человек, я Вас запомнила. Учтите, работа у нас грязная, а промахов я не прощаю.

Он закивал. Потом сказал:

— Ну я пойду?

— Идите и спасибо, что зашли, сказал я

Кентакка проводила его до двери и вернулась.

— Понравился мальчик?

— Да. Умен, в меру нагл, и у друзей уважением пользуется.

— Заметила, что он Красный?

— Да.

— Если возьмешь на работу — авторизуй, в СБ нужны такие.

— Хорошо.

На улицу сегодня решили не ходить. Не ровен час, пристанет кто — будет кровь. Народ и так взбудоражен — на улице пахло паленым.

— Надо бы принести нашу форму из ателье. Кентакка, проверь, молодой человек еще на посту?

Она пошла к выходу и открыла калитку.

— Стоит, как миленький еще с тремя. Вооружены, народ от нашего забора гоняют.

— Отправь его за формой, пусть принесет. И дай ему три золотых. Кажется, мы остались портному должны.

Через 40 минут все комплекты были у нас. Кентакка, принесшая их, сказала, что портной не хотел отдавать, но, как она выразилась, Милан был убедительным.

Потом я пошел медитировать в сад.

Вынырнул уже под утро. На улице были слышны крики и сильно пахло гарью. Вокруг меня крутились серые вихри. Я вошел в дом, тихо поднялся наверх. На кровати, разметавшись обнаженными, лежали мои красавицы. Я тихо подошел и зажав Кентакке рот рукой поднял ее. Она пыталась дернуться, но я блокировал эти попытки. Так же, как и блокировал попытки ее связи с внешним миром, в том числе и с Фрикой. Она обернулась, пытаясь посмотреть, кто ее тащит. Поняв, что я — сначала успокоилась, однако потом вдруг поняв, что я тащу ее в подвал, покрылась холодной испариной. Я занес ее в экранированное помещение и на нас навалилась звенящая тишина и темнота. Я зажег под потолком два ярких волшебных светильника. Поскольку экран делал я, то и магия работала в помещении только моя. Кентакка оказалась еще и в магической тишине. Сбросив ее на пол, я взял ее за волосы и потащил к колодке, представляющей из себя раздельную доску на петле с дыркой для головы и рук, стоящую на треноге на высоте примерно метр. В каждой дырке был винт, а в отверстии скоба по верхнему краю, приделанная к этому винту. В результате отверстие регулировалось по диаметру. Я засунул ее голову в отверстие и опустил верхнюю доску, зафиксировав ее на защелку. Потом подтянул винт так, чтобы она конечно еще дышала, но уже с трудом. Потом аккуратно зажал ей каждую руку. Ее мешок сотрясался от бледно-белых сполохов смертельного ужаса. Затем я взял еще одну треногу и поставил ей под живот, зафиксировав ее ноги к стойкам в широко разведенном положении. Похлопал по откляченной заднице, проверил щелку. В ней уже был водопад. Затем запустил руку и вытянул ее новый клитор. Она пыталась его втянуть, но я не дал. Отойдя и полюбовавшись, я взял зажим и повесил на клитор. Она дико завизжала, но глушение было столь эффективное, что, пожалуй, слышала свой визг только она сама, и то через вибрации костей черепа. Потом я отошел, снял Хлыст и начал ее пороть. Полосы ложились аккуратно одна к одной и из них сразу начинала выделяться кровь. 30 ударов по каждой половинке… Ужас внутри нее приобрел уже насыщенный цвет. Самое страшное, что она не могла ничего сказать или спросить. Я взял еще два зажима с грузиками и повесил ей на груди, а потом пробил по ней болью в виде буквы Y с центром в солнечном сплетении. По ее телу прошла судорога и она описалась, по-моему, даже не заметив этого. Я развел половинки ее иссеченной попы и вошел в нее, немного надорвав колечко ануса. Минут через 20 обильно в нее кончил. Кентаккина попа расслабилась, и она провалилась в глубочайший обморок. Я снял болевой синдром, аккуратнейшим образом залечил все раны. Потом открыл колодку и положил ее пол. Погладил лобок и наложив на него руку поставил на ней свой знак — черную летучую мышку. Затем поднял безвольное тело, отнес наверх и положил там же где взял, плавно переведя обморок в глубокий сон. Затем растворил ужас в ее мешке, оставив о нем только легкое воспоминание и наполнил под завязку серым после чего аккуратно разблокировал ее связь с внешним миром. Наступило уже ранее утро. Посмотрел на Фрику — она не проснулась, но из ее закрытых глаз текли слезы. Я тихо ушел вниз.

Я сидел за столом и пил чай. Примерно через час ко мне спустилась Фрика в халате на голое тело:

— Хозяин! Мне такой ужас приснился! Будто Вы с Кентаккой исчезли из моей жизни. Я чувствовала Вашу ярость и то, что ей очень больно, но ничего не могла сделать

— Приснится же такое! Давай садись чай пить — чувствую сегодня быть тебе Императрицей.

— Да не надо оно мне — мне этих людей всех жалко! Не будет меня — разорвут страну на тысячу маленьких кусочков и сгинем мы все.

Она тоже налила себе чай. Потом вскочила:

— Пойду на макиваре сутра позанимаюсь, давно этого не делала. И убежала в подвал.

Через 5 минут стали слышны звуки ударов.

Еще через полчаса спустилась Кентакка. Она тоже была в халате, но в трусиках, значит заметила рисунок. Она увидела меня и, вдруг заплакав, кинулась ко мне.

— Хозяин! Сегодня была, наверное, самая страшная ночь в моей жизни! Мне показалось или приснилось, что я Вам стала не нужна. Вы отрезали меня от всего мира, от Фрики, от себя! Вы рвали мое тело и душу! Во мне остался один липкий всепоглощающий ужас! Скажите, что это не правда!

Я обнял ее, нежно потянул вниз, заставив опуститься на колени межу моих ног и нежно-нежно поцеловал ее в губы. Она раскрыла рот, робко лаская языком мой язык и вся подалась ко мне.

— Чем это вы тут без меня занимаетесь? Услышали мы голос Фрики. Но оторвались мы друг от друга еще только минут через 5. Фрика смотрела на нас.

— Хорошо, что я тоже все чувствую, а то бы изревновалась!

— Чего бы сделала? Сделал я удивленное лицо

— Нууу… эээ… короче, расстроилась бы.

Кентакка весело вскочила и, приспустив трусики, показала Фрике рисунок на лобке

— Смотри что у меня есть!

Фрика присела и рассмотрела его:

— Ух ты! Как живая! А мне?!

— А тебе нельзя! Ты будешь Императрицей, а значит лицом публичным. Тебя будут одевать и раздевать всякие мамки-няньки. Увидят — скажут Император под колпаком.

— Так я и есть под колпаком

— Но необязательно об этом знать всем, я тебя уверяю.

— Понятно, сказала она и погрустнела.

— Не расстраивайся — она у вас одна на двоих. Просто обнаженную Кентакку будет видеть, я надеюсь, значительно меньше людей.

Кентакка фыркнула.

Мы весело болтая поели и стали ждать новостей. Когда Фрика отлучилась в туалет, Кентакка подошла ко мне и сказала:

— Я поняла, все это было! Эта мышка — память нам двоим… Она не касается никого, кроме нас и никто правду о ней не знает. Спасибо, что я осталась Вашей

Тогда я в первый раз подумал, какая же я сволочь. Ведь я могу и уйти из этого мира, как ушел из прошлого, а ей с этим жить. Всегда.

— Идите с Фрикой одеваться. По моим ощущениям, к нам скоро придут. Предлагаю одеть нашу зимнюю полевую форму, как думаешь?

— Наверное нам с Вами — да. А вот Фрике, пожалуй, нет. Просто обычную повседевку.

— Чего вы тут опять без меня решаете?

— Как одеться. Хозяин предложил в полевую форму. Я думаю, что мы можем, а тебе не стоит.

— И я хочу, но вы правы — нельзя. Я должна быть скромной, но достойной. А вы будете в зимней парадной форме Надирских стрелков! Это будет моя личная гвардия. Элитные части, одно упоминание о которых должно порождать трепет у врагов.

— Отличная идея! Умничка!

Я связался с Корхарном

— Добрый день. Как наш заказ?

— Готово. Ночь была неспокойной, но ко мне никто зайти не посмел, так что нормально работали.

— Пришли к нам человечка с ним, а то мы гостей ждем, не можем уйти.

— Через 15 минут будет.

Действительно, через 15 минут пришел подмастерье и принес наш заказ.

— Здравствуйте, Мастер просил передать. У вас перед входом пост полицейский, меня еле пропустили. Только когда я описал, как вы выглядите. Мастер просил с ним связаться, когда приду.

Сказав это, он выложил на стол кучу всего.

Я опять связался с Корхарном

— Мастер, Ваша кольчуга вышла темно-серой. Я не знаю, как она сделана — Разум сам моими руками работал. Там рубаха и штаны. Грешен — попробовал ее. Пришлось потом один из ножей, типа Вашего выбросить, а ей хоть бы хны. Ну и от помощника моего кое-что в подарок.

Я отпустил подмастерье, и мы накинулись разбирать подарки.

Во-первых, там, кроме моей кольчуги, были еще двое женских кольчужных штанов, такого же, как и бодики телесного цвета. Моя кольчуга была в форме рубахи с капюшоном. Если одеть все — открытыми оставались только ступни, кисти рук и лицо. Потом ножи — рукоятки для Фрики и Кентакки были разные, хотя форма клинка одинаковая. У Кентакки — абсолютно черные, с белой полоской, а у Фрики — желтые. Цвет клинков — темно-темно-серый. Ножен тоже по 2 комплекта — парадные и повседневные. На каждом клинке стояло серебряное клеймо с летучей мышкой. Потом были наборы метательных ножей в удобных поясных ножнах, а- еще пара великолепных заколок. Я присмотрелся — в каждой из них было по маленькой закрывающейся емкости. Для яда, наверное, или для духов.

— Так, девушки, бегом одеваться! Штаны кольчужные тоже одеть — мало ли дебилов разных. Фрика — сама придумай, как одеться, а мы в форму.